Осенняя Охота-2

Часть первая. Глава первая

Часть первая. Тайными тропами.
Глава первая.

...Серебристый блеск острого серпа луны. Селену назвали в ее честь, но я никогда не замечала сходства. Лунный лик — не тих и не спокоен. Он — смертельно опасен, как острый клинок.
Черная чаша бездонных небес, и россыпь звездного узора — будто тысячи чьих-то ледяных глаз. И вьется, сияет среди тьмы стремительным драконом звездная кавалькада.
И сейчас он сложит крылья и приземлится. Дикая Осенняя Охота уже наметила себе новую жертву.
Это я? Не я?
Мне — нельзя. У меня Мари... и Стефани. Я клялась...
Еле ощутимое колыхание серебряного вереска — откуда он взялся среди ясеней и дубов незнакомой осенней рощи? И десятки уже смутно знакомых призрачно-сияющих всадников горячат вороных, белых, золотистых, в яблоках коней, спускаясь на ночную поляну с чернильных небес. А вот ржания мне уже не слышно.
Дикая Осенняя Охота снова здесь. Заполнила весь неровный круг поляны, породистые кони уже нетерпеливо перебирают тонкими ногами, рвут зубами листву с окрестных кустов, гончие и борзые собаки опасными тенями стелются у ног спешившихся. Клыкастые пасти дружно раскрываются, но отчаянный лай — неслышен. Будто его бесследно поглотил острый лунный луч.
Или тени прежних хозяев этой рощи.
И я тоже здесь — неслышной и невидимой тенью.
Я узнаю моего брата, а вот он меня — нет. Его лицо, его лицо, чужой конь и чужой взгляд. Орион обрел посмертие, но забыл свою прежнюю жизнь. И меня. И даже Селену.
Земные любовь, дружба и родство для него умерли. Вместе с прежней жизнью. Ориона нет для нас, но и нас для него — тоже.
Моему Ориону больше ничего не нужно, кроме вечной скачки, осени, охоты, неба, звонкого голоса рога, пенного напитка из чаши... а может, еще и мимолетной любви своих спутниц по полету.
Или даже не мимолетной. Именно сейчас мой брат, беззвучно смеясь, обнимает за тонкую талию одну из Осенних дев — прекрасную, со стройной, роскошной фигурой. Светло-златовласую, почти как Селена, но в остальном — ничего общего с моей скромной подругой. А Осенняя всадница неслышно хохочет Ориону в ответ, крепче и жарче прижимаясь к.... любовнику? Без сомнения.
Темноволосый предводитель внезапно обращает взгляд ко мне. Он меня заметил, не сомневаюсь. Но на сей раз не предложил присоединиться.
Такой шанс дается лишь раз. Мое время ушло. Я всё равно умру, но — теперь иначе.
Они здесь не за мной. Не ради меня.
Тело Джеральда, сидя, прислонено к широкому стволу всё еще зеленого дуба на краю поляны. Мой муж так и не выпустил из руки боевой меч. И глубокая рана в груди уже даже не истекает кровью. Это плащ и камзол успели не только вымокнуть в алом, но и кровь запечься.
Джеральд в этом моем видении умер не миг назад и даже не час.
Джеральд, муж мой, друг мой, как ты мог проглядеть ядовитого врага? Как мог столько лет считать его лучшим другом и родичем? И принимать за дружбу жажду власти, тщеславие и желание греться в чужой славе? Пока жажда собственной не пересилила.
Предводитель властно протягивает руку, и Джеральд открывает глаза. Я узнаю его взгляд — еще прежний. Увы, это будет ненадолго. Я уже знаю, что произойдет. Та самая прекрасная дева-охотница или уже другая протягивает ему чашу с напитком бессмертия? И забвения.
Нет, дева — не та. Та — рядом с моим братом. Теперь я ее узнала. Даже если в прошлый раз она выглядела несколько иначе.
Чаша вечности. Такой шанс дает лишь раз. И Орион его уже принял.
Джеральд поднимается на ноги — раненый старик, стройный и крепкий мужчина средних лет, молодой зеленоглазый красавец-король с прежних портретов и статуй. Грустно, понимающе улыбается. И мягко отстраняет питье забвения. Мне ничего не слышно, кроме легкого шелеста вереска и мимолетного дуновения ночного ветра. И я не умею читать по губам. Но понимаю, что он говорит. Любой бы понял. Джеральд отказывается.
Показалось ли мне, что Осенняя дева чуть смущенно заулыбалась под его взглядом? Вряд ли.
Предводитель нахмурился, коротко что-то произнес и протянул моему мужу теперь свой рог. Там уже тоже пенится... что?
Джеральд кивнул, принимая. И осушил рог до дна.
Тонконогий черный конь под седлом уже подступил у нему, крепкая, вновь молодая рука сжала поводья. Джеральд и в старости легко садился в седло, но сейчас он в него почти взлетел.
И бесследно исчезли следы крови с одежды. Вслед за прожитыми годами. Будто их там и не было. Ни лет, ни крови.
Неужели прежние память, дружба и любовь теперь тоже — исчезли? Неужели Стефани потеряла отца, как я недавно — брата?
Отчаянно ловлю его взгляд. И Джеральд будто чувствует это — оборачивается ко мне. Невидимый ветер развевает длинные черные волосы.
А вот взгляд ярко-зеленых глаз — прежний. Мудрые глаза на молодом лице. Джеральд ничего не забыл. Ни свою жизнь, ни смерть, ни меня, ни Стефани.
Но он не сможет остаться всё равно. Память — еще не воскресение. Для земной жизни король Джеральд Агдар умер.
Предводитель кивнул по правую руку от себя, и Джеральд занял предложенное место.
Летучая кавалькада взвилась в ночной воздух, исчезая в серебристом лунном свете. Унося с собой моего беспамятного брата и сохранившего себя мужа.
Оставляя меня одну — с моей участью.
А нас со Стефани — одних в целом мире.
Нет, не так. Оставляя маленькую, беззащитную ее — на взрослую меня...

