Особняк

Особняк

Особняк

Ветер влетал в разбитые окна, лёгкими шагами пробегал по засыпанному землёй полу, подхватывал истлевшие листья и, наигравшись, уносился через широкий зёв ничем не прикрытого дверного проёма. В нижней комнате пустующего дома стоял Даня. От жены Милы его отделял круглый, поседевший до серости стол.

— Что будем делать теперь? — произнесла Мила, легонько барабаня пальцами по щербатой столешнице. — Его не продашь. А если выставить на аукцион повторно, будет выглядеть подозрительно. Надеяться, что найдётся какой-нибудь дурачок?

— Не найдётся, — отошёл к окну Даня и стал раскачиваться, перекатываясь с пятки на носок.

— Почему?

— Потому что нашёлся. Я тот дурачок, который купил не разобравшись. Два раза в одну воронку не падает.

Злой на себя Даня стремительно прошёл по комнате, сбежал с крыльца и пропал из поля зрения. Мила слушала, как шуршат побеспокоенные шагами листья. Посидев ещё немного, она протяжно выдохнула и тоже поднялась. Обошла комнату по кругу, скользнула пальцами по шершавой поверхности буфета с латунными ручками, по запылившимся подлокотникам софы и остановилась у окна с пустующей рамой. Купленный на аукционе дом никуда не годился.

Мила и Даня согласились на сделку исключительно из-за земли: немыслимо дешёвый садовый участок в малозаселённой деревне недалеко от города казался выгодным вложением. Старый дом, как указывалось в объявлении, можно восстановить или снести. Но дом оказался запущенным трёхэтажным особняком, занимавшим чуть не половину земли. Сложно представить, во сколько обойдётся его восстановление. А снести... Особняк пользовался дурной славой. Верить болтовне деревенских мальчишек — занятие неблагодарное, и всё-таки Даня и Мила стали шестыми по счёту хозяевами загадочного участка.

— Давай сожжём его. Остатки снесём и построим нормальный домишко с банькой, как хотели, — донеслось со двора.

Отговаривать мужа Мила не стала: хватит конфликтов из-за никчёмной покупки. Если молва и здесь окажется права, спалить дом у Дани не получится. Мальчишки, прикатившие на велосипедах посмотреть на новых хозяев заговорённого особняка, в первый же день выдали Миле «правду». Рассказали, что прежде особняк принадлежал местному голове, но с тех пор, как тот с семьёй перебралась в город, земля пришла в запустение. И после того никто в доме не приживался. Всё новое особняк заражает стариной, а снести себя не даёт — пробовали.

Поначалу Мила, как и Даня, россказням не поверила, но любопытства ради мазнула шишечку на перилах лаком для ногтей. К следующему приезду лака как ни бывало. Подумав, что лак впитался в растрескавшееся дерево, Мила пшыкнула на перила аэрозолем — автомобильной краской, которая завалялась в багажнике. Через неделю автоэмаль «Бежевый металлик» словно испарилась, а забытая на столе влажная салфетка буквально истлела.

— Я не шучу, я его сожгу, — Даня вернулся в комнату, переполненный решимости. В руках он держал скрученную трубой газету. — Машину отогнал, деверья далеко, сегодня безветренно, строений рядом нет. На крайняк колонка через дорогу. Давай?

— Ну, пробуй, — согласилась Мила, понимая, что отговаривать бесполезно. За полтора месяца, что они владели домом, Мила пришла к выводу: у особняка есть характер, и характер непростой, но муж в это не поверит.

Провозившись с поиском лучшего места для поджога и укладкой хвороста, Даня, наконец, приступил к высечению огня из коробка спичек. Спички вспыхивали, но огонь не разжигался. Вслед за спичками в ход пошла зажигалка и старательно раздутая за пределами дома газета. Но как только Даня подносил её к крыльцу, пламя пропадало.

— Бесовщина какая-то! — Даня швырнул на землю обуглившуюся ветку, которую облил бензином и рассчитывал использовать как факел. Факел потух, как свеча на именинном торте, стоило поднести его к дому.

— Она и есть, — произнесла Мила. — Может, нам поискать кого-нибудь... кто в этом понимает? Надо же деньги вернуть.

Человека, обещавшего изгнать из дома злые силы, нашли по объявлению в интернете. Самоназванный маг средних лет попросил плату вперёд и обращаться к нему Деймос. Вид имел загадочный и раздражал излишней активностью.

Как только подъехали к участку, Деймос, не дожидаясь остановки автомобиля, распахнул дверь и легко спрыгнул на пыльную траву. По-кошачьи мягко обошёл особняк по кругу, будто боялся его разбудить, начертал перед крыльцом какие-то символы длинной тростью, которую не выпускал из рук, вбежал внутрь дома, осмотрел первый этаж, не испугавшись обрушения, метнулся на второй и вновь вышел на улицу, после чего долго и задумчиво глядел на крышу.

Мила осмелилась подойти к магу и попыталась рассказать о странностях дома. Деймос сделал знак рукой, чтобы не отвлекала. Мила отошла немного назад и обняла себя за плечи. Даня сидел в машине. Участвовать в «этом цирке» не пожелал.

— Ваш дом заражён, — неожиданно изрёк Деймос.

— Чем? — растерялась Мила.

— Как бы вам сказать... Если совсем по-простому, по-народному, то на доме своего рода проклятье, — предупреждая вопросы, Деймос взмахнул тростью. — Но его не прокляли. Скорее дом подцепил проклятье, как болезнь. От кого-нибудь из прежних жильцов. Вы не знаете их судьбу? — Деймос резко развернулся.

Мила съёжилась под прямым взглядом мага и беспомощно пожала плечами. Интересоваться судьбами прежних хозяев ей в голову не приходило.

— А ещё он обижен. Это усиливает проклятье, — добавил Деймос.

— Кто обижен? — не поняла Мила.

— Дом. Он оскорблён, что его оставили одного. Вы говорили, дом портит вещи. Он мстит.

Мила начала сомневаться в реальности происходящего и в том, что пригласить мага было правильной мыслью. Дома не болеют, не обижаются и тем более не мстят.

— Идите к мужу в машину, — улыбнулся одними губами Деймос. — Не могу предсказать, как дом поведёт себя дальше.

Маг расстегнул две верхние пуговицы тонкого плаща, сшитого на манер форменного пиджака с воротником-стойкой, поддёрнул повыше узкие рукава и перебросил трость из одной руки в другую. Мила неуверенно отошла на несколько шагов.