Ордер на собственную тень

Глава 1.

Это лето оказалось каким-то невозможно жарким. В прошлом году все ныли от двадцати девяти градусов тепла, а теперь градусник за окном показывал все тридцать пять – уму непостижимо! Я откопала среди кипы бумаг на своем рабочем столе пульт от кондиционера и нажала на кнопку – спасительный поток холодного воздуха начал дуть с потолка, и кожа покрылась мурашками от удовольствия.

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Голова отказывалась работать, солнце за окном и хорошая погода тоже не способствовали рабочему процессу – перед глазами то и дело всплывали коварные мысли о побеге из офиса на речку. Или, на худой конец, к какому-нибудь фонтану – когда мозг плавится от жары, выбирать не приходится.

— Отдыхаем? – Голос Анны Владимировны прозвучал громко и выразительно. Ну конечно, только отвлечешься от работы на пару минут – она тут как тут. И не волнуют ее высокие показатели работы, всегда вовремя сданные отчеты и отзывы представителей компаний-партнеров. Если позволяешь себе отдых – значит, ты ленивый, ни к чему не годный сотрудник.

— Да я просто... – начала оправдываться я, но кому нужны были эти оправдания? Громко хмыкнув, начальница прошествовала дальше по нашему офису, периодически заглядывая в мониторы особо любимых сотрудников. Никогда не любила опен-спейсы – никакого уединения, все как на ладони. Единственный плюс моего рабочего места — стеклянная стена здания, окно в пол – находясь на втором этаже, я могла в любой момент отвлечься от работы и залипнуть на происходящее на улице.

Неподалеку от нашего офиса находился какой-то университет, и студенты частенько собирались группками у небольшой кофейни прямо под окном. Каждый раз, глядя на них, я ощущала лёгкую зависть: мне, в двадцать семь, уже надоела работа, а у них всё только начиналось.

Коллеги позвали меня на обед, но я лишь махнула рукой. Пока цифры не подружатся, никакого обеда. Только кофе. Холодный, как моя мотивация.

— Ник, может, тебе кофе налить? – оперевшись на перегородку, спросил Виктор. Я, не отрывая взгляда от экрана, кивнула головой – если тебе предлагают горячий кофе, отказываться нельзя. Тем более, что свой утренний я допила еще полчаса назад.

Мужчина исчез из поля зрения минут на десять и возник вновь, поставив передо мной цветастый бумажный стаканчик из кофейни под окнами. Я удивленно вскинула брови, взяв его в руки.

— Ты что, вниз сходил? – спросила я, делая глоток горячего напитка.

— Ну, погода хорошая, да и ты постоянно на эту кофейню из окна смотришь – подумал, может, нравится там, — чуть смущенно ответил мужчина. Я растерянно уставилась в монитор. То, что я нравилась соседу по офису, было очевидно абсолютно всем. Но, несмотря на свое одиночество, я всегда придерживалась той мудрости, которой когда-то со мной поделился сын маминой подруги. «Никогда не встречайся с тем, с кем ты учишься или работаешь. Отношения имеют свойство заканчиваться, а тебе потом с этим человеком еще находиться в постоянном контакте».

— Сколько я должна за кофе? – спросила я, сделав вид, что вновь отвлеклась на цифры в мониторе. Виктор в ответ лишь махнул рукой.

— Да что ты, если успеешь сдать завтра отчет, то с меня еще один кофе и даже пончик, — ответил он и, постояв в неловком ожидании несколько секунд, поспешил скрыться в глубинах офиса.

Я сжала в руках мячик-антистресс и вновь погрузилась в пучины математического безумия. Сколько бы я ни старалась, две сотни тысяч рублей все равно где-то терялись – а так не должно было быть, у меня в закупках все всегда было четко.

Рабочий день закончился час назад, и, к моему удивлению, это даже порадовало — значит, никто уже не торопит. Анна Владимировна ушла ещё днём, остальные начали расходиться. Я потянулась в кресле: спешить было некуда. Дома не было ни кошки, ни кактуса, только пустые стены бабушкиной квартиры. Родители погибли, когда мне было десять, потом и она. Учёба, работа — я просто не дала себе времени на одиночество.

За окном уже вовсю горели фонари, когда я, удовлетворенно вздохнув, нажала кнопку «сохранить» в документе. Хотелось бы верить, что именно завтра все оценят мою работу по заслугам, и Анна Владимировна, всплеснув руками, побежит выписывать мне премию. Но этого не будет, как не было во все разы до этого, и как не будет все последующие годы, если я, конечно, не решусь опять сменить работу.

За окном раздались какие-то приглушенные возгласы, и я недовольно покосилась вниз. Там, у закрывшейся кофейни, группа молодых людей что-то обсуждала, активно жестикулируя. Вот есть же у некоторых время! Моим единственным желанием было оказаться дома и лечь под одеяло с чашечкой горячего какао и серией какого-нибудь сериала.

Поднявшись с кресла, я быстренько размяла затекшие от постоянного сидения ноги — как ни старайся, офисная работа не способствует хорошему здоровью.

— А, надо же еще чашку помыть… – схватив рюкзак, вспомнила я и, нехотя, поставила его прямо на стол. За окном вновь раздались приглушенные крики – кажется, разговор у молодых людей пошел не по дружелюбному руслу. Я отправилась через весь офис на импровизированную кухню, отметив, что оказалась главным полуночником в этой компании — на весь опен-спейс я осталась в гордом одиночестве.

Помыв чашку, вернулась обратно к себе. Поставив ее у монитора на подставку под горячее в виде мультяшной лягушки, я уже было схватилась за лямку рюкзака, как вдруг за окном вновь раздался крик. Я бросила недовольный взгляд на улицу и застыла, не в силах сдвинуться с места.

Четверо парней окружили одного, прижавшегося спиной к стене кофейни. Он прикрывался руками, пытаясь остановить наступавших, и что-то им активно говорил. Остальные периодически посмеивались, сжимая кольцо. В руках одного из них что-то мелькнуло – кажется, это был нож.

Я потянула застежку рюкзака и судорожно начала копаться в куче скопившегося хлама в поисках телефона. Самое время было вызывать полицию. Один из нападавших успел нанести удар кулаком в живот несчастному парню, отчего тот согнулся пополам.

Глава 1.2.

Горячий воздух обдал лицо. Хоть на улице и стояла ночь, от жары она совершенно не спасала. Прислонив рюкзак к стене у входа в здание, я осторожно двинулась вдоль стены за угол, откуда я хорошо слышала звуки потасовки.

— Да прикончи его уже, чего тянем?! — раздался хриплый голос.

— А может, еще поразвлекаемся? Смотри, как корчится, — довольно ответил другой, а следом послышался глухой удар – кажется, оборотня опять пнули.

Я покосилась на камеры на углу здания – все они смотрели куда угодно, кроме направления кофейни. Что ж, ребята оказались подготовленные – амулеты сокрытия продавались буквально в каждом переходе, спасая своих владельцев от случайного попадания в объективы техники. Видимо, уже не первый раз нападали на слабых и беззащитных.

Только вот доверия у меня к этим амулетам нет - предпочитаю полагаться на собственные силы. Я мысленно потянулась к камерам наблюдения. Совсем выключать их нельзя, слишком заметно. А вот послать короткий электрический импульс можно. Одна за другой, камеры утыкались объективами к стенам и замирали - вот теперь я уверена, что они точно не повернутся в нашу сторону в самый неподходящий момент.

Послышался еще один глухой удар. Я шагнула из тени, сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на всю улицу. Меня не заметили – слишком были увлечены избиением лежачего. Шерсть оборотня вся слиплась от крови, каждый его вздох звучал как предсмертный хрип. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки — кажется, еще немного, и я стану свидетелем убийства.

— Эй, а ну отстаньте от него! – громко крикнула я, подойдя поближе. Все резко обернулись ко мне, даже лежащий на земле парень слабо приоткрыл один глаз. В глазах нападавших заплясали опасные огоньки — кажется, я сейчас вляпалась во что-то очень, очень плохое.

