Опекун. Страсть под запретом

Глава 1

Перебежав дорогу по пешеходному переходу, оказалась на своей улице. Вон уже и угол моего дома виден. Фонари хорошо освещали путь, но я всё равно сняла наушники, спрятав их в рюкзак, огляделась по сторонам и ускорила шаг, насколько это возможно в узких джинсах-скинни.

Подставила лицо порыву тёплого ветра с нотками вечерней прохлады и невольно улыбнулась. Экзамены в универе закончились, на следующий курс переведена. Можно немного отдышаться. Но вот только мне не знакомо это чувство: сразу после учёбы взяла побольше часов в местной забегаловке. Платили не ахти как, но я и этому рада. Во-первых, близко от дома, во-вторых, это мой единственный доход, кроме стипендии.

Прошла мимо нескольких дверей подъездов и немного замедлила шаг. Перед нашим опять сборище. Местная шпана. Втянула голову в плечи и надвинула капюшон балахонистого худи почти до самого рта, стараясь незаметной тенью прошмыгнуть к себе в подъезд.

Засвистели. Я чуть не простонала от досады. Ну только такого внимания мне ещё и не хватало до кучи. Но мне не повезло в этот раз. Меня заметили.

Ко мне подскочил один из толпы и преградил путь собой.

— Эй, красотка. Какие планы на сегодня? — от него несло пивным амбре.

— Выспаться, — буркнула я и хотела обойти его.

Он не дал, вновь возникнув на моём пути.

— Пойдём, погуляем, чё одна всё время тусуешь, — парень был невысокого роста, но коренастый.

— Домой надо, — неохотно ответила я, вспомнив, что у меня есть баллончик с газом в рюкзаке.

Спустила с плеч рюкзак, ухватит его за ручку.

— А чё дома? — задал вопрос.

— Эй, — свист, — пропусти. Сирота она. Не тронь её.

Парень развернулся к говорившему, а я заметила, что говорил друг детства. Он кивнул мне, я в ответ — тоже и успела проскочить мимо выпившего. Мышкой шмыгнула в подъезд. Лифт пришёл быстро и, скрипя механизмом, медленно доставил меня на восьмой этаж. Шмыгнула носом, лишь бы не разреветься прямо в подъезде.

Я притормозила возле квартиры, дверь которой была приоткрыта. Неужели могла дверь забыть закрыть? Прислушалась. Как рой гудели мужские голоса.

Что здесь происходит?

Не успела даже подумать, как дверь открылась и в дверном проёме я увидела огромного амбала в деловом костюме, который явно жал ему в плечах.

Тот схватил меня за предплечье и я успела только крикнуть:

— Что…

— Рот закрой, — предупредил амбал, а у меня ноги ватными стали от одного только тона его голоса.

Мужчина впихнул меня в гостиную. Я окинула её взглядом. По ковру топтался такой же амбал, что стоял позади меня, перекрывая выход.

Двое сидели на диване и неспешно переговаривались между собой. Солидных, в деловых костюмах. За сорок лет явно, с одинаковыми стрижками. Они даже похожи были друг на друга. Или от волнения они для меня превратились в размытое серое пятно Они явно не вписывались в окружение моей квартиры, были здесь чужеродными, аж глаз резали.

— А я не знаю кто будет. Кто успеет, тот и будет.

— Мы первые узнали. Как делить будем?

Амбал впихнул меня в комнату и я растерянно перевела взгляд с одного мужского лица на другое.

— Что здесь происходит? — наконец выдавила из себя я, — кто вы?

Мой состояние было близко к обморочному, у меня зуб на зуб не попадал. Я не знала, что происходит и что хотели от меня все эти люди.

Один из сидящих прошёлся по мне взглядом в котором вспыхнул похотливый огонёк.

— А девка-то у него красотка!

— У Михалыча всё хорошо получалось, — ответил ему этот второй, что пристально смотрел на меня.

Оба мужчины неприятно рассмеялись. Похоже отвечать мне ни у кого желания не возникло.

— Поделим как-нибудь, — подмигнул мне он, скользя по моим ногам сальным взглядом.

Мне совсем стало не по себе.

— Я сейчас орать буду, — предупредила я.

— Без языка не сможешь, — предупредил амбал за спиной.

— Молодец! — громыхнул один из сидящих на диване, — баба, у которой язык на замке — хорошая баба! — вновь смех.

— Ну что, девочка, расскажи, что ты умеешь. Нам взрослым дядям хочется узнать чем молодёжь на досуге занимается.

И вновь смех.

— Оставь её, хватит глумиться, — другой сделал серьёзную мину, — сейчас придёт нотариус, сделаешь пару закорючек на бумажке и живи себе спокойно, дальше.

— Какие бумаги? — пролепетала я.

Я не понимала, что происходит и вынуждена была просто стоять посреди гостиной под пристальными взглядами нескольких мужчин. Мой вопрос вновь проигнорировали, оставив без ответа. Я держала рюкзак за ручки и лихорадочно соображала успею ли выхватить баллончик, а если успею, то скольких выведу из строя. Но руки дрожали так, что вряд ли я бы хоть что-то смогла в этот момент.

Глава 1.1

Знакомимся с нашими героями:

Князев Сергей Александрович, 35 лет,

владелец многомиллиардной корпорации,

опекун нашей девочки,

холодный, замкнутый, не терпящий возражений

Глава 1.2

Полина, 20 лет,

студентка, год назад потеряла мать, отца не знала

получает от него наследство, за которое может лишиться жизни

Глава 2

Мужчина проговорил фразу тихо. Но не потому, что боится быть услышанным, а потому, что повисла гнетущая тишина, к нему прислушались, будто каждое его слово весомее подписи на контракте. Мне тогда показалось, что если он повысит тон голоса, то его собеседники уже проиграли.

Со мной, конечно, по всякому разговаривали, но так будто я пустое место или вещь — никогда. Кто он? Спаситель или очередной из своры непонятных людей, собравшихся под моей крышей? Но спасители так не разговаривают…

Нужно было хоть что-то сделать. Я потянулась к застёжке рюкзака с намерением достать баллончик. Плана у меня никакого не было, да и боялась я ужасно. Но надо было хоть что-то предпринять.

Азиат качнул головой, предугадав мои действия, и вырвал у меня из рук рюкзак.

Моя судьба не зависела теперь от меня. Она полностью была в руках высокого мужчины.

— Ну и кто ты такой? — спросил тот из мужиков кто стоял на ногах, его щёки побелели, ладони сжались, — и немного ли взял на себя?

— Ты столько не унесёшь, — всё также спокойно произнёс невозмутимый мужчина и его губы вытянулись в линию, — представьтесь первыми раз уж у нас диалог начался.

Он держался спокойно, но по крепкой линии плеч было понятно, что это обманчивое впечатление. Я даже видела, как напрягаются его бицепсы под тонкой тканью костюма.

— Коршуны слетелись, — резюмировал мужчина, сидящий на диване, — Андреев кому-то сообщил ещё? — и вопросительно взглянул на него.

Мужчина промолчал.

— Иди, — приказал мой «спаситель» мне вместо ответа мужчинам.

Кто стоял на ногах схватил меня за предплечье.

— Никто никуда не пойдёт, — предупреждающим тоном проговорил он.

— Я так не думаю. Отпусти ребёнка, — также спокойно сказал «спаситель».

Ребёнка?! Какой же я ребёнок? Мне уже двадцать исполнилось так-то! И что он спокойный такой? У меня горло пересохло, в ушах звенит, а сердце сейчас выпадет, а ему хоть бы хны! Как будто он из стали выкован.

И что это они так в меня все вцепились? Что я им мёдом всем намазана? Ещё и нотариус какой-то? Они квартиру мою отжать решили что ли? Увидели, что я — сирота и последнего меня лишить хотят? Но эти мысли я сразу отмела в сторону. Вряд ли такого вида мужчины хотели от меня мою недвижимость. Не так она и дорого стоила. Не центр. А судя по одним часам этого до ужаса спокойного мужчины он на завтрак мог квартир таких как моя приобрести штук десять, если не больше.

— И что? — не унимался борзый мужик, сжимавший мою руку.

Азиат заметно напрягся.

— Ты от кого? — спросил мужик на диване.

У него крепче были нервы.

— Я сам по себе, а Андреева можете больше не ждать, — не отвечал он на их вопросы, — девчонку отпусти и мы разойдёмся. Мирно.

— Если в теме, то должен знать, что Шерхан своего не упускает, — предупредил мужик на диване.

— Да я его сейчас… — начал было ерепениться тот, кто был на ногах и сделал знак здоровяку, который безмолвно стоял возле окна.

И в следующую секунду всё произошло. Вот только что именно я не успела заметить, настолько всё молниеносно случилось. Вот стоял здоровяк, азиат дёрнулся и вновь встал на то место, где стоял, а амбал упал лбом в кресло. Встал как на молитву.

Мужчины, оставшиеся без поддержки, переглянулись.

— Шерхан не любит тех, кто встаёт у него на пути, — предупредил тот, кто сидел на диване.

Стоявший же зло оскалился и я почувствовала, как моё предплечье освободилось. Я инстинктивно приблизилась к моему спасителю.

— Если это так важно для него, что же его тут нет? — спросил азиат с едва заметным акцентом, — но господин Князев с удовольствием порешает с ним все вопросы.

М-да! Настолько величественный мой спаситель, что даже ответить не соизволил и сам представиться. Значит его фамилия Князев! Но она мне ни о чём не говорила…

Наверное мужчины в комнате ощущали тоже самое что и я. Когда Князев только появился, мне показалось, что сам воздух сгустился. Но не и-за страха. Я его боялась это да. Но это не всё, он вёл себя так, что его хотелось уважать, переговоры с этими мужланами провёл жёстко, спокойно показав на чьей стороне сила. Хотя бояться его мне хотелось больше. Ведь неизвестно что будет дальше, для чего он «спасает» меня?

Мужчины ничего не ответили. Они явно не ожидали, что за меня кто-то заступится. Они не знали кто перед ними и были скорее всего теми, кто просто выполнял задание кого-то опаснее. Но зачем им я? И что будет со мной дальше?

Мой спаситель повернулся первым. Я замешкалась и тут же получила ощутимо болезненный тычок в спину от азиата.

— Ногами передвигай, — проговорил тот с едва заметным акцентом, — да пошустрее. За хозяином иди.

— Почисти здесь всё, — отдал приказ он азиату.

Делать мне было нечего, не оставаться же в квартире с теми мужиками. Выйдя на площадку метнула взгляд к лестнице. Ну и куда я побегу? К Светке? Взглянула на широкую мужскую спину. Двигался мужчина как будто плыл. Костюм на нём это не просто ткань, а как вторая коже хищника. Идеальные линии, безупречный крой, ни одной лишней складки.

Глава 3

Я наверное слишком громко думала, раз ему удавалось так легко считывать мои намерения. Развернувшись неловко вышла из лифта толкнув дверцы плечом. Но мне было простительно. Я настолько сильно переволновалась, что вообще не соображала.

Окажусь на улице и закричу! Точно! Пацаны сидят возле подъезда, окна у многих открыты, кто-нибудь меня и услышит, поможет.

Но что-то подсказывало мне, что всё зря. Никто не поможет, даже если и приедет полиция, она отсалютует Князеву и уедет. Что мне делать я не знала. Поэтому ничего не придумала как слушаться моего «спасителя».

Прохладный вечерний ветер немного остудил мои пылающие щёки.

Спиной ощущала хищный взгляд Князева. Холодный, расчётливый, будто сканирующий слабые места собеседника. Мне кажется он не смотрел, а изучал. Как в одном фильме, где герой вместо людей и мира видел всё в пикселях.

Я вышла из подъезда и с досадой отметила про себя, что местной шпаны не было на их привычной лавочке словно бы одним своим присутствием Князев разогнал всех мелких шавок на километр от себя.

Невдалеке я увидела чёрный автомобиль, глядящийся непробиваемой громадой на огромных колёсах. Этакое воплощение мужчины, что шёл за моей спиной. Я такие только в центре видела.

Авто утробно урчало не выключенным двигателем. Как зверь.

Нас ждали. Перед автомобилем стоял коротко стриженный молодой мужчина с широкими острыми скулами и редкими веснушками на носу. Он шустро открыл перед нами дверь и мне ничего не оставалось как сесть туда.

Водитель Князева, Макс

молчаливый, исполнительный

Я была напугана, подавлена и дезориентирована. А ещё я боялась даже задавать вопросы. Мой дом перестал быть для меня крепостью, там орудовали чужаки. Я еду неизвестно куда с хищником в человеческом обличие.

Я пересела на дальнее сидение и мой взгляд метнулся к ручке двери. Я было потянулась к ней, но авто под весом мужчины слегка дрогнуло, хлопнула дверца с его стороны и со стороны водителя и двери тут же защёлкнулись.

— Душно? — спросил он тихо.

У меня в ушах от волнения билась кровь, и я не поняла его. Мой взгляд опустился на его губы, по-мужски строгие. Только так я разобрала, что он от меня хочет.

— Н-нет, — пролепетала я и вжалась в закрытую на предохранитель дверцу.

Водитель взглянул на Князева в зеркало заднего вида и тот прокрутив руль начал выезжать с нашего двора.

Я искоса рассматривала мужчину, который с невозмутимым видом сидел рядом. Он давил на меня своей тяжёлой энергетикой, я же боялась что-либо спрашивать у него. Передо мной был мини-бар с безалкогольными напитками. Горло у меня было сухое, но пить я опасалась, боясь, что меня могу усыпить. С другой стороны зачем ему это, если я уже сижу в авто, если я уже в его власти?!

— Возьми любой, — всё также тихо и спокойно.

Он вообще когда-нибудь повышал тон голоса или мог говорить неуверенно?! Казалось он был высечен из камня или стали.

Я взяла и кивнула:

— Спасибо, — поблагодарила и, открыв напиток, приложилась к нему, сделав несколько жадных глотков.

Мне тут же стало легче, хотя к горлу и подступала тошнота, под ложечкой сосало от нарастающей тревоги, а ещё я вспомнила, что не ела с утра.

Что же делать? Что мне сделать такого, чтобы моя жизнь вернулась в прежнее русло? Да, мне было очень тяжело, мама умерла прошлым летом, а отца я никогда не знала, только его фамилию, имя и отчество. Ничего не значащий набор букв, за которым для меня не было человека, был тот, кто дал набор генов. Всё! Я научилась выживать, получая повышенную стипендию за хорошую успеваемость в универе и работая в забегаловке на районе.

