Осуждённая попаданка или двойные неприятности

Пролог

– Это все сделал ты? – спросила я, показывая на прилавок.

– Нет. Мы с отцом. Мои только вот эти.

Он показал на небольшие вензеля, цветы и фигурки животных, которые были отлиты из стали. И все было сделано очень точно. Цветы хотелось понюхать, а животных погладить.

– Потрясающие работы, – восхитилась я.

На глаза мне попался конир, который очень похож на нашего коня, только хищный. Так, у него были сделаны даже зубы, а шерсть, казалось, шевелится от незримого ветерка. Я все рассматривала и рассматривала, подмечая и глаза, и лапы с когтями. И вдруг что-то случилось.

Конир действительно зашевелился, а мне стало нехорошо. Голова закружилась, мушки перед глазами. Гулом в ушах отдавался голос отца.

– Остановись, дочка. Хватит, – кричал он, а я его не понимала. Я же ничего не делала, что прекратить-то?

– Лауретта, – прорычал злой Дронер мне на ухо, встряхивая меня. Мои зубы клацнули, и я смогла сфокусировать взгляд на нем.

– Что же ты творишь, – как-то облегченно выдохнул он. А мне была так приятна его забота. Крепкие руки держали меня в объятьях, взгляд глаза в глаза. Мне становилось легче. Я уже могла стоять на ногах, хотя слабость в теле еще была.

– Как ты, дочка? – ворвался в мою кашу из мыслей голос отца. – Нельзя же так.

– Да что случилось? – перевела я недоуменный взгляд на отца.

– Ты чуть не выкачала себя досуха, – рыкнул Эзнок. Теперь он вновь злился, но не отпускал. Хотя это уже не были объятья, только необходимая поддержка. А жаль, мне понравилось.

Я ничего не успела сказать, как снизу вдруг раздался низкий вибрирующий рокот. Я слышала уже такой. Такие звуки издавали кониры.

Я опустила взгляд и обомлела. Вокруг нас нарезал круги стальной конир, которого я рассматривала. Он самостоятельно двигался и рокотал.

Руки сами потянулись к нему. Конир на мгновение замер, даже голову наклонил, а потом подошел ко мне ближе, фыркнул на мои пальцы, а затем и укусил.

Рефлекс сработал отлично. Я тут же отдернула от него руку, прижимая к себе. В этот же момент раздались несколько вздохов, причем не только отца и Дронера. А конир опять зарокотал.

– Дай ему зализать рану, – тихо проговорил Эзнок. Я нахмурилась и уже собралась возмутиться, но не успела. – Так надо. Я потом объясню.

И я поверила ему. Поверила, что так надо. Столько уверенности было в его взгляде.

Я кивнула и вновь посмотрела на конира. Тянуть к нему снова руки было страшно, вдруг еще раз укусит…

Медленно вытянула к нему руку, на которой уже начала затягиваться ранка. Он опять меня понюхал и действительно лизнул пару раз. Ранка затянулась прямо на глазах, только шрамик остался, но это ерунда.

Конир же засветился изнутри резким светом. Я даже зажмурилась. Но все так же быстро и прошло.

– Фамильяр, – выдохнул кто-то.

– Стальной фамильяр. Искусственный, – заговорил другой голос.

– Как такое возможно?

Глава 1

Что может быть прозаичнее, чем поездка на маршрутке? Но у меня все пошло не так с самого утра.

Всего за два года я привыкла ездить на работу на своей машине. Но сегодня она фыркнула, пыхнула и осталась на стоянке, так и не заведясь.

Неудачи продолжились и дальше. Проезжающая машина окатила меня из лужи. В маршрутку залезла только стоячим пассажиром. Так еще и шарф дверью прищемило.

Что еще сегодня могло пойти не так?

И я уже настроилась, что и на работе все будет валиться из рук, но нет. Дела шли своим чередом. Все, что было запланировано на сегодня, сделано на отлично.

Вдохновленная и довольная собой, я решила не рисковать больше и вызвала такси.

Это роковое такси приехало на удивление быстро. Ничего плохого уже не ожидая, я села на заднее сиденье, прижимая к себе папку с набросками новых игрушек.

Я уже предвкушала, как проведу вечер за продумыванием своих творений, выкинув работу из головы. Но судьба решила все иначе.

Я витала в своих фантазиях и планах, не смотря на дорогу. А зачем мне это? Для этого в такси есть водитель. Но и он ничего не смог бы сделать.

Под визг тормозов я распахнула глаза. Водитель такси выворачивал руль и ругался так, что… неприлично, в общем.

А на нас несся грузовик. Что там с его водителем, я не знала и не видела. Главное, что грузовик резко повернул на встречную полосу.

И все бы ничего, но мы были на мосту. В самой его середине.

Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Ерунда. Я ошалело смотрела, как приближается эта махина. Может быть, даже визжала. Не помню. Но кто меня за это осудит, даже если и так?

Удар. Меня откидывает по сиденью вправо. Пытается откинуть, ведь ноги уже зажаты или расплющены вместе с левой стороной такси.

Я падаю на сиденье. Голова пружинит об него, но в этот момент происходит удар уже справа. Это мы пробили перила моста.

Мы падаем. Секунда, может две, и такси падает в воду. Тоже малоприятная встряска.

Вода очень быстро поступает в машину, как раз начиная с моей головы. Все мои попытки подняться или освободиться ни к чему не приводят.

Рядом орет водитель. Он тоже еще жив.

Зацепившись руками за искорёженное водительское сиденье, все-таки приподнимаюсь. Но толку?

Когда погружаюсь в воду, в голове только одна мысль: «Я так хотела жить, столько планов строила».

И вдруг умирающий мозг фантазера выдает фразу чужим низким женским голосом:

– Хочешь жить?

– Конечно, – отвечаю мгновенно. А кто бы на моем месте ответил иначе?

– Удачи, – отвечает голос, и все вокруг наконец-то полностью погружается во тьму.

Я осознаю, что умерла, но не чувствую этого.

Глава 2

Какого рожна происходит?

Это была моя первая мысль после смерти. Или я не умерла? Я же чувствую тело. Оно болит. Точнее, желудок не просто сводит, он сжимается в последних конвульсиях.

Через не могу приподнимаюсь из какой-то лужи.

Разлепляю глаза. Я явно нахожусь не на дне речки, не в машине и даже не в больнице.

Вокруг меня большое светлое помещение со столом в центре. Штук десять резных, даже на первый взгляд дорогих стульев расставлены вокруг него. На полу паркет, красивый, золотистый. На стенах картины в больших резных рамах. И как апофеоз моего абсурда – огромная люстра на потолке.

Сил подняться на ноги не было, поэтому я просто села. И какое-то время вертела головой и хлопала глазами.

Я же точно помнила, как захлебывалась противной речной водой. Так где же я?

Это такое странное посмертие? Или это что-то типа зала ожиданий? Сейчас явится какой-то субъект (женщина, мужчина, ангел или просто гуманоид, неважно) и начнет мне вещать о том, что я умерла и бла-бла-бла.

Так где же он? Что-то не видно.

Да и обстановка обычно не такая. Все и всегда представляют это как пустое белое пространство или абсолютную темноту. Но никак не столовую комнату.

И разве я должна чувствовать? Если я умерла, у меня уже не может ничего болеть.

А тем временем желудок пытался сам себя переварить и громко возмущался невозможности данного действа.