— Слышь, дамочка, иди куда шла. — Ближайший ко мне парень угрожающе поиграл мускулами. На его теле виднелось множество шрамов, один из которых шел через гладко выбритую голову. С высоты второго этажа эти ребята казались просто студентами – а теперь передо мной стояли четверо неплохо сложенных молодых мужчин, пусть и гоповатого вида.

— Че смотришь, к нему захотела? – стоящий слева высокий и немного худощавый парень старательно пытался поймать мой взгляд. Но я не первый день жила на свете, чтобы понимать – для таких разборок нужна не только побрякушка, отключающая камеры, но и какой-никакой псионик, чтоб отводил взгляды случайных свидетелей.

Я переступила с ноги на ногу. Оборотень не шевелился – а я, признаться, так надеялась, что пока нападающие отвлекутся на меня, он поднимется на ноги и умчится в ближайшую подворотню.

— Послушайте, давайте просто мирно разойдемся, — спокойно начала я, но голос предательски дрогнул. – Я не видела вас, вы не видели меня, а все вместе мы не видели его.

Я кивнула в сторону оборотня.

— Ага, конечно. И мир, дружба, жвачка — так что ль? – хохотнул тот, что стоял справа с ножом в руках. – Не, не пойдет. Этот лохматый кое-кому задолжал и теперь не отдает. А что мы делаем с теми, кто не отдает долги?

Он замахнулся на оборотня, и тот лишь сильнее сжался. Что ж, от него никакой помощи я явно не дождусь.

— Я не знаю кому и что он должен, но мне не нравится, что вы вчетвером бьете лежачего. Самим как, нормально? – развела руками я, мысленно пытаясь вспомнить все возможные пути отступления. Сейчас эти ребята провозгласят меня своей новой целью, а дальше только бежать. Не буду же я с ними драться, правда?

Оборотень издал слабый стон, столь жалобный, что мне сразу вспомнились коротенькие видео из соцсетей – где добрые волонтеры подбирают с улицы еле живых собачек и выхаживают, превращая их из жалких заморышей в красивых, залюбленных питомцев. Глупый щенок, кому же ты успел перейти дорогу?

— Раз не хочешь уходить, то сейчас к нему присоединишься. — Худощавый парень скривился в ухмылке, его пальцы подрагивали, словно он уже представлял, как сомкнет их вокруг моей шеи. Мало ли что он там умеет – я не хотела на собственной шкуре выяснять границы его способностей. Но, кажется, выхода у меня особо не было.

В воздухе запахло озоном. Вокруг моих пальцев угрожающе затрещали фиолетовые искры.

— Я серьезно, ребят, давайте разойдемся по-хорошему, — прорычала я, осматривая троих из них и лишь краем глаза следя за четвертым. Голос дрогнул от напряжения, я вся подобралась, готовясь к неизбежной драке.

— Ты че, поиграть захотела? – гопник с ножом оскалился в ухмылке и сделал шаг вперед, распахнув руки, будто собирался обнять. – Ну так поиграем.

Он сделал выпад вперед, и я уклонилась в сторону. Однако если парень с ножом оказался не особо проворным, то вот тот со шрамами — очень даже. От него так и веяло умением драться. Когда он попробовал меня поймать, я не смогла увернуться, и его пальцы сомкнулись на моем запястье и больно за него дернули.

Зря, конечно, он это сделал. Мне пришлось высвободить силу, которую я так долго и тщательно прятала от окружающих. Ухмыльнувшись, я пропустила через его хватку электрический разряд. Он прошел по нервной системе, нарушая связь между мозгом и остальным телом. Глаза схватившего меня закатились, судорога свела мышцы в едином спазме, и он рухнул на асфальт, беззвучно дергаясь в конвульсиях.

Боковым зрением я заметила активность долговязого, взмахнула рукой и выпустила небольшой разряд в его сторону, попутно отскакивая от пылающих рук четвертого нападающего. Быстро прервавшийся вскрик и последовавший следом глухой стук подтвердили попадание электрического разряда.

Последний из этой четверки оказался самым проблемным. Он призвал огненные шары, которые как снаряды тут же полетели в мою сторону. Спасибо, что они не были управляемыми — я смогла отскочить от первого влево, кое-как увернуться от второго, а потом грациозно растянуться на асфальте в попытке не стать жертвой третьего. Это, возможно, меня и спасло — увидев мое падение, парень настолько преисполнился собственным превосходством, что не успел отреагировать на внезапно наэлектризовавшийся вокруг него воздух. Электромагнитные поля дело тонкое, не стоит их недооценивать - огненный маг покачнулся, его вырвало на ботинки, и он грузно рухнул на колени, беспомощно моргая и пытаясь сориентироваться в пространстве. Не завидую я ему, сейчас у него в глазах все двоится и плывет.

Глава 2.

Только этого не хватало. Департамент оккультного надзора, он же ДОН. Наверное, вся буря эмоций отразилась на моем лице, потому что Вася, посмотрев на меня, издал тихое “ой”. Я испуганно обвела глазами все близлежащие темные уголочки в поисках путей отступления. Но увы, бежать было некуда.

– Руки за голову, медленно повернитесь! — скомандовал грубый голос у меня за спиной. Выбора особо не было — пришлось подчиниться. Стараясь не делать резких движений, я осторожно сцепила руки у себя за затылком и медленно повернулась на сто восемьдесят градусов.

Передо мной стояли пятеро: четыре оперативника, державших меня на прицеле, и, судя по важному виду, их начальник. Высокий мужчина с суровым выражением лица стоял по центру и внимательно осматривал поле боя. Я судорожно сглотнула и уперлась взглядом ему в ботинки. Ни один из присутствующих не вызывал у меня желания завязать светскую беседу, а уж становиться объектом их внимания — последнее, чего сейчас хотелось.

. Тем более, что мою голову нынче занимали совсем другие мысли — что им сказать, как перевести разговор в нужное мне русло или, в лучшем случае, как сбежать с места происшествия.

Но у судьбы оказались другие планы. А точнее у протокола задержания.

– Майор департамента оккультного надзора Езерский, предъявите регистрацию! — суровый взгляд мужчины в центре сосредоточился на моей персоне — для этого даже не нужно было на него смотреть, я чувствовала, как он прожигает меня взглядом. Спасибо, что не буквально.

Мои нервы напряглись до предела.

– Мой рюкзак остался там, у входа, — к сожалению, мой голос прозвучал более испуганно, чем мне хотелось. Я кивнула головой на здание за спиной оперативников. Руки при этом остались на затылке — не хватало еще, чтоб они увидели во мне угрозу.

Двое оперативников, не спуская с меня глаз, аккуратно обошли с двух сторон и присели рядом с оборотнем. Я не стала вдаваться в подробности и смотреть, что они делают — мой лимит заботы о Васе был исчерпан.

Мужчина же не сдвинулся с места. Я осторожно подняла на него взгляд.

Возможно, встреть я его при других обстоятельствах, сочла бы симпатичным. На вид лет тридцать пять, темные волосы, строгие черты лица, красивый разрез глаз - жаль, при текущем освещении не разглядишь их цвет. Фигура, подтянутая, мускулистая, без намека на лишний вес, выдавала в нем охотника. Человека, чья работа ловить представителей оккультной части Москвы.

Но сейчас я бы предпочла никогда не видеть эту милую мордашку.

Перехватив мой взгляд, он выжидающе поднял бровь. Вот же засада.

– Ну, в нем паспорт, права, и даже страховое свидетельство… — быстро проговорила я, бросив взгляд на второй этаж офисного здания за его спиной. Вот ведь, надо было сидеть себе в офисе и не высовываться. Зачем только полезла помогать этому щенку.

– Не испытывайте мое терпение, предъявите магическую регистрацию, — с раздражением проговорил он и расправил плечи. Это что сейчас было, угроза? Впрочем, как будто это было важно. Мое положение сейчас — вот что важно. А оно бесконечно плачевное.

Я растерялась. Серьезно, стоя в окружении представителей власти, просто молчала, уставившись куда-то в сторону. Я прекрасно знала цену отсутствия магической регистрации. Поймают - привет ссылка в далекие спецтюрьмы для нелюдей и магов. Закон оккультно-магического сообщества прост и беспощаден: все паранормальные существа и носители способностей подлежат обязательной постановке на учет, и тут без вариантов.

– Эй, хоть какая-то реакция будет? — мужчина щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Я глубоко вздохнула, в попытке отогнать нарастающую панику. В своей жизни я пару раз была в ситуации, когда меня могли раскрыть, но всегда умудрялась ускользнуть. А теперь бежать было некуда.

Мужчина в три широких шага оказался рядом со мной и схватился за ворот моей рубашки. Я закрыла глаза, зная, что сейчас будет. Почувствовала, как он отдернул ткань в сторону, обнажая левую ключицу. Обычно именно там на коже начинал сиять ярко-голубой круг с рунами — символ того, что про тебя в государстве знают, ты состоишь на учете и являешься полноценным членом оккультно-магического сообщества.

У меня же там кроме бледного, явно не бывавшего в отпуске участка кожи, ничего не было.

– Колдунья без регистрации! Руки за спину, живо! — меня грубо развернули, и я почувствовала, как холод наручников больно сковал мои запястья. Сопротивляться бессмысленно — так сделаю только хуже. Едва наручники защелкнулись, ощущение силы покинуло меня — конечно же у ДОНа были свои игрушки, лишающие возможности использовать магию.

Я открыла глаза. Поверженных мной противников также принялись сковывать наручниками и приводить в чувство. Вася же все еще сидел на земле, рядом с ним остался один оперативник, говоривши с кем-то по телефону. Наверное, вызывал скорую. Или лекарей. А может быть, ветеринаров.

– А ну пойдем, давай, — меня подтолкнули в сторону, вынуждая идти. Колено отозвалось тупой болью, и я, прихрамывая, поковыляла в указанном направлении. Неожиданно жалко стало рюкзак, и я, покосившись через плечо, жалобно произнесла:

– А рюкзак мой захватите?

Ответом послужил тычок в спину, от которого я споткнулась и чуть не упала лицом в асфальт. Неожиданным спасением стал мой конвоир — как толкнул, так и схватил за шиворот.

– Нормально иди, — опять этот грубый тон. Я не сделала ничего плохого вообще-то! Ну кроме нарушения регистрационного законодательства, но в остальном — мухи не обидела! Разве что те четверо, но они заслужили. Легкое чувство несправедливости кольнуло где-то в душе.

Мы свернули за угол и оказались перед фургоном. Внешне он ничем не отличался от обычного полицейского фургона, зато внутри стены оказались разрисованы различными символами, знаками, на креплениях висели защитные амулеты и прочие приблуды для того, чтобы пойманные преступники не могли сбежать.

– Пожалуйста, я ведь просто помочь хотела! — взмолилась я, когда майор Езерский впихнул меня в фургон. Я бы и сама могла залезть, но, кажется, в представлении мужчины моя скорость передвижения была слишком низкой.

Глава 3.

Как бы я не хотела оттянуть неизбежное, путь в отделение занял каких-то пятнадцать минут — сказалось позднее время и отсутствие пробок. Едва машину припарковали, нас принялись выгружать на улицу, особо не церемонясь. Я попыталась грациозно выпрыгнуть из фургона и чуть было не упала на одного из оперативников — кажется, моя коленочка еще не готова к таким нагрузкам.

– Пошевеливайтесь, сюда, — скомандовал другой оперативник. Я быстренько обвела глазами двор, через который нас вели — самый обыкновенный, судя по всему, находится в центре, трехэтажные дома, ничем не примечательный. Нас подвели к двустворчатым дверям небольшого строения в центре двора. Я чуть склонила голову набок, оценивая местные способы защиты. На двери — руны, стены здания так и пульсируют отводящими взгляд заклинаниями, а на крыше… это что, каменные горгульи? Я думала их перестали использовать еще лет сто назад.

– Эй, командир, на ремонт денег не хватило? — вдруг с издевкой произнес один из четверки нападавших и оскалился в ухмылке. Не знаю, чего он добивался — на него не обратили никакого внимания. А мне вот подумалось, что он прав. Потертости на стенах, трещины, на небольшой лестнице у входа отвалилась плитка, а входная дверь выглядела так, словно видела Октябрьскую революцию.

Войдя внутрь, мы оказались в абсолютно неприветливом коридоре. Повидавшие жизнь стены, плитка на полу и престарелый охранник в приемном окошке. Нет, серьезно, мне всегда казалось, что ДОН — крутые ребята, не разбивайте мою веру в них, хотелось бы знать, что меня поймал кто-то действительно классный.

Впереди лифт с табличкой “Не работает”. И два прохода в разные стороны. Странно, какие лифты в трехэтажках? Но вот он, прямо передо мной. А этот Езерский, проигнорировав надпись, нажал на кнопку — лифт, судя по звукам, оказался вполне рабочим.

Когда двери разъехались в стороны, я удивилась — наверное, примерно так я представляла себе лифты в каком-нибудь Бурдж-Халифе. Большой, просторный, с хорошей вентиляцией, современный и совершенно выбивающийся из интерьера коридора. Тот парень, что посмеялся над ремонтом, даже присвистнул.

Судя по горящей цифре на экране лифта, мы спустились на -5 уровень. Ничего себе, тайные подземелья. Вообще, Москва целиком и полностью пронизана подобными местами — оккультно-магическое сообщество старательно выстраивало их столетиями, прячась от обычных людей. Но бывала я в них примерно никогда — чем меньше отсвечиваешь, тем лучше.

В открывшемся перед нами холле было просторно и светло. А еще все выглядело крайне по-современному — я как будто попала в какой-то зарубежный сериал, где полиция обитает в стеклянных зданиях, с крутыми лабораториями и оборудованными по последнему слову техники кабинетами.

Нашу группу заключенных разделили. Езерский и компания увели тех четверых куда-то в недра этого заведения, и мне оставалось лишь грустно смотреть на удаляющиеся спины. Быть в коллективе таких же задержанных мне было как-то спокойнее, можно мне с ними? Но единственный оставшийся оперативник явно не собирался обеспечивать задержанную комфортом и повел меня в другую сторону.

– Садитесь, — заведя меня в небольшой кабинет, оперативник кивнул на один из стульев. Их всего было два, а еще стол посередине — это что, комната для допроса?

Я осторожно села на край стула и услышала, как закрылась дверь. Колено отозвалось тупой болью, но времени себя жалеть абсолютно не было. Обвела взглядом комнату, ища хоть что-нибудь, что могло помочь. Но увы, в этой комнате не находилось ничего лишнего. Да и толща земли над головой не способствовала побегу. Ладно, посидим подождем. Я исподлобья покосилась на камеру под потолком. Следят, наверное. Что ж, буду паинькой, глядишь, если оказывать содействие, то хотя бы наручники снимут.

Долго предаваться фантазиям о том, что ждет меня в ближайшем не очень светлом будущем мне не дали. Буквально минут через десять замок щелкнул еще раз, и в комнату вошел майор Езерский.

– Алферова Вероника Дмитриевна, — произнес мужчина, садясь напротив. — Двадцать семь лет, москвичка, закончили государственный технический, работаете в довольно крупной компании специалистом по договорной работе.

Я слегка нахмурилась.

– Откуда вы… — решила спросить я, но меня грубо перебили.

– В рюкзаке были ваши документы и пропуск на работу, — пояснил майор.

Я слегка сжала губы, вспоминая, что еще находилось у меня в рюкзаке. Серьезно, там кроме полезного еще куча мусора — фантики, чеки, проездные. Было бы даже стыдно, если бы не ситуация в целом.

– Рассказывайте, как связались со своими подельниками, за что пытались убить Василия Дёмина, — его строгий голос и пронзительный взгляд заставляли меня чувствовать себя разве что не голой.

– Я не знаю тех четверых. И Василия тоже не знаю. Они решили избить его прямо под окнами моего офиса, и я просто хотела помочь этому оборотню, — честно ответила я, но голос мой дрожал от волнения. Почему я не могу успокоится? Сейчас этот тип решит, что я его обмануть пытаюсь.

– В такое время в офисе? — он изогнул бровь. И правда не поверил. Да, в такое время — мне, вообще-то, деньги на еду нужны. И на всякие прикольные штуки с маркетплейсов, которые я никогда не буду использовать.

– Еда и квартира себя сами не оплатят, — ответила я, попытавшись улыбнуться. Судя тому, как он нахмурился, эту улыбку приняли за издевку.

– Хотите сказать, что вы по доброте душевной полезли в драку четырех колдунов и одного оборотня? Одна? — он слегка наклонился вперед. — Вы либо слишком самоуверенны, либо слишком глупы. Хотя есть еще один вариант.

Майор засунул руку в карман и вытащил оттуда небольшой хрустальный шар, который с легкостью мог поместиться у меня в ладони. Сердце забилось быстрее, от нарастающей паники сбилось дыхание. Я не знала, что это такое, но догадывалась о его предназначении. Эти мелочи не ускользнули от проницательного полицейского.

– Сожмите, — приказным тоном произнес он. Я на мгновение замешкалась, а потом вытянула скованные наручниками руки и забрала протянутую мне вещицу. По моей спине пробежал холодок. Определитель магических способностей? Только этого не хватало. Абсолютно гладкая и прохладная, она приятно холодила мне вспотевшие от напряжения ладони — вот только держать этот артефакт в руках мне было страшно.

Глава 4.

Дверь камеры захлопнулась за мной с оглушительным стуком. Я быстренько осмотрелась. На удивление чистая, светлая, ничего лишнего - почти как в кино. И я в ней была сейчас единственным живым существом - почти люкс условия для текущей-то ситуации.

Если, правда, не думать о том, что эта камера - ловушка, сконструированная специально для таких, как я. В углах потолка мерцали магические кристаллы-подавители, стены у пола покрывали сложные руны, гасящие любую попытку манипуляции энергией. Обычная электрическая лампа под матовым плафоном на потолке казалась мне одновременно и лучом надежды, и насмешкой.

Я с ногами залезла на железную койку, обхватила колени руками.

“Как-то долго вы скрывались…” - фраза Езерского все еще крутилась у меня в голове. Завтра вопрос про мои способы скрываться повторится - и мне нужно подать ответ правильно, чтобы не усугублять ситуацию. Отрицать все уже не получится, а значит, нужно подготовить осторожную, выверенную полуправду.

Часы тянулись мучительно медленно. Я легла, прикрыв глаза, и сделала вид, что сплю, но мой мозг лихорадочно работал, выстраивая и отвергая версии. Нужно было что-то простое, правдоподобное и непроверяемое.

Вдруг раздался звук щелчка в замке. Я вздрогнула, но не подала виду, что мне страшно. В помещение зашел не майор Езерский, а тот один из вчерашних оперативников.

– Вероника Дмитриевна, пройдемте.

В груди все похолодело. Так скоро? Я еще не успела продумать все мелочи. Ладно, если что - буду импровизировать. Наручники вновь сомкнулись на моих запястьях.

Меня провели в тот же кабинет, где мы были вчера. Езерский в ожидании сидел за столом, скрестив руки на груди. Перед ним на столе лежала папка с бумагами. Он выглядел уставшим, но при этом предельно сосредоточенным.

– Садитесь, - ровным голосом произнес он, без прежней язвительности. Честно говоря, это настораживало. Я осторожно села напротив, чувствуя, как волна тревоги накрывает меня с головой.

– Итак, надеюсь, время, проведенное в камере, пошло на пользу, - взгляд майора прожигал насквозь. Я неопределенно пожала плечами. Мои мысли путались, я цеплялась то за одну идею, то за другую, при этом всеми силами стараясь выглядеть как можно менее подозрительно.

– Вам двадцать семь лет. В возрасте десяти лет вы вместе с бабушкой переехали в Москву, где вначале пошли в школу, потом в университет, на работу. И за все это время ни одна система, ни один патруль, ни один случайный сканер не засек вашу магию. Объясните мне это. Как стихийный колдун, пусть и не самой мощной пробы, — он кивнул на бумаги, — мог годами находиться в эпицентре магического контроля и оставаться тенью?

Этот вопрос повис в воздухе. Возникшая тишина давила, от меня ждали правдивого ответа. Я вздохнула, собираясь с мыслями.

– Вы правильно сказали, я не самый сильный маг, - начала я тихо, глядя на свои руки, закованные в наручники. Подняла взгляд на Езерского, стараясь наполнить его раскаянием и искренностью. – Мои способности… они не для ярких атак, они… работают точечно.

По каменному выражению лица майора сложно сказать, как он относится к моим словам. Ладно, продолжаем нести всякую околесицу с умным и честным видом.

– Вы спрашиваете, как я скрывалась? Я никогда не пользовалась магией в том смысле, в каком это делают другие. Я не метала молнии направо и налево. Я… гасила их. В себе.

Никаких комментариев от Езерского. Он внимательно слушал мою речь, не перебивая.

– Любой сканер ищет всплеск, - тщательно подбирая слова, продолжала я. - Я же научилась его не создавать. Представьте себе… Представьте себе обычный мобильник. Чтобы он не ловил сеть, его либо выключают, либо помещают в клетку Фарадея. Так вот, считайте, что я сама для себя такая клетка.

Я подалась вперед, облокачиваясь на стол.

– Я не накапливаю и не выбрасываю энергию. Я просто замыкаю ее внутри. Постоянно. Это как… Не знаю. Держать мышцу в постоянном напряжении, никогда не расслабляя. Это не дает вырваться энергии в количестве, достаточном для обнаружения. Иногда, в крайнем случае, я могу создать крошечные, контролируемые помехи - статику на камере, сбой в работе датчика, короткое замыкание. Нечто настолько малое и мимолетное, что его списывают на техническую неисправность.

На мгновение я прервалась для пущего эффекта и продолжила.

– А еще я чувствую схожую магию, - решила добавить я. Ну а что, пусть знает. - Остаточные следы, импульсы, заряды. Например, если кто-то решит влезть в чужую технику, я об этом узнаю. Или камеры на улице отвернуть.

Я умолкла, давая мужчине переварить информацию. А еще давая себе возможность подумать. В целом, я неплохо справляюсь, по крайней мере мне так кажется. Я не лгала, говорила честно. Я действительно всю жизнь делала именно это - сдерживала, контролировала, гасила каждую непроизвольную искорку. Я просто умолчала о том, что скрывала под этим контролем нечто большее. И что управление электричеством, пусть и на столь продвинутом уровне, не самая главная моя способность.

Езерский молчал, изучая меня. Его взгляд скользнул по папке и опять вернулся ко мне.

– Постоянный самоконтроль? Без срывов за все эти годы? – в его голосе звучало недоверие и легкая насмешка. Ах ты зараза недоверчивая.

– Я выросла немножко в иных условиях, нежели большинство, товарищ майор. – я слегка улыбнулась и кивнула на лежащую перед ним папку. – Бабушка очень старалась меня научить, оградить и изолировать от оккультно-магического сообщества. Давала свои амулеты, говорила куда нельзя ходить, с кем нельзя говорить, от кого стоит держаться подальше. Она объяснила, что если хочешь спокойной жизни, то нужно держать свои способности под замком. Страх - лучший учитель, майор. Я научилась быть тише воды и ниже травы.

