Операция козёл и капуста

ГЛАВА 1.

Я с утра была на взводе: сегодня должен вернуться из армии мой сын Александр. Я бы уже давно на вокзале торчала, но этот мелкий любитель устраивать сюрпризы строго настрого запретил! Не любит он, видите ли, прилюдные обнимашки. Хотя, если быть честной, мелким он перестал быть после рождения Насти, нашей с Борисом дочери и его младшей сестры. И сейчас, при своих метр девяносто, он на мелкого совсем не тянул. Но для меня-то он навсегда остаётся щуплым недокормышем, которого я подобрала одиннадцать лет назад на лавочке около торгового центра. Не знаю, вот умом понимаю, что Санька уже взрослый парняга, экстерном закончивший среднюю школу, поступивший в университет на экономическое отделение и отучившийся уже четыре курса на радость моему отчиму, а смотрю на него – блин, дитё дитём! Ну, а как иначе? Что думать, если имея отсрочку от армейской службы, после четвёртого курса Санька сам пошёл в военкомат? Мол, надо отдать долг Родине, а потом доучиваться.

– Ма! Прекрати наматывать круги! У Прошки голова сейчас отвалится, за тобой наблюдая, – донёсся до моего сознания звонкий голосок дочери.

Прошка – это наш пёсик корги. Он уже старичок, растерял почти все свои зубы, но всё такой же весёлый обормот, только в последнее время, в силу возраста, часто лежал где-нибудь поблизости от меня или Насти и дремал.

Сегодня Настя, проказница, категорически отказалась идти в гимназию по причине приезда брата. Я бы настояла, но она состроила такую жалобную мордаху своему отцу, что тот растаял киселём. Вот ведь манипуляторша! Даром, что природа одарила ангельской внешностью – белокурые волосы обрамляли миловидное личико, на котором сияли ярко-синие глазюки в поллица, обрамлённые длинными чёрными пушистыми ресницами, – зато характер вредный! Ну… есть в кого. Похоже, в очереди за характером она была как раз после меня. Да и сама очередь, того… состояла из нас двоих. Борис частенько, присутствуя на наших с ней спорах, закатывал глаза и довольно провозглашал:

– От осинки не родятся апельсинки! А что ты хотела? – это намёк на мой характер. – И в зеркало смотреться не надо! Как под копирку сработала! Моего там, – кивок в сторону дочери, – ничего нет, кроме фамилии и ДНК.

Это, когда Настя вредничала. А когда она приносила похвальные грамоты и награды за призовые места в школьных и городских олимпиадах, гордо приосанивался и хвастался:

– Мои гены!

Правда, Настя не спешила окончить школу раньше, как её брат. Она с удовольствием занималась в художественной школе, иностранными языками и в спортивной секции гимназии. Естественно, времени на основную учёбу не оставалось. Но мы с отцом не ворчали. Достаточно того, что она училась хорошо.

То ли дело Санёк. Тот с головой ушёл в компьютер. Честно говоря, я даже подозревала, что он разработал какой-то хитрый гаджет, который позволял ему так быстро шагать по основным дисциплинам. И только с физкультурой у него не ладилось. Но вот в университете всё изменилось. И за четыре года из подростка сын превратился в офигенного парня, прямо хоть на обложку журнала помещай: кубики на животе, фактурные мышцы на руках, мощная шея… Сухота девичья! Сам это он пояснял тем, что «время пришло». Но я думаю, дело совсем в другом. Просто парень, скорее всего, влюбился и хотел произвести на избранницу впечатление. В этом ему помогла, подозреваю, дочка моей одноклассницы, что шила второе платье на свадьбу, – Лиза.

Рыженькой стеснительной девочке в школе доставалось. В младших классах её дразнили за цвет волос и веснушки на лице, к шестому классу она стала самой высокой, и добавилось прозвище «каланча». А вот когда она пришла в девятый класс, то одноклассники с удивлением обнаружили, что «каланча» уже и не «каланча» вовсе, и многие одноклассницы обогнали Лизу в росте. А девочка так и остановилась на своих ста семидесяти сантиметрах. А уж когда она стала созревать, как девушка, то тут многие мальчишки посмотрели на неё по-другому.

С момента знакомства, то есть со дня нашей с Борисом свадьбы, Санька взял девчонку, тогда ещё малышку, под опеку. В то время они с матерью и младшим братом жили очень скромно, да ещё судились со свекрами за квартиру. Отец детей умер, и, так называемые, дедушка с бабушкой претендовали на наследство. У Веры и так с деньгами было совсем плохо, а чтобы выкупить у свекров долю в квартире и разговора не могло быть. Тут мой муж им помог – и денег дал, и юриста оплатил. Теперь у Веры есть маленькое ателье. Всего две швеи, а сама Вера работает там закройщиком, но они не бедствуют.

Так вот. Санька с Лизой были как брат и сестра. Она частенько проводила в нашей семье выходные, а на каникулы так и вовсе переселялась вместе с младшим братом в наш загородный дом. Нам с Борисом не в тягость. Дети не балованные, присмотра Анны Марковны, нашей помощницы по хозяйству, хватало. А как родилась Настя, Лиза даже помогала мне на первых порах, пока няню не наняли. А когда Настя спала, Лиза сидела рядом и плела свои фенечки, которые Санька с успехом сбывал. Зоя –няня, – работала у нас по будням, а по выходным и праздникам её вполне частично заменяла Лиза. Погулять с коляской по посёлку, или поиграть с малышкой. Санька часто и густо составлял им кампанию. Я не возражала. Хоть немного пусть мозги проветрит от своей учёбы. Прошка, тогда ещё молодой и резвый, носился рядом с ними. Ещё один плюс – не надо собаку выгуливать, сам выгуляется и за детворой присмотрит.

