От измены до развода

Глава 1.

— Ты готова? — муж подходит ко мне сзади и обнимает за талию, прижимая к себе.

Я расплываюсь в улыбке, продолжая расчесывать свои густые блондинистые волосы, смотря на мужа через зеркало.

У нас с Мироном пятнадцать лет разницы в возрасте. Не очень большая, но и не маленькая. Мы разные. Даже очень.

Я вообще не должна была быть с ним. Это мой отец устроил наш брак. Это была выгодная сделка между ними. Сначала я не любила, сопротивлялась всей душой и телом, но в конце концов полюбила всем сердцем человека, которого люто ненавидела. Это произошло далеко не сразу. Но мне не о чем жалеть. Все это стоило той боли, слез, что я пережила. Он в каком-то смысле меня освободил. От моей паршивой, лживой семейки.

Но чувствую ли я свободной? Едва ли.

— Уже почти. Мне нужна еще минутка. А куда мы поедем? Расскажешь уже?

— Это сюрприз, — мимолетно прикасается губами к моей шее. — Тебе очень хорошо в этом платье. Белый тебе идет. Сразу вспоминается день нашей свадьбы…

Улыбка сползает с моего лица.

День нашей свадьбы…

Это был совсем не радостный для меня день.

Самый худший, тогда мне казалось. Столько слез было... Казалось, что жизнь кончена. Но на самом деле началась новая.

— Можешь ничего не отвечать. Я знаю, что ты тогда меня ненавидела, — хмурит свои темные брови Мирон. — Просто я вспомнил, какой ты была красивой.

— Может, — поворачиваюсь к нему, — не будем об этом в день нашей годовщины?

Два года мы уже вместе. Не верится. Я чувствую себя абсолютно счастливой.

— Ты права, — касается пальцем подбородка, приподнимает мое лицо и касается моих губ своими. — Нам уже пора… — гипнотизирует меня своими голубыми глазами. У меня тоже голубые, но немного тусклее.

— Да. Я спущусь через минуту.

Мирон выходит из нашей спальни, а еще раз кручусь перед зеркалом.

Нечего тут больше поправлять. Хватаю сумочку, ноги в туфли и скорее за дверь.

Спускаясь по лестнице, я вижу Мирона, говорящего внизу по телефону. Я не знаю с кем он говорит, но он вроде только что сказал, что кого-то будет ждать. Когда? Не сегодня же.

— А вот и я. С кем ты говорил?

Муж берет мою руку и молча с улыбкой ведет на выход из дома. На вопрос он мой не ответил. Ну и ладно. Наверное, это по делу. А меня это не касается.

В машине он снова берется за телефон. Что-то пишет кому-то. Но я не шпионю. В этом нет никакого смысла.

— Ты отца моего тоже пригласил? — спрашиваю его.

— С чего ты взяла?

— Ну, может это часть сюрприза.

— Нет, его не будет.

И я рада. С тех пор как я вышла за Мирона, мы почти не общаемся. Он, конечно, считает, что он ни в чем передо мной не виноват, что все совсем наоборот, но я не могу его простить. С сестрой тоже не общаюсь. Она меня ненавидит. Есть причины.

— Хорошо…

— Расслабься. Я знаю, что ты не очень-то хочешь его видеть.

— Но к нему на ужин мы ездим…

— Из вежливости. Все-таки он твой отец, а у нас с ним общие дела. Мы вынуждены общаться.

— Да, я понимаю.

— Милая, — берет мою руку и смотрит мне в глаза, — не думай сейчас об этом.

— Прости… Просто у меня какое-то странное предчувствие с самого утра.

Мирон сощуривает глаза и задумывается, но через секунду становится собой, улыбается и целует мою руку. Не отпуская ее, он поглаживает ее большим пальцем всю дорогу до ресторана.

Его водитель останавливает машину на платной парковке. Мы выходим и не спеша отправляемся в заведение. В ресторане молодая девушка провожает нас к нашему столику на втором ярусе.

Мы присаживаемся на свои места. Здесь очень мило. В первый раз я здесь. Но я одного не могу понять: почему сервировано на трех человек?

— Красиво тут…

— Тебе нравится?

— Очень. Но… мы все-таки кого-то еще ждем? — с легким разочарованием.

Я думала, что этот вечер только наш.

Мирон медлит с ответом, и мне становится неуютно.

— Мирон?..

— Да. Мы кое-кого ждем, — смотрит на часы на запястье. — Опаздывает немного.

— Кто опаздывает? — смотрю по сторонам.

— Скоро увидишь. Давай пока закажем что-нибудь. Мне друг сказал, что здесь отличное меню. Это новый ресторан. Он уже успел тут побывать, — открывает меню.

Я тоже его открываю, но смотрю на него, пытаясь понять, что он задумал. Это может быть что угодно. Уж я-то знаю, что от моего мужа можно что угодно ожидать. Если бы он не был таким умным и находчивым, то мы не были бы вместе.

Не успеваем мы сделать заказ, как рядом с нашим столиком останавливается молодая девушка. Постарше меня, но ненамного.

Глава 2.

Я стану… кем?

Ступор длится несколько секунд, после чего я резко убираю руку со стола, чтобы не чувствовать его руки.

— Это все… правда? Мирон, ты серьезно все это? Это твой сюрприз на годовщину?!

— Не повышай тон, Полина.

— Не повышать тон?! Ты говоришь мне такое, а я должна спокойно реагировать? — глаза наливаются горячими слезами.

У меня сейчас истерика будет. Сердце так и готово разорваться от боли. И дышать нечем. Будто что-то сжимает мое горло.

