Оправдай меня

1 глава

Как же хочется спать. Веки невероятно тяжелые, не разлепить.

А еще хочется пить. Невообразимо сушит горло.

И прохладно что-то, замерзла. Озноб охватывает все тело.

Пытаюсь нащупать одеяло, натянуть его на себя, но что-то никак не получаются. Ворочаюсь, внезапно нахожу источника тепло и крепко к нему прижимаюсь, облегченно вздохнув. Мне тепло, от этого вновь проваливаюсь в сон.

Как же душно. Дышать нечем, хочется открыть рот и хапнуть воздуха.

Что-то липкое и неприятное ощущаю. На руке. На лице. На теле в целом.

Нужно проснуться. Нужно понять, что со мной. Состояние какое-то дурное.

Заставляю себя разлепить глаза. Не сразу понимаю, что вижу. Несколько секунд пытаюсь сфокусировать взгляд. Пару раз моргаю и даже тру рукой глаза, но теперь и они в чем-то липком и одновременно что-то ни них засохло. Перевожу взгляд на свои руки и вздрагиваю. Они почему-то в крови. Несколько мгновений зачаровано их разглядываю. Я похожа сейчас на палача, убившего только что человека.

Этот факт заставляет меня подорваться и безумным взглядом начать озираться вокруг. Где я? Я гостинице. Номер мне незнаком. И без понятия, как тут оказалась. В памяти провал. Чернота. Опускаю глаза на свои руки. Ужас! Они действительно в крови. Меня охватывает крупная дрожь. Более того, в крови грудь, живот. Одергиваю в сторону простынь. Может это моя кровь? Но нет, из меня ничего не сочится, фонтаном не брызжет. Я не умираю от кровопотери.

Рядом кто-то шевелится. В панике оглядываюсь и только сейчас осознаю, что в кровати не одна. Рядом мужчина. Незнакомый мне мужик. А возле него нож. В крови. У меня от этого зрелища и понимания плывет сознание.

— Мамочки…. – шарахаюсь в сторону и смачно слетаю с кровати, потянув за собой простынь. Мужик не шевелится.

Может его зарезали? А нож кинули рядом со мной, и я во сне испачкалась? Только каким образом я оказалась с этим незнакомцем в одном номере и еще раздетой? Вопросов много, а ответов нет. Что, черт возьми, происходит?

Подтягиваю к себе ноги, начинаю раскачиваться в разные стороны, силясь вспомнить вчерашний день. В голове дурман, все нечетко и неясно. У меня будто провал памяти. Я не помню, что было вчера с того момента, как проснулась.

Сколько сейчас времени? Какой вообще день? Может прошло уже несколько дней-недель…. Голова разрывается от мыслей и от тупой ноющей боли в висках. У меня будто похмельный синдром, но я вчера не пила. Или пила?

Зажмуриваюсь, по крупицам пытаюсь вспомнить события, стертые из памяти. Хочется кричать от бессилия, но лишь мычу. Я совершенно не знаю, что делать, но одно ясно – если подам голос, если выйду из номера, меня без вопросов возьмут под ручки и уволокут в полицию. Если еще обнаружат рядом труп, если окажется, что его зарезали, а нож, которым его убили, это тот самый нож, что сейчас лежит на кровати, мне хана. Всхлипываю.

Какой бред у меня в голове, однако, нож на кровати не исчезает, а руки по-прежнему в запекшей крови. Что за чертовщина? Что происходит? Почему я оказалась втянута в это? Нужно собраться. Истерика делу не поможет, но что мне делать? Ни одной ясной мысли по поводу того, кому звонить, кого просить о помощи.

Поднимаю голову, смотрю на свои окровавленные руки. Чья это кровь? Почему я испачкана в ней? Почему я ни хрена ничего не помню? Всхлипываю и одновременно скулю. Мне безумно страшно. От страха скручивается желудок и холодеют все конечности.

— Какого хрена! – внезапно басит мужчина, приподнимаясь.

Я испуганно вскакиваю на ноги и, как кролик в клетке, начинаю метаться по комнате, но ничего умного не приходит в голову, как схватить простынь с пола и обернуться в нее. Незнакомец тем временем сонно потирает глаза, не пытаясь прикрыть свою наготу. Он, как и я, полностью обнажен.

Мы с ним переспали? Но я его в упор не помню. И не знаю. Мужчина тоже с вопросом в глазах лениво меня разглядывает. Внезапно прищуривается, лицо ожесточается. Он смотрит на мои руки, потом вокруг и замечает рядом с собой нож. Опять на меня смотрит.

— Это не я… - зачем-то лепечу, не зная, в чем собственно сейчас оправдываюсь. – Это не мое. Я не знаю, как тут оказалась с вами и откуда нож. Я вообще не понимаю, что происходит… Ничего не помню. Проснулась, я вся в крови, вы тут рядом… И…

— Заткнись! – рыкает на меня незнакомец.

Я затыкаюсь, как приказали. Может он, знает, что случилось вчера, и как мы оказались вместе. Мужчина начинает озираться по сторонам, словно что-то ищет. Видимо то, что ищет, не находит. Чертыхается.

Неожиданно кто-то стучится в дверь. Я в панике кошусь на незнакомца, потом на свои руки и на нож. У меня моментально ослабевают ноги, оседаю, обхватив себя руками, словно защищаясь. Никто спешно не подхватывает и не пытается удержать мое сознание, по щекам не хлопает. Незнакомец встает с кровати, перешагивает меня, как препятствие на своем пути. По дороге к двери заглядывает в ванную, обматывает себя полотенцем и только после этого открывает тому, кто стучался. На пороге стоит человек в форме. У меня сердце уходит в пятки. Мне хана.

