Опасное замужество

Уж замуж невтерпёж!

АЛИСИЯ

Солнечный летний день не задался с самого утра. Госпожа удача вильнула хвостом у меня перед носом и была такова. Поняла я это, когда, подняв облако пыли, возле меня остановился экипаж с королевским гербом на дверце.

Я даже оглянуться не успела, как на прогретую мостовую выпрыгнули добры молодцы такого физического склада, что у меня чуть неприличный свист не вырвался. Подхватив пышные юбки, я попыталась скрыться: небольшой проулок, ведущий к рыночной площади, был мне в помощь. Но сделать я успела пару шагов, потом мои ноги беспомощно заболтались в воздухе. Развернув меня и взяв под белы рученьки, господа королевские служащие потащили меня к экипажу. Я с обидой смотрела, как удаляется проулок. Мужчины даже не обернулись, так и несли меня спиной вперёд.

— Караул! Грабят! — плюнув на осторожность, принялась возмущаться в голос.

— Ваше сиятельство, вам не причинят вреда.

Меня ловко развернули в воздухе, поставили на ноги уже лицом к экипажу, возле которого красовался какой-то горделивый хлыщ. Он морщил нос, поправлял отутюженный сюртук глубокого синего цвета и несколько нервно размахивал парой белоснежных лайковых перчаток.

— Графиня де Монофье…

Я даже передёрнулась от такого обращения, но вовремя опомнилась. Не хватало ещё того, чтобы мне голову с плеч сняли! Хотят эту вздорную выскочку? Будет им!

Горделиво вскинула голову, поправила сбившуюся причёску и набрала побольше воздуха, чтобы выдать тираду. Но сегодня день был явно не мой. Тут и на внутренностях лягушки гадать не надо было. 

Хлыщ-брюнет открыл дверцу экипажа, и меня всё так же под белы рученьки изящно и очень ловко внесли внутрь. Плюхнулась на мягкое сидение я вовсе не благородно. Юбки взметнулись вверх, а я чуть не свалилась в узкий проход. Опомнившись, убрала мешающие пряди накладных волос с лица и вцепилась в ручку другой дверцы. Но прекрасно сложенные верноподданные короля поспешили меня подпереть с обеих сторон, чтобы я, не дай боги, вдруг не вывалилась на половине дороги. Сидеть между двумя плечистыми мужчинами было тесно и неудобно, меня будто тисками сжало.

Самодовольный хлыщ, одарив меня белоснежной улыбкой и обнадёживающим взглядом голубых глаз, удобно уселся напротив. Я фыркнула и сдула свисающую на лицо прядь волос. Юбки торчали так, что со стороны я напоминала растрепавшийся бутон розы. Рюши, рюши, рюши, немного рук, верхний край лифа и всклокоченная голова.

— Я буду жаловаться! Что вы себе позволяете?!

— Поверьте, ваше сиятельство, после сегодняшнего дня вам не на что будет жаловаться.

Шумно сглотнув слюну, я почему-то подумала о плахе. Ну, вот… Не иначе дух неупокоенный дёрнул меня позариться на богатые украшения Луизы де Монофье. 

Фыркнув ещё раз, смерила недовольным взглядом мужчину напротив и сморщила нос: он на себя не меньше флакона духов вылил.

Поездка в дружной и очень тесной компании была недолгой. Хлопок магии подсказал мне, что из солнечного и светлого Лигана мы перенеслись в какое-то другое место. Узкие улочки стали широкими, а через окна экипажа я смогла мельком разглядеть только сплошные серые стены, сложенные из крупного камня. Дома сменялись слишком часто, а потом послышался шум фонтана.

Куда меня привезли?

Выгружали из экипажа графиню де Монофье, то есть меня, тоже предельно осторожно. Привычно подхватили под руки, приподняли над землёй и понесли. Хорошо, когда на службе у короля есть такие сильные и храбрые мужчины!

Вопить и кричать я не стала, только голову в плечи вжала и со страхом разглядывала главный собор королевства. В столице мы оказались неприлично быстро. Белые мраморные ступени сверкали на солнце. Мужчины поднимались по ним так быстро, что я как маятник качалась в их руках, по привычке перебирая ногами в воздухе. 

Парик начал съезжать на нос. Ещё чуть-чуть, и графиня лишится очень пышной причёски, и все увидят, что у её сиятельства волос-то тёмный, а не светлый.

Неудобно получится. 

Улучив момент, когда меня несли через сумрачную галерею, я вцепилась руками в парик и поправила его. 

В главном соборе я ни разу не была. Сюда допускались только благородные особы, а воровке Алисии из Сомерха тут делать было нечего.

Всё вокруг мелькало с приличной скоростью. Я успевала замечать только богатое убранство собора: золото, серебро… Даже руки зачесались что-нибудь присвоить себе.

Широкие двери, превращавшие галерею в тупик, открылись будто по волшебству. Почему-то я ожидала увидеть целую толпу восхищённых людей, но внутри нас встретил только сановник, облачённый в золотистые одежды, и высокий худощавый мужчина, пожелавший остаться инкогнито. Для этого он подобрал самый чёрный и самый мрачный плащ и закутался в него по самый нос.

Меня бережно опустили перед чашей с водой, возле которой были обозначенные выше лица, и позволили, наконец, постоять на своих двоих. От этой качки и носки у меня даже голова закружилась.

— Что…

Белобрысый сановник, довольно моложавый, прочистив горло и горделиво кашлянув, перебил меня. Говорил он немного. По делу. Кратко и ёмко:

— Объявляю вас мужем и женой! — сделал пасс рукой и сухо кивнул.

Воровская удача

АЛИСИЯ

Солнышко припекало очень даже хорошо. Ещё чуть-чуть, и от меня пойдёт дымок, совсем как от зажаристого куска мяса. Облизнувшись и постаравшись забыть о голоде, я вновь посмотрела через маленький бинокль в сторону не особо примечательного дома. Шум колоколов и крики с пристани долетали обрывками, когда влажный морской ветерок всё-таки накатывал на сонный городок.

Лиган — прибрежный город с небольшим портом для грузовых судов. В общем-то довольно захолустное местечко со спокойной и размеренной жизнью. Мне здесь было удобно и комфортно. Если особенно удачно потереться в районе пристани, то можно сразу раздобыть деньжат на пару безбедных деньков. Но сейчас меня не волновали торгаши-толстосумы.

На днях я жевала лежалый пирожок с яблоком и сидела на пузатой бочке, отогреваясь после долгой и промозглой дороги к тёплому морю. В Лиган я пришла не просто так, здесь была возможность договориться и попасть на корабль, чтобы добраться до более злачных мест. Рыба ищет где глубже, а талантливая воровка — где побогаче. Талантлива я без лишней скромности: как иначе объяснить то, что, дожив до двадцати шести лет, ни разу не попалась и ни одного часа не провела за решёткой. Ещё бы научиться карман держать закрытым и не сорить деньгами…

Дожёвывая пирожок и борясь с навязчивыми мыслями, я заметила странную парочку. К лавке с рыбой подошли две женщины. Одна из них привычно стала торговаться за длинноперого окуня. Проверяла на свежесть, всматривалась в глаза убиенной рыбины и принюхивалась. Заодно не забывала спорить с довольно наглым лавочником. Тот сложил руки на пузе и, сверкая чистейшим передником, засматривался на вторую женщину. Та стояла в тени навеса и, кутаясь в тонкий лёгкий плащ, смущённо краснела.

Я кинула остатки пирожка в рот, отряхнула руки и осмотрелась по сторонам: привычная толчея рынка. Тенью скользнула к лавке с фруктами и сделала вид, что с интересом разглядываю пухлые краснощёкие яблоки, хотя в кармане была лишь пара медяков. Сама же увлечённо наблюдала за незнакомкой. Богатая. Просто до неприличия богатая! Я чуть слюной не захлебнулась. Вот так лакомый кусочек! О деньгах кричало всё. Плащ из дорогой ткани, край платья, торчащего снизу. Кружево было таким тонким и воздушным, что куда тут местным дамам до такой красоты! А туфли? Расшитые серебром, с изящным носком — они сразу выдали в своей хозяйке очень зажиточную даму. Но вот сама эта дама очень не хотела, чтобы все видели её богатство, и неумело пряталась за плащом и искренне не понимала, почему на неё так смотрят. Впрочем, ценителей красоты тут было не так уж много. Тот же лавочник скорее был поражён милым личиком, чем дорогой тканью. 

Я назначила себе цель и немного расслабилась. Прихватив напоследок плохо лежащее яблоко, поспешила вслед за дамочками. Я повторяла их путь по рынку, подмечая, что продукты они берут не самые дешёвые. Похрустывая яблоком, я пыталась прикинуть: есть смысл срезать кошелёк или попытаться пробраться в дом? Что-то мне подсказывало, что если я начисто обнесу их жилище, никто и не пискнет.

Что делать богатой даме в такой дыре? Как ни крути, а Лиган — дыра. Никаких тебе развлечений, никаких салонов, парков и прочих увеселений для богатых. Портовой город, населённый торгашами, к тому же не очень чистоплотными. И тут уже речь шла не про жадность и воровство, а про ароматы. Пахло ужасно. Рыбой и солью провоняло всё, а жаркое солнце подливало тонкую кислую нотку пота.

Меня даже затошнило. Но сочное спелое яблоко отвлекло от ненужных мыслей.

Дамочки, набрав полную корзину еды, поспешили на главную улицу. Остановились они лишь однажды — возле лавки кондитера. Тут уж я смогла очень хорошо рассмотреть женщин. Притворившись, что выбираю пирожные, разглядывала всё через большую и светлую витрину. Стоило богатой даме повернуться ко мне лицом, как я воздухом поперхнулась. Глупо заморгала и резко присела, чтобы за пышной кремовой шапкой какого-то торта меня не было видно.

Если бы я точно не знала, что ещё в малом детстве осталась круглой сиротой, то сейчас засомневалась бы в своём происхождении. Как две капли воды! У меня только родинки на щеке не было, да и волос тёмный, волнистый, а эта дама, как истинная аристократка, была блондинкой. Даже кожа у нас была одинаково бледная, но это всё из-за того, что в Лиган я приехала совсем недавно и ещё не успела обветриться и покрыться загаром.

Ох! Это мой шанс!

Схема довольно простого и очень удачного воровства тут же стала складываться в моей голове. Если всё выйдет, то я смогу уехать из Лигана богатой. Очень богатой! И может быть, даже смогу завязать с воровством.

За дамочками я следила больше трёх дней, изучала каждый их шаг, запоминала, как ведёт себя богатая дама. Вечером же прогуливалась по богатым улочкам, чтобы, проходя мимо витрин, отрепетировать мелкий шаг, нужный наклон головы и осанку.

Конечно, я не дура. Украсть украшения и попасться на них — плохая затея. Но что, если сама хозяйка продаст своё добро? Ведь никто не посмеет отказать богатой и знатной даме. Так я получу хорошую сумму и избавлюсь от ненужных проблем. Всего-то и нужно, что пробраться в дом, переодеться богатой незнакомкой, набрать побрякушек и успеть к ювелиру до возвращения самой хозяйки.