Да, моя жизнь была тяжёлой, но то, что происходило сейчас ни в какие рамки не лезло. Это мне до кучи?! Сломить меня окончательно?

Князев посмотрел на свои тяжёлые часы, которые казалось отсчитывали не минуты, а стоимость каждого его решения. Он виделся мне глыбой. Каждое его движение было наполнено каким-то смыслом и рядом с ним я ощущала себя муравьём, которого вот-вот раздавят.

Не знала для чего ему я. Может он решил меня в рабство продать или сам… насиловать?! Накручивая саму себя, мне стало жутко. Тонированные окна авто нисколько не помогали засечь маршрут.

Надо было хоть что-то сделать!

- К-куда вы меня везёте? Что происходит? — я старалась придать голосу твёрдость, но услышала лишь дрожь.

Князев соизволил наконец-то посмотреть на меня:

— Ты получишь ответы в нужное время.

— Для чего вам я? — не унималась я немного осмелев.

Но я так боялась, что он повысит на меня тон своего голоса, что едва держалась. Мне было жутко страшно и хотелось в туалет, но продолжить спрашивать и проситься я не решилась.

Глава 4

Добавляйте книгу в ваши библиотеки,

не скупитесь на звёздочки и добавляйте авторов в избранные!

Приятного чтения!

Я ещё долго не могла успокоиться и только безмолвно лила слёзы. Горло саднело от криков, кулаки горели от жёстких ударов о дерево. Я выбилась из сил, хотела есть, помыться, спать. Голова вообще не соображала от слёз.

Я встала и едва добрела до кровати.

Я попала в западню своего «спасителя». Князев спас меня от тех, кто вломился в мою квартиру без спроса. Но не для того, чтобы выручить, а для своих целей. Знать бы только для каких? Зачем я, простая девушка-студентка, живущая на заводской окраине города, понадобилась такого влиятельному, а я в это нисколько не сомневалась, мужчине?

Он не простой. Богатый. Из тех, кто считаются хозяевами этой жизни. Он воплощение власти.

Ведь даже его дом буквально кричал о его статусе. Это не дом. Это – территория власти. Здесь каждая деталь – намёк на его силу. А каждый шаг для меня казался испытание.

Я сама на себе ощутила давление его власти. Холл встретил меня молчанием, то лестница мне ка бы шептала: «Ты – пленница. А хозяин – где-то по близости, ходит вокруг да около комнаты как зверь, почуявший свою добычу».

Я накручивала себя сильнее и сильнее с каждой секундой. Забилась под одеяло и до такой степени себя настроила, что мне казалось под дверью кто-то ходил, мелькала чья-то тень.

Я не знаю сколько прошло времени до того как в двери провернулся ключ. Я вскочила с кровати и схватила первое, что мне попалось по руку — светильник, стоявший на тумбочке.

В дверном проёме появился коренастый азиат с подносом в руках.

— Где я? — выкрикнула.

В ответ молчание. Азиат усмехнулся, увидев меня в воинственной позе.

— Без глупостей, — предупредил он глухим голосом.

На хозяина похож спокойствием, но азиата выдавала богатая мимика.

— Зачем я здесь? — вновь спросила.

Опять — молчание. Азиат поставил на стол поднос с едой и напитком в бутылке.

— Я хочу говорить с твоим хозяином, — осмелела я от своего страха, — иначе я тут всю комнату разнесу, — и потрясла светильником для пущей верности.

Азиат усмехнулся, повернувшись ко мне, но соизволил ответить:

— Хозяина нет дома. Он велел тебе поесть и ложиться спать.

— Я не буду выполнять приказы неизвестно кого и есть я тоже не буду, пока не поговорю с ним, — неуверенно произнесла я, сглотнув пересохшим горлом.

До меня дошёл умопомрачительный аромат снеди. Желудок жалобно проурчал.

— Поешь. И дичи не твори. Господин этого не любит, — предупредил азиат и скрылся за дверью.

Я рванула к двери, но не успела. Она захлопнулась перед моим носом. От бессилия и злобы я разбила о дверь светильник и начала хрипло орать.

Это ни к чему не привело и мне оставалось только скрежетать зубами от бессилия.

Я взглянула на поднос и схватила бутылку. Я раздумывала пить или нет. На этикетке значилось, что это вода, минеральная, без газа. Пить хотелось нещадно. Какова вероятность, что она отравлена? Могло быть всё. Бутылка была не вскрыта. И во мне боролся животный страх и жажда. Второе победило. И я открыв бутылку жадно приложилась в ней и выпила досуха, поставив пустую ёмкость на стол.

Напившись почувствовала, что мне стало легче. Дверь в комнату приоткрылась и вновь вошёл азиат. Он двинулся на меня и я попятилась назад. Я заглянула через его плечо и увидела, что в комнату вошла женщина в синем платье-униформе.

Ольга Васильевна, горничная в доме Князева

— Спасите меня! — закричала я.

Женщина подняла взгляд на меня. В нём мелькнула жалость. Но тут же отвела его и принялась убирать с пола последствия моего гнева.

Я хотела ещё выкрикнуть, но азиат меня осёк и произнёс жутким голосом:

— Рот держи на замке, раз не знаешь, что происходит и будь благодарна. За всё. Неблагодарные люди живут в дерьме.

Я задохнулась его словами, а тем временем шустрая уборщица прибрала всё и оставила новый светильник на столе.

— Почему я здесь? Зачем? Что происходит? — задала вопросы человеку, а как будто в пустоту.

Азиат ретировался следом за ней.

Я вновь осталась одна. Без телефона, в полной неизвестности.

Я старалась успокоиться насколько было возможно в такой ситуации и присела на кровать. Мой взгляд вновь упал на поднос с едой. Пустая бутылка исчезла и вместо неё появилась новая.

Я резко выдохнула и обеспокоенно рванула взглядом по сторонам. В комнате была скрытая камера?! Я встала и пулей пролетела по всем углам и подозрительным местам, но ничего не обнаружила. Если и была камера в комнате, то спрятана она была очень тщательно. Будут наблюдать за мной?! Но зачем? Кому я сдалась? Зачем я Князеву? И что со мной будет?

Глава 5

Добавляйте книгу в ваши библиотеки,

не скупитесь на звёздочки и добавляйте авторов в избранные!

Приятного чтения!

Я нервно сглотнула и застыла на пороге.

Воздух в кабинете был пропитан ароматом кожи, древесины и лёгким оттенком дорогого табака — не навязчивым, а едва уловимым, как намёк на привычки человека, который уверен в том, что все его желания исполняются беспрекословно.

Он никуда не спешил. Не суетился. Действовал только наверняка. Не человек, а власть. Чувствовалось, что ему лучше не перечить, потому что это всё равно что спорить с законом гравитации. Можно попробовать. Но падение будет жёстким.

Князев поднял бровь и молча уставился на меня немигающим взглядом. Я почувствовала себя беззащитной добычей в лапах мощного хищника.

Его взор из-за сурово сдвинутых к переносице бровей показался мне настолько строгим и я почувствовала, как мои поджилки мелко затру́сили.

Что же со мной будет?! Было очень страшно.

Он сидел с сигарой между пальцев. Как мне показалось, она была не предназначена для курения, от него не пахло крепким табаком, видно было, что курил он изредка, с её помощью мужчина демонстрировал свою власть. Это дорого, престижно и окутывало его аурой таинственности словно главу итальянской мафии. Князев выпустил изо рта густой и ароматный дым кольцами, как будто оставил ими метки на своей территории.

А что если он и вправду мафиозник? И для чего ему я? Каким боком и в каких его планах я могу понадобиться ему?

Столько много вопросов и я боялась задать их ему.

— Зайди, — повторил он вновь тихо.

Я послушно, больше от страха, чем от смирения, передвинула ногами и оказалась в его кабинете. Тяжёлые дубовые двери с бронзовыми инкрустациями захлопнулись за мной. Я вздрогнула и на миг оглянулась назад. Что?! Почему он закрыл дверь?! Что сейчас будет? Что он хочет со мной сделать?

Мои глаза заметались в поисках спасения и я огляделась в помещении. Стены, обшитые панелями из редкого макассарского эбена, отражали приглушённый свет хрустальных бра в виде стилизованных факелов. Между ними — картины в тяжёлых рамах: не кричащие полотна модернистов, а старые мастера, чьй возраст исчислялся веками. Я это точно знала, в универе изучала живопись и сама неплохо рисовала, иногда даже удавалось продавать свои картины. Также мне были знакомы многие материалы и текстуры. И если бы я не была пленницей в этом доме, я бы искренне восхитилась и мне бы хотелось рассмотреть каждую трещинку и мазок. Тёмные тона старых картин сливались с интерьером.

В углу находился камин из цельного гранита. Огонь в нём горел ровно, без треска, как будто его пламя тоже подчинялось негласным правилам этого места. На мраморной полке над ним — несколько редких антикварных книг в кожаных переплётах и бронзовая статуэтка хищной кошки, застывшей в момент прыжка как тотем моего пленителя.

У противоположной стены — бар с коллекцией элитного виски двадцатилетней выдержки. Каждый графин стоял так, будто его положение было выверено с точностью до миллиметра. Но пили здесь редко, початой была лишь одна бутылка, почти полная. У меня возникло чувство, что выпить с таким человеком можно было в двух случаях: когда тебе оказывалась честь или перед «казнью». Рядом с баром — два кожаных кресла для гостей, но их угловатые формы и жёсткие подлокотники ясно давали понять: переговоры здесь ведут на условиях хозяина.

Кабинет Князева было тем местом, где принимались решения, ломавшие судьбы. Здесь царил порядок, и каждый предмет знал своё место — как и люди, входившие сюда. Как и я по струнке от страха вытянувшаяся перед ним.

Но его не предвиделось. В этой роскошной комнате был только мужчина от которого я не ждала ничего хорошего.

— Подойди, — вновь прорезал тишину его голос, тихий, спокойный, но ему невозможно было не подчиниться. Я сделала пару шагов, но не удовлетворила его, — ближе, — приказал он.

Мне было страшно! Мне было так страшно, что у меня отнялся язык. Всё вокруг казалось ватным, даже звук его голоса слышался как сквозь одеяло. Я ступила на что-то мягкое и в растерянности опустила взгляд. Мои ноги увязли в шерсти ковра ручной работы, тёмного, как ночь перед штормом. Должно быть он глушил шаги или мог смягчить удар. Боже, как же страшно!

Я сделала ещё шаг, почувствовав, как кровь отливает от моего лица, и оказалась почти у самого стола, в двух шагах от его кресла, от самого него.

— Отпустите меня, — только и смогла пролепетать я.

Я стояла перед его столом словно нашкодившая школьница. Он не спешил отвечать и сквозь прищуренные глаза рассматривал моё лицо и фигуру. Я боялась его взгляда, в нём вспыхивало что-то вроде интереса, но затем также быстро гасло как будто он специально подавлял в себе эмоции. Но скорее всего мне хотелось так думать. Лицо его всё также оставалось непроницаемым.

— Я — Князев Сергей Александрович, — глухо представился он, — ко мне можно на ты.

Глава 6

Добавляйте книгу в ваши библиотеки,

не скупитесь на звёздочки и добавляйте авторов в избранные!

Приятного чтения!

Просторный кабинет Князева как будто затянулся в душный полумрак. Мне стало не по себе от его пронизывающего, слишком пристального взгляда. И он знал всё обо мне, даже то, что я пока о себе не знала.

Дался ему мой рот! Смотрит так будто я ему миллиард задолжала.

— То есть вы хотите помочь мне? — спросила я и поняла, что у меня руки ходят ходуном и мороз пробрал до самых костей несмотря на жар камина за спиной, — запирая и лишая меня свободы?

Князев встал. Высокий, в идеально сидящем на нём костюме, с ледяным взглядом. Я вздрогнула, но глаз не отвела.

— Как ты спала? — задал он неожиданный вопрос, голос всё также спокоен, без эмоций.

Ему и впрямь есть до этого дело?

Я растерянно ответила:

— Я предпочла бы спать дома, — и тут же шёпотом, с дрожью в голосе добавила, — вы… вы не имеете права меня удерживать.

Он медленно подошёл к бару и налил рокс с виски. Мне не предложил потому что считал ребёнком?! Но мне было плевать, я боялась его так, что предложи он мне крепкий напиток выпила бы без оглядки. Я боялась, но была твёрдо намерена узнать всё до конца.

— Имею, — жёстко ответил мужчина.

Князев так и не отводил от меня взгляда, он поставил стакан на стол.

— Ты ведь знала, что у тебя есть отец? — спросил он бесстрастно, всё также взглядом изучая меня.

— Да. Фёдоров Николай Борисович. Только я никогда его не знала. И мама о нём никогда не говорила, — разговор принимал очень интересный оборот для меня, может и правда произошла какая-то путаница.

— У тебя был отец, — произнёс Сергей Александрович.

Я нахмурилась и сглотнула мигом пересохшим горлом.

— Был? То есть он мёртв? — словно бы перенимая его манеру общаться спросила я.

Во мне вообще ничего не колыхнулось, никаких чувств. Ни-че-го. Раньше я его ждала каждый раз на свой день рождения, на Новый Год, на другие праздники, но его не было, никогда не было рядом. Будучи подростком ждать перестала, злилась, ненавидела. Сейчас я ничего не чувствовала.

— Да, Юля, прими мои соболезнования, — проговорил он.

— Не стоит, — проговорила сквозь зубы твёрдо, — я ничего не знала о нём при жизни, ничего не хочу знать после смерти.

Князев приподнял бровь и продолжил:

— А придётся. Твой отец был успешным бизнесменом. Работал за границей. Он скончался два дня назад и оставил тебе в наследство свою корпорацию. Но она — как кусок мяса в стае голодных волков. Ты даже не представляешь, кто уже точит зубы на неё. Твой отец оставил тебя одну посреди войны. То, что было в твоей квартире, цветочки по сравнению с тем, что могло бы быть. Ты могла бы быть уже мертва. Если бы не я, — в его тоне не было бахвальства, просто как констатация факта.

У меня голова шла кругом. Какой отец? Какое наследство?! Это что сон?!

