Опороченная невеста графа Орлова

Пролог

Пролог

За вечер до основных событий…

Клац! Клац! В окошко на втором этаже старинного, но все еще добротного особняка ударился камешек. Потом снова и снова, но в комнате все также оставалось темно.

− Дарья! Свет моих очей, − послышался негромкий знакомый голос, и девушка поднялась с постели. Она бесшумно шагнула к окну и отодвинула шторы, вглядываясь в темноту ночи.

Внизу под окнами стоял красивый молодой человек, хорошо одетый, щеголь, одним словом, и активно размахивал руками девушке, привлекая ее внимание.

− Петр, уже поздно. Что ты тут делаешь? – Дарья открыла окошко и пыталась сделать удивлённый взгляд, но ее голос выдавал девушку. Она рада была видеть своего возлюбленного и жениха у себя под окнами. – А если кто увидит? Батюшка надолго дома запрёт, − попыталась она вразумить молодого человека, но тот и с места не сдвинулся.

− Я не мог дотерпеть до бала у Мещерских, − признался Петр. – Спустись ко мне, Дарья. Прошу тебя. Дай мне хотя бы пару минут насладиться твоим обществом и твоей красотой, опосля я уйду, − начал он уговаривать девушку.

− Нет, нет. И даже не упрашивай, − девушка тут же отказала молодому человеку, но только сердце девушки так и тянулось вниз, к возлюбленному в объятия. – Наберись терпения, уже через два дня мы свидимся на балу и сможем вдоволь наговорится, как и кружиться в танце.

− Ты разбиваешь мне сердце, Дарья Николаевна, − нарочито грустным голосом прошептал Петр. – Прошу, спустись всего на минуту. Никто не увидит и не узнает. Тем более, мы помолвлены, все уже давно обговорено. У тебя скоро последняя примерка свадебного наряда. Тебе нечего боятся.

Дарья довольна от того, что ее жених все помнил. Ее щеки зарделись. Девушка сама поделилась с ним на последнем балу, что она будет самой красивой невестой, что такого платья ни у кого не будет. Граф Заступов не пожалел денег на свадьбу и на приданое единственной дочери. Наказал выбрать все самое лучшее.

Петр все же смог уговорить девушку. Дарья на время пропала из виду, чтобы зажечь единственную свечку, накинуть легкое платье и домашние туфли. Через пару минут она уже спускалась, цепляясь за выступы старого камня, ставя ноги в щели. Петр поймал ее внизу и заключил в свои объятия. Жарко поцеловал, что Дарья ни разу не пожалела, что пошла на поводу чувств. Ведь они и правда жених и невеста. Она не раз слышала, что многие нарушали обеты до свадьбы, и ни в кого еще молния не ударила. Ничего не случится, если они побудут наедине в объятиях друг друга.

− Посидим немного в беседке? – Петр потянул девушку в сторону от особняка, в тень деревьев, прочь от лишних глаз, где они будут надежно скрыты.

В беседке Дарья ахнула. На столе стояли шампанское и фрукты, даже нарезанный сыр, на скамейке лежал теплый плед. Тут же наполнились бокалы и полился сладкий напиток. Парень усадил девушку на скамейку, а сам устроился рядом. Петр шептал ласковые слова и дарил поцелуи. У Дарьи кружилась голова, но девушка не понимала от чего: от вкусного шампанского, от поцелуев жениха или от прекрасного вечера. Руки Петра ложились на ее плечи, спускались на грудь, на бедра, дотрагиваясь до тех мест, куда ему было еще нельзя. Дарья позволяла ему, язык во рту не поворачивался отказать. Они помолвлены. В голове шумело, перед глазами все плыло, а Петр все целовал и целовал, настойчиво, не дай бог девушка передумает и придет в себя. Вот уже платье отброшено в сторону, туфли лежали непонятно где…

Дарье хорошо. На мгновение тело девушки пронзила боль, но поцелуй жениха накрыл губы, успокаивая. И вот все завершилось дерганьем парня. Девушка ждала ласковых слов, но только почему-то после случившегося движения Петра стали резкими, он перестал обнимать, торопя девушку и помогая той натянуть платье.

− Мы же увидимся на балу у Мещерских? – сердце Дарьи было не на месте, будто оно почуяло неладное.

− Да, да, − торопливо ответил Петр, чуть ли не таща девушку за собой обратно к дому. Он же помог взобраться ей на второй этаж и, заверив в своих чувствах, ушел в темноту. Не прощаясь…

История вышла в бумаге от Литнет. Вы можете найти ее на маркетплейсах.

Глава 1

Глава 1

Новая жизнь

Дарья Заступова

− Дарья Николаевна, − Глаша зашла в комнату и начала прибираться, хотя каждая вещь и так находилась на своем месте. В плане порядка ей не было равных. За эти пару дней я успела отметить особенность девушки. – Ваша матушка переживает, что вы до сих пор в постели. Вам давно пора начать собираться на пикник.

Я недовольно заворочалась в постели, укрываясь одеялом с головой. Желания что-то делать не было совершенно. Надо же было такому случиться, что я оказалась в другом мире. Я думала и была уверена, что видела только сон. Страшный и дурной, где молодая девушка не выдержала предательства жениха и решилась на ужасный шаг. Я видела девушку в своих сновидениях так же ярко и прекрасно, словно смотрела фильм на большом экране, что купил для меня бывший муж. Могла с уверенностью сказать, что я даже во сне заплакала, жалея ее. Я всегда пускала слезу в драматических моментах. Но подумать не могла, что она решится на отчаянный шаг. И была не в силах предотвратить то, что она собралась делать.

У меня у самой в жизни было не все гладко. Да разве стоило лишать себя жизни из-за расставания с женихом, который посягнул на честь девушки еще до свадьбы? Меня вон, муж бросил через почти два десятка лет брака, и ничего, жива, здорова. Хлыщ этот не мог дождаться пару недель? Свербело что ли, у него там? А вот девушка осознала, что наделала вечером, и утром, когда все осознала, решилась на отчаянный шаг. Ведь не пристало благовоспитанной барышне быть опороченной до свадьбы. Это же какой позор она на себя навлекла…

Утром другого дня вместо Дарьи, единственной дочери графа Заступова, оказалась я, Дарья Никаноровна Светлова, разведенка и одинокая женщина, которая разочаровала даже собственных родителей. Они обвинили меня в том, что только я виновата в уходе мужа. Что недостаточно ухаживала за мужем, не угождала ему, возможно, много перечила. Родная мама вместо поддержки обвинила меня во всех смертных грехах.

Но что я могла сделать? Умолять Мишу, падать ему в ноги, только чтобы родители продолжали жить за его счет припеваючи? Обманом заставить остаться? Я и так всю свою сознательную жизнь всегда слушалась каждого их слова. Замуж вышла за того, кого они посчитали хорошей партией, но ни к чему хорошему это не привело. Родить мужу я так и не смогла, а он нашел себе другую на стороне, которая в настоящий момент ждала от него ребенка.