Прогуляв по городу несколько дней, теперь я старалась изучать дом. Планировку, входы и выходы. Заодно запоминала распорядок дня прислуги: кухарки и служанки. Не хватало ещё нарваться на кого-нибудь.

Солнце уже не просто припекало, а жарило. Пришлось отползти по горячей крыше в тень трубы и устало сесть.

Волшебный поцелуй

АЛИСИЯ

Очнулась я с чугунной головой и диким страхом. Не закричала только из-за многолетней привычки быть тихой. Лежа на чем-то мягком, пыталась сообразить, где я и что, духи меня раздери, здесь происходит?

Не увидев перед собой губ, сомкнутых в трубочку в ожидании поцелуя, выдохнула. Затем робко стала ощупывать себя. Живот, руки, шея и лицо, даже ногами пошевелила.

Жива!

От облегчения чуть к потолку не воспарила. В камень меня не обратили.

Вот так попала я в переплет!

Сев на маленькой софе, изумленно огляделась по сторонам. Темные стены, обитые дорогими деревянными панелями. Широкие и высокие окна, зашторенный обыкновенной, чуть прозрачной тканью. Скромная меблировка: кроме софы из мягкого и удобного тут были только одно кресло да стул. Зато шкафы будто гиганты массивным строем высились вдоль правой стены, забитые под завязку бумагами, папками и чем-то еще. Главным достоянием этой комнаты был стол. Он горделиво красовался возле дальнего окна. Витые резные ножки в виде лап льва, толстая столешница, обитая лиловым сукном. И размер! На нем четырех меня можно было уместить! Но все свободное пространство буквально утопало в бумагах. Пара чернильниц с пышными перьями так и вовсе терялись на фоне высоких стопок исписанной бумаги.

Кабинет. Это рабочий кабинет. Так вот где трудится принц Теобальт!

Вспомнив о ритуале в соборе, поднесла к лицу левую руку. Напрасно я молилась богам: метка в виде заковыристого вензеля красовалась на моем запястье. 

Ну, все… Можно искать себе место на погосте, хотя в земле меня не похоронят. Стать женой проклятого принца? Теперь понятно, почему графиня забралась в такое захолустье. Наверное, сейчас она празднует и дико рада, что избавилась от такого счастья ценой нескольких побрякушек.

Принц Теобальт. Кто же не знал этого несчастного в нашем королевстве? Красавец-блондин, единственный сын короля Родерика первого. Ох, сколько дамских сердец он разбил самим своим существованием. Я в такую красоту, если честно, не верила. Но увидев принца своими глазами, поняла, что слухи не были так уж сильно преувеличены.

Красавец, красавец… Даром, что проклятый! Вот подробностей случившегося я не знала. Кто-то говорил, что это боги короля покарали, кто-то о злой ведьме твердил, а кто-то и вовсе рассказывал о брошенной невесте. Но все эти сплетни сути дела не меняли. Принц Теобальт был проклят. Достаточно поцеловать такого красавца, чтобы обратиться в каменную статую. Навечно.

Я даже позорный обморок себе простила. Жива-здорова и хорошо! Не стала статуей — вообще прекрасно!

Осталось только разобраться с навязанным браком… Конечно, печать меня к принцу не приковывала цепями. Не из таких передряг выпутывались. Правда, из королевского дворца я еще ни разу не сбегала. 

Аккуратно встав с софы, я подошла к двери и приоткрыла ее. Ну, да… В коридоре стояли бравые солдаты, охранявшие жену принца денно и нощно. На побег через главный вход я и не надеялась. Пришлось закрыть дверь. Я прислонилась к ней спиной и выдохнула. Стянула парик с головы и с наслаждением распустила свои волосы. Взъерошила их и фыркнула. Снова ощупала себя: так-так, добычу мою никто не забирал. Меня даже толком не обыскали, иначе их точно бы смутил мой воровской набор. 

Осмотрев кабинет еще раз, я нашла тайную дверь, скрытую за фальшпанелью. Со стороны казалось, что это часть оформления стены, но я же воровка! Первое же простукивание выдало тайный ход. Открыть его удалось не сразу. Я уже все перепробовала, даже своим амулетом поискала скрытые скважины, но дверь не поддавалась. Тогда я в сердцах хлопнула ладонью по узорчатому выступу, обрамлавшего панели. Что-то скрипнуло, и дверь открылась, не слабо толкнув меня при этом. 

Затаив дыхание, заглянула внутрь и разочарованно застонала: спальня, а не тайный ход. Кто прячет спальню в кабинете? Да кто может спать в таком месте? Еще и без окон. Подняв голову и рассмотрев потолок, с сожалением признала, что раньше это была одна комната, а уже потом ее разделили. Больно стена тонкая…

И тут провал. 

Оставались только окна. Они-то как раз были на замке. Выглянув за штору, я любопытно осмотрела то, что открылось моему взору. 

Внутренний двор. Вдалеке маячил парк своими пышными зелеными кронами. Чуть ближе высокая живая изгородь, высаженная хитроумным лабиринтом. Фонтан, дорожки, усыпанные цветным гравием, и статуи. Ничего опасного я не нашла. И это меня обрадовало. Если добраться до парка, то там потеряться очень легко. Бежать лучше всего ночью. Не думаю, что тут, под окнами, будет много охраны. 

Я достала отмычки и принялась подбирать нужную, чтобы ночью на это время не тратить.

Ничего! Был муж и нет мужа. Справимся и с этим.

Вечер обещал быть томным. Я, разряженная как кукла, сидела на софе и осторожно ела виноград. Отрывала ягодку за ягодкой и косилась на новоявленного мужа. 

Вот тебе и красавец…

Нет, на самом деле красивый. Мужественные черты лица, прямой нос, четко очерченные губы и пронзительный взгляд сиреневых глаз. Только вот эмоций никаких, будто он вместо искусно сделанной серебрянной маски надел каменную. Сложно было понять, что испытывает Теобальт.

Вернулся принц поздно, едва ли не к самому ужину. Меня, правда, исправно снабжали едой, и к вечеру я не была так уж голодна.

Скучно жить - женись!

ТЕОБАЛЬТ

Духи сегодня явно не были благосклонны ко мне. Начиная с ночных докладов о беспорядках в городе, заканчивая наседающим на меня послом от Совета сюзеренов. Будто всего творящегося беспредела мне мало.

С одной стороны, я их прекрасно понимал: наследник — залог стабильности для страны. С другой же, понятно, что аристократы постараются обойти меня через моего ребёнка, раз уж Королева не торопится с исполнением долга перед страной.

— Командир, доклад с северной границы, — постучав и не дождавшись ответа, в кабинет вошёл Савьер, мой первый помощник.

Я только кивнул, не отвлекаясь от документов, замечая, как на стол легла увесистая папка, перетянутая грубой верёвкой. Мужчина молча стоял в ожидании дальнейших распоряжений. Мельком глянул на него. Савьер был образцовым воином: высоким, мощным и суровым. Чёрные с ранней проседью волосы собраны в хвост, густая борода аккуратно подстрижена. С передовой его отправил змеящийся от правого виска до левой скулы шрам, повредивший зрение и вынудивший молодого ещё солдата надеть очки и гражданскую одежду. Забудь я о его присутствии, он будет стоять, пока не свалится без сил.

— Пусть Рич и Вильям обыщут склады, о которых мы говорили. Жду от Кэтрин доклад о клубе к концу недели. Проверьте наводку от торговца, — замер над бумагами, погрузившись в размышления. — Близится срок сбора налогов, проследи, чтобы уполномоченные не нарушали закон. На сегодня — всё.

— Слушаюсь, командир, — Савьер прижал кулак к груди, развернулся на носках и стремительно покинул кабинет.

Воцарилась долгожданная тишина, позволившая вновь погрузиться в изучение документов. Не надолго, однако.

— Милорд, его высочество не принимает гостей!.. Постойте, милорд! — я не смог подавить тяжкий вздох, прекрасно понимая, кто ломится ко мне без приглашения.

— Ваше высочество! — двери совершенно беспардонно распахнули, от чего створки грохнули о стены, и моему усталому взору предстали энергичный для своих шестидесяти маркиз Джаден и нервно семенящая за ним служанка. — Этот разговор не терпит отлагательств!

Как досадно, что не получится сделать вид, будто я его не заметил, уж кто-кто, а маркиз никогда не позволял игнорировать себя, даже если приходилось прорываться к нужным людям с боем.

— Чем обязан, маркиз?

Не задерживаясь на церемонии, старик приблизился к столу, бурно жестикулируя:

— Ваше высочество, Совет сюзеренов прекрасно осведомлён о вашей занятости. Тем не менее, вы проигнорировали больше десятка предложений о браке. Так не может продолжаться! Стране необходим наследник. Мы живём в тяжёлые времена. Недуг короля сильно подкосил уверенность народа в завтрашнем дне...

И так далее, и тому подобное. Старая песня по сотому кругу. Прижав руку к пульсирующему виску, я выслушивал очередные увещевания, призывы к чувствам долга, справедливости, любви, гордости и многим другим добродетелям. Старик трещал без продыха, а я оставил попытки остановить его ещё после первых пяти раз. Надоело.

— Хорошо. Я согласен, — обронил, воспользовавшись его заминкой, чтобы набрать побольше воздуха для следующей тирады.

Он даже поперхнулся от неожиданности, а снующая за его спиной служанка только ахнула. Пёс с ними, пусть женят. Никто ведь не обязывает меня строгать наследников на вторые сутки после брачных обетов. Кроме того, только глухой в этой стране не знает о «проклятом принце», обращающем девиц в камень, так что никто по доброй воле не выдаст за меня своё дитятко, даже если брак сулит какие-то выгоды.

— О, как чудесно! Как замечательно, ваше высочество! Совет подберёт вам самую прекрасную и достойную партию, не сомневайтесь. О ритуале бракосочетания мы оповестим вас позже. За сим откланяюсь — поспешу обрадовать ваших верных слуг! Хорошего дня, ваше высочество!

Он ещё некоторое время прощался, расшаркиваясь и восхваляя мою мудрость, пока служанка, поклонившись, не закрыла за ними двери, оставив меня мириться с новыми обстоятельствами.

Если какие-то сомнения и роились в моей голове, то весьма быстро оттуда ретировались, стоило только увидеть, что моя «невеста» заходит в церемониальную залу собора не на своих двоих, в прогулочной одежде и с видом выброшенной на берег рыбы. А ожидаемый обморок, стоило ей узнать во мне «того самого» принца, подтвердил подозрения.

Если Совет сюзеренов и волновал вопрос престолонаследия, то явно не в первую и даже не во вторую очередь. Старые интриганы что-то задумали, либо кто-то пытается втянуть меня в какую-то свою деятельность. Иначе свеженаречённая супруга входила бы в мой дом сама, а не на руках у слуг. Впрочем, заниматься её «приручением» не было пунктом моего плана на день, как и впечатлять кого бы то ни было своей персоной.