О, вспомнила! Я же слышала голос, женский голос. Так, может, это оно самое? Так она ничего и не сказала. Пожелала удачи, и все.

Что-то я запуталась…

Я хмурилась и пыталась отрешиться от боли в желудке. Тем более еще и обоняние порадовало появлением. Запах от лужи стоял отвратный. Я немного пригляделась и поняла, что эта лужа – не что иное, как рвота. Желудок от впечатлений даже попытался меня покинуть.

Пришлось собирать конечности в кучу и подниматься. Как же это оказалось тяжело. Сил не было от слова совсем. Руки тряслись, ноги не слушались. В итоге я просто отползла от лужи.

Пол был теплый. Я лежала, раскинув руки и ноги. Смотрела в потолок и пыталась прийти в себя. Голова перестала кружиться. Желудочные конвульсии тоже сошли на нет. Горло тоже постепенно перестало болеть. В общем, тело приходило в норму.

Вопрос: что за тело, где я и почему никого нет вокруг? И почему никто не встречает свежеумершую меня?

Пол был теплый, но жесткий. И нельзя же вечно лежать тут и ждать чего-то?

Уже намного увереннее я поднялась. На мгновение голова опять закружилась. Пришлось переждать.

Мелкими осторожными шагами я выбралась в холл. Это было огромное пространство с потолками не меньше восьми метров. По правую руку от меня были высокие двустворчатые двери, а по левую – широкая лестница на второй этаж.

И что же мне стоит попытаться взять штурмом? Учитывая мое состояние, подняться по лестнице будет подвиг, но и двери эти сдвинуть с места – не меньший.

И все-таки желание выйти на воздух взяло верх. Решительно я направилась к двери. При этом оглядывая помещение. А посмотреть было на что.

Возле лестницы стояли две статуи в полный человеческий рост. Слева девушка с подносом, а справа мужчина с мечом, который упирался острием в пол между его широко расставленных ног, и другой рукой, прижатой кулаком к сердцу. Своеобразное приветствие.

Чуть дальше двери было высокое окно, закрытое наглухо гардинами. А что же с другой стороны двери?

Я обернулась и замерла в шоке. Там было огромное зеркало, по высоте не уступающее дверям, метров пять в высоту. А из него на меня смотрела тощая девчонка с каштановыми короткими волосами и большими раскосыми глазами.

Мозг отказался складывать пазл из произошедшего и отключился.

Очнулась я снова на полу. Хорошо, что ни обо что головой не приложилась. С кряхтением приподнялась, словно старуха, и вновь посмотрела в зеркало.

Встретилась с изумленным взглядом серых глаз все той же девчонки. А дальше, ей-богу, было как в фильмах: ощупывание, разглядывание и даже тыканье в зеркало пальцем.

Через какое-то время я убедилась, что теперь это тощее недоразумение – я. Как? Другой вопрос.

Моя мама художница. И постоянно рисует всяких фантастических тварей, фантазируя, что где-то есть миры, в которых они живут.

Я тоже личность творческая, но в сказки давно уже не верю. Свою сказку каждый создает сам – вот мой девиз.

А вот теперь моя вера во всякое разное пошатнулась. В зеркале явно отражалась я теперешняя, совершенно не похожая на предыдущую.

Утонула в такси крашенная профессионалом в салоне блондинка с хорошей фигурой, но без особо выдающихся округлостей. Глаза у меня были медовые. Губы намного тоньше, но мне все нравилось. Только аккуратный носик был как у меня.

И это недоразумение было одето в шикарное платье из тончайшего шелка бирюзового цвета, с вышивкой синей нитью по подолу, рукавам и вырезу. Простой треугольный вырез открывал тонкие ключицы, а длинные рукава скрывали тонкие руки. В таком платье на прием какой ходить, а не на полу валяться. Хотя платье висело, как на вешалке.

Глава 3

Ну что я могу сказать? Девица была на редкость избалованная, заносчивая и при этом мало что могла сделать сама.

Если начать с конца, то умерла она, скорее всего, от собственной косорукости. Она совершенно не умела готовить и даже не все названия продуктов знала. Например, в некоторых местах она писала «масло жидкое», «белый сыр» или «батон копченого мяса». Хотя, возможно, здесь нет такого названия, как колбаса или брынза.

В общем, сначала она питалась исключительно сырами и овощами. Потом у нее разболелся живот, и она решила добавить хлеб и копчености. Короче, ела все то, что готовить не нужно. Зачем она решила что-то приготовить, тоже нашла.

В свободное время она увлекалась романами и вот в одном из них вычитала, как героиня лихо приготовила какое-то замысловатое блюдо из простых ингредиентов. Так и появилась отрава, которая и отправила ее в мир иной, а мне освободила место.

Зачем ей это было нужно, я так и не поняла.

Зато узнала, что она графиня Лауретта Санобер. Осуждена за сокрытие опасного магического дара и использование его против человека. Точнее, ее пытались обвинить чуть ли не в попытке убийства, но максимум, что ей смогли предъявить, – это принуждение к браку с подавлением воли жертвы. Замуж девочка захотела.

Я еще долго читала, чтобы понять, сколько же ей лет, что так сильно нужно было замуж. Выяснила и ужаснулась.

Перед приговором ей стукнуло целых восемнадцать лет. А выходят замуж здесь с пятнадцати, правда, только простолюдинки. Аристократки в шестнадцать уже или помолвлены, или замужем. А она к восемнадцати осталась не у дел. Вся такая «умница» и красавица, а никто не позарился.

Даже приличное приданое от отца, самого знаменитого артефактора столицы, не приманило женихов. Вот и отчаялась девушка.

Так вот, осудили ее на ужасное заточение в строжайшем одиночестве на «всю молодость». А точнее, на два года. При этом, судя по последней дате, она отбыла здесь всего шесть месяцев, четверть всего.

Таким образом, мне предстоит провести в этом доме полтора года.

С одной стороны стало обидно, что на меня перекинулось ее наказание, я-то ничего такого не делала. А с другой стороны, мне нужно как-то адаптироваться в новом для меня мире. Уверена, здесь и библиотека имеется. Где-то же она находила убийственные романы.

С таким настроем я и заснула.

Новый день в этот раз встречала бодрой и полной стремлений к новым свершениям. Точнее, к продолжению изучения этой очень комфортной тюрьмы.

Правда, планы мои были нарушены тут же. В гардеробе. Я категорически не хотела надевать снова то же платье, поэтому и полезла в гардероб. А там такое, что глаза разбегаются. Как она в этом ходила? И зачем взяла с собой?

Дело в том, что большинство платьев было с корсетами. Как она собиралась их надевать, если затягивать и завязывать его должна служанка или кто там?

И раз уж теперь тело мое, то и гардероб мой. Я решила закопаться в него и навести порядок. К обеду все платья с корсетами были мною жестоко засунуты в сундук. Зачем здесь сундук, когда есть прекрасные шкафы? Не знаю, но факт.

Дальше было проще. Оставшиеся платья были сейчас мне велики, но я собиралась немного отъесться. А то кожа да кости, ей-богу.

А когда я нашла брючный костюм с белой шелковой блузой, счастью моему не было предела. Отложила, чтобы надеть. Осталось самое страшное – найти нижнее белье.