— Я понятие не имею что делать с этой корпорацией. Наверняка есть люди, которые с ней прекрасно управятся. Мне это ни к чему, — твёрдо проговорила я и тут же с горьким любопытством спросила, — и вообще, если он знал, что у него есть дочь то что же не объявился раньше, до того как умер?

Князев оценил «шутку» мрачным хмыканьем.

— Он не знал об этом до прошлого лета. Твоя мать его разыскала и дала знать о тебе, — ответил он, возвращая разговор в серьёзное русло.

— Угу, — с трудом верилось, поэтому задала резонный вопрос, злясь на саму себя, что мне становится не всё равно, — а с прошлого лета ему что связаться мешало?

— Я не задавал ему такие вопросы, — Князев переплёл руки на груди и подошёл ко мне, опёрся ягодицами о столешницу.

Слишком близко, так близко, что я вновь почувствовала аромат его парфюма и несколько раз хлопнула глазами глядя на него. Мужчина смущал меня.

— Николай долго болел, а перед тем как умереть, вызвал меня и посвятил в свои планы. Завещание на тебя он написал, как только узнал о тебе. И попросил меня помочь тебе разобраться во всех делах корпорации, — также тихо произнёс Князев.

— У него нет наследников? — недоумевающе спросила я.

— Жена и сын, — ответил Сергей Александрович.

— А я каким боком там затесалась?! Он что не мог им оставить корпорацию?!

Я впервые на его губах увидела некое подобие улыбки. Красивые мужские губы слегка искривились.

— А ты за них переживаешь? Не стоит. Не те люди. Мерзкие, жадные, мелочные. Николай знал, что делал и я поддержал его, — Князев сощурил глаза словно бы я была какой-то загадкой, которую он тщетно пытался разгадать.

— То есть из-за этой корпорации у меня теперь проблемы? Меня хотят убить? — я возвела глаза к потолку и саркастично поблагодарила, — спасибо, папуль, — затем вновь посмотрела на мужчину.

— Не паясничай, Юля, — строго одёрнул меня Сергей Александрович, — дело серьёзное. Даже если ты откажешься от наследства в пользу любого, кто первым доберётся до тебя, в живых тебя вряд ли оставят. Ты — потенциальная угроза для них и мишень, которую не жаль.

Глава 7

Добавляйте книгу в ваши библиотеки,

не скупитесь на звёздочки и добавляйте авторов в избранные!

Приятного чтения!

Я неловко убрала лицо из жёсткой мужской хватки, чуть отстранилась от Князева. Я бы уже давно убежала в комнату, если бы не моё упрямство: я не хотела показывать ему, что боюсь его.

Мужские прикосновения странными покалываниями опустились вниз моего живота. Я приняла эти ощущения за страх. Но было и что-то тёпло-приятное в реакции моего тела на мужчину.

Между нами возникла пауза.

— Когда я смогу быть свободна? — спросила я, нарушая тишину.

— Боюсь ты уже не будешь больше таковой никогда, — проговорил он.

Князев бесил и пугал меня одновременно, адская смесь!

— Я могу выходить из комнаты? Свободно передвигаться по дому? Гулять на улице, по территории? — мне нужно было всё перепроверить, а вдруг найдётся какая-то лазейка выбраться, можно было бы в полицию заявить о моём похищении.

— Моё доверие нужно заслужить, девочка, — строго произнёс он.

У меня внутри всё напряглось. От досады прикусила губу. Я не хотела мириться с тем, что сейчас происходило со мной. Я ценила свою независимость, и даже в отношения пока ни с кем не вступала, хотя все подруги уже были с парнями, они иногда шутили надо мной, мол, старой девой останусь. И это в двадцать-то лет!

— И что я должна буду для этого сделать? — вылетел из меня невинный вопрос.

Князев прищурил взгляд и прошёлся им по мне. Затем сделал ко мне шаг. Теперь мужчина нависал надо мной. Я испуганно сглотнула, но не отступила, хотя мне этого очень хотелось.

— А что ты можешь предложить мне? — поднял один уголок губ, но глаза всё равно серьёзные, ледяные.

Я оказалась во власти мужчины, которого вообще не знала по просьбе другого незнакомого мне мужчины — моего биологического отца. Это какой-то сюр! Мне нужно срочно бежать, спрятаться, затаиться где-то… Пусть дербанят эту корпорацию, она мне нафиг не упёрлась.

— Вы могли бы взять мою корпорацию! — радостно воскликнула я, — возьмите её! Я отдаю вам всё! И всё, проблем не будет! — затем осторожно добавила, — вы же меня не убьёте?

— Будешь доставлять неудобства, я крепко подумаю над твои вопросом, — сложил руки на груди и вновь проницательно посмотрел на меня, — не всё так просто, Юля. Но не торопись, когда придёт время ты поймёшь, что тебе фирма отца нужнее, чем ты ей, — загадочно завершил Сергей Александрович.

Бесполезно с ним спорить и предложить мне ему нечего. И убеждать — гиблое дело. Мне нужно притаиться, переждать и при любой удачной возможности бежать.

— У меня есть вопросы. Ещё, — осмелев проговорила я.

Князев посмотрел на свои наручные часы.

— Обсудим всё на совместном обеде. За одним докажешь мне могу ли я тебе доверять, — произнёс всё это Князев пристально смотря мне в глаза, сканируя меня.

У меня чаще забилось сердце. Меня выпустят из комнаты. От радости я онемела и только и смогла что кивнуть.

Князев взглянул в щель двери и она тут же открылась. Азиат словно цепной пёс беспрекословно исполнял безмолвные команды Князева.

— За мной, — коротко велел охранник.

Мы вышли с ним из кабинета и мне очень захотелось обернуться назад, но я не стала, а спину сверлило холодным взглядом моего теперь уже опекуна.

Мысленно что ли они общались или? Стоило наладить контакт и с его охраной.

— Как вас зовут? — спросила я азиата.

Он на секунду повернул ко мне голову и кинул:

— Называй как все — азиатом.

Не хочет говорить или за этим стоит какая-то тайна?

— Давно вы знаете Князева? — спросила я стараясь не отставать от широкого шага моего соглядатая.

Мы дошли до комнаты и он захлопнул передо мной дверь даже не удосужившись ответить.

Подноса с завтрака уже не было, а желудок напомнил мне о том, что я не ела со вчерашнего утра. Надо было хотя бы хлеб поесть.

— Ну и ладно, — произнесла я и вдруг заметила возле стола свой рюкзак.

Я бросилась к столу и дрожащими руками начала копаться в рюкзаке. И тут же поняла, что из него исчезли паспорт, баллончик и телефон. Поклажа была бесполезной, я психанув кинула всё в беспорядке на пол.

На ватных ногах я проследовала в ванную комнату и умылась, подняла голову и посмотрела в зеркало. Отражение было бледным, в глазах лихорадочный блеск.

Я взглянула на просторную душевую кабинку и закрыла за собой дверь в ванной на щеколду. Посмотрела во все углы, но не обнаружила скрытых камер. Я не думала, что Князев настолько извращенец, что поставил бы аппаратуру для слежения в ванную комнату.

На полочке я нашла гель для душа, шампунь и перчатки для мытья. В небольшом шкафу полотенца для головы и тела, там же висел банный белый халат с логотипом.

Разделась и прикрывая грудь и пах встала под тяжёлые тугие струи душа. Это немного расслабило меня, я наскоро помылась, постирала трусики и повесила их на полотенцесушитель.

Глава 8

Добавляйте книгу в ваши библиотеки,

не скупитесь на звёздочки и добавляйте авторов в избранные!

Приятного чтения!

Я для чего-то обернулась по сторонам и потянулась к записке. Но затем резко убрала руки. А что если за мной следят? Если бы следили, то записки не оставили.

Я волновалась так, что мои пальцы онемели. Я сидела и смотрела на этот клочок бумаги и думала, чтобы это всё могло означать. Если бы тут были камеры слежения, то никто бы не стал действовать смело.

Я взяла бумагу в трепещущие ладони и открыла.

«Если хотите уйти отсюда, то избавьтесь от записки»

Я просидела какое-то время в замешательстве, не зная, что и подумать.

Кто-то хочет мне помочь? Кто-то из дома? Кто? Почему и с какой целью? Не просто же так за красивые глазки.

А что если это проверка на «вшивость» от Князева? Таким образом хочет понять можно ли мне доверять? А я? Я ему доверяю?

Мне надо было принять новую действительность, в которой меня хотят убить из-за того, что отец, о котором я слыхом не слыхивала оставил мне в наследство корпорацию, которую спит и видит некто по кличке Шерхан, и бог знает ещё сколько людей. Просто сюжет для сериала!

Замок в двери начал проворачиваться и я чуть было не выронила бумагу на пол. Из-за сильного волнения и опасности у меня тряслись конечности словно в паркинсоне.

Я успела сунуть записку в карман халата, как в дверях появился Азиат. Он с прищуром великого недоверия воззрился на меня и усмехнулся.

— Хозяин будет доволен, — произнёс он.

— Но не довольны вы, — вот кто меня за язык дёрнул.

Мужчина уставился на меня немигающим взглядом и глухо проговорил:

— Свалилась как снег на голову моему хозяину, огребёт он ещё с тобой проблем.

Я не умела грубить, особенно со старшими, мама приучила меня быть вежливой, хотя иногда очень хотелось. Я промолчала. Значит, этот суровый мужчина с говорящим взглядом беспокоится обо мне?! Он налил себе виски утром! Кто наливает себе виски с утра? На алкоголика он не похож, да и на человека, который за что-то переживает тоже. Но факт остаётся фактом. А может я сама себе напридумывала, может богатые как с утра начинают, так и....? Додумать я не успела.

— Одевайся. Господин ждёт тебя в столовой, — он вышел за двери, но не замкнул её на ключ.

Шанс на побег? У двери я послышала скрип половиц. Нереально! Этот верный пёс караулит меня.

Одевшись в худи и джинсы, собрав волосы в простой хвост, и сунув записку в карман, несмело открыла дверь и сразу же встретилась взглядами с Азиатом.

Он молча пропустил меня и последовал за мной, словами подсказывая направление.

Вскоре мы добрались до столовой особняка. Просторная, но не уютная. Высокие потолки с лепниной, стилизованной под старину, но без вычурности — только строгие геометрические узоры. На стене — огромная картина в стиле модерн: абстрактные линии, напоминающие то ли клетку, то ли спираль. Ни тепла, ни жизни. Тёмный мрамор пола глухо отражал мои шаги. В огромных окнах кое-где мелькала зелень сада.

На этом фоне я заметила высокую фигура Князева, костюм на нём выглядел всё таким же безупречным. Он обернулся ко мне и без тени улыбки двинулся на встречу, вновь внимательным взглядом серых глаз пройдясь по мне.

Сергей Александрович жестом указал на высокой стул, с жёсткой спинкой, обитый тёмной кожей. Мы сели за массивный, из чёрного дерева, отполированным до зеркального блеска столом. На белоснежной скатерти тончайший фарфор с едва заметным золотым ободком и хрустальные бокалы. Всё расставлено с математической точностью: ножи параллельны вилкам, салфетки сложены острыми треугольниками.

Я потянула носом. Пахло кофе, дорогим табаком и чем-то ещё — металлическим, почти оружейным. Заметила на буфете серебряный дымившийся кофейник.

Мы приступили к обеду и вокруг нас повисла тишина. Только лёгкий звон ложек о фарфор, скрип стула при движении. Да редкие, чёткие шаги слуг, которые периодически появлялись и исчезали, как тени, обслуживая нас.

Я поймала себя на мысли, что это не место для семейных обедов. Если Князев и приглашал кого-то сюда, то как на поле битвы, решая вопросы, прогибая людей под себя.

Мой взгляд скользил по его лицу.

У него ведь явно нет семьи. Иначе бы они тут все собрались. У такого мрачного типа её точно нет. Я даже сомневалась, родился ли он от живых мамы с папой. Небось сразу отпочковался от какого-нибудь сурового босса прямо в рабочем кабинете в перерыве между совещаниями уже взрослым и тут же принял на себя бразды правления крупной корпорацией. Почему-то эта мысль меня повеселила.

А насколько он взрослый? Сколько ему? Он такой солидный. Сорок?

Я прикусила нижнюю губу и задумчивым взглядом впилась в его лице. За своими рассуждениями я не сразу заметила, что бессовестно и нагло его рассматриваю.

Глава 9

— Стилист — человек много лет работающий на меня, — произнёс холодно Князев пристально смотря на меня.

Я слишком явственно радовалась. Он далеко не дурак и заметил. А я вспомнила, что в карманах джинсов у меня записка с крамольным предложением. И именно сейчас она жгла мне бедро.

Он мог читать меня как открытую книгу. Я метнула в него свой испуганный взгляд. Не сметь бояться! Не выдавать себя! Защититься срочно! А что что может быть лучшей защитой, кроме нападения? Правильно, ничего.

— Вы — настоящий демон, — грозно сдвинув брови проговорила я, — да какое вам дело до того как я выгляжу?! — ещё раз взглянула на худи и джинсы, — и волосы у меня в порядке! И вообще в папочки что ли напрашиваетесь? Так вот у меня не было отца, а сейчас он мне и подавно не нужен.

Я вскочила со стула.

— А ну сядь, — Князев произнёс фразу тихо, но по моему телу поползли липкие мурашки, — во-первых, мы с тобой не договорили, на будущее уясни, больше так не делать, во-вторых, ты не допила кофе и не дождалась десерта. Мои люди старались именно для тебя.

Я сглотнула и всё это время неотступно смотрела на него. Я ему верила, он не пугал, но я точно могла себе представить, как он вновь запрёт меня в комнате. А я этого не хотела. Пусть пока мне и была доступна лишь столовая.

Затем услышала шаги и слуга с приятной улыбкой принёс мне на красивом блюдечке, теснённом золотом воздушный белый десерт, пожелав приятного аппетита.

Я села, немного пристыженная и вслед ему поспешно проговорила слова благодарности.

— Хорошая девочка, — хрипло произнёс Сергей Александрович, его взгляд больше не отпускал моего лица, стало неуютно, — неблагодарные люди…

— Живут в дерьме, — завершила я за ним фразу которую Азиат явно стащил из лексикона хозяина.

— Мать? — спросил он явно удовлетворённый ходом разговора со мной.

— Азиат, — буркнула я.