Приказал оставить девушку на софе в кабинете и присматривать за ней, а сам отправился в тренировочный лагерь отбирать рекрутов. Там меня уже поджидал Савьер.

— Командир, — он прижал кулак к груди, — Поступило несколько донесений с заставы Блэквуд.

— Отлично, я их ждал. Как рекруты? Есть перспективные?..

За вознёй с бумагами, рекрутами и прочими вопросами я не заметил, как начало смеркаться. Домой не торопился, ожидая ставшую привычной реакцию благородной леди на себя: истерика, крики, слёзы, мольбы о пощаде и просьбы отпустить. Будто делать мне нечего — вылавливать и обращать в статуи бедных агнцев в лице девушек.

Любопытной Варваре...

АЛИСИЯ

Вот тебе и принц! От растерянности я все слова позабыла. Он так легко меня отпустил?! Без подвоха? Ещё и денег дал. 

Напрасно я сжимала мешочек в руках, пытаясь найти хоть что-то порочное или обличительное. Даже просьба раздеться теперь не казалась мне странной. Что-то хотел найти? Или думал, что я его ограблю?

Надевать ночную рубашку вновь не показалось мне хорошей задумкой, пришлось потратить лишнее время и достать свою одежду. Подвязать волосы и аккуратно выбраться на небольшой козырёк под окном. 

Если всё так, как есть, то, прощайте, принц Теобальт! Приятно было познакомиться, удачи вам с вашим проклятьем и повторной женитьбой, или какая она там будет по счёту?

Прыгать вниз — самоубийство, слишком высоко. Оглядевшись по сторонам, я нашла очередной уступ, а под ним карниз достаточно удобными, чтобы спуститься по ним. Прикрыла за собой окно, сползла по стене, зацепилась пальцами за карниз и поползла вправо, где меня манил очередной уступ, на который можно было бы спрыгнуть.

Так, как ловкая ярмарочная обезьянка, я спускалась. До спасительной земли оставалось совсем чуть-чуть, как вдруг показался охранный патруль. Как назло я маячила на фоне светлой стены и никак не могла с ней слиться, даже тени не было. Но вот окно слева было приоткрыто. Я ещё раз оглянулась, сунула нос в комнату и принюхалась, прислушалась. Ничего. 

Осторожно заползла внутрь, присела, прячась под окном. Бряцанье доспехов и шум шагов мерно приближались ко мне. 

Свет в комнате зажёгся слишком неожиданно. Я даже толком не огляделась, просто ужом проскользнула за плотные портьеры. Встала на носки, вдохнула воздуха и задержала дыхание, изображая камбалу, плотно прилипнув к стене.

В комнату зашли двое. Это я поняла по шагам. Одни были чёткими уверенными, вторые напоминали мне туман, стелящийся по траве: тихие, крадущиеся. 

— Вина?

Звон графина, стук бокалов. Хруст чего-то твёрдого: наверное, мужчина что-то открывал или закрывал. Я предположила, что это уверенный незнакомец. Он тут был явно не впервые и хорошо знал, что и где стоит, потому что я слышала скрип дверцы шкафа, скрип отодвигаемого стула или кресла. Шелест одежды. 

— Нет, лучше сразу перейти к делу, — голос второго мужчины был тихим, трескучим и сухим. Будто лет его владельцу было слишком много. — Я и так рискую, пробираясь ночью во дворец. Нельзя было встретиться в другом месте?

— Сейчас я должен быть на виду. Любое моё отсутствие вызовет вопросы. Ненужные вопросы… Его высочество в последнее время стал слишком подозрительным и опасным.

— Как тяжелобольной старик может быть подозрительным? А уж тем более опасным? — тихий смешок, напоминающий кашель. — Умрёт не в тот день?

— Я говорю не о короле, а о принце Теобальте. Он — настоящая угроза всему. Слишком уж рьяно взялся наводить порядок. Сколько денег мы потеряли? А сколько людей? Я не хочу нести убытки, а уж тем более не хочу лишиться головы. Мы всё, не только ты и я, всё под угрозой. 

— Ты говоришь про…

Мужчины замолкли, будто произносить имя кого-то третьего вслух даже во время такого уединённого разговора было опасно.

— Убить принца? Это твоё предложение?

— Его нужно не просто убить, а сделать всё очень и очень осторожно, хитро. Проблемы нам не нужны. А на место зарвавшегося принца посадить более подходящую кандидатуру...

Звон бокалов. Мужчины всё-таки пригубили вино или что-то похожее. Тонкий аромат фруктов донёсся до меня яркой ноткой.

— У меня есть люди, способные сделать это осторожно…

Ветер всколыхнул портьеры, и я чуть со страху не обмерла. Сделав судорожный вдох, прижалась к стене ещё сильнее. Окно заскрипело створкой.

Мужчины замолчали. Тот самый незнакомец, с уверенным шагом, быстро подошёл к окну. Захлопнул створку и обернулся. Я скосила взгляд: передо мной была только холеная мужская рука, лицо из-за портьеры было не разглядеть.

— Тогда делай это. Незамедлительно.

Рука исчезла из моего поля зрения. Но ненадолго. Теперь мужчина повернулся лицом к окну, я заметила пуговицы сюртука, что-то нарядное, вроде наградной ленты. Затем незнакомец достал очень дорогие карманные часы на длинной золотой цепочке. Хрустальное стекло, позолота, россыпь мелких рубинов. Вещь очень дорогая, явно сделанная на заказ. Мужчина посмотрел на стрелки часов, захлопнул крышку и сунул часы обратно во внутренний карман сюртука.

Заговорщики ещё что-то тихо обсудили, прежде чем свет погас и они вышли из комнаты.

Я выждала время. Отдышалась. 

Вот дела! Это что же значит, я скоро стану богатой вдовой? Хорошенькое дело!

Не вылезая из-за портьеры, протянула руку и открыла окно. Выглянула, убедилась, что под окнами никого и выбралась на широкий карниз, прикрыв за собой скрипучую створку. Выдохнула и мягко прыгнула на траву. Приземлившись на одно колено, замерла, прислушалась и только потом короткими перебежками бросилась к лабиринту. Я уже добралась до него, как неожиданно даже для самой себя спряталась за высоким топиарием и села на траву. 

Что я делаю?

Бытовые радости

ТЕОБАЛЬТ

Почёсывая зудящую точку на лбу, куда прилетел камешек от благоверной, я вновь полез в кровать, надеясь, что уж на этот раз мне дадут, наконец, отдохнуть. Но нет. До этого относительно тихая девушка сначала залезала в окно, как столетняя старуха, ведь помогать я ей не намеревался, затем яростно шуршала, сматывая верёвку и закрывая окно, а после вообще встала над душой, совершенно искренне не понимая, почему я хочу сейчас спать. Ночью. После длинного трудного дня.

— Вас убить пытаются, — напомнила она, очевидно, на случай, если я уже успел забыть сей занимательный факт.

— Я помню, — пробухтел в подушку и укрылся с головой, авось намёк будет понятен.

— И что делать собираетесь? — нет, не понятен.

— Спать.

Тишина. Неужели?..

— Я рискую свободой, а то и жизнью, предупреждая вас, а вы…

— А я хочу спать. Я не стану обсуждать это сейчас. Подожди до утра, — веки казались неподъёмными, а язык начал заплетаться.

— Никакого чувства самосохранения, — фыркнул её довольно низкий голос где-то рядом. — Так беспечно спите рядом с незнакомкой. А если я сама соберусь вас убить?

— Нгх, иди спать, женщина...

Кажется, я услышал смешок перед тем, как вырубиться. А может, мне показалось.

Утро было отвратительным. Сонно щурясь, я понял, почему: потайная дверь в спальню оставлена открытой, пропуская в тёмное помещение яркие лучи рассветного солнца, вызывающие рябь и резь в усталых невыспавшихся глазах.

Я поднялся и убрал постель, пока события ночи всплывали в моей голове. Супруги на кровати не оказалось. Снова сбежала?

Однако предположение рассеялось, стоило выйти в кабинет, так как тело жены сонно распласталось по софе, укрытое ночной рубахой. Осторожно приблизился к ней.

Кто там мне напевал про беспечность? Сопит и в ус не дует, даже слюнка по подбородку потекла. Волосы её оказались цвета крепко заваренного чая, растрепались из хвоста, падая волнушками на бледное лицо. У самых уголков глаз едва виднелись морщинки, хотя выглядела Алисия довольно молодо. Мне подумалось, что она может быть старше графини.

От стука в дверь я совсем не солидно дёрнулся, едва не выругавшись. Так увлёкся рассматриванием спящей девушки, что не услышал шагов в коридоре. Вот уж что действительно опрометчиво.

— Да? — на звук моего голоса жена проснулась, рассеянно осматриваясь.

— Ваше высочество, завтрак подан, — откликнулась служанка.

— Я понял.

Без лишних церемоний я стянул с себя ночную одежду и принялся переодеваться.

— Собирайся и парик не забудь. Когда выйдем, ни на кого не смотри, ни с кем не говори, отвечай только мне, если я тебя спрошу. Понятно?

— Да, — неожиданно собрано ответила Алисия и принялась собираться.

«Даже не спросит зачем? Впечатляет».

Стоило выйти за двери, словно из воздуха появился Савьер, приветственно прижавший кулак к груди.

— Командир. Ваше сиятельство.

Я кивнул и пошёл по коридору, стараясь не бросать подозрительные взгляды по сторонам. Зато прислуга себе ни в чём не отказывала, откровенно пялясь на нас и шушукаясь по углам. Особенный ажиотаж вызвала, естественно, незнакомая девушка, идущая рядом со мной. К её чести, указания она исполняла на совесть, смотрела прямо и имела вполне графский высокомерный вид.

Для завтрака блюд наблюдалось просто неприличное количество. Как будто один или двое человек физически в состоянии были столько съесть. Каши и закуски, салаты, жареные перепёлки, в графинах — соки и вина, в чашах — фрукты. Раскинулось всё это великолепие на целый длинный стол.

«Так расточительно».

Прежде чем разойтись к противоположным сторонам, я слегка наклонился и одними губами прошептал ей на ухо:

— Не ешь все блюда, выбери одно-два. И жди, пока не начну есть я.

Алисия едва заметно кивнула и подошла к изголовью стола, где слуга уже отодвинул для неё стул. Заняв место, она замерла, глядя прямо, где должен был сесть я.

Когда мы расселись, к столу подошёл Савьер, вытащил из нагрудного кармана свёрток с серебряными столовыми приборами, и под возмущённых шёпоток слуг принялся бесцеремонно помешивать, надламывать и надрезать всё съестное на столе, присматриваясь к серебру после каждого блюда. Это заняло некоторое время, я сидел, сложив руки на коленях. Алисия повторила мою позу, глядя исключительно на меня, как и было приказано. Когда Савьер звучно стукнул кулаком по груди и немного поклонился леди, я принялся за завтрак, как и супруга.