— Капитан… Вы слышали что-то подозрительное ночью.… Где вы были…

Вопросы доносятся до меня обрывками.

Я никак не могу взять себя в руки, у меня в голове прокручиваются различные сценарии моего ареста, моей дальнейшей судьбы. Мне кто-то должен помочь… Папа. Или дядя. Да. Почему я туплю на ровном месте. Теперь нужно всего лишь им позвонить, для этого стоит найти телефон. Поднимаюсь с пола, осматриваюсь. В номере нет ни одежды, ни телефонов. Мне все равно нужно позвонить, это вопрос жизни и смерти. Подхожу к мужчинам в дверях. Полицейский сразу напрягается, но я не улавливают этот момент.

— Простите, у вас есть телефон? Мне нужно позвонить.

Очаровательно улыбаюсь, чувствую, как кто-то меня больно щипает за бок сквозь простынь. Ойкаю. Возмущенно взираю на незнакомца, он странно смотрит на меня и качает головой. Эффект от хороших мысли сходит на нет. Я понимаю, как выгляжу со стороны, и открываю рот, а потом его закрываю. Сама себя подставила.

2 глава

От души намываю руки мылом и тру ладонями лицо, словно это поможет смыть прошедшую ночь, которую собственно я ни хера не помню, и странное, почти сюрреалистичное утро. Вот попал, так попал, даже представить подобное не мог. Фантазией не обделен, но то, что произошло в гостинице, открыв глаза, ни в какие ворота не лезет. В такую ситуацию можно попасть будучи в пьяном или наркотическом угаре. Я ни в первом, ни во втором не был. Я помню ужин с инвесторами, помню, как мы подписали выгодный друг для друга контракт. Потом в какой-то момент меня вырубило до такой степени, что в памяти только тьма.

— Ильдар, ты долго будешь намыливать свой фейс? – слышу сквозь шум воды насмешливый голос. – Начальник отделения пошел на уступки из уважения, а не по уставу.

Выключаю душ, сдергиваю с держателя полотенце, обматываюсь им. Мотаю головой. Дежавю какое-то. Утром точно так же кутался, правда, это происходило в номере и в компании незнакомки с милой мордашкой, а не в отделе полиции.

— Много разговариваешь, - появляюсь в раздевалке, суша маленьким полотенцем волосы. – Что происходит?

— Это мне хотелось бы узнать, что происходит.

— Даян, мне не до шуток.

— Да я собственно не шучу, - Даян присаживается на скамейку, закидывает ногу на ногу и следит за тем, как одеваюсь в одежду, которую он привез. Раздражает он своим молчанием.

Поправляю воротник рубашки, заправляя ее в брюки, и подхожу к зеркалу. Беру фен, сушу волосы, смотря на себя. Внешне невозмутим, а внутри разрывает от ярости на части. Хочу знать, какая сволочь меня так искусно подставила. Узнать имя и разорвать на клочья, преподать всем остальным урок, чтобы больше ни у кого даже мысли не возникало втыкать нож в спину.

— Собственно тебя попытаются за уши притянуть как соучастника, но мы уже подсуетились и собрали нужный материал, который доказывает, что с девушкой ты не имеешь никаких отношений, - подает голос Даян, стоит мне выключить фен.

— А кто эта девчонка и мужик? Мы как-то с ними связаны? – оборачиваюсь, застегивая пуговицы на рукавах рубашки.

— Милана Ольковская дочь Андрея Ольковского, владельца металлургического завода, ты хотел на него позариться, но передумал.

Морщусь, пытаясь вспомнить, когда это мне хотелось иметь завод по металлам. Так то моя сфера нефтеперерабатывающая отрасль. Но фамилия Ольковских мне незнакома, значит не сильно мне и нужен был завод.

— А мужик ее что? Кто он, чем занимался?

— Капияров ее муж, работал вместе с тестем, отвечал за сбыт. Думаешь, кому-то перешел дорогу?

— Пытаюсь понять, каким боком нас связали. Мое мимолетное желание обладать заводом не тот повод, чтобы убить этого Капиярова и подставить девчонку. Мутно все тут, - последнее бормочу себе под нос, но Даян слышит, поэтому согласно мычит.

Мы выходим из служебной раздевалки. В коридоре никого, что радует. Сейчас не хочется излишнего внимания к себе. Мне бы сегодня выйти отсюда, иначе пресса начнет мусолить тему на свой лад, а это негативно отразится на акциях. Отец по головке не погладит. Дед вообще может оплеуху дать. Он придерживается суровых методов воспитания.

— Ильдар Икрамович, вас ждут, - неожиданно из-за угла выскакивает сотрудник в форме, заискивающе улыбаясь.

Мы с Даяном переглядываемся. Друг мой по совместительству еще мой адвокат, поэтому говорить будет он. Умом понимаю, что допрос, скорее всего, будет тет-а-тет, но меня так и подмывает спросить о судьбе девчонки, которую обвиняют в убийстве. Насколько у нее серьезно положение? Оправдают ее? Хотя с ножом, с которым она проснулась рядом со мной, вряд ли у нее есть шанс уйти от ответственности. Вот только меня гложут сомнения. Девчонка не производит впечатления той, которая может убить. Муху прихлопнуть вполне, но не хладнокровно убить. Хотя за ангельским образом вполне может скрываться дьявольская сущность.

Следователь пытается вывести меня на разговор, но я упрямо молчу, зато Даяну дай только повод почесать языком. Он умеет и любить заговаривать зубы до такой степени, что потом не понимаешь, о чем суть разговора. Собранные доказательства за несколько дней по часам доказывают следователю, что в моем окружении Ольковской нет и не было. Более того, Даян активно толкает мысль, что я жертва, что меня подставили.

