Опасный

Глава 1. Алина

Тогда...

– Ты говорил, что машина тёмно-зелёная, – с сомнением протянула я, останавливаясь вслед за остальными у тёмно-синего авто.

– И чем тебе эта не зелёная, глупышка? – засмеялся Вова, открывая пассажирскую дверь. – Запрыгивай уже назад.

– Вот ещё, – буркнула я, опережая его и занимая переднее сиденье. – Сам сиди рядом с этим вулканом страсти.

Рома и Вика пьяно расхохотались, усаживаясь друг за другом у меня за спиной, а Вова на секунду недовольно скривившись, по всей видимости, решил не спорить со мной и пошёл к задней дверце. Дурак, всё ещё на что-то надеется.

И дернул меня чёрт поддаться на уговоры Вики и пойти с ней в клуб. Она же совершенно не умеет пить и уже ближе к полуночи была согласна на всё, что ей предлагал парень, с которым она познакомилась за два часа до этого. А ведь Ленка меня предупреждала... Но Вика так умоляла, даже клялась, что будет хорошей девочкой. Что ж, не для меня, так для Ромы.

– Здравствуйте, – повернулась я к водителю такси и увидела его высоко поднятые брови. Он казался немало удивлённым и чуточку раздражённым. – Любовь с первого взгляда, – объяснила я, красноречиво закатывая глаза. – Чем скорее тронемся, тем скорее избавимся от них, – уже шёпотом добавила, чуть склонившись в его сторону.

И вот тут его взгляд быстро прищурившихся глаз изменился, став заинтересованным. Он мгновение всматривался в моё лицо насмешливой сталью серых глаз, затем перевёл его нам за спины, где парочка, не скрывая эмоций, уже вовсю резвилась, и, словно что-то для себя решив, вновь посмотрел на меня, лукаво улыбнувшись:

– Кровожадная, значит. Не осуждаю.

Я нервно усмехнулась, когда он освободил меня от плена своего пронзительного взгляда, посмотрев прямо перед собой. Через секунду машина мягко заурчала и покатила с парковки клуба, в который я больше ни ногой. За всё золото мира, если что. Хотя... Ладно, обещаю, по крайней мере, подумать, если такое вознаграждение когда-нибудь, и кто-нибудь предложит. Может, и уговорю себя заглянуть на пять минут.

– Адрес? – чуть приподнял одну бровь водитель, выруливая на главную дорогу. Я вновь почувствовала себя неловко от его прямого взгляда, словно у него была способность видеть людей насквозь. Брр...

Вовремя вспомнила, что я тоже не из робкого десятка и повторила за ним движение брови. Удивительно, что таксист не в курсе куда нужно ехать. Ха, но с того пьяного придурка, который заказывал такси, может статься.

– Владимир? – официально обратилась я к парню, не в силах отвести глаза от красивого профиля водителя. – Скажи, куда ехать, пожалуйста.

Вова произнёс адрес, и таксист, усмехнувшись самому себе, кивнул.

Интересно, чем его развеселило место нашей первой остановки?

– Малыш, может, всё-таки с нами? – прозвучало у уха через некоторое время. Вова поддался вперёд, теперь высовываясь между передними сидениями и облокотившись обеими руками на них. Меня обдало его перегаром, и я скривилась, по большей части от того, что ему ещё и хватило наглости провести костяшкой указательного пальца по моей щеке. – Отдохнёшь ночку от общежития в приятной компании...

Переоценивает он своё общество, ох, переоценивает...

Я дернулась вперёд, уворачиваясь от его пальцев и обратилась к таксисту:

– Вы позволите?

Если честно, спросила я ради приличия, потому, не дожидаясь ответа, коснулась сенсора магнитолы, увеличивая громкость музыки до того предела, который позволит не слушать мерзкие подкаты, а заодно и лобзания с заднего сидения.

На Вову я не смотрела, но боковым зрением увидела, как он вернулся в исходное положение, наверняка, начиная меня ненавидеть за своё потраченное время. Пардон, но уж кто-кто, а я точно не могу производить впечатления девушки на одну ночь. Как ему только наглости хватило такое обо мне подумать? Или слишком уверен в себе?

Зачем я, вообще, осталась с ними до конца? Почему сразу не уехала домой, как только поняла, чем этот вечер для Вики закончится, точнее продолжиться? Маленькая забияка-надежда верила в несуществующее – в наличие здравого смысла у подруги? Напрасно – крепкий алкоголь, как цунами, сметает всё на своём пути.

Я бросила короткий взгляд на водителя и поймала на его губах весёлую усмешку. Интересно, как часто в его машине происходит что-то похожее? Наверняка, он оказывался свидетелем и более щепетильных ситуаций.

Я хмыкнула самой себе и, откинувшись на спинку, уставилась в окно, наблюдая за проносящимися огнями пустого, ночного города. Громкая музыка, учитывая то, что мои бедные ушки и так устали из-за клуба, немного раздражала, но лучше так, чем давать шанс новой, заведомо-провальной попытке уговорить меня продолжить эту ночь в “приятной” компании.

Через минут десять машина остановилась у высокой, кирпичной многоэтажки и народ повалил на выход. Я убавила громкость музыки и, быстро обернувшись, ухватила предплечье своей, ещё не успевшей выбраться подруги:

– Вик, может, всё-таки домой?

Она еле сфокусировала на мне свой пьяно-весёлый взгляд и усмехнулась:

– Нашла, что называть домом. Лучше передумай и идём с нами.

– Нет. Я точно пас. Вик, но ты уверена, что этого хочешь?

– Не очкуй, Орлова, – рассмеялась она, хватаясь за протянутую руку Ромы. – Со мной всё будет гуд.

Ну... Моя совесть чиста – я сделала всё, что было в моих силах.

И тут дверь с моей стороны резко открылась, а пальцы Вовы крепко ухватили мой пуховик и потянули из машины.

– Какого?.. – успела возмутиться я и оказалась снаружи.

– Ты идёшь с нами, малыш, – зажал меня в тиски своих противных объятий Вова. – Я не хочу быть совсем один этой ночью. Рассчитывал совсем на другое.

– Мне глубоко плевать на что ты там рассчитывал! – воскликнула я, пытаясь вырваться из его захвата. – Отпусти меня!

Хлопнула дверца, и через пару мгновений я оказалась свободна, а Владимир с недоумением на лице валялся на подтаявшем снегу.

Глава 2. Алина

Сейчас...

Моя жизнь была абсолютно обычной. Теперь же я не живу, а существую.

Точнее – я пытаюсь выжить, не умереть, что, впрочем, не отменяет такой характеристики, как существование.

Не легко? Ещё как! Но мой инстинкт самосохранения, который иногда даёт сбои в виду моей любознательности, будь она неладна, плюс вечный оптимизм двигает мои замёрзшие ноги вдоль тёмной трассы, заставляет работать мозги в поисках решения насущных проблем и не даёт сосредоточиться на ноющей от голода боли в желудке. Главное, чтобы он урчал не слишком громко, дабы не привлечь внимание не менее голодных, чем я, животных, наверняка, рыскающих в лесу поблизости. Хотя... Вот вышел бы сейчас мне навстречу медведь – разорвала бы его в две секунды и насытила свой пустой желудок... Ну, а что? Адреналин и все дела. Люди тоже умеют быть зверьми – мне ли не знать.