Не то, чтобы я был нежеланным гостем во дворце, однако с некоторых знатных господ, приближённых к королевскому телу, вполне станется отравить пару блюд ради приветствия, так сказать.

Насытившись ровно настолько, чтобы не чувствовать голода, я поднялся из-за стола и направился обратно в кабинет, чтобы переодеться на выход. Запоздало бросил взгляд назад, на супругу. Тяжело с непривычки обращать внимание ещё на кого-то. Однако Алисия исправно шагала рядом с нечитаемым выражением лица.

Вилка для графини

АЛИСИЯ

Небольшой стол с обедом выглядел простовато. Никаких тебе устриц с улитками, никаких безе и прочей ерунды. Мясо, скромный гарнир, странного вида похлёбка… Небольшая чаша с фруктами и высокий графин с разбавленным вином: туда я уже успела сунуть нос.

Принц, как всегда, опаздывал. Нет, я понимала, что это ему по статусу, венценосная особа, но это уже стало неприятной особенностью, а я не хотела есть под взглядами десятка слуг. Чувствовала себя пришпиленной мухой. 

Не любит принц роскошь. Пожалуй, дом графини выглядел гораздо богаче, чем это загородное поместье. Это скорее казарма, чем жилище принца.

Платье мне выдали и того скромнее. Но это и к лучшему. В нём я не выглядела лягушкой на выданье. Все эти рюши, броши, камни, блёстки. И парик. Боги, как от него голова чесалась!

В обычном платье, подходящем скорее для прислуги, чем для жены принца Теобальта. Простой крой, тёмный цвет, никаких излишеств. Зато удобное, оно не вызывало у меня брезгливой чесотки.

Подперев рукой подбородок, устало вздохнула и посмотрела на холодную еду. Желудок требовательно забурчал. 

Фыркнув, наплевала на все приличия. Пододвинула к себе тарелку и под удивлённые взгляды слуг принялась накладывать еду. И из графина себе вина щедро налила.

— Вижу, что солидарность тебе чужда, — принц Теобальт бесшумно зашёл в маленькую столовую и живо выпроводил всех слуг. Впервые мы остались наедине. — Не дождалась?

— Я с голода быстрее умру, ваше высочество. Вы так скоро вдовцом станете…

Молодой мужчина ухмыльнулся, расстегнул манжеты рубашки и подсел ко мне за стол. Окинув меня странным взглядом, покачал головой.

— Ты взяла не ту вилку, а вино нужно наливать в другой бокал.

Чуть не подавившись куском мяса, постучала себя по груди. Выпучив глаза, посмотрела на столовые приборы: бокал как бокал, вилка как вилка. Какая разница?

— Локти на стол класть нельзя, закидывать ногу на ногу тоже. И стул должен стоять по-другому.

У меня даже аппетит пропал. Каждый мой жест и действие сопровождались едким комментарием, а придирчивый взгляд сиреневых глаз доводил до дрожи. Воровать и то легче!

— Ты так на меня не смотри, лучше запоминай. Ведь графиню пригласили на дружеское чаепитие. Но на самом деле ты пойдёшь на такой шабаш ведьм, что каждый неверный жест или взгляд выдадут тебя с потрохами. Алисия может есть как угодно, а вот графиня де Монофье — нет, — принц протянул ко мне руку, забрал вилку и подсунул мне другую. — Ты ешь мясо вилкой для салата. А вот этот бокал — для воды.

Я посмотрела на стол: проклятье! Разницы я не видела. Вилка и вилка, бокал и бокал… 

— Оливер тебе поможет разобраться.

Взялась за другую вилку и вернулась к обеду, но не успела даже кусочек ко рту поднести:

— Это вилка для рыбы.

Чуть этой вилкой его высочество глаза не лишила. Зануда! Отложив все приборы, стала есть руками. Теобальт тяжко вздохнул, качнул головой и замолчал. Окончательную точку я поставила шумным прихлёбыванием вина из неправильного бокала. Ещё и чавкнула. Была особая прелесть в том, чтобы злить такого чванливого зануду, как принц Теобальт.

Широкий коридор утопал в солнечном свете. Пошатываясь и стараясь сохранять равновесие, я держала спину ровно и молилась, чтобы книга с моей головы вновь не упала. Лучше сто раз на крышу взобраться, чем заниматься такой ерундой!

Хорошо, что Оливер прогнал всех любопытствующих: дворецкий учит графиню манерам! Сраму не оберёшься.

— У вас получается гораздо лучше, только спину нужно держать прямо. Представьте, что…

— Что я палку проглотила? — закатив глаза, наблюдала за балансирующей на моей голове книгой.

— Примерно так. И не цепляйтесь за платье так, будто вы рыболовную сеть тащите. Руки леди всегда мягки и изящны, будто пёрышко…

Это мои-то руки? Конечно, их уже привели в порядок, но мои пальцы привыкли к тонкому острому лезвию и отмычкам, а не к шёлку и бархату. 

— И не забывайте улыбаться! Вы должны быть милы и приветливы.

Всё так же вглядываясь куда-то вверх, глупо улыбнулась. Лицо начало неметь, а в глаза будто песка насыпали.

— Не так широко. Чуть-чуть приподнимите уголки губ…

Я скорчила такую мину, что горький вздох мужчины прозвучал как-то слишком резко. Споткнувшись о складку на ковровой дорожке, выругалась и уронила книгу.

— Ничего, — Оливер сцепил руки перед собой, — в этот раз вы прошли почти четыре метра. Нужно потренироваться.

Опустив плечи и фыркнув, я покрутила шеей и подняла юбку, разглядывая неудобные туфли.

— Это же пытка какая-то. Самая настоящая! Как они ходят? Убиться можно, — недовольно буркнула под нос и подняла книгу с пола.

— Говорить нужно не так громко, не забывайте про милую улыбку. И слова.

— О, благородный Оливер! Эта книга невероятно тяжела, — водрузила её на своё место и выпрямилась, подбирая двумя пальцами верхнюю юбку, — и я боюсь, что моя хрупкая шея не вынесет такого издевательства!

Шаг за шагом

ТЕОБАЛЬТ

Пожалуй, я недооценил Алисию. Только за завтраком она путала приборы и вытворяла полнейший беспредел, не присущий не то, что леди, а даже приличной девушке. Но вот она уже обедает со мной и без ошибок следует столовому этикету. Очевидно, за её обучение стоит взяться всерьёз, раз результаты столь потрясающие при весьма малых сроках.

Поговорить по душам, конечно, соблазнительное предложение, да очень ставка велика. Сейчас мы, скорее, союзники, нежели партнёры. Не стану же я распространяться о том, что заслал дополнительных шпионов в королевский дворец. Да и услышать, что мои люди под неё копают, Алисии вряд ли будет приятно.

Нет, для откровенности будет время, если всё сложится хорошо. Но не сейчас.

— Проблема этого чаепития в том, — начал я, — что это не просто посиделки знатных дам дабы скрасить рутинную скуку, а своеобразное «прощупывание почвы». Некоторые леди там будут осведомлены о том, что ты — моя жена, и уж они постараются выжать из тебя всю возможную информацию для собственных манипуляций как тобой, так и мной. Также я считаю, что графиню выбрали мне в супруги не просто так. Осведомлённые, вероятно, могут попытаться намекнуть тебе о твоём положении. А именно — пешка в их игре.

Я прервался, чтобы перекусить, поглядывая на жену. Она тоже ела, так сосредоточенно жуя, будто считала каждое движение челюсти. Но взгляд её был устремлён на меня.

— Однако, будут и те, кто просто посетят чаепитие для общения и обмена сплетнями. Твоя персона, несомненно, окажется в центре всеобщего внимания. Особенно, если заинтересованные выдадут твою принадлежность к королевскому роду, — продолжил я, отпивая из бокала. — Тут уж подготовься к шквалу вопросов о моде, театрах, салунах и прочем.

— Я в этом не разбираюсь, — неожиданно раздражённо откликнулась Алисия.

Вид её был встревоженным и озабоченным. Наверняка порадовалась, что не крутится в подобных кругах постоянно.

— Я позже пришлю к тебе кое-кого, кто посвятит в детали столичной культуры.

Мы замолчали на довольно длительное время, сосредоточившись на еде и собственных мыслях. Обед кончался, а темы для обсуждения лишь множились. Как раз подоспели слуги, дожидаясь, пока мы не встанем из-за стола, чтобы убрать посуду.

— Пожалуй, стоит прогуляться по саду, — я предложил жене свой локоть, и та взялась за него, пристроившись рядом.

Повёл её по южному коридору, переходящему в крытую террасу, а затем — в сад. Шли не торопясь, позволяя Алисии лучше рассмотреть дом и, соответственно, сориентироваться. Возможно сейчас, пока она и её слова ещё не проверены, это довольно легкомысленное поведение, но я успокаивал себя тем, что найти и убрать её при крайней необходимости не будет так уж сложно.

Девушка так внезапно сосредоточила взгляд на моём лице, что проскочила пугливая мысль, а не сказал ли я последнюю фразу вслух.

— Итак, мы всё о политике, — она говорила тихо, и от этого голос звучал ниже, ярко контрастируя с высокими щебечущими тонами, принятыми при дворе. — А стоило бы уже поговорить об убийце, вы так не считаете?

— Считаю, — согласился я. — Ты упомянула, что это кто-то из моего окружения. Про какое именно окружение идёт речь?

— Про ваше убийство говорил аристократ. Но не простой, а весьма обеспеченный. И я знаю, о чём говорю, уж поверьте.

— Верю, — мы подошли к большой резной беседке, предназначенной для чаепитий на лоне природы. — А теперь расскажи мне подробнее, как именно ты пришла к такому выводу.

Постройка находилась у небольшого искусственного пруда, высаженного водными цветами. Вокруг росли плодовые деревья, усеянные пока цветами, распространяющие с ветерком чудные ароматы. А со стройными стволами соседствовали каменные статуи девушек.

Мы расположились на веранде, и я заметил, что Алисия осторожно огляделась, прежде чем продолжить. Она описала мне всё до мельчайших подробностей. Настолько точно, что я невольно усомнился в правдивости некоторых моментов. Если бы Оливер ранее не отметил её феноменальную память, я бы, пожалуй, сейчас ей совсем не поверил.

— Карманные часы? Не совсем… обычный аксессуар, — задумчиво обронил я.

— Это были не какие-то там часы, а сделанные на заказ. Дорогущие. Настолько, что я абсолютно уверена — это штучный товар, — девушка иногда всё же бросала опасливые взгляды по сторонам — воровская привычка, не иначе; но всё чаще стала заглядывать мне в глаза.

«Обеспокоена тем, что я могу обвинить её во лжи или пренебречь профессиональными навыками?»

— Опиши мне их ещё раз, — попросил я. — Настолько подробно, насколько сможешь.

