Оптический театр

1. Навыки золотоискателя

Сорвав с головы изящную шляпку, Мари угрюмо уставилась на страусиные перья, с которых ручьём стекала вода. Да, денёк был явно ни к чёрту. Утром небо затянуло плотными облаками, а уже к полудню зарядил ливень. Дороги размыло настолько, что при желании по ним можно было проплыть на лодке. Но какое же удовольствие в том, чтобы скрести днищем мостовую? Форсировать за рулём мощного электромобиля — вот уж диковинный аттракцион! И ничего не стоит окатить из лужи парочку-другую прохожих, что и без того кутались в плащи. К несчастью, госпожа Вермон оказалась в их числе. А ведь ей всего лишь хотелось поскорей оказаться дома, уронить себя на постель и забыться в дремучем сне.

Вот уже месяц Мари работала в одном популярном кабаре. Днём оно было закрыто, но с наступлением сумерек над входом загоралась неоновая бабочка. Завсегдатаи слетались сюда, словно мотыльки, купившие место в первом ряду у лампы накаливания. Каждый вечер здесь гремел оркестр, за кулисами стоял топот, а в гримёрках — визг. Воздух был пропитан запахом одеколона, пудры и старого паркета. Мари нравилось это местечко: всё, что запрещалось полицией нравов, здесь было в порядке вещей.

Будучи дочерью человека науки, из развлечений она могла рассчитывать лишь на Майкла Фарадея в качестве досужего чтения или, благодаря стараниями заботливой маменьки, на очередного ухажёра — далеко не Фарадея. А ей ведь до безумия хотелось стать известной актрисой! Она даже придумала себе псевдоним и живо представляла себе, как её сценическое имя мелькает на театральных афишах и в титрах синематических лент. Пожалуй, у неё были все шансы добиться успеха: она была миловидна, хорошо слажена и умела держаться на публике. К сожалению, курсы драматического искусства стоили недёшево, а все силы уходили на «принеси» да «подай», однако девушка не теряла веры стать замеченной каким-нибудь ловким антрепренёром.

На прослушиваниях ей, как ни странно, не везло. Казалось, что умнее лекции по работе электрической пишущей машинки, не требующей перевода каретки, бедняжка выдать не могла. А владелец кабаре так и намекал: слава — одним, другим — должность ассистентки. И нет, не фокусника. Даже, если зал будет скандировать её имя, Мари не выпустят на сцену.

Сегодняшний день не предвещал ничего нового. Девушка как раз заканчивала выпрямлять эгретки для экзотического номера, когда начальник распорядился, чтобы она заменила официанта. В этот день как ни кстати был аншлаг, а госпожа Вермон, по словам босса, «как всегда была не занята». Нужно было провернуть всё так, чтобы никто не заподозрил, что она девушка. С этим в кабаре было строго. Сама Мари посчитала, что это может стать первым шагом на пути к её сценической карьере. Ну, не совсем сценической, но, глядишь, так и до сцены недалеко! Теперь-то хозяин точно отметит её навыки, авось и в музыкальную программу внесёт. От подобных мыслей у Мари закружилась голова! Изображать мужчину — весьма занятный эксперимент: не сложнее, чем толкать ломаный тягач. Девушка была худосочная, поэтому тягач не потянула бы, но в приталенном костюме смотрелась хорошо. Да так, что поначалу никто и не обратил на неё внимания. Актёрское тщеславие было задето, но перевоплощение удалось.

Лавируя с подносом и ручником между столиками, девушка оказалась в первых рядах наравне со зрителями. На сцену под бурные аплодисменты выскочил иллюзионист. Он часто развлекал публику хрустальными шарами, в которых искрились молнии. Мари могла разоблачить этого шарлатана в два счёта: в основе фокуса лежал принцип работы катушки Тесла. Задумка нехитрая, но исполнение выглядело эффектным! Настолько эффектным, что девушка не заметила, как один из посетителей, будучи подшофе, начал распускать руки: он хлопнул её по бедру, она ответила пощёчиной. Разобраться на месте, за кого же всё-таки принял её нетрезвый мужчина, времени не было, ведь не успела бедняжка оглянуться, как её в кои-то веки заметил начальник. Возможно, она переборщила с силой удара — на сальной мужской щеке ещё долго алел след от её ладони, — но, в конце концов, она ударила его рукой, а не переменным током.

Мари уволили без колебаний и лишних слов. Она не всплакнула, однако теперь дорога к славе казалась непреодолимой. Оптимистический настрой, который всегда был присущ госпоже Вермон, испарился, словно капля воды на горячей сковородке.

