От хороших жен не уходят

Глава 1

Глава 1

– Валерия Викторовна, думаю, вы понимаете, что выхода у вас только два. Либо уволиться. – Сделав эффектную паузу, директор по науке разглядывал меня сквозь толстые очки, отлично зная, что в текущей ситуации я в лучшем случае могла рассчитывать на должность лаборанта в каком-нибудь богом забытом универе. – Либо ближайший год работать на голом окладе.

Покинула кабинет, ощущая пробирающую до костей дрожь. Меня аж потряхивало от гнева и растерянности, ведь даже в самом кошмарном сне я не могла вообразить, что годы учёбы и работы приведут меня к этой точке. Опустив почти на нижнюю ступень карьерной лестницы.

Стоило лишь представить, какое нищенское существование придётся влачить целый год, и меня охватила тоска уже иного рода. Зажмурилась от досады.

Не хотелось признаваться в этом даже себе, но импульсивные покупки – это единственный доступный мне способ снятия стресса. Должно быть, именно по этой причине счёт на моей кредитной карточке с оглушительной скоростью стремился к нулю. А иных поводов порадовать себя, помимо приобретения нового кардигана в сердечках или коротких юбок, на которые я подсела после измены мужа, у меня не имелось. Когда я прикладывала банковскую карту к терминалу, меня на мгновение охватывала эйфория, глушащая боль от предательства и разочарования.

Но теперь директор по науке лишил меня и этой отрады.

Хуже просто не придумаешь. Эти полгода паршивые ситуации преследовали меня с такой настойчивостью, что я невольно начала прислушиваться не к голосу разума, а к словам Маринки.

– Тебя точно сглазили, Лерчик, – твердила моя подруга ещё со студенческих времен, – ты меня, конечно, извини. Но не бывает так, чтобы плохо было одновременно по всем фронтам.

Она явно считала себя моим духовным гуру, пыталась затянуть меня в эзотерическую хрень, предлагая обратиться за помощью к одной из своих знакомых гадалок-хиромантов-астрологов. Потому что искренне верила, что если найти ошибку, которую я совершила в прошлой жизни, и исправить в этой, то всё само собой наладится.

А нагрешила я, похоже, знатно.

Ведомая этими дурными мыслями, я машинально приняла входящий от мамы, хотя прекрасно понимала: настроение будет испорчено окончательно и бесповоротно. Ответ ей – это почти акт суицида.

– От хороших жён не уходят, Лера, – раздался в трубке назидательный голос матери, вдалбливающий в мой мозг эти слова, пока я ступала по коридору, ища, в какой бы угол забиться.

Часы на телефоне показывали восемь вечера. Усталость и нервотрёпка накатывали и без новых претензий в мою сторону. Но безоговорочная убеждённость матери в собственных словах упала последней каплей в переполненный стакан моей выдержки.

В итоге нервная система отказывалась работать по наезженной колее. И я, которая всегда считала, что нельзя перед посторонними показывать слабости, начала ломаться. Кирпичик за кирпичиком падали мои защитные барьеры, грозя вот-вот превратиться в груду развалин. Оставалось рассчитывать только на вырытый перед оградой ров с акулами. И я очень надеялась, что никому не придёт в голову туда лезть. Потому что больше за себя не отвечала.

Слёзы скапливались где-то в районе грудной клетки. Словно капая пока внутри меня. Но с каждым словом мамы пузырь становился всё больше и тоньше. И грозил лопнуть в любую секунду.

– Значит, ты где-то недоглядела, недолюбила. Была недостаточно ласковой и нежной. Всё время же занята на своей работе. А мужчине уют нужен! Внимание, горячий ужин и чистый дом. Есть и моя вина в этом, конечно, не научила тебя, как стать хорошей хозяйкой. Ты же и в юности такой была. Приходила на всё готовенькое. Я ведь и отцу твоему первое, второе и компот. А ты с трудом за собой-то убиралась, разбрасывала вещи в комнате и не помогала мне по дому. Надо было быть с тобой построже …

Мама всё говорила и говорила. Из раза в раз одно и то же. На протяжении всего времени с того момента, как я выставила чемоданы мужа за порог.

– А Платоша ведь такой хороший у тебя, – уже не у меня! –– заботливый. Всегда: моя Лерочка то, моя Лерочка это.

Маме было прекрасно известно, что я застала мужа со спущенными штанами, пока голова его помощницы качалась в такт влажным звукам, срывающимся с её губ. Одним словом, ситуация вовсе не казалась двусмысленной и точно не оставляла простора для фантазий. Поэтому, как бы мне ни хотелось обратного, но сил поверить в: «Это не то, что ты подумала, Лера! Я всё объясню!» – у меня не нашлось.

И где? Прямо на нашей работе! Как выяснилось практическим путём, его лаборант занималась вовсе не подготовкой аппаратуры для проведения испытаний. Впрочем, откуда мне знать, как эта девица и мой муж называют свои половые органы? В конце концов, похоже, он действительно был в боевой готовности.

Но Вере Васильевне все мои доводы казались недостаточно веским поводом, чтобы расставаться с таким мужчиной. «Можно и потерпеть. Думаешь, другим не изменяют? Не будь дурой, Лера. Кому ты нужна в тридцать два года? Всех хороших мужчин уже разобрали щенками», – в самый первый наш разговор заявила мама.

Думала, если убрать от уха трубку, то я перестану слышать новые нравоучения, но мама, будто отгадав мою затею, начала пилить меня громче.

Если бы мою веру в себя пошатнули только родительница и муж, я, возможно, смогла бы с этим смириться. Да, больно и унизительно. Но… Мои неудачи на личном фронте уродливым образом переплетались с провалами на работе. А это било по самооценке двойным ударом.

Глава 2

Глава 2

– Ты с ума сошёл?! – уставилась я на него во все глаза.

То, что я обратилась к Руслану Анатольевичу так неформально, говорило о высшей степени моего шока. Или паники. Потому что я терпеть не могла фамильярность. Границы в общении с коллегами – это моя личная зона комфорта.

Слёзы высохли сами собой. Я же, по привычке, выработанной стычками с мистером «ваши идеи вторичны», «вы, Валерия Викторовна, можете лучше, но не хотите», «это неудовлетворительно, вы точно окончили университет? Надо направить в отдел кадров запрос, чтобы проверили ваш диплом на подлинность», заняла боевую позицию, готовясь защищаться всеми возможными способами.

Жаров по обыкновению пожал плечами. К моему неудовольствию, слишком широкими для специалиста его уровня. Будь природа справедлива, человек с его умом имел бы куда более тщедушное телосложение. Либо мозги, либо фигура. Два в одном просто невозможно! Но увы, не в его случае. Этот индивид выиграл генетическую лотерею, и, в отличие от меня, ему даже не нужно было носить очков.

– Я проходил чек-ап, и врачи заключили, что я совершенно здоров, – сообщает с каменным лицом.

– Рада, что у тебя есть справка, – злобно прорычала я, запоздало соображая, что и кому говорю. Похоже, слёзы вымыли из черепа все мозги. А эйфория, накрывшая меня после избавления от литра солёной жидкости, всё ещё не отпустила.

Я испуганно замерла, опасаясь, что Жаров метнётся докладывать о моём непозволительном поведении директору по науке. А чтобы задобрить ценного сотрудника, моё руководство вполне способно было предложить Жарову заслушать мои публичные извинения в присутствии всех работников предприятия.

Но в ответ на мою реплику он лишь послал мне очередной пристальный взгляд. Под которым красные пятна на моих щеках наверняка заалели ещё сильнее. Не удивилась бы, реши он, что я по собственной халатности подхватила оспу обезьян в одной из лабораторий, и через пятнадцать минут сюда прибудут люди в защитных костюмах, чтобы следующие две недели держать меня на карантине.

– А тебе вот не помешает помощь доктора. – Он склонил голову, рассматривая меня как лабораторную мышь, которая должна была уже сдохнуть, но всё ещё подаёт признаки жизни. – Я, конечно, получил степень в другой сфере. Но тоже пригодится. Тебе.

Последние слова он выделил, сменив тональность своего голоса. Делая его несколько ниже, чем обычно. Настолько ниже, что он почти прошёл вибрацией по моей коже.

Едва сдержалась, чтобы не помотать головой, отгоняя это наваждение. Боже, а ведь он, похоже, любит изображать доктора в ролевых играх! Вот зачем мне эта ценная информация, да ещё и полученная против воли?

Я вконец потерялась. Какие у него мотивы? Не хочет ли он подставить меня? Перебрала в памяти все свои косяки, которые могли бы задеть его сферу интересов. Но ничего путного не обнаружила. Значит, ему я ещё не успела перейти дорогу.

– Зачем вам это? – Возвращая формализм в наши сугубо рабочие отношения, я буквально впилась пытливым взглядом в его лицо. Отнюдь не лишённое грубой мужской привлекательности. Зато лишённое всяких человеческих эмоций.

– Это моё личное дело. Тебя не касаются мои мотивы. Так что? – равнодушно отрезал Жаров, ставя меня в тупик. Полностью игнорируя моё «вы».

Я тут же спичкой вспыхнула от злости и раздражения. Ну да, как же. Он мужик и всё решает даже в нашей несуществующей интрижке.

– Не касаются? – уточнила я, едва сдерживая пробирающую меня от зарождающегося гнева дрожь. – О нас же будут судачить все кому не лень. Как минимум вся компания! Это станет достоянием общественности, а в меня полетят новые обвинения, на этот раз в нарушении профессиональной этики. Не удивлюсь, если после такого меня вызовут на ковёр к директору. Снова.

И только сейчас я заметила, что взгляд Руслана направлен на мою переносицу. Словно на самом деле всё это время он смотрел не на меня, а сквозь меня. Неужели ему настолько неприятен мой вид?

– Я решу этот вопрос, Калинина. Что ещё? – тут же подбросил он в разгорающийся во мне огонь негодования сухие сучья.

Как это я так могла забыть, что с его-то мнением будут считаться. Всё же лучший работник. Незаменимый специалист. Ни дать ни взять. А я всего лишь неудачница года.

– Не сомневаюсь, что вы, Руслан Анатольевич, частенько решали подобные вопросики со своими пассиями. Спаситель нашёлся. Да я никогда в жизни не сделаю ничего, чтобы, не дай бог, оказаться у вас в должниках, – выпалила я на одном дыхании.

Со всей силы стиснула кулаки, опасаясь, что вот-вот пущу их в ход, не понимая, по какой причине этот человек вызывает во мне острое желание заняться членовредительством.

Руслан Анатольевич смотрел на меня так, будто все мои мысли, каждая до последней запятой, отражались на моём лице. Что чуточку остудило мой пыл. Я совсем забыла, что значит держать холодную мину. И, поддавшись слабости, сбросила обычно намертво прибитую к лицу привычную маску.

Самое паршивое, что, даже если бы я стояла перед ним голой, мне не было бы так стыдно за себя, как сейчас. Когда он против моей воли стал свидетелем моего срыва. Внутренности так неприятно сжимались, будто Жаров залез своими огромными лапами мне в брюшную полость, вытаскивая по очереди почки, печень и селезёнку, чтобы в конце концов вывернуть меня наизнанку.

Глава 3.1

Глава 3

Самое паршивое, что Жаров прав. Мне действительно требуется его помощь.

Но моя проблема слишком деликатная. Личная. И позволить Жарову нарушить все мои границы, а я уверена, что это обязательно произойдёт, значит подпустить его к себе ближе.