Я перерыла все ящики, нашла кучу перчаток, шляпок, платочков и даже несколько зонтиков. Правда, обнаружила еще белую шубку из натурального меха, но не об этом. Все, что можно было отнести к нижнему белью, – это длинные, в пол, сорочки и удлиненные шортики на завязках.

Когда я поняла, что больше ничего нет, никак не могла прийти в себя. В моей голове просто не укладывалось отсутствие нижнего белья при таком гардеробе. На любой верхней одежде были и кружева, и вышивка, и различные оборки и бантики, пуговички на любой вкус и цвет. Но простых трусиков и бюстика нет. Это как?

Повздыхав на судьбинушку свою, я надела эти шортики и брюки с блузкой. Хорошо, что брюки не в обтяжку, а то было бы неудобно.

Кстати говоря, в ванной я нашла огромную корзину с грязным бельем. Неужели она ничего не стирала?

Сделав для себя еще одну пометку – найти прачечную, я отправилась, наконец, завтракать или обедать.

Из всего увиденного я сделала вывод, что ухаживать за собой и за домом должна была девушка. Только графская дочка ничего не умела, вот и лежит всюду пыль, грязное белье и грязная же посуда. Посуду, конечно, я давно уже вымыла.

А ведь лучше дом не изучить, чем за уборкой. Решено.

Пока рылась в кладовке для инвентаря, заметила еще одну неприметную дверку. А поскольку все неприметное обычно для прислуги, туда я и направилась.

Это оказалось достаточно большое помещение с несколькими шкафами. И если в одном стояли разного рода баночки с чем-то явно чистящим, то, для чего остальные, сразу не понять.

Один шкаф был высокий, широкий и глубокий. Внутри было пусто, за исключением трех крючков на потолке. Видимо, сюда нужно что-то повесить. Хмыкнула и закрыла дверцы. В шкафу тут же что-то загудело, из щелки задул ветер. Через минуту все закончилось.

Глава 4

А почему на нем живут только эльфы? Все оказалось просто и неприятно. Эльфы здесь были классические, их изображение, кстати, показали. Стройные, высокие, с белой кожей и длинными ушками. Они любили природу и, конечно, все до единого были магами и долгожителями. Поэтому до поры до времени не обращали особого внимания на людей. А потом случилась война. Люди жили меньше, всего сто пятьдесят лет, в сравнении с эльфийской тысячей – полная ерунда. Но люди и размножались быстрее. Короче говоря, людям стало мало места, и они пошли рубить леса и вытеснять эльфов. И надо сказать, что выдавили их с большого континента. Так большинство эльфов уехало на малый. Да, учитель так и говорил о целом континенте: просто малый.

Самый большой континент, на котором мы и находимся, остался практически в полной власти людей. Только в степях жили орки – большие зеленые ребята. Но это только мужчины. Орчихи оказались больше похожими на эльфиек с зеленой кожей. Такой странный диссонанс.

Большой материк разделен высокими горами, где-то на треть. Горы непроходимые, а за ними находится самодостаточное государство Алузия. Ничего больше про это государство голос не сказал.

В самих горах когда-то давно, еще в период той войны, жили драконы. Сейчас они считаются вымершей расой.

Я даже всплакнула от этого. Вот всегда знала, что люди разрушают все вокруг, а здесь еще и целую расу уничтожили, а других выгнали. Ужас. Мне даже выходить отсюда перехотелось. Ненадолго.

Оставшийся континент в центре и почти до середины в глубину пересекает залив Угаза. В центральной части за проливом находятся степи орков. А весь остальной континент занимают три государства: Хамиз, Разон и Фатикурия.

Государство Разон расположено ровно через пролив от орков. В основном лесостепи. В основном сельское хозяйство и рыболовля. Еще бы, с двух сторон океан, а с третьей залив. Славится магами земли, воды и воздуха.

Государство Хамиз граничит со степями орков и с горами, с севера океан, с востока Фатикурия. С Разоном имеет очень маленькую границу. В основном тоже лесостепи. Добывает камни из гор. Славится своими войнами, магами камня, огня и смерти. Бр-р.

Я же сейчас находилась в Фатикурии – государстве самом лучшем и процветающем, по мнению голоса. Ну тут все понятно, сам себя не похвалишь, как говорится…

Так вот. Фатикурия граничит с Разоном с юга, где у нас выращивают сельскохозяйственный скот: коров, козив и мушат.

Коровы – это коровы без рогов, это понятно. Мушаты – это те мохнатые повизгивающие шарики. Держат их, как можно догадаться, ради шерсти, а вот мясо никуда не годится, очень жесткое. Их мясом кормят конаров.

Конар – это хищный мохнатый конь, которого я увидела первым. Ничего больше он не сказал, только что по нему будет отдельный урок.

Козивы больше похожи на газель, только рожки маленькие и завитые, как бараньи. А еще рожков много, они создают своего рода шапку. Вот их растят для мяса.

В северной части у Фатикурии леса, в которых водятся волки и много иной дикой живности, на которую охотятся. Есть, конечно, и рыбацкие деревушки, но в основном там охотничьи леса.

В центральной части есть три больших города, один из которых – столица Икур. Дальше шли сплошные восхваления короля, прогресса и всего прочего. Этому я мало верила. Но допускала и долю правды.

Получалось, что Фатикурия славилась магами жизни, воздуха и артефакторами. Именно здесь из добытых в Хамизе камней делают удивительные артефакты, которые и поставляют всем остальным. Почему сам Хамиз не делает артефакты – непонятно.

В столице находилась и академия магии, в которой обучались лучшие мужи столицы. Да-да. В академии учились только мужчины. Про женщин ни слова. Этот факт насторожил.

Больше ничего интересного в этом уроке не было. А я решила взять перерыв на обед. Пока ела, составляла для себя список того, что нужно узнать. Получалось очень много.

Поскольку информации было и так много, больше волшебные камушки или, как здесь правильно говорить, артефакты решила не трогать. Просто прибраться, а то от пыли дышать нечем.

В очередной раз отправившись в прачечную за артефактом для штор, я опять наткнулась на артефакт в виде круглой сетки с камнем в центре. Просто он мне мешал достать нужный.

Я его переложила на стол, а сверху водрузила такой же камушек, как и в сетке. Он лежал рядом. И не то я как-то не так его положила, не то так и должно было быть, но вдруг оба камня засветились.

Воздух вокруг на мгновение будто наэлектризовался, а потом пыль вокруг начала исчезать. Просто исчезать. Не всасываться, как пылесосом.

Следы моих пальцев на пыльном столе, что я оставила, пока лазила тут, исчезли. Стол да и все вокруг стало чистым. Даже дышать стало легче.

В общей сложности камни светились и, как я понимаю, работали не больше минуты, а потом потухли. А я смотрела на это чудо, и моя улыбка становилась все шире. В итоге я даже пискнула от удовольствия. Это же сколько сил и времени можно сэкономить с таким артефактом.

Подхватив эти два чуда техники и магии, я понеслась сначала в кухню, столовую, холл, потом на второй этаж. Везде я прибралась.

Последней не исследованной мною до этого комнатой на втором этаже оказалась комната для рукоделия. Здесь был шкаф с разными тканями, кружевами, нитками и пуговицами. И хотя я с иголкой была на вы, комнату отметила в памяти. Нужно же мне нормальное нижнее белье? Не хочу пожизненно ходить в этих шортиках и без бюстика. Но это потом.