Мы спокойно поговорили. Миша объяснился, извинился, перевел на мой счет немалую сумму для моей спокойной жизни, отдал ключи от однокомнатной квартиры, что приобрел специально для меня, и попросил хоть изредка звонить. Он обещал помогать. Все же столько лет прожили вместе и были друг другу не чужими людьми, несмотря на всё происходящее между нами. Но первая же ночь в новом жилище прошла не так, как планировалось, и я оказалась в другом мире. Нет, вру, мир-то был, вроде как бы, и наш, свой, родной, просто года не те…

− Дарья Николаевна! – воскликнула Глаша, напугав меня, за что мне хотелось только отчитать ее. Только она ни в чем не была виновата, выполняя указания хозяйки дома.

− Передай матушке, что мне и сегодня нездоровится, − пробубнила я и снова укрылась с головой.

Я понятия не имела, что мне делать и как поступить? Рассказать родителям девушки всю правду? Как они воспримут новость, что потеряли единственную дочь? Как отнесутся ко мне? Нет, пока не выясню все, ничего предпринимать не стоит. Выдам себя с головой и запрут меня в «желтом доме». Все же мне жить хотелось, несмотря на упадническое настроение. Скоро и оно пройдет. Я вот полежу еще немного, день или два, потом возьмусь за голову. Воспряну духом и начну жить, но завтра.

Дверь в мою комнату захлопнулась. Я выдохнула. Наконец-то, Глаша оставила меня в покое. Теперь-то мне никто не помешает подумать в тишине. Как оказалось, Глаша хоть и оставила меня в покое, но ненадолго.

− Дарья Николаевна! – уже через пару минут она вихрем ворвалась в комнату обратно и бесцеремонно стянула с меня одеяло.

− Какого че.. – увидев обеспокоенное лицо девушки, я проглотила слово. На Глаше и так лица не было. Не стоило пугать верующую девушку упоминанием чертей.

– Нарышкины пожаловали! – прижимая к себе одеяло, будто кусок теплой ткани мог ее спасти, проговорила она. – Сама Марья Семеновна, да и Петр Андреич с ней вместе.

Последнее имя меня оживило, что я тут же, как заправский солдат, присела в кровати. Мне так и хотелось взглянуть в глаза этому подлецу, да высказать все в лицо. Хорошо, что он сам решился навестить Дарью. Правда, уже завтра мы бы свиделись на балу у Мещерских. Снова соскучился по девушке? Но что-то мне подсказывало, что Нарышкина заявилась к Заступовым не просто так. Моя интуиция меня еще ни разу не подводила.

− Глаша, подай мне самое лучшее платье, − вскочила я с кровати.

Что ж, пришло время знакомиться с женихом Дарьи. С моим женихом.

Пока Глаша помогала мне натягивать платье и собирала волосы в косы, я хотела угадать причину посещения семьи жениха. Вряд ли они пожаловали для того чтобы обсудить предстоящее торжество. Насчет свадьбы все было уже обговорено, да и платье почти готово. Осталась последняя примерка. Обо всем этом мне успела нашептать впечатлительная Глаша, чуть ли не закатывая глаза и веря в то, что я буду счастливой. Ведь Петр Андреич − завидный жених. Ага, привалило вон, счастье какое! Не знаю теперь, как все выдержать, чтобы не лопнуть от радости.

Глава 2

Глава 2

Причина уехать

Дарья Заступова

Утро пятого дня моего нахождения в новом для меня мире началось с приятной новости. Лично для меня.

История с разрывом помолвки с Петром в доме Заступовых после того злополучного дня больше не затрагивалась. Отец Дарьи вел себя, как обычно: завтракал всей семьей, читая газету, много молчал, но изредка мог обсудить новости с Елизаветой Александровной. Я в их разговоры не вмешивалась, если вопрос не адресовался лично мне. Отвечала кратко и дальше гоняла овощи по тарелке. Я многого не знала и боялась выдать себя. Но пока все странности в поведении можно было списать на разрыв с Петром. Из газет, что читал Николай Дмитриевич, я и узнала, что попала в конец XVIII – начало XIX века. Правда, в истории я была не сильна и понятия не имела, кто был на троне и что происходило в стране. Матушка больше сидела задумчивой, думала о своем. Скорее всего, обдумывала разные варианты, как разрешить всю ситуацию с дочерью без вреда репутации для своей семьи. Я же молилась, чтобы тело Дарьи не понесло от ее бывшего жениха. Иначе… Даже думать об этом не хотелось, что будет, если через время обнаружится обратное.

− Дарья Николаевна! – Глаша снова ворвалась в мою комнату вся запыхавшаяся и еще забыла постучаться. – Такое случилось! Тут такое творится!

Я отложила чтение романа, развернулась к ней лицом, приняла вид примерной ученицы института благородных девиц и приготовилась слушать горничную. Если бы «горячие», как пирожки, новости не касались напрямую Дарьи, то девушка не прибежала бы, в первую очередь, ко мне. В последние дни Глаша, в первую очередь, неслась в мою комнату, чтобы поделиться свежими вестями.

− Говори, я тебя внимательно слушаю, − я уже догадывалась, что на балу у Мещерских произошло что-то из ряда вон выходящее. Видимо, главным героем того вечера был сам Петр, не иначе. Меня-то в роли Дарьи Заступовой там не было. Ни танцев, ни этикета, ни, тем более, имен я не знала и лучшим решением было остаться дома.

− Это касается Петра Андреича, − задыхаясь, с первых слов горничная подтвердила мои подозрения. − Слуги поговаривают, что видели, как вся семья Нарышкиных спешно уезжала в провинцию, − укутываясь в шаль, спешно проговорила Глаша. – Позавчера на балу вашего жениха видели с… Ой! – девушка опомнилась, вспомнив, что ни Петр, ни его матушка Марья Семеновна больше не являлись желанными гостями в этом доме, и прикрыла рот рукой.

− Продолжай, что там произошло на балу? – мне не терпелось узнать, что же случилось там, раз им пришлось отбыть из столицы. В отцовском доме Дарьи их гонору-то было…

− Наш конюх утром видел, как их карета уезжала от дома Нарышкиных. Он разговорился с их лакеем. Слуги всю ночь на ушах стояли. Оказывается, на балу Петр танцевал только с Софьей Неплюевой. Поговаривают, что ее отец хорошо продвигается по службе. Среди господ ходят слухи, будто его хотят назначить на место Пентюхова.

Я горько усмехнулась. Конечно, я подозревала жениха Дарьи в том, что он ищет партию повыгоднее, но обязательно было срывать цветок у Заступовой? Нельзя было поговорить по-человечески? Или Петр и тут хотел выйти сухим из воды? Выходит, это его отвергли и предпочли другого. Если бы у него получилось опорочить имя Дарьи с проверкой ее девственности, то он бы остался чист во всем. И цветок сорвал, и помолвку расторг, и партию выгоднее нашел. Во всем в плюсе! Или же проспорил?

− Вот ко…! – я вовремя осеклась, заметив расширившиеся глаза Глаши. Здесь барышни не выражались. – Уехали и уехали, − пожала я плечами и снова взялась за роман, словно все, касаемо Петра, меня больше нисколько не интересовало. А вот про похождения поручика Орлова мне хотелось дочитать.