За согласием на эту сделку с дьяволом последует вручение билета на первый ряд киносеанса под названием «Блеск и нищета Калининой». А я даже мужу не хотела показывать это «кино».

А таких, как Жаров, я предпочитала держать на расстоянии вытянутой руки. Он способен погубить остатки моей карьеры не моргнув глазом.

Весь вечер перед работой ломала голову, что же на самом деле Жарову от меня нужно. Наверняка что-то по работе. И возможно, он попросит вернуть должок способом, который мне совершенно не понравится, а отказаться я уже не смогу.

Я и так стала слабым звеном в компании. От увольнения меня отделял всего один неверный шаг. Директор прямо сказал, что я под его зорким контролем. Ошибки недопустимы.

– А ты молодец, Калинина, – прозвучал рядом с моим столом знакомый медовый голос.

Оторвалась от подготовки отчёта, чтобы взглянуть на гостью, ощущая, как меня пронзает лёгкая тревога от её подозрительной похвалы. Коллега из соседнего отдела эффектным, словно множество раз отточенным перед зеркалом, движением примостила свою накачанную в тренажёрном зале круглую задницу на край стола.

Буквально до этой минуты я не сомневалась, что Ирина Миронова не в курсе моего существования. Она не обращала на меня внимания на рабочих встречах, словно я была пустым местом. И, вероятно, в её системе координат так оно и было.

По той простой причине, что мои навыки и умения не входят в сферу её интересов. А следовательно, я не могу быть для неё хоть чем-то полезна.

Другое дело – люди, способные протолкнуть её выше по карьерной лестнице. Вроде Жарова.

Но даже в период, когда я находилась на хорошем счету и занимала место чуть выше в пищевой цепи, всё же недотягивала до того, кто мог бы оказаться в поле её зрения. Поэтому сейчас, валяясь на социальном дне, удивилась, услышав её голос.

Вернув на переносицу очки, взглянула на девушку. Она, как, впрочем, и всегда, сегодня прекрасно выглядела. Узкая юбка-карандаш, шёлковая сорочка коньячного цвета. Шпильки с красной подошвой, своим цоканьем за версту предупреждающие о её скором появлении в кабинете. Её волосы были уложены в мягкие локоны. Приглядевшись, я заметила, как они блестят от такого количества лака, что из него можно сваять ещё одну Миронову.

– Ты про конференцию? – выдаю первый пришедший в голову разумный повод для похвалы, поправляя очки, сползшие на нос.

Губы девушки изгибаются в ленивой улыбке, когда она склоняется чуть ниже ко мне, словно планируя поделиться секретом. Между нами, девочками. Обдавая меня ароматом своих цветочных духов и жвачкой со вкусом бабл-гам.

– О нет, Лерочка, я про тебя и Жарова.

Чем ярче светится её улыбка с выбеленными зубами, тем сильнее растёт моё беспокойство. Жаль, весь мой пыл истрачен на Руслана Анатольевича.

– Я и Жаров? – переспрашиваю, ощущая, как рубашка начинает прилипать к спине и подмышкам. Потовые железы явно решили, что настал их момент для избавления от жидкости.

– Вижу, что слухи не врут.

Похоже, моё побледневшее лицо ответило за меня.

– Какие ещё слухи?

– Говорят, вас застали целующимися в туалете, – оглушает меня Миронова. – Нет, Лерочка, ну от кого-кого, а от тебя я такой продуманности не ожидала. Молодец. Далеко пойдёшь.

Щёки опаляет жар. Внутри меня всё протестует против подобных двусмысленных заявлений. Однако понять, на что она намекает, несложно.

– Не стоит верить сплетням. – Резко поднимаюсь с рабочего кресла, так, что оно откатывается в дальний угол кабинета. – Тем более таким.

Миронова продолжает с любопытством меня изучать, жуя жвачку с наглым видом.

– Тебе нечего стесняться, Лерусь. Наоборот, я хотела узнать, как тебе удалось пробить тернистый путь к его штанам. Я лично знаю пару юных лаборанток, льющих по нему слёзы. Кто бы мог подумать, что Жаров остановит выбор именно на тебе.

Отшатнулась, получив очередной оскорблимент. Уши так горели, что я опасалась, как бы они не воспламенились.

– И чем это я могла бы не приглянуться Жарову?

Миронова прошлась по мне оценивающим взглядом. Ставя в своём рейтинге соперниц мне низший балл.

– Ну, ты без пяти минут разведёнка, ещё и не первой свежести, – заявляет, будто я бракованный товар.

Смотрю на неё во все глаза.

Её острые шпильки вернули меня в школьное прошлое не хуже машины времени, чтобы я вновь ощутила себя объектом презрения первой красотки выпускного класса.

И, как и тогда, мне хотелось бросить Мироновой какую-нибудь колючую фразу, чтобы тут же поставить её на место. Но, скорее всего, удачная реплика посетит меня не раньше завтрашнего дня.

– Мы, вообще-то, ровесницы.

Я точно это знала, потому что видела её паспортные данные, когда занималась заполнением отчётов, которые на меня повесили, вместо того чтобы позволить продолжить исследовательскую деятельность.

Глава 3.2

***

На меня уставились шесть пар глаз разной степени заинтересованности. Сглотнула, поздно сообразив, что помешала рабочему совещанию. И ведь подчинённые Жарова не подумали меня остановить, словно специально кидая меня в топку.

– Калинина, мы вроде вас не приглашали, – раздаётся весёлый голос директора по маркетингу, явно забавляющейся той неловкой ситуацией, в которую я угодила.

Открываю рот, пытаясь сообразить, как выкрутиться. Ощущая себя мухой, угодившей в вязкий мёд, рискуя лишиться лапки.

Взгляд в поисках спасения невольно метнулся к Жарову. Он изучал меня с бесстрастным видом хищника, в чей капкан я угодила.

– Моя ошибка. Калинину пригласил я. Должно быть, время перепутал. Ты не могла бы подождать меня?

Вспыхиваю, осознавая, что он обращается при всех ко мне так фамильярно. Но мне ничего не остаётся, кроме как стоять и смотреть на него растерянно и разъярённо одновременно. Этими простыми словами он практически подтвердил нашу тайную связь. Делая её вовсе не тайной.

Горячее внимание собравшихся жгло кожу. И я отлично знала, о чём они будут говорить за чашкой чая в перерыв. Отчего я ещё пуще разозлилась на Жарова.

Но ничего иного, как поверженно отступить, мне не остаётся.

– Извините, что прервала.

Покинула кабинет и тут же застонала от досады. Вот же пакость!

Подошло время обеда, но вместо голода ощущалась лишь тяжесть в животе. Устремилась в столовую, надеясь, что, если выговорюсь подруге, мне хотя бы немного полегчает.

Марина ждала меня у входа с горящими от любопытства глазами.

– Знаешь, Калинина, не думала, что ты можешь оказаться такой скрытной. А ведь мы знакомы с восемнадцати лет! – журит меня, беря под руку и подводя к стойкам со сложенными столовыми приборами и подносами. Собрала комплект и передала мне.

– Да ничего я не скрывала, – закатываю глаза, попутно выбирая, что смогу в себя засунуть при полном отсутствии аппетита. Тревожные мысли заряжали энергией не хуже калорий. И я продолжала оставаться на взводе, ощущая, как внутри меня всё вибрирует от переполнявших эмоций, которые не удалось вылить на объект досады.

– Да как же, вас с Жаровым не обсуждают разве что уборщицы. А мне, своей лучшей подруге, ты не сказала даже словечка о вашем романе! Даже не намекнула!

Мне оставалось лишь удивляться тому, с какой лёгкостью она поверила в сплетни.

– Да не на что было намекать, – удручённо шиплю, наклоняясь ближе к подруге, рассчитывая, что она по глазам поймёт, что я говорю правду, а коллеги, занявшие соседние столы, не узнают, что я грязная лгунья. Только вот не рассчитала, что, нависнув над тарелками с едой, край воротника хлопковой рубашки окажется в супе.

– Чёрт, – нервно принимаюсь исправлять оплошность салфеткой, пытаясь припомнить, есть ли в кабинете запасная рубашка.

– Как это нечего? Ты и Руслан Жаров. Это ведь самый лучший кандидат, чтобы утереть нос твоему муженьку. Он, хоть и редкая скотина, но красавчик. А кроме того, гений. Не то что Платон – отрицательная ветвь эволюции. Уверена, твой муж будет в ярости, когда до него дойдут новости. А я уверена, что кто-то из наших уже сливает ему информацию.

Сглотнула, соображая, что, скорее всего, так оно и есть.

Маринка выглядела настолько возбуждённой, что мне показалось, от новости про меня и Жарова она испытывает множественный оргазм. Прямо за этим столом. И мне даже не захотелось лишать её удовольствия своей жестокой правдой.

Невольно огляделась, ловя на себе любопытные взгляды коллег.

Хуже всего, что многие, если не большинство, могли бы решить, что я карьеристка, выбравшая самый лёгкий способ подняться наверх. От одной этой мысли меня перекорёжило.

Столько лет посвятить учёбе и работе, чтобы меня записали в постельные грелки для потехи более успешных коллег. Пожалуй, эта мысль больше всего не давала мне покоя. Раня до самого нутра.

– И что именно о нас рассказывают? – выдыхаю, елозя вилкой по остывшему пюре, надеясь, что по моему лицу нельзя прочитать истинные эмоции.

Подруга тоже подаётся вперёд, чтобы настроенные поблизости локаторы не уловили её слов.

– Говорят, Жаров от тебя без ума. Зажимал тебя в туалете, наплевав на все свои строгие правила, – сообщает подруга с такими горящими глазами, будто пересказывает сюжет бульварного романчика.

А я с каждым мгновением осознаю, как далеко разлетелась сплетня. И какими несуществующими подробностями она могла обрасти.

– Да это бред! – Сжимаю столовые приборы с такой горячностью, будто планируя вонзить их в тело Жарова, как в запечённую индейку, и выдаю на одном дыхании: – Между нами ничего не может быть. Каждый раз, когда к нему на стол попадали мои статьи или результаты исследований, он запарывал их, используя такие эпитеты, что я ощущала себя долбаной второклашкой, выполнившей домашнее задание с помарками. Да я никогда в жизни не стала бы встречаться с таким злобным, напыщенным и самовлюблённым типом, как Жаров!

Не сразу соображаю, почему Маринка смотрит на меня широко распахнутыми, испуганными глазами.

– Гм, – раздаётся сбоку от нас.

Глава 4.1

Глава 4

Вот же засада.

– Ты хотела со мной поговорить, – напоминает он как ни в чём не бывало.

Впрочем, черты его лица так окаменели, что сомневаться в его хорошем слухе не приходилось.

– Да-да, я уже поела. А вы можете общаться, голубки, – предательница, которую я принимала за подругу, шустро подхватила свой поднос и умчалась в закат, пока я на неё смотрела, как на уплывающий из-под носа в открытом море спасательный круг.

Оставила меня один на один с большой проблемой. Ростом метр девяносто.

– Значит, я злобный, напыщенный и самовлюблённый тип, – заключает Жаров, устраиваясь на стуле напротив.

Несмотря на внушительные габариты, в его движениях считывается грация спортсмена, уверенного в каждом своём шаге. И это открытие заставляет мой мозг на мгновение зависнуть, как бывало с операционными системами предыдущих поколений.