— А вы уверены, что Капиярова убила именно Ольковская? – подаю голос, устремляя на мужчину в форме пристальный взгляд. – Вам не кажется странным, что девушка проснулась в номере рядом с номером, где убит ее муж. По логике она должна была убежать, избавиться от оружия, а тут с поличным. Все слишком явно, словно кто-то пытается убедить нас в очевидном.

— Ильдар Икрамович, - следователь усмехается.- Вы сейчас заставляете меня усомниться в приведенных вашим адвокатом алиби. Что касается Ольковской, факты говорят, что это она.

— Неужели такая хрупкая девушка может справиться с мужиком? – сомнения грызут меня со всех сторон. – Да в ней едва пятьдесят килограммов.

— Вы свободны, - следователь жестом руки указывает на дверь, я открываю рот, но тут же получаю по щиколотке ощутимый удар от Даяна. Криво улыбаюсь.

В коридоре я оборачиваюсь и смотрю на закрытую за нами дверь. Раньше никогда не лез в чужие разборки. Своих хватало выше крыши. Однако сейчас, что-то меня толкает к краю своей стабильности. Умом понимаю, не нужен мне этот геморрой, связанный с непонятной девчонкой. А внутри все кишки перекручиваются от мыслей о ней. Я сопротивляюсь.

— Серега, - мимо проносится мужчина в гражданском, залетает в допросную, за собой дверь не прикрывает. Именно поэтому я слышу, что он говорит следователю.

— Прикинь, Ольковский погиб в аварии. И вместе с ним его жена. Вот не повезло девчонке. Теперь ей вообще из этого говна не выбраться.

Я смотрю на Даяна, он на меня. В моей голове проносятся куча мыслей, по моим глазам друг понимает, что делать. Он уверенно возвращается в кабинет, предварительно прикрыв за собой дверь. Мне до жути интересно, о чем там толкуют, но сдерживаюсь. Рано или поздно все равно узнаю информацию. Разговор за закрытыми дверьми длится минут десять. За это время приходится измерить коридор от угла до угла, когда выходит Даян, я замираю перед ним.

3 глава

Хочется выть. Дико, надрывно, неистово. Но не позволяю себе и звука издать, лишь обнимаю себя руками и забиваюсь в самый угол камеры, куда меня поместили после задержания. Кстати, почему-то в камере я одна, но это хорошо, никто не лезет с расспросами и в душу с ненужными разговорами. Я не в том состоянии, чтобы адекватно отвечать. Сохраняя внешнее спокойствие, меня внутри колотит от переживаний и потрясений. Знаю, сейчас держу себя в руках, но позже меня накроет не на шутку, а спусковым крючком может стать сущая ерунда.

Подтягиваю к себе ноги, обнимаю колени, уткнувшись в них лбом. Сотрудники полиции выдали мне какую-то одежду, сижу не голая, но ощущение нереальности происходящего, до сих пор не покидает меня.

Артур мертв. Более того, его убили. Все улики указывают на меня: нож, самое главное доказательство, видео в гостинице, где я устраиваю скандал, увидев мужа с любовницей, наш разговор с угрозами от меня, записанный сотрудником отеля. Все против меня. Почему-то девушку, которая была с Артуром, не подозревают. У нее алиби. Железное: в полночь она покинула отель, а через два часа уехала на поезде. Этот уезд вызывает подозрения, но только у меня, для остальных все нормально. Ну и вишенка на торте – незнакомый мужик, с которым проснулась поутру. Без понятия кто он, и каким образом мы оказались вместе. Судя по одежде, взгляду и адвокату – он шишка. Человек со связями и властью. С такими нужно дружить и договариваться. Он как мой папа. Только вот…

Хрип душу в ладонях. Слезы прячу в волосах. Меня мог бы спасти папа. Он бы нанял адвокатов, поднял на уши всех следователей, чтобы те нашли улики, которые меня оправдали, но… Кто-то целенаправленно уничтожает семью.

Кому выгодно? От этого вопроса бросает в дрожь. Никогда не задумывалась о том, что кому-то будет выгодна смерть родителей и мое заключение. Артур, получается, стал разменной монетой. Ни за что, просто так.

Чем больше размышляю, тем тревожнее и сложно понять, что, черт возьми, происходит.

Трясу головой. Нужно собраться. Истерить и мотать сопли на кулак – делу не поможешь. У папы металлургический завод. Частный. Он способен выполнять средние заказы, но для в масштабах страны слишком мал. Значит, важные большие шишки не заинтересованы. Конкуренты есть, однако, без понятия, у кого осмелилась подняться рука, уничтожить соперника таким варварским способом. Если только… Нужно теперь наблюдать, кто прибежит меня спасать. Из чувства благодарности по логике я должна буду выйти замуж за спасителя, закрыв глаза на его возраст, жизненные принципы, внешность. Я буду красивой куклой, с которой можно будет играться, и она и слова не скажет, так как знает, благодаря кому на свободе.

И все же, очень хочется правды. Хочется понять, кто враг, а кто друг. Хочется распутать этот клубок интриг, сотканный изо лжи, предательства. Раскрыть план и разрушить его.

— Ольковская, на выход. Тебя ждет адвокат, - раздается противный скрежет засова, который режет слух. Я поднимаюсь с пола, одергиваю на себе одежду, приглаживаю волосы.

— Государственный адвокат? – смотрю на конвоира. – Я еще не пользовалась правом на адвоката.

— Иди, давай, - меня легонько подталкивают к железной двери, которая разделяет камеры и служебное помещение. Ведут по знакомому уже коридору, заводят уже в знакомые кабинет.

При моем появлении мужчина в костюме встает и оборачивается. Я вопросительно выгибаю бровь. По имени этого человека не знаю, но именно он был тут с тем утренним незнакомцем, когда следователь сообщил о смерти родителей.