А эта дрянь сидит и ухмыляется нагло, наслаждаясь происходящим.

— Успокойся.

— Не смей меня успокаивать! Ты изменил мне, а теперь хочешь, чтобы я… — всхлипываю, смаргивая слезы. — Я даже не собираюсь этого произносить… Ты сам все понимаешь! К черту иди к с такими новостями! — подрываюсь со стула и швыряю салфетку на середину стола. — Ненавижу тебя! — и срываюсь прочь вниз по лестнице.

Спускаясь, я пытаюсь осознать случившееся, и от этого только хуже.

Мирон изменял мне. Изменял с этой… Лилой!

Все то время, пока я думала, что мы счастливы — он был с ней и со мной! Спал с нами обоими.

Она забеременела, и теперь он намерен забрать у нее ребенка и всучить его мне!

Немыслимо!

Конечно, со мной ему пока что разводиться невыгодно, а потому он нашел выход.

Все было враньем!

Его любовь ко мне — чушь собачья!

Нет никакой любви. Я сама все придумала. Я для него просто вещь!

Выбежав из ресторана, я сажусь в машину и требую его водителя отвезти меня домой. Лгу, что так велел Мирон. Василий трогается с места, но по пути ему звонит Мирон. И, судя по тому, что мы не разворачиваемся, Мирон, видимо, не против, чтобы я поехала домой.

Он и с Лилой отлично проведет этот вечер. Он же привык проводить с ней время.

Не стесняясь ни его охранника, ни водителя — я рыдаю вслух.

Вхожу в дом еле переставляя ноги, поднимаюсь по лестнице и захожу в спальню. Иду к зеркалу у которого стояла час назад абсолютно счастливой, ничего не знающей дурочкой. Тушь размазана по всему лицу, от прически почти ничего не осталось.

«Это Лила. Моя бывшая любовница. Она беременна. И этот ребенок будет нашим. Лила откажется от него, когда придет время. Ты станешь мамой».

Как он только мог…

Может, это месть?

Месть за то, как я себя вела после свадьбы.

Даже если и так, то это жестоко.

Я никогда ему этого не прощу. И ребенок мне от его грязной девки не нужен.

Он и сам мне не нужен.

Как я только могла поверить ему…

С чего я решила, что такой человек может искренне любить и быть верным?

Умывшись и переодевшись в спортивный костюм, я брожу по комнате.

Что я вообще тут делаю?..

Выхожу и спускаюсь вниз, в гостиную, через окно которой вижу, как он въезжает во двор. Особо не задержался со своей Лилой.

Присев на диван, я жду, когда он найдет меня. Я сижу тут без включенного света, в мраке. Прислушиваюсь к шагам, которые звучат все ближе.

Он уже совсем близко. Наконец обходит диван и садится рядом со мной. Я как сидела нога на ногу и смотрела вперед, так и сижу.

— Напрасно ты так себя повела, — произносит он, а во мне поднимается волна гнева. Он еще смеет говорить, что я как-то не так себя повела?

Резко подрываюсь и смотрю на него сверху вниз.

— Ты еще обвинять меня в чем-то собрался?

— Я сказал тебе правду.

— В день нашей годовщины!

— Какая разница в какой день? Ты в любой тень так же отреагировала бы.

Тут он прав.

— Ты ведь мне изменил. Как иначе мне реагировать?

— Это не измена.

— Что, прости?

Он совсем бессовестный?!

— Я с ней встречался, чтобы она забеременела.

— Что?..

Я думала, что ничего хуже быть не может, но еще как может. Это не случайность!

— Ты за эти два года не забеременела, — произносит с досадой, откидываясь на спинку дивана. — Я тебя люблю, Полина, но мне не двадцать два, как тебе. У меня гораздо меньше времени. И мне нужны наследники. Сначала я думал, что ты тайно принимаешь противозачаточные, но я наверняка узнал, что это не так. Поэтому…

— Поэтому ты стал спать с другой?! Почему ты со мной этого не обсудил?!

— А что обсуждать? — усталым тоном. — От разговоров дети не появятся. А отправлять тебя на ЭКО, суррогатное материнство — я посчитал, что это не наш вариант. ЭКО опасно для женского здоровья. Я не хотел для тебя никаких рисков. А все остальное для меня неприемлемо. Я за естественный процесс.

Глава 3.

Помрачнев, Мирон резко подрывается с дивана и начинает идти на меня, сверля нечитаемым взглядом.

Его триггернуло слово — развод. Светлые глаза потемнели, вена на шее вздулась от напряжения.

— Лучше успокойся, Полина. Я тебе сказал, как есть. Я спал с Лилой. Но это был секс без чувств. У нас с ней уговор. Сделка.

— Как и с моим отцом. Ты женился на мне ради выгоды.

— Это не так. Я захотел тебя с нашей первой встречи. Захотел себе. Если ты помнишь, то твоя сестра хотела быть на твоем месте. Очень хотела. И с ней было бы куда проще… Но я выбрал тебя.

За это меня Надя и ненавидит. Я перешла ей дорогу, она считает. Ей плевать было, что от меня мало что зависело. Папа ведь ясно озвучил мои перспективы. И это были не пустые угрозы. Не надо было мне сдаваться…

— Да будь проклят тот день, когда ты меня увидел. И ты будь проклят! — указываю на него пальцем. — Я развожусь с тобой, Мирон.

— Никакого развода, Полина. Забудь.

— Не собираюсь я ничего забывать. Я с твоим ребенком возиться не буду. Женись на Лиле. Она тебе не одного родит. А мой отец в любом случае продолжит вести с тобой дела.

