От него не убежишь

Пролог

Сердце стучало как бешеное, гоня кровь по венам, но всё тело сковывал могильный холод. Красные брызги не могли достать меня через стекло, но я словно чувствовала кожей каждую каплю. Липкие, вязкие точки осыпали светлый ковёр, двери и, стекая вниз, оставляли алый след.

Бежать! Нужно бежать, пока они не заметили меня! Но я не могла двинуться с места, глядя на лежащее на полу безжизненное тело. Тот, кто выстрелил, опустился на колени к упавшему мужчине и протянул к нему руку. На безымянном пальце сверкнул золотом перстень.

Я наконец смогла сделать шаг назад и тут же врезалась в журнальный столик, на котором были расставлены шахматы. Фигурки с шумом посыпались на стеклянную поверхность стола и в тот же миг несколько голов повернулись в мою сторону. Эта секунда, когда я рванула к левому борту растянулась в целую вечность.

Спрятаться! Но где? Мы на яхте посреди большой воды. Они найдут меня! Прошерстят все углы, каюты и в конце концов найдут. И что тогда сделают со мной? Ведь я непрошенный свидетель. Времени на раздумья не осталось – я уже слышала крики и топот за спиной. Пробежав по лестнице на нижнюю палубу, я кинулась к корме. До берега около километра, но так у меня появится хотя бы крошечный шанс на спасение. За спиной раздался выстрел и фонарь над головой разбился на тысячи осколков, осыпав мелким острым дождём.

Я вскрикнула и вскинула руки, стараясь укрыться от сыплющегося стекла. Это на мгновение задержало, но в следующий миг, когда мужские руки уже потянулись, чтобы схватить, я вскочила на перила и прыгнула в бездну. Мгновение полёта и грохот воды обрушился на меня, впуская в объятия холода. Тьма приняла, сдавила и потянула вниз. Воздух выбило из лёгких, и первой мыслью было тут же всплыть наверх и глотнуть кислорода. Но наверху меня ждут пули, а внизу - мёртвая глубина.

Неужели это конец? Неужели мне предстоит умереть, поддавшись страху и панике? Вот так выглядит смерть - мрак и холод?

Нужно было сделать выбор, который в любом случае приведёт к гибели. Но только мне решать, как закончится моя жизнь. И я рванула наверх сквозь толщу воды.

Глава 1

На моей памяти тридцать лет Алисе исполнялось уже третий раз. Но, как и все её юбилеи, это была вечеринка года. Самые красивые девушки и самые богатые мужчины, именитые повара, диджеи. Чего греха таить, известные спортсмены и молодые звёзды не чурались посещением подобных праздников. Она всегда знала, кого звать на такие мероприятия. И весь бомонд Москвы понимал, для чего те или иные люди заглядывают на такие вечеринки. Провинциальные девушки, мечтавшие покорить Москву, искали богатых и влиятельных любовников, а последние охотно высматривали среди них подходящие экземпляры. Как говорится, все всё понимали и с удовольствием принимали правила игры.

Я знала Алису девять лет. Это она привела меня в мир богатых и сильных мужчин, научила маленьким хитростям и рассказала всё обо всех. Иногда мне казалось, что ей стало попросту жаль молоденькую провинциалку, которая однажды пришла в клуб в приступе безысходности.

В тот вечер девять лет назад я расплачивалась в магазине за вчерашний батон и бутылку кефира, пытаясь наскрести мелочь.

- Рубля не хватает, - зыркнула на меня кассирша. Я шарила по карманам. Пустые. Подумала уже отказаться от хлеба, как заметила под ногой сверкнувшую серебром монету. Не задумываясь подняла её с грязного пола. Пять рублей. Повезло. Кассирша смерила меня взглядом и отсчитала сдачу.

- Спасибо, - я взяла продукты в руки и выскочила на улицу. На Москву уже опустился вечер, августовская духота пошла на спад, стоило солнцу скрыться за горизонтом. Днём в жару совершенно не хотелось выходить из дома, тем более что куда-то съездить развлечься просто не было денег. И только сейчас я рискнула высунуть наружу нос, чтобы совершить прогулку до ближайшего магазина.

По дороге я стала всухомятку откусывать батон. Хлеб был совершенно безвкусный и немного пересоленный. Из чего они только пекут эту гадость? Но делать было нечего, наличных хватило только на это. В который раз проверила мобильный банк, будто от этого мой счёт мог пополниться как по мановению волшебной палочки. Всё по-прежнему – 5 рублей 30 копеек. Аванс будет только завтра. Звонить маме и просить перевести мне денег не хотелось. Да и зарплаты простого библиотекаря едва хватало ей самой. Когда она звонила, я всегда рассказывала, что у меня всё отлично. Зачем ей говорить, что я едва свожу концы с концами? Она и так переживала о моём решении остаться в столице.

Я вернулась в комнату, которую снимала. Зажгла тусклый свет и осмотрела своё скромное жилище. Старенькие обои, потрёпанный диван, телевизор с кинескопом и платяной шкаф, который видел ещё Брежнева. Столом мне служила крепкая табуретка, куда я положила купленные батон и кефир. Вновь включив телевизор, я щёлкала каналы, пока не наткнулась на какую-то романтично-ванильную комедию, главные героини которых меня ужасно раздражают. Они всегда показные оптимистки, всё-то у них схвачено, они талантливы, успешны и им достаются лучшие парни.

