Опасный сводный

ГЛАВА 1.

Майк – мой сводный брат. И мой персональный ад!

Он опасный и наглый, дерзкий и вспыльчивый.

Он ненавидит меня с самого первого дня нашего знакомства. И это чувство взаимно.

Мы еле-еле уживаемся под одной крышей, выводя друг друга на сильные эмоции.

И однажды мне предстоит сделать непростой выбор: вернуть его в тюрьму и облегчить себе жизнь или спасти его от несправедливого наказания и поддаться запрещенным чувствам.

_______________________________________________________

ГЛАВА 1.

Майк

Пять лет я не был в родном городе.

Пять лет я не переступал порог родительского дома.

Стоя напротив высокого забора, глубоко вдыхаю свежий воздух.

Здесь даже запахи другие. Они сразу возвращают меня в детство.

Я осматриваю двухэтажный особняк, за пять лет он ничуть не изменился. Только деревья вокруг заметно вытянулись.

Перекинув спортивную сумку через плечо, я вхожу во двор. Отец, как и всегда, тщательно следит за порядком. Ни одного валяющегося листика, ни одной длинной травинки.

Тропинку освещают невысокие уличные фонари.

Дом погружен в ночной сон.

Бросаю быстрый взгляд на газон, где когда-то отец специально для меня построил спортивный городок. Он все еще на месте, брусья и груша послушно ждут своего хозяина.

Они дождались, а сука Бренда – нет.

Но с ней я еще разберусь.

У меня были большие надежды на будущее. С ней в том числе. И как все изменилось в один гребанный и быстрый миг.

Но я не жалею о содеянном. Если бы мне предложили вернуться в прошлое, я бы не изменил тот день и поступил так же, как поступил.

Я полностью ответил за свой поступок. Теперь у меня начинается другая жизнь.

По улице пролетает тачка с громкой музыкой, слышится визг веселых девчонок.

Усмехаюсь и достаю из кармана пачку сигарет. Прикуриваю.

Выпускаю в звездное небо густой серый дым.

Вот так и я, пять лет назад, гонял по родным улицам, одной рукой держась за руль, а второй – шаря под юбкой Бренды.

Горячая пора сочных телок, убойного пойла и бессонных ночей.

Фак, хватит тут уже философствовать, валюсь от усталости с ног.

Тарахтел на автобусе сотни миль.

А дома меня ждет вкусная еда, горячий душ и мягкая постель.

Сначала акклиматизируюсь здесь, потом уже распробую остальные прелести жизни.

Пять лет на голодном пойке, пялясь только на картинки голых девок и спуская пар в душе.

О, да! Вот теперь я оторвусь по полной.

Усмехаюсь и через забор щелчком пальцев отправляю окурок на соседский участок.

Медленно вхожу в дом, полная тишина. Комнаты освещает тусклый свет от уличных фонарей.

Заглядываю в гостиную и представляю, как я буду расслабленно кайфовать на диване и рубиться в приставку.

Шагаю на кухню и зажигаю свет.

Все на своих местах. Чистота и порядок.

Надо же, отец тут без меня не одичал. Я думал, что после смерти матери дом превратится в помойку.

Ошибся.

Он не знает, что я вернулся. Не буду его будить, а завтра сделаю ему приятный сюрприз.

Потираю устало переносицу и направляюсь к лестнице.

Третья ступенька до сих пор слегка поскрипывает, если наступить немного правее.

Улыбаюсь, как придурок.

Но, блять, я дома!

Повернув направо, подхожу к белой двери. Стараясь не разбудить отца, медленно опускаю ручку и вхожу в свою комнату.

Принюхиваюсь. Что за странная сладость?

Запах тонкий, нежный, словно от цветка.

Делаю шаг в сторону и налетаю на что-то невысокое, но очень твердое.

Комод? Откуда здесь комод?

Раздается громкий стук падающих флаконов.

— Твою ж ма-а-а-ть, — шиплю недовольно и потираю колено.

Внезапно в моей комнате загорается прикроватная лампа, освещая ее.

И я встречаюсь с испуганным взглядом.

Сам зависаю на месте.

Какого хрена???

В МОЕЙ комнате, на МОЕЙ кровати сидит девчонка с длинными темными волосами и глазами, как бездонные океаны.

Не понял? Мне это снится?

Совсем свихнулся без девок?

Встряхиваю головой, но прекрасное видение не исчезает.

— Вы кто? — она натягивает на себя простыню.

А я пялюсь как дебил на ее вставшие соски, выпирающие сквозь тонкую майку.

Скидываю сумку на пол.

— Что вы делаете в моей комнате?

Блять, это издевательство? Зачем она убрала волосы с плеча, оголяя тонкую шею?

Я же ее сейчас тут и попробую. Со всех сторон.

— Это что ТЫ делаешь в МОЕЙ комнате? — шагаю к кровати.

Девчонка сжимает тонкими пальчиками простынь. Бегает по мне испуганным взглядом.

— Неужели друзья узнали о моем возвращении и подарили мне такой сладкий подарок? — я стягиваю с себя толстовку, оставаясь в черной футболке.

У меня уже трубы горят, держать в узде возбуждение становится все сложнее.

Я ж совсем одичал без девичьей ласки.

— Ч-что? — девчонка тяжело сглатывает.

— Раздвигай ножки, красавица. Твой внешний вид прям кричит о том, чтоб я тебя хорошенько оттрахал. А что, это сейчас входит в твои услуги? Залезть в комнату к парню, надеть, мать ее, тонкую майку через которую просвечиваются твои аппетитные сиськи и прикидываться невинной овечкой?

С каждым словом глаза темноволосой ведьмы раскрываются все шире и шире.

А у меня уже и мошонка болезненно тянет, будто каждое яйцо весит тонну.

— Тогда давай приступим сразу к делу, не будем зря терять времени.

ГЛАВА 2.

Николь

Во мне сейчас бурлит столько эмоций!

Возмущение от дерзкого поведения парня кипятит кровь, а страх от надвигающейся опасности – сразу же ее охлаждает.

— Стой, где стоишь, — натягиваю простынь на грудь.

— А то что? — ядовито усмехается парень, но тормозит.

Он плотоядно меня рассматривает, словно девушек в пижамах никогда не видел.

— Майк, ты все неправильно понял. Меня зовут Николь…

— Да мне похуй как тебя зовут. Раздевайся, я жутко голоден. Тем более время идет, а твой заказ не вечный. Я сто пудов потяну два, а то и три раза.

Заказ? Да за кого он меня принимает!

Парень делает шаг к кровати и одним рывком срывает с меня простынь.

— А-а-а, — вскакиваю, как ошпаренная, и забиваюсь в угол.

— Хочешь поиграть? — уголки его губ приподнимаются, а во взгляде мелькает яркая вспышка.

— Майк, прошу, — выставляю руки вперед, — не надо. Не трогай меня.

— Ух, какая горячая, — шипит парень и медленно приближается ко мне. — Твоя строптивость меня еще больше заводит.

— Я буду кричать!

— Кричи, я люблю, когда подо мной кричат!

Его голый торс покрывают черные татуировки. От каждого движения перекатывается рельеф мышц.

На фото мистера Харкета Майк запечатлен еще совсем маленьким и милым. А сейчас меня насквозь пронзают злые голубые глаза. И этот огромный айсберг уверенно надвигается на меня.

Осматриваюсь. Чем бы огреть его по голове. Но как назло под рукой ничего нет.

Майк хватает меня за шею и сильнее вдавливает в угол, выбивая из легких воздух. Впиваюсь ногтями в его запястье и попадаю в лазурный омут.

— Ты – красивая, — он утыкается носом мне в щеку и глубоко вдыхает.

А я ощущаю запах ментола и табака, вперемешку с дезодорантом.

— Майк, я не проститутка, — еле ворочаю языком и сглатываю вязкую слюну.

— Да? А кто? — произносит недоверчиво и смотрит прямо в глаза. — Элитная девушка, которая скрашивает богатым мужикам вечера? Знаешь, мне все равно кем ты себя считаешь. Хочешь, будешь хоть красной шапочкой? А я сегодня твой серый волк. И я тебя съем.

Он наматывает на палец мой локон и тянет к себе.

— Аппетитная кукла, — рычит победно и прижимается ко мне своим горячим телом.

Мамочки, я чувствую, как его возбуждение утыкается мне в живот.

Упираюсь ладошками в крепкую грудь и со всей силы отталкиваю от себя Майка. Но он лишь немного отшатывается назад.

Надо всего лишь проскочить мимо.

— Отвали от меня, — произношу возмущенно и, заскочив на кровать, хочу побежать к двери.

Только мой план рушится.

Парень перехватывает меня за талию и валит на пол. Он сразу же садится сверху и задирает мои руки вверх, удерживая запястья одной сильной ладонью.

Я дышу часто, а он смотрит на мою вздымающуюся грудь.

Вот черт! От его теплого дыхания у меня по телу пробегают мелкие мурашки, соски становятся острее.

И его это заводит. Он облизывает свои четко очерченные губы и довольно ухмыляется.

Ситуация выходит из под контроля. Мне одной с ним не справиться.

— Помогите!!!

Мой рот тут же накрывает свободная рука, и парень готов испепелить меня своим яростным взглядом.

— Заткнись, дура!

Он недовольно цокает и встает с меня, начинает застегивать ремень.

— Что тут происходит? — раздается грубый бас мистера Харкета.

Я тут же поднимаюсь с пола и беру свой халат, надеваю его дрожащими руками.

Мужчина смотрит на своего сына и на его глазах мгновенно появляются слезы.

— Майк?

Из-за его спины показывается заспанная мама, она испуганно осматривает меня и тут же подбегает. Обнимает за плечи, строго глядя на Майка.

— Привет, пап, — чешет затылок парень.

— Ты как? Ты… что? А как же…?

Мистер Харкет взволнован, даже не может собрать слова в предложения.

Отец и сын бросаются друг к другу и крепко обнимаются, похлопывая друг друга по плечу.

— Какой ты стал здоровый, — радостно произносит мистер Харкет и ощупывает сына, будто до сих пор не верит, что он реальный. — Как ты здесь? Тебя выпустили? Почему не сказал? Я бы тебя забрал!

— Успокойся, отец, — Майк кладет ладони на плечи отца. — Я не хотел тебя тревожить, сам добрался.

— Но…, — осекается мужчина и его лицо жалостливо морщится.

— Условка.

Мы с мамой переглядываемся. Она напрягается так же, как и я.

Какая еще условка? Это они говорят про условку, которую дают заключенным?

У меня сейчас мозги закипят. Мистер Харкет говорил, что его сын учится в Англии.

Так что получается…

— Слава Господу, — облегченно выдыхает мужчина и еще раз обнимает сына. — Вот теперь заживем как настоящая семья.

— В смысле как семья? — хмурится Майк и смотрит на нас.

Он оценивает мою маму, будто до этого совсем ее не замечал. И все понимает…

— Познакомься, сын, — гордо произносит мистер Харкет и подходит к маме. — Это Камила, моя жена. И ее дочь – Николь, твоя сводная младшая сестра.

Я обычно дружелюбна, но знакомство со сводным братцем у нас сразу не задалось.

Стою, не двигаясь, и забываю, как дышать. А вот лицо Майка искажается в гневе.

— Жена??? — злостно выплевывает парень. — Ты женился? Когда?

— Несколько месяцев назад.

— Почему мне не сказал?

— Решил при личной встрече…

— Мать умерла всего лишь два года назад, и ты ее так быстро забыл? Как давно ты связался с этой сукой? Может, пока мама болела ты уже с этой шашни крутил?

Мистер Харкет резко замахивается и бьет сына по лицу.

— А ну-ка выбирай слова в моем доме!

Мы с мамой прижимаемся друг к другу и боимся даже пикнуть.

— Я не забывал твою мать! А Камила помогла мне оправиться после ее ухода! Так что прими тот факт, что теперь у нас есть большая семья.

— Никогда больше не смей поднимать на меня руку, — Майк грубо тычет пальцем в грудь отца. — И никогда я не смирюсь с твоим предательством.

ГЛАВА 3.

Майк

Хватаю спортивную сумку и вылетаю из комнаты.

— Майк, ты куда? — отец бежит следом.

— Переночую у Тима.

Перепрыгнув через несколько ступеней, пинаю ногой дверь, та чуть не слетает с петель, а я оказываюсь на улице.

Внутри все кипит, по вискам херачит молоток, а мотор бухает в горле.

Чувствую, как злость овладевает телом. Крепко сжав кулаки, выруливаю на тротуар и быстро перебираю ногами.

Фак, толстовку оставил в комнате, без нее немного прохладно. Засовываю руки в карманы джинсов.

Друг детства, Тим, живет на следующей улице. До его дома добираюсь быстро.

Свет нигде не горит, шурую к заднему двору.

Здесь ничего не изменилось. Мой взгляд падает на пухлый горшок, стоящий возле небольшой лестницы. Ныряю в него рукой, отодвигая мешающие листья цветка, и выуживаю ключ.

Усмехаюсь. Словно вернулся на пять лет назад.

Не создавая лишнего шума, проникаю в дом. Тут царит гробовая тишина, аж жутко становится.

Бросаю сумку на входе и подхожу к холодильнику, открываю его.

Ого, да вы только посмотрите, какой здесь порядок, аж тошно. Вся еда в контейнерах, даже не завалялся гнилой помидор.

— Руки убрал от моего холодильника, — раздается за спиной грозный голос.

Поднимаю руки, сдаваясь, и мне в глаза резко бьет свет.

На пороге в одних трусах стоит Тим с бейсбольной битой.

— Чувак! — его брови удивленно взлетают на лоб. — Какого хрена ты делаешь на моей кухне?

— Здарóва, Тим.

Обнимаемся, похлопывая друг друга по спине. И каждый хочет сделать другому больнее. Вот такое у нас придурковатое приветствие.

— Майк, ты че сбежал? — друг расслабленно кладет биту на плечо.

— Нет, вышел по условке.

— А че не сказал?

— Сюрпри-и-из, — трясу ладонями и улыбаюсь.

— Блин, дружище, я очень рад тебя видеть, — Тим подходит к холодильнику и достает две бутылки пива.

— Милый, а это кто?

Оборачиваюсь на тонкий голосок.

— Рэйч, познакомься, это – Майк, мой лучший друг. Я тебе о нем рассказывал, — друг открывает пиво и протягивает мне.

— Очень приятно, — взъерошенная блондиночка потирает заспанные глаза.

— Взаимно.

Стараюсь не пялиться не девчонку друга.

— Ладно, не буду вам мешать, — она смазано целует Тима и уходит.

— Вы съехались? — делаю глоток холодного пива, с трудом сдерживаясь, чтобы не заценить ее попку.

Бля-я-я! Какое же пиво вкусное. Делаю большой глоток.

— Да, Майк, — друг чешет затылок. — У нас скоро первая годовщина, вот решили перейти на новый уровень.

Полгода назад он приезжал ко мне в тюрьму и рассказал, что познакомился с классной девчонкой. Я думал, что он с ней потусит и бросит. Тим никогда не отличался преданностью. Ошибся, друг конкретно на нее подсел, раз решился жить с ней.

Садимся на мягкий диван. Я запрокидываю голову на спинку.

— Дома был?

От одного воспоминания меня пробирает злость.

— Был, — цокаю недовольно. — Ты в курсе, что мой отец женился?

— Да, я на прошлой неделе встретил его в строительном магазине. Он был с женщиной, представил как свою жену.

Стискиваю челюсть с такой силой, что еще немного и мои зубы разлетятся на крошки.

Делаю глубокий вдох, нифига не помогает успокоиться.

— Ты как? Не вернулся к своей прошлой работе? Не балуешься больше? — меняю тему.

— Не-а, — друг ковыряет ногтем этикетку на бутылке. — Майк, ты как сел, у меня в башке что-то щелкнуло. Сразу же слился, больше никаких незаконных дел. А сейчас - так вообще, у меня теперь есть Рэйч.

Недовольно морщусь и пялюсь на друга.

У него чуть ли не звезды из глаз ссыплются, когда он о ней говорит.

— Где Тим? Верните мне моего старого и свободолюбивого друга, — посмеиваюсь.

— Пять лет прошло, дружище, — тяжело вздыхает друг и смотрит на меня. — Много чего изменилось в нашем городе за это время. Мы уже не восемнадцатилетние придурки, которым море было по колено.

Грусть от Тима передается и мне. Не, я еще на себе крест не собираюсь ставить. Слишком долго я был отрезан от внешнего мира и его ништяков, мне надо наверстать упущенное.

— Бренду давно видел?

Не знаю зачем спрашиваю об этой суке.

Грудная клетка сдавливает легкие от ядовитой боли.

Друг задумчиво прищуривается. Мотая срок, я ни разу у него не интересовался о ней.

Может, и сейчас не стоит? Но, блять!

— Говори честно, — делаю глоток пива.

— Она же теперь деловая стала. К ней просто так не подойти, всех друзей из прошлого повычеркнула. Работает моделью в каком-то агентстве, тусуется с богатыми. Вроде как замуж собирается.

Последние слова Тим произносит нерешительно.

— Расслабься, чувак, — шуточно бью его кулаком по ноге, — мне просто важно знать, что у нее все хорошо.

Нет, сука! Нихрена! Кому я вру?

Новость о ее замужестве скрутила мои внутренности в болезненный узел.

— Еще по одной? — Тим кивает на свою пустую бутылку.

А мне хочется вскочить и запустить свою в стену.

— Нет, мне завтра еще отмечаться с утра пораньше. Я могу у тебя переночевать, не хочу идти в дом? Там отец со своей новой женой и эта еще сводная…

— Да без проблем. Можешь оставаться столько, сколько нужно.

Тим приносит подушку и одеяло. Валюсь прямо в одежде на диван.

Сон приходит быстро, вот только…

Пухлые сочные губы…

Хрупкие острые плечи…

Сиськи второго размера с темными ареолами…

Твердые соски…

— Блять, — шиплю недовольно и перекатываюсь на живот, чтобы мой стояк не пробил здесь крышу. — Пошла вон.

Только закрываю глаза, и вновь приходит она.

Гребанное издевательство!

ГЛАВА 4.

Майк

Нихрена не выспался.

Сижу в полицейском участке и жду, когда меня соизволят принять.

Скрестив руки на груди, упираюсь макушкой в стену и закрываю глаза.

