Остров Зверя

1. Серцеедки из провинции

Называть меня Риткой разрешено только близким подругам. Для всех других я – Маргарита. Некоторые пытаются называть меня Марго, но мне слышится в этом панибратство, замешанное на заигрывании. Чаще всего на таких называльщиков я смотрю как энтомолог на обычного таракана, рыжего домашнего.

Эх, если бы кто додумался назвать меня «Маргариткой» – получил бы моё внимание за догадливость и интуицию. Ведь глубоко в душе я тот ещё цветочек, нежный.

О подругах: Галка и Анна, это те, кто зовут меня «Риткой», кому это не возбраняется.

Галка - создание изящное, хрупкое, женственное, подобное творению из пены морской. Люблю её за чувство юмора и вот эти вот вздёрнутые бровки над смеющимися глазами. Длинноногая аки лань, с крутыми бёдрами, небольшой грудью и хрупкими плечами, она противоположность мне, невысокой, с акцентом на верхней части фигуры. Это я про грудь, если что.

Галка всей своей душевной хрупкостью располагает мужчин придерживать перед нею дверь и предлагать ей всяческую помощь. И никто не поверил бы, что работает она в МЧС. Правда, не спасателем, а оператором в основном, так что все знания её МЧСные скорее теоретические, но, тем не менее, присутствуют в её трепетной головке.

Анна. И заметьте, не Анюта, не Аннушка, не Нюра, упаси вас Господь, а Анна! Железная женщина. Нет, скорее, стальная, из нержавейки. Крепкая и словом, и взглядом, и фигурой. Такая одним взмахом ресниц, словно гвоздемёт, может вбить гвоздь в грудину мужчине. И будет этот недостойный стонать по ночам от тоски и хвататься за это самое место, чуть левее грудины.

Язык её острый, характер стервозный и нескучный. Некоторые мужчины почему-то таких очень любят. Видимо они напоминают им их собственных властных мамочек.

В общем, мы та ещё троица, разбивающая мужские сердца своими каблучками, съедаем по окровавленному мужскому сердцу на завтрак, обед и ужин.

Поверили?

Да шучу я. Может и случаются жертвы по нашей вине среди мужского населения, но мы на них не зациклены. А вот встретиться и поржать про них, это мы любим.

Встречаемся мы часто, почти каждый день. Этому способствует и то, что учимся мы в одном институте, в одной группе. Институт наш педагогический, а в дипломах наших будет написано, что мы учителя английского языка.

Стоит ещё наверно упомянуть, что для нас это второе высшее. В повседневной жизни мы других специальностей. Анна со своим, теперь уж бывшим, рулит автосервисом, Галка работает в «Пожарке», сутки через двое, я же влачу своё существование продавцом в мебельном салоне.

Два года назад, в один прекрасный момент мы решили изменить свою жизнь, добавить в неё чуть больше надежды на что-то принципиально новое и окунулись в волшебный мир английского языка. Вовсе не для того, чтобы стать учителями английского в школах. Если только репетиторами, да и то это на худой конец, если с нами не случится какая-нибудь сказка, вроде работы в какой-нибудь компании, где будет востребовано знание английского для работы с иностранцами.

Поступить на бюджет на второе высшее было для нас проще, чем оплачивать дорогие курсы с непонятными сертификатами и экзаменами. Институт государственный, а это хоть какая-то гарантия качества образования в нашем провинциальном городке.

Сказка же началась для нас чуть раньше окончания института, в котором нам оставался один год. Случилась она с подачи юркой и продвинутой Анны, которая познакомилась с интересным иностранцем на сайте знакомств. Схлопнулись их интересы: он поддерживал и совершенствовал своё знание русского в дань своим русским корням, она же тренировала свой английский, ну и просто искала общения полезного и интересного во всех отношениях. От него Анной обещались новости.

Мы договорились встретиться в кафешке сквера Карла Маркса для того, чтобы отметить окончание сессии. Аня несла нам сенсацию, загадочно улыбаясь и делая важное выражение лица.

- Ну, не томи, - Галка изящно откинулась в пластиковом кресле, утопив ложечку в фисташковом мороженом.

День был жарким, но прохладный ветер спасал от жары, ровно как и тень старых лип, раскинувшихся над открытой верандой кафе Мороженое.

Мне кажется, это кафе тут было вечно. Я помню, когда еще папа приводил меня сюда после работы. Тогда мне было лет пять наверно. А сейчас, уже совсем близко к своим тридцати, я так же чувствовала себя тут уютно и хорошо, стуча ложкой в креманке. Мой город, мой дом, мои девчонки…

- Не знаю, как вы, а я всегда хотела махнуть куда-нибудь подальше из этого Брянска, - заявила нам Анна, видимо, чтобы подготовить нас к новости.

Ну да, мы знали об этом, а если вдруг слегка забывали, то подруга напоминала нам об этом критикой жизни в нашем городе и России вообще.

- Девочки, как хотите, хоть увольняйтесь, хоть больничный берите, а мы с вами едем на лето, точнее, на два месяца в Америку.

- Прям в Америку? – с недоверием переспросила я.

- Да! – ответила Анна, сердясь моей несерьёзности, - даже более скажу вам, на Гавайи!

- Ну, хоть не в Голливуд, - поддержала меня Галка в моём скептицизме.

Анна, понимая, что мы скооперировались, почти равнодушно пожала плечами и сунула Галке в руки свой телефон с открытым в нём электронным письмом.

Что характерно, письмо было написано на русском, но с такими ошибками, что стоило труда продраться сквозь них к смыслу. А смысл был в том, что её бой-френд приглашает нас троих на два месяца лета, то есть на июль и август погостить на небольшом острове в группе гавайских островов.

Пятидесятый штат Америки, полностью омываемый водой архипелаг. Никаких ядовитых змей и насекомых. Ну, акулы, если только. А ещё там любимое место серфингистов. Вот что я сразу смогла вспомнить. А, ещё там приветствие интересное – Алоха!

- А мы то там ему зачем? Это ж твой бой-френд. Что мы там вам мешать будем?

Я любитель задавать въедливые вопросы. И если Галка соглашается, то она участвует в этом процессе.

Аня вздохнула и закатила глаза, ожидая продолжения списка вопросов.

2. Женатого любить – неправильно!

С Галкой мы знакомы со школы, прям с четвёртого класса. Но сдружились сильно к седьмому. Правда, в восьмом я увела у неё парня, просто так, потому что могла это сделать и потому что не поняла на тот момент, насколько сильно Галка на него запала.

Ох, драматичный это был период в нашей дружбе. Почти две недели драмы, соплей и самопожирания.

Галка и Аня перестали со мной разговаривать, а я осознала, что походя чуть не похоронила дружбу всей моей жизни из-за прикола увести телка прыщавого, которого только помани. Ну и что в нём такого было для меня? Да ничего. Признаться, я даже имени его не помню на сегодняшний день. Но он был важен для подруги тогда и в этом именно была его ценность для Вселенной, а я поступила просто как безответственная дура.

Ох, и нарыдалась же я тогда, пытаясь что-то объяснить почему-то Анне. Но Аня была стальная уже тогда и отправила меня лить слёзы к Галке, не оказав мне никакой поддержки: «Сама виновата – сама и разгребай, у неё прощения ищи, а не у меня понимания!» Жёсткая, но справедливая наша Анна.

Галка меня простила, видя наверно моё искреннее раскаянье. А может потому что предмет её чувств показался и ей недостойным. Уверена, спроси её сейчас, как звали того парня, она тоже не вспомнит. Ну, мне так кажется.

Отучилась Галка в началке (на факультете начального образования) и даже пару лет отработала с головастиками в школе. Дети её любили, она их тоже, но любви не сложилось со школьным коллективом-серпентарием и с учительской зарплатой.

Галкин папа устроил её в «пожарку».

Надо сказать, папа её был очень нежным и трепетным со своими «девочками», то есть женой, Галкой и её младшей сестрой. Все представители женского пола в его семье были выше его ростом, но он их всё равно называл «своими маленькими девочками». Наверно поэтому Галка получилась такой нежной и воздушной, прям как свежее безе.

Если, работая в началке, Галка вполне могла бы остаться старой девой, поскольку из мужиков в школе были только физрушник и трудовик, предпочитавшие женщинам чекушку, да старый физик, имевший смыслом жизни ставить всем двойки и пугать своих учеников контрольными, то в «пожарке» она стала нимфой, королевой, богиней.

Печалька только в том, что из всех тридцати трёх пожарных богатырей, как витязей прекрасных, влюбилась она в женатого. Мужик хорош, конечно, статный, крепкий, высокий (как раз под рост Галке), но жена держала этого мужика маленьким сыном, крепким контролем и шантажом.