— Хм, так, — Алисия на мгновение смежила веки, очевидно, освежая воспоминание. — Круглые, двухкорпусные, около пятидесяти пяти миллиметров без короны. На внешнем корпусе мелкими рубинами выложена геральдическая лилия на просвет, видимо, чтобы не отсылать к хозяину так очевидно. Основной металл — золото очень высокой пробы. На внутреннем корпусе кольцо из рубинов покрупнее. Стрелки и все элементы циферблата выточены вручную и закрыты зачарованным хрусталём вместо стекла.

— Хм, раз уж деньги не имеют для него или них значения, то почему не бриллианты? — этот вопрос посетил меня ещё при первом упоминании часов, но тогда я был слишком уставшим, чтобы заострять на этом внимание.

Кто старое помянет...

АЛИСИЯ

Принц мне не доверял, что не казалось мне удивительным. Если бы я жила всю жизнь в таком клубке змей… О! Теперь я понимала, почему графиня сбежала. Я бы тоже удрала, бросив всё. Самый разумный выбор!

Я рискую всем, чтобы спасти Теобальта. Буквально всем, но мы должны хоть как-то идти друг другу навстречу, иначе нас переиграют, а не хочу быть вдовой! Мёртвой тоже. Сейчас я рискую собственной головой.

— Итак, ваше высочество, вы готовы выслушать историю одной воровки? — я, поправив юбки, села на мягкий стул. — Она не будет очень долгой.

Принц окинул меня внимательным взглядом сиреневых глаз и слегка прищурился.

Молчание — знак согласия. Отлично, значит можно начинать.

Моя история мало отличалась от десятка, если не сотни других. Одним дождливым днём я родилась. Появилась Алисия, покровительница угнетённых. Почему-то моя драгоценная родительница решила, что это имя подходит мне больше. Мой отец отказался от такого счастья. Решил, что ему не по плечу такая честь. Мама же сдувала с меня пылинки, днями пропадая на самой тяжёлой работе. Когда мне исполнилось пять, мама меня покинула. Нет, не бросила, просто умерла. Так бывает с людьми, увы.

И я оказалась на улице. Тут уже пошла другая наука.

Перво-наперво я выучила, что до меня никому никогда нет никакого дела. Это открывало для меня совершенно новый мир, в котором главными всегда были… вещи.

Есть вещи, которые плохо лежат. Берёшь их и уходишь, тебе ничего не будет, только если за руку не поймают. Эту самую руку я благополучно берегла, холила и лелеяла.

Есть вещи, которые плохо лежат, но на них хорошо смотрят. И тут было всегда два варианта: случай и отвлечение. Случай надо было выгадывать. Удача такая дама, она не всегда улыбалась мне. Отвлечение же срабатывало на ура. Когда большеглазая девочка с круглыми доверчивыми глазами скромно улыбалась, то все умилялись. В это время мои коллеги по карманным делам прибирали все, что плохо и даже хорошо лежит. 

Были вещи, которые лежали хорошо и которые взять было очень сложно, но в моих глазах они всегда были высшей наградой. Достать их — значит жить долгое время очень и очень хорошо. И тут точно нужна была помощь.

Найти такого же беднягу, что и я, на улице было легко. Другое дело, что я была точно поцелована удачей, но тащить какого-нибудь неудачника… Все мои «друзья» очень часто оказывались пойманными за руку, в то время как я печально за всем наблюдала со стороны. Мама мне дала не только ум, но и некоторые привычки, навыки.

Всё переменилось, когда я подросла. Тут уже отвлечение стало срабатывать не так. На миленькое личико мужчины летели как мухи на сладкое. Так и норовили урвать своё, а полотенца на всех у меня не хватало.

Родерика я встретила в канаве. Я тогда прихватила каравай с какой-то телеги и, чтобы меня никто не нашёл, то тут же ретировалась под мост. Там я спрятала половину каравая в мешок для добычи под юбкой, а вторую принялась с аппетитом уминать, сидя на дырявой бочке. 

Грязный парнишка рылся в кустах, наверное, искал что-то, что можно закинуть в живот. Когда он посмотрел на меня жалобным и голодным взглядом светло-серых глаз, то я поперхнулась куском каравая и закашлялась. Пришлось делиться. Не только едой, но и кровом на чердаке заброшенного дома.

Мы придумали отличный план. Я, перепачканная и испуганная, бросалась на шею какому-нибудь толстосуму. Кричала и вопила, закатывала глазки и заламывала руки: меня преследует грабитель. В роли такового выступал храбрый Родерик. Ему часто прилетало и доставалось, а когда догоняли…

Моё миленькое личико, хрупкая фигура и подвешенный язык вместе с ловкими руками добывали нам кошельки, кольца, кулоны. Мы с Родериком зажили богато, если так можно сказать про жизнь удачливых воришек. Уже тогда я поняла, что моя память иногда чудно разыгрывает меня. Так я помнила всех, кого мы обворовали и дважды на одних и тех же не попадали. Деньги полились рекой! Кочуя из города в город, мы не знали, что на нас начали охоту.

Однажды Родерик тоже клюнул на уловку, дарованную мне природой. Я же видела в смышлёном парнишке своего друга и напарника, а не цель для слюнявых поцелуев. Родерик обиделся и ушёл. А я затянула пояс потуже, пересчитала деньги и решила идти в тихие места. Может, получилось бы найти нормальную работу. Воровство меня утомило.

Только вот Родерик решил нашу схему провернуть с какой-то другой девушкой. Попались оба. Если невинную овечку отпустили, то вот мой друг угодил по самое не балуй! Не вытащить его я не могла.

Знала бы, чем это кончится…

Теобальт допивал вторую чашку чая. На меня он смотрел немного исподлобья, на лице блуждала странная ухмылка. Было видно, что мне он не верит. Совсем.

Пожав плечами, я взяла пастилу и, как бы между прочим, продолжила:

— Ваше высочество, что вы знаете о братстве Чёрной Длани?

Похоже, что я произнесла какое-то заклинание и вызвала духа, потому что Теобальт тут же переменился в лице. Оно у него вытянулось, побледнело, а глаза стали напоминать два крупных аметиста. Так и блестели. Точно что заклинание выдумала!

С таким интересом принц ни на что и ни на кого не смотрел. Движения его стали скупыми, сдержанными. Поставив чашку, Теобальт выразительно изогнул бровь.

Королевское чаепитие

АЛИСИЯ

Обмахиваясь веером, я деланно жеманничала и старалась не выделяться среди остальных придворных дам. Но вот моё неожиданное замужество делало меня персоной номер один. Я опускала взгляд, теребила край салфетки и вздыхала: чай очень долго не несли. 

Когда мы подъехали к королевскому дворцу, Теобальт дал мне последние наставления. Принц не был многословен, только очень страстно попросил не делать глупостей. С чего-то он решил, что я и глупости — единое целое.

Нет, воровать столовое серебро я не собиралась. А вот остальное… Даже если какая-нибудь богатая дама не досчитается брошки, с неё же не убудет? Сколько я буду изображать жену Теобальта? Приданого у меня нет, как и богатого наследства. Также я могу немного подкопить на безбедное будущее. Да и без практики я теряю хватку. Мне просто повезло, что Теобальт не заметил, как я вытащила у него ключ из кармана. А как он всполошился! Неужели этот ключ так важен? Нужно будет объяснить моему мужу, что опасно носить дорогие сердцу вещи в карманах. Иначе эти вещи будут дороги уже другому сердцу.

— Графиня, какое у вас прелестное платье! — немного картавя, гостья напротив шаловливо хихикнула и окинула меня оценивающим взглядом. — У его высочества прекрасный вкус!

Вот сиди и думай: это она про моё лицо или про платье?

Последнее, кстати, было не таким уж дурственным. Странным образом по цвету и оформлению я попала в цель: выгодно отличалась от остальных. Тёмный винный цвет, богатое кружево и золотое шитьё. Буфы на рукавах были украшены россыпью мелких драгоценных камней. А шнуровка, делавшая мою талию почти осиной, вынуждала сидеть на стуле так, будто я кол проглотила. Зато экономия: много пирожных не съем и чая литр не выпью.

От парика мы отказались, доверившись Оливеру и его помощнице, я позволила поколдовать над моими волосами. Они стали чуть светлее и гораздо мягче.

— Принц Теобальт всегда им обладал, — резонно возразила и скрылась за веером. 

Сама того не желая, я привлекла излишнее внимание к себе. Теперь все уставились на мои волосы. Я будто оказалась одной нормальной вороной среди общества кипенно-белых. Хотя не все благородные дамы имели светлый волос от природы.

— Какой у вас неблагородный оттенок волоса! — дамочка с крысиной внешностью криво мне улыбнулась и потянулась в вазочку за кремовой помадкой. — Он так напоминает чернь…

— Зато моему мужу нравится, — я убрала веер и гордо вскинула голову. — Он считает такой цвет самым красивым. Наверное, ему надоели приторные блондинки…

Чай принесли как раз вовремя. Я успела потушить своё фырканье вкусным фруктовым напитком, а дамочке не пришлось сконфуженно отвечать на подобный выпад. Будто по команде все благородные гостьи потянулись к своим причёскам. Трогали волосы и хмурились. Кажется, я дала вечную тему для пересудов.

Все попивали чай, угощались сладостями и молчали. Наверное, они ожидали от графини другого поведения. Вспомнив о наставлениях принца, попыталась войти в образ невинной овечки.

— Графиня! — ко мне обратилась та дама, что и пригласила меня на этот шабаш ведьм. — Очень необычно, что принцу выбрали в жены…

— Кого-то не из приближённого круга? — я пожала плечами. — Этим вопросом занимался мой отец. 

— Вы не так богаты…

— Главное богатство девушки, это её кротость, мудрость и красота, — мило улыбнулась и поставила чашку на блюдце. — Всего этого принцу Теобальту достаточно. Наверное, он не увидел этого… в королевском дворце.

Теперь по круглой комнате поползли шушуканья и шепотки. Я делала вид, что ничего не слышу и вообще, меня приглашали на чаепитие, вот этим и занимаюсь: пью чай, ем воздушное пирожное с вишенкой.

Комната для чаепития напоминала мне именно то самое пирожное, которое у горе-повара взорвалось в руках. Наверное, так выглядели все салоны, но я раньше в таких местах не бывала.

Нежно-розовые стены с белой лепниной, большие окна, спрятанные за воздушными портьерами в мягкую складку. Вся мебель была светлой, изящной и сверкала позолотой. А ещё тут было превеликое множество пуфиков, подставочек, сидушечек, подушечек и прочего такого, что все благородные дамы подмащивали себе под самые нежные места. 

Ну да, они-то на полу никогда не спали.

Всё вокруг вопило, что я попала в рафинированное сладкое царство, которое под воздействием дрожжей устроило громкий «Бум!»

Разговор не складывался. Всё, видимо, поняли, что графиня норовом и характером под стать нелюдимому принцу. Даже несмотря на все мои милые улыбки и добрые взгляды.

Но откровенной злобы я не видела. Всё-таки я обезопасила их всех от проклятого принца: кому такое счастье нужно? Зря, что ли, графиня уехала в самый занюханный и грязный портовой город в нашем королевстве, лишь бы её никто не нашёл.