За обедом матушка лишь подтвердила слова Глаши и немногим дополнила новости. Петр начал рьяно ухаживать за Софушкой Неплюевой. В поступках бывшего жениха добродетельное общество нашло целых три порока и решительно осудило его. Вся столица загудела, как улей. Весь свет быстро переменил свое отношение к семье Петра, не только к нему самому, но и к его семье, и встал на защиту бедняжки Дарьи Заступовой, то бишь меня. К Нарышкиным отменили все визиты, отозвали ранее отосланные приглашения, как и перестали с ними раскланиваться при встрече на улицах. Не выдержав такого отношения и осуждения, их семья уехала в провинцию, пока все не уляжется.

Но и жизнь Дарьи, и ее матушки тоже затруднилась. К ним присылали приглашения, участились неожиданные визиты, на них сыпалось притворное сочувствие. Я не выдержала первой и попросила Елизавету Александровну никого не принимать, отказывая всем по причине того, что у меня от волнений началась мигрень. Общество немного успокоилось, но самые упорные дамы все равно пытались пробиться в дом Заступовых. И в один из вечеров за семейным ужином я озвучила свое желание по решению данной проблемы. Я видела, как и Николай Дмитриевич хмурил брови и все чаще ходил задумчивый.

− Батюшка, матушка, − я поднялась на ноги. – Я приняла решение уехать из столицы.

За столом наступила тишина. Уже в который раз в этом доме. Отец даже положил вилку и с неверием уставился на меня. Вдруг он ослышался.

− Я устала от слухов. И раз моя свадьба сорвалась, то будет правильнее, если я проведу время с пользой и поеду, к примеру, учиться. Всяко лучше, чем ловить на себе сочувствующие взгляды и немые вопросы. Заодно и обсуждать перестанут, и вам спокойнее жить.

Николай Дмитриевич почесал затылок. Матушка молчала, как всегда, обдумывая мои слова и мысленно предполагая разные варианты развития событий. Елизавета Александровна никогда не спешила вставить свое слово.

Глава 3

Глава 3

Хорошие плохие новости

Дарья Заступова

Первые летние дни шли своим чередом. Ни отец, ни матушка Дарьи девушку не трогали. Видимо, думали, что их дочери нужно время, чтобы отойти от разрыва с Петром. Время от времени звали на бал или званый ужин, но я упорно никуда не ходила. На балах нужно было танцевать, я же не знала почти ни одного движения и фигуры. Честно говоря, я была только рада такому уединению и одиночеству. Также я рассказала родителям Дарьи о знакомстве с Наташей и в ответ получила только одобрение. Несмотря на их плачевное финансовое состояние, семья была благородной, да и девушка не замечена ни в чем таком, порочащем ее имя. Правда, на балах она не привлекала к себе внимание, больше времени проводила возле колонн или стен. Таких называли синими чулками. Из рассказов Наташи я поняла, что она даже на бал умудрялась принести книгу и читать ее, чем и заслужила такое обращение. Молодые люди неохотно с ней знакомились и нечасто приглашали на танец. Старшая дочь Лазаревых была еще и остра на язык. И не каждый молодой человек был способен поддержать с ней разговор.

Мы подружились с ней. Я все чаще стала выезжать из дома и навещать девушку в их лавке, проводя там несколько часов. Иногда просто проводила время за чтением, усаживаясь в кресле в уголке лавки, временами Наташа позволяла мне помогать ей, но больше разговаривали и пили чай с баранками. Несмотря ни на что, девушка любила слухи, как и пересказывать их. Бывало, что отец девушки выгонял нас на свежий воздух, и мы шли гулять по парку. Алексей Иванович был только рад, что мы с его дочерью подружились.

− Лето завершится и я, скорее всего, уеду учиться, − выдала я в один прекрасный день, греясь на солнышке и подставляя лицо под его лучи. – Отец не сказал категорическое нет. Да и матушка ратует за то, чтобы я хотя бы на время отлучилась от столицы, развеялась.

Новость была приятная, особенно для меня, да только Наташа тут же погрустнела после них.

– Что такое? – поинтересовалась я у девушки.

Лазарева встала со скамейки, куда мы присели отдохнуть, и начала протаптывать дорожку: десять шагов влево, десять шагов право. И ровно так, ни разу не нарушила их количество. Внутри девушки жил перфекционист, не иначе. В книжной лавке отца, бывало, она расставляла книги и по их цвету, и по их размеру.

− Да что случилось-то, Наташа? – не удержалась я. – Тебя обидел кто? В книжной лавке дела плохи? – я знала, что они едва ли сводят концы с концами, но старались не показывать свое плачевное состояние никому.

− Ты уедешь, и с кем мне время проводить? – голос девушки дрогнул. – Я только обрадовалась, что нашла родственную душу. Несмотря на слухи, даже отец принял нашу дружбу и умудрился уговорить меня сходить хотя бы на один бал. Я согласилась. Теперь я узнаю, что ты собираешься бросить меня здесь одну. С кем мне обсудить последний роман, что прочитали и я, и ты? − Лазарева присела рядом со мной на скамейку, раскрыла веер и активно им замахала.

Я немного опешила от такой реакции Наташи. Удивило и то, что она ни с кем, кроме меня, не водила дружбу. Неужели из-за их плачевного состояния другие барышни отворачивались от нее? Как же отец собирался вывести дочь в свет? Ведь подготовка к балу тоже стоила немалых денег. Новое платье, туфли, ленты… Приданое, в конце концов.

− Да и отец тут же выдаст меня замуж, − она опустила голову. – Это он пока сейчас не настаивает. Считает, что ты повлияешь на меня, и я потихоньку начну выезжать на балы. Раз ты скоро покинешь столицу, то у меня не остается никаких шансов. Уже к осени он подберет мне достойного кандидата и объявит о нашей помолвке.

Вспомнив разрыв помолвки с Петром, я встрепенулась. Дрожь прошла по всему телу. Повторения не хотелось, как и похожей судьбы для Наташи.

− Хочешь, мы вместе поедем, − предложила я ей, коснувшись ее локтя.

Девушка от моих слов замерла и медленно повернула голову в мою сторону.

− Я поговорю с родителями, и матушка обязательно что-то придумает, − сжала я руку девушке. Предлагать деньги ей напрямую не стала, зная и уверенная в том, что Лазарева не только откажется от них, но и может обидеться на меня. Да и не вправе я была распоряжаться чужими деньгами. Николай Дмитриевич выдавал Дарье на ленточки и шпильки, но я их не тратила. Книжки же оплачивала Елизавета Александровна, наблюдая за тем, как я по дому ходила с журналом «Хозяйка: мода и домоводство». Даже граф Заступов по-доброму улыбался, поправляя свои усы и радуясь такой дочери.

− Мне нужно возвращаться, − Наташа вдруг заторопилась домой.

Я не стала задерживать ее, и мы направились по дорожкам парка к выходу. Дома я решила поговорить с Елизаветой Александровной немедля, не откладывая в долгий ящик.