То, что сначала было просто кокетством, потом крышесносом, потом чувством вины и безнадёгой, растянулось на три года Галкиной жизни. На момент Анькиного гавайского предложения Галка была в состоянии «порвато-поломато» вот уже месяц, но держалась мужественно. Я бы даже сказала, что её бывший Серёгин и то бледнее выглядел, когда попадал под наши с Аней пристальные взгляды.

Серёгин страдал, конечно, да и Галка тоже, но мы все втроём с Аней, включая саму Галку, решили, что ей нужен свой собственный мужчина для своей собственной личной жизни, а не вот этот витязь «и нашим и вашим».

Поэтому, рассматривая предложение Ани махнуть на другой конец света аж на два месяца, я думала о том, что вот Галке точно не помешало бы оторваться от этой Брянской действительности, в которой каждый день перед глазами маячит этот, зараза, образчик мужской сексуальной привлекательности в лице Серёгина. Как говорится: «С глаз долой – из сердца вон!»

В общем, заезжая на своём Пежо 107 за Галкой на работу, чтобы махнуть к Анне на сеанс одновременной связи с Гавайскими принцами, я в очередной раз испепелила взглядом попавшегося мне под руку Серёгина, как назло в этот момент прибывшего с тушения пожара.

Серёгин держал в руках шлем и стаскивал на ходу верх своего рабочего костюма, являя человечеству обтянутый футболкой и пОтом твёрдый торс.

Галка, потупившая взор, но вроде бы уверенным лёгким шагом порхающая в сторону моей машины мимо вернувшихся с вызова коллег, всё же была похожа на женщину, находящуюся на диете и уводящую саму себя от холодильника. Даже у меня, стойкой по отношению к крепким мужским торсам, слегка пересохло в горле от вида Серёгина.

Но! Я была научена прошлым горьким опытом и Галкины мужчины, пусть даже и бывшие, были для меня ну… как музейные экспонаты. Они прекрасны, но принадлежат всемирной культуре, как Давид в Пушкинском музее.

«Ничего, мы Галке получше найдём, богатого, а главное – неженатого,» - успокаивала себя я, выруливая под цепким взглядом Серёгина. От лёгкого волнения я наехала на бордюрный камень и заработала насмешку на лице врага в потной футболке. Ну и плевать. Газанула и скрылась в пыли на своём верном Пыжике.

Галка смотрела в окно на запылённые старые липы и клёны, и подозрительно шмыгала носом. Я ободряюще похлопала её по руке.

- Не печалься, Галчонок. Сессию мы сдали, мы умнички. Сейчас посмотрим на этих заморских принцев, может они плечистые и высокие. Вроде они при деньгах. У них вон, целый остров в собственности, если верить Анне. Ты же знаешь, она девушка практичная, не то что мы с тобой, доверчивые дурёхи. Её на мякине не проведёшь.

Галка повернулась ко мне своим милым личиком и постаралась улыбнуться через грустный взгляд своих больших глаз.

А вообще, я её понимаю. Служебные романы сильно осложняют жизнь и работу. Лучше не крутить личные отношения на работе, а уж если такое случилось и мешает, то надо работу менять. Хотя, легко сказать… Серёгину вон, куда менять? Он на своём месте, в смысле работы. Работу любит, даже не представляет себя без неё. Ну и зарплата по нашим, Брянским меркам, нормальная. Не бизнесмен, конечно, но стабильная, выше среднего, да пенсия, опять же, раньше…

А у Галки – тоже, зарплата уж точно выше, чем в началке была, да и привыкла она к коллективу…

Да что там Галка, у меня вон тоже на работе непросто всё в этом плане. Директор давно в тоске и неразделённой любви ко мне. Если б не жена его, вернее, если б не отец жены, давно бы пустился во все тяжкие. Но оно мне надо? Куда мне его потом девать, как надоест? Сам же меня и уволит от греха, вернее, от жены с её папой подальше. А меня моя работа в целом устраивает. Оклад сам по себе нормальный. Если продаёшь что-то – процент добавляется. Опять же, можно грустные глазки сделать и доверительно директору на непростую женскую судьбу пожаловаться, так он и премию на Новый год добавит в тайных надеждах. Держимся в общем пока что.

3. Три американских пирожка

Пиликающий Дискорд застал нас врасплох. Мы быстренько дожевали свои кусочки пиццы, покидали на стол оставшееся и суетливо вытерли губы салфетками. Анна оказалась первой перед камерой на мониторе.

- Хай, Ханни! – услышали девчонки весёлый мужской голос и присоединились к обществу, встав у Анны за спиной.

- Привет, солнышко, - ответила Анна на русском мужчине с рыжеватыми вихрами, зелёными глазами и легкой небритостью, поблёскивающей медью, - это мои девчонки.

- Хай, девчёнки, - с лёгким акцентом отреагировал Руди, помахав рукой в мониторе, - надеюсь, вы примете наше предложение приехать к нам в гости. Сейчас буду звать братьев, - он привстал, на секунду пропав из обзора камеры и что-то крикнул мимо монитора, потом вернулся обратно, - Сейчас.

Тут, рядом с ним, в монитор втиснулся молодой мужчина с каштановыми волосами и круглым лицом. Его улыбка была стеснительной, а взгляд любопытным и немного робким.

«Зато какие ямочки на щеках, когда он улыбается!» - подумала про себя я. Ну конечно, такого я вслух не сказала бы, по крайней мере этим мужчинам. Это я потом скажу девчонкам.

- Привет, я Барни.

«Точно, медвежонок,» - подумала я и улыбнулась наверно самой своей глупой радостной улыбкой.

- Маргарита, - подняла руку я, словно на уроке.

- Галя, - тихо сказала Галка, хлопнув глазами в смущении и, получив в бок толчок локтем от Анни, сказала громче:

- Галя.

- Мы не маньяки! – серьёзно, но со смеющимися глазами выпалил Барни, отчего я расхохоталась.

- Ну, мы понимаем, что вы волнуетесь, может мы вас сюда заманим и съедим, например - начал было объяснять Руди.

«Я бы может и была б не против чтоб медвежонок меня понадкусывал,» - подумала запретное я, прикусив язычок и постаравшись убрать глупую улыбку с лица. С улыбкой не очень получилось, и язык заболел.

И в этот момент две головы перед камерой подвинула третья, по всей видимости, старшая.

- Добрый вечер. У вас же вечер? – мужчина лет тридцати пяти, с грубоватым лицом и небесно-голубыми глазами, легко улыбнулся в камеру. В его тёмных коротких волосах блестели нити седины, придавая ему импозантность как у Пирса Броснана, когда тот был помоложе.

- Да, у нас вечер, - улыбка Анны вспыхнула жемчугом.

- Поскольку идея принадлежит Руди и Анне, пусть они и занимаются организационными вопросами. Если, вы, Маргарита и Галя, решитесь приехать к нам вместе с Анной.

- Мы подумаем. Нам нужно немного времени, определиться, - ответила я, понимая, что ямочки уже сделали своё дело.

- Меня зовут Флойд, - словно бы вспомнил о необходимости представиться старший, - Мы обещаем не быть навязчивыми с нашим обществом, - заверил он, - Руди и Анна будут наслаждаться друг другом, а вы – океаном, островом, нашим домом. Мы будем благодарны возможности поговорить на русском. Мы можем говорить на русском только друг с другом. С родителями разговаривали, когда они были живы. Признаться, мы скучаем по этому языку.

- А мы были бы благодарны за возможность попрактиковать английский, - робко вставила Галя, грациозно взмахнув ресницами.

Улыбка застыла на секунду на лице Флойда. Было видно, что кто-то толкает его, пытаясь сместить со стула.

«Как мальчишки, ей Богу,» - так я думала про себя, наблюдая за этой вознёй.

Барни, на мой взгляд, было от двадцати семи до двадцати девяти, Руди очень вероятно тридцать, а Флойду точно было тридцать пять. Вполне нам по возрасту компания.

Наконец, Флойда выдавил от камеры Руди, он сделал глазками Анне и продолжил:

- Если две твои подруги согласятся, присылай их данные, а мы организуем доставку и приём. Ну и с визами поможем по своим каналам. У вас три дня чтобы прислать документы, если ты хочешь, чтоб подруги прилетели вместе с тобой.

- А как к вам попадают на остров? – решила всё-таки прояснить хоть немного ситуацию я.

- Небольшой самолёт, или катер, - ответил Руди.

- Остров большой?

Руди задумался, видимо о том, как точнее ответить на мой неточный вопрос.

- Меньше вашей Москвы, - попытался привести сравнение Руди с серьёзным выражением лица.

- Ну, хоть немного понятно, - хихикнула я.

- 30 километров в длину и десять в ширину. Есть озеро и спящий вулкан.

- Интересно, - вежливо ответила я, думая, что же ещё такого важного на самом деле надо спросить.

Тут под камеру влезла растрепанная голова Барни.