Вера в те дни работала на износ, зато сейчас она довольно прочно стоит на ногах. Вчера по секрету сообщила мне, что скопила достаточно денег на учёбу Лизе, если та не сможет поступить на бюджет. Почему по секрету? Да чтоб девчонка не расслаблялась. Запросы у неё – ого-го! В медицинский хочет поступать. А там что конкурс, что оплата – заоблачные. Я было сунулась помочь, но Вера гордо отказалась, сказала, что и так помогли. Ведь тогда, одиннадцать лет назад, Борис дал денег без отдачи. Так и сказал, что, мол, это благодарность за спасённую свадьбу.

Да-а-а, тогда своим появлением в другом платье, я ввела в заблуждение заговорщиков, и они не сразу осознали, что их план провалился. Всех повязали. Ивара осудили сразу же. С Олеарнских же взяли подписку о невыезде, долго мусолили дело, но они смогли отделаться условными сроками. Правда, лучше бы отсидели, потому, как китайцы их достали. Вместе с Иваром ещё двое из нашей фирмы под суд попали. Оказывается, он не один провернул моё похищение.

ГЛАВА 2.

[Александр.]

Поезд неторопливо вползал кперрону. Можно, конечно, было бы самолётом, но как в той рекламе: «Моя жаба – против». И дело не в том, что денег у меня нет, с этим-то как раз проблем не возникало никогда в последние одиннадцать лет, родители не ограничивали кредит. Но воспоминания о полуголодном детстве в маленькой квартирке бабушки преследуют до сих пор. Если бы я сам зарабатывал, тогда вопрос другой. Только я ещё не встал на ноги на все сто процентов. Да, на каникулах подрабатывал у деда в автосалоне, получал зарплату наравне со всеми. Во время учебного года тоже подрабатывал то у деда, то у отца на фирме в отделе информационной безопасности. И вот именно эта подработка и помогла мне определиться с выбором профессии. Именно из-за этого я и пошёл служить в армию. Потому как там, куда я мечтаю попасть, без такой службы не берут. А я пробьюсь. Прости, дед, но не буду я рулить в твоём автобизнесе. И ты, отец, прости. Строительство – не моё. Вон, Настёна подрастает. Девчонка, а хватка и характер железные. Словно собрала все деловые качества от родителей. Пусть ей всё и достаётся. А я пойду служить Родине.

Закончу универ и пойду. Даже уже договорился с генералом, что приезжал инспектировать нашу часть, а я как раз дежурным был. Во время у него телефон завис! Мне тогда сразу показалось это странным: включился телефон нормально, а вот как только генерал открыл сообщения, так и завис. Не скажу, что сам разобрался, всё-таки у меня не было под рукой нужного оборудования, но несколько комбинаций цифр моего личного кода к программе и вердикт готов. Вирус-следилка. Сначала генерал не поверил. Во-первых, у них в штабе проходит регулярная проверка. Во-вторых, его работа не связана с чем-то секретным. А в-третьих, кому это нужно? Я посоветовал всё же проверить у других спецов. За это схлопотал от своего начальства ещё два наряда вне очереди, чтоб, значит, не высовывался, куда не надо. Зато через неделю меня вызвали в кабинет к командиру части, где на проводе дожидался тот самый генерал. Со смехом и плохо скрываемым разочарованием он рассказал, что отнёс телефон спецам соседнего ведомства, те и определили следилку. Безобидная, но неприятная. Оказалось – жена поставила, чтобы он не застукал её с любовником. А любовником оказался как раз начальник его отдела безопасности. Именно он «курировал» по собственному волеизъявлению кабинет генерала и его технику. Скандал вышел знатный. Да, слива рабочей информации не было. Жене абсолютно фиолетово, чем муж на работе занимается, главное – вовремя любовника прикрыть, когда благоверный вздумает вне графика домой заявиться. И смех, и грех, что называется. Генерал мужик жёсткий и без сантиментов выгнал красавицу-жену, а на слухи о своих ветвистых рогах плевать хотел. Да и кто ему в глаза хихикнуть осмелиться? А за глаза, как он сказал, хоть ночной вазой обзовите, главное, чтобы не знал. А, если узнает, то у озабоченного появится возможность узнать – почём фарфор для вазы.

Наконец состав остановился. Усталая проводница с облегчением сообщила о конечной станции и попросила ничего не забывать в вагоне. Стандартная фраза, но она вырвала меня из утренней дрёмы и воспоминаний. Вещей – всего ничего. Небольшой рюкзак и пакет с термосом. Часы на перроне показывали одиннадцать утра. Как раз успею за Лиской в колледж. Моя «лисичка-сестричка». После девятого класса эта рыжаядевица решительно заявила, что сначала получит профессию медсестры, а потом, если почувствует настоящее призвание, будет штурмовать медицинскую академию.По правде сказать, я немного успокоился. Ведь в медколледже в основном девчонки учатся, конкурентов у меня там точно не будет, а то задолбался отгонять от неё поклонников, когда она в девятый класс пошла. Налетели, петухи-подростки, хвосты распустили, гребешки встопорщили, – разглядели, какое сокровище рядом ходит. Хоть я и дал им понять, что это сокровище моё, но юношеские гормоны частенько били им в голову, а я – в морду. Лиза фыркала, но по алевшим щекам я понимал – довольна.