− Матушка, вы приняли с отцом решение? – Заступова отвечала на приглашения, но на время отложила свое занятие. Женщина пересела рядом со мной на диван и взяла мои ладони в свои руки. – Могу я узнать ваш ответ?

− Ты уверена в своем решении, доченька? – в ее взгляде читалось переживание за Дарью. – Ты ведь там будешь совсем одна, вдалеке от отчего дома и родных. Даже не к кому будет обратиться за помощью.

− Почему же одна? – решила я закинуть удочку. – Наташа Лазарева тоже желает поехать вместе со мной, да только, − я замялась, не зная, как правильно натолкнуть Елизавету Александровну помочь девушке с оплатой обучения. – Только Алексей Иванович против. Вы бы поговорили с ним. Есть же меценаты. Думаю, после учебы многие матери взглянули бы на нее другими глазами. Да и молодые люди заметят ее после, чтобы составить девушке хорошую партию, − каждая мать желает своему ребенку лучшей жизни, это касалось и чужих детей. Матушка Дарьи обязательно заглянет в гости к Лазаревым. Елизавета Александровна сможет уговорить любого.

Глава 4

Глава 4

Глава 4

Васильевск

Дарья Заступова

Васильевск был маленьким городом, но находился на берегу реки. Тихим и серым, но всеми силами старался казаться лучше, чем обстояли у него дела. Я будто видела перед собой старую деву, которая всеми доступными способами и средствами пыталась привлечь на себя внимание хотя бы одного кавалера. Пусть и престарелого. Она понимала, что другого шанса у нее не будет.

Елизавета Александровна остановила карету на центральной площади, и мы все высыпали на свежий воздух. На глаза сразу попалась гостиница, после же я заметила и ресторацию, как и маленькие кафе, и магазинчики с лавками.

− Я ожидала худшего, но тут еще ничего, − заключила графиня Заступова, своим зорким взглядом отметив плюсы и минусы Васильевска.

Приезжих в тихом городке было мало и каждый новый тут же брался в оборот. Нас шустро разместили в комнаты, отметив, что нам доступны самые лучшие апартаменты. Владелец даже устроил краткий экскурс в историю их города и даже расписал некий маршрут, чтобы мы в полной мере смогли насладиться его красотой. Тихон Иннокентьевич даже дал слово помочь нам подобрать достойное съемное жилье, когда матушка поделилась, что мы приехали издалека, что ее дочь и компаньонка остаются здесь и будут поступать в гимназию.

Дальше потекли дни, полные прогулок и новых знакомств. Наш приезд вызвал много шуму, что немного беспокоило меня, но не матушку Дарьи.

− Брось, Дарья Николаевна, − успокаивала меня она. – Поговорят и перестанут. Мы всего-то на пару дней разбавим их скучное существование, потом они переключатся на что-то другое. Даже в маленьких городах случается что-то из ряда вон выходящее, и про тебя тут же забудут.

Елизавета Александровна наслаждалась этой поездкой и прогулками по городу. Не осталось магазинов и лавок, которые мы бы не посетили. Каждый день мы обедали в кафе, а вечером обязательно занимали столик в ресторации.

− Здесь очень славно, − матушка Дарьи воодушевленно делилась своими впечатлениями, когда как я весьма настороженно относилась ко всему.

Я не доверяла никому, заодно переживала, как мы здесь устроимся. Я не могла себе представить, что и дальше буду жить на средства родителей Дарьи. Мне нужно было придумать что-то, чем бы я могла здесь заняться, заодно и заработать. Пока же я согласна была на любую работу. Живот нескоро станет виден, можно скрывать его под свободной одеждой, и у меня в запасе есть несколько месяцев.

На завтра у нас была назначена встреча с человеком, который сдавал комнаты в доме недалеко от гимназии. Тихон Иннокентьевич сдержал свое слово и подобрал неплохой район.

− Я узнала, там очень славно и люди хорошие, − делилась с нами Елизавета Александровна, переводя свой взгляд с Наташи на меня, и наоборот. – В том районе живут средней руки горожане. Мелкие чиновники со своими семьями, владельцы магазинов, школьные учителя и, главное − врачи и лекари. Один из них живет как раз по соседству. Представляешь, как тебе повезло. В случае чего, далеко ходить не нужно будет, он примчится к тебе за считанные секунды.

Я не сомневалась, что матушка уже все разузнала об этом докторе и составила о нем свое мнение. И была уверена, что она уже все решила для себя. Я старалась не вмешиваться и во всем полагаться на Елизавету Александровну. Матушка Дарьи и на этот раз все сделает в лучшем виде, чтобы ее дочь в её отсутствие ни в чем не нуждалась.

Дом, который сдавался, был большим и немного запущенным. Я вопросительно взглянула на матушку, но она ничего не ответила, уверенно вступив на дорожку, которую нужно было срочно подмести. За ней последовала Наташа. Девушке все нравилось, что тоже вызывало у меня немало вопросов. Видимо, она никуда не выезжала, чем и объяснялось все.

Хозяином дома оказался пожилой господин, владелец собственной обувной мастерской, где не только чинили сапоги, но и делали ботинки под заказ.

− Вы будете мне вместо внучки, − голос старика дрогнул. – Наконец-то, мой дом наполнится голосами детей, а не звуками сквозняка, − его не смутило даже мое положение, о чем мы рассказали прямо. Заодно поинтересовались, не будет ли плач младенца мешать ему, чтобы потом не возникало никаких недомолвок. – Ночами я все равно мучаюсь бессонницей. Дома редко ночую, предпочитая задерживаться в мастерской. Да и мне будет с кем поговорить, − на этом взгляд мужчины задержался на нянюшке Вере.

Решение было принято. Нам подобрали комнаты: просторную − мне, где имелась не только смежная для детской, но и своя ванная комната со всем необходимым. Напротив моих покоев устроилась Наташа, чтобы в случае чего прийти мне на выручку. Нянюшка же остановила свой выбор на комнате рядом с кухней на первом этаже. Там же находилась спальня Михаила Григорьевича Четкова. Я была уверена, что пройдет совсем немного времени, как эти двое найдут общий язык. Несмотря на суровый вид, на что повлияло жизнь в одиночестве, у пожилого мужчины был добродушный характер.

Все сделали выбор, и мы с Наташей вернулись в гостиницу. Точнее, нас бесцеремонно выпроводили, со словами, что нечего нам дышать пылью. Нянюшка и Елизавета Александровна остались в доме, чтобы привести его в порядок, как и закупиться продуктами. Все были уверены, что мне нужно было питаться за двоих. И никого не интересовало, что по утрам меня тошнило от многих запахов. Еще меня пугало расставание с матушкой Дарьи. За то короткое время, что моя душа находилась в другом мире, я успела к ней привязаться. Ведь от своей родной матери я за всю свою короткую жизнь с ней слышала только упреки и ни слова одобрения. А графиня Заступова кроме того, как решала насущные проблемы и дела, еще и успевала поддерживать дочь.