А я… а что я? Самая большая неудачница, какую знаю. Безотцовщина, нищебродка и горе-пианистка, возомнившая, что она может покорить столицу, оказавшаяся в итоге без друзей и поддержки в огромном городе.

Я даже не удосужилась отрезать ломоть и стала откусывать батон, не доставая его из упаковки, и запивая кефиром прямо из горлышка. На сердце навалилась такая тоска, что впору было зарыдать, свернувшись калачиком, и попросту забыться до утра. А завтра капнут денежки на карту и можно будет продолжить жить.

Я завидовала этим девушкам с экрана. Завидовала их уверенности, деньгам, независимости, тому, что они могут позволить себе то, о чём я могла только мечтать. Конечно, я понимала, что в действительности этих девушек не существует, но так хотелось хоть ненадолго прикоснуться к их беззаботной жизни. Меня уколола беспричинная обида - кажется, в детстве меня перекормили сладкими сказками о принцессах.

И тут я поняла, как жалко смотрюсь со стороны. Как жалею сама себя, страдаю, играю трагическую роль театра одного актёра. Но только зрительский зал совершенно пуст. Я в нём одна. Нет даже ни одного свидетеля, перед кем можно было бы излиться в рыданиях, сетуя на свою жизнь. Да и кому интересны мои переживания? Мои проблемы – только мои проблемы. И решать их должна я сама.

Москва, этот дорогой праздник, её ночная жизнь, полная приключений, ждала меня за стеной этой убогой комнатушки. А я вместо того, чтобы кинуться ей навстречу, жалею себя и занимаюсь самокопанием.

Да, в кошельке у меня пусто, но это не заставит меня остановиться. Я вскочила с дивана и открыла шкаф. Вещей было немного. Кое-что уже вышло из моды, но годилось для обычным прогулок по городу. А для выхода в свет у меня была всего одна вещь – маленькое чёрное платье. По лучшим заветам Коко Шанель вечная классика никогда не устаревает.

Наложив макияж поярче и взбив волосы попышней, я надела платье, лёгкой волной лёгшее на моё тело. Если бы москвички узнали, что я откопала его на развале, наверняка подняли бы меня на смех. Но оно было из настоящего шёлка и отлично подчёркивало мою фигуру. Тонкие бретельки открывали изящные плечи, а короткая длина позволяла любоваться стройными ножками.

Лучшее вложение пятиста рублей!

У меня даже настроение поднялось, когда я увидела своё отражение в зеркале. Да я чудо как хороша! Удивительно, что мне ещё не сделал предложение какой-нибудь местный миллионер. Хотя, учитывая, что мой обычный гардероб состоял из бесформенных футболок или протёртых джинсов… совсем неудивительно.

Я достала с нижней полки яркую коробку, которая представляла моё самое бесценное сокровище. Я много раз пожалела, что потратила на это целую кучу денег, но отнести обратно в магазин так и не решилась. То, что лежало в этой коробке олицетворяло для меня всё, что мне хотелось иметь в этой жизни - успех, деньги, беззаботность.

Глава 2

С того рокового вечера, когда я познакомилась с Алисой, прошло целых девять лет. За это время мы успели крепко подружиться. Она, казалось, знала абсолютно всё о жизни содержанок, и стала мне настоящим ангелом-хранителем. Помогла подобрать ключик к Сержу, завоевать его внимание и поймать его в свои сети.

Как и большинство успешных московских мужчин среднего возраста, Павлов оказался глубоко женат, но меня это не волновало. Замуж я не стремилась. Удивительно быстро я переступила через себя, заведя интрижку с женатым мужчиной. Девушка, которая раньше и помыслить не могла о подобном, которая верила в любовь с первого взгляда и до гробовой доски, исчезла, а на смену ей появилась легкомысленная кокетка, не чурающаяся роли любовницы на содержании.

Наш бурный роман начался через месяц после того, как он нанял меня в качестве музыканта в один из своих ресторанов. Четыре недели мы ходили вокруг да около, бросая друг на друга пылкие взгляды и безбожно флиртуя, пока я не взяла инициативу в свои руки. В первую нашу ночь он так распалился, что не довёз меня до отеля - всё случилось в подсобке ресторана. Ещё через месяц он снял мне квартиру, небольшую и не в центре, зато с хорошим ремонтом. Помимо наших встреч в ресторане он наведывался ко мне по три раза в неделю, переводил на карту энное количество кэша, иногда привозил дорогие подарочки и пару раз вывез на белоснежные пляжи Бали.

Для своих сорока шести лет Серж выглядел вполне достойно. Поддерживал хорошую физическую форму, одевался с иголочки и даже закрашивал от седины редеющие волосы. Он был симпатичным, щедрым, воспитанным, целовался как Бог. И это было самым лучшим в наших отношениях. Потому что в постели… может, возраст уже давал о себе знать или он просто не был особо искушён. Но всё, что могло меня ждать – это миссионерская поза под одеялом и очень редкие оргазмы. Не скажу, что у меня самой был богатый опыт, но расстраивать Сержа я не хотела. Он мне действительно нравился, одно время я даже думала, что смогла бы в него влюбиться. Поэтому в постели изображала из себя всё, на что была способна. Охи, ахи, стоны и дрожь, тянувшие на Оскар, не меньше. Зато за это получала такие "чаевые", которые мне раньше и не снились.

