Осень между нами

Глава 1

То ли это солнце, разлившееся на перламутровых облаках над собором вдали, то ли это песня, так неожиданно зазвучавшая в наушниках, но по какой-то причине я меняю маршрут: поворачиваю в сторону центра и направляюсь навстречу уходящему дню. Сквозь любимую мелодию до меня доносится голос вечернего города, а на душе сразу становится чуточку светлее.

Время, кажется, течёт медленно, проникаясь температурой чуть выше четырнадцати градусов по Цельсию. Подушечки пальцев робко согревает горячий капучино в картонном стаканчике. Я иду по проспекту так, словно боюсь расплескать ту гармонию, которая неожиданно решила составить мне компанию этим вечером. Неспешно, не торопясь к зелёному сигналу светофора. А дальше набережная Фонтанки. Спокойная и только моя: изгибающаяся коваными перилами, провожающая долгими взглядами фонарей.

Мимо проезжают машины, куда-то спешат люди. Ещё один перекрёсток. В бесконечно-бесчисленный раз начинает играть припев, и я поднимаюсь на мост. Ветер нахально пытается пробраться под пальто, слегка улыбаюсь его характеру и отправляюсь дальше. Очередной перекрёсток, поворот на Садовую. Я иду, вполголоса пропевая давно выученные слова, не думая ни о чём, лишь вдыхая воздух любимого города.

Полетай со мной,

Полетай со мной сейчас.

Этот город твой

Я дарю тебе на час.

Приветливо распахнутые ворота Юсуповского сада словно зазывают к себе в гости, и я с радостью принимаю приглашение.

Сад пылает яркими осенними красками — алые, оранжевые, зелёные листья складываются на земле в причудливый узор, от вида которого захватывает дух. Лёгкий ветерок шевелит листвой на деревьях, отчего кажется, что они танцуют какой-то изысканный танец. Это завораживает и успокаивает.

Сегодня я запрещаю себе думать о проблемах и своём безрадостном будущем. Пусть всего на один вечер, но он будет принадлежать только мне.

От широкой площадки перед воротами тонкими лучами расходятся дорожки аллей, ведущие в разные уголки парка, пахнет прелой листвой и поздними цветами. Иду по той, что огибает пруд справа, вижу свободную лавочку, уютно устроившуюся в тени большого куста давно отцветшей сирени, и, смахнув с деревянных планок пару кленовых листьев, опускаюсь на неё.

По саду неторопливо прогуливается народ, пробегают дети, некоторые из них проезжают на самокатах и велосипедах, мамочки неторопливо толкают перед собой коляски. В уши сладко вползают ненавязчивые звуки музыки из наушника и негромкий гул голосов.

Мимо проходят, взявшись за руки, девушка с парнем, другой рукой девушка держит поводок, к которому пристёгнута маленькая рыжая собачка, похожая на забавную плюшевую игрушку. Пёсик коротко тявкает, будто здоровается.

Провожаю взглядом пару и печально улыбаюсь. Глядя на чужое беззаботное счастье не думать о том, что у меня такого никогда не будет, не получается. Вот только сделать ничего нельзя.

— Добрый вечер, — приглушённый мужской баритон раздаётся так внезапно, что я едва не подскакиваю с места.

Вынимаю из уха наушник и поднимаю взгляд на незваного нарушителя покоя. Высокий брюнет, широкоплечий, пусть и достаточно стройный, но чувствуется, что совсем не слабый. Не смазливый, каких сейчас много, но по-мужски привлекательный. Скуластый, твёрдая линия челюсти, прямой, чуть длинноватый, но идеально вылепленный нос, достойный чеканки на монетах. Глаза внимательные, живые, выразительные и очень красивые — насыщенно-голубого цвета с синеватым кантом. А ещё в них будто горят едва заметные синие искорки.

Честно говоря, никогда раньше мне не приходилось встречать людей с таким оттенком радужки, наверное, потому я и засмотрелась, а он… улыбнулся. Его улыбка была чуть насмешливой, но всё равно очень тёплой. Она вошла мне в сердце и там осталась.

— Простите, не хотел вас напугать. Позволите присесть? — спрашивает мужчина, совершенно точно заметив, с каким интересом я его разглядываю.

— Пожалуйста, — разрешаю, поспешно отводя глаза.

