Осколки Падших

Глава 1. Гонка ради жизни

Асторн любил скорость.

Его артерии — шоссе.

Они пульсировали светом фар, его сердце билось в ритме гонок.

Я был лишь одним из тех, кто кормил этого монстра адреналином и кровью.

Сегодня ночью он требовал жертву.

Шоссе Блицера встретило меня дымом, неоном и запахом сгоревшей резины.

Толпа подпольщиков ревела, делала ставки, кто выживет, а кто разобьётся в хлам.

Машины стояли в ряд — сверкающие, обвешанные рунами, с моторами, в которых бурлила не только нефть, но и магия.

— Смотри, новенькая, — сказал один из парней, проходя мимо. На его капоте плясали синие огни, будто молнии. — Надолго тебя не хватит.

Я улыбнулась в ответ.

— Хватит ровно до того момента, когда ты увидишь мои задние фары.

Он ухмыльнулся и сел в машину рядом, нажав на педаль газа так, что машина зарычала.

Я закатила глаза и пробормотала себе под нос.

— Поскорее бы отсюда убраться. Ещё одна гонка. Только эта. Ради него.

В голове звучал больной голос отца, лежащего дома и почти прикованного к креслу.

Лекарство стоило, как форд вместе с гаражом и старыми запчастями, и единственный шанс достать деньги — выиграть сегодня.

Сигнал.

Все сели в машины.

Через минуту начнётся борьба, но вопреки всем законам физики, эта минута всегда длилась намного дольше.

За это время сердце ускоряет ритм, ладони потеют, оставляя на руле влажные отпечатки, а в голове проносится сотни разных исходов событий.

Первое деление светофора... второе...

— Я должна выиграть, — бормотала я сама себе.

Пятое деление... огни гаснут.

Трасса ожила.

Педаль газа в пол.

Машина взревела, словно внутри проснулся зверь.

Колеса вцепились в асфальт, оставив за собой шлейф дыма и искр.

Слева пронесся черный GT-R R35, так словно за ним гнался сам дьявол.

За ним синяя Субару WRX её капот пылал синеватым пламенем — девушка владела артефактом огня, она подкинула своему мотору заклинание.

Я держала руль мертвой хваткой, чувствуя, как сердце грохочет в такт двигателю.

Артефакт на моей груди, спрятанный под тканью куртки, нагрелся, словно откликнувшись.

Слева меня прижала к бордюру серебристая RX-7 с артефактом ветра — машина будто скользила над асфальтом.

Её водитель ухмыльнулся и метнул ладонью заклинание: поток воздуха ударил прямо под колёса, пытаясь сорвать меня в занос.

Я дёрнула руль и вдавила педаль газа.

Колёса завизжали, но «Звезда» устояла.

Справа мелькнула Субару WRX пламенная, с раскалённым капотом.

Девчонка за рулём сжала кулак — и пламя вырвалось прямо из глушителя, охватывая трассу огнём. Толпа заревела.

Я выругалась, но артефакт на моей груди будто сам ожил — горячая вспышка прошла по коже.

Машина взвыла, и я рванула через огонь, словно его и не существовало.

На мгновение всё вокруг погасло, и только багровый свет камня заливал глаза.

Первый поворот — острый, на скорости сто восемьдесят.

RX-7 летит внутрь, Субару пытается закрыть внешнюю траекторию.

Я ухмыльнулась и рискнула: отпустила тормоз на долю секунды позже, чем надо, приблизившись к апексу поворота.

Машина завизжала, корпус повело, но я вклинилась между ними, оставив обоим лишь искры от боковых касаний.

— Давай же, родная, держись... — пробормотала я.

Сзади раздался грохот.

Кто-то из гонщиков влетел в стену, и толпа завопила ещё громче.

Но времени смотреть назад не было.

В первые минуты в гонках всегда падали первые жертвы.

Я рванула вперед.

Мотор работал гладко, даже слишком гладко, будто его подталкивала чья-то невидимая рука.

Впереди чёрный GT-R R35 с эмблемой горящей шины шёл уверенно, как хищник, держа дорогу слово она принадлежала ему.

Возможно так и было, если он из команды «Чёрных шин», которым принадлежало львиная доля трасс Асторна.

Я уже чувствовала его взгляд в зеркале бок о бок, когда он позволил мне догнать.

Вторая позиция.

Но парень на серебристой машине буквально приклеился к моему заднему бамперу, следуя по моей траектории и получая неплохой слипстрим.

Он вытянул руку в окно.

Его пальцы вспыхнули — и прямо передо мной воздух сгустился в прозрачную стену.

