Останься единственным - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Адалин Черно (самиздат)

Глава 1

Кира

Открыть дверь автомобиля и выйти наружу получается не сразу. Руки дрожат от волнения. Минуту назад, проезжая мимо дома наших соседей, я увидела их сына. Кирилла Багрова собственной персоной. Соизволил приехать к родителям. Я столько раз проезжала мимо, и ни разу за последние два месяца он там не появлялся. И вот…

Это произошло, когда я этого не ждала. И, как оказалось, была совершенно к этому не готова.

Взяв себя в руки, все же выхожу из машины и следую к дому. С утра чувствую себя неважно, поэтому решила вернуться домой из университета пораньше. Лучше пропустить несколько пар, чем хлопнуться в обморок прямо в аудитории.

Впрочем, вернуться пораньше оказалось плохим решением. Как только я захожу в дом, Елизавета, наша домработница, сообщает о желании отца меня видеть. Я мимолетом замечаю ухмылку на полноватом лице, но пропускаю ее мимо. Сегодня я вряд ли способна считывать эмоции других людей. Меня свои переполняют с лихвой. Дышать трудно от того, что творится внутри.

Мы с Багровым два месяца не виделись. Мы и сегодня не виделись, если так подумать, но те жалкие мгновения, которые выпали мне, чтобы на него взглянуть, разбередили душу. Вытащили оттуда боль и тоску, которые я мастерски скрывала все это время.

Пока поднимаюсь по лестнице, прокручиваю в голове множество вариантов, по которым папа может меня вызвать. В последнее время он не в лучшем расположении духа. Причин этому я не знаю. Спрашивала у мамы, но она лишь обмолвилась, что в бизнесе дела идут не лучшим образом. Впрочем, мама редко лезет в дела отца, поэтому и знать о них много не может.

Стоит мне зайти в кабинет, я сразу понимаю, что отец не в духе. На столе початая бутылка виски и полупустой стакан. Во взгляде отца недовольство и, я бы даже сказала, ярость. У меня озноб по телу пробегает, но я все же ступаю в кабинет и закрываю за собой дверь.

— Елизавета сказала, ты меня звал, — нарушаю затянувшееся молчание.

Все же, несмотря на то, что я вернулась домой пораньше, чувствую я себя все еще неважно. Беременность дается мне тяжело. Особенно из-за того, что кроме меня о ней больше никто не знает. Из близких, знакомых и родственников – ни одна живая душа.

— Что это?

Отец кивает куда-то на стол, и мне приходится подойти ближе.

Лучше бы я этого не делала, честное слово. Там лежит мой тест на беременность. Тот самый тест, который я сделала, будучи на море, и который привезла с собой домой. Не смогла его там оставить. Забрала. Лучше бы выбросила, все равно толку от него никакого. Я не собиралась говорить Багрову о том, что беременна. И красивого сообщения о том, что мы ждем ребенка, все равно бы не вышло.

— Я спрашиваю – что это?

Отец резко повышает голос на несколько тонов. Я ежусь. Я два месяца тщательно скрывала свою беременность и все это время с такой же щепетильностью думала, как рассказать о ней отцу. Ни одного подходящего слова я так и не нашла, поэтому сейчас стою, ошарашенно глядя на тест. Откуда он у него? Как он его нашел?

— Кира, мать твою!

Вот теперь мне становится по-настоящему страшно. Таким я отца никогда не видела и понятия не имею, как с ним разговаривать.

— Тест на беременность.

— Я не слепой, Кира. Откуда он? Ты что, беременна?

Можно сказать “нет”. Можно придумать отмазку и соврать, что тест принадлежит моей подруге. Можно прямо сейчас закончить эту пытку и уйти, но проблема в том, что через несколько месяцев моя беременность станет заметна, и нам все равно придется поговорить. Не думаю, что тогда отцу будет легче услышать то, что я должна ему сказать.

— Да, папа.

Стакан с виски, секунду назад стоявший на столе, со свистом пролетает в полуметре от меня и врезается в стену, со звоном разлетаясь на осколки. Я вздрагиваю. Тошнота, мучившая меня с самого утра, снова подкатывает к горлу. Но то ли потому, что сейчас не до этого, то ли потому, что организм перешел в режим волнения и страха, я благополучно сдерживаю тошноту и ошарашенно смотрю на отца.

— Кто он? — спрашивает папа.

Я надеялась, что он спросит что-то другое. Будет кричать, возмущаться, возможно, выдаст свою ярость, но не спросит, кто отец. Какая, к черту, разница?

— Кто?

Отец крепко сжимает челюсти и шумно выдыхает.

— Отец ребенка, Кира. Кто он?

— Это важно?

— Мать твою, ты можешь ответить на мой вопрос?!

— Нет.

— Нет?!

Отец встает из-за стола. Ко мне не идет, остается стоять. Видимо, боится не сдержаться. Я, честно говоря, тоже боюсь. Папа ни разу руку на меня не поднимал. Кричал, конечно, когда я косячила, даже денег лишал, чтобы проучить, но бить – никогда такого не было. Сейчас я именно этого боюсь. Не столько из-за боли, сколько из-за последствий. Как мы после будем общаться? Как смотреть друг другу в глаза, зная, что произошло?

— Это Демьян? — голос отца, как мне кажется, звучит с надеждой.

Я его прекрасно понимаю. Демьян появился в моей жизни месяц назад. Ну, как появился… Мы с ним давно знакомы. Наши отцы плотно сотрудничают. Одно время папа даже намекал, что было бы неплохо породниться, но ни я, ни Демьян эту ремарку не восприняли всерьез. Это было два года назад. Нам обоим было по восемнадцать. Никто из нас не думал о свадьбе. Месяц назад Демьян стал ко мне подкатывать. До этого вопроса я не понимала причин его резкого ко мне интереса, а теперь, кажется, до меня доходит.

Глава 2

Кирилл

— Как давно у нас проблема с поставками и задержка в строительстве? — басит отец, осматривая всех за столом переговоров.

Мой зам по снабжению мнется. Он – взрослый мужик с одной из самых высоких зарплат в нашей компании, но сейчас я впервые вижу на его лице растерянность. И я его прекрасно понимаю. Как бы трудно ему ни было со мной работать, с моим отцом невыносимо. Я и сам едва держусь на этом чертовом собрании. Хочется встать, распустить всех и выпроводить отца, по-хорошему напомнив ему о том, что компанией теперь руковожу я.

— Уже несколько месяцев, — сообщает зам.

— У вас два месяца задержка? — гремит Багров-старший.

— Н-не-е-ет. Проблемы были пару месяцев назад, но тогда их удалось более-менее решить. Ну и месяц назад тоже были. Теперь вот – снова.

— Три раза, — подводит итог отец, буравя Сергея Леонидовича взглядом. — Так? Или больше?

— Да, так.

— Это минус минимум полмиллиарда за один раз. Так, навскидку, — теперь отец сосредотачивает взгляд на мне.

Спокойно его выдерживаю. Сотрудники мои, конечно, неподготовленные, а я этот взгляд с детства вижу. Привык уже. Отец со мной никогда не нянчился. Мое рождение стало для папы поводом успокоиться и заняться воспитанием преемника. Это потом, когда появились Саша и Глеб, отец понял, что можно было выбирать, но было уже поздно. Воспитание во мне лидера давало свои плоды. Я хорошо учился в школе, закончил с отличием университет, умело управлял компанией. То, что сейчас у нас происходит – не моя вина.

— По моим подсчетам, семьсот миллионов, — вклинивается наш аудитор.

— Понятно, — отец хмурится, а затем требует всех покинуть помещение.

Присутствующие спешно собираются. Через минуту в зале остаемся только мы вдвоем. Я сижу в одном конце переговорного стола, отец – в другом. Когда все уходят, он встает и садится поближе.

— Рассказывай.

— Что именно рассказывать?

— Как дошло до того, что мы теряем семьсот миллионов за один такой простой? Как ты вообще их допустил?

— Арбатов блокирует поставки оборудования в портах, из-за этого у нас проблемы на стройке. Мы не успеваем вовремя сменить машины, а работать со старыми я не позволяю. Все-таки техника безопасности превыше всего.

Отец кивает. В этом он со мной абсолютно согласен. Наша строительная компания всегда соблюдала в первую очередь технику безопасности. Именно она и стала причиной экстренной замены нашего постоянного поставщика оборудования, с которым мы сотрудничали последние годы.

— Я что-то не понимаю. Арбатов не желает делать поставку оборудования?

Я набираю в легкие воздуха. Отец отошел от дел не так давно, но почти не интересовался происходящим. Его вполне устраивало мое руководство, а я старался соответствовать, и до недавнего времени все шло хорошо.

— Мы заменяем поставку из компании Арбатова оборудованием из-за границы.

Отцу требуется несколько мгновений, чтобы переварить полученную информацию, после чего он сухо спрашивает:

— Причина?

— Низкое качество. В последние полгода у нас ряд несчастных случаев, произошедших из-за выхода из строя машин, что мы у него покупали. Причем это было совершенно новое оборудование, на гарантийном сроке.

— Такое случается, — вставляет отец. — Погрешности бывают.

— Безусловно, — соглашаюсь с ним. — Но шестой по счету случай заставил насторожиться. Я отправил одну из машин на экспертизу, и выяснилось, что они подмешивают в материалы низкосортное сырье средней плотности, тогда как в отчетах у нас стоит совсем другое. Покупать оборудование у них означает подставлять под удар наших людей.

Отец выслушивает мои пояснения молча. Хмурится недовольно, а после спрашивает:

— Иван в курсе?

— Это его компания, конечно, в курсе. Мы говорили с ним, он обещал все исправить, но новая поставка ничего не изменила. Экспертиза показала то же самое. Мы нашли высококачественное оборудование в компании за рубежом, его доставляют по морю, но в портах задерживают. У Арбатова, насколько я знаю, есть такие полномочия.

— Есть, — вздыхает отец. — Он нам такие палки в колеса вставить может. Я удивлен, что задержка в портах – единственное, с чем мы столкнулись.

Я вижу, что отцу неприятно это слышать, все же Арбатов – его лучший друг. Они регулярно встречаются, собираются друг у друга на барбекю. Когда-то они вместе начинали. Арбатов отцу на старте очень сильно помог, и, конечно, он это помнит. Отказываться от поставок ему сложно, разорвать партнерские отношения – еще труднее. Я до последнего не хотел, чтобы отец узнал о происходящем. Арбатов молчал, и я тоже. Не хотелось вмешивать отца и рушить их дружбу, но иначе не выходит, к сожалению.

— Я поговорю с Иваном. Возможно, мне удастся с ним договориться.

— Попробуй. Со мной он даже на встречу по итогу не пришел, хотя сам на ней и настаивал. Он, я так понял, с Тагаевым сдружился, а там, сам понимаешь, какие люди.

— Серьезные, Кирилл. Откуда информация?

Глава 3

Кира

К подругам заявляюсь в слезах, с размазанной под глазами тушью и опухшим лицом. Всю дорогу плакала, таксист как-то странно на меня поглядывал, но когда получил тысячу рублей, подобрел, даже спросил, все ли в порядке и не нужно ли мне помочь. Деньги творят чудеса, говорят, но с нашей семьей вот не вышло. Маму не интересует ничего, кроме живописи, отца – только бизнес.

Нинка открывает дверь с третьего звонка. Закутанная в большое пуховое одеяло с синим пододеяльником, смотрит на меня сонными глазами. Я вспоминаю, что вчера она была на ночной смене, и становится немного неловко, что потревожила.