Я продолжала развлекать гостей его ресторана игрой на рояле. Мне нравилось, что я занимаюсь тем, что люблю. А Серж – это был приятный бонус к моей работе. Я стала одеваться лучше, ездить на такси, а не в душном общественном транспорте, сделала небольшой апгрейд, чтобы соответствовать столичной жизни. Алиса посоветовала хорошие салоны и клиники красоты. Ноготочки, реснички, зубки. Ничего сверх меры – я уже нагляделась на отпиленные носы и перекаченные губы и поняла, что нож и иглы хирурга не прикоснутся к моему телу. Зато выглядеть и чувствовать себя я стала невероятно уверенно.

Наконец-то я поняла, что такое просто хорошо жить. Ладно, на те деньги, которые выделял мне Серж, особо было не развернуться в Москве, чтобы каждый день есть красную икру ложками, но я не задумывалась о том, на чём в этом месяце можно сэкономить, чтобы приобрести осенние сапоги. Прогуливаясь по городу, могла не задумываясь купить то, что мне нравилось. И это, положа руку на сердце, было здорово. Жизнь превращалось в некое искривлённое подобие сказки то ли о Золушке, то ли о Рапунцель.

С одной стороны, у меня был мой принц. Ну, или как минимум его министр, исполняющий любое моё желание. А с другой – я куковала в своей башне одна. Мой «министр» во избежание сплетен и скандалов никуда не выводил меня в свет, опасаясь гнева жены и развода, по которому она могла оттяпать у него добрую половину всего. Я понимала, что рано или поздно эти заранее обречённые отношения кончатся, и через год он бросил меня, когда его жена стала что-то подозревать.

Алиса тогда меня очень выручала, составляя тёплую компанию, пытаясь меня растормошить и знакомя с другими потенциальными «кандидатами». На её вечеринках, которые устраивались по нескольку раз в год, она собирала вокруг себя настоящих акул, главной из которых была она сама. Самые красивые девушки, самые богатые мужчины. И эта вечеринка в честь её третьего тридцатилетия ничем не отличалась от других.

Я чувствовала скользящие по мне взгляды мужчин, среди которых были известные актёры, бизнесмены и политики. Как их только не палят жёны и пресса, одному Богу известно. Но меня не волновал их интерес – вот уже четыре месяца я пребывала в замечательных «отношениях» с руководителем одного крупного концерна. В отличие от других моих любовников, с которыми я знакомилась на таких вот вечеринках, он сам нашёл меня в одном ресторане, когда я забежала перекусить между шопингом и фитнесом.

Был месяц как я рассталась с четвёртым своим папиком, директором банка, и я уже успела заскучать. Не так, чтобы я остро нуждалась в спонсоре – успела всё-таки подумать о том, чтобы подстелить соломку на чёрный день – но Павел показался мне действительно интересным мужчиной. Он не пытался, как другие, быстрее затащить меня в постель. Даже старался ухаживать, приглашая на выставки и в театры. Это подкупало. В отличие от других мужчин, которые не могли придумать ничего лучше походов в клуб или ресторан, Павел мог удивить. Он был внимательным слушателем и увлекательным рассказчиком, знал, как рассмешить и решить любую проблему. И был так же по уши женат, как и остальные. Я даже позавидовала той женщине, которой в мужья достался такой мужчина. Да только история с искривлённой сказкой повторялась из раза в раз. Меня не могли вывести в свет, на серьёзных мероприятиях его всегда сопровождала супруга. А мне доставалось лишь пара вечеров в неделю и редкие развлечения вне дома.

К слову, он был самым обеспеченным и влиятельным моим любовником. Его фамилия, как сказали бы, слишком известна, чтобы её называть. Был приближён «к телу» самого главного. Я слышала, что наверху все прекрасно знали о молодых любовницах друг друга, но всегда старались обходить эти темы стороной и держать своих девиц подальше от жён и журналистов, падких на сенсации.

Глава 3

Я сладко потянулась в постели. Было уже довольно поздно, солнце светило в глаза, потому что на ночь я забыла зашторить окна. Да и зачем, когда такой шикарный вид? За один такой вид многие готовы себе руку отгрызть, а я получила его за красивые глаза. Или за стройные ноги… или за то, о чём многие даже стесняются говорить вслух.

Я взглянула на потолок, но тут же поморщилась из-за мелькавших "мух" от выпитого вечером шампанского. Голова слегка гудела. И правда, пробуждения на утро после вечеринок в двадцать восемь лет совсем не похожи на то, какими они были девять лет назад, когда казалось, можно не спать двое суток, перемещаясь с одного места на другое, с одного заведения в другое, из одной компании в другую.

А ведь всего три бокала!

С прикроватной тумбочки, где лежал телефон, раздался сигнал. Я нащупала рукой смартфон и поднесла к лицу. С трудом сфокусировав взгляд на сообщении, я приподнялась на подушках. Смс было от Павла.

«Сегодня заехать не смогу. Побалуй себя чем-нибудь»

И три сердечка.