— Я за это и не переживаю. Твой отец никуда от меня не денется. Он полностью от меня теперь зависит. А ты… ты просто моя. И я тебя не отпущу, — со свойственной ему одержимостью говорит мне.

— Как ты так можешь… Как можешь заставлять меня мириться со всем этим ужасом? — продолжаю пятиться, ведь он продолжает идти на меня. — Что я тебе сделала? Ты наказываешь меня за прошлое? Может быть за тот нож тебе в бок?

Мирон наклоняет голову немного ниже и смотрит исподлобья.

Он не забыл. И я не забыла.

Нам есть, что вспомнить…

Но все то, что я сделала — это было от отчаяния.

— Я не намерен продолжать этот разговор. Я мог вообще тебе ничего не говорить, а сообщить, когда ребенок бы уже родился. Но я хотел быть честным с тобой.

— Ты был бы честным, если бы обсудил со мной отсутствие у нас детей.

— Ты знала, что я хочу детей. Но у нас не получилось. Ты здорова. Я здоров. Видимо, несовместимость, — пожимает плечами.

Мне очень больно все это услышать. По сути он говорит, что это проблема во мне. Что я его вынудила так поступить! А по-моему он просто кобель! Оплодотворил-то он не уродину.

— Так и не надо нам тогда быть вместе! — выпаливаю с болью, раскидывая руки в стороны. — Ты в таком случае должен был отпустить меня! И делать потом детей с кем тебе захочется!

— Я не могу отпустить тебя.

— Зато мучить ты меня можешь! Хочешь навязать мне своего ребенка?! Оторвать от родной матери и мне вручить? А ты в курсе, что ребенку нужно грудное вскармливание? Может, мы еще Лилу сюда поселим, чтобы она могла это делать, а?!

— Не будет этого. Ребенок будет получать все необходимое и без ее участия.

— Окей! — закатываю глаза. — Ты сказал, что тебе нужен наследник. А если родится девочка? Во второй раз пойдешь к ней? Или уже к другой?!

— Не забегай вперед.

— А, то есть такое может быть? Прекрасно, Мирон. Браво! Все, не могу этого слушать! Я завтра же съезжаю от тебя!

— И куда же ты собралась? — снисходительным тоном.

— Буду жить в квартире, которую ты мне подарил. Я ее от нее не откажусь, хоть я тебя и ненавижу. Я ее заслужила за все те страдания, через которые ты меня вместе с папочкой протащил.

— Ты сейчас же сядешь на диван и успокоишься, — указывает на него рукой. — Полина, я повторять не буду, — повышает тон, заставляя меня похолодеть. Но я страха не выдам. — Сядь.

Не сяду. Я не сяду!

Не позволю ему себя воспитывать. Я уже давно взрослая.

Он подонок. Просто властный, непрошибаемый подонок, который всегда уверен в своей правоте.

Любит он меня…

Если и да, то такой любви мне не нужно.

Я еще молода и могу начать новую жизнь.

Я больше не хочу быть Полиной Тумановой. И назад фамилию отца тоже не хочу. Я хочу взять новую. И быть просто Полиной со своими желаниями и свободой. В этот раз я не сверну. Не дам задурить мне голову. Он будет вынужден меня отпустить.

Делаю резкий рывок, чтобы сбежать из гостиной, но он перехватывает и усаживает меня на диван, толкая.

— Что ты делаешь?! Хочешь заставить меня себя слушать?! Не буду! — ударяю кулаком по дивану.

— У нас сегодня годовщина, — напоминает он мне.

— Сегодня день, когда я увидела твое истинное лицо!

— Я ведь не сказал тебе еще, какой подарок приготовил тебе на этот день.

— Ты уже подарил мне офигенный подарок! Спасибо! Достаточно!

— Завтра мы полетим с тобой кое-куда на недельку отдохнуть, ты ведь так просила меня, чтобы я нашел время, чтобы провести несколько дней вместе. У нас будет целая неделя.

Он издевается, что ли?

Глава 4.

Он очень тяжелый.

Придавив меня собой, Мирон не отпускает меня.

Позволив мне нормально дышать, он обжигает губами мою шею.

— Слезь с меня! Я не хочу! — кричу я, брызгая слезами.

Не думала, что снова когда-нибудь почувствую к нему отвращение.

Но я чувствую.

Еще сильнее, чем тогда.

Мой муж спал с другой. И сейчас, испытывая этот вынужденный поцелуй, я представляю, как он так целовал ее.

Сомневаюсь, что это была чисто механика, что они просто приспустили трусы и за несколько минут сделали дело. Он точно получал удовольствие и ни в чем себе не отказывал. Эта Лила — просто бомба. Я не могу этого отрицать. Я по сравнению с ней просто бледная моль.

Мирон, как всегда, делает вид, что не слышит меня. Он так всегда и во всем. Скользит рукой мне под халат, сжимает бедро и снова закрывает мне рот поцелуем.

Если я сейчас его как-нибудь не остановлю, то он добьется своего. Как обычно.

— М-м… — дергаюсь, как только могу, тратя последние силы.

Разозлившись, он отрывается от моих губ и строго смотрит мне в глаза.

— Ну хватит уже! — требует. — Уймись, Полина. У нас сегодня годовщина, и ты не смеешь мне отказывать.

— Ненавижу тебя! — бью его ладонью по лицу так сильно, как только могу, чего он никак не ожидал.

— Ах ты сучка! — рычит Мирон и, схватив мои руки, припечатывает запястья к дивану. Это больно, но я терплю, глядя в невероятно холодные глаза мужа. Давно я не видела такого взгляда. — Не глупи, Полина. Ты уже знаешь, что бывает, когда ты идешь мне наперекор.