Глава 5

Читая основы магии, я узнала, что в этом мире у каждого жителя есть хоть один дар. Его направленность врождённая, а вот уровень зависит только от тебя самого.

Каждый второй житель обладает двумя способностями. Встречаются и больше.

Самым одаренным считался дед нынешнего короля Фатикурии. Он обладал шестью разными силами. Правда, владел – в смысле, использовал он только три: земли, металла и дар убеждения. И кстати, он сам был артефактором. Именно при нем в стране развилась это отрасль.

Здесь же я узнала и подразделения магии. К стихийным относилось управление воздухом, водой, огнем, землей, камнями и металлом.

Самое интересное, что металлом обычно управляют мужчины. Воинам он очень помогает в бою. А в мирное время это кузнецы и ювелирщики. В иных областях этот дар считается бесполезным.

И у меня именно он. Теперь понятно, почему этот дар совсем не развит. Им не занимались вовсе за ненадобностью. Конечно, дар убеждения лучше, но опасней.

Кстати, дар убеждения, как и чтения, иллюзий и прорицания, относится к ментальным. А вот к тонкой магии относятся портальная магия, магия жизни и смерти.

Как можно догадаться, маги жизни – это всевозможные целители и фармацевты, а маги смерти – патологоанатомы и следователи. Хотя к следователям еще относятся маги-чтецы, которым не нужно твое признание, они все уже в твоей голове прочитали.

С помощью портальной магии в моей кладовке пополняются продукты и исчезают отходы из мусорного ведра.

Все обладатели тонкой и ментальной магии состоят на строгом учете у государства, ибо считаются опасными. И в большей степени Лауретту Санобер, то есть уже меня, наказали именно за сокрытие дара от государства.

Кстати, самих обладателей тонкой и ментальной магии значительно меньше, чем стихийников. Так что, может быть, хорошо, что дар убеждения мне заблокировали.

А вот такого дара, как артефактор, не существует. Это профессия. Это стихийники, которые не только обладают несколькими стихиями, но и развили их. И обязательно одной из стихий являются камни.

Я вообще сначала не поняла, чем земля отличается от камней. По-моему, это одно и то же. Оказалось, что нет.

Магами земли называют здесь тех, кто управляем растениями. Они помогают им расти, заботятся о них и все прочее.

А вот маги камня управляют самой породой. Они чувствуют минералы, в горе находят именно драгоценные или полудрагоценные камни. И могут менять их структуру, грубо говоря, вкладывают в камни новые свойства. Так получаются артефакты.

Я, в отличие от книг, не считала, что у меня бесполезный дар. Видели бы вы меня на кухне, где практически все из металла. Теперь моя готовка была как цирковое шоу. Ножи резали сами, кастрюли и сковороды передвигались, а ложки мешали в них еду.

Не скрою, удалось мне такое не сразу. У меня почти год ушел, чтобы так овладеть даром.

Зато теперь я могу готовить сразу несколько блюд, просто подавая продукты. А как я научилась метать ножи и стрелять из арбалета…

А вот иголка тоже вроде бы из металла, но с ней мы так и не подружились. Конечно, я смогла все-таки сшить приемлемые трусики, но не айс. Это занятие я оставила для других.

По мере прочтения книг по магии я изучала и артефакты вокруг меня. А они были везде. Вода включалась артефактом, как и плита, и стиральная машинка. Артефакты сохраняли холод в шкафах с продуктами и доставляли их мне. Артефакты же и удерживали меня здесь.

По периметру ограды с той стороны через несколько десятков метров были вкопаны артефакты, сохраняющие щит вокруг дома.

Сад было жалко. Никто за ним не ухаживал. Я попыталась его прополоть хотя бы, но трава вырастала быстрее.

Я не умела ухаживать за растениями, поскольку всю жизнь прожила в квартире, а на даче у бабушки больше играла в детстве. Потом бабушки не стало, дачу продали, и я так и не научилась ухаживать за растениями. Да у меня даже комнатные цветы в горшках мама пересаживала. Моя задача была только поливать.

В общем, за два месяца до освобождения была готова выйти в мир. Осталось выучить танцы, которые я игнорировала до сих пор. Хорошо, что есть видеоуроки.

Кстати, эти уроки – симбиоз магии камня с магией иллюзий.

А еще у Лауретты обнаружился очень приятный голос в три октавы. Так что теперь я не только играла на катаре, но и пела.

Однажды, когда мне было особенно грустно и одиноко, я запела песню Анны Герман «Эхо любви». Я пела, а представляла родителей, как мы ездили кататься на лыжах, как мама тащила нас в галереи, а отец в горы. Много чего вспоминала.

Они у меня такие разные, но как-то сошлись. Отец бизнесмен, экономист, но любит активный отдых на грани экстрима. Мама – художница и выдумщица, ее всегда тянуло к прекрасному. Но она научилась видеть прекрасное в спуске по горной реке, в скалолазании и прыжках с парашютом, а папа нашел особое удовольствие в кухне разных стран, не засыпал в опере и действительно стал разбираться в искусстве.

Так вот, сидела я, пела, вспоминала. И вдруг будто из воздуха они появились передо мною. Причем не просто появились, а играли в снежки.

Помню я ту прогулку. Я смотрела на то, как в спокойно идущую по парку маму летит первый снежок от папы. Как я маленькая вырываю свою руку из маминой и тоже запускаю снежок, но в папу. Мама сначала возмущается, а потом начинает играть с нами.

Глава 6

Дабы подготовиться к выходу в мир, мне пришлось вернуться к дневнику Лауретты.

Здесь было всего три тетради дневника. И хорошо, что все они датированы. Я приступила с начала. Чтобы не выдать своего незнания ее прошлого, ведь признаваться, что я не Лауретта, не собиралась.

Интересным оказалось, что отца она называла только отцом и никак иначе, так что имя родителя для меня осталось тайной. Но это можно выяснить потом.

А вот мать она называла или матушка, или леди Маниза Санобер. Второй вариант обращения использовала, когда описывала свои восхваления ей. А восхищалась она не чем иным, как манипулированием отцом.

Ее мать уже по всем этим описаниям мне не понравилась. Она ничем не занималась, кроме покупок и развлечений. А еще жаловалась, что муж мало зарабатывает и они бедно живут.

Полагаю, что мужик гробится на своей работе и днем и ночью, чтобы обеспечить этих двух дамочек, в смысле жену и дочь. Мне так его жалко стало.

Об отце, кстати, было мало информации. Артефактор, и все.

Имена всех ее подружек и окружения пришлось выписать отдельно с подробной характеристикой. В итоге получилось, что подруг у нее две, а остальные приятельницы.

А еще я окончательно убедилась, что Лауретта Санобер была безумно посредственной личностью, интересующейся лишь собой, модой и драгоценностями. Она умела играть на фортепьяно, но не любила этого. Просто аристократке положено.

После этого открытия мне пришлось мучить свои пальцы в попытке играть на рояле, как настоящая леди.

Кроме того, я пошла знакомиться с ее шкатулкой с драгоценностями. Раньше она мне была неинтересна. Я вообще спокойно отношусь к украшениям, а излишества не люблю вовсе.

Ну что сказать. Драгоценности дорогие и крупные. Очень крупные. Куда она надевала такие камни? Да с ее фигурой тонкой соломинки это все должно смешно выглядеть. Она с ними топиться собралась, что ли?

Чтобы было понятнее, скажу, что самый маленький камень в этой шкатулке был размером с ноготь на мизинце. Это самое скромное колечко.