Спать капец как хочется. У Тима еще такой диван неудобный, пружины то в зад, то в пах упирались.

— Майкл Харкет.

Резко открываю глаза и натыкаюсь взглядом на толстую женщину-копа, стоящую в проеме.

— Здесь, — машу рукой.

— Заходи.

Неторопливо вхожу в кабинет и сажусь возле стола.

Рядом сидит коп с серьезным лицом и смотрит на бумаги.

— Итак, Майкл, меня зовут Чарли Рэйнстон, — мужчина лет сорока немного разворачивается ко мне, — и я буду тебя курировать. Первый вопрос: где ты сегодня ночевал?

— Дома, — отвечаю сразу же.

Коп вопросительно смотрит на меня.

Не верит?

— Что ж, — он продирает горло. — Майкл, я тебе не враг…

— Мистер Рэйнстон, — устало вздыхаю и скрещиваю руки на груди, — давайте уже, ставьте галочку, где вам там надо, и не будем тратить ни мое, ни ваше время.

Коп осматривает меня с головы до ног.

— Я сам буду решать, что мне делать, ясно? — он произносит строго. — Сегодня утром я был в доме твоего отца, тебя там не было.

Чуть напрягаюсь, но не подаю вида.

— Ты ведь знаешь, Майкл, одно любое нарушение и ты вернешься за решетку.

Сажусь ровно, я весь во внимании.

Я, блять, душка!

— Значит, мы с вами разминулись. Я как раз шел сюда.

— Я спросил у твоего отца: ночевал ли ты дома. И знаешь что он мне ответил?

Фак, а вот это уже серьезно. Я не хочу обратно в тюрьму.

Коп пристально смотрит на меня, своей выдержкой пытается вывести на эмоции, давит на меня морально.

Но я закусываю свой длинный язык.

— Мистер Харкет подтвердил, что ты ночевал дома.

— Естественно, — чуть слышно выдыхаю.

Мужчина встает и подходит к сейфу.

— Давай ногу.

Смотрю на электронный браслет в его руке.

— Э-э-э, — тяну недовольно. — Я че, должен ходить с этой херней?

— Таково одно из условий твоего досрочного освобождения, — коп говорит уверенно.

— Да я когда услышал от комиссии «одобрено», больше ничего не слушал.

— А зря, — он усмехается и садится за стол. — Зачитать тебе остальные условия? Если нарушишь хоть одно, прощай свобода. Итак, Майкл Харкет. Ну, про браслет ты уже понял. Далее, — он вдет пальцем по бумаге. — Не покидать пределы города. Жить в доме отца…

Резко вскакиваю со стула, что тот аж валится на пол.

— В смысле жить в доме отца? Вы сейчас серьезно? Мне что, пять лет?

— Остынь, парень. Это решение комиссии, я только лишь исполняю.

Еще вчера я был бы не против такого условия. Но теперь…когда там живет чужая женщина и ее мелкая дочурка. Это выше моих сил!

— А вот с местом жительства никак нельзя исправить?

— Нет.

Поднимаю свой стул и сажусь на него. Обхватываю голову руками.

*****

С дикой неохотой вхожу в дом. На ноге висит побрякушка, круто!

Я теперь, как цепной пес.

Осматриваю гостиную, чистота и порядок.

Отец точно на работе, а вот где мамаша с дочкой, я не в курсе.

И где мне теперь спать? В моей комнате поселилась мерзкая сводная.

В нашем доме есть еще одна комната, но там даже окна нет. Мы всегда ее использовали как кабинет.

С трудом поднимаю ноги, медленно шагая по лестнице.

Стоп, а с какого хрена я должен уступить свою комнату?

Торможу у двери.

Это в наш дом пришли чужачки, вот пусть и ищут место для дочурки.

Уверенно врываюсь в спальню. Кровать убрана, все вещи на своих местах. Окно приоткрыто и ветер качает занавеску.

Да-а-а-а. Моя холостяцкая комната превратилась в бабское царство.

Бросаю сумку на стул, а сам подхожу к шкафу.

Раскрываю створки и окидываю взглядом девчачьи шмотки.

Так, посмотрим, что тут у нас.

Ныряю в ящик.

Оу, да у нас тут бельишко. Сексуальное.

Поочередно вытаскиваю тонкие трусики и выбрасываю их через плечо.

Туда же летят и лифчики. Нафига ей столько?

Зависаю только на красивой черной хрени, держу ее за тонкие лямки и кручу в руках.

Типа закрытый купальник, только супер просвечивающийся. И тонкая сетка на сиськах.

Представляю «это» на стройной фигурке, и кровь мгновенно приливает к паху.

Фак, это должно быть чертовски сексуально смотрится.

— Что ты делаешь? — раздается возмущенный голос, и я оборачиваюсь.

Темноволосая ведьма стоит в комнате и ошарашено смотрит на меня.

— Помогаю собрать тебе вещи, — цежу строго. — Это моя спальня, кукла.

Она мигом подлетает ко мне и вырывает из рук свою тряпку.

— Извращенец! — выплевывает мне в лицо.

Ух, а взгляд такой дикий, прям готова вцепиться мне в глотку.

Вот только я выше ее на целую голову. И сильнее. Скручу в одну секунду, и пискнуть не успеет.

— Слушай, как там тебя…

— Николь! — она вздергивает своим маленьким носиком.

— Точно. Лучше не зли меня, Николь. Даю тебе час на то, чтобы ты собрала все свои манатки и освободила мою спальню.

— Еще чего сделать?!? — язвит, прожигает меня гневным взглядом.

— Ну…, — задумчиво тру колючий подбородок, — еще можешь встать на колени и отсосать мне.

— Да пошел ты, — девчонка недовольно шипит и принимается собирать свои трусы.

— Сама же спросила.

Отхожу в сторону и с наслаждением наблюдаю, как она загибается. Попка зачетная.

Но я резко выпрямляюсь, когда эта дерзкая дрянь начинает складывать свои шмотки обратно в ящик.

— У тебя че, со слухом плохо? — ловлю ее за руку и оттаскиваю от шкафа.

— Не трогай меня!

Она замахивается и залепляет мне смачную пощечину.

Ярость мгновенно впрыскивается в мои вены, и я начинаю часто дышать.

— Ты понимаешь, что я с тобой после этого сделаю?

ГЛАВА 5.

Николь

— Почему мистер Харкет сказал, что его сын учится в Англии?

Хейли останавливает свою тачку у моего дома и удивленно смотрит на меня.

— А я откуда знаю? — выдаю нервно. — Видимо, не хотел афишировать, что его сын на самом деле сидел в тюрьме.

— А за что?

— Хейли, что ты ко мне пристала? — срываюсь на подругу. — У меня столько же вопросов, как и у тебя.

— Ну, ты и встряла, подруга. Может, у него и не слишком серьезная статья.

— Ага. За то, что бабушку не перевел через дорогу, за решетку не сажают. А на него только посмотришь, сразу видно – преступник.

Расстроено вздыхаю. И теперь мне придется жить с ним под одной крышей.

Бр-р-р! Мороз по коже, когда вспоминаю его дикий взгляд.

— Завтра у Рокси вечеринка, ее предки сваливают на три месяца в Вашингтон, — Хэйли опускает солнцезащитный козырек и смотрит на себя в зеркало. — Пойдешь?

— Не знаю, — дергаю плечами и смотрю на дом. — Надо спросить у Тэйта.

— Твой Тэйт на сборах, какая ему разница?

Наблюдаю, как она подкрашивает губы, и тяжело вздыхаю.

Открываю дверь и вылезаю из машины, наклоняюсь, чтобы заглянуть в окно тачки.

— Ты стала с ним какой-то домашней, Николь, — недовольно бурчит подруга и обиженно смотрит на меня.

— Я напишу тебе, — подмигиваю ей и направляюсь к дому.

Мистер Харкет на работе, мама тоже. Где носит мерзавца сводного, я понятия не имею. Да и знать не хочу. Хоть бы он свалил обратно в тюрьму. Или остался жить у какого-нибудь дружка. Такого же темного, как он сам.

Бесшумно поднимаюсь по лестнице, но резко торможу, заметив, что дверь в мою спальню открыта.

Какого черта там происходит?

Хмурюсь и быстро преодолеваю оставшиеся ступеньки.

Замираю на пороге, заметив Майка. Он пялится на мое боди, а на полу валяется все мое нижнее белье.

— Что ты делаешь? — со всей силы сжимаю кулаки, аж ногти впиваются в ладошки.

— Помогаю собрать тебе вещи. Это моя спальня, кукла.

Я мгновенно срываюсь с места и выхватываю у него свое боди. Облапал его уже своими грязными руками.

— Извращенец!

Смотрю в его наглое лицо и хочу дырку прожечь между его глаз.

— Слушай, как там тебя…

Да ты посмотри на него, каков хам.

— Николь!

— Точно. Лучше не зли меня, Николь. Даю тебе час на то, чтобы ты собрала все свои манатки и освободила мою спальню.

Много хочет – мало получит.

— Еще чего сделать?!? — произношу с сарказмом.

— Ну, еще можешь встать на колени и отсосать мне.

Это уже ни в какие рамки не лезет.

— Да пошел ты.

Шумно выдыхаю и начинаю собирать свои трусы.

— Сама же спросила.

Решительно складываю все обратно, как вдруг ощущаю крепкий захват на запястье. Точно останутся синяки.

— У тебя че, со слухом плохо?

— Не трогай меня!

Резко замахиваюсь и одариваю его смачной пощечиной. Шлепок стоит в ушах, а ладонь мгновенно пронзают сотни игл.

— Ты понимаешь, что я с тобой после этого сделаю? — крылья его носа быстро раздуваются.

Взгляд словно затуманивается. Мне становится страшно, я будто зверя разбудила.

Дергаю рукой и вырываюсь.

— Что? Что ты теперь со мной сделаешь? Ударишь? — произношу язвительно, инстинкт самосохранения машет мне ручкой. — Или убьешь? За что ты там сидел? Может, наркотой напичкаешь?

— Закрой свой рот, — он цедит сквозь стиснутые зубы.

Но меня уже не остановить. Он первый начал. Хочет войны, он ее получит.

— А, может, изнасилуешь? — раскидываю руки в стороны.

— Да я тебя даже с пакетом на голове трахать не стану.

— Импотент?

Он резко срывается ко мне, а я взвизгиваю.

Разворачиваюсь к двери, но меня вмиг ловят крепкие руки. Отталкиваюсь ногами от пола и брыкаюсь, как дикая кобыла.

— Отпусти меня, мерзавец.

Майк удерживает меня в воздухе и с размаха кидает на кровать.

Подпрыгиваю на матрасе, как мячик.

— Ну и язык у тебя, сучка. Только ты его не в то дело пускаешь.

— Сама разберусь.

Он хватает меня за щиколотки и тянет на себя. Успеваю зацепиться пальцами об изголовье кровати. Держусь из последних сил.

Да он мне сейчас ноги оторвет.

Пяткой попадаю ему в грудь, но придурок даже не морщится.

— Сейчас тебя никто не спасет, — Майк рычит злобно и делает рывок.

Мои пальцы тут же соскальзывают, и от неожиданной скорости мы валимся на пол.

Вскакиваю сначала на четвереньки, потом сразу же встаю на ноги.

Перескакиваю, чтобы Майк меня не поймал, и пулей вылетаю из комнаты.

Надо бежать на улицу. Там он ничего мне не сделает, свидетелей много.

Чувствую спиной, что меня преследуют. Слышу приближающийся топот.

Сердце бешено колотится в груди.

На мое счастье я быстро и свободно миную порог и выбегаю на лужайку.

Ура! Я спаслась от этого придурка.

Хватаюсь за калитку, но меня резко оттягивают назад. Ощущаю цепкие пальцы на своем плече.

Майк впечатывает меня спиной в каменный забор, и я болезненно морщусь. По позвонкам пролетает неприятный импульс.

— Вот ты и попалась, — он довольно шипит и хватает меня за подбородок.

Он насильно заставляет посмотреть ему в глаза. В голубые бездонные глаза.

— Ладно, ладно, — пытаюсь отдышаться. — Ты выиграл. Я сдаюсь. Хочешь свою комнату, подавись.

— Да плевал я теперь на комнату. Мне придется жить с тобой под одной крышей, и я превращу твою жизнь в ад.

За забором раздается короткая сирена полицейской машины.

Майк сразу же отвлекается, а я набираю полные легкие воздуха:

— ПОМОГИТЕ!

ГЛАВА 6.

Николь

Мой рот мгновенно накрывает широкая ладонь.

Майк прижимается ко мне всем телом, вдавливая в забор.

— Заткнись, ведьма, — он шипит мне в лицо, прожигая гневным взглядом.

Но я не собираюсь сдаваться, мычу и брыкаюсь, пытаясь вырваться.

А он высокий и сильный. У меня уже запястья горят от его цепких пальцев. Не дай бог, там останутся синяки, что я скажу Тэйту?

Парень выпрямляется и вытягивает шею, пытаясь что-то рассмотреть через забор. Мимо нас по ту сторону медленно проезжает машина. И шорох колес постепенно стихает.

Открывается калитка и во двор входит сначала мистер Харкет, а за ним – моя мама.

Увидев нас, они резко тормозят. Мама испуганно впивается в руку своего мужа и ошарашено смотрит на нас.

Майк моментально отпускает меня и делает шаг назад.

— Нам всем надо серьезно поговорить, — строго произносит мистер Харкет. — За мной.

Наши родители направляются в дом. Под ненавистный взгляд сводного я семеню за ними, но спиной ощущаю, как он держится поодаль. Складывается ощущение, что он хочет прожечь во мне дыру.

Оборачиваюсь и встречаюсь с его пристальным взглядом. Хмурюсь и сразу же отворачиваюсь.

Сев за стол переговоров, я скрещиваю руки на груди. Смотреть на придурка не желаю, а он будто специально сел напротив.

— Итак, Майк, мы с Камилой только что были в участке, — начинает мистер Харкет. — Мы получили все необходимые указания. Жить ты должен здесь.

Парень недовольно цокает. Меня тоже не радует такая перспектива.

— Я сегодня же освобожу кабинет, а Николь поможет заказать мебель, которая тебе нужна.

— Не буду я ему помогать!

— Не нужна мне ее помощь!

Мистер Харкет тяжело вздыхает.

— Я не знаю какая кошка между вами уже пробежала, но ругани и скандалов я в своем доме не потерплю. Я не прошу подружиться, но хотя бы научитесь сосуществовать вместе.

— Это все? — Майк нетерпеливо ерзает на стуле.

— Да.

Он тут же подрывается с места и выходит на задний двор. Я тоже не задерживаюсь и поднимаюсь в свою комнату. Тут же спотыкаюсь о его спортивную сумку.

Со злостью хватаюсь за ручку и выбрасываю ее из своей комнаты, следом захлопываю свою дверь.

Но не успеваю я дойти до кровати, как в спальню нагло врывается Майк.

Стоим друг напротив друга, пожираем яростным взглядом. Он делает шаг вперед, но я остаюсь на месте.

Ему не удастся меня запугать. Еще пожалеет, что связался со мной.

— Не попадайся мне на глаза, — он рычит и машет указательным пальцем в воздухе.

— Не имею и малейшего желания видеть твою рожу, — язвлю в ответ.

— Вот и хорошо, — он разворачивается и уходит.

— Вот и хорошо! — кричу ему в след и с размаха захлопываю дверь.

Ух, как же я зла! Во мне бурлит столько эмоций, что хочется выйти во двор и проораться. Но даже тогда не факт, что станет легче.

Сажусь за письменный стол и достаю из сумки тетради. В университете задали подготовить доклад, надеюсь, он поможет мне отвлечься.

Спустя час вибрирует мобильный. С радостью принимаю звонок и широко улыбаюсь.

— Привет, малыш.

— Привет, детка.

С экрана на меня смотрит довольный Тэйт. Он лежит в отеле на кровати, заведя руку за голову.

— Как дела?

— Все хорошо, — немного покачиваюсь на стуле, — вот занимаюсь.

— Умница.

— Как ты? Как игра?

— Мы в пух и прах разгромили барсов, — позитивное настроение парня передается и мне. — Завтра еще одна игра я и вернусь.

— Я соскучилась.

— Я тоже, детка. И хочу тебя дико.

Откидываю голову на спинку стула и неосознанно закусываю нижнюю губу.

У меня уже фантазия начинает бурлить.

— Устроим вечером вирт?

— Тэйт, — произношу возмущенно, — ты скоро возвращаешься. Потерпи.

— Окей, — расстроено вздыхает парень.

Мы еще немного болтаем с ним, и я отключаюсь.

Раздается стук в дверь.

— Да.

В комнату заходит мама. Она неторопливо приближается и садится на край кровати.

— Поговорим? — осматривает меня с головы до ног.

— О чем?

— Николь, ты и Майк… Мы с Оливером думали, что вы подружитесь.

— Мам, ты видела этого придурка? Да он же больной на всю голову.

— Ему тяжело, Николь. Он пять лет сидел в тюрьме, ему пока сложно вернуться к обычной жизни.

Нервно усмехаюсь и встаю со стула, начинаю ходить перед ней из стороны в сторону.

— Мам, он вчера тебя оскорбил, а ты сейчас его оправдываешь?!

Моему возмущению нет предела.

— Я его не оправдываю. Только лишь прошу дать ему немного времени освоиться.

— Да он вчера ко мне приставал! И почему это я должна идти ему на уступки?

— Оливер с ним обязательно поговорит, больше он тебя не тронет.

Устало плюхаюсь рядом с мамой.

— Мам, почему мистер Харкет не сказал, что его сын сидел в тюрьме?

— Ох, милая. Это болезненная для него тема. Когда Майка задержали, Изабелла уже болела. Любой стресс, любая плохая новость могла усугубить ее болезнь. Поэтому Оливер сказал жене, что Майк улетел учиться в Англию. Так эта легенда и приросла к семье Харкет.

— Но неужели никто не знал правду?

— Знали только близкие, но Оливер взял с них обещание ничего не говорить Изабелле.

Да уж, Санта-Барбара какая-то.

— А за что его посадили?

— Не думаю, что я тот человек, который должен тебе это рассказать.

— Но мам!

— Все, Николь, я итак сказала лишнего. Я прошу тебя не задирайся с Майком.

— Если он не будет трогать меня первым.