Тут же раздался ещё сигнал, и карта пополнилась на внушительную сумму. Я усмехнулась про себя. В приложении своего банка от этой суммы я отстегнула приличный кусок и отправила его на накопительный счёт, как делала это всегда. Наверное, нищее детство заставляло меня хоть немного думать о будущем. Хотя я знала, что девушки из моего окружения совершенно не задумываются о завтрашнем дне. Может, они просто никогда не питались одними дешёвыми макаронами три месяца кряду, от которых начинало подташнивать уже на второй день?

Я не сразу пришла к такому решению. Первые месяцы, когда я встречалась с Сержем, ресторатором, я кутила напропалую. Покупала всё, что только хотела, транжирила и сорила деньгами, оставляла крупные чаевые, подавала милостыню налево и направо, питалась в ресторанах и совершенно не задумывалась о том, куда я деваю деньги. Мне будто снесло крышу от хорошей жизни, которая мне только снилась. Казалось, что горшочек никогда не перестанет варить.

Пока однажды не увидела плохой пример…

В голове вдруг что-то щёлкнуло, выставив всё ровным рядом, показав со стороны моё недалёкое поведение.

«Из князи в грязи. Из князи в грязи», - твердила я про себя. – «Сегодня у тебя есть всё. Завтра этого может уже не быть».

И стала потихоньку откладывать. Стелить соломку. Вещи, которые покупались в большом количестве и которые со временем переставали меня радовать, сдавались в элитную комиссионку, а вырученные за них деньги также шли на счёт в банке. По крайней мере сейчас я могла с уверенностью сказать - если случится что-то непредвиденное, я могу рассчитывать на себя, не прося помощи у других.

Я отослала в ответ грустный и подмигивающий смайлик, что должно было означать «Очень жаль, что не увидимся, но спасибо за утешительный подарок». За пару месяцев я обучила своего любовника искусству смс-сообщений и использования различных смайликов, в котором он успешно поднаторел, и теперь каждое его смс сопровождалось милыми рожицами, что меня безумно веселило.

Побаловать себя? Почему бы и нет? После вчерашнего вечера, когда какой-то плешивый стал приставать ко мне, надо было развеяться и выкинуть из головы этого типа с его проплешиной и скользким взглядом. А что могло больше порадовать, чем новые… блестящие… совершенно невообразимые туфли?

Почему-то в голове вспыхнул образ Алекса - то, с каким вниманием он смотрел, встав передо мной на колено, готовый, словно рыцарь, спасти попавшую в беду даму. Мне показалось, или в тот момент я и вправду не увидела и тени насмешки в его взгляде?

В любом случае, его нужно предупредить, что машина нужна мне будет через час. Я быстро набрала ему сообщение и получила в ответ его привычное сухое ничего не выражающее «Ок». Вскочив с постели, я бросилась в ванную. Наскоро вымыв голову, я нанесла скраб на тело, очистила кожу и вышла из душа будто заново родившаяся. От меня исходил приятный аромат пиона, который я подчеркнула, нанеся лёгкую цветочную дымку на волосы. Сыворотка на лицо, лёгкий крем, чуть-чуть туши и жидких румян. Не люблю наносить боевой тяжёлый раскрас, скрывающий настоящие черты лица. А после того, как я просушила волосы, от похмелья не осталось и следа. Из зеркала на меня вновь смотрела молодая, свежая, беззаботная девушка. То, что нужно для начала нового дня. Или… что там сейчас за окном? Я взглянула на часы. Почти два.

Алекс, должно быть, уже ждёт меня у входа. Ну ничего страшного. Надо будет, потомлю его ещё полчаса, пока буду одеваться. Но уже через десять минут, облачённая в белое льняное платье и кроссовки, я спустилась к машине.

В этот раз мне всё же удосужились открыть дверь и помогли сесть в салон. Молча. Идеально.

Мы никогда не здоровались. Я просто указывала, куда нужно меня отвезти, а дальше…

- Кроссовки? Куда делись каблуки, Анна?

… начиналось это.

- Как раз еду их покупать.

«Чтобы засунуть тебе их глубоко в задницу», - подумала я, прожигая взглядом его затылок. Да, я почти всегда была на высоких шпильках. Но ходить в них было не всегда удобно. Некоторые дизайнеры, мне казалось, вообще ненавидели женщин, делая красивые вещи невыносимыми и причиняющими боль. Но пешие прогулки у меня были только в спортзале, а по городу я перемещалась исключительно с личным водителем.

Глава 4

Пока Алекс вёл машину, я даже не смотрела в окно, телефон с его насыщенной соцсетями жизнью остался в сумке. Мой взгляд был прикован только к рукам водителя, который крепко держал руль и уверенно вёл автомобиль, явно превышая скорость. После того, как я жалобно озвучила свою просьбу, я ожидала услышать очередную колкость, но Алекс молча отвернулся и, не говоря ни слова, завёл мотор. Он не сказал, куда мы едем, и не было никакого желания задавать вопросы. Говорить вообще не хотелось. Слёзы высохли, неприятно стянув кожу лица. Нос заложило, и я шмыгала, пытаясь вдохнуть воздух.