За спиной закрывается дверь, а я не двигаюсь с места. Насторожено смотрю на мужчину, он улыбается. Улыбка приятная, но от этого доверия больше не стало. Видимо, он понимает меня. Спешно достает визитку и протягивает ее мне.

Даян Нуриманович Саттар.

— Очень приятно, - возвращаю визитку, чем удивляю мужчину. – Мне не нужны ваши услуги. Я обращусь к своему семейному адвокату.

— К сожалению, Максим Викторович отказывается работать над вашим делом. Считает, что спасать вас бесперспективно.

— В смысле? – от изумления меня ведет в сторону, я хватаюсь за край стола и опираюсь на него. – Он не будет со мной работать? Почему?

— Считает, что доказательства слишком существенны, чтобы вас оправдать.

— Не верю, - мотаю головой. – Это не может быть!

Даян Нариманович невозмутимо протягивает мне мобильный телефон, на котором имя Максима Викторовича. Мне остается только нажать вызов. И я нажимаю.

Долгие гудки. Кажется, проходит несколько минут, прежде чем слышу щелчок на другом конце. Сердце екает. Я уверена до конца, что ошибка, поэтому выпаливаю сразу всю информацию на семейного юриста, который молча, меня выслушивает. Мой монолог длится полторы минуты, ответ Максима Викторовича занимает меньше секунды. Он отказывает мне.

Потрясенно опускаю руку с телефоном. Его осторожно у меня забирают, я вздрагиваю и смотрю на адвоката перед собой. Он не торжествует, даже не сочувствует. Прячет во внутренний карман мобильник и ждет от меня решения, прекрасно понимая, что, по сути, он единственный сейчас, кто рядом.

— Вы мне поможете? – тусклым голосом спрашиваю.

— Сделаю все возможное, что в моих силах.

На душе гавно

Я смотрю на Даяна Нуримановича и думаю, откуда он взялся, точнее, от кого пришел. На государственного служащего он не похож, в визитке не указано, в какой частной конторе работает. Только фамилия, имя и должность. Гадай теперь.

— От кого вы? – тихо спрашиваю, нарушая тишину.

Мужчина вскидывает на меня глаза. Темные, почти черные, и не моргает. Такой всю душу вытрясет, если нужно. Сейчас, когда весь мир против меня, когда я беззащитна, родителей нет, мне хочется понимать, кто мой друг, а кто враг.

— Вы же видели мою визитку.

— Я спрашиваю, от кого вы пришли.

Он медлит, и в воздухе повисает тишина.

— Сейчас это так важно? - Даян Нуриманович сцепляет пальцы в замок и устремляет на меня холодный до мурашек взгляд.

4 глава

— Боюсь, что все не так просто, как ты изначально думал. Дело мутное, но кто-то очень постарался, чтобы всех собак повесили на Ольковскую, - Даян подпирает дверной косяк ванной комнаты, наблюдая, как я бреюсь.

— Ну, сделай так, чтобы этих собак перевесили на другого, - споласкиваю пену с бритвы.

Бреюсь не станками, а опасной бритвой. В нашей семье все ею бреются и самостоятельно. Дед только сейчас в возрасте семидесяти лет нанял человека, который ухаживает за его внешним видом. Зрение подводит, ум по-прежнему остр, а характер паршивый. Тиран был, тираном и остался.

— Боюсь, в этом городе у меня руки связаны, нужно выходить на прокуроров, а ты понимаешь, что тут не свои. Это мы у себя цари и боги, а тут обыкновенные люди.

— Выйди на прокуроров через наших людей, - вскидываю глаза на Даяна, он недовольно поджимает губы. – В чем проблема?

— Как ты любишь усложнять мне жизнь.

— Ты тогда бы слишком скучно жил, варясь в обычных юридических делах. Со мной весело, - хмыкаю, перевожу взгляд с друга на себя.

Я головная боль семьи. Так как являюсь старшим, в меня вкладывали по максимум, но и требовали до черта. Шаг влево иль вправо очень жестко карался. Родители, конечно, пытались смягчить острые углы воспитания, но дед всегда придерживался очень строгих, порой ужасных по современным меркам, методов вдалбливания ума-разума. Ему никто не смел перечить. Жить всем хотелось в достатке и свободно, поэтому, что мой отец, что его сестра держали свое мнение при себе. Мои двоюродные сестра и брат тоже ходят дома по струнке.

Дед не раз говорил, если хочется жить по своим правилам, уходите, но тогда никто не смеет пользоваться благами семьи. Кто ушел? Правильно, никто. Но нервы трепать деду у меня с сестрой и братом – хобби. Двоюродные по мелочи шалят, а я по-крупному, не до полного пиздеца, но взбучку получаю потом такую, словно закон нарушил.

— Кстати, - складываю бритву в футляр, споласкиваю лицо водой, беру полотенце и прижимаю его к скулам. – На журнальном столике все данные по заводу Ольковского. Я, кажется, вспомнил, почему очень хотел купить его детище, - выдавливаю на ладонь лосьон, кошусь на сосредоточенного Даяна. Он внимательно меня слушает.

— Ольковский два года назад купил часть акций по железной дороге от имени завода, поэтому он дешевле прайса гонял свою продукцию по стране. А у нас как раз был, да он и сейчас остается, затык в транспортировке. Ценник задирают до такой степени, что впору строить свою железку и покупать товарные составы.

— Ильдар… Я не думаю, что идея хорошая, - перебивает Даян, уже понимая, куда я клоню. Оборачиваюсь к другу, прислонясь к столешнице с раковиной, и скрещиваю руки на груди.

— Мне нужен этот завод целенький и со всеми бонусами, что он имеет. Мы не должны допустить того, чтобы его распилили на части, кому бы там это не было выгодно. Поэтому выясни в ближайшее время, кому все переходит в связи со смертью владельца. После этого будем плясать, что делать с Миланой, - широко улыбаюсь от предвкушения интересной игры в бизнесе и с девушкой.