У Сергея Александровича поднялась лишь бровь.

— Не забыть выписать премию и приставить его к тебе в качестве няньки, — проговорил тот мрачно.

— Вы серьёзно?! — вскрикнула я, ища на его лице хоть капельку игривого настроение, но похоже мой спаситель-пленитель-опекун был настроен серьёзно.

— То, что не видно тебе, заметно мне, очевидно другим, — проигнорировал он, — ты можешь сколько угодно упиваться своим видением моды и всего остального. Но оверсайз совершенно неподходящая одежда для девушки с хорошей фигурой, — Князев рассматривал меня совершенно беспристрастно, правда, иногда я замечала, что в них загорались искорки схожие с плотским интересом, но вряд ли такой человек мог бы заинтересоваться мною, и я тут же списала такие свои мысли со счетов, — видишь ли я бизнесмен и точно знаю, что за этим просто кроется экономическая выгода. Отшивать одежду массово не по размеру для каждого, а по единому лекалу. Убить двух зайцев одним выстрелом, убедив стройных людей и людей в теле носить один и тот же размер. Гениально как по мне. И весь мир подхватил. Но нет разнообразия. Убита индивидуальность. И подчеркнуть достоинства фигуры нет никакой возможности. А тебе есть что подчеркнуть.

Я обмерла. Это, что комплимент?! Я смутилась и опустила глаза.

— Ты — наследница огромной корпорации. Не думай, что твой отец был эксцентричным дураком, решившим почудить перед смертью. Он не захотел оставить своё детище никому. Никому, кроме тебя.

— Зная, что мне может грозить? — спросила я тихо подняв на мужчину взгляд. — Зная, что мне это не надо?

Он поддался вперёд, приблизивши своё лицо ко мне. Я часто заморгала вновь ощутив его теплоту и свежесть, его запах, который странным образом окутал меня.

Бумага жгла бедро.

— Твой отец желал тебе лучшей доли, чем несколько миллионов рублей, большинство из которых ты бы слила в унитаз в первые же полгода. Он хотел научить тебя зарабатывать деньги, тем самым обеспечив тебе лучшую жизнь. Всё, что не мог дать ребёнку, он отдал тебе сейчас. За воротами моего дома звери, которые жаждут твоей крови. Напоминаю! И если ты не совершишь глупостей, то всё пройдёт гладко, — завершил он свою мысль, вновь откинувшись на спинку стула и взяв в руки бокал с кофе.

Я сидела перед ним ошарашенная. Он умел убеждать. И вроде ничего плохого не делал, но мне всё также было не по себе. Я хотела свободы для себя.

— Но вы держите меня как узника здесь, — проговорила я, вновь желая возможности передвигаться хотя бы по дому и территории, — вы запираете меня в комнате. Разве такого хотел для меня отец?

— Он бы хотел, чтобы я защитил тебя, — ответил Князев всё так же холодно.

— А как же я буду потом выживать без вашего покровительства? Когда-то надо, — возразила я ему.

— Но не сейчас. Когда ты укрепишься в своих правах, да. Это другой разговор. Когда сама станешь акулой.

— Я их не боюсь, — упрямо ответила я.

Князев сжимает свободную руку в кулак. Мне кажется я его вывела из себя. Хотя по холодному лицу это было незаметно, он всё также беспристрастно смотрел мне в лицо.

— А должна бы, — произнёс он всё также глухо в его манере, но тем не менее мне вновь стало не по себе, я боялась его, — многие бы мечтали оказаться на твоём месте. Безопасность, комфорт, всё, что пожелаешь.

Глава 10

Я смотрела в его спину и не знала, что мне дальше делать.

За стенами этой «крепости» бегали звери, рыщущие в поисках такой лёгкой добычи как я. На свалившуюся на меня корпорацию мне было плевать. На посмертные планы моего горе-отца — тоже. Князев скорее всего просто решил перебдеть, вот никуда меня и не пускал.

Я тоскливо взглянула на пирожное, очень вкусно пахнущее и выглядящее как маленькое произведение искусств. Попробовала и оно растаяло на моём языке соцветием чернично-сливочного вкуса. Поедание десерта немного порадовало меня. Мне не часто удавалось полакомиться чем-то сладким, а о таком шикарном пирожное я даже и не мечтала.

Отвела взгляд от стола к окну, за которым во всю зеленела листва на деревьях. Вздохнула и взглянула на холодное, дорогое пространство столовой залы. Я как в золотой клетке буду. Красивая, ухоженная, безупречная и такая холодная как мой опекун.

Когда я покончила с завтраком в дверях столовой нарисовался азиат. Он зыркнул на меня исподлобья мрачным взглядом. Ну просто копия своего хозяина… в миниатюре.

Я решила не припираться в этот раз, а просто молча проследовала за ним.

— Это ты такая молчаливая потому что рот устал сметать со стола еду после голодовки? — спросил он меня у двери в комнату.

Я подняла бровь и хотело было что-то съязвить в ответ, но не стала. Азиат пробовал шутить со мной. Принял потому что я с его хозяином поболтала в дружественном ключе или он тот, кто передал записку? Вполне себе возможно, ведь он приносил поднос. Но что ему сказать? А вдруг это не он, ведь поднос мог готовить кто-то другой, Азиат же просто относил его?

— Спасибо, — проговорила я и лучезарно улыбнулась.

Выражение лица мужчины не изменилось, но во взгляде мелькнуло удивление и одобрение.

Я замерла в ожидании, что он мне что-то передаст: информацию, инструкцию к побегу.

— Чего застыла? Давай в комнату, — приказал тот, но уже намного мягче.

Без возражений вошла, чтобы не вызывать никаких подозрений и услышала, как замок провернулся дважды. Прошла к столу заметив кипу книг. Разобрала её. Интересный набор для чтива. Вперемешку с классической литературой были книги по философии и экономике.

Рядом стояла бутылка с водой и ваза с зелёными яблоками.

Взяла одну из и свободной рукой открыла форточку, легла на кровать, не забыв захватить яблоко, и услышала, как в кармане зашуршала записка. Записка, от которой у меня буквально зудит кожа. Довериться ли тому, кто её написал или эта ловушка? Кто-то искренне желает мне помочь, пожалев сироту, либо хочет использовать в своих коварных планах?

Я не знала, что мне делать. И попробовала рассуждать, отключив эмоции насколько это было возможно. К примеру, кто-то в доме у Князева пожалел меня и хочет помочь сбежать. Для этого нужна серьёзная аргументация, ведь на кону работа здесь, а люди дорожат ею судя по тому с какой слаженностью и чёткостью они трудятся на Князева. Может быть те, кто хотят мне помочь в будущем рассчитывают на вознаграждение от меня? А вот это уже реальнее первоначальных рассуждений.

А ещё очень может быть, что это подстава и в доме у Сергея Александровича есть шпионы, что тоже было маловероятным, но тем не менее более реалистичным, чем жалость к бедной к сиротке? Интересно, интересно… Значит в рай Князева проник змий и так и хочет сорвать плод запретного дерева, в моём случае, меня.

Я укрылась одеялом и в задумчивости повертела в руках яблоко. Отложив его решила почитать книгу, но никак не могла сосредоточиться на тексте. Мне вспомнились слова Князева о том, что свобода ничего не значит, когда твоя жизнь в опасности. А ещё я бы сказала, что свободу ценишь только тогда, когда её теряешь.

Незаметно для себя я уснула.

Меня разбудил лязг ключей и я приоткрыв один глаз с изумлением поняла взглянув на телефон, что уже почти обед. Ну ничего себе! Неужели так «выходит» стресс?!

В дверях обозначился Азиат. Я сев на кровати сонно зевнула.

— Вставай. Тебе хозяин ждёт, — приказал он.

— Дайте время, чтобы умыться, — попросила я.

Азиат прикрыл дверь, а я встала и прошла в ванную, умылась. Глянула на себя в зеркало и поняла, что выгляжу более свежей, чем вчера.

Азиат проводил меня в кабинет Сергея Александровича, хотя этого и не требовалось, я уже изучила маршрут.

Я зашла в помещение вновь ощутив робость и страх, хотя и разговор за завтраком прошёл в более свободной манере. Он всё равно оставался моим надзирателем, навязывая мне волю совершенно чужого человека.

За окном — закат, окрашивающий комнату в багровые тона. Князев стоял возле стола, на котором лежал пухлый конверт.

Я напряглась, а Сергей Александрович указал пальцем на конверт.

— Твой отец оставил тебе письмо, — мужчина начал безо всякого выражения, глуховато, как всегда, привыкший, что к нему прислушиваются.

— Вы же прекрасно знаете мою историю. Зачем мне это?! Достаточно того, что он и вы хотите навязать ненужную мне компанию! Отец из гроба достал меня! — с гневом проговорила я.

— А я думал ты приняла существующую реальность? — Князев не изменился ни в лице, ни в интонации, — Зачем тебя это? — задумался он на секунду, — потому что это не только про него. Это больше про тебя.

Глава 11

Я вышла в коридор и без препирательств последовала за Азиатом. Мужчина кидал в мою сторону подозрительные взгляды из-под сурово сведённых бровей.

Дойдя до комнаты я с изумлением увидела неспешно удаляющегося телохранителя.

— А вы не запрёте меня? — спросила я даже не спрятав удивление.

Азиат повернулся ко мне.

— Так велел хозяин, — произнёс он, — но я слежу за тобой.

И повернулся ко мне спиной удалившись. Я хмыкнула и, прежде чем зайти в комнату осмотрелась, рядом с комнатой уборщица намывала лестницу. Она и убиралась в моей комнате.

— Здравствуйте, — произнесла я.

Женщина в ответ тоже тихо поздоровалась.

А я решала, что мне делать: дверь-то открыта, но речи о том, что я могу появляться где-то, кроме своей комнаты, кабинета опекуна или столовой залы не было. Я вздохнула и как бы мне не хотелось прогуляться по дому, зашла в комнату.

Толстый от бумаг конверт неприятно тяготил мою ладонь. Первым моим желанием было разорвать его, но что-то меня остановило. Наверное слова мамы о том, что легче всего разрушить, созидать труднее. Я открыв прикроватную тумбочку

И открыла книгу в том месте, где закончила читать и обнаружила записку.

Я тут же вскинула встревоженный взгляд в сторону двери и сжав записку в руках выскочила в коридор, который оказался пуст, даже протиравшая перила уборщица исчезла.

Я прикрыла дверь и развернула записку:

«Мы вскоре придём за тобой. Будь готова».

Моё сердце застучало сильнее. Я сильно заволновалась и тут же скинула записку в туалет, смыв, предварительно порвав её на мелкие кусочки.

Я медленно вышла из ванной комнаты и села на кровать. Потёрла глаза и прислушалась к себе. У меня были двоякие ощущения: я не хотела уходить из дома Князева, который уже не казался не такой уж и тюрьмой, и в то же время я жаждала свободы. В любом случае всегда можно отказаться покидать этот дом, не потащат же они меня силой?!

Мои мысли прервали стуком в дверь.

— Входите, — сказала я.

В комнату вошёл небольшой круглый мужчина и услужливо поклонился.

— Мясников, — представился.

Я вопросительно подняла бровь и тоже назвалась, встав с кровати.

— Стилист к вашим услугам, — произнёс мужчина, улыбнувшись.

За дверью громко хмыкнул Азиат. Ага, значит Князев ненавязчиво, но блюдёт меня.

Я улыбнулась и подошла к двери плотно прикрыв её. Я ждала, что телохранитель вбежит и положит стилиста, но ничего за моим поступком не последовало.

Мясников внимательно осмотрел меня с головы до ног, взял за ладонь и покрутил вокруг моей оси.

— Великолепно! - искренне восхитился он, ну или ему было положено так говорить клиентам, — у вас отличная фигура, Юля, а личико как у ангела! Помочь вам понять свой вкус будет для меня одним сплошным удовольствием!

И далее последовали долгие часы подборки образа, причёсок, цветовой гаммы. Несколько нарядов у предусмотрительного стилиста было с собой. А остальное мы заказали в онлайн-магазине, в котором не было цен, но я прекрасно понимала, что вряд ли этим разорю Князева, даже если стоимость платья выйдет далеко за сотню тысяч не рублей.

Ближе к ужину мы распрощались на сегодня с Мясниковым и я счастливая крутилась перед зеркалом, думая о том, много ли мне надо, если я счастлива от того насколько преобразилась, мало чем отличаясь от девушек-селебрити.

На мне было лёгкое платье-футляр из струящегося шёлка молочного цвета с едва заметным перламутровым отливом, с открытыми плечами, на тонких бретелях. Силуэт подчёркивал талию, материал ложился мягкими складками ниже бедёр, по подолу красовалась вышивка серебряной нитью. На ногах удобные лодочки из светло-бежевой замши на небольшом каблуке, у щиколоток — миниатюрные серебряные пряжки у щиколотки.

Волосы уложены мягкими волнами и собраны в низкий небрежный пучок с несколькими выпущенными прядями у лица, в причёски поблёскивало несколько крошечных жемчужных шпилек.

Мясников едва тронул моё лицо лёгким румянцем, ресницы — тушью, губы — прозрачно-розовым блеском. Также я заказала духи нежный апельсин с ноткой ванили, очень свежо и нежно.

Я не успела насладиться любованием как дверь открылась.

— Эй, а если бы я переодевалась? — возмутилась я глядя в беспристрастные глаза Азиату.

— Значит будешь это делать в ванной, — возразил он спокойно, затем добавил, — хозяин ждёт на ужин.

Выражение его лица нисколько не изменилось. Я кивнула.

Князева я обнаружила в столовой, стоящим возле окна в свой сад. Мужчина обернулся и хотел было что-то сказать, но вместо этого ещё больше нахмурился и замер. Он не отрывал от меня своих ярко-серых глаз, странно поблёскивающих в тёплом свете ламп столовой залы.

Что-то не то в моём образе? А мне нравилось! И Мясников одобрил и всю дорогу хвалил меня за инициативу. Пусть идёт лесом!

И я уже было хотела возмутиться как Князев, не спеша двинулся в моём направлении. Одна его ладонь так и осталась в кармане его брюк.

Глава 12

Неделю спустя

Я вновь уснула с книжкой в руках. В отсутствие связи и интернета я полюбила чтение, а в подборе его книг для меня заметила закономерность: опекун старался дать мне баланс духовного и материального. Я начала задумываться над разными вещами.