— Чертов колдун, — прошипела я.

Я дернула руль, но было поздно: столкновение казалось неизбежным.

Артефакт вспыхнул ярко красным свечением, словно рассмеялся, и на мгновение ослепил меня.

Машина взвыла, как будто её пронзило болью, и вдруг... прорвалась сквозь стену.

Не объехала.

Не разрушила.

Просто — прошла насквозь, будто преграды никогда и не существовало.

На секунду я потеряла дыхание.

Сердце замерло, мир стал тише.

А потом снова гул, огни, дорога и взрыв в зеркалах.

Прямо за мной была Феррари, которой проехать стену вслед не удалось.

— Что ты со мной сделал? — прошептала я, и не знала, обращаюсь ли к машине или к артефакту, пытаясь не смотреть на языке пламени на трассе.

Сзади раздался ещё один взрыв.

Серебристая машина вылетела с трассы, врезавшись в бетонную стену.

Пилот мог не выжить — это было видно по огню, поглощающему всю машину целиком.

Толпа ревела ещё громче.

Но я знала, что-то было не так.

Мой артефакт жрал чужую силу.

Камень пульсировал багровым светом — я чувствовала его силу в венах, как наркотик.

Мы приближались к финишу.

Трасса уходила петлей через тоннель, далее медленный поворот и финишная прямая.

Глава 2. Сколько осталось тебе?

Когда я подъезжала к дому, на улице уже была глубокая ночь.

Мы жили с отцом в Нижнем городе — старейшей части Асторна, которая когда-то считалась престижной.

Теперь это был переполненный лабиринт из обветшалых домов и узких улочек, под мостами и эстакадами Верхнего города.

Дома треснули от времени, лестницы скрипели, а балконы едва держались на старых опорах.

Воздух был густым от выхлопных газов, дыма и химических отходов — дышать им было тяжело.

Люди часто болели от интоксикаций и лёгочных болезней, на лечение которых у большинства просто не хватало средств.

Нижний город делился на несколько кварталов.

Старые жилые районы были переплетением узких улочек и скрытых проходов, где ремесленники, торговцы и искатели артефактов обустраивали свои лавки и мастерские.

Здесь каждый знал друг друга, и каждое движение отслеживалось внимательными соседями.

Доверие давалось с трудом, ведь малейший неверный шаг мог закончиться дракой или более серьёзной расправой.

Я поняла слишком рано, что выживание зависело от умения быть осторожной и предугадывать намерения других.

Каждый переулок я изучила ещё в детстве на велосипеде: знала, где можно прятаться, где прятаться бесполезно, и где легко потерять жизнь.

Промышленные сектора, ангары и склады Зоны 13 контролировались бандами и «смотрящими».

Это была автономная территория со своими законами: платишь за покровительство — живёшь спокойно, нарушаешь правила — платишь кровью.

Никакая официальная полиция здесь не властвовала, лишь редкие патрули Верхнего города могли появляться для формальности или когда конфликт перерастал в слишком заметное преступление.

Законы Нижнего города были простыми, но суровыми: уважай сильного, не вмешивайся в чужие дела, плати за защиту и избегай конфликтов с теми, кто владеет силой.

И всё это — на фоне сияющего Верхнего города, где богатые семьи жили в небоскребах, наслаждались безопасностью, чистым воздухом и законами, которые защищали их интересы.

Там же жила и верхушка общества вместе с четырьмя Арканами — главными советниками и управителями города.

В Асторне власть никогда не принадлежала формальной администрации или мэрам — всё держалось на Совете Аркан, четырёх фигур, чьи имена произносились вполголоса даже в Верхнем городе.

Каждый контролировал свою сферу: Торранс Вейрон — глава совета и «мозг» легальных гонок,

Лианна Крейн — советник по безопасности и обороне города,

Мерик Сорвен — советник по финансам и ресурсам

и Сайя Вальтерис — советник по магии и артефактам.

Вместе они поддерживали хрупкий баланс в городе, сочетая силу, хитрость и влияние.

Ни один из них не обладал открытой властью вроде мэра, но решения, принимаемые ими, формировали жизнь каждого района.

Для жителей Нижнего города, Арканы — фигуры почти мифические: о них слышали, знали о власти, но редко кто видел.

Я надеялась, что никогда и не увижу.

Попасться на глаза Арканам, хотелось меньше всего, когда ты участвуешь в нелегальных гонках с артефактами.

Я припарковала машину в гараже первого этажа нашего небольшого дома.

Свет в окнах не горел, а это значило, что сиделка отца уже ушла домой.

