Ошибка выжившего

1

- Я. Жду. Парня! - выкрикиваю.

Со слухом проблемы? Третий раз повторяю. И первые два были вежливыми.

Седой мужик с заднего сидения Ролс Ройса недовольно цокает и поднимает стекло. Машина трогается в образовавшийся пробел в пробке.

Почти ночь, дождь столбом. Стою под зонтиком в метре от проезжей части.

А что мне остаëтся? Шаг назад - грязь. Шаг в сторону - лужа. Я в новых туфлях и широких брюках.

Белых!

Догадалась, конечно. Час перебирала шкаф, чтобы остановиться на самом непрактичном варианте.

Следующим около меня тормозит Майбах. Простых машин в этом закутке не предвидится. Пятнадцать минут назад закончилась сходка бизнесменов в закрытой резиденции.

Тонированное окно открывается.

- Вероника Март, добрый вечер, - блестящий взгляд с прищуром, кривая улыбка, губы облизывает. Вспоминаю сразу.

И сразу же тошнота подкатывает.

- Здравствуйте, Вагиф Ахмедович.

Я Василиса.

И уже несколько месяцев не Март, а Мартынова. Псевдоним забрал продюсер, когда контракт со мной разорвал.

- Что Вы здесь делаете одна? В такой час.

- Дела, - отрубаю.

- Вам очень идëт новая причëска. Сразу не признал.

Я была блондинкой. Теперь чистый шатен. Пришлось образ сменить, чтобы меньше узнавали.

- Спасибо, - вдаль смотрю. Не улыбаюсь.

- Приехали, чтобы найти нового гостя для интервью?

- Да.

- И как? Кто будет следующим счастливчиком?

- Никто.

Господи. Дай мне сил.

Зимой я снимала ролик для его жены. Два часа хвалебных од мужу и детям. А потом её "самый лучший супруг" попытался выкупить меня на ночь у продюсера.

Продюсер, сутенёр: какая разница?

- Неужели никто не согласился?

- Нет.

Даже на порог не пустили.

Мне нужен был не абы кто, а Максим Алексеевич Миллеров. Мой билет в нормальную жизнь.

- Если нужна будет помощь, могу посодействовать. У Вас остался мой номер?

И ведь не боится промокнуть. Брызги уже половину салона залили.

- Спасибо. Не нужно.

- Давайте, я Вас подвезу.

- Не нужно. За мной уже едет мой парень.

- Знайте Вероника, что мир не без добрых людей. И я один из них. Обращайтесь, если что-то нужно, - подмигивает.

Пробка движется. Подъезжает следующий добрый человек на удлинённой Ауди. А ведь отличное место, чтобы себе богатого спонсора искать.

Достаю телефон и набираю Владика.

- Где ты? Я уже замëрзла ждать, - пальчиков почти не чувствую. Август, а холодно, как осенью.

- Прости, Малышка. Тут пробка бесконечная. Но я скоро буду. Выходи к дороге.

Он так в прошлый раз говорил. Поэтому и вышла.

Как только возвращаю телефон в сумочку, показывается дорогой пассажир.

- Девушка, Вы одна? Идëт сильный дождь. Я подвезу Вас, садитесь, - кажется, это банкир. Видела в новостях недавно.

- Спасибо. Не нужно.

- Вы так продрогните.

- Мой парень подъедет через минуту. Спасибо за беспокойство.

Переминаюсь с ноги на ногу. Туфли новые, жёсткие ужасно. Больно стоять.

А это что там внизу?.. Кровь? До крови лодыжку растёрла. Теперь вечер идеален!

- Что такая красавица делает у дороги одна? - следующий. Но этот за рулëм сам. Шкафчик с татуировками на всю шею.

- Я жду своего парня, - зубы стучат.

- Может, он кинул тебя? Поехали со мной. До дома подброшу.

Ага. Знаю. До своего.

- Нет, спасибо, - отворачиваюсь.

- Что? Рыбу покрупнее ловишь?

Козлина.

- Не смею вас задерживать.

- Наглые нынче бляди пошли, совсем берегов не видят, - отъезжает, надавив на газ, чтобы я ни ответить, ни от бежать не успела.

Волна грязи окатывает брюки.

Вот урод! И так настроение нет, добить решил.

Ливень свинцовый. Я по колено в тëмных разводах.

Ой, да и плевать.

Я мечтала стать настоящим журналистом. Училась в лучшем ВУЗе страны, и причём неплохо. Дипломная работа по бизнес-журналистике. И всё ради чего? Чтобы сразу после выпуска подписать первый же кабальный контракт с продюсерским центром.

Не глядя!

Так радовалась, что на меня внимание обратили. Новый интервью-канал. И я главная ведущая.

А что в итоге? Три года сплетен по бумажке. Ни шага в сторону от сценария. Имя "Василиса Март" мне не принадлежит, соцсети тоже, гонорары мизерные. Чисто покушать и одеться в тëплое.

Хорошо хоть квартира у меня своя: бабушкино наследство.

В конце апреля Даниил Хуарос купил у нас интервью. Вопросы по классике. Звёздные парочки часто приходят, чтобы прогреть аудиторию перед свадьбой.

Кто ж знал, что эта Соболь так вцепится в дело?

Моë шоу получило гордое клеймо "фальшивки". Гости сбежали, а мой контракт аннулировали... Слава богу, без неустойки.

Два месяца меня даже на собеседования не звали. Даже редактором каким-нибудь.

Но недавно повезло. Основательница портала "Бизнес РФ" не узнала меня с новым цветом волос. Собеседование прошло блестяще. Потом, конечно, помощник намекнул на мою токсичную личность, но было поздно. Отменять решения начальница не стала.

Я - новый стажёр!

Мелкие задания, как орешки щëлкались. Выпросила что-то посерьёзнее. И этим чем-то, точнее кем-то, стал Максим Миллеров.

Ради встречи с ним я терпела этот жуткий вечер, а до этого предыдущий, до этого ещё один.

Он издевается будто нарочно. Договариваюсь с секретарём о короткой встрече. Тот говорит, что Миллеров будет там-то и там-то, но в последний момент появляются дела поважнее.

Да и кто такой этот важный карась? Почему все порталы на нëм помешались? Такие, как я, за ним толпами бегают, но интервью не выпросил никто.

Визуализация Максим

Максим Миллеров

2

- Нет, всё тот же. Твоя любимая хвоя, - отвечает.

Но я явно ощущаю аромат ириса.

- После ковида так и не восстановилась. Путаю, наверное, - включаю подогрев сидений.

Мы медленно едем. Ливень потихоньку сменяется лëгким моросящим дождиком.

- Как прошëл день? Ты так долго работал, - его офис недалеко от резиденции.

- Нормально, малыш. Ничего интересного.

Телефон Влада звонит, сбрасывает.

- Безрукие. Ни на что без меня не способны.

Опять звонок.

- Ответь, - неловко, что из-за меня могут быть проблемы.

- Не хочу. Пусть сами справляются. После работы я только твой.

Владик бывает очень милым. Мы ровесники, выросли в одном районе, но познакомились пару лет назад. Он добивался меня очень долго. Ухаживал, присылал ромашки, подвозил после съëмок.

А начали встречаться мы незадолго до интервью с Хуаросом, так что парнем знаменитости он пробыл недолго.

- Зайдешь ко мне? Накормлю ужином, - предлагаю.

- Малышка, я же вижу, как ты устала. А завтра рано вставать. Лучше выспись хорошенько.

Киваю.

На новой работе я ещё не до конца освоилась. Часто задерживаюсь. Видимся редко, но ведь это всё временно.

- Люблю тебя, - между делом говорит.

Я молча улыбаюсь. Ещё слишком рано для ответного признания. Но то, что он меня сильно любит - это приятно.

Машина плавно останавливается у дверей моего подъезда.

- Спокойной ночи, малышка.

- Сладких снов.

Его губы едва касаются щеки. Милота. Мы что, школьники?

Выбегаю, на прощание помахав зонтиком.

В квартире очень тихо. Я привыкла, но после насыщенного дня это немного угнетает.

Белый костюмчик заляпан так, что и килограмм отбеливателя не справится.

Что у нас по итогам поездки? Что начальнице докладывать?

У нашего портала новая рубрика: "венчурный драйв". Короткие голосовые блиц-опросы для предпринимателей, которые зарабатывают на вкладах в перспективные стартапы.

Миллеров младший - главная звезда рынка.

Заполучу его, и место штатного сотрудника - моë. Прощай стажировка с ненормированным графиком, здравствуй соцпакет и стаж настоящего журналиста!

Я доедаю остатки вчерашнего, отмокаю в ванной.

В шкафу своего часа ждëт красный пеньюар. Шёлковый, с кружевами.

Владик так ни разу его и не видел.

Парень в сети, онлайн. Значит не спит.

У нас не было секса сколько? Месяца два? Сначала депрессия из-за потери канала, потом работу не могла найти. Как на иголках, всё время.

Он стойко выдержал. Был рядом. Поддерживал.

Выглядываю в окошко. Дождь закончился, ветра нет. Чего ждать?

Есть тут у меня один плащик...

Надеваю красный комплект, ботфорты на низком квадратном каблуке.

Ноги у меня и так, что называется, от ушей. К смазливой мордашке приятный бонус. Поэтому меня и заграбастали сразу после института камере глазки строить.

В остальном - плюсов никаких. Одни проблемы.

Сколько раз ко мне подкатывали с предложением... взаимовыгодного сотрудничества? Много. Так много, что одно время я была на грани того, чтобы в мужчинах разочароваться.

Но теперь у меня есть Владик. И он хороший.

Накинув длинный чёрный плащ, выбегаю в ночь. Сделаю сюрприз.

В нашей паре он всегда был ведущим. Я в принципе не умею проявлять инициативу или флиртовать. Не доводилось как-то.

А сейчас захотелось.

Подъезд и квартиру открываю своими ключами.

- Влад? - заглядываю, но дальше порога не иду. Ноги не идут, потому что спотыкаются о женские босоножки.

Это... чьë?.. Платье на полу валяется.

Из душа доносится девичий смех. Мужской голос, рык. Рычит. Что? Почему?..

Господи, стоны!

Стоп. Спокойно. Это невозможно. Влад меня любит, зачем ему другая? Там брат, сват, сосед, кто-угодно, только не мой парень.

На цыпочках прохожу к ванной. Тихонечко дверцу открываю. Клубы пара бьют по глазам. А затем картинка ещё больнее.

Нет!

Голый, в душе, прижимает к стене какую-то бабу, а она его ногами обнимает, голова запрокинута, стонет... они же сейчас...

Входную дверь бросаю распахнутой, ключ в замке. Я бегу домой, ног не чувствую. Лëгкие рвутся от напряжения. Горят, как бензином облитые. В бок будто нож воткнули.

Именно в бок от быстрого бега, а не в сердце. Сердце, как дребезжащий камень.

Вот ведь урод!

Мне! Мне изменять! Добился меня, придерживает, в день по сто раз звонит, а при этом по ночам левых девок пëхает?

Он же мне только что в любви признавался. Каждый день признаëтся!

Я в таком шоке, что чувства растеряны все. Прострация вокруг, белый шум и рыжие пятна взгляд застилают.

Меня сейчас стошнит.

Мчу к унитазу и весь ужин из себя выворачиваю.

Легче. Правда легче. Умываюсь холодной водой, рот полоскаю. Дышу.

На глаза попадается его гель для душа, и опять тошнит. Всё соберу, от всего избавлюсь! Ни следа в моëм доме не останется!

Где бы ещё коробку найти? Хотя... Коробку? Много чести! Мусорным пакетом обойдёшься, козëл.

Пока брожу по комнатам, собирая барахло, в голову ещё мысль приходит.

Я бревно?

В постели. И именно поэтому он ищет разрядки на стороне. Я настолько плоха? Нет, он говорил, что мне не мешало бы раскрепоститься, но, чтобы до такой степени...

В уголках глаз щиплются слëзы.

Стук в дверь. Я подхожу, но открыть не успеваю. Влад открывает своим ключом.

Хорошо, что расплакаться не успела.

- Держи, - пакет на вытянутой руке протягиваю, не много получилось.

- Малышка, я объясню.

Ни тени сожаления на лице.

- Что тут объяснять?

- Это всё ради нас.

Короткий хриплый выдох вырывается из горла.

- Что? Влад, ты с дуба рухнул? Ради нас? Типа ты опыта для совместной жизни набираешься? Ты нормальный вообще?

- Васенька, я всё объясню.

Визуализация Василиса

Вася сейчас:

Со светлыми волосами на шоу:

3

- Можно зайти?

- Нет, говори оттуда, - ноги его больше в моём доме не будет.

- Хорошо. Малышка, это ради нашего будущего. Только так. В моëм сердце только ты. А она - это для дела, понимаешь?

- Для какого... дела?! - вот здесь бы матерное слово идеально встало, но не умею вслух произносить.

- Она из очень влиятельной семьи. Очень. И это шанс для нас обоих. Год. Дай мне год, и наша жизнь изменится.

- Влад, что ты несёшь? Какой год?

- Она скоро устроит меня в фирму её дяди. Знаешь кто он?

- Мне не интересно! - мусорный пакет падает на подъездные плиты. Я его держала всё это время?

- Тебе ведь нужен Миллеров для интервью? Сколько ты уже за ним гоняешься? Он и есть её дядя. Я смогу устроить встречу. Малышка, подумай. Это наше будущее.

- Ты просто нечто, Влад, у меня слов нет, - зато плакать перехотелось. Навсегда!

Пытаюсь закрыться, но он дверь перехватывает.

- Васенька, а что нам остаëтся? Ты свой шанс упустила. Нет больше Василисы Март. До пенсии хочешь жить в бабушкиной квартире? Твои заметки про богачей никому не впëрлись, они ничего не стоят! Ноль, - будто гвоздями по мне кидает, под кожу слова, в мышцы, - но у тебя есть я. Я уже полюбил тебя, так дай мне сесть за руль и решить все наши проблемы. Доверься мне, милая. У нас всё скоро будет. Просто подожди.

Горло от горечи сводит. Впервые вижу его настоящего. Скользкий, мерзкий тип.

- Год, хорошо? Максимум два.

- Нет! Нет, нет и ещё раз нет! - голос срывается в крик.

- Малышка...

- Пошëл ты! - резко на себя дверь дëргаю, чуть ручку не вырвала. Замок щëлкаю.

Вот ведь сволочь!

Я ноль? Мои заметки ноль? Да у меня замечательные заметки! Главный редактор в восторге, а он побольше этого дегенарата понимает.

В тишине слышу своë громкое дыхание и стук сердца. Заглядываю в глазок - стоит, потом сидит на корточках, пожитки свои в мешок складывает.

Меня трясëт прям. С головой волна захлестнула. А, стоп...

Открываю.

- Малышка, - улыбается, победитель хренов.

- Ключи верни!

В вытянутую ладонь он неохотно вкладывает связку.

- Вась, я могу понять...

Захлопываю так, что несущая стена дрожит.

Ничего он не может понять. Вместо мозга - овсянка. Извилинами настолько гениальную чушь не придумать.

В самый дальний угол ухожу. Потом обратно. В глазке никого. Как неприкаянная шляюсь по квартире, только бы не останавливаться. Остановлюсь - пустота изнутри сожрëт.

Укутавшись в плед, выхожу на балкон. У кого-то есть психолог, у кого-то антидепрессанты или алкоголь, а у меня - Аня.

Пишу сообщение: "Спите?".

Именно "ТЕ", потому что теперь она - плюс один. Зимой стала мамой.

Теоретически звонить можно. Смартфон никогда не выходит из беззвучного режима, но я перестраховываюсь.

Перезванивает.

- Привет, детка, - счастливая. Уложила дочку вовремя.

- Мне надо выговориться, - голос дрожит. Уверена, что это заметно, - сможешь спуститься ненадолго?

С десятого на третий.

- Не вопрос, - ей только повод дай.

Тяжело переживает заточение последних месяцев. Раньше именно она была двигателем веселья, но потом высокий красивый блондин очаровал мою зайку и побыстрее заделал ей зайчонка, чтоб не убежала.

- Крошка, что с глазами? - с порога набрасывается.

Лет десять назад мы, ещё школьницы, так же сидели на полу и обсуждали глупого мальчика, который пригласил на танцы не меня, а Людку из параллели. Но его-то понять можно. У Людки была грудь.

А Влада - нельзя. Грудь и у меня давно есть.

- Я столько раз говорила, что он тебе не подходит. Все это видели. И он тоже. Ты совершенно из другой лиги. Вон, посмотри, - на зеркало указывает, - как такая красота могла сдаться обычному сталкеру?

Красота - это, конечно, не про сейчас. Но в обычной жизни мне грех жаловаться на внешность.

- Какая разница... мне просто обидно. Я думала, что он будет серьëзен, что будет ценить...

Аня со стуком опускает чашку на стол. По глазам вижу, что настало время её любимой теории цифр.

- То есть ты, условно девятка, согласилась вступить в отношения с условно тройкой...

- Ну не тройкой же, у него нормальное образование и в целом...

- С четвëркой. Не суть, - перебивает, - вступить в отношения с надеждой на то, что он тебе будет благодарен до конца жизни? Зай, это так не работает. Никто не хочет чувствовать себя неполноценным рядом с партнëром. Поэтому проще тебя обесценить, чем самому подняться. Пара должна быть равной! Только так. Тройке - тройка. Десятке - десятка.

Конкретно Влада я не собираюсь оправдывать, но с этим поспорить хочется.

- Подожди. Неравные браки случаются и бывают очень счастливыми.

- Счастливые они только на твоих интервью, и то, если сценарий хороший, - Аня заваривает нам по второй кружке.

- А в обратную сторону? Если мужчина лучше.

- Тоже самое. У всех свои методы набрать баллов. Молодость, красота, деньги, ум - всё в общую копилку.

Я возвращаю взгляд в зеркало. С девяткой мне, конечно, польстили, но шестëрка твëрдая.

Просадка в карьере. Причëм, полная. Мне скоро двадцать пять, а от имени моего, как от огня, шарахаются. Хоть на бухгалтера переучивайся.

- Всё, - говорю твëрдо, - в лепëшку расшибусь, но из-под земли Миллерова достану. До конца месяца повышение моë будем отмечать.

- Кого?..

- Старший сын того самого Миллерова. Нефтяника. Буду первой, кто у него интервью возьмёт.

- ПромГазНефть? - глаза округляет.

- Он самый.

- Фига се у тебя задания.

- Только вот... - моë воодушевление вспыхнуло и тухнет сразу же, - Влад спит с его племянницей.

- Зай, а чего ты испугалась? - усмехается Аня, - Что он сделает? Тише воды сидеть должен, чтобы никто о нëм не доложил дорогому дядюшке. А то так и в бетоне оказаться недолго.

4

У человека, который придумал кофе, есть памятник? Надо поставить.

К вечеру американо с сахаром в моих венах больше, чем крови.

Злюсь на Влада, презираю, а всё равно пол ночи плакала. Отрëвывала абсолютно дурацкую личную жизнь.

Честно дурацкую. Всегда так было. Бабушка была строгая. Самый большой страх: "Смотри, Васька, в подоле принесëшь - прибью".

Можно сказать, она умерла счастливой, зная, что её непутëвая внучка не успела семью опозорить.

Я была на третьем курсе, когда её не стало. Тогда же появился первый парень. Утешил. Я думала, что теперь мы вместе на веки. Что теперь - новая семья. И очень удивилась, когда узнала, что женитьба в его планы не входит.