А ещё я чаще стала ловить себя на мысли, что думаю о Князеве. Но уже не совсем как о враге, пленителе или каком-то садюге, главной целью которого было нарушить привычный уклад моей жизни.

Я думала о нём как о притягательном для меня, сексуальном мужчине. Вспоминая властный, холодный, отчуждённый образ, с краткими проявлениями внимания ко мне, я загоралась бешеным внутренним огнём.

Я никогда не испытывала влечения такой силы к своим ровесникам. Пару раз целовалась с мальчиками, но до интима у меня не доходило. Я была слишком худой, странно-увлечённой живописью, неярко одевающейся. Меня никогда не выбирали. Парни обычно обходили стороной. А когда тебя не выбирают, тело «включает» защитный механизм и ты становишься «невидимкой», ты бережёшь свой женский ресурс. А после смерти матери и вовсе. Весь этот год я просто существовала: учёба, работа, картины… Мне было не до мужского внимания.

Но что-то включилось на Князеве. Что-то что зудело во всём моём организме требуя выхода. У меня напрягалась грудь, соски становились острыми как стекло, живот сводило сладкими спазмами, кровь бешено пульсировала внизу при одной только мысли о нём, при воспоминании о его взгляде, запахе, голосе, невинных прикосновениях ко мне.

Тело жило своей жизнью, предавало меня периодически. Физически меня тянуло к Князеву.

Я закрывала глаза и перед глазами вставал его образ: резкие черты лица, высокие скулы, чётко очерченные губы, холодный взгляд исподлобья ярко-серых глаз, обрамлённых тёмными ресницами. Я и сейчас как будто слышала шуршание его намеренно небрежной щетины, когда он в задумчивости тёр подбородок.

Мне хотелось провести рукой по тёмным, почти чёрным волосам с лёгкой проседью у висков, небрежно уложенным в коротко стриженную причёску. Узнать каковы его волосы на ощупь: мягкие или жёсткие.

При взгляде на подтянутую, но не раскаченную с широкими плечами мощную фигуру, как силу скрытой угрозы, можно было быть уверенной в том, что он и без телохранителя Азиата способен постоять за себя. Кисти рук с выступающими венами безмолвно говорили о том, что Князев привык к контролю, в том числе, и к самоконтролю.

И я не видела его уже целую вечность — неделю. Он не появлялся в столовой, я обедала там одна в окружении заботы его безмолвной прислуги. Была вежлива и не забывала благодарить.

Возможно, Сергей Александрович уехал или был занят. Я не знала. Азиат злился на мои вопросы о нём и говорил, что это не моё дело и я просто-напросто не знала, что случилось. А ещё я скучала по нему…

Но сегодня, на седьмой день отсутствия Князева, когда в очередной раз проходила мимо его кабинета, я заметила, что дверь открыта.

Было дёрнулась туда, но Азиат предусмотрительно встал между мною и кабинетом.

— Я хочу поговорить с Сергеем Александровичем, — нарочито громко сказала я.

— Хозяин сейчас… — начал было мужчина, но я изловчилась и проскочила мимо.

Распахнув дверь в кабинет не обнаружила там никого.

— Что ты лезешь? — взъерепенился на меня телохранитель, — сказал же что он занят. Видеть тебя не хочет. Таких как ты у него…

— Что?! О чём это ты?! Я и не претендовала… — возмутилась было я, но тут же заткнулась, потому мои слова сейчас звучали как оправдание.

Азиат беззлобно хмыкнул. А я с досады прикусила губу так что почувствовала на зубах металлический солоноватый вкус. Затем гордо вскинула голову.

Делать было нечего и надо было идти к себе. Но я хотя бы знала, что Князев дома. Но вопросы остались: почему мы больше не ужинаем вместе, почему… Столько разных почему! И ещё в голове крутились последние слова Азиата…

Мне пришлось уйти к себе в комнату под злобное ворчание Азиата. Я сходила в душ и улеглась в кровать, взяв очередную книгу из подборки опекуна. Мне не спалось, я раскраснелась от душившего меня волнения. Я пыталась понять, что было не так, что я сделала не то, что мы резко прекратили контактировать, только-только найдя общий язык.

Я часто трогала браслет, который подарил мне Сергей Александрович, крутила его, любовалась. У меня никогда не было ничего настолько же ценного. Но дело было даже не в реальной стоимости этого украшения, а в том что за этим подарком крылось. Хотелось верить в то, что Князев подбирал его и думал в это время про меня.

Уже отключив свет я начала укладываться спать как услышала шум в коридоре. Негромкий, но он привлёк моё внимание. Я встала и накинула на короткий пеньюар лёгкий халат. Приоткрыла дверь и вышла в коридор, облегчённо вздохнув. Азиата не было, а то я бы уже живенько отправилась обратно в комнату, и он бы вновь закрыл меня до утра, как в первые дни пребывания в дома Князева.

Бесшумной тенью проследовала к кабинету Князева, дверь в который была приоткрыта как после ужина.

Вот только теперь хозяин был на месте. Сквозь образовавшийся зазор я увидела, как его мощная фигура стояла возле тёмного окна. Единственный источник света — настольная лампа. Тени и свет причудливо играли на стекле рокса с недопитым виски.

Глава 13

Я посмотрела на свою руку в тисках его горячих, сухих ладоней и подняла взгляд, где застыл немой вопрос.

— Деловой человек должен уметь формулировать свою мысль до конца, — произнёс Князев всё так же бесстрастно глядя на меня.

— Я не деловой человек и сколько раз говорила, что мне не нужно наследство моего отца. Я не хочу всего этого, — горячо произнесла я ощутив, что хватка на моём запястье не ослабла.

— Скажи до конца что хотела, — он не отреагировал на мои последние слова, глаза заблестели.

— Это… — по дурости сказала и теперь не знала, как выкрутиться, — скучно мне тут. Хоть бы гулять что ли пускали…

Князев склонился к моему лицу, а на нём наверняка отразилась внутренняя баталия. Кончики его губ едва поднялись верх. Он знал о чём я думала?!

Я заметила, что под глазами пролегли тёмные круги. Он не спал? Интересно почему? Потому что много работал или потому что развлекался?

— Вы не спали неделю? Даже железо ломается от такого, — спросила я.

Мужская хватка ослабла, но прежде чем отпустить мою ладонь, он провёл по узкому запястью большим пальцем.

— Железу проще, оно не чувствует, — хрипло отвечал Сергей Александрович.

Он отошёл от меня к столу и взялся за бокал. Меня смутили его слова.

— Это из-за меня? — спросила я и встретилась с его мигом отяжелевшим взглядом.

Мужчина слегка склонился над столом. Бокал Сергей Александрович так и не поднял, держа на нём сверху раскрытую ладонь.

— Иди спать и не суй свой нос туда, куда не следует. Занимайся шмотками, макияжем и чем ты там ещё занята, — сухо проговорил мужчина.

— Я занята?! — искренне возмутилась и встала возле стола как раз напротив Князева, — вы притащили меня сюда, посадили взаперти, одели как куклу, - я хлопнула по бёдрам, показав на наверняка дорогой халатик, — я читаю книги, которые вы для меня подобрали, ем, рисую… Я делаю всё, что вы мне говорите. Но я несвободна!

Князев помрачнел и его скулы сомкнулись.

— Ты прочла письмо отца? — спросил мужчина с едва скрываемым раздражением.

— Не буду, — зло буркнула я, — не обязана, его никогда не было рядом со мной. Ты пытаешься втюхать мне его любовь, а за одним и его наследство. Но факт остаётся фактом, если бы не оно, то мне бы не о чем было беспокоиться, никто бы не хотел оттяпать её у меня, я бы спокойно жила себе дальше.

Сергей Александрович из себя не вышел, ничего не могло выбить его из себя, но голос звучал ещё глуше:

— Хочешь жить как жила раньше? — спросил он меня.

— А почему бы и нет? Что не так? Миллионы так живут, — пожала плечами, старалась подражать ему в его дзене.

— У миллионов нет такого шанса как у тебя. Я уверен, что многие бы зацепились. И вообще какой же ты ещё ребёнок, — он взял в руки бокал с виски и искоса бросил на меня взгляд, — была бы ты моей дочерью я бы выпорол тебя.

Он реально бесил!

— Ремнём, папаля? — подразнила его я. — Как хорошо, что я не ваш ребёнок. Как хорошо, что я вообще не ребёнок! — возразила я, наклонившись над столом прямо к его лицу.

Что он мне сделает?

— Юля, — глухо проговорил он.

А мне послышался рык, и я вздрогнула, почувствовав, как ослабели мои ноги, когда одну из ладоней он положил на ремень.

Его взгляд темнел с каждой секундой, пока чертил по моему лицу линю от глаз до губ.

— Иди. К себе. В комнату, — сквозь зубы всё также держа себя в руках, проговорил он.

Наши губы были буквально в нескольких жалких сантиметров друг от друга. Заметила, что его дыхание стало глубже, а взгляд — мутнее. Мне стало не по себе, ещё и потому что внутри всё пылало от одного только его запаха, голоса, взгляда. Я ненавидела себя за то, что испытывало сейчас моё тело.

Я решила не играть с судьбой и выбежала из его кабинета. Зло впечатывая пятки в густой ворс ковра промчалась в ванную и упёрлась ладонями в раковину. Мраморный пол остудил горящие пятки. Я взглянула в зеркало и с досадой заметила, что щёки пунцовые. Хотела сказать, что соскучилась по нем?! Что же получилось здорово! Ненавижу его!

Я умылась холодной водой и возвратилась в комнату. Время было позднее и я, психанув, сбросила с кровати его книгу.

В коридоре стукнула дверь и я аккуратно выглянула в дверь.

— Меня сегодня не будет, — в своей манере проговорил Князев Азиату, — со мной поедешь. Макс пусть остаётся, — я только и успела заметить полы его пиджака, мелькнувшие на лестнице.

Мой взгляд невольно упал на стол. На подносе стоял стакан с молоком. Это взбесило меня больше тысячи слов Князева. Молоко! Каков придурок! Как ребёнку!

Я подбежала к столу и хотела было схватить стакан, как увидела, что из-под него торчит небольшой листок бумаги.

«Сегодня»

Я попятившись села на кровать. Значит, сегодня они придут за мной и скоро я обрету свободу.

Меня бесил надзор Сергея Александровича. Сколько он ещё продержит меня в своём доме? Я же тут как на ладошке. Азиат вон приставлен следить за каждым моим шагом… Как будто я — собственность Князева. И в каком-то смысле так и есть. Он приютил меня, дал кров, еду, защиту... но разве это значит, что я должна быть его пленницей?

Глава 14

Я судорожно сглотнула мигом высохшим от страха голосом. Но постаралась не терять присутствие духа. Не потащат же они меня в самом деле, если я не захочу. Не могут те, кто желают мне добра выкрасть меня из дома Князева против моей же воли? А Сергей Александрович по этой логике мне тоже враг? Я окончательно запуталась и мотнула головой выкидывая из неё пока все «лишние» мысли. Выпрямилась и расправила плечи.

— Кто вы и зачем пришли? — спросила я с удовлетворением отметив, что мой голос почти не дрожал.

— За тобой, — ответил мне изменённый голос.

Я ещё раз внимательно взглянула на силуэт в комнате, освещаемый только луной из окна. Кто стоял передо мной? Мужчина? Женщина? Никак определить. Но главный вопрос зачем тому, кто хочет вызволить меня так маскироваться? Да и в записках не упоминалось ничего о спасении, предлагалось лишь сбежать из дома Князева. Чёрт! Я похоже ещё раз влипла.

— Я никуда не пойду, пока вы не снимите маску, — сказала я понимая, что ещё и условия диктую тем, кто может и вправду заинтересован спасти меня.

Только вот что это за сила? Если с Князевым всё было понятно и он другу, то есть моему отцу, пообещал, что сохранит мою жизнь и поможет мне с корпорацией, то этим то что надо? Впервые я подумала об этом с этой точки зрения. Они могли как раз быть противоположной стороной, одними из тех, кто реально угрожает моей жизни.

— Не думаю, что это хорошая идея. Напомню тебе, Юля, ты согласилась на побег. Сама, — тот же металлический непонятный голос.

Стоя у кровати я метнула взгляд к двери. Силуэт стоял немного поодаль. Что если мне удастся проскользнуть мимо него и призвать на помощь Азиата? Или если я крикну сейчас велика ли вероятность того, что мен не заткнут каким-либо способом?

Мне надо было сказать о записках Сергею Александровичу! Как же я сейчас сожалела, что не сказала об этом ему. В его дом проник кто-то кто имеет отношения к опасным людям, типа Шерхан, про которого упоминали мужчины в моей квартире. Но записки передавались с регулярной частотой. Злодей работал в доме у Князева!!! И ему была нужна я, пока живая, чтобы поставить подпись под документом о передачи имущества, а потом… потом… У меня проступили слёзы на глазах. Не время сейчас, не время, но мне было до ужаса страшно!

— Я передумала, — так же твёрдо проговорила я, — выйдите, пожалуйста, из моей комнаты, и я дам вам возможность уйти без последствий, мы забудем всё и будем считать, что между нами произошло недоразумение.

— Если бы ты передумала, хозяин бы знал, — мне показалось или голос стал раздражительнымю

Я медленно передвигалась по стеночке вперёд к силуэту, который лишь голову поворачивал в моём направлении.

— Ты не можешь передумать, — проговорил он, когда я была уже буквально в шаге от двери.

Силуэт резко дёрнулся и подался ко мне. В его руках мелькнуло нечто синее. Я хотела вскрикнуть, но не успела, тут же ощутив боль такой силы, что всё вокруг замельтешив пропало, и моё сознание провалилось в темноту.

А очнулась я на холодном бетонном полу. В своём тонком пеньюаре и на босу ногу. Зуб на зуб не попадал, всё тело ныло, бок я отлежала. Пахло краской и цементом.

Я еле смогла разлепить глаза и огляделась.

Я была в небольшой комнате с очень скудным освещением. Посередине стоял стол и два стула. А почти на самом верху у потолка расположилось узкое подобие окна, такие бывают в подвалах.

Руки и ноги были не сомкнуты и я смогла распрямиться. От боли чуть не взвыла и смогла встать на ноги только с третьей попытки. Не знала какое время я пробыла тут.