Милана не так проста, как может показаться. Красивая внешность легко вводит в заблуждение, там есть характер, который очень хочется подчинить. Чего скрывать, покорные, готовые на все ради комфортной жизни девушки уже утомили. Они скучные, в них нет огонька и чувства собственного достоинства. Ольковская моего поля ягода, будь у нее не такая патовая ситуация, в которую кто-то целенаправленно меня втянул, мне бы не пришло в голову затевать с ней игры.

— Ты похож на хищника, который предвкушает охоту. Не боишься, что в итоге ты станешь тем, на кого охотятся? – Даян меня хорошо знает, как и значения моих улыбок.

— Это интересно, кто из нас двоих в итоге окажется победителем, - ухмыляюсь, прохожу мимо друга, направляясь в гардеробную. – В любом случае, мне нужна достоверная информация по поводу того, кто будет владеть заводом. Если нужно будет вытащить Милану из тюрьмы, доказать ее невиновность, мы докажем, - сдергиваю голубую рубашку с плечиков.

— Каким образом? В номерах нет камер и нет никаких жучков.

— У меня есть привычка включать запись на телефоне на всех деловых переговорах. Люблю, чтобы слова соответствовали делам, - застегнув все пуговицы на рубашке, поворачиваюсь к Даяну. – Ты будешь наблюдать, как я оголяю свой зад?

— Как – будто я не видел твой голый зад, - бурчит друг, отворачиваясь. – Так что с твоим телефоном? У тебя запись? И что там? Почему о ней не сказал полиции?

— Кто-то целенаправленно его сломал, - снимаю спортивные штаны, беру черные брюки. – Отдал на восстановление, обещали к завтрашнему утру по возможности все восстановить.

— Думаешь, убийца такой дурак и не додумался проверить телефон?

— Как раз думаю, что он и обнаружил запись, поэтому удалил все и сломал мобильник, но то что попало однажды в сеть, никуда не исчезнет. Мои записи каждые десять минут автоматически сохраняются в облако. Об этом мало кто знает.

— У меня от тебя мороз по коже, - Даян оглядывается через плечо. – Ты жуткий. Наши разговоры тоже записываешь? – прищуривается.

— Конечно, - смеюсь, одевая пиджак, подхожу к напряженному другу. Хлопаю его по плечу. – Расслабься, все твои откровения останутся при мне. Я могила.

Слушая внимательно своего собеседника, замечаю, что на мобильный телефон приходит сообщение. Воспитание не позволяет сразу взять в руки мобильник и прочитать его, поэтому жду удобного случая. Мысли уже настроены совершенно в другое русло: сообщением. Удобный момент, чтобы прочитать, наступает через полчаса.

Сообщение от мастера, сообщает, что телефон восстановлен и информация. Не уточняется какая, но рассчитываю, что та, которая нужна по зарез, чтобы вытащить девчонку из камеры временного содержания и снять с нее обвинения. Уже в интернет гуляют разные домыслы, по поводу причины убийства зятя Ольковского и его смерть. Люди обсуждают и поливают грязью девушку, словно забывают, что колкими словами стоит живая девушка, которая не может ответить на их нападки. В таких ситуациях особенно важно оставаться на стороне справедливости и поддержки. В идеале, но у меня есть свои причины быть благородным.

5 глава

Слегка трясу головой, потом еще ковыряюсь пальцем в ухе, словно вода попала, из-за чего у меня плохая слышимость. Склоняю голову, внимательно смотрю на это холеное лицо «жениха». Породистый - знает себе цену, держится уверенно, словно весь мир у его ног. Я таких видела и старалась обходить стороной, считая, что весь мир подвластен мне, а корона голову не жмет.

— С какой стати? – усмехаюсь, продолжая разглядывать «жениха».

Он прищуривается, в глазах мелькает тень недовольства. Похоже, рассчитывал, что я сразу соглашусь без вопросов и буду по гроб благодарна, но нет. Более того, я не знаю его имени. Видеть видела, а как зовут, без понятия.

Шишка большая, раз и адвоката сразу себе вызвал, и освободили его без мытарств, и пустили ко мне предварительного запроса на встречу.

— Предпочитаешь замужеству сгнить в тюрьме? – скалится, как хищник, он сразу подбирается, словно вышел на охоту за добычей. А добыча – я, и мне это совсем не нравится.

— Еще не доказано, что это я убила. И я не убивала, - злюсь, сжимаю руки в кулаки и исподлобья сверлю тяжелым взглядом этого самоуверенно самца. Он хмыкает, откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди.

— Давай отбросим эмоции в сторону и обсудим факты, а они не очень приятные. К сожалению, оружие убийство обнаружили недалеко от места преступления. На нем только твои отпечатки. Есть свидетели, есть видео, где ты ругалась с мужем и грозила его убить. Слово не воробей: вылетит — не поймаешь.

Мне нечем крыть. Кусаю губы, отвожу глаза в сторону и думаю. Хорошо так думаю, потому что чую подвох в этом предложении о замужестве. В голове возникает логичный вопрос: на хера я ему сдалась? Определенно есть какая-та выгода.

— Зачем тебе все это? Думаю, что у тебя нет проблем жениться. Выйди на улицу, щелкни пальцем и любая будет рада стать твоей женушкой.

— А мне не нужна любая.

Мужчина резко подается вперед, отчего я откидываюсь назад. Спинка стула больно впивается в спину. Морщусь. Он меня пугает своим напором. Смотрит в глаза, у меня от этого взгляда холодок пробегается вдоль позвоночника. Жутко.