Легко соскочив с подножки, я зашагал на выход в город к остановке такси. Вот тут моя жаба тихо приткнулась, ибо нечего. К колледжу подъезжал, сжимая в кармане куртки бархатную коробочку с колечком. Золотое колечко с несколькими прозрачными маленькими камушками, которые составляли компанию большому зелёному редкому виду граната – демантоиду. Специально заказывал у ювелира ещё полгода назад.

– Подождите немного, – попросил я водителя, когда машина остановилась на парковке колледжа.

– Девушка тут учится? – улыбнулся пожилой мужчина.

– Невеста, – улыбнулся я в ответ.

Занятия на сегодня у Лизы должны, вот-вот, закончится, потом у её группы практика. Надеюсь, ничего криминального не будет, если она её прогуляет. Всего один раз! Стоя на ступеньках, набрал номер.

– Привет, Саш! – тихо ответила Лиза. – Перезвони минут через пять, у меня пара ещё не закончилась.

– Я жду тебя на улице возле главного входа, – успел сказать я перед тем, как она отключилась.

А через пять минут меня чуть не сбил с ног рыжий ураган. Подхватив его на руки, закружил в объятиях.

– Сашка! Гад такой! – молотила Лиза меня по спине, счастливо хохоча. – Я чуть не поседела, ожидаючи, когда эта латынь закончится! Когда приехал?

– Только что, – я спустил девушку с рук под завистливые взгляды студенток. Зуб даю – каждая захотела оказаться на месте Лизы.

– Почему раньше не сообщил? – она снова легонько стукнула кулачком по моей груди.

– Сюрприз хотел сделать.

– Удался, – Лиза уютно устроилась у меня в кольце рук.

Стоял бы так и стоял, но время поджимало. Водитель такси ждал, дома родители с сестрёнкой уже, наверное, с ума сходят от волнения. Зная свою мать, легко предположу, что она уже всё расписание выучила и раз десять уточнила, когда прибыл поезд. Поэтому:

– Лиза, выходи за меня замуж!

Движением фокусника вынул коробочку, открыл и подсунул под нос офигевшей, надеюсь, невесте.

Визуал

Александр. Только сошёл с поезда.

Лиза. На ступеньках медколледжа.

Колечко для Лизы.

***

Мария.]

Атмосфера за столом была самая, что ни на есть заупокойная. С одним отличием – никто не умер. Праздничный обед уже подходил к концу, когда Борис поблагодарил Анну Марковну и постановил:

– А сейчас Настя идёт делать уроки, а мы все пойдём в кабинет.

– Ну, па-а-а, – заныла сестрёнка. – Я ещё вчера всё сделала!

– А сегодняшние задания? – строго спросил отец. – Звони подружкам, выясняй. Но, если я узнаю о двойках…

– Пф-ф-ф, – Настя закатила глаза. – Па, не смеши мои нервы!

Виновато глянув на Саньку, мол, я хотела тебе помочь, но грозный папа гонит прочь в омут знаний, она пошлёпала на второй этаж.

А мы гуськом пошли в кабинет главы нашего семейства. Конечно, я знала, что когда-нибудь сын оперится и вылетит из родного гнезда. Но я не предполагала, что так быстро! Ему же всего двадцать один год! Университет не закончил, какая женитьба? И потом, вдруг дети? А этой дурочке малолетней только шестнадцать! Да его посадят!!! Я с ужасом представила сына в тюремной камере и чуть не разрыдалась.

Ну, Лизка, ну, дрянь малолетняя, я тебе покажу, как парням головы морочить! Я к ней со всей душой, а она мне нож в спину! И когда только они успели спеться? Ой! А вдруг, она и правда, уже беременная? Что делать? Мысленно пробежалась по всем знакомым врачам в поисках хорошего гинеколога. Хотя, положа руку на сердце, сейчас мне было всё равно, какой гинеколог будет ей аборт делать.

Тем временем, расположившись на диване и креслах в кабинете мужа, Саша посвящал нас в свои планы. Первым делом сообщил, что свадьба через два года. Мы с Борисом незаметно выдохнули облегчённо. Ладно, это уже лучше. Я перевела дух – значит, не беременная. Потом голову посетила здравая мысль: о какой беременности я думаю, если его год дома не было! О-о-о-ох, совсем я уже того… Потом сказал, что универ закончит в любом случае. От сердца ещё немного отлегло. Значит, не совсем ему голову заморочила эта рыжая. А потом… потом он сказал, что решил связать свою дальнейшую жизнь с военной армией. Подробности не уточнил, как мы с мужем ни старались из него их выковырять.

Блин, лучше бы Лизка его охомутала так, чтобы он и думать про армию забыл! Там же сейчас война! Господи, да пусть она ему быстренько детей нарожает, я даже адвоката хорошего знаю, он Саньку отмажет, если что. Я уже готова принять эту сопливку в нашем доме! А что? Парень молодой, организм требует, целый год сидел на голодном пайке. Сейчас я быстренько организую переезд Лизы к нам в дом. Пусть трах… живут. Здесь, под моим присмотром.

Так я думала, пока Борис вёл обстоятельную беседу с сыном и потенциальной невесткой.

– Машенька, – в кабинет заглянула Анна Марковна. – Подойди ко мне на кухню, совет твой нужен.

С чего бы это? Сроду никаких советов не спрашивала и тут нате! Ладно, пойду.

На кухне домоправительница, сурово глянув на меня, всучила кружку с травяным чаем.

– Пей, а то весь дом закоптишь.

– Чего? – уставилась я на неё круглыми от удивления глазами.

– Дым, говорю, из ушей так и валит, весь дом скоро заполнится им, – рявкнула Анна Марковна и как ни в чём не бывало, принялась крошить капусту.

Я никак не могла понять, к чему она клонит.

