Осколки Истории. Том 1 "Боги могут плакать"

Глава 0 "День, когда мир треснул"

Вторая мировая война формально остаётся в учебниках крупнейшим вооружённым конфликтом в истории человечества — противостоянием двух военно-политических коалиций. В неё были вовлечены 62 из 74 существовавших тогда государств, а боевые действия велись на трёх континентах, а также на просторах всех океанов. Конфликт начался 1 сентября 1939 года с вторжения нацистской Германии в Польшу, после чего силы «Оси» стремительно захватывали одну европейскую страну за другой. Казалось, ничто не сможет остановить их триумфальное шествие. К 1941 году державы «Оси» казались непобедимыми: под нацистскими знамёнами стояла вся континентальная Европа, а Японская империя стремительно расширяла зону влияния в Азии. Но весной 1945-го, когда судьба цивилизации висела на волоске, произошло невероятное.

В предрассветных сумерках апреля, когда советские и союзные войска сжимали кольцо вокруг Берлина, сердца Третьего рейха, произошло нечто… необъяснимое. Город пал за три часа. Не под натиском Красной Армии или войск союзников, а перед чем-то… иным. Свидетели рассказывали о тенях, движущихся сквозь стены, о звуках, от которых кровь стыла в жилах, о целых батальонах, исчезающих без следа в переулках города. Рейхстаг, символ нацистской власти, был не просто разрушен — он выглядел так, будто его разорвало изнутри. Высшее командование Германии было найдено мёртвым в своих бункерах, а их тела смогли опознать только на следующий день.

Союзники, воспользовавшись хаосом в рядах вермахта, ускорили операцию «Оверлорд» и высадились в Нормандии уже 1 мая 1945 года. СССР, не встречая привычного сопротивления, к середине июня отбросил остатки группировки «Центр» за Вислу. Официально война закончилась 2 сентября 1945 года капитуляцией Японии. Но те, кто знал правду о берлинской катастрофе, понимали: это была не просто победа, а начало чего-то.

Спустя два месяца после окончания Великой войны, в глухих сибирских лесах произошло нечто, навсегда изменившее ход человеческой истории. Местные жители первыми заметили тревожное свечение, пробивающееся сквозь чащу, словно бледное пламя, лишённое тепла. Когда же они осмелились приблизиться, то увидели нечто куда более пугающее: само пространство в том месте будто раскололось, образовав зияющую трещину, за которой зловеще мерцала непроглядная тьма.

Власти, получив донесения, немедленно оцепили территорию, а затем отправили внутрь первую исследовательскую группу. То, что они обнаружили за гранью реальности, превзошло самые мрачные ожидания. Там, в искажённом мире за пределами разлома, обитали существа, бросившие вызов законам биологии и разума — чудовища, словно сошедшие со страниц древних мифов или рождённые в глубинах безумия. Их тела, составленные будто из обрывков разных созданий, двигались с неестественной плавностью, а глаза светились холодным, чуждым интеллектом. Первая схватка с ними оказалась кровавой. Оружие работало, но монстры не отступали, не чувствовали страха. Лишь ценой невероятных усилий удалось одержать победу. Однако настоящее чудовище ждало впереди: среди тварей выделялся один — вожак, превосходящий остальных силой и размерами. Когда он пал, [врата] содрогнулись и… закрылись. Правительство скрыло данное событие от глаз общественности, с надеждой, что худшее позади.

Со временем подобные аномалии стали появляться по всему миру. Учёные и военные спешно пытались понять их природу, но чем больше они исследовали, тем больше вопросов возникало. Было установлено, что Врата — это порталы в иную реальность, откуда и приходят чудовища. Однако у них есть странная особенность: в первые 48 часов после открытия монстры не могут покинуть зону аномалии. Почему? Никто не знал. Но это правило соблюдалось неукоснительно — ни одного исключения зафиксировано не было.