Положив голову на плечо мамы, я тяжело вздыхаю. Она ласково поглаживает меня по спине.

Выносить этого дерзкого и самодовольного кретина будет сложно.

ГЛАВА 7.

Майк

Закусив тлеющую сигарету зубами, я осматриваю свой турник. Балки кое-где рассохлись, придется немного починить все брусья. Обхожу грушу, дергаю ее вниз, крепление не прогибается.

Тело требует разрядки. В тюрьме весь пар спускал на железках. Вот и сейчас мышцы ноют.

Глубоко затягиваюсь и выпускаю едкий дым через нос. С куревом по-хорошему бы завязать.

Отправляю бычок за забор.

— Майк, мы можем поговорить? — за спиной раздается голос отца.

— О чем?

Он встает рядом и смотрит прямо. Пялимся вдвоем на брусья.

— О том, как нам теперь всем здесь жить.

— Я тебя услышал, — отряхиваю ладони и поворачиваю к отцу голову. — Мелкую дрянь задирать не стану, если она сама свой яд выпускать не будет. Новую твою жену, — стискиваю челюсть, а затем сплевываю, — тоже не трону. Но не жди, что я приму их.

— Я думал, ты меня поймешь.

Резко разворачиваюсь к нему и хмурюсь.

— Если бы я знал, что ты женился и притащил свою новую семью сюда, никогда бы не подал прошение на условку. Лучше бы я остался в тюрьме, — цежу злостно.

А внутри меня бурлит лава, обжигая внутренности.

— Ты тоже моя семья, — недовольно произносит отец. — Ты – мой сын.

— Говори это себе почаще, папа.

Стягиваю футболку и отбрасываю ее в сторону.

Берусь за перекладину и подтягиваюсь. Если я не освобожу нутро от удушающей боли, то случится беда.

При каждом моем поднятии турник поскрипывает. Надо укрепить его у основания.

— Чем ты планируешь заниматься?

Спрыгиваю на землю.

— Ты думаешь найти работу?

— Боишься, что я буду сидеть у тебя на шее?

— Майк, — отец нервно проводит рукой по волосам, — я волнуюсь за тебя. Мне важно, чтобы ты нашел себя и обустроился в этой жизни. Здесь все иначе, нежели в тюрьме.

— Где все мои вещи? — ставлю руки на пояс и прожигаю отца строгим взглядом.

— Я собрал их в коробки и опустил в гараж.

— Зашибись.

— Они все целые, не волнуйся.

Реально, отец? Ты думаешь, что я переживаю за их сохранность?

Меня злит только одна мысль, что ты с легкостью собрал мои шмотки и вынес из дома, будто меня и не было в твоей жизни. Если пройтись по дому, я уверен, что ни одна долбанная статуэтка не скажет «здесь живет Майкл Харкет».

Проговариваю это все в себе. И вены сжигает ядовитая кислота.

Фак, надо с этим что-то делать. Как мне тут жить?

Отец молча уходит, а я вновь возвращаюсь к перекладине.

Стиснув зубы, как бешенный поршень, подтягиваюсь. Хочу направить всю энергию в мышцы.

На плечах быстро выступает испарина и по спине стекают капельки пота.

Спрыгиваю и вращаю руками, разминая затекшие мышцы.

Нарезаю круги по спортивной площадке.

Поднимаю взгляд и встречаюсь с бесячей сводной. Стоит в МОЕЙ комнате и пялится на меня сквозь стекло.

Что, куколка, настоящих мужчин никогда не видела? Посмотри, посмотри. Ты такая зажатая, что никакой нормальный парень на тебя не клюнет, хотя мордашка симпатичная.

Из ее глаз вылетают молнии ненависти и презрения. Меня это даже веселит.

Я прям чую, как мысленно она меня проклинает. Но если она только даст мне повод, если она устроит хоть малейшую провокацию, церемониться с ней я больше не стану.

Усмехаюсь и вновь начинаю подтягиваться. А макушку, словно лазер прожигает.

Закончив очередной подход, замечаю, что сводной уже нет.

Ханжа.

Слышу, как за забором раздается недовольный голос соседки.

— Да это обдираловка! Где вы только берете такие цены?

— Мэм, дешевле вы нигде не найдете.

Запрыгиваю на самодельную скамью для прокачки пресса и кладу руки на забор. Наблюдаю занимательное зрелище.

Пожилая мисс Проук ругается с чуваком, одетым в серую рабочую форму.

— Не нужны мне ваши услуги, — она машет рукой, прогоняя его со своего участка, — обдерете как липку.

«Мастерская Дерека» - надпись на куртке у мужика.

Работник скрывается за забором, а старушка хлопает в ладоши и ахает.

— Майкл, ты вернулся? — шаркая ногами по каменной дорожке, она приближается ко мне.

— Здравствуйте, мисс Проук.

— Как ты возмужал. Я ведь помню тебя совсем молоденьким.

— Что хотел этот мужик?

— Уже прошло четыре года, как мой муж покинул этот мир, светлая ему память, — тяжело вздыхает соседка, — и с тех пор никто не занимался обустройством нашего дома. И вот я решила его перекрасить, — она медленно оборачивается к своему одноэтажному дому. — А мне такую цену заломили. Кошмар.

Осматриваю фасад здания.

Не надо быть большого ума, чтобы самому перекрасить дом.

Вот и нашлась работка, чтобы занять свои руки и мозги.

— Хотите, я вам все сделаю, мисс Проук?

— А ты умеешь?

— Конечно, — отвечаю уверенно. — Тут делов на неделю.

— А сколько возьмешь за работу? — заинтересовано произносит старушка.

Задумываюсь.

— Стакан лимонада и тарелка вашего вкусного пряного печенья с шоколадом, — улыбаюсь.

— Не шутишь над старухой?

— Да что вы, мисс Проук! — поднимаю руки, сдаваясь.

Она смеется и кивает.

— Хорошо, Майк, от твоей помощи не откажусь.

— Отлично. Тогда завтра утром я забегу к вам, расскажете в какой цвет хотите перекрасить свой дом.

Попрощавшись с соседкой, я слезаю со скамейки и надеваю футболку. Обхожу дом, останавливаюсь возле гаража и жму на кнопку, поднимая ворота.

И чем больше они приподнимаются, тем сильнее отвисает моя челюсть.

Нихрена себе, мои глаза меня подводят?!

ГЛАВА 8.

Николь

Вечеринка в доме Рокси проходит как всегда с шикарным размахом. Она пригласила половину универа, большинство я вообще вижу впервые.

Протискиваюсь с «Маргаритой» к своим друзьям и протягиваю один бокал Хэйли. Сажусь рядом на мягкий мешок-грушу. Потягивая любимый коктейль, я расслаблено вытягиваю ноги вперед и смотрю на звездное небо.

— О мой Бог, — встревожено произносит Рокси и смотрит куда-то вдаль, — кто этот красавчик? Он из универа? Или из секции? Я его не приглашала.

Поворачиваюсь и внимательно рассматриваю парней, тусящих возле выхода на задний двор.

Как вдруг…

Злые глаза пронзают меня насквозь, словно острая стрела. И вся обстановка сужается до ненавистного мне лица.

Резко выпрямляюсь и хмурюсь.

Какого черта тут делает Майк Харкет?

— А-а-а-а, — довольно тянет Рокси и поправляет свои темные волосы. — Это друг Тима, он говорил мне, что прихватит его с собой.

— Твоего соседа Тима? — переспрашивает Хэйли.

— Ага.

Все, Рокси крутанула тумблер «флирт» и повысила градус своего обаяния. Девчонка нашла цель.

Майк и правда стоит в компании Тима и Рэйчел. Мы с ними не друзья, просто знакомые. Общаемся только когда все вместе встречаемся у Рокси.

А ведь был такой хороший вечер…

От недовольства быстро опустошаю свой бокал.

Мне нужен еще допинг.

— Это же Майк Харкет, — говорит Эшли и переводит на меня задумчивый взгляд. — Николь, а разве твоя мама не вышла замуж за какого-то Харкета.

— Вышла, — выплевываю недовольно. — Знакомьтесь, это мой сводный брат.

Расстроено вздыхаю и встаю с кресла, направляюсь к кухне. Хочу поскорее скрыться с радаров этого придурка.

— Николь, стой, — у холодильника меня ловит Рокси. — Этот красавчик реально твой сводный брат?

Ее глаза горят. Я же не понимаю: чем он так ее привлекает.

— Да.

Достаю из холодильника кувшин с уже наведенной «Марагритой» и оцениваю его наполненность.

Подойдет.

— Познакомишь меня с ним?

— Нет.

— Почему?

Устало упираюсь руками в стол-остров и смотрю на подругу.

— Рокси, он самодовольный и наглый хам. Он тебе нахрен не сдался.

Сомневаюсь: стоит ли ей говорить, что он еще и на условке. В принципе, это не мое дело. Захочет, сам ей расскажет.

— Николь, ну, пожалуйста, — она ластится ко мне, как хитрая лиса. — Я обещаю, что не буду на него западать. Так только, для удовольствия.

Она игриво подмигивает мне, посвящая в свои планы, о которых я бы предпочла не знать.

— Рокси, я не познакомлю тебя с ним не потому что такая вредная…

— Еще какая, — тихо вздыхает подруга.

— Я с ним не общаюсь, ясно? — произношу раздраженно и беру кувшин с собой. — Мы не поладили с первого дня и вообще не разговариваем. Его для меня нет. Все. Он – пустое место.

Оставив растерянную подругу на кухне, я топаю к друзьям.

— Не слишком ли мелкая посуда, Николь? — подрунивает надо мной Фил, оценивая кувшин с коктейлем.

Закатываю глаза и сажусь на свой мешок-грушу.

— Ты решила надраться? — ко мне склоняется Хэйли.

— Он еще смотрит? — шиплю ей в плечо. — Меня будто по спине ремнем хлещут.

— Да, прожигает в тебе дыру.

— Пошел он нахрен, — наливаю коктейль в свой бокал. — Я отсюда не уйду. Его не приглашали на эту вечеринку, вот пускай и валит.

— Все, Рокси пошла в наступление, — комментирует Хэйли, глядя назад.

— Ни слова больше, — машу указательным пальцем и наливаю «Маргариту» в ее бокал.

— Ставлю полтинник на то, что Рокси уломает этого Майка на секс. Сегодня же, — Фил достает из кармана джинсов смятые купюры и кидает одну на середину стола.

— Ставлю сотку, что он ее продинамит, — в игру включается Трой.

Другие парни тоже подтягиваются.

— Фу, как вам не стыдно, — возмущается Эшли.

Оставляю свой бокал и лезу в карман. Бросаю две купюры на стол:

— Ставлю две сотни, что Рокси уломает Харкета на секс за десять минут.

— Николь, ты с ума сошла? — хихикает Хэйли. — Она вообще-то наша подруга.

Усмехаюсь и смотрю на заведенную девчонку. В ней самой кипит азарт.

Уж мне ли не знать, насколько сильно этот придурок озабоченный. А Рокси девчонка красивая, с большими сиськами, такие нравятся парням.

— Засекаем время, — Фил включает на телефоне таймер и бросает его на деньги, валяющиеся на столе.

Разворачиваюсь на своем кресле на сто восемьдесят градусов и повиваю коктейль.

Внимательно слежу за происходящим. На кону неплохая сумма.

Рокси вьется вокруг Майка, а ему это нравится. Я прям отсюда чувствую, как из него брызжет флюидами. Его рука касается ее лица, проводит пальцами по щеке. Он о чем-то медленно говорит и улыбается. И Рокси сама попадает в его паутину, как глупая муха.

— Осталось пять минут, — возбужденно произносит Фил и придвигает свое кресло ближе ко мне. — Готова расстаться со своими денежками?

— Да он ее продинами-и-ит, — кричит сзади Трой.

У всех нервишки пошаливают.

Я представляю, как мы тупо выглядим со стороны. Кучка придурков сидит и пялится за парочкой, от которой искрит и они вот-вот трахнутся прямо здесь!

Майк пристально смотрит на Рокси и делает вид, что слушает ее, пока она ему о чем-то мило щебечет, заправляя волосы за ухо.

— Три минуты. Три минуты. Три минуты, — сбоку подбешивает Фил. — Как же медленно они тянутся.

— Три минуты – это очень мало, — язвлю ему в ответ, — тебе ли не знать, Фил?!

Все начинают громко ржать. Одна из бывших подружек парня как-то проболталась нам, что он быстро кончает. Так что в нашей компании уже все знают о его такой маленькой проблемке.

— Смотрите, — шикает на нас Хэйли, и я поворачиваю голову к парочке.

ГЛАВА 9.

Майк

Застегиваю джинсы и смотрю на брюнетку, поправляющую свое платье.

Оприходовал ее за пятнадцать минут. Собой не очень доволен, никакого кайфа не получил. Так только, пар выпустил. Физический голод утолил, а моральный… с ним все намного сложнее.

— Мне все понравилось, — она хлопает своими ресницами и игриво смотрит на меня.

Мне так сильно хотелось кончить, что пришлось пальцами доводить ее до оргазма. Долго бы я не протянул.

Какая странная реакция… оказавшись в комнате со сводной, я был уверен, что промарафоню с ней всю ночь. А тут меня хватило на легкую пробежку.

Быстро осматриваю девчонку. Ниче такая. Сиськи второго размера, задница упругая. И вся в целом подтянутая, стройная.

Можно будет трахнуть ее еще разок.

— Так жарко, я бы выпила коктейль, пойдем? — она протягивает мне раскрытую ладонь, приглашая взяться за нее.

А меня тошнит от этих телячьих нежностей. Девчонка всерьез думает, что после нашего перепихона я буду мило держать ее за руку?

По ней сразу было понятно зачем она ко мне подкатила. Что-то лепетала про то, что они с Николь подруги… про какую-то секцию гимнастики… и про учебу.

Я делал вид, что слушал. А мысли были заняты бесячей сводной. И ее пристальным взглядом.

Врубил все свое обаяние, но для этой как ее там…Рокси (кажется!)… хватило и улыбки. Девчонка тут же потекла.

Да уж, ничего не меняется.

Спускаемся на первый этаж. Девчонка идет первой, я – за ней.

Осматриваюсь в поисках Тима, но его нигде нет. Неужели свалил?

— Майк, останешься сегодня на ночь? — поворачивается ко мне Рокси. — Вечеринка уже затухает, а мы еще можем повеселиться наедине.

— Не сегодня, — натягиваю дежурную улыбку.

Продолжаю искать взглядом Тима. И в этот раз быстро нахожу его у барной стойки. Рейчел стоит рядом с ним и болтает с моей сводной сестрой.

Они что, знакомы?

Даже желания подходить нет.

Направляюсь на кухню в поисках воды.

— Уже все? — Тим хлопает меня по плечу, когда я достаю бутылку воды из холодильника. — Я думал, мы тебя на сутки потеряли.

— Как-то не зашло, — кривлюсь и следом делаю большой глоток, утоляя жажду. — Откуда Рейчел знает Николь?

Тим следит за моим взглядом, устремленным на болтающих девчонок.

— Рокси нас всех познакомила.

— Ты тоже ее знаешь?

— Да, — уверенно кивает друг. — Николь Шерман. Стоп, а ты ее откуда знаешь?

— Так это моя сводная сестра, — цежу сквозь стиснутые зубы.

— Да ладно? — усмехается Тим. — Все-таки как тесен наш город.

— Да пиздец.

Опустошаю бутылку и выбрасываю ее в мусорный бак.

Находиться здесь больше не хочется.

— Вы тусите, а я поеду домой.

Прощаюсь с другом. Выхожу на улицу. Гул молодежи и громкая музыка постепенно стихают, когда я приближаюсь к своей машине.

Увидев ее в гараже, я с трудом поднял потом челюсть. Отец не продал ее, бережно хранил все пять лет. Заменил кое-какие детали, немного подкрасил, спасая от ржавчины.

Сажусь на руль, обхватываю его и крепко сжимаю.

О-о-о, как же я скучал по таким вот ништякам. Мелким, но до боли знакомым.

Бросаю взгляд на соседнее сиденье. И резко тону в тишине боли и отчаяния.

Трезво осознаю, что никто больше не будет прижиматься ко мне, никто больше не будет сотрясать салон своим звонким смехом и драться со мной за возможность включить свою музыку.

Много классных моментов связано с этой машиной. Смотрю на заднее сиденье. Сколько раз я слышал тут признания любви…сколько раз имел здесь одно желанное тело.

Стискиваю руль так сильно, что белеют костяшки.

Достаю из бардачка сигареты и прикуриваю.

Когда Тим позвал меня на эту вечеринку, я не надеялся увидеть здесь Бренду. Но внутри все же сидела мелкая заноза надежды. А вдруг…

Но, как сказал друг, она общается теперь с другим кругом людей.

О, как же мне хочется посмотреть в ее лживые глаза. Как же хочется запечатлеть ее лицо, когда она увидит меня перед собой.

Глубоко затягиваюсь и упираюсь макушкой в подголовник.

Едкая отрава немного успокаивает. Шумно выдыхаю через нос.

И снова затягиваюсь, раскрывая легкие.

Вдруг сзади открывается дверь, и в салон заглядывает Рейчел.

— Не спишь?

— Не-а.

Опускаю переднее стекло, и к тачке наклоняется Тим.

— Мы думали, ты уже уехал, дружище.

— Сейчас докурю и поеду.

Перекинувшись еще парой фраз, я завожу мотор и выезжаю на улицу. В салоне тихо играют любимые треки, ночь спокойная и безлюдная. Заворачиваю за угол, и фары машины освещают стройную фигуру, топающую по обочине.

По одежде сразу соображаю кто это идет.

Хочется надавить на педаль газа и пронестись мимо, чтобы заставить сводную глотать пыль, но… мне не нравится ее походка.

Надралась, сучка.

И теперь в гордом одиночестве в мать его коротких шортах шлепает по улице. Приключений на свою задницу захотела?

Во мне борются две сущности: одна кричит, чтобы я быстрее валил отсюда, но вторая сопротивляется и требует остановиться и довезти девчонку до дома.

Фак, я буду ненавидеть себя за то, что делаю.

Притормаживаю и медленно еду рядом с шагающей девчонкой.

— Эй, сводная, садись.

Она резко останавливается и хмуро смотрит на меня.

— Ты че, спер чью-то тачку? — осматривает машину.

Сука, видит Бог, я старался быть вежливым.