Я посмотрела на это «великолепие» и сложила все назад. Я носить это не буду точно. Единственная надежда, что она, собираясь сюда, во избежание воровства, собрала все только самое дорогое и крупное.

За день до своего освобождения я прибралась во всем доме. А с утра даже приготовила вкусненького. Я же не знала процедуры. Возможно, меня сразу заберут, а возможно, проверят, как я тут.

Поэтому вместо традиционной уже зарядки побежала ставить тесто. Вздумала пирог сделать. Запекла мясо по-французски, нарезала пару салатов. Майонеза здесь не существовало, как я поняла, или мне его не поставляли, потому заправкой было масло и лимонный сок.

Только я успела накрыть на стол, как почувствовала вибрацию воздуха. Выскочила на порог, а там уже нет пленки щита. Зато в воротах стоят трое мужчин. Двое приблизительно одного возраста, на вид лет по пятьдесят, а один явно намного моложе, не сильно за тридцать.

Мужчина, что стоял по левую сторону, потирал руки о брюки. Волновался, сделала я вывод. Он был полноват, но это ничуть не портило его. А вот небольшая лысина, открывающая половину головы, не красила. Он как раз снял шляпу, чтобы протереть ее платком.

Мужчина в центре стоял с каменным лицом, собственно, как и молодой. Острый взгляд скользнул по мне, а потом перешел на дом.

Оба мужчины в возрасте были одеты в костюмы-тройки, и только молодой не надел пиджак. Как и шляпу. А уж его прическа – это что-то.

Выбритые виски. Оставшиеся в середине темные до черноты волосы заплетены в косу, которая перекинута через плечо. А взгляд холодных голубых глаз будто разрезал, покопался внутри, не нашел ничего интересного и отвернулся. Я была просто счастлива, когда он перевел взгляд.

– Добрый день, господа, – обратилась я к ним первой. Мужчина в центре лишь кивнул, а молодой приподнял правую бровь.

– Дочка, – проговорил мужчина слева и сделал ко мне пару шагов, но остановился в нерешительности.

И хотя по дневникам Лауретты понятно, что любви у нее к отцу не было, я допускала, что она все-таки могла соскучиться. Поэтому распахнула объятья и кинулась к нему.

Да, этот мужчина был мне чужим, но за время, проведенное здесь, мне действительно захотелось простого человеческого тепла.

И все равно объятия были неловкими и неуклюжими.

– Кхм, кхм, – дал о себе знать мужчина в центре, – мне очень приятно осознавать, что вы достойно перенесли все тяготы жизни в одиночестве.

Я отцепилась от отца и обратила свое внимание на этого мужчину.

– Прошу простить меня, но я запамятовала ваши имена, господа, – влезла я в сделанную им же паузу. Не могла же я общаться с неизвестными. Я, конечно, рисковала, ведь они могли быть хорошо знакомы с Лауреттой. Но что-то мне подсказывало, что на освобождение преступницы только друзья и близкие не приходят, обязательно должны быть представители правопорядка. И я оказалась права.

– Ох, неудивительно, юная леди. Мы с вами виделись лишь раз и целых два года назад. И вряд ли вы могли тогда запомнить мое имя. – Он приподнял свою шляпу и представился: – Меня зовут Нилак Финор. Я судебный исполнитель.

Глава 7

Я быстренько разместила все съестное на столе между двумя креслами. А потом села в одно из них. Обратив внимание на отца, поняла, что он остался стоять на месте. Опять я оплошала. Вряд ли дочь к нему вот так приходила.

– Я изменилась, отец. У меня было много времени на переосмысление себя и жизни в целом, – произнесла я. Он должен сразу понять, что я другая.

– Вижу, – кивнул он и наконец-то прошел к креслу.

Я разлила чай по чашкам и уже собиралась как-то начать разговор, когда отец начал сам:

– Ты не сказала, что у тебя есть еще и сила воздуха. И ты неплохо ей управляешься.

Я нахмурилась. Никогда не замечала за собой тяги к воздуху.

– Я не совсем вас поняла, отец. Я управляю металлом, не воздухом.

– А как же ты несла поднос? – усмехнулся он. Сейчас он был более уверенным, чем за столом.

– Я управляла металлическим подносом. Чашку керамическую, например, я не подниму, – пришлось пояснить мне.

Теперь он нахмурился. Я не понимала его, а он меня. Возникла тишина. Тогда я решила продемонстрировать ему мои способности, согнув обе чайные ложечки на столе, а потом вернув все назад.

– Интересно, – сказал он и опять замолчал. А мне как раз было неинтересно. Я пришла поговорить, а он молчит.

– Отец, я вижу, что тебе интересны мои способности, поэтому объясни, что тебя смущает, и мы поговорим о другом.

– На таком уровне управлять металлом могут только очень сильные маги, у которых огромный резерв, которые постоянно тренируются и совершенствуются. Но достичь такого мастерства всего за два года…

Понятно. Его дочь не страдала трудолюбием, и он не может поверить, что я достигла таких успехов.

– Об этом я и хотела поговорить. Здесь, – я развела руки в стороны, – у меня было очень много времени. Заниматься практически нечем. Оставались только книги, прогулки и музыка. Вот я и решила учиться. Тебе может это казаться странным, но я очень много училась.

– Верю, видя твои успехи. Но ведь для этого нужны были еще и физические нагрузки.

– Да. Каждое утро у меня зарядка. Завтра можем потренироваться вместе, – предложила я, улыбаясь, чтобы расположить его к себе.

Он несколько секунд вглядывался в меня, а потом улыбнулся в ответ и хлопнул себя по коленям.

– А давай. Почему нет? – Он потянулся за чашкой, отпил чая, взял бутерброд с ветчиной и продолжил: – Так о чем ты хотела поговорить?

А действительно? О чем? Сначала я хотела сказать, что частично потеряла память. Классический такой прием. Но сейчас эта идея мне резко разонравилась. На уровне интуиции, без каких-либо обоснований. А себе я всегда доверяла.

– Хотела узнать, что в мире произошло за это время. У меня тут с новостями туган, – пожала я плечами.

– В мире, – вздохнул он и вдруг погрустнел, – война была в мире. Короткая, но все-таки. Сейчас идут мирные переговоры.

– Кто с кем воевал?

– На Хамиз, насколько мне известно, напали орки. Всем известно, что они воинственные личности. Но они и сильные воины. Фактически каждый взрослый орк – это воин. Так что Хамизу пришлось нелегко, и он призвал на помощь нас. Наш король мудр и не стал слепо помогать. Попытался разрешить конфликт, но орки пошли и на нас. Нам пришлось вступить в войну. Восемь месяцев длились боевые действия. Сейчас хрупкий мир. И что будет дальше, никто не знает.

Дела…

Зато я сидела в тепле и безопасности. И это хорошо.

– Столица цела, я надеюсь?

– Цела, конечно. Так что твоей жизни ничего не угрожает. А вот женихов сильно поубавилось. Да ты теперь не самая завидная невеста. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Естественно, понимаю, отец. И, честно говоря, не особо стремлюсь замуж. Мои приоритеты в жизни претерпели изменения. Я хочу реализовать себя, завести собственное дело. Не хочу быть вам обузой. И рассчитываю на вашу помощь. Тем более что через два года я буду считаться старой девой и одновременно выйду из-под вашей опеки. Мне хотелось бы жить отдельно и иметь возможность обеспечивать себя самостоятельно.