Фак, как же мне холодно-то... И голодно...

Неужели, случай – коварный случай, ха-ха – не мог подождать пару месяцев до лета? Так бы брела сейчас, любуясь звёздами на чистом, ночном небе, наслаждаясь тёплым ветерком, который развевал мои волосы, как в каком-нибудь романтическом фильме о путешествиях, а потом бы нашла более ли менее удобное место и заснула прямо в траве, вдыхая ароматы ночной природы...

А вместо этого приходится дрожать от колючего, злого ветра, дуться на луну из-за того, что она не горячее солнце и пытаться не свалиться прямо на месте, потому что окоченевшие ноги уже как полчаса протестуют против дальнейшего движения.

Фак! Надо же было ему появиться! Да так не вовремя!

Как он, вообще, каждый раз меня находит?!

Может, в нём умер сыщик?

Что я делаю не так? Где каждый, грёбаный раз ошибаюсь?!

Ладно... Страх, что сковал своими липкими и противными щупальцами моё сердце, уже позади – в нескольких, утомительных часах пешего тура а-ля: “замерзни нафиг”.

Выдохнули и идём дальше.

Всё же хорошо, что я разглядела его машину раньше, чем он смог разглядеть меня. А то валялась бы сейчас мёртвая за тем самым мусорным баком, в который выбрасывала мешки с отходами посетителей кафе, временно служившем мне пристанищем. Ха, зато не мерзла бы – окоченела! И полный покой, и умиротворённость...

Блин, но я настолько люблю жизнь, что не готова променять её на покой в деревянном ящике. Пусть лучше ноги сотру в кровь – преувеличиваю, конечно, но буду идти, пока счастливый случай не украдёт для меня ещё парочку спокойных и мирных деньков. Я заслужила! Ну, то есть, прямо сейчас заслуживаю, переживая лишения и умирая от голода.

Чёртов май! Мог бы быть и поласковее! Я же не сделала тебе ничего плохого!

Я, вообще, никому и никогда не делала ничего плохого!

Светка не в счёт – она сама напросилась!

Да и подложенные клопы в её кровать разве могут быть абсолютным злом с моей стороны? Нет. Справедливое возмездие за моё унижение перед всем курсом! Тем более, использованная прокладка, выпавшая из сумки, была её! Кто, вообще, носит использованные прокладки в сумке?! Мусорного ведра, что ли, не разглядела с высоты своего королевского высокомерия? Я лишь стояла рядом, а она спёрла на меня. Ещё и издевалась громче всех, убивая мою репутацию на корню. А между прочим, это был первый курс! Какого мне было потом – словами не передать.

Но как она орала, обнаружив мой подарок! Готова вспоминать её лицо снова и снова!

Ну, вот и хорошо – уже видны силуэты домов... Пригород... Надеюсь, у них есть в наличии круглосуточный магазин...

Ещё немного и я окажусь хотя бы в тепле. А дальше разберёмся.

Небольшой павильон буквально манил своим тёплым, желтым светом в зарешётчатых окнах. Только этот свет, призрачной надеждой уюта и гостеприимства, держал меня на ногах. Никогда я ещё в своей, пусть и недолгой, жизни не чувствовала себя настолько разбитой... Ног почти не ощущала, пальцы рук окоченели, превратившись в ни на что не способные культяпки. А желудок вот-вот сожрёт сам себя. Голова, кстати, тоже уже плохо соображала... Мне бы попить... Уже не до изысков кулинарных шедевров... Хотя... От сочного бифштекса точно не откажусь... предложил бы кто.

Открыть дверь удалось лишь с третьего раза – сил в моём маленьком тельце оказалось маловато для тяжёлой и массивной железки. Не висела бы табличка “открыто”, вторую попытку даже бы не предприняла, скатившись вниз, чтобы лежать тут веки-вечные.

Дверь оказалась на пружине, и, когда я просочилась внутрь, щурясь от яркого света, она толкнула меня вперед, сваливая меня с моих бедненьких, ослабших ног и, громко треснув о косяк, да так, что не только храп за стойкой прекратился, но и я сама скривились, словно от набата в голове, ощутимо ударившего по ушам.

– Кто здесь? – раздалось хрипло следом.

Женщина... Теперь капельку спокойнее.

– Простите, – пропищала я снизу, наверняка зная, что подняться вновь смогу только примерно через тысячу лет.

– Тьфу ты. Напугала. А чего развалилась-то? Пьяная? За добавкой?

Вымотана я, но за сравнение не осуждаю – наверняка, очень похоже. Вряд ли к ней в магазин каждую ночь валятся на пол – не очень чистый, кстати, но от того не менее удобный – уставшие беглянки без гроша в кармане. Да и как таковых карманов в принципе.

– Ещё раз простите, – собирая крохи оставшихся сил, начала я подниматься. – Случайно вышло. Я не пила. Вообще. Даже воды. Не угостите, кстати? Пожалуйста, пожалуйста?

– Ты откуда такая взялась? – озадачилась грузная женщина, уперев руки в бока и наблюдая за моей попыткой встать. – Стряслось чего? – вот тут я расслышала в её голосе искреннее беспокойство, и она вперевалочку заспешила ко мне.

Легко, несмотря на свои внушительные объёмы, присела возле меня и помогла подняться, другой рукой пододвигая деревянный табурет под мой незадачливый искатель приключений. От тепла её тела по моему собственному прошла дрожь удовольствия, и я еле сдержала себя от того, чтобы не уткнуться носом в её соблазняющую своим жаром кожу шеи. Ещё, как назло, от неё пахло выпечкой, что, в свою очередь, вызвало голодную судорогу в желудке, с грандиозным, музыкальным сопровождением.

Глава 3. Алина

Сейчас...

Так... У них уже где-то время обеда, значит, точно не разбужу, если позвоню.

– А можно... Можно от вас позвонить, Лидия Львовна?

– Тебе бы поспать, дорогуша, – скептически оглядела она меня, лежащую на импровизированном ложе в подсобке, но увидев мой умоляюще-заискивающий взгляд, сдалась: – Ладно, – махнула женщина рукой и через пару мгновений вернулась с кнопочным телефоном, протянув его мне, всё ещё неодобрительно морщась: – Звони, только недолго и спать.

– Есть, сэ... мэм! – улыбнулась я ей, тут же набирая заветный номер.

– Тьфу на тебя, – улыбнулась в ответ Лидия Львовна и удалилась за прилавок.

Трубку взяли, после мучительно-долгих четырех гудков.

– Мам! – тут же громко выдохнула я. – Привет...

– Это не мама, – заставил разочарованно ухнуть моё сердце голос старшей сестры. – Она спит. После внушительной дозы успокоительного, – очень подчеркнутое недовольство, прямо говорившее о моей вине необходимости принятия седативных веществ дорогому мне человеку.

Фак – по сути, так оно и есть. Сердце забилось с невероятной скоростью. Неужели...

– Они... Кто-то снова приходил? Они что-то сделали маме? Угрожали?

– Нет, – раздражённо ответила Инга. – Но я не удивлюсь тому, что в будущем что-то подобное произойдёт. На этот раз приходили из полиции.