— Это моя тачка. И какого хрена ты одна бродишь по темным улицам?

— О, точно! Я же видела ее в гараже у мистера Харкета.

Эта дрянь игнорирует все мои слова.

— Слушай, как там тебя…, — она наклоняется и упирается руками в проем, где опущено стекло.

Оу, да у нее и язык заплетается. Куда только смотрит ее мать.

— Майкл.

— Майк, — исправляю пока сдержано.

— МайкЛЛЛЛ! — она специально бесит меня. — Я знаю какой ты человек на самом деле, так что не надо тут притворяться белым и пушистым. Вали отсюда. Я сама доберусь.

ГЛАВА 10.

Николь

С трудом разлепляю тяжелые веки и перекатываюсь на спину.

Не найдя под собой опоры, я сразу же сваливаюсь на пол и болезненно стону. Все кости крутит, голова чугунная. У меня даже волосы болят.

Ну и отходняк. Такого у меня еще ни разу не было.

Сажусь, опираясь одной рукой о диван.

Супер! Оказывается, я спала в гостиной.

Надеюсь, хоть мама с мистером Харкетом не видели меня тут в таком состоянии.

— О, проснулась, алкашка.

От противного голоса сводного опять накатывает тошнота.

Помогая себе руками, кое-как встаю с пола. Майк сидит на стуле, развернутом вперед спинкой, попивает кофе и смотрит в телефон.

— Меня кто-нибудь видел? — обессилено топаю к холодильнику.

— К сожалению, нет. Хотя твоей мамаше стоило бы пристальнее следить за тобой.

Он не отрывается от мобильного, увлеченно свайпая по экрану пальцем.

— Да пошел ты, — с трудом выдавливаю из себя.

У меня даже нет сил словесно с ним огрызаться.

— Вот так ты благодаришь меня за то, что я тебя вчера подвез.

— Я тебя не просила.

Вспоминаю, как он грубо запихивал меня на заднее сиденье своей тачки.

— Ты торчишь мне химчистку салона.

Наливаю стакан воды и залпом опустошаю его.

С громким стуком ставлю его на стол и вытираю рот рукой. Какая же вкусная эта вода.

Достаю из кармана деньги, которые я вчера выиграла в споре, и бросаю на стол перед его лицом.

— Подавись. Я как раз удачно вчера поставила на тебя, жеребец. И выиграла.

— В смысле поставила? — он оставляет свой мобильный на столе и резко встает, глядя на валяющиеся купюры.

Разворачиваюсь, чтобы свалить отсюда, но Майк меня быстро ловит у лестницы.

— Объясни, — он прожигает меня своим взглядом, бесится.

— Я поставила вчера на то, что Рокси уломает тебя на секс за десять минут. Моя подруга справилась за семь.

Его лицо застывает в недоумении. А мне капец как нравится его такая физиономия.

Он прижимает меня к стене, а я болезненно морщусь. Итак все тело болит, а еще и сводный со своими сильными руками.

— Ай.

— Не ай-кай, — он шипит злобно. — Ты че, со своими друзьями делала на меня ставки?

— Да, я так и сказала. Повеселились знатно.

— Окей, — тянет медленно, проглатывая свое мелкое поражение. — Значит, Рокси - твоя подружка. И ты, значит, точно такая же давалка, как она? Соглашаешься трахнуться с незнакомым парнем за семь минут? Или за пять? А че тогда в комнате строила из себя недотрогу?

Его слова бьют больно. Очень даже больно.

Собираю крупицы силы и отталкиваю его от себя.

— Иди нахрен, Харкет!

— И тебя туда же, Шерман!

Удерживая злость, бурлящую внутри, быстро поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. И захлопываю дверь в свою спальню с таким громким хлопком, что у меня начинает звенеть в ушах.

Обхватываю тяжелую голову руками и сажусь на кровать. Сворачиваюсь калачиком и укрываюсь пледом, сон быстро забирает меня в свои объятия.

*****

Не знаю сколько я проспала часов, но чувствую себя намного лучше. Прохладный душ окончательно приводит меня в норму, даже появляется аппетит.

Спускаюсь в кухню и вижу, что мои деньги, которые я бросила Майку утром, аккуратно сложены в стопку на краю стола.

— Милая, все в порядке? — мама входит в дом с заднего двора с корзиной чистого белья.

— Да, — засовываю руки в карманы джинсов.

— Это твои деньги? Я нашла их в обед на столе. Они были разбросаны.

— Мои, — делаю робкий шаг к столу и забираю купюры.

Я снова обращаю внимание на корзину в руках мамы. Сверху стопки лежит толстовка Харкета. Именно та, в которой он был, когда вернулся из тюрьмы.

— Это толстовка Майка?

— Да.

— Я ее возьму, — забираю чистую одежду, — передам ему.

Наигранно улыбаюсь.

— Вы общаетесь?

— Да, потихоньку налаживаем отношения.

— Ох, Николь, как я рада, — мама тепло поглаживает меня по щеке, а затем целует в висок.

Тереблю толстую ткань в руке и бросаю взгляд в окно. Отсюда видна часть брусьев, которые мистер Харкет когда-то построил для сына.

Его обидные слова никак не выходят у меня из головы. Этого я ему никогда не прощу.

Слышу на улице два мужских голоса, в окне мелькают макушки мистера Харкета и его сына. Я быстро срываюсь с места и возвращаюсь к себе в комнату. Засовываю толстовку на полку, пряча ее под своей одеждой.

Я еще не придумала как отомщу этому засранцу. Но сделаю это обязательно.

Через пару часов я получаю сообщение от Тэйта. Он приехал со сборов, обещает быстро освежиться и заехать за мной в восемь вечера.

Я так за ним соскучилась. И мне хочется быть для него сегодня особенно красивой. Целую неделю его не было в городе, общение по телефону не заменило настоящих поцелуев и объятий.

Надеваю короткий сарафан в мелкий красный цветочек. Заплетаю высокий хвост. Тэйту нравится, когда мои волосы собраны. Обуваю красные босоножки на танкетке и спускаюсь вниз.

Сводный сидит на диване и щелкает каналы по телеку.

— Если тебе интересно, я уже был в химчистке.

Блин, ну вот зачем он меня провоцирует? Ведь поклялась держать рот на замке, но меня будто кислотой изнутри прожигает.

— Поздравляю, — бурчу недовольно по пути к двери проверяя: все ли я положила в сумку. — Пускай хоть химия очистит салон тачки от твоих бывших шлюх, с которыми ты развлекался до тюрьмы.

Майк начинает заливисто ржать, затем оборачивается ко мне.

— Что смешного?

Его взгляд внимательно проходится по моему внешнему виду и задерживается на голых ногах.

Говорю же, он до мозга костей озабоченный. Уже имеет меня в своих пошлых мыслях.

— Ничего, — его лицо тут же становится серьезным, и он отворачивается к телеку.

ГЛАВА 11.

Николь

Приезжаю в спортивный комплекс, где тренируется моя команда гимнасток. Точнее сказать: «моя бывшая команда».

Год назад я получила серьезную травму колена, врачи вообще не давали никаких прогнозов. Был риск, что я не смогу полностью наступать на ногу, а колено перестанет сгибаться.

Но, слава Господу и моей титанической силе воли, а так же поддержке мамы, Тэйта и мистера Харкета. После десятков курсов реабилитаций я нормально передвигаюсь и даже иногда позволяю себе побегать, не испытывая никакой боли.

Но с профессиональным спортом пришлось завязать. Постоянные нагрузки все же опасны для моего колена.

Привычка приезжать на тренировки никуда не делась, все же я занималась гимнастикой с четырех лет. Поэтому я иногда выбираюсь в спортивный комплекс, чтобы немного размяться и насладиться здоровой атмосферой соревнований.

Опускаю спортивную сумку на скамейку и осматриваю зал со снарядами.

— Хэй, Николь, — машет мне Рокси и сразу же бежит ко мне, — привет!

Обнимаемся. Подруга уже в спортивном купальнике.

— Привет!

— Ты слышала новость: объявлен отбор в сборную штата, — радостно тараторит девушка, а у меня в груди все сжимается.

— Вау, круто, — произношу наигранно.

— Да, кто пройдет, тот будет выступать вместе с крутыми гимнастками на соревнованиях уже этой осенью.

— И когда отбор? — засовываю руки в карманы спортивок.

— Начнется через два месяца. Говорят, что в комиссии будет сидеть сама Хельга Дориан.

Ого, знаменитая звезда гимнастики, которая в свои двадцать лет уже успела стать Олимпийской чемпионкой.

У меня тоже были грандиозные планы на спорт…

Расстроено вздыхаю.

— Я уже записалась, — воодушевленно оповещает меня Рокси. — Ты будешь участвовать?

— Рокси, какие соревнования? — выплевываю недовольно. — Чудо, что я вообще хожу.

— Но ведь ты занимаешься лучше многих из нашей команды, — она переходит на шепот и берет меня за руки.

Это правда, скромничать не буду. Даже с больной ногой я даю фору половине гимнасток.

— Программу на коне я не выполню, — говорю грустным тоном.

— Рокси, хватит трындеть! К снаряду! — раздается грозный голос тренера и подругу, словно ветром сдувает.

Я робко машу мистеру Свайзу и получаю в ответ сдержанный кивок. Он до сих пор считает себя виноватым в том, что я получила травму. Он должен был меня страховать на одном из снарядов. Но я не держу на него зла.

— А вот и моя самая любимая девочка, — знакомый голос шипит за моей спиной, а затем я ощущаю крепкие руки на своей талии.

Тэйт прижимается к моей спине торсом и целует в ухо, затем в щеку.

— Детка, нам вчера было так хорошо, — он соблазнительно шепчет и впивается пальцами в мою кожу, пытается проникнуть под спортивную короткую кофту. — В следующий раз я и ноги твои свяжу.

— Тэйт, прекрати, — перехватываю его запястья и убираю его руки от себя. — Тут люди.

— И что? Я не могу обнять свою девушку?

Он обходит меня и встает напротив.

— Что с настроением, Николь? — парень спрашивает недовольно и скрещивает руки на груди.

— Объявили отбор в сборную штата, — обреченно вздыхаю.

Тэйт осматривает меня с головы до ног, затем обнимает.

Утыкаюсь носом в его шею, вдыхаю сладкий аромат его духов.

— Ты же знаешь, детка, что с профессиональным спортом ты завязала навсегда.

— Да, знаю.

Он обхватывает мое лицо ладонями и заставляет посмотреть на него.

— Мне очень жаль.

От его поддержки становится теплее на душе. Улыбаюсь, глядя в любимые глаза.

— Останешься посмотреть на мою тренировку? Сегодня мы поделимся на две команды и будем играть друг против друга. Обещаю, что будет зрелищно. Ты вчера зарядила меня на неделю вперед.

Шуточно толкаю его в плечо.

Тэйт играет в футбол. Он – квотербек. Лучший и подающий огромные надежды спортсмен.

В стенах этого комплекса мы и познакомились полтора года назад. Когда я упала и получила травму, он был рядом, поддерживал постоянно. Он помогал мне делать первые шаги и радовался вместе со мной. Так мы перешли черту и стали встречаться.

— Так что? — он умело играет своими бровями.

— Останусь, — киваю и смеюсь.

Тэйту нравится, когда я прихожу к нему на тренировки или на игры, если они с командой никуда не уезжают. Он хвастается мной, как девушкой, постоянно посылает с поля воздушные поцелуи. Поначалу мне было неловко, теперь же я привыкла к его вниманию.

Вот такой он есть, такого я и люблю.

— Ладно, малышка, я погнал, — он смазано целует меня в губы и направляется в раздевалку.

Я беру свою сумку и тоже ковыляю в сторону женских раздевалок.

Прохожу мимо двойных дверей и краем глаза замечаю знакомый силуэт. На носочках подбегаю к окну и осторожно выглядываю.

Перед входом стоит Майк с каким-то парнем.

Что Харкет тут делает? Ему что, мало мест в городе, где можно потрепаться с друзьями?

Я специально свалила из дома пораньше, чтобы с ним не встретиться.

Продолжаю наблюдать за Майком, и мое сердце замирает, когда парень берется за ручку и открывает входную дверь.

Черт, он идет сюда!

Пригнувшись, быстро лечу в раздевалку.

Следом за мной кто-то входит, и я уже готова наорать на наглого сводного, но на пороге замирает Хэйли.

— Привет. Блин, я опоздала, тренер меня убьет, — она как ракета подлетает к шкафчику и начинает переодеваться. — Я видела Майкла Харкета здесь, зачем он пришел?

— Не знаю, — пожимаю плечами и стягиваю с себя кофту.

Настроение размяться моментально пропадает. Не хочу я щеголять в купальнике перед этим придурком.

Надеваю кофту обратно и выхожу в зал. Глазами ищу Харкета, но его нигде нет. Мимо пролетает взвинченная Хэйли и бежит к тренеру.

— О, сводная, ты че, следишь за мной?

Слышу позади мерзкий голос и сжимаю губы от недовольства.

ГЛАВА 12.

Николь

Скрещиваю руки на груди и разворачиваюсь. Майк стоит близко, и немного покачивается вперед-назад, засунув руки в карманы джинсов. Его пристальный взгляд скользит по мне и останавливается на лице.

— Это ты следишь за мной, сводный, — последнее слово произношу с ненавистью. — Какого черта ты здесь делаешь?

Он потирает подбородок и ставит руки на пояс. Шумно выдыхает, раздувая щеки.

— Меня Рокси пригласила.

Неожиданно.

Они что, общаются?

Удивленно хлопаю глазами.

Но это не мое дело.

— Надо же, — я ехидно усмехаюсь, — пришел к девчонке, которая тебя так быстро охмурила. Ты влюбился что ли, Харкет?

— Завидуешь?

Он делает шаг вперед. А я отступаю назад, желая отгородиться от его бешенной энергетики.

— Может, ты хотела быть на месте своей подружки? — Майк наклоняет голову на бок. — Признайся, Шерман, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Я резко замахиваюсь и бью его по щеке. Ладонь мгновенно жжет, я обхожу парня, но он тут же ловит меня за руку и впечатывает спиной в стену.

— Дикарка, — он шипит мне в лицо, на его щеках выступают желваки. — Да кто ж тебя захочет такую фригидную. От одного слова «трахнул» ты покраснела.

— Заткнись, — шиплю недовольно, глядя в его наглые глаза.

— Ты, наверное, до сих пор девственница.

— Отпусти меня, придурок!

— Эй, отпусти мою девчонку, — раздается недовольный голос Тэйта.

Майк сразу отпускает мои руки, но от меня не отдаляется. Он продолжает стоять так близко, что я чувствую его частое дыхание.

— Шел бы ты отсюда, пока зубы целые, — злостно рычит Майк.

— Чувак, да ты совсем охренел? — Тэйт быстро подлетает к нам и хватает Харкета за плечо. — Отвали от моей девчонки. Что из моих слов тебе не понятно?

Парни сцепляются стальными руками-клещами, буравят друг друга яростными взглядами.

— Разошлись, — я пытаюсь втиснуться между ними, но они оба здоровые.

И никто не хочет уступать.

Надо давить на любимого. И спасать его.

Харкет может быть на всю голову отбитый. Еще неизвестно за что его упекли за решетку.

— Тэйт, пожалуйста, отпусти его, — я смотрю на злое лицо парня. — Пошли отсюда, Тэйт. Ты меня слышишь, говорю же отпусти его, милый!

— Так значит это твой парень, сводная, — ядовито ухмыляется Майк, не отводя взгляда от сердитого лица Тэйта.

— Сводная? — удивляется мой парень.

Я собираю всю силу и наконец-то просачиваюсь между ними, развожу их руками в стороны.

— Да, Тэйт. Это мой сводный брат Майк Харкет, — говорю недовольно.

— Он же в Англии, — Тэйт смотрит на меня с недоверием.

— Приехал, — пожимаю плечами. — Познакомились и хватит.

Крепко берусь за ладонь Тэйта, медленно увожу его в сторону поля.

— А ты, Харкет, — я поворачиваюсь к сводному, — вали отсюда и ускорь свою задницу.

Майк усмехается и, согнув локти, покидает спортивный комплекс.

— Я не понял, детка, это что сейчас было?

Тэйт резко тормозит и смотрит на меня строго.

— Ты о чем?

— Он тебя зажимал, а ты стояла спокойно.

— Слушай, Тэйт…

— Нет, это ты меня послушай, если ты попробуешь наставить мне рога…

Из моего рта вырывается истеричный выдох.

— Тэйт! Ты вообще слышишь себя? Какие рога, милый? Я вообще-то ненавижу сына мистера Харкета. И это взаимно.

— Он смотрел на тебя далеко не с ненавистью.

— Если бы ты только слышал какие гадости он мне говорил!

Тэйт подходит ко мне и обхватывает мое лицо ладонями. Смотрит прямо в глаза.

— Какие? Скажи. Я заставлю ответить его за каждое слово. Он у меня кровью плеваться будет.

Обхватываю его за торс и прижимаюсь щекой к его груди.

— Не бери в голову.

— Николь, я сейчас побегу за ним и оторву ему руки, которыми он тебя лапал.

Пальцы Тэйта болезненно стискивают меня в своих объятиях. Еще немного и у меня треснут ребра.

— Не надо.

Я уже жалею за свои слова. Надо было промолчать. Тэйт вспыльчивый, он может наворотить таких дел. А у него впереди блестящее будущее в футболе. Оступится раз, общество ему этого не простит.

— Пожалуйста, иди, тренируйся, — я заглядываю в его взбешенное лицо, глажу ладонью по щеке, привлекая его внимание на себя. — Тем более Харкет приходил к Рокси. Они типа мутят.

— И где же живет этот придурок?

О, нет. Ну зачем он это спросил?

Молча смотрю на Тэйта, а внутри меня бушует целый ураган из мыслей.

— Николь, он живет в доме мистера Харкета?

— Конечно. Он же его сын.

— Фак!

— Тэйт, я прошу тебя, не делай поспешных выводов. Я с ним вообще никак не пересекаюсь в доме.

Эх, если бы так было на самом деле. Нам бы обоим стало намного легче.

— Мы с первого дня знакомства невзлюбили друг друга, — продолжаю сыпать аргументами в надежде, что хотя бы на один Тэйт отреагирует.

— Он не трогал тебя?

— Нет, — произношу возмущенно. — И я бы не позволила.