Протяжный гул дирижабля вывел бедняжку из задумчивости. Девушка задрала голову и уставилась на пузатый агрегат, что тонул в облаках среди небоскрёбов. Обитавшие там богачи вели праздную жизнь, вовсе не обременяя себя житейскими проблемами. Были в городе и свои трущобы, куда попадали те, чья профессия стала совершенно бесполезной из-за научно-технического прогресса. Нынче в личном деле работника большое значение имели навыки, применимые в области мнемосферы. Многие наниматели и сами толком не знали, что это такое, но требовали подходить к работе прогрессивно. Госпожа Вермон вполне могла идти в ногу со временем, но намеренно сбивала шаг.

Напялив с досады шляпку, девушка бросила беглый взгляд на электромобиль, который устроил водную феерию и поспешил скрыться. Обтекаемая форма и низкая посадка говорили о том, что модель была не из дешёвых. Агрегат представительского класса с номером 3,14 — вот это честь! Мари за всю жизнь не накопить даже на колесо. Если она не смогла стать одной из бабочек кабаре, то об оптическом театре не стоит даже мечтать. Особенно сейчас, когда лицо облепили мокрые волосы, а на кончике носа застыла капля воды. Всю дорогу до дома промокшие туфли хлюпали как цирковой атрибут. Теперь горе-артистка простудится и заболеет, а стараниями бывшего начальника её больше не возьмут ни в одно приличное место. На самом деле, судьба подчинённой ему была безразлична, но Мари ведь натура творческая, ей надо пострадать для вида.

Однако её страдания быстро сменились гневом: у крыльца был припаркован электромобиль — тот самый, с заветным числом на номерном знаке. Если Мари ожидал очередной трюк, то его исполнителю понадобятся костыли, потому что фокусами девушка уже объелась. Каково же было её удивление, когда из агрегата вышел прилично одетый пожилой господин, который был ей знаком. Старичок с мохнатыми бровями и в подтяжках на пухлом животе прижимал к себе ушастого папийона. Девушка помнила, что собачонок отзывался на кличку Герц, а его владельцем был никто иной как Симон Жаккар. Он слыл выдающимся учёным, у которого госпоже Вермон некогда довелось учиться. Профессор кафедры физики низких температур любил всякого рода эксперименты; многие его идеи были вовремя запатентованы, а сам он пожинал плоды успеха.

2. Игольное ушко

— Легче найти иголку в стоге сена, — посетовала Мари, глядя то на посадочный талон, то на гигантский «Империал».

Поезда, снующие между небоскрёбами, госпоже Вермон видеть доводилось, но этот агрегат был ей в диковинку. Казалось, что на рельсы положили настоящего электрического угря. Колеса были скрыты в литом корпусе, а под стройным рядом панорамных иллюминаторов красовалось его гордое имя. Залюбовавшись, девушка не заметила, как оживился перрон. Белая кость стала слетаться, точно пчёлы на цветок. Дамочки с камеями шли под руку с молодыми франтами, щеголяющими в начищенных туфлях. Пожилые дамы покуривали из мундштука, а их деловитые мужи как бы между делом хватались за карманные часы из соображений хвастовства. Народ прибывал, хотя на платформе уже и яблоку негде было упасть. Кто-то умудрился наступить девушке на ногу, но извиниться не удосужился. Подтянув от обиды ремешок ридикюля, барышня не без зависти взглянула на Герца. Тот сладко дремал в своей переноске и не думал о человеческих заботах.

— Будет вам, — нахмурился профессор, сверяя время. — И иголку найдёте-с, и Анри.

Девушка пристыдилась. Разумеется, сон — вещь полезная, однако сейчас о нём думать не пристало. Вчера, когда профессор посвятил её в курс дела, она не могла найти себе места. Оказывается, господин Жаккар и её брат проводили опыты с целью найти скрытые источники энергии. Живой и пытливый ум Анри был полон идей, а энтузиазм привёл к находке.

Город Теней, несуществующий ни на одной карте мира, предположительно стоял на границе двух миров. Если бы юноше удалось это доказать, он бы сделал поистине мировое открытие! Молодой учёный предположил, что брешь в пространстве и времени создают кротовые норы. Они позволяют оказаться по ту сторону света, однако дорогу назад отыскать было трудно. Вот уже две недели от Анри не было вестей. Единственный, кто знал об экспедиции, был профессор. Он не смог сопровождать юношу, захворав за несколько дней до поездки, а теперь не знал, что и думать. Однако полиция, по его мнению, ни в коем случае не должна была знать об исчезновении молодого человека, иначе его следы затеряются навсегда. Там не действуют законы физики, а гражданские и подавно. В этом деле преуспеет только тот, кто умеет проникать в мнемосферу.