- Вопросы могут появиться позже. Готов на них отвечать. Пусть Анна даст мои контакты вам.

- Хорошо, спасибо.

- Тогда мы наверно пойдём, если других вопросов пока нет? – спросил Руди.

Аня подняла голову и оглянулась на нас с Галкой. Мы пожали плечами и кивнули.

- Хорошо, тогда до встречи, созвонимся позже, - Аня сделала глазками, подражая Руди.

Руди послал Анне воздушный поцелуй и выключил связь.

- Ниихау, называется остров, если официально, - сказала Анна, не отводя глаз от монитора, погружённая в какие-то свои мысли.

Мы с Галкой были несколько обескуражены. С одной стороны, вроде знакомство и состоялось, а с другой стороны, ну и что мы выяснили?

- Ну, хоть увидели этих маньяков, - задумчиво произнесла я.

Анна хмыкнула. Галку протяжно угукнула. Междометья иногда могут быть очень информативными.

- Ну, я еду по-любому, а вы как хотите, - категорично заявила Анна.

- А мне мальчик понравился, - призналась я.

- Барни? – с понимающей улыбкой переспросила Анна, - да, интересный, романтик такой.

- А Флойд как Синяя борода, - вдруг выдала свою характеристику Галка.

- Ой, да ладно тебе, - отмахнулась Анна, - ну да, он как старший, иногда пытается включать отца, но вполне адекватный.

- А что там с их родителями? – полюбопытствовала я.

- Руди не любит про это говорить. Вроде они погибли при извержении вулкана, - не внесла особой ясности Анна.

- Жуть. А он точно спящий? Не проснётся в нашу честь? – забеспокоилась я.

4.Три рыбки заглотили крючок.

Аня переобулась в старые кроссовки. Она так делала всегда, когда шла в «нору» бывшего. Не сбивать же красивые туфельки по щебёнке, которой было посыпана дорога между гаражей.

С Женькой она развелась пару месяцев назад. Это официально, по бумагам. А так они уже почти год вместе не жили. Основную работу по управлению мойкой и автосервисом Евгений ещё пару лет назад постепенно скинул на Анну, аргументируя тем, что у неё это лучше получается.

Если бы она была как Галка, хотя бы внешне демонстрировала беспомощность, был бы шанс, что Женька б занимался и мужиками, и запчастями, и строил бы мойщиков. Хотя, он наверняка делал бы это вполсилы, на что-то закрывая глаза, стесняясь отругать и поставить на место халтурщиков и бездельников. А от этого Анне было бы ещё тяжелее, чем самой всем этим заправлять.

Ну да, может она не выдерживала раньше и критиковала мужа за его «спустя рукава», но никогда не делала это в присутствии посторонних. Ну, наверно, сейчас это уже сложно утверждать со стопроцентной уверенностью.

В общем, Женька самозабвенно шкурил, грунтовал и красил машины, осуществлял кузовной ремонт, даже разбирался неплохо в материалах и способах всего этого. Вот только не любил спешить и много заказов не брал. К нему обращались те, кто тоже не спешил и предпочитал получить качественный результат за свои деньги.

В общем, кузовщиком Евгений был крутым, но мужем – никаким. Мужиком в семье была Анна, если, конечно, не надо было костёр развести и палатку поставить.

Да и с детьми у них не сложилось. Женька премило нянькался с крёстными, с племянниками, но своих детей не получилось за пять дет супружеской жизни, да и сама Анна не горела вешать на себя ещё одного ребёнка. Она понимала, что всякие ответственные мероприятия, типа поликлиник, прививок, развивающих занятий, вопросов здоровья, всё это добавится на её пусть и не хрупкие, но всё же женские плечи.

Женьку ребёнок любил бы, обожал, за игры, сказки, тусню, приколы с папашей, а мама стала бы Цербером, следящим за правильным питанием и режимом, была бы ненавистной мамкой с порядком в руках.

«Ну и хорошо, что Бог деток нам с ним не дал,» - думала иногда Аня, глядя, как её муж в грязных промасленных джинсах и бессменной выгоревшей бандане, прикрывающей лысину, отплясывает рок-н-ролл вокруг недокрашенной машины со снятым бампером.

В принципе он был даже симпатичный. Со своими голубыми глазами и седоватой бородой, а широкие плечи и сильные руки зрительно компенсировали отросший животик. Но вот эта детская придурь во взгляде, ну раздражает, ей Богу.

«И хорошо, что я свободная женщина официально,» - думала Анна, перепрыгивая очередную яму на дороге, -«Никто мне ничего не скажет про то, что я к мужику уезжаю в Штаты». Вот уж ей то точно не было необходимости врать и придумывать уважительные причины своей поездки.

Из приоткрытой двери гаража раздавалась музыка Цоя. Аня заглянула вовнутрь. Напольный большой вентилятор шумно разгонял воздух внутри гаража. В центре стояла очередная «бедняжка», которой Женька нежно ошкуривал зад при помощи болгарки, на которой крутился диск со шкуркой.

- Как эротично, - пошутила Аня, увидав такое зрелище, - интересно, кого ты представляешь на месте этой машины? Марго?

Женька выключил инструмент и повернулся к Анне с игривым выражением лица.

- Завидуешь?

- Вот ещё, чему? – со смехом возмутилась Анна.

Женька отложил инструмент, подошёл к Анне и прижал её к своему животу:

- Мужскому вниманию, которое достается не тебе.

Аня аккуратно, но настойчиво отодвинула потное тело.

- Ты грязный. Думаешь, у меня недостаток мужского внимания?

- Не знаю, ты теперь не моя жена, я за тобой не слежу, - Женька подошёл к маленькому холодильнику, достал оттуда баночку пива и смачно щёлкнул открывашкой.

Пиво зашипело и слегка стекло по пшеничным усам и бороде, капнув на грязную растянутую футболку.

Анна с усмешкой смотрела на гуляющий от глотания кадык, понимая, что перед ней пародия на сцену с водопроводчиком.

Женька допил пиво, громко срыгнул и звучно смял банку.

- Раньше тебе нравилось, когда я грязный, - в ответ усмехнулся и он.

- Ну, всё проходит.

Женька прямым попаданием закинул смятую банку из-под пива в мусорное ведро и уселся в старое, но очень удобное кресло.

- Рассказывай, зачем пришла собственной персоной.

- Так ты опять телефон не берёшь, - упрекнула его Анна.

- Я и раньше не брал.

- Ну да, словно с разводом ты бы изменился, - проворчала Анна, оглядываясь, куда бы присесть.

Нашла рядом с выходом сложенную резину, постелила на неё какую-то, относительно чистую тряпицу и усадила на это всё свою королевскую попу.

- А если б я телефон взял, ты бы не пришла, - раскрыл свою хитрость Женька.

- Ясно, - Анна уже формулировала в голове что и как сейчас скажет и все эти заигрывания для неё за секунду умножились на ноль.

Женя почувствовал, что настроение изменилось.

- Ну, говори, - он выключил Цоя, создав Анне режим максимального благоприятствования.

Она оценила этот вежливый жест, но щадить его самолюбие всё равно не стала.

- Я уезжаю на два месяца. Пока на два, а там видно будет.

- Далеко? – Женька прищурил голубой глаз и вытер пивные усы пыльной рукой.

- В Америку.

- Ух, а просто в столицу нашей родины неинтересно?

- Меня мужчина приглашает. Он живёт в Америке, на Гавайях. У него там остров.

- Свой? – Женка прищурился уже двумя глазами.

- Остров принадлежит его семье.

- И чем он занимается, наверняка не машинами?

- Почему, у него есть акции и производства автомобилей.

- Ааа, богатый, значит?

- Ну, вроде того.

- А ко мне зачем пришла то? – уже без кокетства и вполне спокойно уточнил Женя.

Аня даже на секунду растерялась.

- Надо бы присмотреть за мойкой и автомастерской.

- Хорошо, присмотрю. Там же и мои акции вложены, - спокойно ответил Евгений без малейшей игры, что было даже непривычно для Ани.

5. Как наврать родителям и попасть в аквариум

Пришлось наврать родителям, что у меня стажировка в Штатах. Мне прям совестно было из-за того, как они радовались. Особенно мама, прям светилась вся, что её дочь такая крутая. И не скрывая, надеялась, что я там себе мужа найду. А то двадцать восемь уже девушке, засиделась в девках. Хотя, как она сама говорила: «За кого тут замуж то выходить? За Женьку, что ли?»

Надо добавить, что мама знала о том, что Евгений неровно ко мне дышал ещё со школы и что он «освободился» из «этой железной Аньки». Но маме моей хотелось чего-нибудь более богемного и приближенного к светскому обществу, чем зять – мастер по кузовному ремонту. Меня вообще особо никто не спрашивал на этот счёт.