Нет. Я не настаивала. Но думала, что брак - это естественное продолжение отношений. Тогда я ещё не догадывалась, что некоторые отношения не то что продолжать, начинать не стоит.

Он ревновал меня к каждому столбу, контролировал двадцать четыре на семь. Кого-то мне это напоминает... А потом уехал за границу.

У меня начался канал, светские сплетни на потоке. И Владик, который изо всех сил пытался быть полезным.

Может, он и сейчас думает, что помогает. Человек-герой, блин. Надеюсь, ему родня новой бабы помогалку бензопилой отпилит. Миллеров старший - человек из девяностых, не допустит, чтобы это посмешище рядом с его внучкой крутилось.

И как она вообще на него клюнула? Да, Влад симпатичный. Но и она не бегемотиха. Не сильно вчера разглядывала. Вроде обычная девушка.

В интернете искать информацию пробовала - пусто. В смысле, есть упоминание о том, что у Миллерова старшего имеется дочь от первого брака, а у той ещё дети, но на этом всё. Ни имëн, ни соцсетей.

В такие моменты сомневаюсь в себе, как в журналисте.

- В облаках летаешь? - резкий голос за спиной.

Кидаю взгляд на часы: девять. Рабочий день давно закончен. Неужели отвлечься нельзя?

Инна, наш самый сильный интервьюер, швыряет папку на стол. Мой стаканчик кофе подпрыгивает, чуть не опрокинувшись.

Когда я накосячить успела? Смотрит, будто сейчас ремень достанет.

- Собирайся. Через час у нас встреча.

- У нас? - снова на время озираюсь.

На заводе меньше ночных смен, чем у современного журналиста.

- У нас, у нас. Ты будешь соавтором.

- Я? - от радости подскакиваю.

Судя по гримасе, Инну главред заставил со мной нянчиться. Ну и что? Главное, что моë имя впервые засветится в нормальном издании. Моя настоящая фамилия!

Наконец-то!

- Алиев лично тебя потребовал.

По спине холодок спустился.

- А кто это?.. - как же я надеюсь, что просто однофамилец.

Закатив глаза, Инна громко цокает.

- Как тебя только приняли? Вагиф Ахмедович Алиев. АЗС "Каспий". Ни о чëм не говорит?

Вот ведь настойчивый тип.

В памяти с пугающей чёткостью всплывает скандал с продюсером, когда я отказалась идти на ужин, за который тот уже получил аванс. Тогда просмотры моего шоу были на пике, поэтому место мне оставили. Но кричали на меня - да. Сильно.

- Поздно уже. Почему сейчас?

- Потому что у нормальных людей время поминутно расписано, - фыркает, - собирайся. Нам нужно заткнуть дырень в новой рубрике.

Из груди выдавливаю сухой кашель.

- Кажется, я простудилась.

Скрестив руки на груди, Инна закатывает глаза так сильно, что ещё чуть-чуть и они сделают оборот.

- Мне по барабану твои методы отработки, как и всем здесь. Дело сделай и гуляй. Либо не люби нам тут мозги и пиши заявление. Никто за тебя работать не собирается.

Коллеги меня с первого дня невзлюбили. Не помню, чтобы я когда-либо нравилась женщинам. Начальница - исключение, но ей глубоко за пятьдесят.

Как говорит Аня: после климакса нет конкуренции, нет потребности бороться за мужское внимание.

Инне тридцать пять.

До нашей дружбы осталось лет пятнадцать-двадцать.

Мы подъезжаем к черному зданию. Ни вывески, ни номера. Только над входом гравировка в виде шестеренки и надписи: "Кулибин".

Инна показывает охраннику QR-код с приглашением.

Никогда раньше в "Кулибине" не была. Только слышала: закрытый бар для хозяев этой жизни и этой страны в частности.

Ого... Вот это обстановка. Человек, придумавший слово "вычурность" явно здесь бывал.

Это чистый хрусталь?.. Свет приглушенный, но массивные люстры переливают его ручьями. Очень красиво. Мебель прямо громоздкая. Один барный стул, как пол дивана. Везде резное дерево, толстые шторы, бархат.

И я в костюме из прошлогодней коллекции. Брюки-трубы, синий пиджак с широкими плечами. Волосы в косу по дороге заплела. Глаза красные после бессонной ночи и двенадцати часов за компьютером.

Красавица. Но мне это только на руку. Сейчас Алиев испугается и растеряет все свои пошлые мыслишки.

Нас провожают к угловой ложе.

- Василиса Март! - жаба в горе подушек вспоминает моë имя.

Инна изображает счастье от встречи. А, может, и правда счастлива. Не её же сейчас будут домогаться. Напишет хороший материал, премию получит. Всегда бы так.

Она садится ближе к Вагифу Ахмедовичу, но места за собой не оставляет.

- Здравствуйте, - опускаюсь на противоположный край дивана.

Дистанция максимальная, но мужчина двигает задницу ко мне.

Спокойно. Пока терпимо. Между нами ещё есть расстояние. Это всего лишь работа. Спросим про перспективы его заправок и уедем.

Официант приносит бокалы. Разливает коньяк.

- Ну, за правду? - скалится Алиев.

- Отличный тост, - подхватывает коллега.

- Простите, я не пью, но тост и правда замечательный.

Не настаивает, слава богу.

Инна включает диктофон. Её голос не узнаю. Сладкий, как кленовый сироп. Льстит, поддакивает, смеëтся в нужных местах, её глаза блестят от наигранного интереса.

Боже, неужели это и есть профессия журналиста? В институте нам совсем по-другому рассказывали.

- Ты сегодня какая-то неразговорчивая, - тыкает. Мы с Вами на "ты" не переходили!

5

Я замираю. Не потому что хочу. Просто тело отказывается слушаться, кто-то выдернул вилку из розетки.

Он выше, чем мне казалось. Шире в плечах. Намного.

Очки нелепые. Толстая чëрная оправа, форма, сейчас уже никто не носит такую. А глаза, за ними - холод. Заражающий мороз, от которого кости леденеют, а кожа взрывается мурашками.

Оценивающе рывками проходится по мне взглядом. А вердикт...

- Милочка! Возвращайся скорее, - пьяный оклик Алиева плюхается мне в спину, как комок грязи.

Вердикт: я очередная журналистка, готовая на всё ради эксклюзива.

Миллеров кончиками пальцев отстраняет меня в сторону, с прохода. Будто отшвыривает недокуренную сигарету.

Уходит к железной лестнице.

Сноб высокомерный!

Решил, что понял всё про меня и мою работу? Конечно. Вот наберусь опыта, раскатаю твою конторку по-полной.

Кулаки от возмущения сжимаются.

В туалете свет неяркий, но я прекрасно вижу на кого похожа с этой зализанной тугой косой. Пиджак широкий. Помады ни капли.

Настоящая маргинальная училка средней школы. Колбы не хватает для полного образа.

Я включаю воду, умываюсь аккуратно, чтобы не задеть тушь.

Волосы и правда жутко выглядят. Маленькой расчëской разделяю пряди. Да, пусть распущенными остаются.

То, что я столкнулась с Миллеровым здесь - это не совпадение. Это судьба. Мне и нужен-то короткий блиц на десять минут. Стопка голосовых ответов. Их разделят на кусочки для вставок между основным материалом.

Музыка здесь тихая.

Звуковики наложат шумодав, если нужно. Главное, контакт наладить. А нравится мне он или нет - дело десятое.

Я быстро прошмыгиваю к лестнице. Уверена, что Алиев это заметил, но плевать. Подождëт.

Поднимаюсь на второй этаж. Спокойно. Я не наглая. Я - профессионал.

В углу, за массивным дубовым столом, Миллеров разговаривает с седым мужчиной в твидовом пиджаке.

Рядом со стариком стоит высокий пивной бокал. Пустой. Официант заменяет его на полный.

Отлично. Скоро зов природы заставит его отойти. Моя цель в одиночестве останется, тогда и поймаю.

Ух! Я прямо как львица, затаившаяся в кустах. Жду, когда жертва одна останется.

У бара делаю вид, что изучаю винный список, хотя буквы пляшут перед глазами, как пьяные мухи.

Освещение здесь никакущее. Электричества на один этаж только хватило?

Долго жду. Для приличия приходится мятный лимонад заказать.

Пальцы непроизвольно сжимают стакан. Лёд внутри тает, оставляя мутные островки.

Как мои шансы.

Наконец, компаньон встаёт, кивает Миллерову и уходит. Я жду ещё три удара сердца и подхожу.

- Максим Алексеевич. Можно вас на минуту?

Улыбаюсь. У меня красивая улыбка. Несколько глянцевых журналов это отмечали.

Он поднимает глаза. Серые. Как бетонная стена перед лбом.

- Меня зовут Василиса Мартынова. Портал "Бизнес РФ". Мы несколько раз договаривались о встрече, но у Вас появлялись неотложные дела. Уделите мне минуту?

- Василиса Март, - говорит он.

Это не имя. Это диагноз.

В груди резко холодеет, будто хлебнула жидкого азота.

- Уже нет, - бросаю, - мне бы хотелось взять у вас комментарий по поводу ваших последних инвестиций.

Он откладывает телефон, поправляет очки и скрещивает руки. Это значит... согласен выслушать?

Я сажусь напротив. Не прогоняет!

- Могу я включить диктофон?

Вот это да! Место в штате моë. Так просто!

- Нет.

Внутри всë сжимается.

- Максим Алексеевич. Формат рубрики подразумевает голосовые сообщения. Мы согласовывали этот момент с вашим отделом...

- Сначала вкратце обрисуйте темы.

Фух! Это я могу. К этому я готовилась.

Обаятельная улыбка для надëжности. Погнали.

Я начинаю говорить о его венчурном фонде, о сделке с тем самым финтех-стартапом, который взлетел на гору процентов за полгода.

Как на экзамене. Сама увлекаюсь и вдруг замечаю: он слушает. По-настоящему. Не перебивает. Не смотрит сквозь меня.

Это успех, Вася. Ты настоящий профи.

От этой мысли в животе вспыхивает что-то тёплое.

- …и это, конечно, выдающийся кейс, - заканчиваю я, чуть улыбаясь.

Миллеров выдаëт короткую усмешку. Снимает очки, чтобы протереть салфеткой.

Без них гораздо-гораздо лучше. Больше не похож на скучного профессора из универа. Скорее на актëра чëрно-белого кино. Жёсткий ламповый свет очерчивает линии скул и носа.

- Василиса. Вы смогли меня удивить.

Ха! Что, съел? Я между прочим ВУЗ с красным дипломом закончила.

- Поразительная некомпетентность.

- Что?.. - губы дрогнули. Что-то с сердцем моим. Кажется, остановилось.

- Давайте на этом разойдëмся. Не будем тратить время друг друга.

- Почему? Что-то не так?

- Хотите, чтобы я объяснил?

Ну естественно! Очкарик напыщенный, изволь сказать, что в моей идеальной, проверенной главредом речи не так.

- Да, пожалуйста, - вслух.

Смотрит снисходительно.

Что? Не придумал?

- Из всех моих проектов Вы выбрали единственный, о котором я бы предпочëл никогда не вспоминать, - очки надевает.

Он издевается? Это же была офигенно крутая сделка.

- Ваш фонд вошёл на раунде B с оценкой в...

- Вы пересказываете мне TechCrunch?

Во рту пересыхает.

А что мне ещё пересказывать? Это самое крупное интернет-издание о стартапах. Лучшее в мире.

- Я не до конца понимаю Вашу категоричность, - чеканю каждое слово.

- Зато я Вас понимаю. Вы прочитали пару пресс-релизов, посмотрели пару интервью и решили, что готовы к серьëзной журналистике.

Его голос устало-разочарованный. Будто он в сотый раз объясняет одно и то же.

- Вы видите один успешный результат и строите на нём всю картину. Это называется: ошибка выжившего. Конкретно за этот кейс я распустил половину аналитического отдела.

- Простите, но откуда я, человек со стороны, могла знать о внутренних разборках в Вашей компании? - стоп. Не психовать. Кто профессионалом собирался стать?

6

Горло сжато. Уйти ни с чем? Из-за того, что какой-то зазнайка в плохом настроении. Перепил... что он там пьëт... это еловая ветка подо льдом?

- Василиса.

- Максим Алексеевич.

- Вас разве не ожидают внизу?

Усмехаюсь. Он ещё и указывает мне, что делать.

- Как трогательно наблюдать вашу... избирательную проницательность, - в кресле откидываюсь, скрестив руки.

- О чëм Вы?

- Стоило мне ошибиться в одном стартапе, и я сразу "некомпетентна". Тем не менее, Вы ранее наняли целый отдел таких же некомпетентных аналитиков, платили им зарплаты, премии. Странно, да? Или Вам можно? Простительно. Почему? Доля рискованных инвестиций в Вашем портфеле на порядок выше, чем у конкурентов. Связана ли Ваша уверенность с наличием страховочного плеча в виде пополняемых из бюджета активов какой-либо крупной корпорации? Например, ПромГазНефти?

Он застывает, как от пощëчины.

- Максим? - за спиной.

Оборачиваюсь и вижу седого мужчину. Вернулся.

- Не смею больше задерживаться, - встаю.

Боже, кого я обманываю? Светские сплетни - это прям моё. У этого сноба прям на лице написано полное отсутствие личной жизни. Повезло родиться в семье олигарха, хоть эскортницу может себе позволить. Был бы обычным - умер бы девственником. Внешность нормальная, но как рот откроет - только одно желание: сбежать.

Ну, собственно, я и бегу к лестнице.

На встречу поднимается Инна. Очень злая.

- Где тебя носит? - шипит, проглатывая согласные.

Где-где? Карьеру свою хороню.

- Мы закончили с Алиевым?

- Я закончила, - выплëвывает так, будто диссертацию в одиночку написала.

А там оставался-то один вопрос про любимые книги, когда я уходила.

Инна впивается ладонями в перила. Пошатывается. Бедняжка. Столько пить ради работы. Неудивительно, что она к своим тридцати пяти уже две блеферопластики сделала.

Алиев ждëт у бара.

- Благодарю от всей души... - Инна чуть не кланяется, - моя машина уже приехала. Хорошего вечера.

Бессовестно шагает к выходу. А меня, значит, брать не нужно? Где профессиональная этика?

Ладно, ещё не поздно. На метро прокачусь.

- Василиса, Васенька, не спешите, нас ждëт водитель, - реакция Алиева ожидаемая, но всё равно неприятно.

- Простите, я очень спешу.

- Вас ждëт Ваш молодой человек? - лохматая рука скользит по барной стойке ближе ко мне.

- Да. Муж, - и у моего воображаемого мужа десять братьев-боксëров.

Перед окружающими уже стыдно.

- Ва-си-ли-со-ч-ка... Это же пре-кра-сно.

До метро ещё дойти нужно. А у Алиева есть не только его водитель, но ещё и машина сопровождения с охраной. Этот тип без неё никуда.

- Только вкусив се-мей-ной жизни, женщина на-чи-на-ет рас-кры-вать-ся... - он еле язык-то поднимает. И явно переоценивает себя, как любовника.

В этом баре есть вышибалы?

Сомневаюсь, что меня сейчас в машину затянут, но... чувство жутковатое.

Лучше на такси.

Приложение говорит, что дальше по улице БМВ. Цена в три раза выше, чем я обычно себе позволяю, но зато быстро.

- Всего доброго, Вагиф Ахмедович.

Вызываю и сразу же к выходу топаю.

Блин, он что - за мной идëт? Не оборачиваюсь.

Шаг ускоряю.

Открываю дверь. Так и застываю с ручкой в ладони.

Улица пустая. В смысле, моей бэхи с номером из троек - нет. А приложение говорит, что есть. Ну и где она?

Зато компания Алиева тут как тут. Они не должны на закрытой парковке ждать?

Два здоровенных типа в чëрном, ещё два в машине. Рядом его Майбах с водителем. Мотор заведëн.

У одного из амбалов мобильный звонит.

- Вагиф Ахмедович...

Сердце ёкает.

Я лучше внутри подожду.

Дëргаюсь назад в развороте. Всем телом врезаюсь во что-то твëрдое. Дверь захлопывается. Прямо над моим ухом раздаëтся резкий выдох. По плечу что-то несильно ударяет, проскальзывает по пиджаку.

Поднимаю глаза - опять он. Миллеров меня преследует что ли?

И почему без очков?

Делаю шаг в сторону, а под каблуком "тиньк". Хруст звонкий.

Ой.

Тишина.

Он смотрит, будто я только что его кошку задушила. Вообще недобро.

- Вы...

- Простите, - улыбаюсь. Блин, зачем я улыбаюсь? Это нервное.

У гардероба показывается тело Алиева. Нет, он серьëзно?

Обратно к выходу, но дверь настежь распахивает один из охранников бизнесмена. Завидев хозяина, он послушно сторонится, освобождая проход.

А там уже и БМВ прямо напротив тормозит.

- Простите, я всё оплачу, пусть Ваш секретарь пришлëт счëт, - бросаю Миллерову и выскакиваю на свободу.

Ну и работу я себе нашла. Бабушка бы не одобрила.

Юркаю на заднее сиденье такси. Видимо, я бежала, как от смерти. Водитель сразу же даëт по газам.

Хороший сервис. Стоит своих денег.

Дома есть только одно желание - помыться. Волосы коньяком насквозь пропахли.

Как бы уговорить главреда дать задание попроще. Или посложнее - не важно.

Я нормально схожусь с людьми, но это... Со стенкой наладить контакт проще, чем с Миллеровым.

Ещё очки его разбила.

Страшно представить, сколько они стоят. Месяц только на линзы буду работать.

Он же не обиделся?

Вдруг, это подарок? Невеста подарила, чтобы на него другие не смотрели. Ну правда же страшные. На какой барахолке откопала только?

Доплетаю до кроватки и пишу без надежды: "Спишь?".

Спит.

Сеанс у психолога переносится на завтра.

Аня перезванивает утром. Я как раз в этот момент к шкафу подхожу.

- Пришло время той самой юбки, - восклицает.

Вместе купили. Я в состоянии аффекта была, не иначе.

- Она же красная.

- И что?

- И короткая.

- Ты свои ноги видела?

- Да, но...

- Но Влад говорил, что такое носят только те, кто себе мужика на ночь ищет?

Говорил.

- Не знаю... Я всё-таки на работу иду, - верчу в руках яркую ткань.

7

- Семнадцать лет в этом кресле. Семнадцать, Василиса! - Любовь Викторовна голос повышает, - И впервые мне звонит владелец с требованием уволить стажёра.

Стою перед её столом, как провинившийся двоечник.

- Могу я хотя бы причину узнать? - чуть не плача.

- Думала ты мне расскажешь, - тон раздражëнный. Обычно так с другими говорит, со мной - ни разу.

Она откидывается в кресле, поправляет на носу тонкие очки.

Да не-е-ет. Быть не может. Точно не Максим Алексеевич. Не могут люди быть настолько мелочными.

Это наверняка Алиев обиделся за то, что я интервью не оплатила.

Переминаюсь с ноги на ногу. Мы не актрисы Голливуда, в нашей профессии говорить о приставаниях не принято.

- Неужели... Ничего сделать нельзя?

- У меня связаны руки. Вася, кому ты дорогу перешла?

Я перешла?! Меня чуть не запихнули в Майбах престарелого азербайджанца, а я ещё и виновата.