Глава вторая

Глава вторая.

...Безвременье. Тихий шелест волн. Шум прибоя. Крики голодных чаек — далеко-далеко.
И запах вереска. Он-то здесь откуда? Растет прямо посреди горько-соленой воды — как морские водоросли?
- Она - ч-ч-человек, - еле слышный, свистящий шепот среди холодящих волн, как их шелест. Как упрямый пенный прибой, как морской ветер. Но уже больше не шторм и не бешеная буря. Море успокоилось, это я не могу открыть глаза. И даже шелохнуться. Нет сил. Море их выпило. - Да, она подойдет. Они обе подойдут.
- Не подойдут, - будто морской вихрь в бешеном танце сплетается со штормовыми волнами. - Не права. Не было Обряда. Их не приводили. Их не провожали. И у старшей муж уже есть...
- Не с-с-совс-с-сем му-ж-ш-ш. Они с-с-сами приш-шли-шли. С-с-своей волей. С-с-сами явилис-с-сь. С-с-сами приплыли. Теперь они - наш-ш-ши. Тож-ж-же наш-ш-ши...
Это кто такой наглый, а? Не слишком ли много вас таких — заявляющих на меня права? Мало мне было злобной графини Аннетты Альден! Сейчас как очнусь...
- Вот еще! - прошипела я. Не открывая рта. Попробуй это сделай — в воде. Если я ее чувствую не только губами, но и затылком. - Мы — свои собственные. Или еще, может, немного — каких-то злобных статуй из древнего храма. Или еще и Дикой Осенней Охоты. Но вы-то вообще не при делах!
И если вокруг вода, то чем я дышу? А если нет, то почему еще жива? Вообще-то я рухнула в штормовые волны с безумной высоты. И совсем не помню, чтобы всплывала.
Помню только Джеральда, уносящегося в закат с Дикой Осенней Охотой. И брата, что даже не оглянулся на меня.
Они ушли, мы со Стефани остались...
И где Стефани?!
Головой не шелохнуть, руками-ногами — аналогично. И глаза не открыть. Да что со мной такое? В каком я виде вообще жива?
И откуда этот одуряющий запах серебряного вереска, если я целиком в воде, и нос — тоже в воде?
- Куда вы дели ребенка?! - раз уж могу слышать и мысленно говорить — надо этим пользоваться. Хотя бы этим. - Где моя дочь?
- З-с-с-дес-с-сь уж-ж-же, - раздраженно шипит первый голос. Он где-то слева от меня. Шага три, но мне их не сделать. Если в воде у меня не нарушен слух. Слышу я наверняка здесь тоже — вовсе не ушами. - З-з-зач-ч-чем ж-ж-же прыгнула с-с-сюда, к нам, ес-с-сли на тебе уж-ж-же выж-ж-жена метка Древних? Но на девч-ч-чонке ее нет!
Что-то жуткие древние боги из того заброшенного храма мне уже кажутся почти родными! Есть, с кем сравнить.
Этих я не вижу, только слышу, но они мне уже активно не нравятся. Особенно первый!
- Она — моя приемная дочь и последует за мной, - известила я всех нахалов, что меня слышат. Мысленно, раз уж тут так можно. А по-другому — нельзя. - Я вправе распоряжаться ее судьбой. Ее отец и мой муж поручил девочку мне.
Нужно убираться как можно быстрее и дальше - вместе со Стефани. Только сначала ее найти... увидеть. И себя как-то нормально ощутить — с руками-ногами-глазами...
- Ты и ее с-с-собралас-с-сь пос-с-святить этим древним ч-ч-чудовищ-щ-щам?! - Теперь шипение еще и возмущенное, надо же.
- Можно подумать, вы — белые и пушистые.
- Нет, увы, мы — другого цвета, и у нас не пух, а чешуя, - это уже вновь второй голос, и он — не в пример спокойнее первого. С ним хоть можно разговаривать. - Хорошо, девочка твоя. Реши ее судьбу, как хочешь сама. Твое право. Ты — старшая...
- Вс-с-сё равно не уйдеш-ш-шь... - оптимистично пообещал первый. - Отс-с-сюда никто еще не уш-ш-шел...
Тоже мне проблема. Значит — уплыву.
А то, может, у меня тут тоже — чешуя уже? И хвост с плавниками давно отрос, а я и не знаю?
Можно тогда еще и зубы, а? Острые такие клыки. Отбиваться — от всех врагов, старых и новых. Отгрызаться...

