Опасный развод. Контракт на любовь

Пролог

— Два года, отец! Ее нет два года, а ты все никак не хочешь принять это! — произношу, ударяя по столу ладонью, прямо перед отцом, чтобы привлечь внимание. В груди злость, но и боль одновременно.

Он смотрит на меня исподлобья. Снисходительно. Это еще сильнее бесит. Он не понимает, отчего моя злость, или делает вид, что не понимает.

— Ярослав, не думай, что имеешь право вмешиваться, — отвечает жестко.

Но подобный тон меня никогда не останавливал. Я прекрасно знаю, что это лишь маска. На самом деле там, за ней, ему так же хреново, как и мне. Но я больше не могу молчать.

— А по-твоему я должен опустить руки и наплевать на то, что мой отец похоронил себя заживо? Должен позволить тебе и дальше спускать свою жизнь под откос?

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! — рявкает тот.

Я вижу, как ходят ходуном его желваки, папочку потряхивает изнутри, но он никогда не покажет.

Он ненавидит конфликты, всегда уходит от прямых разговоров. А тут я набрался наглости, приехал лично из Москвы и заговорил откровенно.

Потому что данная тема больше не может ждать. Время уходит, и если сейчас ничего не сделать, будет слишком поздно.

Отец должен вернуться со мной и исправить то, что натворил. Но для этого он должен сначала принять ситуацию и изменить свое отношение.

— Это ты в своем горе ничего не видишь, не хочешь принимать правду. Я ждал, что если дать тебе время, то оно отступит, и ты вернешься к прежней жизни. Но два года — уже чересчур!

— Я не хочу никакой прошлой жизни. Ярослав, оставь меня в покое! — отмахивается раздраженно, но потом устало трет лицо и добавляет, — мне нравится здесь. Я не хочу ничего менять.

Я не верю. Это не мой отец.

Впрочем, дело ведь не только в месте его проживания. Дело в его настрое и в совершенных ошибках.

— Бред какой-то. Почему ты такой упертый? — меня возмущает, что он не желает даже задуматься над моими словами и над тем, как его поведение влияет на его близких.

Он упрямо поджимает губы и отворачивается. Нет, не от меня, а от проблемы, которая уже два года не дает покоя ни ему, ни мне, ни ей...

Но мы об этом не говорим. Никогда. Это табу.

Я даже не знаю, что может изменить положение и вернуть прежнего отца.

Может быть новая любовь?

Что если в его окружении есть женщина, способная вызвать в нем яркие эмоции, но он пока ее не замечает?

Взять хотя бы эту Веронику. Отец смотрит на нее иначе, чем на других. Вдруг она могла бы...

— Ярослав. Разве я не достаточно сделал, чтоб тебе жилось комфортно там? Дал образование, связи. Могу я теперь спокойно дожить свою жизнь так, как мне хочется?

Дожить? Он совсем себя состарил. Так не может продолжаться.

— О чем ты? Тебе всего сорок два! — я не могу сдержать бешенства.

Так не должно быть. Мы все любили маму. Но надо жить дальше!

Есть у меня подозрения, что во всем виновато чувство вины, а вовсе не безграничная любовь. Впрочем, я не уверен до конца.

Знаю только одно: его нужно вытаскивать. Иначе нас всех ждет ещё одна беда.

Опять отворачивается, пряча глаза.

Однако мельком замечаю его потухший взгляд, и это заставляет меня решиться.

Выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью.

Натыкаюсь на нее — рыжую особу, о которой только что думал. Веронику.

— Ты-то мне и нужна! Идем! — рявкаю грубо. Она может и не последовать моему приказу, конечно, но меня колотит от поведения отца.

Идет. Овечка безропотная. Надеюсь, и дальше будет такой же послушной. Хватаю ее за руку, чтоб не передумала вдруг, и тащу дальше.

Завожу в безлюдный внутренний двор.

— Что вы хотели? Что за спешка! И хвати меня дергать! — вырывается и трет тонкое изящное запястье.

— Ты должна мне помочь! Я заплачу любые деньги.

Смотрит гневно. Ей не нравится тема.

— В таком тоне я даже не собираюсь вас выслушивать.

Резко разворачивается и собирается уходить.

— Тебе ведь нравится мой отец? Он всем женщинам нравится. А ты симпатична ему. Я хочу, чтобы ты влюбила его в себя. Я помогу. Взамен я сделаю все, что попросишь. Плюс ты получишь красивого и богатого мужа.

Некоторое время смотрит на меня ошарашенно, но вдруг ей что-то приходит в голову.

— Хорошо. Я согласна. Вы ведь, говорят, великолепный адвокат. Помогите мне, а я помогу вам.

Неужели она имеет какие-то проблемы с законом?

Ну что ж. Это оказалось даже проще.

— Выкладывай!

Глава 1

Неделю назад

Ярослав

— ... Твои ключицы... Они так эстетично выглядывают из-под свитера... — мой мозг вырывает из общего шума необычную фразу, и я резко поднимаю голову, отвлекаясь от чтения бумаг. Неординарный комплимент заставляет перевести взгляд на девушку, которой он адресован, и глянуть, действительно ли ее ключицы это делают.

Хм... Отсюда не видно, но я замечаю, что у нее довольно ладненькая фигура, осанка, словно у балерины или танцовщицы, и длинные волосы, рыжими кудрявыми локонами струящиеся по спине до самых лопаток...

Она сидит ко мне в профиль, со своего места я могу разглядеть ее скрещенные под столом изящные лодыжки и точеные щиколотки, подчеркнутые тонкими ремешками дорогих туфель. Что ж, не удивлюсь, если и ее ключицы столь же эстетичны, как все остальное.

— Подушечки твоих пальчиков такие нежные, как шелк.

Чего?

Да парень не промах. Взял девчонку в оборот. А когда они только встретились, мне показалось, это их первое свидание.

Я не особо присматривался, мельком заметил парочку, учитывая, что незадолго парень встречался здесь с другой, но та была скорее подругой, чем объектом мужского интереса.

Меж тем он уже перехватил ее кисть и нежно поглаживает, явно не собираясь затягивать со сближением. Похоже, хочет получить ее сегодня же вечером. Есть такие шустрые.

Девушка смущенно пытается вырваться и отворачивается от него, повернувшись ко мне.
Теперь я могу разглядеть и ее лицо.

Девушка? Ну нет, тут я погорячился, конечно, с выводами. Она совсем не тянет на наивную глупую девчонку. Скорее уж молодая женщина, даже несколько старше меня.

А вот это обстоятельство в корне меняет дело, заставляя присмотреться к парню, а не к его спутнице. Губы невольно презрительно изгибаются. Типичный альфонс, каких полно в курортных городах. Решил состоятельную дамочку подцепить. И, судя по всему, дело продвигается неплохо. Та уже поплыла. По взгляду видно.