— Господи! — выдыхает Шорохова, вмиг просыпаясь.

В квартиру меня буквально втягивает, осматривает пристально, словно следы побоев ищет, которых, конечно же, нет.

— Разувайся давай, проходи на кухню, я через минуту приду, чай сделаю. Оденусь только.

Я неловко переминаюсь, но иду на кухню. Веры, судя по всему, нет. Не вернулась еще с пар, хотя я думала, что уже. Она тоже вроде бы собиралась уходить пораньше.

Нинка появляется в кухне через минуту. Сразу же включает чайник, достает бабушкин фирменный чай.

— А что в составе? — спрашиваю, глядя на непонятную россыпь.

— Откуда ж я знаю? — пожимает плечами. — Бабушка из деревни мне постоянно передает, ромашку, знаю, точно кладет. И еще что-то. Сама собирает травы, сушит, что-то покупает в аптеке, правда.

— Я не буду, наверное.

— Кофе?

— Нет. Есть обычный чай?

— Да, Верка где-то покупала, сейчас поищу.

Мне нравится травяной чай Нинкиной бабушки, но в моем положении пить что-то на основе трав довольно рискованно, поэтому я отказываюсь. Ни Нинка, ни Верка о моем положении пока тоже не знают. Я до последнего надеялась, что этот момент как-то утрясется. Разумеется, я не глупая, понимаю, что беременность не проходит просто так, как заболевание, знаю, что будет расти живот, затем будут роды, но…

Глупо было скрывать. Теперь вот… не знаю даже, как сообщить.

— Так что произошло? — спрашивает Нинка, впиваясь в меня цепким взглядом. — Видок у тебя тот еще.

— Папа, — вздыхаю. — Я не знаю, как домой возвращаться.

— Все так плохо?

О наших периодических ссорах с отцом подруги, конечно, знают. Я даже жила у них, когда захотелось работать, а отец категорически запретил и поставил меня перед выбором: либо его деньги, либо работа. Я, конечно, самостоятельность выбрала, но потом пришлось вернуться, чтобы собрать себя по кусочкам после тяжелого расставания с мужчиной, от которого сейчас жду ребенка.

— Я беременна, Нин, — выдаю на одном дыхании. — Двенадцать недель уже.

— Охренеть, — ошарашенно на меня смотрит. — Ты только узнала?

— Нет, давно узнала, еще когда на Мальдивы улетела. Там тест сделала.

— И молчала? — укоризненно спрашивает. — Как могла, а? Партизанка.

— Я просто, я… не знаю, Нин, почему смолчала. Не знала, как сообщать. Вообще, надеялась, что это неправда.

— Ты у врача была уже? На учет встала?

— Нет.

— Здрасте, приплыли, а как это? Там же анализы сдавать нужно, на гемоглобин, скрининги там всякие, да и вообще… УЗИ сделать. Ты ребеночка увидеть хочешь?

Слова Нинки вихрем проникают в сознание. Сразу же вину ощущаю перед еще не родившимся малышом. В попытках забыть случившееся я не подумала о его здоровье. О себе волновалась, а в больницу так ни разу и не сходила.

— Ни-и-и-ин, — снова слезы на глаза наворачиваются, как подумаю о том, чего не сделала. — Вот что я за дура-то такая?

— Почему дура-то сразу? Это ведь и завтра можно сделать, и послезавтра. Это быстро. У меня тетя работает в женской консультации, она тебя без очереди впихнет, если хочешь. Ну, или в частную клинику можно записаться, там тоже, думаю, быстро сделают. С твоими-то деньгами.

— Может, и нет никаких денег, — говорю. — Отец зол. Он в таком состоянии может не просто заблокировать – закрыть мои карты.

— Ну, к тетке пойдем. Там врачи первоклассные, посмотрят тебя, анализы возьмут, не переживай. Главное, не нервничай, это хуже, чем то, что ты не пошла в больницу.

— Ты так много знаешь. А я ничего почти.

— Говорю же – тетя у меня там работает. Я в свое время насмотрелась на беременных. Даже хотела идти учиться на акушера-гинеколога, но потом передумала.

— Ничего себе.

Об этом я не знала, что даже удивительно, учитывая, сколько лет мы с Нинкой дружим.

— В общем, я все организую. Завтра же к врачу пойдем, не раскисай, главное.

Мы обе замолкаем. Тишину нарушает лишь стрелка настенных часов, которые хозяйка квартиры категорически запретила снимать.

— А… — Нинка замолкает, но я и так прекрасно знаю, о чем именно она хочет спросить.

— Не знает.

— Ох… — только и выдает подруга.

Глава 4

Кира

— Я беременна? — переспрашиваю у доктора.

Она смотрит на меня, слегка приподняв одну бровь. Удивляется, конечно, ведь несколько минут назад она мне об этом сказала.

— Беременны, — повторяет еще раз. — Двенадцать недель. У вас была задержка месячных?

— Да.

— Вы сказали, делали тест.

— Да.

— Что он показал?

— Две полоски.

— И у вас остались вопросы? — она улыбается. — Не планировали ребенка?

— Н-н-нет, то есть да. В смысле – я буду рожать.

— Отлично. Напишу вам направление на УЗИ и некоторые анализы. Если сегодня поели, лучше сдавать завтра с утра.

— А там… все в порядке?

— Визуально – все хорошо. Сдадите анализы, пройдете УЗИ, и будем знать, что с вашим малышом и общим состоянием организма. Вы хорошо питаетесь?

— Да. В первые месяцы меня тошнило, я практически не могла есть, но потом стало легче.

— Сейчас как?

— Нормально.

— Вы похудели после беременности?

— Сначала да, а потом набрала два килограмма.

— Хорошо. Вот, — она протягивает мне несколько листочков и тетрадку с надписью “обменная карта” и рисунком младенца. — Придете ко мне через два дня, я посмотрю анализы и УЗИ. Потом решим, нужны ли вам витамины. Пока что просто отдыхайте, наслаждайтесь жизнью, старайтесь не нервничать и правильно питаться.

— И все? — уточняю.

Я почему-то думала, что беременность – это череда ограничений и запретов, а здесь оказывается, что можно почти все.

— Все. Не поднимайте тяжести, не пейте медикаменты без моего ведома. Все рекомендации записаны в обменной карте, если что-то хотите спросить – я вас слушаю.

— Я… эм…

Понятия не имею, что спрашивать. О чем? Я о беременности практически ничего не знаю, только то, что нельзя употреблять алкоголь и курить, но это я и без беременности не делала, так что отказаться от выпивки и сигарет для меня проще простого.

— У вас есть половой партнер?

— Нет, то есть… нет.

Доктор улыбается и смотрит на меня с теплотой во взгляде. Она мне нравится. Открытая, уравновешенная, добрая, спешит объяснить все, что мне непонятно.

— Противопоказаний к половой жизни на данный момент не вижу. Кровотечений не было? Болей внизу живота?

— Именно болей – нет. Слегка будто потягивало.

— Это нормально. Если вдруг будут выделения – лучше прийти ко мне. Такое бывает, но перестраховаться не помешает.

Слушаю информацию внимательно. Как губка впитываю все, что мне доктор говорит. Едва ли не с открытым ртом ее слушаю. Хочу, чтобы с ребенком все было хорошо. Я и так сильно затянула с визитом, может, сама того не подозревая, как-то навредила малышу.

— Не нервничайте только, — говорит с искренней улыбкой. — Вы девушка молодая, выносить сможете легко, да и родить – тоже.

— Спасибо, спасибо большое, — тараторю напоследок и, забрав обменную карту с малышом на обложке, иду к выходу.

Там меня уже ждут девочки. И Нина, и Вера пришли со мной, чтобы поддержать. Пары сегодня пропустили, чтобы рядом быть. Я им безумно благодарна.

— Что сказали? — тараторят почти в один голос.

— Все в порядке, — выдыхаю, забывая, зачем мы вообще сюда приходили.

— В смысле? — спрашивает Нинка. — А ребенок?

— Есть ребенок? — это уже Вера.

— Есть, конечно, — улыбаюсь. — Куда бы ему деться? Это вы всё… заставили меня сомневаться.

— Не мы, — вставляет Нинка, недобро поглядывая на Веру.

— Ну что? — защищается та. — Я все варианты рассматриваю.

— Как всегда.

Мы вместе выходим из поликлиники. По пути забегаю в регистратуру и записываюсь на УЗИ. Удивительно, но после вчерашнего папа не заблокировал мои счета, но я сама отказалась снимать оттуда хоть что-то. Не после того, что произошло. Не после его слов про аборт.

— Кира! — голос отца настигает меня на выходе из больницы.

Я вздрагиваю и ближе к девчонкам прижимаюсь. Мне кажется, что он способен силой меня схватить и отправить избавляться от ребенка. Девчонки меня обнимают, показывая, что рядом со мной.

— Нужно поговорить.

— Нам не о чем, папа.

— Кирюш…

Только сейчас я вижу в его взгляде раскаяние и сожаление. Он не пытается подойти ближе, но смотрит так, что я сразу же понимаю – никакого “силой” не будет.

— Извини меня за то, что вчера сказал, — говорит. — Прости.

— Я все равно с тобой никуда не поеду.

Боюсь. Несмотря на его спокойный ласковый тон – страшно.

Глава 5

Кира

Разговор с мамой оказывается самым сложным. Я представить не могу, как ей сообщить. До момента, когда отец позвал ее в кабинет, я думала, что тяжелее всего сообщить ему, но оказывается – нет. Мама, как и всегда, жизнерадостная и веселая, улыбается. И, как обычно, на ее одежде капли краски. Ощущение, что она почти никогда не покидает мастерскую, но ведь это не так. Она успевает и готовить, и благотворительностью заниматься, а еще отдыхать.

Мама всегда была для меня примером настоящей женщины. Красивой, утонченной, воспитанной, образованной и интеллигентной. Я тянулась к ней, пока не поняла, что мы слишком разные. У меня в любом случае не получится быть такой. Внутри я бунтарка, местами истеричка, иногда могу быть совершенно невыносимой. А мама… я ни разу не слышала, чтобы она повышала голос на папу, кричала или устраивала истерики. Она находит себя в творчестве, выпускает пар на холсты, а затем приходит в семью с улыбкой и светящимися глазами.

Наверное, именно такая женщина может удержать рядом мужчину. Впрочем, маме не нужно удерживать, отец сам к ней тянется. Даже сейчас – она заходит в кабинет, и я вижу, как папа на нее смотрит. С какой любовью и даже обожанием.

— Кирочка, — мама тут же направляется ко мне с объятиями. — Ты вчера убежала, папа так и не объяснил почему. Надеюсь, вы уладили разногласия?

— Уладили, — говорит отец. — Но Кира кое-что сказать тебе хочет.

— Ты присядь, мам…

Мы не хотим ее волновать, но по изменившемуся лицу понимаю, что сделали только хуже. Никакой предварительной подготовки не вышло.

— Что случилось? — тут же выдыхает мама. — Говорите.

— Я беременна.

Мама переводит на меня ошарашенный взгляд. Смотрит, не моргая.

— Как это… когда… господи.

Мама шарит взглядом по комнате и садится на диван. Несколько минут ей требуется, чтобы прийти в себя и воспринять информацию. Я ее понимаю. Одно дело, когда дочка сообщает, что беременна, находясь в браке или хотя бы в серьезных отношениях. И другое, когда вот так… как пыльным мешком по голове трескают.