Глава 5

Глава 5

Первые шаги в новую жизнь

Дарья Заступова

Первые дни после отъезда Елизаветы Александровны я была сама не своя. Чувствовала себя выброшенной на берег рыбиной. Вот я лежала и барахталась на суше без возможности добраться до воды, а волны все дальше уходили и уходили от меня, будто отлив. И никто не мог сказать, когда же следующий прилив. Я хандрила, отказываясь от еды. Меня окутал страх. До этого дня я могла полагаться на матушку Дарьи. Вот только теперь я была предоставлена чуть ли не самой себе. Хорошо еще, что рядом были Наташа и нянюшка.

Вера хлопотала вокруг меня свойственной женщине манере, стоило ей только услышать о прогулке, словно мне снова было лет десять, и я поцарапала коленки. Наташа не понимала моей хандры, и все пыталась меня хоть как-то расшевелить.

− Тебе нужно много гулять, − девушка всё намекала на прогулку по городу. Наталья Алексеевна устала сидеть в четырех стенах, и ее неуемная натура требовала выхода. – Я вычитала в книжках, что тебе будет полезна неспешная прогулка. Они будут полезны и малышу. К тому же, посетим книжную лавку и купим роман.

Пришлось согласиться, и нянюшка споро подготовила меня к прогулке. Никакие слова и убеждения, что я вполне могла и сама за собой ухаживать, на пожилую женщину не действовали.

− Елизавета Александровна взяла с меня слово, что я буду заботиться о вас, как о своей родной дочери. И я свое обещание сдержу. Неужто вы уже забыли, кто вам в свое время вытирала не только слезы? − после чего я перестала противиться проявлениям заботы со стороны нянюшки. Ну, хоть Четков не входил в список моих соглядатаев и не донимал просьбами прогуляться или посидеть на заднем дворе. Пожилой мужчина чуть ли не целыми днями пропадал в своей мастерской, а вечерами за разговорами с нянюшкой.

Как только Вера одобрительно кивнула, Наташа взяла меня под руку, и мы поспешили наружу. Васильевск не особо поражал своими строениями и достопримечательностями. Городок был маленький, улицы одинаковые. Мы пересекли его весь, от дома Михаила Григорьевича до его окраины и обратно. Улицы были достаточно широкие, чтобы две встречающиеся кареты могли пройти без проблем. Дома были каменные, как и деревянные, в основном, двухэтажные, были и трех, но их пересчитать хватило бы пальцев одной руки. Все они походили друг на друга, за исключением крыш. Более богатых владельцев можно было узнать по украшениям на фасаде домов.

− Чувствуешь? Здесь даже дышится по-другому, не как в столице, − Наташа дышала полной грудью, словно она, как и я, вместе со мной перенеслась из душного и пропахшего выхлопными газами города. Но не согласиться с ней я не могла.

В первое время, мне казалось, что на природе у меня даже кружится голова. Автомобилей еще не придумали, и воздух был совершенно чистый. Радовало еще и то, что улицы освещались фонарями. Пусть их было мало, но людям не приходилось ходить в темноте. Видимо, исправник хорошо выполнял свои обязанности и ратовал за доверенный ему город. В центре города напротив театра даже был обустроен маленький парк, куда меня и повела Наташа.

− Посидим немного на скамейке? – на предложение Натальи Алексеевны ответила согласием. Я чувствовала и видела, что девушка не хотела домой. Из-за моего подавленного настроения она не должна была страдать. Лазарева и так оставила отца одного справляться с книжной лавкой и теперь прозябала в глуши вместе со мной.

Парк состоял из единственной аллеи, дорожки которой повторяли букву «п». Посередине виднелись клумбы с цветами, но редкие стебли не привлекали внимания. По обе стороны дорожки были высажены кусты, а между ними поставлены скамейки. На одну из них мы и приземлились, и я вытянула ноги, предварительно посмотрев по сторонам. Желающих насладиться красотами парка, кроме нас, не наблюдалось. Я же чувствовала легкую усталость. Что же будет потом? Пока старалась об этом не думать. У меня еще было полно времени, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию.

− Не жалеешь, что переехала вместе со мной в этот город? – поинтересовалась я у Наташи. – Здесь не будет балов, только тихая и размеренная жизнь.

− Зато есть театр, − воодушевленно чуть ли не воскликнула девушка, указывая на здание через дорогу. Мы заняли скамейку почти на краю парка и теперь могли наблюдать за толпой артистов, которые высыпали из театра. Видимо, после репетиции. – И нам обязательно нужно сходить на представление, − глаза Наташи предвкушающе заблестели.

− Пора возвращаться домой, иначе Вера сама выйдет тебя искать по улицам Васильевска, − через некоторое время предложила моя подруга.

До вечера еще было далеко, но голод давал о себе знать. Прогулка по городу не прошла даром. Я немного воодушевилась, как и появился аппетит. Будущая жизнь уже не казалась серой и унылой. Для себя я успела приметить библиотеку. В провинциальном городке было не так уж и плохо.

Когда мы выходили из парка, навстречу нам попались несколько таких же пар. Они с интересом поглядывали в нашу с Лазаревой сторону, но никто не спешил заговорить. Сперва они хотели выяснить, достойны ли мы их круга общения. И только после должны были последовать пригласительные.

Правда, одно из них нас уже опередило. Стоило нам вернуться в дом Четкова после долгой прогулки, нас тут же позвали. В гостиной нас ожидали Вера и сам Михаил Григорьевич. На тумбочке рядом с диваном возле портрета «моего» погибшего супруга сиротливо лежал конверт. Сама баронесса Дашковская свидетельствовала свое почтение дальней родственнице Четкова. По настоянию нянюшки срочно пришлось сесть за ответ. Нужно было пригласить Дашковскую на чай, чтобы она ввела меня в местное общество.

Глава 6

Глава 6

Новые знакомства

Дарья Заступова

Поход в библиотеку прошел более чем удачно. Мы не только познакомились с девушкой, которая там работала, точнее, помогала своей престарелой тетушке, но и записались, получив на руки читательский билет. По нему мы могли ознакомиться даже с редкими изданиями, как и рукописями, но в стенах библиотеки. Сейчас же домой мы забрали учебники по истории и географии. Мне нужно было подтянуть некоторые предметы. В гимназию поступить мне очень хотелось, но как поступит руководство, узнай о моем интересном положении? Это на Земле на беременность студенток мало кто обращал внимание. Они учились наравне с другими. Да и можно было перейти на заочное обучение. Думаю, здесь о таком и не слышали.

− Да не грусти ты, − Наташа взяла меня под руку и повела в сторону парка. – Поступим мы в гимназию. Девушек, которые хотят учиться, а не погрязнуть дома, в быту очень мало. Не могут же они обучать только мальчиков. Я слышала, что государь-батюшка издал указ, что в каждой гимназии должен быть женский класс. В этом городишке едва ли найдутся пару-тройку девушек, похожих на нас, которые хотят учиться точно также, как мы. Им некого будет обучать, поэтому они примут нас с распростертыми объятиями. Указ государя нарушать никто не решится.