— Ну надо же какая дура, — прошипел я себе под нос, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза.

Откуда только взялась такая наивная?

Да уж… Красивая... Но глупая до тошноты.

Неужели она и в самом деле не понимает, что этот болтун морочит ей голову?

Видимо, так и есть. Слепая.

Некоторое время наблюдаю за ними, сам не замечая, как увлекся.

По ее жестам, по выражению лица, иногда открывающемуся мне, когда она поворачивается, делаю вывод, что она даже не подозревает о его намерениях. Воспринимает пылкие "ухаживания" всерьез.

Ну нет, нельзя быть такой доверчивой, девочка ...

Тьфу ты, какая девочка? Скорее уж тетенька.

Только почему-то ее искренняя улыбка делает взрослую, в общем-то, женщину похожей на невинного подростка. Это и бесит одновременно, и заставляет испытывать жалость... Ту самую, которую я всегда испытывал вначале своей юридической практики, отстаивая интересы жертв мошенников, будь то обманутые пенсионеры или женщины, клюнувшие на уловки брачных аферистов. Их и жалко, и в то же время хочется жестко вправить мозги.

Однако эта... дамочка почему-то особенно раздражает. Я даже сам не могу понять, чем.

Есть в ней нечто, заставляющее испытывать злость. Ведь далеко не провинциальная клуша, по одежде видно — состоятельная, одета со вкусом, в хорошей форме... что же тогда царапает?

Вздыхаю и отворачиваюсь. Я сам не идиот ли? На хрена уделяю столько времени незнакомой парочке? Дел и без них по горло. Нет бы заняться бумагами, которые давно ждут, пока у меня освободится минутка... а я зачем-то залипаю на чокнутую дурочку с эстетичными, мать их, ключицами.

Я, между прочим, приехал к отцу по важному делу. Специально взял отпуск и рванул сюда из Москвы. Но пока даже не встретился с ним.

Смотрю на часы. Уже торчу здесь черт знает сколько, а его до сих пор нет, хотя официант сказал, что шеф обещал скоро быть, ведь впереди горячее время и су-шеф не справится один.

Впрочем, людей в кафе не так много. Осень сказывается. Бархатный сезон подошел к концу, и народ схлынул. Из посетителей только я, семейная пара с ребенком, да эти двое, что приковали мое внимание.

Парень — типичный местный раздолбай. Наверняка все лето ушивался за богатенькими одинокими отдыхающими дамами. А та, что с ним встречалась ранее, больше похожа на его подельницу, которая сводит его с этими самыми дамами. Наверняка вместе находят таких вот доверчивых идиоток и разводят на бабки.

Но, кажется, в этот раз они ошиблись.

Я снова окидываю внимательным взглядом странную рыжую особу. И, наконец, понимаю, что меня смущает. Да она вовсе не богатая! При более детальном рассмотрении видно, что платье на ней хоть и известного бренда, но из прошлогодней коллекции, уж в этом я разбираюсь — у самого девушка ревниво следящая за модой. Сумочка хоть и с известным логотипом, но далеко не новая, как и туфли с сексуальными ремешками.

Да... Кто-то знатно облажался, если хотел с нее что-то поиметь, но пока не догадывается.

Ха!

Вы посмотриие, как этот индюк ей в глаза заглядывает. Ни дать, ни взять кот из Шрека. И ведь клюнет, дурында! Уже поплыла.

Глава 2

Вероника

Как я оказалась на этом неудачном свидании с молодым парнем? Все из-за Катьки. Это она подбила меня мало того, что встретиться с кем-то, так еще и с тем, кто моложе меня.

— Ты должна пойти с ним! Он такой шикарный, Ника! — повторяла и повторяла она. — Просто отпад башки! Я бы и сама с ним замутила, да он только о тебе говорит! Если упустишь такого красавчика, пожалеешь.

Я задумалась и выслушала ее.

Катька пела по вечерам в кафешке, куда я часто заглядывала еще пару месяцев назад, когда у меня ещё оставались какие-никакие сбережения. Мы познакомились и незаметно сблизились. Она стала единственным моим другом в этом незнакомом чужом городе.

Но потом я вдруг поняла, что с такими расходами мне долго не протянуть и ограничила себя в тратах, в том числе на еду, попыталась найти какую-нибудь работу.

В разгар сезона сделать это оказалось совсем не сложно. Днем я как сайгак скакала в должности официантки, а вечерами сама, как и Катька немного пела, развлекая клиентов одного милого местечка, на противоположном конце города, подальше от Катькиного кафе.

Однако по какой-то причине мне было жутко стыдно признаваться ей, что я вовсе не преуспевающая туристка, а обычная тридцатипятилетняя брошенная тетка. Ой, простите, тридцатичетырехлетняя. Тридцать пять мне стукнет только в декабре.

Катя до сих пор считает меня состоятельной москвичкой, приехавшей отдохнуть от столичного шума в их тихий курортный городок. Я несколько раз собиралась раскрыть ей правду, но так и не сделала этого, сама не знаю почему. Может быть мне хотелось видеть хоть в чьих-то глазах восторг от меня... Согласна, это глупо, но...

Иногда я действительно веду себя довольно странно и нелогично, даже Борис, мой бывший, мне периодически на это пенял.

На днях в мой выходной мы случайно столкнулись с ней снова на пляже. Она так обрадовалась, что нашла меня, и пригласила выпить. Пришлось потратиться в тот вечер больше, чем планировалось, и на ближайшие дни затянуть пояс, но зато я узнала кое-что интересное.

Оказывается, один из клиентов их кафе, как и я часто посещавший его по вечерам, испытывал ко мне интерес и тоже потерял меня. Он готов был землю рыть лишь бы отыскать и познакомиться.

Молодой перспективный серьёзный парень из местной золотой молодежи, который якобы планировал возглавить бизнес отца и перебраться в столицу в ближайшем будущем.

Я не собиралась с ним встречаться и долго отказывалась, несмотря на уговоры Катьки. Но в итоге сдалась, с недовольством признаваясь себе, что, кажется, без мужской поддержки не вывожу. Мне нужен сильный и уверенный в себе человек рядом. Тот, кому я тоже буду нужна. Крепкое надежное плечо, чтобы не пойти ко дну, как в финансовом плане, так и в моральном.

Дима, по словам Катьки, казался именно таким, хоть и был несколько моложе меня.