Ещё более важным открытием стал способ «закрытия» [Врат]. Оказалось, что в каждом таком месте обитает вожак, которого позже начали называть [Боссом Врат], — существо, превосходящее остальных по силе и интеллекту. Его гибель вызывала коллапс аномалии, и Врата исчезали. Но убить его было невероятно сложно — эти твари обладали не только устрашающей мощью, но и хитростью, словно чувствуя, что их уничтожение означает конец всему их вторжению.

Для борьбы с угрозой правительства всех стран создали «Глобальную Организацию Контроля Аномалий» (ГОКА), а тех, кто добровольно вступал в схватку с порождениями тьмы, стали называть [авантюристами]. Среди них были военные, учёные, наёмники, гражданские — все, кто был готов рискнуть жизнью ради спасения человечества.

Но, пожалуй, самым загадочным открытием стали [Камни Силы] — самоцветы, которые находили в телах поверженных [Боссов]. Они дарили людям [способности], выходящие за границы человеческого понимания: контроль над стихиями, телепатию, сверхскорость… Однако ни один Камень не повторял другой — каждый был уникален, как отпечаток души, и каждый из них хранил в себе лишь одну [способность]. Но дар этот был опасен. Чтобы обрести силу, человек должен был «поглотить» Камень — впустить его в свою душу. И если дух авантюриста оказывался слишком слаб, самоцвет поглощал его, подчиняя разум и тело. В таком состоянии человек превращался в нечто среднее между монстром и человеком, а реальность вокруг него схлопывалась, порождая новые [Врата]. И теперь уже он становился их хозяином.

Учёные годами бились над разгадкой: как отделить Камень от поглощённой души? Но ответа не было. Оставался лишь страх — ведь никто не мог знать, что скрывается в следующих Вратах. И сколько ещё «проклятых» авантюристов станут частью этой бесконечной тьмы…

Глава 1 "Мурчание судьбы"

Утро. Золотистые лучи солнца мягко скользят по спящим улицам, постепенно пробуждая город ото сна. В воздухе ещё витает прохлада ночи, но с каждым мгновением она отступает под натиском тепла. Первые прохожие появляются на тротуарах — одни спешат на работу, бодрые и собранные, другие бредут устало, едва переставляя ноги после бессонной смены. Где-то в окнах зажигается свет, где-то слышен смех детей, собирающихся в школу. Город оживает, но пока нехотя, будто потягиваясь в первых лучах рассвета.

Тяжёлое дыхание рвалось из груди, сердце бешено колотилось, будто пыталось вырваться из рёберной клетки.

Перун: Фух... успел...

Молодой человек резко остановился, опираясь ладонями о колени, чтобы перевести дух. Его чёрные, словно смоль, волосы растрепались от быстрого бега, а на лбу блестели капельки пота. Вокруг царила оживлённая суета — двор академии был переполнен. Собравшись с силами, он выпрямился и окинул взглядом площадь. Посреди неё толпились десятки, если не сотни, новичков — таких же, как он. Все они пришли сюда с одной целью: стать частью легендарной Академии Авантюристов. В воздухе витало возбуждение, смешанное с нервозностью. Кто-то перешёптывался, кто-то смеялся, а кто-то, скрестив руки, молча оценивал будущих соперников. Внезапно гул толпы стих — на импровизированном возвышении появился ректор. Его проницательный взгляд медленно скользнул по собравшимся, и даже без слов стало ясно: испытания начнутся совсем скоро.

???: Дорогие друзья, новоиспечённые мечтатели и будущие покорители неизведанного! Сегодня — день, который, я уверен, навсегда останется в вашей памяти. От имени всей нашей Академии сердечно приветствую вас в этих древних стенах, где рождались легенды и где теперь предстоит свершиться вашей истории. Как же отрадно видеть перед собой столько горящих глаз, столько решительных лиц! Вы не просто пришли сюда — вы осмелились сделать первый шаг на тернистый, полный опасностей, но бесконечно прекрасный путь авантюриста. Путь, где каждая тень таит загадку, а за поворотом ждёт либо слава, либо… ну, будем надеяться, что слава. А теперь, друзья мои, прошу вас последовать за вашими наставниками. Они проведут вас по коридорам, хранящим вековые тайны, покажут, где кипят страсти в учебных залах и где затихает шум в библиотечных скрижалях. И в конце этого пути… вас ждёт первый символ вашего нового предназначения. Ваш [Камень]. Пусть сегодняшний день станет началом великого пути!

