Ошейник для мажора

Пролог. Начало.

Запах бил в нос, обволакивал, проникал ему под кожу. Джеймс скривился, стараясь дышать через рот, но и это не помогало. Собачье дерьмо. Везде. На его новых кроссовках, на лопате, которую он держал в руках, и, казалось, даже в его волосах.

«Черт бы её побрал, эту русскую!» — прошипел Джеймс, выковыривая очередную вонючую кучу из вольера. Он опёрся на лопату, чувствуя, как ярость закипает внутри. Всё это, всё это дерьмо, в прямом и переносном смысле, было её виной.

Ну да, он, Джеймс Томпсон, будущая звезда школьной футбольной команды, наследник многомиллионного состояния, теперь копался в собачьих отходах. И всё из-за дурацкого спора с друзьями, из-за глупой кражи, которая показалась им тогда таким безобидным развлечением. Но тот амбал из "Ликёр-Экспресс" не оценил их юмор, схватив его, как паршивого щенка, за шкирку. А друзья, эти трусливые крысы, растворились, оставив Джеймса разбираться со всем этим дерьмом в одиночку.

Исправительные работы. Двести часов. В приюте для бездомных животных. И руководила всем этим… она. Элизабет. Русская эмигрантка с ледяным взглядом и командным голосом.

Он видел её в школе. Она была новенькой. Обычно она сидела в углу библиотеки, уткнувшись в книги, или обедала с другими "неудачниками" - ботаниками, художниками и прочими изгоями. Джеймс никогда не обращал на неё внимания, до того рокового дня. Дня, когда его самолюбие было растоптано русской девчонкой. Все началось с глупой шутки. Он, Майк, Тодд и Рик решили подколоть китайского школьника, но эта русская заступница вылетела из библиотеки, как фурия. Она спорила, что-то кричала на своём английском с акцентом, и увела перепуганного азиата. Тогда он и загорелся. Он, Джеймс Томпсон, униженный какой-то русской выскочкой! Он поспорил с друзьями, что докажет всем, и в первую очередь себе, что он все ещё крут. Что он - король школы. Вот только ирония судьбы заключалась в том, что эта самая русская наглая девчонка оказалась королевой блохастых. Она своим дерзким нравом и ледяным взглядом выбила у него почву из под ног.

И вот теперь она здесь. Именно эта заноза. Властная и уверенная. И почему-то, Джеймс чувствовал, что она наслаждается его унижением. Каждый раз, когда он копался в грязи, он замечал её взгляд - холодный, оценивающий, будто она читала его как открытую книгу.

«Просто отлично,» — подумал Джеймс, вываливая содержимое лопаты в переполненный бак. — «Двести часов ада под присмотром русской королевы отбросов. Могло быть и хуже, разве что попасть под каток…»

Он вытер пот со лба грязной тыльной стороной ладони и посмотрел на Лизу, которая стояла у входа в здание, разговаривая с каким-то волонтёром. Её русые, абсолютно непримечательного цвета, волосы были собраны в небрежный пучок, а большие голубые глаза смотрели внимательно и серьёзно. Даже издалека было видно, как она предана своему делу.

Джеймс фыркнул. Преданность. Какая чушь! Все эти "спасатели животных" просто идиоты. Они тратят своё время и деньги на бродячих собак и кошек, в то время как в мире полно настоящих проблем. Голод, болезни, войны… Но нет, они носятся с этими блохастыми мешками.

Но злость на Лизу не проходила. Она была тем катализатором, который превратил его глупую выходку в настоящий кошмар. Если бы не она, он бы наслаждался жизнью, даже не думая о том, что нужно отработать свои часы, поливая цветы в парке или убирая мусор вдоль дороги. Но нет, судьба (или Лиза) решила, что он должен чистить дерьмо.

Он снова взялся за лопату, чувствуя, как усталость наваливается на него. Солнце палило нещадно, а запах дерьма, казалось, проникал в каждую клетку его тела.

«Я её ненавижу», — подумал Джеймс, с остервенением вонзая лопату в кучу навоза. Но в глубине души он понимал, что ненависть - это слишком простое объяснение. Что-то в этой русской девчонке его задевало. Возможно, это была её неприступность, её презрение к его миру, её непоколебимая уверенность в своей правоте. Что-то, что он не мог понять, и что вызывало у него одновременно гнев и какое-то странное, тревожное любопытство.

И он знал, что эти двести часов превратятся в настоящую пытку. Не из-за запаха дерьма, а из-за неё. Из-за этой русской эмигрантки, которая каким-то образом умудрилась перевернуть его мир с ног на голову.