Конечно же, его возраст смущал, но подруга протестовала:

— Нафига тебе какой-то старпер, Ника? Ты же еще довольно молодая красивая женщина! Но при этом найти нормального мужика твоего возраста сложно, потому что тридцатилетние смотрят на девчонок помоложе. А ты в зоне внимания тех, кому уже к полтиннику! Оно тебе надо? Димка наиболее подходящий вариант. Двадцать пять — самое то! Тем более он запал на тебя и не отступится.

Взрослые мужчины мне нравились в пределах разумного. Борис был старше на восемь лет. Когда мы познакомились, ему было столько же, сколько сейчас этому самому Диме, жаждущему встречи со мной. Может дать парню шанс?

— Окей, но я ничего не обещаю.

Подруга выставила вперед руку с поднятым указательным пальцем.

— Нет уж пообещай! Пообещай, что не станешь делать поспешных выводов. Забудешь о своем бывшем и дашь ему шанс.

Увы, проблема не в Борисе, но Катя об этом не знала, уверенная, что я все еще страдаю по нему. На самом деле сейчас мне уже плевать на него. Боль отступила, любовь прошла. Осталась только ненависть за то, что он сделал со мной.

Настоящая же проблема во мне. Надо научиться снова любить. Открыть душу новым чувствам. Но как это сделать?

Встретить бы надежного мужчину, который поможет встать на ноги и найти силы жить дальше.

— Хорошо. Но надеюсь, ты права, и мне не придется заставлять себя выполнять обещание.

— Откройся ему, мой тебе совет.

Закатив глаза, я сдалась. Наверное она в чем-то права. Надо довериться.

Я слишком привыкла быть под опекой мужчины, без этого мне сложно. После расставания с Борисом пережить отсутствие надежного плеча рядом было особенно тяжело. Да и сейчас я постоянно чувствую тот же дискомфорт…

В общем, поверила я Катьке, что именно этот мужчина мне нужен, и с таким настроем пошла на свидание, совершенно не догадываясь, чем все в итоге обернется.

Выбрала лучшее платье, что осталось из прошлой жизни, накинула сверху свитер, который делал образ еще более сексуальным, туфельки... Прохладно, конечно, уже, но не в сапогах же идти.

Дмитрий произвел на меня сильное впечатление. Не знаю, как так получилось, но он оказался просто невероятно похож на Бориса тех времен, когда я в него влюбилась. Не на чудовище, в которое он превратился с годами, а на умного, серьезного парня, который четко знал, что ему нужно, и как это получить.

Глава 3

Первый рабочий день в новом кафе.

Признаюсь, мне страшно идти туда снова, но делать нечего — долг сам себя не выплатит и выживать в предстоящую зиму мне тоже как-то нужно.

Тем более самый стыдный момент, когда выяснилось, что платить за ужин мне нечем, уже пережила. Едва не провалилась сквозь землю, но выжила. Одно радует, ненавистный хозяйский сынок уже успел уйти и не застал момент моего унижения.

Зато сам Игорь Валентинович оказался очень воспитанным и не выказал ни насмешки, ни призрения.

Впрочем, и лезть с вопросами, как я до такого докатилась, тоже не стал. За что ему спасибо огромное, в тот момент я не была готова отвечать ни на какие вопросы. Мы просто договорились, что я прибуду утром к месту работы, для начала познакомлюсь с коллективом, а потом и с обязанностями.

На улице похолодало, и сегодня я не стала выпендриваться, натянула сапожки, которые дышали туда же, куда и туфли, то бишь на ладан, но благодаря высокому качеству еще могли прослужить мне эту осень. А вот мое пальто было красивым, но едва спасало от пронизывающего холодного ветра. Сгустившееся облако над горами, которые окружали город, ещё вчера предвещало надвижение норд-оста.

Раньше я бы быстренько добежала до машины, и личный водитель отвез меня, куда нужно, а сейчас пришлось выйти пораньше и в быстром темпе топать в сторону моря. Кафе находилось хоть и не в первой линии, но относительно близко от пляжа, в отличие от дома, в котором я снимала комнатушку. Наверняка летом у них отбоя не было от клиентов.

Несмотря на холод и покрасневший нос, я остановливаюсь перед ним и некоторое время с любопытством разглядываю фасад и вывеску. Вчера я не особо обращала на них внимание. Сначала волновалась перед свиданием, потом была в сильном шоке, чтобы думать об этом.

Уютное домашнее кафе. Внешний вид создает впечатление, что внутри очень тепло и вкусно. Подсолнухи на вывеске как летние солнышки манят зайти и погреться.

Наверное летом у людей другие ассоциации, но сейчас я могу думать лишь об одном.

Хозяин, а по совместительству шеф-повар, уже на месте, орудует на кухне. По помещению разносятся наивкуснейшие ароматы свежеприготовленных блюд.

— Доброе утро, Вероника. Завтракать будете? Мы вчера не успели обговорить условия вашей работы.

Игорь Валентинович называет мне зарплату, радуя с самого утра, я и не рассчитывала на такую сумму.

— Это гораздо ниже, чем я платил девушке на вашей должности в сезон, но извините, сейчас клиентов не так много, и мы не можем позволить себе больше.

— Нет, нет, все нормально, — спешу заверить, что мне не на что жаловаться. — Зарплата меня устраивает, на прежнем месте было не так хорошо. Жаль я не знала о вас летом.

— Но зато питание включено. Завтрак, обед и ужин,— добавляет он с улыбкой, заставляя мое сердце растаять. Просто удивительно, каким от него веет теплом в отличие от его заносчивого сынка. Не мужчина, а мечта.

Жаль только примерно одним возрастом с Борисом. Меня это немного пугает.

А впрочем, я наверное чересчур загоняюсь. У этого человека нет ничего общего с моим бывшим. Борис даже в лучшие годы нашей жизни не излучал столько заботы. А уж в последнее время и подавно.

Интересно, как у него вырос такой хладнокровный ребенок? Может дело в матери?

Бросаю быстрый взгляд на правую руку своего нового босса. Странно, кольца нет. Неужели в разводе? Это неожиданно. Что может заставить женщину уйти от такого мужчины? Он же практически идеален...

Хотя чужая душа потемки. Я тоже, выходя замуж за Бориса, не могла бы и предположить, что на самом деле скрывается за его безупречной внешностью. И не поверила бы, не признайся он сам. Много лет я жила в полном неведении о его истинной сущности.

Как всегда мысли о последних днях нашей семейной жизни причиняют сильную боль, и я усилием воли отбрасываю их. Я должна жить дальше, и сейчас как никогда мне хочется этого.

— Так что пожелаете на завтрак? — возвращает к себе внимание Игорь Валентинович. — У вас как у новенькой есть право выбрать.

— Я не знаю. Давайте ваше любимое блюдо.