– Что? – сердце ещё сильней ускорило ритм, по всей видимости, желая приблизиться к скорости света. – Как? Что они хотели?

– Он. Следователь не сказал ничего конкретного, но своими вопросами довёл маму почти до нервного срыва.

Зная свою сестру, можно смело делить её слова надвое. Но это не отменяет того факта, что мной заинтересовалась полиция. С чего вдруг? Мои родные условно догадываются, что происходит в моей жизни, но им хватает ума не бить тревогу, пусть и сильно переживают – особенно мама – знают, что это не обернётся ничем хорошим уже не только для меня, но и для всех. Я их так и предупредила, когда месяц назад начала свои вынужденные странствия по матушке Руси.

– Что он спрашивал?

– О тебе. Причём всякую чушь. Чем занимаешься, что любишь, сколько друзей, есть ли любимый человек. Давно ли ты звонила и всё в таком духе. Думаю, ему откуда-то известно, что ты вляпалась в дерьмо. Но он не подал виду, что знает, что мама врёт. Хотя, по мне, очень даже догадывался, что кто-то ей приказал молчать о самом щепетильном. Слава богу, я появилась вовремя и выпроводила его восвояси. Он вручил свою визитку и намекнул на то, что мы можем позвонить, когда не будем так напуганы. На что я ответила, что бояться нам нечего и что ты сама решаешь, как проводить своё время. И что бросить учёбу и сбежать с любовником было твоим, пусть и глупым, но твёрдо-принятым решением.

– Спасибо, Инг, – выдохнула я.

– Не нужно мне твоего спасибо, – бросила она. – Мне нужно, чтобы у мамы было меньше поводов умереть от сердечного приступа. Ты в курсе, что за нами всеми следят? А буквально вчера Лёвушку зажали в переулке и требовали сказать звонила ли ты и сказала ли где находишься! Только представь, чего натерпелся бедный ребёнок!

– Ему... Ему ничего плохого не сделали?

– Нет, – буркнула она. – Лишь напугали, но это не говорит о том, что в следующий раз...

– Они не посмеют!

– Посмеют – не посмеют, а я всерьёз задумываюсь о переезде.

– Боже... А как же твоя работа? Ты так долго ждала повышения.

– Вот именно, сестрица. Нагадила ты нам с лихвой. И знаешь, что? – интонация её голоса изменилась, став глухой, словно она говорила через силу: – Хватит... Не... Не звони нам больше. Так будет лучше. Маме я всё объясню. А ты... Ты постарайся выкрутится, жук. И уже тогда нас найди.

– Я...

– Так будет лучше, Алина, – твёрдо повторила она. – Прощай.

Не знаю сколько времени я слушала тишину, варясь в собственном котле душевных метаний, но в конечном итоге убрала телефон от уха и тупо уставилась в потрескавшийся потолок.

Не меньше раза в неделю звонить друг другу – таков был наш уговор с мамой, когда я уезжала в столицу на учёбу. Я всегда держала слово, и недели две родные не догадывались о крутых изменениях в моей жизни. Почему незнакомые номера? Телефон в общаге забыла/валяется где-то/потеряла. Мне удавалась усыплять бдительность мамы ровно до тех пор, пока к нам домой не заявились те, кому моя жизнь, как кость поперёк горла. И ведь не верят в мою способность молчать. Место учёбы моё их, что ли, так смущает? Потому и не успокоятся, пока сами не заткнут меня навечно. Он не успокоится.

Фак. Скорее всего, Инга права. Так они с большей уверенностью будут утверждать о незнании моего местоположения, если задавание вопросов однажды повторится. Тьфу-тьфу. Хоть бы пронесло. Но я больше, чем уверена, что он не позволит их тронуть. Я в это искренне верю.

Он. Не. Позволит.

– Не спишь, проказница? – заглянула Лидия Львовна со странным блеском в глазах.

– Что-то не выходит, – криво улыбнулась я. – Мысли всякие...

– Ну, ясное дело, – закатила она глаза. – Ко мне сейчас заглянула моя ранняя пташка...

– И-и-и? – протянула я, не зная какой именно она реакции, по всей видимости, от меня ждёт.

– Не паясничай, а поднимайся. Познакомлю.

– А можно уточнить зачем? – преувеличенно широко зевнула я.

Кто знает о том, что взбрело в голову этой дамочке, а выспаться стоит – сложный день как-никак впереди. Очередной. Да и не последний. Надеюсь, что не последний.

– Я нашла тебе работодателя за койку-место и горячий обед, недотёпа. А рабочие отношения нужно начинать со знакомства.

– Оу, – тут же резко села я. – Спасибо вам, самая хорошая женщина в мире!

– Представляю, какие ты мне начнёшь оды петь, когда узнаешь, что зарабатывать на билет до родного дома будешь у меня в магазине, – довольная собой, улыбнулась она.

– Вау! Серьёзно?! Спасибо-спасибо-спасибо! – подскочила я, с намерением зацеловать до красных пятен пухлые щечки.

Глава 4. Вадим

Тогда...

– ... такси, которое так и не дождалось своих пассажиров, – на этих словах я коротко и весело посмотрел на девчонку.

Её глаза чуть расширились, затем она тяжело сглотнула и начала присматриваться к салону машины, словно только сейчас обрела способность видеть. Мне стоило больших усилий не рассмеяться в голос от вида осознания произошедшего на её миленьком лице.

– А... а куда мы едем? – тихо шепнула она, как только я заблокировал телефон.

Я мазнул по ней взглядом, чтобы лишний раз увидеть испуг в её нереально-тёмных глазах, которые она пыталась маскировать за равнодушием. Не получалось и мне это нравилось. Пусть помучается.

Таксист... Снова хотелось смеяться в голос. Разве меня можно принять за таксиста? Совершенно нет.

Но отрицать того факта, что я в какой-то степени доволен, что этот пьяный урод перепутал машину – не могу. И всё из-за девчонки. Из-за её глаз. Две тёмные бездны на слегка веснушчатом лице в обрамлении белокурых волос...

Красивая, чертовка. И её испуг меня очень веселит. Развлечёмся, раз представилась возможность.

– В тёмный лес? – усмехнулся я, пожав плечами. – Или ты знаешь более устрашающие места? Предлагай, я не против.

– Вы... вы же шутите? – дрожащий голос и нервная усмешка, пытающаяся его скрыть.

Держится до последнего. Впечатляет.

– Предлагаю решить это тебе, – не смог я сдержать улыбки, на мгновение повернувшись в её сторону.

Девочка облегчённо выдохнула, но напряжение не спало. И когда я успел её настолько напугать? Или на подсознании чувствует, что с таким, как я, лучше не связываться?

– Мне... Мне очень стыдно, что мы перепутали вашу машину с такси, – через полминуты молчания запричитала она. – Это всё Вова! Я же говорила, что цвет должен был быть другим! Но он так напился, что плохо соображал... Да не только он! Всё были пьяны... Мне правда очень-очень стыдно... Извините нас всех... Отвезите меня домой. Пожалуйста? Или даже можете остановится тут, я сама доберусь.

Хм. Попробуем.

Я резко перестроился к обочине, а девочка, коротко взвизгнув, прокатилась по сидению в мою сторону, обдав меня ароматом своих волос. Груша? С примесью розы, если не ошибаюсь.