– Какой дым?

– Вот знаешь, Маша, – женщина в сердцах бросила нож на стол. – Не думала, что общение с Татьяной на тебя так повлияет.

Татьяна – это моя свекровь, сестра Анны Марковны. В нашей семье её называют свекродушкой. Потому, что она всегда прикидывается ласковой кошечкой, а на деле змея змеёй. Так и душит своей «любовью и заботой». Стоп. А почему Анна Марковна поздравила меня с «гордым званием свекродушки»? Я прищурила глаза, с подозрением воззрившись на помощницу по хозяйству.

– Дошло? – хмыкнула она и вновь принялась терзать капусту.

– Вообще-то, я о сыне думаю! О его будущем забочусь!

Нет, это надо же сравнить меня с этой стервой! Слов нет.

– Можно подумать, Танька своему сыночку хорошего будущего не желала.

– Не надо сравнивать! – искренне возмутилась я. Отхлебнула чая, прочистила горло и бросилась в наступление: – Я была взрослая и самостоятельная…

– Старая дева, – ехидно перебила она мой спитч.

Я и приткнулась. Обидно, если что. Да, я вышла замуж в двадцать восемь. И что?

– И с довеском, – продолжила язвить женщина.

– Как раз Санька мне довеском шёл, – ощетинилась в ответ.

– Угу, – она пересыпала капусту солью и принялась мять её, словно голову кому-то откручивает. – Я вот подумала, что надо Таньку в гости почаще звать, – зыркнула на меня. – Чтоб ты на неё как в зеркало смотрела.

А я смотрела на её руки и вдруг отчётливо поняла: она на полном серьёзе сравнивает меня с моей свекровью! Камней тёплых ей побольше на пути к моему дому, чтоб на каждом полежала и забыла куда ползла. Покосилась на домоправительницу, на капусту, провела параллель со своей девичьей фамилией и выпала в осадок. ( Моя девичья фамилия – Капуста! А теперь я – Козел!) Прихлебнула ещё чайку. Гадость какая. Села на стул и под хруст капустной соломки стала думу думать горькую и правдивую.

В чём-то Анна Марковна права. Да, Татьяна Александровна всё время пыталась подсунуть сыночку «выгодных подходящих» невест. Оградить, так сказать, от провинциальных или нищих акул. До сих пор приглашает на семейные сборища каких-то девиц, которые по её мнению составят сыночку лучшую партию. А я? Я тоже хочу сыну лучшего.

Я очень люблю Саньку, хоть моей крови в нём нет ни капельки. Но для меня он самый родной, самый любимый сыночек. Как и любая мать, я хочу ему счастья. Только где та грань, за которой забота превращается в удушение? Где заканчивается помощь и начинается контроль? И вот ведь парадокс: я всегда считала свекродушку монстром, а оказывается, сама к ней приближаюсь сейчас.

Капуста хрустела, мысли роились. Может, стоит посмотреть на всё в ином свете? Отпустить вожжи? Дать Саньке самому решать, что ему важно, с кем жить, кого любить? Блин, страшно-то как. Он же маленький ещё совсем. Что там эти двадцать один год?

ГЛАВА 3.

– Татьяна Александровна, я в панике! – выпалила я в трубку, едва услышала голос свекрови.

– Машенька, что случилось? – лениво поинтересовалась мать Бориса. – Ноготок сломала, или Настенька очередную «любовь всей своей жизни» подобрала на спортивном мате?

Да, Настёна у нас влюбчивая. Даже не влюбчивая, а жалостливая. Постоянно опекает какого-нибудь слабенького парнишку, пока тот не подкачается и не научится давать сдачи. Потом он ей становится не интересен, и дочь снова выбирает себе объект для воспитания жизненной стойкости. Свекровь часто по этому поводу шутит, говорит, что у внучки очень развито воображение. Лично я всегда в панике, когда Настя приволакивает домой свой объект в первой фазе становления личности. Муж только посмеивается, успокаивая меня тем, что, мол, в семье растёт будущее светило психологии. Не знаю. Думаю, пока это светило вырастет, мне понадобится другое, не менее яркое, но уже из области неврологии.

– Санька с армии пришёл!

– И ты молчала?! – ленивый тон перешёл в яростный. – Я всегда знала, что ты меня в большой степени недолюбливаешь.

– Он невесту привёл!!! – успела я сказать, пока свекровь набирала воздуху в грудь для очередных нотаций.

– Что за девица? Откуда? – яростный тон сменился деловым. Уже легче.

– Да вы её знаете. Это Лиза, – сообщила я сногсшибательную новость.

На том конце помолчали и неуверенно спросили:

– Это Веркина дочка, что ли? Рыжая которая?

– Да!

Что-то свекродушка тормозит. Не выспалась, наверное, или к домработнице не к чему придраться, яд не на кого спустить, и он у неё по большому кругу ядообращения циркулирует.

– Еду, – рявкнули мне в трубку и отключились.

Я ещё немного в растерянности посмотрела на телефон, потом вздохнула и пошла в кабинет.

Нет, в принципе, я совсем не против Лизы. Она девочка самостоятельная, серьёзная, но ей всего 16 лет!

До кабинета не дошла: совесть начала грызть. Значит, свекрови позвонила, а маме родной нет. Хоть она Саньку до сих пор не воспринимает, как своего внука, но потом же задолбёт, что торжественный семейный обед без неё прошёл! В принципе, обед, как таковой прошёл, но есть надежда, что мы все доживём до ужина в том же составе. Развернулась и поторопилась на крыльцо. Оттуда позвоню.