Тэйт наклоняется ко мне и целует в губы. Быстро, грубо, дерзко. Словно ставит на мне свою печать. Словно пытается раскусить мои истинные чувства.

— Если он тронет тебя хоть пальцем, — он шипит мне в рот и слегка прикусывает мой язык, — я его убью.

— Знаю, — шепчу ему в ответ и ласкаю кончиком языка его губы. — Я люблю тебя.

— И я тебя. Пиздец как люблю тебя, детка.

Тэйт успокаивается и, не отпуская моей руки, ведет к трибунам.

Я занимаю самое лучшее место. Наблюдаю, как мой парень уверенной походкой выходит на поле. Он посылает мне воздушный поцелуй. Я улыбаюсь и машу ему.

А в груди появляется какое-то нехорошее предчувствие.

ГЛАВА 13.

Николь

В раннее субботнее утро я бесшумно покидаю дом, чтобы побегать. Мама и мистер Харкет всегда позволяют себе поспать в свой выходной, дома мой сводный брат или нет, меня не слишком интересует. Главное, не встретиться с ним внизу.

Обычно мой маршрут пролегает по паре кварталов, но сегодня я настроена решительно. Пора увеличивать дистанцию. И пора потестить свое колено, вдруг я смогу нагружать его сильнее. Всю ночь думала о предстоящем отборе, душа рвется к снарядам, а разум понимает, что я могу навсегда остаться инвалидом.

На улице практически никого нет, все еще спят. Немного размявшись, я начинаю с легкого бега, а затем ускоряюсь. Сегодня я выдерживаю нагрузку, меня это радует. Слушая через наушники любимую музыку, я постепенно возвращаюсь к дому. Рассматриваю соседский дом и перехожу на легкий бег.

Мисс Проук решила его перекрасить?

Замечаю лестницу, стоящую у стены. За нее держится работник.

Хм, с каких это пор они работают в одних штанах? Заворожено рассматриваю крепкую спину, бугрящиеся мышцы плеч, сильные руки.

Стоп!

Прищуриваюсь, чтобы лучше рассмотреть лицо работника.

Харкет?

Надо уносить отсюда ноги. Ускоряюсь и быстро добегаю до калитки мисс Проук.

Но моментально впечатываюсь в выходящего со двора Майка. Он мгновенно хватает меня за руку и не дает шлепнуться назад.

— Ты вообще вперед смотришь? — недовольно рычит он, удерживая в другой руке открытую банку с краской.

Она за малым не расплескалась на нас.

Дернув плечом, я вырываю свою руку из захвата парня и дышу глубоко, чтобы восстановить свое дыхание.

Сводный спокойно ставит банку на тротуар, вытирает руки о штаны и нагло осматривает меня с головы до ног. Надо было надеть мешок, чтобы мои лосины и топ не привлекали его внимание.

Хочу обойти его, но он мне не позволяет. Шагает в ту же сторону, что и я.

— Дай пройти, — ставлю руки на пояс.

На губах парня растягивается довольная ухмылка. Он делает шаг вперед, сокращая между нами расстояние.

— У тебя соски встали, сводная, — насмешливо произносит Майк.

Приоткрыв рот от шока, я тут же прикрываю грудь ладошками.

— Это из-за ветра, — произношу возмущенно и хмурюсь.

— Ага, — кивает парень. — Никогда не видела красивых парней? Твое тело правильно реагирует. Значит, ты не настолько фригидная, как я думал.

Я пропускаю мимо ушей его обидные слова о моей фригидности.

Бла-бла-бла. Мой взгляд прикован к его телу.

Надо отдать должное его силе воли. У него действительно потрясная фигура, даже кубики на прессе есть.

— Хочешь потрогать? — он играет мышцами на груди и подмигивает мне.

Ведь знаю, что издевается. Чувствую, как ему нравится дразнить меня.

Делаю шаг вперед и смотрю в его голубые глаза.

— Да пошел ты, — шиплю недовольно, а наши носы почти соприкасаются. — Ненавижу качков. Да еще и татуированных.

Майк громко посмеивается, но взгляда от меня не отводит.

— О, Николь, — в наше противостояние влезает соседка, — здравствуй.

— Доброе утро, мисс Проук, — с трудом отрываю взгляд от сводного и перевожу его на старушку.

— Майкл, а я тебе лимонад принесла. На, освежись, а то уже становится жарко.

Да, воздух здесь не слабо раскалился.

— Спасибо.

Парень забирает из сморщенной руки соседки стакан и залпом опустошает его, продолжая буравить меня взглядом. Пара капель падает на его грудь, стекает по влажному телу.

Бли-и-ин!

— Как дела у мамы, Николь? — старушка не замечает провокацию Майка, поглаживает меня по плечу.

— Все хорошо, спасибо, — улыбаюсь ей. — Мне пора. Всего доброго.

— Хорошего дня, — летит мне в спину от мисс Проук, а я бегу и не оборачиваюсь.

Перепрыгивая через ступени, быстро забегаю в дом. Направляюсь в кухню, наливаю себе большой стакан воды и жадно пью.

— Николь, все в порядке? — на пороге появляется мама, и я вытираю рот мягким напульсником. — Это ты так громко хлопнула дверью?

— Да, прости, мам. Сквозняк, — виновато улыбаюсь.

Обхожу стол-остров, целую ее в щеку и шагаю к лестнице.

— Николь, что с тобой? — ошарашено вздыхает мама.

Первым делом я испуганно смотрю на свои запястья, но они скрыты напульсниками. Озадаченно оборачиваюсь к маме.

— Ты о чем?

— У тебя вся спина в краске.

Меня пронзает током от ее слов.

Пытаюсь посмотреть на себя, заглядывая через плечо.

— Это шутка, мам?

— Нет! Где ты бегала?

Крепко хватаюсь за деревянные перила и стискиваю пальцы.

Вот придурок, а! Я его придушу!

Быстро поднимаюсь к себе в комнату, подхожу к высокому зеркалу и оборачиваюсь.

И, правда, вся спина и попа заляпаны каплями той самой краски, которой Майк красит дом соседки. Но когда он успел?

Подлетаю к окну и упираюсь руками в подоконник. Майка отсюда не видно, только его рабочие принадлежности.

Мне хочется открыть окно и заорать, чтобы вся округа знала, какой он засранец!

Шумно выдыхаю и опускаю голову вниз.

Ну, ничего, сводный, я тебе еще отомщу!

ГЛАВА 14.

Майк

Складываю краску с другими инструментами в гараж мисс Проук, сюда же заношу и лестницу. На сегодня моя работа окончена.

Опускаю ворота и захожу в дом к соседке. Вешаю брелок от ворот в ключницу.

— Мисс Проук, — зову старушку, — я на сегодня все.

Она показывается из-за угла и вытирает руки о фартук.

— Спасибо тебе, Майк.

— До завтра.

Пока шагаю к своему участку, разминаю руки. Плечи тянут от долгого перерыва в работе. Подхожу к турнику и делаю пару подходов.

Кайф. Чувствую каждую мышцу.

Капельки пота стекают по торсу. Сейчас в холодный душ и спать.

Даже жрать не хочется, мисс Проук накормила своим вкусным печеньем. Уплел всю тарелку, как же я соскучился по домашней стряпне.

Перевешиваю футболку через плечо и спокойно вхожу в дом.

Уставший взгляд сразу натыкается на спину сводной. Она увлеченно моет пол в кухне, умело орудуя шваброй.

Я думал эта принцесса даже не знает как это делается.

Девчонка наклоняется, чтобы поправить тряпку, а я исследую ее округлую попу.

Аппетитная. Несмотря на свою дикость, девчонка симпатичная.

Но вдруг мое внимание привлекает тряпка, которой она моет полы. Присматриваюсь.

Что???

Эта дрянь моет пол моей толстовкой!!!

Той самой, которую я оставил в комнате в нашу первую встречу.

Подлетаю к сводной и резко разворачиваю ее к себе.

— Это че? — пучу глаза на мокрую толстовку.

— Половая тряпка, — четко произносит Николь, насмешливо проговаривая все буквы.

— Это, блять, моя толстовка, — стискиваю руки в кулаки, мне хочется ее придушить.

— Да? — она удивляется наигранно. — А я–то думаю: где я ее видела.

— Ну, ты и сука-а-а-а, — рычу яростно.

Девчонка швыряет мокрую тряпку мне в лицо, а сама дает деру из кухни.

Моментально срываюсь за ней.

Ну, все, сейчас я ее точно урою, даже глазом не моргну.

Сводная быстро забегает в гараж.

Если она хоть пальцем тронет мою тачку, я за себя не ручаюсь.

С огромным размахом открываю дверь и спокойно вхожу внутрь. Тишина.

— Кто не спрятался, я не виноват, — произношу насмешливо и наклоняюсь.

Вижу ее ноги. Она прячется за металлической стойкой. Выпрямляюсь и на носочках обхожу капот машины.

А у самого мотор с такой дикой скоростью стучит, что с легкостью может сломать мне ребра.

Дышу через раз, тело напряжено.

Сейчас нужен эффект неожиданности.

Резко поворачиваю в то место, где прячется сводная и хватаю ее за руку:

— Попалась!

Она испуганно взвизгивает, а у меня чуть барабанные перепонки не лопаются.

— Отвали от меня, придурок! — рычит стерва, пока я вытаскиваю ее из гаража.

Для разборок здесь слишком тесно.

Затягиваю ее за гараж и с размаха впечатываю стройное тело в стену. Она болезненно стонет и морщится. Рука неосознанно ложится на ее шею и пальцы стискиваются.

Совсем хрупкая. Один щелчок и ей крышка.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не оставить синяков на ее нежной коже.

Она пытается меня оттолкнуть, машет кулаками перед моей мордой. Длинные рукава ее кофты задираются, и мой цепкий взгляд ловит то, чего я никак не ожидал увидеть на этой девчонке.

Хватаю ее за руки и сильнее задираю рукава.

На запястьях тонкие следы, словно кровавые браслеты. От веревок? От наручников?

Николь испуганно вздыхает и пытается прикрыть свои травмы. Но я держу ее крепко, еще сильнее вжимаюсь в ее тело. Ее сладкий запах бьет в нос, я вдыхаю его чаще и чаще.

— Это че за хрень? — шиплю в ее ошарашенное лицо.

— Не твое дело, понял, — цедит она сквозь стиснутые зубы.

А взглядом своим острым насквозь пронзает.

— Практикуешь БДСМ?

— Отвали, Харкет.

Я еще раз задираю ее руки вверх и осматриваю их. Вены чистые, уколов не видно.

— А ты, оказывается, не такая простая, Николь Шерман. В тихом омуте…

— Моя личная жизнь тебя не касается, — она выплевывает недовольно и гордо вскидывает голову.

Даже будучи прижатой к стенке, эта дикарка держится достойно.

Мне это нравится. Ее сопротивление пробуждает во мне непонятные чувства.

— А твоя мать в курсе?

Мой вопрос бьет прямо под дых, потому что красивые глаза испуганно распахиваются.

— Не лезь, слышишь, — она приближается ко мне, и мы делим одно дыхание на двоих. — Не смей ей об этом рассказывать.

— Нравится подчиняться?

Я не могу остановиться. Яд так и прет из меня. Эта стерва когда пузырится от злости, становится еще красивее.

— Нравится быть связанной?

В голове всплывают разные картинки. Голая девчонка связана и готова принимать меня. Фантазия подкидывает такие финты, что у меня член начинает быстро увеличиваться.

Но не-е-е-т. Покорность в сексе – это не для меня. Мне нравится, когда девчонки инициативные, когда скачут на мне сверху и громко стонут.

— Майк, отпусти меня, пожалуйста, — тихо просит сводная и смотрит прямо мне в глаза.

А я хмурюсь.

— Это произошло по твоему согласию?

Она молчит. Вижу, как ей неприятно обсуждать такие подробности со мной. Мне плевать на ее предпочтения, я никогда не был ханжой. Но если она скажет, что с ней это сделали насильно, то я найду этого гада и накажу.

И неважно, что я испытываю к Николь: ненависть и презрение.

— Ответь на мой вопрос, и я тебя отпущу.

— Ты весь липкий и потный, отойди от меня.

— Неправильный ответ.

— Да! Да! Да! — она кричит мне в лицо. — По согласию, понял?!

Я сразу же отпускаю ее и отхожу назад.

Николь моментально срывается с места и бежит в дом. А я от злости пинаю старый горшок из-под цветка, который одиноко стоит за гаражом.

ГЛАВА 15.

Майк

Три раза стучу в железную дверь. Ответа нет.

Прислоняюсь спиной к холодному металлу и поднимаю голову к небу.

Вдруг тишину нарушает звонкий грохот, доносящийся из гаража.

Вот же старый черт!

— Мистер Рамирес, — стучу еще раз и шумно выдыхаю. — Я знаю, что вы там.

Прислушиваюсь. Снова наступает тишина. Мужик притих.

Но вдруг в моей памяти всплывает условный сигнал. Четыре коротких стука.

Делаю так, как делал раньше. За дверью сразу же раздаются шаркающие шаги, а я поправляю капюшон на голове и осматриваюсь по сторонам.

Дверь приоткрывается, мерзко поскрипывая, и я заглядываю в небольшую щель.

— Майк? — глаза мистера Рамиреса удивленно раскрываются.

— Здравствуйте, тренер.

Он впускает меня внутрь, закрывает дверь на щеколду, а затем по-отечески прижимает меня к себе. Слегка похлопываю его по плечу.

— Как я рад тебя видеть, Майк, — мужчина с трудом сдерживает слезы.

Его виски поседели, волосы стали короче, а лицо осунулось. В свои сорок пять он похож на старика.

— Я тоже рад вас видеть. Как дела?

— Да как, как, — тренер медленно подходит к старому и засаленному креслу и садится на край. — Ноги подводят, ходят через раз. Лучше расскажи как ты? Давно вернулся?

— Несколько дней назад.

— Пять лет?

Молча киваю.

— Ты возмужал.

Пришлось. В тюрьме как-то не хотелось быть изгоем и получать под дых.

Осматриваю гараж, в котором часто зависал в прошлом. Здесь ничего не изменилось. Вот только тачки тренера нет.

— Продал, — грустно вздыхает мужчина, следя за моим взглядом.

— Мистер Рамирес, а что с клубом? Я заезжал сегодня, а он закрыт.

— Так разорился я еще три года назад. Все подались в подпольные клубы, для молодежи сейчас перспективнее участвовать в боях без правил, чем профессионально тренироваться. Вот мне и пришлось закрыть клуб.

— Совсем народа нет? — удивленно вскидываю бровь.

— Там водятся очень большие деньги, Майк. Парни выходят на ринг, поднимают хорошие деньги. Но совсем не думают о том, что каждый бой может оказаться последним.

После стычки со сводной мне захотелось выпустить пар. Можно было бы полупить грушу, висящую во дворе, но там бы я не смог выложиться на все сто. При таком зрелище мне свидетели не нужны. Поэтому я сразу же поехал в спортивный клуб, в котором занимался боксом до ареста.

— Дочь не помогает? — с ненавистью в голосе произношу я, а у самого руки неосознанно в кулаки сжимаются.

Мистер Рамирес поднимает на меня виноватый взгляд.

— Прости, Майк, что все так получилось.

— Не вам надо просить прощения, тренер. Так что, Бренда и ее крутой муж не могут помочь вам содержать клуб?

— Я ее вижу раз в полгода.

Глаза тренера грустнеют. Видимо, я затронул болезненную для него тему.

Когда мистер Рамирес был знаменитым тренером, когда его клуб был известен на весь штат, дочь в нем души не чаяла. А теперь что? Переметнулась к муженьку? Теперь он ее спонсирует?

— Извините, — вылетает у меня изо рта.

Вдруг в дверь быстро стучат.

Тренер сразу же хватает меня за плечо и разворачивает к себе. Он прислоняет палец к своим губам, показывая «тш-ш-ш».

— Эй, старик, открывай! Мы знаем, что ты там, нам поговорить надо!

Озадаченно смотрю на мужчину. В его глазах ничего нет, кроме страха.

Дергаю плечом и направляюсь к двери, но мистер Рамирес меня быстро тормозит. Он отрицательно качает головой.

— Мы сейчас тебе дверь отпилим, старик! — голос на улице так и не затихает.

Отрываю руки тренера от своей кофты и отодвигаю задвижку. Резко дергаю дверью и моментально выскакиваю из-за гаража. На асфальте валяется бородатый мужик и держится за нос.

Видимо, налетел на дверь, бедный. Совсем не видит куда идет.

— Че вам надо? — произношу грубо и смотрю на двух пока еще целых парней.

— Нам надо поговорить с мистером Рамиресом.

— О чем?

— А ты кто такой? — один нервно вскидывает руки.

— Я еще раз спрашиваю: о чем? Все разговоры через меня.

— Майк, пожалуйста, зайди, — из-за двери показывается голова тренера.

— Мы всего лишь хотим купить гараж у этого старика, — поясняет незнакомец, пока помогает встать своему травмированному другу.

— Гараж не продается! — строго говорю я.

— Слушай, парень, у этого старика и машины-то нет. Зачем он ему?

Делаю резкий шаг вперед, парни одновременно пятятся назад.

— Не ваше собачье дело. Гараж не продается!

— Все в этой жизни продается, — гундосит бородатый мужик, стирая кровь с лица.

Они разворачиваются и скрываются в темноте, о чем-то шепчась.

— Кто это, мистер Рамирес?

— Эти отморозки выкупают гаражи, чтобы в них разбирать ворованные тачки. Оббивают мой порог каждый день. Майк, пожалуйста, не связывайся с ними. У тебя условка, тебе нельзя.

— Я знаю. И в тюрьму я возвращаться не хочу, — произношу медленно, а сам смотрю вслед удаляющимся уродам. — Если возникнут проблемы, звоните.

Прощаюсь с тренером, обещаю зайти как-нибудь на чай. Хотя и я, и мистер Рамирес знаем, что теперь я никогда не переступлю порог его дома. Слишком много воспоминаний связано с ним.

Пиная небольшой камень, засунув руки в карманы, бреду к тачке. Как вдруг на свет уличного фонаря выходят те самые три отморозка. В руке у одного – бита. У второго – нож.

Ты погляди, подготовились.

Они преграждают мне путь.

— Парни, давайте разойдемся по-хорошему, — спокойно говорю я, вытаскивая руки из карманов.