Сердце защемило болью. И я вспомнила Князева и потрогала его браслет на руке. Значит, это не грабители, иначе они бы забрали его у меня. Он наверняка тянул на несколько тысяч сотен рублей.

Им нужна я живая, нужна моя подпись, и пока я не подпишу, жить я буду…

Возле окна мелькнули чьи-то ботинки, коричневые, классические, с кованными окантовками на невысоких каблуках.

Я закричала, насколько могла после пережитого, подбежав к стене, где оно было расположено.

— Спасите меня! Спасите! Меня украли! — насколько могла осипшим горлом.

Но ответом мне была тишина. Я подбежала к металлической двери и стала тарабанить по ней, но всё было без толку, только себе кулаки сбила до крови.

Устав колотить я рыдая сползла по двери на пол и прокричала хотя и понимала, что это бесполезно:

— Дайте воды! Даже пленным положена вода!

За дверью послышались отдалённые шаги. Несколько. Сюда направлялось несколько человек!

Я вскочила на ноги и отбежала к противоположной стене. В двери загрохотал замок и задвижка. Дверь медленно открылась и на пороге появилось несколько здоровенных мужиков в камуфляже.

— Кто вы? — спросила я метая свой взгляд то в одного, то в другого.

— Рот заткни. Твоя задача — слушать и молча кивать, — проговорил один из них.

— Я не буду! — упрямо, сквозь зубы проговорила, — отпустите меня и вам ничего не будет!

Мужики громко заржали.

Один из них подошёл ко мне и схватил за горло сжав его с такой силой, что я начала трепыхаться в его руках, царапая его предплечья. Но это было бесполезно и я начала задыхаться.

Глава 15

Я его ненавидела первое время. И боялась. Всегда. Даже когда объяснил мне, что он — друг отца и исполняет его предсмертную волю, но даже и это не повлияло на моё отношение к нему. Я всё также трепетала каждый раз когда видела его, только теперь к этому страху присоединилось нечто более волнующее. Он считал меня ребёнком и то, что не хотел неделю видеться о многом говорило, в том числе и о том, что я ему не интересна, и смотрит он на меня исключительно как на дочь Николая.

Но прямо сейчас про всё это я забыла напрочь.

Я встала на дрожащие ноги и пошла в его сторону заплетающейся походкой. Слабо улыбнулась. Вот только выражение его лица было холодным. Я словно нашкодивший ребёнок.

— Должна быть очень веская причина, — произнёс Сергей Александрович.

Он что меня винил в случившемся?!

— Я… — начала было, но почувствовала, что мне стало плохо.

Камера поплыла перед глазами, пол вдруг стал шатким. И я бы рухнула на пол, если бы не его крепкие сильные руки.

Князев сделал ко мне поспешный шаг, так не вяжущийся с его образом человека, который никогда никуда не торопился. Он подхватил меня на руки и сжал плечо и бедро немного сильнее, чем того требовалось.

— Я… я сейчас… всё… отпустите, — пролепетала я смущаясь.

Сергей Александрович посмотрел на меня и его ярко-голубые глаза блеснули. Мне хотелось понять о чём он сейчас думал, но его взгляд скрылся за длинными чёрными ресницами, обрамлявшими глаза. Что я — обуза? Что я это всё сама задумала?

Он вынес меня из здания и я прикрыла глаза от ярких солнечных лучей. Если и утро, то не раннее, ближе к полудню. Значит, я была здесь всю ночь и полдня?

Усадил назад. Азиат и Макс предусмотрительно отвернулись, а Князев скинул с себя свой пиджак и отдал мне. Я буквально утонула в его предмете одежды и мгновенно согрелась. Меня тут же окутал его запах — табак, виски, тягучий аромат парфюма. Мне казалось, что я вновь в его руках.

— Я… — снова предприняла попытку рассказать.

— Не сейчас, — глухо проговорил Сергей Александрович.

Князев ни разу больше не взглянул на меня до самого приезда домой. По приезду меня передали в руки врача. Князев просто ушёл к себе даже не взглянув на меня. Врач осмотрел, выписал лекарства, успокоительные, и порекомендовал выспаться, больше отдыхать, солнце и чистый воздух.

Я криво усмехнулась на последние его предписания. Солнце и чистый воздух… Ага, сейчас! Похоже, я вообще не выйду на улицу, до конца своих дней.

Я приняла душ и легла спать. Меня тут же вырубило и глаза я открыла лишь, когда на улице была уже темень. Есть хотелось зверски и я, умывшись, оделась в узкие джинсы и мягкую рубашку на голое тело.

Решила выйти из комнаты мне никто ведь не запрещал этого делать. Но возле кабинета Князева задержалась.

— Ты понимаешь, что кто-то сделал это обойдя несколько систем защиты и в моём доме, м?

Я впервые слышала, чтобы Князев говорил таким тоном.

— Я найду того, кто это сделал, — раздался голос Азиата.

Дверь неожиданно распахнулась и я увидела перед собой телохранителя. Он так зло зыркнул, спасибо, что не плюнул, и покинул кабинет Князева. У него явно какие-то трудности, ненавидит меня, что-то личное или из-за меня у него стало больше работы?

Князев сидел в кресле за столом и угрюмо уставился на стакан с виски. Он бросил на меня взгляд и жестом показал войти.

Вот я всё время не вовремя!

Я прикусила нижнюю губу и вошла в кабинет.

Князев коротко исподлобья мрачно глянул на меня. Как будто хотел одновременно убить и… сделать то, от чего меня сейчас бросило в жар.

— Сергей Александрович… — начала было я.

— Садись, — глухо проговорил мужчина.

— Я… — упрямилась.

Сергей Александрович поднял на меня взгляд и окатил им хуже кипятка. Ярость и то во что я не верила: беспокойство и… вожделение.

— Сядь, — ещё глуше, ещё тише.

А у меня внутри всё затрепетало. Он взгляда так и не отвёл прожигая им насквозь.

— Я, Сергей Александрович, — начала я усаживаясь в предложенное мне кресло, — они пришли…

— Кто они? — перебил он меня, голос был спокоен, но я видела, как бешено билась венка на его лбу.

Он был в дикой ярости и каким-то невообразимым для меня способом удерживал её внутри себя.

— Люди, которые писали мне записки… — продолжила я и осеклась.

Князев встал и подойдя ко мне навис надо мной.

— Что? — спросил он.

У меня перехватило горло и я уставилась на его губы, чтобы не смотреть в его глаза, которые из безмятежных обычно стали серо-грозовыми словно небо перед бурей.

— Они писали мне записки, что хотят меня освободить, — мне нужно чтобы он выслушал меня, мне нужно, чтобы он понял.

— А ты что же? — он продолжал спрашивать меня как преступницу.

— Я им сказала, что не пойду с ними, — оправдалась я.

Глава 16

Князев невыносим. Его вообще ничего из себя не может вывести. Глыба. Камень. Кремень.

А я рвала и метала. И когда пришла на ужин в столовую, то уже накрутила себя с такой силой, что плюхнулась на стул рядом с ним и даже не посмотрела на него.

Ещё и дождь тарабанил в окно. Но даже он не мог испортить мой аппетит, настроение уже никто не мог испортить.

На ужин подали запечённую утку с хрустящей золотистой корочкой, под сладковато-пряным соусом из граната и мёда. Мясо буквально таяло во рту, оставляя послевкусие дымка и тёплых специй. Трюфельное ризотто, а на десерт – шоколадный фондан, где горечь какао смягчалась ванильным мороженым, создавая идеальный баланс. К мясу было красное вино и я с удовольствием под пристальным взглядом опекуна залпом осушила бокал.

От запахов и голода у меня закружилась голова. Я громко сглотнула, а Сергей Александрович хмыкнул. Я взяла себя в руки и выпрямила спину. Я просто не буду обращать на него внимание. И как только всё решится по отцовской корпорации, я тут же избавлюсь от неё. Думаю этого хватит, чтобы безбедно прожить какое-то время, получить образование, путешествовать, найти работу по душе.

— Сергей Александрович, давайте уже зароем этот топор войны между нами, — предложила я и вновь потянулась к наполненному слугами бокалу.

Князев приподнял бровь и с ледяным спокойствием посмотрел на меня, на бокал, который я поднесла к губам, затем вновь мне в глаза.

— У меня нет с тобой вражды, — произнёс мужчина тихо как и всегда говорил. — Не налегай на спиртное.

Я закатила глаза вверх и поставила бокал на стол. Обычно я не пила, но первый бокал прошёлся по моим нервным рецепторам расслабляющим зарядом и я хотела хоть ненамного забыться. Шок от ужаса, который я испытала у тех, кто украл меня начал проходить и жуткое напряжение сменилось расслаблением.

— А с вами не повеселиться, — оценивающе взглянув на него, произнесла я, — один только бизнес, одни только деньги на уме. Да?

— А у тебя, значит, только веселье, — Сергей Александрович положил салфетку на стол.

Если я буду вредной занозой, он отпустит меня на волю?

— Я молодая, а вы меня хотите усадить за стол и сделать копию себя, — откинулась на спинку стула с удовольствием наблюдая за тем как он делает тоже самое что и я, только не торопясь.

— Что ты хочешь этим сказать? — а Князев был умнее, чем я себе думала.

— То, что я вступая в права владения корпорацией могу продать её, — я пожала плечиками.

— Ловко ты это всё придумала, — по взгляду и его голосу я не могла понять шутит он со мной или нет.

Я лишь неловко улыбнулась.

— Но только у тебя не получится. Я — твой опекун, — Князев не пугал, а говорил

— Не навсегда, — улыбнулась я ехидно.

— Ровно до того момента пока не поймёшь, что это нужно в первую очередь тебе.

Он реально бесил. У него на всё был готов ответ. Он всё знал, что ни спроси…

— Мне не нужно это. Мне ничего нельзя. Даже вино. Я даже гулять не могу, — сцепила руки на груди.

Князев вздохнул и встал указав на панорамные окна.

— Ты можешь гулять в саду в любое время, только об этом должен знать Азиат, — Сергей Александрович наметил улыбку увидев моё вытянувшееся от удивление лицо.

— Сейчас, — произнесла я и встала со стула.

— Что?! На улице дождь, — возразил Князев указав на окно.

— Я не боюсь, — и поравнявшись с ним, — вы боитесь дождя? У-у-у-у-у, большой и взрослый господин Князев боится дождя? — насмешливо и прошла дальше.

Одно из окон оказалось дверью и я откатила её в сторону. Меня сразу обдало капельками дождя и свежестью. Влага не была холодной, как и воздух. Но контраст температуры в помещении и на улице запустил поток мурашек по всему моему телу, я почувствовала, как напряглись соски, став болезненно тугими.

Я вышла из дома и подставила лицо слегка накрапывавшему дождю. Я втянула свежий, травяной воздух ноздрями и почувствовала прилив энергии и радость. Прикрыла глаза и начала кружиться всё также собирая кожей лица живительную влагу.

— Хватит, — услышала я глухой приказ Князева.

Но меня было не остановить. Я не послушалась его, продолжая медленно кружить с закрытыми глазами.

— Ты простудишься, Юля, — ещё чуть-чуть и он начнёт ворчать как старик.

Я лишь улыбнулась.

— Хватит я сказал! — немного громче, чём всё время.

Князев рванул меня за руку и притянул к себе. Получилось резко. Как в танго.

Мы врезались друг в друга телами и я открыла глаза, с удивлением тараща их на него.

— На улице не тепло, идёт дождь, ты недавно пережила стресс, выпила вино, разгорячившись. Так и заболеть не долго, — из уст Князева это звучало как искренне беспокойство, вот только за что?

— Вы беспокоитесь обо мне или вам важно исполнить обещание, данное другу? — спросила я набравшись храбрости.

Он сжал моё плечо чуть сильнее чем положено, как будто я бы убежала, но мне и в голову в тот момент не пришло сделать это.

Глава 17

Я ворвалась к себе в комнату как ураган и со всего размаху села на кровать. Я пыталась успокоить разгорячённый разум и пылающее тело, которое всё ещё помнило следы его прикосновений. А если он коснётся меня внизу?! Я же взорвусь сверхновой!

Я пошла в ванную комнату умыться и когда вернулась, то мой взгляд упал на конверт, который так никто и не тронул, и он продолжал лежать в том же положении в котором я его оставила.

Я подошла к нему и провела пальцем по шершавой бумаге. Так странно! Такое ощущение как будто я его получила из прошлого. Я судорожно сглотнула. Правильное ощущение! Я действительно получила его из прошлого, от человека, который когда-то писал письма от руки и на бумаге.

Потом отдёрнула ладонь. Я не буду читать письмо от предателя, от того, кто даже после смерти устроил мне пытку. Я до него жила несладко, а сейчас так вообще. Ещё и Князев нервы треплет… и не только их.

Но затем всё же подошла. Любопытство пересилило.

Взяла конверт в руки и перевернула его, заметив надпись: «Моей единственной дочери», провела пальцем по тяжёлой сургучной печати. Села на кровать, удобно устроившись, а затем сломала печать и открыла письмо. От туда выпали два фото: цветное - мамы с Николаем, моим отцом, как я поняла, молодым красивым мужчиной в белом морском кителе, а также старое фото с женщиной со строгим выражением лица.

Я разглядывала фото находя всё новые детали. Женщина на последнем поразительно была похожа на меня. Или я на неё… Мать Николая, моя бабушка?

Я на секунду прикрыла глаза и приступила к чтению:

«Дорогая моя Юля,

Когда ты прочтёшь это письмо, меня уже не будет в живых.

Прости, что не нашёл тебя раньше, потому что просто не знал о твоём существовании.

Лето 2004 года. Я — дерзкий курсант морской академии. Твоя мама писала акварели в городе. Я любовался ею и некоторое время не осмеливался подойти познакомиться. Но всё же сделал это и оказалось, что она тоже меня заприметила. Она была красивой, чудесной, доброй, а смеялась так заливисто, что мужчины оборачивались вслед. Мы прожили вместе всего 6 недель. А потом поссорились из-за глупости. Наши пути разошлись, она уехала из города, а я продолжил учиться.

Год назад я случайно увидел статью о конкурсе молодых художников. Твоя работа «Круги на воде» и фото рядом. Я тогда решил, что спятил, а затем всё разузнал о тебе. Тогда-то я узнал, что моя любимая мертва.