Глава третья

Глава третья.

Солнечный луч бьет в глаза. И я его вижу!
Море будто пожевало меня и выплюнуло. Зверски болит абсолютно всё. Но я снова могу дышать. Шевелиться. Говорить. А еще — видеть, а не только слышать. И слышу шум прибоя теперь — не мысленно. У меня на месте руки-ноги и всё прочее, и не отросло никакой чешуи или чего похуже. Мне сказочно повезло... если я сейчас не во вражеском плену. И если Стефани жива и здорова...
- Лучше лишний раз не двигайся, - качнула головой стройная, но крепкая девушка примерно моих лет. Кстати, очень привлекательная. - У тебя нет переломов, но ушибов много.
Покрывало сползает с густых темных волос... Или здесь строгая община, или девушка — замужем. Ну, или вдова.
Мне тоже такое полагалось бы, не будь я знатной аристократкой. Я же теперь вдова.
Значит, придется «потерять» платок где-то в бурном море. Иначе возникнет резонный вопрос, что высокородная аристократка забыла в пучине морской. Да еще и с ребенком.
Где Стефани?!
- Твоя сестра здесь, - скупо улыбнулась незнакомка. - Она пострадала меньше тебя.
«Сестра». Значит, Стефани предпочла не упоминать никаких мачех. Узнать бы, что еще она успела сообщить, прежде чем что-нибудь лишнее ляпну я.
Жива. Здорова. Мы выжили. У нас получилось.
И «здесь» - это далеко?
В окно рвется дневное солнце, вокруг — обычная крестьянская изба. Нет, рыбацкая.
До меня донесся не только запах вяленой рыбы, но и мокрых сетей на просушке. Сразу вспомнилось детство. И столько лет подряд — в приморском южном поместье. С Орионом, а потом еще и с Мари.
Увы, у меня детство осталось позади, и у Стефани — тоже. А еще хуже, что мы обе — не дома, а дом наш захвачен врагами.
И моя родная сестра почти наверняка — тоже. Марианну было спасать некому.
А еще я переодета во что-то местное. Простое платье без выреза или длинная рубаха.
А тяжелый пояс - на месте. Привязан сбоку — обратно. Прямо поверх местной рубахи.
- Я могу ее увидеть? Она ведь где-то здесь?
- Играет с другими детьми, - скупо улыбнулась моя сиделка... или охранница. А может, шпионка.
Стефани? Наследная принцесса Стефани? Играет? С местной рыбацкой детворой?
- Но я ее сейчас позову.
Стефани появилась на пороге не одна. За ее плечом я разглядела не меньше трех детских мордашек — тоненькую девочку лет восьми и двух мальчишек постарше. Ее новая компания.
Как всё же хорошо, что у Стефани уже есть опыт командовать собственной малолетней бандой. Ну, кто опознает в этой юной хулиганке воспитанную высокородную принцессу?
Королеву. Мне не стоит об этом забывать даже в мыслях.
Она — не только моя приемная дочь, но еще и моя королева.
Но здесь этого никто не знает. И позволили ей свободно бегать вокруг.
- Наконец-то ты очнулась, сестрица! - Стефани радостно кинулась мне на шею.
И на ходу обернулась к своим:
- Подождите пока. Я скоро вернусь...
Послушались беспрекословно. Стефани - не только маленький политик, но и маленький командир.
- Марианна, я почти ничего не успела им рассказать, - шепчет Стефани. - Только что наша мачеха выгнала нас из дома, и нам пришлось прыгнуть в воду, спасаясь от разбойников.
Отлично, от разбойников. Хорошо хоть, не от морских пиратов, и прыгали мы не непосредственно со шхуны. Но для восьмилетней девочки Стефани — поразительно умна и сообразительна. И бесстрашна.
- Надеюсь, ты рассказала не все подробности ее злобности?
- Только то, что она после папиной смерти привела в дом очень плохого мужчину и хотела тебя выдать за старика.
Неужели Селена рассказала Стефани свою историю, да еще и именно так? Посмела рассказать? Или так это видели придворные? И у них тоже хватило смелости и наглости?
Впрочем, нашлись же те, кто готовили заговор. И это не только расчетливый и мстительный подлец и интриган - герцог Айвен Эрвит. Без сторонников он бы не справился.
Но Стефани сумела использовать и это? Кажется, она пополнила ряды тех, кого я прежде недооценивала.
- Ты уже успела как следует разглядеть это место? - я шутливо потрепала ее по темноволосому затылку. Как и положено заботливой старшей сестре. Ловя вроде бы нелюбопытный взгляд девушки-сиделки. Она ведь никуда не ушла. - Ну, пока играла?