– Мам! Привет! – напустив в голос радости, прощебетала я. – У нас грандиозное событие: Саша с армии пришёл!

– И что от меня требуется? – осведомилась маман.

Как всегда – холодно и бесстрастно.

– Мы ужинать собираемся, приезжайте.

– Мария, ты раньше могла сообщить?

Не могла, блин! Мы хотели сначала семьёй посидеть, а уж потом родственников в ресторан собирать. Но как-то так получилось, что мне срочно понадобилась группа поддержки.

Только вслух же я этого не скажу! Поэтому, зайду с козырей:

– Мам, Санька невесту привёл. Татьяна Александровна уже едет. Мы пока решили дома посидеть, а Борис ресторан закажет позже.

На том конце отреагировали ожидаемо:

– Еду!

Выдохнула, развернулась, чтобы во второй раз попытаться дойти до кабинета, и уткнулась в широкую грудь Анны Марковны. Кулинарная фея, хмуро сдвинув брови и похлопывая в ладонях поварёшкой, предупредила:

– Детей не обижать! Не портите им праздник. Потом погрызёте, коли зубы не обломаете.

Я устыдилась. В самом деле, мальчик только с дороги, а мы его в оборот хотим взять. Что-то меня кидает из стороны в сторону…

В кабинете отец и сын чинно, и как ни в чём не бывало, беседовали беседы. В данный момент обсуждали тенденции мировой экономики вообще и влияние военных действий на экономику России в частности. Над столом витало напряжение, сродни восточному конфликту, только в стадии ремиссии. Я подсела к Лизе.

– Своим сказала?

– Нет, не успела, – она виновато опустила глаза. – Саша только сейчас предложил.

– А где жить собираетесь до свадьбы? У нас? – то, что хочу отдать им ключи от своей двушки, решила пока не говорить.

Лиза раскрыла и без того большие глаза:

– Какая свадьба? Я ещё колледж не закончила! Вот получу образование, тогда.

Так. Теперь я развернулась на 180 градусов. Это что же получается, она моего мальчика два года мариновать будет? А вдруг он у нас однолюб? Лучше их сейчас поженить, а потом пусть сами разбираются. Кажется, у маман есть знакомый гинеколог, он справку может сделать, тогда их распишут. Я уже прикинула, на какой козе подъехать, чтобы это дело выгорело, но тут неожиданно разозлилась на девушку. Нет, ты смотри какая фифа! Свадьба ей не нужна!

В душе тихо начинало формироваться торнадо. Я так же тихо шикнула на него и ласково пропела:

– Ну, не хочешь свадьбу сейчас, поживите так. Сейчас же многие пары так живут.

А сама думаю – как залетишь, рыбонька, так сама в ЗАГС побежишь. Но Лиза упёрлась.

– Нет! Сначала образование, а потом уже свадьба!

Ладно, вернёмся к этому разговору позже. Угу. Только момент удобный выберу. А он подвернётся очень быстро, я уверена.

Посидев ещё час, Санька засобирался.

– Ты куда? – опешила я.

– Лизу домой проводить, – пояснил сын, протягивая руку девушке.

Я проследовала за ними в прихожую. Пользуясь тем, что Лиза обувалась, протянула великовозрастному ребёнку ключи.

– Это от нашей двушки, – улыбнулась я. – Наверное, карма у этой квартиры такая: организовывать новые семьи.

Связка ключей утонула в большой и тёплой ладони.

– Спасибо, – промолвил сынок.

Буквально через несколько минут после ухода молодёжи во двор въехали два внедорожника. Я в это время сидела на кухне и отсчитывала капли валерьянки в стакан с водой.

– О, – Анна Марковна, услышав звук открываемых автоматических ворот, выглянула в раскрытое окно. – Соображать на троих будете? – она скептически посмотрела на бутылёк в моих руках и хмыкнула: – Пойду ещё принесу с аптечки. Этого, – кивок на валерьянку, – явно даже тебе не хватит.

Я тоже глянула в окно. По дорожке к дому шли две ухоженные дамы с решительно-зверским выражением лиц.

***

[Александр.]

Ключи от маминой двушки обожгли ладонь. Стараясь не показать своё волнение, я благодарно улыбнулся женщине, что заменила мне мать. Отец закатил глаза – он всегда так выражает своё недоумение мамиными действиями, но промолчал на этот счёт. Только проследил, как связка из двух ключей тонет в кармане моей куртки. Проводив нас с Лизой на крыльцо, вложил в руку ключи от машины.

– Не утратил навыки водителя?

Я облегчённо мотнул головой. Отлично, не придётся такси заказывать. Хотелось побыть с Лизой ещё немного наедине. И ещё много чего хотелось…

– Спасибо, пап!

– Не задерживайся, – отец многозначительно поиграл бровями. – Мать сейчас сто процентов бабушкам сообщит все новости, и они дружно явятся выносить мне мозг. Мне потребуется поддержка. И так – одно женское царство целый год в доме.

– Не, пап, не прибедняйся. Скорее, ты тут как царь и падишах!

Отец хмыкнул и хлопнул ладонью по плечу.

– До свидания, милая барышня, – расшаркался он с моей невестой. – Всегда рады вам.

Лиза мило порозовела.

– Дядь Борь, ну вы чего?

А отец галантно поцеловал ей руку, чем смутил девушку окончательно.

– Да вот, всегда хотел добавить красок в наше семейное древо. А то одни брюнеты, да блондины. Рыженьких отродясь не было!

Всё. Лиза стала пунцовой, запыхтела ёжиком, потом улыбнулась:

– Главное, чтоб дети не трёхцветные получились.