Пробки удалось избежать и уже вскоре мы оказались на кольцевой. Движение машины, несмотря на быстрый бег, было плавным. И правда, лучший водила, как сказал Павел. Он огибал другие авто, играя в «шашечки», будто к кому-то спешил. Вскоре бетонные блоки спальных районов сменились домами поскромнее, а потом скрылись даже и эти дома. Их сменила придорожная зелень. Мы покидали Москву.

Мне бы стоило забеспокоиться, но все чувства, в том числе и чувство самосохранения, будто атрофировались. Но Алекс не посмел бы меня тронуть. Да, он меня не жаловал, но идти против любимицы своего босса он бы не посмел.

Автомобиль свернул с шоссе и движение дорожной артерии будто прекратилось. Ещё встречались редкие машины, но с каждой минутой всё меньше. Мы вновь и вновь совершали повороты, пока наконец не затормозили на опушке. Вокруг не было ни души, как я и просила. Вдалеке, правда, виднелась небольшая деревня, но с её стороны не было ни малейшего движения, так что она казалась вымершей.

Алекс открыл мне дверь и помог выйти. И правда, тишина нарушалась только шелестом листьев от ветра, гулявшего в высоких кронах деревьев. Даже пения птиц не было слышно. Я огляделась. Среди буйных зарослей мелькнула яркой лентой вода. Она сверкала под лучами жаркого солнца, звала меня, и я не посмела воспротивиться ей. Мягко ступая по траве, я подошла к реке. Берега её обрамляла высокая трава и камыши, вода с тихим плеском билась о невысокий берег.

Ни человека, ни животного, ни птицы. Казалось, весь мир погиб, оставив только эту безмятежную реку. Я сняла кроссовки и, присев, опустила босые стопы в воду. Она была холодной, но бодрила. Я всматривалась в отражение, пытаясь разглядеть в нём свои черты, но вода искажала лицо до неузнаваемости. На плечи опустилась тяжесть и взгляд вновь затуманился. Я ссутулилась, опустив голову и наблюдая как слёзы капают в воду словно редкий дождь. Я не понимала, отчего плачу на этот раз. Обидные слова, услышанные в магазине, растворились в движении автострады. Ведь всё, что наговорила Мария – это ведь были настолько очевидные вещи. А я вместо того, чтобы самой себе признаться в сказанном, бежала от этого, испугавшись собственного положения.

Но ведь меня никто не принуждал становиться содержанкой. Я осознанно выбрала этот путь, чтобы решить свои проблемы. Да, я проглотила свою гордость, ради определённой выгоды. Но стоило мне увидеть жизнь, какой она могла быть, если бы я была чуть уверенней, чуть хитрей, чуть беспринципней, как я забыла о том, что становлюсь ничем не лучше тех меркантильных женщин, которых училась ненавидеть по классическим романам.

Я никогда не вводила в заблуждение своих любовников, давая ложные обещания и пустые клятвы. Хоть в этом я осталась честна. Каждый из нас использовал друг друга добровольно. Но по сути… я просто продавала своё тело за подарки, путешествия, вещи. Даже для прогрессивного двадцать первого века, я оставалась всё той же опустившейся шлюхой, на которую косо смотрели как и триста лет назад, так и сейчас.

Как же мужчинам проще! Тех, кто использует женщин, за такой образ жизни не осуждают – все помои льются на нас, их девочек, которых некому защитить. Даже те, с кем мы были, с удовольствием бы отреклись от нас, соверши мы какой-нибудь проступок на глазах у всего общества.

Всё это я прекрасно понимала, обо всём этом я уже думала, но всякий раз отметала эти рассуждения на задний план, потому что от них становилось невыносимо тяжело на душе. А сегодня слова Марии будто послужили катализатором. Мысли прорвались сквозь плотину отрицания, затопив меня слезами. Давно пора.

Не знаю, сколько я просидела на берегу, но вдруг ощутила дрожь. Плечи покрылись мурашками, воздух стал холоднее, а солнце клонилось к закату, застревая в макушках деревьев. Я ополоснула лицо речной водой, почувствовав облегчение. С прохладными каплями растворялись и тягостные мысли, и головная боль от долгих рыданий.

Неся в руках кроссовки, я прошлась по жёсткой траве босиком. Сколько же я так просидела? Алекс ни разу меня не потревожил. Может, он вообще уехал, бросив меня одну неизвестно где? Но выйдя из-за развесистого кустарника я увидела одиноко стоящий автомобиль. Алекс сидел прямо на земле, прислонившись к решётке радиатора. Пиджак валялся рядом, рукава сорочки закатаны, а в зубах он держал травинку. Глаза были прикрыты, но стоило мне подойти поближе, как Алекс с прищуром взглянул на меня.

- Что это за место? – спросила я.

- Река Клязьма, - Алекс поднялся на ноги, подхватив пиджак. – Всё хорошо?

И вновь этот тон, как когда он позвал меня по имени. Почти нежный. Он заглянул мне в глаза и что-то мимолётное будто прострелило меня насквозь. От такой неожиданности я даже отступила.

- Нормально, - я отвернулась, чтобы не смотреть в его глаза. – Ты здесь раньше был?

- Одно время жил тут недалеко. А сюда ходил с друзьями купаться. Об этом месте знали только мы.