После этих слов толпа оживлённо зашевелилась, и Перун принялся высматривать в беспорядочном мельтешении лиц своего куратора — загадочного Леонардо Жукаприо. Он вглядывался в проходящих мимо людей, пытаясь уловить хоть малейшее сходство с описанием, но внезапно чьё-то неосторожное движение вырвало его из поисков. Кто-то сильно толкнул его в спину, и мир на мгновение перевернулся: земля ушла из-под ног, а перед глазами стремительно приближался асфальт. Но удар так и не состоялся. Чьи-то сильные руки резко перехватили его в полёте, а затем бережно поставили на ноги, будто возвращая в реальность.

???: Ох, как же мне стыдно! Крайне сожалею, что не заметил тебя!

Раздался голос с явным, но незнакомым акцентом. Перед Перуном стоял мужчина лет тридцати с лишним, одетый в странноватый, слегка помятый голубой деловой костюм, словно собранный из разных эпох. Его взгляд был одновременно растерянным и дружелюбным. Неловко поправив пиджак на Перуне, он представился:

Тегмен: Что же, можешь звать меня Тегмен. Я, кажется, немного потерялся… Ты не знаешь, где можно найти куратора Жукаприо?

Перун: Хах, какое совпадение! Я тоже его ищу. Получается, мы в одной группе?

Тегмен: Хо-хо! И вправду удачно, что я на тебя наткнулся!

Тегмен оживился, и его глаза загорелись искренней радостью.

Тегмен: А могу ли я узнать твоё имя?

Перун: Перун. Рад знакомству! — ответил парень, и в его голосе прозвучало лёгкое смущение.

Перун: «Вот так начало»

Подумал он, сдерживая улыбку. Ещё не прошло и десяти минут, а он уже умудрился чуть не рухнуть лицом в асфальт и столкнуться с будущим одногруппником. Что ж, похоже, учёба в Академии точно не будет скучной.

***

Комната ожидания оказалась небольшой, но уютной: ряды мягких кресел, приглушённый свет и тихий гул напряжения, витающий в воздухе. Как только они переступили порог, Тегмен тут же нырнул в ближайшее кресло, уткнувшись в телефон, будто пытаясь отвлечься от предстоящего. Перун же не мог усидеть на месте. Нервы будто искрились под кожей, заставляя его переминаться с ноги на ногу. В конце концов, он отошёл к стене у выхода, скрестил руки на груди и принялся наблюдать.

Теперь, когда суета немного улеглась, он смог разглядеть своих будущих соратников. Помимо Тегмена, его внимание сразу привлёк один человек – Рас Альхаге, тринадцатый сын звёздной династии Зодиака. В их семье [Камни Силы] передавались из поколения в поколение, словно древние реликвии. Конечно, наследственные дарования в наше время не редкость, но само «Альхаге» звучало как отголосок легенд. Остальные трое были незнакомцами: один молчаливый парень, погружённых в свои мысли, хрупкая девочка, нервно теребящая прядь волос, а ещё девушка, которая была чем-то раздражена. Всего их было шестеро, и тишина между ними казалась почти осязаемой – тяжёлой, как предгрозовое небо.

Время текло медленно, будто нарочно испытывая их терпение. Первым вызвали самую юную участницу – девочку лет двенадцати, которая бодро вскочила с кресла и исчезла за массивной дверью. Затем, с интервалом в десять минут, уходили остальные: сначала один из молчаливых парней, потом девушка, затем Рас, чей взгляд на прощание скользнул по Перуну с холодным любопытством. Тегмена вызвали предпоследним. Он лишь хлопнул Перуна по плечу, криво улыбнулся и скрылся за дверью, оставив его в полном одиночестве.