Взгляд Жарова блуждает по моему лицу, затем спускается ниже, цепляясь за испачканный воротник. Удушливая волна смущения за собственную неуклюжесть ползёт по щекам. Рядом с Мистером Совершенство ощущение собственной неидеальности накрывает сильнее обычного.

И тут же ко мне приходит острое понимание, что все окружающие затаили дыхание. Головы присутствующих повёрнуты в нашу сторону, словно мы актёры кукольного шоу, а они зрители, забывшие оплатить билеты. От сковавшего меня напряжения и ощущения нелепости происходящего на лбу выступил пот.

– Слов своих я не заберу. Могу сказать даже больше. Из-за вас, – нервно цежу сквозь зубы, подчёркивая, что мы не переходили на «ты», – обо мне судачат в этом здании и, наверное, во всех производственных цехах и филиалах компании.

– Из-за меня? – ровным тоном переспрашивает, заламывая бровь. Будто даже не догадываясь, о чём речь.

– Похоже, это именно ваш подчинённый разболтал, что видел нас вдвоём в том туалете, – доношу до него очевидное.

– И ты считаешь это моей виной? – вновь переходит все границы, обращаясь ко мне почти фривольно.

Как же бесит, что он принимает меня за круглую дуру! Может, я не столь талантлива, как он, а мои научные статьи не так часто цитируют в зарубежных изданиях, но всё же мой уровень интеллекта выше среднего. А он… будто пытается обвести меня вокруг пальца, как ребёнка в песочнице.

– Конечно, – фыркаю, произнося очевидное. – Вы должны были остановить эти сплетни. О нас.

В ожидании ответа выразительно смотрю на него, надеясь, что он по взгляду поймёт всё, что я думаю о нашей так называемой связи.

Жаров безразлично пожимает плечами.

– Не вижу причин развеивать каждую сплетню о себе. Ты за этим приходила ко мне?

На лицо упала прядь волос, и я, испытывая поражение в споре с тем, кому наплевать на свою незыблемую репутацию, дую на неё, надеясь убрать с глаз. Разговаривать с ним всё равно что биться головой о бетонную стену – мои мозги пострадают, а стена останется целой.

– А зачем же ещё, – пытаюсь придать себе непринуждённый вид. Но, очевидно, выгляжу как запыхавшаяся белка.

Замечаю, что Жаров постукивает длинными пальцами по столу. Невольно отмечаю, что лунки красивой формы, а ногти коротко подстрижены. В голову приходят всякие пошлости, что именно он способен вытворять этими пальцами с женским телом.

И неожиданно дыхание перехватывает. Щёки загораются уже по другому поводу.

Но, главное, я не могу взять в толк, почему меня посетили подобные мысли. Уверена, всё дело в том, что у меня давно не было мужчины. Впрочем, вибратор зачастую справлялся со своей функцией куда лучше моего мужа. Но всё же я соскучилась по прикосновениям, даже простым, почти невинным объятиям. Эти мысли заставили меня судорожно вздохнуть.

Жаров смотрит так, будто понимает причину моего румянца, отчего мне хочется провалиться сквозь землю.

– Срок скоро истекает. Что ты решила?

Отвожу взгляд от его цепких глаз. И что у него за манера смотреть так неотрывно и прямо? Будто в этом помещении больше не на что уставиться.

К сожалению, в моей личной жизни за эти дни ровным счётом ничего не поменялось. Новых кандидатов на должность воздыхателя не нашлось. Впрочем, я его и не искала.

Но… Мне стало до жути любопытно, что скрывается за непроницаемым лицом Жарова и идеально сидящим костюмом. Человек он или рептилия? Способен ли на живые эмоции или им руководит программное обеспечение, разработанное для высокотехнологичных андроидов?

Кто ты, мистер Жаров?

– Я согласна, – мстительно улыбаюсь, собираясь залезть ему под кожу и разрушить все микросхемы, залить их водой, чтобы испортить проводимость контактов.

Наконец-то на лице Жарова появилась искренняя эмоция. Неподдельное изумление.

Но долго наслаждаться подобным зрелищем он не позволил. Быстро вернув прежнее каменное выражение на лицо.

– Отлично. В субботу мне нужно будет от тебя ответное одолжение. Будь готова, я заеду после обеда, – ставит меня перед фактом и, словно теряя интерес к диалогу, принимается подниматься.

Осознавая, что я даже не представляю, куда он меня заберёт, хватаюсь за его руку.

Глава 4.2

***

Так бывает, что мой мозг не сразу обрабатывает должным образом полученную информацию. И если поначалу новость о знакомстве с роднёй Жарова пугала, то в данный момент я находилась в шаге от панической атаки.

Металась по кабинету, ощущая, как воздух в лёгких словно подожгли на открытом огне. Вся грудная клетка пылала. И каждый последующий вздох давался с большим трудом, чем предыдущий.

«Я откажусь. Я точно откажусь от этой сделки», – раз за разом бормотала себе под нос, нервно покусывая ноготь большого пальца.

Я уже намеревалась написать Руслану СМС-сообщение со своим отказом, потому что мысль об очередной стычке приводила в смятение. Однако запоздало поняла, что в мою телефонную книжку не вбит номер его сотового. К сожалению, это не проблема. Я тут же перешла в рабочий чат, обнаружив Жарова среди участников группы.

Нажала на аватарку под его профилем, раскрывая вид на формальное фото с какой-то конференции, сделанное профессиональным фотографом. Приблизила, без стеснения рассматривая физиономию Жарова, зная, что никто не застигнет меня на месте преступления.

Грустно вздохнула, признавая, что он всё же он очень хорош собой. Густые тёмные волосы, прямой нос, чувственные губы, от взгляда на которые неожиданно пересохло во рту.

Ему явно не составило бы труда привести на встречу с родственниками настоящую девушку. Она бы с искренней влюблённостью заглядывала ему в рот и обещала бабушке, что вскоре у той появятся внуки. Единственное, что я могла бы ей обещать, это разработать лекарство от мучавшей её подагры. По крайней мере попытаться это сделать.

Поэтому отчасти я догадываюсь насчет его мотивов. Потому что Руслан Анатольевич не похож на мужчину, которого может интересовать брак и сопутствующие ему обязательства.

Зачем сковывать себя узами, когда рыба в неограниченном количестве сама плывёт в сети?

Тут же в памяти всплывают слова Ирины, кинувшей мне в качестве угрозы напоминание о том, что он лакомый кусочек…

Очевидно, он из тех мужчин, что с охотой принимает дары от женщин, жаждущих его внимания и приметивших его как ценную добычу. Образованный, интеллигентный, привлекательный и неплохо зарабатывающий.

Одним словом, десять из десяти. И наверняка по этой же причине Жаров себе цены не сложит. Эта мысль заставила меня кисло скукситься и отнестись к нему с ещё большим предубеждением.

Такому персонажу вряд ли хочется давать страждущим женщинам любую надежду на серьёзные отношения. Поэтому я вовсе не удивлюсь, если на самом деле у него есть зазноба. Но он не повезёт её знакомиться с родней.

Поэтому он и сделал мне подобное предложение.

Всё по-честному. Ничего личного. Только бизнес.

Мой большой палец завис над виртуальной клавиатурой телефона. Я никак не могла решиться написать Жарову хотя бы слово. Пасуя, как последняя трусиха.

Нажала на кнопку блокировки. Экран померк.

Я поговорю с ним завтра.

Почему-то в голову пришла мысль, что ведение электронной переписки – это куда более личное действие, нежели словесная перепалка в режиме офлайн. Новый этап, к которому я не готова.

Дома меня ждала непривычная гнетущая тишина. Запах Платона не успел выветриться из моего жилища. Квартира словно пропиталась им, и, чтобы выветрить мужа из моей жизни, требовалось нечто большее, нежели свидетельство о разводе. Впрочем, пока у меня и его не имелось.

Не сумев совладать с любопытством, я вновь зашла на страничку к его любовнице. Она выложила очередное фото. Я вглядывалась в него, ощущая неладное.

И чтобы подтвердить свою догадку, сделав скриншот экрана, отправила изображение Марине.

«Ты видишь то же, что и я?» – спрашиваю у подруги.

«Эта сучка тебя копирует!» – подтверждает мои подозрения подруга.

С фотографии на меня смотрит бывшая блондинка, волосы которой теперь оказались выкрашенными в мой цвет. И уложенными в точности как у меня.

С той лишь разницей, что локоны мне достались в наследство вместе с бабушкиными генами и её скверным характером. А ей – от парикмахера и за деньги.

«Что дальше? Она захочет занять твоё место в лаборатории?» – пиликает очередное сообщение от подруги. И моё сердце тревожно замирает, потому что я не могла исключать подобного развития событий.

Любовница мужа была из тех вчерашних студенток, что сегодня нацелены на скорый успех.

Мне хотелось бы ответить, что ей не хватит мозгов. Но я всё же не была уверена, что всё в этой жизни даётся по справедливости. А учитывая моё сегодняшнее положение, я на своей шкуре убедилась, что мир устроен наоборот.

С этими тревожными мыслями я и уснула.

Утром в метро легче забеременеть, нежели втиснуться в вагон. Стоя на одной ноге, как цапля, я просматривала литературный портал в поиске романа для прочтения. Последнее время моё воображение будоражили сюжеты, в которых муж главной героини приходит к осознанию, какое золотце он потерял. Погрузившись в очередную историю, я добралась до работы уже уставшая от долгого пути.

Глава 5

Глава 5

– Сиди здесь, Калинина. Ты мне не мешаешь.

Пока я, ошарашенная его бесцеремонностью, рассматривала коллегу, до моего слуха донёсся его баритон, словно принесённый ветром. Звучание голоса Жарова своими низкими частотами пустило сонм мурашек по моей коже. Будто по взмаху волшебной палочки, заставив встать все волоски на теле дыбом. Даже те, от которых я ежемесячно избавлялась! Жаров никак не мог не заметить моей реакции, потому что продолжал сжимать мою руку.

Перевела взгляд с его наглой физиономии на наши соединённые конечности, морально готовясь отгрызть руку по локоть, если Жаров и дальше будет держать меня в заложниках.

– К тому же мы ведь пара. – Сухие пальцы Жарова скользнули по моей руке, вызвав очередную неконтролируемую дрожь, и в следующее мгновение я безвольно наблюдала, как он переплетает наши пальцы. – Нас должны чаще видеть вместе, раз так сильно беспокоишься, что никто не поверит… в наши чувства.

Казалось, от его близости мой уровень интеллекта жахнул вниз на пару единиц. Мозг почти полностью отказался работать, устроив незапланированную акцию протеста. Зато телесные реакции вышли на первый план, пока я старалась разложить по полочкам накрывшие меня чувства.

То, насколько оказалось комфортно сидеть рядом с ним, ощущая его сильное плечо. Его колено касалось моей ноги, отчего мне сильнее хотелось сжать бёдра. И немного потереться ими, чтобы снять напряжение. Лишь усилием воли я заставила себя не ёрзать.

Язык прилип к нёбу, пока я силилась признаться ему в том, что наше соглашение должно быть немедленно расторгнуто. А затем голоса руководства заполнили белым шумом пространство конференц-зала. Но у меня так и не получилось сосредоточиться на чём-то, помимо тех мест, где наши тела соприкасались. Отчего сидела прямее обычного, будто в меня засунули кол. И едва дышала.

Жаров, словно не замечая, что творит, водил большим пальцем по чувствительной коже ладони. Простое, почти невинное прикосновение отозвалось тяжестью внизу живота, медленно, как тягучий мёд, стекающий вниз. Прямо в мои хлопковые трусики.