Глава 5

Утро пришло ко мне не самое доброе. Бутылка вина всё-таки отыгралась на мне, отдаваясь в висках тупой болью. С трудом я выбралась из-под толстого одеяла с удивлением обнаружив, что по-прежнему одета. Удивительно, что я вообще помнила, как оказалась в номере загородного отеля. Во рту был неприятный кислый вкус. Ну хоть не тошнило и не кружило голову, и то хорошо.

В зеркало на меня смотрело всё то же помятое лицо, которое я видела вчера вечером. Я так быстро провалилась в сон, что мысль умыться даже не пришла мне в голову. Тушь снова размазалась под глазами, волосы торчали во все стороны, веки припухли. А у меня с собой даже не было банальных патчей, чтобы убрать отёк. И вся косметичка осталась дома.

В душе я включила холодную воду и попыталась взбодриться хоть таким дедовским способом. Как ни странно, это подействовало, и через пять минут я выпрыгнула на сухое полотенце, дрожа от холода, но чувствуя прилив сил. Волосы пришлось убрать в высокий пучок, а щёки пощипать, чтобы вернуть им румянец. Жаль, что туши не завалялось в маленькой сумочке. Мои голубые глаза, обрамлённые светлыми ресницами, всегда казались мне невыразительными, если их не подчеркнуть.

Надев платье и кроссовки, я вышла из номера. Дверь напротив отворилась, и из неё выпорхнула молоденькая миниатюрная девушка в форме горничной. Белый фартучек резко контрастировал с унылым тёмным платьем. Она взглянула на меня и внезапно покраснела, тихо поздоровалась и припустила по коридору быстрым шагом. Следом из тех же дверей появился Алекс и у меня захватило дыхание. Он был обнажён по пояс, обёрнутый одной тонкой простынёй. Капли воды застыли на его коже, крепкие мышцы груди, живота и плеч были словно вылеплены из мрамора. И когда он только ходит в спортзал, если постоянно возит меня куда-нибудь? Я словно загипнотизированная смотрела на его накаченное тело, опуская взгляд ниже к косым мышцам живота, где под тканью угадывались очертания… я что, сглотнула?

«Быстро возьми себя в руки!»

- Доброе утро, - Алекс первым поздоровался, чем вернул меня к реальности.

- Доброе… значит, ты всё же не гей, - я показала большим пальцем в сторону, куда исчезла горничная. – Проиграла Алисе косарь, – и, развернувшись, с победным видом прошла в сторону ресторана.

Не спорила я с подругой насчёт ориентации Алекса, но как-то она призналась, что он ей понравился. Предложила даже поменяться водителями, а я возьми да и ляпни, что он играет за другую команду. Я знала, что мужчин бесит, когда сомневаются в их ориентации и в этот раз попала по больному, потому что за спиной услышала тихие ругательства.

Настроение тут же взлетело до небес. Я поверить не могла, что вчера какой-то частный разговор совершенно безразличных мне людей смог выбить меня из колеи, испортить весь день и заставить ныть несколько часов кряду. Можно подумать я не догадывалась, что меня обсуждают за спиной. Но пока я их покупатель, буду пользоваться тем, что я всегда права, а они будут лобызать меня и пресмыкаться, потому что я плачу им.

Да, чертовски неприятно было услышать это лично, но что эти женщины знали про меня? Ни-че-го! Зато другие люди вчера аплодировали мне. А ведь они тоже меня не знают.

Для большинства людей на планете я вообще не существую, а я заморачиваюсь на одной конкретной ситуации. Зато у меня есть по меньшей мере один человек, который принимает меня такой, какая я есть. Ну, ладно, мама не всё знала о моей жизни. Но она меня любила. Один человек во всей чёртовой вселенной, чьими отношениями я дорожила. Я достала телефон и просмотрела наши совместные фото. Мы сделали их в прошлый мой приезд во Псков полгода назад. Праздновали вместе новый год в Пушкинских горах. Сняли номер в милом литературном отеле, гуляли по окрестным музеям и паркам, пили шампанское прямо в сугробе и играли в снежки совсем как в детстве.

Как только у меня появились деньги, я старалась всячески развлечь маму, помочь, чем можно, свозить в места, где она никогда не бывала. Каждый мой приезд она радовалась словно ребёнок, и всякий раз мне было тяжело её покидать, словно отрывала кусочек от своего сердца.

Я убрала телефон, но улыбка с моего лица так и не сошла.

«Надо позвонить маме, когда приедем домой».

Не люблю говорить с ней по телефону, когда я на людях. Это всегда своеобразный интимный момент между дочерью и матерью, который я не желала делить ни с кем. Мы подолгу болтали, расспрашивая друг друга о жизни. Я, насколько это возможно, говорила ей про свою, а она могла часами рассказывать о наших соседях, моих одноклассниках и своей работе.

Я окончила завтракать, когда в дверях увидела полностью одетого и даже причёсанного Алекса. Его брюки и рубашка были гладко выглажены. Хотя, чему я удивляюсь, если он уже успел наладить личный контакт с персоналом. Из всего разнообразного шведского стола он выбрал только сырники и чашку кофе, но как только присел за мой столик, я встала и произнесла:

- Ты опоздал. Завтрак уже окончен.

- Я только сел.

- А я уже закончила и нам нужно ехать. У меня сегодня тренировка и запись в салон.