Глава 2 "Странные союзники"

Прошёл день с момента, когда Перун получил свой [Камень]. Класс, в котором оказался Перун, напоминал скорее лекционный зал старинного университета, чем обычную аудиторию. Высокие потолки с деревянными балками, огромное окно во всю стену, через которое лился мягкий утренний свет, и ряды темных дубовых парт, полированных до зеркального блеска. На стенах висели старинные карты с нанесенными маршрутами легендарных экспедиций, а в углу стоял глобус незнакомого мира, где вместо привычных океанов и материков были изображены зоны влияния разных кланов авантюристов.

Перун занял место за второй партой первого ряда, положив перед собой блокнот. До начала урока оставалось еще семнадцать минут, и кроме него в классе никого не было.

Перун: «Интересно, какие у меня одногруппники?»

В этот момент дверь резко распахнулась, и в помещение ввалился уже знакомый Перуну человек.

Тегмен: Хеей, дружище, давно не виделись!

Тегмен широко ухмыльнулся и, подойдя, хлопнул Перуна по плечу так, что тот чуть не клюнул носом в учебник.

Перун: Не рано ли ты меня за приятеля стал принимать?

Буркнул Перун, но без злости.

Тегмен: А ты против?

Перун: Да не сказать, чтобы против, просто...

Его слова оборвал новый гость. В дверном проёме показалась маленькая девочка. И в тот же миг по всему кабинету, прямо из воздуха, стали появляться... мыльные пузыри.

???: Всем большой-большой привет!!!

Её голос звенел, как колокольчик.

???: Ох, вас тут как-то не особо много... Я, конечно, не ожидала увидеть здесь всех, хотя и подготовила на такой случай целую речь, но я думала, что людей будет побольше!

Девушка, ворвавшаяся в класс, казалась сотканной из самого света и легкости. Ее фигура была хрупкой, почти воздушной, но в каждом движении чувствовалась странная, почти гипнотическая плотность — будто за иллюзорной невесомостью скрывалась неожиданная сила.

Ее кожа, обычно, наверное, обычного телесного оттенка, сейчас переливалась перламутровыми бликами, словно покрытая тончайшей пленкой мыла. Казалось, стоит солнечному лучу упасть под определенным углом — и она заиграет всеми цветами радуги, как пузырь на ветру. Лицо ее было живым, выразительным, с острым подбородком и веснушками, но даже они мерцали, будто припудренные светом. Глаза — большие, яркие, то ли зеленые, то ли золотистые — сверкали с той же переливчатой глубиной, что и все ее существо.

Волосы, собранные в небрежный пучок, казались влажными, будто только что вымытыми, и каждый локон отливал мягким блеском. Они не были мокрыми на вид — скорее, словно покрытыми тончайшей глянцевой пленкой, которая делала их неестественно гладкими, почти жидкими.

Ее одежда — просторная рубашка с закатанными рукавами и короткие шорты — тоже переливалась, как будто соткана из того же невесомого материала. Ткань облегала ее фигуру не как обычная материя, а как вторая кожа, слегка мерцающая при каждом движении. Даже кроссовки на ее ногах, обычно матовые, сейчас блестели, будто покрытые лаком.

Но самое странное было в том, как она существовала в пространстве. Казалось, воздух вокруг нее слегка дрожит, как над горячим асфальтом, а каждый ее шаг оставляет за собой едва заметный след — не влажный, а скорее… скользящий, будто она только что вынырнула из воды, но вода эта была невидимой.

Тегмен замер, уставившись на нее. Она не была прозрачной, не была хрустальной — она была реальной, но в то же время казалось, что если дотронуться до нее, пальцы встретят не кожу, а что-то упругое, гладкое, почти… мыльное. И в то же время — совершенно живое.

Фили улыбнулась, и в уголках ее губ заплясали крошечные радужные блики.