Лазарева была права. Почти все девушки мечтали скорее выйти замуж за красивого и богатого, конечно же, графа, и управлять своим домом и хозяйством, словно у них в жизни других целей и не возникало. Даже Дарья поступила глупо, уверенная в своем женихе и кидаясь в омут с головой. Видимо, она уже распланировала себе жизнь с ним и пару-тройку красивых детишек от мужа. Зато теперь вместо нее отдувалась я. Уже сейчас меня постоянно тянуло спать, да и есть хотелось того, чего не было на столе. Я видела, как нянюшка старалась, и свои желания сдерживала. Но солеными огурцами запастись все же пришлось.

− Смотри, девушке явно нужна помощь, − проговорила Наташа, отвлекая меня от мыслей о еде. Сейчас бы я не отказалась от квашеной капусты с лучком, картошечки со сливочным маслом, посыпанным зеленью. Жаль, селедочки здесь нет. – Она скачет, аки кузнечик, явно повредила ногу, − в голосе моей подруги не было ни намека на смех.

И мы поспешили на помощь девушке. Вскоре мы нагнали ее и поняли, что она повредила каблук, а при ходьбе мелкие гвоздики впивались ей в ногу, отчего она хромала.

− Больше ни в жизни не куплю обувь у дядюшки Франца, − незнакомка с благодарностью приняла нашу помощь. – Новые туфли, даже месяц в них не походила, − жаловалась она нам, когда мы довели ее до одной из скамеек в парке и присели, чтобы перевести дыхание. – Александра Ивановна Корнилова, − представилась она после, разглядывая нас.

− Давайте мы отведем вас в мастерскую Четкова? – предложила Наташа после знакомства. Точно, наш же «родственник» держал обувную мастерскую. – Он вам быстро найдет другие туфельки, а эти поправит.

Александра не стала отказываться. Мы все втроем дошли до дороги и остановили карету. Корнилова порывалась сама оплатить дорогу, но я все же уговорила ее принять нашу помощь. Я видела и ее застиранное платье, и сумочку, на которой местами истерлась кожа. И было жаль ее туфельки, на которые она или ее семья могли копить долго, ограничивая себя в другом. Отчего-то захотелось ей искренне помочь.

− Михаил Григорьевич − мастер своего дела, несмотря на свой возраст. Ему бы давно передать дела кому-нибудь, да нет достойного преемника. Одни девки его окружают. Кто же нам доверит такое высокое дело, как прибивать гвоздики в каблук, который мы сами и носим, − Наташа прыснула от смеха, за ней подтянулась и Александра, и я. – Думаю, он будет рад помочь вам, заодно и с нами повидаться.

Обувная лавка Четкова находилась на окраине рабочего квартала. Там же было обустроено маленькое производство по их изготовлению, как и мастерская по ремонту. Мы смело вошли в лавку. Нас встретил молодой парнишка, подмастерье Михаила Григорьевича.

Как мы и говорили, Четков обрадовался нашему приходу. Нам тут же был предложен чай, пусть и из железных кружек, а к нему сухари. Вместо испорченных туфелек Александре предложили другие, новые.

− Ой, − смутилась девушка. – Я не могу принять такой подарок. Можно я отправлю за своим мужем, и он мне принесет из дома другую пару? Не хочется оставаться у вас в долгу. Ваши внучки, итак, уже помогли мне. Не хочется оказаться в долгу еще и перед вами.

Но Михаил Григорьевич отказа не принял. Сделал вид, что оскорблен до глубины души, и Корниловой пришлось принять новые туфли, дабы вернуть улыбку на лицо пожилого мужчины. Мы же с Наташей прятали наши улыбки, уже привыкшие к таким манипуляциям Четкова. «Дядюшка» умел уговаривать.

− Они мне не жмут и не натирают, и каблук совершенно не чувствуется, − стоило обуви оказаться на ногах девушки, как она тут же закружилась перед зеркалом, чуть ли не танцуя, на котором едва ли можно было разглядеть что-нибудь. Несмотря на обувную мастерскую, женской руки и взгляда здесь не помешало бы. Надо будет как-нибудь еще раз заглянуть сюда и хоть немного прибраться, вернуть свежий вид, чтобы привлечь побольше клиентов.

Отдохнув и выпив чай, мы распрощались с Михаилом Григорьевичем. Александра заверила ему, что теперь не только она, но и вся ее семья, заодно и многочисленные родственники, будут приходить только в его лавку. Четков смутился от слов девушки и поспешил спрятаться в своей мастерской.

− А вас я жду сегодня у нас на ужине. Отказ не принимается. Думаю, и мой супруг будет рад познакомиться с моими новыми друзьями, которые хотят учиться, а не прозябать в замужестве, − улыбнулась она, когда мы дошли до нужной ей улицы. Девушка больше не припадала на одну ногу.

Глава 7

Глава 7

Святки

Дарья Заступова

Сентябрь выдался теплым и мягким. Несмотря на сильную загруженность в учебе, заодно и на усталость в работе, я наслаждалась каждым днем, подолгу прогуливаясь по городу и парку. С Наташей мы поступили в гимназию. Сдали все проходные экзамены, набрав необходимые для поступления баллы. И я ждала приезда матери Дарьи, перечитывая от нее письма. В ее отсутствие я особо сильно скучала по ней, как и по советам графини. Елизавета Александровна поздравила меня и Лазареву с поступлением в гимназию через письмо, как и Николай Дмитриевич. Отец девушки собственноручно написал в письме для меня пару теплых строк, что вызвало у меня чуть ли не поток слез. Граф сентиментальностью не отличался. Пришлось нянюшке успокаивать меня, что для женщины в моем положении это было в порядке вещей.

К началу октября библиотекарь неожиданно заболела и ей пришлось оставить свою работу. На ее место с радостью взяли меня. Вдова на эту роль прекрасно подходила, а Наташа приходила мне помогать. В глазах преподавателей гимназии мы видели только одобрение. Я же прикрывала свой растущий живот как могла и откладывала серьезный разговор с Сергеем Викторовичем все дальше и дальше, никак не решаясь на признание. Александра Ивановна догадывалась о моем положении, но с вопросами не лезла, как и с душевными разговорами, за что я ей была очень благодарна. Дружить мы с ней не перестали, но все наши встречи перенеслись в дом Четкова. Перед Сергеем Викторовичем было неудобно. Все же он являлся директором гимназии, а мы его ученицами. Александра и сама в первый раз курировала целый класс, но и терять подруг ей тоже не хотелось. Временами границы между нами стирались, но это никак не мешало нашей дружбе, как и учебе.

Баронесса Дашковская больше не приходила к нам на чашечку чая, как и не присылала пригласительные на мое имя. Елизавету Александровну расстроил этот факт, но не привыкшая долго унывать, вскоре она забыла о ней. Я же молилась, чтобы не в меру активная женщина не нашла кого еще более настырного, чтобы ввести меня в общество Васильевска.

− Женщина должна учиться, чтобы уметь поддержать любой разговор, не только дома сидеть, − высказала она свое мнение. − Значит, и подходящего тебе жениха подобрать она нам не может.

На этом Наталья Павловна была напрочь позабыта. Матушка уехала, так и не устроив мне ни одной смотрины, чему я несказанно была рада. Пообещав навестить нас перед Новым годом, Елизавета Александровна снова оставила нас.