Так же резко остановил машину и посмотрел на неё. Она не сразу сообразила, что произошло, но уже через секунду снова облегченно выдохнула, отстегнула ремень и, схватившись за ручку, бегло проговорила:

– Ещё раз извините и спасибо большое, – и всё так же не поднимая на меня глаз, дернула рычаг.

Я усмехнулся, а девочка, озадачившись, предприняла ещё одну безуспешную попытку открыть дверь. Замерла, стараясь дышать ровно. Секунда. Две. Три. Мои губы поневоле растягивала улыбка. Наконец, словно она поняла в чем дело, её плечи расправились, и она прямо посмотрела на меня. В глазах, которые буквально сводили меня с ума своей насыщенностью, блестела надежда только ей ведомой догадки:

– Наверное, нужно заплатить? Сколько мы вам должны?

Хм. Отличная идея. Но должны не все. Ты.

– Давай посчитаем... – я прищурился, наблюдая за её реакцией: обрадовалась и сразу же задумалась, наверняка над тем, сможет ли осилить мои подсчёты её кошелёк. – Нарушение моего покоя, весомый ущерб моему самолюбию и охранные услуги... Тянет, как минимум на ужин.

Испуг, удивление, а затем и сомнение.

– Вы... вы хотите со мной поужинать? Со мной?

– Что тебя смущает?

– Меня... Но... мы же совсем не знакомы...

– Вот и исправим положение, – улыбнувшись, плавно повел я одним плечом.

Девочка зачарованно смотрела на меня и не осознанно быстро облизнула губы. Чёрт. Мгновенно перехотелось тратить время на ужин. Я могу взять её прямо здесь – вижу, что сопротивление будет минимальным, она уже у меня на крючке. Но, видимо, мои бесконтрольные мысли отразились на лице, стирая улыбку с лица, и девчонка мгновенно напряглась. Слишком неискушённая для того, чтобы идти на поводу секундных порывов. Чёрт, мне и это нравится. Давай, веснушка, удиви меня. Редко кому это удаётся.

– Боюсь... я не стою вашего времени. Ещё раз извините. И откройте, пожалуйста, дверь, – твёрдый голос и не менее твердый взгляд, но всё же с каплей опасений.

– Боюсь, только мне решать, что стоит моего времени, а что нет, – равнодушно заметил я и завёл мотор. – Но я тебя услышал. Говори адрес.

Чувствует. На подсознании чувствует. И имею ли я право разрушать спокойную жизнь девочки, так опрометчиво севшую в мою машину?

Но, сука, её глаза... Наверняка, они мне не будут давать покоя ещё долгое время.

Девочка заметно расслабилась, называя адрес, а в следующее мгновение приятно удивила тем, что пристегнулась без дополнительных указаний. Схватывает на лету. И тем самым подписывает себе...

– Какой факультет? – весело поинтересовался я, решив больше не нагнетать страху.

Она ответила не сразу, словно решала стоит ли сообщать мне столь ценную информацию.

– Журналистика.

– Курс?

– Четвертый. Тоже учились там? – лёгкий смешок.

Я озадаченно глянул на неё:

– С чего такие выводы?

– Вопросы, – пожала она плечами, коротко улыбнувшись, но тут же себя осекла и отвела глаза.

Чёрт. Ну, зачем же ты села в мою машину, веснушка?

Я скрипнул зубами и сосредоточился на дороге, одновременно увеличивая громкость музыки. Довольно вопросов. Довольно искушений. Пусть останется курьёзным случаем, разбавившим весельем мою однообразную жизнь. Не тот градус закалки, чтобы в неё входить.

Около пятнадцати минут дороги, и я припарковал машину у обветшалого здания общежития. Убавил громкость музыки. Разблокировал двери. Не хотел смотреть, как она убегает от меня, как от огня, но её короткий выдох буквально заставил меня повернуться в её сторону. Несмелый взгляд из-под светлых ресниц, который так и не добрался до моих глаз, остановившись где-то в районе подбородка, короткий вдох и на выдохе:

– Спасибо...

Глава 5. Алина

Сейчас...

Тамара Васильевна оказалась женщиной своеобразной. Далеко за шестьдесят, но воспринимать свой возраст должным образом даже и пробовать не собиралась, при этом не кичилась жаловаться на пустяковые болячки. О-о-о, здоровье, точнее его якобы отсутствие, служило вечной темой для разговоров с Лидией Львовной. Именно для этого она просыпалась спозаранку и спешила быть первым посетителем единственного круглосуточного магазина этого пригорода, не забывая разбудить меня и дать целый перечень указаний на день.

Да – за койку-место мне приходилось быть домработницей и садовником по совместительству. Сутки через сутки. Вторые я проводила в магазине.

Никогда не любила копаться в земле, но...

Зато кровать удобная, в отведённой мне спальне дома, который благодаря умелым рукам и финансированию горячо-любимого сына Тамары Васильевны походил больше на хорошую квартиру. Кстати, хвастливо рассказывать о сыне, который в матери души не чает, тоже одна из любимых тем моего арендатора. При этом уже на второй день я была в курсе всех успехов её внуков, которые вот-вот нагрянут к любимой бабушке, чтобы провести каникулы в её драгоценном обществе. Это также служило намёком, что занимать место в доме мне долго не придётся.

Но и не нужно.

Небольшая передышка и новый рывок в другое безопасное место. Дальше, как можно дальше. Именно так он мне и сказал. А я, как оказалась, очень послушная девочка... Была. С ним. Жаль, что единственный раз, когда я решила его ослушаться, потакая собственному любопытству, обернулся катастрофой для моей спокойной и ничем не примечательной жизни.

Я свернулась калачиком на постели, отворачиваясь от круглой, такой далёкой и холодной луны в окне и, обняв колени, тихонько заплакала. Пожалею себя немного. Совсем чуть-чуть. Всё же я одинокая, маленькая девочка в таком огромном и злом мире...

Не заметила, как уснула, а проснулась от вихря, пронёсшегося по комнате в лице Тамары Львовны:

– Сыночек! Сыночек позвонил и сообщил, что сегодня приедет в гости! Боже! Не видела его всего неделю, – а он каждую неделю у меня, как штык, потому что тоже скучает по своей матери, – но чувство, что не видела его целую вечность! Невыносимо соскучилась... – она преувеличенно тяжело, романтично вздохнула, словно предвкушала встречу не с сыном, а с возлюбленным и, когда услышала мою несдержанную усмешку, цокнула и строго произнесла: – Прекращай нежиться в постели, Алина. Тебе на работу, между прочим, пора.

И высоко задрав подбородок, была такова.

Нет, она не была злой, скорее, немного тщеславной и очень добродушной женщиной, поддающейся соблазну показывать своё превосходство перед другими. Будь иначе, мне пришлось бы жить в подсобке за прилавком магазина.

Что касается работы – она очень кстати, не хотелось бы ощущать себя лишней в семье женщины, которая предоставила мне временный приют. Да и новые лица теперь для меня, как простуда, которую по возможности лучше избегать.