— Скоро и ты узнаешь, что будет тебе за предательство, — сиплю.

— Я тебя не предавал, — хрипит утробным голосом. — Это другое.

— Да, это хуже. Ты сам… своими руками все разрушил.

Отпустив мою руку, он берет меня за шею, несильно, лишь для того, чтобы напугать меня.

Долго смотрит в глаза, поглаживая большим пальцем мою белую кожу.

Он сейчас борется с собой. Ему хочется быть грубым, но он почему-то сдерживает себя.

— Нас ничто не разрушит, — говорит он с полной уверенностью во взгляде. — И как я сказал, так и будет, Полина.

— Я не буду нянькой для твоего ребенка.

— Нашего.

— Ко мне эта грязь не имеет никакого отношения, — морщусь.

— Не переходи черту…

— Я буду говорить, что хочу, Мирон. Если хочешь заставить меня замолчать, то придуши меня прямо сейчас. Ты же для этого сейчас за глотку меня держись. Это угроза. Ну, убей. Тебе никто и слова не скажет. Даже мой отец.

Разозлившись еще сильнее, Мирон убирает руку с моей шеи и резко слезает с дивана, смотрит на меня напряженно несколько секунд и спешно покидает гостиную.

Медленно выдыхаю, не двигаясь. Лежу так около двух минут, приходя в себя, затем приподнимаюсь, спуская ноги на пол, упираю локти в колени и накрываю лицо руками.

Тихо всхлипываю, дрожа всем телом.

Пытаюсь совладать с эмоциями, но не могу. Меня переполняет боль.

А больнее всего от его поведения.

Я думала, что что-то изменилось, но я как была для него вещью, так ею и осталась.

Сходив выпить стакан воды, я возвращаюсь в гостиную, собираясь лечь на диване, но Мирон возвращается.

— Пошли наверх, — командует.

— Я не пойду.

— Ты спать здесь не будешь.

— И с тобой тоже не буду.

— Не заставляй меня повторять, — подходит. — Я тебя понял. Ты в шоке. Тебе нужно время, чтобы все принять. Я тебя не трону. Но спать ты будешь на своем месте.

— Я тебе не собака, чтобы ты гнал меня на «мое» место. Я сама решу, где мне спать, а где… Ай!

Его пальцы крепко обвивают мое запястье, и теперь он как на буксире тащит меня из гостиной, потом вверх по лестнице и затаскивает в спальню.

Он всегда такой. Его нежность прекращается там, где начинает моя строптивость.

— Я не лягу с тобой в одну постель.

— Ляжешь. Не испытывай меня. Я в душ. А ты расправляй постель и ложись, — снимает пиджак и направляется в сторону ванной комнаты.

***

Мне пришлось лечь с ним.

Иначе было бы хуже.

Он сдержал свое обещание. Мы просто спали рядом. Хотя, я почти не спала. В основном слезы лила и думала, как мне дальше быть.

И вот сейчас, проснувшись уже без него в постели, меня посещает мысль.

Может, и глупая, но я должна дать ему понять, что для меня это серьезно, что я не собираюсь мириться с его предательством и принимать его ребенка.

Как я и думала, он уже уехал.

Глава 5.

— А ты думала, что самая умная? — усмехается Надя. — Не самая… — качает головой. — Ты всегда была глупой.

Это правда, которая, я думала, что надежно спрятала. И забыта. Я запретила себе вспоминать. А теперь мне об этом напоминает моя сестра.

Я правда была беременна.

Где-то через три месяца после свадьбы с человеком, которого я ненавидела. Это было даже больше, чем ненависть.

Срок был очень маленький. Я сделала медикаментозный аборт.

И это решение далось мне нелегко…

Я долго мучилась, прежде чем принять такое решение. Где-то около двух дней я находилась в прострации.

И я решилась.

Мне повезло провернуть это так, чтобы он не узнал.

Тогда я не могла допустить, чтобы этот ребенок родился. Это связало бы нас навсегда, а от одной мысли об этом — мне жить не хотелось.

Знал только один человек.

Моя подруга, с которой я сейчас редко общаюсь.

Видимо, она меня и продала.

Получается, что Надя не рассказала об этом Мирону.

Точно не рассказала.

Иначе бы он меня прикончил.

Он не стал бы молчать. Он бы мне все высказал. И этим бы не ограничился.

— Откуда ты знаешь?

— А это важно? — в глазах Нади проглядывается невероятное удовольствие.

— От Кати?

— В яблочко. Твоя подружка с радостью выдала твой грязный секрет, стоило ей заплатить не очень-то большую сумму. В следующий раз будешь думать, прежде чем начинать дружбу с нищебродками вроде нее, — обходит меня, проходится по моей комнате. Я поворачиваюсь, чтобы видеть ее. От Нади все что угодно можно ожидать. Один раз она пыталась меня задушить. У нее чуть не получилось. Она обезумела. — Так он все еще не знает?..

— Хочешь ему рассказать? Рассказывай. Мне все равно, — блефую.

На самом деле я не хочу, чтобы он узнавал об этом.

Он этого так мне не оставит.

Он обвинит меня, что это из-за меня ему пошло пойти на это.

Но это не так!

Тогда я не считала, что мы вместе. Ни одна адекватная женщина не захотела бы рожать в таком браке.

Да, аборт несет в себе риски, но я здорова. Абсолютно. И после того как мы смогли наладить наши отношения, я не делала ничего, что могло бы помешать мне забеременеть. С тех как мы по-настоящему вместе — я всегда была честна с ним.