На несколько мгновений на крыльце повисла тишина. Мы с отцом переглянулись и одновременно грохнули ржачем. С этого момента я был уверен – отец одобрил кандидатуру Лизы. Значит, не за горами и мамино одобрение. С такой группой поддержки не страшны бабулины возмущения. А то, что они будут, я не сомневался.

Всю дорогу ключи от маминой двушки продолжали гореть огнём, теперь уже в кармане. Как же хотелось развернуть авто и утащить Лизу! Но. Но отец дал понять, что открутит мне голову – и нижнюю тоже, – если я это сделаю. Ладно. Подожду, пока моя девушка сама созреет для этого.

Лиза всю дорогу щебетала, рассказывала об учёбе, о том, как их уже водили на практику, как она сделала свой первый укол больному, как хочет устроиться санитаркой, чтобы подработать. Я слушал спокойно до тех пор, пока речь не зашла об этой подработке.

– Нет! Работать ты не будешь! – я решительно оборвал её рассказ. – Тебе нужно учиться.

– Может, ты мне и после колледжа работать запретишь? – зелёные глаза любимой опасно сузились.

Пришлось сдавать назад.

– Нет, конечно. Работай на здоровье, но после колледжа.

До самого дома Лиза не произнесла больше ни слова. Я краем глаза наблюдал за ней, пытаясь угадать, что за мысли роились в её голове. Может, я был слишком резок, может, она вспомнила комплименты отца. Мой батя умеет находить подход к людям, особенно к женщинам, не смотря на суровый вид. От того в офисе по нему до сих пор сходят с ума почти все незамужние дамы. Да и замужние, нет-нет, да и роняют ему двусмысленные предложения. Но папа – кремень! Для него существует только мама. Она одна царствует в его сердце. Ну, и Настёна ещё.

Подъехали к дому Лизы.

– Спасибо, что довёз, – буркнула она, выбираясь из салона.

– Лиз! – я заглушил машину и выскочил следом. – Не злись. Давай не будем ссориться в первый же вечер.

Девушка немного поколебалась, затем выдохнула:

– Я не злюсь. Просто понимаешь… Девочки на курсе разные…

– Вам с матерью не хватает денег? – догадался я. Действительно, как же я раньше об этом не подумал! – Выходи за меня замуж прямо завтра! И тогда твоя мама будет содержать только одного ребёнка, – казалось, я нашёл оптимальное решение.

– Дурак, – вздохнула Лиза. – Сам-то ещё универ не закончил, на родительские деньги живёшь.

Тут она, конечно, всего не знает. Генеральская протекция открывала мне возможность дополнительного заработка совсем в другой сфере. Универ мне нужен был для прикрытия. Да и экономическое образование никогда не помешает. Но сказать я ей не могу! Вместо ответа я предложил:

– Давай ещё прогуляемся.

Лиза оглянулась на дверь подъезда.

– Не знаю… Поздно уже. Завтра в колледж…

– И мне в универе восстанавливаться… Давай хоть до квартиры провожу?

Она кивнула. Я обнял её за плечи, прижал к себе.

– Я дико соскучился, – прошептал девушке в солнечную макушку.

– Я тоже, – прошептала она в ответ.

Её тело было таким мягким, таким податливым, таким желанным…

Заветные ключи в кармане вспыхнули с новой силой. Кто бы знал, чего мне стоило не поддаться искушению!

ГЛАВА 4.

[Александр.]

От родителей я съехал на следующий день. Обе бабушки, маясь с утра головной болью, демонстративно падали в обморок и шипели о неблагодарности современной молодёжи. Отец переезд одобрил сразу. Отдал машину, вручил банковскую карточку и предупредил, чтобы помнил о вчерашнем разговоре. Мама, пряча мокрые глаза, только сказала:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, сын.

Бабушки проявили редкое единодушие, отговаривая меня от «этого опрометчивого поступка» Родителям тоже досталось на орехи. Только они остались верными себе – всегда вместе, всегда друг за друга горой. Отец коротко рявкнул:

– Ша! Это наша семья и наш сын!

А мама рыкнула:

– Не мешайте парню жить!

Люблю их! Мечтаю, чтобы у нас с Лизой тоже так было: даже, если в чём-то возникают проблемы, они решают их вдвоём в семье.

Последующая неделя пролетела, как один миг. Восстанавливался в универе, докупал нужную технику в квартиру, держал оборону своей независимости от клининга и Анны Марковны. В принципе, я жил только в одной комнате, что там убирать? Спасибо, что запасы еды в холодильнике пополнялись регулярно. Надо отдать должное родителям – приезжали они по вечерам, и только предварительно позвонив, когда я был дома. Не знаю, был ли у них ещё комплект ключей, но пока я не замечал, чтоб в моё отсутствие кто-то хозяйничал.

С Лизой удалось встретиться всего пару раз: забирал её от колледжа и довозил домой. Хотел на выходных пригласить её к себе, но передумал. Боюсь не сдержаться, а я ж слово бате дал. А чтоб всякие мысли в голову не лезли, окунул её – голову, если что, – в учёбу.

Да и генерал напомнил о себе… То, что он подключил какие-то свои связи, стало понятно, когда я ходил в военкомат. Мда, если бы не он, вряд ли у меня что-либо получилось. Сегодня решилось всё окончательно. Мне дали год, чтобы закончил универ, а потом … Закрытая военная «школа».

Год. Как мне быть с Лизой? Сказать ей правду? Скрывать? Может, отпустить ситуацию, перестать контролировать себя и её, наслаждаясь жизнью.