- Они говорят, нас спасли дельфины. Они иногда выручают тонущих рыбаков, особенно в шторм. Я очнулась раньше тебя, но позже, чем нас уже забрали в деревню. Женщины сказали, они тут живут на берегу моря и выходят на своих лодках на рыбную ловлю, но больше не плавают никуда. Еще говорят, вдоль побережья на очень много миль нет ничего, кроме бесконечных голых скал. Ближайшее село, куда рыбаки и охотники возят товар, лежит через непроходимые леса — три дня пути, - Стефани рассказывает серьезно, а вот смотрит мне в глаза — вопросительно. - Там они продают вяленое мясо и рыбу, пушнину из лесов, китовые усы...
- Ус, - поправила я.
Значит, местные и китов здесь бьют. В единственной деревне на всём побережье.
Но зачем кому-то покупать пушнину? Ее что, нельзя набить в том же «непроходимом» лесу, но по другую его сторону? Лес-то тот же самый.
- Там еще сбывают сушеные грибы, луннику и целебные травы, - добила меня Стефани.
О луннике я слышала. Может, она и в самом деле растет здесь только в окрестностях этой приморской деревни. Очень уж ягода капризная. В столице ее могла позволить себе только знать. Но чтобы грибы? Травы? Что же за ленивое село тут в трех днях пути через лес?
С одной стороны, нам неслыханно, сказочно повезло. В это удаленное село за «непроходимыми» лесами могли еще просто не дойти вести о нашем побеге и смерти короля. Не говоря уже об узурпации престола герцогом Айвеном Эрвитом. И обо всех его обвинениях в мой адрес.
К ним еще и новых добавилось, даже не сомневаюсь. Аппетит приходит во время еды, а скромностью претензий герцог Эрвит не страдал никогда.
Но с другой стороны, новости всё равно дойдут. И нам некуда отсюда бежать. Даже если я угребу в одиночку на веслах на рыбацкой лодке (грести я умею с детства, но прежде со мной в паре был Орион), местные догонят легко. Вдоль по побережью — мили и мили одних только голых скал. Бухты знакомы местным, а вовсе не мне.
И тропы через лес я не знаю. Так что со временем убежище легко обернется ловушкой, как перезревшее вишневое вино на косточках с годами становится смертельным ядом. Долго задерживаться здесь нельзя.
- Они нашли только нас?
Стефани кивнула.
Значит, либо служанка выплыла в другом месте, либо — увы. Верность часто вознаграждается именно таким образом. Я еще помню, как опускалось на дно ее тело, а морская вода смешивалась со свежей алой кровью.
Меня больше удивило, что на месте остались драгоценности. Никто и не подумал отвязать их от моего пояса. Так и покоятся на боку. Мне достались очень-очень честные рыбаки-охотники.
Проверили ли они мой пояс? Наверняка, я ведь уже переодета в местную длинную рубаху. Конечно, среди побрякушек нет ничего четко указывающего на фамильные драгоценности короны, но всё же...
Как легко нас едва не разоблачили! Могла бы и предусмотреть. С чего бы меня оставили в старом платье - наверняка, грязной, мокром и рваном?
Стефани ведь уже тоже в местном. Настоящая маленькая рыбачка.
Похоже, у моей сиделки — дела, потому что она наконец покинула комнату, напоследок оглянувшись в нашу сторону.. И у Стефани тут же тревога плеснулась во взгляде.
- Мари, - еле слышно шепчет мне в самое ухо принцесса. - Мне здесь почему-то очень не нравится.
Дальнейшее Стефани шепчет так же быстро и еле слышно, постоянно косясь в сторону двери.
Девушку, ухаживавшую за мной, зовут Антия. Это ее дом. И она в этой деревне всего третий месяц. С тех пор, как вышла замуж. Будущего мужа Антия встретила впервые на деревенской ярмарке в том самом ближайшем селе, и он сразу же в юную красавицу влюбился. Невероятная удача для бесприданницы. Но такое в этой деревне случается. Охотники порой приводят девушек из других деревень. И не смотрят на приданое. Могут себе позволить.
Ну, если уж могут позволить не трогать чужие драгоценности...
Именно Антия и поила меня целебными травами, пока я валялась в беспамятстве.
А одна из девчушек, играющих со Стефани, сестра мужа Антии.
- Она очень сильно болела в детстве, - тем же тревожным шепотом сообщила мне Стефани. - Но теперь выздоровела. Тут не всем так везет. Иногда дети от «морской лихорадки» не выздоравливают. А взрослые не болеют никогда. Мне здесь почему-то очень страшно, Мари. Давай сбежим отсюда поскорее.