Реакция собственного тела почти оглушала. С каждой минутой я плавилась, как зажжённая свеча. И опасалась, что вскоре от меня ничего не останется, кроме застывшего под стулом воска.

Я не поняла, в какой момент планёрка закончилась, а коллеги принялись подниматься с мест.

Ошарашенная предательством тела, вырвала руку из захвата Жарова, ощущая, как сильно загорелись от злости и смущения щёки.

Под веками мелькали белые вспышки, словно меня настигла катаракта.

– Это была ошибка, Руслан Анатольевич, – не глядя ему в глаза, произношу дрожащим голосом, снимая сумку со спинки стула и вешая пиджак на изгиб руки, чтобы не помять, – предлагаю на этом закончить наше сотрудничество. До свидания.

Не дав ему отреагировать, я развернулась, намереваясь совершить трусливый побег.

– Лера, – казалось, услышала своё имя, брошенное мне вслед.

Но не была уверена, что это не игра моего воспалённого воображения.

Сердце колотилось, пока я пробиралась сквозь толпу, намереваясь как можно скорее оказаться в уединении за дверями кабинета.

Забежав по пути в уборную, включила холодную воду, смывая с кожи прикосновения Руслана… Анатольевича, глотая судорожные вздохи.

Из зеркала уборной на меня смотрела я. Только я с трудом узнала себя в девушке, чьи глаза лихорадочно, почти безумно блестели. Встряхнула головой, надеясь вернуть мозг на место. Но, похоже, действия Жарова в нём что-то повредили.

Никак не могла взять в толк, что сейчас со мной было. Почему я поддалась на манипуляции Жарова, как неопытная девчонка, до которой первый раз дотронулся парень? Огонь от охватившего меня стыда никак не желал утихать.

И я не понимала, на кого злюсь сильнее. На своего хитрого коллегу, решившего продемонстрировать окружающим наши «отношения», или на себя. За слабохарактерность. Но другая часть меня стыдила за то, что я позволила чужому мужчине себя касаться, продолжая оставаться замужней женщиной. Я ведь так и не сняла обручальное кольцо, словно до сих пор верила, что мой разрушенный брак ещё возможно восстановить. Пускай даже мой муж подлец и изменщик. Но строгое воспитание никак не желало разжать свои клешни от моего разума.

Приложила прохладные пальцы к вискам, ощущая пульсацию.

– Вот это да, Лерочка, – неожиданно за моей спиной оказалась Миронова, к встрече с которой я точно не была готова, – вы так мило смотритесь вместе с Русланом.

По её губам растеклась чарующая и одновременно ядовитая улыбка. Отчего я внутренне подобралась, готовясь к обороне. И только имя нашего общего коллеги она произнесла так, словно ириску обсасывала. Как нечто сладкое и очень вкусное.

Прикрыла глаза, пытаясь сообразить, с какой стати Ира принялась меня преследовать. И тут мой мозг неожиданно включился.

Ей нравится Жаров. Она положила на него глаз. Запала.

И меня посетила ещё одна догадка.

Может, Руслану это известно и с моей помощью он пытается избежать общения с ней? Или у них уже всё было, а я как отвлекающий манёвр? Последняя догадка заставила сцепить зубы от раздражения.

Глава 5.1

Глава 5.1

Но он даже не поднял глаз, продолжая изучать оставленное с вечера на рабочем столе научно-популярное зарубежное издание. На двадцатой странице под статьёй благоверного лоснилась его довольная и сытая физиономия. Самое смешное, на Платоне красовалась рубашка, выглаженная моими стараниями.

Я уже упоминала, что ненавидела все бытовые хлопоты? До сих пор не могу взять в толк, как так вышло, что на работе мы с Платоном одинаково выкладывались по полной, а дома только я?

И если не побрезговать и открыть журнал, то внутри можно ещё и статью прочитать, которая наверняка повысит рейтинг мужа по Хиршу[1] на пару позиций вверх. Интересно, какой рейтинг у Жарова? Надо будет проверить. Может, его популярность в отечественных кругах даже не подтверждена зарубежным признанием.

Весь вчерашний вечер, раз за разом перечитывая до боли знакомые строки, я испытывала почти фантомную боль. Будто из меня вырезали часть, и вот я её нашла. Но её вживили в другого человека.

Со смешком прикусила губу, вообразив, как я выгляжу в глазах Жарова. Как идиотка, которой изменяли на глазах у всего коллектива, а она продолжает пускать слюни по бывшему.

Но не объяснять же ему, что мой интерес к статье вызван совершенно иными мотивами. Далёкими от созерцания слащавой физиономии Платона. Вся проблема заключалась в том, что статью написала я. Только вот вышла она не под моим именем.

Едва сдержалась, чтобы не забрать злосчастный журнал из рук Жарова и не выбросить в окно.

– Что ты забыл в моём кабинете? – интересуюсь, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Нейтрально. Стираю из его модуляций те постыдные эмоции, что неожиданно накрыли меня в конференц-зале.

Жаров наконец поднял на меня свои ореховые глаза, как у довольного и сытого дикого кота после умерщвления случайной добычи. Некоторое время изучал меня, не спеша отвечать. На его лице явственно отражалось желание пробраться мне в череп и хорошенько там покопошиться.

Помимо журнала на рабочем столе были горой свалены папки по исследованиям, спонсируемым грантодателями. К этим трудам я, к сожалению, не имела никакого отношения, однако заполнение отчётности доверили именно мне. Как козе отпущения. И кажется, со вчерашнего дня гора успела вырасти на пару дел. Ещё немного, и я окажусь погребена заживо под чужими проектами, подготовку отчётов по которым повесили на мои плечи. Вполне вероятно, до их сдачи о моей кончине никто и не узнает. В мою каморку даже уборщицы редко заглядывали.

Я испытывала несвойственное мне смущение оттого, что занимаюсь бесполезным трудом вместо ведения научной деятельности.

– У вас в семье, видимо, принято нарушать договорённости, – наконец он положил журнал поверх папок, оглядываясь по захламлённому кабинету с таким видом, будто у него аллергия на пыль. И возможно, немножко на меня. – Но со мной этот трюк не пройдёт, Калинина. Мы пожали руки. Забыла?

Как жаль, что срывать нашу сделку теперь совсем не в моих интересах. И всё же я не могла сдержаться от акта протеста.

– Лапать меня на глазах у всего коллектива было необязательно, – процедила сквозь зубы, наблюдая, как Жаров поднимается с моего стула, вырастая, как гриб из сказки. Тут же заполняя собой всё пространство. – Ни о чём подобном мы не договаривались.

Сама удивилась, насколько ворчливо звучал мой голос. И поморщилась. Когда я успела превратиться в бабку?

– Лапать? – смакует слово, которое, должно быть, последний раз употреблял в пятнадцать лет, сидя на последних рядах кинозала с первой подружкой, – я всего лишь держал тебя за руку. Жест – невиннее не придумаешь.

Сглатываю, ощущая, как под его пристальным взглядом щёки вновь загораются румянцем. Не могу же я ему выложить рассказ про вихрь захвативших меня эмоций от нашей близости, природу которых я сама не могу разгадать. Но, главное, я совершенно не была к ним готова.

Единственно верным решением было держаться от Жарова подальше.

Да только я сама себе вырыла яму, хорохорясь перед Ирочкой.

Голову посетила мысль предложить Жарову заключить сделку именно с ней. Но почему-то эта идея показалась до ужаса отвратительной, и я её мгновенно отмела. Если кто и смеет мотать нервы Жарову, то лучше это буду я.

– Предположим, что я соглашусь продолжить наш уговор, – облизываю пересохшие губы, переводя взгляд от Жарова к окну, чтобы иметь возможность как-то сосредоточиться, – но при условии, что не будет больше никаких прикосновений.

Тишина, повисшая в кабинете, показалась звенящей.

Я всё же вернула глаза на место. Точнее, обратила их на Жарова.

Он смотрел на меня изогнув бровь.

– И как, позволь спросить, наши коллеги и твой муженёк поверят в нашу связь? – Жаров зачем-то понизил тональность голоса, приходясь им по моим нервам, как смычком по струнам скрипки.

Пожимаю плечами.

– А если им будет недостаточно доказательств этой… связи, нам придётся заняться публичным сексом? – слова слетели с губ раньше, чем я успела обдумать ответ.

Жаров присел на край моего стола, будто не собирался в ближайшее время покидать этот кабинет. И скрестил руки на груди с таким видом, будто принялся всерьёз обдумывать мой вопрос.

Глава 5.2

Глава 5.2

Жаров хитрым образом загнал меня в угол. Оплёл вокруг меня сети, как ловкий паук. И мне остались лишь бесполезные трепыхания.

Такое ощущение, будто он планирует использовать мою тушку в качестве щита от докучливых поклонниц. Что ж. Ловкий ход. Да только для меня праздник руководства будет отнюдь не сахарным. Но Жарову, очевидно, до этого нет никакого дела. Хотя ему прекрасно известна моя репутация и отношение коллег.

Злясь, кусаю губы, плюхаясь в своё недавно оккупированное кресло. В помещении всё ещё царит запах Жарова, словно он, как кот, потёрся об углы, расточая феромоны, чтобы я о нём не забывала.

– Маринка, у нас проблема, – мычу в трубку, нервно накручивая провод на указательный палец.

– О боже, какая? Ты проверила индекс Хирша у Жарова и у него он оказался огромным? – хихикает она в трубку, как девчонка в пубертате, обсуждающая мальчиковую поп-группу.

Я закатываю глаза, ловя себя на том, что идеи витают в воздухе. Потому что я действительно хочу проверить индекс Хирша Жарова. Но не тот, что она имеет в виду.

– Очень смешно, Марин, – отвечаю кислым тоном, – а тебе правда известен его индекс?

– О-о-о, говорят, он у него о-о-очень большой, – подруга продолжает меня подкалывать двусмысленностями. Но сам факт, что достоинство Жарова обсуждают коллеги, меня почему-то задевает. И против воли интригует.

– Я серьёзно, – бурчу, надеясь, что голос меня не подводит.

– Ну, если говорить про его цитируемость, то наше светило имеет индекс пятьдесят, – отвечает она по делу.

Я присвистываю. Индекс Платона стремился к тридцатке. По сравнению с Жаровым мы оба неудачники. Ведь у меня всего пятнадцать. Очевидно, по наивности, я слишком часто старалась помочь карьере мужа больше, чем своей.

Но в данный момент почему-то меня гораздо сильнее волнуют другие слухи о Жарове. И то, откуда они появились.

– А… – начинаю я и запинаюсь.

Признаться подруге, что я хочу погрязнуть в грязные сплетни с головой, почему-то стыдно. Не то чтобы я отвергала эту часть социальной интеграции. Но узнавать нечто подобное о Жарове – всё равно что признаться в собственном интересе к нему. А это совсем не так. Абсексолютно, как сказал бы мистер Биг[1]!

– А по поводу его нефритового жезла, – перебивает Марина, от волнения повышая голос до таких низких частот, что эхолокаторы могут её запеленговать, перепутав с дельфином, – то, говорят, он встречался с одной из наших коллег. Она и раструбила о том, что он хорош, как не крути. И лысый из «Бразерс» нервно курит в сторонке. Ты разве ещё не познакомилась с этим жеребцом поближе?

Щёки такие горячие, что на них можно жарить яичницу. Жмурюсь, но воображение под веками упрямо рисует Жарова, обнимающегося с Ирочкой. Должно быть, она и есть та особа, что пустила столь комплиментарные слухи о нём? Верить им я точно не собиралась. А проверять – тем более.