- Ладно здесь, - продолжает, - Ты не обязана подруг заводить, но, Вася! Наши клиенты - серьëзные люди! Личные связи, человеческие - это самое важное. Что я тебе основы профессии объясняю?

- Там была неприятная ситуация.

- И что? Учись обходить углы.

Я сама не иду. Приглашения на выход жду. Через стеклянные стены кабинета наблюдает весь офис. За позором моим. Отчитывают, как маленькую, а я ведь даже не сделала ничего.

- Я могу иногда брать твои статьи на фриланс, - голос мягче, - если материал стоящий. Как ты понимаешь, без имени. Это какие-никакие деньги. Выбери себе псевдоним.

- Спасибо.

Василиса Август - не слишком жирный намëк?

- Но. Лучше исправь, что ты там натворила и вернись. Инна отдала ваш вчерашний материал. Он сносный. Я его пока придержу, - для вида перекладывает папки, - Всё. Иди.

Это поражение. Полное.

Под сдавленные усмешки со всех сторон волоку ватные ноги за сумкой, а потом к выходу.

Навстречу мельтешит колонна из курьеров. Девять человек и у каждого в руках по охапке красных роз. Пышные бутоны на длинных стеблях. Прям целые веники для дома великана. Не меньше сотни цветов в каждом.

Я ближе всех к главному садоводу оказываюсь. За спиной разноголосый писк:

- Какая красота!

Коллеги выпархивают со своих мест, как бабочки. Восхищенно плывут по аромату.

- Доставка для Василисы Март.

Все взгляды разом стреляют в меня.

Чëрт! Ну сколько можно? Я - Мартынова!

- От кого? - бросаю жëстко.

- Вы Василиса? Могу я увидеть документы? Простите, заказ крупный. В таких случаях требуют подтверждение.

На вершине первого букета белая картонная записка. Без спроса хватаю.

"Мои извинения прекрасной даме. Жду материалы для согласования. Ваш Вагиф"

По коже брезгливая дрожь катком проходится.

Это какие материалы он ждëт, если меня уволил? Значит, не он?..

- Девушка, Вы - Василиса Март? - возмущается курьер.

- Нет здесь таких. Везите обратно отправителю, - бархатистый лист на место возвращаю.

Не хватало, чтобы кто-то это позорище увидел. Сгорю же от стыда.

- Но адрес указан, номер офиса...

Уже не слушаю. К лифту иду.

Значит, это Миллеров меня турнул. Прекрасно.

Просто, блин, превосходно!

Максим Миллеров - сама ранимость. Настолько не терпит критики?

Я же журналист. И у меня чуйка на двойное дно. Она подсказывает, что есть что-то ещё.

Он меня знает. С какой стати он вообще меня знает?

Нормальные бизнесмены не смотрели моë шоу. Оно неполезное, а у них каждая минута на счету. У этого так точно.

Выхожу из бизнес-центра, считаю вверх до своего этажа. Плакать хочется.

Блин, за что?

Достаю телефон и набираю Риту. Из команды моих бывших редакторов. Талантливая, всё что угодно откопает. Мы вместе после института в этот проект попали.

Болтаем иногда о работе.

- Рит, знаешь Максима Миллерова? - после приветов сразу к делу.

- Кто его не знает? Отец Алексей Миллеров, ПромГазНефть это же...

- Это понятно. Меня именно сын интересует. Посмотри, нет ли связи какой с моим каналом? - по привычке "моим" говорю. - Может, я у его бывшей интервью брала? Или у будущей. Вообще, глянь, есть ли что по нему интересное?

- А тебе зачем? Понравился?

- Уволил.

- В смысле?

- В прямом. Сегодня уволили.

Коротко обрисовываю ситуацию. Рита воодушевлëнно обещает помочь.

- Личную жизнь тоже копать?

- Не надо... Хотя давай, - вдруг пригодится.

- Вась, я постараюсь, только это не быстро. Завал сейчас. Эта новая девчонка, - губами гудит, - кабздец тупая. Ей в наушник говорят три слова, она выдаëт одно, а два забывает. Рейтингов нет, премий, как следствие, тоже. Половина наших уже резюме выложили...

И ещё десять минут сплетен вдогонку.

Рита работу свою обожает, но, если даже она уходить собралась, плохо дело.

До дома доехать не успеваю, перезванивает.

- Васëк, есть контакт!

- Так быстро?

- Да гость задерживается, а наша курица с продюсером в кабинете закрылись. Устно перспективы обсуждают, - с усмешкой, - пока время есть, по верхам взяла. Короче.

- Что?

- Помнишь, в самом начале, года три назад, у нас была бывшая жена футболиста?

- Мамонтова?

- Вот! Ну у тебя и память. Она у нас купила время, чтобы на весь мир рассказать, какого крутого мужика себе нашла. Курсы по отношениям рекламила.

- Да, помню. Стартап у него был с нейросеткой. Выстрелил сейчас.

- Вот! И это, оказывается, был один из первых проектов Миллерова.

- Подожди. У них же американский инвестор.

- Который переманил их после твоего интервью. Они предложили больше денег и птенец, которого Миллеров полгода обхаживал, свалил за кордон.

Да быть не может. Всё так просто, что вдвойне обидно.

Заносчивый, мстительный тип.

- Рит, скинь мне адрес его офиса, если не сложно, - сквозь зубы.

- Скину, но вряд ли он сегодня там появится. Вечером Хуарос устраивает за городом приëм в честь скорого открытия научного центра. Новых инвесторов ищет.

8

Хамовники. Переулок, где две маршрутки не разъедутся даже при большом желании. Настолько он узкий.

Не Москва Сити. Не особняк на Рублëвке и даже не ультрасовременный ЖК для элиты, где квартиры по миллиарду на старте продаж.

Нет.

Я хлопаю ресницами на старинного пятиэтажного красавца. Начало двадцатого века, наверное. Светло-серый фасад с лепниной, маленькими окнами и открытыми балкончиками.

Зато входные двери огромные. Кто-то спилил столетний дуб, чтобы сотворить эту махину. Их вообще можно открыть? Или они для красоты, а вход совсем в другом месте.

Максим Миллеров не может здесь жить. Рита что-то напутала.

А даже если и так... Мой боевой пыл растерялся на пол пути. Доковыляла до нужного адреса чисто для галочки. Чтобы отметиться и потом говорить: "Я сделала всё, что могла".

Поворачиваюсь, чтобы уйти, но тут из-за поворота выезжает знакомый чёрный Пежо.

Да блин.

Это Влад. Его номер. Рядом в салоне успеваю заметить брюнетку.

Сердце дёргается, как пойманная рыба. Видеться с ним - последнее, чего мне сейчас хочется.

Пошëл он куда подальше! Блин, а иду я. Назад. На панике.

В этот момент дверь подъезда распахивается. Вываливается большая дама в широком платье до щиколотки. В руках - крошечная собачка. Тявкает на меня, будто я вооружённый грабитель.

- Ну тише, тише маленький, - бормочет.

Освобождает проход. Я юркаю внутрь.

А там... как в музее. Пахнет дорогим паркетом. Лепнина под высокими потолками. Прямо по курсу - лестница. Мраморная? А на ней ковëр, ведущий к лифту.

И охрана, естественно.

Широкие мужчины в форме тут же настораживаются.

- К кому?

Я открываю рот, но в этот момент двери лифта разъезжаются.

Выходит Максим Миллеров.

Ва-ау.

В идеальном чёрном костюме и чëрной водолазке с высоким горлом. Волосы уложены с косым пробором. В нормальных современных очках с тонкой оправой.

Я знала, знала, что они у него есть. Благодарен мне должен быть за то, что на человека стал похож. Да ещё как...

Проходит по лестнице ко мне. Хм. А где удивление?

- Василиса, - капитан-очевидность.

Охранники расслабляются.

- Вижу, Вы меня ждали, - улыбаюсь, а у самой руки отчего-то дрожат. Но спасибо хоть не голос. За спину убираю.

- Догадывался, - отвечает.

А... То есть мы вообще не стесняемся того, что меня с работы турнули. И что ответить на столь откровенную наглость?

Миллеров осматривает меня с ног до головы. Снова ноги. Опять ноги.

Да две-две, как у всех.

- Идите за мной, - направляется к выходу первым.

- Куда?

Делаю шаг, но дверь снова открывается.

Входит она. Та самая брюнетка. Новая девушка Влада. По совместительству, племянница этого зазнайки.

- Максим Алексеевич, добрый день, - произносит настолько сладко, что ещё немного, и мëд изо рта потечëт.

Слишком формально для родственницы.

И одета просто. Джинсы, трикотажная кофточка на пуговках, кроссовки Пума, самые обычные.

Миллеров кивает:

- Здравствуй, Жанна, - между шагами бросает и выходит. Гигантскую дубовую дверь без труда распахивает.

На улице уже ждëт машина. Чëрный, как совесть олигарха, Рендж с тонированными стеклами. Под стать костюмчику.

Водитель придерживает заднюю дверь.

- Садитесь, - говорит Миллеров, а сам обходит багажник.

Сажусь.

Когда он таким тоном говорит, сначала исполняешь, а потом уже думаешь.

Насколько я помню, обычно в Рендж Роверах есть деревянные вставки, хром. А это не автомобиль. Это - чëрная дыра какая-то. Он вообще в курсе, что есть другие цвета? Или сегодня у кого-то поминки?

Максим занимает место рядом. Водитель тоже усаживается, и мы отъезжаем от обочины. Куда?..

- Ну что, включайте свой диктофон, - произносит он, поправляя ворот, - отвечу на вопросы в дороге. Выбрали новую тему?

Он... Не в курсе про увольнение? И, если скажу, что больше не сотрудник портала, он меня высадит?

Сглатываю. Лезу за диктофоном в сумочку.

Интервью с Максимом Миллеровым стоит недешево. Я ещё подумаю, кому его продавать.

- Ваш прошлогодний инвестиционный проект. Тест-системы для диагностики, - первое, что на ум приходит.

Эй! Мои глаза выше! А ног по-прежнему две.

- Годится, - говорит, опомнившись. Взгляд врезает в спинку водительского кресла.

Господин Миллеров смутился, или мне показалось?

Я по вершкам прохожусь по кейсу. Первый же его ответ выходит за пять минут времени.

Ручки потираю. Такими темпами я себе на полноценный часовой выпуск материал накоплю.

- Но ведь их технология базировалась на зарубежных компонентах. Как в современных условиях можно достаточно оценить риски санкций?.. - забалтываю. Наработки давно закончились. Вопросы сами собой всплывают.

Но он отвечает на удивление нормально. Развëрнуто и достаточно интересно для людей невовлечëнных в тонкости дела.

Эх, жалко видео нет. Можно было бы смело тройную цену запрашивать.

Полтора часа пробок, разгонов, а потом абсолютно пустая дорога где-то за МКАДом.

Миллеров лишь дважды берёт трубку, а потом возвращается ко мне.

- Главная ошибка - инвестировать в тренды, а не в технологии, - резюмирует он, когда машина останавливается.

Ну и где мы? Выглядываю в тонированное окно, а вокруг под линейку стриженные кусты и парковка забитая дорогими автомобилями.

- Спасибо за разговор, Василиса. Это было на удивление увлекательно, - выходит.

Я фыркаю себе под нос, отправляю диктофон в сумку. Да уж, как будто ожидал, что я буду мычать и запинаться. Вчера не понял, что я умница?

Умеют некоторые и похвалить, и оскорбить одновременно. На удивление... Тоже мне.

Я выхожу следом. Поднимаю голову.

Особняк.

Не гламурный рублëвский замок, не стеклянный хай-тек куб. А настоящий монстр. Трёхэтажный, из бежевого кирпича, с массивными колоннами. Утопает в зарослях дикого винограда, который обвивает стены, как зелёная паутина.

9

Он меня в эту глухомань завëз, он меня и домой и доставит.

Приëм в честь открытия научного центра? Всегда хотела побывать на закрытом мероприятии.

Отстукиваю каблуками к широкой спине в чëрном пиджаке. Он бросает через плечо взгляд из серии "ты ещё здесь?". Но шаг не сбавляет.

Охранник вот-вот уже.

- Максим Алексеевич, я забыла извиниться. Вчера я случайно наступила на ваши очки. Мне так жаль.

- Да, мне тоже.

Весьма односложно. Ну ладно.

- Я бы хотела оплатить ремонт, если можно.

Его губы дрогнули. Почти ухмылка.

Давай, прояви щедрость. Скажи, что это лишнее и мелочи.

- Боюсь тебе это не по карману, - на «ты» перешёл.

Кажется, он меня бесит. Обязательно подчёркивать свой статус?

Охранник проверяет список.

- Максим Миллеров. Должно быть какая-то ошибка. Не указано, что Вы будете с парой.

Надежды нет. По блеску в бетонных глазах вижу, что стоять мне на парковке с водителями до поздней ночи.

- Катя! - вырывается вместе с улыбкой. Вижу своë спасение.

Из-за высокой топиарной фигуры появляется новая жена Даниила Хуароса.

Как же я рада её видеть!

В ответ улыбается.

Ну всё. Никакая охрана меня не посмеет остановить. Улыбка хозяйки банкета лучше любого пропуска.

Она не одна. Провожает какую-то высокую брюнетку в годах. Сначала с ней прощается, потом мне:

- Василиса? Не узнала сразу с новой причëской, - взгляд переводит, - Максим. Рада, что ты пришëл, - снова на меня, - да ещё и с такой прелестной спутницей.

- Катя, я уже слышала чудесную новость, - опережаю, пока он не ляпнул, что мы не вместе, - поздравляю!

Она опускает руки на живот. Свободное платье цвета клубничного мороженого ещё скрывает округлившийся низ, но при движении уже заметно.

- Да, от прессы ничего не скроешь, - глаза закатывает, улыбаясь, - первое же УЗИ сразу же в сеть слили.

На прошлой неделе паблики делали перепосты чëрно-белых снимков двух малюсеньких человечков. Хуаросы отрицать ничего не стали.

Близнецов ждут.

- Ужас. Извиняюсь за своих коллег. Это за гранью этики, - абсолютно искренне.

Мы проходим к гостям. По каменной дорожке к широкой аллее. Дальше украшенная площадка с фуршетными столами, сцена. Настоящий оркестр рядом.

Музыка чудесная заливает всё пространство.

Миллерову бы пора потеряться, но он держится прямо за мной. Как так и надо. Как будто только что не собирался оставить меня на парковке.

- Ты совсем пропала из блогов. Чем занимаешься? Мне, признаться, дико неловко из-за той ситуации, - между делом бросает Катя.

- Ничего страшного. Я сейчас работаю...

- На меня, - из-за спины прилетает. Удивлëнно глаза вскидываю, - когда начнëтся презентация? Мы не опоздали?

Нет. Мы вовремя. Хуарос как раз поднимается на сцену. На большом экране красочный проект, музыка стихает.

Катю забирает организатор, а около моего носа оказывается поднос с шампанским.

- Максим Алексеевич. И давно я стала на Вас работать? - беру бокал.

- Не хочу, чтобы пошли слухи, что я сплю с журналисткой.

Из груди вырывается короткий смешок.

- И что плохого?

Он изгибает бровь. Взгляд меняется. Я что-то не то ляпнула?..

- В профессии моей.

- Ну. Как сказать, - усмехается высокомерно. Из своего бокала глоток делает.

Заносчивый засранец. Никому в здравом уме не придëт в голову с тобой спать.

- Это всего лишь скучный светский приëм. Никто бы так не подумал.

Отворачиваюсь к сцене.

А он вдруг наклоняется к моей шее. Вместо того, чтобы отшатнуться, замираю.

- Ты себя в зеркало вообще видела? - шепчет.

- Что?.. - теряюсь. Кожа ловит тëплое дыхание, стекающее вниз, к ключицам.

- Тебе следует одеваться скромнее, если хочешь, чтобы люди воспринимали тебя серьëзнее.

- Как вчера? - сама шепчу почему-то.

- Например.

- И, как итог, ты даже разговаривать со мной не стал. А сегодня посадил в машину и послушно отвечал на вопросы. И где мы сейчас? На закрытом приëме, где я твой "плюс один", - поворачиваюсь к блестящим линзам, - так что, Максим Алексеевич, подберите слюни и оставьте мнение по поводу длины моей юбки при себе.

Смущать он меня решил. Ха! И где только флирту учился? На базаре?

- Макс! - подваливает коренастый широкоплечий мужчина, - везде тебя ищу!

Какой-то банкир из совета директоров зелëного банка, имени не помню. Явно поиски не прошли без десятка коктейлей.

- Я только что приехал, - отвечает Миллеров. Бросает в меня хлëстким взглядом перед тем, как отойти.

На сцену поднимается Катя. Аплодисменты рекой.

Помню, как в первый раз эту пару увидела. Такие искры летели. Чуть оборудование не закоротило. Ежу понятно, что там всё всерьëз и надолго. Ну какой фиктивный брак? Дети тоже фиктивные будут?

Пузырьки от шампанского бьют одновременно в нос и в голову. Не замечаю, как длинный пустой бокал в моих руках сменяется полным.

- Василиса? - девушка из команды организаторов, по костюму видно.

- Да.

- Прошу пройти со мной, - аккуратно за локоть берëт, тянет.

- Куда?..

- К дому. Прошу, - настойчиво, - с Вами хотел поговорить один человек.

Со мной?

Миллеров с горизонта пропал. Моя покровительница на сцене. Предчувствие какое-то недоброе.

Заходим в особняк через боковой служебный вход, поднимаемся по лестнице для персонала. Ещё один не очень хороший знак.

У высокой деревянной двери девушка останавливается. Дальше сама прохожу.

Просторный кабинет. Классика с высокими шкафами, заставленными книгами. В центре дубовый стол. Два резных кресла напротив.

А за столом сидит тот самый седой мужчина, который был вместе с Миллеровым в баре.

Высокой, широкоплечий. Не по годам красивый. Такой типаж обычно рекламирует дорогие часы или виски. Сколько ему вообще? Семьдесят, больше?

- Здравствуйте, Василиса. Проходите, - и голос низкий, с благородной хрипотцой. Вчера не обратила внимания.

визуалы+

Дом Макса

чуть-чуть задолбанная Аня

Васькина квартира

Алексей Миллеров

Александра мы уже помним, дед Хуароса

Кабинет Макса

Владик

Новая Владика, Жанна

И ещё Жанна

Короче, вы поняли, что Жанна не обычный проходной персонаж...

10

Взглядом буровит. Просматривает реакцию, хоть ещё не сказал ничего.

- У меня есть для Вас предложение, Василиса. Шанс, который раз в жизни выпадает.

Лицо держу. Серьёзность на максимум. Проклинаю и первый бокал шампанского, и половину второго.

- Я... конечно, очень польщена. Но не совсем понимаю...

Он перебивает, даже не изменив тона:

- Предлагаю Вам работу, Василиса.

Господи. Если он скажет что-то похабное, я прямо тут заплачу.

- Слышали о новом федеральном проекте по популяризации бизнеса? Точка опоры.

С облегчением выдыхаю.

Вроде что-то слышала, но подробности не знаю. Поэтому отрицательно головой машу.

- Одно из направлений - знакомство с главами крупных компаний. Ситуация на мировой арене постепенно стабилизируется. Власти будут делать акцент на внутреннее развитие. На людей, которые это развитие обеспечивают.

Он откидывается в кресле, пальцы складывает домиком.