Фили: Ну что, впечатлились?

И в этот момент один из пузырей, витавших вокруг нее, лопнул у самого лица Тегмена, оставив после себя едва уловимый запах… детского шампуня.. Тегмен замер, уставившись на неё.

Тегмен: Ого, будто снова дозу принял... Ничё не понял.

Перун: Привет, а... Стоп, что?

Перун резко повернулся к нему.

Тегмен: Что?

Тегмен лишь пожал плечами, будто ничего особенного не произошло. Девочка рассмеялась, и её смех наполнил комнату лёгкими, почти невесомыми нотами.

Фили: Хаха, вы такие странные! Меня зовут Фелисити, но можете звать меня просто Фили! Меня так зовут друзья... Хоть, конечно, мы ещё с вами не успели подружиться, да и друзей у меня не то чтобы много было, да и это прозвище я вообще сама себе придумала, но можете звать меня так, если хотите! Но на случай, если вы будете меня так называть, то я скажу, что была бы рада слышать это... э...

Она задумалась на секунду, затем смущённо хихикнула.

Фили: Хах, простите, я забыла, о чём говорила.

Мыльные пузыри вокруг неё лопались, рождая новые, а воздух наполнился сладковатым запахом, напоминающим детство и что-то неуловимо волшебное. Перун переглянулся с Тегменом.

Перун:«Что за группа мне досталась?..»

Но в глубине души он чувствовал — скучно точно не будет. Тегмен широко улыбнулся, схватил Перуна за плечи и развернул его лицом к Фелисити, слегка подтолкнув в её сторону.

Тегмен: О-о-очень приятно познакомиться! Я — Тегмен, а это Перун. Приятного вам общения!

С этими словами он ловко улизнул к выходу, но в дверном проёме едва не врезался в очередного «студента».

Тегмен: Упс, без обид, я случайно!

Тот, кто стоял перед ним, не ответил. Просто… молчал.

Тегмен: Ладно… я тогда, наверное, пойду?

Тишина. Тегмен нервно кашлянул, быстрым взглядом окинул странную фигуру с ног до головы и поспешно ретировался. Перун и Фили уставились на новоприбывшего. Если Фелисити казалась просто необычной, то это существо вообще не вписывалось в понятие «человек». Его тело было бледно-белым, словно высеченным из мрамора, но кое-где на коже зияли лишние глаза, беспорядочно осматривающие комнату. За спиной — два крыла, неестественно бледных, как и всё остальное. Но больше всего пугала голова. Скрытая в тени, она напоминала нечто между святым и кошмаром: тёмная кожа, закрученные бараньи рога, заострённые уши. А взгляд... Леденящий, безжизненный, словно взгляд мертвеца из забытой могилы.

Глава 3 "Не та удача"

В современной парадигме сверхъестественных технологий [Артефакты] занимают особое место как уникальные проводники силы [Камней]. В отличие от традиционного метода поглощения [Камня], когда авантюрист сливается с ним на физиологическом уровне, существует альтернативный способ использования - инкрустация [Камня] в материальный объект. Этот процесс, называемый "артефактизацией", наделяет предмет свойствами и способностями, присущими исходному [Камню].

Однако следует отметить, что подавляющее большинство (около 92,7% по данным Международного Совета Авантюристов) создаваемых [Артефактов] обладают крайне нестабильной природой. Эта нестабильность проявляется в их одноразовом использовании с последующим катастрофическим распадом энергетической матрицы, что в просторечии называют "взрывом". Причина такой нестабильности кроется в фундаментальном несоответствии между структурой [Камня] и предметом-носителем. Подобные одноразовые [Артефакты] получили в профессиональной среде меткое название [Одноразки].

Ранговая система [Артефактов] напрямую коррелирует с классификацией использованных при их создании [Камней]. В стандартных условиях ранг [Артефакта] соответствует рангу исходного материала, хотя в редких случаях (примерно 0,3% от общего количества) возможны отклонения. Такие аномалии обычно связаны либо с уникальными свойствами предмета-носителя, либо с особыми условиями проведения ритуала артефактизации.