Смена в магазине пролетела незаметно, благодаря целой куче приобретённых ухажёров. От мала до велика. Но своё сердце я навеки отдала Георгию Сергеевичу – безумно весёлому мужчине, которому буквально на днях исполнилось восемьдесят два года. Несмотря на возраст, дедушка был хорош собой – всегда ухожен, побрит и свеж. А тонкое, почти филигранное чувство юмора, покорило меня с первых минут знакомства. А сколько раз его шутки заставляли меня краснеть – не сосчитать.

Похоже, я тоже для него служила чем-то вроде развлечения – новое лицо в деревне, население которой он знает, как свои пять пальцев. Впрочем, как и для остальных моих поклонников. Сначала было не комфортно от количества внимания к своей скромной персоне, а затем привыкла, осознав, что всерьёз на мою свободу никто не претендует.

В общем, место мне очень нравилось, и я начинала грустить о том, что в скором времени придётся его покинуть.

Именно с такими мыслями я вернулась в дом Тамары Васильевны после окончания смены, прошла на кухню, чтобы привычно выпить чаю перед коротким сном и испуганно замерла на пороге, не ожидая обнаружить кого-то в помещении.

– М-м-м, – мужчина, быстро поставив кружку на стол, поднялся, сглатывая напиток. – Ты, наверное, Алина? Рад, – он протянул ко мне руку, на секунду как-то озадаченно прищурившись и улыбнулся: – Я, сын Тамары Васильевны, Андрей. Неожиданно приятно, что кто-то вызвался помогать этой сумасшедшей женщине.

– Здравствуйте, – наконец, выйдя из ступора, пожала я крепкую ладонь. – Ваша мама– доброй души человек.

–Мне ли не знать, – усмехнулся Андрей. Даже в мыслях произносить его имя без отчества было как-то неудобно – солидный, взрослый мужчина примерно сорока лет. Высокий, худощавый, с парой цепких светлых глаз. – Проходи, делай, что планировала. А на меня можешь не обращать внимания. Лицо мне твоё знакомо... Мы не могли где-нибудь встречаться?

Тревожный звонок тут же ускорил стук моего сердца. Наверняка напрасно, но рисковать не стоит.

– Пару лет назад меня угораздило сняться в дешёвой рекламе. Возможно, вам приходилось её видеть, – пожала я плечами и прошла к чайнику, стараясь успокоится.

Бояться, что меня может кто-то узнать теперь для меня, как дышать. Возможно, я просто-напросто отдалённо похожа на какую-нибудь его знакомую, коих в его жизни, наверняка, было достаточное количество, но увести его мысли в другое русло, чтобы он не решил копаться в своей памяти – было привычным и необходимым для безопасности делом. Так я поступала с каждым, кому моё лицо казалось знакомым. На всякий случай.

– Так ты совсем не местная?

– Совсем, – согласилась я, стараясь не поворачиваться к нему лицом и действовать, как можно быстрее. – А вы? Живёте недалеко, раз у вас есть возможность так часто навещать маму?

– Да, в близлежащем городе. Родился и вырос тут, а в студенческие годы переехал в мегаполис, – усмехнулся мужчина. – Ну, а ты откуда? И что тебя сюда привело?

– Обычные девчачьи причины – любовь, – посмеялась я, размешивая ложкой сахар. – Любовь не получилась и теперь возвращаюсь домой, но говорить об этом не сильно хочется, если сможете понять.

Глава 6. Вадим

Тогда...

Узнать до какого времени она учится не было проблемой – наш штатный хакер знает толк в своём деле, и уже к утру у меня “на руках” находилась вся необходимая мне информация о веснушке.

Алина Орлова – студентка факультета журналистики, иногородняя. Исключительно положительная характеристика при поступлении в институт, из которой невозможно вынести конкретных выводов, потому что написана общими фразами. Никаких выдающихся успехов или качеств. Обычная девочка, каких миллион в столице.

Но теперь стала особенной, потому что встретила меня.

Я долго размышлял накануне, нужны ли мне лишние заморочки с наивной девчонкой, и потому, с каким жадным интересом прочёл полученное досье, понял, что нужны.

Зацепила и отрицать очевидное было бессмысленно. По крайней мере, до тех пор, пока не получу удовлетворения от погашенного – не важно какими способами – любопытства, что она во мне вызвала.

Вполне возможно, что это случится уже сегодня. Разочарует, и я успокоюсь.

А пока... Пока я сидел в машине у здания университета, немного сомневаясь в том, что правильно ли понял то, что она прилежная ученица и с фанатичным рвением отсиживает все пары.

Отсиживает.

Я удовлетворённо улыбнулся, разглядев её тонкую фигурку среди прочих учащихся, толпой вывалившихся из здания.

Толстый пуховик и узкие джинсы, штанины которых заправлены в высокие ботинки с хлипкими шнурками. Без шапки. Белокурые волосы развиваются на холодном, январском ветру, колючесть которого заставляет её забавно морщить нос и прижимать по очереди замёрзшие уши к плечам, пока она, обнимая стопку книг, слушает свою собеседницу.

Что ж, о ценности головных уборов мы ещё поговорим, а пока дадим о себе знать.

Я плотоядно улыбнулся, предвкушая её реакцию.

Конкретно в данный момент не хочу, чтобы она меня удивляла, хочу получить от неё то, что жду.

Я выбрался из машины и заложил руки в карманы куртки, ожидая того момента, когда она наткнётся на мой прямой взгляд, беззаботно оглядываясь по сторонам.

И вот оно – немое удивление от узнавания. Она что-то говорила своей знакомой, но мысль, наверняка, не закончила, разинув рот и, не мигая, стала вглядываться в моё лицо.

В груди приятно защекотало от того, что ожидания оправдались, а самодовольство, разумеется, отобразилось улыбкой на моём лице. А вот следующее было неожиданным...

Веснушка...

Она неосознанно, словно под гипнозом моего взгляда. несмело отзеркалила мою улыбку. Твою мать. Как будто уже находится со мной на одной волне. Инстинктивно. И, сука, мгновенно захотелось прижать её к своему телу, растворить в коже.

Моя.

Мысль напугала своей прошибаемой до костей очевидностью, но я отбросил рациональность прочь.

Моя.

Была. Станет. Уже.

Не разочаруй, веснушка, очень прошу.

И вновь мои чувства отобразились на её лице, от чего она, как очнулась от дурмана, разорвала наш зрительный контакт и вернула своё внимание собеседнице. На лице – замешательство, что, несомненно, не позволит вспомнить тему разговора и уж тем более услышать то, что говорит подруга.

Необходимо сосредоточиться, веснушка. Но не выйдет, пока я стою тут. Правда же?

Так что, сворачивай эту бессмысленную беседу и иди ко мне.

Буквально через секунду она послушно исполнила мои мысленные желания и, махнув рукой на прощание одногруппнице, словно не до конца решившись, медленно направилась в мою сторону.

– Вы? – остановилась в паре метров от меня, чтобы спросить очевидное.

– Я.

Она, словно собираясь с мыслями, опустила глаза на свои ботинки и закусила уголок нижней губы. Ковырнула носком обуви снег и, тяжело вздохнув, выдохнула, наконец, посмотрев мне в глаза:

– Вы должны знать. Мне действительно очень стыдно за вчерашнее. Я должна была настоять на том, что машина не та. Я была самая трезвая, в следствии чего – вся ответственность на мне, – она шмыгнула носом и, посмотрев куда-то мимо меня, продолжила: – Даже не представляю, почему я сразу не обратила внимания на салон – на таких машинах не таксуют! Но... В общем, мне очень-очень жаль. Простите. И давайте забудем это нелепое недоразумение. Пожалуйста?