Зайдя внутрь и скинув куртку с ключами на стул, я поспешила проведать отца.

Комната отца была тихой, пахло лекарствами и старыми книгами.

За окном тянулся сизый дым от мастерских, и я на миг задержалась у двери, всматриваясь в его лицо.

Отец лежал на постели, бледный, укрытый пуховым одеялом.

— Ты вернулась, — сказал он негромко, заметив мою тень на пороге.

Я молча кивнула.

Его глаза устало следили за каждым моим движением, дыхание ровное, но слабое, как будто каждый вдох давался с трудом.

— Как прошла гонка?

— Второе место, — улыбнулась я, стараясь, чтобы голос звучал легко. Я опустилась на край матраса и сжала его ладонь. — Денег хватит, чтобы дотянуть до следующего курса.

Он улыбнулся устало, но тепло.

— Я знал, что ты справишься. Ты всегда держала руль крепко... как твоя мама.

На мгновение его лицо омрачилось.

Отец попытался приподняться, но камень болезни держал его крепко.

Я помогла ему сесть, поправила подушки.

— Лира... — он дотронулся до моей руки, сухие пальцы обожгли теплом.— Ты опять гнала машину через артефакт?

Я отвела взгляд.

Он всегда смотрит на меня так, словно видит насквозь со всеми моими бредовыми мыслями.

— Если бы не он, я бы даже в десятку не вошла,— отозвалась я, кидаясь расставлять лекарства, чтобы занять руки. — Без него форд — просто старое железо на колесах.
— А с ним ты играешь в русскую рулетку, — он кашлянул, сжав грудь. — Этот камень... он не просто кусок породы. Он тянется к тебе, а ты — к нему. Чем больше ты его используешь, тем скорее он решит, что ты ему принадлежишь.

Он нахмурился, и слабые пальцы сжали простыню, словно удерживая себя от того, чтобы схватить меня за плечи и хорошенько встряхнуть.

Я стиснула зубы.

Он был прав.

Но без побед я не соберу денег на его лечение.

Без побед я не попаду в команду и не смогу зарабатывать в элитных заездах.

Без гонок мы оба пропадем.

— Папа, — я склонилась ближе, — это всего лишь артефакт. Мне нужен был шанс. Я справлюсь.
Камень мерцал, словно насмехаясь.

— Этот камень не для гонок. Он не для людей вообще.

— А для кого тогда?

Он тяжело вздохнул после моих слов, глаза закрылись на мгновенье, словно собирая силы.

И я продолжила:

— Все используют артефакты. — Я взяла старую книгу с полки, безудержно листая страницу за страницей. — Он мне помогает. Он нам помогает.

— Он пока помогает, но если потребует большего... — он закачал головой, сжав губы в тонкую линию. — Обещай мне, что если почувствуешь... если он начнёт звать, — отец с трудом сглотнул, — ты откажешься. Обещай, что не дашь камню забрать тебя.

Глава 3. Вызов принят

Ночь в Верхнем городе была светлее дня: неоновые вывески пылали ядовитыми цветами, мосты переливались огнями, а внизу, под стальными переплётами улиц и извилистым серпантином, темнела бездна Нижнего города.

В это время элитная часть Асторна, где жили «великие мира сего», была чужой, словно вывернутая наизнанку: улицы, днём залитые светом витрин бутиков, бликами дорогих автомобилей и редких артефактов, ночью превращалась в полосы света фар, теней и пустых перекрёстков, где слышен был гул моторов.

Площадь у городской ратуши в одно мгновение оказалась в кромешной тьме.

Кто-то заранее позаботился и обесточил всю улицу, а значит и ближайшие светофоры.

Ближайший квартал будет заблокирован во избежании аварий и мы сможем с меньшей опасностью начать гонку.

То что случится дальше, я оставила на милость богов.

Вокруг собралась команда «Черных шин»: гонщики, механики, подручные.

Кое-кого я видела ранее на гонках и теперь была уверена, исходя из презрения на их лицах, парочку машин я неплохо подпортила.

Пусть даже не ждут извинений.

Гонка есть гонка. Не умеешь рулить, окажешься со своим железом на столбе.

Я стояла возле своей машины, затягивая перчатки.

Он появился, как всегда, уверенный, будто этот город принадлежал ему.

Ухмылка, взгляд — и снова тот же чертов огонь в глазах.

— Готова проиграть? — спросил он, лениво паркуя свою черную GT-R.

— Готова унизить тебя, — ответила я и хлопнула дверцей.