— Мне нужна ты. Веришь в любовь с первого взгляда? – лукавая улыбка подсказывает, чтобы не велась на провокацию, но этот человек заставляет меня сейчас улыбнуться. Он каким-то образом тупым вопросом снижает внутренний градус напряжения.

Теперь я подаюсь к нему, опираясь локтями об стол. Мы неожиданно оказываемся очень близко друг к другу лицами. Я вижу насколько у него длинные и густые ресницы, с загибающимися концами. Безупречная кожа, такой не каждый и каждая может похвастаться. А еще глаза… Пронзительные, до мурашек, смотрят прямо в душу, будто знают все твои тайные мысли. Взгляд непроизвольно опускаю на губы. Они у него манящие, созданы, чтобы их без устали целовали, царапаясь щетину.

Это момент молчания наполняет воздух чем-то важным. Я чувствую, как мое сердце ускоряется в сердцебиение на пустом месте. Или не на пустом? Есть что-то притягательное в этом мужчине, он тянет к себе, как магнит скрепку. И головой понимаю, что мысли у меня не в ту сторону свернули, инстинкты берут свое. Когда видишь сильного мужчину перед собой, который ни за что никогда не прогнется под тебя, такого хочется завоевать, подчинить. Это как укротить самого дикого хищника, превратить его в ласкового питомца, кормить с рук.

— Ну так что?

Вопрос задан низким тоном, я непроизвольно сжимаю бедра под столом. Меня бесит мое состояние текущей сучки. Бесит, и я от всей души ему сопротивляюсь. Сладко улыбаюсь, слегка прищурившись, провокационно облизываю губы и прикусываю нижнюю. Кадык мужчины дергается. Усмехаюсь. Реакция есть, значит, не только я плещусь в неуместных эмоциях.

— Мой ответ нет. Я не вижу смысла и выгоды выходить за тебя замуж. Ты предложил замуж, но ни слова не сказал, что вытащишь меня отсюда. И потом… - наблюдаю за мужчиной, поднимаю руку, не спеша отбрасываю волосы с одной стороны на спину. Он следит за каждым моим жестом.

— Мне фиктивный брак не нужен.

— Что? – моргает, хмурится и уже выпрямляется на стуле. Включает саму серьезность.

— Я если буду выходить замуж второй раз, то по большой любви. Хочу любимого и любящего мужа, кучу милых очаровательных детишек. В тебя я не влюблена, поэтому мне неинтересно твое предложение.

Его лицо мгновенно меняется, словно налетевшая буря. Глаза сужаются, а брови резко поднимаются, выдавая шок и недоумение. Это зрелище длится недолго. Мужчина берет себя в руки, черты лица ожесточаются, а губы прекращают улыбаться, он их поджимает в тонкую линию, челюсть напрягается. Глаза превращаются в льдинки. В них теперь такой арктический холод, что непроизвольно передергиваю плечами. Сводит брови к переносице, барабанит пальцами по столу, чем нервирует и одновременно раздражает.

Мне не по себе. Обхватываю себя руками, пытаюсь согреться. Вокруг почему-то стало слишком холодно. Или это мне холодно от взгляда напротив. Чувствую, как внутри растет напряжение и нервозность. Еще с каждой секундой растет ощущение неправильного решения. Не знаю, почему так, но как-то так. Я пытаюсь нарушить это тяжелое молчание, с весом тонну, но слова застревают в горле как кость. Взглядом мечусь по кабинету, стараясь ненароком не цепануться с взглядом мужчины. Нужно что-то делать. Встать и уйти? Там за дверью меня ждут, в камеру отведут.

Принимаю решение уйти. Медленно встаю. Мужчина вскидывает на меня глаза, секунду удерживает мой взгляд, резко тоже поднимается. Я не успеваю ничего сообразить, как он хватает меня за локоть, грубо дергает на себя. Другой рукой хватает за шею и затылок одновременно, фиксирует и прижимается своими губами к моим.

У меня перехватывает дыхание. Можно сказать, что в моей жизни был один человек, который так глубоко меня целовал. С языком. Это Артур. Муж. До встречи с ним были только легкие поцелуи и чмоки в щечку с другими парнями, с которыми встречалась, прежде чем в жизни появились серьезные отношения, вылившие в логический финал: свадьба.

6 глава

Даян молчит. Он знает, что когда я бешусь, меня лучше не трогать. Иначе будет хуже всем вокруг. Вспыльчивый темперамент никому ни разу не удавалась обуздать.

Сжимаю зубы, смотря перед собой. Внутри все бушует от желания рвануть в изолятор временного содержания и встряхнуть со всей силы упрямицу, чтобы мозги встали на место. Дура. Не думает о перспективах дальше одного дня.

— И кто теперь ее защищает? – холодно спрашиваю друга. Понимаю, что он не виноват в ситуации, но хочется кого-то прессануть.

— Адвокат Осадченкова.

— Осадчекнкова? – изумленно приподнимаю брови, услышав давно забытую знакомую фамилию. – А он, каким боком, тут нарисовался?

— Ты его знаешь? – осторожно спрашивает Даян.

— Мы вместе учились в университете, но крутились в разных тусовках. Редко пересекались. Так как он связан с Ольковской?

— Он ее двоюродный брат.

— Чего? – свожу брови к переносице.

Мне не нравится полученная информация. Она вызывает глухое раздражение. Я помню Макса как самого тихого студента, который всегда был у кого-то на побегушках. Он учился лучше всех на потоке, потому что был бюджетником и дорожил повышенной стипендией. Ему всегда были не по карманы наши вечеринки и посиделки. На пятом курсе Макс внезапно стал вхож в наш круг избранных. У него появились деньги, он стал носить одежду с известными этикетками и ездить с нами отдыхать заграницу. Однако, Макс словно завис посредине: он уже не мог себя относить к простым смертным, но при этом он никак не мог полностью быть своим среди нас. После выпуска никто нашего элитного круга с ним не держал связь, поэтому я не имел понятия, чем занимался, дышал и живил мой однокурсник.