На последнем слове она вновь несмело заглянула мне в глаза.

А я, если честно, почувствовал лёгкое раздражение от её бравады. Забудем? Нелепое недоразумение? Память, как у рыбки, и уже забыла, как доверчиво раскрыла свои губы для моих?

Ну, нет, веснушка.

– Важные планы на вечер? – приподнял я брови.

– Э-м-м... – нахмурилась она, но под действием моего взгляда всё же ответила: – Нет...

– Парень?

Она, словно и правда не понимала к чему я веду, залившись румянцем и коротко выдохнув:

– Не-т...

– Значит, просто нагнетаешь атмосферу? – усмехнулся я и открыл дверцу машины, кивнув ей на пассажирскую: – Садись.

– Но...

– Просто дай себе шанс отведать вкусной еды, – закатил я глаза, улыбнувшись. – Ничего криминального, обещаю.

Она снова закусила губу и, посмотрев в сторону, начала дергать ногой, словно никак не могла решиться спрыгнуть с обрыва высотой в десять метров. Впрочем, именно так и могут сложиться обстоятельства. Но на дне обрыва её жду я.

Ну же, веснушка, прыгай.

– Ну, раз вы обещаете... – выдохнув, она коротко рассмеялась и направилась к машине.

А меня неожиданно накрыла волна облегчения. Даже не представлял, насколько мне важно, чтобы она согласилась со мной поесть.

Что ж... добиваться кого-то уже давно ушло из моих привычек, и снова почувствовать себя в этой шкуре довольно интересно.

– Ехать недалеко. Книги и рюкзак можешь закинуть на заднее сидение.

– Спасибо, – выдохнула она, улыбнувшись и, выполнив мои рекомендации, села поудобнее в кресле, приложив свои ладони к замёрзшим ушам.

– Поэтому нормальные люди зимой носят шапки, – усмехнулся я, развернувшись к ней.

– Не претендую на нормальность, – усмехнулась она в ответ, но тут же себя осекла, несмело подняв на меня взгляд, словно боялась получить нагоняй за несдержанную дерзость.

Глава 7. Алина

Тогда...

Божечки! Я ему нравлюсь! Невероятно! Потрясающе! И так пугающе...

Потому что он... Он не обычный парень, каких мне доводилось встречать в жизни. Он... Мужчина из другого мира. Не моего. Мой – пресный и обычный. А его... Его, если судить по машине, внешнему виду/взглядам/поведению – нужное подчеркнуть – и по тому, как легко он меня нашёл, узнал имя и, наверняка, всю мою подноготную – совсем не пресный и уж точно далеко не обычный.

И вот тут самое странное... Как я могу ему нравиться? Совсем обычная я?

В том мире, в той вселенной, где он совершенно органично обитает, женщины красивее, увереннее и шикарнее, что ли... Что он нашёл в такой простой мне?

Ладно, Алинка, прекращай копаться в причинах и просто наслаждайся ошибкой, что, возможно, с бодуна, совершила сама судьба. По крайней мере, до тех пор, пока она не придёт в себя и не исправит свой промах.

И, блин, мне безумно нравится чувствовать то, что я чувствую рядом с ним... Мурашки по коже. Смесь опасности, удовольствия, неизвестности и предвкушения чего-то запредельного – адреналин на грани безумия. Словно я акробатка, ступившая на тонкий, туго натянутый трос без страховки.

И целуется он офигенно! Что ещё нужно для счастья глупенькой и такой фартовой девочке, вроде меня?

Всё, смиренно и безропотно принимаю подарки Вселенной, позволяя тем самым меня удивлять, удивлять, удивлять! И, пожалуйста, пусть этот период в моей жизни продлится, как можно дольше...

Ехали мы, действительно, недолго и припарковались у шикарного ресторана, мимо которого, возвращаясь в общагу после института, я не раз и не два ходила с открытым ртом.

Вот и сейчас моя челюсть вполне ожидаемо плавно поехала вниз.

Мужчина усмехнулся и кивнул на дверцу машины:

– Пойдём.

– Но... – выдохнула я и скептически оглядела свою одежду. – Я одета максимум для бара в подворотне...

Вадим рассмеялся и, обхватив мою ладонь тёплыми пальцами, коснулся её тыльной стороны своими горячими губами, в миг выветривая из моей головы какие-либо мысли.

– Ты потрясающая, веснушка. И, если всё же хочешь что-то посущественнее, – тут я расслышала кавычки, – советую выйти из машины прямо сейчас.

Я вздрогнула от блеснувшего в его глазах огня и, неуверенно кивнув, поспешила следовать рекомендациям, под тихий смех их огласившего. И сама улыбнулась тому, с какой лёгкостью ему удаётся мной манипулировать, с учётом того, что не была бы сильно против отказаться от чего-то “посущественнее”.

Уже на холодном воздухе он ободряюще мне улыбнулся и, протянув руку, сплёл свои пальцы с моими, а я в очередной раз поразилась тому, что два наших мира случайно встретились в одной точке.

Внутри помещения меня накрыла эйфория...

Тёплый, уютный свет, блеск столовых приборов на белоснежных скатертях, приятная музыка, гул немногочисленных голосов в такое время посетителей, ароматы кухни...

Я, мать её, в сказке!

Вадим, после того как мы сдали верхнюю одежду в гардероб, по каким-то причинам проигнорировал стойку ресепшена, лишь кивнув девушке, стоящей с прямой спиной и обворожительной улыбкой за ней, и повёл меня вглубь ресторана. Я изо всех сил держала себя в руках, чтобы не крутить головой в немом восхищении и не прыгать от восторга, что до самых краёв наполнял моё маленькое, слабенькое сердечко, которое, кажется, было готово исчерпать весь свой запас оборотов. Ничего. Вот испробую первое блюдо и пусть останавливается. Теперь-то я могу с полной уверенностью утверждать, что жизнь прожита не зря.

Мы прошли к VIP-зоне, отделённой от основного зала резной стеной-перегородкой, и Вадим жестом пригласил меня следовать первой, отпуская мою руку. При этом он не сводил глаз с моего лица, ловил каждую эмоцию на нём жадным взглядом. Словно ему, действительно, было важно, чтобы я чувствовала себя комфортно.

Происходящее из серии фантастики, честное слово.

Ещё сегодня утром я думала, что случившееся накануне было сном, одновременно и боялась, и безумно желала, чтобы он стал явью... А теперь я здесь и сейчас! Даже голова кружится...

Зайдя за перегородку, я словно попала в другое измерение. Основной зал был помпезно-шикарный, утончённый и очень солидный. VIP-зона же отличалась настроением. Тот же шик, как и в основном зале, но складывалось ощущение, что он предназначен для тебя одной. Для нас. Для каждого, кто переступит порог.

Уютные квадратные диванчики с бархатной обивкой красного цвета, поблескивающие металлом столы на высоких ножках, мягкие подушки на сидениях и полупрозрачный тюль, разделяющий зал на два уединённых места.