– Стремления отличные. И будь ты не дочерью, а сыном, я был бы горд тобой, но…

– А что мешает вам помочь в этом дочери?

– Ничего, кроме твоей матери, – хмыкнул он, – ты же не надеялась, что она смирится? У нее мечта выгодно выдать тебя замуж. Так что я бы не рассчитывал на спокойную жизнь.

– Я как-нибудь с этим справлюсь. Тем более у меня дар заблокирован, женихов мало и так далее. Так что выдать меня замуж будет затруднительно.

– Посмотрим. Чем ты хочешь заниматься?

– Есть пара идей, но мне надо попасть в город. Осмотреться, вдруг мои идеи уже не актуальны?

– Не хочешь говорить, – прищурился отец, – правильно, сначала надо все взвесить. Но не пренебрегай советом. Если нужна будет помощь, подходи, выслушаю идею, и мы вместе все обдумаем.

– Спасибо за поддержку, отец, – проговорила я и встала.

– Нет. Не уноси. Оставь. Я еще посижу, подумаю, – остановил он мои сборы подноса. Я кивнула, пожав плечами. Направившись к двери, на секунду задержалась, чтобы пожелать спокойной ночи, и вышла.

Глава 8

Я до сих пор нормально не разобралась, как делаются сами артефакты, если это не отдельная магия.

А к кому идти за такими знаниями, как не к артефактору со стажем. Но в комнате отца я не нашла. Он оказался в саду, куда, конечно же, заглянула в последнюю очередь. Столько времени потратила на его поиски…

Оказалось, что он проверял работу артефактов, державших все это время щит над домом.

– А вы научите меня делать артефакты?

– Боюсь, это невозможно. Чтобы создать артефакт, нужно владеть силой камня. А у тебя ее нет.

– Ну, хотя бы теорию вы можете объяснить, – не отчаивалась я. Хотя на самом деле я знала, что нужна магия камня, но на что-то надеялась. В моем мозгу все время мелькала мысль, что, если я из другого мира, мне удастся разглядеть то, чего не замечали они. И мне почему-то хотелось в это верить. Иррационально, но факт.

– Зачем тебе это? – нахмурился отец.

– Теория тоже важна, – ответила я.

Глупо. Знаю. Но что еще я могла ему ответить? Что ищу то, чего не видят они, коренные жители этого мира? Бред.

Отец, немного подумав и пожевав губы, все-таки решился мне объяснить теорию создания артефактов.

А суть оказалась до безобразия проста. Маг камня видел его структуру, находил пустоты и заполнял их заданными функциями. Это если вкратце.

– Почему этого нельзя делать с другими веществами? – задала я мучивший меня вопрос.

– Остальные вещества изменчивы и достаточно быстро и легко теряют заложенные свойства. Камень же – вещь, создаваемая веками. Он долговечен и непоколебим.

Речь вышла пафосной, но суть до меня дошла. Кристаллическая решетка вещества. Вот в чем суть. Они этого еще не знают, а в моем мозгу всплыли воспоминания с уроков физики и химии моего мира.

Если мне не изменяет память, существует четыре вида кристаллических решеток. И именно атомная решетка является структурой камней и считается самой твердой. Но ведь второй по твердости является металлическая решетка. То есть металлы тоже могут быть артефактами, пусть и слабее или недолговечнее, но уж точно могут. Попробуйте сломать металлическое изделие. Ну кроме проволоки…

Так что он не особо расстроил меня. Наоборот, мне непременно захотелось создать именно такой артефакт.

– Ты мне покажешь, как создаешь артефакт? – я так разволновалась, что перешла на «ты».

– Конечно, если ты хочешь. Но не здесь, дома. Там у меня мастерская. Это же домик для отдыха, летний. Здесь я никогда не работал.

На этом мы разошлись. Я побежала готовить ужин, а отец продолжил возиться с артефактами. Мне было интересно узнать, что именно он с ними делает, но для человека, не понимающего в их создании и работе ничего, это будет трудно понять.

На пороге я столкнулась с Дронером. А меня так потряхивало от нетерпения, что я позвала его с собой на кухню.

– Чего без дела стоять и смотреть? Хоть помогать будете.

Дронер ничего не ответил, но пошел за мной. И не понять, согласился помочь или просто проигнорировал.

– Можете принести овощи из кладовки? – обратилась я нему.

Он просто смотрел на меня какое-то время, а потом шумно вздохнул и кивнул. Я ему перечислила необходимое, и началась работа. Нет, я не привлекала его к самой готовке, но в этот раз сервировал стол именно он.

– Вы давно этим занимаетесь? Ну, работаете наблюдателем? – Когда рядом есть живой человек, сложно молчать. Или это у меня передоз молчания за полтора года?

– Я не работаю наблюдателем. Просто так получилось. Назначили.

Больше он на мои вопросы не отвечал. Ну что ж, человек хочет держать дистанцию, и это его право.

За ужином я все-таки спросила отца, что там с артефактами. Оказалось, что все в порядке. Перед моим заключением все артефакты в доме и в саду зарядили так, чтобы на весь срок хватило. Но чем чаще артефакт используется, тем быстрее разряжается. И никто не мог гарантировать, что какой-то не разрядится раньше времени. На этом месте я вспомнила про артефакт для мойки в кухне.

Я хотела было рассказать, но вовремя осеклась. Ведь если так, то получается, настоящая Лауретта его разрядила. И что она с ним делала, я понятия не имею, а об этом меня точно спросят. Вот и промолчала. Почему не сказал Дронер, другой вопрос.

Отец рассказал то, что я и так знала из книг, но слушать его все равно было интересно. Когда он говорил об артефактах, его взгляд менялся. Чувствуется, что они его страсть.

После ужина я не стала себе изменять и направилась в музыкальную комнату. Но я впервые не знала, что играть. Вроде бы настроение хорошее, надо сыграть что-то веселое, но попса моего мира здесь не принята, а меня могут услышать.

Решила спеть что-то из их песен. Да, в библиотеке имелся сборник песен, его я выучила за это время. Но все их песни были лирическими, а сейчас мне хотелось динамики.

В итоге я запела песни Виктора Цоя. И начала с «Кукушки». А на песне “Мы ждем перемен” заметила слушателей.

– Интересная песня. Необычная, – проговорил отец из двери. А Дронер ничего не сказал, только смотрел как-то очень пристально. Не считает же он песни нарушением закона?

Глава 9

Выходила за ворота я с особым трепетом. Будто делала шаг в новую жизнь. Фактически в новый мир. Ведь именно сейчас я выхожу в него.

Мне и воздух казался сладким, и птицы пели гораздо веселее, и дышалось как-то иначе. Точно. Свободнее дышалось. А я и не замечала, что стены дома давили на меня…

Отец и мистер Финор быстро прошли в странную конструкцию. Я же остановилась, рассматривая это чудо техники. А Дронер, как всегда, рядом со мной.

Если смотреть в общем, то это был эллипсоид с плоским дном. И ровно посередине высоты делился на две части. Нижняя часть была непрозрачной, в отличие от верхней. Через прозрачную часть просматривались ряды стульев, а впереди и сзади на штативе был прямоугольник.

И больше ничего не было. Ни колес, ни фар, никаких атрибутов автомобиля.

