Ороктала

Глава 1, в которой Тло подслушивает и попадается

Ревун вздрогнул, налился ядовитой зеленью и начал стремительно раздуваться. Тло выругал себя за глупость — зачем он только полез к этому чудовищу! — и сжался в ожидании дикого воя. Но пальцы стучали по йорне уверенно и точно, и цветок успокоился, а его горловой мешок постепенно опал, сморщившись, как пустой бурдюк. Тло тоже с облегчением выдохнул и довольно улыбнулся.

Воющие цветы в окрестностях поселения встречались редко, и поэтому высоко ценились лекарем, но большинство пра все равно предпочитали не связываться со скандальным растением. Не успеешь отстучать песню скрытности и ходить тебе полдня с заложенными ушами, да еще неделю лечить ожоги от едкой слизи. И хорошо еще, если не попадет в глаза.

Мальчик присел и осторожно сорвал два больших листа у основания мясистого стебля. Спрятав трофей в заплечный мешок, он встал и внимательно огляделся. Надо запомнить место. Листья до конца лета отрастут снова, и тогда можно будет рискнуть своими ушами ещë разок. Оно того стоило — Нар Ззюн сварит из них густую мазь для больных коленей старого рроя Рсо, которым уж не помогали ни песни, ни воды источника. А когда ррой узнает, кто принëс ззюну редкий ингредиент, может он все-таки подобреет?

Тло представил, как шаман, вечно хмурый как линяющий толстоног, благодарно улыбается ему. Да, это точно стоило риска!

Размечтавшись о том, как станет великим рроем и хранителем песен, он чуть не прошëл мимо поляны с пещерой, своим новым домом на ближайшие пару дней.

Забравшись в пещеру, он бережно выложил в одну из корзин листья ревуна, а в другую бросил небольшой свëрток с немудрëной едой, которая выдавалась в дорогу всем ученикам искателя.

Несмотря на тëплые животы старейшин, окружавших поляну, в пещере было зябко и сыровато, и он пошëл искать ползунов. Хотя чего их искать, они всегда сползаются к йортле. Главное не забыть выпустить их перед возвращением.

Ползуны и правда нашлись в ручье, у самого истока, заполненные йором под завязку. Они были горячие, как пирожки, и Тло перетащил их в пещеру. Потом взял метлу и принялся сметать сухие ногти старейшин с большой каменной площадки вокруг костровой ямы. Мин Ксаа строго-настрого запретила разводить огонь, если рядом осталась хоть пара ногтей — те от жара вспыхивали моментально. А что бывает, когда горит лес, ей и рассказывать не нужно было — половину еë лица и левую руку уродовал старый ожог. В детстве она едва выжила в пожаре, который уничтожил целое поселение.

Закончив уборку, Тло притащил из пещеры один из горшков с душой коррая и аккуратно плеснул прозрачную густую жидкость на плоский камень, лежащий в яме. Приятно запахло грозовой свежестью. Он оттащил горшок подальше, потом опустился на колени рядом с ямой и сосредоточился. Рро огня давался ему сложнее остальных. Хорошо, что источник совсем рядом, тяни сколько хочешь.

Тло глубоко вдохнул, закрыл глаза и застучал резкую, напористую песню огня. И почти сразу почувствовал жар. Вспыхнуло с первой же попытки, ого! Тло пожалел, что никто не видел. Вот так всегда: когда пытаешься кого-то впечатлить — получается криво и косо, или не получается вообще. А тут раз и готово.

Он дал камню как следует раскалиться и плюхнул сверху два мягких яйца толстонога, гнездо которого нашëл по дороге из посëлка. Яйца диких ящериц немного горчили, и были сильно меньше, чем яйца домашних, но было ужасно приятно вот так запечь и съесть собственную добычу.