– Жаров попросил поехать с ним на день рождения Фомина, – игнорируя последний вопрос подруги, подхожу к сути своих тревог.

На том конце повисает молчание. Маринке отлично известно, почему я не хочу находиться среди коллег во внерабочее время. Смешки, подколы, издёвки – это тот обязательный минимум, что ждёт меня завтра.

– А разве он не знает? – аккуратно уточняет подруга, возвращая человеческую тональность голосу.

Пожимаю плечами, будто она способна узреть этот жест.

– У него есть уши и телефон, – отвечаю однозначно.

В голову приходит жуткая мысль. А что, если его помощь всего лишь издёвка и на самом деле Жаров хочет наказать и проучить?

Я, конечно, подставила компанию. Но не лично его. Ведь так? Только вдруг после того скандала, в котором я оказалась замешана, он лишился спонсорской поддержки и озлобился на меня? Вряд ли ему есть дело до того, что теперь в компании я практически крепостная крестьянка, работающая за еду.

Звучит бредово. Но так ли я хорошо его знаю, чтобы отрицать подобный сценарий?

Последние мысли я не произношу, они остаются на кончике языка, раздражая, как острая приправа.

– Странно, конечно. Интересно, что у него на уме, – вторит моим мыслям Маринка. – Но в любом случае ты должна быть на высоте. Уже знаешь, какой наряд выберешь?

– Нет. Я так долго здесь работаю, что все мои вечерние платья коллеги заценили на корпоративах.

Прикусываю губу, понимая, что придётся порыться в гардеробе и вытащить из него запылившийся наряд.

– У меня есть костюмчик, который я ни разу не надевала. У нас одинаковый размер, давай ты в нём пойдешь, – щедро предлагает подруга.

Я мычу что-то нечленораздельное в ответ.

– Прекрати мяться, Лерка. Выхода у тебя всё равно нет. После работы поедем ко мне на примерку, наряд возьмёшь с собой на работу и вечером будешь блистать.

Я знаю вкусы Маринки, поэтому есть вероятность, что блистать я буду в прямом смысле. И всё же чувство благодарности и признательности теплом растекается по грудной клетке.

Следующий рабочий день проходит в привычной рутине. Жаров не попадается мне на глаза, а Ирина не пытается зажать в туалете. Но тревога не отпускает. Кажется, это всё затишье перед бурей.

Глава 6

Глава 6

А я бы и рада сбежать, да сама не понимаю, как так вышло, что добровольно иду на плаху.

Жаров широкими шагами рассекает коридоры здания, и я едва поспеваю за ним, ловя любопытные взгляды коллег.

– Я подгоню машину ко входу, подожди пару минут, – предлагает Жаров, когда мы приближаемся к выходу.

Его слова удивляют. С чего бы такая забота?

– Зачем? Я ведь и с тобой могу дойти.

– У тебя пальто тонкое. Замёрзнешь.

Мои брови взлетают едва ли не до линии роста волос. И я невольно задаюсь вопросом, со всеми ли он такой… джентльмен. Возможность проверить буквально в этот же момент настигает нас.

– Ой, Руслан Анатольевич, вы ведь тоже к Фомину собираетесь. Не подбросите? – раздаётся за спиной грудной голос Ирины, а следом за ним нас догоняет сладкий запах её фруктовых духов.

С интересом наблюдаю за лицом Жарова. Но, к моему огорчению, оно остаётся бесстрастным. Он лишь на мгновение обращает на меня взгляд, словно интересуясь, не возражаю ли я против такой компании. Но что я могу сказать? Не признаваться же, что я на дух не переношу коллегу.

– Конечно, Ирина… Сергеевна. Подождите меня здесь.

От меня не ускользает лёгкая заминка, дающая понять, что он привык обращаться к ней без лишних условностей. Закусываю губу.

Кивнув, Жаров выходит из здания, и я замечаю, как порыв ветра раздувает полы не застёгнутого пальто.

И ощущаю, как Ирина подходит, вставая со мной плечом к плечу, и тоже наблюдает за Русланом.

– Уверена, что не хочешь сразу сдаться, Калинина? – ёрничает, не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры объекта нашего интереса. – Неужели не видишь, что он тебе не по зубам?

Оборачиваюсь, чтобы заглянуть ей в глаза. И тут же считываю в них голод. Она улыбается, даже не пытаясь скрыть хищный блеск.

Пробую примерить на себя отношения с Жаровым, как чужую одежду. Как бы я поступила, будь я на самом деле его девушкой и пылай к нему искренними чувствами. Неужели стояла бы в сторонке, наблюдая за тем, как Ирина ведёт на него охоту?

И я вдруг понимаю, что не хочу делиться Жаровым. Даже несмотря на то, что Мироновой с ним могут светить вполне себе реальные отношения, в отличие от меня. Но почему-то именно сейчас мне хочется задушить в себе благородные порывы.

– А ты так боишься конкуренции, что хочешь, чтобы я отказалась от пари? – склоняю голову, изучая девушку.

Она фыркает, облизывая кровавые губы. Под верхней одеждой алеет красное платье, подтверждая, что девушка сегодня во всеоружии и нацепила на себя самые крепкие доспехи для нашей войны. На мгновение я даже жалею, что моё платье на фоне её наряда выглядит почти по-монашески скромным.

– Жалею тебя, глупенькая, – хмыкает, распахивая дверь на выход из здания. Холодный воздух обдаёт лицо пощёчиной, и в этот момент я замечаю, что на дороге стоит белый «Ренж-Ровер». А Ирина выходила из здания точно зная, кто в автомобиле. Очередная неприятная догадка пронзает сердце острой иглой.

Медлю несколько секунд, стараясь справиться с чувствами. С ощущением, что на фоне эффектной коллеги я слишком простенькая. Как любила повторять мама в детстве, словно оправдываясь перед роднёй: «Лерочка, конечно, не красавица, зато умненькая».

И даже несмотря на то, что сейчас в зеркале отражалась вполне привлекательная девушка, эти слова всплывали каждый раз в минуту слабости и били с прежней силой.

Сцепив зубы, мысленно надеваю на себя сучьи погоны. До генеральских мне ещё расти и расти. Но пока и лейтенантских будет достаточно. Выше поднимая подбородок, покидаю здание.

Моему взору предстаёт картинка, как Жаров перебрасывается парой фраз с Ириной, стоя у автомобиля. Мне не слышен их разговор, но Миронова задорно смеётся, откидывая голову назад в демонстрации лебединой шеи. Будто каждое услышанное слово достойно быть озвученным в стендап-батле. Или они просто обсуждают меня.

Мой взгляд скользит с неё на Жарова, и я тут же попадаю в ловушку его тигриных глаз, ощущая себя кроликом перед хищником. Сердце глухо бьётся о рёбра, мешая спокойно дышать. И мне остаётся только молиться, чтобы ненароком не упасть носом под ноги этой парочки.

– А вот и наша Лерочка. А мы тебя уже заждались, – соперница таким ласковым и сладким голосом произносит моё имя, что мне вот-вот может потребоваться укол инсулина.

– Ты так звонко хохотала, что я решила поберечь свои барабанные перепонки, – посылаю ей улыбку, которую перед зеркалом репетировала для встречи с Платоном.

Ирина порывается что-то сказать, но, похоже, не находит подходящих слов, которые не смазали бы нарисованную ей перед Русланом сахарную картинку её несуществующей личности. А я краем глаза замечаю, как Жаров прячет дрогнувшую на уголках губ улыбку.

– У тебя, оказывается, не только со мной острый язык, – наклоняясь к моему уху, шепчет Жаров, после того как Ирина заняла заднее сиденье в его автомобиле.

Зная, что за нами наблюдают, я кладу руку на грудь Руслана, поднимая на него взгляд с таким видом, будто планирую сообщить ему что-то очень личное. Со стороны сейчас мы, должно быть, прекрасно смотримся. Он высоченный, и я, достающая ему едва ли до плеча.

Глава 7

Глава 7

Стыдно признаться, но я ощущала удовольствие, раз за разом перечитывая сообщение от почти бывшего мужа. Захватившее меня злорадство лечебным бальзамом легло на раненое сердце. И оказалось таким сладким на вкус, что я не сумела сдержать ехидной улыбки, как самая настоящая злодейка.

Под пристальным взглядом Жарова я поспешно перевернула экран телефона. И сама удивилась своему порыву. Будто мне есть что скрывать.

– Что-то важное? – ровным голосом интересуется Руслан, всматриваясь в моё лицо, отвлекаясь от дороги.

Возникает желание честно признаться, что наш спектакль увенчался успехом и до Платона дошли слухи, но за спиной ещё один зритель наблюдает продолжение постановки. И я прикусываю язык.

– Ерунда, – отмахиваюсь, переключая своё внимание на домики дачного посёлка, куда нас минутой ранее пропустила грозная охрана.

Незадолго до того, как интрижка Платона раскрылась, мы строили планы о том, как тоже обзаведёмся загородным домиком. Мечты, которым не суждено было исполниться, порвали хрупкие нити, которыми я сшила сердце.

Разумная часть моего сознания шептала, что я сожалею не о разбитом браке, не о потере любимого человека, а обо всех мечтах и грёзах, что связывали наши отношения. А неразумная билась в истерике и желала вернуть свою прежнюю жизнь обратно.

Жаров остановил автомобиль за вереницей других машин, припарковавшихся у подъезда к загородному дому. Искоса бросив на него взгляд, я поняла, что мужчина напряжён и будто даже зол.

Холодный воздух никак не охладил его пыл, когда он помог мне выбраться из автомобиля и задержал, не давая пройти в сторону дома. Подняла на него удивлённый взгляд, пытаясь разгадать загадку.

– Знаете, Валерия Викторовна, раз мы с вами вместе ввязались в эту авантюру, то мне хотелось бы верить, что вы от меня ничего не скрываете, – заявил Руслан, буквально пригвождая спиной к своему «Ренж Роверу».

Мне казалось, за время, что мы знакомы, я изучила все вариации раздражённой физиономии Жарова. Но сейчас он знакомил меня с новой её формой. Резко очерченные губы сжаты в тонкую линию, тёмные брови сведены, упрямый подбородок с пробивающейся щетиной выдвинут вперёд.

– И что же, по-вашему, я от вас скрываю, Руслан Анатольевич? – задираю выше подбородок, отчего-то потешаясь над ситуацией.

Вновь это взгляд сощуренных глаз. Словно он пытается пробраться мне в мозг и разорвать парочку нейронных связей, образовав новые.

Какое-то время Жаров продолжал прожигать меня взглядом, вжимая в свой автомобиль. Отчего, несмотря на холод, на щеках выступил румянец, а тепло расползлось по телу горячей волной. Я остро ощущала давление его рук на своей талии. Преграда в виде верхней одежды никак не мешала мне испытывать смущение от того, как по-хозяйски со мной ведёт себя Руслан. Будто уверенный, что он в своём праве. А меня, однако, это почему-то дико взбесило.

Но всё же он, глубоко вздохнув, отступил.

– Я слежу за тобой, – шепнул мне на ухо, сопровождая слова соответствующим жестом, прежде чем положить тяжёлую ладонь мне на поясницу и повести вперёд.

Сморщила нос, давая понять, что я думаю об этом глупом предупреждении.

Мне хотелось пошутить, что он ведёт себя как ревнивый муж. Слова вертелись на кончике языка, но так и не сорвались.