Ну, мама – это отдельная тема. А вот папа, хоть и принял новость с гордостью за меня, но был более сдержан и менее оптимистичен. Он отозвал меня в другую комнату и, покопавшись в своих бумагах, достал откуда-то мятый конвертик, в котором оказалась небольшая пачка долларов разного времени издания и разного качества.

- На, тебе, на всякий случай. Не придётся потратить – обратно привезёшь.

- Папка, - растрогалась я и обняла его.

Но конвертик взяла, на всякий случай.

Паспорта наши мы с Галкой Ане привезли. Я даже купила пару новых купальников. Нам было рекомендовано двинуться в Москву, там уже была назначена встреча в Американском посольстве для получения визы.

Не знаю, может наши американские друзья имели родственников где-нибудь в Сенате, или администрации президента, но все формальности просто как по маслу катились. Однако в Москву пора было уже ехать. Оставалось несколько дней на то, чтобы получить свои визы и вылетать.

На вокзал Брянск-Первый мы прибыли по отдельности, каждая со своим чемоданом и своим сопровождающим. Нас Галкой провожали папы, на такси. Анну же привёз на своем набриолининном мерседесе один из клиентов, по совместительству – поклонник её фигуры и характера.

Родители Анны в деревне, живут в своём большом доме, она к ним туда заехала, попрощалась, провожать себя не разрешила.

Мы с Галкой пап своих обняли, поцеловали. Анькин клиент тоже было хотел это сделать, но Анна ему решительно и твёрдо пожала руку и тот чуть не прослезился от чувств.

И вот, сидим мы уже в поезде, в фирменном, Иван Пористый, на втором этаже. В купе. Высоко сидим, далеко глядим, но на душе беспокойно как-то.

- Ой, девочки, что-то мне прям выпрыгнуть хочется, - призналась Галка.

- Это ты к Серёгину рвануть хочешь? – присовестила её Аня.

- Нет, - потупила взор Гала, - смущает меня вся эта бесплатная история с приглашением в сказку.

- А я собой деньги взяла, - шепнула я для своих, - тысячу триста пятьдесят долларов. Папа дал. На всякий случай.

Аня вздохнула, и тоже призналась:

- И я три тысячи взяла, на всякий случай.

- У меня девятьсот, -выложила свои карты Галка.

- Молодцы мы, - похвалила нас всех Анна.

Но как-то неубедительно похвалила, словно наоборот, пожурить хотела. Хотя, может и не пожурить, а признать, что тема действительно мутная и несёт нас куда-то в неизведанное и рисковое.

Помолчали задумчиво.

- Ну, на обратную дорогу, если что, хватит, - констатировала Аня.

Тут в наше купе мужчина зашёл, за пятьдесят где-то по возрасту. Увидал нас, аж крякнул:

- Ох, какой цветник! Здравствуйте, девушки!

- Здравствуйте, - буркнули мы с разной степенью радушия.

Мужичок пытался хорохориться и вести беседы, но мы были задумчивы и немногословны. Отчаявшись оживить трёх Снежных королев, он вскарабкался на верхнюю полку и включил «храпуна». Так мы и прослушали эту мелодию до самой Москвы, столицы нашей Родины, все четыре часа полёта на фирменном поезде.

В Москве выгрузились под высокий свод, называемый интересно – Дебаркадер. В детстве я шутила, называла его – Абракадабер. Чуда, как в детстве, не случилось, никакого волшебного чувства от того, что это – МОСКВА! не накатило. Всё как-то буднично и суетливо, даже слишком суетливо и слишком шумно, после Брянска то.

Продираясь со своими чемоданами сквозь толпу и лабиринты метро, добрались до станции метро Белорусская, шли минут пятнадцать вглубь старых дворов, гремя колёсами чемоданов, друг за другом. Впереди шла Анна, показывая путь.

Дошли и нашли Хостел.

- Тут я останавливалась пару раз, по делам. Женская комната на восемь человек, двухуровневые кровати с жалюзи. Недалеко есть место пооригинальнее, но там спать в кубиках, как в Пятом элементе. У меня от такого клаустрофобия. Я забронировала тут заранее три кровати. Можно было бы и квартирку найти, но за такие деньги только на окраине города. А тут мы погуляем по городу между делами, в самом центре.

- Интересненько, - проговорила я, осматривая икеешный дизайн, пока Анна оформляла наши места на стойке администратора.

Галка тоже скромно смотрела по сторонам.

Наконец администратор проводила нас в нашу комнату, в которой оказалось занято из восьми всего две кровати. Каждой из нас выдали ключ от локера – такого шкафчика, в котором можно оставить свой чемодан. Мы взяли с собой самое необходимое и ушли на прогулку.

После дороги немного уже уставшие, гуляли недолго, нашли Макдональдс, перекусили и, вернувшись в Хостел, приняли душ, упали спать, каждая за своей занавесочкой.

На следующий день, немного развеяв московской суетой свои предчувствия и сомнения, мы передали в посольство наши паспорта. К нам в определённое время просто вышел человек, спросивший фамилию Анны и забрал файлик с нашими документами.

- В то же время, в тот же час, - промурлыкала Аня и увлекла нас болтаться по городу.

Совсем недалеко от Американского посольства мы наткнулись на Зоопарк. Импульсивно взяли билеты и углубились вовнутрь. Это мероприятие нам зашло как ничто другое.

- Наверно, мы стареем, - выдала я философски, откусывая хрустящую шоколадную глазурь от эскимо на палочке.

- С чего это? – удивлённо переспросила Галка.

6. Легко дующий ветерок

Паспорта мы забрали так же легко, как и отдавали их накануне. Только теперь в наших загранниках красовались наши фоточки рядом с надписью VISA. Картинка напомнила мне раскраску из моего детства, которую надо было просто мокрой кисточкой раскрашивать. Краска мелкими точечками сухими уже была нанесена на бумагу и надо было только намочить рисунок в пределах контуров, чтобы он оказался окрашенным.

Никакой философской мудрости я из этого не придумала. Мы просто вернулись в нашу гостиницу и после этого Аня уже показала то, что ещё лежало в папке с нашими документами. Там были билеты. Она выдала нам их посмотреть. Галка вчиталась и нашла стоимость, сделала круглые глазки:

- А можно я на деньги обменяю?

Аня засмеялась, я улыбнулась. На самом деле это были не просто билеты, это были билеты бизнес класса с широким спектром услуг. Премиальные, в общем. А ещё там были обратные билеты. Такие же.

- Хорошо, что не первый класс, - язвительно заметила я, - а то мне пришлось бы жениться на них.

- И хорошо, что обратные билеты есть, - добавила Галка.

- Без обратных нам бы визу не дали, - пояснила Аня.

- А самолёт то завтра уже, - сказала я, хотя мы все это знали.

Момент истины приближался. Вернее, точка невозврата.

- Ну, тогда отдыхаем, бездельничаем, а завтра на Белорусский и на экспрессе в Шереметьево, - констатировала Анна.

Утро дня отлёта началось волнительно. Лично я боялась что-то напутать или забыть, со мной так бывает, когда я волнуюсь. Я была излишне внимательна и всё перепроверяла по нескольку раз. Галка была строга, Аня излишне много шутила. Наши особенности характеров словно перемешались в преддверии далёкого путешествия. Обычно я шучу к месту и не к месту, Галка всё перепроверяет, а Анин взгляд похож на рентген.

Но удача к нам благоволила, по крайней мере, на этом этапе пути. Мы даже не опоздали на электричку в Шереметьево и дальше прошли по алгоритму: зарегистрировались и сдали багаж, оставшись со своей ручной кладью в виде рюкзачков, затем прошли через «Зелёный коридор», потому что декларировать нам особо нечего было, а затем паспортный контроль.

Попав в свободную зону, мы самозабвенно прошлись по магазинчикам и Дьюти фри, купили там пару наборов пробных духов от известных фирм для того, чтобы устроить потом себе знакомство с ними уже на борту и скрасить часть из двенадцати часов полёта.

Нашли свой выход на посадку и устроились возле него на пластиковых креслицах ожидать чуда отлёта. А пока рассматривали будущих соседей по самолёту.

В самолёте мы всё ещё напрягались, но ровно до того момента, когда шасси оторвались от взлётной полосы. Довольно скоро подкатила стюардесса с напитками и мы, со смелой подачи Анны, взяли себе по джин-тонику с твёрдым намерением попросить потом ещё. Самолёт был в воздухе, впереди было более десяти часов полёта. И нас ждали приключения на наши нижние от 90 см в обхвате.

Больше десяти часов лететь - это долго. И фильм посмотрели, и поболтали, и поели, и поспали. Перенюхали наши маленькие пузырьки с духами и даже почитали книжки. Пейзаж за окном был однообразен: облака и облака, только при разном освещении.