Глава четвертая

Глава четвертая.

Свекровь Антии живет от нее отдельно, что, конечно, везение редкое. И не только для невестки.
Вот только настолько въедливой и настойчивой женщины круглые сутки рядом мне и не хватало. Еще далеко не старая, статная и привлекательная — в таком же темном платке, только с вдовьей вышивкой. Тут такая существует.
Кстати, женщины в этой деревне вообще красивы, мужики — рослые, крепкие и тоже далеко не уроды. И дети — здоровые... обычно.
Причем, отдельно свекровь живет уже давно. Точнее, сын давно отделился от матери и младшего брата. Еще когда женился впервые. Первая жена мужа Антии, Ригана, умерла от преждевременных родов.
Понимаю. Тут лекаря не дозовешься и не дождешься точно. Одни деревенские бабки с травами. Или не совсем бабки. И Антия с ними же, но как раз ее-то тогда еще здесь быть и не могло. Она в этой отдаленной деревенской деревушке совсем недавно.
И лучше бы свекровь и сегодня оставалась дома. Так нет же.
Принесло ее навестить невестку и «бедных сироток». В нашем со Стефани лице.
И где носит Антию? Где Стефани — знаю. Слышу ее звонкий голос с деревенских улиц.
Лучше бы ей меня не покидать, но свекровушка Антии хотела поговорить «по душам» именно со мной. Как со старшей.
Пироги с рыбой я люблю. Горячие, румяные, свеженькие. Но сейчас мне кусок в горло не лезет.
Впрочем, может, и хорошо, что Антии — нет. Нелюбовь невесток и свекровей известна всем, но с моим везением...
Не факт, что они бы вдвоем не насели именно на меня. Как две голодные акулы загоняют добычу, чуя запах крови.
Правда, столица отсюда далеко. И даже Закатный Замок - в сотнях миль. Далеко же меня занесло.
Если, конечно, мне тут не врут. Никаких карт у местных нет. Село называется Гребень Русалки. Красиво и романтично. Селена, Мари и тетя Лея оценили бы, не сомневаюсь.
Вот соседнее, где ярмарка, - просто Большая Лесина.
Село — Лесина, а грибы, ягоды, травы и пушнину у соседей покупают. Почему-то...
А вот название собственной провинции они то ли не знают, то ли делают вид. Но Пограничье далеко — это точно. Да и какой враг пройдет через местные лес и болота, не зная троп?
В общем, всё очень ясно и понятно.
- Простите, но стоит ли двум беззащитным, преследуемым девам покидать деревню, где вам ничего не угрожает? Вы здесь в безопасности, можете оставаться, сколько хотите.
Нет. Вы могли не польститься на драгоценности двух беглых девчонок. Но вознаграждение из королевской казны гораздо больше, а кара за укрывательство — смерть.
- Мачехе может не понравиться наше бегство. - Мягкость — не мой привычный тон, но попробую быть сегодня Селеной. Та ведь мягко стелет, но сдвинуть ее с места против воли - фиг выйдет. Только бы с ней всё было хорошо! С ней — и с моей Мари! - Выбранный для меня жених уже заплатил мачехе и ее мужу, я в этом даже не сомневаюсь. И закон на ее стороне. Она — мой опекун и стала им, когда я еще была несовершеннолетней. А Софи и вовсе — в ее власти, и мне ее не забрать никак.