Потому что пускай этот вариант и лежал на поверхности, но у меня возникло ощущение, будто причина раздражения Жарова кроется в чём-то ином. Но в чём?

С этими мыслями мы прошли в дом, где нас встретила супруга директора, рассказывая, где мы можем раздобыть еду и напитки. Пройдясь взглядом по гостям, поняла, что среди приглашённых много совершенно незнакомых лиц. Видимо, Фомин решил отпраздновать юбилей с размахом.

Опередившая нас Ирина демонстрировала красивый наряд с голыми плечами облепившим её коллегам мужского пола. Часть из которых, как мне было известно, женаты.

Когда коллеги заметили меня, возникло острое и неприятное ощущение, что мне не рады. Голоса перешли в шепотки, низкой вибрацией, ударившей мне по барабанным перепонкам вместе с громкой музыкой.

– Господи, её-то зачем сюда привели? – раздался насмешливый голос со стороны одного из образовавшихся кружков.

Я обернулась, чтобы посмотреть на того, кто обронил эти слова с явной целью меня задеть, но встретила лишь притворно любезные взгляды.

Сердце от обиды забилось сильнее, отчего дышать стало труднее.

– Не обращай внимания, – Руслан сжал моё плечо, подбадривая.

С таким же успехом он мог бы пригвоздить меня к позорному столбу. Поэтому его слова не вызвали во мне ничего помимо раздражения. Мы оба знали, что тепло меня здесь не встретят.

С другой стороны, возможно, в его представлении, парочки везде появляются вместе. И явись он сюда в одиночестве, поползли бы слухи. Но, откровенно говоря, единственное, чего мне хотелось прямо сейчас, это сбежать отсюда.

– Хочу подышать воздухом, – процедила сквозь зубы, прихватив горячий компот, врученный мне хозяйкой дома, ничего не знающей о моей репутации плагиатчицы. Поэтому имелась надежда, что никто в него не добавил яда или, что хуже, – не плюнул. И направилась на террасу, ощущая, как Жаров сверлит мне макушку взглядом.

Глава 8

Глава 8

Но я не в силах оторвать глаз от приятеля, кожей чуя, как взгляд Жарова смещается с меня на Стаса и обратно. Могу вообразить, что он обо мне думает. Стою вплотную к постороннему мужчине, заглядывая ему в глаза. Со стороны, вероятно, это выглядит так, словно мы воркуем, как голубки.

Руслан, должно быть, примчался сюда, чтобы не посрамить свою репутацию в глазах коллег.

Самое паршивое в этом временном любовном треугольнике вовсе не то, что Стас – друг Платона. А то, что сам Стас давно и счастливо, как мне казалось, женат на Светке. Ещё одной моей университетской подружке.

Всё же нормального мужика Стасом не назовут.

Я смотрела на него, ощущая горькое разочарование и обиду за подругу. Как же так? С его слов, я давно его волную. Получается, с университета. Как раз тогда у нашей четвёрки и возникли отношения.

– Давай потом поговорим, – едва слышно произносит бывший друг, склонившись к моему уху. – Обсудим всё. Я могу тебе помочь с Платоном.

– Как ты слышал, я с Жаровым, – отшатываюсь, будто только сейчас заметила таракана. Мерзкого ползучего гада.

Но Стас зачем-то поймал моё запястье, когда я уже направилась в сторону Жарова. Его пальцы показались мне тёплыми и немного влажными. Отчего пришлось приложить усилия, чтобы не поморщиться.

– Позвони мне завтра. Это важно.

В его глазах горел странный блеск. И меньше всего на свете мне хотелось ему звонить. А вот кому следовало бы обо всём доложить, так это его жене. Но как? Разве я смею разрушить их отношения только потому, что получила мерзкие намёки от её мужа?

Проигнорировав брошенную фразу, я подошла к Жарову. И сама не поняла, что и зачем делаю, прильнула к его груди. Как настоящая девушка. В голову пришла шальная идея, подпитанная глинтвейном, о том, как сделать так, чтобы Стас выжег из своих мыслей все надежды на мой счёт.

А ещё хотелось очиститься от выворачивающего наизнанку вкуса предательства. Хотя сама не представляла, отчего ощущаю жгучую вину перед Светой.

Жаров секунду смотрел на меня растерянно. Затем его рука легла на мою поясницу, прижимая ближе к горячему и сильному телу. Даже если он зашёл сюда лишь для того, чтобы сообщить, что наш временный союз окончен, а он влюблён в Ирочку и меня просто разыграл, то ему придётся подождать. Потому что мои тормоза уже отказали.

Встав на цыпочки, я сжала лацканы его пиджака, притягивая ближе. Ловя в его глазах удивление и что-то ещё. Нечто тёмное и пьянящее. Но непозволительное. Как алкоголь в шестнадцать лет.

Нерешительно прижалась к губам Руслана. И застыла, пытаясь понять, что делать дальше. Боже. Платон ненавидел целоваться. Последний год самое большее, что он себе позволял, это клюнуть меня мокрыми губами в щёку.

И Жаров вовсе не спешил мне помогать. Гад! Не облегчил мне задачу. Да ещё и наслаждался моим смущением так, что своими губами ощутила его ухмылку. Он не хотел мне помогать. Или не хотел меня целовать?

Я уже хотела было отстраниться, с ужасом представляя, как этот недопоцелуй глупо и нелепо смотрится со стороны. Но вместо того, чтобы меня отпустить, Жаров притянул ближе, запуская пальцы в мои волосы. На мгновение отстранился, заглядывая в глаза и слегка надавливая пальцами на затылок, поворачивая мою голову так, как ему удобно. И заглянул в глаза, словно желая убедиться, что перед ним именно я. И неожиданно смял мои губы в таком напористом поцелуе, что я не устояла бы на ногах, не держи он меня крепко.

В голове стало пусто, будто все мысли выжгло ядерной волной. Глухо и темно.

Его губы оказались мягкими и твёрдыми одновременно. На вкус такими же сладкими, как мой глинтвейн и яблочный сок. Он изучал мой рот своим языком, даря мне такое упоение, что у меня даже поджались пальцы на ногах, а нега прошлась по организму, чтобы сконцентрироваться внизу живота.

Остро почувствовала, как всем своим телом вжимаюсь в его. Как от пьянящего возбуждения затвердели соски, требуя к себе внимания, и я безотчётно потёрлась грудью о Жарова, стараясь снять вдруг ставшее болезненным напряжение. Теряя связь с реальностью и не представляя, как долго мы так стоим.

Рука Жарова, что недавно прижимала мою поясницу, сначала исследовала мою спину, затем опустилась на ягодицу, по-хозяйски сжимая и притягивая ближе к паху. Так что мои яйцеклетки были готовы выйти ему навстречу и радостно помахать в знак приветствия.

Не знаю, к чему дальше мог бы привести этот поцелуй, если бы за нашими спинами не хлопнула дверь.

Я резко отстранилась от мужчины, с трудом соображая, где нахожусь и что именно сейчас произошло. По моей инициативе.

Жаров тяжело дышал, не выпуская меня из объятий. И я смотрела на него ошалевшими глазами.

– У тебя в кармане баклажан или ты так рад меня видеть? – выдаю первое пришедшее в голову, чтобы как-то скрыть смущение, пробуя отлепить себя от мужского тела. Но это, оказывается, задачка потруднее, чем оторвать себя с утра от подушки.

– Рад. Стой. Не шевелись, – морщится.

А я хмурюсь. Неудачно пошутила, но это ведь не повод корчить такую физиономию. И у него действительно что-то торчит! Не удивлюсь, если он и правда напихал чего-нибудь в карманы брюк.

Глава 9

Глава 9

И почему в каждой фразе Жарова мне слышится двойной подтекст?

От кармана его пиджака расползлась вибрация, заставившая меня ошарашенно замереть. На мгновение мой утонувший в сахарном сиропе мозг заставил меня прийти к выводу, что, возможно, зря я грешила на воровство овощей. Начав подозревать Жарова в грехе посерьезнее.

Но, когда Руслан вытащил свой сотовый, я, испытывая разочарование, отстранилась. Всё же, если бы он носил с собой вибратор, ситуация была бы куда более пикантной.

Господи, о чём я только думаю? С чего бы доктор наук носил с собой секс-игрушки? Разве что решил заменить собой мышек и провести испытания нового препарата для потенции. Впрочем, если у него с ней проблемы…

Я очнулась от грязных фантазий, лишь распознав напряжённые интонации в уже ставшем привычным бархатном баритоне Жарова.

Руслан отвечал звонившему раздражённо, резкими отрывистыми фразами. Словно специально, чтобы я не могла понять контекст диалога. Ощутив себя позабытой в песочнице игрушкой, покинула веранду на трясущихся ногах. Оставалось лишь надеяться, что Жаров не заметил, какой эффект на меня произвёл этот поцелуй.

Разве хорошие мужики ТАК целуются? Нет. Определённо нет.

На подобные фокусы языком способны только ловеласы, вечно занимающие роль второстепенного персонажа, перед тем как героиня найдёт нормального кандидата на руку и сердце. А перед ним ей нужно перепрыгнуть не один десяток лягушек и перецеловать кучу козлов. Таких, как Руслан.

Сердце продолжало биться в неположенном месте, поэтому я опрокинула в себя очередной глинтвейн, ожидая, когда пульс придёт в норму. Но тщетно. Стоило глянуть в сторону веранды, где по-прежнему находился Руслан, как жар прокатывался по телу.

Впрочем, то, как вели себя со мной коллеги, несколько остужало пыл. Прикусив губу, я пыталась делать вид, что их отчуждение ничуть меня не ранит. Но получалось плохо. На меня взирали с таким видом, будто я ношу с собой споры сибирской оспы.

А главное, у меня даже не имелось плана, как вернуть подорванное доверие. Проще всего было бы уволиться. Начать всё заново на новом месте. Но и это не гарантировало, что грязные слухи не доползли бы до новых коллег.

Слова Стаса занозой засели в голове. Но сейчас я не готова разгадывать очередной ребус.

– Ты ничего не ела, – раздался рядом голос Руслана.

Подняла на него удивлённые глаза. Жаров, в отличие от меня, не выглядел ошеломленным тем, что пять минут назад в его жизни случился лучший поцелуй за всю историю поцелуев.

Его змеиное хладнокровие изрядно задевало моё ранимое самолюбие.

– Тебе плохо будет от алкоголя на голодный желудок. Я принесу что-нибудь. Есть пожелания? – терпеливо пояснил.

– Того же, что сам захочешь. Я всеядна, – пожала плечами, отводя взгляд. И случайно наткнувшись на Стаса.

Он разговаривал с Фоминым, наблюдая за мной. Отчего мне вновь захотелось вылезти из собственной кожи. Фомин же, заметив меня, удивился. Похоже, никак не ожидал увидеть меня среди гостей. От этой догадки стало ещё паршивее. Зато его жена проявляла чудеса гостеприимства, подливая в мой бокал новые порции напитка, способного свалить с ног и лошадь. Впрочем, не удивлюсь, если всё это части одного заговора с целью запечатлеть меня на совместных фотографиях лицом в салате.

Пока Жаров занимался охотой за закусками, я перечитала сообщение Платона.

Тёмная часть меня, подпитанная алкоголем, жаждала отмщения.

Пальцы набрали ответ быстрее, чем я успела подумать о том, насколько разумно тянуть кота за яйца.

«Нет, не шутки. Я с Жаровым».