Мне совсем неудобно что-то самой заказывать. В прошлой жизни меня конечно обслуживала прислуга, но я никогда не участвовала в составлении меню. В ресторанах с шеф-поварами я не знакомилась.

А когда работала этим летом, никому и в голову не приходило накормить меня завтраком. Максимум обед с небольшой скидкой для сотрудников. К тому же нам давалось всего полчаса, поэтому было некогда выбирать — я брала первое, что на глаза попадалось, быстро проглатывала и снова бежала обслуживать клиентов.

— Окей. Значит, мое коронное блюдо.

Хозяин удаляется на кухню, а вокруг постепенно собираются незнакомые люди. Похоже, вчерашняя смена ушла на выходной, ни одного знакомого лица.

— Привет. Ты новенькая? — обращается ко мне молодой парень. — Наконец-то.

Приподнимаю брови, не понимая, что это значит.

— Дело в том, что шеф никак не мог выбрать человека на должность уехавшей на учебу Даши, и нам всем приходилось по очереди исполнять ее обязанности, — объясняет мне другой парнишка, как две капли воды похожий на первого.

Глава 4

Первая половина дня проходит, как и ожидалось, спокойно. Меня радует, что кафе не пустует в это время года. Многие выбрали его как место, где можно вкусно и бюджетно позавтракать. Работы все равно намного меньше, чем в сезон.

Иногда даже успеваю понаблюдать за шеф-поваром.

Какой же потрясающий мужчина. Ему так идет рабочее место. Легко представить, как он с легкостью руководил элитным рестораном в столице.

Как я поняла, после смерти жены он уехал сюда, в корне поменяв свою жизнь на более спокойную. Но кажется, кое-кого это не устраивает.

Я говорю о его сыночке. Иначе зачем ему уговаривать отца вернуться, даже ради этого тратить свой отпуск? Обычно такие мажоры улетают куда-нибудь на Бали или в Тай. Но никак не на российский юг.

— Ника! — подзывает меня один из близнецов. Как мне объяснили, он старший по персоналу. В его руках пачка каких-то бумажек. Ой, похожи на листовки. — Сейчас тебе придется поработать промоутером. Поскольку все мы уже прошли через это, то сегодня твоя очередь.

Эм... Промоутером я ещё не работала. Что ж, придется попробовать. Надо ведь просто раздавать листовки где-то неподалеку от кафе?

Беру пачку и разглядываю картинку. Миленько. Подсолнухи и приглашение на бизнес ланч со скидкой при предъявлении листовки.

— Не забудь костюм надеть, он в шкафу в раздевалке.

Чего-чего? Какой еще костюм?

Но разве я могу спорить в свое первый рабочий день? С таким трудом нашла работу, мне повезло и с зарплатой, и с коллективом, и с красавчиком-боссом. Как я могу отказаться?

Бреду в раздевалку и с содроганием смотрю на костюм подсолнуха. Закрываю лицо, не веря, что нужно это надевать. Меня не предупреждали! Разве помощник на кухне должен заниматься этим? Я же не молоденькая девчонка, чтобы чувствовать себя в этом комфортно!

Однако несмотря на нежелание, натягиваю его на себя и подхожу к зеркалу.

Прямо готовый персонаж для детского утренника в садике. Усмехаюсь.

— Докатилась, Ника, — обращаюсь к себе, передергивая плечами. Завершаю образ, нахлобучивая на голову желтый плюшевый цветок. Повезло еще, что на улице не жара.

Как бы стыдно ни было, придется отбросить неловкость подальше.

— Круто выглядишь! Прямо девчонка! — слышатся комплименты с разных сторон зала. Ловлю улыбки некоторых клиентов. Похоже, они уже не впервые сталкиваются с подсолнухами. Возможно, кто-то и пришел по такой вот листовке.

Даже сам шеф выглядывает, чтобы посмотреть, чего все расшумелись.

Подбадривающе поднимает палец вверх. Доволен, что я не сопротивлялась и приняла свою судьбу? Однако его улыбка воодушевляет. Может быть не так уж все и плохо. Теперь главное, чтобы эта самая судьба, с которой я смирилась, не решила еще сильнее надо мной посмеяться и не прислала сюда Ярослава.

Оглядываясь по сторонам, покидаю кафе. Старший близнец Антон объяснил, где я должна раздавать листовки и о чем говорить.

Итак, будем осваивать актерское мастерство и умение делать бесстрастное улыбающееся лицо перед прохожими, которые не посчитают мой образ милым.

Сама по себе работа промоутером неблагодарная, а в забавном костюме особенно. Если будешь стесняться и скромничать, никто твои листовки брать не будет. А значит не придет в такое замечательное кафе. Я должна постараться.

Летом в толпе народа было бы легче, а сейчас тут не так уж и много потенциальных клиентов, поэтому нужно буквально вывернуться наизнанку.

Что я и делаю, забросив стыд подальше и устроив настоящее представление. Мне повезло, на площадке, которая сегодня стала местом моей дислокации, бегают дети, и я представляю себя аниматором, развлекающим их. Так немного легче. Детей я люблю.

Маленьких. Но есть еще подростки. А когда эти подростки объединяются в шайки, я их просто ненавижу. Каждый сам по себе нормальный, но вот эта шайка — просто какая-то куча дебилов.

И мое везение на этом заканчивается. Они появляются из неоткуда. Похоже, не туристы, а местные. И начинают ржать, заставляя меня теряться все сильнее. Сначала я пытаюсь отшутиться, но у них нет цели посмеяться вместе со мной. Просто парочка идиотов хочет выпендриться перед остальными за мой счет.

Я больше не шучу в ответ, просто гневно требую, чтобы шли своей дорогой, но им не по вкусу мой тон.

Люди, которые до того с детьми гуляли неподалёку, вдруг заспешили по домам, нарочито громко сообщая, что стало холодно и им пора домой.

В итоге я остаюсь практически одна против банды молодых хулиганов. Знаю, что им нельзя показывать страх, но он невольно пробивается сквозь непроницаемую маску на лице.

— Эй, тетя, где костюмчик купила? — гогочет крупный подросток с большими румяными щеками.

— Ты чего, тоже себе такой хочешь? — ржёт над ним другой.

— Он на тебя не налезет, Костюха. Жопа толстая, — добавляет третий.

Они и между собой дикие какие-то, а со мной и подавно не церемонятся.

Толстый Костюха подходит ближе, но я храбро выпрямляю плечи, надеясь, что дальше слов дело не пойдет. Ему явно не больше тринадцати, но ростом уже с меня.

Глава 5

— От этого беспомощного создания у вас одни проблемы, — заявляет наглый мальчишка, буквально впихивая меня в кафе. — Она даже с детьми справиться не может.