— Тебе все равно? Да ладно… Разве ты сейчас не счастливая жена? Вы же с Мироном теперь счастливая парочка. Он же не видит твоего истинного лица.

— Зато я увидела его истинное лицо, — Надя высоко приподнимает правую бровь. — Мы разводимся.

Надя аж рот приоткрывает от удивления.

— Да неужели?.. — снова ко мне крадется.

— Можешь радоваться, — хмыкаю. — Ты понятия не имеешь, что значит быть с человеком, которого ты считаешь своим идеалом.

Да, Мирон выглядит тем самым идеалом. По-мужски красивый, харизматичный, богатый, хорошо сложенный, высокий мужчина. Но то, что внутри… Он очень сложный человек. Мне пришлось измениться, изменить свое мышление, чтобы научиться быть с ним. Я полюбила его. На самом деле. Иначе бы не смогла.

А этот его поступок… он все разрушил. До основания.

— Ты просто ему не подходишь. Ты неженка, которая не способна понять сильного человека.

— Что ж, скоро он будет свободен. Сможешь попробовать убедить его, что ты та самая, которая ему нужна. Только учти: тебе придется пойти на многие уступки.

Это я ей так намекаю, что в случае, если они сойдутся, а это очень вряд ли, то ей придется возиться с его ребенком. Говорить не стану. Пусть будет сюрпризом. Хотя скоро все узнают.

— Я — не ты. Даже не сравнивай нас. И когда развод? Отец в курсе?

— Я как раз-таки приехала, что сообщить об этом отцу. Надеюсь, он поймет меня и поможет.

— Поймет?.. Так это ваше не обоюдное решение? Только ты хочешь развестись? — в голосе Нади разочарование. Она уже было решила, что все точно решено.

Но все будет очень непросто. Отец, скорее всего, велит мне успокоиться. Но он хотя бы должен знать, что происходит.

Не успеваю я ответить сестре: в комнату входит Лидия.

— Полина, я сообщила твоему отцу о твоем приезде. Он с радостью примет тебя в своем кабинете.

— Спасибо, Лидия Эдуардовна, — еще раз коротко смотрю на сестру и выхожу из комнаты. Поворачиваю направо, прохожу несколько метров вперед и стучу в кабинет отца. Вхожу. — Здравствуй…

— Ну здравствуй, — встречает меня улыбкой отец, вставая из-за стола. — Давно я тебя не видел. Соскучился по своей младшей дочери, — подходит и обнимает.

Он редко так. Лишние эмоции — это не про него. Но сейчас он прямо что-то в настроении. Придется ему его испортить.

— Ну присаживайся. Скоро Лидия принесет твой любимый чай и сладости, — указывает на диван отец. — Кстати, поздравляю тебя с годовщиной.

Глава 6.

Ничего не ответив, отец поднимается с дивана и начинает расхаживать по своему кабинету.

Очевидно, что эта новость его неслабо так разозлила.

На такой эффект я и рассчитывала.

И тут дело не во мне.

Тут в первую очередь оскорбление для него лично. Для всей нашей семьи.

Его молчание затягивается.

Тут внезапно в кабинет стучит Лидия.

— Уходи! — рявкает отец.

— Алексей Иванович, я принесла для Полины чай и…

— Я сказал, вон пошла! — еще громче рычит отец, заставляя меня вздрогнуть и сглотнуть. За дверью становятся слышны быстрые шаги отсюда. Лидия, должно быть, перепугалась ни на шутку.

Еще немного поразмышляв, отец направляется обратно к дивану, садится рядом со мной и твердо произносит:

— Этого не будет.

Вот как все-таки…

Я попросила его избавить меня от этого человека, а он сказал, что этого не будет.

Ясно. Напоминать ему о том, что я его родная дочь — не стоит. Это для него второстепенно.

— Ты не будешь воспитывать этого ребенка, — продолжает отец, когда я собиралась уже встать и просто уйти. — Я этого не позволю. И мне все равно, куда Мирон денет этого ребенка. Я не позволю его тебя так оскорблять.

Это неожиданно. И даже приятно слышать от отца-сухаря. Но это не то, чего я хотела.

— Пап, я... Он же мне изменил.

— Да. Я понял. Такое случается. Хоть я и удивлен… Но я с ним поговорю. Он избавится от этой девки. Срок у нее какой?

— Не знаю. Живота пока не видно.

— Тогда возможно и для аборта еще не поздно.

Мирон ни за что на это не пойдет. Да и не хочу я этого.

— Пап, ты говоришь, что не позволишь ему меня оскорблять... Но он уже меня оскорбил. Он спал с этой женщиной. Он мне изменил. Предал.

— Никто об этом не узнает. А вот если ребенок появится в вашем доме…

А… Господи-Боже, ну вот все встало на свои места. Отца, как всегда, беспокоит только лишь его репутация. Не я и моя боль.

— Понятно, — киваю, поджимая губы.

— Что тебе понятно?

— Зря я к тебе пришла. Это было глупой затеей с самого начала, — поднимаюсь с дивана. Отец тоже встает. — Тебе плевать на меня. Тогда было, и сейчас. Ничего не меняется. И не изменится… — обреченно вздыхаю.

— А чего ты хочешь? Развода? — с осуждением спрашивает отец. — Что тебе даст этот развод? Вернешься в этот дом? Будешь разведенкой?

— Нет, в этот дом я не вернусь. Ни за что. Я новую жизнь начну. Будешь жить, как хочу, а не так, как ты меня заставил пару лет назад.

— Ты опять начинаешь? Как ты можешь быть такой неблагодарной?

— Да нет, я за все тебе благодарна, папа. И за все твои угрозы.