Чувство эйфории смыла тревога, когда я заметила, что мой собеседник строчит очередное сообщение. А интуиция подсказывала, что ничего хорошего в нём я не найду.

«Включи мозг, Лера. Он просто тебя использует».

Стрела попала прямо в яблочко. И оказалась такой острой, что в груди заныло.

Интуиция не подвела.

Палец завис над клавиатурой. До смерти хотелось понять, что он имеет в виду. Сомнение ядом отравляло кровь, растекаясь по венам вместе с кортизолом.

Как Жаров может меня использовать? В отличие от Платона, ему не требовался мой мозг для написания статей и получения патентов. Но всё же…

Остаток вечера обошёлся без приключений. Жаров втягивал меня в разговоры коллег. В его присутствии никто не осмелился бросить колкость или косо взглянуть. Поэтому слова Платона осели на дне моего сознания неприятным осадком, больше не поднимаясь на поверхность. Но всё же полностью не покинули мысли.

– Ты выглядишь задумчивой, – раздался у самого уха голос Жарова. Пока мы наблюдали за игрой, организованной ребятами из ивент-агентства.

Руслан стоял за моей спиной. Не касался, но я остро ощущала его близость. И от этого чувства кровь быстрее расходилась по телу. Голову посещала обманчивая в своей простоте идея откинуться ему на грудь. Прижаться к нему, позволить себе прильнуть к крепкому мужскому плечу. Ведь именно так бы я поступила, будь он моим настоящим парнем. Но я продолжала сдерживаться из последних сил.

Глава 10

Глава 10

Лицо Руслана не выражало ровным счётом ничего. Если я рассчитывала на эффект неожиданности, то мои вычисления ждал полный провал. Вероятность обнаружить эмоции у каменной статуи и то выше.

– И какой же, по мнению твоего благоверного, у меня интерес? – тон был таким ледяным, что его можно было покрошить и предложить хозяйке добавлять в апероль.

Подозрительными не рождаются, ими становятся. Поэтому мой забитый формулами мозг раскладывал Жарова на химические элементы только потому, что меня удивила его реакция. Колючая. Едкая. Раздражённая. И всё с приставкой «слишком».

Хотя горячая ладонь продолжала прожигать ткань моего платья в районе поясницы, мешая внятно соображать. А как я выяснила опытным путём, целовался Жаров так, что я, пожалуй, не удивилась бы, выяснись, что статьи для него пишут влюблённые дурочки.

– Не знаю. Но не представляю, с чего в твоём поведении произошла такая разительная перемена. Ведь раньше ты меня на дух не переносил, – фыркнула, пожав плечами и попыталась отстраниться. Но рука Жарова вновь намертво прибила меня обратно к телу.

– С чего ты взяла, что я тебя на дух не переносил? – Наконец на его лице проступила живая эмоция. Искренняя.

Тёмные брови сошлись на переносице, пока этот представитель мужского племени, склонив голову, рассматривал меня с таким видом, словно решал, с какой части тела лучше начать меня препарировать.

Отвечать на его вопрос я категорически отказывалась. Посчитав ниже своего достоинства прояснять очевидное. По большей части я всегда присутствовала, когда он костерил мои предложения. А если не присутствовала, то мне докладывали.

– Уже поздно. Мне пора домой. Я вызову такси, – произнесла, вложив в свой голос весь накопленный за жизнь запас гордости.

Губы Руслана сжались в тонкую линию, намекая, что их обладатель, возможно, чуточку в гневе.

– Я тебя сюда привёз, я тебя отсюда и увезу.

«Я тебя породил, я тебя и убью» на новый лад.

Тяжело вздохнула, силясь не закатить глаза от переизбытка мачизма, витавшего в воздухе, когда Жаров решительно развернул меня в сторону выхода. Куце попрощавшись с именинником и его супругой, мы покинули сей праздник жизни.

Погода переменилась, и снег обратился в дождь, смывая всю романтику, что случилась этим вечером. Мы оба молчали, как мыши, надувшиеся на крупу. Настроение коллеги выдавало то, как крепко, до побелевших костяшек, он сжимал кожу руля. А на брутальной челюсти раздувались от напряжения желваки.

Вот же довела мужика! Ещё чуть-чуть – и раскрошит от злости зубы.

Когда автомобиль заехал в родной двор, Жаров всё же решил снизойти до меня.

– Если ты не забыла, завтра мы едем в гости. К моей родне.

Захлопала ресницами, поражённо на него уставившись. Вскользь брошенная Жаровым фраза начисто стёрлась из моей памяти. Должно быть, сознание решило устранить травмирующий фактор.

Когда машина остановилась у нужного подъезда, я схватилась за рукав Руслана, надеясь привести его в чувство.

– Да брось. Ты же несерьёзно! Поверь, моя свекровь считает меня худшей женой для её сыночка. Да что там говорить, даже моя мать в этом уверена. – Я смотрела на него, ощущая подкатывающую панику. – Статистика подсказывает, что твоя родня мне тоже не обрадуется.

Жаров просканировал меня таким взглядом, будто размышляя, не пора ли вызвать санитаров. Мягкие белые стены мне бы сейчас действительно не помешали. Уж очень хотелось биться лбом о стену.

– Я приеду завтра в два часа. Будь готова.

– А то что?

– Тебе не три года, Калинина, – произнёс, высокомерно изогнув соболиную бровь.

А жаль. В три года у меня не было проблем с родственниками.

Но достойных аргументов у меня не нашлось.

Чтобы успокоиться и уснуть, пришлось выпить три чашки травяного чая. Что стало для моего мочевого пузыря фатальной ошибкой.

С утра я металась по квартире, накрутив на голову бигуди, кусая губы до крови в попытке подавить подступающую паническую атаку. Лишь тогда, когда засунула в рот кусок торта из доставки, меня немного попустило. Сахар действовал не хуже травяных настоек, успокаивая мой взбудораженный мозг.

Долго размышляла, как следует нарядиться. Всё же никаких указаний Жаров не дал. Но вряд ли они готовят тематическую вечеринку. Невольно вспомнился эпизод из «Дневника Бриджит Джонс», когда она заявилась в костюме зайчика. Эта идея мне даже понравилась. Явись я в провокационном наряде в дом к Жаровым, часть моих проблем разом бы отпала. Вместе с самим Жаровым. Нахождение с которым в одном помещении учащало мой пульс и делало голову совершенно пустой. А это опасно!

Перебирая купленные в порыве шопоголизма шмотки, вытащила из шкафа короткую кожаную юбку. Это не костюм зайчика, но в ней я буду выглядеть как плохая девочка. А мне почему-то очень хотелось позлить Жарова. Вряд ли его семейство обрадуется вертихвостке, которую я планировала изображать весь день. Роль для меня новая, но Руслан пробуждал во мне такие низменные эмоции, что от предвкушения у меня глаза заволокло багряным цветом.

К короткой юбке подобрала короткий красный джемпер. О! На антресолях завалялись ботфорты, которые я, наверное, только один раз носила. И купила, когда поняла, что наши с Платоном отношения нужно как-то оживить. Тогда я ещё не понимала, насколько это бесполезное занятие, когда родной муж смотрит сквозь тебя.

Глава 11

Глава 11

Руслан молча открыл передо мной дверь автомобиля. И вот я уже в салоне, окутанная запахом хозяина машины. Свежим и таким вкусным, что хотелось вдохнуть поглубже и закатить глаза от удовольствия.

На миг я задумалась, а верно ли поступаю, ведя с Жаровым нечестную игру. Всё же он вызвался мне помочь, и пока не подводил. Откуда ему было знать, что среди моих фобий – встречи с семьёй мужа.

– Выглядишь так, будто задумала нечто недоброе, – усмехнулся Жаров, скосив на меня весёлый взгляд.

– Боишься?

– Предвкушаю, – растянув губы в ухмылке, ответил, сосредоточив внимание на дороге.

Поведение коллеги удивляло. Платон перед семейными застольями всегда пребывал в напряжении. Отличник, привыкший находиться в центре внимания и получать похвалу от мамочек. Обеих. Инструктировал меня, как себя вести, что говорить, куда смотреть. А главное – помогать его матушке. Демонстрируя всем, какая я хорошая жена.

Эта роль настолько разъела мне душу, что, пожалуй, в некоторой степени я была даже благодарна Платону за его предательство. Ведь оно избавило меня от необходимости притворяться кем-то другим.

– Ты так и не сказал, какой повод у встречи, – разглядывая через окно домики и слушая новогоднюю музыку, наконец поинтересовалась у попутчика.

– А ты не спрашивала, – поддел Жаров. – Сегодня день рождения моей бабушки.

Я судорожно вздохнула, стараясь спрятать подступившую панику.

– Значит, там будет вся твоя семья, – заключила я.

– И не только.

Всю оставшуюся дорогу я убеждала себя, что мне совершенно не о чем волноваться. Что я точно не хочу понравиться родственникам Руслана. И наверняка они вызовут у меня такое же отторжение, как и родня Платона.

Но ощущение, будто меня везут на плаху, не отпускало.

Спустя час езды без пробок мы добрались до места. Я с интересом разглядывала симпатичный, добротно построенный одноэтажный дом с большими окнами. Во дворе красовалась наряженная ёлочка, сверкающая гирляндами. Рядом стояло несколько припаркованных машин. Должно быть, других гостей.

Жаров без стука отворил незапертую дверь. И мы тут же уткнулись в подростка в костюме лисы, сидевшуюна полу скрестив ноги и тыча пальцем в планшет. Тут до меня дошло, что девочка подверглась новому веянию и была квадробером. Я с интересом её рассматривала, пока не наткнулась на её колючий взгляд.

– Это Ариэль. Она должна была превратиться в русалочку, а стала лисицей, – заметил с ехидством Жаров, потрепав девчонку по лисьей гриве.

– Очень смешно, дядя Рус. Ты такой остряк. А это кто? – отмахнувшись, фыркнула девица с любопытством. – Боже, только не говори, что ты привёз невесту. Моя мама тебе этого не простит.

У меня внутри всё упало. Ощущение того, что меня здесь, очевидно, не ждали, ударило под дых, лишив возможности дышать.

Я гневно уставилась на Руслана, но он не заметил моего состояния. И даже не расстроился из-за слов девочки.

– Это ещё почему, мартышка?

Девочка состроила хитрую мордочку. Действительно напоминая лису.

– А скоро узнаешь.

Руслан хотел было что-то сказать, но в коридоре послышались голоса. И вскоре перед нами вывалилась кучка женщин разного возраста. Возникла почти траурная минута молчания.

Они рассматривали меня. И, очевидно, пребывали в шоке. А я их.

– Ох, Рус, ты с девушкой, – произнесла самая младшая из компании. И, как я догадывалась, мама «лисы». Придирчиво, но без ехидства принявшаяся меня рассматривать.

А ведь я до сих пор не сняла пальто. И никто не видел моего наряда проститутки из «Красотки». Сглотнула.

– Лера, знакомься, это женская половина моей семьи. Вика, – указал он на мать драконов, точнее лис, – это мама Тамара Степановна и бабушка Александра Александровна. А это моя девушка Валерия.

Сан Саныч в юбке разглядывала меня из-за оправы очков.

Руслан наконец вспомнил, что я всё ещё в верхней одежде. И у них на глазах принялся помогать мне. Пальто, убранное в шкаф, явило миру меня. «Лиса» присвистнула. Остальные, кажется, остолбенели.