Мистер Финор сел к прямоугольнику. Я из любопытства устроилась рядом. Оглянувшись на дверь, увидела, как проем исчез прямо на глазах. Я только моргнуть успела. Дронер сел у меня за спиной.

– Пристегнись, дочка.

Только сейчас я заметила серый камешек справа на стуле. Нажала на него, и на мне появился ремень. Подергав его, поняла, что пристегнута достаточно крепко.

О том, что мы сдвинулись, говорило лишь легкое покачивание. И естественно, управлял всем мистер Финор, сидящий за прямоугольником.

Я перешла на магическое зрение и внимательно наблюдала за ним. Чтобы подняться, а мы именно взлетали, он положил раскрытую ладонь на прямоугольник, который был окутан магией камня и воздуха.

Оглянувшись по сторонам, увидела, что вся капсула окутана этими магиями.

Умно. Зачем создавать машины и дороги для них, если можно передвигаться по воздуху? Благо магов воздуха много.

Чтобы повернуть, мистер Финор отводил руку в сторону. Ничего сложного. Двигались мы аккуратно и на одной скорости. Никаких рывков и кочек. Никакого гула. Только смотря в окна, можно понять, что мы летим. Красота.

– Вам интересно управление летуном? – заметил моё любопытство мистер Финор.

Но я не успела ответить. Проснулась ехидна, в смысле мистер Дронер.

– А она у нас вообще всем теперь интересуется.

– И ничего не у вас. К вам лично я не имею никакого отношения и интереса.

– Это меня успокаивает. Я очень вам признателен.

– Молодёжь, – тихо хмыкнул отец, чем вызвал гневный взгляд от надзирателя. Он приподнял руки в примирительном жесте, но продолжал улыбаться. Я же не стала никак комментировать его высказывание.

– Да, мистер Финор. Мне очень любопытно, как работает летун.

Вот я глупая. Не догадалась найти книгу о магической технике. Видя в доме артефакты, а также изображения ездовых животных, я посчитала, что здесь передвигаются на каретах. А тут вон как интересно.

– На самом деле здесь нет ничего сложного. С помощью панели управления летуном может руководить любой маг. Главное, чтобы все артефакты были заряжены. Это проверяют перед полетом. Самое сложное – не отрывать руку от панели. Затекает, знаете ли, – разговорился мистер Финор.

– А чтобы взлететь, достаточно положить руку на панель? А…

Короче говоря, до самой посадки я мучила его всевозможными вопросами. Выяснила многое, но их появилось еще больше. Особенно когда мы подлетели к столице и в небе я увидела множество таких же летунов.

Какие-то были большими, толстыми и летели низко, другие были совсем маленькими, третьи длинными, и в них просматривалось много людей. Такой своеобразный общественный транспорт.

Мне столько хотелось спросить, а нельзя. Лауретта не могла не знать всего этого. Я даже ерзать на стуле начала.

– Уже скоро, дорогая, – по-своему понял мои ерзанья отец. Ну и хорошо, что он сам нашел объяснение. Я же смотрела на город с высоты.

Что сказать о городе? Приблизительно таким я его и представляла. В центре стоял высокий дворец, расположенный на холме, судя по всему. А город расширялся от него кольцами.

Естественно, что самые ближайшие к дворцу дома были большими и богатыми. Они имели до трех этажей. Вокруг каждого сады и мини-парки. Обнесены они высокими каменными заборами с коваными стальными воротами центральными и намного проще с другой стороны. Видимо, вторые хозяйственные.

Между домами вились длинные и широкие, мощенные опять же камнем улицы. И эти улицы были по всему городу.

Причем люди ходили слева, а справа садятся летуны. Интересные правила движения.

Чем дальше дома стояли от дворца, тем беднее они были и меньше сады вокруг. На окраине вообще увидела родную хрущевку. По крайней мере, в этом четырехэтажном здании был подъезд.

Мы подлетели к трехэтажному дому с красной крышей. Вокруг был парк с аккуратными кустами и цветами. В задней части парка были деревья, на которых еще висели плоды.

Когда мы опускались, я заметила в окне кого-то.

– Ну вот мы и дома, – проговорил отец, поднимаясь со стула.

Выходя из летуна, я незаметно его пощупала. По ощущениям, это было стекло. Интересно.

Глава 10

К загадочной миссис Бенор мы шли втроем. И пешком. Оказалось, что идти нам совсем ничего, буквально двадцать минут. Мы с маман шли рядом, а Дронер позади.

По пути нам встречались разные расфуфыренные дамочки. Иначе не скажешь. Корсеты, рюши, оборки, вышивка, невообразимые прически и макияж. Жуть.

На их фоне я действительно смотрелась бледненько, но мне все нравилось. Эти дамочки в большинстве своем поливали меня презрением во взгляде, хотя маман улыбались. В их разговоры я не вслушивалась.

Оглянулась посмотреть, как к ним относится мистер Дронер, но не обнаружила его. Я даже встала, в недоумении хлопая глазами по сторонам. Он ведь обязан меня везде сопровождать. Так где же он?

– Кого-то потеряли, леди? – прозвучало насмешливо и из ниоткуда. – Посмотрите иначе.

Я перешла на другое зрение и увидела его силуэт, объятый сиреневой дымкой, то есть магией иллюзий. И сама же усмехнулась.

Ну конечно. Не станет же он открыто за мной везде таскаться? Слухи еще пойдут. А тут скрылся из виду, и все хорошо.

– Вы меня этому научите, – твердо ответила я, даже не дав ему шанса отказаться.

В салоне красоты, как я назвала это место, нас встретила такая же мадам. Только девушки-служанки были в легких платьях.

Нас проводили сначала в сауну, потом долго и достаточно болезненно делали массаж, несколько раз заставили пройти парилку и холодный бассейн, потом был все-таки расслабляющий массаж. Обмазывание чем-то дико вонючим – это отдельная песня. Меня чуть не вырвало, а эти девушки продолжали улыбаться приклеенными улыбками.

После все этих процедур у меня был лишь один вопрос: зачем были экзекуции дома? Лишь для пешей прогулки до салона?

По завершении процедур, а как потом выяснилось, и целого дня я чувствовала себя странно. С одной стороны, я была красивой. И волосы заблестели ярче, были гладкими, как шёлк. И кожа будто засветилась изнутри. И маникюр, и педикюр, от макияжа я отказалась, как и от вычурной прически. С другой стороны, я дико устала за этот бесконечный день.

Выйдя из салона, первым делом я нашла Дронера магическим зрением. Он стоял у входа, привалившись к стене. Бедненький, если он не отходил отсюда, его же даже не покормили. Нам-то давали какие-то суперполезные печеньки. Не знаю, чем они полезны, но голод утолили на ура.

Оценить его реакцию на мой преобразившийся вид я тоже не смогла, ведь лица не различить. И почему-то стало обидно. Захотелось опять услышать от него комплимент. Глупая я…

– Завтра мы идем в салон миссис Дожер, – безапелляционно заявила маман, уже садясь за стол. Отец закатил глаза, а Дронер чуть слышно застонал. А мне было невдомек, куда меня опять тащат.

Воцарившаяся тишина меня очень насторожила. А еще больше пристальный взгляд маман.

– Напомните мне, пожалуйста, кто такая миссис Дожер. Столько времени прошло, что некоторые имена из памяти стерлись, – максимально правдоподобно расстроилась я, не забыв вздохнуть.