— Что-то ты совсем не торопишься, — раздался её голос совсем близко. Джеймс вздрогнул и обернулся. Лиза стояла рядом, сложив руки на груди. Вблизи её глаза казались ещё более голубыми, почти прозрачными. Он ненавидел этот её взгляд, будто он был каким-то подопытным кроликом под микроскопом.

— Просто любуюсь красотой пейзажа, — огрызнулся Джеймс, пытаясь скрыть смущение.

Лиза не ответила. Она просто смотрела на него, и от этого взгляда Джеймсу становилось не по себе. Наконец, она вздохнула и покачала головой.

— Тебе не обязательно ненавидеть это место, — сказала она тихо. — Эти животные ни в чём не виноваты. Они просто нуждаются в помощи.

Джеймс усмехнулся.

— Легко говорить, когда не ты копаешься в их дерьме.

Лиза нахмурилась.

— Возможно. Но если бы ты хоть немного потрудился понять, что мы здесь делаем, ты бы так не говорил.

Джеймс снова фыркнул.

— Нуждаются в помощи? Эти блохастые мешки?

— Да, именно. В помощи. В еде, в крове, в заботе. В любви, в конце концов. Они тоже живые существа, Джеймс. И они заслуживают лучшего обращения, чем то, которое они получали до того, как попали сюда.

Джеймс молчал, хмуро глядя на землю. Он не хотел слышать эту чушь. Он не хотел думать о собаках и кошках, о их судьбах и потребностях. Он хотел, чтобы эти двести часов поскорее закончились, чтобы он мог вернуться к своей прежней жизни, где не было места дерьму и русским эмигранткам.

Лиза вздохнула и отошла.

— Просто делай свою работу, Джеймс. И постарайся не думать о том, как сильно ты ненавидишь этот мир. Возможно, ты увидишь что-то, что изменит твоё мнение.

Джеймс проводил её взглядом, полным злости и недоумения. Что она вообще несла? Изменить его мнение? Он, Джеймс Томпсон, изменит своё мнение из-за кучки бродячих животных? Да никогда в жизни!

Глава 1

Чикагское солнце играло в прятки, просачиваясь сквозь жалюзи и пытаясь разбудить Джеймса, как назойливый будильник. Он перевернулся на другой бок, пытаясь укрыться от этого наглого луча. Ему снился какой-то сюр – бесконечный пляж, крики чаек и смех девушки, такой звонкий, будто она только что выиграла в лотерею.

В конце концов, Джеймс сдался и открыл глаза. За окном кипела жизнь, а вместе с ней и куча возможностей. Для Джеймса Томпсона, само собой, ведь он был одним из тех, кому ещё при рождении выдали золотой билет. Его отец – известный адвокат, настолько крутой, что мог оправдать даже кота, укравшего сосиску. Мать - владелица сети бутиков модной одежды, где цены такие, что можно купить небольшой остров. Детство в особняке с бассейном, дорогая машина, вещи исключительно с лейблами… В школе он был вообще местной звездой - капитан футбольной команды, любимчик учителей и бойфренд самой популярной девчонки, Бритни. Казалось бы, живи и радуйся, но…

За всем этим глянцем скрывалась пустота, как за кулисами театра. Отец пропадал на работе чаще, чем солнце в Чикаго зимой, мать была больше увлечена новыми коллекциями и таинственными свиданиями, чем сыном. Джеймсу не хватало простого внимания, искренних эмоций, чего-то большего, чем банковский счёт и статус.

Именно поэтому он и связался с компанией ребят, которых сложно было назвать иначе, чем "ходячие неприятности". Рик, Майк и Тодд - троица оболтусов, которые, казалось, специально соревновались, кто быстрее найдёт приключения на свою пятую точку. Но в их компании Джеймс чувствовал себя живым, даже если понимал, что творит полную чушь.

Наконец, Джеймс поднялся с кровати и посмотрел на себя в зеркало. Подтянутая фигура, загорелая кожа, волосы цвета золота, немного растрёпанные, как будто он всю ночь боролся с подушкой, и зелёные, пронзительные глаза.

«Да, — подумал он, — сегодняшний день просто обязан быть отличным».

В ванной он быстренько привёл себя в порядок, тщательно уложил волосы и щедро облился одеколоном, запах которого мог бы сбить с толку стаю пчёл. Сегодня пятница, последний день перед выходными, а это значит – время для новых побед.