— Ребенок, — шепчет мама. — У тебя будет ребенок?

— Ага, — я сажусь с мамой рядом. — Уже двенадцать недель.

— И ты молчала?

— Так получилось.

— Надо записать тебя к врачу. И на УЗИ. И питание тебе правильное составить, — тут же начинает планировать.

— Мам… все в порядке. У врача я уже была, на УЗИ завтра, а питание… я ведь и так у тебя питаюсь хорошо.

— Ну да… да… Кирочка…

Все проходит более-менее нормально. Спокойно. Мама реагирует вполне радостно, обещает пойти завтра со мной на УЗИ.

— Это я бабушкой буду, — говорит, смеясь. — Господи, мне сорока еще нет.

— Скоро будет, — вставляет свои пять копеек отец и получает от мамы гневный взгляд.

Она не любит, когда ей напоминают про возраст. Я отчасти поэтому боялась сообщать ей о беременности, не хотелось бы, чтобы у мамы появились комплексы из-за того, что она станет бабушкой. Судя по всему, можно выдохнуть.

— Я буду гулять с коляской, и прохожие будут думать, что это мой ребенок, — улыбается радостно, а затем отцу предлагает: — А может…

— Нет! — решительно заявляет отец. — Совсем уже?

— Ладно, я пойду отдыхать.

Думаю, дальнейший их разговор не предназначен для моих ушей. Я тихо прикрываю за собой дверь и иду к себе в комнату. Принимаю душ, а затем не замечаю, как засыпаю.

Глаза открываю уже в темноте. Просыпаюсь от чувства голода. Есть хочу так сильно, что готова сожрать слона. Встаю, набрасываю халат, надеваю тапочки и выхожу из комнаты. Проходя мимо кабинета отца, совсем не планирую подслушивать, это получается непроизвольно, само по себе.

— Ищите, Роман, ищите. Я должен знать его имя.

— Можете объяснить подробнее, что искать?

— Все… Узнайте, с кем встречалась последние три месяца, подруг расспросите.

— Думаете, они расскажут?

— Конечно, нет, — раздраженно говорит отец. — Мне что, учить вас? Вы парни молодые, они девчонки видные, сделайте вид, что заинтересованы, и попытайтесь что-то узнать. Учить вас должен?

Я вздрагиваю от сухого тона отца и ошарашенно смотрю на дверь. Если оттуда сейчас кто-то выйдет, меня поймают с поличным, и отец изменит тактику. Сомневаюсь, что он избавится от желания узнать, с кем я встречалась, значит, придумает что-то еще. Спохватившись, быстро снимаю тапочки и сбегаю по лестнице вниз. Скрываюсь на кухне. Желудок урчит от голода, и я достаю из холодильника все, что попадается на глаза – соленые огурцы, клубничный йогурт, вареную колбасу, которую тут же запихиваю обратно. Правильное питание, как-никак. Правда, маринованные огурцы – не самый лучший вариант, но почему-то их больше всего хочется.

Именно с ними в тарелке меня и застает папа. Удивляется, конечно, когда видит меня на кухне в такое время. Я обычно вечером не ем. Днем наедаюсь до отвала, а по вечерам пытаюсь не лопнуть. А тут вот…

Глава 6

Кирилл

Неужели, надеялся?

— Привет, — улыбается Софья, поднимаясь сразу, как я захожу в кабинет.

Шагает ко мне и останавливается, глядя снизу вверх с улыбкой.

— Я по делу, — добавляет. — Мне нужно, чтобы ты поехал со мной в больницу.

— А родители? — уточняю.

— Им знать необязательно.

Софья тяжелым грузом ответственности легла на мои плечи после того, как я позвонил Арсу с просьбой поднапрячь связи и узнать, через кого действует Арбатов. В обмен он попросил съездить за его сестрой и дал адрес. В доме, куда меня привел навигатор, оказался наркопритон. Софья не употребляла, что я потом проверил по анализам, но сам факт ее там нахождения, конечно, напряг. Теперь вот… она приходит ко мне всякий раз, когда ей требуется помощь.

— И что такого ужасного произойдет, если они узнают?

— Заставят избавиться от ребенка, — тихо говорит она.

— Ты беременна? — от шока у меня распахиваются глаза.

Впервые я увидел ее месяц назад. За это время она приходила ко мне всего несколько раз, но все эти разы она лишний раз демонстрировала, насколько еще ребенок. Ей едва исполнилось восемнадцать. Какой, к черту, ребенок?

— Только не говори никому, — просит. — Ни родителям, ни Арсу.

— Твой брат должен знать.

— Нет, прошу… я сама ему скажу, когда узнаем точно.

— То есть ты еще и не уверена?

— Не-а.

Я немного выдыхаю, но все же напоминаю себе, что бдительность терять рано.

— Ладно, поехали.

Я забираю Софью и забираюсь вместе с ней в салон автомобиля. Она диктует Диме адрес и молчаливо утыкается носом в боковое стекло. Обычно она трещит без умолку, а тут – молча едет.

— Отец ребенка, знаешь, кто? — спрашиваю.

— Конечно! — выпаливает с обидой. — Или ты думаешь, я направо и налево?

— Нет. Конечно, нет. Его почему не взяла?

— Я же сказала, что не уверена в беременности.

— И поэтому пришла ко мне, — хмыкаю.

— Ты надежный. И умеешь хранить секреты, — она мне подмигивает.

В тот вечер, когда я нашел ее в наркопритоне, Арсу ничего о нем не сказал. Дождался результатов анализов и провел с Софьей профилактическую беседу, хотя стоило рассказать, конечно. С детьми я не умею обращаться от слова совсем. А уж с подростками – тем более. Софье, конечно, восемнадцать, но ведет она себя глупо. Может, из-за того, что избалована, может, потому что родители за ней почти не смотрят, откупаясь деньгами, может, потому что нет близких людей, с которыми можно поделиться. Не зря же она у меня многое спрашивает. Видимо, больше не у кого.

— Если ты окажешься беременной – при мне позвонишь брату и все расскажешь.

— Конечно, — резво соглашается.

— Я не шучу, Софья. Сообщишь сразу же, или я расскажу ему про притон.

— Ладно, — бурчит недовольно.

Явно изначально планировала схитрить. С нее станется сбежать.

— Идти с тобой или ты сама?

— Сама, конечно! Еще не хватало, чтобы подумали, что ты папочка.

— И правда.

— Жди меня в машине, я после приема приду.

— Давай.

Софья выбегает из автомобиля и, перейдя дорогу, скрывается за дверью клиники.

— Кирилл Викторович, я могу отойти? В аптеку на несколько минут, — спрашивает Дима, глядя на меня через зеркало заднего вида.

— Можешь, конечно.

Оставшись один, достаю планшет и открываю таблицу с отчетами, которые получил сегодня утром. Из-за совещания и теперь вот Софьи не было возможности их посмотреть. Бегло прохожусь взглядом по цифрам. Сосредоточиться не получается, и я отключаю экран. Поворачиваю голову в сторону клиники и глазам своим поверить не могу. Там стоит Кира. Пытается запихнуть какую-то книжечку в зеленый рюкзак, а затем, психанув, застегивает рюкзак и перебрасывает его через плечо. Книжечку к себе прижимает. Я машинально осматриваю ее всю. С головы до ног ее сканирую, чувствуя, как внутри какой-то пожар поднимается от одного только взгляда. Мать его, только этого хватает.

Не соображая, что собираюсь делать, открываю дверцу и выхожу на улицу. Она меня не видит. Стоит по другую сторону улицы и что-то печатает в телефоне с улыбкой. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что машин нет – иду к ней. Шагаю через дорогу и останавливаюсь у бордюра. Пока только смотрю, не решаясь подойти ближе.

Мои часы, купленные не так давно по совету кардиолога, начинают вибрировать. Я поднимаю руку, мажу взглядом по экрану – предупреждение об учащенном пульсе. Рядом с ней было всегда только так. Всегда.

Ослабляю ремешок часов, а затем и вовсе снимаю их с руки и отправляю в карман. В конце концов, это просто рекомендация. От того, что у меня сердцебиение ускорилось, я не умру.

Глава 7

Кира

Забежав в какой-то ресторан, пытаюсь справиться с диким сердцебиением. Бросаю рюкзак за первый попавшийся свободный столик и, прижав к себе обменную карту, спрашиваю у всполошенного моим резким появлением официанта, где туалет. Он невнятно кивает куда-то в сторону, и я несусь туда. Надпись “WC” с картинкой дамы в платье нахожу сразу. Дергаю на себя и радостно выдыхаю, когда оказывается, что там свободно. На защелку закрываю дверь и чуть-чуть отхожу от нее. Хорошо, что здесь достаточно пространства. И зеркало большое есть, в которое я тут же пялюсь.

Покрасневшие щеки, лихорадочно горящий взгляд, искусанные алые губы и растрепанные в разные стороны волосы – мое отражение в зеркале. Я несколько раз моргаю и наконец ослабляю хватку на обменной карте, которую, как оказалось, все это время бешено прижимала к себе. Так боялась, что он увидит. Как только его взглядом нашла, так сразу же испугалась, что узнал. Папа его нашел, рассказал! Столько в этот момент вариантов всплыло – не передать.

Привожу дыхательный и сердечный ритм в покой, умываюсь прохладной водой и выхожу. Аккуратно пробираюсь в зал. Мой рюкзак стоит на том же месте, где я его оставила, и меню на столе любезно раскрыто официантом. Чтобы оказаться подальше от посторонних глаз, иду в самый дальний угол кафе и оседаю там. Заказываю пиццу, чтобы не выглядеть глупо, и прошу принести мне воду и счет. Сижу минут десять. Все на дверь посматриваю каждый раз, когда та открывается.

Непонятно только, чего жду. Багров явно был не настроен за мной бегать, да и у него за спиной более важное дело имелось.

От одного воспоминания меня эмоциями накрывает. Я давлюсь ими буквально, а потому, когда официант подходит, даже спасибо сказать не могу. Сижу, как статуя. Каменное изваяние, не иначе.

Сколько той девчушке? Точно совершеннолетняя, не думаю, что Кирилл идиот, но… может, ей как раз и восемнадцать. Младше меня. Не красивее, нет. Безусловно, это не так. Она слишком… ребенок, что ли. С ним рядом смотрелась по-идиотски. Скорее как его дочь. Или младшая сестра. Мы тоже не были идеальной парой, на которую все засматриваются, но чтобы смотреться так глупо – нет. Я все же куда лучше выгляжу и умею себя подать, а она…

Боже, зачем я вообще об этом думаю? Какая мне, к черту, разница, кто там был и сколько ей лет? Но все равно думаю. В воспоминаниях раз за разом прокручиваю момент, когда увидела, как она к нему подбегает, как снимок УЗИ ему показывает. Я сразу узнала, потому что у меня в обменной карте спрятан точно такой же.

К пицце я даже не притронулась. Встаю из-за стола и, прихватив бутылку с водой, выхожу из ресторана. Мысли роятся вокруг увиденного. Слышать-то я совсем ничего не слышала. Только на него смотрела. Остальной мир – как в вакууме, где-то там далеко, за пределами моего личного кокона остался.

Я направляюсь к больнице. Ступаю аккуратно и по сторонам осматриваюсь. Надеюсь, что Кирилл уже уехал, потому что я в клинику пришла вместе с мамой, но вышла раньше, а потом и вовсе сбежала. Теперь мама обрывает мне телефон, а я не могу поднять трубку и объяснить, где я и почему ушла.