– Хороша девчонка, – неожиданно одобрила бабушка, теперь изучая меня с большим интересом, пока я топталась в ботфортах, не решаясь разуться у них на глазах.

– Приятно познакомиться, – пискнула я, не узнавая собственный голос. Румянец жёг щёки, как крапива.

Все присутствующие, кроме «лисы», ответили тем же. Только сестра Руслана странно отводила глаза.

Неожиданно я ощутила пронизывающий взгляд Жарова, казавшийся сейчас совершенно не к месту. Подняла на него глаза в надежде узреть, что ошиблась и он вовсе не пялится на меня. Но он смотрел на меня настолько плотоядно, что я ощущала себя голой. Возникло острое желание закутаться в пальто.

Если я планировала его позлить, то, похоже, мой план провалился с треском.

Не обращая внимания на зрителей, Жаров подошёл ко мне, приобняв за талию, и склонился к уху.

Глава 12

Глава 12

– Невеста? – сглотнув, уточняю.

– Девушка.

Найти предмет нашего обсуждения труда не составило. Привлекательная особа, сидевшая за столом, при нашем появлении тут же вытянулась струной. И обратила взор на меня. Если бы взглядом можно было выцарапать мне глаза, то мои бы уже валялись на полу, катаясь в разные стороны.

Руслан, словно защищаясь, прижал меня за талию поближе к своему боку. Будто я могла оградить его от внимания бывшей. И довольно красивой девушки.

Невольно рассматривала её, пытаясь понять, чем она могла не угодить Жарову.

Худенькая, но с пышной грудью, которую оценили все представители мужской половины гостей. Длинные светлые волосы, аккуратный макияж, подчеркнувший тонкие черты лица. И лишь провокационное платье с глубоким вырезом выдавало отчаянность гостьи. Словно бывшая Жарова в последней надежде выбрала самый откровенный наряд. Пускай и совершенно неуместный на этом празднике.

Ха-ха. Как и я. Две вульгарные девицы на дне рождения бабушки. И обе связаны с внуком.

– О, вот и Рус, – раздался голос явно захмелевшего мужчины, – всё как в старших классах. Руслан и девчонки.

Жаров поморщился, как от зубной боли.

– Нет никаких девушек, дядь Семён, просто у тебя от медовухи в глазах двоится, – довольно холодно ответил Руслан, отчего лицо у так называемого дяди вытянулось, словно он никак не ожидал, что его шутку не оценят.

– Знакомьтесь, Лера, моя девушка, прошу любить и жаловать, – представил меня Жаров родственникам и знакомым, ведя к свободным местам за большим столом.

Я растерянно рассматривала гостей. И кажется, кроме дяди Семёна, все остальные были вполне трезвы. Поэтому возникшая напряжённая тишина оглушала. Взгляды присутствующих метались с меня на блондинку и обратно.

– Ой, Рус, мы украдём у тебя девушку, ты пока ешь, – с места буквально вскочила мама Руслана вместе с сестрой, которая посылала мне странные взгляды. – А мы Лерочке штрафной за опоздание нальём.

– Мама, – как-то предостерегающе прозвучал голос Руслана.

– Да не смотри так, сын. Не съедим её. Вернём в целости и сохранности, – подмигнула мама Руслана.

Я, едва не раскрыв рот, наблюдала за их общением. Таким обычным. Лишённым привычных сюсюканий и попыток подтереть слюни сыночке, словно двухлетке.

Даже заволноваться не успела, когда меня привели в кухню.

Следом в комнату залетела сестра Руслана, а за ней, к моему удивлению, и бабушка.

– Ты не сердись на нас, Лер. Можно же на «ты»? – состроив бровки домиком, завела разговор Вика. – Мы не подозревали, что мой братец приведёт девушку. Решили сами взять быка за рога и заняться его личной жизнью.

– Не знала, что у Руслана с этим могут быть проблемы, – заметила, обводя кухню взглядом. Учитывая, что праздник шёл полным ходом, здесь было удивительно чисто.

– Держи. Выпей, а то бледная такая, – протянула мне бокал шампанского мама Руслана, пока я краем глаза наблюдала за тем, как его бабушка достаёт овощи и принимается нарезать.

Растерялась, не понимая, почему они вдруг решили передо мной оправдываться. К подобному я не привыкла. И сделала осторожный глоток пузырящегося напитка, словно опасаясь подставы. Вдруг они решили меня отравить?

– Мамуль, ну присядь уже, – взмолилась Тамара Степановна, наблюдая копошение бабушки. – Еды полно. Ну куда ещё?

– Кто купил такие ужасные огурцы? – подняв вверх, как знамя, длинноплодный огурец, пожаловалась Александра Александровна.

Овощ действительно впечатлял. Длинный. Толстый. Зелёный…

– Вика, ты, что ли, такие огурцы купила?

– Да с чего ты взяла, мам? – возмутилась девушка, потягивая своё шампанское и изучая меня поверх бокала.

– Только одинокие девицы такие выбирают, – хохотнула мама Руслана, скосив многозначительный взгляд на дочь, а та лишь фыркнула в ответ.

– Я предпочитаю помощь профессионалов. Дома меня ждёт мой электрический друг. Я называю его Веньямин.

– Что ещё за Веньямин, внучка? У тебя тоже кто-то появился? – не поняла суть разговора бабушка, и я скрыла улыбку, делая очередной глоток брюта. И сковывающая напряжённость потихоньку начала отступать.

– Да нет, бабуль, это виб… в общем, штука такая… успокаивающая.

– Так ты валерьянку пей, Вик, выдумала какого-то Веньямина.

– Вот Лере наверняка никакая валерьянка не требуется, – Вика бросила на меня острый взгляд, словно пыталась прочесть мои мысли. Ужасно напоминая своего братца.

Знала бы она правду. Мы с ней те ещё подруги по несчастью.

– Расскажи нам, Лера, какие у тебя планы на Руслана. Он очень давно не приводил девушек в семью, – заметила мама Жарова, подливая мне новую порцию шампанского, словно это была сыворотка правды, способная развязать мне язык.

– Класса с десятого. Наверное, боится, что мы будем показывать его обнажённые фотографии, – поддакнула Вика, вызывав у меня интерес.

– Такое только раз и было. И ему на фото год!

Глава 13

Глава 13

На лице Жарова отразилась такая мука, что я не смогла сдержать смешка. Отчего мой фальшивый парень бросил на меня весьма красноречивый взгляд. Дескать, я не просто так тебя сюда притащил. Спасай.

Но я лишь пожала плечами. Не буду же я оттаскивать его от бывшей! Это не входило в условия нашей сделки.

– Ступай, вдруг тебе сейчас сообщат, что ты станешь папочкой, – зловредно шепнула ему на ухо.

– Я всегда предохраняюсь, Калинина. Всегда, – заверил меня, смотря на меня таким тёмным взором, что на щеках вновь выступил румянец.

Уж больно его слова звучали как обещание.

Замерла, наблюдая, как Жаров скрывается с бывшей в коридоре. Неожиданно ощутив волнение.

А вдруг они сейчас помирятся и наше соглашение отпадёт за ненадобностью? Должно быть, эти переживания отразились на моём лице, потому ко мне подошла Вика с бутылкой шампанского.

– Всё ещё испытываю вину, – прокомментировала она, подливая мне очередную порцию шипучего напитка. – Но я видела, как Рус смотрит на тебя. Похоже, у моей подружки мало шансов.

Я вскинулась, воззрившись на сестру Жарова. Знала бы она, что между мной и её братом ровным счётом ничего нет. Просто соглашение. И лёгкий, ничего не значащий флирт.

Чтобы не ляпнуть ничего лишнего, я вновь пригубила шампанское, ощущая, что с пузырьками алкоголь сильнее бьёт в голову.

– А почему они расстались? – поинтересовалась, кивнув в сторону двери, за которой скрылись голубки.

Вика прикусила губу, будто сомневалась, что мне следует знать ответ.

– Милана очень хотела замуж, а Рус не планировал делать ей предложение и не желал давать пустых обещаний, – вздохнув, всё же призналась девушка.

– Надо же, как благородно, – заметила я, нахмурившись, и сделала ещё один глоток.

Многие мужчины на его месте продолжали бы пользоваться наивными надеждами девушки, мечтающей о семье, но не собираясь исполнять её мечту и дарить заветное кольцо.

– Если честно, мне всё казалось, что каменное сердце моего брата давно занято. Но, видимо, я ошибалась, – хмыкнула она, бросив на меня очередной острый взгляд. – Вы ведь не так давно вместе, верно?

В этот момент я поняла, что ненавижу лгать. Одно дело – притворяться. Другое время – врать, отвечая на прямые вопросы.

– Недавно, – буркнула, скосив глаза в сторону двери.

– Обидишь брата, все космы повыдираю, – кровожадно улыбнулась Вика, сохраняя ангельское выражение на хорошеньком личике.

– Учту, – кивнула, прикидывая, насколько серьёзно стоит опасаться расправы.

И немного даже позавидовала Жарову. Похоже, его семья стоит за него горой. А моя не на моей стороне даже тогда, когда меня предали.

Руслан вернулся на кухню. Какой-то смущённый, взлохмаченный. С красными щеками. И губами. Словно после поцелуев.

И если до этого момента я равнодушно воспринимала его бывшую, то сейчас напряглась, ощущая весьма неприятный укол. Странное, раздражающее и разъедающее чувство змеёй пробралось в сердце, сжимая и мешая дышать.

Руслан взглядом дал понять, что нас следует оставить вдвоём.

– Ты что, целовался с ней? – прошипела, прожигая в нём дыру.

Чувствуя себя так погано, будто мне снова изменили.

Жаров поморщился. И выпил воды, словно намереваясь вымыть изо рта чужой вкус. А я всё никак не могла оторвать от него возмущённого взгляда.

– Слушай, это ни в какие рамки не лезет! Не хватало мне ещё, чтобы мой фиктивный парень наставил мне рога! – взбудоражившись, я сжала кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать ему пощёчину.

Должно быть, алкоголь обострил все чувства, но с каждой секундой ярость внутри клокотала всё сильнее.

Руслан вмиг преодолел разделявшее нас расстояние. Сжал мои запястья, подозревая, что я могу пустить кулаки в ход.

– Не знаю, что на неё нашло, но поверь, мне тоже не нравится, когда кто-то пытается поцеловать меня против воли. Она укусила меня! – Жаров процедил сквозь зубы, не отрывая от меня прямого взгляда, будто давая возможность проникнуть ему в мозг и узнать правду.

И почему-то я ему поверила. Даже заметила след укуса на его губах. Нахмурилась. И взбесилась по новой, потому что ревность на вкус оказалась отвратительной.

– Думаю, тебе действительно не имеет смысла мне врать. Я ведь не твоя настоящая девушка, – немного успокоившись, ответила, продолжая сверлить его взглядом.

Жаров выразительно изогнул бровь.

– Раз так, тогда будь хорошей девочкой и изобрази, что этот инцидент не повредил нашим отношениям.

Пальцы моего фиктивного молодого человека поползли вверх по моим рукам и неожиданно оказались на моей шее.

Я возмущённо фыркнула, пытаясь скрыть собственную реакцию на близость этого мужчины. Меня окутал запах его кожи, и приходилось прикладывать силу, чтобы не закатить от удовольствия глаза и не втянуть в лёгкие воздух. Чтобы напитаться им.

Жаров поглаживал большими пальцами мою кожу, проводя ими от подбородка к скулам, заглядывая в мои хмельные глаза.