- Я дам вам настоящее шоу, Василиса. Знакомый вам формат интервью. Сначала интернет платформа. Потом перспектива размещения на федеральном канале. Думаю, Вы можете оценить размер аудитории.

Что? Что?..

Что?!

- Простите. Вы мне... Вы хотите, чтобы я стала частью предпринимательского шоу?

Что-то с моим сердцем. За секунду до предела разогналось. Если он скажет "да", выплюну к чëрту!

- Да.

О боже!

Вася. Спокойно. Он вообще знает, кто я?

- Александр. Это неожиданно. И более чем странно, - стараюсь голос держать. А внутри ликует всё. Горит! Клеточки мои чечётку отплясывают.

- Этот проект курирует мой друг. Команда собрана, концепция готова. Не хватало только ведущей. И Вы нам подходите.

- Подхожу?..

- Продюсирует проект Григорий Раевский, - контрольный выстреливает.

Это же тот, с кем начинала сама Соболь. Потом она свой продюсерский центр открыла, но раскручивал её именно он. Столько звëзд прошло через его талант!

Так, стоп.

Вася. Губу закатай! Быть такого не может. Он меня с кем-то путает.

- Но почему именно я? Если всё так, как Вы говорите, то очередь из кандидатов должна стоять...

- Очередь и стоит. Но мне нужна Василиса Март.

- Эм... Разве это имя не под запретом? Скандал был довольно громкий. В любом случае я сейчас просто Василиса Мартынова. Псевдоним остался в собственности прошлого моего продюсера.

Кажется, я говорю слишком быстро. И много. И не по теме.

- Это не важно, - после паузы отвечает, - главное то, что у вас узнаваемое лицо. Не ноль.

Да... ниже нуля.

И всë равно не сходится. Кожей подвох чувствую. Хотя, какой кожей? Весь воздух в кабинете из одной сплошной недосказанности состоит.

К ней добавляется сигаретный дым. Александр не спеша закуривает.

- Вы неглупая девушка. В сочетании с природными данными - настоящий бриллиант. А работа стажëром в проходном издании быстро убивает амбиции.

Веки непроизвольно подскакивают.

- Простите. Что Вы сказали? Вы знаете, что меня уволили?

- Да. Я этому посодействовал.

- Но зачем?

- Эта должность Вам не подходила. Если уж и сглатывать домогательства, то точно не за ту зарплату, что Вам платили. И не от таких людей, как Алиев.

Теперь в горле пересыхает.

Мне стыдно за то, что он, скорее всего, видел сцену в баре. Одновременно жуть накатывает. И долбанное понимание!

Этот тип мне в дедушки годится. А всё туда же.

- Не от таких людей? А от каких же? От тех, кто может предложить должность ведущей на федеральном канале? - злюсь.

А он усмехается бесстыже. Как на котëнка несмышлёного умиляется. Взрослый седой котяра на хорошенькую дворовую кошечку!

- Вы категоричны. Возможно, поэтому ему и нравитесь.

- Кому?

- Вашим первым гостем должен стать Максим Миллеров, - затягивается долго, чтобы я сказанное переварила, - это одно из условий Вашего назначения.

Волна негодования чуть стихает, но не до конца.

- Имеете ввиду настоящее полноценное интервью? Миллеров младший никогда их не давал. Вообще ни с кем из журналистов не общался.

- Кроме Вас. Зря убежали вчера. Он спустился за Вами, но было уже поздно.

- Подождите. Вчера... Максим Алексеевич хотел меня вернуть?

- Да. И судя по тому, что вы вместе сюда приехали, блиц всё же состоялся. Верно?

Приходится кивнуть на прямой вопрос.

Он продолжает:

- Скажу прямо. Это на него не похоже. Максим в том возрасте, когда его поведение можно объяснить лишь одним - симпатией.

Теперь уже я усмехаюсь. Нервно.

Магию длинных ног явно переоценивают.

- Думаете, что я уговорю Миллерова на интервью, потому что нравлюсь ему? Простите за прямой вопрос, но почему сами не попросите?

- Макс не должен знать о моëм участии.

- Почему?

- Это второе условие нашего сотрудничества. Пусть считает, что это прихоть Раевского. Вы пообещали продюсеру достать Миллерова младшего, а он, в свою очередь, Вам - место ведущей. Скажите, что это Ваша мечта, от этого зависит Ваше будущее. Придумайте что-нибудь.

Он выдыхает дым в сторону, но сквозняк из приоткрытого окна быстро разносит клубы по комнате.

- Максим Алексеевич не согласится. Зачем ему мне помогать?

- Уговорите.

- Как?

На языке вертится: "Мне переспать с ним что ли?" Не зря же этот тип домогательства упоминал.

- Не мне Вас учить, Василиса. Могу лишь сказать, что на данный момент постоянной девушки у Макса нет. После развода он избегает серьëзных отношений.

А несерьёзных, значит, нет. Сколько угодно! Он был женат?..

- Если... у меня не получится его уговорить?

- Тогда считайте, что шанс Вы упустили.

- Просто интервью?

- Верно. С моими вопросами.

- Но всë же согласовывается. Ни один бизнесмен не решится на спонтанный опрос. А если задам что-то не из списка, просто откажется отвечать. Уйдëт.

По моему опыту, предприниматели - обидчивые ребята. Они своим присутствием уже одолжение делают. Всё, что мимо плана, сразу в протест уходит.

11

Как козочку на выгул, меня выводят обратно. Вон там, недалеко от сцены, в компании мужчин в дорогих костюмах, растëт мой цветочек.

Сорвать и принести хозяину.

В желудке колючий клубок сворачивается.

Я стою дальше всех от движухи. Если так можно назвать ленивое качание людей вдоль сцены.

Официанты следят, чтобы у гостей в руках были напитки. Один мальчик в белом фартуке подходит ко мне с подносом.

- Спасибо, - беру бокал.

Теперь я, как все.

Блин. И вот... что мне делать?

Я о такой возможности даже и не мечтала никогда. Даже в снах не снилось. Внутренней наглости на такие амбиции не хватало.

Федеральный канал... Да бабушка с того света вернëтся, чтобы сказать, что гордится мной!

А кое-кто себе локти до костей сгрызëт.

Как-то резко в моей жизни стало слишком много Максима Миллерова.

Почему я так переживаю?

Он - чужой человек. Его родственники - тем более. Если совесть чиста, скрывать нечего.

А моя совесть... Если я ничего не стою, то и она дешевле пыли. Сейчас так и есть.

Я никто без работы и без имени.

Вчера себя таким ничтожеством чувствовала. Когда это пузатое пьяное чудище глазами меня пожирало. С полной уверенностью, что право имеет. И сказать я ничего не могла. Слово против - с работы бы турнули... Хотя, это и так произошло. Потому что, видите ли, ещё один важный хрен решил, что я могу быть полезна.

Допиваю шампанское. Чувствую, как злость к горлу подкатывает.

Мальчик далеко от меня не ушëл. Сразу же любезно добавки предлагает.

А почему бы и нет? Мысли слишком тяжëлые. Хочу облегчить, хотя бы временно.

Когда я ещё такой дорогой алкоголь попробую?.. В любое время, если всё получится.

Аплодисменты. Впереди говорят правильные слова.

Вздрагиваю. Вдруг резко тепло становится. Будто кто-то раскалëнным углëм в меня кинул. И дело далеко не в шампанском.

Взгляд.

Миллеров улыбается чьей-то шутке, но глаза - на мне. Темные, неотрывные.

Как можно говорить с кем-то, а при этом таращиться совсем в другую сторону? Невежливо это.

Поворачиваю голову вбок. На кусты. Ладно, буду сюда смотреть. Гляделки с цветочком сейчас тяжело идут. Как граблями внутри всё корëжат.

А самого-то главного я не спросила: кто такой этот Александр? Ведëт себя здесь, как хозяин, хотя это приëм Хуаросов. Достаю визитку из клатча... Александр Владимирович Борисов. И телефон. Ничего больше.

Пробегаю глазами по сцене. Кати не видно нигде. Нужно будет ненавязчиво про него спросить.

Опять взгляд ударяется о Миллерова.

Максим делает шаг в мою сторону.

Вот вообще не вовремя, приятель! Я раздумываю над тем, как тебя выгодно продать, чтобы самой не остаться в убытке.

Резко разворачиваюсь.

Ай! Дурацкий куст!

- С Вами всё в порядке? - подлетает официант. Он так и вьëтся вокруг меня. От работы отлынивает.

- Да, всё хорошо. Немного прогуляюсь.

Это ведь не запрещено? Было бы нельзя, поставили какое-нибудь заграждение.

Отпрыгиваю на узкую дорожку, закрытую высоким топиарием.

За ним достаточно большая территория. От украшенной площадки, где собрались гости, сад отделяет зелёная стена. Стриженные деревья переплетаются друг с другом, разделяя пространство. Не лабиринт, как в старых дворцах, но тоже не сразу понятно, куда ведут тропы.

Я выбираю крайнюю.

Когда шум голоса со сцены и хлопки тише становятся, чувствую облегчение. Можно спокойно подумать.

Сад здесь, конечно... шикарный. Восторг чистый. Травинка к травинке. Такое не в каждом кино покажут.

Прохожу мимо каменной кладки, облепленной пушистым вьюном. Появляется навязчивый запах сырости, мха, журчанье и... это кряканье?

Именно оно.

Ступеньки ведут вниз, к настоящему пруду. Небольшой, но с аккуратным деревянным домиком в самом центре. К нему подходит низкий дощатый мостик без перил.

Вода тëмная. Растекается медленной рябью от противоположного края пруда. Там крохотный фонтан, но достаточно шумный. Наверное, какой-то фильтр.

Из домика выплывает уточка и целых три пушистых утёнка!

Милота какая. Нужно срочно сфотографировать эту прелесть, отправить Ане.

Залпом допиваю шампанское и ставлю бокал на камень. Прямо под ноги.

Внутри лëгкий восторг, подогретый алкогольными пузырьками.

Подбегаю к мостику, но на него не ступаю. Я же не дура. Слишком хрупкий. Наверняка, просто декорация. Проткну его шпилькой, придëтся брать кредит на починку. Это не говоря уже о том, что я плавать не умею.

Наклоняю телефон к самой воде, пытаясь поймать идеальный ракурс. Камера на вытянутых руках.

Пугливая семейка прячется обратно. Ну же, выплывай, красавица...

Ни в какую!

Роюсь в сумке. Где же тот батончик? Ага! Крошу мюсли пальцами и с размаха бросаю в воду. Утята тут же разворачиваются.

- Вот так-то лучше, - торжествующе говорю, приседая на корточки у самого края. Сумку ставлю на землю.

Отряхиваю руки, возвращаюсь к фотографии...

- Василиса.

Низко. Твёрдо. Прямо за спиной.

И так неожиданно, что вздрагиваю. Да так сильно, что телефон выскальзывает из рук.

Нет-нет-нет-нет!

Резко выпрямляюсь, спиной ударяясь о человека. И чувствую, как ноги теряют опору. Каблук в какой-то ямке застрял. Вторая туфелька скользит по мокрому камню. Я же плюхнусь сейчас прямо вслед за телефоном!

Руки, инстинктивно хватаются за единственную вещь рядом - край пиджака.

Его! Из всех людей на приëме это именно он! И Миллеров быстрый шаг в сторону делает, чтобы удержать равновесие, но тоже на влаге поскальзывается.

Да чëрт побери, не может же всё быть так плохо!

Его глаза расширяются от осознания.

- Блять!..

Секунда, что мы летим в воду вечно тянется. Успеваю удивиться тому, что в пансионах для благородных мальчиков преподают такие слова...

12

Ледяная вода иглами обжигает кожу. Лëгкие требуют вдоха, но из последних сил сдерживаю порыв. Глаза распахнуты от ужаса. Щиплет.

Чëрт! Чëрт!

Тёмные пятна мелькают. Пузыри. Мои волосы.

Поначалу зеленоватая чернота чернее становится. Я же вниз головой! Пытаюсь перевернуться к свету. Ноги путаются в водорослях, и конца и края им не видно.

Почему здесь так глубоко? Где дно?

Панический спазм сжимает горло.

А он! Он уходит! Большая сильная фигура к поверхности движется. Он бросит меня здесь? Сам уплывëт, а я не умею! Я утону!

Хочу крикнуть, но рот заполняет горькая вода.

Боже, как страшно!

И холодно!

Туфли уже потерялись. Пытаюсь скинуть сопливые щупальца водорослей с ног. Какие же они цепкие.

Внезапно сильные руки подтягивают меня со спины. Я проворачиваюсь. Инстинктивно вцепляюсь в Максима. Обвиваю его руками и ногами, как обезьяна.

Он тут же крепко обхватывает меня за талию. Сильно. Вверх тянет. Мы выныриваем вместе.

Я жива! Воздух!

Но вместо долгожданного вдоха из груди вырывается мокрый кашель. Опять, опять. Бесполезно хватаю ртом пустоту. Как же горло жжёт! До боли!

- Ты... успокойся уже! Сейчас выплывем, - резко выдыхает Максим.

Я цепляюсь хаотично, то и дело вода на лицо хлещет. Руки дрожат. А он грубо их зажимает, пошевелиться не могу. Как я буду выбираться, если он мне мешает?! Только ногами под водой болтаю.

- Не дёргайся, ёб твою мать! Ты нас обоих топишь! - рычит над ухом.

Я смогу. Нужно просто замереть и довериться.

Максим разворачивает меня спиной, к груди прижимает. За один мощный гребок у каменного берега оказываемся.

Сначала выталкивает меня на сушу, потом выбирается сам. Одним движением. Будто всю жизнь только и делал, что работал спасателем.

Встать не получается.

Лежу на боку. Всë тело знобит. Кашляю так, что скоро лëгкие начну выплëвывать.

Юбка задралась нещадно. Что с ней, что без неё. И самое жуткое, что мокрая ткань прилипла и отказывается спускаться. Да и пальцы не слушаются.

Чëрт с ней. Не до приличий. Я только что чуть Миллерова младшего не убила.

Максим сидит рядом. Его дорогой костюм безнадёжно испорчен. Волосы прилипли ко лбу. Очки потерялись. Вытряхивает воду по очереди из каждого ботинка, снова надевает.

Но хуже всего то, с какой агрессией он на меня смотрит. Бык на красную тряпку. Даже дышит угрожающе.

Сейчас обратно меня утопит...

Но вместо этого, он стягивает с себя пиджак и бросает на мои колени. Ткань с хлюпающим звуком бьëт по ногам. Кожа и без того гусиная, а от мокрого покрывала ощущение такое, будто по ней колючие ëжики прокатываются.

И опять эта дурацкая неловкость накатывает.

Взгляд увожу к месту падения. Там продолжает спокойно стоять моя сумка.

- Телефон! Он же в пруду! - вспоминаю.

Максим прыскает.

- Ты... - голос звучит опасно тихо, - предлагаешь мне нырять за ним?

- Я не умею плавать.

- Да. Я заметил.

- Это из-за тебя мы упали! Зачем ты вообще за мной пошёл?!

Его брови резко взлетают вверх.

Прикусываю язык до боли. До конца дней своих ни слова больше не скажу.

Он переносит вес на руку, чтобы быть ближе, под мокрой водолазкой видно, как напрягаются мышцы.

- Зачем я пошëл? - только голос мне не нравится. - А разве не ты меня позвала?

- Что?! Когда? Нет, конечно, - а у самой в голове кадр за кадром назад отматываются.

Не было такого!

- Отошла к выходу в сад. Потом смотрела на меня так, что любой бы понял. И да - я пошёл. Потому что ты хотела оказаться со мной наедине.

Открываю рот. Закрываю.

Боже. У нас тут запущенный случай. Возьму у Александра личную электронку ботаника и отправлю книгу "взаимоотношение полов для чайников". Анонимно.

- Телефон... Нужно попросить о помощи, здесь должен быть сачок, - что я несу? Какой сачок, Вася? Молчи. Будешь умнее казаться.

Пытаюсь встать, но пока не очень получается.

Максим поднимается первым. Его пальцы обхватывают моё запястье. Странно горячие. Мы же в холодной воде пару минут назад были.

Тянет вверх без предупреждения.

Я подскакиваю, сильно шатнувшись. Он успевает перехватить меня за спину. Не держал бы - снова упала. Коленки дрожат.

Босые ступни на тëплой каменной тропе. Туфли остались плескаться с рыбками в пруду.

- Нормально всё? - спрашивает.

Киваю.

Его рука переходит на мои плечи. С пиджака прямо ручьи льются. Поправляю свою одежду, насколько это возможно.

Как два преступника мы движемся к выходу, снова к заросшей кладке. В принципе, меня можно было и отпустить уже. Так неудобно идти, ноги заплетаются.

- Ай! - подскакиваю, в пятку будто разряд тока ударяет.

Максим мгновенно притягивает меня к себе. Вплотную. Между нами только пара слоëв мокрой ткани, будто и нет ничего совсем, тепло его кожи прямо неожиданно. Сама я, как ледышка.

- Что такое? - смотрит в глаза.

Зависаю на секунду. Боль внизу ноющей становится, но отлипнуть от его лица не могу.

Не пойму, он злится или беспокоится.

Взгляд к земле спускает по моему дрожащему от холода и неловкости тела.

Тогда я тоже, а там, блин, кровь! Я толкнула бокал с шампанским, раздавила его и осколок вскрыл кожу.

Да что ж за день такой!

- Держись за меня, - бросает и тут же до земли сгибается.

- Я... нет... сама...

Хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть. Почему они такие широкие? И в воде он двигался уверенно. Наверняка, плаванием занимался.

Максим стряхивает осколки. Выдëргивает тот острый из пятки. Приходится губу закусить, чтобы не вскрикнуть. Жуть, как неприятно. Чувствую, как кровь струйка за струйкой бежит.

- Надо обработать, - бросает сухо.

Только я успеваю представить, как глупо буду выглядеть, прыгая на одной ноге, появляется персонал.

Девушка, что меня в особняк провожала, и двое мужчин в костюмах.

13

Охранники подхватывают меня под руки, помогают идти. Максим отмахивается.

Наше появление на главном дворе прерывает презентацию.

Интересно всем. Не каждый день пьяные гости в пруду купаются.

Как же стыдно! Не создана я для высшего света. Ещё и очки Максиму опять испортила. С первой зарплаты подарю лучшие линзы. Если он поможет мне работу получить, конечно.

В доме нас сразу разделяют. Я со своей окровавленной ногой остаюсь на диване. Дорогой пиджак Миллерова не планировал превращаться во вторую юбку, но кто его спрашивает. Хозяин ушëл, защиты нет. Рукава завязываю узлом на талии. Так держится крепче.

Вместо доктора ко мне присылают мясника. Иначе не могу объяснить, почему так больно. До немоты.

- Порез неприятный, но мышца цела. Маленького шва будет достаточно, - он шерудит во мне изогнутой иглой.

Противно. С детства операций боюсь.

Когда пытка заканчивается, меня провожают на второй этаж. В большую гостевую комнату. Перед тем, как уйти, милая девушка говорит:

- Халат и полотенца в ванной.

Ну туда я и ковыляю. Подвоха не жду.

Распахиваю дверь и застываю.

Пар. Зеркало в потёках. И Максим Миллеров. Совершенно голый! Всё вижу. Всего!

Он пушистым полотенцем мокрые волосы вытирает. Вытирал. Как только я появилась - замер так же.

Пауза длится вечность.