Как я и думала. Теперь все решат, что мне ничего серьезного доверить нельзя.

Когда Ярослав сдернул с меня шапку-цветок полностью, наверное, чтобы точно убедиться, что ему не померещилось, он даже застонал, прикрывая лицо рукой.

Мне тут же захотелось сказать что-нибудь колкое в ответ или вон схватить пресловутую шапку и нахлобучить ему на голову, да так чтобы закрыть его ненавистное лицо с издевательской улыбкой. О да, он не просто улыбался. Он коварно скалился, явно предчувствуя, как будет рассказывать всем о недееспособной тридцатилетней дурочке.

Остановило одно — он все же спас меня, а я никогда не была неблагодарной. И хоть не собираюсь бросаться к нему на шею, но и злиться на него не имею права.

Без слов он вручил мне собранные листовки, вернул шапку мне на голову и, коротко бросив "идём", пошёл в сторону кафе.

Спорить мне не хотелось. Я и так жутко замерзла, а еще и испытанный страх начал отступать, заставляя зубы нервно стучать друг о друга. Поэтому безропотно последовала за ним, судорожно придумывая, как оправдаться перед начальством за испорченный костюм.

— П-простите, Игорь Валентинович, я не хотела. Я все исправлю! Дайте мне нитки и иголку. Я зашью.

Голос дрожит, но фырканье Ярослава заставляет взять себя в руки. На самом деле он в чем-то прав. Не успела устроиться на работу, как доставила неприятности.

— Успокойтесь, Вероника. — Шеф походит ко мне, берет за плечи и усаживает за ближайший столик. — Сейчас принесу чего-нибудь теплого, чтобы вы согрелись. Потом расскажете, что произошло. Костюм подождет. Не переживайте так.

Его уверенный тон и голос действуют гипнотически. Послушно киваю, невольно поддаваясь обаянию босса. Какой же он заботливый.

Не то что этот!

Бросаю гневный взгляд на бесючего сыночка, который с нас не сводит ироничного взора. Отворачиваюсь.

Как можно злиться на того, кто меня спас? А ведь пока не увидела его лица, испытывала безмерную благодарность. Хотела даже, чтоб обнял и успокоил. Опять я веду себя не логично. Но почему он так раздражает?

Чтобы отвлечься, оглядываю зал. Надеюсь, мое появление не испугало клиентов.

Некоторые косятся с любопытством, другие вообще внимания не обращают. Прекрасно. А вот официанты озабочены, но им некогда — время обеда, и народу все больше.

— Может быть мне лучше в другом месте подождать? — спрашиваю вслух, но кроме Ярослава меня никто не слышит.

— В этом костюме ты весьма запоминающаяся. Сиди уже, раз отец велел. Грейся, а то нос вон покраснел. Еще простудишься, придется тебе больничный оплачивать. Или моральный ущерб.

Пожимаю плечом. Конечно ни того, ни другого мне не положено. Прикалывается.

Мимо пробегает Антон, около меня тормозит, качает головой и бежит дальше.

Это что, осуждение? Или сочувствие? Непонятно совсем.

Как раз вовремя, чтобы я не успела загнаться, возвращается шеф с тарелкой супа на подносе. Мне становится окончательно не по себе. Столько посетителей, а он за мной ухаживает индивидуально.

— Игорь Валентинович, спасибо большое, но прошу вас, не стоит столько внимания мне уделять.

Он согласно кивает кладет приборы рядом с тарелкой и уходит, бросив на последок:

— Ешьте, пока горячее. На больничный не отпущу. Они мне этого не простят, — добавляет обведя рукой зал, где суетятся остальные сотрудники.

Да. Я помню, с какой радостью они встретили меня утром.

Поскорее поесть, согреться и бежать на помощь. Всё остальное потом, и объяснения, и пришивание оторванных лепестков.

Невольно поднимаю глаза на Ярослава. Сидит у бара, задумался, поглаживает гладкий подбородок, провожая отца каким-то подозрительным взглядом.

Сейчас не бесит меня. Впервые обращаю внимание, что они очень похожи. Но вот в профиль сын выглядит намного мягче, чем отец. У него такая красивая линия подбородка. У Игоря Валентиновича гораздо жестче.

Удивительно, как в внешность может не соответствовать характеру. Интересно, как так вышло, что сын намного вреднее отца? Неужели в силу возраста?

Впрочем, какая мне разница? Надо скорее идти отрабатывать зарплату и вкусную еду. Этот грибной суп-пюре ничем не уступает утреннему потрясающему омлету!

Он согревает меня очень быстро и придает сил идти работать. Хватаю порванный подсолнух и убегаю в раздевалку, где быстро запихиваю все в шкаф и мчусь на кухню исполнять непосредственные обязанности.

Сегодня на удивление много народу.

— И почти все с твоими листовками. Ты хоть и раздала чуть меньше половины, а пришло людей больше обычного, — объявляет Андрей, брат-близнец Антона.

Приятно слышать. Значит, не зря я старалась и нахваливала кулинарные способности нашего хозяина. Жаль глупые подростки все испортили. Еще я из-за них обязана теперь Ярославу и не имею права на него злиться, хотя хочется.

Глава 6

Как же он меня достал!

Этот папенькин сынок!

Одним своим присутствием мне жизнь портит.

Ну почему мне так повезло с работой, с новым коллективом, с хозяином. И так катастрофически не повезло с его сыном!

Почему он вздумал провести свой отпуск именно здесь?

И ведь не занимается своими делами, а торчит в кафе безвылазно. Все наблюдает, наблюдает. И чего, спрашивается, наблюдает?

Словно контролирует, не обижают ли тут его папочку.

И да, все шепчутся по углам, что хочет таки вернуть его в Москву. Мол ресторан там без него уже задыхается. Но Игорь Валентинович всячески старается не обращать внимания, и противостоит сыну.

Маша официантка шушукалась недавно с подругой по телефону, я случайно услышала. Уверяла ту, что отец непреклонен и никуда не уедет. Но Ярослав не теряет надежды. Оказывается, этой подруге давно нравится наш шеф, тогда как сама Машка балдеет от его сына. Она дико счастлива, что тот застрял здесь так надолго.

А как по мне, так лучше бы он отстал от отца, позволив тому жить, как хочет. А сам своей жизнью занялся. Со слов той же Маши, у него девушка есть в столице. Но она не верит, что у них серьезные отношения.

— Она конечно красива, я не спорю, — трещала та в трубку, — но с мозгами там явные проблемы. Такой человек как Ярик явно большего достоин.

Интересно, где она ее видела? Я б тоже глянула. Нет, не то чтобы мне это очень нужно, но любопытно.

В Москве полно красивых с проблемами в мозгах. И какого плана проблемы могут быть у его девушки?