Впереди нас ждал Лос-Анджелес, но в варианте: посмотри в окно аэропорта на город Ангелов и пооблизывайся. Потому что в ЭлЭй у нас была пересадка на внутренний рейс до Гонолулу.

Когда мы наконец приземлились в ЭлЭй, уже даже и не верилось, что этот длинный полёт закончился. И пусть это ещё не был конец дороги, большая её часть была позади.

Багаж наш был зачекинен и сам должен был переползти на самолёт до Гонолулу, без нашего участия. В аэропорту Лос-Анджелеса мы перекусили в местном Макдоналдсе, сделав вывод, что российский Макдак вкуснее, отметились в туалете, подивившись на сидушки, которые крутились по кругу, реагируя на датчик движения и как-то там дезинфицировались. Но мы были стойкие и культурного шока у нас не случилось.

Внутренний самолёт пах каким-то майонезно-горчичным соусом и пластик его салона был цвета то ли горчицы, то ли чего-то похуже. После бизнес класса этот самолётик был словно личная комната хозяйки, которую она показывает только своим, в отличие от гостиной.

С чего мы решили, что перелёт будет коротким? Мы летели пять часов как минимум. Хорошо, что перед этим у нас была возможность размяться в аэропорту Лос-Анжелеса.

На подлёте к Гонолулу я прилипла к иллюминатору и внимательно рассматривала карту острова сверху, пытаясь понять, где там Перл Харбор и наконек увидела залив, похожий на дерево с толстыми ветвями. Вот оно, то место, где японские самолёты накрыли американский флот в самом гнёздышке. Смотрела на эту картину с замиранием сердца, вспоминая кадры из голливудского фильма с одноимённым названием. Почему мои симпатии в этой истории были на стороне японцев? Наверно в силу их дерзости и авантюризма. Но я никому об этом не скажу, тихо восхищусь самураями, пребывая в моменте, лицезрея собственными глазами это место с высоты полёта внутреннего рейса Гавайских авиалиний. Эээх, где теперь эта Япония? Пискнуть боится наверно перед Штатами.

Воздух гавайский обхватил нас своими тёплыми и влажными объятиями прямо при выходе на трап. Мы мгновенно пожалели о том, что носим сейчас джинсы, а не шорты или сарафанчики. Если в кондиционированном воздухе аэропортом и самолётов это было ещё терпимо, то на жарком солнце и при этой влажности это было по крайней мере, неприятно. Спасло только то, что мы достаточно быстро вернулись в охлаждаемый аквариум аэропорта.

Анна вела нас за собой, и мы первым делом забрали свой багаж с ленты, выписывающей знак бесконечности в зале прибытия. Подхватив свои родные чемоданчики, которые мы не видели с Москвы, мы опять двинулись вслед за Анной, которая выглядывала кого-то в толпе встречающих. Наконец она увидела табличку со своим именем и фамилией, которую держал мужчина невысокого роста, полноватый, с характерной внешностью аборигена.

Она радостно помахала ему рукой, он ответил, широко улыбаясь своими белоснежными зубами. На его шее висело несколько бус из цветов, которые он радушно и с должным уважением перевесил на наши девичьи шеи.

7. Смущение

Несмотря на разницу во времени с Москвой, уснуть мне было не сложно. Да и подругам, наверно, тоже. Очень уж мы были измотаны многочасовым перелётом с двумя пересадками и обилием впечатлений.

Однако же утром я проснулась. И проснулась раньше девчонок, потому что у них было тихо: я приложила ушко к двери Анны и к двери Галки. Вообще, странно было, что нас не поселили в соседних комнатах. Но, кто знает, может другие были заняты?

Хотя, на момент десяти утра по местному времени, дом не производил впечатления густо заселённого. Было тихо. Только крики чаек, да шум волн океана.

Ох уж этот океан. Ради него стоило проделать такой путь. Зелёные волны казались густыми как ликёр, они текли неспешно, переваливались одна через другую, нежно шлёпали по берегу, рассыпаясь белой пеной, которая начинала шуршать и пузыриться, расползаясь по чёрному вулканическому песку.

Выползла из номера я в просторном платье из лёгкого хлопка, в таком я обычно хожу по дому. И на халат не похоже, и движений не стесняет. Лёгкий ветерок раздувал мой Брянский сарафан воздухом пятидесятого штата Америки.

Аж зажмурилась на яркое солнце, наклонившись вперед, чтобы вылезти к нему лицом из-под тени от козырька балкона.

Услышала шорох за спиной и руки мои чуть не соскользнули с парапета. Охнула и отпрянула, оглянувшись на новые звуки.

Со стороны лестницы приближался Барни. Вот так сюрприз. А ведь нам обещали, что хозяева будут только к вечеру. Барни выглядел смущённым, что почему-то совершенно не стыковалось с его ростом и комплекцией. Однозначно, внешне он был не мишкой, а медведем: высокий, плечистый, немного косолапящий.

Мне сложно было сдержать улыбку.

- Хай. Айм сорри. Извини, то есть.

- Ничего, говори, на каком тебе удобно. Привет. Почему извиняешься?

- Мы обещали приехать к вечеру, - он присел осторожно на скамейку, стоящую у стены.

- А у тебя не получилось? – помогла я продолжить с лёгкой насмешкой.

- Да, - ответ его был прямым, но без дерзости и вызова, скорее, признанием в чём-то.

Я села рядом, чтобы поддержать его.

- И что случилось?

Тут его карие глаза расплескали лучики смеха:

- Я не удержался и приехал раньше, представляешь?

Тут и я рассмеялась. Очень уж это было непосредственно и честно с его стороны.

- Представляю. И давно ты тут?

- Больше часа. Сидел на кухне, сделал тесто для блинчиков. Потом услышал движение этажом выше. Поднялся, а тут ты. Мне повезло.

- Почему повезло? – удивилась я.

- Ну, что это ты, а не Аня, или Галя.

Я слегка обдумала ситуацию. Напрашивалось спросить: «Ты хотел встретить именно меня?». Но я решила не смущать его ещё больше и промолчала. Тут он хитро улыбнулся:

- Хочешь блинчиков?

- Твоих?

- Да, - с гордостью и радостью ответил он.

- Хочу, пошли.

- Пошли, иди за мной, - он встал и пошёл вперед удивительно лёгкой для своих габаритов походкой.

Вот наш президент как-то похоже ходит.

Да, так ходят люди, которые занимаются восточными единоборствами, я видела. Они словно перекатываются от пятки до носка, при этом пружиня и немного переваливаясь, словно большие кошки.

«Интересный человек,» - подумала я, наблюдая его спину до самой двери столовой. Хотя, если честно, не только спину. Интересно, он чувствовал, что я его разглядываю так беспардонно?

Он приоткрыл дверь широко, так, что я успела пройти за ним. Потом оглянулся и подмигнул мне, окончательно выведя меня этим из равновесия. Может, чувствовал всё же? Теперь мне уже стало неловко, и я спрятала своё смущение, сев на высокий стул. Стул был приставлен к кухонному острову, на котором располагалась плита с множеством конфорок. Рядом стояла миска с тестом.

Барни, продолжая улыбаться, словно сдерживал смех, снял с подвеса одну из сковородок и поставил на плиту. Далее я наблюдала, с какой ловкостью он выпекает пухлые блинчики, переворачивая готовые на большую тарелку передо мной.

Постепенно передо мной выросла целая башня из блинчиков. Тесто в миске кончилось и миска была отправлена в мойку. Из холодильника ловким движением были вынесены две коробочки с йогуртом. На столе образовались две красивые огромные тарелки и к ним вилочки.

Барни сел напротив меня, перекидал себе несколько панкейков и открыл баночку с йогуртом. Взял рукой один из блинов и макнул его в банку. Потом откусил. В глазах его плескалась насмешка.

«Вот ещё,» - подумалось мне, - «смущать – это моя прерогатива», - я открыла свою баночку и тоже рукой макнула туда блинчик, отмечая лёгкое удивление на лице Барни.

«То-то же,» - удовлетворённо задрала нос я, запихивая в рот половину блина.

Потом оглянулась вокруг, наметила чайник, вылезла из-за стола, включила его, нашла чашки. Теперь разглядывали меня, ну и пусть, ха, напугали козу капустой. Не сразу, но нашла чай и скоро поставила на каменный стол перед собой и Барни чашки с дымящимся паром чаем.

- ты с молоком может быть пьёшь? Извини, не спросила.

- Нет, но с сахаром, - он крутанулся на стуле, куда-то потянулся и на стол стукнула сахарница как в кафе, в форме груши, с торчащей вверху трубочкой.

Два опрокидывания стеклянной груши и две дозы сахарного песка быстрой струйкой упали в его чашку. Я молча протянула свою. Он и мне повторил это. Я с благодарностью кивнула.