— Мы не хотим причинять тебе боль, — произносит тот, у которого переносица уже переклеена пластырем. — У нас к тебе разговор.

ГЛАВА 16.

Майк

— И какой у вас ко мне разговор? — мое тело напрягается.

— Уговори старика продать нам гараж, — говорит тот, что с перебитой переносицей. — Мы его не обидим, заплатим хорошие бабки.

Он, видимо, главарь в этой шайке.

— Я же сказал: гараж не продается! — произношу строго и внимательно слежу за обстановкой.

Больше всего меня волнует тот, что с битой и тот, что с ножом.

С этим покалеченным я быстро разберусь.

— Слушай, я же вижу, что ты адекватный парень.

Делаю шаг вперед и встаю носом к носу с непонятливым главарем.

— Гараж. Не. Продается, — рычу ему в морду. — И если вы еще раз придете к мистеру Рамиресу, я вас из-под земли достану и объясню другим способом, что гараж не продается.

— Тогда не будем откладывать это на потом.

Главарь замахивается и пытается ударить меня в челюсть, но я моментально просчитываю его действия и ловко уворачиваюсь. С двух сторон ко мне приближаются другие отморозки. Один срывается с места и летит на меня с битой. За малым не получаю по спине, отскакиваю в сторону.

Трое на одного… сдаваться я не собираюсь.

Хватаю главаря за воротник, рывком притягиваю его к себе и бью прямо в цель: в травмированный нос.

Он громко орет и, скрутившись, падает на землю.

Минус один.

Тот, что с ножом, мельтешит передо мной, но нападать не решается. Ссыт что ли?

Тогда разберемся с битой. Быстро перебирая ногами и отклоняясь в стороны, ухожу от ударов. Надо же, тело все еще помнит. Долгие годы тренировок не прошли зря.

Хватаюсь за биту, вырываю ее из рук отморозка, и мой стальной кулак прилетает прямо ему в челюсть. Его сразу же вырубает.

Парень с ножом трезво оценивает ситуацию и дает деру отсюда.

Правильное решение.

Поднимаю биту и стираю рукавом свои отпечатки. Но тут же ощущаю удар в спину.

Ноги подкашиваются, и я падаю на четвереньки, болезненно морщась.

Взмах чьей-то ноги и удар приходится в живот.

— Получай, сука!

Разъяренно шиплю, прокашливаюсь. Чувствую, как меня хватают за волосы и задирают мою голову вверх. Встречаюсь с диким взглядом главаря.

Надо же, он так быстро оклемался. Я его недооценил.

— Сейчас кровью своей захлебнешься, — грозно произносит отморозок и бьет меня по лицу.

Он наносит еще удар и отбрасывает меня в сторону. Чувствую жгущую боль, по щеке стекает струйка крови.

Стираю ее и нахожу в себе силы, чтобы встать.

— Ну, так что? — он вскидывает руками, расхаживая из стороны в сторону. — Поговорим или будем дальше морды бить?

— Ты же не понимаешь по нормальному, — сплевываю сгусток крови на землю.

Вот сука, еще и губу мне разбил.

Встаю в стойку, стиснув руки в кулаки. Мое тело собрано, голова холодная. Ведь хотел просто припугнуть его, но с этим экземпляром придется повозиться.

Заметив мою стойку, он усмехается.

— Вызов принят.

Мы сходимся в драке. Получает он, получаю я. Иногда мне удается блокировать удар, но координация уже не та. Все равно пропускаю.

Делаю ему подсечку, отморозок валится на спину, а я сажусь сверху и смотрю в его испуганные глаза.

Внутри меня будто вулкан просыпается. Кровь пузырится в венах, разгоняя мотор до скорости света.

Начинаю, как обезумивший, бить отморозка. Кулак проходится по лицу, по ребрам. Не могу остановиться, словно превращаюсь в лютого зверя, который наслаждается запахом крови.

— Мистер Рамирес – известный тренер по боксу, — ору в окровавленное лицо главаря. — Если еще раз сунетесь к нему, я найду тебя и убью!

Я с трудом останавливаюсь и часто дышу. Осматриваю разбитое лицо отморозка. Мои руки в крови.

И я моментально ловлю флешбэк из прошлого.

Встряхиваю головой и соскальзываю с обездвиженного тела. Вытираю руки о свою толстовку и настороженно осматриваюсь по сторонам.

Пора валить.

Добегаю до своей тачки и быстро прыгаю за руль. Все время смотрю по сторонам, свидетели мне не нужны.

Завожу мотор, давлю на педаль газа и с визгом шин покидаю парковку.

Еду домой по темным неприметным улочкам, попадаться полицейскому патрулю мне нельзя. Мало того, что у меня лицо разбито, так еще и толстовка в чужой крови.

Торс ноет, сто пудов останутся синяки.

Черт! А мне еще скоро отмечаться.

Заезжаю в гараж. Свет в доме не горит, надеюсь, все спят.

Тихо вхожу в дом и начинаю рыскать по ящикам в поисках аптечки.

Блять, да куда они ее положили?

Ночного света недостаточно, включаю верхний свет.

Стягиваю с себя окровавленную толстовку и бросаю ее на кухонный стул. Открываю кран и начинаю смывать с себя следы драки. Умываюсь и морщусь, когда ссадины начинают щипать. Смываю капли крови с раковины.

Затем вытираю лицо своей же толстовкой и оборачиваюсь.

Замираю на месте, а внутри все ноет от раздражения.

На пороге кухни стоит сводная и пялится на меня.

ГЛАВА 17.

Николь

— Ты придешь ко мне завтра на игру, детка? — с экрана мобильного на меня смотрит улыбчивый Тэйт.

Его обворожительная улыбка вызывает во мне трепет, аж дыхание перехватывает.

— Конечно приду, — ложусь на кровать.

— Покажи мне себя, — он игриво приподнимает брови.

— Спокойной ночи, — дразню его языком.

— Ух, детка, ты меня дико возбуждаешь.

— Все, мне надо спать, а то завтра рано вставать.

— Этот твой сводный брат дома? — издалека заходит парень.

Я замечаю, как он напрягается при упоминании Харкета.

— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Я за ним не слежу.

— Окей. Сладких снов, Николь, — Тэйт посылает в камеру воздушный поцелуй.

— Пока.

Отключаюсь и переворачиваюсь на бок. Устраиваюсь удобнее на кровати.

Жажда мучает. Вспоминаю, что не налила себе на ночь стакан воды.

В короткой пижаме осторожно выглядываю в коридор. В доме тишина. Мама и мистер Харкет уже спят, из комнаты сводного ничего не слышно. Наверное, где-то тусит.

Бесшумно ступая на носочках по лестнице, я спускаюсь на первый этаж. Но предательская ступенька издает мерзкий скрип.

Черт!

И тут до моего слуха долетают другие посторонние звуки. Кто-то копошится на кухне.

Прижимаюсь спиной к стене и скольжу к арке. Неожиданно загорается яркий свет, и я щурюсь, прикрывая глаза ладошкой.

Слышу шум воды. Скрещиваю руки на груди и встаю на пороге кухни.

Харкет умывается и тянет руку к толстовке.

Замираю на месте, заметив на его одежде кровь.

Сводный тут же оборачивается и впивается в меня злым взглядом.

— Аптечка где? — грубым тоном спрашивает он.

Молча вхожу в кухню и достаю из верхнего шкафа белую коробку.

Неосторожно ставлю ее перед носом Харкета, а сама беру стакан и набираю себе воды.

Пока пью, наблюдаю, как парень пытается справиться с баночками, с ватными тампонами. Его костяшки разбиты, на лице кровавые ссадины.

Меня раздирает любопытство. В какие уже неприятности он встрял?

Господи, смотреть дальше, как он издевается над бедной аптечкой, у меня нет сил.

Не произнося ни слова, я оставляю стакан на столе и подхожу к сводному. Резко вырываю из его покалеченных рук ватку и рассматриваю содержимое аптечки.

Так, так, так! Что тут у нас…

Пока я осматриваю антисептики, обжигающий взгляд сводного скользит по мне.

Если бы знала, что встречу его тут, надела бы паранджу.

Выбираю жидкость для обеззараживания ран, которая жутко щиплет.

Сдерживая улыбку, я беру руку Харкета и кладу ее на стол. Начинаю обливать разбитые костяшки прямо из флакона.

А ему хоть бы что. Неужели он не чувствует боли? Смотрю на срок годности антисептика, все в порядке.

Тогда я перевожу взгляд на лицо парня и замечаю на его щеках выступающие желваки.

Ах, вот оно что…

Он терпит.

Нажимаю сильнее на флакон. Жидкость льется еще обильнее, на столе разрастается кровавая лужица.

— Больно? — произношу спокойно, хотя внутри меня все внутренности дрожат от счастья.

Никогда бы не подумала, что причинять людям боль будет настольно приятно. Поправочка: причинять боль ненавистному сводному.

— Нет, — он цедит сквозь стиснутые зубы.

— Совсем? — сильно давлю ваткой на раны, специально делая ему больно.

— Совсем, — терпеливо отвечает он.

Закончив с руками, я поддеваю его подбородок пальцем и осматриваю раны на лице.

Харкет прокручивается на стуле и широко расставляет ноги.

Провалившись всеми мыслями в осмотр его разбитого лица, я отключаюсь от реальности. Но наглые руки сводного, скользящие по моим бедрам, быстро возвращают меня обратно.

— Руки убрал, — произношу недовольно, глядя в голубые глаза хама.

— Голова закружилась, — он ядовито усмехается, но руки убирает.

— Обязательно быть таким придурком, Харкет? — прожигаю парня хмурым взглядом.

— Обязательно быть такой занудой, Шерман? — коверкает он мой голос.

Недовольно цокаю и отхожу назад.

— Слушай, наши предки полюбили друг друга и решили пожениться, — начинаю спокойно. — Надо как-то принять этот факт.

— Тебе надо, ты и принимай, — Харкет резко вскакивает со стула, ножки которого противно поскрипывают по полу.

— Я уже приняла, — повышаю тон, поражаясь его тупости. — И поняла, что у твоего отца и у моей мамы жизнь продолжается дальше. Они так же достойны любить.

Сводный недовольно цокает и небрежно складывает лекарства в аптечку.

— А ты ведешь себя, как маленький ребенок, который обижен на весь белый свет. Посмотрите на меня, какой я бедный и несчастный. Я сидел в тюрьме, теперь меня все должны жалеть.

Я уже не могу сдерживаться, меня изнутри разрывает от злости.

— Неужели для тебя так сложно порадоваться за отца?

— Заткнись, Шерман! — он рычит на меня, но в глаза мне не смотрит.

Но меня уже не остановить. Пускай знает, что вокруг него есть люди со своими травмами и проблемами.

— Я понимаю тебя, Майк, ты потерял мать. Но…

Харкет мгновенно подлетает ко мне и хватает меня за плечи.

— Не смей даже открывать рот, — он стискивает мой подбородок так сильно, что мои губы вытягиваются в трубочку.

Его дикий взгляд проникает мне в душу, поселяет там хаос. Я пытаюсь понять: что его так злит, почему он так себя ведет. Но только лишь сталкиваюсь со стеклянным взглядом и с огромным амбарным замком, висящим на его сердце.

Я ощущаю частое дыхание парня на своем лице. Я вижу, как он раздувает ноздри.

— Ничего не хочу слышать о своей матери, — медленно цедит сводный. — Особенно от тебя.

Он отпускает меня и возвращается к столу. Наклонившись, он поднимает с пола свою толстовку.

— Майк!

Сводный бросает на меня строгий взгляд.

— Хочешь ты этого или нет, но нам придется как-то здесь уживаться.

ГЛАВА 18.

Николь

Ненавижу тех людей, которые придумали так рано ставить лекции в университете. Для них в аду приготовлен отдельный котел.

Я уже отключаю третий будильник, и все равно не могу найти в себе силы разлепить глаза и встать.

А пропускать учебу нельзя, скоро начнется сессия, и мне позарез как нужно удержать стипендию.

Кое-как сползаю с кровати. По пути в ванную широко зеваю и потягиваюсь.

Надеюсь, хоть душ меня взбодрит.

На автомате открываю дверь и вхожу в ванную комнату. Но резко торможу из-за звука льющейся воды.

Разлепляю один глаз и мой сонный взгляд устремляется на душевую кабинку. Матовые стекла запотели, но все равно виднеется чей-то силуэт. Сон как рукой снимает.

Скольжу взволнованным взглядом в сторону, на вешалке висят шорты Майка.

Тру сонные глаза, но все реально.

Вот блин!

Закусив губу, втягиваю голову в плечи. Надо как-то тихо отсюда свалить. И желательно поскорее.

Хочу развернуться, а тело не слушается, ноги налились свинцом. Мой взгляд прилип к силуэту в кабинке. Мне видно, как руки скользят по голове, затем омывают крепкое тело.

Фак! Николь, какого черта ты творишь?

Озабоченная дурочка.

На носочках разворачиваюсь и тихо ступаю к двери, но шум воды резко стихает. А меня обдает холодным потом.

Неужели попалась? Надо бежать!

Слышу шум открывающейся душевой кабинки. И моментально мне в спину втыкаются тысячи острых кинжалов.

— Сводная, — заворожено проговаривает Майк, а я от каждой буквы краснею со стыда.

Ну, все, он теперь точно подумает, что я извращенка.

— Я, конечно, разрешил тебе вчера обработать мои раны, но чтобы ты ко мне в ванную врывалась…

Шумно выдыхаю и, стиснув зубы, разворачиваюсь.

К моему счастью, на бедрах Харкета уже обернуто полотенце.

— Я не врывалась! — произношу возмущенно. — Закрываться надо, ты здесь не один живешь!

— Ой, да брось, — насмешливо говорит он и зарывается пятерней в свои влажные волосы. — Так и скажи, что хочешь увидеть меня голого.

Громко сглатываю от вида рельефа его тела, мышцы которого соблазнительно перекатываются от каждого движения. Крепкие мышцы украшают татуировки.

— Еще чего, — выплевываю дерзко и с трудом поднимаю взгляд на лицо парня. — Твой корнишон меня не интересует.

Не желая оставаться здесь ни секунды, я быстро разворачиваюсь, но на пороге меня ловит Харкет. Он затаскивает меня обратно в комнату, а я пытаюсь ухватиться руками хоть за что-нибудь.

— Корнишон значит, — раздраженно шипит сводный и запихивает меня в душевую кабинку.

— Что ты творишь, придурок, — пытаюсь вырваться, но он преграждает мне путь. — Выпусти меня.

— Тебе надо остыть, а то сейчас закипишь от своей же желчи.

Сводный мгновенно откручивает вентили и на меня падают капли холодной воды. Открываю рот от его хамского поведения, но тут же закрываю его, чтобы не нахлебаться.

— Вот так, Николь, как водичка? — издевается Харкет, удерживая меня за плечо. — Спинку тебе потереть?

Моя пижама вмиг становится мокрой и от глаз сводного не ускользает моя просвечивающаяся грудь. Замечаю, как дергается его кадык, когда его жадный взгляд пожирает мои вставшие соски.

Прикрываюсь руками, а Харкет поднимает на меня свой дикий взгляд. Там пылает такое бешеное пламя, что сейчас холодная вода закипит.

Его руки обхватывают мою шею и впечатывают меня в его губы. Ловлю секундный шок, замираю от происходящего.

В голове бьют барабаны, по коже бегут мурашки. Этот поцелуй, словно заряд тока, пронзает от макушки до пят.

Но вдруг меня осеняет… Я. Харкет. Душ. Поцелуй.

Упираюсь руками в его стальную грудь и пытаюсь оторвать его от себя, но он вжимает меня в гладкий кафель. Пытаюсь увернуться от его соблазнительных губ. Но его руки крепко держат мою шею. Обложил по всем фронтам.

Его язык по-хозяйски раздвигает мои губы, но я сжимаю зубы, не впуская его в свой рот.

Харкет усмехается и начинает ласкать языком мои губы, посасывает их, оттягивает нижнюю.

И с каждым движением силы сопротивления покидают мое тело.

Фак, как же здесь душно. Мои твердые соски трутся о его грудь. Я ощущаю его упругую кожу.

Нет! Нет! Нет!

Николь, очнись!

Разум взвывает внутри меня, а сердце бешено мечется в груди.

Снова упираюсь кулаками в грудь сводного и отталкиваю его от себя.

Майк влетает в противоположную стенку душевой кабинки и смотрит на меня странно.

Я не могу разобрать его настрой: он то ли хочет меня придушить, то ли снова поцеловать.

Полотенце спадает с бедер сводного и я на несколько секунд замечаю его легкое возбуждение.

Ох, фак! Там далеко не корнишон.

Опираясь тяжелыми руками о стенки, я вылетаю из кабинки. Скользя голыми ногами по плитке, выбегаю из ванной, обхватив себя руками.

Не обращаю внимания на то, что с меня течет, как с водопада, и я оставляю на полу мокрые следы.

От холода зубы начинают стучать. Мы же все время стояли под ледяной водой.

Дрожащими пальцами закрываюсь в комнате и с головой укутываюсь в огромный теплый плед.

На ватных ногах опускаюсь на пол и упираюсь спиной о кровать.

Что это сейчас было? Что?

Внутри меня все трепещет. Органы пустились в пляс.

Трогаю свои губы, на которых еще осталась слюна Харкета.

Меня резко бросает в жар от воспоминаний о его поцелуе. Я, словно впервые поцеловала парня. Хотя с Тэйтом делала это тысячи раз.

Но здесь что-то другое. Он кусал мои губы, затем зализывал свои укусы. Был жесток и нежен. Ласков и груб.

Черт! Это никогда не должно повториться.

Никогда!

ГЛАВА 19.

Майк

Как только солнце озаряет небо, я сразу же одеваюсь и валю из дома прочь.

Всю ночь не сомкнул глаз. Хотелось вообще сразу же сбежать, но где бы я шатался до утра? Нашел бы себе еще приключений на задницу, а то мало по физиономии получил. Можно было бы завалиться к Тиму, но теперь он живет с Рейчел. Я не настолько тупой, чтобы нарушать их идиллию.

Поэтому я лежал на кровати, задрав руки за голову, и все время думал о поцелуе.