Ничего не могу. Из меня словно все соки выжали. Испили до остатка и оставили умирать от жажды.

Это конец. Конец. Всё. Никакого продолжения не будет. Нас с ним не будет.

Мой ребенок никогда не узнает своего отца, а отец не узнает, что у него есть еще малыш. Не скажу. Теперь уж точно. Не думаю даже, откуда взялась эта малолетка. У него ведь другая была. Взрослая, статная, стильная и утонченная. Я думала, он действительно на ней женится. Такая ему подходила, а эта… эта нет.

Тот выбор принять было легче. Этот – невозможно, потому что он – иррационален.

Я некстати думаю о Лике. Неужели она чувствовала то же самое, когда он предпочел ей меня? Даже жалко ее становится, а ведь когда-то я ее ненавидела, ревновала его жутко, бесилась. Уговаривала себя, что права не имею, но все равно продолжала. Глупо. Мы обе проиграли. Оказались за бортом в угоду третьему лицу.

— Кира! — мама появляется словно из ниоткуда. Хватает меня за плечи и встряхивает. — Где ты была?

— Проголодалась, — вру. — Пиццу вот заказала.

Мама смотрит на меня удивленно. Еще бы! Оправдание, что я проголодалась, звучит так себе. Могла бы и маму те несколько минут подождать. Или ответить и позвать ее к себе, в конце концов.

— Прости, я просто… ресторанчик этот увидела, и так есть захотелось – обо всем забыла.

Мама улыбается и обнимает меня. Хвалит за хороший аппетит.

Домой возвращаемся вместе. Мама садится за руль, я забираюсь на соседнее сиденье. И по сторонам все время смотрю. Боюсь, что Багров никуда не уехал и нас с мамой увидит. Это, конечно, рано или поздно произойдет. Он увидит меня с отцом или просто узнает, кто я. Это неизбежно, но я бы хотела к этому времени уже родить. И научиться искусно врать, потому что сейчас даже в уме не придумала, что скажу, если он в лоб спросит, его ли это ребенок.

— Кирюш… — тихо обращается мама. — А отец малыша знает, что ты беременна?

— Нет.

— Ох… — только и выдает она.

Сомневаюсь, что папа ничего ей не сказал, и только убеждаюсь в этом, когда она спрашивает:

— А как же… как… и кто он?

Глава 8

Кирилл

— Ты, мать твою, где? — рявкает отец, стоит мне ответить на звонок.

— Что, прости?

За все свои тридцать пять лет я ни разу не слышал такого обращения отца ко мне. Подобная участь миновала меня сразу, как отец решил сделать меня преемником, руководителем его компании. С братьями, конечно, дело обстояло иначе. Там я и не такого наслушался, но что Саша, что Глеб вели разгульный образ жизни, а отец все время пытался их вразумить.

Саша остепенился не так давно, перестал кутить по клубам, взялся за голову и работает, да и Глеб вроде как тоже. По крайней мере, я совсем недавно у него был, вытаскивал из передряги. Удивился, когда узнал, что его подставили, и в тюрьме он оказался ошибочно. Да и девочка у него неплохая, не одна из тех, кто обычно у него бывает. Кажется, и этот брат пришел в себя и взялся за голову.

— Ты слышал, — басит отец в трубку. — Я в кабинете сижу, жду. Секретарша сказала, ты с бабой какой-то уехал.

— Допустим. Я не могу покинуть рабочее место? Что за тон, отец?

— Ты приезжай, — слегка смягчается. — Приезжай, я тебе, блядь, такой тон покажу…

Отец бросает трубку, а я еще некоторое время растерянно смотрю на экран телефона. Однако все же еду в офис. Все-таки именно туда я и собирался, пока не позвонил отец.

Не спеша захожу в лифт, поднимаюсь на свой этаж и захожу в приемную. Диана тут же поднимается со своего места и, запинаясь, сообщает, что в кабинете меня ждет Виктор Николаевич. Даже здесь отец успел нагнать страху. Диана едва ли не трясется вся, а я ее на работу брал из-за стрессоустойчивости и адекватности. Что он с ней сделал?

Когда захожу в кабинет, сразу понимаю, что отец в ярости. Мой настольный маятник отбивает размеренный ритм и отражает тишину негромким постукиванием. Рядом еще один антистресс крутится вокруг своей оси и обратно. По разъяренному взгляду отца, которым он на меня смотрит, понимаю, что успокоиться они ему не помогли.

— Что случилось? — спрашиваю.

Не помню, чтобы за те дни, что мы не виделись, произошло что-то из ряда вон выходящее. Груз по-прежнему не отдают, мы все так же теряем деньги. Да и тогда отец не выглядел таким недовольным, как сейчас. Тут что-то другое.

При виде меня он встает из моего кресла и обходит стол. Предоставляет мне возможность сесть на свое место. И молчит. Ходит взад-вперед, тяжело дышит. Я в это время кучу возможных вариантов в голове просчитал, начиная от потери денег и заканчивая банкротством. Его нам один из журналистов сулил, но, по моим данным, этого не произойдет, даже если мы будем простаивать по всем объектам, а не по одному, как это происходит сейчас.

— Так в чем дело? — тороплю отца.

Он останавливается аккурат напротив моего стола и швыряет передо мной с десяток фотографий. На всех них мы с Кирой. Понятия не имею, кто их делал, зачем и почему до сегодняшнего дня они не всплыли, но я удивляюсь. Несколько месяцев назад на этом можно было неплохо сыграть, раздуть целый скандал, а сейчас… ничего не осталось. Пламя превратилось в жаркие угли, которые, надо заметить, еще тлеют. Думал, что давно нет, а увидел ее сегодня и понял, что не забыл. Реагирую на нее так же остро.

— Что это? — спрашиваю почти спокойно.

Почти, потому что при виде фотографий внутри что-то неприятно екает. Дергает, не позволяя свободно дышать, словно сковывает.

— Ты еще и спрашиваешь? — восклицает. — Ты хоть представляешь, чем нам это обернется?

— Между нами давно ничего нет, — отсекаю. — Мы два месяца не виделись и не общались. Не вижу проблемы.

— Не видишь проблемы? — отец переходит не на крик, нет, он слегка голос повышает, но сам оттенок какой-то будто замогильный… глухой, сиплый. — Ты, мать твою, совсем охуел?

Вдобавок к словам он с силой впечатывает ладонь в столешницу. На этом я встаю со своего стула и возвышаюсь над отцом, имея зрительное и физическое преимущество. Хочу, чтобы отец вспомнил, что я не тот сын, с которым он может себе позволить так разговаривать. Судя по крепко сжатым челюстям, это срабатывает. По крайней мере, дальше отец говорит уже тише, только вот что он говорит:

— Я не буду спрашивать, зачем ты вообще к ней полез. Я спрошу – как так вышло, что она ждет от тебя ребенка?

Вот теперь я понимаю злость отца и его состояние. Еще не знаю, что чувствую после его вопроса. Смятение, растерянность, непонимание. Мы ведь… предохранялись. Вспоминаю тот единственный раз в душе, но после она при мне выпила таблетку, разве что…

Делаю глубокий вдох и выдыхаю, восстанавливаю дыхание и сердечный ритм, который разогнался еще после фотографий. Беременность. Какая, к черту, беременность, и откуда отцу об этом известно?

— Откуда ты узнал о беременности?

— От ее отца, вестимо… Объясни мне, Кирилл… Почему так трудно держать член в штанах тогда, когда это необходимо? Она ведь девочка совсем. Молоденькая, неопытная. Красивая – безусловно. Слепой разве что не заметит, какая она, но ты ведь не мог не понимать, что такая, как она, должна тусить в клубах и знакомиться с молодыми парнями. А ты… ты ей едва ли не в отцы годишься.

Его слова режут мне слух, потому что в отцы Кире я уж точно не гожусь. Пятнадцать лет разница большая, но не огромная.

Глава 9

Кирилл

Чтобы хоть немного сбросить напряжение от последних новостей, соглашаюсь на предложение Богдана пойти в клуб. Он знает, что я терпеть эти шумные заведения не могу, но все равно звонит и приглашает. На этот раз – соглашаюсь, чувствуя, что не справлюсь с эмоциями и тут же к Арбатову домой поеду. А там и к Кире загляну. Неделю держался, но сегодня чувствую, что не справляюсь и могу наломать дров.

Эмоции разрывают на части, тянут каждая в свою сторону. Их так много, что в какой-то момент начинаю чувствовать себя воздушным шаром, который все никак не прекратят надувать. Ослепляющая ярость, жгучая боль, необъяснимая тревога и, наконец, неконтролируемое желание. Я, как Киру там, у клиники, увидел, был ослеплен им буквально. Тянуло к ней как магнитом. Хотелось в ту же минуту схватить за плечи и затолкать в машину.

Я бы так и сделал, если бы она не сбежала. Забыл бы наверняка о деньгах и вообще обо всем. Тогда точно забыл бы. Теперь уже не получится.

Чем больше думаю о предстоящей свадьбе, тем больше страх нагоняет. Вряд ли получится находиться с ней рядом и не чувствовать ничего. Оставаться равнодушным и с холодной головой рядом с такой дикой Кирой будет непросто, и я совсем не уверен, что это мне под силу. Впрочем, никто ведь не обяжет нас жить вместе. Хотя… иначе и не будет. Не представляю, что отпущу свою жену жить отдельно. Интересно, как она относится к новости? Ей наверняка уже все рассказали. Был ли у нее выбор? Или ее так же, как и меня, поставили перед фактом и пригрозили? Судя по тому, с какой легкостью она в прошлый раз отказалась от дорогого шмотья и ресторанов – Арбатову грозить нечем. Даже интересно…

Клуб, в который меня позвал Богдан, встречает двумя мордоворотами на входе. Окинув меня взглядом, расступаются, пропуская внутрь. Сегодня я без костюма. В потертых джинсах и футболке, судя по равнодушным лицам фейсконтроля – для клуба подходит. Единственное условие, которое я поставил перед Богданом — встречаемся не в моем клубе. Там слишком много ненужных воспоминаний. Да и знают меня хорошо, а сегодня я хочу уйти в забытье.

Не уверен, что буду соблюдать лимит алкоголя и сигарет.

На хрен все.

Заранее часы снял, чтобы лишний раз не пищали, когда сердце снова наберет разгон.

Третью вип-кабинку нахожу не сразу, но уже вижу за столиком Богдана, Тараса и Сашу. Брату удивляюсь больше всего. Саша вроде как больше по клубам не тусит, хотя… я вот тоже, а сегодня здесь.

— Кирилл! — первым меня замечает Тар.

Идет навстречу, протягивает руку для пожатия и хлопает меня по плечу. Дальше – Богдан и последним – Саша.

— А ты чего тут? — спрашиваю у брата.

— Да как-то устал от работы, — смеется Саша. — Решил один раз выйти, тем более, Богдан сказал, ты будешь. Такое уж я пропустить не мог. Чтобы сам наследник империи Багровых – и почтил нас присутствием! — подкалывает.

— Могу себе позволить, — отвечаю.

— Стряслось чего? — спрашивает Тар, замечая, видимо, мое напряжение.

— Порядок. Кое-какие проблемы, но решаемо.

О свадьбе не говорю, молчу. Сам пока ничего не знаю. Неделя прошла с разговора с отцом. И он мне каждый день звонит, требует, чтобы я назначил дату и поговорил наконец с Арбатовым. Ждет, мол, тесть решительного шага. Подождет, блдь, до момента, пока я буду в состоянии терпеть его за столом без дикой жажды придушить голыми руками.