Впрочем, я даже не удивлена. Он и сам немного того... с проблемами...

Эх, не люблю я о людях плохо говорить, но этот мальчишка бесит с первых дней. Вот как отшил тогда "заботливо" афериста Диму, так и решил теперь, что имеет права меня тыркать.

Кстати, Катя перестала брать трубку с того дня. Подозреваю, Дима ей что-то наговорил про меня. Но сходить и поговорить времени нет. Возможно, скоро возьму выходной, тогда и загляну в ее кафе.

Игорь Валентинович уже отправлял меня отдыхать, но я пока не устала после долгого безделья. К тому же, мне очень нравится находится в "Подсолнухе", я не спешу обратно в свою одинокую пустую квартиру. Будь моя воля, тут бы и жила.

А еще тут очень вкусно кормят, в отличие от того что я с горем пополам готовлю себе сама дома.

Разумеется, от внимательных глаз Демидова-младшего не скрылось ничего из этого. И конечно, он не упустил возможности подколоть меня. Чем вызвал окончательную ненависть к себе. И только из уважения к его отцу я до сих пор сдерживаюсь, чтобы не стукнуть его по башке то ли подносом, то ли сковородой.

Зато братья-близнецы, да и другая смена официантов заметили нашу вражду и следят теперь за нами с неисчерпаемым интересом.

— Надо шефа попросить поп-корну побольше, — как-то после стычки бросил Антон. Но на него я не могла злиться, он был очень милым парнем. Поэтому виноватым снова стал Ярослав.

Это он дает повод всем над нами прикалываться, вредных мальчишка. Видно, его в детстве добрый папочка мало ремнем бил.

Нет, я против насилия над детьми, но вот именно этого надо было хорошенько отшлепать. И кстати, еще не поздно.

Только одного Игоря Валентиновича наши перепалки не особо радуют. Крайне редко он позволяет себе улыбнуться так же как остальные. И всегда встает на мою сторону, не позволяя сыну заходить слишком далеко.

По-моему, Ярослава данное обстоятельство особенно раздражает. Ревнует он ко мне, что ли? Как маленький обделенный ребенок, ей богу.

Мне даже порой хочется его утешить и сказать: "Ярик, тебе не нужно быть таким агрессивным, папа тебя все равно любит больше".

Он бы меня придушил, наверное, если б я позволила себе подобное...

Представив эту картину, я улыбаюсь, зависнув над мытьем блюда. А может поиздеваться над ним и пожалеть бедного мальчика?

Каким же ошеломлённым будет его лицо, если я вдруг подойду и поглажу его по голове.

Аххаха.

— Где он? — раздается громкий крик из зала.

Боже, что там за истерика? Неужели у клиентки проблемы с едой? Бросаю недомытое блюдо и выскакиваю посмотреть, вытирая руки фартуком.

Вообще, в это время у нас затишье после обеденных часов. Странно, что кто-то так шумит. Шеф ушел в кабинет на втором этаже. Кроме приготовления блюд он еще и сам ведет все дела. Закупки продуктов и прочие обязанности руководителя — все на нем.

— Где эта сволочь?

— Успокойтесь, девушка, вы о ком? — мягко старается разрулить Антон.

Смотрю на красивую, но злую брюнетку, стоящую посреди зала, уперев руки в бока и громко требуя ответа. Так, судя по одежде — небедная туристка. Только что приехала, позади очень дорогой чемодан на колесиках.

— Ярослав Демидов! Где он? Мне сказали, должен быть здесь! И я уверена, что с какой-нибудь лохудрой. Демидов! Выходи, скотина!

Ого! А не та ли это подружка, у которой проблемы с мозгами. Маша-то права оказалась.

Глава 7

— Угомонилась? — резко спрашивает Ярослав. Кожей ощущаю, насколько он зол на свою девушку. Я еще никогда не видела его в такой ярости. Губы сжаты так, что побелели. Взгляд какой-то стеклянный, пробирает насквозь. И не только меня. У Эльвиры с лица пропадают все краски.

Похоже, теперь, когда приступ болезненной ревности отступил, мозги тоже встали на место, а вместе с тем пришло понимание, что натворила. В глазах мелькает страх... и я узнаю это выражение... Точно такое же когда-то было у меня, когда Борис применял ко мне моральное насилие.

Нет, он не бил меня... Просто методично уничтожал словами, взглядом, действиями. Растаптывал сначала мою самостоятельность, потом гордость и достоинство... а потом и мою личность.

В итоге лишил меня всего и выбросил за ненадобностью — нашел себе новую игрушку. А от старой изломанной избавился, уверенный, что меня уже не починить.

Только это и спасло. Оставь он меня рядом, уже бы не смогла восстановиться никогда. Но у меня получилось, хоть и с большим трудом.

Неужели Ярослав такой же как Борис?

Мне становится жалко девчонку, которая просто не смогла справиться с эмоциями. Ревность — это болезнь. А на больных нельзя злиться.

— Эльвира, вы наверное устали с дороги? — бросаюсь между ними, собираясь защитить ее от его гнева. — Хотите чашечку чая?

Она смотрит на меня затравленным взглядом, словно прося помощи.

Тогда как Ярослав хватает за запястье и отдёргивает в сторону, чтоб не мешалась.

Вскрикиваю от боли, и он быстро моргает. Длинные черные ресницы дрожат, а глаза слегка светлеют и уже не похожи на ледяные кристаллы. Переводит взгляд на свою руку, которая с силой сжимает мои хрупкие косточки. Выглядят они в его огромной лапе совсем тонкими и как будто вот-вот переломятся. Аж страшно. Несколько секунд он словно не понимает, когда успел схватить меня, резко отпускает, едва ли не отбрасывая.

— Мы уходим, — заявляет категорично.

Мне хочется защитить девушку, но смелость испаряется под его презрительным взором. Голову опаляет огнем от воспоминаний, когда Борис так же смотрел на меня. В животе все сжимается, и я безропотно отступаю, не смея спорить.

Обхватываю себя руками и хочу сбежать, но мне не дает этого сделать Игорь Валентинович, снова вставая за спиной так, чтобы уперлась в нее и не сделала больше ни шагу назад. Приходится остановиться.

Ярослав хватает чемодан Эльвиры и покидает кафе. Та виновато смотрит на нас, неуклюже кивает, как бы извиняясь, и семенит на высоких каблуках за ним.

Ох, он ведь ее не тронет? Все-таки он адвокат и должен знать о последствиях... Я, правда, очень надеюсь, потому что не нахожу в себе смелости высказать ему прямо, что думаю по поводу таких его взглядов.

Игорь Валентинович берет меня за плечи и разворачивает в сторону кухни. Мол, концерт окончен, пора работать.