– У миссис Дожер лучший салон. Особенным клиенткам она сама шьет. И теперь с твоей репутацией я даже не знаю, возьмется ли она с тобой работать, – начала маман.

Дальнейшие ее разглагольствования, что с моей-то репутацией теперь в приличное общество нельзя выйти, я не слушала. Я узнала главное: миссис Дожер швея, элитная швея. Ну посмотрим…

И раз уж мы идем к швее, я нацелилась перебрать гардероб Лауретты. Ей он уже не нужен, а я в большинстве из этого ходить не собираюсь.

Выбрав несколько нормальных платьев, которые стоит ушить или расшить под меня, я спокойно легла спать.

А утро повторилось в точности. Только маман уже возмущалась тише и злее. Она даже попыталась нерадивую меня вывести насильно из зала.

– Прекратите, – не выдержала я произвола, когда меня схватили за руку. – Я привыкла тренироваться по утрам. И я буду это делать впредь. Мой внешний вид нисколько не вульгарен. То, что со мной находится неженатый мужчина, не моя вина. Он надзиратель, это его обязанность – в течение полугода смотреть за моим поведением. И вряд ли тренировки противозаконны, – на этих словах я все-таки посмотрела на Дронера.

– Совершенно верно, – подтвердил он мои слова, – занятия физическими упражнениями не являются противозаконными.

– Они являются аморальными, – закричала маман, – она в брюках. Изгибается тут…

– Если вам будет спокойнее, я перестану ходить в зал, – вздохнула я, – но упражнения я буду делать в своей комнате, для чего потребуется место. Или так, или в зале.

Некоторое время она открывала и закрывала рот, а потом выдавила из себя:

– Хорошо. В комнате. – Она развернулась к выходу и уже около него пробурчала: – Ты сильно изменилась.

– Людям свойственно меняться, – тяжело вздохнула я. Хотя вряд ли она слышала мою фразу. Только Дронер посмотрел пристально.

Когда в комнате я отдала служанке все платья с корсетами, ей чуть плохо не стало. Пришлось ее практически выпихивать за дверь. А к тому моменту, как я собралась, причем самостоятельно и быстро, явилась маман.

– Ты действительно не собираешься носить корсеты?

– Действительно.

Глава 11

– Вы должны научить меня… – встретившись на лестнице с мистером Дронером, заявила я. А если учесть, что я не знала, как такая маскировка называется, просто обвела его руками.

– Спокойствию? – приподнял он правую бровь. Типа не понял?

– Спокойствие – это скучно. Жизнь и так тяжелая и скучная сама по себе, так зачем приглашать скуку специально?

Ой, философ из меня не вышел. Хотя теперь Дронер немного улыбался, точнее, уголки губ поползли вверх.

– Достойно принимать удары судьбы тоже надо уметь.

Тоже решил сумничать?

– Спокойствие и достоинство – это разные понятия…

Мы продолжали наш странный диалог и дальше, весь завтрак. Так что даже маман не могла ничего вставить. Они с отцом только переводили между нами взгляды.

– Нам пора, – все-таки влезла она. А мы только, казалось, вошли в раж. И этой мирной перепалкой, кажется, довольны были оба.

Сегодня на меня еще и шляпку натянули. Но она хорошо гармонировала с платьем, потому я не стала отказываться.

В салоне-ателье нас встретили скомканно. Кроме владелицы здесь были еще две посетительницы, которые при виде нас поджали намазанные губки и наморщили носы. Миссис Дожер, которая сначала улыбнулась нам, пусть не искренне, но дружелюбно, тут же изменилась в лице, сухо поприветствовала и передала нас своей дочери.

Эта девушка тоже не искрилась радушием. Разговаривала спокойно и равнодушно. Будто и не боялась потерять клиентов. Но маман не отчаивалась, что-то щебетала, а мне с каждой секундой становился понятнее простой факт: здесь нам не рады и УЖЕ фактически исключили из высшего общества.

– Нам несколько платьев необходимо перешить. Совсем немного. Фигура Лауретты несколько изменилась, – говорила маман уже и сама не столь радостно.

– Ушить платья вам могут и в другом салоне, – резко ответила Маниза Дожер, – а у нас заказывают лучшие платья.

Маман уже хотела что-то сказать, и явно гневное, но я ее опередила:

– Хорошо. Мы обратимся в другое, более лояльное заведение. Не провожайте.

Я схватила ее за руку и потащила на выход. Краем уха я уловила пару очень неприятных фраз типа «падшая», «а все туда же» и «не место». И почему-то ничего не обидело, ведь я их не знаю, они меня тоже, а вот разозлить сумело.

Что значит не место? А где мне место? И кто это определяет? Они? С какой такой стати? Почему они считают себя лучше меня?

Некоторое время я пыхтела, как обиженный ёжик, таща маман, пока она не стала вырываться.

– Куда ты меня тянешь?

Она вырвала руку, и мы остановились. А действительно? Куда? Я оглянулась по сторонам, растерянно переводя взгляд с магазина на магазин.

– Там была сама герцогиня Монжер с дочерью. Надо было как-то пообщаться с ними, снискать их одобрения. А ты повела себя грубо и невоспитанно. Теперь меня точно не примут в обществе, – она почти плакала, – я столько лет добивалась, чтобы меня приняли, а ты…

– Со своим гардеробом я разберусь сама. Более не задерживаю вас, – резко произнесла я. Просто бесит она меня, и все тут.

– Ты теперь всегда будешь сама. Ты лишила меня самого важного. Теперь все подруги от меня откажутся, ведь я твоя мать. Не хочу тебя видеть, – высказалась она, развернулась и пошла прочь.

Я же стояла посреди улицы, ловила на себе взгляды прохожих и понимала, что ничего не чувствую по поводу ее ухода. Ну не мать она мне, и слава богу.

– Не расстраивайтесь. Все еще наладится. Она успокоится, – прозвучал голос из ниоткуда, заставив вздрогнуть.

– Я с вашими фразочками заикой останусь. Кому я буду дерганая нужна?

– Себе?

Вопрос заставил тяжело вздохнуть. А чего, собственно, ты ожидала? Что тебя примут в этом высшем обществе? А мне это надо? Нет. Так чего переживать?

– Посоветуйте лучше хорошую мастерскую или салон без замашек высшего общества, – усмехнулась я.

Оказалось, что совсем недалеко есть салон, в который ходит его матушка. И сначала он предположил, что мне там не понравится, но я не приняла возражений. Мы направились именно туда.

Это ателье выглядело на порядок проще. Над дверью звякнул колокольчик, и навстречу мне вышла приятная стройная женщина.

– Добрый день. Меня зовут миссис Лазер. Чем могу помочь?

И улыбка у нее была искренней. Прямо теплее стало. И ответная улыбка сама появилась.

Я объяснила, кто такая, зачем и даже почему пришла именно к ней. При упоминании имени моего надзирателя ее улыбка стала грустной. Странно, но спрашивать я ни о чем не стала. Не мое это дело.

А потом она показывала мне платья имеющиеся, и ткани, и нижнее белье. Последнее было ужасно.

С меня сняли все мерки, чтобы подогнать имеющиеся платья. А поскольку ничего из уже сшитого мне не глянулось, я предложила ей сшить по моим рисункам, которые обещала принести на днях. Пора воплощать свою идею, а для этого нужен хороший человек, которого я только что нашла, как мне кажется.