С такими мыслями я шёл к машине, собираясь как раз заехать за Лизой, а потом выпить по чашке кофе с пирожными в нашей любимой кофейне. Рядом прозвучал нежный голос:

– Сашенька! Сынок!

Я подумал: ну надо же, ещё какого-то Сашку дожидается мама. Уже дошёл до авто, открыл дверь, собираясь сесть за руль, как почувствовал цепкое прикосновение и услышал немного капризное:

– Саша, я тебя зову, ты не слышишь, что ли?

Женщину, которая это говорила, можно было назвать потрясающе красивой: стройная, небольшого роста, с высокой полной грудью, молочной белой кожей, золотистыми локонами и огромными прозрачными голубыми глазами. Я помнил её. Виолетта Корнева. Моя биологическая мать.

– Здравствуй, сынок, – пропела она, демонстрируя идеальные зубы.

– Здравствуй, Виолетта, – язык так и не повернулся назвать её мамой.

Женщина нахмурила тонкие нарисованные бровки и принялась сокрушаться:

– Сынок, я так скучала! Все эти годы я мечтала о встрече с тобой, но твой отец и его жена меня не подпускали! Грозили засудить! Но теперь ты взрослый, и сам всё решаешь.

Она даже натурально прослезилась. И я бы поверил, да только сам лично видел решение суда. Случайно нашёл, когда искал свидетельство о рождении для паспорта. Отец мне тогда рассказал всю правду. Раньше от меня тоже не скрывали, но в подробности не посвящали. Мы с отцом решили – пусть это будет нашей тайной. Мужской. Маме – Маше, – не надо об этом знать, не зачем её волновать лишний раз.

И вот сейчас женщина – ухоженная, дорого и стильно одетая, – которая бросила меня, десятилетнего пацана, на скамейке около торгового центра, пытается воззвать к сыновним чувствам? Единственное, чего мне сейчас захотелось, так это уйти от неё подальше и никогда не слышать и не видеть.

– Сынок, нам надо поговорить! – требовательно заявила женщина.

Замечали, что когда к вам обращаются с фразой «нам надо поговорить» вам-то это как раз совершенно не надо? Вот, это мой случай.

Внутри закипала злость – яростная, от которой голова пошла кругом и в глазах помутнело.

О чем нам говорить? О том, как она предпочла красивую жизнь воспитанию сына? О том, как я ночами плакал, не понимая, почему меня бросила родная мать? Хотелось высказать это ей в лицо. Не знаю, что остановило. Наверное, это была любовь Маши. Все десять лет она окружала меня, я купался в этом семейном счастье. Любви Маши хватало на всех. Мне ни разу даже в голову не приходило назвать её тётей или просто Машей – только мама. Разве можно променять мою маму на эту женщину? Как она вообще смеет называть меня сыном?

Да, я хотел высказать ей всё, что накопилось за то время, когда я жил с больной бабушкой, пока она устраивала свою личную жизнь. Но вместо этого лишь процедил сквозь зубы:

– У меня нет времени. Я опаздываю. Меня ждут.

Виолетта схватила меня за рукав куртки, и я почувствовал, как ткань предательски натягивается.

– Всего пять минут, Сашенька. Это очень важно. Это касается твоего наследства.

Наследства? Вот оно что. Не любовь, не раскаяние, а банальный меркантильный интерес.

– Наследства? – произнёс я вслух. – Какого наследства?

– Ну как же, – она белозубо улыбнулась. – А дом бабушкин?

– Отец его давно продал.

– Но я имею право на часть тех денег!

– Виолетта, вы серьёзно? – у меня даже дыхание перехватило. Как говорила в таких случаях мама – «в зобу дыханье спёрло». – Какие деньги? Десять лет прошло! Даже не десять – одиннадцать!

– Она была моей матерью! – вскипела женщина.

На нас стали оглядываться выходящие из универа студенты и преподаватели. Заметив это, Виолетта солнечно улыбнулась и проворковала:

– Вот именно, одиннадцать лет прошло! Я все эти годы жила за границей и не могла вернуться. Я же говорила: твой отец угрожал мне!

– А что изменилось сейчас?

– Ну-у-у, – она замялась, кокетливо стрельнула глазками на проходящего мимо преподавателя, улыбнулась ему и продолжила: – Сейчас я вернулась в Россию и хочу начать жизнь с чистого листа. Кому, как не тебе мне помочь? Ты уже взрослый, Борис, сто процентов, дал тебе карту, а я никак не могу оформить, у меня же прописки российской нет. Вот я и подумала, что ты можешь выплатить мне часть денег от продажи бабушкиного жилья. Я тоже имею право на наследство!

***

С этими мыслями я набрал номер телефона своей любимой.

– Привет! Может, хряпнем по кофейку?

– Привет! А давай хряпнем!

Перед глазами возник образ Лизы с её солнечной улыбкой.

– Тогда я еду!

Через полчаса мы с Лизой сидели в небольшой уютной кофейне и наслаждались пирожными и обществом друг друга.

– Как день прошёл? – после дегустации половины шоколадного пирожного спросил я.

– Уф-ф-ф-ф, – надулась Лиза, а затем хихикнула: – Как слон по мандаринам!

– Это как?

– Представляешь, – начала девушка, откусив кусочек бисквитного произведения местных кондитеров, – еду я на троллейбусе в колледж. Звонит мама. Пашка был на дне рождения у друга и нажрался там жирного, а ему ж нельзя, у него ж гастрит! Так вот, как результат – сначала с унитаза не сползал, теперь с ним обнимается. Мама звонит и спрашивает, что ему дать из таблеток. А я говорю: таблеток от жадности ещё не изобрели. И вообще, Пашка, как пингвин. Только пингвинам крылья даны для того чтобы были, а у него так с мозгом. Ну, взрослый же пацан! А мозгом не умеет пользоваться! Короче, сказала, чем его отпоить. И только тут заметила, что от волнения рукой чищу куртку парня-соседа, ну, в троллейбусе народу много набилось. Он ко мне прижался, вернее, народ прижал, там же, как селёдок в бочке напихано, а я на автомате куртку ему чищу. Знаешь, какие у него глаза были!