Мы ели блинчики, запивали их чаем, молча, смеясь глазами. С чего я так по-дурацки улыбалась, кто б мне сказал? Спроси меня сейчас об этом, я бы только одно слово сказала – прикольный. Словно это бы что-то могло объяснить. Нет, это только было бы прикрытием для моего смущения.

Чай был выпит, блинчики больше не лезли в меня и, судя по выражению лица Барни, в него тоже уже не помещались. Хотя, в это сложно было поверить, чтоб в такого большого не поместились бы все блинчики завтрака этого и соседнего островов.

В этот момент открылась дверь кухни, и я обернулась на звук. В помещение мягко зашла мягкая женщина: невысокая, с круглым лицом, аборигенка, чем-то похожая на Ахе, который встречал нас ночью в аэропорту.

8. Первым делом – женская солидарность

Когда мы наконец поднялись по ступеням в дом, Галка спустилась с третьего на второй этаж и ждала нас напротив кухни, она помахала нам рукой:

- Идёмте завтракать, а то вы завтрак пропустите, - и она нырнула за дверь.

Мы с Барни переглянулись, и я решила не рассказывать, что мой завтрак уже был.

На кухне, «дыша духами и туманами», то есть вся при полном параде (платье, причёска, макияж, духи) восседала Анна. Галка присела рядом. Мы, с Барни, сели напротив.

Барни поздоровался, пожелал приятного аппетита. Анна бросила на меня подозрительный взгляд, словно я нарушила какие-то тайные договорённости. Ну а мне откуда было знать, что Барни появится раньше? Я развела руками за спиной Барни с немым вопросом: «А я-то что?».

Не люблю, когда искусственно создаются ситуации типа «Первым делом самолёты, ну а мальчики потом». Ну и чем я нарушила нашу женскую солидарность? Вечно Аня приписывает в нашу дружбу каких-то мужиков, то мужа бывшего своего, то ещё кого-нибудь.

Села я за стол немного раздражённая и насупленная, потому что не люблю этих противостояний на ровном месте. Утомляют они.

Перед девчонками стояли большие тарелки с ассорти на них: яичница из двух яиц с парочкой тонких сосисок, блинчики панкейки, политые йогуртом, почти такие же, как делал сегодня для меня Барни. А между нашими двумя парами, на столе стояла огромная тарелка с красиво нарезанными кубиками ананаса и крупной клубникой вокруг этой золотой сочной горки.

- Ты хочешь ещё перекусить? – спросил меня на ушко Барни, от чего у Ани и Галки глаза стали немного больше по размеру.

- Да, - в пику подругам, как можно ласковее, ответила я Барни.

Он мгновенно организовал такой же натюрморт в моей и своей тарелке, отчего глаза девчонок стали ещё чуть-чуть больше.

- Кофе, или чай? – спросил Барни заботливо, коснувшись моего плеча.

- Сделай мне кофе, пожалуйста, - ответила я, понимая, что в карих глазах Барни бурлит смех.

Он подыгрывал мне, дабы произвести на моих подружек бОльшее впечатление и сделать мне приятно.

В глазах Галки плюхалось нескрываемое любопытство, тогда как Аня почему-то бесилась. Это было понятно по её губам, сжавшимся в тонкую линию. И надо сказать, ей это никогда не шло.

- Я где тут можно поплавать? – выдала вопрос Аня.

- В принципе, почти везде, где ровный спуск в воду, но лучше всё же в бассейне, чтобы избежать неожиданных знакомств с морскими обитателями, - ответил Барни на правильном русском.

Я им почти гордилась, какой молодец, как хорошо говорит. Зачем ему практика дополнительная?

- Я не заметила тут бассейна, - возразила Анна.

- Я отвезу вас. Завтракайте, собирайте вещи, а я найду багги и отвезу вас.

- Спасибо, - мило и без ненужного пафоса ответила Галка.

«Нет, всё-таки она ангел,» - подумала я, глядя на её мягкую улыбку. Даже Аня немного «сдулась» и смягчилась взглядом.

Кружка с горячим кофе стукнулась об каменный стол перед моей тарелкой. И вдруг оказалось, что свой второй завтрак Барни уже проглотил.

- Пойду за машиной. Но вы не спешите. Я подожду, - сказал Барни и ушёл.

Аня вопрошающе посмотрела на меня.

- И что? – наконец смогла уточнить я.

- Ну и правда, что ты на неё взъелась? Из-за того, что что-то не по твоему плану пошло? – одёрнула Аню Галка.

Аня передёрнула плечами, словно она тут не при чём.

-Ну правда, Ань, - примирительно начала было я, - Я ж не виновата, что он раньше появился, чем ты ожидала. Ну и прокатит нас сейчас до бассейна.

Аня махнула на меня рукой:

- Да я волновалась, куда ты пропала.

- Никуда я не пропала, а ты мне не мамочка, – но тут Галка предупредительно зашипела на меня я тоже махнула рукой.

- Доедайте свои завтраки и пошли за купальниками и полотенцами, - взяла на себя роль командира Галя.

Мы и не стали сопротивляться. «Куда в меня столько влезает?» - думала я, докидывая в рот за яичницей пару кусочков ананаса и клубничку.

Минут через двадцать, покидав свои вещи в пляжные сумки, мы выкатились на балкон в сторону берега. Три девицы под окном.

Барни погазовал нам в конце каменной тропинки, по которой накануне нас привёл Ахе. И мы двинулись в обратный путь от дома на пляже. Только в этот раз идти нам было куда легче с пляжными сумочками, а не чемоданами на колёсиках.

И вот мы уже весело едем в этой попрыгучей машине. Барни ведёт медленно, объезжая неровности.

В одно месте он резко сворачивает в сторону леса, и мы оказываемся в сказочных джунглях. Мне почему-то сразу вспомнился мультик про Маугли, все эти лианы, огромные деревья и кусты. По сторонам дороги росли гиганские, словно из периода динозавров папоротники.

Мы с девчонками даже притихли от такого величия природы.

- Вулканический лес, - прокомментировал Барни, почувствовав, видимо, нашу оторопь от увиденного.

- А в это сторону что, лава не текла никогда?

- Не знаю. Я не помню. Сейчас разлом и наклон идет в другую сторону. При мне сюда лава не текла.

- А тут не опасно в лесу? – уточнила осторожная Галка.

- Днём и со мной – нет.

- А что тут может быть опасного? – дерзко возразила Анна.

Именно «возразила», потому что ей, с её характером «я сама» сложно было представить что-то, с чем она не справится.

- Не поверите, но волки, удавы, даже медведь.

«Точно, как в Маугли», - утвердилась про себя я.

Аня немного сбавила самоуверенность. Дальше мы ехали почти молча. Солнечный свет проникал сквозь густые кроны деревьев толстыми столбами лучей, а лианы висели над нашими головами словно электрические провода в фильме про пост Апокалипсис.

И тут мы выехали на платО, посреди которого возвышалось огромное дерево, ветви которого, казалось, пытались обнять всё это поле жёлто-зелёной травы. В далеке за этим деревом стоял дом, исполненный в интересном стиле, которомы наверно подошло бы название «Викторианский», хотя понятия не имею, что это за стиль такой.

9. Встреча со зверями

Моё тяжёлое после купания тельце я заботливо выложила на шезлонг, покрытый толстым кремовым полотенцем. Полотенца будто бы сами образовались на белом пластике шезлонгов. Но конечно же их постелил Ахе. Идеальный обслуживающий персонал.

Закрыла глазки, томно погрузившись в своё ощущение расслабленности. Даже потеряла связь с миром вовне меня.

- Ты сейчас замурлыкаешь, - мягкий голос вытащил меня из себя.

Приоткрыла один глаз, тот, что был на сторону звука. Рядом возлегал Барни в своих игривых ананасиках.

- Мууурррр, - тихо муркнула я.

Барни негромко довольно засмеялся.

- Если бы ты в следующей жизни могла выбрать, то каким бы животным стала?

- Интересный тест. Но нет, не кошкой. Лошадью. Дикой, свободной, которая несётся во весь опор, пружиня мышцами. И сердце стучит в ушах, и кровь летит по венам, и деревья проносятся мимо. И только стук копыт – ту-дух, ту-дух, ту-дух, - размечталась я.

- Красиво говоришь. Признаться, не всё понимаю дословно, но понимаю, что красиво.

- А ты? Каким бы зверем хотел стать ты?

- Я бы хотел стать всеми. Сегодня одним, завтра – другим.

- А что, так можно было ответить? – удивлённо и с насмешкой спросила я, растопырив уже глаза окончательно.

- А почему нет, это же был открытый вопрос, жёстких вариантов не предлагалось.

- Дааа, - задумчиво произнесла я, - интересно было бы. Наверно.

- А что такое «прерогатива»?

Тут я окончательно взбодрилась, потому что я точно думала что-то с этим словом. Совсем недавно. Думала? Или говорила?

- Откуда ты взял это слово?

