Осколки

Глава 1. Трещины в Фарфоре.

Солнечный зайчик, упрямо пробивавшийся сквозь щель в неплотно задернутых шторах, уперся Лили прямо в веко. Она моргнула, пытаясь отогнать назойливый луч и остатки сна. Рядом, спиной к ней, тяжело и ровно дышал Марк.

Его плечо, теплое и знакомое, было в паре сантиметров от ее руки. Лиля осторожно придвинулась, прижалась лбом к его лопатке, втягивая запах его кожи, смешанный с ароматом их постельного белья. Мир. Покой. Их маленькая вселенная в этой скромной однокомнатной квартире.

Все хорошо, – подумала она автоматически, как мантру. У нас все хорошо.

Она аккуратно выбралась из-под одеяла, стараясь не разбудить мужа. На кухне, наливая воду в чайник, Лиля поймала свое отражение в темном стекле микроволновки. 25 лет. Карие глаза, чуть больше обычного после сна. Темные волосы, собранные в небрежный пучок, из которого уже выбивались пряди. Надо бы подкрасить корни, – мелькнула мысль. Работа графического дизайнера на фрилансе позволяла ей не спешить с утра, но сегодня у нее был дедлайн – лендинг для нового клиента.

Зазвонил телефон. Лиля вздрогнула, бросила взгляд на дверь в спальню – тихо. На экране светилось имя: Олег. Улыбка сама потянула ее губы. Лучший друг Марка. Их общий приятель еще с университета. Надежный, как швейцарские часы, и с неизменным чувством юмора.

– Привет, Олежек! – прошептала она в трубку, отойдя к окну.
– Лилик! Сплющего медведя не разбудил? – послышался его жизнерадостный голос. Олег знал Марка как облупленного.
– Пока нет. Что так рано?
– Раньше только воробьи встают? Слушай, вспомнил – у тебя же сегодня др у Марка? 27 стукнуло, старикан! – Олег засмеялся.

Лили похолодела. День рождения? Сегодня? Она лихорадочно прокрутила в голове календарь. Пятница... 12 июля... Боже, правда! Она совсем вылетела из головы с этим проклятым проектом.
– Олег, ты гений! Я... я запарилась с работой, – призналась она, чувствуя, как по спине бегут мурашки паники.
– Спасибо, что напомнил!
– Не за что. План такой: я вечером завалюсь к вам с тортом и бутылочкой чего-нибудь этакого.
Марк в курсе, что я знаю? – спросил Олег с намеком на их давнюю традицию устраивать друг другу сюрпризы.
– Нет, конечно! Только чур молчать! Я ему ничего не говорила, думала, он сам напомнит... – Лиля сжала телефон.
– Ой, все, он встает! Спасибо еще раз!
Она быстро бросила трубку, как горячую картошку, и бросилась к кофемашине. Надо срочно варить Марку его любимый двойной эспрессо. Может, смягчит удар.

Марк вышел на кухню, потягиваясь. Высокий, подтянутый, с еще влажными от умывания темными волосами. В свои 27 он выглядел как сошедшая с глянца картинка успешного молодого менеджера. Только взгляд сегодня был тяжелым, невыспавшимся.

– Утро, – буркнул он, садясь за стол.
– Утро, любимый! – Лиля поставила перед ним дымящуюся чашку.
– Эспрессо, как ты любишь. – Она попыталась обнять его сзади, но он слегка отстранился, потянувшись к чашке.
– Спасибо. – Он сделал глоток, поморщился.
– Крепкий. Но нормально.
Лиля села напротив, накручивая на палец выбившуюся прядь волос.
– Марк... прости, я вчера... я совсем забыла сказать... – она замялась, чувствуя, как предательски краснеет. – У меня сегодня важный дедлайн, клиент ждет макет к обеду. Я... я, наверное, засяду за ноут прямо сейчас и до вечера... – Она не решалась произнести «день рождения», надеясь, что он сам заговорит.