— Тебе нельзя разводиться с Мироном. Это глупость, — чеканит отец. — Ты еще молода. Ни черта не понимаешь.

— Мирон мне уже сказал, что наш с ним брак уже никак не влияет на ваши с ним отношения. Вы и дальше будете вместе вести дела.

— И что ты хочешь от меня, дочь?

— Чтобы ты помог мне с разводом. Потому что этот подонок заявил, что я никогда от него не избавлюсь!

— Это ваши с ним дела, — хмыкает отец. — Это дело мужа и жены. Я не вправе вмешиваться.

— А, значит вмешивать в его отношения с Лилой — ты вправе?

— Это другое. Этого я не могу позволить.

— Он тебя не послушает. Мирону все плевать. Вот что ты сделаешь, когда поймешь это, м?

— Тон смени. Не смей так разговаривать со мной.

— Да ничего ты не сделаешь! — подаюсь к отцу. — Ты проглотишь это, как проглотил все остальное! Даже если он тебе в лицо плюнет!

Отец сию секунду дает мне сильную пощечину.

Но мне не больно.

Должно, но не больно.

У меня душа болит.

Я совсем одна.

Подруга и та предала меня.

А ведь я всегда была добра к Кате. Постоянно одалживала ей деньги, помогала с учебой. Она девушка из обычной семьи, но я общалась с ней как с равной. Я хотела настоящей дружбы, а получила предательство.

У отца вообще свои законы. Он всех предает. И маму тоже не раз предавал.

— Чтобы больше я не слышал такого тона… — цедит отец сквозь зубы.

— Я вообще к тебе больше не обращусь, — пячусь. — Ты растоптал всю нашу семью. Когда-то мы были счастливы, но ты предал всех нас. Так что не думай, что когда ты будешь совсем старым и дряхлым, то я скажу тебе хорошие слова, чтобы тебя успокоить. Я напомню тебе все, через что ты меня протащил. И знай: я все равно с ним разведусь. Никто больше не заставит меня жить так, как я не хочу.

Выбегаю из кабинета и быстро спускаюсь вниз. По пути извиняюсь и прощаюсь с Лидией.

Глава 7.

Еду, а у самой пелена перед глазами.

Снижаю скорость. Это становится опасно.

А еще я задыхаюсь. Ком стоит в горле.

Щека горит от пощечины отца. Теперь я начинаю чувствовать боль.

Смотрю в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, видно ли. Видно. И еще кое-что я замечаю в зеркале заднего вида: машину, которая тащилась за мной и по пути к дому отца.

Все понятно.

Я под присмотром.

Все это иллюзия. Иллюзия свободы.

Ненавижу.

Ненавижу их всех.

Я не знаю куда мне ехать…

Правда не знаю.

В его дом мне не хочется возвращаться.

Есть другой вариант: поехать в квартиру, которую он мне подарил, но которой, он думал, я никогда не буду пользоваться. Это все пыль мне в глаза.

Поеду туда — он все равно явится. У него наверняка и ключи есть запасные.

Он уже знает, что я у отца была. И точно знает, о чем я с ним говорила. Но для него точно будет сюрпризом, что думает о его будущем отцовстве мой папаша. Уверена, он выкрутится. Папочка все, как всегда, проглотит.

Въехав на прямую, я давлю педаль в пол, надеясь оторваться от соглядатаев.

Все правильно я подумала. Уроды за мной тоже ускорились.

На трассе почти свободно, что удивительно. Так легко попасть в аварию…

Стоит только дернуть рулем. И никто не пострадает. Кроме меня. Все тут же закончится.

Встряхнув головой, я сбавляю скорость.

Спустя пять минут я чувствую вибрацию на соседнем сиденье. Бросаю короткий взгляд. Муж наконец-то про меня вспомнил.

Достаю наушник и принимаю звонок. Но молчу. Ни единого звука не издаю.

— Алло… Полина?

— Что?

— Ты что это вытворяешь? — строго.

— А что, я не могу навестить родного отца?

— Против этого я ничего не имею. Я про то, что ты значительно превышаешь скорость. Весьма значительно.

Уже доложили. Вот это услуги.

— Да-да, я уже заметила за собой слежку. Было любопытно, сообщат ли тебе об этом.

— С ума не сходи. Я сейчас заканчиваю дела в офисе, чтобы полностью быть свободным на неделю, даже без звонков. А вечером мы вылетаем, — совершенно будничным тоном, будто ничего не произошло.

— Ты, может, и летишь, но я никуда не лечу.

— Прекрати, Поль. У нас будет семь дней, чтобы все обсудить. Давай просто сменим локацию.

Он думает, что семь дней что-то изменят? Что мы побудем в красивом месте, и это все сотрет?

— Ты слышишь меня?

— Я уже все тебе сказала, Мирон.

— Приезжай сейчас ко мне в офис. Я закончу, и мы поедем домой собирать чемоданы, — он продолжает вести себя так, будто я согласна. Но я не согласна. Не будет больше, как он хочет. Не будет! Я буду отстаивать каждое свое решение.

— Это ты меня не слышишь. Я не полечу! Точка. И силой ты меня в самолет не затащишь.

— Может, поспорим?

— Да пошел ты!

— Не ругайся. Тебе не идет.

— Мне не идешь ТЫ. О чем, кстати, я уже поговорила с отцом.

— Нажаловалась на мужа? Молодец. Я закрою на это глаза.