Она рассмеялась своим серебристым смехом, а я зацепился за слова «еду в троллейбусе». Потому, как от дома Лизы до колледжа троллейбусы не ходят! Там вообще троллейбусы не ходят!!!

– Лиз-з-зонька, а откуда ты ехала? – тихо, стараясь не взорваться, поинтересовался я.

– Ой… – она сделала большие страшные глаза. – Ты только не ругайся… Я с работы ехала. Понимаешь, – затараторила она, – мама кредит взяла. Хочет выкупить помещение для ателье. А у Пашки комп навернулся. Вот и… Я попросила соседку оформиться санитаркой ночной, а сама вместо неё работаю. Ты не думай, там хороший график и всё такое… Ой, Саш, а что у тебя с настроением?

– Закончилос-с-сь, – прошипел я. Блин, ну договаривались же!

– Добрый день! – раздался знакомый нежный голос.

Обернувшись на голос, увидел знакомую фигуру в синем тонком плаще.

Я закрыл глаза и мысленно застонал: только не это! Как? Как она узнала, где мы будем с Лизой?

– Сынок, познакомь меня со своей девушкой!

Виолетта, не спрашивая разрешения, бесцеремонно уселась на свободный стул. Ещё и пальчиком поманила кого-то. Им оказался наш преподаватель по английскому языку. Стиснув зубы, прорычал:

– Виолетта.

– Да, я настоящая мама Саши! – продолжала сиять непрошенная гостья. – А ты, вероятно, девушка моего сына?

Лиза кивнула и пролепетала:

– Приятно познакомиться.

– Не спеши с выводами, – отрезал я, поискав глазами официанта. Хотелось поскорее расплатиться и закончить этот фарс.

Виолетта лучезарно улыбнулась, игнорируя мою неприязнь.

– Какая вы красивая пара!

Она воспользовалась тем, что официант подошёл к нашему столику, и заказала для всех ещё десерт и кофе. Преподаватель английского – брутальный южанин армянской наружности со звучной фамилией Тикиджан, – рассыпался в комплиментах девушкам.

– Красивым женщинам – лучшее вино! – заявил он с пафосом.

Официант уныло произнёс:

– Спиртные напитки здесь не продаются.

– Как же так? – закручинился армянин. – Виолетта рассказала, что так долго не виделась с сыном и хотела отметить встречу!

– Вы ничего не путаете? – куртуазно осведомился я.

– Как я могу спутать такую женщину? – возмутился Тикиджан.

– Действительно, – хмыкнул я. – Она сама спутается с кем надо.

Лиза бросила мне укоризненный взгляд. Это уже было на грани. Мне всё труднее становилось контролировать эмоции. Да я даже за всю жизнь так не бесился ни разу, как за сегодняшние полдня!

– Лиза, нам пора! – решительно поднялся я, сунул в руки официанту, что так и стоял подле нашего стола, купюру – благо была наличка, – взял невесту за руку и повёл к выходу.

Лиза шла молча, изредка кидая взгляды на Виолетту и её кавалера. Уже в машине она робко произнесла:

– Саш, ну зачем ты так с матерью. Может, у неё совесть проснулась.

– Совесть? – прошипел я, выруливая со стоянки. – Да её у неё отродясь не было! А если и была, то в зачаточном состоянии! Глубоко в зачаточном!

Руки сами сжались в кулаки. Ярость внутри клокотала курильским гейзером. Да только Лиза здесь не причём! Надо успокоиться и всё объяснить невесте.

– Совесть? У этой женщины? – я рассмеялся, стараясь скрыть горечь, что сидела во мне с раннего детства, а теперь пыталась вырваться наружу. – Лиза, не ведись на красивое лицо. Она совесть на завтрак ест, а потом зубочисткой в зубах ковыряется.

Лиза молчала, уставившись в окно. Я явно различал в её молчании неодобрение. Решил оставить пока всё как есть. Доказывать, убеждать и тому подобное сейчас не хотелось. Пусть эмоции улягутся. А уж потом мы поговорим.

Да. Денёк сегодня выдался аховый. А так мирно начинался! Казалось, у судьбы сегодня испортилось настроение, и она решила поиздеваться надо мной, подкинув в один момент все неприятные сюрпризы.

Припарковавшись у дома Лизы, я заглушил мотор. В салоне повисла напряжённая тишина. Мне хотелось извиниться за испорченный вечер, но слова застревали в горле ещё на полпути. В принципе, не моя вина, что Виолетта оказалась такой настырной. Приплела ещё наследство это… Судя по внешнему виду и шмоткам, она совсем не испытывает нужду. Чего тогда ей от меня надо? Или я здесь совсем не причём? Она хочет досадить отцу? Вопросы, вопросы… А ответов нет. Сам не заметил, как впал в задумчивость из которой меня вывела Лиза.

– Мне пора, – тихо сказала она.

Расставаться не хотелось. В голове возникла мысль увезти девушку к себе, запереть в комнате и…Но вместо этого, я просто взял её за руку.

– Прости, Лиз. Кофепитие у нас сегодня не вышло, – тоже тихо сказал я, чувствуя при этом себя полным идиотом. Почему? Понятия не имею.