Спустившись вниз, он застал мать за завтраком. Женщина была одета в умопомрачительный халат, едва прикрывающий дорогущее нижнее белье, а её блондинистые волосы живописно ниспадали на плечи. Она танцевала под музыку, виляя бёдрами так, словно готовилась к конкурсу двойников Шакиры.

— Доброе утро, мам! — Джеймс чмокнул её в щеку. — Что за дискотека с утра пораньше?

— О, Джеймс, привет! — Она одарила его озорной улыбкой. — Просто хорошее настроение. Твой отец сегодня улетает в командировку, так что у меня будет несколько дней свободы. Может, схожу на свидание… Развлекусь…

Джеймс закатил глаза. Мать, как всегда, в своём репертуаре. Вечная искательница приключений, она никогда не упускала возможности добавить в жизнь немного перца.

— Мам… Ты как обычно, – ответил он, наливая себе кофе, — Только не увлекайся слишком сильно, у тебя все-таки муж… Сын, допустим!

— Ой, брось, Джеймс, — она махнула рукой, присаживаясь за стол. — Ты же знаешь, я умею веселиться. И потом, твой отец вечно в разъездах. Мне тоже нужно как-то развлекаться. Не буду же я сидеть дома и вязать носки! Хотя… могу связать тебе носки в стиле хай-тек.

Джеймс хмыкнул, отпивая кофе. В этом вся его мать - яркая, взбалмошная и совершенно непредсказуемая. Иногда он завидовал её лёгкости и умению наслаждаться жизнью, но чаще - просто закатывал глаза, стараясь не вникать в её авантюры.

— Ты знаешь… Я решила сесть на кето-диету. Пересмотрела уже все ролики в интернете, доктор Бёрг - моя новая любовь, — мечтательно вздохнула она, широко улыбаясь. — Моя фигура станет ещё безупречнее, все будут говорить, какая у тебя красивая и молодая мамочка, а лучше даже, сестрёнка!

— Делай что хочешь, мам, — пожал плечами Джеймс. — Только не жди, что я буду есть твои кето-гамбургеры.

— А почему нет? Ты бы тоже мог подсушиться… Как считаешь? Спортсмены должны быть всегда в форме!

— Мам, то, что я капитан футбольной команды, не значит, что я буду питаться, как кролик, — ответил Джеймс, намазывая на тост толстый слой джема с арахисовой пастой. — Мне плевать на диеты… — он начал пережёвывать тост, чавкая и наблюдая за расширенными от ужаса глазами матери.

— Какой ужас… Сколько углеводов, сколько сахара…

— Мам, да расслабься, — Джеймс откусил ещё один кусок тоста. — Один раз живём. И вообще, мне пора. Увидимся вечером.

Он быстро доел завтрак, не обращая внимания на причитания матери о вреде сахара и углеводов, и выскочил из дома. День обещал быть насыщенным. Сначала школа, где нужно было обсудить с тренером стратегию на предстоящую игру, затем встреча с друзьями, с его девушкой, самой популярной девчонкой в школе - Бритни, ну и вечером - вечеринка у Майка. Жизнь бурлила, и Джеймс был готов ко всему.

В школе всё шло по накатанной. Приветствия, восхищенные взгляды девчонок. Джеймс чувствовал себя в своей стихии. Он был центром внимания, душой компании, капитаном команды. Бритни, красивая, стройная брюнетка с карими глазами и длинными чёрными ресницами, как всегда, ждала его у шкафчика, ослепляя своей голливудской улыбкой.

— Привет, красавчик! — она обвила его шею руками и страстно поцеловала. — Готов к сегодняшней вечеринке?

— Всегда готов, детка, — усмехнулся Джеймс, прижимая её к себе. — Сегодня будет жарко.

— А ты не хочешь после вечеринки заскочить ко мне? На чай там… Кофе… —— она прильнула к нему всем телом, запуская пальцы в его светлые волосы.

Джеймс ухмыльнулся, оценивая её предложение. Бритни была неотразима, и отказать ей было практически невозможно.

— Звучит заманчиво, — прошептал он ей на ухо, — Но я должен предупредить, "чай" может затянуться до утра.

Она хихикнула, слегка отстраняясь.

— Это меня не пугает.

— Ну что, голубки, погнали в класс? — услышал он голос своего друга, Майка, высокого парня с короткой стрижкой и вечной улыбкой на лице. — А то пропустите что-нибудь интересное. Хотя, о чём это я… Вряд ли что-то может быть интереснее, чем наблюдать за вашей борьбой за мировое господство языками.