Особое применение [Артефакты] нашли в системе подготовки авантюристов. Передовые учебные заведения используют их для создания сложных симуляционных систем - искусственных полей сражений. Ключевая особенность таких тренировочных комплексов заключается в том, что все боевые взаимодействия происходят не в физической реальности, а в специально созданном астральном пространстве.

Технологический процесс выглядит следующим образом: участники погружаются в особое состояние, при котором их физические тела остаются неподвижными, в то время как сознание полностью переносится в виртуальную арену. Примечательно, что данный процесс обеспечивает полную трансляцию всех характеристик бойца - от физических параметров до духовного потенциала, включая все имеющиеся [Камни] и экипировку. Такая комплексная симуляция позволяет проводить абсолютно безопасные, но при этом максимально реалистичные спарринги даже между авантюристами класса А, чьи способности в обычных условиях могли бы привести к катастрофическим разрушениям.

Дополнительным преимуществом системы является возможность тонкой настройки параметров тренировочного пространства - от изменения гравитации до моделирования специфических погодных условий или даже воссоздания особых свойств различных [Подземелий]. Это делает искусственные поля сражений незаменимым инструментом в подготовке как новичков, так и опытных авантюристов.

***

Тишину учебного зала разрезал ледяной голос инструктора:

Диволь: Данный бой проводится исключительно в рамках дружеского спарринга.

Диволь окинул присутствующих взглядом, в котором читалась вековая усталость,

Диволь: Поэтому любые обиды и недовольства оставьте на арене.

Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание учеников. Его морщинистое лицо, изборожденное шрамами, не выражало ни капли сомнения.

Диволь: В реальном бою все играют грязно, и нет места для сострадания. Поэтому бой не будет закончен, пока кто-нибудь из вас не умрёт.

Последняя фраза повисла в воздухе, словно ядовитый газ. Рас Альхаге лишь усмехнулся, поправив манжеты рубашки. В его семье подобные «тренировки» были традицией – с детства его учили, что настоящий авантюрист должен уметь убивать без колебаний. Но Тюхе замерла. Её пальцы непроизвольно сжали край стола, костяшки побелели.

Тюхе: Прям... насмерть?..

Её голос дрогнул, став вдруг тонким, почти детским. Диволь повернулся к ней медленно, как старый волк к неопытному щенку.

Диволь: До последнего вздоха противника, если тебе так легче. В жизни авантюриста бывают моменты, когда приходится сражаться не только с монстрами. Если ты не готова к этому сейчас, то и авантюристом тебе никогда не стать.

Тюхе попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

Диволь: Именно этим мне и не нравится нынешнее поколение.

Продолжил Диволь, скрестив руки на груди.

Диволь: Сопляки, которые приходят сюда с мечтами о богатстве и славе, но не понимают, что за всё приходится платить. Либо ты отказываешься от боя и покидаешь академию как «непригодная», либо докажешь, что достойна называться авантюристом.

Тишина.

Тюхе: Я...

Начала Тюхе, но её перебил Рас.

Рас: Может, начнём уже? Чего время тянуть?

Он зевнул, словно речь шла о чашке чая, а не о смертельной схватке. Диволь не сводил глаз с Тюхе.

Диволь: Ну так какой твой ответ?

В голове Тюхе царил хаос. Мысли о том, что её исключат, что она предаст свою мечту, смешивались с ужасом перед смертельной схваткой. Она уже развернулась, готовая уйти... Но тут её взгляд упал на Фили. И вдруг — словно удар молнии. Перед глазами всплыл другой образ: маленькая девочка, очень похожая на Фили, с глазами, полными слёз и мольбы:

???: Помоги...

Это воспоминание пронзило её, как нож. Тюхе резко развернулась.

Тюхе: Я согласна...

Диволь приподнял бровь.

Диволь: Что говоришь? Плохо слышу в свои семьдесят пять.