Алекс сердито посмотрел на меня снизу вверх и не спеша откусил сырник. Эта медлительность раздражала и несомненна была искусственной, чтобы позлить меня. Я лишь фыркнула и вышла из ресторана к машине. Когда через десять минут он вышел на улицу, я всё ещё топталась возле авто.

Глава 6

- Напомни-ка, зачем ты здесь? – спросила я, наблюдая, как Алекс садится в кресло напротив.

- Я сам не в восторге. У меня были свои планы, но Павел Алексеевич попросил.

Мне представлялось, что Алекс довезёт меня до джета, выгрузит чемоданы и растворится не знаю в каком направлении, но видеть его на борту рядом было непривычно. В совместные поездки Павел никогда не брал никого кроме охраны. И вдруг попросил моего водителя лететь вместе со мной? Теперь четыре часа придётся терпеть его.

Павел вылетел раньше на день, сославшись на дела. Как всегда, совмещает отдых с работой. Увы, большие люди, имеющие, казалось, всё, не могут позволить себе роскошь полностью расслабиться и отдаться беззаботной неге.

Я взяла из рук стюардессы бокал шампанского и отпила почти половину.

- Планы? У тебя что, есть личная жизнь? Неужели та горничная из отеля?

- Тебя это каким боком касается?

Я пожала плечами, делая вид, что мне всё равно, но внутри почувствовала маленький укол. И правда, почему мне не всё равно?

- Девушку могут уволить за связь с гостем.

- Ты что ли им расскажешь?

- Я похожа на крысу? – я сурово посмотрела на него. Кажется, Алекс забывается. Он состроил рожицу, будто раздумывая над ответом.

- А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

- А ты? – парировала я.

Он усмехнулся и откинулся на сиденье. Сделал знак стюардессе и через минуту она принесла стакан с янтарной жидкостью.

- Полегче, тебе ещё за руль сегодня.

- Беспокоишься о моём здоровье?

- Скорее о своём. Ты же меня повезёшь.

- Расслабься, лететь четыре часа, я успею выпить, вздремнуть, протрезветь и сыграть на твоих нервах ещё пару раз.

Алекс опрокинул залпом стакан и прикрыл глаза. Я наблюдала за ним какое-то время, пока он спал, или притворялся, что спит. Даже в покое лицо его не теряло напряжённости. Между бровей пролегла морщинка, ноздри подрагивали, а зрачки под веками бегали из стороны в сторону, будто ему снился сон. Взгляд опустился ниже к шее. Я вновь ощутила тёплый аромат его парфюма и невольно облизнула губы. В голове снова вспыхнул образ его обнажённого торса, от которого я попыталась избавиться, отвернувшись к иллюминатору. И вовремя. Боковым зрением заметила, как Алекс открыл глаза и потянулся. Что бы он подумал, если бы увидел, как я наблюдаю за ним? Щёки вспыхнули огнём. Я уставилась в иллюминатор, в котором отражались бескрайние поля, пытаясь не подать виду.

Сегодня Алекс был даже разговорчив, чем за последние два дня, когда возил меня по магазинам, где я покупала обновки к поездке. Никаких тебе подколов и глупых шуток. Только «Хорошо», «Понял» и невнятное «угу». Казалось, после того как мы переночевали в подмосковном отеле, его отношение ко мне не то, чтобы изменилось, но он стал каким-то более отстранённым, будто держал меня на расстоянии, и всё реже позволял себе ставшие привычными шпильки в мой адрес.

Но стоило нам приземлиться в Ницце, как прежний Алекс вернулся.

- Анечка, почему только два? – он с трудом приподнял один чемодан, чтобы положить его в багажник. - Ну, в одном, как я понимаю, косметика. А в другом туфли? Во что же ты будешь наряжаться?

- Ничего страшного. В Ницце и Каннах полно магазинов. И я обещаю, - я сложила руки на груди и с вызовом взглянула в его глаза, - на обратном пути ты будешь тащить сумок в два раза больше.

Он выдержал мой взгляд и, хитро прищурившись, ухмыльнулся. Я только услышала щелчок замка, как на землю посыпалась одежда из второго чемодана. Платья, шорты, топы и, главное, тонкое кружевное бельё, не предназначавшееся для других глаз кроме Павла. Всё это осыпалось кучей прямо мне под ноги. У меня перехватило дыхание от этого вида. Слова возмущения застряли в горле, выдавая какие-то нелепые звуки. А Алекс как ни в чём не бывало продолжал пялиться на меня, явно довольный моей реакцией. Ярость быстро заполнила меня.

- Ты сделал это специально! – пошипела я, наступая на него.

- Э-э-э… нет. Кажется, замок сломался.

- А ну подними немедленно! – взвизгнула я.

Он отшатнулся и поднял руки.

- Ну уж нет! Там твоё бельё, я к нему не притронусь. Ещё обвинишь меня в домогательствах.

- Быстро поднял всё барахло и сложил в чёртов чемодан!

- Не буду я этого делать, ненормальная!

- Я сказала быстро! – Гневно топнула ножкой и, кажется, совершила ошибку.

Алекс нахмурился. Он сжал губы, переступил через кучу сваленной одежды и двинулся ко мне. На секунду я испугалась. Мне показалось, что этот высокий сильный мужчина сейчас залепит мне пощёчину. Попятилась назад, но задницей упёрлась в открытую дверь машины. Бежать было некуда. Его глаза цвета шторма пылали злостью, ноздри расширились, кулаки сжались.