Нужно встретиться с Максом и спросить.… О чем? Какие у него планы на Милану? Как он собирается ее вытаскивать? Неужели у него есть какие-то доказательства? Если есть, значит, он причастен к тому, что я с Миланой проснулся в одной постели.

Резко встаю. Даян следом подрывается. Без слов понимает меня, куда я собираюсь идти. Не останавливает, знает, что безрезультатно. Наверное, поэтому мы с ним так долго вместе.

— Попробуй сейчас узнать, чем занимается Макс, - останавливаюсь перед закрытой дверью лифта, нажимаю кнопку вызова. Смотрю на Даяна. – Выясни, что связывает его с Ольковской. У тебя полчаса на все. Хотя бы поверхностно.

— Тебе действительно так нужен этот завод?

— Мне нужен этот завод, - твердо произношу. – И Милана к нему, - тут губы дергаюсь в довольную улыбку. Девушка цепляет. Она будоражит и волнует не на шутку. Хочу ее тело и душу.

— Ильдар, - Даян деликатно кашляет, возвращая меня в реальность из пошлых мыслей. Я поправляю ремень на брюках. Размышления о девушке заставляет чувствовать неуместное сейчас возбуждение.

— Я постараюсь узнать все до того, как ты припаркуешь машину возле изолятора, - друг усмехается, пересекаемся взглядами, оба скалимся.

— Жду от тебя информацию, - киваю на слова Даяна, первым выходя из лифта, едва тот раскрыл свои двери.

Направляюсь к выходу из отеля, на ходу застегивая на одну пуговицу пиджак. Ловлю на себе оценивающие взгляды девушек, которые сидят в фойне отеля. Мажу по ним равнодушным взглядом, ловя себя на том, что ни одна не заставляет оглянуться.

А вот Милана… Милана заставила меня думать о ней. Не двадцать четыре часа в сутках, но ее слишком много в моей голове. Такое впервые. Обычно мои отношения с противоположным полом ограничивались парочкой свиданий и несколько бурных ночей. Никаких обещаний, предложений о совместной жизни.

Достаю из кармана ключи от черного с глянцевыми боками джипа. Красавчика только вчера пригнали из салона. Внутри пахнет новой кожей и местами даже еще есть защитная пленка. Не скажу, что я фанат машин, у меня нет ангара с автомобиля разных марок, но дома в гараже парочка есть. Под разные случаи.

Трогаюсь с места, сразу на экране управления высвечивает номер телефона деда. Чертыхаюсь и паркуюсь, так и не выехав на дорогу. С дедом в движении разговаривать чревато. Мы не умеем нормально вести беседы, каждый норовит вывести своего собеседника из себя.

— Ильдар, - громыхает на весь салон грозный голос деда, стоит нажать принять вызов. – Когда ты собираешься возвращаться домой?

— Соскучился по мне, дедуля? – слащаво воркую, на что глава семьи презрительно фыркает.

— Ты обещал удивить меня, но пока ничего удивительно от тебя не слышу. Даян тоже молчит. Сделка сорвалась? Ты же знаешь, что нам нужно сотрудничать со многими, чтобы расширять свои возможности.

— Терпения, дедуля, - смотрю перед собой, слушая, как дед опять презрительно фыркает на «дедулю». – Я приеду домой и очень тебя удивлю.

— У тебя на все три дня. В противном случае можешь не приезжать, - отключается. Никогда не ждет ответного слова.

Прикрываю глаза, крепко сжимая руками руль. У деда очень завышенные требования ко мне. Он никогда не объяснял, почему ждет от меня высоких результатов по всем фронтам, будь то оценки в школе, диплом в универе, выгодные контракты в бизнесе, перспективная невеста. К двоюродным сестре и брату у деда требования не такие завышенные.

Выдыхаю, вновь трогаюсь с места. Теперь никто не отвлекает. Я без приключений доезжаю до изолятора. Заглушая мотор, вижу, что звонит Даян.

— Слушаю.

— Максим является вторым главным акционером завода Ольковского на данный момент. За пару дней он скупил все доступные акции. Главный пакет в теории остается у Миланы. Если ее посадят, то он запросто может и его приобрести. Он ее сводный двоюродный брат. Его мать вышла замуж за брата ее отца. Тоже работает на заводе. Был заместителем мужа Миланы, теперь исполняет его обязанности.

— Санта – Барбара отдыхает, - сжимаю переносицу.

Какое-то странное чувство скребется внутри, но не могу понять, что это и с чем связано. Четко понимаю одно: просто не будет. Макс вряд ли теперь тот самый тихий студент, он так просто не отдаст завод. У него тоже, похоже, цель им завладеть. Возможно, ради Миланы. Опять накатывает глухое раздражение.

7 глава

Сказать, что я перестаю что-то понимать, ничего не сказать. Мужчины в кабинете говорят между собой. Сложно определить у кого главный голос. Чувствую себя лишней, на меня совершенно никто не обращает внимания.

Смотрю на Макса. Двоюродный сводный брат стал настоящим мужчиной, от которого сложно отвести взгляд. Он уверенно говорит, его голос ровный, лишен эмоциональных качелей, взгляд прямой. И все же не он главный в диалоге. И даже не прокурор.

Салихович ничего особенного не делает, но каким-то непостижимым образом заставляет всех присутствующих, в том числе и меня, слушать, что он говорит своим тихим голосом. И чем ниже тон, тем сильнее вытягиваешь шею, боясь что-то важное пропустить. А еще он смотрит так, что непроизвольно выпрямляешь спину, и хочется вытянуться по стойке смирно, прижав руки по швам.