Все старательно делают вид, что ничего экстраординарного не случилось.

— Он же ничего ей не сделает? — бормочу себе под нос, волнуясь за глупую девчонку, хотя знать ее не знаю.

— Конечно нет, — шепчет на ухо шеф. — Не ожидал, что вы вступитесь за нее. Она же только что вас оскорбляла.

Да глупости. Ее просто от ревности скрутило. Можно, конечно, и обидеться, рассердиться, но мне отчего-то ее жалко. Глупая еще.

Все-таки, если объективно, Демидов-младший очень видный парень. Наверняка там, в Москве на него уйма претенденток, если даже здесь у нас фанатка имеется — Маша, которая считает, что они не пара. Его девушке несладко живется, я уверена. И еще неизвестно, может он сам дает ей миллион поводов для таких приступов. Вполне вероятно, что он тот еще кобель. С его-то характером…

Так что Эльвира по сравнению с ним просто жертва. А жертв я априори не могу ненавидеть, ведь долго и сама была ею. Даже некоторые привычки ещё остались...

Дурные привычки, от которых надо поскорее избавляться!

— Молодым влюбленным свойственна импульсивность, — выдаю свое резюме.

Шеф усмехается.

— Вы и сами не многим старше Ярослава.

— Не многим? Ну не скажите! По-моему, вполне достаточно. — Для меня десять лет — это огромная пропасть.

Улыбается снисходительно, будто ровеснице сына, это немного нервирует. Но если начну спорить, действительно буду похожа на малолетку, потому прикусываю язык и иду мыть остатки посуды.

Но, заняв руки делом, мозги так спокойно не сдаются. Прокручиваю эпизод в голове. И каждый раз передергивает от взгляда Ярослава. Мне конечно он сразу не понравился, а порой я его ненавидела, но не боялась до этого.

Неужто из него однажды вырастет такое же чудовище, как из моего бывшего мужа? Борис всегда был довольно жестким, особенно это стало заметно после свадьбы. Но тогда мне, глупой девчонке, даже нравилось. Начитавшись романов о любви, я ждала и подсознательно оправдывала своего «властного героя». Жаль, что в реальной жизни такое в большинстве случаев заканчивается отнюдь не хэппи эндом.

Бррр... Но от Ярослава даже я такого поворота не ждала.

— Не судите по обложке, — оказывается, шеф еще не ушел, чем-то занят в кухне, а заодно и за мной наблюдает. Видимо, на моем лице все написано, о чем думаю. — Ярослав только выглядит сурово. Но в душе он мягкий и не терпит любую несправедливость. Стремится спасти всех. Только, как вы понимаете, подобное невозможно в современных реалиях. Когда он это понял, ему пришлось нарастить броню. Ту самую, что мы сейчас и лицезреем.

Глава 8

Ярослав

— Надеюсь, с твоей девушкой все в порядке, и ты все-таки приведешь ее познакомиться? — спрашивает отец, когда возвращаюсь вечером.

— Она больше не моя девушка, — отвечаю сухо. Никакого желания сейчас рассказывать ему, что произошло, но наверное разговора не избежать.

Отец приподнимает брови, удивляясь, но, похоже, многое изменилось за два года — теперь он не спешит вмешиваться и требовать объяснений как раньше. Очевидно — дает мне право выбора, рассказывать или нет.

— Может выпьем?

Ну, вообще-то идея неплохая. Выпьем, поговорим о неуемной Эльвире, а там, глядишь, и к интересующей меня теме подойдем. К его личной жизни, которую он так бездумно решил провести здесь, бросив к чертям все, чего добился.

Эльвира для меня не такая уж болезненная тема, чтобы не воспользоваться случаем.

— Окей.

Идем к нему в кабинет. На самом это кафе универсальное. Оно находится на первом этаже частного дома и когда-то принадлежало маминой семье, а потом и ей.

Кабинет расположен на втором этаже, а если пройти вглубь, то там находятся комнаты, где и живет отец, ну и я, когда изредка приезжаю к нему. Очень удобно.

Кабинет отца раньше был кабинетом дедушки, и в детстве я любил бывать здесь. Он почти не изменился, если не считать усовершенствований, которые провела мама, получив его в наследство. Атмосфера все равно осталась той же — теплой и комфортной, что странно при обилии бумаг и прочих атрибутов, связанных с ведением бизнеса.

Падаю в кресло. Оно новое, но сделано в том же стиле, что и прежнее, в котором я любил сидеть ребенком, наблюдая за работой деда. А впоследствии, когда мама стала хозяйкой, и за ней. Но это было всего несколько раз. Я уже учился, и мне редко удавалось выбраться к ней сюда.

А потом она заболела...

— Держи, — отец наливает нам немного любимого напитка и сует мне бокал, тоже из тех, что принадлежали деду.

Делаю глоток и прикрываю глаза. Отец знает толк в алкоголе. Я не столь разборчив.

— Эльвира перешла границы, — решаюсь сделать первый ход в откровенном разговоре. — Она и прежде закатывала сцены ревности, но сегодня...

У меня нет слов, чтобы описать гнев, который я испытал, увидев ее на пороге. Однако он не идет в сравнение с тем, что обрушился на меня, когда она приплела Веронику. Впрочем, в тот момент я даже сам не понял этого. В голове помутнело, очнулся, лишь когда та вскрикнула от боли.

Ее изящное запястье в моей грубой руке выглядело особенно хрупким. Я его едва не сломал своей хваткой. Аж в пот бросило, когда сообразил, что делаю. Резко расцепил пальцы, испугавшись, что оно сейчас захрустит и рассыпется.

Не понимая, что на меня нашло, что это за помутнение такое, поспешил сбежать, прихватив Эльвиру.

Та всю дорогу ныла и просила прощения. Но тут же сесть в самолет и вернуться назад в Москву наотрез отказалась, доведя меня окончательно. Я принял решение, которое давно назревало — порвал с ней.

Чтобы не слушать дальше ее нытье и упреки, ушел к морю на безлюдный пляж и провел там в тишине несколько часов, не замечая холода, ветра и течения времени.

Предавался воспоминаниям детства, размышлял о родителях и о том, что происходит с отцом… ища выход…

Жгучий напиток разливается внутри, наполняя теплом. Оказывается, я немного промерз.

— Неужели совсем без повода?

— О чем ты? Считаешь, я способен на измену? Бред. Единственное, к чему она имела право меня ревновать — это работа. Сам понимаешь, в моем возрасте мне просто необходимо вкалывать, чтобы чего-то добиться. Никто не верит, что в двадцать пять я могу решить их проблемы с законом. Большинство считает меня сосунком, который только-только закончил универ.