Глава 2

Они всей компанией направились в кафе, где уже вовсю кипела жизнь: другие ученики, словно пчелы в улье, гудели, обсуждая предстоящую вечеринку. В воздухе витала атмосфера предвкушения и пьянящей свободы. Джеймс чувствовал себя как рыба в воде, окружённый друзьями и всеобщим обожанием. Бритни, словно приклеенная, не отходила от него ни на шаг. Она обожала быть в центре внимания, и Джеймс, как капитан футбольной команды и парень самой популярной девушки в школе, щедро предоставлял ей такую возможность. Хоть и мысли о той русской эмигрантке назойливо терзали его. Как она, эта невзрачная мышка из библиотеки, посмела унизить его, Джеймса! Он, привыкший к восхищению и поклонению, был поставлен на место какой-то дерзкой девчонкой, защищавшей китайского школьника. В её глазах не было ни страха, ни уважения - лишь презрение, словно он наступил в жвачку. Это задело его глубже, чем он хотел признать. Но он постарался отбросить эти мысли, как назойливую муху, полностью растворяясь в предвкушении безудержного веселья.

— Джеймс, мне уже скучно, — Бритни обвила руками его шею, чуть ли не повиснув на нём, словно ленивец на дереве. — Мне так одиноко, а на чай ты редко заходишь…

— Потерпи немного, детка, — ответил Джеймс, отстраняясь, — Вечером будет веселее. У Майка всегда такие вечеринки, что потом неделю вспоминаешь, как вчера.

— Да, но там будет полно других девчонок, которые будут виться вокруг тебя, как мухи вокруг мёда, — надулась Бритни, словно воздушный шарик, готовый лопнуть от обиды.

— Ревнуешь? — усмехнулся Джеймс, приподнимая бровь.

— Конечно, ревную! Ты же мой парень. И самый красивый парень в школе.

Джеймс улыбнулся, довольный её словами, словно кот, наевшийся сметаны. Он любил, когда Бритни ревновала. Это льстило его самолюбию, как комплимент от самого президента.

— Не волнуйся, детка, я буду верен только тебе, — прошептал он, целуя её в лоб. — А теперь пошли закажем что-нибудь, я умираю с голоду. Мой живот урчит громче, чем трибуны на стадионе!

— Я буду тоже что и ты, Джеймс, — она снова прильнула к нему, обвивая парня за шею.

Они заказали огромные бургеры с картошкой фри и молочными коктейлями, калорийностью, сравнимой с запуском космического корабля. Джеймс уплетал свой заказ с аппетитом, не обращая внимания на предостережения Бритни о вреде фастфуда. Ему было плевать на диеты и правильное питание. Он жил сегодняшним днём и наслаждался каждой минутой, словно это был последний день лета. После обеда они решили прогуляться по парку. Солнце светило ярко, деревья шелестели листвой, создавая приятную прохладу, как в кондиционированном зале. Бритни, как всегда, рассказывала о своих планах на будущее - о карьере модели, о путешествиях по миру, о роскошной жизни, словно зачитывала сценарий голливудского фильма. Джеймс слушал её вполуха, мечтая о предстоящей игре и вечеринке. Ему нравилось быть рядом с Бритни, но иногда он чувствовал, что их разговоры слишком поверхностны и лишены глубины.

Вечером, собравшись у Майка, Джеймс ощутил прилив адреналина, словно перед решающим матчем. Музыка гремела на полную мощность, в воздухе витал запах алкоголя и сигарет, создавая атмосферу безудержного праздника. Толпа людей танцевала и веселилась, словно их наняли для съёмок в клипе. Джеймс, Бритни, Рик и Тодд сразу же оказались в центре внимания. Они танцевали, пили пиво и травили анекдоты, словно соревновались в юмористическом мастерстве. Бритни, как всегда, старалась быть в центре внимания, кокетничая со всеми парнями вокруг, словно опытный игрок в покер. Джеймс не обращал на это внимания. Он знал, что она просто хочет вызвать у него ревность.

— Джеймс, пошли за алкоголем, там "Ликёр-Экспресс" ещё работает, погнали… — подбежали к нему Майк, Рик и Тодд, словно гончие, почуявшие добычу.

— Куда же без меня, — Джеймс подмигнул им, абсолютно принимая их идею.

В этот момент к ним подскочила Бритни, вместе со своей подругой - Грейс.

— И куда это вы без нас?

— Мы решили сгонять в ближайший магазин за выпивкой, — ответил Джеймс, стараясь говорить громче, чтобы его было слышно из-за музыки, — Скоро вернёмся.