- Ты сказала.

«Сказала?» - переспросила я про себя, но озвучить не решилась. Оставила свои сомнения при себе и попыталась объяснить слово.

- Прерогатива – это что-то вроде эксклюзивного права на что-то.

Барни понимающе улыбнулся.

- Понял.

- А где девчонки? – вдруг вспомнила я и привстала, проверить обстановку.

Галка, обвязавшись по талии своим ярким парео, сидела на высоком стуле у барной стойки и ела какое-то немыслимое сооружение из фруктов и мороженного. А вот Ани я нигде не видела.

Барни проследил за моими тревожными взглядами и пояснил:

- Аня с Руди в доме. Он предложил ей экскурсию по дому.

- Экскурсию? – с сомнением переспросила я.

Барни в ответ лишь пожал плечами, улыбка его была насмешливой, что мне, признаться, не очень понравилось.

В этот момент в глубине дома что-то разбилось и послышались возмущённые интонации голоса Ани. Я резко села в кресле, лицом к двери на веранду дома. Даже Барни перестал глупо улыбаться и лицо его стало тревожно серьёзным.

Через несколько секунд из дома, со свистом распахнув дверь, словно пробка из бутылки, выскочила Анна. Лицо её было раскрасневшимся, взгляд гневным, сквозь нас.

- Ого, - опасливо буркнула я себе под нос.

Этот взгляд я знала. Так выглядит цунами в женском обличье.

- Похоже, сейчас нас снесёт, - словно почувствовал ситуацию и моё беспокойство Барни.

Аня резко покидала все свои вещи в сумку, закинула её на плечо и решительно пошла в сторону ворот.

- Куда это она? – растерянно спросил Барни.

- Думаю, к дому на берегу, - предположила я.

-Тут семь километров. В принципе, можно дойти. Тем более, с таким настроением боевым, как у неё, но…

- Что, но? – всмотрелась я в задумчивое лицо Барни.

Он посмотрел на меня, словно подбирая слова.

- За полем лес, а там звери всякие. Пока она дойдёт до леса, начнёт садиться солнце. Солнце тут садится быстро, и темнота густая как чернила каракатицы. Если нет луны. Луна может подсветить путь, но не прогонит тех, кто ведёт ночной образ жизни.

- Звери, что ли, всякие?

- Да.

- Давай её догоним?

Оранжевое парео Ани, её белая широкополая шляпа и бирюзовая пляжная сумка ярким пятном отдалялись по дороге среди выцветшего от солнца поля.

- Ничего, по полю ещё долго идти, пусть пар выпустит. А я пока выясню, что случилось, - Барни встал и пошёл в дом.

«Можно подумать, непонятно, что случилось,» - проворчала я про себя, - «Но мужчинам же всегда нужна версия их стороны.»

- Что случилось? – подошла Галка и присела рядом, прищуриваясь, чтобы разглядеть вдали силуэт Ани.

- Нашла коса на камень. Думаю, Руди был груб. Наша принцесса не любит грубости.

- Это да, - согласилась Галка, - но что делать будем?

- Ты умеешь водить багги? – с надеждой утонила я, хотя сюрпризов в ответе не ожидала.

- Думаю, скорее у тебя получилось бы. Я машины водить не умею, ты ж знаешь.

- Вдруг, - вздохнула я, - курица не птица, багги – не машина. Ну ладно, подождём минут пять- десять, если мужики не разродятся поступками, пойдём разбираться с багги.

- Можно ещё Ахе попросить, что ты в «я саму» играешь.

- О, точно, женственная вы наша, - и я посмотрела в сторону нашего сегодняшнего бармена.

Ахе, он же «Лёгкий ветерок», меланхолично натирал салфеткой стакан, как в лучших голливудских кадрах про мудрого бармена. Тёр стакан и смотрел вдаль за ворота, явно прислушиваясь к происходящему в доме.

Тут из дома вышел Барни, за ним несколько нерешительно – Руди. Мы с Галкой осуждающе попытались пригвоздить его своими взглядами.

- Извините, - услышали мы от него неуверенное, когда он прошёл мимо нас.

Пока они там обсуждали что-то, выходили из дома и шли к машине, силуэт Ани растворился в жарком дрожании воздуха над горизонтом.

Багги заурчала и тронулась с места, вместе с двумя мужчинами на борту.

- Ха, они нашу Аню плохо знают, - мрачно отметила я.

- Точно, - расстроенно согласилась Галя.

Аня же продолжала уверенно идти по дороге. У неё, в отличие от Риты, на редкость всё было хорошо с ориентацией в пространстве. Это Ритка могла в трёх соснах заблудиться, а у Ани был внутренний GPS.

Всё внутри её бурлило и клокотало от гнева. Она ругалась и проговаривала, что бы она ещё сказала Руди на его пошлое поведение.

10. Испуганная Анна, растерянные подруги

Сложно было сказать, сколько она простояла с закрытыми глазами, пока к ней подъехала машина. Глаза открывать не хотелось. Она стояла, обхватив себя за плечи, в сдвинутой на затылок широкополой шляпе и слегка раскачивалась.

- Прости меня, - сказал ей на ухо Руди, обнимая её поверх её собственных само объятий.

Аня всхлипнула и тихо заплакала, разжав свои руки и обняв ими Руди. Руди гладил её по спине и плечам. Барни, сидящий за рулём, сокрушённо мотал головой.

- Надо ехать, садитесь.

Аня спохватилась, что мир вокруг, несмотря на появление двух мужчин, всё ещё полон диких зверей и суетливо полезла в машину, спотыкаясь и теряя равновесие. Руди помог ей подняться и сесть в машину. Барни аккуратно развернул багги и покатил обратно к каменному дому.

В дороге молчали. Руди в дороге держал Аню за руку. Машина быстро выехала из леса и медленнее поехала по полю. Ворота открыл Ахе, который подошел на звук подъезжающей машины и на свет фар.

Галка и Рита соскочили с барных стульев навстречу приехавшим. Но Аня споткнулась, когда выходила из машины и упала в руки Руди. Тот подхватил её и понёс на руках в дом, мимо подруг.

- Что случилось? - дёргала Рита Барни за футболку.

- Она испугалась, увидела кого-то в лесу. Мы этого зверя спугнули, - пояснил Барни, виновато отводя взгляд в сторону.

Аня же спряталась на груди Руди, держась руками за его шею. Она чувствовала, как были напряжены его мышцы от тяжёлой ноши, но ей совершенно не хотелось спускаться с рук. Хоть она и могла командовать своими поклонниками. Но почему-то никто не носил её на руках, даже не поднимал на руках никогда. Это не очень удобно, виснуть такой вот тяжестью на руках мужчины, но очень полезно для задетого женского самолюбия и очень лечебно для психологических травм, полученных в смертельной опасности.

Руди толкнул ногой приоткрытую дверь и занёс её в ту самую спальню, из которой она сбежала чуть больше часа назад. Уронил её тело на высокую мягкую кровать, накрыл её, откинув угол большого тёплого и пушистого покрывала. Сел рядом и внимательно посмотрел на её лицо.

- Ты в порядке?

- Не знаю, - честно призналась Аня.

- Что ты видела?

Ане захотелось закрыть пледом лицо, но она ответила:

- Сначала большой волк, потом его спугнул медведь. Медведь понюхал меня, а потом почему-то ушёл.

Руди улыбнулся краем губ.

- Наверно ему не понравились твои духи, - попытался пошутить он с грустным лицом.

- Я вела себя как дура, куда я понеслась? Словно я не на острове, а на Советской улице рядом с театром, - тут Аня всё же натянула покрывало на лицо.

Руди потихоньку стянул с её лица покрывало.

- Я был неправ. Просто ты всегда такая смелая. Почему я решил, что ты тоже этого хочешь?

Аня закрыла глаза и призналась:

- Я может и хочу, но не так же. Это перепихон какой-то. Разве я за этим летела на другую сторону земного шара?

Руди вздохнул аккуратно и сел на пол напротив лица Ани. Она повернулась на бок, чтобы лучше его видеть. Руди поправил светлые локоны, упавшие ей на лицо. Потом опустил глаза вниз.

- Ты можешь считать, что это была дурацкая шутка с моей стороны? Я был игрив и слишком заигрался.

Аня подумала и потом кивнула.

- Мне кажется ты искренне сожалеешь.

- Соу, соу, соу сорри, - с грустной улыбкой подтвердил он.

- Хорошо, ты прощён.

- Спасибо, - Руди думал уже о чём-то другом и мялся, не зная, счего начать.

- Говори, как есть, - помогла ему Аня.

Руди начал очень мягко и аккуратно:

- Ты не можешь вести себя тут так безрассудно. Остров не прощает такой неосторожности. В следующий раз может не повезти.

Аня сосредоточенно молчала и Руди продолжил.

