Остров нашей дружбы

ПРОЛОГ

Я сидела на краю пирса, свесив ноги над водой. Перестала сопротивляться очевидному – Дженсен занимал в моем сердце место, не предназначенное для друга. Он нечто большее. Но эта правда оставалась при мне одиноким секретом, который должен был вылезти наружу.

Он подплыл к пирсу с таким невинным видом, что у меня внутри сразу все настражилось, я знала его слишком долго, чтобы не распознать эти фальшиво-невинные интонации. Все моё существо напряглось в ожидании очередной выходки.

– Лу, не шевелись! – крикнул он. – Смотри, какая змея!

И прежде чем я успела среагировать, на мои колени с противным шлепком упал холодный скользкий комок, обвившийся вокруг ноги мертвой хваткой водорослей.

Рефлекс сработал быстрее мысли. Я ненавижу всё, что ползает и извивается, хотя краем сознание понимала, что это всего лишь водоросли, Дженсен знал, как вывести меня из себя. Я резко отшатнулась и с грохотом плюхнулась в воду подняв фонтан брызг.

Когда вынырнула, отплёвываясь от солёной воды, Дженсен уже стоял на пирсе и хохотал.

– Просто водоросли. – сквозь смех произнес он, показывая на жалкий комок тины.

Я выбралась на пирс, вся мокрая и злая.

– Ненавижу тебя, – прошипела я.

Он просто стоял смеялся, и вскоре я не выдержала мой собственный смех прорвался наружу. Никогда я не могла долго злиться или обижаться на него. Может это и есть реальная любовь?

Мы уселись на досках пирса, причём к плечу. Дженсен обнял меня за плечи, легко, по-дружески. Я замерло, стараюсь не выдать ничего своим дыханием. Для него это ничего не значило просто жест, привычка, часть нашей дружбы. На моё сердце бешено колотилась груди, и я знала – это не от смеха.

Притворное спокойствие длилось недолго. Я дождалась, когда он немного обсохнет и под прикрытием дружеского объятия я наклонилась ближе, мои губы почти коснулись его уха.

– Месть будет, — тихо прошептала я.

Резкий толчок. Дженсен с глухим всплеском полетел в воду. Хотя он оказался проворнее, чем думала. Рука успела схватить меня за лодыжку, и через мгновение я уже летела следом, вскрикнув от неожиданности.

Вечерняя вода обожгла кожу холодом. Мы всплыли почти одновременно, отплевываясь и глотая воздух. Дженсен первым прервал тишину, его смех эхом разносился по заливу.

– Ну что, отомстила? – прокричал он, подплывая ближе.

Я пыталась сохранить серьёзное выражение лица, но сдержать улыбку было невозможно. Вода казалась всё холоднее с каждой секундой, но когда он обнял меня, чтобы согреть, я почувствовала, как по телу разливается тепло. В этот момент, несмотря на мокрую одежду, леденящий холод и привкус соли во рту, мне было по-настоящему хорошо.

Наш смех постепенно стих, превратившись в довольные вздохи. Вода вокруг успокоилась, отражая первые вечерние звезды. Дженсен всё ещё держал меня за руку – по привычке, ничего не значащей для него и означающей всё для меня.

– Ладно. – наконец сказал он, откидывая мокрые волосы со лба. – Но я ещё отомщу. У меня есть пять дней, чтобы придумать план получше.

Я фыркнула, но внутри что-то сжалось. Два дня, а затем – пока, остров, пока, лето, пока, эти бесконечные дни, наполненные его смехом и такими мучительными для меня прикосновениями.

– Посмотрим. Обещаю, будет больно, – я попыталась сказать это шутливым тоном, но голос предательски дрогнул.

Будет больно…мне

Он не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Вместо этого встал и протянул мне руку.

– Пойдём, замерзнешь же. А мне потом отвечать придется, если ты заболеешь.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, и я позволила ему поднять меня. На мгновение мы оказались слишком близко – так близко, что я могла разглядеть капли воды на его ресницах и то, как его редкие веснушки темнеют на загорелой коже. Сердце снова забилось чаще.

Но момент прошел. Он отпустил мою руку и тронулся вперёд, к огням виллы.

– Бежим наперегонки? – бросил он через плечо своей обычной, беззаботной интонацией.

И я побежала за ним, как делала это тысячи раз за все пятнадцать лет своей жизни. Зная, что буду делать это снова и снова, даже если это разобьет мне сердце.