Мозг отказывается обрабатывать картинку.

А этот бесстыжий наглец и не думает прикрываться! Во всей красе себя демонстрирует.

Какой кошмар. Сквозь землю бы провалиться.

- Василиса, - жëсткий тон хлыстом по мне ударяет.

Опомнившись, хромой пулей выскакиваю из ванной, пропищав напоследок:

- Простите!

Бам! Дверью хлопнула. Очень сильно. Вот что-что, а мебель ломать у меня получается... Как и собственное будущее.

Мы же, как пара, пришли. Логично, что для нас одну комнату и выделили. И как я не подумала раньше? Надо было постучать.

Он выходит.

Белое полотенце на бëдрах. Чëрные волосы взъерошены. Капли на плечах. Тату большая. На груди начинается, переходит на плечо. Что-то абстрактное, с шипами и рваными линиями. Я ещё в ванной удивилась, но там и помимо рисунков было на что посмотреть.

А теперь мне странно.

Как два разных человека. Ботаник в дурацких очках и водолазке с высоким горлом, косящий под молодого Стива Джобса. И этот незнакомец со спортивным телом в татуировках.

Прямо ко мне шагает. Мог бы в паре метров остановиться, если отругать решил. Зачем подходить так близко? Я услышу...

- Простите, я не знала, что Вы внутри, мне сказали, там полотенца, я за ними, - лепечу.

Его рука тянется к моей талии. Сердце проваливается в пятки.

Не-ет. Ну не может же он подумать, что это тоже намëк. Посмотрела на него в саду - позвала купаться. Посмотрела на него в ванной - позвала... любиться.

Его пальцы рывком развязывают узел мокрого пиджака. Грубо срывает свою вещь и лезет во внутренний карман.

Чëрный айфон достаëт. Он мокрый, но живой. Экран загорается.

Какая качественная штука. Труп моего, наверное, уже улитки догрызают.

Максим теряет к моей фигуре всякий интерес. Корпусом айфона проводит по махровой ткани на своих бëдрах, разблокирует.

Дальше отходит и номер чей-то набирает.

- Принеси мне запасной костюм... Да. Да, туфли тоже, - переводит глаза на меня, взглядом толкает к открытой двери, - ванная свободна.

И почему я ещё здесь?

Насколько могу живо юркаю в убежище. Замок в ручке проворачиваю, закрываюсь. Ему бы тоже не помешало так сделать. Сам виноват!

Стаскиваю холодную одежду, врубаю тëплый душ. Стою, с вытянутой ногой, чтобы не намочить бинты. Из волос запах тины вымываю.

Меня немного знобит, но это ничего. Не страшно. Больше пугают перспективы... Как там у этого дедули отчество? Нужно визитку посмотреть.

Ладно. В крайнем случае буду, как и собиралась, подрабатывать вне штата в том же "Бизнес РФ". Диктофон с записью спокойно лежит в сумке. Он всё ещё стоит недёшево.

Конечно, я уже губу на место ведущей раскатала. Закатать обратно придëтся. Хорошо, что привыкнуть не успела.

Большой махровый халат висит нетронутым. Надеваю тот, что меньше и выхожу.

Максима нет. Зато на столике у окна чайник, две чашки и железная банка с печеньем.

Чайник горячий. Видимо, только что принесли.

Наливаю себе чай. Он чëрный, с лëгким фруктовым запахом.

Желудок мгновенно реагирует. С утра во рту ни крошки. Шампанское не считается, там мало калорий.

Запах песочного печенья с ног окончательно сбивает. Оно шикарное.

Аккуратные кружочки. Бледно-золотистые, чуть припудренные сахарной пылью. Рассыпаются в пальцах, оставляя на подушечках жирный след. А на языке тают мгновенно.

Сразу две штуки в рот кладу, запивая чаем.

Здесь большие окна с широкими подоконниками. Идеальная точка обзора.

Беру с собой печенье, чашку. Опираюсь локтями на белую поверхность, чтобы лучше видеть площадку у сцены.

Такой у меня сегодня необычный обед. Стоя, в чужом махровом халате, сверху вниз смотрю на толпу сильно влиятельных людей.

Мне даже нравится.

Только что сцена опустела. На экране завис последний слайд.

Среди приглашённых замечаю высокую фигуру с седой макушкой. Александр поначалу спиной стоит, с Даниилом Хуаросом разговаривает. Потом к ним подходит ещё мужчина. Положение меняется.

Александр поднимает голову и замечает в окошке меня.

Бокал приподнимает, будто здоровается.

Б-р-р.

Мурашки побежали. Снова волна озноба, хоть я уже согрелась давно. Лучше за стол вернуться.

Он ведь подумал, что я намеренно Максима в воду уронила, чтобы сблизиться. Сто процентов подумал. Если б так просто всё было...

Дверь открывается.

Входит Миллеров. Уже в новом тëмно-синем костюме, белой рубашке. Но всё ещё без очков, а потому на себя обычного не похож.

В руке... мой телефон? Да, точно.

14

Может, всё не так плохо. Он не выглядит обиженным.

- Простите. Я ведь так и не извинилась за то, что утянула Вас за собой. Это случайно вышло. Правда. Мне ужасно неловко.

- Хорошо. Этого достаточно, - его уголки губ дрогнули вверх. Хотел же улыбнуться, но намеренно пресëк улыбку.

Толкаю жестяную банку в его сторону.

- Попробуйте, очень вкусное, - и улыбаюсь. Мне можно. Знаю, что сейчас привлекательно выгляжу. Идëт лëгкая небрежность во внешности. Типаж такой.

Он не прикасается к печенью, но чай отпивает.

- Ты совсем не умеешь плавать? Зачем подошла к краю так близко?

Плечами пожимаю.

- Красиво было. И я не ожидала, что пруд таким глубоким окажется. Спасибо, что... спасли мне жизнь.

Глазки вниз, вбок, на него.

Сейчас он решит, что я миленькая и хрупкая. Ну почему бы не помочь? Интервью - это же такая мелочь. Пара часов времени, чтобы сделать хорошего человека чуточку счастливей: меня.

- Пожалуйста. Это не сложно было. Ты достаточно лëгкая.

Э... Это комплимент моей фигуре? Окей. Принимается.

Немного смущает его взгляд. Прямой слишком. Вообще-то он должен смущаться. Я же его без одежды видела, а не наоборот.

Поворачиваю голову к окну.

- У бабушки был небольшой пунктик на тему того, что я могу утонуть. Поэтому в своë время не научилась, а потом уже... ну, как-то не до новых навыков было.

- А родители?

- У меня их не было. Только бабушка, но теперь и её нет.

Где мой чай? Перекрываю речь громкими глотками. Мы не настолько близки, чтобы на такие темы разговаривать.

- Прости, - вдруг произносит Максим. Так искренне звучит, что я взгляд на него перекидываю от удивления.

А, нет. Показалось.

Это он формально бросил. Сам листает что-то в телефоне. Читает. И щурится при этом, как лис на солнце. Глаза трëт и снова всматривается.

Не могу сдержаться, и усмешка срывается с губ. Не со зла. Просто это правда забавно.

Заметил.

- Из-за меня ты опять очков лишился, мне жаль.

Он уже будто не тут. Не слушает совершенно. А через секунду вообще встаëт и из комнаты выходит, приложив телефон к уху.

Дверь неплотно прикрыл.

Мне тяжело даëтся разрушение образа невинного интеллигента, но тот поток ругани, что из коридора доносится, выбора не оставляет.

- Сейчас, жди! - последнее, что слышу. И единственное на классическом русском.

Заходит обратно. Глаза горят. Что-то я его побаиваться начинаю.

Отрывает мою руку от чайника и телефон с открытой перепиской вкладывает.

- Печатай ответ. В шорт берем половину...

- Подожди. Ты же только что...

- Микрофон глючит. Давай быстрее. Я сам нихрена не вижу. Биржа через пятнадцать минут закрывается.

Зачем так грубо? Поняла, что срочно.

Стучу пальцами по экрану так быстро, как только могу. Он диктует ещё быстрее.

Блин, описка. Ладно, некогда исправлять.

- Тут ответили... Сервера биржи лагают, - передаю смысл без эпитетов.

Максим тяжело вздыхает.

- Дальше пиши.

Без двадцати семь прощаюсь с должностью секретарши. Тогда же в дверях появляется координатор с платьем и кожаными шлëпанцами.

Обувь велика мне на два размера, но иначе никак. Ступня огромная из-за бинтов.

Платье из плотного хлопка нежно-голубого оттенка. Достаточно просторное, фигуру скроет полностью. Длиной ниже колена, и широкие рукава три четверти.

Бабушка бы одобрила.

Взяв у меня адрес для отправки моей испорченной одежды после химчистки, девушка уходит.

А Максим всё ещё остаëтся.

- Я переодеваться, - делаю шаг к ванной.

- Можешь и здесь.

Стоп.

- А... Ты уже уходишь?

- Нет.

Он не двигается с места, только слегка наклоняет голову. Добавляет:

- Переоденься здесь. Так будет честнее.

- Это... - глотаю.

Не то чтобы я забыла о татуировках и том, что ниже, но думала, ему хватит такта сделать вид, что ничего не было.

- Это? - переспрашивает.

- Совсем не одно и то же!

- Разве?

- Да, - возвращая голосу уверенность, - Вы всё равно не сможете ничего разглядеть без очков.

Его губы растягиваются в медленной улыбке, а я шагаю к ванной, взметнув влажными волосами.

Он же не серьёзно? Просто неудачная шутка. Сказал и забыл.

На всякий случай замком опять щëлкаю. Надеваю платье прямо на голое тело. Было бы странно рассчитывать, что мне и нижнее бельë принесут. Хорошо, что материал не просвечивает.

А так... свободно. Выгляжу старомодно, но что-то в этом есть. Загадочность какая-то.

В тумбе под зеркалом нахожу фен и гребень. Привожу в порядок причëску.

Из макияжа уцелела только Анина влагостойкая тушь.

Когда выхожу, застаю Максима в дверях на низком старте.

Мы зашли в особняк вдвоëм. Возвращаемся так же.

Во дворе сцена опустела. Живая музыка сменилась на более лëгкую. И самое страшное - с фуршетных столов уносят еду!

Я набрасываюсь на последние тарталетки с красной рыбой. Сладкое надоело. Нужно чем-то солëным разбавить.

Максима во второй раз пытается украсть банкир, но сейчас он его вежливо посылает. Предпочитает стоять и смотреть на... не знаю на что. Ни ног, ни изгибов в этом чехле не видно.

- Через полчаса будет ужин.

- М? - челюсть замирает.

А раньше никто не мог сказать? Я тут с официантом за канапе чуть не подралась.

Но мне Миллеров ещё такси до дома должен обеспечить и билет лучшую жизнь. Поэтому улыбаюсь и мило хлопаю ресницами.

- Кстати... это мероприятие долго ещё продлится? Потом отвезешь меня домой?

- Домой? - бровь изгибает.

- До метро, - я тоже бровями играть умею, - пожа-а-алуйста.

Усмехается, но вроде по-доброму.

- Будешь отвечать на сообщения в дороге.

- Да! Спасибо!

Радуюсь, даже слегка в ладоши хлопаю. Беззвучно, чисто для антуража.

15

Семь, восемь, девять. О времени знаю только примерно. По солнцу, которого уже нет.

Бал набирает обороты.

У моей феи-крëстной специфический вкус на туфли, но в остальном - чувствую себя вполне Золушкой.

Попала на праздник без приглашения. Перетянула всё внимание знати. Правда... принц, покинув дворец, снова превратился в занудную лягушку. Весь вечер квакает на инвесторском то с одной жабой, то с другой. Руки жмут.

Иногда наши взгляды пересекаются. Мимоходом бросаю в него улыбку, но не уверена, что он черты лица различает.

Оказалось, что среди жëн бизнесменов полно моих фанаток. Сокрушались на тему того, что моë шоу закрыли, а они не успели пропиариться. Чувствую себя звездой.

Снова.

Самым весëлым из развлечений оказывается благотворительная рулетка. Только во вкус вхожу, три победы подряд! Но подходит Миллеров и говорит, что нам пора ехать.

- Как жаль, - сокрушается Катя, - сейчас же начнëтся фаер шоу. Артисты из Бразилии. Лучшие в мире.

- Максим Алексеевич, - глазки строю, - может, ещё останемся? Полчаса. Мне столько всего о них рассказали.

Он наклоняется к моему уху и тихо говорит:

- Оставайся.

Что-то в горле першит.

Если бы не предложение Александра, не сомневайся, осталась бы. Ни капли не соскучилась по твоей гробовозке.

Но вслух говорю:

- Действительно поздно. Катюш, спасибо за прекрасный вечер.

С новыми подругами тоже прощаюсь и иду за Максимом на парковку.

Оказавшись на заднем сиденье машины, понимаю, насколько сильно устала. Смертельно просто. Нога отекла, щëки от улыбок болят. Мне и сидеть лень, не говоря уже об остальном.

А этот деспот не даëт расслабиться и спокойно на ëлки в окно посмотреть. Заставляет меня зачитывать строчки из договоров. Отправлять правки.

Пятница вечер. Угомонись уже! Сколько можно работать?

Ты родился богатым. Ты всегда жил хорошо. Лучшие вещи, лучшие услуги. Но нет. Мало тебе. Сам не отдыхаешь и мне не даëшь.

- Написала?

- А? Простите, я прослушала последнее, зеваю в открытую. Уже не знаю, как ему ещё намекнуть, что на сегодня хватит.

Исправляем последние цифры, и возвращаю айфон владельцу.

Голова тяжелая. Мерцающие огни за окном расплываются в золотых червячках. Глаза раздражают.

Прикрою ненадолго.

Ну и денëк... Я же успеваю до закрытия метро? Вроде успеваю. Хотя... тут пробка большая на въезде. Не бросят же меня одну посреди ночи. Я без телефона, а в нëм и деньги... и приложения...

Вдруг всем телом вздрагиваю от звука клаксона.

Выныриваю резко из пустоты в темноту.

Глаза закрыты ещё. Под щекой что-то тëплое. Не мягкое, но удобное.

Требуется усилие, чтобы оторвать голову от... вот чëрт!

- Выспалась? - его голос.

- Ой, извините.

Я шарахаюсь от мужского плеча обратно к своему сидению.

- Нужно минут сорок. Максимум час, - в окне Максима невысокий мужчина ловит проплешиной фонарный свет. Вокруг город. Центр.

- Занесëшь тогда, я предупрежу охрану.

Миллеров передаëт телефон, потом второй телефон. А ко мне ставит... мою сумку? Открытую!

- Вы...

- Хорошо, Максим Алексеевич. Постараюсь не затягивать, - перебивает мужчина и уходит к припаркованной рядом машине.

Заглядываю в сумку.

- Вы отдали ему мой телефон?

- Ты слышала. Через час отремонтирует.

Он в новых очках. Эти крупнее предыдущих, с чëрной ацетатной оправой. Форма необычная, но смотрятся интересно.

- У моего приятеля мальчишник, - бросает небрежно и выходит.

Мне эта информация зачем?

Тру глаза. Шея затекла, её тоже тру. Какой удобный автомобиль, места много - получается полноценно потянуться.

Теперь собираюсь открыть дверь, но водитель Миллерова опережает. Подаëт руку.

Я не до конца проснулась и не до конца понимаю... Мне на улице ждать, пока телефон починят? Целый час?

Прямо перед нами клуб "30/12". Слышала о нëм. Отблески неона скользят по асфальту к моим ногам в шлëпанцах.

Максим идёт ко входу. На полпути останавливается и бросает взгляд через плечо. На меня.

- Хотите, чтобы я с Вами пошла?.. Поздно уже, я бы лучше домой...

- Савелий тебя отвезëт, как только нам вернут телефоны.

- А. Тогда ладно, - криво шагаю за ним.

Я так полагаю, Савелий - это водитель. Не будем пренебрегать добротой Миллерова. Вдруг обидится?

Внутри, как в типичном популярном клубе. Шумно и густо. Басы тарабанят по рëбрам. Тела в дорогой одежде двигаются на танцполе. Бармен жонглирует напитками. И запах не очень приятный: кальянный дым смешан с алкоголем и тяжёлым парфюмом.

Никогда не любила ночные клубы. С тех пор, как Аня обзавелась двумя полосками на тесте, ни разу и не была.

Максима провожают к лестнице. Я за ним.

Второй этаж - VIP-зона, с видом на творящееся внизу бурление. Очень удобно, кстати, себе девушек из толпы выбирать. Все, как на ладони.

- Макс! - с полукруглого дивана доносится.

Мальчишник в самом разгаре.

Компания из десяти мужчин занимает главный стол. Женщин больше, но они перемещаются всё время и похожи одна на другую. Блондинки разной степени белизны. Пухлые губы, тонкие носики-кнопки, острые скулы. И грудь - у всех больше тройки. Если бы ещё одеть одинаково, можно было б подумать, что родные сëстры.

Я немного не вписываюсь в здешний стандарт красоты.

16

- Макс! Я уж думал, ты не придëшь!

- Как я мог? Третья твоя свадьба. Юбилей, считай!

Смех. И я за компанию улыбаюсь.

Это не стриптиз клуб. Но атмосфера недалеко ушла. У жениха, например, девушка в сетчатых чулках прямо на коленях сидит.

- Василиса, - Миллеров по очереди представляет мне друзей.

В одно ухо влетает, в другое вылетает. Запомнила только виновника торжества: Давид Антонов. Потому что знакомая фамилия... Не он ли хозяин этого места?

Алкоголь рекой льëтся. Половина гостей с трудом могут говорить, зато целуются с охоткой.

Нас усаживают за стол. В руках оказывается бокал с чем-то розовым. Пахнет вкусно: жвачкой. Но пить я это, конечно же, не буду.

Женщина с колен Антонова всматривается в моë лицо, а потом восклицает:

- О мой бог! Ты же Март!

Ну началось.

Взгляды метаются между мной и Максимом. Лучше бы он, как на приëме, сказал, что мы просто коллеги. А так, всё считают, что я его... самовар, который он зачем-то припëр на мальчишник.

- Да-да! Точно! - подхватывает её подруга в коротком шифоновом платье.

- С новым цветом не узнать! Но тебе так идëт!

Остальные соглашаются. Это приятно разряжает обстановку.

Улыбаясь, поправляю волосы.

Официантки выгружают на стол текилу с солью и лаймом. Много. Хватит, чтобы споить маленькую мексиканскую деревню.

Передо мной рюмка с солью на ободке и Анжела, которая, оказывается, не пропускала ни одного выпуска.

- Ты такая классная! На новенькую смотреть невозможно. Тебе нужно вести блог. У меня вот... - показывает инсту, больше ста тысяч подписчиков, - если нужно, всегда обращайся. Колабы сейчас хорошо заходят.

- Спасибо, я подумаю.

И чего я в депрессии провела всё лето? Про блог даже мысли не было. Могла бы сейчас крема рекламировать.

- Василиса - это же Вася, да? Так красиво и необычно! Можно называть Вася?

- Конечно, называй, как удобно.

- Ну, за счастье семейное! - с другого конца стола слышно.

Все поддерживают и пьют, стуча пустыми стопками о стол. Целуются.

Боже, неловко как. Я будто переключила канал на кино для взрослых при бабушке.

Не знаю, куда себя деть. Тоже пью. По горлу прокатывается живой огонь. Доставка напрямую в вены. Теперь лайм...