Сейчас здесь не было никого, кроме нас...

Я прошла на середину зала и медленно обернулась вокруг своей оси, стараясь запомнить момент во всех подробностях. Чтобы потом, в один из грядущих скучных вечеров, в стенах комнаты общежития, закрыть глаза и вернуться сюда инородным гостем. Прямо, как сейчас.

– Тут... тут потрясающе, – выдохнула я, не в силах сдерживать и дальше свой восторг.

Мужчина небрежно опирался бедром на торец диванчика и прямым взглядом смотрел на меня, тем самым вызывая мурашки по коже. Такие люди что захотят, то и получают. Конкретно он – захотел меня. И вот тут я вспомнила причину, почему боялась, что сон окажется явью...

По позвоночнику прокатилась ледяная волна страха. Напоминание, чтобы, летая в розовых облачках мечтаний, помнила о том, что в любой момент можно упасть.

Я опустила глаза и обняла себя за плечи. Зря я, наверное, все-таки села в машину. Что вчера, что сегодня.

– Всё в порядке? – тут же спросил Вадим.

О каком порядке идёт речь, когда я в месте, в котором меня, в принципе, быть не должно, рядом с мужчиной, который манит с тем же успехом, что и до чёртиков пугает?

– Да, – буркнула я, разозлившись на то, как моё дурацкое настроение меняет полярность.

Вадим подошёл ко мне и двумя пальцами приподнял мой подбородок, вынуждая заглянуть в искрящийся иронией лёд своих глаз:

Глава 8. Вадим

Сейчас...

– Что ты сделал? – не повышая голоса, холодно произнёс я.

Самодовольная улыбка Рустама начала меркнуть. Озадаченность во взгляде лишь подтверждала то, что он начинает осознавать допущенную им ошибку.

– Я... Но, блять, пацан реально мог оговориться, – уже не так уверенно оправдывался он под действием моего тяжёлого взгляда.

Сука, терпеть не могу, когда проявляют долбаную инициативу вразрез моим указаниям.

– Оговорился? – поднял я бровь.

– Нет, но...

– Но ты предпочёл испугать мальца, испугать его семью, которая может поднять панику и доставить нам ненужных хлопот, вместо того, чтобы изредка подумать головой. Ничего не упустил?

– Я действовал мягко! – отставил он бокал с бренди на стеклянную столешницу и откинулся на спинку сидения. – Поймал его в арке, присел на корточки, улыбнулся и спросил, не говорили ли его мама и бабушка о том, где сейчас его тётя. Даже не давил! Спросил, получил ответ и отпустил. Всё.

– Мальцу восемь лет – остальное он сам додумает. Но речь не об этом. Я хочу знать: ты и впредь собираешься проявлять инициативу или нам всё ещё по пути?

– Кот! – округлил он глаза и поддался в мою сторону, облокачиваясь на ноги и начиная нервно дергать одной из них. – Конечно, по пути. Да, не учёл всех последствий... Но ведь могло сработать!

– Твою мать, – процедил я сквозь зубы, начиная по-настоящему злиться. – Озвучь: что ты должен был делать?

– Следить за домом, на глаза никому не попадаться, – скривившись, ответил он через силу.

– А ты что сделал?

– Вошёл в прямой контакт с объектом.

– И вот тут мне становится интересно, что конкретно тебе позволило думать, что ты в праве принимать собственные решения? Вроде, и указания я дал чёткие, и со слухом у тебя всё в порядке. Дохуя самостоятельный, Русь? Моё слово стало для тебя не столь веским? Или почувствовал себя наравне со мной из-за того, что мы раз-другой на пару прикончили бутылку бренди в антураже клуба?

– Я... – хлопал он глазами, бледнея на глазах. – Ничего такого... Ты ж знаешь... Я никогда...

– Знаю. Потому, такое в первый и последний раз. Проваливай, – отрезал я, отворачиваясь в сторону танцпола на первом ярусе, где девица в клетке своими соблазняющими движениями пыталась разгорячить публику.

Меня не трогало. И дело не в апатии, которая в последнее время частенько заваливала ко мне в гости из-за кучи свалившихся проблем, решение которых я никак не мог нащупать. Я всегда был равнодушен к подобного рода женщинам. То есть, когда было необходимо, я пользовался их доступностью, но, скорее, по инерции, нежели испытывая настоящий интерес.

Рустаму дважды повторять не пришлось, и я остался наедине со своими мыслями в ложе замшелого клуба, не менее замшелого городка. Выпил залпом всё, что осталось на дне стакана и прикурил сигарету. Слишком часто курю в последние дни. Надо завязывать.

Зачем я после каждой провальной наводки возвращаюсь сюда? В город, где она жила и в который не вернётся? Сам же сказал ей бежать как можно дальше, да и она сама умненькая девочка.

Чёрт, веснушка, никогда не прощу тебе твоего промаха. Никогда. Дай мне тебя только найти, и ты на собственной шкуре почувствуешь всю мою злость.

Я скрипнул зубами и с силой вдавил окурок в стеклянную пепельницу. Твою мать! Где этот чертов выход из дерьма, что обложило меня по всем фронтам?!

– Кот?.. – сразу же заткнулся вернувшийся Рустам, когда я бросил на него злой взгляд и теперь мялся, как баба, переступая с ноги на ногу.

– Ну? – рыкнул я, чтобы он, наконец, вытащил язык из задницы.

– Тут это, – покачал он телефоном в руке. – Есть наводка.

– Кто?

– Местный дилер из городка к югу отсюда. Говорит, узнал её по фото.

Я поднялся и направился к лестнице, по пути бросив Рустаму:

– Координаты и контакт этого парня мне на телефон. Жду.

– Может, я с тобой?

– Сделаю вид, что не услышал.

***

Я припарковался у неприметной, дешёвой кафешки и вышел из машины. Осмотрелся – кроме здания кафе, никаких строений, лишь лес на километры по обе стороны от дороги. Уютное местечко. Незаметное.

Уже хотел набрать номер наводчика, но увидел несущуюся на высокой скорости машину, которая после крутого разворота, сопровождаемого визгом шин, припарковалась рядом. Из потрёпанной временем десятки выбрался парень, самодовольно выдавливая лыбу на всё лицо.

Кретин.

– Почему не на месте? – холодно поинтересовался я.

– Дельце нарисовалось, – повёл он бровями и махнул рукой, предлагая следовать за ним: – Она внутри. Трудится с самого утра, как пчёлка.

Я скривился, чувствуя нарастающее раздражение, бьющее в виски, но всё-таки пошёл следом.

В кафе воняло фастфудом, хлоркой и дешёвым кофе. И мы оказались единственными посетителями. Удобно.

Что ж, веснушка, сейчас узнаем удастся ли тебе спастись и в этот раз. Если этот придурок тебя не перепутал с кем-то похожим. А судя по его стеклянным глазам, такое имеет место быть. Видать, и сам крепко сидит на собственном товаре. Дважды кретин.

– Вон мой столик, – махнул торчок рукой к окну, а присаживаясь на стул, осмотрел зал, снова улыбаясь, как долбаный психопат: – Тут она, поди посуду мыть пошла. Я конкретно офигел, когда меня нелёгкая занесла сюда и я узнал девку! А она ещё улыбнулась, когда заказ принимала, и я такой: трындец, вот подвезло-то, точно, как на фотке. И такой: надо срочняк позвонить нужным людям, помочь, так сказать, своим, ведь отблагодарят по заслугам, добрые люди...