Прокурор на фоне этих двоих теряется, несмотря на то, что именно от его решения зависит моя дальнейшая судьба, где я проведу часть своей жизни: на свободе или на нарах. А ведь я невиновна. Не убивала Артура. Да, злилась, грозилась, но у меня духу не хватит поднять руку на человека с целью его убить. Да кто поверит, доказательства против моих аргументов.

— Милана, - Макс поворачивается ко мне и так знакомо улыбается, что я сразу начинаю млеть от его улыбки.

Боже, а ведь было время, он мне безумно нравится. До чертиков. Только вот папа был категорически против моей симпатии. Именно поэтому мы сложились как пара, но я по-прежнему на него рассчитываю, так как знаю, Макс тоже испытывал ко мне чувства.

— Скажи, Ильдар действительно твой жених?

Я широко распахиваю глаза. Умудряюсь не рассмеяться от абсурдности вопроса. Кошусь на Салиховича, сглатываю. Он гипнотизирует меня и явно пытается внушить нужные ему мысли. Знать бы какие.

Перевожу взгляд на напряженного прокурора. То будто ждет решающего слова от меня, а я без понятия, что говорить. Наверное, мне стоило прислушаться к их разговору, а не летать в своих мыслях.

— Ну… - прикусываю губу нижнюю, прислушиваюсь к интуиции, но она как назло молчит и не подсказывает, как поступить правильно. Несколько секунд размышляю над тем, как поступить, тихо бормочу:

— У нас с ним довольно тесные отношения, - чувствую, как горят щеки.

Нет от вранья, от внезапных воспоминаний в гостинице, где мы проснулись на одной кровати вместе да еще голые. Кажется, что все было в далеком прошлом, и вообще приснилось.

— Настолько тесные, что вы решили вместе убить Артура? – выкидывает внезапно Макс очередную версию.

— Язык прикуси, - рявкает Ильдар, что я и прокурор вздрагиваем.

Сглатываю. Ощущение такое, что нахожусь между двух огней, каждый обжигает.

— А что? – Макс провоцирует, подкидывает дровишек в пылающий огонь гнева Ильдара.

Мне становится жутко находиться с ними в одном помещение, словно в кладовке с пороховыми бочками с одной свечой, которую мотыляет из стороны в сторону. Вот-вот все вокруг бахнет. Не знаю, почему Макс не понимает, что ему не по силам тягаться с Ильдаром. Разные весовые категории. Салихович если вздумает, сравняет неугодных с землей. В прямом и переносном смысле.

—Милана собиралась разводиться. Это Артуру был невыгоден развод, так как в свое время оба подписала брачный контракт, в котором говорилось, что каждый остается со своим имущественном и деньгами. Как ты понимаешь, у Милана ничего не теряла.

Я в шоке смотрю на Ильдара. Откуда он знает о контракте и о тонкостях? Этот человек меня пугает с каждой минутой. По истине, если захочет узнать, что у меня на душе, узнает, не составит труда.

— Если она собиралась разводиться, то чего вдруг устроила истерику и стала грозить убить мужа, увидев того с любовницей? – Макс пытается блеснуть логикой своих размышлений. Я киваю, как бы поддерживая его. Действительно, если я собиралась разводиться, зачем поднимать шум и гам, наоборот, стоило пожелать удачи парочке.

— Кстати, а вы девушку, которая была с Артуром, нашли? – озвучиваю вслух вопрос, смотря на прокурора. – Он ведь в номере обнаружен один, значит его спутница свидетельница.

— Ищем, - лаконично отвечает прокурор.

Макс и Ильдар не проявляют никаких эмоций. Им, похоже, не особо интересна любовница моего мужа. А зря. Ведь она может быть соучастницей. Ведь в номер нужно попасть без шума, чтобы убить Артура.

— Так зачем Милане убивать мужа, если она собиралась разводиться с мужем? – двоюродный сводный брат пытается вернуть тему обсуждений.

— Потому что она не убивала его. Угрозы были сказаны запальчиво, мы же с тобой знаем, какая она бывает эмоциональная, - Ильдар прожигает во лбу Макса дырку своим мрачным взглядом.

— Угрозы действительно сказаны на эмоциях. Задетая гордость и самолюбие. Знаю, - опускаю глаза на свои руки, разглядывая поломанные ногти. – Глупо обвинять мужа в измене, будучи сама в отношениях с другим мужчиной, но так получилось.

— Значит, ты действительно с ним в отношениях? – в голосе Макса столько недоверия, что я поднимаю голову и виновато улыбаюсь.

Эх, врать не очень хочется, но понимаю своей головой, Салихович не даст сгнить в тюрьме, вытащит максимально быстро. Это значит, что придется согласиться на его абсурдное предложение выйти замуж. Без понятия, зачем ему это, но мне он нужен, как ни крути.

— Ты не можешь быть с ним в отношениях! – запальчиво твердит брат. – Вы даже не знакомы были до убийства Артура!

— Тебе откуда знать? Свечку что ли держал? – иронизирует Ильдар, а у меня просыпается дикое желание пнуть его со всей дури, чтобы не подливал масла.

— Тогда почему ты не согласилась на его помощь сразу? – резко спрашивает у меня Макс, сжимает руки в кулаки. Он явно разгневан. Нет, он просто в бешенстве, но контролирует себя.

— Милые бранятся, только тешатся, - за меня отвечает Салихович. – В любом случае, тебе Макс тут теперь не место. Я позабочусь о Милане.

Макс резко встает и, не глядя на меня, проходит мимо. Я чуть не подрываюсь со своего места и не бегу за ним. Меня удерживает Ильдар. Он как ясновидящий, предугадал мое поведение.