— Ваше сиятельство, — пригласившая меня на чаепитие дама кашлянула и томно надула губы, — а какой наряд вы выберете для королевского приёма?

Тут уж я чаем подавилась. Пришлось судорожно вдохнуть воздуха и кисло улыбнуться.

— Королевский приём?

— Да, королева устраивает приём в вашу честь! Съедутся все видные люди королевства…

Стоило оттоптанных ног

ТЕОБАЛЬТ

Я сидел за письменным столом и сжимал голову в ладонях. Передо мной лежали донесения от шпионов и отчёт о расследовании жизни Алисии. И обилие новой информации просто плавило мозг.

«Королевский приём».

«Назначенный всего через неделю».

«Каким образом подготовить жену к нему за столь малый срок?»

Тяжко вздыхал, слишком отчётливо понимая, что это всё — дворцовые интриги. Меня хотят скомпрометировать. Кто-то ведёт откровенно не изящную грязную игру, которая, однако, не направлена на мою смерть. А вот отсутствие следующего шага от таинственного убийцы меня изрядно нервировало, так как я не имел возможности действовать на опережение.

«Вполне вероятно, он будет на этом приёме».

Помимо прочего я покосился на дорогой надушенный листок, где изящным витиеватым почерком в красках описывали произошедшее на чаепитии безобразие. Я почти был готов заплатить, чтобы это увидеть.

— Ваше высочество, — постучал в дверь кабинета Оливер. — Её сиятельство вернулась с мероприятия.

— Пригласи её.

— Слушаюсь.

Вздохнул, собираясь с мыслями. Вот он — тот момент, когда я выясню, искренна ли со мной супруга или пора гнать её взашей. Я знаю некоторую часть личной истории, которая полностью совпадает с рассказом Алисии, и имеется информация из дворца и с чаепития. Теперь посмотрим, как она изложит их.

Торопливые шаги за дверью подготовили меня к явлению жены пред мои очи. Перед дворецким она не стеснялась показать толику своего нрава и едва не влетела в кабинет, подобрав тяжёлые полы платья.

— Дорогой, я дома! — я и бровью не повёл, обратив внимание, что настроение девушки было взволнованным или даже нервным.

— Располагайся, милая, — хмыкнул в ответ, наслаждаясь изумлением, проскочившим на её миловидном лице.

«Она, очевидно, думала, что юмор мне не знаком. Или что я не поддержу её маленькую шалость с семейными обращениями».

— Скажу сразу — хорошо, что сидите, иначе бы упали, — Алисия плюхнулась в кресло недалеко от письменного стола, беспардонно скинула туфли и распласталась, блаженно вытянув ноги. — Духи, как же хорошо. Зуб даю, это некий мастер пыток развлекался изобретением женских туфель. Ох, мои ноженьки…

Несколько непродолжительных минут она просто отдыхала, а затем неожиданно вся подобралась, села ровно и серьёзно уставилась на меня.

— Ваше высочество, у нас проблема — через неделю состоится королевский приём в честь нашей свадьбы. Разве они не должны были предупредить о событии хотя бы за месяц до него?

— Должны, — согласился я, наблюдая, как девушка шевелит пальчиками на своих маленьких ступнях, просвечивающих через тонкие белоснежные чулки. — Постоишь красиво рядом, поулыбаешься. Столовый этикет Оливер подтянет насколько успеет.

— Да, но проблема в том… что я не умею танцевать, — как-то виновато обронила она.

«Это просто фееричный…»

Я тяжко вздохнул, устало прикладывая пальцы к вискам. Если я подряжу Оливера и на этот раз — имение и прислуга останутся без присмотра. Да и такое активное времяпрепровождение — слишком сильная нагрузка для старика, хоть он слова против не скажет.

Нет, пусть усилит занятия этикетом. Военные обязанности придётся временно оставить Савьеру. Это же только на неделю...

— Я сам тебя научу, — решительно кивнул самому себе. — Начнём через час, так что отдохни и переоденься во что-нибудь удобное, но с пышным подолом. Остальное обсудим, как начнём занятие.

— Л-ладно, — обескураженно обронила жена, подцепила рукой туфли и вышла из кабинета.

Я же в срочном порядке дописал несколько писем и достал чистые листы. Не имело смысла учить её всем бальным танцам, принятым во дворце. Основными, традиционно, были вальс, полонез и контрданс. Однако иногда исполнялись их тактовые вариации. Пожалуй, продуктивнее всего научить её основным движениям, а разницу оформить в виде схемы, раз уж Алисия сильна в их запоминании.

«Так и поступлю».

Послеобеденное солнце ярко освещало гостиную, делая растащенную по углам мебель ещё заметнее. Иначе никак, ведь у меня никогда не было необходимости обустраивать бальную залу, хотя бы небольшую. Да и не любитель я разного рода приёмов, танцев и прочей бессмысленной несуразицы, которая преподносилась как веселье, но на деле выматывала физически и ментально, влияя до кучи и на репутацию, и на финансовое положение. Особенно, если приём проводился в своём доме.

Свет неприятно слепил усталые глаза, от этого приходилось щуриться, наблюдая, как Алисия топчется на месте, пытаясь повторить показанные ей движения, путаясь в неудобном подоле длинной пышной юбки. Совершенно понятно, что раньше танцевать ей не приходилось. Если она и бывала на балах и приёмах, то лишь по профессиональным причинам.

«И всё же, интересный выбор наряда».

От вычурного неудобного наряда на ней была только пышная юбка. Верх же она предпочла не подвергать подобной пытке, да ещё и на жаре, и потому надела… удлинённый лиф без рукавов, открывая моему взгляду тонкие белые руки, шею и ключицы. Выглядело весьма странно и неожиданно мило. Подол развевался в танце, будто она собиралась воспарить над полом, но не могла, являясь неоперившимся неуклюжим лебедёнком, с дёрганными движениями и небольшой потерей равновесия от резких поворотов.

Прежде чем играть

ТЕОБАЛЬТ

— Глянь, это он?

— Да, только тс-с, а то услышит…

— И что? Его величество сам не обращает на него внимание…

— Но он всё же принц, хоть и ненаследный.

— Да брось, я хоть и недавно здесь, а знаю, что никто за мальчонку не заступается. Ходят слухи, что у него даже кормилицы нет, не то, что личного слуги.

— Ну, он всё же «договорный» ребёнок той женщины…

Этот шёпот по углам, прячущийся за колоннами и портьерами, преследующий по пятам везде, где бы я ни появился. Всегда со мной. Эти голоса. Эти взгляды. Это презрение.

— Вам заняться нечем?! — звонкий гневный оклик заставил вздрогнуть от неожиданности и обернуться.

Тощий и нескладный мальчишка в вычурной одежде разъярённо раздувал ноздри, отчитывая прислугу. Руки на поясе, ноги расставлены.

«Так очевидно принимает агрессивную позу».

Меня бы за подобное оставили без еды или принесли для умывания ледяную воду. Но Габриэлю всё прощалось. К его словам прислушивались, а гнева пугались. Наследный принц, а как иначе. И ничего, что ему всего двенадцать. Ему двенадцать не навсегда. Поэтому окружающие так себя вели с ним, заискивали, преклонялись и угождали.

— Ты почему ничего им не сказал? — золотые локоны, такие же, как у короля Родерика Алтона Первого — нашего отца, качнулись у меня над головой, карие глаза едва молнии не метали.

— Они всё равно не прекратят, — пожал я плечами. — Я уже привык.

— Ты не должен к такому привыкать, Тео! — бледные брови сошлись на переносице. — Ты — принц! Никто не смеет перечить тебе!

Я только усмехнулся, качнув головой. Удивительно, что он старше меня лишь на четыре года, и настолько наивнее. Ни за что не смогу сказать ему — моему брату, что я всего лишь «запасное колесо», на случай, если с наследником что-нибудь случится. Моё существование — это гарантия многих вещей. Того, что род не прервётся, если погибнут отец и брат. Мирное соглашение с соседней страной, откуда была моя августейшая мать, будет прочным, покуда я жив и имею хоть какой-то призрачный шанс взойти на престол.

«Ты — принц. А я — пешка. И я знаю своё место».

Габриэль только поджал губы от досады, развернулся и стремительно пошёл прочь. Он никогда не мог спорить со мной. И из-за этого не надоедал слишком сильно. Тоже хорошо.

Я держал путь на плац. По традиции королевства второй принц являлся лицом правящего рода на передовой и назначался генералом. С помощью него расширялись территории и гасились конфликты внутри страны. А ещё можно послать его на бойню, чтобы он с честью погиб, если впадал в немилость Короны. Просто и функционально. Об этом мне едва ли не с рождения сообщали все и каждый, как бы объясняя, зачем я вообще появился на свет.

И понимание этой роли было не только у меня, но и у аристократов, знакомящих меня со своими отпрысками на разных мероприятиях. Пока что только в роли ближайшего окружения и без чётких перспектив. В моём положении радовало одно — когда меня назначат генералом, я смогу уехать куда-нибудь на границу подальше от этих мерзких змей.

И потому я самозабвенно махал тренировочным мечом, сдирая кожу на ладонях в кровь и не чувствуя боли. Наставника мне дадут только в десять лет, а до тех пор я должен развить свои скромные навыки насколько смогу.

Кашель душил меня уже вторую ночь подряд. Живот и спина болели от напряжения, горло будто раскалённой кочергой рвало. Голова едва не лопалась.

«Слабый».

«Я такой слабый и жалкий».

«Заболеваю от малейшего ветерка или дождя».

«Какой же из меня генерал?»

Промучился до рассвета, а утром слуги выволокли меня из постели, посадили в карету и по приказу короля отправили «поправлять здоровье» в загородное имение Свейверси. Не столь отдалённое, но и глаза не мозолит.

«И правильно — в таком состоянии я не могу соответствовать своей роли».

Из кареты я едва не выпал, когда спускался, угодив в руки дворецкому, мужчине среднего возраста с непроницаемым выражением лица.

— Его высочество плохо себя чувствует, — спокойно заметил он. — Подготовьте ему комнату и приготовьте кашу.

«Его высочество» — такое редкое обращение, что вызывает удивление.

— Отпусти, — потребовал я, но безвольной тряпкой повис на руках, не в состоянии даже настоять на своём.

Казалось, моё тело сейчас раскрошится на кусочки. Я зашёлся удушливым кашлем, дёргаясь и хрипя от боли в горле.

— Розали, немедленно пошли за врачом, — он даже тон голоса не поменял, а я почувствовал большую прохладную ладонь на своей голове.

И ещё меня куда-то несли. Я упорно держался в сознании, хотя сил практически не осталось. А в следующий момент проснулся на кровати в светлой, но крайне скромно обставленной комнате. Неодобрительно вздохнул, неожиданно отметив, что голова болит значительно меньше. Кашлять я стал реже, хоть горло до сих пор горело огнём.