Наблюдаю, как стайка голубей пытается искупаться в пруду, боковым зрением отмечаю, что незнакомец садится в метре от меня. Понятием о личном пространстве владеет, и это радует. И всё равно уверена, что заговорит снова. На молодого пикапера не похож, явно чуть за тридцать, но взгляд узнаваемый — слишком заинтересованный. «Мисс СПбГУ» таких достаточно повидала в своё время. Да и позже. Красота — это беда. По крайней мере, для меня она стала роковой. Не будь её и того конкурса — ничего бы не было.

Чувствую, что незнакомец на мне сейчас дыру прожжёт, поэтому поднимаю на него взгляд, чуть заметно вопросительно веду бровью, обозначая, что мне не нравится, как он откровенно пялится.

— Андрей, — приветливо улыбнувшись, представляется он.

— Очень приятно, Андрей, — отвечаю сдержанно, не называя своё имя и снова отворачиваюсь. Если не дурак, то поймёт.

— Значит, знакомиться девушка не желает, — озадаченно констатирует он, выждав паузу, за которой ничего больше не последовало. — Надеюсь, я вас ничем не обидел?

— С чего вы взяли? — интересуюсь, не поворачивая головы.

— Ваше личное пространство подобно каменной стене.

Упираю взгляд в землю, с трудом сдерживая улыбку, которая неудержимо рвётся с губ, и интересуюсь:

— Вам девушки никогда не отказывали в знакомстве?

— Не помню, когда крайний раз встречал девушку, с которой хотелось бы познакомиться.

— И что с ними не так? — незаметно для самой себя позволяю втянуть себя в разговор.

— Знакомства превращаются в поход в магазин: вот витрина, вот товар, так сказать, «лицом», только покупай. А товарно-денежные отношения — это скучно и неинтересно.

Скептично изогнув бровь, переплетаю руки перед грудью и смотрю на сидящего рядом мужчину с искренним изумлением. А ведь изначально он производил совсем другое впечатление и даже показался, пусть и очень симпатичным, но милым скромнягой.

— А вы, значит, любите поохотиться? Когда добыча не сама в руки падает?

Глава 2

Выходим из сада и не спеша идём по Садовой. Погода удивительно тёплая для сентябрьского вечера, в лужах отражается высокое небо, в пробках вечернего часа-пик толкаются автомобили.

Апраксин, набережная, когда проходим мимо БДТ разговор невольно заходит о театре. Андрей охотно и со знанием дела поддерживает его. Мне по-прежнему близка эта тема, несмотря на несбывшуюся в юности мечту стать актрисой. Хочется спросить, какое отношение Андрей имеет к театру, но тогда в свою очередь придётся рассказывать о себе, а я хочу сохранить максимальную анонимность. У нашего знакомства нет ни продолжения, ни будущего и потому незачем подпускать близко.

— Можно сказать, что я вырос за кулисами, — отвечает Андрей на мой незаданный вопрос. — Моя мать была театральным костюмером. После школы я делал уроки у неё в мастерской, пока она работала, ну и подглядывал за закулисной жизнью.

— Как интересно.

Мы разговариваем о новых интерпретациях Шекспировских пьес, пристрастиях современной публики, Андрей делится своими театральными историями из детства, порой такими забавными, что я хохочу не в силах остановиться.

Не замечаю, как мы оказываемся в районе Владимирской и теперь идём мимо закрывающихся магазинов и наполняющихся движением кафе и баров. Солнце уже начало свой путь к горизонту, небо стремительно темнеет, зажигаются фонари, яркие вывески и освещение уличных террас. Людей на тротуарах много, по обе стороны дороги тянутся вереницы машин, обещая заведениям общепита неплохую выручку.

— Может быть, всё же где-нибудь посидим? — предлагает Андрей. — Ресторан?

— Лучше просто выпить в баре.

— Окей. Минутку, — Андрей достаёт телефон, отправляет сообщение и, получив ответ, подхватывает меня за руку: — Идёмте.

Он каким-то образом раздобыл нам столик на втором этаже стильного и уютного бара «Lounge Room», в двух шагах от знаменитых Пяти углов. В баре играет спокойная, тихая музыка. Прячась за спиной Андрея, украдкой поглядываю по сторонам на посетителей, расположившихся на мягких кожаных диванах за столиками или у небольшой барной стойки.