Перекусив, Тло немного полежал на камнях, свесив ноги в тëплую воду ручья, потом наполнил фляжку и решительно встал. Пора идти. Надо выйти к полям до того, как рой вернëтся в лес. Лучше всего ловить серпокрылов на опушке, во второй половине дня, когда они вытягиваются в гудящую длинную ленту, залетая в лес на ночëвку. В чаще их уже не найти. Получается, у него всего два дня, чтобы выполнить поручение мастера. На третий день все ученики ксаа должны вернуться в поселок — выполнив задание учителя или нет.

Тло нашëл в пещере сеть, скатал и засунул в заплечный мешок. Закрепил на поясе фляжку, надел сандалии и направился в чащу.

Вскоре он оставил поляну позади, быстро шагая всё дальше в лес. Под ногами потрескивал опад, а раскидистые ветви старейшин росли всë ниже, заставляя то и дело наклоняться. Шуршащий ковëр из сухих ногтей стал редеть, и через него то тут, то там пробивалась трава. Значит, опушка уже близко.

Тло загадал, что если он сегодня же наловит серпокрылов, то обязательно увидит синюю птицу полей, экку. Хотя бы издалека! И лучше бы издалека — они очень сильны и опасны. Ксаа рассказывала, как экку с яростными криками накидываются на нарушителей границ голубых полей, которые служат им домом. Боятся они только речного ужаса, ну так кто ж его не боится! Только искатели, да иногда охотники отваживаются ходить на реку, и делают это с огромной осторожностью, весь путь через поля скрываясь в траве.

Мальчик подумал, что стать великим искателем тоже было бы неплохо. Тло Ксаа, Открывший новые земли! Звучит не хуже, чем Тло Ррой, Услышавший новые песни.

Из мечтаний его вырвала внезапно задрожавшая земля — это проснулся и запел вейр. Кто-то прибыл в поселение? Но дрожь не затихала, а наоборот, постепенно становилась все более крупной и редкой. Значит, это всего лишь сообщение.

Земля под ногами пульсировала, отдаваясь во всëм теле. Песни храма предназначались только для совета, но любопытство пересилило. Тло, воровато оглянувшись, начал повторять толчки земли, стуча по йорне. Если бы Рсо Ррой застукал его сейчас, даже самые редкие ингредиенты не помогли бы Тло стать шаманом.

Глава 2, в которой Макс спасает, Сашка лечит, а Тарасик боится

...это не жуки, это какие-то имперские истребители, даже гудят похоже. Прошлый раз их вроде не было. Хотя прошлый раз здесь шел дождь и уже почти стемнело.

— Макс! Лëха, он опять отключился! Макс ты меня слышишь?..

...а трава и правда голубая, не показалось мне тогда. Как она вообще может быть голубой, там же эти, как их... филлохлоры?

— Может ему леща? Паш, дай я ему втащу, вдруг поможет?

...лес кажется теперь ближе, чем был в прошлый раз. И он точно синее, чем нормальный лес. У деревьев что, листья тоже голубые, как трава?

— Максим, что с тобой? Лëшка, ну какого ещë леща, сдурел?! Приведи медсестру скорее!

...ого, какая здоровенная птица, почти страус! Только синий... да что ж здесь все синее-то?

— Не надо никакую медсестру, с ним бывает, ща очнется! Макс, прием!

...вот это фары у нее, огромные и рыжие, как у кота. Она что, меня видит?!.

Макс пришëл в себя и обнаружил, что смотрит в самые обычные, серые и испуганные глаза Ольки Малышевой. Хотя у нее тоже фары будь здоров, чего уж.

Он лежал на полу в классе, а рядом с ним суетились трое одноклассников. Всего трое. Макс облегчëнно выдохнул. Значит сегодня ему повезло больше, и "припадок" случился в пустом классе, а не на фудкорте мола, как прошлый раз. Он аж сморщился от воспоминаний.

— Болит? — сразу озабоченно спросила Олька. — Это сердце у тебя, да? Я же говорила, что нужно позвать сестру!