Осень прошла незаметно. Между лекциями, заданиями и работой в библиотеке наступление зимы мы отметили только с первым выпавшим снегом. Следом тут же пришел декабрь, суровый, с холодами и морозами. Мы больше не рисковали и не гуляли по парку по расчищенным дорожкам. Вся наша прогулка состояла из дороги от дома до гимназии, затем до библиотеки, что находился в соседнем здании, после снова до особняка Четкова. Нянюшка ходила по дому, укутавшись в шаль, временами качала головой, изучая узоры на замерзших стеклах окон, сетуя на погоду. По выходным мы усаживались возле камина и слушали рассказы Михаила Григорьевича. В такие вечера мы шили вещи для будущего ребенка.

Жизнь вошла в тихую и ровную колею. Утром – учеба, вечером – работа в библиотеке, а выходные посвящались шитью пеленок и рубашек. Живот тоже рос с каждым днем. Если в первое время мне удавалось прятать его под широкими платьями, шалью, то в последние дни за моей спиной начали шушукаться другие девушки из женского класса. Разговор с директором гимназии откладывать уже было никак нельзя. И за неделю до Нового года я постучалась в кабинет Сергея Викторовича.

− Орлова? – казалось, мужчина удивился моему приходу. – Проходи. Что-то случилось? С Александрой Ивановной?

− Нет, с ней как раз все хорошо, − присела я на предложенный мне стул. – Я пришла поговорить о себе.

Директор гимназии взглянул на меня удивленно, но, заметив уже округлившийся живот, лишь покачал головой.

− Как же это вас угораздило, Дарья Николаевна? – Сергей Викторович отложил изучение бумаг и всецело уделил свое внимание мне. Видимо, понимал, что разговор предстоит не только серьезный, но и долгий.

− Это мне прощальный подарок от погибшего мужа, − я даже правдоподобно всхлипнула, уже сама поверившая в свою легенду. – Частичка его теперь всегда будет со мной, но и учебу я бросать не хочу.

− Но как же ты все будешь успевать? – удивился мужчина.

Эх, жаль, что они не знают, на что готова современная женщина. Еще несколько десятков лет, и мир полностью поменяется. Но до этого еще далеко, а мне нужно было доучиться сейчас, как и получить документы о полученном образовании.

− Я могу продолжать учиться дома, по учебникам, а лекции преподавателей переписывать у Наташи Лазаревой. Экзамены буду сдавать сама же, − озвучила я свои мысли. О заочном обучении здесь пока тоже не ведали и сейчас мне нужно было уговорить Сергея Викторович пойти на такой шаг. – Ведь многие девушки почему не поступают учиться в гимназию? Потому, что у них много домашней работы, плюс огромное хозяйство. А так и они тоже могли бы получить образование, заочно. Заниматься по тому же плану, что и мы, по тем же учебникам, но дома. Читать, переписывать лекции, а в конце каждого семестра сдавать рефераты и контрольные работы, чтобы их допустили до экзаменов. Вы можете проверить на мне, что и такой вариант учебы не исключен. Можете принять у меня экзамены сами, чтобы удостовериться, что и таким образом можно учиться, − предложила я в конце, наблюдая за задумчивым лицом директора.

Глава 8

Глава 8

Вещий сон или кошмар?

Дарья Заступова

Спала я в ту ночь просто отвратительно. Кроме одного неприятного факта, что на спине я не могла лежать, а моей любимой позой была именно такая, добавилась еще одна. Меня всю ночь мучили не то кошмары, не то просто видения, что навязали мы себе сами, увлекшись гаданиями. Ко мне во снах являлся молодой человек и неодобрительно качал головой, будто я перед ним в чем-то провинилась. Я просыпалась от острого жгучего чувства стыда, словно все происходило наяву, но затем засыпала снова, выпив воды. Видимо, зря я пошла на поводу Наташи и перед сном выпила соленую воду.

Только сон, как и незнакомец, не хотели оставлять меня в покое. Так я и промучилась до утра, не услышав от мужчины ни слова, кроме его укоризненного взгляда. Неужели, жениха нагадали?

На завтрак я спустилась вся разбитая. Все тело ныло и болело, еще и не выспалась. На сегодня у меня было много дел.

− Ну? – Наташа тут же накинулась на меня вопросами. – Кто-то приснился? Увидела лицо суженого?

− Приснился, сам черт из табакерки выскочил и предложил выйти за него замуж. Даже кольцо протянул, но вот незадача. Во сне я никак не могла принять украшение, − немного съязвила я, словно на одном гадании можно было устроить свою судьбу и встретить того самого человека из сна, что предназначалось мне самой судьбой.

Лазарева сделала обиженное лицо и отсела на другой край стола, изредка поглядывая в мою сторону.

− Судьбой не шутят, − в наш разговор вмешалась нянюшка, ставя перед нами тарелки с дымящейся кашей. – В вещие сны верили еще наши предки, их значения собирали годами. На Святки гадали не только на суженого, но и насчет будущего урожая. Я бы на твоем месте, Дарья Николаевна, так не шутила со снами в ночь на Рождество. Гадания в такие вечера всегда претворялись в жизнь.

В словах и во взгляде нянюшки я увидела неодобрение и осуждение моему поведению и отношению ко всему происходящему, словно я могла накликать на нас беду. И это тогда, когда балом правило духовенство и церкви.

− Это же просто сон, − попыталась я вразумить их. – Уже на завтра все забудется. Ну, на какой ладь мне суженый, когда у меня вот? – я указала на свой выпирающий живот. – Увидит меня с животом и тут же сбежит. Никому не нужен чужой ребенок.

На кухне на минуту наступила тишина. Я только взялась за ложку и придвинула тарелку к себе, как нянюшка вновь заговорила, поставив передо мной кисель. В последние дни я пила только этот напиток. Нравился мне его вкус и все тут.

− Для всех ты − вдова. Мужчины же будут видеть только одно, что ты сможешь им родить здорового наследника. Для многих только это будет иметь значение. Ребенка они примут, воспитают как своего. Ведь он не виноват, что его отец… − нянюшка не договорила, принявшись мыть посуду, усердно натирая тарелку. – Да и многие мужчины предпочтут уже опытную женщину, чем молодую, которая будет бояться каждого слова и падать в обморок, когда увидит мужа без одежды. Не все хотят возиться с невинными девицами.

Я чуть не поперхнулась кашей, услышав слова нянюшки. Однако, какие занятные разговоры начались в нашем королевстве с утра пораньше. Хоть я и была современной женщиной и в душе уже довольно немолодой, многие вещи знала получше нянюшки и, тем более, Наташи, но на лице всё равно проступил румянец. Муж, что остался там, в моей прошлой жизни, временами упрашивал меня на что-то новое в отношениях. Но мое воспитание не позволяло мне раскрыться перед ним. Я была стеснительной и скованной. Да и вечный контроль, как и осуждение матери за любой поступок, не добавили мне уверенности. Супружеский долг всегда происходил в темноте и только в спальне в кровати. Кроме миссионерской позы, другого я и не знала. И речи не было, чтобы муж приставал ко мне в ванной комнате или, не дай бог, в гостях. Видимо, поэтому и нашел себе другую…

− Значит, суженый все же приснился? – не унималась Наташа, словно Елизавета Александровна свои полномочия по устройству моей личной жизни переложила на хрупкие плечи моей подруги. Девушка даже тарелку приблизила ко мне, будто сейчас последует весьма занимательный рассказ от моего лица. Тут и нянюшка перестала греметь кастрюлями, прислушавшись и замерев в ожидании моего ответа.