– Заткнись, – снова скривился я.

Грёбаный наркоша, благодарности он захотел...

Я буравил взглядом дверь в подсобку долгих десять минут и, наконец, перевёл глаза на парня, который уже заметно волновался, ёрзая на месте, и равнодушно поинтересовался:

– Ну, и где она?

– Да здесь она, куда ей деться, – успокоил он себя и привстал, обращаясь, судя по всему, к повару: – Эй, Махмуд-Бахмуд, где твоя официантка?

Глава 9. Алина

Сейчас...

– Стой, блять! Куда намылилась-то, трусливая дура?

И лошадиный смех за спиной.

Идиотки.

Не начнёте ценить самих себя, так и будете отбивать своих парней силой вместо того, чтобы они сами добивались вас.

Я кралась мимо заборов, в тени, к крайнему дому в деревне и дальше в лес. Последний спас меня уже раз, и я всей душой надеялась, что он не подведёт меня и в этот.

– Дочка!

Тихо раздалось из-за забора, мимо которого я шла. Ну, как шла? Очень быстро шла! И потому не отреагировала, пока не раздалось громче:

– Дочка! Давай сюда, милая...

Георгий Сергеевич?!

– Я...

Что – я? Пробегаю тут мимо? Поддерживаю форму? Надоел магазин? Может, ограбила его, потому что ну очень нужна наличность? Бабушке на лечение? Или бегу от преследователей? Просто потому, что хочу жить?!

– Давай-давай. Заходи. Эти дурынды уже показали в какую сторону ты направилась. А я тебя схороню, милая.

Георгий Сергеевич...

Я ещё некоторое время щелкала пальцами, не зная какое решение принять, но вот он поманил рукой, и я послушалась. Всё же удобнее пересидеть у него в доме, чём шастать в гуще леса...

Когда дверь за нами закрылась, я не смогла сдержать облегчённого выдоха и, осекая себя, уставилась в пол.

– Я...

Я, я, я! Лучше, вообще, молчи, если не знаешь, что сказать! Разъякалась.

– Всё нормально, дочка. Уж я-то знаю, какой непростой порой бывает жизнь. Ты садись, успокаивайся, а то дрожишь как осиновый лист. Другое дело, если б от моего пронзительного шарма, а так... – тепло улыбнулся мужчина, тем самым наполняя моё сердце нежностью и бесконечной благодарностью за понимание.

– Спасибо… – выдохнула я от всего сердца.

– Брось, – махнул он рукой. – Просто настоящему мужчине нелегко пройти мимо девицы в беде – знает, какое вознаграждение будет положено позже.

Я прыснула от смеха – блин, он нереально кайфовый!

Мужчина рассмеялся вслед за мной, а затем мы, как по команде, замолкли, потому что в дверь аккуратно постучали...

Георгий Сергеевич заметно взволновался и, жестом приказав молчать, указал рукой вглубь кухни:

– Дальше по коридору – задняя дверь. Беги, дочка.

– Но...

– Не перечь старшим. Дуй.

Стук повторился. Не усилился, не уменьшился. Просто интеллигентно напоминал о себе.

Дедушка настоятельно повёл подбородком, молчаливо повторяя указание, и я сорвалась, словно щенок, которому расстегнули ошейник.

Но за поворотом замерла, услышав знакомый голос:

– Здравствуйте, Георгий Сергеевич! Мне показалось, или сейчас к вам, и правда, заглянула в гости помощница моей драгоценной маман?

– Андрюша! – показательно удивлённо произнёс хозяин дома. – Что ты! Я полон сил, но молодушкам это невдомёк, чтобы наведываться ко мне в такое уютное время дня, как ни печально. А тебя какими ветрами? Вроде, недавно был у матери?

– Дела, дедуль, дела. Важные.

Далее послышался шум, словно хозяина оттеснили от двери несколько человек, а после того, как закрылась дверь, наступила мертвая тишина.

Мне бы тихонечко делать ноги, но вместо этого я напрягла слух, чтобы услышать хоть что-то.

– Где ты её спрятал, дед Гош? Не юли – уж очень она мне нужна.

– Ох, Андрюш... Некрасиво как... Не по-людски...

– Заканчивай, старик, – заметное раздражение в голосе. – Просто скажи в каком шкафу припрятал птичку, чтобы нам не пришлось тратить время и уж тем более применять силу.

– Охотником на фазанов заделался? А человеческое что в твоей меркантильной душонке осталось?

– Дед Гош, ей-богу не хотел, чтобы до этого дошло...

Снова копошение, а следом глухой вскрик пожилого мужчины.

– Он запросто сломает тебе руку, и ручаюсь – не остановиться только на ней, если я не пожелаю обратного.

Георгий Сергеевич снова вскрикнул, словно ножом пронзая моё сердце. Нет...

– Цып, цып, птичка!

Глухой удар... И я могу поклясться, что расслышала хруст... А затем и крик боли ставшего мне не чужим человека...

В этот момент я не думала о том, что жертвую своей жизнью ради жизни старика.

Я просто не могла поступить иначе.

Я вышла из своего укрытия и с презрением бросила мужчинам, обступившим человека, который не в силах дать им достойный отпор в силу своего возраста:

– Советовать вам найти равного соперника, наверняка, бесполезно. Так что вот я – берите, а его оставьте в покое.

Голос дрожал, на глаза выступили слёзы – и ярости, и страха – но я отчаянно держала спину прямо и трясущийся подбородок повыше.

– Не сомневался в твоём самопожертвовании, фазанчик, – плотоядно улыбнулся Андрей, не знаю, как его по отчеству, а в следующее мгновение стер улыбку с лица и сухо произнёс: – Заканчивайте его.

НЕТ!

Лишь некоторое время спустя, упав на колени и не почувствовав боли от столкновения с твёрдой поверхностью, я поняла, что душераздирающий крик, звенящий в ушах – мой собственный.

***

Из-за меня убили человека.

Испуг на морщинистом, гладковыбритом лице, прощальный взгляд чуть подёрнутых пеленой глаз, а в следующий момент – глухой хруст хрупкой шеи, который ударил по моим ушам, как набатом, причиняя почти физическую боль, и всё. Всё. Мужчина с тонким чувством юмора больше не мог шутить. Не мог говорить. Смеяться. Дышать. Жить...

Из-за меня.

И себя я ненавидела во сто крат больше, чем тех ублюдков, от холодного приказа и рук которых умер старик.

Он всего лишь пытался мне помочь! Разве случившееся справедливо?!

Я билась в истерике, когда меня подхватили грубые руки, не почувствовала боли, когда ударили по лицу, чтобы привести в чувства, не реагировала, когда приказывали замолчать, мычала, когда рот заткнули кляпом и жмурилась в темноте мешка, который надели на голову, вновь и вновь наблюдая сцену, как невинного и доброго человека лишили жизни. Из-за меня. Я всей душой отказывалась верить в реальность произошедшего. Так не бывает! Не может этот мир быть настолько жестоким! Не может! Не хочу этого знать! Не хочу жить в таком мире!