— Знаешь, чего хочет мой отец? — он молчит. Ладно, я расскажу. — Он спрашивал какой срок у твоей девицы. Надеется, что еще не поздно сделать аборт. А в принципе ему все равно куда ты денешь своего нагулянного ребенка. Но он сказал, что не допустит, чтобы он имел какое-то отношение ко мне и нашему браку. Я, конечно, сказала отцу, что не это меня волнует. Я ни в коем случае не жду, что ты заставишь ее сделать аборт. Меня волнует только развод.

— Все сказала? — ледяным тоном.

Он разозлился. От моего отца он такого не ожидал.

— Тебе придется со мной развестись, раз ты хочешь, чтобы этот ребенок был записан на тебя. Я того не стою. Лила станет мне хорошей заменой.

— Давай ты сию секунду перестанешь меня злить и приедешь ко мне. Устроим ланч в комнате отдыха. Раньше ты любила приезжать ко мне.

Он все пытается тему перевести, но не получится.

— Еще сутки назад я не знала какой ты ублюдок. Хотя нет, знала… Но я решила закрыть на многое глаза.

— Думаешь, я не закрывал глаза на твои поступки?

— Все это было только в ответ. И ты знаешь это. Все ужасное я совершала только из-за тебя. До тебя на мне не было грехов.

— Перестань… Не вешай на себя лишнего. Мелкие шалости, пару швов у меня… Мы это пережили.

Да… Пока ты не знаешь. Но стараниями моей сестры можешь скоро узнать. Мне хотелось бы в этот момент быть как можно дальше от него.

— Я не приеду к тебе. И никуда с тобой не полечу. После того, что ты натворил, ты вообще не имеешь право что-то требовать от меня.

Глава 8.

Неужели так заметно?

Хотя после душа щека стала гореть еще сильнее.

— Отвечай.

— Я же была в гостях у отца.

— Это он сделал? — словно не верит.

— Не надо… — цокаю. — Не надо так беситься, что кто-то тронул твою игрушку.

— Вообще-то он тронул мою жену.

— Ах да, — бью его по руке, чтобы убрал свою лапу от моего лица, — только тебе можно меня трогать.

— Я тебя никогда не бил.

— Ну да… — хмыкаю. — Ты обычно «бьешь» иначе, — отхожу от него подальше. — Надеюсь, к матери своего ребенка ты относишься лучше, чем ко мне. Она ведь все-таки беременна от тебя.

— Перестань… — требует он, подходя ко мне. — Мое терпение уже на пределе. А ты знаешь, что тогда случается.

— А у меня его вообще не осталось.

Шумно вздохнув, смотря мне в глаза в упор. Взгляд пронизывающий, опасный. Но я своего не отвожу.

— Поговорим позже. Мне нужно съездить кое-куда.

Разворачивается и направляется к двери.

— Куда? — вырывается у меня.

— Надо поговорить с твоим отцом касательно его поведения.

А там сейчас Надя…

Она тут же ему все выложит. Случая не упустит.

И лучше в этот момент я буду там же. При моей сестре и отце он наверняка не станет меня убивать.

— Я с тобой поеду. Хочу посмотреть, как ты с ним будешь договариваться касательно ребенка, которого ты хочешь мне всучить.

— Ты останешься дома.

Ну, стоило попытаться.

— Собирай чемоданы. Я скоро вернусь, — открывает дверь и выходит.

Я из окна наблюдаю, как он садится один в машину и выезжает со двора. Не поехал с охранником.

Высушив волосы, я даже не собираюсь собирать чемоданы. Я просто переодеваюсь, делаю чашку своего любимого чая и отправляюсь в сад. Расслаблюсь перед смертью.

У Нади нет ни одной причины об этом промолчать.

Я и сама сказала бы ему, если бы точно знала, что после этого он возненавидит меня и отпустит, а не то, чего я боюсь.

Хуже всего, что это от Нади узнает. Но он может и не поверить. Может приехать и сам меня спросить. И тогда я не смогу солгать. Я расскажу правду.

Долго его уже нет.

Он должен был уже вернуться.

Сомневаюсь, что он столько времени спорит с моим отцом насчет ребенка от Лилы. Скорее всего к ней поехал. Надо же убедиться, что она в порядке. Не сомневаюсь, что он для этой бабы ничего не пожалел. И личным вниманием не обделяет.

Внутренний голос шепчет мне, что если бы я тогда не пошла на тот грех, то ничего бы этого не было.

Но это не оправдывает его. Совсем не оправдывает.

Это мерзко. А еще более мерзко требовать меня нормально относиться к мерзости, что он сделал. Я к этому ребенку в жизни не прикоснусь. Даже не взгляну. Я приняла тяжелое решение не сохранить своего, а буду с чужим возиться? Ни за что.

Только я собираюсь покинуть беседку, чтобы отнести пустую чашку в дом, как мне звонит Катя.

Вот так сюрприз.

Около двух недель мы не созванивались.

— Алло, — отвечаю.

— Привет, Поль. Как дела? — вот же лицемерная дрянь.

— Отлично, — отвечаю. — У тебя?

— О, у меня тоже все хорошо, — ну конечно хорошо, ведь сестра наверняка неплохо поправила ее финансовые дела. А все святошу из себя строила. Бедная сиротка из провинции, которой вечно не везет. — Может, встретимся?

— Что-то случилось у тебя?

— Если честно, то да. У меня тут такая проблема, и знаешь, мне так неловко у тебя снова помощи просить, но…

— Так ты ошиблась. Тебе Наде надо было позвонить, — следует пауза во время которой она и звука не произносит. — Что молчишь? Нечего больше сказать?

— Поль, я…

— Сколько она тебя заплатила?

— Она обещала, что не скажет…

Какая жалость.