- Мне нравится, - склонившись, тихо произносит Миллеров.

- Что?

- Вася, - рука на спинке моего стула, вторая касается моего подбородка.

За линзами - тëмный прямой взгляд без намёка на шутку. Мажет по моим губам, ниже. Будто уже раздел меня. И в постель уложил. Ровное, тяжёлое внимание мужчины, от которого по спине бегут мурашки.

Это... Он же серьëзно... Стоп. Стоп. Нельзя. Блин!

- Простите, мне нужно отойти, - вскакиваю.

Мчу в сторону туалета, но тот, что на втором этаже, с очередью. Пришлось бы стоять в зоне видимости Максима.

Вниз по лестнице хромаю в своих несуразных шлёпанцах.

Блин!

Я не могу его просто послать. Он мне нужен. Но как мне просить об одолжении, если он... вот так ко мне относится?! Как к одной из этих девушек.

Я не ханжа, но и не наивная дура. Там ценник у каждой буквально на лбу стоит.

Это ж мальчишник!

И я себе ценник поставлю - интервью. Так это будет выглядеть? На это Александр рассчитывал?

Боже. Какой кошмар.

В женском туалете свет приглушён на минимум. Разбираю спутанные прядки, как вдруг слышу... Сначала не понимаю, что слышу. Звуки, как будто плохо кому-то. Подхожу.

А потом как понимаю!

Не плохо, а, наоборот, очень хорошо. В крайней кабинке в унисон вздохи и хриплые стоны.

Зашибись! Нашли место.

Вылетаю из туалета, не жалея ножку. Если делать опору на пальцы, как балерины, то получается очень быстро. По-дурацки, но иначе в этом платье и быть не может.

Лучше на улице постою, пока телефон не приехал.

Прохожу мимо охраны. По глазам вижу - обратно не пустят. Становлюсь под вывеской.

Хватит с меня на сегодня флирта. Перестаралась!

Примерно час прошёл. Сейчас должен появиться помощник Миллерова. Заберу у него мой телефон и попрошу передать Максиму Алексеевичу "Пока". Плохо себя чувствую, спать хочу, болит голова, живот, нога, всё вместе.

В платье прохладно. Почти холодно. Ещё и ветер поднялся. Да где же ремонтник? Надеюсь, это не была просто уловка, чтобы меня в клуб завести и напоить.

Вася-Вася. Во что ты ввязываешься...

Улочка пустая. Ближайшие люди на противоположной стороне дороги, и те далеко, метрах в ста, у какого-то бара.

Дверь клуба распахивается. Вываливается парень. На вид тридцати нет. Чёрная шелковая рубашка расстегнута до половины. Идëт ещё так вразвалочку, грудь колесом. Борода, как под линейку нарисованная.

Пьяный и смешной.

- Ты из монастыря сбежала, красоточка, - сигарету закуривает.

В клубе есть отличная зона для курящих. Мог бы и не выходить.

- Нет.

Из дверей показываются два амбала в костюмах. Трезвые.

Я отхожу, но этот тип навязчивый за мной.

- Так оделась, чтобы из толпы выделиться? Охуенно получилось. Сразу тебя заметил.

Передëргивает. У него жуткий акцент, расширенные зрачки.

- Куда спешишь? - за локоть хватает.

- Отпустите. Я друзей жду, - выкручиваюсь.

- Мы просто болтаем. Расслабься.

- Мне неприятно. Уберите руки.

Это противно и страшно. Глаза у него неадекватные. Вдруг он под чем-то? Неизвестно, на что способен.

- А почему ушла? Не нравится музыка? Или любовник обидел? - подходит ближе, дым прямо в лицо выдыхает. - Ты скажи. Мои ребята живо его отпиздят.

- Не надо. Просто оставьте меня в покое.

Пальцы сжимает сильно, больно. Точно синяки останутся.

- Ты чë такая дерзкая?

17

- Отстаньте.

- Блядь. Да нормально давай пообщаемся! Чë ты хамишь сразу?

В такой открыто-агрессивной ситуации я в первый раз.

Резко выкручиваюсь, пытаюсь вырваться. Надо закричать, но горло сжимается от паники.

- Куда так быстро? Поехали в...

- Не хочу! - прерываю.

Кожа под прикосновением неприятно горит. Мои попытки освободиться выглядят жалко.

- Ну ты точно нарываешься, - смеëтся.

Рвусь в сторону. Вес непроизвольно на раненую ногу перекидываю.

- Ай!

Острая боль врезается в пятку. Я сгибаюсь пополам, в глазах вспыхивает белое пятно, мир на секунду пропадает.

- Что за спектакль? Я тебя ещё не тронул!

Он хватает меня за плечо, но его пальцы тут же срываются.

Раздаётся глухой удар.

Я поднимаю голову и вижу, как Максим с силой припечатывает типа к кирпичной стене. Тот с размаха ударяется затылком, стонет.

- Какого?.. А-а... Бля... ты труп...

Парень начинает хрипеть, кашлять. Кажется, ему нехорошо. Максим не даëт упасть. Прижимает предплечьем к поверхности, а взгляд через плечо назад, на меня бросает.

По позвоночнику спускается волна холода.

Тут уже охранники. Один рвëтся на защиту, но второй его останавливает резко. Они сами чуть не дерутся.

- Это же Миллеров, Максим Миллеров, - шипит, стараясь умерить пыл второго амбала.

Максим обращает на него внимание.

- Я тебя знаю?

Телохранители замирают.

- Да, знаю. Ты на отца работал, а сейчас... на Каримова? Это его... кто? - на парня кивает.

- Племянник. Да, простите, не уследили... Мы собирались уходить. Марат Адамович только с самолëта, перебрал, мы уводим...

- Видел я, как вы его уводили! - рявкает так, что подскакиваю.

Обдолбанный идиот у стенки выглядит, будто у него приступ, крупные капли пота на висках. Максим отступает, и он тут же спускается на тротуар. Становится на четвереньки. Дышит часто.

- Ждëте, пока он тут кони двинет?

Марата подхватывают под руки, помогают встать. Он за голову держится, стонет. Выплëвывает ругательства.

Из клуба показываются ещё двое в костюмах. Бегут к нам. Это местные вышибалы, которым по-хорошему нужно было появиться минут пять назад!

- Максим Алексеевич, всё в порядке? - боже, какая забота.

- Нет. Где вас носило?

Они мямлят извинения, пока Миллеров их не прогоняет. А потом, когда мужчины расходятся, настаëт мой черëд.

- Простите...

- За что? Это ты к нему приставала?

- Нет, - буркаю. Взгляд прячу.

- Ты просто магнит для неприятностей!

Собираюсь придумать оправдание. Не всегда же так, и я обычно избегаю опасных ситуаций и опасных людей, и как бы сформулировать, чтобы он не подумал, что я сама всё это вечно провоцирую, но, когда мысли в кучу собираю, воздуха набираю, чтобы сказать... он просто дëргает меня к себе и целует в губы.

Ахаю. От неожиданности и напора.

Он целует сразу глубоко, развратно. Поверить не могу. Этот скучный напыщенный сноб, а так может. Пробует, берëт. Меня никогда раньше так не целовали, никто.

Как от перегруза, мозг отключается. Губы пульсируют. Кровь разгоняется сильнее, чем от текилы.

Голову запрокидываю. Точнее, поддаюсь, когда он это делает. Надо... остановить. Ладони кладу на его плечи. Надо оттолкнуть, но не могу пошевелить руками. Настолько ошеломительно то, что сейчас происходит. Как.

И то, что я сама чувствую.

Когда он отпускает, отрывает губы, я чуть ли с ног не падаю. Распахиваю глаза, а там эти линзы, за ними зрачки горящие. Диссонанс.

Он снимает очки. Закрывает глаза и снова целует. Теперь не только моë лицо притягивает, но и тело. Рука по спине прокатывается, двигает меня к себе.

Не понимаю, почему отвечаю, почему не отталкиваю.

У меня никогда не было такого мужчины. С властью, деньгами. Сильного.

Может, в этом дело? Какой-то животный инстинкт отключает разум. Заставляет поддаться связи.

Разъединившись, мы ещё какое-то время дышим часто. Возбуждено. Его лоб прижат к моему.

Только в этот момент я, дурочка полная, понимаю, что Александр прав был. Я нравлюсь Максиму Миллерову. Хуже того: он меня хочет.

Максим отстраняется, смотрит мне за спину. Оборачиваюсь и вижу машину его помощника. И давно там стоит?

Поняв, что начальник доступен, он выходит. Несëт наши телефоны.

Отдаëт и желает хорошего вечера. Хорошего... блин.

- Вернëмся? - Максим тянет меня к клубу.

Я не двигаюсь. И не говорю, слово вымолвить не могу от бессилия.

- Тогда... уедем сразу? - улыбается одними уголками.

Сейчас заплачу.

Ну и к чëрту!

- Нет, - отворачиваю голову резко. Моргаю, чтобы щипучие слëзы выгнать. Они текут по щекам быстрыми ручейками, падают с подбородка.

Не надо было! Какая же я дура!

Я не могу с ним переспать. Ради карьеры? Как мне потом жить с этим?

К чëрту это шоу. Не могу так!

На дорогу пялюсь, но чувствую, как его взгляд по мне хлещет. Не знаю, что на лице у Максима. Раздражение, презрение, разочарование, может. Но руку мою он на весу отпускает.

- Кость, отвези её, куда скажет.

- Конечно, Максим Алексеевич.

Миллеров возвращается на мальчишник.

Как только он уходит, слëзы исчезают. Полностью. В ноль. Со стороны, наверняка, кажется, что это шикарный спектакль нитакуси, на который клиент, увы, не повëлся. Ушëл даже не попрощавшись.

- Пункт назначения?

Помощник садится за руль. Я - назад машинально. Называю адрес. Потом уже доходит, что я не в такси и, наверное, вежливо было бы вперёд сесть.

Голова не варит. Слишком много событий для одного дня.

Включаю телефон. Сообщения от Ани, Риты. И пять пропущенных с незнакомого номера.

18

- Жалеешь?

- Что? Нет, конечно!

- Тс! - Аня прижимает палец к губам и сводит брови.

В коляске недовольное сопение. Подкачивает.

Понижаю голос:

- Было бы только хуже.

- Почему? Ты же сказала, что он хорошо целуется. Понять, подходит тебе мужчина в постели или нет, можно по первому поцелую.

- Он мне нужен для работы.

- Одно другому не мешает, - улыбается, - даже наоборот. Я видела его фотографии. Совмести приятное с полезным.

- Во-первых, я так не могу. А во-вторых, - ерошу волосы, чтобы сбить накатившую волну. Жарко сегодня, - и во-вторых не могу. Это в любом случае была бы наша первая и последняя ночь.

- А сейчас лучше? У тебя ни номера его, ни повода для встречи.

- Да, лучше. Я хотя бы со стыда не сгораю.

- А почему щëки красные каждый раз, когда о нëм говоришь?

Время дневного сна почти прошло. Ещё один круг и домой пойдëм.

- Если отбросить моральную сторону. Давай откровенно. Постель - это то в чëм я действительно плоха.

- Откуда ты знаешь? У тебя секс в жизни был сколько раз? Десять? Пятнадцать? Вообще, считай, что не было.

Кашляю, чтобы голос Анин перебить. Соседка по лестничной клетке проходит к подъезду, смотрит с осуждением.

- Да, нечасто. Но два из двух моих парней это подтверждали. Стопроцентная выборка.

Телефон звонит. Тот самый номер, с которого вчера были пропущенные. Перезванивать не стала, вдруг это реклама или мошенники...

- Да, - отвечаю.

- Малышка, ты уже успокоилась?

Лучше б были мошенники.

- Влад? Тебя мне только не хватало. Не звони больше!

Сбрасываю и новый номер тоже в ЧС отправляю. К старому.

Аня усмехается.

- Если ты брëвнышко, то почему этот придурок в тебя так вцепился?

Не хочу о нëм говорить. И о моей никакущей интимной жизни тоже.

Я уже давно имела смелость признать: между сексом и шоколадкой, выберу второе. Или поспать. Или пообниматься. Много вещей намного интереснее и приятнее.

В первый раз я была готова к тому, что мне не понравится. Но со второго уже ждала того, про что подружки рассказывали. Звëзды там, разряды тока, райское наслаждение.

Чуда не случилось и во второй, и в третий раз. Само по себе возбуждение приятное, но, наверное, я просто не очень чувствительная. Или внутри у меня что-то не так, как у всех, устроено.

Влад говорил, что со мной заниматься любовью скучно. Особенно долго. Я не вдохновляю на обратную связь.

Хороший психолог сказал бы, что у всех свои недостатки и нужно себя принимать в любом случае. Но к хорошему психологу я не пошла. Владик назначил мне приëм сразу у сексолога.

Тот нашёл у меня целый вагон комплексов и дал совет: доверять и исправлять. Было решено сделать первый минет моему парню в качестве подарка на день рождения.

Был май. По жуткому стечению обстоятельств, именно в назначенный день со мной разорвали контракт, отобрали имя. Прихожу домой, а там Влад: голый, в горе шариков, колпак на главной свече. Ожидает счастья.

Ну я и расплакалась.

Не получился подарок.

Думаю, с тех самых пор он мне и изменяет. Я его даже не виню, если честно. Обижаюсь, ненавижу, но понять могу. Не понимаю только, почему он меня просто не бросил, зачем звонить продолжает.

Анина зайка проснулась и запросилась на ручки. Коляску завожу в подъезд я. Набираю код домофона.

Телефон снова разрывается. Снова незнакомый номер.

- Ответь, мы листики посчитаем, - Аня наклоняет дочку к зелëному кусту сирени.

Господи, пусть будут мошенники. Влад мне за четыре слова настроение на целый день испортил. Ещё четыре слова - все выходные буду валяться и себя жалеть.

- Слушаю.

- Василиса Мартынова?

- Да.

- Это курьер. Подскажите номер Вашей квартиры.

По узкой дорожке проезжает минивен, обклеенный рекламой магазина цветов. Тормозит в паре десятков метров от нас на открытой парковке.

- Василиса? Вы слышите?

- А... Да. А что Вы привезли?

Из машины выходит худой паренëк в кепке, в руках планшет с белыми листами.

- У меня для Вас цветы от... - смотрит в бумаги, - да, не анонимно. Цветы от Максима Алексеевича Миллерова, - открывает багажник и достаëт огроменную корзину, полную розовых пионов, - скажите, пожалуйста, номер квартиры, я сейчас позвоню в домофон.

- Не нужно, - сглатываю.

Он меня видит, я его вижу. У курьера, должно быть, была моя фотография, потому что он сразу же расплывается в улыбке. Корзину несëт к подъезду. Видно, насколько она тяжёлая.

Бедный, аж согнулся.

- Ва-а-ах... - оживляется Аня, - повезло же кому-то.

- Это от Максима.

- Твоего Максима?

Киваю. Закончились слова. И на душе отчего-то восторг ненормальный.

Всегда любила пионы. Самые красивые цветы! Просто взрыв нежности какой-то. А пахнут! Аромат на весь двор. Бутоны из шёлковых сочных лепестков, идеальные. Розовые облачка!

Сколько же стоит такая прелесть?..

- Василиса, здравствуйте. Распишитесь пожалуйста, - парень держит корзину на весу, отдаëт мне планшет с ручкой.

Расписываюсь.

Мои девочки тихо визжат, обе. Суют носы в цветочные шапки, шумно вдыхают. Хихикают.

- Давайте я, - тянусь к ручке.

- Нет, тяжело же, я занесу в квартиру, доставка до двери.

Открываю дверь, оставляем коляску в колясочной. Вместе едем на лифте, выходим на третьем тоже вместе. Аня была со мной в горе, заслужила и порцию радости.

Открываю дверь ключами.

- Ох. Простите. Совсем забыл, - курьер перекидывает корзину на локоть, свободной рукой достаëт из кармана открытку.

На золотистом картоне пропечатаны буквы:

"Ресторан Атлас. Завтра. Мой водитель заедет за тобой в 18:00"

19

Максим Миллеров позвал меня на настоящее свидание!

Спокойно, Вася. Это ещё ни о чëм не говорит. Просто встреча. В крутом ресторане. Вечером. А сегодня моя квартира утопает в запахе шикарных цветов. По удивительному совпадению - моих любимых.

Пытаюсь убедить себя в том, что эта неадекватная радость связана с тем, что ещё не всё потеряно. Работа там, все дела.

Но кого я обманываю?

После нашего поцелуя меня, как переклинило. Думаю о нëм постоянно, и о том, что Максим вернулся в клуб к развязным на всё готовым блондинкам тоже.

Это расстраивало, даже злило. Ровно до того момента, как увидела курьера.

Я не строю воздушных замков. Будущего у нас нет, ежу понятно.

Так что - спокойно, Вася. Покушаешь, поулыбаешься... поцелуешься.

Нельзя, нельзя сближаться! Я же должна попросить его об услуге. Дружеской. Которая, чëрт знает зачем, понадобилась Александру. Он его подставит как-нибудь, переманит клиентов или ещё что.

А я крайней окажусь! Макс же меня убьëт.

Поэтому - нельзя. Один разочек если только. Ма-а-аленький поцелуйчик, по-дружески.

А-а-а-а-а-а!

Не могу больше думать. Буду плыть по течению.

К назначенному времени у меня: причëска - лëгкие воздушные волны. Макияж - нюдовый с акцентом на глаза. Маникюр, педикюр утром обновила.

А платье - особенное. Долго на него смотрела, сомневалась, но Аня мне столько комплиментов отвесила, что невозможно было отказаться.

Сам фасон скромный: футляр в облипку на пуговках, длина миди, вырез на груди буквой V, который, на моей двоечке вполне скромно выглядит. Самое интересное - материал.

Тонкая эко-кожа цвета молочного шоколада.

Из образа выбивается только нога. Я заменила белые бинты на пластыри телесного цвета. Как ни странно, самой удобной обувью оказались лодочки на высоченной шпильке. Колодка странно сделана. Весь вес идëт на носочки. Шагается в них медленно, трудно, но хотя бы ровно.

Перед выходом подруга пшикает мне на волосы что-то со странным запахом. Не скажу, что сильно неприятно, но слегка отдаëт терпкими приправами.

- Это феромоны, - улыбается.

- Эй, зачем? - головой трясу.

- Лишним не будет. Но знай, ты у меня сама - сплошной феромон.

Выхожу ровно в шесть. Водитель Савелий уже ждëт у двери.

Здороваюсь и располагаюсь на заднем сиденье. Меня немного потряхивает от волнения. По свободным дорогам мы всё равно едем минут сорок. Далеко от центра живу.

Ресторан старый, известный. В жизни выглядит ещё роскошнее, чем на фотографиях. Одни потолки с лепниной чего стоят. А картины? Не меньше, чем на стенах Третьяковки. Арфа играет.

Вася, выдыхаем... Ты не из захолустья приехала. Заведение, как заведение. Да. Меня раньше никто в такие не водил. Всё в первый раз бывает.

Максим ждёт за столиком. Увидев меня, встаëт, отодвигает стул. В тëмном костюме-тройке. Идеальная посадка, галстук в цвет глаз: мокрый бетон.

Очки починил те, что я в день знакомства разбила. Ему не идут, весь образ портят. Хотя нет. Не портят. Живым делают.

Особенным.

Спину, Вася. Держи спину, ровно иди! И хватит улыбаться, как идиотка!