- Мне нравится, что ты можешь быть дикой кошкой, но то, что дерзко в городе, в джунглях просто опасно.

- Да, я сегодня получила по заслугам от этих джунглей, - тихо сказала Аня.

- К счастью, не получила, но вполне могла бы.

Они помолчали. Потом Руди сел обратно к ней на край кровати, собираясь попрощаться и уйти.

- Я исправлюсь и не буду напорист словно горный козёл.

Аня хмыкнула.

- Ты спи, я зайду утром, - он попытался встать, но Аня поймала его за руку.

- Нет уж, я тут одна не останусь. Я до сих пор чувствую запах этого волка и его взгляд, а медведь вообще чихнул на меня своими соплями.

Руди закрыл лицо руками, пряча неприлично широкую улыбку, потом вынырнул из ладоней.

- Мне тебя охранять?

- Да, можешь лечь за моей спиной и обнять меня, - величественно позволила ему Анна.

- Слушаюсь, моя королева, - не стал спорить Руди, скинул обувь и лёг на кровать за Анной. Он обнял её и поцеловал в макушку, - только не рассчитывай на секс, у меня сегодня психологическая травма.

- Ничего, - улыбнулась Аня с закрытыми глазами, - у меня тоже.

- Судя по тому, что никто не кричит и не выбегает, там всё нормально? – спросила Галя, поглядывая в сторону дома.

Они с Маргаритой снова переместились за стойку бара и в этот раз с ними вместе сидел уже и Барни. Ахе ушёл куда-то, пообещав всем ужин.

- Хочется верить, что да, - проговорил Барни, к чему-то прислушиваясь.

Маргарита внимательно посмотрела на него. Она сама ничего не слышала.

- Флойд едет, -пояснил Барни Маргарите, словно она его спросила.

- Ну и слух у тебя, - прокомментировала Маргарита.

В этот момент из дома вышел Ахе. Он нёс поднос, на котором стояло пять тарелок. На каждой тарелке дышал теплом бургер, проткнутый деревянной палочкой для скрепления.

- Зачем пять? – уточнила внимательная Галя.

- Флойду и мне, - ответил Ахе, забирая свою тарелку на своё барменское место.

- Аааа, - отреагировала Галя, тоже замечая приближающийся с дороги свет.

Большой чёрный джип пылил и свет его фар прорезался сквозь эту пыль, словно сквозь туман.

Машина закатилась в гостеприимно распахнутые Ахе ворота и припарковалась рядом с багги.

11: Луна над островом

Мы с Галкой сидели на широком подоконнике и смотрели на большую белую луну, низко висящую над лесом.

Забор был не слишком высок, он не загораживал вид на поле и лес. Да к тому-же высота потолков приравнивала второй этаж как минимум к третьему, а то и к четвёртому нашему, привычному в нашей брянской жизни.

- Красиво, - сказала Галя, воодушевлённая открывающимся видом.

Я внимательно посмотрела на её лицо и угрызение совести почему-то кольнуло меня несмотря на её воодушевлённость моментом.

- Галь, ты не очень хотела в эту авантюру, а мы тебя вытащили. Не знаю, на каком этапе просить у тебя прощения, сейчас или, когда что-нибудь неприятное случится.

- Ты думаешь, что случится что-то неприятное? – с ироничной улыбкой уточнила Галка.

Лунный свет как обычно делал всё подлунное мистическим и светящимся изнутри.

- На побережье наверно такая сейчас лунная дорожка, - метнулась от темы я, но ответ должен был случиться.

Безумный стрёкот цикад ничуть не умалял тишины ночи. И в этой тишине слова мои, казалось, звучали слишком громко.

- Мы все чувствовали, что должен быть какой-то подвох. Одно хорошо, убивать нас никто вроде не собирается, - то ли в шутку, то ли всерьёз ответила я.

Галка усмехнулась и одарила на меня всепрощающим взглядом. Нет, всё-таки она – ангел, а Серёгин – козлина.

- Разве я когда-нибудь побывала бы на Гавайях? Увидела бы эту красоту? – попыталась подсластить пилюльку Галка.

Я прищурила глаза, глядя на Галку и представила себе на её голове нимб, светящийся как луна.

- Я надеюсь только, мне не придётся составлять пару Флойду. Он мне не нравится, - просто сказала Галя.

- Ты не обязана быть его парой.

- Так-то да, но получается, что мы приехали за компанию с подругой. Нас - трое, братьев - трое. Ладно, у Анны планы матримониальные по отношению к её Руди. А вот ты явно замагнитилась с Барни. И что? Я и Флойд? Не хочу.

- Не хочешь – не надо. И вообще, я тебе один вещь скажу, только ты не обижайся.

Галка улыбнулась на мою попытку воспроизвести кавказский акцент.

- Может ты вообще не в его вкусе. Не все ангелов любят.

- Я не ангел, - возразила Галка.

- Но и на прожжённую стерву ты не тянешь. Вот Руди любит «погорячее», как Аня. Не в том смысле, что она сразу во все тяжкие и секс с первого уединения. Она его психологически в тонусе держит, на эмоции выводит. Ему нравятся эти эмоции, иначе бы он её так не терпел. А он не только терпит, но даже, очень вероятно, боится потерять.

- Мне кажется, в этом Флойде есть что-то дьявольское, если мы в таких терминах разговариваем. А что может быть заманчивее для дьявола, чем замарать ангельские крылья?

- Ну, первое впечатление вообще может быть обманчивым, - пыталась не согласиться я.

- Есть такая штука – интуиция называется.

- Ну да, - не стала спорить я и, взглянув ещё раз на эту настораживающую лунную красоту за окном, предложила – Пошли спать. Завтра надо будет ещё выяснить, что произошло с Аней. Хотя, она, конечно, увлеклась своей самостоятельностью. Она может и коня остановит, и в горящую избу войдёт, но это всё дома, а не на чужой территории.

Галка поправила упавшую с плеча бретельку ночной рубашки, соскользнула с подоконника, и нырнула под одеяло своей кровати.

- Понастроили домов в стиле средневековья, в внутри сплошная ИКЕА, - проворчала Галка вместо «спокойной ночи».

Я фыркнула от смеха. Она как всегда точно замечает мелочи, в комнате действительно было какое-то всё простое и временное, было понятно, что она обставлена специально для нас троих и когда-нибудь планировалось что мы тут будем спать. Вот только Аня выбилась из этого плана и спала со своим суженым Руди.

Сон подкрадывался и туманил голову. Вспомнилась почему-то песня Аллегровой – Суженый мой, ряженый… голос твой простуженный…

Ой, как мы там в детстве говорили? На новом месте, приснись жених невесте.

Сон был яркий, с полным ощущением реальности происходящего.

Копыта вбивали в землю, поросшую травой – ту-дух, ту-дух, ту-дух. Словно сердца стук в висках, в ушах. Ноги как мощные пружины, выстреливающие меня в ночь, освещённую луною. Хлёстко бьют ветви кустов, безрезультатно пытающиеся поймать меня за бока и крутой круп.

Сквозь деревья, к искрящемуся серебру на чёрных волнах океана, по упругому песку вдоль кромки воды. Волны подкатываются к моим ногам, копыта шлёпают по воде, брызги разлетаются пенным жемчугом.

Но стук моих копыт не единственный в этой ночи. Сила и мощь, и громкое фыркание где-то рядом. Мы несёмся, радостно, свободно, словно взлетая над чёрной землёй бесконечного пляжа…

Я открыла глаза, не сразу осознав, что солёные брызги не летят мне в лицо, что вместо луны солнце светит мне на кровать, а за окном уже не раннее утро.

- Приснится же такое, - произнесла я вслух и повернулась в сторону кровати Галки.

Она лежала с открытыми глазами и улыбалась. Глаза были опухшими ото сна, настроение вполне оптимистичное.

- А мне вообще ничего не снилось, - сказала она, - спала как убитая, накупалась вчера, просто выключило.

- Мне б так. А то такое чувство, что я всю ночь скакала вдоль берега, - разминала мышцы ног я, - Хотя, сон красивый был.

Мы уже оделись и даже причесались, когда в комнату заглянула Аня. Вид у неё был слегка потрёпанный, но не побеждённый.

Я обняла её, и она обняла меня в ответ, хотя обычно не любила таких «телячьих нежностей».

Галка сидела на своей кровать и похлопала по ней рукой, приглашая Аню сесть рядом.

- Давай-ка расскажи, что там вчера случилось? Ну и устроила ты нам нервотрёпку.

Аня послушно села рядом с Галкой, а я - напротив.

- Да я сама себе устроила, дура вспыльчивая, - откровенно призналась Аня, - могла бы просто влепить пощёчину и надуться, так нет, рванула пешком в Брянск.

Хорошо, что Аня осознавала особенности своего характера и была достаточно самокритична. Но это когда эмоции осядут.