Майор принялся постукивать пальцами по столу. Я прямо чувствовала, как у него внутри происходит борьба между скепсисом и логикой моего объяснения. Судя по выражению лица, выигрывал, правда, скепсис. Я покосилась на камеру под потолком - интересно, мою тираду сейчас кто-нибудь кроме него слышал? Я вот сама себе почти готова поверить, давайте же, прислушайтесь к моим словам. Признаю, объяснение странное, но ведь имеет право на существование, ведь так?

Глава 5.

Единственным развлечением в камере было лежать на жутко неудобной скамье и смотреть в потолок. Раз за разом я прокручивала в голове все возможные варианты развития событий, в том числе и те, где я героически вырубаю полицейский конвой и сбегаю из фургона для перевозки заключенных как в каком-нибудь боевике.

Где-то вдали тикали часы — их издевательские звуки слышно даже в камере временного заключения. Они будто отмеряли оставшееся мне время. Потянувшись, я перевернулась лицом к стене. Эх, ковра не хватает, как у бабушки — лежала бы себе, водила пальцем по замысловатым узорам и не думала ни о чем.

Вдруг в коридоре послышались голоса. Они о чем-то спорили, но я никак не могла уловить суть. По мере приближения спорщики говорили все тише — очевидно, предмет их спора не предназначался для моих ушей.

В камеру зашел этот Езерский — Маркус, кажется? Вроде так его назвал рыжий паренек. Вчера на втором раунде допроса я даже не думала о его имени, а теперь оно вдруг всплыло в моей памяти. Видок у майора был так себе — невооруженным взглядом видно, что человек давно не спал. А трехдневная щетина намекала, что живет он на работе.

Но кроме всего прочего он был зол. Нет, я бы даже сказала, в ярости. Едва он вошел, я инстинктивно вжалась спиной в стену в попытке отодвинуться от него как можно дальше.

– Руки перед собой, — прорычал он, и я тут же выполнила его приказ — серьезно, мужик в таком настроении, что злить его больше совсем не хотелось. На руках вновь защелкнулись наручники. — Пошла!

Очень хотелось возмутиться, я ведь не лошадь, чтоб на команды отзываться, но я прикусила язык и безропотно вышла в коридор. Там стояли двое — мужик лет за пятьдесят, внимательно разглядывающий мою особу, и один из вчерашних оперативников.

– Не тормозим, — послышалось злобное из-за спины, и я ощутила толчок в спину. Ладно, идем-идем.

Меня вновь провели в уже знакомую комнату для допросов. Решив быть хорошей девочкой, я сразу заняла место на стуле и в ожидании уставилась прямо перед собой. Смотреть на Маркуса не хотелось совершенно.

– Значит так, вы обвиняетесь по статье четырнадцатой федерального закона… — его рассказ о том, какой закон я нарушила, абсолютно не задерживался у меня в голове. Разве что упоминание конкретного срока, на который меня посадят, четко врезался мне в память — пятнадцать лет. А была б вампиром — посадили бы не меньше, чем на сто пятьдесят.

Я тупо уставилась на свои руки. Пятнадцать лет — это очень долгий срок. Законы у оккультно-магического сообщества вообще довольно строгие — иначе о нашем существовании давным-давно узнали бы. Майор все еще что-то говорил, но меня словно огрели по голове чем-то тяжелым. В ушах звенело, перед глазами поплыло.

– Эй, ты меня вообще слушаешь? — резко перейдя на “ты” прикрикнул на меня Езерский. Я молча подняла на него взгляд.

– Я не знаю, что за дебильные идеи приходят в голову моим коллегам, — демонстративно сказал он, посмотрев прямо в камеру под потолком. Очевидно, за нашим разговором наблюдали. — Но, очевидно, твои потрясающие рассказы о своей жизни их убедили. Они предлагают пойти на сделку.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, а потом недоверчиво нахмурилась. Перевела взгляд на камеру, обратно на него.

– В каком смысле “сделку”? — наконец хрипло произнесла я.

Маркус плотно сжал челюсть, отчего напряглись желваки. Я слегка откинулась назад, чувствуя исходящую от него угрозу. Или она направлена не на меня? Все равно выяснять не хочется.

– За двадцать семь лет не попасть ни разу на радары — это нужно быть одновременно невероятно везучей и жить где-нибудь в глуши, — наконец сказал он. А потом вновь вспомнил про воспитание и опять перешел на “вы”: — Вы же живете в столице, в Москве. Для того, чтобы не быть замеченной, нужно обладать определенными навыками. И вы ими обладаете.

Он кивнул головой в сторону двери.

– По крайней мере они так считают.

Я слегка пожала плечами. Не знаю, к чему он клонит. Я промолчала, ожидая, что мне предложат дальше. Где-то впереди забрезжил свет — может, у меня появился шанс?

– В общем, расклад такой. Мы сейчас ищем одного крайне опасного преступника — такого же как вы, без регистрации, — он подался ближе и облокотился на стол. — Вы — помогаете нам его поймать. Мы… сократим срок лет на десять.

Я задумалась. Странное предложение. Пять лет — это, конечно, не пятнадцать, но тем не менее. Я повторила движение Маркуса, подавшись вперед и облокотившись на стол.

– А может, как-то вообще без обвинения обойдемся? — нагло спросила я.

– А может, вы не в том положении, чтобы торговаться? — его ухмылка вызывала противоречивые чувства. Вроде и улыбается, но от него так и веет недовольством и угрозой.

– А если два года, например? — не унималась я. По глазам видно, как он недоволен этим диалогом. Но, судя по всему, его начальство настаивало на сделке со мной — может, мое упорство прокатит?

– Пять. Лет, — четко произнес он, сделав между словами многозначительные паузы.

Я откинулась обратно на стул, прикидывая расклад. Пять лет за помощь следствию в поиске какого-то опасного преступника. В целом, звучит как план — согласиться, а потом сбежать при первой же возможности. Правда, если раньше о моем будущем позаботились родители и бабушка, то сейчас придется искать способы скрыться самостоятельно. Либо отсидеть пять лет и выйти свободной. Тридцать два года — отличный возраст, я еще буду молода и полна сил.

– Ну, допустим, я согласна, — я слегка кивнула.

Судя по лицу Езерского, он надеялся, что я откажусь. Вздохнув, мужчина достал из кармана какую-то штуку, отдаленно напоминающую умные часы. Хотя нет, это же…

– Давай сюда ногу.

Опять перешел на “ты”. Я прямо физически ощущала его раздражение. Что ж ты злобный такой. Повернулась на стуле так, чтоб ему было удобно опуститься на корточки и закрепить этот браслет у меня на щиколотке.

– Это что, как в американских фильмах? GPS-трекер? — поинтересовалась я, осматривая новый аксессуар.

Глава 6.

Рюкзак мне и правда вернули. Я вцепилась в него, как утопающий за соломинку, и принялась рыться в поисках чего-то, что облегчит мне жизнь в текущих условиях. Влажные салфетки, расческа, резинка для волос, мятная жвачка… Да, улов так себе. И телефон зажали — заключенным, видимо, не положен.

– Вот, ознакомься, — мне на колени прилетела тонкая папка, внутри которой оказался одинокий лист с краткой выжимкой из материалов расследования. Я подняла взгляд на Маркуса.

– То есть мы теперь напарники, да? — спросила я, прищурившись.

– Даже не мечтай, я с такими, как ты, общих дел иметь не желаю, — недовольно ответил мужчина. Я слегка сморщила нос.

– Вы, между прочим, даже нормально не представились, — с укором произнесла я. — Как мне к вам обращаться? Товарищ майор? Майор Езерский?

– Можешь вообще не обращаться, — огрызнулся Езерский, но потом, подумав, добавил: — Маркус Андреевич Езерский.

Я ухмыльнулась. Имя у него было странное.

– Значит — Маркус Андреевич, — кивнула я, возвращаясь к бумаге. Пробежала быстро по строчкам, перепрыгивая через одну — не собиралась же я и вправду расследовать это дело? Но потом любопытство взяло вверх. Какая-то странная история с этим преступником получалась.

Если верить написанному, он появлялся в разных районах Москвы, однако всегда работал очень чисто — ни одна камера его не фиксировала. На его счету три убийства — между жертвами никакой связи. Немногочисленные свидетели описывали его абсолютно по-разному. Единственное, что связывало все три дела — это следы очень мощной магии, но без “отпечатка” личности. По базе следы магии не проходили, соответственно, работал очень сильный колдун без регистрации.

– И это все, что есть? — на всякий случай уточнила я, дочитав.

– Попробуй поднять лист, — раздраженно сказал Маркус, который все это время ждал, пока я закончу.

Я последовала его совету, слегка покраснев. И правда, под листом бумаги скрывались три карточки с фотографиями места преступлений. На первой тело женщины лежало на обочине дороги рядом с каким-то парком. На второй труп полуобращенного оборотня находился на берегу небольшой речки, наполовину сокрытый в воде. А на третьей — сгоревший склад, где, судя по обугленным телам, погибли двое.

– И кем были погибшие? — спросила я.
Маркус вздохнул, словно устал от моих вопросов, но всё же ответил:

– Первая — обычная студентка без магических способностей. Вторая жертва — оборотень, брат главы Таганской общины. Третьи — два мага, работавших на чёрном рынке артефактов, очень известные в криминальных кругах. Никакой видимой связи.

Я перевернула карточки, будто надеясь найти на обороте хоть какую-то зацепку. Ничего.

– И что, никаких других улик? Ни следов, ни мотивов, ни…

– Если бы были, ты думаешь, мы бы сидели здесь и разговаривали? — перебил Маркус, скрестив руки на груди. — Всё, что у нас есть — это то, что он оставляет после себя.

– Следы магии без отпечатка личности, — пробормотала я, вновь глядя на фото.

Мой взгляд задержался на третьей карточке. Что-то в этом сгоревшем складе казалось… знакомым. Я пригляделась. На заднем плане, едва различимая среди обугленных балок, виднелась часть стены с каким-то символом. Почти стёртый, но…

– Эй, Маркус Андреевич, — я ткнула пальцем в фото. — А это что?

Он наклонился, присматриваясь.

– Граффити. Проверяли уже, пробивали по базе - никакого намека на магический фон, на руны тоже не похоже.

– Точно? — Я провела пальцем по контуру.

– Нет конечно, я тут шутки шучу, - раздраженно ответил Маркус. А потом, внимательно посмотрев на меня, спросил: - Или ты знаешь, что это за символ?

– Нет, на фото его почти не видно. — честно ответила я, заметив перемену его настроения. — Но, если можно как-то посмотреть на него с другого ракурса… Он мне кажется смутно знакомым, как будто я его где-то уже видела.

Мужчина вновь переключил внимание на фотографию. Выхватил ее у меня из рук, повертел, осмотрев с разных ракурсов.

– Хрен его знает, что за знак, — в его голосе промелькнуло сомнение. Он постучал пальцем по снимку. — Этот склад горел пару дней назад. Его уже весь осмотрели, но никаких зацепок не нашли.

Я промолчала, задумчиво глядя на фотокарточку у него в руках. Мужчина, наконец, оторвался от нее и посмотрел на меня.

– Надо посмотреть на знак вживую еще раз — поехали, там еще ничего не тронули.

Я невольно подняла брови.

– Ты... предлагаешь мне поехать на место преступления?

Маркус фыркнул, доставая ключи от машины из кармана.

– Не радуйся. Ты под конвоем, поняла? Один неверный шаг — и я лично закручу тебе руки за спину.

– Да нужно оно мне, — пробормотала я и, сжав зубы, поднялась со стула. Ходить было нормально, а вот сгибать колено — так себе.

Я покорно зашагала к выходу, но внутри все сжалось. Этот символ... я точно видела его раньше. Вот только где?

Маркус грубо подтолкнул меня к двери.

– Шевелись. Не хочу попасть в самые пробки.

Мы вышли на улицу, где меня тут же обдало горячим воздухом. Я смиренно потянулась за Маркусом, который уверенно шагал к служебной машине. В этот момент мой желудок предательски заурчал, напоминая, что последний раз я ела... даже не помню когда. Почему меня не покормили?

– Маркус Андреевич, – осторожно окликнула я его, когда он открывал дверь машины. — Может, по дороге заедем куда-нибудь перекусить? Я с утра ничего не ела.

Он обернулся, посмотрел на меня так, будто я предложила ограбить банк по пути.

– Ты серьезно? Мы едем на место преступления, а не на пикник.

– Ну я же не про ресторан, — протянула я, виновато потупив глазки. — Хоть в "Шестерочку" заскочим? Бутерброд купить, хоть что-то...

Маркус тяжело вздохнул, потирая переносицу.

– Ты... ты невыносима, знаешь?

– Зато честная, — ухмыльнулась я. Сделка со следствием определенно пошла мне на пользу — чувство страха за свое будущее постепенно отступало, на первый план вновь выползло желание найти способ сбежать. А еще подколоть этого злющего майора — ему, значит, можно себя некрасиво вести, а мне — нет? — И голодная. Представь, как я буду невыносима, когда упаду в голодный обморок посреди осмотра места преступления.

Глава 7.

Машина резко остановилась перед полуразрушенным складом, подняв облако пыли. В голове промелькнула грустная мысль, что магазином тут и не пахнет. Я щурилась от яркого солнца, разглядывая почерневшие руины. Склад стоял на окраине промзоны, окруженный чахлыми березками с листьями, почерневшими от сажи. Само здание напоминало скелет гигантского зверя — обугленные балки торчали под неестественными углами, а остатки крыши зияли дырами, сквозь которые пробивалось слепящее июльское солнце.

– Приехали, — сухо бросил Маркус, выключая двигатель.

Я вышла из машины, и меня сразу обдало волной тепла от обугленных стен. В воздухе витал запах гари с легкими нотками чего-то химического. Даже спустя несколько дней после пожара казалось, что от стен исходит едва уловимый жар, будто огонь просто затаился в глубине, выжидая момент для новой атаки. Интересно, использовался ли этот склад погибшими для хранения своего товара? Возможно, здесь сгорели не только стройматериалы, но и магические артефакты.

– Не отходи далеко, — предупредил Маркус, переступая через провисшую полицейскую ленту. Его ботинки оставляли четкие отпечатки на серой пыли, и я с грустью посмотрела на свои светлые кроссовки.

Я осторожно последовала за ним, стараясь не наступить на острые обломки. Солнечный свет пробивался сквозь дыры в крыше, создавая странные световые пятна на обугленном полу.

– Знак был здесь, — Маркус остановился у относительно уцелевшей стены.

Я подошла ближе, и что-то ёкнуло у меня внутри, когда я увидела символ. Почти уничтоженный, смазанный — но все равно различимый. Переплетение линий казалось до боли знакомым, но память упорно отказывалась выдать конкретные воспоминания. Будто ответ крутился на языке, но никак не мог сформироваться в четкую мысль.

– Ну что? Видела где-то? — Маркус внимательно наблюдал за мной.

Я покачала головой, искренне раздраженная своей забывчивостью:

– Черт, нет... Кажется, должно быть знакомо, но...

Я потерла в растерянности шею и почти виновато посмотрела на майора.

Маркус вздохнул:

– Может, в учебниках попадалось? Или на лекциях?

Я лишь пожала плечами, и сделала пару шагов в сторону, в надежде, что смена ракурса что-то откроет в моей памяти. Вдруг под ногами треснула полусгоревшая доска. Пытаясь удержаться на ногах, я оперлась на стену, и в этот момент раздался громкий треск. Часть обгоревшей кровли рухнула в нескольких метрах от нас, подняв облако пепла.

– Ты решила самоубиться?! — Маркус резко оттащил меня назад. — Конструкция ненадежная, давай смотри быстрее.