Кукла на чайнике

АЛИСИЯ

Небольшой круглый подиум величественно возвышал меня над остальными. Наверное, в этом прелесть власти и непомерного богатства: все сделают по малейшему чиху. Так и со мной. Мало оттоптанных ног, мало бесконечного потока схем и зарисовок, мало новоиспечённых супругов, нужно ведь показать размах такого торжества! Никого ведь не волновало, что замуж я вышла в краденом платье, с дешёвым париком на голове. А Тео… Я со странным наслаждением стала называть его про себя именно так, пусть некоторые нормы и правила не позволяли моему языку выговаривать такие кощунственные вещи! Даже наедине.

А Тео и вовсе изображал какого-то курьера Чёрной Длани, не иначе. Наверное, прощался со своей свободой.

Тут я почти улыбнулась, пока в меня не ткнули иголкой. Зашипев, подняла руки и выдохнула. Пройдёт ещё много времени, прежде чем меня превратят в настоящую игольницу, а белоснежное платье не покроется крупным алым горошком.

Я всё думала, зачем принцу маска… Думала, что это так, дурость очередного богатого, но услышав его историю… Может быть, я не так образована и не так умна, плохо воспитана, но моих знаний хватало на то, чтобы понять: между королевским отпрыском и воровкой не такая уж большая разница. Даже не так: одно различие. В правилах. Теобальт свято блюдёт эти правила, а мне на них плевать. Но между тем мы оба идём к единой цели, к жизни, которая устраивала бы нас. А сейчас и вовсе пытаемся выпутаться из того варева, в которое нас щедро пихнули духи.

Меня вновь нашпиговали иголками. Зарычав, поджала губы: я же не деревянный манекен! 

Большое овальное зеркало на подставке должно было показывать счастливую невесту. Но в отражении я видела вовсе не это. Какая-то девица с высветленными волосами, недовольным лицом, и в платье, похожем на накидку, которой частенько накрывают горячий заварник.

От кружева чесалась кожа, а ещё было очень душно. Пышная юбка так хорошо спрятала мои ноги, что даже если бы сам принц захотел их найти, у него бы ушёл не один час на блуждания и поиски. Когда появился верхний слой юбки из тяжёлой атласной ткани, я готова была выть. В таком не то, что танцевать, ходить невозможно!

Теобальт пришёл к самому концу. Когда меня в четыре руки сняли с подиума и попросили походить. Я скорее ползла улиткой, бурча под нос.

Увидев меня, принц даже осёкся. Лицо у него стало чудное. Настолько, что я скосила взгляд и посмотрела на себя в зеркале. На удивление платье стройнило, подчёркивало и без того мою худую фигуру. Лиф чудес не сотворил: до богатых форм графини мне очень далеко, не один кочан капусты. В народе любили поговаривать, что капустный лист очень помогал. Так вот, если я им обложусь с ног до головы и буду только и изображать, что козочку, жующую несчастную капусту, нужными формами не обзаведусь. Ни за что и никогда. Поджала губы и как-то разъяренно посмотрела на портных: даром, что мужики! Вот могли бы немножко помочь мне. 

Пышная юбка с длинным шлейфом тянулась за мной непомерным грузом. Таким, что к Теобальту я доковыляла с одышкой. Не привыкла я такой груз таскать, а ещё туфли придётся надеть!

Духи меня дёрнули во всё это влезть!

— Ты очаровательна в этом платье…

Он вот серьёзно? Я очаровательна? С раскрасневшимся лицом, усталая и измученная… Ещё и чувствую себя просто ужасно! С ног не валилась только потому, что была многолетняя привычка ждать нужный момент. В этом уже благородные дамы не отличались от воровок.

— Делать по тебе манекен некогда, — Теобальт как-то виновато улыбнулся.

Беру свои слова назад. Значит, мне повезло, что я воровка с опытом. Иначе бы дошивали платье на хладный труп.

Мой обычный наряд с длинной накидкой лежал на высоком кресле, в которое я просто мечтала сесть. Но Теобальт не просто так же пришёл сюда?

Когда мой муж протянул мне руку и едва склонил голову, я была готова проклясть всё на свете! Очередной танец! Проверяем платье?

Выбор пал на плавные движения вальса. Такт я выучила, как и несколько нудные напоминания Оливера о том, что в любом медленном танце я должна «гладить паркет». Духи его знают, как это делалось в точности. Пока я, скорее, его не гладила, а зло начищала. Это были те мелкие детали, которые теперь требовалось шлифовать.

Едва грубая ладонь Тео коснулась моих лопаток, дурной настрой сразу же выветрился. Я успокоилась и с вынужденной необратимостью взялась за его другую руку. Держал он её так, будто я была фарфоровой статуэткой.

— Три четверти такта.

— Я помню, — сухо кивнула.

— Два оборота.

Музыки не было, только нудный счёт, от которого уже виски стягивало: раз, два, три… Раз, два, три. Раз, два, три!

Тяжёлое платье стало напоминать мне веник, которым я теперь точно что гладила паркет. Оно взметало любую пыль и соринки. Старательно переступая босыми ногами, то и дело отпихивала ткань юбок, залезавшую под самое не хочу. Тео вёл меня медленно, неторопливо, чтобы я успела приноровится к платью. Будто скакуна объезжали! И то, наверное, проще какого-то гнедого красавца обуздать, чем это творение рук человеческих. 

— Немного ускоримся, — Тео сильнее прижал меня к себе, уходя на большой круг. Благо, что большая светлая зала это позволяла.

Слабаки не танцуют вальс

АЛИСИЯ

На бал мы приехали по отдельности. Со слов Теобальта, того требовали правила. Он должен был прибыть первым и уже потом встречать меня, поэтому я, разряженная в пух и прах, сидела одна в довольно удобном экипаже и вглядывалась в приближающийся королевский дворец. 

Медленно вдыхая и выдыхая, вспоминала наставления Тео. Он ведь был прав, что на балу нам обоим грозила опасность, но такая возможность… Здесь будет весь цвет общества, значит, я могу встретить того, кто тогда в кабинете столь неосторожно говорил об убийстве Теобальта.

Приподняв юбку, с лёгкой улыбкой посмотрела на свои ноги. Чтобы там не говорили про моего мужа, но ничто человеческое ему не чуждо. Иногда он поражал меня своей открытостью и добротой, а ещё вниманием. Я ведь даже не жаловалась ему, что туфли просто убивают меня. Даже стиснув зубы, продолжала танцевать в этих орудиях пытки. А перед балом, когда садилась в экипаж, Тео вдруг склонился ко мне и вместо туфель на каблуке надел то, что только издали их напоминало. Верх был расшит камнями и украшен кружевом, только вот эти туфли были мягкими, на плоской подошве и такими удобными, что я просто слышала довольные вопли своих ног. 

В конце концов, кто увидит, что у меня там под юбками? Ну, если только кто-то очень любопытный захочет залезть под платье… Но я же жена принца! 

Слова Тео сами всплыли в моей памяти, как и тот жест. Наверное, в другой ситуации он бы коснулся своими губами кончиков моих пальцев. Это тот интимный, но галантный жест, которого многие ждут. А Теобальт и такой вещи лишён. Теперь его та маска не казалась мне блажью или какой-то мудрёной вещью. Скорее… Это мера предосторожности: лучше, если его губы в прямом и переносном смысле будут под надёжной защитой.

Королевский дворец встретил меня огнями, салютом и пышным убранством всех близлежащих деревьев и кустов. Магическими огнями даже мерцал знакомый мне лабиринт, который показался всего на миг.

Как ни странно, но волнения или страха у меня не было. Теобальт будет рядом, в лужу упасть не даст. Надеюсь. У меня было вполне конкретное задание, к которому я отнеслась со всей серьёзностью. 

Когда экипаж остановился, я мысленно обратилась к духам за поддержкой, впервые в жизни, и натянула на лицо скромную робкую улыбку. Двери распахнулись, и я увидела руку Тео в белоснежной перчатке и край украшенного золотым шитьём манжет мундира.

Я крепко взялась за ладонь принца и аккуратно ступила на низкую подножку. Ковровая дорожка, множество лиц и сотни любопытных глаз. Но мне хватило одной пары. Улыбаясь, посмотрела Тео в глаза, выдохнула и бесстрашно спустилась. Отсутствие каблуков тут же выдало мой невысокий рост. Платье немного волочилось по земле, но было не страшно. Держась за локоть Тео, шла во дворец. 

— Ты как? 

— Жива, — тихо ответила, крепче стискивая пальцы. — И пока здорова.

— Это всего лишь приём, ничего больше. Представь, что мы павлины в королевском питомнике. Нужно всего лишь сильнее пушить хвост.

— Пушить хвост, поняла, — улыбнулась ещё шире и расправила плечи. 

Сегодня Теобальт выглядел иначе. Подтянутый, не такой усталый. Белоснежный мундир, украшенный золотыми эполетами и орденской лентой лишь подчёркивал военную выправку. Принц не спешил, подстраиваясь под мой шаг.

Преодолев лестницу, мы зашли в просторный холл, который мне уже был знаком, а из него попали в огромный зал. Удивлённо хлопая глазами и улыбаясь, я пыталась рассмотреть всё в подробностях. Высокие потолки, зеркала, позолота и лепнина. Зелень и краски цветов, а ещё диковинный паркет с витиеватым узором и целое живое море людей. Кажется, я недооценила серьёзность поставленной задачи: как найти иголку в стоге сена? Ведь я видела наградные ленты, парадные мундиры. И все они мало чем отличались друг от друга.

Остановившись возле высокого маленького стола, заставленного цветами и какими-то коробочками, перевязанными лентами, Тео мягко освободился от моей руки и еле слышно проговорил:

— Нужно соблюсти приличия. Хозяйка этого дома хочет лично нас поприветствовать.

Хозяйка? И почему в голосе Теобальта столько… яда? Будто мы сейчас с какой-то гадиной говорить будем, а не с королевой. То, что это она, можно не сомневаться. А кто ещё является хозяйкой королевского дворца? Конечно, не я!

Ждать нас долго не заставили. Королева Джулия Прекрасная обладала поистине благородной статью, и яркой молодостью. Я даже задумалась, а не ровесница ли она Теобальта? 

Невысокая женщина с густыми, пшеничного цвета волосами, подошла к нам, мило улыбаясь и обнажая ряд ровных жемчужно-белых зубов. Платье цвета гранёного изумруда имело не такой уж строгий крой. Это, вкупе с миловидной внешностью, производило странное впечатление человека, близкого к народу.

Тео поклонился, я присела в реверансе. Обмахнувшись веером, королева удостоила Теобальта взглядом, а меня так и вовсе — мигом. Было ясно, что мы вдвоём её не интересовали.

— Теобальт… — мягкий голос будто ласкал уши. — Как жаль, что ты совсем перестал меня навещать.

— Прошу меня извинить, ваше высочество, — невозмутимо откликнулся принц. — У меня довольно много дел.

— Так много, что даже к отцу не заглянешь? — королева красноречиво зыркнула на него из-за веера.