Молодец. Теперь чëтко говори: здравствуйте, Максим Алексеевич.

- Привет, - с губ срывается. Ну что я за тряпка!

Он отвечает лëгкой улыбкой.

Когда опускаюсь на стул, едва касается моей спины пальцами. Маленький укол тока разбегается в том самом месте.

Наверное, статическое электричество. Ткань искусственная.

- Шикарно выглядишь, - он задерживается у моей щеки, но не целует... На место своё уходит.

Официант приносит меню. Выберу зелëный салат и напиток какой-нибудь. Нет. Тогда он решит, что я стесняюсь. Лучше горячее.

Мне капец как выпить надо! Мандраж снять.

- Как нога? - спрашивает спокойно, не отрывая глаза от винной карты.

- Лучше, намного лучше. Спасибо.

Мы делаем заказ, сомелье помогает выбрать вино. Из арфы льëтся красивая мелодия.

У нас точно свидание. Самое классическое и нормальное.

- Здесь столько людей. Ты же не хотел, чтобы пошли слухи, что ты спишь с журналисткой, - кокетничаю.

- Ничего. Я узнал, что ты больше не работаешь в бизнес портале. Тебя уволили в пятницу утром.

- А, ну да...

Блин. Узнал.

В горле пересохло. Воду пью.

- Почему тогда ты пришла ко мне домой и снова задавала вопросы?

Глоток воды резко пошёл не туда. Я закашлялась, прикрывая рот салфеткой. Глаза слезами от спазма наполняются, но Миллеров безжалостно ждëт ответа.

Выдыхаю. Где моя очаровательная улыбка?

- Да, больше я там не работаю. Но главный редактор обещает покупать у меня хороший материал. Голос Максима Миллерова дорого стоит.

- Тебе нужны деньги?

- А кому они не нужны?

- Хочешь переехать в район получше?

Чувствую себя на допросе. Будто я - малоизвестный стартап, приглянувшийся его фирме. Но так даже проще. Деловые переговоры даются мне легче, чем романтические.

- У меня нормальный район. В последние годы там вполне безопасно.

Если по ночам не гулять.

Нам приносят блюда, алкоголь. Когда снова остаëмся одни, он говорит:

- Признаться, я был удивлен, когда узнал, в каких условиях живëт Василиса Март. Ты была популярной.

- Да там... Контракт был не очень выгодным, - бормочу, беспорядочно вращая ножку бокала, - я после института его подписала. Не вчитывалась в строку оклада.

- Ты слишком хорошо думаешь о людях.

- Это не так. Ты мне сначала совсем не понравился.

Вот к чему я это сказала? Теперь взглядом сверлит. Не надо было!

- А теперь нравлюсь?

- Мы ещё так мало знаем друг друга. Как можно спрашивать настолько прямо? - ресницами хлопаю, стараясь унять нервную улыбку.

- Думаю, что да. Иначе тебя бы здесь не было. И ты мне нравишься.

20

Вау! Вот это прямолинейность. Не зря Анька феромоны из Вьетнама тащила.

- Я польщена.

- И ты мне подходишь.

В животе щекочет что-то. Вот откуда это выражение пошло: про бабочек. Правда похоже.

- На роль... девушки?

А усмешка его мне не нравится. Половину крылатых парализовало.

Максим поправляет очки.

- Можешь называть это так, как тебе будет удобно. Обговорим детали. Есть ряд условий, которые имеют критическое для меня значение.

- Подожди. Я, наверное... Это как-то неожиданно. И слишком прямо.

От отпивает немного вина.

- Вася. Мы взрослые люди. Знаем, как всё устроено. К чему эти хождения вокруг сути?

У нормальных людей это ухаживания называется. Тоже вино пью.

Он накрывает мою руку тëплой ладонью. Пальцы осторожно смыкаются вокруг моих. А смотрит как нежно. Любуется прямо. Оглядывает, рассматривая детали красивой картинки.

Переборщила я с обаянием, конечно. Мне надо, чтобы он на интервью согласился. А я что-то разошлась.

И вообще не планировала замуж за сына олигарха, но раз такое дело...

- Ты красивая, умная, - продолжает бабочек воскрешать, - чудная, но мне это нравится. Это мило. Сколько у тебя было мужчин?

- А?.. - голос в шёпот срывается.

- Ты же не девственница?

- Нет...

Нормально о таком на первом свидании спрашивать? Пожалуйста, только без цифр. Если скажу правду, он же не поверит. Цифра два - уже клише. У красивых девушек сразу либо ноль, либо много.

В итоге, просто глаза куда-то в угол прячу.

- Ничего, - добавляет Максим, - так смущаешься. Мне показалось, ты не очень опытна. Поэтому и спросил.

Возвращаю взгляд на него. Ничего необычного, даже не улыбается.

- Договор просто на словах заключим. Сначала я выскажу обязательные условия, потом ты - пожелания свои.

Понимаю всё меньше и меньше. Договор?

- Будешь сопровождать меня в поездках и на некоторых мероприятиях. Всегда на связи. Всегда доступна. Нас будут видеть вместе, иногда придëтся светиться в прессе, но тебе не привыкать. Ты хорошо держишься перед камерами.

- Стой, - перебиваю, - подожди. Ты предлагаешь мне договориться о фиктивных отношениях? Для имиджа?

Он что - гей? Быть не может, геи так не целуются.

Максим усмехается.

- Для фиктивных отношений у тебя слишком плохая репутация и красивые ноги. Я продолжу?

- Нет! - громче, чем следует в таких местах.

- Мы просто разговариваем, не паникуй. Обсуждаем, как нам будет обоим удобно.

Я забираю руку из капкана, но слушаю.

- Для начала сниму для тебя квартиру в центре недалеко от моего офиса. У тебя будет своя карта. Ты долго жила в спартанских условиях. Можешь не стесняться. Трать сколько нужно. Я много работаю, поэтому времени свободного у тебя тоже будет много. Но по первому звонку ты должна быть готова приехать. Так что предупреждай, если надумаешь строить важные планы, - обыденно говорит, будто уже сто раз так делал. От этого гаденькое чувство сжимает желудок. - Сама мне не звони. Можешь писать, но только по делу. Постель сейчас обсуждать нет смысла, но, думаю, проблем не возникнет. Между нами есть химия...

- Стоп. Максим. У меня сейчас голова лопнет. Ты предлагаешь стать моим папиком?

- Ну не такой уж я и старый, - смеëтся.

- Но суть верная? Ты спать со мной за деньги собираешься.

- Если бы мне нужно было только это, я бы выбрал другую. Ты мне нравишься. И при этом мне нужна эксклюзивность, разумеется.

- Эксклюзивность?

Слово до крови царапает всю ту чушь, что себе напридумывала. Какая же я дура. Просто... Полная!

- Да. Связи на стороне неприемлемы. Тебя только это смущает? - а его вообще ничего не смущает!

- Конечно, нет. Всё остальное тоже. Ты в открытую мою цену обсуждаешь.

Миллеров, похоже, даже через окуляры свои видит плохо. Вглядывается, будто на лбу у меня нечитаемый текст. А у самого на лбу строчка бежит: ошибка-ошибка-ошибка!

- Не понимаю, почему ты завелась. У тебя не сложилась карьера и тебе нужны деньги. Я делаю тебе...

- Одолжение?!

- Да.

О боже. Ртом как рыба хлопаю. Это... Слишком.

Не нужно было сюда приходить! Я себя такой ничтожной давно не чувствовала.

К нам возвращается официант. Забирает грязную посуду. Исчезает.

А я чего жду?

- Хорошего вечера, Максим Алексеевич, - поднимаюсь из-за стола, - простите, что отняла так много Вашего драгоценного времени.

- Вася, садись обратно. Мы не договорили.

От голоса мурашки бегут, колени норовят согнуться, но не в этот раз.

Мой замок оказался из снега. Растаял, как будто и не было, а под ним только холодная липкая грязь. Помыться хочется.

- И последнее. Хочу, чтобы вы знали, Максим Алексеевич. Моя карьера только начинается. Григорий Раевский, если Вам это имя о чëм нибудь говорит, рассматривает меня на роль ведущей нового бизнес шоу. Скоро запуск. Так что, не переживайте, от голода не умру.

Спину, Вася. Держи спину ровно и иди. Отсюда вон.

По пути бросаю последний взгляд на зал. Половина столов состоит из прозаичных дуэтов: солидные взрослые мужики разной степени страшности и молодые девчонки-куколки.

И я в кожаном платье в облипку. Вписываюсь на всё сто!

21

- Миллеров согласен?

- Предварительно - да.

Бабушка прости, ты не воспитывала меня такой лгуньей.

- Только предварительно?

- Ему эта идея приглянулась. Мы уже провели пробную беседу. Вот, можете ознакомиться, - двигаю по столу запись с диктофона в сторону Раевского.

Он вставляет флешку в ноутбук, включает запись, перематывает в конец.

- Главная ошибка - инвестировать в тренды, а не в технологии, - из колонок льëтся голос Миллерова младшего.

Вторник. Я в продюсерском центре с раннего утра. В кабинете главдира.

За высокой спинкой бархатного кресла стоит Инга - ассистент Александра. Женщина лет пятидесяти с ассиметричным каре и взглядом учительницы начальных классов, которая меня сюда и привела.

Раевский кривит тонкие губы в усмешке. Стучит по столу пальцами. Выглядит более чем довольным, но жеманничает.

- Дорогуша-а, - тянет, - нужен точный ответ по полноценному продукту. Да-да, нет-нет. На бумаге. У меня жёсткий график, знаешь ли.

- Григорий Львович, - ну и имя у него. Наверняка, сам придумал, - по правде сказать, у Максима есть обоснованные сомнения в том, что шоу буду вести именно я. А это для нас - обязательное условие. Моего имени нет ни в анонсе, ни в вышедшем релизе. Обязательств мы с Вами не подписывали, так какие подтверждения Вы требуете с нашей стороны?

- Хочешь поставить автограф, милочка? Есть у меня кое-что, - он усмехается, бросает флешку в ящик стола и достаëт оттуда красную папку.

Передо мной оказываются "Договор о неразглашении особых условий" и тяжёлая ручка.

- Могу я прочитать?

- Стандартная форма, - вздыхает и закатывает глаза.

Инга хлопает его по плечу, успокаивая.

Я слышала, что Григорий немного странный, чувствительный. И это при встрече сразу в глаза бросается.

Грузный взрослый мужчина. Одет необычно. Пиджак с растительной вышивкой, шёлковый шарф на шее, запонки в виде пчëлки.

Но в своём деле он гений, которому равных нет. Любого раскрутит.

А ещё слышала то, что он не интересуется женщинами. Сплошные плюсы, а не продюсер.

Бегаю глазами по мелким строчкам... Ого! Вот это штрафы. Дешевле будет себе язык откусить. Но в целом - нормально. Особые условия - это то, что касается Миллерова, денег и личности будущих гостей.

Подписываю.

Кому мне что разглашать?

Максим таким снисходительным взглядом меня провожал. Б-р-р... Ни слову не поверил. Где я, а где великий Раевский? Вершина моей карьеры - это эксклюзивная проститутка. Да, Макс?

Ничего... Подожди новостей, засранец высокомерный!

Мне и нужно-то попасть на пару фотографий рядом с логотипом "Точки опоры".

Потом уже скажу, что клиент в последний момент передумал. Меня сразу выгонят, но имя успеет блеснуть в СМИ, а, значит, я не обманывала. Рассматривали меня на должность ведущей? Рассматривали. А почему не срослось - дело десятое.

Блог заведу.

А что? Им меня можно использовать, а мне их - нет?

- Отлично, - ассистентка Александра забирает документы, - затягивать не будем. Завтра сделаем первые рекламные кадры. Проект контракта вышлю тебе на почту. С Миллеровым реши вопрос до конца недели. Успеешь?

- Да, конечно, - улыбаюсь.

Ха.

Первый же щелчок камеры будет слит в сеть. К концу недели каждому дворнику будет известно, что Василиса Март вернулась.

Мы с Ингой идëм смотреть студию. Едва дверь кабинета Раевского закрывается, она вдруг говорит:

- Так держать, Василиса. Ты справилась даже быстрее, чем мы рассчитывали. Теперь не оплошай.

Сердце ëкает, как у зайца, который пересëкся взглядом с контролëром. Но виду не подаю.

Спускаемся на этаж и натыкаемся на высокого парня в клетчатой рубашке с закатанными рукавами.

- Вова! К тебе мы и держим путь, - Инга расцветает. Вова очень смазливый, такие обычно нравятся женщинам постарше, - знакомься, Василиса, это Владимир. Первый помощник режиссёра. Он покажет тебе съëмочную площадку.

- Очень приятно, - руку подаю.

Студия просто шик!

У меня аж дух захватывает.

Похоже на футуристичный аквариум. Стеклянные перегородки, голубые неоновые линии, гигантские экраны с бегущими графиками.

Вокруг работа кипит. Монтажники устанавливают какую-то пластиковую декоративную штуковину в виде дерева, чтобы пространство разделить. Очень впечатляет.

- Ремонт не до конца закончен, - говорит Вова, проводя рукой по воздуху, - дедлайн до конца месяца, так что все в мыле носимся.

Он идëт так близко, что иногда наши плечи почти касаются.

- Пульт, - кивает на гигантскую панель с кнопками, - отсюда я решаю, кто сегодня будет выглядеть клоуном.

Клоуном?

Это он про самых влиятельных людей в стране? Хотя... даже мило. Вова так улыбается лучезарно, что невольно подхватываешь его настроение.

Дальше останавливаемся около кресла. Оно чëрное, кожаное, выглядит удобно.

- А это твоë место. Присядешь?

- Моë?

Мы всё ещё в монтажной.

- Да. Будет стоять во-он там, - указывает в центр зала.

В деле кресло оказывается ещё удобнее. Откидываю голову, ножки вытягиваю. Лодочки на сверх-острой шпильке теперь мой постоянный спутник. Приноровилась, хожу ровно, но устаю быстро.

- Ну как?

- Как будто под меня делали.

Он улыбается.

- Давай обменяемся контактами, - достаëт телефон, - добавлю тебя в рабочий чат.

Мне здесь так нравится, что плакать хочется.

22

Вспышка бьёт прямо в глаза.

- Голову выше! Чудно! - фотограф расстреливает, кадр за кадром, - повернись на три четверти. Да, так. Чудно! Перерыв!

Выдыхаю.

Стилистка подбегает, чтобы сбрызнуть локоны новой порцией лака. Ловлю жëсткое дежавю, от которого в носу щекочет.

Скучаю по своей прошлой команде. По светским сплетням и историям жён политиков. По светлым волосам тоже.

- Галя, - поворачиваюсь к моей временной помощнице, - Пожалуйста, принеси мою сумку из гримёрки.

Там телефон. В спешке его оставила. Хочу сделать пару селфи для Ани.

Галя передаëт мне чашку крепкого кофе и убегает.

Вдыхаю насыщенный аромат. Волшебно. И кофе, и обстановка, и я сама. Впитываю каждое мгновение этого мимолëтного счастья.

Меня нарядили в супер-строгий костюм. Стрелки с палец нарисовали. Настоящая женщина вамп.

Смотрим результат, а камера съела половину макияжа. Выгляжу сногсшибательно! И логотип "Точка опоры" на фоне имеется.

В зал врывается Галя. Сначала бежала, но, как только пересекла порог, попыталась умерить шаг. Запыхалась.

- Василиса. Там, - голос понижает, - там нет твоей сумки.

- Как? Нет, она... Прямо на столе осталась. Точно помню.

- Нет нигде. Всё обыскала.

Я только кофе отставляю, чтобы руками развести. Где же она ещё быть может?

Фотографируемся второй час. В такой суматохе собирались, да и... гримëрку мою на ключ закрыли.

Из-за камеры появляется Вова.

- Галь. Ну что ты сразу начинаешь? У сумки ноги отрасли? Убежала? Жопой небось смотрела. Пойдём вместе искать.

- И я, - шагаю, но фотограф рукой машет.

- Вася. Васенька! Надо переснять. Вот эти получились не чудно, - аппарат свой на меня направляет.

Все разбегаются.

Я принимаю позу, кошусь на часы. Странно это. В груди тревожное покалывание.

Пять минут. Всего лишь пять минут я стою, улыбаюсь, меняю положение рук. А потом возвращается Вова.

С моей сумкой!

Фу-у-ух...

- На столе стояла, - заявляет победно.

А Галя бурчит что-то про то, что её там не было, но как же не было, если вот она!

- Спасибо, - выдыхаю я и достаю телефон.

Открываю камеру. Щелкаю себя на фоне эмблемы, вытянув губки. Ну и стрелки... Аня в восторге будет.

- Чудно, теперь чудно, - доносится из зоны мониторов, - на сегодня всё!

- О! Давайте общее фото! - световик прыгает за спину.

Остальные идею поддерживают. Ребята уплотняются вокруг меня. Вова собирается закрепить айфон на штативе, за что получает нагоняй от фотографа.

- Фу-фу-фу! Убери эту бездушную вещицу!

В итоге делаем кадры на зеркалку. Настоящие. Яркие. Живые.

Мне так нравится эта атмосфера. Вайб того, что мы часть по-настоящему крутого дела.

- И в последний раз! Улыбаемся!

Таймер. Десять секунд. Вспышка.

Одна большая счастливая семья, которая могла бы быть моей, если бы...

Да не могла бы, конечно.

Это я так... одним глазком заглянула.

- Всё, всем спасибо, я побежала! - целую воздух и цокаю каблучками к выходу.

Вова догоняет в коридоре.

- Тебя подвезти? У меня, правда, дела ещё. Через час закончу, я ускорюсь максимально.

Он милый, причëм милый только со мной. Уже перед остальными девочками неудобно, если честно.

Тем более, меня выгонят, как только узнают, что Миллеров не в курсе того, что согласился быть нашим первым гостем.

- Спасибо, Вов. Но я спешу. В другой раз.

Переодеваюсь в свою одежду.

Сегодня было прекрасное настроение. Пионы по-прежнему яркие и красивые. И мне захотелось красивой побыть. Надела шифоновое платье нежно-розового оттенка. В широкой расклешенной юбке я сама, как воздушное розовое облако. Особенно, когда ветер с тканью играет.

На улице ранний вечер. Прохладно, хоть и солнечно.

Хорошо, что у платья длинные рукава. Не замëрзну, пока до метро доковыляю.

Не успеваю отойти от здания и десяти метров, как у дороги большой Гелендваген тормозит.

На меня надвигается жутковатый мужик в чëрном костюме без галстука. Настойчиво путь отсекает.

- Василиса.

Я его не знаю, но голос знакомый.

- Вы что-то хотели?..

- Вам нужно проехать со мной. Я Борис, секретарь Максима Алексеевича. Несколько раз мы общались по телефону.

А-а... Тот тип, что назначал мне встречи в разных концах города, а его шеф отказывался уделить мне и минуту.

Складываю на груди руки.

- И зачем же Максим Алексеевич хочет меня видеть?

- Не могу знать, пройдëмте, - помощника он себе нашёл устрашающего, конечно. Больше на братка похож.

- Передайте начальнику, что мы всё обсудили при встрече. Если у него остались вопросы, может сам мне позвонить, - в отличии от меня.

Номера его по-прежнему у меня нет.

- Прошу прощения, но мне сказали Вас привезти. Хотите Вы этого или нет.

Что? Серьёзно?

От такой наглости перекрывает дыхание.