Но больше, конечно, не из-за него не иду. Из-за нее. Боюсь, что сдержаться будет сложно, а лишнего Кире наговорить не хочется. Терпеть не могу извиняться, поэтому и откладываю встречу, выигрываю время, чтобы окончательно остыть. К ней с холодной головой идти нужно, спокойным, уравновешенным. Я всего пару вопросов ей задам, и к ответам надо подготовиться. Хотя бы морально.

— А ты хмурый чего? — спрашиваю у Тараса.

Последний раз мы с ним общались еще там, в домике, куда я приезжал с Кирой. Сегодня он один, так что можем разговаривать по-мужски.

— Развожусь вот… — ошарашивает новостью.

— Не понял…

— На развод подал, Кирилл. Развожусь с Леной.

— Это я понял. Почему?

— Пора.

Больше ничего не говорит. Скрытничает. Думаю, все не так просто, как он хочет показать, и за его разводом с Леной стоит гораздо больше, чем просто “пора”. Пропустив пару бокалов виски, разговариваем с ребятами более свободно. Я отвлекаюсь.

— Скоро все здесь холостяками будем, — радостно сообщает Богдан. — Тар разведется – и все, можно как раньше тусить.

Не можно, но я молчу. Хочу новость о своей свадьбе как можно дольше держать в секрете. Не уверен, что готов ее обсуждать в принципе.

— Погоди говорить, — смеется Тар. — Процесс развода у нас, вероятно, затянется, а за это время кто-то из присутствующих жениться может.

— Да кто?! — хохочет Богдан. — Все холостяки вот… это ты со своей Леной еще когда женился. Че вы, кстати, поспешили?

— Любил, — спокойно говорит Тар.

— И разлюбил?

Тарас мастерски переводит тему, оставляя вопрос открытым. Разговор уходит в другое русло. Никаких отношений, свадеб, рождений детей.

Глава 10

Кира

Когда в поле моего зрения попадает Багров, я больше ни о ком и ни о чем не могу думать. Весь окружающий мир для меня существовать перестает. Поэтому когда слышу чей-то голос, не сразу понимаю, кому он принадлежит и откуда доносится.

— Кира… — меня дергают за плечо, возвращая в реальность. — Ты слышишь? Кто это?

Демьян в этом клубе оказался не случайно. Его, как я потом узнала, девчонки позвали. Сказали, мы давно не собирались и не тусили вместе. По правде, я бы его вообще не видела, настолько Тагаев мне противен. Но и в открытую это отвращение не покажешь – у него слишком влиятельный отец, который одним щелчком может оставить всю мою семью с голым задом.

— Все нормально, Дем… это знакомый.

Вижу, как после моих слов во взгляде Кирилла что-то нехорошее загорается. Все замечаю, каждое изменение его настроения, хотя оно у него и так ни к черту. Злой, нервный, возбужденный, недовольный… и все эти эмоции точно на меня направлены. А теперь в поле его зрения еще и Демьян попадает.

— Ты уверена? — переспрашивает, удерживая меня за свободную руку.

— Да… отпусти.

Демьян разжимает пальцы, и мне становится легче. Свободней. Тагаев сегодня не под кайфом, поэтому к просьбам прислушивается, хотя и смотрит на нас подозрительно. Я же… стараюсь быстрее внимание Кирилла от Тагаева отвести. Не хватало еще, чтобы между ними конфликт произошел. С меня отец потом шкуру живьем спустит, я и так похерила его планы выдать меня замуж за Тагаева.

Как только конфликт решается, и я остаюсь без цепкого захвата Демьяна, Кирилл молча начинает вести меня к выходу. Ни слова не говорит, но настойчиво пробирается сквозь толпу. К Демьяну интерес потерян, а вот ко мне, судя по всему, нет.

— Эй… — кричу ему. — Отпусти, я сама способна идти.

Ни слова в ответ. Ноль реакций. Он продолжает быстро идти, а я едва ли не бегу, чтобы поспевать за ним.

Пока пытаюсь понять, зачем я вдруг понадобилась Кириллу и куда он меня тащит, он не теряет времени, выводит меня на улицу и ведет на парковку, где открывает для меня дверь черного седана. Вынуждает забраться внутрь. Хотя… я сама залезаю, не сопротивляюсь.

— Здравствуйте, Кира, — со мной здоровается Дима, которого Кирилл тут же отправляет восвояси грубым:

— Погуляй.

И всё. Всё!

Дима выходит, Кирилл садится в машину следом и с громким хлопком закрывает дверцу. Мне почему-то больше не весело, хотя и там, в клубе, не было. Когда его увидела, волна такая в груди поднялась – неконтролируемая. Все внутри меня жаром заполнилось и радостью. Несмотря на хмурого и недовольного Кирилла, именно радостью. Я ведь не боюсь его даже, хотя чувствую, что он неспокоен и наверняка еще выпил. Не могу понять так сразу.

— Не думала, что для встречи с тобой нужно прийти в клуб, — выдаю на автомате.

Почти себя не контролирую рядом с ним. У меня все рецепторы накалены до предела, мурашками все тело покрылось, хотя мне не холодно, наоборот даже.

— Ты пила?

Я замираю на несколько мгновений. Растерянно смотрю на Кирилла. Пока пытаюсь обдумать то, что он только что сказал, он переспрашивает снова.

— Ты пила?

— Вот как ты обо мне думаешь, — закипаю.

— Отвечай!

— Пила, да, — выдыхаю. — И курила еще. А что?

Его глаза расширяются в удивлении, а затем он обхватывает пальцами мои щеки и приближается. Из моего рта вырывается рваный выдох, и Кирилл тут же его вдыхает. Отпускает сразу.

— Врешь зачем?

— Как ты мог подумать, что я пила?

— Я и про Арбатову подумать не мог, — зло выдает. — Ты… ты же все время знала. Зачем?

Не думала, что спросит так быстро. Вообще не думала, что об этом разговаривать будем, поэтому замираю. Не знаю, что говорить. Как отвечать на такой вопрос? Говорить ему о любви сейчас, когда между нами столько всего произошло, когда внутри меня горит обида, когда он так со мной разговаривает, считаю неуместным. Плечами пожимаю и выдаю:

— Захотелось. Понравился. Давно нравился.

— Решила закрыть гештальт?

— Типа того. Я не думала, что все так далеко зайдет.

— Твою мать…

Кирилл отворачивается, я ежусь. Только сейчас наконец доходит, что он едва сдерживается. У меня появляется возможность его рассмотреть. Вижу подрагивание рук, вибрирующую от дикого пульса венку на шее. Он от меня отвернулся, но я почему-то уверена, что взгляд у него безумный. Недовольный определенно.

— Кирилл…

Я едва ощутимо касаюсь его ладони. Не получив никакого ответа, смелею и веду пальчиками дальше, глубже, дохожу до ребра ладони и сжимаю. Или мне кажется, или он делает то же самое. Вырвать руку не пытается. Так и сидим в абсолютной тишине и в полутьме, держась за руки и оглушая тишину диким биением сердец.

— Я не хотела, чтобы все так, — говорю ему. — Не хотела. Я же тебя… я…

Не могу сказать, потому что он оборачивается. Смотрит на меня цепким взглядом, в самую душу заглядывает, я уверена. Вот как ему сказать? Как признаться? Он поверит разве?

Глава 11

Кирилл

— Это всё? — спрашивает, с вызовом глядя мне в глаза.

— Что всё?

— Всё, что ты хотел сказать? Если да, то меня друзья ждут.

Она не ждет моего ответа, жмет на кнопку и толкает дверцу. Хватаю ее за руку и тяну обратно.

— Ты туда не пойдешь.

— Это почему? — хмурится.

— Потому что поздно. И потому что ты моя будущая жена.

Она округляет глаза, затем цокает языком. Явно недовольна таким положением вещей. Я ее понимаю, конечно, но отпустить в клуб обратно не могу. Помню чужие руки на ее теле.

— С каких пор запрещен поход в клуб? — удивляется. — Или ты под замок меня посадишь?

Ее тон язвительный, саркастический, высокомерный. И взгляд мечет молнии. В какой-то момент кажется, что Кира устроит истерику, но она молчит. Ответа ждет, которого у меня нет.

— Поздно уже, — пытаюсь говорить спокойно. — Домой поехали, отвезу.

— Я. Не. Поеду. Домой, — говорит с интервалами между словами. Намеренно паузу делает, чтобы я услышал.

— Ладно, — соглашаюсь. — Пошли.

Мы вместе выходим из машины и идем к клубу. Кира явно недовольна, но молчит, шагает рядом. Уже внутри спрашивает:

— Что дальше? Танцевать со мной пойдешь?

— Нет. Но присматривать за тобой буду.

— Откуда? — осматривается в ожидании, что я ей укажу место.

— Неважно. Иди, друзья ждут.

Сердито цокнув языком, следует к танцполу к своим девчонкам. Оборачивается, пытаясь найти меня взглядом, но я уже скрылся в толпе. Иду к кабинке, к мужикам.

— Где был? — уточняет Тар. — Мы думали, ты ушел по-английски.

— Встретил кое-кого, — отмахиваюсь.

— Отшила? — хмыкает Богдан, а получив мой удивленный взгляд, выдает: — Да ладно тебе, видел, как ты Киру свою в машину сажал. Я думал, вы уже не вместе.

— Какую Киру? — интересуется Саша.

Пару месяцев назад мы с Кирой приехали в загородный домик. Ни Саша, ни Глеб тогда не приехали. Не получилось у них, поэтому о Кире знают только Богдан и Тар. И, если уж быть честным, сейчас не хочется ни с кем делиться. Я в принципе не сильно разговорчив, а здесь… рассказать о самом факте отношений с Кирой, о расставании, о ребенке, о шантаже отца?

— Просто знакомая.

Богдан и Тар тихо ржут, поэтому Саша смотрит на них подозрительно.

— Потом как-нибудь, — отмахиваюсь.

Поворачиваю голову в сторону, ищу Киру глазами в том месте, где она всего пару минут назад танцевала с девчонками. Ни ее, ни их не вижу. Даже парня, который позволил себе лапать то, что ему не принадлежит, не нахожу.

Злюсь, конечно. Просил ведь.

— Я попрощаться пришел, — сообщаю, поднимаясь.

— А виски? — удивляется Саша.

— Заказал машинально. Не буду.

— Ты в отрыв собирался, — замечает Богдан.

Я ему по телефону обмолвился, теперь вот жалею, потому что понятно уже, что никакого отрыва не будет. Мне это нужно было, чтобы успокоиться, а вышло наоборот. Я лишь сильнее напрягся после разговора с Кирой, а теперь она пропала с поля моего зрения.

Мы наспех прощаемся. Я понимаю, что Киру наверняка уже не найду, но спешу. Обхожу танцпол по кругу, ищу ее, но не вижу. Иду на улицу, на парковку, но и там ожидаемо не нахожу Киру. Решив оставить это на завтра, иду к своему автомобилю – и каково же мое удивление, когда я застаю в салоне не только Диму, но и Арбатову собственной персоной. Она наверняка что-то рассказывала и смеялась, но при виде меня улыбка сходит с ее лица, и Кира хмурится. Подальше к двери отодвигается и отворачивается.

— К чему эти сцены? — спрашиваю, захлопывая за собой дверь.

— О чем ты?

— Зачем сюда ушла?