− Приснился, − выдохнула я обреченно. Все равно ведь допытаются. – Какой-то незнакомец всю ночь покоя мне не давал. Являлся во сне и смотрел на меня укоризненно, словно я в чем-то провинилась перед ним. Ни слова так и не проронил.

Наташа мечтательно вздохнула, уперев голову руками, а вот ответ нянюшки меня немного насторожил.

− Значит, скоро в твоей жизни появится тот самый человек. Такие сны игнорировать не стоит. Возможно, вы уже встречались с ним, что тоже не стоит исключать.

− Его лицо мне незнакомо, − буркнула я и все внимание уделила каше, давая понять окружающим, что обсуждение моего несуществующего суженого завершилось.

Но о женихе из моих снов снова пришлось вспомнить, когда вечером к нам прибежала Александра и прямо с порога выпалила новость, которая меня насторожила.

− К нам из столицы приезжает проверка и в состав комиссии входят и меценаты гимназии! − на одном дыхании проговорила она и прямо в верхней одежде опустилась на диван, стаскивая с головы шаль и обдав меня уличным холодом.

Я же вся побелела. Не для этого я «сбежала» в глухомань, чтобы быть узнанной кем-то из меценатов!

Глава 9

Глава 9

Роды

Дарья Заступова

− Все эти методы подробно описаны в учениях Станислава Григорьевича Игнатьева и широко применяются в народе, − завершила я свой ответ и чуть ли не с вызовом взглянула на комиссию в полном составе.

В середине стола восседал директор гимназии Сергей Викторович и одобрительно улыбнулся мне. После он обвел всех торжествующим взглядом и задал всего лишь один вопрос:

− Думаю, теперь ни у кого не осталось сомнений в том, что можно обучаться и дома, заочно, так скажем? Новый метод, который, я уверен, совсем скоро получит широкое применение.

В классе, где проводилась моя проверка, или, точнее сказать, преждевременный экзамен, находились все преподаватели нашей гимназии. Все слушали мои ответы на разного рода вопросы, затаив дыхание, и в ожидании, что где-то я все равно отступлюсь. Но во мне проснулся азарт доказать им всем, что у меня обязательно получится. На вопросы комиссии и меценатов я ответила без запинки. Теперь стояла перед ними всеми и ждала их вердикта. Месяц подготовки и усердной учебы прошли не зря.

Но не дождалась. Ахнула от тянущей боли в животе и чуть не упала на колени. Ко мне тут же подскочила Александра Ивановна.

− Началось, да? – взглянула она на меня оленьими глазами.

− Отправьте к нам за нянюшкой или отвезите меня домой, − проговорила я сквозь зубы, поглаживая живот.

Все мужчины тут же были выдворены за пределы класса. Остался только Сергей Викторович на подмогу своей супруге.

− Домой мы ее не довезем, у нее уже воды отошли, − указал он на лужу под ногами. – У меня в кабинете есть софа. Всяко лучше, чем на полу.

Меня тут же проводили в кабинет директора гимназии. Едва я дошла до софы, низ живота пронзила острая боль, и я ойкнула. Меня тут же уложили, а под голову положили подушку.

− Испорчу же, − попыталась я возразить, но меня и слушать не стали.

Мне подали отвар для снятия боли. В гимназии имелся кабинет врача, но сам он отсутствовал.

− Сейчас, сейчас. Потерпи еще немного, − Александра держала меня за руку и успокаивала каждый раз, когда тянуло живот. Мы с ней остались вдвоем. Изредка в кабинет заглядывал Сергей Викторович, интересовался моим состоянием и снова уходил.

Сколько прошло времени, я не понимала. Я старалась глубоко дышать каждый раз, когда начинало тянуть. Но с приходом нянюшки облегченно выдохнула. Теперь я в надежных руках. Только рано обрадовалась.

− Экая невидаль, рожать в гимназии, − доставая привезенные с собой вещи из корзины, причитала нянюшка.

Вместе с ней приехала и Наташа, которая тоже суетилась вокруг меня. Вскоре все было подготовлено, и дальнейшее я помнила лишь урывками. То я кричала от пронизывающей меня боли, то на меня наваливалась дрема. Только никто не давал мне спать.

− Тужься! Еще! Еще чуть-чуть! – кто-то упорно кричал мне в ухо и тряс за плечо, что хотелось замахнуться и прогнать его.

У меня было всего одно желание, чтобы все мои мучения поскорее завершились. Каждый раз я упорно выполняла то, что от меня требовала нянюшка. И вот боль схлынула, а следом почти тут же раздался плач ребенка. По моей щеке скатились слезы счастья и облегчения.

− Мальчик или девочка? – мне захотелось узнать пол ребенка. Аппаратов УЗИ здесь не было, и кто у меня родится, мы только предполагали по форме живота и по моим вкусовым предпочтениям. Нянюшка уверовала, что родится мальчик.

− Красавица, точь-в-точь, как ее мама, − Александра Ивановна вытирала слезы, словно вместе со мной рожала и она сама.

За ней чуть ли не ревела и Лазарева. Одна лишь нянюшка вела себя чинно и строго, делая все, что от нее требовалось. Обтерев ребенка, она запеленала ее и передала в руки Александры Ивановны. Затем занялась мной.

− Теперь у Сергея Викторовича появилась еще одна ученица Орлова, − с улыбкой на лице проговорила я, наблюдая за тем, как Корнилова умилялась новорожденной, которая была сморщенная и фиолетово-красная, и мало чем походила на красавицу.

− Как это? – удивилась Наташа, не понимая моих слов.

− Ну, как же? Если ребенок родился в поезде, то ему дается право всю свою жизнь ездить на них бесплатно. Также и с самолетами. Дите будет летать на них всю жизнь бесплатно. Раз родилась в гимназии, то она получается уже поступила, − попыталась объяснить я.

На меня уставились три пары глаз. Даже нянюшка задумалась. Я запоздало поняла, что чуть не раскрыла себя.

− Когда мы можем отправиться домой? – сменила я тему, приподнимаясь на локти.

Сквозь щели между портьерами в кабинете уже наблюдался вечер. Не могла же я провести ночь в кабинете в гимназии.

− Я поговорю с мужем, − Александра передала ребенка Наташе и вышла в коридор.

Нянюшка тем временем помогла мне сменить намокшую насквозь одежду и напоила меня отваром.

− Придаст силы и остановит кровотечение, − кратко объяснила она.

Пришлось выпить все до последней капли, утоляя жажду. И к возвращению Александры мы были готовы.