Марк отставил чашку. Звук фарфора о столешницу прозвучал слишком громко.
– Дедлайн? – Его голос был ровным, но в нем появилась знакомая Лили металлическая нотка.
– Сегодня? Прямо сейчас?
– Да... – прошептала Лиля. – Но я постараюсь управиться быстрее! Может, к вечеру...
– К вечеру? – Марк перебил ее. Он медленно поднял на нее глаза. В них не было ни усталости, ни тепла. Только холодное раздражение.
– Лиля, ты вообще в курсе, какой сегодня день?
Сердце у нее упало куда-то в ботинки.
– Марк, прости... я... – она растерянно заморгала.
– День рождения, Лиля! – он произнес с ледяной отчетливостью, отчеканивая каждое слово.
– Мой. День. Рождения. И ты забыла? Занята своим дедлайном? – Он презрительно растянул последнее слово.
– Я не специально! Работа, ты же знаешь... – попыталась оправдаться Лиля, чувствуя, как ком подкатывает к горлу.
– Я хотела...
– Что ты хотела? – Он резко встал, отчего стул скрипнул по полу.
– Хотела посидеть весь день, уткнувшись в свой ноут, а вечером выдать мне что-то наспех? Или вообще не вспомнить? Как в прошлый раз, когда ты забыла про годовщину нашего знакомства?
– Марк, это несправедливо! Я тогда болела! – вырвалось у Лили. Слезы предательски застилали глаза. Она ненавидела себя за них, за эту слабость.
– О, вот она – классика! – Он закатил глаза с таким видом, будто она произнесла что-то невероятно глупое и пошлое.
– Болела, забыла, работа... Вечный список оправданий. Ты вообще способна думать о ком-то, кроме себя? О нас? О том, что для меня важно?
Он шагнул к ней. Лиля инстинктивно отпрянула к столешнице. Он не поднял руку, нет. Но его взгляд, полный презрения и гнева, был почти физическим ударом. Он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание.
– Я планировал... – начала она дрожащим голосом.
– Планировала? – Он фыркнул.
– Твои планы обычно заканчиваются ничем. Как и твои обещания.
– Он отвернулся, схватил свою чашку и резко поставил ее в раковину. Фарфор звонко чокнулся о керамику.
– Готовь свой макет. Не мешай мне собираться. У меня тоже работа, между прочим. Важная. В отличие от твоих каракулей.

Он ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Лиля стояла, прижавшись спиной к холодной столешнице, сжимая края стола так, что пальцы побелели. Слезы текли по щекам сами собой, горячие и соленые. В ушах звенело от его слов: каракули, оправдания, не способна думать о ком-то, кроме себя.

Она подошла к раковине. В ней стояла его чашка. Крошечная, почти невидимая трещинка зияла на ручке, как черточка. От того самого резкого движения. Лиля осторожно провела пальцем по сколу. Как фарфор, – промелькнула странная мысль. Красивый снаружи, но такой хрупкий. И трещины появляются так легко...

Глава 2. Невидимые стены.

Солнечный зайчик, игравший на стене утром, сменился длинными вечерними тенями. Лиля сидела за ноутбуком, уставившись в экран, но не видя его. Перед глазами все еще стоял Марк – его холодный взгляд, презрительная гримаса, резкий звук чашки о столешницу.

Слова «каракули» и «эгоистка» звенели в ушах навязчивым, унизительным эхом. Она попыталась сосредоточиться на финальных правках макета, но пальцы дрожали, а мысли путались. Каждый щелчок мыши отдавался в тишине квартиры как выстрел.

Он прав? Я эгоистка? Я не ценю его?

Внезапный грохот из спальни заставил ее вздрогнуть. Марк собирался. Слышалось хлопанье ящиков, резкие шаги. Лиля замерла, затаив дыхание, как мышь под взглядом совы. Она ждала, что он выйдет на кухню, скажет… что? Извинится? Обнимет? Снова начнет кричать? Дверь из спальни распахнулась.

Марк, уже в деловом костюме, идеально отглаженном, прошел по коридору, не глядя в ее сторону.

Он схватил ключи со столика у двери, щелкнул замком и – хлопнул входной дверью так, что задрожали стекла в окне. Ни слова. Ни взгляда. Только ледяной вакуум, оставшийся после него.

Лиля опустила голову на клавиатуру. Горячие слезы прокатились по щекам и упали на тачпад. Унижение. Глухое, тошнотворное.

Она чувствовала себя последней дрянью, ничтожеством, которое даже не заслуживает прощального взгляда. И все из-за проклятого дня рождения, который *она* забыла.

Но я же не специально! Работа! Он же знает, какой это клиент! – закричал внутри голосок самозащиты. Он знал. И все равно. Его обида, его раздражение были важнее ее объяснений, важнее ее слез, важнее ее.

Трещина. Она чувствовала, как она расширяется, превращаясь в пропасть. Нужно было что-то делать. Срочно. Исправить. Загладить.

Лиля вскочила, смахнула слезы. Она вспомнила его любимый итальянский ресторан – «Ла Скала». Дорогой, пафосный, куда он водил важных клиентов. Она никогда не чувствовала себя там своей. Но сейчас это не имело значения.