— Передумала тусить, — пожимает плечами.

На деле же вижу, как Кира улыбку прячет. Ну, еще бы… Она ушла минут пять, может, десять назад, а я уже здесь, сижу рядом с ней. Отворачиваюсь, чтобы не бороться с желанием сомкнуть руки на ее шее, и командую Диме ехать к дому Арбатовых. Переночую сегодня у родителей, они живут неподалеку. В квартиру уже не поеду, хотя можно было попросить Диму отвезти меня, а затем Киру. Решаю сделать это сам. Она девушка изобретательная, не удивлюсь, если обведет его вокруг пальца и сбежит где-нибудь на полпути. Ищи ее потом и думай, все ли в порядке.

Едем практически в тишине. Время от времени Кира шумно и театрально вздыхает. Показуху устраивает, мать ее… На полпути не выдерживаю:

— Все в порядке?

— В смысле? — поворачивается и глаза закатывает.

— В прямом. Ты точно не пила?

— Еще раз дыхнуть? — придвигается и губы свои призывно открывает. Облизывает прямо поверх бордовой помады языком.

У меня на этот банальный жест встает как по команде. Я слишком хорошо помню ее язык на своем члене, чтобы остаться равнодушным. Сцепив зубы, отворачиваюсь, чувствую, как желваки ходят на лице. Сдерживаюсь, чтобы на рот ее не наброситься и не повторить то, что между нами уже было. Ни к чему усложнять и без того непростые отношения, хотя в голове доминирует одна мысль – совсем скоро она станет моей женой.

Глава 12

Кира

— Горе ты мое, — причитает мама спустя три часа примерки в салоне свадебных платьев. — Вот чем тебе то кремовое платье не понравилось?

— Оно не молодежное.

Сегодня я не в настроении. С утра меня ни с того ни с сего снова начало тошнить, а к десяти у нас уже была назначена примерка. Отказываться никак нельзя, так как свадьба уже через неделю. Понятия не имею, почему так быстро. Отец просто поставил нас с матерью перед фактом и добавил, что это не он так решил, а жених. Я-то ожидала, что никакой свадьбы не будет, а Кирилл назначил ее быстрее, чем я могла предположить. Хотя… несколько недель он, конечно, потянул. А затем резко решил с датой.

Что вообще можно успеть за неделю, если мы три часа подряд платье выбрать не можем? Мне ничего не нравится. Платья, конечно, красивые, но какие-то скучные, что ли. Однообразные, слишком пышные или узкие, длинные или короткие. Почти в каждом я нахожу, к чему придраться.

— Даже не знаю, что вам предложить, — растерянно говорит Ирина – владелица салона и по совместительству мамина подруга.

— Может, в другой салон? — решаю предложить я.

— Кира! — возмущается мама. — Придумала тоже… Этот – лучший. Почти все наши девочки здесь свои свадебные наряды покупали. Одной тебе ничего не нравится. Давай еще раз то, кремовое. Оно лучше всех было.

— Не хочу, — отвечаю с нажимом. — Мне оно не нравится.

— Кира! Нам еще туфли нужны, платье, пробная прическа. Ты представляешь, сколько дел? А организация? Хотя… кого я спрашиваю! Об этом ты вообще не думаешь!

Не думаю, тут мама права. Но это не потому, что я безответственная, а потому, что пышной свадьбы никогда не хотела. Я бывала на всех этих торжествах, и они мне категорически не нравятся. Куча незнакомых гостей, снующих туда-сюда с фальшивыми улыбками, бесконечные тосты от тех, кого молодожены в глаза не видели. Хорошо, конечно, что без конкурсов, но свадьбы, на которых я бывала, напоминали мне прием у какого-нибудь политика: скучные, серые, однообразные.

— Я сказала, что мне здесь ничего не нравится, — говорю уже с нотками раздражения в голосе. — По второму кругу перемерять ничего не буду.

— Ирина Александровна, — обращается одна из работниц салона к маминой подруге. — Может, предложить им новую коллекцию? Она только что поступила. Полчаса назад буквально.

— Не знаю даже. Там не поглажено еще ничего и не подготовлено. Не думаю, что…

— Несите! — командую я. — Только уберите сразу пышные платья, я их не надену.

Маме моя идея явно не нравится, но спорить она не решается из-за моей вспыльчивости. Сама не знаю, что на меня нашло, ведь обычно я спокойная, особенно с ранимой и чувствительной мамой. Видимо, гормоны, о которых мне все твердили, таки сказываются.

— Выбрала пять вариантов, — говорит та самая девушка. — Думаю, они вам понравятся.

Разложив платья, она ретируется, оставляя меня один на один с мамой и Ириной. Я иду на примерку. Возлагаю надежды на эти пять вариантов. Заниматься примеркой мне надоело, да и спина почему-то адски болит. Врач предупреждала, но я думала, это только на последних месяцах, когда живот уже будет большим.

Первое платье снимаю сразу же. В нем я выгляжу, как бабка на очередной распродаже. Мне не идет. Ирина приносит другое, затем третье. Четвертое меряю уже без энтузиазма. Первые три были настолько невзрачными, что я даже из примерочной не вышла. Хвастаться нечем.

Когда же вижу в зеркале свое отражение, понимаю, что это оно. То самое платье. Даже не застегнутое оно сидит как влитое. Обтягивает грудь и талию, да и ниже прямое, без излишней вычурности.

— Ну, что там? — не выдерживает мама и дергает шторку.

— Я выбрала, — сообщаю. — Застегни.

На платье мама смотрит подозрительно, но застегивает. Отходит и наблюдает со стороны. Я же кручусь вокруг своей оси у зеркала и понимаю, что точно выбрала. Красивый, расшитый цветами лиф, выгодно подчеркивающий мою, ставшую на размер больше, грудь, прозрачный сатин, ниспадающий вниз поверх прямой юбки. И, конечно же, открытые плечи. Я влюбляюсь в платье едва ли не с первого взгляда.

— Ты уверена? — хмурится мама. — Оно… простенькое.

— Уверена! — выдаю сразу же.

Мысленно я уже и прическу подобрала, и макияж. Хочу выглядеть стильно, но при этом максимально целомудренно, а это платье подходит как нельзя лучше. Образ невинной девы сразу же возникает в мыслях. В нашу первую ночь с Кириллом я была невинной, а он стал моим первым мужчиной. Хочу, чтобы он понял, что это не изменилось. Он остался единственным.

— Ладно, — нехотя соглашается мама. — Берем.

Из свадебного салона мы вываливаемся спустя еще час. Туфли взяли у них же, в салон забежали, выбрали прическу, макияж, маникюр и даже педикюр. Полный комплект, так сказать. Оставались украшения, но мы катастрофически не успевали в ювелирный магазин, где обычно покупали драгоценности. В другой мама идти не захотела, и было решено отложить поход до завтра. Время терпит. Все-таки мама права, больше времени займет организация, тем более, что я сразу отказалась от участия в выборе скатертей, украшений, бокалов и тортов. Все, что мне нужно на празднике – сам Кирилл. Даже гостей я бы соизволила не приглашать, но думаю, что тогда Багров вообще не явился бы на свадьбу.

Глава 13

Кирилл

— Ну, ты где? — спрашивает Глеб по телефону. — Мы с Сашкой и остальными, как идиоты, сидим тебя ждем.

— Подъезжаю, — отвечаю и тут же отключаюсь.

Я и правда почти добрался. Заезжаю на парковку и сразу же вижу занятые машинами друзей места. Обычно здесь не так многолюдно. Сезон отдыха наступил, многие поразъехались.

О том, почему друзья вместе с братьями явились ко мне, я примерно представляю. Утром я им всем сообщил дату свадьбы. И если братья хоть немного были в курсе о предстоящей женитьбе, то друзья до сегодняшнего утра о ней даже не подозревали. Была бы моя воля, Саша с Глебом тоже узнали бы утром, но им еще неделю назад отец сообщил, собрав нас всех за общим столом. Тогда у них возможности не было меня расспрашивать, а сейчас вот… собрались.

Саша позвонил мне буквально час назад и сказал, что они с братом и другими ждут меня на квартире. Освободился я не сразу, поэтому, когда захожу в квартиру, слышу веселый смех и стойкий запах алкоголя.

Нервирует.

— Наконец-то! — первым меня замечает Глеб. — Мы заждались.

— По звону стаканов слышу – не скучали!

— Нашли твой коллекционный алкоголь, между прочим, — подмигивает.

— Я так и понял.

Настроения сидеть в тусовке сейчас нет, но я все же иду на кухню и здороваюсь со всеми. Тут и Тар, и Богдан, и Саша с Глебом. Все в сборе. Правда, Глеб сок потягивает, да и остальные тоже. Богдан только алкоголь мой достал и сосет из стакана.

— И чего приперлись? — спрашиваю.

На самом деле – догадываюсь. Предвкушаю разговор о предстоящей свадьбе с раздражением, правда, все же пытаюсь относиться адекватно. Им интересно, это я никак не могу смириться с тем, что меня вынуждают. Решение связать свою жизнь с женщиной я должен был принять сам, без вмешательства отца и угроз забрать у меня компанию, в которую я вложил половину своей жизни. Про ребенка, который у меня будет, я вообще молчу. Предполагалось, что это тоже будет планово – тогда, когда я этого захочу. А теперь выходит, что меня просто поставили в известность.

— Да вот… — мнется Тар, что совершенно на него не похоже. — Мальчишник у тебя завтра, пригласить решили.

— Мальчишник? — переспрашиваю.

— Ага… послезавтра свадьба, вообще-то… ты планируешь оттянуться напоследок?

Видимо, на фоне постоянной занятости на работе у меня конкретный такой недотрах, потому что первое, что я представляю, когда думаю об “оттянуться” – секс. В красочных картинках мелькает изображение Киры, стоящей передо мной с оттопыренной задницей. Я даже стакан беру пустой и протягиваю Богдану с просьбой налить.

— Давай всем тогда, — командует Глеб. — Только немножко, нам с Сашей еще за руль.

— И мне, — сообщает Тар. — Вести вусмерть пьяное тело Богдана.

— Но-но! — встревает Бодя. — Не собираюсь я.

После пары глотков алкоголя становится легче. Образы оголенной Киры прекращают меня мучить, правда, член в штанах все еще напряжен.

— А знаете что! — встревает Богдан. — Я хочу знать, как так вышло, что мы узнаем о свадьбе Кирилла за два дня до дня икс? Это как?

За столом повисает пауза. От меня, очевидно, ждут ответа, который я совсем не хочу давать. Я тянул до последнего. Оттягивал момент признания как мог, поэтому и сообщил так поздно. Можно было вообще в день свадьбы, но тогда была бы вероятность, что у кого-то из них не получится присутствовать.

— Вот так, — развожу руки в стороны.

— Это же она, да? — интересуется Тар. — Кира?

— Она.

— А я, как ее увидел, сразу подумал, что у нее получится.

— Охренеть! — встревает Саша. — То есть получается, они все знали?

— Знали что? — не понимает Тар.

— О Кире. Мы не так давно узнали, а вы, получается, ее еще и видели?!

— Видели. Помните, я звал вас с Глебом в загородный домик? Вот Кир с ней тогда приехал.

— Пиздец, мы пропустили, — влезает Глеб. — Я бы не отказался нашего брата с Арбатовой увидеть.

— Я бы вообще Арбатову не отказался увидеть, — это уже Саша. — Помнится, последний раз, когда мы встречались, ей лет четырнадцать было?