— Оль, шла бы ты, мы тут сами. Видишь, он уже норм, чë ты панику разводишь? Ща посидит немного, и пойдëм, тут недалеко, мы проводим, — бубнил Пашка, заговаривая Ольке зубы и потихоньку оттесняя еë к дверям: — Не нагнетай, Оль, иди домой.

Макс ощутил прилив благодарности к понятливому другу. Ужасно хотелось как можно скорее избавиться от свидетелей и слинять, никому ничего не объясняя. Но не тут-то было.

— Откуда тебе-то знать, норм он или не норм? Ты врач что ли, Комаров? — Олька легко просекла Пашкин манëвр. — Макс, тебе нужна помощь или нет? Тебя точно можно оставить с этими балбесами?

— Кто тут балбес, дура? — Лëшка немедленно завëлся, и Макс, кряхтя, поднялся с пола. Пора заканчивать представление…

— Остынь, ну чего ты, она просто волнуется, — он похлопал Лëху по плечу, отряхнул брюки и потянулся за рюкзаком.

— Нормальные люди всегда волнуются, когда другие падают в обморок ни с того, ни с сего! — Олька обиделась на "дуру" и не собиралась оставлять последнее слово за Лëшей. — И вообще, я...

— Оль, я правда в порядке, не переживай, — остановил еë Макс. — Спасибо, что осталась, только не рассказывай никому, пожалуйста.

Он сделал шаг к двери, но тут свет мигнул и вдруг стал слишком ярким, слепящим.

Ну сколько можно, что с ним происходит?!

Макс зажмурился и пошатнулся, потому что пол сделался странно неровным. Перепалка за спиной резко стихла, а в лицо подул тëплый ветер. Он осторожно открыл зажмуренные глаза…

***

У нее и правда были огромные и очень красивые "фары" — круглые как блюдца, с ярко-оранжевой радужкой в муаровых разводах и черной каплей зрачка, а длиннющие пушистые ресницы темно-синего цвета выглядели так, будто их завили специально. Птица стояла в нескольких шагах от Макса и внимательно смотрела на него. Она чуть поворачивала голову, приглядываясь, и при каждом движении на макушке у нее покачивался роскошный розовый хохолок из тонких длинных перьев.

Теперь-то она совершенно точно меня видит, подумал Макс.

Синяя птица была почти с него ростом, поэтому он решил не делать резких движений, и осмотрелся. Перед ним, в окружении невысоких холмов, расстилалась та самая, уже знакомая Максу долина, заросшая ненормальной голубой травой, а чуть дальше, за полосой кустарника, поблëскивала на солнце река. Вокруг стремительно носились насекомые, гудя и звеня на все лады. Одуряюще пахло травой.

И ни намëка на маленький сонный городок, в котором он проснулся и пошëл в школу.

Это было уже не просто "кино", которое он раньше смотрел во время своих странных отключек. Теперь это была самая настоящая реальность — она жужжала тысячами насекомых, ветерком шевелила волосы и припекала затылок истошным майским солнцем.

И гнусно орала.

Птица напомнила о себе, издав громкий вопль, угрожающе захлопала крыльями и топнула ногой. В траве мелькнули весьма убедительного размера когти.

— Да понял я, понял. Ты мне тоже не особо-то нравишься, — пробормотал Макс, осторожно отступил назад и тут же споткнулся о какую-то кочку. Ему повезло — он повалился на спину как раз в тот момент, когда птица опять громко завопила и бросилась на него. Он перекатился на бок и прикрыл голову локтем, защищая глаза, но птица почему-то промчалась мимо.

Вскочив на ноги, Макс с удивлением смотрел, как нервный страус несется в сторону густого кустарника на берегу реки, и явно не собирается продолжать выяснение отношений.

Ну и прекрасно, соперник бежал, раунд за мной, подумал он, и поймал себя на мысли, что совершенно спокоен. Вместо школы он стоит в море голубой травы и смотрит, как вдаль улепëтывает синий страус. Спокойно смотрит. А чего психовать, он же от меня бежит, а не за мной.