Бритни нахмурилась и поджала губы, как будто у неё отобрали любимую игрушку.

— Я тоже хочу поехать. Мне здесь скучно.

— Бритни, там будет толпа народу, — возразил Джеймс. — Оставайся здесь с Грейс, мы быстро вернёмся.

Но Бритни была непреклонна, как скала. Она вцепилась за его руку, и Джеймс понял, что спорить бесполезно, как пытаться переубедить упрямого осла.

— Тогда пошли все вместе, — махнул он рукой, сдаваясь. — Чем нас больше, тем веселее.

Они вышли из дома, пробираясь сквозь толпу пьяных подростков, как сквозь джунгли. На улице было прохладно, но Бритни, одетая в микро-платье, казалось, не замечала этого, словно она была сделана из морозостойкого материала. Она шла, прижавшись к Джеймсу, и болтала без умолку.

Джеймс подошёл к своей машине, припаркованной неподалёку, и открыл дверцу. Они втиснулись в салон – Джеймс, Бритни на переднем сидении, Майк, Рик, Тодд и Грейс сзади, как сельди в бочке. Громко захлопнув дверью, Джеймс завёл двигатель.

Машина рванула с места, унося подростков в ночь, полную приключений. Ветер свистел в открытых окнах, врываясь в салон вместе с громкой музыкой, доносившейся из динамиков.

По дороге парни не умолкали, подкалывая друг друга и распевая песни, звучавшие по радио. Бритни пыталась перекричать их, рассказывая, как сильно она любит Джеймса и как ей повезло быть с ним. Джеймс лишь улыбался в ответ, лавируя между автомобилями, стараясь не превышать скорость. Он чувствовал себя абсолютно счастливым, окружённым друзьями и любовью, готовым ко всему, что принесёт им эта ночь. Оставалось лишь доехать до магазина и пополнить запасы выпивки, чтобы вечеринка продолжалась до утра.

— Слушай, Джеймс, а давай украдём алкоголь? Будет весело! Отвечаю! — выпалил Рик с пьяным блеском в глазах, словно безумный учёный, придумавший гениальный план.

Глава 3

Джеймс сидел, буравя взглядом детектива, чувствуя, как закипает кровь. Он понимал, что теперь влип по самые уши. Ярость поднималась в душе, словно грязная волна, захлёстывая разум. На себя, за глупость и импульсивность. На дружков, которые, как трусливые крысы, разбежались в самый ответственный момент, оставив его одного расхлёбывать последствия. Но больше всего - на эту чёртову русскую, которая одним своим презрительным взглядом, одним едким замечанием запустила цепь событий, привёдших его сюда. Он, Джеймс Томпсон, самый популярный парень в школе, капитан футбольной команды, должен был доказать ей свою крутость, показать, что он не просто богатенький сынок, а личность, с которой стоит считаться. И чем это закончилось? Он валяется в полицейском участке, как последняя шестёрка, с перспективой копаться в собачьем дерьме! Ну, по крайней мере, хоть какой-то опыт работы руками, а то кроме геймпада ничего и не держал.

Воспоминание о сегодняшнем дне возле библиотеки жгло его, словно раскалённое железо. Девчонка, такая мелкая и хрупкая, несмотря на свои габариты (как разъярённый йоркширский терьер, готовый вцепиться в ногу), словно возвышалась над ним и его друзьями, пока спасала этого тощего китайского мальчишку, над которым они решили "пошутить". Её презрительный взгляд, её холодный тон, когда она сказала: «Если ты тут самый популярный, это не даёт тебе права обижать слабых! И демонстрировать свой скудный словарный запас!», — вонзились в его самолюбие, словно осколки стекла. И ради чего? Ради того, чтобы доказать ей, что он крут? Теперь она точно убедится в обратном, увидев его в оранжевом жилете и резиновых сапогах, выгребающим кошачьи лотки. Вот это поворот!

Двери комнаты для допросов распахнулись, и в камеру ворвались его родители, словно ураган из дорогого парфюма и подавленной ярости. Изабелла, его мать, фыркала, словно задыхалась от запаха, пренебрежительно оглядывая убогую обстановку полицейского участка. Ей, светской львице и королеве благотворительных балов, пришлось бросить все свои дела, отложить массаж и маникюр, чтобы ехать в эту дыру ради своего непутёвого сына. Она хотела развлечься с подругами в новом спа-салоне, а вместо этого… наверняка сломает ноготь, пока будет пытаться вытащить его из этой передряги.