— Ты-то да… — смеется Глеб. — Мы с ней пересекались пару лет назад. Она уже тогда красавицей была. Я еще подумал, вот повезет тому, кто ее соблазнит. Знал бы я, что это будет Багров…

Теперь Глеб уже не смеется – ржет как конь.

— Да еще и старший, — хохочет.

— Я не знал, что она Арбатова, — говорю тихо, но уверенно. Пора признаваться, потому что их насмешки порядком поднадоели.

— Как это? — начинают сыпаться одинаковые вопросы.

— Она ко мне в клубе подсела. Сама. С дорогим телефоном, но в обычных шмотках. И потом в ресторане я ее увидел, официанткой она работала. Кроме имени она мне ничего не сказала…

— Охренеть! — восклицает Саша. — А подошла чего?

Глава 14

Кира

— Хватит! — умоляю я визажистку, когда она третий час подряд наносит мне макияж.

Мы с парикмахером быстрее справились, чем здесь. И я бы поняла, будь я страшной, но ведь нет… нечего там три часа красить. Я вообще с ужасом думаю о том, какое отражение увижу в зеркале. Не хотелось бы выглядеть, как стена, на которую налепили три слоя штукатурки.

— Последний штрих…

Я теряю терпение, но вклинивается мама. Успокаивает меня, причитает что-то, благодарит Багрова за то, что согласился передвинуть дату свадьбы на неделю. Не знаю, как мама, а я очень сильно расстроилась. Мы с девчонками девичник запланировали, они там мне сюрприз готовили, который вчера, между прочим, так и не приехал. Что-то там не вышло, и вместо стриптиза у нас был вкусный торт и сок… у меня сок, девки-то, конечно, пили шампанское.

Зато мама осталась довольна. У нее не получалось организовать все так, как она запланировала, поэтому отец с Багровым договорились о переносе даты свадьбы. Меня, конечно же, в известность поставили по факту, так что пришлось смириться.

— Ты такая красивая, — восторгается мама, когда визажистка наконец оставляет меня в покое.

— Мне покажите, — бубню недовольно.

Я хочу надеть платье, туфли и выйти, наконец, из этого дома. Хочу поскорее расписаться, в ресторан и… признаться стыдно, но я о нашей брачной ночи мечтаю. О поцелуях с Кириллом, о его руках на моем теле. Не знаю, что со мной творится, но мне стоит вспомнить, как между ног влажно становится, а сердце в груди заходится в ускоренном ритме. Работает, словно наперегонки с самим собой.

— Вот, — мама поворачивает кресло к зеркалу и стягивает с него ткань.

Первые несколько минут я смотрю на себя завороженно. Надо отдать визажистке должное. Она не сделала из меня плохо отремонтированную стену. Красиво получилось. Подчеркнула мои глаза и сделала губы больше. Правда, вот их я бы красить вообще не стала. Все же уверена, что сегодня нам с Кириллом придется целоваться и не один раз.

— Помада съедобная, — подмигивает мне визажистка. — Вот… будешь поправлять макияж после поцелуев, — протягивает мне тюбик, но я отказываюсь.

Почему-то сразу представляю себя с размазанной по лицу помадой. Помню же, как Багров целуется: жестко, с напором, словно съесть хочет. Выглядеть буду потом нелепо.

— Сотрем, — ставлю в известность визажиста.

— Тогда будет не так красиво, — упирается.

— Я сказала – сотрем.

Она недовольно соглашается, вытирает мне губы и покрывает их едва заметным блеском.

— С помадой было лучше. Может, передумаете?

Я делаю глубокий вдох, чтобы высказать ей все, что о ней думаю, но между нами встает мама. Отвлекает меня от истерики, а вот визажистку как ветром сдувает.

— Ну ты чего? — спрашивает мама. — Волнуешься? Злая сегодня.

— Не выспалась.

Это, между прочим, искренняя правда. Я в пять утра проснулась, чтобы сегодня успеть собраться, а ночью ворочалась, не в состоянии уснуть. Думала о том, как все пройдет. Нервничала.

— Как себя чувствуешь? Не голодна? Не тошнит?

— Все в порядке.

На самом деле мне не по себе. Я ужасно нервничаю, хотя гинеколог перед свадьбой прописала мне успокоительное. К сожалению, оно мне не помогло ни капли. Дыхание сбоит, и тело даже дрожь пробивает. Мама это, конечно, замечает. Подает мне накидку.

— На улице тридцать градусов, мама, — напоминаю ей, что сейчас начало августа, и солнце жарит нещадно.

— Ты дрожишь.

— Это от нервов. Вы там точно на сегодня свадьбу назначили? Или снова перенесем? Так, глядишь, и живот вырастет так, что в платье не влезу.

Хотя это, конечно, не имеет абсолютно никакого значения. Все и так прекрасно будут знать, почему завидный холостяк Кирилл Багров женился на Кире Арбатовой. Пока что никому не известно, но это, я уверена, ненадолго.

— Сегодня свадьба, не волнуйся… — проговаривает мама.

Я же удивляюсь ее спокойствию. Обычно она у меня отнюдь не спокойная. Все-таки творческая личность, хоть и не истеричка.

Когда все подготовлено, остается только сидеть и ждать. Регистрация в ЗАГСе назначена на двенадцать, но в половине первого я все еще сижу в своей комнате, сдерживая сильнейшее желание забраться как есть под холодные струи воды.

Мне не жарко, а обидно.

Понимаю, что своим опозданием Багров показывает свое ко мне отношение. Сам не отказался от свадьбы, надеялся, что откажусь я? Не на ту напал!

Правда, к часу терпение мое лопается. Мама даже заходит ко мне в комнату и сидит рядом, чтобы я чего-то не натворила. Я же хожу туда-сюда по комнате.

Вот где он? Почему его здесь нет? Почему он не приехал? Наше время давно прошло.

— Свадьбы не будет? — спрашиваю у мамы, хотя она должна была сказать.

Вынести вердикт, в конце концов! Ну нельзя так унижаться. Не хочет – чтобы глаза мои его не видели!

Глава 15

Кира

Я зажмуриваюсь, Кирилл обхватывает рукой мой затылок, запускает пальцы в волосы и тянет на себя. Несильно, но ощутимо. Одновременно с этим давлением его язык прорывает оборону моего рта, и у меня кружится голова. Без преувеличения, сотни маленьких вертолетов там одновременно приходят в движение и разлетаются в разные стороны.

Его вкус и запах, которыми меня молниеносно наполняет… Я пробую их, с каждым разом жадно отпивая все больше. Глотаю, захлебываюсь, но все равно продолжаю. Как тут отстраниться, когда он… такой? Сексуальный, напористый, дикий и мой…

Он ведь мой? Точно мой, я уверена! Будет моим, если по документам это еще не так. Совсем скоро, через полчаса или час мы принесем друг другу клятву – и все. У меня на Багрова появится разрешение. Пожизненный абонемент на прикосновения, поцелуи, разговоры. Я надеюсь, что пожизненный, потому что развода я ему не дам. Никогда.

— Ой! — в сознание врывается голос мамы и тут же стихает.

Хлопает дверь. Мама наверняка ушла, но Кириллу хватает этого “Ой”, чтобы отстраниться. Я готова скулить от досады, настолько не хочу его отпускать. Но, конечно же, сдерживаюсь. Просто смотрю на него, считываю каждую эмоцию, рваные шумные выдохи, блуждающий по моему телу возбужденный взгляд. Все вижу и все выпиваю до остатка.

Дурочкой себя чувствую, ведь совсем недавно Кирилл сказал, что не хочет жениться, а я… я готова его взять в рабство. Заставить быть с собой. То есть не готова, конечно, но понимаю, что люблю его сильнее всего на свете. Вся злость, которая была каких-то полчаса назад, улетучивается, стоит ему на меня так посмотреть. Господи, как он прямо сейчас на меня смотрит.

— Нам пора, — говорит мне и протягивает руку. — Идем.

— Мы уже опоздали, как нас распишут?

— Все уже решено, — ставит меня в известность. — Мы на минуту заедем и подписи поставим – все.

Я не успеваю ничего сказать, так как мы выходим в коридор и сразу же натыкаемся на родителей. Они словно под дверью стояли, хотя думаю, что так и было. Отец коротко кивает Кириллу и отворачивается, мама же суетится, что-то весело щебечет. Так сразу и не скажешь, что она моему выбору не слишком-то и обрадовалась.

В ЗАГСе действительно быстро справляемся. Никакой церемонии, распития шампанского, фотографий. Ничего. Я не особо надеялась на торжество, но думала, нас хотя бы раз щелкнут. Вижу, что для мамы и фотографа это не меньший шок. Она наверняка договаривалась, а он готовился, но Багров, как и всегда, все делает по-своему.

Зато в ресторан приезжаем вовремя. Мы с Кириллом в одной машине сидим, но на расстоянии друг от друга, потому что впереди мой папа. Смотрит на нас через зеркало заднего вида. Я при нем к Кириллу приблизиться не решаюсь, помню свою ложь отцу и боюсь, что Багров меня при нем оттолкнет. Объясниться с отцом потом будет очень сложно.

В ресторан входим синхронно. Я, Кирилл и наши с ним родители. Тетя Снежана наконец получает возможность со мной поздороваться, обнимает меня и быстро тараторит:

— Это все очень неожиданно. Я как узнала, в шоке не могла ни слова выговорить… вот вы даете, конспираторы.

Я хихикаю. Она моя крестная, и в ее присутствии я чувствую себя легко. Поговорить обо всем на свете могу, правда, тему Кирилла не поднимаю, так как понятия не имею, что он рассказывал родителям. С одной стороны, мне кажется, что все происходящее – сюр, а с другой, я очень хорошо помню вдавленный в низ моего живота эрегированный стояк. Все по-настоящему. Его влечение ко мне искренне, как и моя любовь к нему.

Гостей мы встречаем у входа в ресторан. На долгие разговоры нет времени, и мы просто здороваемся. Я вообще не понимаю, зачем встречать тех, кого я даже не знаю? В какой-то момент мне становится неинтересно, и я просто цепляю на лицо вежливую улыбку. Правда, она сползает сразу, стоит мне увидеть Лику. Она уверенным шагом, с гордо поднятой головой идет к нам. Улыбается даже, хотя я бы на ее месте никогда не пришла к Кириллу на свадьбу.

— Привет, — улыбается не мне — ему.

Меня она игнорирует, даже взглядом не мазнет, словно меня тут, рядом с ним, не существует. Господи, да она даже ладонь на его локоть позволяет положить и спросить, как дела. Искренне так, словно по-дружески, но я ведь вижу в ее глазах блеск. Она явно не рада этой свадьбе, но пришла, чтобы показать свое ко мне неуважение.

— Привет, — привлекаю к себе ее внимание.

Пока она в замешательстве переводит на меня взгляд, я наклоняюсь и говорю так, чтобы услышали она и Кирилл:

— Если прямо сейчас не уберешь руку, я тебе ее сломаю.

Ее шокированный взгляд навсегда отпечатается в моей памяти, но я собой, черт возьми, довольна. Лика ищет поддержки у Кирилла, но он ее не оказывает. Улыбается только, явно не ожидал от меня чего-то подобного. Я и сама не ожидала, но терпеть ее руки на теле своего мужа не стану. Зная, что они были вместе когда-то… не могу даже думать.

— Я устала, — говорю Кириллу. — Думаю, гости способны зайти сами.

— Хорошо.