Она нашла номер в интернете, пальцы дрожали, набирая цифры.

– Алло? «Ла Скала»? – ее голос звучал сипло от слез. – Мне нужен столик… на двоих… на сегодня… вечером. Восемь часов. Да? Есть? Отлично! Бронируйте, пожалуйста! На имя Марка Соколова.

Она повесила трубку, ощущая прилив слабой надежды. Дорого? Да, это съест почти все, что она отложила с последних проектов. Но оно того стоило. Он должен оценить. Он должен смягчиться.

Она быстро набрала смс, тщательно подбирая слова:

«Прости. Забронировала «Ла Скала» на 8. Твой день! Люблю.»

Отправила. И замерла, уставившись в экран телефона, как в оракула. Минута. Две. Пять. Экран оставался черным.

Она представила, как он читает сообщение в перерыве между совещаниями. Вот он хмурится… а вот смягчается… вот улыбается… Он улыбнется. Он поймет, что я стараюсь.

Звонок телефона заставил ее вздрогнуть. Не смс! Звонок! Сердце екнуло. Она схватила телефон. На экране – Олег. Не Марк. Разочарование, смешанное с облегчением.

– Олежек, привет, – выдохнула она.
– Лилик! Как ты? Медведь из берлоги выполз? – Олег звучал бодро, но в его голосе Лиля уловила нотку настороженности.
– Уехал. Даже не попрощался, – призналась Лиля, голос снова задрожал.
– Ё-моё, – тихо выругался Олег.
– Ну ты держись. Я сегодня прибуду с подкреплением, как и обещал. Торт «Прага», бутылочка односолодового… знаешь, того, что он любит. Устроим ему сюрприз!
Лиля почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, но теперь – от благодарности. Олег был как маяк в этом шторме.
– Спасибо, Олег. Ты… ты не представляешь. Я… я только что бронировала столик в «Ла Скала», пыталась исправить…
– Молодец! – перебил он одобрительно.
– Вот это правильный ход! Он оценит!
– Отправила смс… но он не отвечает, – голос Лили снова стал маленьким.
– Ответит! Не переживай! Он просто занят, у него же сегодня… – Олег запнулся.
– Ну, ты знаешь. Важный день. Он придет в себя. Главное – ты стараешься. И это главное. Я приеду около восьми, ладно? Скажу, что заскочил по делу, а там… глядишь, и уговорим его в ресторан!
– Только… только не говори ему, что это я тебе рассказала, что он злится! – испуганно попросила Лиля.
– Он рассердится еще больше! На меня!
На другом конце провода повисла пауза.
– Лилик… – Олег заговорил медленно, серьезно.
– Так нельзя. Ты же не виновата, что у тебя работа. И он ведет себя… ну, как последний козел, если честно. Надо бы ему втолковать…
– Нет! Пожалуйста, Олег! Не надо! – в голосе Лили зазвенела настоящая паника.
– Он подумает, что я жалуюсь! Что я настраиваю тебя против него! Пожалуйста!
Олег тяжело вздохнул.
– Ладно, ладно. Не буду. Приеду просто как друг с тортом. Без разборок. Обещаю.
– Он помолчал.
– Но ты запомни: ты ни в чем не виновата. Держись, Лилик. До вечера.
– До вечера, – прошептала Лиля и положила трубку.

Слова Олега – «ты ни в чем не виновата» – были как глоток свежего воздуха. Он видел! Он понимал! Он был на ее стороне. Эта мысль согрела изнутри, дала сил. Лиля снова села за ноутбук, решительно стерла следы слез.

Надо закончить макет. Это то, что она может сделать хорошо. То, за что ей платят. То, что не зависит от настроения Марка.

Она погрузилась в работу с такой сосредоточенностью, что не заметила, как пролетело время. Шрифты, цвета, отступы… Мир сузился до экрана и поставленной задачи. Клиент ответил быстро: «Лиля, шикарно! Принято! Деньги сегодня же переведу». Маленькая победа. Миниатюрный островок уверенности в бушующем море ее сомнений и страхов. Радости не было, было лишь глухое удовлетворение и усталость.

Вечерело. Лиля встала, потянулась. Надо было готовиться к вечеру. К торту Олега. К возможному примирению. Она посмотрела на телефон. Смс Марку все еще висело без ответа. Надежда потихоньку таяла. Она зашла в интернет-магазин, заказала скромный, но красивый шоколадный пирог с доставкой на ближайший час (торт Олега был на подходе, но нужен был хоть какой-то ее вклад сейчас). Потом побежала в душ, пытаясь смыть с себя следы слез и ощущение ничтожности.