Фыркаю, ведь в этом все мои проблемы, связанные с продвижением вверх. Но я их решил. Сейчас я в команде Александра Максимовского, и теперь никто не может усомниться в моих способностях. Ведь и сам Алекс едва ли намного старше меня, но он обладает просто невероятным интеллектом, и все его люди из того же теста. Мне повезло познакомиться с ним и войти в круг доверенных лиц.

Теперь не придётся никому ничего доказывать. Это придаёт уверенности и снимает любые ограничения в моих планах на будущее.

А самому Алексу я уже все доказал. Буквально на кануне отпуска выиграл дело, связанное с его другом детства Данилом. Защищая жену Алекса и ее сестру, тот прибил предателя, который устроил им жестокую месть. Мне удалось доказать и минимизировать наказание. После этого дела меня и отправили в отпуск.

— Понятно, пропадал днями и ночами на работе, а она считала, что с женщинами? — уточняет отец.

— Да, и никакие разговоры не действуют, понимаешь? Причём ей не докажешь, что моя работа — не только в суде сидеть безвылазно. Я должен еще и на мероприятия выбираться, хотя мне самому это не очень нравится. Мне нужны связи в моей работе. Ты знаешь, о чем я.

Отец понимающе кивает, и я вспоминаю, что, кажется, у них с мамой были похожие проблемы. Я об этом совсем забыл.

— Мама ведь тоже была ревнивой, да? Но ты терпел ее ревность много лет. Как тебе удавалось сохранять спокойствие?

Глава 9

— Отец, нет необходимости оправдываться. Тебе давно пора найти женщину и жить дальше, а не хоронить себя. Вернись...

Он делает резкий знак рукой замолчать. Закатываю глаза, вынужденный признать, что перевел тему раньше времени.

— Так что за причины?

Вздыхает, недовольный. Наверное шанс упущен. Я порой слишком нетерпелив, когда дело касается близких.

Отец наливает еще и внезапно продолжает разговор:

— Я знал ее в Москве, но она меня не помнит, кажется.

В смысле? Как так? В Москве?

— Мы все еще о Веронике? — на всякий случай уточняю.

— Да. Ты удивишься, но раньше она жила в Москве. И была женой одного из влиятельных бизнесменов столицы. — Я аж поперхиваюсь выпитым. Не может быть. Наша наивная дурочка, которая чуть не попала в лапы альфонсу-недоучке? Едва ли не обворованная подростками? В костюме подсолнуха? Жена московского миллионера?

— Ты что-то путаешь, пап.

— Нет-нет, это сто процентов она. Я ведь видел ее документы при приеме на работу. Вероника Леденская. Я не мог ее не узнать.

Леденский... Я слышал эту фамилию. Действительно, есть такой человек в столичной элите. Но лично с ним не встречался.

Вот это открытие. А наша наивняшка не так проста. Я-то думал, у нее просто хахаль был не из бедных пару лет назад, который обеспечил ее дорогими вещами, вышедшими из моды на данный момент, или какой-то курортный роман крутила с богатеньким туристом. А оно вон как, оказывается.

— Значит, она не местная. И как оказалась здесь, не знаешь?

Мне становится любопытно, каким образом жена миллионера, пусть даже и бывшая, оказалась в столь плачевном положении, что даже не в состоянии счет оплатить. Да-да, об этом мне рассказала Маша, официантка. В тот день после моего ненавязчивого намека жигало сбежал, не оплатив счет, а у глупой женщины не оказалось достаточно денег. Отец сказал, что вычтет из зарплаты и даже не сердился. Маша не понимала, с чего такие поблажки, а я теперь, кажется, догадался. Отец сразу узнал ее и почему-то решил помочь.

Интересно, почему?

— Я не знал, что она развелась с мужем и никак не ожидал встретить ее здесь, — словно прочитав мои мысли, продолжает тот. — Несколько лет назад они довольно часто посещали ресторан вместе. Пока однажды ее муж не устроил скандал из-за какой-то ерунды. Точно не помню, в чем было дело, он буквально втоптал в грязь нашу официантку. Девочку потом откачивали успокоительными. А я у знал, что он так себя ведет со всеми женщинами, кроме разве что своей матери.

— Абьюзер?

— Еще какой. Вероника была добра и, пока муж отошел, извинилась за его поведение. Переживала за ни в чем неповинную официантку.

Вот оно как. Любопытно.

— Ты отплатил ей за то, взяв на работу? — наконец мне становятся понятны его мотивы.

— Я услышал твои слова на счет ее бедственного положения. Ты ведь тоже хотел ей помочь? Не предложи я ей работу сам, ты бы попросил меня об этом?

Эээ... Ну... Нет, я не скажу ему правду. И в мыслях не было ничего подобного.

Дабы не врать, беру стакан и опрокидываю в себя его содержимое, но отец ухмыляется, уверенный, что разгадал мой план. Думает, я добрый самаритянин. Но я точно не из таких. У меня в тот момент созрел план, который кажется все более удачным.

— Так она тебе нравится? Отец. Может пора уже?

Молчит, отвернулся к стене, поднес бокал к губам, но завис и не пьет. Взгляд опустел, словно он опять погрузился в свою темноту, которая поглотила его после похорон.

Мне нужно привести его в чувства. Сейчас же. Иначе весь прогресс к чертям.

В сердцах бью рукой по столу, выводя его из этого состояния.

— Два года, отец! Ее нет два года, а ты все никак не хочешь принять это!

Да, получается — взгляд уже не такой пугающий.

Но смотрит он на меня исподлобья. Снисходительно. Это бесит. Он не понимает, отчего моя злость, или делает вид, что не понимает.

— Ярослав, не думай, что имеешь право вмешиваться, — отвечает жестко.

Но подобный тон меня никогда не останавливал. Я прекрасно знаю, что это лишь маска. На самом деле там, за ней, ему так же хреново, как и мне. Но я больше не могу молчать.

— По-твоему я должен опустить руки и наплевать на то, что мой отец похоронил себя заживо? Должен позволить тебе и дальше спускать свою жизнь под откос?

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!

Мои слова легко выводят его из равновесия. Желваки дергаются, выдавая, что внутри поднялась буря протеста.

Он ненавидит конфликты, всегда уходит от прямых разговоров, а тут я набрался наглости и заговорил откровенно.

— Это ты в своем горе ничего не видишь, не хочешь принимать правду. Я ждал, что если дать тебе время, то оно отступит, и ты вернешься к прежней жизни. Но два года — уже чересчур!

— Я не хочу никакой прошлой жизни. Ярослав, оставь меня в покое! — отмахивается раздраженно, но потом устало трет лицо и добавляет, — мне нравится здесь. Я не хочу ничего менять.