Я очень долго думал, что скажу тебе, как приеду. Как смогу объяснить своё отсутствие и дотянул. У меня последняя стадия рака и сейчас уже представляться тебе бесполезно, не хочу, чтобы ты меня помнила страшным, худым стариком. Хочу, чтобы у тебя всегда была перед глазами картинка меня молодого морского курсанта, а не разбитого болезнью, умирающего инвалида.

Я бы хотел повернуть время вспять. Хотел бы помириться с твоей мамой. Хотел бы менять тебе подгузники, не спать по ночам, водить тебя в детский садик, путешествовать с тобой, ловить рыбу, повести в первый класс и рыдать на последнем звонке, умиляясь тому, что ты стала взрослая… Но слишком поздно.

Я хочу кое-что сделать для тебя и если ты примешь в дар моё наследство и отстоишь его, ты продолжишь моё дело, ты будешь обеспечена до конца твоих дней, и твои дети и дети твоих детей.

Я оставляю тебе свой бизнес. Моя жена и её сын — остерегайся их особенно. Они главные претенденты на бизнес. Совет директоров вообще гадюшник, но Князев Сергей Александрович в курсе и многих осадил. Князева слушайся во всём, он хоть и немногословен, но надёжен как скала. Он будет беречь тебя какое-то время, пока не встанешь на ноги.

Также есть у меня домик в Пульчинелле — там оливки, которые сажал я, вино собственного производства в подвале и все эскизы твоей матери. Я всё сохранил, когда она ушла от меня. Ключи в конверте, а Князев сможет в любую свободную минуту отвезти тебя туда.

Особое пожелание от твоей бабушки, которая несмотря на строгость была бы тебе рада, если бы дожила. Раз в год пей чай с мёдом на террасе в этом домике в Италии. Мама говорила, это приманивает ангелов.

Твой отец,

Николай Спиридонов».

Я выронила письмо из рук и зарыдала. Я так сильно ревела, что через какое-то время у меня заболела голова. Я почувствовала жар и холод одновременно, особенно ноги, и забилась под одеяло. Я горела и меня всю колотило.

Меня немного мутило и я хотела крикнуть, чтобы мне помогли. Но собравшись, еле встала и поплелась в коридор. Я смутно помню, что произошло дальше. Кажется, увидела встревоженного Сергея Александровича и свалилась в его руки.

Я очнулась как-то внезапно и сразу, словно вырвалась из вязкого сна. Мокрая как лягушка. Комната была погружена в ночной мрак. Из приоткрытой двери из коридора мягко падал свет. На Сергея Александровича и ещё какого-то невысокого человека.

— Отдых, покой и приём лечебных препаратов. Потом свежий воздух и солнце. Она молода, поправится быстро. Успокоительные тоже пусть принимает, поможет справиться со стрессом.

Князев лишь кивнул, а затем вошёл ко мне в комнату.

И наши взгляды встретились. Я растерялась и поразилась. Он был в простой белой футболке и домашних брюках с растрёпанными волосами. Помолодевшим лет на десять. Статусные вещи делали из него эдакого немолодого дельца. Ему сейчас действительно можно было дать все его тридцать пять, а того гляди и тридцать.

Глава 18

Спустя несколько дней

Бронированное авто Князева остановилось перед стеклянным небоскрёбом с вывеской «Морские перевозки Спиридонова». Так называлась отцовская корпорация.

Я была в строгом деловом костюме, тщательно подобранном мне стилистом, но чувствовала себя не в своей тарелке, какой-то переодетой Золушкой.

Азиат самым первым выскочил из автомобиля ехавшего впереди и проговорил в рацию:

— Что там?

— Чисто, — прошелестели в аппарат.

Азиат слепо посмотрел в затемнённые окна нашего авто и кивнул. Князев вышел первым, его тень накрыла меня, как щит. Из автомобиля, остановившегося позади, подтянулись коренастые помощники, окружившие нас плотным кольцом.

Мы двинулись ко входу. У него группа рассосалась, с нами осталось парочка телохранителей и Азиат.

— Группа 4, объект «Ангелочек» на территории. Повторяю, «Ангелочек» в здании», — прошуршала рация.

— Это… про меня? — удивлённо спросила я.

— Не обращай внимания. Твой отец любил сочинять кодовые имена, — Сергей повернулся ко мне на секунду и его взгляд обжёг меня.

Мне стало невыносимо жарко, как будто им мужчина прижал меня к стене и делал со мной в своих мыслях всё то, что делал накануне. Я почувствовала, как увлажнилась внизу и призвала на помощь все свои силы.

В лифте зеркала исказили наши отражения. Князев вновь стал невозмутимой, холодной горной вершиной. Я старалась соответствовать.

На пятьдесятом этаже двери открылись и мы оказались в холле. На рессепшен две услужливые девушки без вопросов провели нас в кабинет моего отца. Они старались не глазеть на меня, но это плохо у них выходило. Я была слишком молода для такого широкомасштабного бизнеса и ничего не знала. Меня спасал только авторитет моего опекуна.

Мы вошли в огромный с панорамными окнами кабинет моего отца, наполненный длинным столом для совещаний, с удобными креслами. Я несмело прошла к нему и обратила внимание на стены с многочисленными фотографиями. Отец в обществе известных и не очень, но влиятельных, людей.

Я растерянно взглянула на опекуна, тот кивнул мне.

— Не стесняйся. Теперь это всё твоё. Но я должен тебя предупредить.

— О чём? — спросила я сведя брови на переносице.

— Я не так просто назначен твоим опекуном. Чтобы всё было сделано в правовом поле, наши врачи поставили тебе нужный диагноз, — он потёр бровь.

— Что?! — я чуть не подпрыгнула на месте, — то есть для всех я дурочка?!

Сергей Александрович отрицательно мотнул головой.

— Не в себе, но так чтобы тебя можно было «вылечить» в любой момент и это не нанесло ущерба твоей репутации, — тихо проговорил он.

— Спасибо, что предупредил, — обиженно буркнула я.

Неловкости между нами не было. Мы словно бы забыли о том, что произошло у окон столовой. Он давал мне шанс. Как и себе. Мы не настолько ещё углубились в нашу страсть, но даже сейчас стоя в этом кабинете я чувствовала притяжение. И я знала, что оно взаимно судя по тому какие голодные взгляды иногда кидал в мою сторону опекун.

В дверь постучали и вошла одна из девушек с рессепшен.

— К вам пришли, — только и успела проговорить она.

Её грубо оттолкнули.

Вошла дама за сорок лет, ухоженная и холёная, наверняка благодаря пластике и еженедельным инъекциям, в платье, которое стоит как яхта. Хищные скулы, губы с "лёгким недовольством", ботоксный лоб. С ледяными голубыми глазами, будто просчитывающими стоимость собеседника.

И молодой парень примерно одного со мной возраста с глазами лишёнными всяческого интеллекта. Худой, хлюпающий носом из-за частного нюхания запрещённых веществ.

Я переглянулась с опекуном и у меня началась паника. Его же губы напротив изогнулись в саркастичной улыбке.

— Ах, вот она, наша… особенная наследница! — проговорила женщина, — Я — Виолетта Спиридонова, а это наш с Николаем — сын, — подчеркнуло последнее, хотя это было не так, я знала, что это не родной сын отца, он усыновил его когда женился на ней.

Многочисленные золотые браслеты на её руке прозвенели, когда она потянулась ко мне то ли обнять, то ли ударить, то ли потрогать как диковинный экспонат.

Князев перехватил её руку.

— Виола, не стоит. Девочка может неправильно истолковать твою заботу и ударить, к примеру, — опекун был хорош в расставлении границ, — и ей за это ничего не будет.

Я чуть не прыснула от смеха.

— Папаша хоть объяснил, что трубы его пароходов — не только, типа, для курения? — наглый мажор щёлкнул у меня перед глазами пальцами, — аллё, она хоть понимает? — и хохотнув посмотрел прямо в мои глаза, — я — Данила, будем дружить, — проговорил он медленно и таким тоном как будто из моего рта текла слюна и я не понимала смысл произносимого.

Князев хотел было ответить, но я, улыбнувшись, опередила его, ответив:

— Я хотя бы понимаю, что деньги нужны не только для подделки оценок в дипломе, Данила.

Глава 19

От лица Князева

Поздно вечером того же дня

Я не включил свет в кабинете и отпустил Азиата отдохнуть. Лунный свет щедро залил мой стол, на котором поблёскивал тусклым серебром рокс с виски.

Много разбросанных по столу деловых бумаг требовали моего внимания, но я не мог сосредоточиться ни на одном деле.

Сделал длинный глоток алкоголя и откинулся на спинку стула. Напиток приятно обжёг внутренности, но не потушил огонь в паху.

Каждый взгляд её ярко-голубых глаз как будто нож в самое сердце. Каждый раз когда её сочные яркие от природы губы приоткрывались я готов выть и лезть на стену. Каждый раз в её присутствии я становлюсь невменяемым и привычный контроль не спасает, маска холодности — просто маска.

Она стала настоящим искушением для меня. Запретный плод сладок? О, да. И желанен.

Но разве я смею? Могу? Да! Хочу? О, да! Но никогда не притронусь к ней. Думаю, Николай не имел в виду такую заботу когда вверял жизнь своей дочери в мои руки. И я должен её защищать и как оказалось, в первую очередь, от самого себя.

Она молодая, в ней так и кипят гормоны. Я буквально кожей ощущаю её просыпающуюся женскую сущность. А женщиной она будет великолепной, той, за руку которой будут драться. Она пока не поняла, не прочуяла мощь своей красоты...

Она — искушение для меня. Мой переключатель скоростей. Когда рванёт, даже ей неизвестно.

Хрупкий ангелочек, котёнок с коготками.

Напряжённый член болезненно толкнулся в шов брюк. Надо бы поехать к шлюхе, снять напряжение. Но я не хочу. Я один с тех пор как привёз Юлю к себе домой. Потерял покой. Никого вокруг не вижу. И не хочу.

Она даже не представляет, как меня разрывает при виде её. На куски. Где один — это обещание Николаю и статус опекуна, а другой — дикое желание взять её столько раз сколько мы оба выдержим.

Каждый раз, когда она закусывала губу, обдумывая какую-то мысль — мне хотелось прижать её к столу и ворваться в этот пухлый рот языком, исследовать его, ещё раз испытать боль от её укусов, узнать может ли быть ещё острее…

Её шея… Тонкие вены под кожей, как карта для такого опытного любовника как я. Мечтал лишить её воздуха одним только поцелуем — чтобы она задыхалась, но не от боли, от дикого желания. Чтобы её острые от возбуждения соски небольшой стоячей груди впивались в кожу моей стальной.

Худая. Рёбра можно пересчитать. Пластичная, гибкая, уверен, что выносливая, для того, чтобы ночами танцевать на моём члене...

А если прижать ладонь к её плоскому животу…

Фантазии взорвали мою голову. Член распёрло так, что стало невмоготу… Это умопомрачение какое-то, но я бы хотел проверить могла бы она принять меня...

Чё-ё-ё-ёрт!!! Я точно сойду с ума с этими мыслями или кончу как подросток в пубертате прямо в брюки только воображая себе наш с ней секс.

Ниже… Да! Я бы раздвинул её бёдра. Не спеша. Очень медленно. Чтобы она истекала смазкой, чтобы та поблёскивала на твоей маленькой, упругой, сладкой дырочке, чтобы стекала по бёдрам. Я обласкаю их сначала пальцами, потом зубами — оставлю свои следы там, где никто не увидит.

И самое главное…

Она всегда в шёлке. Её нижнее бельё. Я знаю, видел список покупок перед их оплатой. А шёлк — коварная ткань, это предатель среди материалов. Я могу представить, как её соски твердеют от холода. Как между её ног уже влажно, даже когда она смотрела на меня с ненавистью.

Но я не трону её никогда. Не так. Не здесь. Не сейчас. Никогда я — опекун, а она — моя подопечная. Только когда она станет самостоятельной боевой единицей, королевой на шахматной доске, и решит нужен ли я ей? Когда мы будем просто женщиной и мужчиной? И это я привыкший брать здесь и сейчас то, что желал! Если честно, это пиздец... Она пиздец как довела меня...

Я хочу, чтобы она стонала от удовольствия в первый раз со мной не от пальца или языка, ласкающих её, не от моего члена, распирающего её, а от того, что она захочет меня также сильно, как я хочу её и сама сорвёт с меня рубашку.

И тогда… Я заставлю её смотреть мне в глаза, пока она кончает, пока сладко бьётся в моих объятьях, чтобы оценила потянет ли жизнь со мной, сможет ли разделить мою мощь. Не только в постели...

Я накручивал себя с каждой секундой всё сильнее и это сводило меня с ума.

Я решил принять холодный душ и вышел из кабинета.

Хотел пройти к себе в спальню, но что-то остановило меня. В тишине особняка — едва слышный звук. Я замер у спальни Юли и приоткрыл дверь.

Увидел то, что свело меня с ума, подбросив дровишек в кострище эрофантазий о ней.

Силуэт девушки на кровати. Член напрягся так, что хоть волком вой. Как раз полнолуние, вся комната потонула в сизом свете луны, а девушка — в своих пальцах. Я буквально увидел каждое движение её стройного, гибкого тела.

Другая моя рука медленно спустилась к ремню…

Я увидел, как она раскрыла бёдра под одеялом. Как они приподнимаются навстречу пустоте, будто там — мои ладони. Грубые, горячие, сухие, настойчивые. Ладони мужчины, который знал, что он хочет от женщины, знал, что надо ей.

Глава 20

Одним из преимуществ проживания в доме Князева, помимо прогулок, стало для меня посещения его комнаты с тренажёрами и бассейна. Я проводила там очень много времени, решив по максимуму взять от моего нового положения. Да и спорт структурировал мысли, направлял их в нужное русло. Я видела корпорацию отца, слышала разговоры своих сотрудников, я была готова познакомиться со всем советом директоров и полна энергии вникать в дела. Когда скажет мой опекун.

После случая с моим похищением я больше не хотела рисковать. Князев усилил меры защиты и проверил каждого в доме, но так и не нашёл виновных в моём похищении. Может от этого он стал таким мрачным.

С этими мыслями я поднялась по ступенькам из бассейна и поспешила в душ. Под тёплыми каплями я вспомнила поцелуй Сергея Александровича и была готова клясть себя, я вновь почувствовала, как низ живота приятно сжался. Целовался он умело и вчера я не смогла сдержать себя, сняв наконец-то напряжение. Но мысли о мужчине вновь завели меня.