Здесь я уже не рискую ничем. Мы назвали липовые имена. Мари и Софи. Договариваться о нашем возврате за вознаграждение — не с кем. Уж никакая мачеха-то с новым мужем и подельниками по соседним селам не рыщет. А искать ее самим встанет накладно и долго. Кто знает, откуда именно нас принесли на эти берега штормовое море и добрые дельфины?
Так что сдать нас обычной родне у спасителей искушения возникнуть не должно. Зато зачем долго держать в деревне таких проблемных девиц? Пусть убираются подобру-поздорову, правда? Во избежание возможных будущих неприятностей.
Будто беглянок здесь и никогда не было.
- Поверь, дитя мое... ты позволишь так себя называть пожилой женщине? - она еще и по-матерински обняла меня за плечи, какой ужас. Любая затравленная сиротка бы уже растаяла. - Здесь вы в безопасности от всех мачех подлунного мира. Как и от их дурных мужей. А уж если ты сочетаешься браком с кем-то из молодых охотников или рыбаков деревни, и мачеха, и ее новый муж, и бывший жених утратят над тобой всякую власть. И тебя никто не торопит, но сама понимаешь — в таких случаях лучше не тянуть. После свадьбы, а уж тем более — рождения ребенка, никто и никогда не вспоминает о бывших женихах и их правах. Неважно, договаривался он с родителями девы или нет.
Всё действительно теперь ясно и понятно. Все-таки драгоценности. Невеста ведь я не бедная. И гневить богов не придется - изгнанницу-сироту обворовывать. Куда я отсюда денусь-то? Возьму заложника и заставлю вести через лес-болота? Все три дня кряду? В крайнем случае, я и на это готова. Но не многовато ли у меня врагов и так?
И насколько мала вероятность, что нас не успеют догнать?
Не безопаснее ли всё же рискнуть и в ночи угнать лодку? Уж какую-нибудь бухточку я найду...
Ладно. Пока.
- Тогда мы с радостью воспользуемся пока вашим гостеприимством, - улыбнулась я.
И при первом же удобном случае попросимся сопровождать селян на ярмарку. И только нас там и видели.
Если, конечно, не выйдет подкупить себе проводника раньше.
Ладно, кажется, всё тут очевидно. Они просто хотят получить цацки законным путем. Путем моего брака.
Ну и еще я опасаюсь, что меня разоблачат. И тут-то уж сдадут точно — можно даже не сомневаться.
В этом и есть причина постоянной тревоги? Потому что не только Стефани — мне тоже хочется поскорее отсюда убраться. Как можно дальше.
Не говоря уже о том, что мне нужно не счастье местного рыбака-охотника составлять, а узнать, где там мои. Мари, тетя Лея, Селена, Карен, няня Джанет... Как я расскажу верной старухе, что не уберегла ее племянницу?