- Так вот, передайте своему... Эй!

Браток хватает меня в охапку и к машине несёт! Посреди оживлëнной улицы!

- Отпусти сейчас же! - пищу.

Так громко, как только могу, а ему хоть бы хны. Закидывает меня на заднее сиденье, дверь захлопывает. Щёлкает блокировка.

Эй, люди! Где ваша гражданская позиция?!

- Нет! Выпусти! - по закрытой двери луплю ладонями.

Это секретарь? Да это уголовник какой-то!

Борис обходит машину, садится за руль.

- Позвони своему шефу!

- Максим Алексеевич на совещании. Просил не беспокоить, - пристëгивается спокойно.

- И часто ты для него людей похищаешь?

- В исключительных случаях.

Трогаемся резко. Меня, как мешок с картошкой, назад отбрасывает.

23

- Василиса.

Секретарь с протянутой лапой ждëт, пока я из машины выйду.

Приехали, блин. Груз доставлен. Режим "опасный мужик" выключен, режим "галантный мужик" включен.

Без помощи выбираться не так просто. Подаю руку и выхожу.

Мы у подземного въезда в башню "ОКО". Сити, естественно. Где бы ещё быть офису Миллерова? А то вдруг ещё, не дай бог, кто-то не поймëт, что он крутой современный бизнесмен.

Борис проводит меня мимо охраны к лифту. Сороковой этаж.

Пфф... Мог бы и повыше помещение снять.

Кабина рвëт вверх так резко, что подкатывает тошнота. Зеркальные стены множат мою недовольную гримасу с ярким макияжем.

Стрелки, платье, шпильки. Будто на второе свидание собиралась.

Браток провожает меня сразу в кабинет директора.

Максим здесь, работает. Он отрывается от планшета и переводит глаза на нас.

- Спасибо, Борь. На сегодня ты свободен.

Курьер испаряется, плотно закрыв за собой дверь, а Миллеров указывает на место за длинным переговорным столом, примыкающим к его собственному.

- Вася.

Какая я тебе Вася, маньяк очкастый?

Ладно. Подхожу, сажусь. Но приветствия или улыбки не дождëтся.

За его спиной - огромный аквариум, прямо в стену встроенный, и это единственная деталь, которая выбивается из общей картинки. В остальном, кабинет абсолютно классический, в тëмных тонах дорогого дерева. Большой.

Он так и будет молча меня оглядывать?

- Максим Алексеевич, я жду, - первая начинаю.

- Чего?

- А Вы как думаете?

Похищение. Ха, мелочь какая! По три девицы за день, наверное, так приводят. На завтрак, обед и ужин.

- Ждëшь повторного предложения с лучшими условиями?

- Что?..

Тут уже Макс бросает усмешку. Притащил меня, чтобы посмеяться.

Весëлая тема, ничего не скажешь.

- На самом деле, - он подходит к моему креслу, опирается руками на подлокотники, проворачивая сиденье к себе, - у меня есть вопрос.

Чувствую себя в ловушке.

Вся спесь, вся решимость гордой воительницы сжимается в крохотный комок где-то под горлом. Сглотнуть пытаюсь, прогнать. Никак.

- Какой вопрос? Могли бы... позвонить...

Максим Миллеров смотрит на меня сверху вниз. Нависает. В глаза, не моргая. Видит мою реакцию! Богом клянусь, насквозь сканирует.

Поэтому и ведëт себя так нахально.

- Напомни, когда я согласился светить лицом в твоей новой передачке?

Чëрт.

Я одна там бумагу о неразглашении подписывала?

- Никогда. Я солгала Раевскому, - вот так, Вася. Дави уверенностью!

- Зачем?

- Чтобы он предпочëл меня другим кандидатам. Очевидно же.

- И он на слово тебе поверил? - ближе склоняется.

Думай, Вася, думай!

- Да. Пришлось сказать, что мы любовники. Не читаешь желтых изданий? Нам с пятницы приписывают бурный роман.

Отстраняется немного.

- Таким оригинальным способом ты решила сообщить, что передумала? - взгляд расплавленным оловом стекает по моему платью к голым коленкам.

- Максим, ты так настойчиво суёшь мне деньги. Неужели никто не соглашается на эксклюзивность по любви?

- А ты хочешь по любви?

- Никак не хочу, - край ткани до предела натягиваю, ещё чуть-чуть и треснет.

- Тогда зачем мне записывать с тобой интервью?

Пальцы будто невидимая наждачка трëт. Кончики онемели окончательно.

Нельзя! Я не разрешала снова приближаться!

Не понимаю, почему голова до сих пор запрокинута. Отворачиваюсь к аквариуму, но он в тот же миг сковывает мой подбородок. Возвращает на место.

- Так значит, тебе нужны не деньги, а карьера. Попросишь меня о помощи?

Козëл.

- И не подумаю, - скидываю его руку с лица, - если тебе не нужен пиар, отказывайся. Найду кого-нибудь другого.

- Какая наглая журналистка.

- Какой наглый папик.

Его взгляд тонкой булавкой нанизывает глупую бабочку.

Вон там выход... Лети отсюда, пока не поздно! Быстрее вставай и лети. Он не будет держать. Даже руку одну с подлокотника убрал.

Путь свободен.

А я... не лечу.

Дура.

Потому что он вместо того, чтобы меня прогнать, медленно приближается. Очень медленно, последний шанс даëт.

Это так унизительно! Не хочу видеть!

Глаза закрываю.

Кожу опаляет дыхание, и через секунду он понимает меня за талию и прямо на стол усаживает!

Не успеваю ресницы разлепить, возмутиться, как он меня целует. Как тогда, только ещё грубее. И ещё лучше.

Язык сразу толкается между моих губ, проникает в рот и сталкивается с моим. Ответа требует. Настойчиво истязает, вызывая нестерпимую жажду сильнее и сильнее. Рука задирает платье, вторая блуждает по телу. Шея, спина, грудь.

Боже...

Он же...

Трусики мои кружевные оттягивает. Как я позволяю? Нет, он сам. Я же его не трогаю, только целую.

Мне не должно это нравится. Это ненормально.

Пошло.

Но поделать ничего с собой не могу.

Иди к чёрту, Миллеров...

Скажу ему так, надо запомнить... а пока...

С каждым вдохом, каждым движением наполняюсь этим мужчиной.

Он скользит рукой по моей шее к волосам, сжимает. Полностью контролирует моë положение, а я...

Тело не способно это выдержать. Слишком сильный, властный.

Я не привыкла, всегда боялась и избегала такой типаж. И сейчас боюсь так, что сосуды леденеют, а по ним кровь-кипяток. От этого контраста буквально в прострацию выпадаю. Теряю концентрацию, волю теряю.

Макс отрывается. Какие же чëрные у него глаза, ещё страшнее становится. За ними пробки опалённые, ещё чуть-чуть и перегорят.

Напрочь!

- Охуеть... Ты откуда взялась такая?.. - тихо хрипит.

Голова отключается, а ниже, наоборот, каждая клетка изнывает от какого-то неадекватного возбуждения.

Никогда раньше...

Это пугает, как же сильно это пугает и в тоже время интересно до жути, что дальше. Есть ли грань какая-то у этого безумия? Черта, за которой я скажу всё, больше не надо, больше не приятно. Просто... сейчас так приятно, что наше секундное промедление настоящей мукой кажется...

24

И это немного превращается в полную катастрофу!

Я осознаю себя, только когда ударяюсь руками о жëсткую столешницу. Как яркая вспышка, вырывает из бочки с патокой.

- Прости, детка, не рассчитал, - Макс опускается. Он сзади. Прикусывает кожу на шее, оставляя зубами пульсирующий ожог.

А меня начинает колотить от бликов и жалящих мыслей.

Это перебор по всем фронтам!

Вот теперь самое время бежать.

Приподнимаюсь на локтях. Перед глазами солнечный город в панорамных окнах. Всё по-прежнему плывëт. Тело жаждет провалиться обратно, но я шепчу из последних сил:

- Макс... мне...

Не могу больше ничего произнести. Нужно было лучше подбирать слова, эти вообще ни на что не повлияли!

Юбка задирается на поясницу.

Воздух, блин! Куда весь воздух из комнаты делся?.. Нет его больше, ни капли.

Отбросив в сторону волосы, Максим влажно целует мою шею. И это его первый нежный поцелуй за сегодня. Поцелуи.

Зыбкая дрожь разбегается по коже вслед за мурашками.

Он придерживает меня, гладит грудь через тонкую шифоновую ткань. Соски превращаются в чувствительные камушки, пробивают кружево чашек.

Ноги плотно сомкнуты, и от этого только сильнее чувствую, насколько промокла вся. И он чувствует. Подушечками пальцев проходит по кружеву трусиков.

Горячо... очень горячо, до боли. Невыносимо терпеть этот огненный пульс внизу. Легче только когда он целует, трогает... только бы не останавливался.

Будто прочитав мои мысли, Макс резко отстраняется.

Вспыхиваю от несправедливости и возмущения. Это так похабно! Так жутко унизительно. Как он смеет просто смотреть на меня в таком положении!

Отталкиваюсь руками, но спастись не успеваю.

Макс обнимает сзади, поворачивает мою голову к себе. Пальцы на моей челюсти полностью отрезают и способность пошевелиться, и волю заодно.

- На любовь не рассчитывай. Но всё остальное я тебе дам, - это нихрена не вопрос. Перед фактом ставит и сразу же задирает юбку.

Кружево сползает по изнывающим от дрожи бëдрам. Боже...

Сзади слышу глухой звон расщёлкивающего ремня, то, как расстёгивается ширинка.

Боже, пусть завтра никогда не наступит...

Мы целуемся в последний раз жадно и грубо.

Макс сжимает мои бëдра, принуждая раздвинуть ноги. Членом упирается... скользит, как по расплавленному маслу.

Замираю, натягиваясь по струне. Перестаю отвечать на поцелуй, на жалящие грубые ласки, но что это изменит уже? Поздно. Не хочу, чтобы что-то менялось.

Он входит, толкается в меня до упора. Одним резким движением, впечатываясь в ягодицы пахом. Держит меня за шею, не даëт пошевелиться, двигается в убийственно сильном ритме. Глубоко, на грани с болью. Но с каждым новым толчком моë тело подстраивается, принимает его условия.

Подчиняется.

Нормальный мир осколками сыплется, а я вместе с ним.

Невыносимо.

И хуже всего то, что ничего лучше я в жизни не испытывала. Мне даже сравнить это чувство не с чем.

Изнутри сгораю. Кайфом накрывает и обволакивает. Удар за ударом.

Хватаюсь за край стола, чтобы хоть какую-то связь с реальностью сохранить, но не выходит. Всё сливается. Окна, город за ними, аквариум, потолок. Я себе уже не принадлежу, и не хочу принадлежать.

Он двигается в моëм теле. Впечатывается в очередной раз так сильно, что из груди стон вырывается. Я просто не выдерживаю. Что-то внутри сломалось, хочет отдаваться этому мужчине.

Пальцы немеют, губы. Выгибаюсь в спине, чтобы ближе быть.

Макс поднимает мою ногу, на стол закидывает колено. Угол между нами меняет и снова на полную входит.

Мышцы судорожно сжимаются. Горло перехватывает, но не могу и звука издать. Только прерывистый, горячий выдох. Внутри всё пульсирует, плавится. Ноги дрожат, колени подкашиваются, но Макс не даёт упасть, прижимает к себе, вгоняется ещё глубже.

Глаза закрыты. Перед веками вспышки, искры. Его запах обжигает лёгкие. У меня ничего своего не осталось. Он везде, всю меня без остатка забрал.

А потом низ живота накрывает горячее натяжение. Очень сильное, сильнее, чем всё, что было до этого.

Не понимаю, что это. Страшно. Хочется задержать вдох, убежать, но тело не слушается. Пальцы на ногах подгибаются в неудобных жëстких лодочках, по коже приливы из колких мурашек.

Макс не останавливается. Только больше становится.

Знаю, как это у мужчин, но со мной что происходит не понимаю...

Он толкается в последний раз, выдыхает шумно.

Вдруг резкая волна жара разливается от промежности вверх. Неконтролируемый тëплый поток, который безжалостно выжигает последние молекулы, что уцелели в этом безумии. Внутри всё пульсирует, сжимается и разжимается само по себе.

Что это, блин, такое?

Слишком! Слишком сильно! Слишком странно! И просто невозможно приятно.

Вообще не могу себя контролировать.

В голове белая пустота, на пару секунд полностью стирающая все мысли.

Потом откат. Мышцы расслабляются, словно проваливаясь в тёплую воду.

Это... то самое? Так вот... как это бывает. Ахренеть. Тело будто не моë.

А-хре-неть.

Я тоже так могу!

Чувствую, как Макс из меня выходит. По бедру катится струйка. Из меня вытекает.

Блин.

Чëрт бы тебя побрал, Миллеров!

- Начинай пить таблетки. Мы всегда будем делать это без презерватива, - на ухо шепчет.

Я теряю опору в его лице, только стол остаëтся. Ноги всё ещё ватные, так что чуть не падаю. Юбка опускается обратно на бëдра.

Мир снова чëткий.

Что. Я. Блин. Наделала.

У Максима звонит телефон. Застегнув брюки, он отходит к столу.

Перед тем, как ответить, мне бросает:

- Уборная там, - указывает телефоном на дверь.

25

По-тихому сбегаю домой, пока он на совещании.

В такси еду.

"На любовь не рассчитывай".

Да кому ты сдался со своей любовью? Кретин высокомерный. Думаешь, что весь из себя такой подарок? Только и мечтаю, как бы ставки повысить?

Нет, спасибо. Я пока ещё в своëм уме... временами.

А с другой стороны - отлично. Я прям рада, что он всё сразу сказал. И сделал, как сделал.

Теперь не буду никаких угрызений совести испытывать, когда сдам его с потрохами! Раевскому, Александру, да хоть чëрту лысому, если хорошо заплатит.

Считает, что всё в этом мире продаëтся. Отлично!

И он продаëтся тоже. Цветочек. Ценник меня вполне устраивает.

"Но всё остальное я тебе дам".

Засунь свои подачки куда подальше! Я сама всё остальное возьму. Даже спрашивать не буду, зачем ты им нужен.

Мне всё равно!

Он ещё наглость имел перед тем, как уйти, сказать:

- В девять приезжай ко мне. Адрес ты знаешь.

Ага. На низком старте уже!

В девять я планирую лежать в собственной ванной и сдирать с кожи этот позор. Как раз для такого случая лубяная мочалка есть.

Грубый, бесчувственный мужлан!

А может, этого мне на самом деле и не хватало? Может, я на самом деле такая?

Не зря меня бабушка в ежовых рукавицах держала: видела насквозь.

Развратная. Пошлая шлюшандра.

Раньше мужчины были со мной аккуратными, нежными... и я ничего не чувствовала.

А сейчас меня просто на столе поимели. И что? У меня до сих пор всё внутри дрожит, трепещет.

Скоро уже к дому подъедем. Достаю из сумки зеркальце, смотрюсь.

Губы распухли, щеки розовые, глаза горят. Времени уже прошло прилично, а я всё ещё на себя не похожа.

И тело чужеродное. Это новое - легче... более живое что ли. Животное. Я просто не могла остановиться. Как самка во время течки.

По идее, наверное, радоваться должна. Я нормальная, не фригидная... но смириться не могу с тем, что это Так произошло.

С ним.

Машина тормозит у подъезда. Тянусь к ручке двери, и мысль голову простреливает.

- Ещё один адрес, пожалуйста. Здесь недалеко.

В аптеку теперь ещё нужно...

Он вообще нормальный? Как можно вот так, без предупреждения, да и в принципе - без защиты?

Ладно я. Я дура, это понятно.

Но он-то должен головой думать!

Он со всеми так?

Тогда нужно провериться, анализы сдать.

Пока не забыла, открываю чат со своим доктором. Записываюсь на приëм на послезавтра. Как раз у Миры окошко есть.

Мира - моя хорошая приятельница, работает в частной клинике своей матери.

Она была гостьей моего шоу во время рекламной компании, когда клиника только открылась. Столько жутких историй рассказала, когда камеры выключили.

Стабильно раз в три месяца к ней в гости наведываюсь.

Говорит, я её самый здоровый пациент. Теперь будет говорить, что я была её самым здоровым пациентом. На голову точно больная.

Мира перезванивает, когда я в очереди на кассу аптеки стою. Советует, какой препарат в моëм положении лучше выпить.

И успокоительное до кучи. Буквы у меня в чате нервные, видимо, были.

Прихожу домой. Сообщение от Ани прилетает. В кафе меня зовëт.

Обычно я эти возможности не упускаю. Анин муж много работает и по вечерам редко остаëтся с дочкой. Мы сбегаем поесть вкусных шоколадных тортиков раз или два в месяц.

Но сегодня шоколадного не хочу. Да и с подругой видеться не готова. Она поймëт всё по глазам, заставит рассказывать.

Нет, спасибо.

Сердечный приступ от стыда в мои планы не входит. Не сегодня.

Отвечаю ей, что устала. Правда чистейшая - с ног валюсь. Кое-как добираюсь до дивана и просто без сил падаю.

Только через полчаса заставляю себя доползти до ванной и включить воду.

Нужно отвлечься, расслабиться. Но от идеи с успокоительным воротит. Я ела их горстями в конце весны, больше не хочу.

Есть у меня релаксант получше.

Выливаю в бурлящую воду пену для ванн и иду на кухню. Вермут, подаренный мне на Новый год, настало твоë время.

Бывший сладкие напитки не уважал, а Аня сначала беременная была, теперь грудью кормит.

Раньше я считала, что пить одной - признак тяжёлого алкоголизма. Но раньше я и ноги перед директорским столом не раздвигала.

Господи... почти ж смирилась и уложила всё по полочкам. Почему опять щëки горят и не только щëки.

Надо выпить.

Как ни странно, в пенной ванне с бокалом лежать неудобно. Жарко, места мало, да ещё и нога, закинутая на край, комфорта не прибавляет.

В кино героини читают глянец с зелëной маской на лице. У меня вместо журнала - телефон, вместо маски - патчи.

В рабочем чате пишут, что завтра придётся переснять часть заставки. Раевский забраковал мой костюм, который сам же до этого и предложил.

В обед нужно приехать в студию.

Глаза за время цепляются. Почти девять.

Ну и что?

Он же не думает, что я на самом деле по свистку прибегать буду? А если и думает - его проблемы. Я и без ночных приключений на свою... голову, прекрасно время провожу.

Да. Места себе не нахожу, но лучше искать его в своëм доме, чем в его.

Десять ноль ноль.

Ну вот, ничего не случилось. Мой телефон не взорвался от шквала звонков с незнакомого номера с грозным:

- Ты где?

Или:

- Ты время видела?

Ничего такого. Наверняка, Миллерова уже утешает более сговорчивая собачка.

Ложусь в кровать, но сна ни в одном глазу. Что-то раздражает, а что - не пойму.

Ворочаюсь, ворочаюсь. На часах полночь. И вдруг осознаю в чëм источник раздражения.

Этот чëртов запах!

Это он не даëт выкинуть Максима из мыслей. Корзина с пионами заразила мою квартиру, пропитала каждый угол приторной надеждой.

Сразу нужно было от цветов избавиться. Ещё в воскресенье!

Мне нужно только интервью. Всё.

И если он решит мне его дать в качестве благодарности за случившееся, отлично! Приму. Не гордая.