На ловца и зверь бежит

ТЕОБАЛЬТ

Люди Длани… Неприятная неожиданность. Очевидно, безопасность королевского дворца стоит пересмотреть, раз на закрытый приём правящей семьи пробралась крыса. В любом случае разумнее сейчас находиться в центре внимания. Маловероятно, что меня станут убивать на глазах у всего высшего света.

Однако Алисия, очевидно, не была со мной согласна. Её тонкие пальцы вцепились в моё предплечье мёртвой хваткой. Она бросала по сторонам осторожные взгляды, стараясь разглядеть подозрительных гостей. И вся её фигура была напряжена, будто звенящая тетива лука.

Я только вздохнул. Пожалуй, никогда не стану рассказывать ей, сколько раз на мою жизнь покушались до этого. Не то, чтобы этот факт заставлял меня расслабиться в подобных условиях, но происходящее уже давно не было столь… волнительно, как раньше.

«Кроме того, их целью на этом приёме мог оказаться вовсе не я».

Глянул на нервную супругу. Да уж, её беспокойство мои ноги ощутили с лихвой.

«И, к сожалению, на этом дело ещё не закончено...»

— Мне нужно отойти, — едва различимо обронил я, склонившись к Алисии.

— Куда? — встрепенулась она, буравя меня страшным взглядом. — Я с тобой.

— Нельзя, — не сдержал усмешку, осторожно прикасаясь к её волосам, там, где непослушный локон норовил выскользнуть из причёски. — Мне нужно переговорить с её высочеством. А ты постарайся изобразить беззаботную молодую жену, особенно перед теми, кто рискнёт пригласить на танец супругу «проклятого принца».

Алисия ощутимо сжала мою руку, так трогательно переживая, что я прикусил внутреннюю сторону щеки, сдерживая порыв поцеловать её маленькие пальчики. Немного грустно улыбнувшись, направился к давно поглядывающей в нашу сторону королевской особе. Её неожиданная ревность к моей жене заставляла меня чувствовать себя некомфортно, ведь мы никогда не были близки.

Некогда принцесса Джулия была договорной женой короля Алтона Первого. Обладая яркой привлекательной внешностью и редкой в то время юностью для политического союза, она быстро снискала привязанность немолодого правителя. Я был ненамного младше неё, и имело бы смысл сблизиться именно со мной, не будь я уже под проклятием. Иронично, но именно это и спасло меня от данной двуличной, склочной и жадной до власти персоны.

— Ваше высочество, — я поклонился женщине.

— Как погляжу, вдали от светской жизни ты растерял всякое приличие, Теобальт — милуешься с супругой у всех на виду, — королева дёрнула подбородком, не глянув в мою сторону, хотя ранее едва дыру во мне не проглядела.

— Прошу меня понять, мы ведь только поженились, сложно сдержать чувства.

— Ох, брось, — собеседница едва глаза не закатила, так бы и случилось, не находись мы сейчас на виду, — о каких чувствах речь? Ваш брак целиком и полностью политический.

— Однако, как вы отметили ранее, Совет очень постарался найти мне подходящую партию. Их выбор оказался действительно удачным. Графиня… очаровательна.

Королева дёргано раскрыла веер и принялась им обмахиваться, совсем недружелюбно зыркнув в мою сторону.

«Всемогущие духи, чего ей ещё от меня надо?»

Я уже взял на себя практически все королевские обязанности и не претендую на корону. Сиди себе на троне, рядись в роскошные платья, развлекайся на балах. Но нет, ей всё ещё что-то мешает жить. Или кто-то.

— И кстати, Теобальт, — женщина прикрыла рот веером, прежде, чем продолжить, — почему ты не в маске? Твоё проклятие — вполне серьёзное оружие. Ты же не хочешь, чтобы решили, будто ты угрожаешь королевской семье?

— Я без маски, потому что не собираюсь ни с кем из присутствующих целоваться, ваше высочество, — ответил я, чувствуя, как от раздражения сводит скулы.

Джулия только хмыкнула, продолжая наблюдать за приёмом из-за веера.

Осторожно посмотрел в бальный зал. Гости были заняты танцами и беседами, поглядывая друг на друга и на нас, оценивая, присматриваясь, будто щупая взглядом в поисках недостатков. Омерзительное ощущение.

— Какая жалость, — сочащийся ядом голос королевы резанул слух, и я встретился с ней взглядом. — Ваши чувства так пылают, что их не сдержать на публике. Так грустно, что ты не можешь поцеловать свою чудную жену.

Светло-голубые глаза Джулии казались колючими осколками льда. Её красивое лицо кривилось в усмешке, сокрытое за веером.

«Она пытается спровоцировать меня?»

— Это так, ваше высочество, — пожал я плечами. — Однако есть много других способов, чтобы выразить ей мою любовь, кроме поцелуев, не так ли? А теперь я бы хотел вернуться к супруге. Боюсь, такой грандиозный приём может оказаться утомительным для неё.

Поклонился и отправился подальше от раздражающей женщины.

— Савьер, — тихо промолвил я, и рядом со мной нога в ногу шагнул мой помощник. — Проверьте гостевую книгу и всех, у кого есть к ней доступ. На приём пробрались убийцы.

Мужчина исчез, затерявшись в толпе так же стремительно, как и появился.

— Ваше высочество, какой чудный вечер, не находите? — до меня донёсся свежий цветочный аромат, из-за спины вынырнула эффектная женщина за сорок, в броском платье апельсинового цвета и перьями в причёске.

Не только жена может быть гадиной

АЛИСИЯ

Одна из фрейлин вела меня коридором, постоянно что-то щебеча. Это была юная девушка, которая еще не успела потерять наивность и веру в людей, служа в королевском дворце. Поправляя юбку темного платья, она постоянно оборачивалась и взволнованно смотрела на меня. Всему виной тот самый румянец и испарина.

Ух, Тео!

Не то, чтобы я была падка на мужчин, но так откровенно и нагло… Где его приличия! А еще наследник королевских кровей. Наверное, проклятие дает о себе знать. 

Вздрогнув как от озноба, решила, что пока еще рано становиться каменной статуей, успеется. Гораздо важнее решить проблему с Дланью. Мой муженек своими выходками весь рабочий настрой сбивает.

Фыркнув, сжала кулаки и покраснела так, что даже щеки болезненно онемели. Я, может, и жена принца, только вот никто к такому повороту событий меня не готовил! Как-то… неприлично, что ли. Даже тот факт, что он-то меня видел, не успокаивал: я же не графиня и не принцесса, а обычная воровка. Теперь еще и не очень удачливая, раз вляпалась в такую липкую историю!

Двери в королевские покои сразу напомнили мне обо всех событиях и о том, что, увы, я и вправду жена принца: тяжелые белёные резные части были украшены позолотой. Спальня на первый взгляд мало чем уступала по размерам бальному залу. Большая, просторная, с высокими потолками. Воздух здесь был немного затхлый и сырой, видно, что Тео не жаловал эту комнату.

Кровать напоминала мне корабль. Она гордо возвышалась за невысокой ширмой. Мне были видны витые столбики, плотный верх балдахина, а из-под него тонкая, почти воздушная ткань, свисающая белоснежной вуалью. Пока девушка зажигала магические светильники, я жмурилась и рассматривала комнату.

Вылизанная, вычищенная до блеска, но не жилая, холодная и какая-то… странная. Вычурная мебель, гобелены, картины. Но никаких мелких деталей. Даже статуэтки и букеты цветов выглядели не настоящими. Похоже, что Тео здесь никогда не жил.

— Ваше сиятельство, вам помочь?

— Что? — отвлеклась от своих мыслей и, нахмурив брови, недоуменно посмотрела на фрейлину. Поняв, что она говорит про платье, спохватилась и вымученно улыбнулась: — Не стоит. Я вернусь к мужу в кабинет. И я была бы благодарна, если ты бы оставила меня на некоторое время.

Девушка поникла, затем испуганно на меня посмотрела и побледнела. Я же в ответ покраснела и страшно вытаращила глаза: к такому меня тоже не готовили. Я всех этих тонкостей общения с прислугой не знала. Соображая, что же я такого сказала, решила быть откровенной.

— Как тебя зовут?

— Фелиция, ваше сиятельство, — и снова услужливый книксен.

— Послушай меня, Фелиция, я устала от шума и гама, хочу побыть немного одна. Совсем одна, — выразительно посмотрела на девушку, — я тебя позову, если ты мне понадобишься. Готовиться к вечернему туалету я пока не намерена. Спасибо тебе большое, что проводила меня.

Взбодренная такими словами, девушка уже радостно улыбнулась мне, снова сделала книксен и торопливым шагом направилась к двери. Когда она ее закрыла за собой, я довольно выдохнула и опустила плечи. Ослабила одно из креплений и сняла верхние юбки — за это отдельное спасибо Тео, которой потребовал немного исправить конструкцию платья. Просто я объяснила ему, что в таком платье я буду обузой, а мы должны быть готовы к любой опасности. 

Одно плохо — корсет никак не ослабить, ну и ладно!

Аккуратно повесила юбки на край ширмы и прошлась по спальне. Провела пальцем по мебели: пыли не было, но от этого ощущение заброшенности никуда не ушло. Тео помешан на своих обязанностях. У него с этим большие проблемы, с ответственностью. Он считает, что обязан быть затычкой в любой дырке. Но он ведь человек, а не старинный магический механизм. Так его надолго не хватит… А здесь я не видела рабочего стола, его попросту не было. Значит, могу смело утверждать, что Тео здесь и ночи не провел! Если только он на собственных коленях не писал…

Задумчиво барабаня пальцами по лакированной столешнице маленького круглого столика, оглядывалась по сторонам. Почему Тео живет в кабинете? Здесь есть что-то… пугающее? 

Вспомнив про потайную дверь в кабинете мужа, решила, что что-то подобное может быть и тут. Но стены спальни были будто оклеены тканью, на первый взгляд я не видела здесь ни малейших стыков. Проверила все гобелены, картины, даже в гардероб заглянула и со знающим видом ощупала заднюю стенку. Еле тлеющий камин тоже сомнений не вызывал.

Или тут есть что-то, что позволяет наблюдать за людьми в спальне? Задрала голову, вновь мельком осматривая стены и потолок: ничего. Но тут будет достаточно одной мелкой дырочки, ее почти невозможно найти.

В животе заурчало. Прижав ладони к лифу платья, уцепилась взглядом за небольшой серебряный поднос, на котором лежали фрукты. Выбрав себе яблоко порумяней, почти откусила его красный бок, когда дверь бесшумно открылась. Я услышала только щелчок замка. Застряв зубами в мякоти яблока, рывком обернулась: Тео. Выглядел мой муж взволнованным.

— Мш… што… кха-кха, — торопливо прожевав яблоко, прокашлялась и удивленно посмотрела на Тео. — Что-то стряслось?

— Ты ушла и не вернулась, — изогнув бровь, Теобальт недовольно поджал губы и резким движением руки захлопнул дверь. — Я уже начал…