Я машинально кивнула, но мысли были далеко. Этот символ... Почему он вызывает такое странное чувство? Будто я держу в руках ключ, но не могу вспомнить, к какой именно двери он подходит.

– Зря только время потратили, — недовольный голос майора вырвал меня из раздумий.

– Слушай, я постараюсь вспомнить, правда, — аккуратно ответила я. — Можешь сфоткать получше на свой телефон? Мой мне так и не вернули.

Маркус недовольно хмыкнул, но достал телефон и сделал несколько снимков символа под разными углами. Я наблюдала, как солнечные блики играют на обугленной поверхности, пару раз получив в глаз солнечным зайчиком от экрана телефона майора.

– Это все? — спросил Езерский, закончив снимать.

Я растерянно огляделась. Никаких других улик не было видно — скорее всего, если что-то здесь и находилось, то это уже увезла полиция.

– Наверное, да… — протянула я.

– Абсолютно бесполезно потраченное время, — подытожил Маркус, подталкивая меня к выходу.

– Куда поедем дальше? — спросила я, оказавшись на улице.

– В участок. Разбирать остальные дела, — буркнул майор, открывая дверь машины.

Я задумалась. Этот символ на стене не давал мне покоя — может быть, его присутствие на стене на деле ничего не значит, но чувство неудовлетворения крутилось где-то глубоко в душе, заставляя раз за разом прокручивать в голове варианты. Может быть, это был символ какой-нибудь музыкальной рок-группы? Они часто используют оккультные символы, совершенно не представляя, что те на самом деле значат. Или и правда встречала его на страницах какого-нибудь учебника по истории.

– Слушай, Маркус Андреевич… — задумчиво протянула я, садясь на пассажирское сидение. — А есть еще фото других мест преступлений?

– Конечно есть, — ответил он, трогаясь с места.

– Я могу их все посмотреть? — осторожно спросила я, боясь вызвать гнев майора излишним любопытством. — Хочу посмотреть, быть может, этот символ был и в других местах, просто его не заметили…

– Место преступления и все фото тщательно осматриваются специалистами, — он затормозил перед светофором чересчур резко. — Или ты думаешь, что самая умная и заметишь что-то, что не смогли найти профессионалы?

Я, насупившись, отвернулась к окну. Во мне, кроме обиды, просыпалась еще и злость — да, ему меня навязали, заставили работать с какой-то непонятной левой девицей, которую нужно было посадить за решетку — но это не значит, что я не человек, и со мной можно обращаться столь грубо.

– Между прочим, ты обещал заехать в магазин, — чуть слышно проговорила я через плечо.

Маркус резко развернулся ко мне, его пальцы сжали руль так, что кожа на костяшках побелела.

– Хочешь сказать, что я не выполняю свои обещания? — его голос звучал опасно тихо.

Я упрямо сжала губы, не отвечая. За окном мелькали серые дома спального района, а мой желудок предательски урчал, напоминая о невыполненном обещании перекуса.

Внезапно машина резко свернула на обочину.

– Магазин, — сквозь зубы процедил Маркус, кивнув на вывеску. — Пять минут. Только потому что я действительно обещал.

Я едва сдержала торжествующую улыбку.

– А фото со склада мне покажешь? — не унималась я, пока мы шли по тротуару.

Маркус тяжело вздохнул:

– Ладно. Вечером в участке покажу. Возможно, подчеркиваю — возможно, этот символ действительно может быть важным.

Глава 8.

Мы вернулись в участок уже ближе к вечеру. На улице все еще светило солнце, и я с грустью проводила его взглядом, напоследок насладившись видом летнего двора. Опять под землю, где нет окон, — хорошо хоть кондиционеры имеются.

– Слушай, а можно тут где-нибудь душ принять? — стеснительно посмотрев куда-то мимо Маркуса, спросила я. После посещения склада на волосы налип пепел, и мне очень хотелось побыстрее от него избавиться.

Маркус, уже открывший дверь в здание, обернулся и медленно поднял бровь.

– Ты серьезно?

– Ну, я вся в саже, — я показала ему черные разводы на одежде.

Он закатил глаза, но кивнул.

– Здесь есть служебная душевая. Но давай быстро.

Идя с майором по коридору, я ловила на себе любопытные взгляды коллег Маркуса. Видимо, не каждый день здесь появляются незарегистрированные под конвоем, которые к тому же просятся в душ.

Душевая оказалась маленькой, но чистой – кафель, зеркало, даже гель для душа с запахом хвои. Я поставила рюкзак на лавочку и на секунду задумалась. За эту короткую поездку идей как сбежать не прибавилось, а вот вопросов — хоть отбавляй.

Я осмотрелась повнимательнее. У стены стоял небольшой шкафчик. Осторожно его приоткрыв, я поцокала языком. Ничего себе у них обеспечение персонала — на одной полке лежали чистые полотенца, а на другой — коробка с запечатанными в индивидуальные пакетики одноразовыми зубными щетками и маленькими тюбиками с пастой. Надеюсь, никто не обидится, если я возьму себе одну.

Едва горячие струи коснулись кожи, я на мгновение почувствовала радость, но потом она вновь исчезла. Вода смыла пепел и пыль, но не тревогу. Завернувшись в полотенце, я осмотрела одежду — рубашка приняла на себя большую часть грязи, а вот майка была еще ничего. Пришлось, правда, застирать одно пятно у воротника, и надеть майку сушиться прямо на себя. Я посмотрела в зеркало — что ж, окажись пятно чуть больше, впору было бы участвовать в конкурсе мокрых маек.

Запихав грязную рубашку в рюкзак и немного расчесав мокрые волосы, я вышла из душевой, тут же наткнувшись на недовольный взгляд Маркуса.

– Долго, — коротко прокомментировал он мой выход. Мне показалось, или он задержал взгляд на моей груди? Впрочем, скорее всего подумал о том, какая свинка досталась ему на попечение.

– У меня нет чистой одежды, — подтянув вырез на майке вверх, пояснила я. В ответ он лишь фыркнул и повел меня дальше по коридору. Комната, в которой мы оказались, была заставлена стеллажами с папками, а в центре стоял стол с компьютером.

– Садись, — Маркус ткнул пальцем в стул. — Хотела фото — смотри.

Он ввел пароль и открыл на экране папку с материалами дела. Я бросила в его сторону недовольный взгляд, после чего сосредоточилась на картинках, появившихся на мониторе.

Не знаю, чего я ожидала. Что этот символ бросится мне в глаза, едва я открою первую фотографию? Этого не произошло. Я потратила не меньше часа, рассматривая места преступления, как будто играя в игру про поиск предмета. Вот только подсказок здесь не было, да и предмет так и не нашелся.

Маркус, поначалу также внимательно смотревший в монитор, начал отвлекаться на телефон. Правда, он остался сидеть рядом и с каждой новой открытой фотографией поднимал на монитор взгляд. Наверное боится, что я начну копаться в компьютере и найду что-то, не предназначенное для моих глаз.

– Ладно, сдаюсь, — откинувшись на стуле, признала я свое поражение. Ни намека на этот символ — не знаю, почему я решила, что он может быть на фото с других мест преступления. Возможно, изначальная догадка Маркуса действительно правдива и это не более чем остатки граффити?

В этот момент звякнул телефон майора. Он открыл сообщение, быстро пробежался взглядом по строкам, и подскочил на ноги.

– Василий Дёмин пришел в себя и готов рассказать о случившемся, — произнес он, стоя уже в дверях. — Пошевеливайся, поехали.

От резкого подъема коленка напомнила о себе. Хм, а я уж успела обрадоваться, что она благополучно прошла, оставив в напоминание о лихом падении большой синяк. Я слегка покачнулась, оперевшись на стол, но быстренько догнала Маркуса.

– Тебя что, ноги не держат? — недовольно пробурчал он.

Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но прикусила язык. Не стоит лишний раз его бесить, мне нужно усыпить его бдительность. Я покорно проследовала следом и села в машину. Тяжело признавать, но я даже обрадовалась возможности повидать оборотня — очень уж хотелось услышать, что с ним все в порядке, и я полезла его спасать не зря.

– Почему мы едем вместе? — мысль о том, что меня берут к жертве нападения каких-то гопников, только пришла в голову. Это же явно не дело рук темного мага, которого мы ищем.

– Потому что мне сказали таскать тебя с собой, чтобы ты сразу по ходу дела отвечала на возникающие вопросы, — сквозь зубы произнес майор, выруливая на перекресток.

– Меня интересует связь между Васей и этими преступлениями, — проигнорировав его тон, уточнила я.

– Василий Дёмин — племянник второй жертвы. Он сын главы Таганской общины оборотней, — спустя несколько секунд молчания произнес Езерский.

Я вздохнула и посмотрела в окно. Дома проносились мимо, в окнах мелькали люди и маленькие кусочки их жизни — у кого-то была красивая люстра на потолке в кухне, у кого-то — заросли на подоконнике. И никто из простых людей не догадывался, что прямо у них под окнами проехала машина с колдунами, которые отправляются в больницу опрашивать оборотня. Кстати, о колдунах…

– Маркус Андреевич, — обратилась я, резко развернувшись к своему спутнику. — А вы вообще кто?

Притормозив за остановившейся впереди машиной, он перевел на меня взгляд.

– Что, совсем того, забыла кто я? — с издевкой произнес он.

– Я про то, колдун вы или нет, — пояснила я, закатив глаза. — Вот смотрю на вас, вроде колдун — но вы же ни разу не использовали свои силы, даже в момент задержания.

– Тебя это не касается.

Глава 9.

Мы вошли на территорию больницы, благополучно миновав пропускной пункт. На нас там даже не взглянули — наверное, дело рук Маркуса. Оказавшись внутри, я огляделась. Слева стоял неврологический корпус, справа — хирургия, травматология и куча всего еще. Хоть я жила и рядом, но никогда не задумывалась, в каком корпусе лечат представителей оккультно-магического сообщества.

– Шевелись, — поторопил меня майор, быстрым шагом удаляющийся вперед. Буркнув себе под нос нечленораздельное ругательство, я чуть ли не бегом поспешила его догнать.

Мы завернули за угол одного из корпусов, и перед нами предстал еще один, по внешнему виду не отличающийся от всех остальных. Только вот редкие люди, проходившие мимо, не поднимали на него взгляд и даже не поворачивали голову в его сторону.

От здания так и веяло магией. Мы вошли внутрь, и меня тут же охватил запах антисептиков и лекарств. Белые стены, скучное освещение, уставшие врачи — всё как в обычной больнице, разве что в воздухе был подмешан запах трав и чего-то еще, почти неуловимого.

В вечернее время в холле почти никого не было. Наверное, время посещения уже закончилось — интересно, пустят ли нас?

Езерский подошел к стойке администратора и, небрежно кивнув, показал удостоверение.

– Нам к Дёмину, – коротко бросил он.

Женщина за стойкой мельком взглянула на документ и перевела многозначительный взгляд на меня.

– Она со мной, — коротко пояснил майор, и женщина, закатив глаза, ответила:

– Третий этаж, палата триста двенадцать.

Майор даже не поблагодарил, развернулся и направился к лифту. Я последовала за ним, чувствуя, как взгляды пары медсестер и немногочисленных пациентов скользят по нашим спинам. Наверное, в больницах лежать невероятно скучно, и мужик с удостоверением в сопровождении какой-то девушки — уже развлечение.

Лифт остановился, и мы вышли на третий этаж. Здесь было тише, двери палат закрыты, а воздух весь пропитан магией. Сразу видно, где находятся больные.

– Вот и наш пациент, — пробормотал майор, увидев в коридоре рядом с одной из дверей двух высоченных широкоплечих типов. Они сидели под дверью с номером триста двенадцать, явно ее охраняя.

Едва мы подошли ближе, они тут же подскочили на ноги и грозно смерили нас взглядом с головы до ног желтыми, звериными глазами.

Я от неожиданности отступила на шаг, почти спрятавшись за Езерским.

– Майор Маркус Андреевич Езерский, департамент оккультного надзора, отдел уголовных расследований, — представился оборотням мой спутник. — Нас ожидают.

Эти двое молча кивнули, и вновь уселись на кресла под дверью, потеряв к нам всякий интерес.

Маркус трижды постучал. Дождавшись приглушенного “Входите!”, резко распахнул дверь.

Палата была полутемной, шторы прикрыты. На кровати, оперевшись спиной о подушки, полулежа сидел молодой парень — Вася, я узнала его даже в текущем состоянии. Он почти весь был перевязан бинтами, на ноге — гипс, глаза красные от лопнувших сосудов. У изголовья кровати стоял мужчина лет пятидесяти, очевидно главный среди присутствующих, а у окон расположились еще трое — судя по виду, телохранители.

– Добрый вечер, Александр Николаевич, — Маркус подошел и пожал руку стоящему рядом с кроватью мужчине. Ничего себе, он умеет быть вежливым? Вот это новость.

– Здравствуй, Маркус, — ответил ему этот Александр.

– Ваш сын Василий? — Езерский посмотрел на лежащего на кровати молодого человека.

Парень утвердительно что-то промычал, а затем его взгляд перешел на меня.

– А ты… ты же та самая… – он принюхался, и его ноздри дрогнули. Слова давались ему с трудом, но он все равно продолжил: – Колдунья.

– Познакомишь со своей спутницей? — кажется, у Александра проснулся ко мне интерес. Ну зачем, не надо, можно я просто постою у двери?

– Вероника Алферова, временно консультирует по делу о незарегистрированном темном маге, — представил меня Езереский.

Я осторожно подошла ближе.

– Приятно познакомиться, Александр Николаевич, — слегка кивнула я.

– Взаимно, весьма взаимно, — в ответ мужчина протянул мне руку и по-отечески потрепал по плечу. — Я так понимаю, это вам я обязан за спасение жизни моего сына?

Ах вот оно что. Этот мужчина — Александр Николаевич Дёмин, глава Таганской общины оборотней собственной персоной. Не знаю даже, радоваться такому знакомству или нет.

– Ну, не так чтобы прямо обя-язаны, я просто помочь хотела… — протянула я в растерянности.

– Не надо умалять собственные заслуги, — он хлопнул меня по плечу, отчего я содрогнулась всем телом. — Вася как в сознание пришел, так сразу о вас заговорил — папа, проследи, чтоб у этой колдуньи все хорошо было. Так, сынок?

Наверное, если бы не бинты и расплывшиеся по лицу кровоподтеки, Вася бы сейчас лежал красный, как помидор.

– А ты, Маркус, будь повежливее с девушкой, что она у тебя такая зашуганная, — еще одно похлопывание меня по плечу. Я ощутила некоторую неловкость и несчастным взглядом посмотрела на Маркуса, которому, кажется, доставляли удовольствие мои страдания.

– Вы знаете, кто она, Александр Николаевич, — вежливо, но холодно ответил Езерский.

– Как будто она первая незарегистрированная колдунья в Москве, — оборотень широко улыбнулся. — Не она первая, не она последняя, ты же это прекрасно знаешь. Тем более, может быть, девочка никаких преступлений, кроме этого, не совершала. Не совершала же?

Он посмотрел на меня. В уголках глаз собрались морщинки, улыбка была доброй-доброй, словно он смотрел на родную внучку. Я отрицательно помотала головой.

– Ну вот видишь, — мужчина удовлетворенно хмыкнул.

– Она нарушила закон и должна понести наказание, — ответил майор, которому явно не нравилось, к чему клонит оборотень. А я вот наоборот воодушевилась — такой приятный дяденька, почти готова дать ему себя укусить.

– Эх, молодой ты еще, Маркус, — покачал головой глава Таганской общины. — Правильный.