В один миг захотелось заткнуть бесячую сводную, чтобы больше ни одного едкого слова она не произнесла. Чтобы ее красивый рот работал в одном направлении. И эти ее сочные губы…

Но как меня потом коматозило от этого поцелуя, крышу чуть не сорвало. Член быстро встал, будто долго был в завязке. Хотя я недавно спустил пар. Не помогло.

Эти ее маленькие соски, словно острые пики, соблазнительно выпирали из-под мокрой майки. С бешенным желанием захотелось закусить их зубами и услышать стон девчонки.

Фак! Майк, остынь, иначе ты сейчас своим стояком людей напугаешь.

Настороженно осматриваюсь по сторонам и поправляю мотню. Яйца гудят, мошонка тянет. Надо будет написать той подружке Шерман… как там ее…?

А, какая нахрен разница. Девчонка не откажет. Сама будет рада.

Навернув пару кругов по кварталу, заворачиваю во двор к Тиму. Теперь я, как прилежный гость, подхожу к главному входу и стучу.

Время ранее, голубки, наверное, еще спят. Если бы у меня была подружка, я бы неделями из постели не вылезал.

Только хочу развернуться и уйти, как дверь осторожно открывается и в проем выглядывает Рейчел.

— Рейч, привет! Извини, что так рано. Мне нужна твоя помощь.

Девчонка удивленно осматривает мое побитое лицо.

— Привет. Заходи.

Она не выглядит сонной.

— Я тебя разбудил? Сорри, не хотел.

— Нет, — она проходит в гостиную, кивает мне на диван, — я давно встала. Подрабатываю в парфюмерном магазине, сегодня моя смена.

— А Тим где?

— А он еще дрыхнет. Так чем я могу тебе помочь?

— Рейч, сделай что-нибудь с моим лицом. Мне сегодня отмечаться, сама понимаешь: у копов возникнут вопросы. Вы же, девчонки, как-то замазываете прыщи или синяки… что там еще вы делаете…

Она усмехается и подходит ближе, осматривает мои ссадины.

— С синяками справлюсь, а вот кровавые корочки замазать не получится.

— Ну, хоть так.

Рейчел уходит, а я устало сажусь на диван, меня начинает прибивать. Бессонная ночь напоминает о себе.

Вскоре девчонка возвращается с сумкой, из которой достает одну за другой баночки, скляночки, кисточки, какие-то еще круглые хреновины.

— Э-э-э, Рейч, только не делай из меня транса, — говорю строго и хмуро осматриваю все ее боевые приспособления.

Вот это девчонки заморачиваются. Как хорошо, что я родился парнем.

Рейчел начинает приводить мое лицо в порядок, все делает аккуратно, старается не причинить мне боль.

— О, какие люди, — слышится голос друга.

— Майк, не крутись, — недовольно рычит на меня Рейч.

— А ты че, — Тим переваливается через спинку дивана и пристально наблюдает за работой своей девушки, — в гей клуб собрался?

— Слышь! — дергаюсь в сторону друга, но тот резко отскакивает назад. — Я тебе сейчас все ребра пересчитаю.

— Майк! — прикрикивает Рейчел и прожигает меня недовольным взглядом.

— Сорри. Но у твоего парня слишком длинный язык.

— Моей малышке это нравится.

Слышу, как Тим включает кофеварку, а Рейч покрывается багрянцем от его слов.

— Все, готово, — девчонка щелкает перед моим лицом круглой крышкой и гордо осматривает свою работу.

Подхожу к зеркалу. Нормально, синяков не видно, пару часов потерплю.

— Ух, какая красавица, — продолжает издеваться Тим, сидя на стуле. — Как вас величать? Миссис Звездочка? Или миссис Страстная Львица?

Резко срываюсь к другу, он быстро реагирует и слетает со стула, берется за его спинку, а ножки направляет на меня.

— Тим, ты сейчас договоришься, — рычу рассерженно, пытаюсь обойти препятствие в виде стула, — я не посмотрю, что ты мой друг.

— Ладно, ладно, — смеется Тим. — Больше не буду. На чей кулак ты упал?

— Я был у мистера Рамиреса. Его гараж хотят выкупить какие-то отморозки. Вот и пришлось им доходчиво объяснить, что гараж не продается.

— Майк, какого черта ты лезешь на рожон? — негодует друг и наливает мне кофе.

— Не я первый начал, я защищался.

Выпив кофе, я выезжаю в полицейский участок.

Болтовня с друзьями хоть немного отвлекла меня от поцелуя.

И вот, пока я жду своей очереди в душном коридоре, я опять возвращаюсь в душевую кабинку.

Я. Сводная. Ледяная вода, о которой мы на время забыли. Сердце мое колошматило так сильно, что казалось, будто оно сломает мне грудную клетку.

Я вообще уже забыл такое чувство, когда все тело пронзает заряд тока. Но ты кайфуешь от этого и тебе не хочется останавливаться. Хочется еще и еще, хочется переступать черту, пробираться все дальше и дальше.

Пока копаюсь в себе, меня приглашают в кабинет.

— Майкл Харкет, — мистер Рэйнстон впивается в мое лицо пристальным взглядом, — что с тобой произошло?

— Упал с лестницы, — отвечаю спокойно и чешу затылок. — Крашу дом соседки, вот вчера оступился.

— Майк, — коп тяжело вздыхает, — ты думаешь, я идиот?

— Нет, сэр. Я так не считаю.

— Ты ходишь по краю, парень, — говорит он серьезно. — В следующий раз внимательнее смотри, куда наступаешь.

ГЛАВА 20.

Майк

Просто потерпи, чувак. Какой-то гребанный час посиди за столом с довольной рожей.

И желательно прикуси свой язык.

Ешь. Пей. И терпи. А потом свалишь с Рокси на тусовку. Там с девчонкой расслабишься, как надо.

Смотрю на себя в зеркало, мое лицо уже зажило.

Сегодня все ради отца. У него день рождения, не омрачай ему праздник своей кислой миной.

Раздается стук в дверь.

— Войдите.

На пороге появляется именинник, а я натягиваю через голову футболку.

— Майкл, спускайся к столу. Уже Николь с Тэйтом приехали.

От имени сводной сводит скулы. С того самого поцелуя мы ни разу с ней не пересекались, хотя живем под одной крышей.

И это к лучшему. Ванильный туман в моей башке развеялся, больше такой промашки я не допущу.

Расслабленно спускаюсь в гостиную. Стол скоро свалится от разных блюд. Отвык я от таких изысков.

— Добрый вечер, мисс Проук, — приобнимаю старушку.

— Добрый, добрый, Майк, — довольно улыбается соседка и похлопывает меня по плечу. — Как хорошо, что этот день рождения своего отца ты будешь праздновать с нами.

Они со своим покойным мужем уже давно стали частью нашей семьи. И на все праздники родители приглашали семью Проук к нам в гости. Теперь старушка ходит одна.

Слышу стрекочущий голос бесячей сводной, доносящийся из кухни. Она о чем-то лебезит со своей матерью.

— Майк, иди сюда, сынок, — подзывает меня отец и протягивает мне стакан с виски, отказываюсь от алкоголя. — Познакомься. Это – Тэйт, он встречается с нашей Николь.

«Нашей Николь» - тошно становится от таких слов.

— Мы уже знакомы, — бурчу резко и сажусь за стол.

Ловлю на себе недовольный взгляд дружка Николь. Буравлю его в ответ.

Дерзко вскидываю голову: «че-то хочешь мне сказать?», но парень тут же отворачивается и продолжает грузить своими байками моего отца.

Потерпи, дружище. Вдох-выдох.

Вскоре все садятся за стол. По злой насмешке судьбы, напротив меня сидит Николь.

Она ни разу на меня не посмотрела, а меня это задевает.

Стыдится поцелуя? Или она боится, что я прочту в ее глазах то, чего мне не стоит знать?

Беру вилку, затем смотрю на столовый нож.

— Детка, положи мне чего-нибудь легкого, — шепчет Тэйт своей подружке.

Шерман начинает накладывать ему закуски.

Я спокойно беру самый жирный кусок стейка, наваливаю себе салата.

Вот сейчас я отведу свою душеньку.

Начинаю резать мясо, а сам бросаю косые взгляды на голубков.

Николь ставит перед носом своего дружка тарелку, начинает накладывать себе еды, как вдруг Тэйт слегка толкает ее в бок и смотрит на нее с укором:

— Николь, я же сказал тебе, что у меня сегодня разгрузочный день, — он шипит недовольно. — А ты навалила мне углеводов.

У меня чуть кусок мяса в горле не застревает. Пропихиваю его глотком воды.

Сводная растеряно хлопает глазами, а затем виновато улыбается.

— Прости, милый, я забыла.

Да этот Тэйт самый настоящий придурок. Я бы на месте матери Шерман понаблюдал за ним.

Эту сцену замечаю только я, потому что на всю гостиную мисс Проук рассказывает Камиле рецепт своего тыквенного пирога.

Все произносят тосты, восхваляют отца, желают здоровья. А я смотрю на своего старика и вдруг понимаю, что он действительно заслуживает быть счастливым.

Меня бесит, как его обнимает Камила. В моей памяти это место рядом с ним всегда занимала мама.

Но, к сожалению, болезнь унесла ее жизнь. С этим придется как-то смириться.

Вдруг мою ногу кто-то пинает под столом. Сразу перевожу взгляд на сводную, это в ее стиле. Но она спокойно попивает вино и заворожено смотрит на мисс Проук, которая уже рассказывает истории из своей молодости.

Смотрю на Тэйта. Он увлеченно ковыряется в своей тарелке, наверное, ищет свои яйца.

Какой еще нормальный парень будет сидеть на разгрузочных днях? Бред.

Ладно, я сделаю вид, что меня это не волнует. Пью воду, как вдруг опять толчок.

Я резко выпрямляю ногу и касаюсь ноги сводной. Поймана на месте преступления!

Смотрю на нее исподлобья, а эта сучка еле сдерживает улыбку. И сразу же припадает губами к бокалу.

Так, кто-то у нас уже наклюкался. И осмелел.

Немного двигаюсь вместе со стулом вперед. Хотя у меня ноги длинные, итак достану.

Вытягиваю правую ногу вперед и ловлю стопой острую девичью коленку. Как хорошо, что Шерман сегодня в юбке.

Стараясь сохранять спокойствие, я поглаживаю ее бедро. Она пытается сбросить мою ногу, но делает это ооооочень аккуратно, чтобы никто не заметил нашего подстольного сражения.

Прожигаю сводную взглядом.

Ну же, Шерман! Посмотри на меня.

И она будто читает мои мысли. Я вмиг цепляю ее недовольный взгляд.

Мы уже откровенно пялимся друг на друга. Чувствую бешеную энергетику, исходящую от нее. Она меня ненавидит. Я ее тоже. Воздух накаляется.

Она проклинает меня мысленно. Я посылаю ее к черту.

От нашей взаимной «симпатии» сейчас весь свет вырубит в доме. А чиркнешь спичкой, так все взлетит на воздух.

Довольно усмехаюсь и встаю из-за стола.

— Еще раз с днем рождения, пап. Но мне пора.

Я не смотрю на Шерман, но четко ощущаю ее пристальный взгляд.

Обнимаю отца, прощаюсь с мисс Проук. Мельком машу рукой Камиле и направляюсь к выходу.

— Майк, стой, — летит мне в спину от Тэйта. — А ты в какую сторону едешь?

Замечаю на пороге гостиной Николь. Она настороженно смотрит на своего дружка.

— В сторону центра.

— Докинешь меня до Рэйволл стрит?

Встречаюсь с озадаченным взглядом сводной.

— Тэйт, ты уже уходишь?

— Да, детка, — он подходит к девчонке и кладет свои руки ей на талию, притягивает ее к себе, — мне уже пора. А то завтра рано вставать на тренировку. Ты, кстати, придешь?

— Да, — растерянно произносит Николь.

Тэйт быстро прощается с остальными, и целует свою подружку в засос.

ГЛАВА 21.

Майк

— Николь – моя девчонка, запомни это раз и навсегда, — твердо говорит Тэйт.

Я чуть челюсть на землю не роняю. Я догадывался, что он будет говорить о сводной, но что у парня будет такой серьезный настрой, я не предполагал.

— Да нахрен она мне сдалась, — выплевываю дерзко и направляюсь к тачке.

— Слышишь, ты мне не втирай! — парень следует за мной. — Думаешь, я не заметил каким взглядом ты на нее смотрел?

Я останавливаюсь. Тэйт встает передо мной. Бычится, краснеет.

А мне вообще фиолетово на его потуги.

— Каким это? — произношу недовольно и хмурюсь.

— Каким смотрят на телку, которую хотят трахнуть.

Надо же, а Тэйт у нас оказывается спец по взглядам.

Я даже продолжать разговор с ним не хочу. Сейчас начнем меряться у кого член длиннее. Или как два барана - биться лбами.

Вытаскиваю брелок из кармана и снимаю с машины сигналку.

— Она любит меня, я люблю ее, — все продолжает свои запугивания Тэйт.

Встаю напротив водительской двери и упираюсь руками в холодный металл.

— Поздравляю вас, чувак. Но на свадьбу не приду, не тратьте даже деньги на пригласительное.

Расслабленно падаю за руль и завожу мотор.

Смотрю в лицо офигевшего парня. Он явно не ожидал, что я спущу все на тормозах.

Или он решил вывести меня на эмоции и затеять драку?

Вот только я уже в состоянии себя контролировать. На жалкие провокации не поведусь.

Достаю из пачки сигарету и прикуриваю. Полностью открываю окно и выдыхаю серый дым в проем.

Только хочу тронуться с места, как замечаю Николь, выбегающую из дома. Она уже успела переодеться. Натянула узкие черные джинсы на свою аппетитную задницу. Топик какой-то, что виден весь живот.

Оцениваю сводную, а сам задумываюсь.

Хочу я ее?

Странные ощущения. Что-то отталкивает меня от нее, какая-то внутренняя чуйка твердит, что не надо с ней связываться. Возможно, она такая же сука, как Бренда.

Но есть и обратная сторона этой медали. Тянет к ней, сразу в голове поцелуй всплывает.

Да нет, это тупо желание перепихнуться. Вот и решение такой непростой задачки.

Садись, Харкет, пять!

Делаю глубокую затяжку, распаляя сигарету. Сводная что-то говорит Тэйту и кивает на мою тачку.

— Майк, ты едешь на вечеринку к Кристен?

Молча киваю.

— Я поеду с тобой.

Тэйт хватает ее за руку, что-то ей втирает. Она ему противится, что-то выплевывает в ответ.

Это от вина сводную так разнесло? Вспоминаю ее шатающуюся на дороге и мое испачканное сиденье.

Ей явно нельзя столько пить.

Осматриваю ее с головы до ног. Симпатичная девчонка, а как могла связаться с этим придурком?

— Эй, голубки, — выкрикиваю в окно и щелчком отправляю окурок в кусты. — Я в такси не подрабатываю, ждать вас не буду.

Николь смотрит на меня, а в глазах – убийственные молнии. Я усмехаюсь.

Так ты дружка своего бомби своей стервозностью, а меня не трогай.

Тэйт берет Николь за руку, и они садятся на заднее сиденье.

Выкручиваю руль и выезжаю на дорогу. Всю поездку в салоне царит такая тишина, что удавиться хочется.

И я облегченно вздыхаю, когда из-за поворота показывается дом, в который меня пригласил Тим.

Музыку слышно за версту.

Паркуюсь среди крутых и дорогих тачек.

Голубки сразу же вылетают из машины и скрываются в толпе.

Я же входить во двор не спешу. Смотрю по сторонам, опираюсь поясницей о капот и прикуриваю.

Задумываюсь о завтрашнем дне. Дом мисс Проук я покрасил, пора найти хорошую работу. Вот только с условкой меня не особо везде ждут. Ну, ничего. Тяжелой работы я не боюсь, а жить на что-то надо.

Замечаю черный кабриолет, заезжающий во двор со стороны гаража. В машине торчали три белокурые макушки. С моего места рассмотреть девчонок получше невозможно.

Делаю последнюю затяжку и тушу сигарету.

Закинув жвачку в рот, уверенно направляюсь к месту скопления пьяной и веселой молодежи.

Своих нахожу не сразу. Сколько же здесь народа. Они вообще работают? Или смысл их жизни заключается в том, чтобы ходить на вот такие пафосные тусовки?

И как Тима угораздило тут засветиться. Вижу Рейч, она болтает с Николь.

Да неужели мы теперь будем встречаться в одной компании? Рядом со сводной, как коршун, трется Тэйт. Он же спать собирался. Кому-то завтра рано на тренировку.

— Хей, чувак, — меня в плечо толкает Тим, — я уже думал, что ты не придешь.

— И пропустить такую убойную вечеринку? — насмешливо говорю я. — Ни за что!

Кристен, хозяйку дома, я хорошо знаю, мы с ней учились в старшей школе. Даже как-то пару раз сидели за одной партой. Хорошая девчонка, веселая и безобидная. Ее предки свалили в тихий пригород и оставили дом ей. Завидная невеста.

— Ты на машине? — интересуется друг, попивая какую-то мутную хрень из своего стакана.

— Ага. Слушай, Тим, мне работа нужна.

Бросаю взгляд на сводную, она смеется с Рейч. А в руке уже держит бокал вина.

— Поговорю с начальником, — друг быстро въезжает в тему, мне даже просить его ни о чем не надо, — но ты ведь понимаешь, Майк…

Похлопываю его по плечу.

— Я все понимаю, старик.

Еще раз смотрю на Николь. Почему-то мой взгляд так и тянет к ней. Она замечает меня, но вида не подает, продолжает болтать с Рейчел.

Раз. И ловлю ее взгляд на себе. Он будто требует повторить поцелуй.

Да чтоб тебя! Что сегодня с тобой, Шерман?

Сначала нога под столом, теперь заинтригованные взгляды.

Пока Тим мне что-то увлеченно рассказывает, я играю в гляделки со сводной.

Серьезно, Майк? Вам что по десять лет?

Но меня это только больше раззадоривает. Как бы схватить сводную за шею и ворваться в ее горячий рот.

— Ох, чтоб меня! — тихо ругается друг, и я сразу же перевожу на него внимание.

Он смотрит мне за плечо.

ГЛАВА 22.

Майк

Она так же, как и я, ловит лютый ступор.

Что, сука, не ожидала меня тут увидеть? Ты вообще в курсе, что я вышел по условке?