— Да ты мою сестренку не знаешь. Такие, как ты — мусор для нее. Она не считала нужным держать это слово. Но знаешь, она даст тебе денег за любой секрет обо мне. Так что ты постарайся вспомнить, что еще я тебе рассказывала. Мы ведь были подругами.

— Полина, прости! — восклицает Катя. — У меня у бабушки очень серьезные проблемы со здоровьем. А твоя сестра меня подкараулила. Предложила деньги тогда, когда они были сильно мне нужны. Твоя сестра просто чокнутая, очень жуткая! Похоже, что она следит за каждым твоим шагом.

— Как мило, что ты сейчас предупреждаешь меня об этом. Но ты ведь могла наврать ей. А ты выложила ей правду о моем самом тяжком грехе. И знаешь, что-то мне подсказывает, что ты сделала это с большим удовольствием.

Катя завидовала меня, но скрывала и боролась с завистью, как могла.

Глава 9.

Хочет, но не может отказаться?..

Такого я еще от него не слышала.

Он точно сумасшедший.

Я заложница этого психа. Который сейчас думает, что любит, а через год возможно будет жаждать расправы. Никакого постоянства.

— Ясно… Поэтому ты намерен мучить меня.

— Последний год нам было вместе не так уж и плохо…

Да, было… Были даже, казалось бы, счастливые моменты.

Я просто надела розовые очки, романтизировала все его отношение ко мне. Мне так стало легче. Значительно. Я предпочла тонуть в этой иллюзии, но одним рывком он вырвал меня из нее. Это больно.

— Весь этот год ты мне изменял, — шиплю и делаю рывок, чтобы обойти его, но он преграждает мне путь. — Что, будешь опять говорить, что это не измена?

— Ты с такой уверенностью заявляешь, что я изменял тебе целый год?

— Да мне, в принципе, все равно сколько это длилось. И уж точно я не поверю, что все у тебя с ней с первого раза получилось.

— С четвертого.

— Ничего не хочу знать… — встряхиваю головой. — Оставь меня…

Я хотела бы ничего не чувствовать, но не могу. Как и он не может отпустить.

— Мы можем купить тебе новые вещи, если ты не хочешь собирать чемодан.

— Я лететь с тобой никуда не хочу!

— Нам уже пора. Самолет ждет.

— Ты оглох?! Не полечу я.

В тут же секунду он делает ко мне шаг и, крепко взяв за запястье, тащит меня как на буксире с балкона, а затем из комнаты.

— Я не пойду! Не полечу! Нет! Пусти! — упираюсь ногами.

Бесполезно. Тогда я просто-напросто падаю. Но и тут он находит решение: поднимает меня с пола, забрасывает на плечо и дальше несет по коридору.

Кричу до хрипа, колочу по его спине руками. Ногами не могу — он за них крепко держит.

Когда спускаемся по лестнице, мне становится плохо. До того, что кажется сейчас выключусь.

Так и случается.

Распахнув глаза, я вижу его рядом, смотрящего на меня.

Мы в гостиной. А я на диване.

Он все-таки не затащил меня в машину.

— Как ты?

— Как я?.. Ты нес меня вниз головой… — накрываю ладонью глаза. Не хочу его видеть. Голова продолжает гудеть.

— Хочешь воды?

— Нет… Я хочу, чтобы ты отстал от меня… Уйди.

Мгновение, и я чувствую его руки. Он поднимает меня на руки.

— Нет! Я не…

— Спокойно. Не дергайся. Я отнесу тебя наверх. На кровати тебе будет удобнее.

Успокаиваюсь.

Значит, он все-таки решил отменить свои планы. Во всяком случае на сегодня. Но я и завтра никуда не полечу.

Мирон заносит меня в спальню и аккуратно кладет меня на кровать. Я сразу отползаю к изголовью. Подальше от него.

— Я думал, что мы поужинаем в самолете. Сейчас закажу чего-нибудь. Пока отдохни.

— То есть ты уже не намерен тащить меня куда-то против воли?

— Тебе бы там понравилось, — с досадой. — Но если ты не хочешь до такой степени, что аж сознание теряешь… — морщится. — Мы можем и здесь провести вместе эти несколько дней.

Отворачиваю голову в сторону, не желая ни секунды больше на него смотреть.

— Ладно… — кладет мне руку на ногу и чуть сжимает. Терплю его прикосновение. — Полежи, успокойся. Я приду позже.

И удаляется.

Я переворачиваюсь на бок и долго смотрю в одну точку.

Я ведь не имею ни малейшего представления, как из всего этого выпутаюсь. Тогда я не смогла ничего добиться. Чего я только не пробовала... Мирон всегда был на шаг впереди. Единственный мой успех — аборт. Хотя какой это успех… Я ненавижу себя за этот поступок.

Есть только одно, что я могу сделать.

Но эта попытка в один конец. Рассказать ему о том, что я сделала. Но это страшно. Не знаю, что должно заставить меня на это решиться.

Встаю с кровати где-то через тридцать минут. Голова больше не кружится.

Хочу спуститься и выпить воды.

Направляясь к лестнице по коридору, я слышу голос. Его голос.

Он в своем кабинете с кем-то говорит.

На носочках спешу подслушать. Еще и дверь не до конца закрыта, что бывает довольно часто.

— Успокойся, все будет хорошо, — говорит он кому-то ласково. — В понедельник я сам отвезу тебя в клинику, — обещает Мирон.

Это он с ней?

Так…

Чего я еще не знаю?

— Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — звучит как признание в любви, от которого у меня сжимается сердце. — Нет, у меня планы изменились, так что я смогу приезжать. Завтра утром тоже приеду. Не переживай ни о чем. Спи спокойно.