Его отец, Майкл, казалось, был в шоке. Он, лучший адвокат в Чикаго, человек, который проворачивал многомиллионные сделки и общался с влиятельнейшими людьми города, вынужден был бросить все свои важные дела, чтобы разгребать какую-то мелкую оплошность сына. На его лице застыло выражение озадаченности и разочарования. Он не мог понять, зачем его сын, обеспеченный всем, чего только можно пожелать, пошёл на такой идиотский поступок. Неужели ему не хватает адреналина от игры в гольф на частном поле?

Изабелла бросилась к Джеймсу, заключив его в крепкие объятия. Впрочем, объятия эти казались больше жестом для публики, чем проявлением материнской любви. Она шептала что-то успокаивающее о том, что всё будет хорошо, и что они непременно найдут способ всё уладить. Главное, чтобы её любимый кашемировый свитер не пропах потом и страхом.

Майкл, молча, подошёл к детективу, протягивая руку.

— Майкл Томпсон, адвокат. Что здесь произошло и как мы можем решить эту проблему? — голос его звучал ровно и профессионально, в нём не было и следа отцовской тревоги, лишь деловой интерес. Хотя, в глубине души, он наверняка уже подсчитывал убытки репутации.

Детектив пожал ему руку, сдержанно улыбнувшись.

— Мистер Томпсон, ваш сын совершил акт вандализма и ограбление. К счастью, никто не пострадал. Мы готовы пойти навстречу, учитывая возраст Джеймса и его чистосердечное признание, а так же и чистосердечное отрицание, если хотите… Но возмещение ущерба магазину и исправительные работы неизбежны.

Майкл нахмурился.

— Исправительные работы? Что вы имеете в виду? — Детектив с удовольствием наблюдал за тем, как меняется выражение лица успешного адвоката, когда дело касалось его собственного сына. Как будто его гениальный план по уклонению от налогов внезапно наткнулся на кирпичную стену.

— Джеймс будет отрабатывать двести часов в волонтёрском центре «Уши. Лапы. Хвост».

Изабелла отпрянула от Джеймса, словно её обожгло.

— В волонтёрском центре? С животными? Это абсолютно неприемлемо! Он ненавидит животных! Да и я не потерплю эту вонь в моём доме! Это отвратительно! — фыркнула она, словно помои выплюнула, брезгливо сморщив и без того идеально натянутое лицо. Как будто ей предложили выпить стакан воды из-под крана.

Майкл поднял руку, останавливая поток возмущения жены. Он прекрасно понимал, что сейчас не время для истерик. Ему нужно было оценить ситуацию и найти выход с минимальными потерями.

— Послушайте, детектив, — начал он, сохраняя невозмутимый тон. — Я уверен, что мы можем найти более подходящий вариант исправительных работ для Джеймса. У него плотный график, занятия в спортивной секции, подготовка к поступлению в колледж. Волонтёрский центр с животными - это совершенно не то, что ему сейчас нужно. Мы готовы внести значительное пожертвование в любую благотворительную организацию, оплатить работу по уборке и благоустройству города… Можем даже переименовать в вашу честь какую-нибудь улицу!

Детектив покачал головой.

— Боюсь, это невозможно, мистер Томпсон. Джеймс сам выбрал этот вариант, когда заявил, что лучше будет мести улицы, чем иметь дело с животными. К тому же, решение уже принято.

Изабелла, не желая сдаваться, вновь вступила в разговор, её голос звенел возмущением:

— Это же просто нелепость какая-то! Двести часов в этом… в этом гадюшнике! Да вы понимаете, что ломаете жизнь моему сыну? Он должен готовиться к поступлению, а не возиться с грязными животными! В конце концов, все мы были молоды, шалили, разве нет? Я, признаться, тоже не ангелом была в юности. Ну, пошумели, ну, разбили витрину. Что тут такого? Мы полностью возместим ущерб, заплатим магазину втройне, вдесятеро, сколько скажете! Забудем об этом недоразумении, как о страшном сне! Я даже готова купить им новую витрину из настоящего хрусталя Swarovski! Джеймс закатил глаза. Боже, как же ему было стыдно! Слова матери звучали жалко и нелепо, словно оправдания избалованного ребёнка. Ему казалось, что он проваливается сквозь землю от неловкости. Лучше бы она просто молчала! Хотя, с другой стороны, ему было интересно, сколько Swarovski стоят… может, он сможет попросить кусочек в качестве компенсации за моральный ущерб.