Осматриваю ее, девчонка времени зря не теряла. Сиськи себе сделала. Раньше у нее была хорошенькая единичка, а сейчас четкая тройка, выпирающая из платья.

Немного похлопав своими глазами, Бренда отмирает и что-то растерянно говорит своим подругам. Улыбается им криво.

Вот и три белобрысые макушки.

Две быстро оставляют Бренду одну, и она уверенно направляется ко мне, виляя округлыми бедрами.

— Держи себя в руках, дружище, — поддерживает меня Тим и тут же сваливает.

Мой взгляд падает на левую руку девчонки, как она еще не склонилась к земле от такого булыжника на безымянном пальце.

— Здравствуй, Майк, — щебечет Бренда, вставая напротив.

И моментально вокруг меня все перестает существовать.

— Здравствуй, — произношу холодно.

— Давно вышел? — она смотрит мне в глаза, словно пытается там что-то найти.

— Нет, — стискиваю челюсть.

— Я очень рада тебя видеть, — улыбается Бренда.

Опускаю взгляд на ее губы. Она и их накачала.

Борюсь с внутренней злостью. Вот она – предательница. Та, которая обещала сначала ждать и поддерживать, а потом свидетельствовала против меня.

Даже на суд не явилась, ее письменных показаний хватило.

Прокурор сказал, что «свидетельница со стороны обвинения лежит в больнице по состоянию здоровья». Но я-то знаю правду, она просто испугалась. Побоялась посмотреть мне в глаза после всего, что между нами было.

И теперь я знаю что она делает. Она прощупывает меня. Ищет остатки чувств. Только внутри меня давно уже черная дыра.

— Поздравляю с замужеством, — произношу сдержанно.

— Спасибо.

На ее лице замечаю неловкость.

— Ты счастлива?

Она растерянно хлопает длинными ресницами, насторожено осматривается.

— Майк, — она медленно убирает волосы за ухо и смотрит на меня, как побитая собачонка.

— Да, расслабься, — усмехаюсь я и ловлю себя на мысли, что выпил бы чего-нибудь алкогольного.

— Мы можем поговорить наедине?

— Зачем?

Хоть я и не видел ее пять лет, но эмоции этой чертовки я хорошо знаю. Они нихрена не изменились.

Ее задевает мой тон. Ее обижает мое равнодушие.

А мне становится так пофиг. На нее, на ее поступок, на ее личную жизнь.

Все пять лет я грезил местью. Планировал отомстить, когда выйду. А сейчас смотрю на нее и кроме презрения ничего не испытываю.

— Майк, у меня не было выбора, — она недовольно шипит, озираясь по сторонам. — Я думала, ты меня поймешь.

Я мгновенно закипаю, еще секунда и пар из ушей повалит.

— Понять? Я должен был тебя понять? — рычу недовольно. — Лучше заткнись, Бренда! И больше никогда не поднимай эту тему.

— Майк, я прошу тебя, давай поднимемся наверх. В комнате Кристен мы сможем спокойно поговорить. Прошу тебя. Дай мне всего лишь несколько минут, для меня это важно.

— Пошли.

Мы поднимаемся на второй этаж. Бренда идет впереди, пока шагаю по лестнице, пялюсь на ее зад.

Ну, хоть его она не увеличила.

Оставшись наедине в комнате хозяйки, Бренда закрывается на ключ и прижимается спиной к двери.

— Боишься, что я сбегу? — осматриваю широкую кровать.

— Майк, я скучала.

Девчонка набрасывается на меня, как дикая кошка. Обхватывает шею, врезается зубами в мои губы.

Мои руки словно магнитом притягиваются к ее заднице. Сжимаю ее.

Прерываю поцелуй и обхватываю бывшую за подбородок, стискиваю его пальцами. Злостно смотрю ей в глаза.

— Какого черта ты творишь?

— Майк, прости. Прости, что пошла против тебя, против нашей любви. Ты знаешь, я до сих пор тебя люблю. Только тебя одного любила, люблю и буду любить.

Каждое ее «люблю» впивается в мою спину, как острая стрела. Пронзает мое тело, терзает сердце.

Соединяю наши лбы и часто дышу, облизываю свои губы.

Запах не тот. Привкус не тот. Все не то.

Да потому что из-за этой суки я загремел за решетку!

Нет, не верю ни единому ее «люблю».

И накажу подлую змею!

Резко набрасываюсь на ее рот, кусаю губы, запихиваю свой язык подальше.

Девчонка стонет и сладко мычит.

Что, не целует тебя так твой муж? Не трахает, как это делал я?

Разворачиваю ее к себе спиной и впечатываю лицом в стену. Провожу ладонью по заднице, задираю платье. Шлепаю упругую ягодицу.

— Этого ты хочешь? — шиплю девчонке на ухо, пока она упирается ладонями в стену.

— Да, Майк, трахни меня. Ох, как же я по тебе скучала.

И я беру эту суку так жестко, как хочется мне. Вымещаю на ней всю свою злость.

Мацаю огромные сиськи, которые колышутся от яростных толчков. Вхожу в нее по самые яйца. Она кричит и извивается, выгибается в спине. Царапает ногтями стену.

Но разрядка лениво гуляет по моему телу. Хочу уже все закончить, а тело еще не готово.

Обхватываю бывшую за талию и грубо насаживаю ее на свой крепкий ствол.

Закрываю глаза и представляю сводную.

Словно это она стонет, стоя передо мной раком.

Словно это я наматываю ее волосы на свой кулак и тяну девчонку на себя.

Словно это она так сжимает меня своими стенками.

И я быстро изливаюсь в резинку.

— Ох, Майк, — Бренда поворачивается ко мне и поправляет платье, — это было круто.

Она тянется за поцелуем, но я отклоняюсь от нее.

Стянув презерватив, я застегиваю джинсы и молча выхожу из комнаты.

Хочется напиться.

ГЛАВА 23.

Николь

Сижу на трибуне и наблюдаю за Тэйтом. Сегодня их команда отрабатывает на манекенах блоки. Но мой взгляд то и дело устремляется на гимнастические снаряды. Они как назло, стоят возле поля и терзают душу.

Девчонки тренируются, мистер Свайз грозно прикрикивает на них, внимательно наблюдая за каждым их движением.

Я даже не слышу финального свистка. Все мое внимание обращено к Рокси, которая сейчас выполняет программу на брусьях. Когда девчонка взмывает вверх, я немного подскакиваю на пластиковом кресле. Когда она вжимает голову, я делаю тоже самое. Зеркально отражаю все ее движения.

А сердце рвется из груди.

— Детка, прием, прием, — слышу голос Тэйта и поворачиваю голову на звук. — Ты где витаешь?

Он устало поднимается по ступенькам и плюхается на соседнее кресло.

Я отдаю ему полотенце, бутылку с водой, и мельком поглядываю на гимнасток.

— Слушай, Тэйт, — начинаю я издалека, — может мне все-таки попробовать свои силы и записаться на отбор?

— Николь, мы обсуждали это много раз. А что будет, если ты опять повредишь колено? А если после этого ты не сможешь сгибать ногу? — он залпом выдувает всю воду.

Да, страх во мне укореняется с каждым днем все сильнее и сильнее.

— Да тебе уже это и не нужно, — он поглаживает меня по бедру. — Ты прекрасно справляешься детьми, тренер из тебя выйдет отличный. Кстати, ты говорила с мистером Свайзом? Он согласен поставить тебя на ставку? А то ты ходишь сюда, тратишь свое время за спасибо.

— Да, он обещал, что поговорит с начальством, — нагло вру и не свожу взгляда с девчонок.

Ни с кем я еще не разговаривала. Если меня утвердят в штат, как тренера, то я уже не смогу вернуться в гимнастику, как спортсменка. Поэтому этот рубеж я как могу, оттягиваю. Да и заниматься с малышней мне в радость.

— Я пошел в душ, — Тэйт быстро целует меня в губы, а потом шепчет на ухо, — не хочешь присоединиться?

С усмешкой смотрю на парня.

— Иди уже, — шуточно толкаю его в плечо.

Как только Тэйт скрывается в раздевалках, я перебираюсь на скамейку, стоящую уже возле гимнастических снарядов.

Замечаю мистера Рамиреса, входящего в спортивный комплекс. Странно, что он тут делает? Знаменитый тренер по боксу, который имел свою школу, но почему-то перестал тренировать и вообще выпал из поля зрения. От друзей Тэйта я слышала, что боксерам, которых он воспитал, в штате не было равных.

Видимо, меня тоже ждет такая участь. Путь от славы к нищете и постепенному забвению.

Тяжело вздыхаю и раскисаю, как мороженое на солнцепеке.

Но появление Майка заставляет меня собраться. Он о чем-то общается с мистером Рамиресом. На вечеринке у Кристен этот казанова-любовник поднялся с девушкой на второй этаж и больше я его не видела. Рейч вскользь упомянула, что это его бывшая. И они серьезно встречались до того, как Майк попал за решетку.

Видимо, чувства никуда не делись, и парочка решила возобновить свои отношения.

Так хотелось мне побесить сводного в тот вечер. От души попинала его ногой. И даже не думала, что он включится в «холодную» войну.

У меня начинает медленно ехать крыша, потому что я чувствую, как пекут мои губы. Прикасаюсь к ним пальцами. Что за фантомная боль? Будто я снова побывала в объятиях сводного.

О, подруга, куда тебя понесло!

Перевожу взгляд на девчонок, машу Рокси, подбадривая ее перед следующей программой.

Интересно, а она в курсе, что Майк сошелся с бывшей? Жалко подругу, она реально повелась на его симпатичную мордашку.

Видимо, я слишком много думала о Харкете и приманила его к себе какой-то неведомой силой. Потому что сводный садится рядом со мной и широко разводит ноги, толкая меня коленкой.

— Места что ли мало? — бурчу себе под нос и отодвигаюсь от него.

— А тебя че, на скамейку запасных отправили? — с ехидством произносит он и стреляет в меня колкими взглядами.

Не реагируй! Не реагируй!

— Не дотягиваешь до девчонок? — он кивает головой в сторону брусьев.

— Да пошел ты, — произношу недовольно и морщусь.

Но спускать ему все на тормозах не хочу.

— А ты че такой веселый? Хорошо потусил на вечеринке?

— Просто замечательно, — Харкет включается в игру под названием «кто кого лучше подстебнет».

— Ага, — насмешливо хмыкаю.

— А ты? Опять нажралась?

Его взгляд скользит по моим голым ногам.

— К твоему глубочайшему разочарованию – нет, — ядовито улыбаюсь.

Да мы сейчас затопим весь спортивный комплекс своим ядом.

— А покороче шорт у тебя не нашлось? — его глаза так и не отлипают от меня.

Замираю в ступоре от его слов. Нормальные у меня шорты, джинсовые.

— А ты что, записался в полицию нравов? Что еще тебя во мне не устраивает?

— Язык твой длинный. Укоротить бы, — он спокойно чешет затылок.

А у меня руки зудят, требуют отвесить смачную оплеуху.

Мы оба смотрим на гимнасток. Воздух накаляется с каждой секундой.

— Смотри, как бы у тебя член не укоротился, а то скоро всех девчонок в округе перетрахаешь, — выдаю это с таким злобным тоном, что сама себе поражаюсь.

— Переживаешь, что тебя не трахаю?

И снова мы цепляемся хмурыми взглядами. Прожигаем друг друга, провоцируем. А внутри меня все бурлит от недовольства.

— Слава Господу, — наигранно складываю руки у груди. — Меня эта участь обошла стороной.

— Лучше наблюдай за гимнастками, Шерман. Смотри че вытворяют профессионалы своего дела и молча завидуй, потому что ты так не можешь.

— Какой же ты придурок! — я с размаха бью кулаком его в плечо и резко подрываюсь со скамейки.

Сдерживая слезы, лечу к выходу.

Ведь задел за самое больное, урод! Попал в самое сердце.

ГЛАВА 24.

Майк

Провожаю сводную насмешливым взглядом.

Посмотрите, какие мы обидчивые. А так и не скажешь.

— Жестко ты с ней, — рядом со мной садится ее подружка Хэйли.

Да, я постепенно возвращаюсь в общественную жизнь и даже начал запоминать имена.

— А ты не лезь, — цежу недовольно и смотрю, как Рокси воинственно справляется с брусьями.

Теперь понятно откуда у нее такая гибкость.

— Майк, ты совсем не знаешь Николь, — продолжает лечить меня девчонка. — Она очень хорошая гимнастка. Даст нам всем тут форы. Видишь че делает Рокси?

— И?

— Николь так делает одной рукой.

— Да ладно? — мои глаза неосознанно раскрываются.

Это ж сколько силы нужно. Я, конечно, заметил, что у нее подкаченная фигурка, но чтобы в этом хрупком теле было столько силы...

— Ага, — кивает Хэйли. — Ей в ближайшей округе никому не было равных.

— А че тогда она сидит на скамейке?

— Год назад она неудачно упала, повредила колено. Врачи не давали никаких гарантий, что она вообще на ногу сможет наступать. Поэтому она больше не занимается профессионально. Хотя я считаю, что ей правит только страх. И Тэйт.

— В смысле?

— Недавно объявили набор в сборную штата. Наши девчонки все записались, я хотела бы, что Николь тоже участвовала. Но Тэйт ей все мозги промыл. Типа она может снова повредить колено или будет еще хуже. Как по мне, так этот говнюк просто не хочет отпускать ее от себя. Присосался, как клещ. А Николь - девчонка отзывчивая, на любую его просьбу откликается. Считает себя обязанной, потому что он помог ей справиться с депрессией после травмы.

С каждым словом настроение девчонки становится все мрачнее и мрачнее.

— Эй, потише. Ты сейчас говоришь о дружке своей лучшей подруги.

— Да пофиг, — тяжело вздыхает Хэйли. — Меня бесит, что он на ней ездит. А она этого не видит. Принимает все за любовь. И слышать ни о чем не желает.

Да, я тоже это заметил.

— А она сама-то хочет участвовать в этом вашем отборе?

— Конечно! Только ее слушать не надо, она талдычит одно и тоже, что ей в уши напел Тэйт. А у самой в глазах тоска и обида. Я ее хорошо знаю, мы с детства дружим, так что меня она провести не может, как бы ни старалась.

Тут из мужской раздевалки выходит недоделанный «альфа-самец». А я вдруг вспоминаю следы на запястьях сводной. Мало того, что он ее в обычной жизни припускает, так еще и в постели.

Ну, хоть ножом меня на лоскутки режьте, но я никогда не поверю, что такая сильная духом девчонка, как Николь, любит быть связанной. По СВОЕЙ воле. Возможно, этот умелый гипнотизер и в этом ее охмурил.

Меня это злит. Не знаю почему, но в венах закипает кровь.

— А вы Николь не видели? — осматривается по сторонам парень.

— Она вышла на улицу, воздухом подышать, — спокойно отвечает Хэйли, хлопает себя по коленкам и встает. — Так что не будь таким засранцем, Майк Харкет. Хоть ты.

Она подмигивает мне и уходит.

Ладно, признаю, перегнул палку. Теперь мне понятна ее реакция.

— Блин, — недовольно тянет Тэйт, — просил же ее принести мне воды.

Все, у меня срывает крышу. Резко вскакиваю со скамейки и подлетаю к парню.

— У тебя у самого ноги есть, — рычу недовольно, встав к нему носом к носу, — развернулся и пиздуй к крану. Там дохрена воды.

— А ты че такой дерзкий? — он вскидывает подбородок. — Лезешь туда, куда не нужно.

— Так, а ну разошлись, — между нами втискивается мистер Рамирес. — Хватит, остыньте.

Он разводит нас по сторонам, держа ситуацию на контроле. Не знаю как вшивый придурок, но я в любую секунду готов вгрызться ему в шею.

Поймав строгий взгляд тренера, я разворачиваюсь и быстро вылетаю из здания.

Мне бы в пору грушу побить или на турнике поработать, чтобы всю злость превратить в энергию. Но нет. Все мысли сейчас заняты только одним делом.

До дома добираюсь быстро. Курс нацелен на комнату сводной, поэтому я сразу бегу туда, не обращая внимания на всех и всё. Всем нутром чую, что она здесь.

Чуть ли не с ноги открываю дверь и застаю Николь на кровати. Она сидит, опираясь спиной об изголовье, и читает.

— Ты че творишь, Харкет?! — она вскакивает с кровати и смотрит на меня ошарашенным взглядом.

— Он обесценивает тебя, — начинаю я прямо с порога, а сердце бухает в горле, — он токсичный и мерзкий. Он думает только о себе, разве ты этого не видишь?

Делаю шаг вперед и встаю напротив Николь. Близко.

— Он заставляет тебя быть связанной?

— Да как ты смеешь?! — дерзко выплевывает она мне в лицо.

И молнии из глаз метает. Да я и сам готов ее взглядом убить.

Как можно быть такой слепой?

— Николь, тот поцелуй, — мой взгляд опускается на ее вишневые губы. — Фак!

Завожу руки за голову и начинаю нарезать круги по комнате.

— Тот поцелуй… Хоть ты и не впустила меня в свой рот, но я кое-что почувствовал. Заешь что?

Смотрю на сводную во все глаза.

Да, она хочет знать, только признаться в этом боится.

— Я почувствовал, как твое тело отозвалось на меня. Ты не привыкла подчиняться. Ты – боец. Ты – чемпион. Ты, мать твою, на одной руке на брусьях крутишься! Такие сильные духом не пресмыкаются.

— Заткнись! — в глазах сводной стоят слезы. — Ты ничего не знаешь о моей жизни.

Первые слезы текут по ее щекам.

Да, малышка, это больно. Но поплакать нужно, так ты освободишь свою душу от едкой боли.

— Ты ничего не знаешь обо мне, — ее голос дрожит.

Я окончательно теряю терпение. Срываюсь к ней, обхватываю ее лицо руками и попадаю в манящий омут.

— Я знаю, что ты сильная. И ты должна порвать всех, чтобы попасть в сборную штата.

В следующую секунду между нами пролетает искра и…

Блять! Гори оно все гребанным пламенем!

Я набрасываюсь на губы сводной, целую ее жадно, страстно. Словно никогда не целовался, а тут пустился во все тяжкие. Николь отвечает на мой поцелуй. Заводит мой язык, ловит его и ласкает. И я с диким удовольствием сплетаю свой язык с ней.