Нас усаживают за уединённый столик у панорамного окна в конце зала, отделённый от остального пространства цветами в горшках и вазах на высоких напольных подставках. Официант раскладывает перед нами листки с меню. В барной карте представлена подборка из нескольких авторских коктейлей с весьма оригинальными названиями.

— «Старый извращенец»? — невольно хохочу, прочитав одно из них. — Джин и ликёр манго. Эм… пожалуй, воздержусь.

— При желании приготовят любой классический коктейль, — предупреждает меня Андрей.

— Я бы выпила красного вина.

— Всё, что пожелаете, — Андрей отходит к барной стойке, перекидывается парой слов с одним из барменов, судя по всему, давним знакомым, и быстро возвращается. — Сейчас всё будет. Закуски? — предлагает он. — Здесь можно и полноценно поужинать.

— Даже не знаю… — в нерешительности заглядываю в меню, в котором нашлись и бургеры, и классические бифштексы из говядины, и ризотто с креветками, и сырный суп с копчёным каймаком. — На ваш вкус.

Подозвав официанта, Андрей заказывает фруктовое плато и фирменные королевские креветки в кисло-сладком соусе на основе айвара.

— Часто здесь бываете? — интересуюсь я, и он уклончиво отвечает:

— Иногда. Неплохое место.

— Симпатичное, — охотно соглашаюсь, разглядывая интерьер в стиле лофт: высокие потолки, открытая кирпичная кладка, тёплое дерево. Одна из стен украшена эффектной меловой росписью, а под потолком парит инсталляция ночного мегаполиса, выполненная из металлического каркаса с эффектом горящих окон.

Когда нам приносят и разливают по бокалам вино, Андрей чуть наклоняется вперёд и предлагает тост:

— За встречу?

— За встречу, — отзываюсь я, слегка касаясь его бокала своим.

Наш заказ ещё не принесли, и в ожидании я бросаю взгляд в окно, на шумную улицу. Солнце лениво спускается за горизонт, и ало-золотые отблески на небе вдруг как по волшебству раскрашивают серые дома на той стороне Загородного проспекта.

— Я по-прежнему не достоин узнать ваше имя? Может, всё-таки познакомимся? Я даже не знаю, с кем провожу ночь.

Андрей продолжает очень искренне улыбаться, но про ночь звучит, прямо скажем, двусмысленно.

— Всего лишь вечер, — поправляю его, отмечая, что он умеет играть словами.

Молчит. Но молчание порой звучит громче.

— Давайте оставим всё как есть?

— Загадочная вы девушка… — Андрей задумчиво крутит бокал, глядя на причудливую игру света на его стенках, делает глоток вина. — Но я попробую разгадать.

— О вас, Андрей, кроме имени я тоже ничего не знаю, — замечаю, рассматривая его поверх бокала. — Вы не менее загадочны. Если не сказать — скрытны.

— Я? — удивляется он и разводит руки в стороны. — Ну что вы! Вот я весь перед вами, открыт и готов сдаться.

— В плен? — ловлю себя на том, что снова отчаянно флиртую, но ничего не могу с собой поделать.

— «Мне так дорог твой осенний плен. Я не буду больше одинок…»

— Хорошо читаете, тоже закулисное детство сказывается?

— Наверно, — соглашается он. — А вы значит не любите поэзию?

— Я давно в ней разочаровалась.

— Отчего же?

— Хотела стать актрисой, но увы…

— Не поступили? — удивлённо поднимает бровь.

— Конечно, нет, — фыркаю и делаю очередной глоток вина.

— Жаль. И чем в итоге занялись?

— Вы опять? Допрашиваете, — обвиняюще прицеливаюсь бокалом, прищуривая глаза. Улыбаясь, допиваю вино. Внутри всё согревается от алкоголя.

— Мне просто интересно. Расскажите. У вас очень красивый голос. Приятно слушать.

— Пошла на искусствоведческий факультет, — сдаюсь я. — А голос… веду экскурсии в одном музее.

— Уже хочу на вашу экскурсию. Куда приходить?

— Андрей! — скрываю улыбку за поднесённым к губам бокалом. Гнутое тонкое стекло вспышкой отражает свечение ламп. Эта искра отдается и в синих глазах Андрея, не отводящих от меня пытливого взгляда. Я чувствую его возрастающий интерес, и мне приятно его внимание. — Ну и хватка у вас, — качая головой, говорю я. — Не заметишь, как всё выведаете.