На ужине его не было, дверь кабинета плотно прикрыта. Сам пожалел, что поддался порыву?

Я вытерла волосы и накинула на себя халатик. Улыбнулась. Я смогла сделать так, что Князев, эта ледяная глыба, не сдержался и потерял голову. Интересно, что он делал после того как круто завёлся после поцелуя с собой? Также ласкал себя ночью, как я? Или поехал куда-то снять напряжение?

Почему-то мысль, что опекун будет заниматься сексом с другой женщиной обожгла меня. Уж не ревную ли я? Ну уж нет!

Я надела прозрачные трусики и халат, сунула ноги в шлёпки и пошла к себе. Завтрак через полчаса и я могу спокойно привести себя в порядок и надеть какое-нибудь соблазнительное платье, к примеру. А потом сидеть перед ним с невинным видом, пока он старательно отводит глаза и контролирует себя. Эта мысль вызвала у меня улыбку, но потом я вздохнула. Конечно, же я так не сделаю. Это сделала бы какая-нибудь смелая девица из фильма и уже во всю бы наслаждалась мужчиной, а не как я: в своём воображении, да ночью под одеялом.

Дверь в кабинет опекуна была распахнута словно приглашая меня войти. Вся комната была залита солнечным светом, подчёркивающим каждую деталь интерьера.

Сергей Александрович пил кофе, задумчиво глядя в окно. Он был безмятежен. Хотя это могло быть только внешнее ощущение. Его пальцы слишком плотно сжимали чашку. На столе стоял стакан с чистой водой.

Я застыла в дверном проёме любуясь его широкой спиной. С моих влажных волос не часто капала вода, затекая за ворот халата.

Сергей Александрович будто почувствовал, что он не один. Повернулся ко мне и мрачно глянул в лицо.

— Зайди, — прозвучало глухо.

— Доброе утро, — сказала я и поглубже запахнула халат.

— Доброе, — кивнул он, — прикрой за собой дверь и садись.

Так официально. Интересно, что он придумал.?А сердце в груди бешено застучало.

Я подчинилась и теперь сидела перед мужчиной с вопрошающим взглядом.

Князев поставил чашку на стол и не отнимая взгляда достал из ящика предмет и положил его на стол, прямо передо мной.

Я перевела взгляд на предмет, затем на опекуна и обратно на вещь. Я покраснела.

Это был вибратор. Новый, дорогой, чёрный.

— Это что такое? — первое что вылетело у меня.

Разумеется я знала, что это такое, но зачем… Мой взгляд заметался в поисках разгадки, но затем я поняла. Он вчера каким-то образом понял, чем я занималась.

Я была готова провалиться сквозь землю.

— В моей комнате камера слежения? — спросила я с удивлением поняв, что наезжаю на Князева.

В его глазах промелькнула удивление, а затем и одобрение. Он же хотел хищницу, так получай! Вот мои зубки прямо тебе в горло!

— Не искушай, — тихо проговорил мужчина, проследив как капля упав с волос медленно катилась к ложбинке груди, — но когда соберёшься… упражняться, делай это тише.

О, чёрт! Как стыдно! Неужели я стонала так, что он услышал! О, боже! Как же стыдно!

Я уже была готова пробормотать извинения, но не стала этого делать.

Вместо этого гордо вскинула голову и проговорила:

— У меня есть определённые потребности.

— Мне привести сюда эскортника, чтобы он удовлетворил тебя? — Князев встал и угрожающе навис надо мной.

В его голосе мне почудились несвойственные ему нотки, он сердился и ревновал?! Это, конечно, же бред. Роботы не могут ревновать. Тогда что?

— Я же не такая железная как вы. Тем более после вчерашнего, — я очень сильно боялась его, но он учил контролю, так пусть получает.

Опекун прищурил глаза, но не ответил, а по выражению его лица я не смогла понять, о чём он сейчас думал.

— Зачем вы поцеловали меня? — я нападала как могла.

Но видимо попала в цель. Опекун замер. Он не знал, что мне ответить?

Глава 21

— Это было поощрением, за то, чтобы ты приняла правильное решение, — проговорил он спокойно.

— Что? — мне очень хотелось расхохотаться, — а не утрата ли это вашего хвалённого самоконтроля? — уж тут все карты на стол.

Князев выдохнул и сел обратно вновь становясь… Князевым.

— Твой «ночной спорт» мешает мне работать, — сказал он вновь глухо, — а это поможет тебе… не терять свой контроль, — и указал на вибратор.

Я медленно встала и коснулась предмета.

— Это… забота? Или наказание? — я очень хотела знать.

— Инвестиция. Если уж кончаешь в моём доме, делай это как следует, — Сергей Александрович не отвёл от меня своего взгляда.

— Значит ли это что вы… — я издала издевательский смешок, хоть и покраснев как красное вино, что подавали на ужин, — контролировали процесс?

Князев до этого взявший стакан в руки, чуть не подавился водой. Я обвинила его в подсматривании, ещё бы…

Значит ли это, что я попала в цель?

— Вы и в дальнейшем тоже будете… контролировать? А самое главное вам это нравится или вы вынуждены… контролировать? — завершила я.

Опекун с силой хлопнул стаканом об стол и стекло потрескалось. Вода растеклась по деревянной поверхности.

— Разбилось. Как ваши правила и принципы? — проговорила я медленно, взглядом следя за каплями.

— Именно поэтому нам нужен контракт, — Сергей Александрович стиснул зубы, — я — профессионал и хороший друг, и я всегда держу слово. Если мы… поддадимся тому, что… это просто физическое притяжение… это заведёт нас в тупик: наши отношения, нашу работу, наше общее дело. Моя задача поставить тебя на ноги, научить тебя вести дела, сделать недосягаемой для конкурентов.

Я смотрела на него во все глаза. Скупые, грубоватые признания Князева в симпатии мне рождали во мне ещё большее желание. Это всё прекрасно, но я считала его моим огнём, и мне льстило, что такой мужчина как он желает меня. Но сейчас он был и холоден и одновременно горяч. Как никогда.

Князев встал и-за стола и пригласил меня переместиться на небольшой диванчик. Что я и сделала. Мужчина достал папку из ящика стола и отдал мне.

— Соглашение о профессиональных границах?! — прочитала я название и подняла взгляд на стоящего надо мной Князева, — серьёзно?!

Я было хотела захохотать, но не стала этого делать. Князев был предельно серьёзен. Он и вправду считал, что от желания, того, что заложено в нас миллионами эволюции можно защититься бумагой… контрактом.

— Сторона А обязуется не провоцировать Сторону Б посредством… Что?! О боже! Ты всерьёз прописал «стоны сквозь стену» как нарушение? — листала я страницу за страницей.

— И намеренные прикосновения. Как-то на ужине ты специально взяла мою кружку и отпила из неё, — холодно и серьёзно произнёс Сергей Александрович.

— Запрет на оргазм? Кто первый… сдастся, тот и нарушил контракт? — спросила я после того как прочитала.

Мужчина сухо кивнул.

— А пункт «запрет на фантазии»? Как ты планируешь его проверять? — вновь удивлённо спросила я, хохотнула и начала вставать.

Но Сергей Александрович внезапно схватил меня за талию. Моя спина почувствовала холод стены.

— Вот так, — прошептал он не отводя от меня своего вдруг загоревшегося диким внутренним огнём взгляда.

Князев вдавил колено между моих бёдер и слегка надавал на пах. Я ахнула, почувствовав, как моя кровь хлынула к этому месту, рождая томление.

— Я чувствую, как ты пульсируешь. Сквозь ткань твоих трусиков. Без прикосновений. Скажи, что это не обо мне фантазии? — его мятное тяжёлое, ставшее пунктирным, дыхание обдало моё лицо, и я со стыдом почувствовала, что буквально текла ему на колено.

Я не отталкивала его. Наоборот, прогнула спину и смотрела на него снизу вверх словно бы умоляя сделать так своими пальцами. О них я вчера фантазировала.

Его взгляд скользнул по моей шее и вниз. Халат слегка распахнулся и он мог частично видеть мою набухшую грудь.

— Тогда добавь пункт: «Запрет на дыхание». Потому что твоё сейчас утратило контроль, — хрипло проговорила я.

Я прочла в его взгляде всё, что могла. Он хотел меня. Дико, яростно. Жёстко. Прямо у этой стены. Вдалбливаться в меня пока мы оба не кончим, а потом ещё: на столе, на окне, на диване. Затем переместиться в спальню и не выходить неделю. Только есть и трахаться.

Князев потянулся к моему поясу и его рука дрогнула. Он резко отстранился. И отпустил меня, подошёл к журнальному столику и взял контракт в руки, успокаивая при этом своё дыхание. Кинул бумаги на свой стол на сухое место и глянул на меня исподлобья. Я запахнулась и подошла к столу, встав напротив Князева.

Сергей Александрович начал собирать осколки разбитого стакана и случайно порезался. Я хотела помочь, но он молча выдвинул руку, предупреждая тем самым не подходить к нему. Прежде чем он нашёл бинт, капля крови успела капнуть на контракт, как раз на строчку, где должна была красоваться его роспись.

— Подпиши. Я никогда не нарушаю контрактов, — хриплый, адреналиновый голос.

Глава 22

Князев на весь день уехал по делам или снова избегал общения со мной. Я не знала, слишком не предсказуем был этот хищник.

Я усмехнулась представив выражение лица Князева, если он первым нарушит свой же контракт. Кто быстрее сломается? Ну уж точно не я. Игра переходит все границы, но чем я рискую? Тем, что растоплю льды этого холодного короля? И почему мне нельзя связываться с ним? Что такого он скрывает?

Я открыла шкаф и прикусила губу задумавшись. Есть две вечные проблемы: что поесть и что надеть. Если от первой я была освобождена сервисом в доме Князева, то со второй мне не помог даже стилист.

Пожалуй, тонкое шёлковое платье в пол молочного цвета, в меру облегающее меня. И… а вот бельё. Я выложила на кровать два комплекта: полупрозрачный и красный, контуры которого бы намеренно просвечивали сквозь платье. На второе я бы не осмелилась никогда.

Но мне так хотелось, чтобы Князев сам же нарушил свой контракт. Окончательно утратил бдительность, контроль. Но я не умела как…

Одевшись спустилась к ужину.

Мужчина бросил на меня быстрый взгляд, как всегда мрачный исподлобья, затем вернулся и более внимательно прошёлся им по моей фигуре пока я присаживалась за стол, рядом с ним.

Я заметив третий прибор удивлённо взглянула на него и спросила опекуна:

— Мы кого-то ждём?

— У нас гости, — загадочно произнёс Сергей Александрович.

Женщина ворвалась в столовую залу, как ураган в норковой шубе. Роскошная брюнетка с волосами до поясницы, искусно уложенными в волны. На лице ярко выделялись алые губы, будто только что омытые вином, и холодно-зелёные глаза цвета ядовитого плюща. Красное дизайнерское платье подчёркивало каждый изгиб. Острые каблуки отбивали бешеный ритм её энергии.

Выражение лица высокомерное и уверенное в своей собственной неотразимости.

Князев было встал, чтобы встретить её.

— О, Серёженька, дорогой, я соскучилась по твоему… — она жеманно поиграла глазками, — кофе, — бросила ключи от авто на стол и уселась за свободный стул, где перед ней был поставлен прибор.

Шустрые слуги бесшумно обслужили нас подав изысканные блюда и налив в бокалы вино.

— И тебе привет, Маргарита.

Она кивнула.

Князев наметил улыбку и спросил:

— Ты в своём репертуаре. Как Милан, Париж?

— Стоят. Что с ними случится? Я по Москве соскучилась, — улыбнулась та широкой улыбкой, — по тебе, бука холодный.

Я невольно улыбнулась, это выглядело мило. А женщина заметила. Её взгляд скользнул по мне, оценивающе, презрительно. Я съёжилась от него и не понимала чем заслужила, я даже слова сказать не успела.

— Ой, это та самая девочка, которую ты опекаешь? Какая… трогательная попытка выглядеть взрослой, — сладко проговорила женщина, как будто я младенец.

— Меня зовут Юля, — представилась я, — а вас — Маргарита, как я поняла из разговора.

— И то правда, какая умница! Догадалась, — женщина только в ладоши не похлопала.

Клянусь не я первая начала… Она меня что, провоцировала? Прямо перед Князевым! Или это такая проверка на прочность!

Я сцепила зубы и сдержалась заметив, что Князев пристально следит за моей реакцией. Попытка вызвать ревность? Что он задумал?

— Маргарита, правда? Я просто пыталась быть вежливой и благодарной. Кажется мужчины обычно предпочитает таких женщин, — максимально вежливо и доходчиво произнесла я.

— Рита, ты у меня в доме как гость. Как и Юля, — напомнил он женщине, — прошу не забывайся.

Женщина усмехнулась и ответила Князеву:

— Теперь у нас так?! — а потом обратилась ко мне, — милая, ты даже не представляешь, каким образом мужчины любят… разочаровываться в наивных девчонках. Зато нет ничего надёжнее ярких ровесниц, милочка.

Мы сейчас с ней Князева делим или что?! Я была обескуражена.

Собралась и улыбнулась, взяла нож и медленно намазала тост, спросив:

— Разве можно перепутать наглость с харизмой? — и откусив кусочек, с уверенностью во взгляде воззрилась на Маргариту.

Сергей Александрович вдруг позволил себе усмехнуться. А Маргарита расхохоталась.

— Хорошая девочка, — проговорила она, — ума ей не занимать. Всё остальное отшлифуем. Я её всему научу.

А я хлопала глазами глядя то на одного, то на другую. Маргарита тем временем встала и что-то схватив со стола и отпив из бокала махнув нам рукой умчалась со словами:

— Я переночую у тебя, Серёж. Велю подать ужин в мою комнату, у меня важный звонок.

Князев невозмутимо продолжил трапезу.

— Для чего она здесь?! — прошипела я даже не подумав, как это можно превратно истолковать.

Сергей Александрович поднял бровь.

— Ты ревнуешь что ли? — спросил он игриво.

— Вот ещё! — воскликнула я и покраснела от досады, я испытывала жгучую смесь чувств, наверное это и есть ревность.