К сожалению, полностью отвлечься от гостей мы не можем, приходится принимать подарки и поздравления. В этот раз к появлению Лики я готова, правда, я почему-то все равно немного раздосадована, а Кирилл, как мне кажется, злится. Хотя не буду утверждать, возможно, ему просто надоела вся эта тягомотина. Как и мне.

Глава 16

Кира

— Его обязательно было приглашать? — хмуро спрашивает Кирилл.

Прямо к нам шагает чета Тагаевых с сыном. Я морщусь. Их не я приглашала, а отец. Из моих здесь только Нинка и Верка, да и то они был внесены в список с огромным скандалом. Папа никак не хотел видеть пролетариат на свадьбе своей дочери. У нас с ним грандиозный спор по этому поводу разгорелся, но выбора у него не было, потому что я сказала, что без них на свадьбу не приду. Врала, конечно, я пришла бы, даже если бы мы были с Кириллом одни.

— Это папа, — успеваю шепнуть Кириллу.

И сразу же расплываюсь в широченной улыбке. Украдкой на Кирилла посматриваю и вижу напряженное лицо с нахмуренными бровями. И губы сжаты в тугую полоску. Тагаевых видеть он явно не рад, а меня распирает от удовольствия. Это ведь что-то значит? Он видел меня тогда с Демьяном в клубе.

— Ревнуешь? — успеваю спросить, но ответить у Кирилла времени нет.

К нам подступают Тагаевы. Улыбаются, поздравляют, Демьян же… смотрит на нас как-то странно. Мне вообще кажется, что он снова под кайфом, хотя в последнюю нашу встречу в клубе он был нормальным и говорил, что не употребляет. Я не сильно верю, конечно, потому что он довольно долго баловался, и просто так отказаться невозможно, а на лечении, насколько я осведомлена, он не был.

Тагаевы что-то там говорят, я же почему-то ежусь под взглядом Демьяна, а когда он приближается и сгребает меня в охапку, вообще в ступор впадаю и веду себя, как безвольная кукла.

— Вот как, значит, — шепчет мне на ухо. — А отец обещал, что ты моей будешь.

Я его натуральным образом боюсь, но Демьян отстраняется, кривовато усмехается и отходит. Я же… я сразу за Кирилла хватаюсь. Обнимаю его руку и буквально повисаю на ней. Он, по застывшему телу чувствую, напряжен.

— Пойдем подышим, — предлагает и уводит меня от бесконечной толпы гостей.

Выходим с ним на небольшую веранду, расположенную в левом крыльце ресторана. Там только пара официантов. Стоят, курят, но при виде нас сразу же сигареты тушат и ретируются. Оставляют наедине.

У меня учащается сердцебиение, когда Кирилл опирается на ограждение веранды и поворачивается ко мне. Проходится по мне взглядом, словно сканером, прощупывает.

— Что он тебе сказал? — задает вопрос.

— Демьян? — переспрашиваю и после утвердительного кивка молчу.

Не знаю, что ему говорить. Правду боюсь сказать, не хочу, чтобы Кирилл думал, что мой отец готов отдать меня замуж за такого, как Демьян Тагаев. Я уверена, что папа никогда бы не пошел на такие меры, что бы ни говорил, но Багров может думать иначе. Тем более, у них разногласия.

— Поздравил…

— Ты испугалась.

— Он мне неприятен, — говорю чистую правду.

Ухаживания Демьяна Тагаева мне всегда были неприятны и непонятны. Мы друг другу не пара, хоть и ровесники. Он – разгульный мажор, а я… я влюблена в своего мужа. Без памяти влюблена.

— А что? Ты ревнуешь? — спрашиваю игриво.

Мне хочется, чтобы он прекратил быть таким серьезным. Сегодня наша свадьба, а он хмурится и смотрит на всех как-то подозрительно. Так и хочется подойти ближе и разгладить складку, что залегла между его бровей. Хочу, чтобы вместе со мной радовался. Улыбнулся хотя бы раз. Я ведь знаю, что он умеет, хоть и не показывает этого другим. Он ведь не всегда был таким серьезным, умеет веселиться, я знаю.

— Кира… — ни тени улыбки на лице.

— Что? Это невозможно… ревновать свою жену?

— Невозможно, — вгоняет меня в краску.

— Почему? — шепчу.

Улыбка на моем лице гаснет, когда он так со мной разговаривает.

— Потому что ты согласилась выйти за меня замуж, Кира, а это безоговорочная верность.

— С твоей стороны тоже?

— Верно.

Это меня хоть и успокаивает, но разбушевавшийся внутри ураган утолить довольно сложно. Это потому, что ярость вспыхивает во мне, стоит вспомнить о Лике, снующей среди гостей. Не представляю, как не ревновать Багрова, когда вокруг него постоянно крутятся женщины. Еще и бывшая на свадьбу явилась.

— Я хочу, чтобы ты меня услышала, Кира, — говорит он. — С сегодняшнего дня мы – муж и жена. Ты больше не можешь позволять себе близость с другими мужчинами, включая объятия и поцелуи, теперь ты должна помнить о замужестве.

Близость? Какая, к черту, близость?..

У меня не было никого, а у него, судя по разговору, были женщины. Господи, да что за глупости, конечно, они были! И этот факт съедает меня изнутри. Я все равно его ревную, несмотря на то, что мы не были вместе. Дико ревную к тем, с кем у него могли быть, пусть и мимолетные, но отношения. Я вспыхиваю от негодования, злюсь, бешусь, но не устраивать же истерику прямо здесь! Он потом искупит, позже. Я уж постараюсь.

— У меня ни с кем нет близости, — отвечаю холодно.

— В клубе я видел другое.

— Мы просто друзья.

— Больше нет.

Глава 17

Кира

— Де-е-е-е-есять! Оди-и-и-иннадцать! Трина-а-а-адцать! — растягивая, скандируют гости.

Я даже не думала, что на этом празднике такое возможно, но за сегодняшний вечер этот крик слышу уже третий раз. Все благодаря моим подругам и братьям Кирилла. К концу, когда половина “важных” гостей уходит, начинается настоящий праздник. Почти все свои остаются, так что многие отрываются, как могут.

Я же беспрерывно смотрю на стрелки часов. Наблюдаю за ними, жду, когда стрелка перевалит за полночь, чтобы уйти. Большую часть всего, что было запланировано, мы выполнили. Торт разрезали, я бросила букет, а Кирилл подвязку. Я до сих пор помню, как он ее с меня снимал. Как его руки аккуратно прошлись по внутренней стороне бедра. От переизбытка чувств я думала, что упаду в обморок, но этого, к счастью, не произошло.

Подвязка досталась Глебу, а вот мой букет – его девушке. Кажется, нетрудно догадаться, чья свадьба у Багровых будет следующей.

— Два-а-а-адцать! — радостно кричат.

Кирилл продолжает меня целовать. Я лишь кое-как прикрываю нас от любопытных взглядов фатой. Рука дрожит, но я держу, потому что то, что сейчас между нами происходит, слишком интимно, и делиться этим с остальными мне совсем не хочется. Багров не умеет целовать нежно, едва ощутимо касаться губ. Он меня буквально пожирает, засасывает, покусывает.

Целует так, что жар тысячью маленьких пульсаций распространяется по всему телу. Чувствую, как внизу живота становится тяжело и больно. В прошлый наш поцелуй я испугалась, что что-то не так с ребенком, а потом поняла, что это всего лишь возбуждение. Сильное, неконтролируемое, дикое. Я соскучилась по Багрову, изголодалась по наслаждению, которое он способен мне подарить.

Меня им буквально окутывает, пока там, за нашими спинами, кричат какие-то непонятные цифры. Все тело горит жаждой прикосновений. Я хочу уехать. С ним. Сейчас. Подальше от всех, хотя сейчас здесь и остались самые близкие.

Кирилл прерывает поцелуй. Я отпускаю фату и прячу лицо на его груди. Привожу в порядок дыхание. Губы горят так, словно их натерли наждачкой. Уверена, покраснели. После такого-то поцелуя.

Пока стоим так, теряю счет времени. Кажется, что вечность проходит, прежде чем нахожу в себе силы отстраниться. Правда, недалеко…

— Давай уедем, — прошу у Кирилла. — Сейчас.

— Устала? — спрашивает обеспокоенно.

После нашего небольшого разногласия Кирилл стал внимательней. Не играет больше на моих нервах, и Лика, надо заметить, пропала. Ушла с нашей свадьбы по-тихому, и мне абсолютно наплевать, она сама так решила или Кирилл настоял.

— Очень, — вру.

Ни капли я не устала. То есть ноги болят, спину ломит, да и в целом я бы с удовольствием уснула, но сейчас все мои мысли занимает отнюдь не сон. Думаю, Кирилл их разделяет. Уверена в этом, потому как после каждой нашей близости чувствую внушительный стояк, упирающийся в низ живота.

— Десять минут, и едем, — сообщает.

Пока Кирилл уходит разговаривать с родителями, я делаю вид, что правда устала. На стул сажусь и перевожу дух. Внутри меня такой шторм происходит, не передать словами. Меня переполняют эмоции сегодняшнего вечера. Каждое сказанное Кириллом слово помню, поцелуи, ласки. В воспоминания врезается наш недавний разговор:

“— Что у нас, Кирилл? — настаиваю на ответе. — Скажи же…

Он перестает удерживать мои руки. Отпускает. Скользит ладонями по предплечьям и концентрируется на талии, перебирает пальцами по спине, ласкает. У меня мурашки по коже расползаются от его движений. Я охаю и непроизвольно распахиваю рот.

— У нас – всё, — отвечает Кирилл, впиваясь в мой рот поцелуем.”

Кожа снова мурашками покрывается от одних воспоминаний. Он сказал – всё. Одно это слово активизировало мое воображение. Я в красках представляю, что значит “всё”, и сердце разгоняется до невероятной скорости. Не уверена, что это безопасно, но успокоиться никак не выходит. Дышу ровно, стараюсь, по крайней мере, а все равно все тело словно покалывает.

— Как ты? — спрашивает подошедшая мама. — Кирилл сказал, неважно себя чувствуешь, и вы уезжаете.

— Устала просто, а так – порядок.

Мама кивает и говорит, что поможет мне дойти до машины. Я бы и сама справилась, тем более, что когда из ресторана выходим, у меня словно второе дыхание появляется. Я к машине бежать готова, а когда вижу, что Кирилл меня там уже ждет, – лететь. Мне кажется, мама понимает, что совсем я не устала, но виду, конечно, не подает.

Мы с ней прощаемся, я забираюсь в машину. Водитель – тот же Дима, к которому я привыкла еще раньше. Он учтиво мне кивает, и я улыбаюсь ему в ответ. Кирилл еще разговаривает с мамой, но тоже садится в машину, и мы наконец выезжаем.

Когда выбираемся на трассу, ищу взглядом кнопку, чтобы отделить нас от Дмитрия, но не могу ее найти. При нем же к Кириллу приставать как-то неудобно, хотя и очень хочется. Ерзаю на сиденье, чтобы привлечь внимание мужа, но он даже не поворачивается. Продолжает сидеть ровно с запрокинутой назад головой и закрытыми глазами.

Насупившись, отворачиваюсь и надеюсь, что мы приедем быстро.

Так и получается. Дмитрий останавливает автомобиль минут через десять у фешенебельного отеля. Эта сеть – одна из самых дорогих по всему миру, но сейчас это неважно. Я бы согласилась даже на какой-нибудь шалаш.

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги