Особый вайб злодейки

Глава 1

Кап, кап.

Капли крови стекали по моим пальцам — я, как в замедленной съёмке, смотрела на свою смерть будто издалека.

Боль пронзила мою грудь, и воздух вырвался из лёгких. Палач, вонзивший кинжал под рёбра, оскалился в злорадной ухмылке. Голова закружилась, силы покидали тело мучительно медленно. Я широко раскрыла глаза, не веря происходящему, продолжила слушать и смотреть, цепляясь за единственную опору — начальника стражи крепости, Хорхе де Саффо. Рядом с ним стоял Льеро Черро, поверенный моего мужа.

— Сеньора Химена де Монтьеги, по приказу команданте Матео де Монтьеги вы приговариваетесь к смертной казни через повешенье. Однако прибывший королевский указ требует сделать это тайно.

— Простите, сеньора, это приказ, — угрюмо извинился Хорхе.

В следующий миг кинжал покинул моё тело, и я задохнулась от холода, накрывшего удушливой волной. Упав навзничь, я продолжила смотреть на лужу крови, пропитывающую ткань траурного черного платья. Наклонившись, Хорхе вложил орудие убийства в мою ладонь и тотчас обратно поднялся на ноги. Вытер окровавленные пальцы протянутым платком. Льеро недовольно скривился, забирая его назад.

Мужчины, недавно вернувшиеся с дороги, в шерстяных походных костюмах быстро развернулись и, звеня шпорами, направились к выходу из скромной трапезной, где я проверяла подготовку к поминальному обеду. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, когда я осознала, что это конец. Сердце отказывало. Я безвольной куклой лежала на полу и могла лишь слушать набат чужих шагов, удаляющихся по коридору.

— Наконец-то злодейка получила по заслугам… — проворчал Льеро.

Топ, топ, топ.

Чёрная непроглядная пучина разверзлась подо мной. Свет погас, едва я закрыла глаза. Боль ушла. Я падала во тьму. Долго. Тихо. Беззвучно.

Словно парила в невесомости.

Я и есть невесомость.

Я ничто.

Никто. Созерцатель темноты.

Как вдруг передо мной мелькнула вспышка. Символ бесконечности заплясал впереди и, стремительно приближаясь, превратился в змею, кусающую себя за хвост.

Уроборос?

Откуда я знала об этом? Откуда…

Раздув капюшон, золотистая, ослепляющая змея тотчас выросла и бросилась на меня с раскрытой пастью.

«Нет! Это ещё не конец! Я хочу всё изменить!»

Застыв на месте, змея высунула язык — один раз, второй.

— Не пош-ш-ш-шалей о своём реш-шении.

Укол, новая боль в груди. Уроборос исчез, а я снова продолжила падать во тьму. Как вдруг ощущения вмиг переменились.

Невесомость ушла. Обжигающий холод сковал моё тело. Сознание прорезала острая нехватка воздуха, и я судорожно вынырнула на поверхность, сплёвывая влагу изо рта.

— Кха-кха!

— Сеньора! — крикнула мне с берега Линда, моя верная служанка. — Сеньора! Плывите сюда!

Краски вернулись в этот мир.

— Как? Ты жива? Что происходит?

Ледяная вода окружала меня. Я ошалело посмотрела на блестящую гладь горного озера и шумящий вдалеке водопад. Пики Нова-Кордильеры? Я узнавала это место, как и Линду, которая опасливо смотрела в мою сторону и держала в руках простынь, моё повседневное платье, чулки и исподнюю. Расшнурованный корсет лежал на камне рядом.

Как? Почему?

Её же отравили накануне моей смерти. Я была убита горем, поэтому пропустила удар в самое сердце. Буквально. Не ожидала предательства столь скоро. А теперь. Что это?

— Сеньора, скорее! Вода ледяная, простудитесь! — взмолилась моя дорогая Линда. — Поспешим в крепость, пока нас никто не увидел. Иначе будет скандал, сеньора.

— Успокойся.

Для начала нужно прийти в себя и понять, что я сейчас увидела. Неужели это бред, вызванный переохлаждением? Потеря сознания? Пограничное состояние?

Кажется, такое уже со мной случалось однажды, когда я переродилась в теле злодейки Химены из Кардива и Соты. Спорных территорий, столь необходимых монарху Фернандо де Костельеди, шестому правителю страны под названием Галло-Порто.

Слишком мало информации. И слишком холодно!

Вздрогнув, я заметила, как сильно стучат мои зубы. Лёгкий озноб пробежал по телу, согревая лишь на мгновение.

— Сеньора!

— Д-да, выхож-жу, — согласилась я, припоминая прошлые события из этой жизни.

Я намеренно пошла купаться в ледяное горное озеро, чтобы «приболеть» накануне прибытия команданте Матео де Монтьеги. Тёмный кардинал Галло-Порто стал моим мужем. Он тот, кто возводит на престол правителей. Тот, чью поддержку жаждут заполучить многие влиятельные семьи Небесных королей, почитаемых правителей Галлополии — старое название страны, распавшейся на части из-за поднятого народного бунта.

Десятки лет страну лихорадило и народное восстание не утихало. Не так много лет прошло с тех пор, как по улицам крупных городов и даже окраинного захолустья перестали маршировать галлопольские войска в попытке отхватить лакомый кусочек территорий и усмирить взбунтовавшийся народ.

Визуал

Предлагаю вашему вниманию
визуал Химены
.

Глава 2

Несколько часов спустя

— Где она?! — услышала я яростный крик. Его крик. — Где, я вас спрашиваю!

Служанка всхлипнула.

— Тише, ничего с нами не случится, — шёпотом успокоила я Линду. А сама повела плечами, чтобы унять дрожь.

Прелесть больших замков в том, что здесь легко затеряться, особенно если знать досконально каждый тёмный уголок. Каждую лазейку, тайный проход и лесенку. Отчасти поэтому первое время после моего сюда попадания мне было довольно тяжко, и несколько раз я в самом деле заблудилась. Спасибо Линде, нашла меня и проводила в спальню.

А как иначе? Все коридоры здесь на вид очень похожи, замок по высоте — семь уровней, которые сложно назвать этажами, так как у него нет четкой архитектурной планировки. Мемдос де Сота, который унаследовала крошка Химена от отца, перестраивали бесчисленное множество раз. Таким образом в главном оплоте Кардива в разное время появлялись и исчезали всяческие пристройки к основному донжону: башни и флигели. Раздобыв одну из старых карт замка, я лично в этом убедилась, когда вместо положенного выхода на лестницу упёрлась в стену.

Сейчас же мы с моей служанкой прятались в одном из помещений печников-растопщиков. Как знала, что мне потребуется место, где можно укрыться от посягательств мужа, поэтому заранее облагородила две здешние кровати чистым постельным бельём.

До моего возврата в прошлое мы с Матео играли в одну забавную игру, каждую вечернюю трапезу он угадывал причину для отказа исполнять супружеский долг. А когда у меня кончались аргументы или просто не было настроения спорить, я нехотя соглашалась. Но в самый нужный момент, когда он прибывал под дверь спальни с вечерним визитом, меня вдруг не оказывалось в комнате — пользуясь тайными переходами, я сбегала и пережидала его приступы ярости в одном из таких помещений, заготовленных мною заранее. Эту комнату я подготовила как раз накануне его прибытия.

Сейчас же, когда я просто не явилась на трапезу, мне вдруг стало в самом деле немного страшно, но я старалась этого не показывать, чтобы не расстраивать Линду. Ведь голос супруга звучал совсем близко. С улицы. Рядом.

Неужели он меня раскусил? Едва прибыв в замок? Как такое возможно?

Да, из этой комнаты узкая дверца ведёт к парапету лучников, которым пользовались и мальчики-растопщики — для быстроты перемещений от основного здания к башням и крепостным стенам. Разносили дрова и угли. Вечера здесь холодные, ветер пронизывал до костей, и солдаты, охраняющие Мемдос де Сота, нуждались в тепле, как никто другой.

Хорхе де Саффо неплохо управлял гарнизоном, и я бы очень хотела, чтобы он считался с моим мнением. Однако лютая ненависть — вот то, что он ко мне испытывал.

Ведь я — отравительница Химена — так прозвали мою героиню после смерти Векила, первого мужа. А всему виной чудовищная ложь! В тот роковой день именно я должна была умереть и освободить путь жаждущей занять мое место Ильве, его любовнице. Но случилось то, что случилось, и умер он, а её нашли в петле неделю спустя. Так моя героиня и стала злодейкой и самой молодой вдовой за всю историю этих земель. Большего мне, увы, узнать не удалось.

Не успела я толком отреагировать, нырнуть в тайный проход, чтобы спрятаться, как вдруг дверца резко открылась и внутрь вошёл он, Матео де Монтьеги.

— Попались.

Я вздрогнула и стыдливо опустила взгляд. Пусть думает, что я нежная фиалка, может, и наказывать не станет? Раньше всегда срабатывало безотказно, стоило лишь намекнуть на хрупкость моей натуры. Сейчас же что-то явно было не так, его поведение переменилось? Или он сам?

Неясно.

— Мне нужно с вами поговорить, — с плохо сдерживаемой яростью произнёс команданте. Звучало так, будто приказ отдал.

— Никуда я не пойду, вы ещё не мой муж, не можете мною повелевать.

— Как вы сами заметили, брачный договор подписан, осталось лишь преклонить колени у алтаря и дать клятвы.

— И вы намерены сделать это сейчас же? К чему все эти поиски?

— Хочу поговорить, — процедил он сквозь зубы.

— А я нет. — Упрямо скрестила руки на груди и шагнула вперёд, закрывая собой служанку.

Не знаю, зачем я это сделала — инстинктивно действовала, Линде было уже далеко за пятьдесят. Наверное, поэтому я так легко нашла с ней общий язык. Мне в прошлой жизни было пятьдесят два, но последние три года я провела в больнице.

— Если вы не идёте со мной, я прикажу выпороть её сейчас же на главной площади Мемдоса.

— Не посмеете!

— Хорхе, — позвал Матео, обернувшись назад, — скажите ей, могу ли я приказывать стражам крепости?

— Да, монсеньор. Все бумаги подписаны, и вы теперь такой же полноправный владелец Кардива и Сота.

— Ещё аргументы будут? — Он обернулся в мою сторону, ухмыляясь. А я застыла на месте, не веря происходящему. Неужели он помнит прошлое? Или я надумываю? Раньше он всегда говорил так, когда я всячески отказывала ему в близости. К чести ему сказать, он меня и пальцем не тронул в понятном смысле. Видимо, боялся ядовитой мести, когда он перейдёт черту.

— Хорошо.

Вынуждено согласилась. Во всяком случае, если ему нужны именно наследники, а не бастарды, сегодня он ко мне не прикоснётся. Но что будет завтра, мне ещё только предстояло узнать. Потому что в этот раз история словно шла по другому сценарию.

Визуал

Варианты Мемдос де Сота

1.

2.

3.

Глава 3

Солнце скрылось за тучами, и сильный ливень громкой канонадой забарабанил по крышам домов и крепости. Дождь в здешних краях не редкость, плохо другое: пленники сейчас были привязаны к столбам во внутреннем дворе. Встретив в коридоре Линду, я в лёгкой растерянности смотрела на сдобу в её руке.

Зря, наверное, завернула в салфетку сразу столько всего. Но надо спешить.

— Давай заглянем к кузнецу и попробуем выменять инструмент на вот это? — опомнившись, предложила я.

Кивнув вначале, она всё же остановила меня вопросом:

— Инструмент?

— Хочу освободить индейцев, прикованных к столбам, они замёрзнут и заболеют. Нельзя людей истязать.

Пройдя мимо неё, я снова была вынуждена остановиться.

— Госпожа, на плацу уже никого нет, — заверила она. — Едва небо заволокло тучами, я выглянула во двор и увидела команданте с солдатами. Они снимали цепи с тех бедолаг, которых держали неделю на привязи. А сейчас монсеньор наверху у сеньора Диего.

— Что он там делает?

Компаньонка пожала плечами.

— Хорошо. Значит, отнесу еду наверх, и сможем немного повязать, прежде чем ляжем спать.

— У вас очень хорошо получается, — похвалила меня Линда.

Лучики морщин вокруг карих миндалевидных глаз уже были видны, как и ямочки чуть ниже полноватых губ. В целом, её лицо не утратило своей привлекательности. Интересно, а какой была я для окружающих? Угрюмой, ворчливой, несносной женщиной предпенсионного возраста?

Плохое настроение частенько меня посещало, едва я задумывалась о призрачном светлом будущем, которое всё не наступало и не наступало. Позже я нашла причину. Синдром отложенной жизни.

Мысли о том, что отдохну когда-нибудь потом, не сейчас, частенько меня посещали. И, в сущности, так и вышло. А всему виной боязнь кредитов.

Однажды обжёгшись, дуешь на воду. Родители взяли в долг в лихие девяностые, пытаясь крутиться, зарабатывать на питание, да на коммуналку. Перестройка, капитализм, мать его, со своим алчным оскалом. Во время разборок авторитетов рынок сожгли. И долг остался, как и неприятный ком в горле, накатывающий каждый раз при одном воспоминании об этом.

Папа, когда напивался, затягивал одну и ту же шарманку, мол, надо было доллары менять. Пенял на маму, мол, её идея открыть вещевую точку. Она предлагала привезти модные шмотки и по очереди друг друга сменять, торговать. А когда не смогут работать сами, мне передадут дела и уйдут на покой.

Наивная и нежизнеспособная стратегия. Но откуда им было заранее знать, во что это выльется?

По той же причине я постоянно зарубала на корню любые идеи Леонида, например, открыть кофейные киоски. Начать с машины на набережной, мол, аренду платить не надо. А как раскрутимся, можно и о точках подумать. Мне же любая мысль о предпринимательской деятельности и кредитах причиняла почти физическую боль. Мигрень догоняла уже как следствие. Ругаться мы с ним — толком не ругались, не считая последние годы совместной жизни. Я лишь говорила веское: денег не дам. Хочешь — делай сам.

На том его пожелания и заканчивались, стоило только расставить все точки над «ё». Зря, наверное, так жестоко с ним поступила. Но иначе, увы, не могла. Слишком уж была жива в памяти собственная семейная трагедия и опыт финансового краха.

Папа в конечном итоге где только ни работал, чтобы закрыть долг. Мама тоже. Я в библиотеке помощником устроилась ещё подростком, а на праздниках стояла на точке и продавала воздушные шары да всякий пластмассовый хлам. Дальше — больше. Бралась за всё подряд.

Работа длинною в жизнь. И не было ей конца и края.

Не спорю, были мысли такие, махнуть рукой на покупку квартиры и просадить деньги на турпутёвку. Отдохнуть на Багамах или ещё каких островах. Но заканчивались они слезами у умывальника в первые минут десять обдумывания плана.

Да уж.

Во всяком случае, мне грех жаловаться. Нынешнее положение хоть и незавидное, но вполне сносное. Поэтому надо поднажать и приложить больше усилий в этот раз, чтобы выпутаться из сети интриг.

Задумчиво поднявшись по лестнице, я прошла по коридору к спальне и с удивлением заметила ещё двух служанок. Одна из низ взяла на себя смелость заговорить первой.

— Сеньора Химена, — они обе мне поклонились впервые за долгое время, — монсеньор Матео хочет осведомиться, ждёте ли вы его сегодня вечером.

— Нет.

— Если позволите, мы сейчас же уберём чан из вашей комнаты.

— Не нужно, — ответила за меня Линда. — Сеньора Химена желает искупаться.

Кивнув, служанки поспешно скрылись за поворотом коридора. В целом, слуги здесь вели себя по-разному: одни старались избегать меня, как прокажённую, и скрывались при первой возможности, другие, ещё неприятнее, демонстративно игнорировали, как, например, стражи и их начальник. Мужчины. Я же для них — хилая соплячка, хоть и формальная владелица энкомьенд. Но что я им сделаю? Приказы не отдаю, поставками провизии не заведую.

Ах да, ходят слухи, могу отравить, но для этого мне вроде бы нужно уколоть отравленной иглой или же накормить ядом. Ни первое, ни второе невыполнимо по многим причинам, не считая того факта, что я никогда не собиралась этого делать. Однако вряд ли кто-то поверит.

Глава 4

Солнце клонилось к закату. В этих горах оно скрывалось за вершинами раньше, чем на равнине, сокращая световой день. Дождь уже перестал, но тучи и не подумали покидать темнеющий небосвод.

Хмурый команданте сидел, откинувшись на заднюю спинку высокого стула, качался, по-хозяйски закинув ноги на стол.

— Я слушаю ваши оправдания.

— Монсеньор? — Диего сделал вид, будто не понял вопроса. Достав вышитый его инициалами платок, он демонстративно протёр лоб, выигрывая время. — Что вы хотите этим сказать?

— По какому праву вы ведёте себя так, словно владелец энкомьенд? Кто вас поставил на эту должность?

— Сеньор Гонсало де Сота, — дрожащим голосом ответил тот, покосившись на начальника стражи, напряжённого и молчаливого. — Он наделил меня полномочиями управления имуществом сеньоры Химены.

— Похвально то, что вы понимаете и принимаете права наследования рода де Сота. Но плохо злоупотребление властью, которое вы себе позволили по отношению к хозяйке энкомьенд.

— Я…

— Не оправдывайтесь, мне всё известно. Как и тот факт, что её продали замуж дважды. И оба раза мнение вашей сеньоры было проигнорировано.

— Как итог, она отравила своего мужа и повесила его любовницу.

— Вот так, своими тоненькими ручонками взяла, связала петлю и заставила взрослую пышногрудую женщину саму залезть в петлю?

Матео криво усмехнулся и блеснул взглядом. Холодная ярость закипала в нём. Он кое-что понял, стоило хотя бы попытаться понять супругу, которая, формально, ещё не стала ею, но уже обращалась к нему, будто давно знала.

Эта мысль заставила задуматься: не он один помнит прошлое. Не он один вернулся назад. Но может ли он так сильно ошибаться? Её ответы и поступки изменились. Раньше он не замечал в её поведении странностей, потому что уделял этому меньше внимания, чем следовало.

А требовалось сделать очень и очень многое. Король поставил жёсткие рамки, уложиться в которые было попросту нереально. Кардив и Сота, относительно спокойный регион, который требовалось присоединить к Галло-Порто с минимальными потерями в численности солдат, так как впереди предстояло очередное сражение за право владения этими плодородными землями.

Провизия, золото, серебро. В этих богатых землях всего было в достатке, но имелись и охранники, притаившиеся в гуще лесов, вооружённые ядовитыми стрелами и заострёнными топорами. Хоть и принято было считать, что у конкистадоров имеется некоторое преимущество из-за вооружения: стрелы, копья — сложно противопоставить аркебузе, если только войска не были застигнуты врасплох, безоружными или не готовыми к бою, на деле силы были вовсе не равны.

Также инки обладали своей системой узелкового письма, кипу. Они использовали цветные верёвочки с узелками для того, чтобы помечать территории. С помощью таких же верёвочек они осуществляли передачу сообщений.

И сам факт о наличии сложной системы учёта с помощью составных узелков и их позиционирования на нити — говорил о большом уровне интеллекта противника. Наука о военной стратегии не была им чужда, а значит, с ними нужно быть осторожными. Мирные индейцы сегодня — работники плантаций, а завтра возьмутся за оружие и поднимут восстание, стоит лишь получить кипу с указаниями от вышестоящих.

— Монсеньор?

— Я прослушал, повтори.

Опомнившись, Матео опустил ноги на пол и встал, демонстрируя собеседникам подавляющую силу высокого роста и широких плеч.

— Нам мало что известно о тех событиях, могу лишь рассказать о словах очевидцев, повторяющих все, как один, сеньор Векил Брузо схватился за сердце и упал замертво. А сеньора Ильва закричала, как резанная, тыча пальцем в стоящую рядом сеньору Химену.

— Вот так запросто? Из-за указки одного человека она стала отравительницей? Просто потому, что стояла рядом с человеком, которого отравили? — усмехнувшись, Матео де Монтьеги добавил серьёзным тоном: — Я крайне впечатлён вашему искусству делать поспешные выводы и вводить в заблуждение всё ваше окружение».

— Но я не…

— Поверить в это было нетрудно. Сеньора Химена не хотела этого брака, — вступился за приятеля начальник стражи, хмуря кустистые чёрные брови на широком лице. Будучи высокого роста, ладный, он всё же был ниже нового господина и не сильно был этому рад. — Ей к тому моменту уже стукнуло девятнадцать, и она любыми правдами и неправдами избегала супруга. Если уж брак заключён, я считаю…

Перебив, Матео скомандовал:

— Оставьте нас, я хочу поговорить с сеньором Диего наедине.

Поджав губы, Хорхе с достоинством кивнул и спешно удалился, оставив после себя напряжённое молчание.

Пройдя к стеллажу с книгами, пухленькими томиками учётных книг, Матео немного выждал, прежде чем стремительно пройти к двери и убедиться в отсутствии подстушивающих. Безлюдный коридор ответил ему гулким свистом сквозняка и тихим звуком удаляющихся шагов. Хорхе де Саффо исполнил приказ в точности.

— В таком случае, — обернувшись к собеседнику, начал команданте, — у меня будет к вам немаловажный вопрос.

— Какой?

— Яд нашли?

— Какой яд? — не понял вопроса сеньор Диего. — Вы хотите отравить?

Глава 5

Впервые оказавшись здесь, я долго не могла привыкнуть к мысли, что больше не нужно работать как лошадь. Тело моё приобрело небывалую лёгкость движений, молодость — вот та огромная причина для радости во всей этой безнадёге моего нынешнего положения.

Опасность подстерегала, казалось, за каждым углом. Странствующие пауки, одни из самых смертоносных, водились в этих краях в большом количестве. А названы они так, потому что не плетут паутину, а охотятся, периодически перемещаясь на большие расстояния. Особо крупные особи могут достигать пятнадцати сантиметров. И если Линда права, противоядия не существовало. Во всяком случае, по её словам, местным лекарям не было известно противоядие, а мне и подавно.

Не буду строить из себя гения науки, вся известная мне информация — слухи, учётные книги и рассказы моей подруги.

Остальное приходилось додумывать, используя воображение и те крупицы знаний в той или иной области, которые я успела зацепить ещё в школе, например на общем курсе биологии и природоведении.

Змеи, ядовитые, множество видов — следующая причина для страха за свою жизнь, если мятежники не пристрелят раньше. Хоть Мемдос де Сота имел крайне выгодное расположение, специально выстроен вдалеке от основного гнездовья гадюк, ботропсов и других подвидов, и был окружён водой, однако каменный мост всё-таки соединял его с сушей, и поэтому ядовитые гады всё же были нередкими гостями крепости сеньоры Химены. Но существовали и средства борьбы с ними всеми.

Шаманы из числа местных жителей, которые по тем или иным причинам согласились сотрудничать, проводили отпугивающие ритуалы, готовили вонючие растительные отвары и настои, по большей части тоже ядовитые.

По этой причине, кстати, и отравителем моего первого мужа могла стать чисто роковая случайность. Он мог не помыть руки после того, как прикоснулся к ядовитой поверхности, или же кто-то другой использовал остатки шаманских заготовок. Неясно. Во всяком случае, еду со стола я тогда попробовать не успела, но выводы напрашивались сами собой. Муж не должен был присутствовать на трапезе. Векил пришёл раньше меня и по-хозяйски расположился в своём кресле, забрав мою тарелку.

Как показывала практика, отраву в моей крепости найти было несложно. Те же растения для отпугивающих отваров. Сухие травы пучками висели на улице, лианы росли в клумбах перед входом, шаманские запасы были припрятаны в отдельных кладовых. Иными словами, выбрать действительно есть из чего: стрихнос ядоносный, «супай хауска», что в переводе означало — верёвка дьявола, или же можно предпочесть яд лианы «мамокори». Индейцы из последнего растения готовили яд «кураре», который и наносили на оружие и стрелы.

Поэтому меня ничуть не удивляло моё прозвище. Люди в этих краях умирали от отравления ядом, наверное, чаще, чем из-за любых других причин. Например Хорхе практиковал казнь за неповиновение, прикрывая свои чудовищные поступки сводом колониальных законов.

Неудивительно вдвойне: имя моей героини использовали как жупел. Им пугали непослушных детей осевших в Мемдосе конкистадоров и идальго. Таковых в крепости было немного, одиннадцать семей, и жили они отдельно, подальше от главного донжона, видимо, не зря, так как заочно побаивались моего сумасбродства или гнева. Идальго Льеро Черро — один из них. Обнищавший дворянин, который был вынужден отправиться в завоевательный поход, чтобы заработать побольше золота и раздать накопленные семейные долги.

Неописуемой красоты украшения инков, добытые во время разграбления местных святилищ, на моих глазах переплавляли в уродливые слитки. Жгучие слёзы вызывало щемящее чувство утраты столь великолепного зрелища: статуи, браслеты, серёжки, монеты — их попросту загребали совками и отправляли в печь. Кощунственно. Цинично. Кошмарно. Но такова история Галло-Порто.

Всё было сделано для того, чтобы было удобнее вывозить тонны и тонны золота из колоний в метрополию. А когда мест для разграбления стало мало, обратили взоры на рудники и пашни. Основали энкомьенды и установили правила управления местным населением, которое колонизировали по особым правилам. Иными словами, захватили в рабство.

Поэтому я не могу винить местных жителей за ненависть к народу злодейки Химены, в теле которой сейчас находилась именно я, но выхода из сложившейся ситуации не видела никакого. А надо было придумать.

— Сеньора? — Линда тронула меня за руку, заставляя вернуться в этот мир из воспоминаний. — Прошу меня простить за своеволие… — начала она.

Я быстро опомнилась и предложила:

— Хочешь освежиться?

Долгое молчание было мне ответом.

— В моём шкафу есть чистые простыни, а ширму я сейчас пододвину и загорожу ею дверь. Принеси себе сменную одежду.

Кивнув, она поспешно вышла из комнаты, и я начала приготовления. Воду нагрели и в большом количестве подняли на господский этаж вместе с чаном. Роскошь, которую нельзя тратить впустую. Интересно, сколько раз служанкам пришлось носить вёдра?

Поджав губы, я распахнула шкаф, прикидывая в уме. Пять, десять? Правда, наверняка, где-то посередине.

Глава 6

Кровавые следы на стене были до неприятного огромными, словно убийца желал внушить ужас всякому очевидцу, нечаянно наткнувшемуся на чужое зверство.

— Ты, — команданте подозвал к себе стражника, — что тебе известно?

Посыльный остался в доме, указав на дверь, поэтому Матео вышел один во внутренний дворик, огороженный с трёх сторон. Рядом с местом преступления уже собралась небольшая толпа, но волновало его другое. Каким образом отпущенные индейцы попали именно сюда? После освобождения их снова пленили и проводили в этот двор, прежде чем убить.

— Монсеньор, — молодой курчавый стражник испуганно посмотрел через плечо, в сторону дозорной башни, — я только нашёл тела. Больше ничего не знаю.

— Тела, говоришь? — Матео не повёлся на эту ложь. Всем троим перерезали глотки, а одному ещё вспороли живот. Наверняка действовал не один и не два человека. Иначе была бы видна попытка бегства.

— Сеньора Химена приказала молчать, — шепнул стражник. — Сами понимаете, у меня маленький ребёнок и супруга живут в крепости. Мне нельзя ослушаться.

Схватив его за кожаный панцирь, неплохо защищающий от стрел, Матео недовольно процедил:

— Ты лжёшь. Твоя сеньора, если слухи не врут, много раз выходила, чтобы их покормить.

Взгляд стражника забегал по сторонам, он отчаянно не хотел смотреть в глаза команданте.

— Здесь было пятеро, я-я лишь стоял наверху и видел, как сеньора Химена вышла ненадолго из вон той двери. Мне было не видно её лица, но она кивнула, прежде чем заложникам перерезали глотки. Вот и всё, что я могу рассказать.

— Она приказала убить, считаешь так? — зло выдохнул команданте. — А если я приставлю кинжал к горлу твоей жены, скажешь ли ты мне те же самые слова?

— Клянусь, монсеньор! Это всё, что я видел! Клянусь! Умоляю… — жгучее отчаянье отразилось на лице молодого ещё стражника. — Моя матушка всегда запрещала мне врать и воспитывала в строгости. Мой зад знал немалое число ударов, я не вру, и зачем мне об этом врать?

— Но ты сказал, сеньора Химена приказала молчать?

— В-вот, — он достал из кармана записку, — посыльный принёс мне это. Едва я собирался покинуть пост, чтобы сообщить об убийстве, Лучо меня опередил, встретил на выходе из башни. Я поэтому не стал звонить в тревожный колокол. Оно и понятно. Сеньора совершила суд согласно своду законов, а мне не следует много думать об этом.

— Как удобно, — отпустив его, Матео хмуро посмотрел на прибывшего только что начальника стражи крепости, Хорхе де Саффо.

— Что здесь происходит?

— Это я у вас должен спросить.

— Вижу, кто-то взял на себя смелость сделать то, что должны были сделать мы сами. Не следует поднимать панику по этому поводу.

Сдержав порыв гнева, Матео де Монтьего ответил спокойнее, чем изначально собирался:

— Если мне потребуются советы, я обязательно дам знать.

Криками делу не поможешь. Уже не поможешь.

— Сделайте перекличку и найдите тех, кто был не на своих местах. Кто взял выходной, обо всём доложить мне лично. Мы должны найти исполнителей.

— А что мы будем делать, если все нити приведут к сеньоре Химене? — спросил Хорхе прямо.

— Не ваша забота. Я сам разберусь.

— Да, сеньор! — нехотя выдавил из себя бывший аделантадо, и сам привыкший повелевать целым войском. — Ещё приказания будут?

— Уберите здесь всё.

— Как поступить с телами? Бросить в яму? На виселицу для устрашения? Или вывезти за пределы крепости?

— Похоронить.

— Наша вера не позволит сделать это, телам аборигенов не лежать рядом с героями конкисты, монсеньор.

— Вывезите за пределы крепости и закопайте, — процедил сквозь зубы команданте.

— У инков свои ритуалы, будь они трижды прокляты, мы не хотим марать руки об это язычество, — фыркнул Хорхе. — Никто из моих людей на это не пойдёт.

— И что вы предлагаете, скинуть в яму или оставить тела на съедение хищникам?

— Можно вывесить на столбе для устрашения, — кивнул Хорхе. — Так обычно и поступают в этих местах.

— Я так не поступаю.

— Тогда у меня для вас неутешительные новости.

— Самому хоронить? — изумился команданте, заметив злой блеск в глазах бывшего аделантадо.

— Они могут устроить засаду или смотреть из кустов на тех, кто хоронит, — после вздоха пояснил Хорхе. — А затем поздно ночью проберутся в крепость и вырежут всю родню того, кого запомнили, или тех, кто просто встретится на пути к цели.

— Ты, — указал пальцем команданте, не спеша соглашаться с доводами начальника стражи, — подойди.

— Льеро Черро к вашим услугам, — охотно отозвался стоящий в стороне мужчина в богатом одеянии идальго. — Я лишь узнал известия и вышел посмотреть…

— Если организуешь похороны этим людям, я назначу тебя моим поверенным. Займёшь место Диего де Альма.

— Но как же… — начал было отвечать тот.

Визуал

Спальня Химены.



Примеры сокровищ инков:

Глава 7

Плеск воды отвлёк меня от вязания, когда я, сидя в кровати, невольно углубилась в свои мысли.

— Сеньора, — позвала Линда. — Вы бы поменьше спорили с ним, иначе слухи всякие ходят о монсеньоре Матео, говорят, он вхож к самому королю.

— Он тот, кто управляет из-за спины монарха, — вздохнув, я признала очевидное. — Воевать с ним — себе дороже. В этом ты права.

— Задобрите его, ведь ваши края плодородны, энкомьенды приносят много провизии и хлопка, а к северу Ново-Кордильер найдены серебряные рудники.

— И именно там совсем недавно разграбили очередное святилище Виракочи. Инки будут мстить за надругательство над местом преклонения божествам.

— Ханнан Пача, — ответила Линда. — Боги небесные.

— Ты что-то об этом знаешь?

— Я родилась здесь, — она вздохнула, намыливая вторую руку. — Инки — высокоразвитая цивилизация, поклоняющаяся множеству богов, в том числе звёздам, которые неизвестны нашим учёным. Жрецы инков ведут звёздный календарь, чтобы знать, когда сеять и когда собирать урожай. Это очень ценные знания, которые нам тоже стоило бы изучить. Но, к сожалению, борцы за чистоту нашей веры не допустят, чтобы хоть крупица этих знаний просочилась в Старый свет.

Тотчас в комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь плеском воды и тихим гулом сквозняка.

— Поразительно, как они догадались выращивать овощи на террасах в горах, — сменила тему я.

— Вода, она стремится в низину с гор, оттуда, где замерзают ледяные шапки. Вы не представляете, какие это мудрые люди.

Вздохнув, я посмотрела на пряжу в моих руках, созданную из хлопка. А тот в свою очередь был выращен на энкомьендах семьи де Сота. Не будь нас здесь, эти люди жили бы себе и дальше, не зная бед.

— Киноа, топинамбур, кукуруза, — перечисляла Линда между делом. — Помидоры, перец и бататы, агава и бобы, урожай, достойный королевского стола. Монсеньор бесспорно знает, зачем он сюда прибыл.

— Бесспорно. — Я отложила вязание в плетёную корзинку и аккуратно поправила спицы, чтобы не спустить последние петли. — Но я не вижу возможности с ним сотрудничать. Он захватчик, и я ему нужна лишь в роли послушной марионетки.

— Но если ничего не предпринять, то ваши враги добьются своего, — тихонько шепнула она и тотчас умолкла, словно боялась своего голоса.

— Говори.

Встав, я прошла к кадке, чтобы подать простынку для вытирания. Окончив мылить верхнюю часть туловища, Линда посмотрела на меня вопросительно.

— Я не тороплю, подошла, чтобы ты не кричала.

Отведя взгляд, я уселась на стул и тихонько вздохнула.

— Мне надо знать всё, чтобы принять правильное решение в этот раз. Поэтому, прошу, расскажи мне всё. Я тебя не предам.

История шла совершенно по другому сценарию. Что-то я не припомню такого разговора между нами. И именно поэтому интуитивно чувствовала: нужно дознаться всей правды, которую она может мне сообщить, какой бы чудовищной та ни была.

— Идальго, — шепнула Линда. — Они что-то затевают.

— Что тебе известно?

— Могу лишь поклясться своей жизнью, — произнесла она, и я уловила в её глазах страх, не виданный никогда ранее.

— Не нужно говорить так. — Я вздрогнула, припоминая прошлое. — Просто скажи, что ты увидела, о чём подумала. Мне важно знать всё.

— Они покидают крепость в сопровождении стражников и зачастили на энкомьенды. Или же всё дело в новом святилище…

— Имеешь в виду золото? — развивала я мысль. А в голове стали всплывать краткие воспоминания увиденного. — И правда, Виракоча — одно из главных божеств пантеона инков, сотворитель мира, а золота привезли, — но тут я поправилась, — точнее, привезут в два раза меньше. Они перепрячут часть богатств? Но зачем? Им нужна будет плавильня и новое клеймо, чтобы переправить награбленное на континент в обход учёта. Квинто реал, пятая доля полагается королю от всех завоёванных богатств. Описи золотого имущества строжайше регламентированы, а за процессом переплавки следят люди короля, они неприкосновенны и путешествуют вместе с монахами, которые в свою очередь тоже следят за долей завоёванного имущества, отведённой для церкви.

— Поэтому и могу лишь поклясться, интуиция мне подсказывает — назревает нечто страшное.

И в этом она бесспорно права, но рассказать ей всё, увы, не могу.

— Я верю тебе.

Медленно поднявшись со стула, я прошла к окошку и застыла, прислушиваясь к шорохам и непривычным звукам. Ругань, лязг и странное шорканье, словно с каменной поверхности соскребали слой за слоем.

— Что там происходит?

— Не ходите, — взмолилась Линда. — Они уже начали действовать.

— Кто они?

— Я не знаю, сеньора. Но вот о чём хочу вам рассказать. Ваше чёрное траурное платье, в котором вы провожали сеньора Векила, а затем и «mala mujer» Ильву, оно исчезло.

— Украли.

Увы, мне не впервой слышать об этом. В прошлый раз я узнала об этом только тогда, когда стала его искать, чтобы проводить супругу Льеро Черро в последний путь.

Визуал

Энкомьенда

Дорогие читатели, другие мои книги здесь:
https://litnet.com/shrt/9uSe
Не теряйте.

Глава 8

Черная тень скользнула по улицам Мемдос де Сота. Послышались тихие разговоры — стражи, стоящие на стене крепости, переговаривались, обсуждая любимые блюда из киноа.

Невдалеке протяжно промычала корова.

— Ты это слышал? — встрепенулся стражник.

— Угомонись, одна должна отелиться сегодня-завтра. Вот и стонет.

— А я уж было подумал, надо идти проверять.

— Не надо, — фыркнул другой. — Да кто сунется сюда в такой час?

— А вдруг эти, из чукиабо?

— Что им здесь делать так далеко от поселения? — удивился другой.

— Храм Солнца, мы недавно, — начал было тот, но осёкся. — А, да, знаешь, парочку альпак угнали, говорят, из их шерсти местные ткут первоклассные ткани.

— Дались вам эти ткани, — хмыкнул первый. — Рисковать ради этого жизнью? Ехать в такую даль?

— Ты не понимаешь. — Страж пихнул локтем товарища и тихонько шепнул: — Золото и серебро под надзором, провизия — тоже. А до шерсти большим людям дела нет. Тем и живем.

— А…

В тот же миг на крепостной стене снова воцарилось молчание. А крупная тень скользнула дальше, пользуясь проверенным способом, решёткой на сточной канаве, в которой в это время суток почти не было воды.

Часки нужно было сообщить о бесславной гибели соплеменников, передать всё в точности и продолжить держать ухо востро. Ждать положенного часа, когда можно будет наконец показать своё настоящее лицо галлопольцам, злым людям из Другой земли, осквернителям святынь, тем, кто нещадно уничтожал его народ.

— Эй, — стражник взял в руки факел и вгляделся в темноту. — Кажется, я что-то увидел.

Один из местных, «нанятых» в крепость в качестве прислуги, застыл. Его сестра находилась сейчас в заложниках наверху, и без неё он никуда не сбежит, тем и пользовались господа, приглашая в Мемдос де Сота только самых сговорчивых и неприхотливых из его народа кечуа, некогда великого племени, объединившего под своей властью другие малочисленные племена и подчинивших индейцев аймара.

— Ну? Что там? — спросил первый. — Видишь что-то?

— Показалось, что ли?

— Змея?

— Или зверёк какой.

— Лишь бы не насекомое.

— Понять бы, — вздохнул мужчина, поправляя металлический шлем — кабассет. — Вроде тихо.

— Тогда давай помолчим и послушаем, вдруг ещё что-то услышим?

Сердце гулко колотилось в груди Часки. Он точно знал, знамение было получено жрецом. Спускаясь к озеру за водой, он увидел и забрал висящую в глубине куста кипу и прочёл послание. В означенном месте его будут ждать свои. Нужно спешить, времени осталось мало. Если он пропустит встречу и если посланник уйдёт, посчитав его изменником, то обратного пути не будет. Прибывший в крепость новый сеньор быстро его раскусит и казнит так же, как и пленников во дворе. Прикусив до боли кулак, Часки видел, как убивают пленников, видел всё от начала и до конца, не отводил взгляд, чтобы в точности запомнить всех, кто в этом участвовал. Он сделал это. Запомнил их всех. И только одну женщину он не смог распознать, сеньориту в черном платье и вуали. Как бы он ни вглядывался, пробираясь поближе, её лицо так и осталось не видно с той стены, где он тихонько затаился, не решаясь лезть в драку. В его годы уже не идут напролом, а ищут обходные пути для свершения наказания осквернителей святынь.

— Ничего.

Одно лишь слово, звучащее сверху, позволило Часки выдохнуть от облегчения. Продолжив свой путь, он медленно, осторожно протиснулся в приоткрытую калитку, петли которой ранее уже были смазаны маслом агавы. Шаман принёс утром листовой свёрток и оставил в специальном тайнике. Ниточка с нужным узелком висела на ветке — сообщила об очередном послании от верховного жреца.

Выскользнув наружу, Часки поспешил вниз, перейти тоненький ручеёк, который ещё не превратился в бурный поток, наполняемый таяньем льдов на вершинах гор.

Впереди, буквально за первым холмом, его ждало новое послание — висящая на кусте кипу. А рядом лежала плетёная корзина, открывать которую — смерти подобно. Ведь внутри, как сообщало послание, прятался самый настоящий клубок змей, который ему, Часки, придётся доставить в крепость и спрятать на время, чтобы в нужный час выпустить на волю смертоносное орудие убийства.

Поняв без лишних слов, что от него требуется, индеец подхватил за лямки и повесил плотную корзину себе на спину. Тотчас послышалось ужасающее шипение. Крышка была закрыта наглухо, и ему оставалось лишь надеяться на то, что она не откроется во время обратного путешествия в крепость. Оставалось малость — понять, куда бы спрятать корзину, чтобы её не нашли раньше времени и не открыли, подняв жуткий переполох. Но об этом он подумает, когда доберётся до калитки незамеченным.

Глава 9

Белая пелена перед глазами, нехватка воздуха стиснула грудь. Глаза закатывались от боли, распухший язык мешал сделать полноценный вдох. Яркий свет мелькнул, едва я приоткрыла тяжелые веки. Тело стало ватным, я не могла пошевелить и пальцем.

Каменная боль в груди заставила поморщиться.

— У-а-а-а! — крикнув, я с трудом сделала глубокий вдох.

— Сеньора?

Тяжесть переместилась ниже к животу.

— Линда! — возмутилась я, спустя несколько секунд после осознания произошедшего. Она придавила меня рукой во сне, и этим был вызван спазм лёгких. — Я задыхаюсь!

— Ох!

Оказывается, она закинула на меня руку во сне. Каким образом это произошло, если ложилась спать она с другой стороны кровати. Вроде бы и расстояние между нами было приличным.

Стряхнув с себя остатки сна, я наконец освободилась и кое-как села в кровати. Голова по-прежнему кружилась, но мне было уже лучше.

— Сейчас-сейчас, — зачастила служанка. Открыв створки окна, она впустила в комнату свежий воздух и яркие рассветные лучи. На секунду я застыла, любуясь этим красивым зрелищем.

— Кадку ещё никто не унёс, — всплеснула руками Линда.

— Мы никого не позвали убрать её. И хорошо, что так, видеть эту возню с вёдрами не хотелось бы.

— Да и сквозняки, — согласилась служанка. — Воду будут выливать в окно, в сточную канаву.

— Именно.

А меж тем проблема моего будущего никуда не делась. Впереди меня ждёт свадьба, смерть жены идальго и, как следствие, обвинения в очередном убийстве, затем кожная болезнь, которая распространится по всей крепости со скоростью лесного пожара. Надо бы что-то сделать заранее, пока этого не произошло.

Но увы, пленники уже мертвы, и этого я уже изменить не смогу. Однако вдруг мне удастся спасти супругу Льеро Черро? Вдруг всё же мне получится обнаружить причину её смерти раньше? Сложно даже понять, с чего начать. Попросить помощи у команданте?

Помотав головой, я припомнила его обвиняющий взгляд вечером в коридоре. Наверняка он подумает, будто я опять что-то задумала. И если супруга идальго в этот раз умрёт, то виновной буду именно я. Потому что знала и не предотвратила.

Запах разведённого костра перебил зловонный аромат топлёного жира, издаваемый дешёвыми свечами, а другие в моей крепости и не использовали. Но это не всё. Палёная плоть — это что-то новое. Неужели вместо похорон тела решили сжечь?

Ох!

Пройдя к шкафу, я первым делом достала тёмно-синее платье, намеренно выбрав сдержанный цвет. Принесённые новости будущим муженьком к веселью не располагали. Скорее всего, снова придётся объявить траур. А местный священник вовсе рассержен несоблюдением поста. Мои вялые отговорки о жестоком времени его, увы, не убедили. Кто я — грешница, и кто он. Тот, кто обучает детей индейцев, которые работают на энкомьендах де Сота.

— Помоги мне одеться, — позвала я Линду.

— Сеньора, вы куда в такой час?

— Надо узнать, что случилось с пленниками. Тем более, вчера я так и не раздобыла бумагу и уголёк. Спущусь вниз и попробую дознаться правды у Лучо.

— Может быть, лучше я схожу? Мой брат частенько наблюдает за всеми в крепости, он может знать о том, что случилось, — предложила Линда.

— Нет, мне самой надо это видеть, вечно отсиживаться в спальне не получится.

Тяжёлый напряжённый взгляд подруги пришлось выдержать, не опуская головы. А так хотелось. Я ей почти соврала, но как бы неприятно это ни было, надо во всём убедиться самой, не привлекая Линду. Иначе даже не знаю, получится ли изменить то будущее, которое на меня нещадно надвигалось.

Спешно одевшись не без чужой помощи, я обула лёгкую обувь, чтобы не издавать громких звуков. Лишнее внимание мне сейчас ни к чему. Поспешила выйти в коридор. Тишина. Вокруг ни души. Отлично.

Прислушалась — еле слышное пощёлкивание костра доносилось издалека, а впереди за поворотом поскрипывала ставня окна узкого коридора. В главном донжоне было несколько жилых спален, в том числе Хорхе де Саффо, Диего де Альма и комната моих родителей, которую ныне занимал Матео де Монтьеги. Я же выбрала дальнюю комнату, поближе к лестнице, но в этот раз мне хотелось вначале попытать счастья и пробраться в кабинет команданте, нежели сразу спуститься вниз, чтобы собственными глазами увидеть кострище и проверить, что именно они там жгут.

Свернув один раз, второй, я вынуждено застыла на месте. Дверь в спальню начальника стражи крепости открылась, и оттуда выскользнула миловидная мулатка средних лет в юбке и верхней одежде народа кечуа.

— Сеньора, — сказала она тихонько, склонив голову. Страх промелькнул на её лице, прежде чем она опомнилась.

— Что ты здесь делаешь?

Она затравленно кивнула на дверь. Сложив руки перед собой в молящем жесте католиков, мулатка зашептала на своём языке. Ничего не разобрать.

— Он тебя вызвал?

Кажется, я начала понимать происходящее. Красивая женщина из племени кечуа прислуживала в крепости вместо работы на энкомьендах. Вряд ли она бы осмелилась на воровство, но проверить всё же стоило.

Глава 10

Крохотная капля крови стекала по лезвию тонкого ножа, который принесла Линда. Я заворожённо следила за этим действом, прежде чем, опомнившись, растворила её в стакане с водой.

— Сеньора?

— Ничего, я лишь подумала о своём, — отмахнулась я.

Как странно. Вот уже второй день наступил с тех пор, как я вернулась назад. Совершила невероятное перемещение в пространстве. Или же память сыграла со мной злую шутку? Нет, быть того не может. Я определённо прожила одну жизнь здесь в обличье Химены. На счету идёт вторая. И сколько их ещё у меня — думать совсем не хотелось. Так вот, эта самая капля, полученная из маленькой ранки, почти не саднящей, навела меня на мысли о том, что всё реально. Я действительно нахожусь здесь, в этом теле. Одно плохо — время. Кровь появилась не сразу. Несколько секунд я ждала, что это произойдёт. Затачивая уголёк, чтобы им можно было писать по бумаге, я нечаянно задела подушечку пальца по касательной. Боли почти не было. Лишь белый след на коже подсказал вначале, что я поранилась.

— Давайте это сделаю я? — в который раз предложила подруга. А мне осталось лишь снова отмахнуться.

— Всё хорошо, я не пострадала, лишь задумалась о твоих недавних словах. Говоришь, кто-то замышляет жуткие вещи? Скорее всего, кто-то из местных, идальго? Стражники?

— Или даже выше, — сказав так, Линда перекрестилась.

— Сходи сегодня к брату и попробуй выведать у него что-то про походы и грабёж.

— Грабёж?

— Святыни инков, мы с тобой вчера говорили.

— А, вы об этом. Я думала, вы хотите узнать, кто украл траурное платье.

Покачав головой, я снова опустила взгляд к угольку, на сей раз заточенному. Протянув руку вперёд, я поставила одну палочку в верхнем углу пергамента. Один день прошёл. Поэтому надо спешить, у меня от силы дней шесть на то, чтобы предотвратить сразу два ужасающих события.

А дальше начнётся настоящая канитель из визитов. Прибудет новый проверяющий и станет допытываться у каждого об украденном золоте из королевской доли. Вместе с ним приедут и представители католической церкви. Они привезут с собой послание и для меня. Взамен на индульгенцию и отпущение всех грехов я должна буду шпионить за собственным мужем и тайно докладывать о его делах местному учителю при церковной школе для детей индейцев.

Непонятная перспектива, которую я попросту проигнорировала, не дав ответа, в будущем наверняка и обернулась моей гибелью. Или маленьким шажком на пути к этому.

Стоит ли открыто отказать? Или всё же согласиться?

Нет, для начала надо решить вопрос с супругой Льеро Черро. Узнать бы, как её зовут хоть.

— Линда. — Опомнившись, я повернулась к ней в пол-оборота. Она отложила щётку на стол, рядом с пергаментом, и перестала расчёсывать мои волосы. — Помнишь ли ты, как зовут супругу Льеро?

Покраснев, она тихонько чертыхнулась и снова перекрестилась.

— Зачем вы о ней спрашиваете?

— Что ты знаешь? — настороженно спросила я. Не ожидала от неё такой реакции.

— Каталина Черро, сестра Ильвы, сеньора. Я боюсь, как бы не вышла какая беда, ежели вы решили с ней связаться для расспросов. Случись с ней какое несчастье, вновь обвинят вас.

— О…

Удивление моё наверняка легко читалось на лице.

И снова я промахнулась. Как, скажите мне, после всего произошедшего между мной и её семьёй пытаться наладить отношения?

Оставить как есть и не мешать ей встретить свою судьбу?

Помяв юбку пальцами, я тяжело вздохнула и поняла, что не могу хотя бы не попытаться. А уж её благодарность мне не нужна. Хватит и того, что меня лишний раз не будут называть убийцей.

— Монсеньора, мне кажется… — начала было Линда, но умолкла. Её взгляд переменился, когда за дверью послышались шаги.

И правда, Матео де Монтьеги ворвался ко мне в спальню без стука, стремительно, и взгляд его метал гром и молнии, если можно так выразиться. Он был очень зол. Однако при взгляде на меня словно немного остыл.

— Тёмно-синий? — спросил он. — А почему не траур? Разве вы уже не скорбите по первому мужу?

— Моё платье украли, — честно призналась я вначале, но его это, видимо, не впечатлило. Губы скривились в неприятной усмешке.

— Кого вы пытаетесь обмануть? Векил не делил с вами ложе, он держал при себе любовницу, если то, что мне о нём известно, правда.

— И что с того?

— Траур, вы его соблюдали?

— Делала всё, что потребовалось, — уклонилась я от ответа. Неужели и про наказание грешницы ему известно?

— Выйди, — строго приказал вдруг Матео.

Поначалу мне показалось, что это он сказал мне. Но нет, Линда поспешила покинуть спальню, не сопроводив свой уход положенным реверансом. А едва за ней тихонько закрылась дверь, он начал без предисловий.

— Платье действительно украли?

— Да, служанка сообщила мне об этом вчера.

— Но траур ты не носила.

— Месяц или около того, — пожала плечами я. — Какая разница? Если вы хотите меня в чём-то обвинить, найдите другой, более достойный повод.