Осколки за двоих

Пролог

Темно. Глаза открыты, но вокруг ничего не видно — ни света, ни звуков. Только слабый скрип — будто кто-то идёт по гравию. Медленно, размеренно.

Я пытаюсь двинуться, но тело будто не моё. Пальцы скованы, дыхание поверхностное. И вдруг — голос. Мужской, знакомый, низкий.

— Страх делает тебя интересной. Но помни, он не оправдание.

Свет вспыхивает резко, как взрыв. Я стою в центре трассы. Пусто. Только один автомобиль, чёрный, с включёнными фарами. Дверь приоткрыта. Изнутри — кровь.

Я делаю шаг. Что-то хрустит под ногами.

Это не твоя игра. Но ты уже внутри.

Я оборачиваюсь — он стоит за мной. Его глаза — серые, как лёд. Без зрачков. Он улыбается.

— Начнём.

Глава 1

Эта книга — для девушек, которым надоело быть "удобными".
Для тех, кто не боится сказать «нет», ударить в ответ и уйти, не оборачиваясь.

Это история не о правильной любви и не о принцах.
Это история о выживании, инстинктах и тех, кто играет грязно.

Если ты когда-либо мечтала встряхнуть этот мир — добро пожаловать.

ГЛАВА 1. Стоянка

Асфальт дрожал под шинами, как будто дорога устала от бесконечного движения. Отец выругался сквозь зубы, резко повернул руль и съехал на обочину. Машина захрипела, мигнула фарами и окончательно заглохла.

— Ну вот и приехали, — буркнул он, открывая дверь.

Вокруг — только трасса, дальнобойщики, редкие машины, шумная стоянка и унылая природа по обочинам. Уже вечерело — небо наливалось серыми оттенками, и воздух был прохладным, терпким, пахнущим листьями и бензином.

— Что случилось? — спросила я, не выходя.

— Похоже, перегрелась. Я гляну, а ты пока не суйся никуда. Тут всякие могут быть. — Он хлопнул капотом. — Я потом воды схожу куплю, там за стоянкой магазин есть.

Я кивнула. Он начал копаться под капотом, а я вылезла из машины — просто подышать. Сидеть в душном салоне уже невыносимо.

Стоянка была почти пуста, но в стороне — у внедорожника с чёрными стёклами — собралась компания. Четверо: двое парней, две девушки. Молодые, в дорогой одежде, с сигаретами в пальцах и ухмылками на лицах. Слишком громкие для этого пустого места. Они смеялись, будто не стояли посреди унылого шоссе, а были на закрытой вечеринке.

Я почувствовала, как один из них смотрит. Парень, высокий, в чёрной куртке и с светло-серыми глазами. Он не отводил взгляда. Но не агрессивно — скорее оценивающе. От этого стало не по себе.

Отец что-то пробурчал, вытер руки и направился к магазину.

— Сейчас быстро, — сказал он. — Не связывайся ни с кем.

Я снова кивнула и осталась одна.

Не прошло и двух минут, как одна из девушек из той компании — худощавая блондинка с надменным лицом — громко сказала:

— Ну да, папаша твой, видно, на ведре ездит. Ужас.

Сначала я подумала, что ослышалась. Но она глядела прямо на меня. С ухмылкой.

— Что сказала? — бросила я.

— А что, не услышала? — Она подошла ближе. Взгляд снизу вверх, колючий. — Я говорю: таких как вы надо на эвакуаторе сразу за город.

— Закрой рот, пока не заработала на стоматолога, — ответила я. Слова вылетели сами.

Тишина. Компания замерла. Девушка улыбнулась уголками губ и подошла совсем близко.

— Слушай, ты, — прошипела она. — Не знаешь, с кем говоришь.

— А ты не знаешь, с кем лезешь. — Я уже чувствовала, как пульс отдается в висках. Грудь сжималась, будто перед экзаменом. Но отступать не хотелось. Не теперь.

Она замахнулась. Я не помню, что именно произошло в этот момент. Просто инстинкт. Рука вперёд, удар в челюсть — и она упала, как кукла, свалившаяся с полки.

— Ты что, охренела?! — закричал кто-то. Компания рванулась ко мне, но я уже сделала шаг назад.

Один из парней — тот, с глазами цвета льда — схватил меня за плечо и повёл в сторону. Не грубо, но сильно. Я хотела вырваться, но он держал крепко.

— Ты чего делаешь?! Отпусти!

— Тихо. Не здесь, — сказал он. Голос был спокойный, хриплый, почти убаюкивающий. Это пугало ещё больше.

Он повёл меня за магазин — туда, где не было камер, людей и света. Схватил за шею, не сильно, но достаточно, чтобы дыхание сбилось. Прижал к стене.

— Смотри. Я не буду повторять. — Он глядел в глаза. Близко. Слишком близко. От него пахло мятой, кожей и чем-то металлическим. — Это не последняя наша встреча. Ты ввязалась в игру. Сама.

— Какую игру?! Ты кто вообще?!

Он молчал. Только смотрел. А потом отпустил, развернулся и ушёл в темноту за магазином.

Я осталась стоять, дрожа. Сердце колотилось. Казалось, прошло полчаса, прежде чем я вернулась к машине.

Отец уже был там. С бутылкой воды и пачкой влажных салфеток.

— Ты чего такая? — нахмурился он. — Всё в порядке?

Я кивнула, не зная, что сказать. Только села обратно в машину и захлопнула дверь.

Отлично, продолжаем. Углубим главу, чтобы читатель лучше понял, кто такая Аня, как она живёт, что у неё на душе. Мы продолжим прямо с того места:

Я кивнула, не зная, что сказать. Только села обратно в машину и захлопнула дверь.

Телефон завибрировал, когда я только открыла глаза.

Экран светился невыносимо ярко. Незнакомый номер. Сообщение.

"Доброе утро, дерзкая. Это только начало."

Я сразу проснулась. Сердце стучало — медленно, но тяжело. Я reread сообщение несколько раз, прежде чем оно исчезло само по себе. Просто — моргнул экран, и всё. Ни следа.

Я сидела на новом матрасе, в новой комнате, где всё пахло пылью и краской. Дом был свежий, пустой, но не чужой. Скорее — временный. Как будто сам город, в который мы приехали, тоже ещё не определился: нравится ему, что я здесь, или нет.

Мой чемодан так и стоял у стены, нераспакованный. Папа уехал ещё вчера поздно вечером — после того, как помог донести коробки, проверил кран на кухне и в сотый раз спросил: "Ты точно всё поняла?"

Я соврала, что да.

На самом деле — я вообще ничего не поняла.

Новая квартира находилась в небольшом районе, почти на окраине. До университета — тридцать минут на автобусе, но зато рядом парк и круглосуточный магазин. Папа сказал, что это лучшее, что он смог найти за такие деньги, и что “тут всё тихо, спокойно”.
Я бы хотела, чтобы так и было.

Но теперь я уже не была уверена, что у меня получится "начать с чистого листа", как хотелось.

Меня зовут Аня. Мне 18.
У меня нет тайн. Точнее — не было.
До вчерашнего дня я была обычной. Слишком обычной. Жила с отцом — мама умерла, когда мне было семь. Мы с папой не были особенно близки, но он старался. Готовил макароны, учил водить, и иногда называл меня "своей взрослой девочкой", когда я брала на себя слишком много.