Он ухмыльнулся и сел вполоборота, словно гонка была для него делом привычным, не стоившим усилий.

Но я видела, как сжимается его челюсть, и как дрожат пальцы на руле.

К нашим машинам тяжелым шагом шел высокий, смуглый брюнет с шрамом на левой брови.

Его кожаная куртка с эмблемой «Черных Шин» и серебряной пряжкой в виде шестерни, выдавала в нем сокомандника, а возможно и главного.

Если это так, то передо мной черт возьми был легендарный Кассий Рейн.

От этой мысли меня прошиб озноб, хотя жаркая июньская ночь этому активно пыталась противостоять.

— Лира Вэспер?

— Да.

— Дориан Торн! — Мужчина кивнул моему противнику в знак приветствия. Он говорил грозным безапелляционным голосом, от которого пробегали мурашки по коже. — Гонка начинается с включением фонарей. До порта. Через мосты. Ограничений по маневрам нет. Кто въезжает в арку первым — тот и победил.

Он посмотрел на меня. — Никаких артефактов. Только вы и машины. Всё ясно?

— Вполне.

Торн просто кивнул.

— По машинам!

Мой противник бросил на меня каменный взгляд.

На одно мгновение мне показалась, что его серые глаза вспыхнули синим огнем.

Мы сели в машины.

Моя синяя с красными линиями на капоте GT40 — как оскал хищника: низкая, быстрая, словно созданная для того, чтобы разрывать трассы.

Напротив — его черная массивная Ниссан GT-R R35 с глухим рёвом турбин, как хищник, затаившийся в темноте.

Один удар сердца...второй удар... тишина.

Загораются фонари и мы почти одновременно жмем на газ, вырываясь вперед будто снаряды из пушки.

Моторы взвыли, шины оставили черные следы на камне площади, дым и оглушительный рев заполонили воздух.

Мои пальцы чувствовали каждую вибрацию руля, каждая шестеренка отзывалась на мой ритм.

Его фары мигали сбоку, то приближаясь, то отставая. Мы дышали в унисон с машинами — звери, выпущенные на волю.

Улицы Верхнего города мелькали, как в калейдоскопе.

Огни витрин и мостов отражались на капоте, ветер рвал волосы из-под капюшона.

Я жала педаль до упора, чувствуя, как машина отвечает мне, как живая.

Без камня она казалась медленнее, тяжелее, но именно это давало адреналин — всё зависело только от меня и работы «Звезды».

Глаза ловили каждый изгиб дороги, каждую лампу, каждый люк.

Так как к порту можно было добраться любыми путями через мосты, я резко переключила передачу и бросила машину в узкий переулок.

Его машина вписалась следом, зеркала кое где задевали кирпичи на стенах домов.

Искры разлетались в темноте переулка.

Торн мгновенно сокращал дистанцию, его GT-R словно прирос к моему бамперу.

— Серьезно? — прошипела я, рванув вперед.

Ответа не было, только его ухмылка в зеркале.

Я ловко увела машину влево на выезд к первому мосту, где движение не было остановлено.

Но вместо того, чтобы потеряться в потоке машин, он сделал то, чего я не ожидала.

Он тоже ускорился.

Его машина словно вросла в асфальт, прижималась к траектории с нечеловеческой точностью.

Я знала: у него нет камня.

У него только мастерство.

И, черт возьми, этого было достаточно.

Торн включил нитро и вырвался вперед. Секунда и он пытается прижать меня к автобусу, который пересекал перекресток.

Дерзкий рывок руля вправо и машина проскользнула в миллиметрах, оставляя на боку черные полосы резины.

Автобус в панике сигналил, а пассажиры в ужасе прижимались к окнам наблюдая за нарушителями порядка.

Я заскрежетала зубами и вдавила газ до упора.

Моя машина взревела и я вырвалась вперед, попытавшись прижать теперь его к отбойнику.

Он мгновенно среагировал - резкий уход вправо, встречный поток.

Водители визжали, сигналили, тормозили в панике, но Торн лавировал между ними, будто танцуя с самой смертью.

Мы вылетели на мост.

Мигали красные светофоры, но для гонщика красным сигналом и дается старт.
Я проскальзывала между автобусами и такси, отчаянно играя с педалью газа.

Но Торн вырвался вперёд, его машина неслась по узкой эстакаде, красные огни мигали на поворотах.

На повороте он встал рядом, так близко, что я могла видеть, как его губы шевелятся:

— Смотри и учись.

Я стиснула зубы, ушла в занос и почти задела ограждение, но удержалась и вышла рядом с ним.