— И не забудьте-с, что вы теперь Нуазетт Ларуш, — обратился к девушке Симон Жаккар, оформляя накладную на провоз багажа, — инженер-проектировщик конструктивной архитектуры. Так и скажете-с, если спросят. Но лучше ни с кем не говорить.

Мари ничего не имела против своего сценического имени, но заниматься градостроительством была не готова. Внушая себе, что это проверка на профессиональную пригодность — эдакий экзамен в театральной школе, — девушка всё равно не хотела браться за дело, в котором ничего не смылит. Играть чью-то роль в театре или на экране куда проще. Там не нужно выдумывать очередную реплику, а вся область знаний упирается в атрибуты и сценарий. Профессор, в свою очередь, настаивал, что царапать чертежи не придётся. Однако, чтобы найти Анри, важно проявить к городу нездоровый интерес. Любопытства будущей актрисе было не занимать, но она никогда не мечтала о поездке туда, где сгинет быстрее, чем произнесёт слово «ловушка».

И всё же путешествие первым классом сулило отличные перспективы. Даже Герц оживился, оказавшись в вагон-ресторане. Успев полакомиться с чужой тарелки варёным желтком, папийон упёрся передними лапками в стекло иллюминатора и стал нетерпеливо размахивать пушистым хвостом перед носом у госпожи Вермон. Та, потеряв терпение, пересадила собачонка: отныне ему надлежало любоваться пейзажем издалека. Панорама сменилась, когда поезд въехал в тоннель, где хорошенько вздрогнул, точно в него ударила молния. Миновав подземный коридор, «Империал» свернул вдоль высокого каньона. Господин Жаккар тотчас прильнул к окну и пришёл в восторг, словно ребёнок, мечтающий о железной дороге. Рельсы уносили вперёд уже не футуристичный агрегат, а паровоз, какой можно было увидеть разве что на старинных открытках.

Замедляя ход, локомотив издал протяжный гул. Приготовившись сойти на перрон, Мари обнаружила, что поезд заметно опустел. Видимо, одарённых «счастливчиков» среди богачей оказалось немного, а вот пушистый папийон никуда не исчез. Он попросту выпрыгнул в проход, обиженный на весь белый свет, и умчал, вероятно, подгоняемый запахом очередного лакомства.

— Скорее же, — заторопил её учёный, пыхтя после плотного завтрака. — Поезд простоит недолго. И не потеряйте-с Герца, вдруг с ним что-нибудь случится. А я пока займусь багажом.

Девушка поправила ридикюль, схватила переноску и помчалась искать папийона. Как оказалось, малыш уже успел спуститься на перрон. Поймав негодника, Мари застыла, робко оглядываясь по сторонам. На вокзале Города Теней не были ни одной живой души, зато во всём здесь царил абсурд. Прямо на скамейках разбилась свалка старых чемоданов, а к прилавку небольшого киоска прислонилось охотничье ружьё. По листьям экзотического растения лавировала модель парусного корабля, взявшая курс на гигантскую бронзовую статую. Металлические нимфы, поддерживая своими хрупкими плечами глобус, тоскливо наблюдали за застывшими стрелками на перронных часах.

Из задумчивости Мари вывели зловещие клубы дыма и гудок. Паровоз тронулся с места, а господин Жаккар так и не объявился! Девушка стала звать профессора, хотя уже понимала, что стоит на перроне одна. Тогда она устремилась к голове поезда, чтобы обратить на себя внимание машиниста. Бедняжка набрала в грудь побольше воздуха, силясь перекричать шум колёс, но это не помогло.

— Кричите потише, мэм, — послышался чей-то голос.

Обернувшись, девушка увидела сидящего на скамейке мужчину. Тот спокойно читал газету, которая уже пожелтела от времени и солнца. И как это Мари не заметила его раньше? Незнакомец выглядел очень примечательно: отсутствие головного убора и трости возмещал тонкий шейный платок, повязанный тугим узелком. Длинный плащ кремового оттенка скрывал фигуру, но отнюдь не сверкающую на поясе металлическую бляху. Госпожа Вермон как-то видела похожую вещицу у шерифа, а значит, скорее всего, мужчина был защитником правопорядка, кому присуща бдительность. Возможно, он видел, как её попутчик сошёл с поезда и куда исчез. А если нет, то знает, когда придёт следующий состав.