- Послушай-ка, - Алекс наклонился ко мне, опалив лицо горячим дыханием. Я почувствовала, как у меня подкосились ноги. – Я тебе не какая-нибудь прислуга. Мне платишь не ты, и потакать всем твоим тупым капризам я не собираюсь. Ты этот чемодан собирала, ты его соберёшь снова. В мои обязанности это не входит. А если будешь мне указывать, что делать, я не посмотрю на то, что ты девочка босса, и намылю тебе шею.

Глава 7

Как и обещал Павел, Алекс только довёз нас до пирса, выгрузил из багажника чемоданы и будто испарился. Он не смотрел на меня, а я старалась игнорировать сам факт его существования. Хотя в груди до сих пор всё клокотало, когда мимолётным взглядом я замечала его движения. Говорил с ним Павел и только по существу. Сказал, что раньше следующего четверга Алекс нам не понадобится и поэтому может остаться в отеле и делать, что пожелает.

Моё воображение тут же нарисовало Алекса в компании праздно шатающихся француженок на лазурном берегу, как они смеются над его шутками, как он приобнимает их… и рокочущее чувство в груди стало сильней.

Да с чего меня опять волнует его свободное время? Пускай проводит его с кем захочет! А я в это время буду нежиться в солнечных лучах на трёхпалубной яхте Sky, пить шампанское, купаться в Средиземном море. А вернувшись провожу его прощальным взглядом, чтобы больше никогда не увидеть. Удивительно только, почему Павел не мог заменить его раньше, когда я только стала проявлять недовольство? Неужели нужно было доводить до самого настоящего скандала?

Я проигнорировала поданную Алексом руку и сама вышла из машины. Мне не хотелось лишний раз прикасаться к нему, хотя не могла не отдать должное его выдержке. Вести себя со мной так вежливо после того, как получил выговор от босса и моего показного бойкота – нужно было иметь стальные нервы. Вновь уловила пряный аромат его парфюма, но сейчас он только разозлил. Встряхнув волосами, я прошла мимо него к трапу с гордо поднятой головой и взошла на борт.

Солнце уже клонилось к закату, отражаясь оранжевым цветом в темнеющем море. Небо на западе повторяло цвета воды, а на востоке окрашивалось в чернила, сверкающие редкими звёздами. На борту немного пошатывало на каблуках и как только я оказалась в своей каюте тут же сняла туфли. Ноги утопали в мягком ковре, и я не смогла отказать себе в удовольствии повалиться на мягкую постель. Мышцы после перелёта гудели и требовали расслабления. Если бы кроме команды и охраны мы смогли бы взять массажиста…

Из брошенной рядом сумки раздался негромкий звонок. Я потянулась и вытащила телефон - на экране высветилось "Мама". Я резко поднялась с кровати. Сердце ухнуло как это обычно бывало, когда она звонила.

- Привет, - раздался в трубке её весёлый голос. - Дочь, ну что ты не звонишь?

- Привет, мам, - я так и не позвонила ей и теперь ощущала себя виноватой. - Прости, хотела да как-то из головы вылетело.

- Как у тебя дела?

- Всё хорошо, как всегда. Работа-работа, - я оглянулась вокруг, будто она могла быть где-то рядом и поймать меня за враньём. Не могла же я ей сказать, что сейчас отдыхаю на яхте - это бы вызвало лишние вопросы - откуда деньги, с кем я поехала и прочие. Для неё ведь я так и работала в ресторане пианисткой, и эта маленькая ложь терзала меня изнутри всякий раз, когда она расспрашивала меня о моей жизни.

- Домой когда приедешь? Я грибов твоих любимых засолила.

- Э-э-э, думаю в следующем месяце смогу вырваться на пару деньков.

- А как там подружка твоя, Алиса?

- Хорошо, у неё на днях тут день рождения был, полетела со своим парнем на курорт.

- Какая молодец, - конечно мама не знала, чем занимается моя подруга, что у неё за парень и чем она заслужила шикарный отдых. - А у тебя никто не появился? - в её голосе послышалась надежда.

Всякий раз, когда она звонила, мне приходилось отрицательно отвечать на этот вопрос, иначе она бы не отстала пока не вытянула из меня всё.

- Ма-а-ам...

- Ну что? В Москве вон сколько парней, а ты всё одна да одна. Слушай, тут у нас в доме новый сосед - такой парень хороший. Молодой, работящий, помогает тяжёлые сумки таскать.

Я хихикнула.

- Ты мне замуж за него предлагаешь выйти, потому что он сумки помог донести до дома?

- Ну а какие у тебя критерии? Чтоб с квартирой да с машиной был?

А правда, какими качествами должен был обладать мой избранник, если я захочу выйти замуж? Я никогда не думала об этом, но точно знала какими качествами должен обладать мой любовник - обеспечен, щедр, нежен… Но супруг? Человек, которому бы я доверилась по-настоящему, отдавая саму себя без остатка?

Нет, кажется, я не гожусь для брака, раз не могу даже представить такого мужчину рядом с собой.

- Это простая вежливость, мам, которая свойственна большинству людей, если их хорошо воспитали.

- Ну вот, воспитанный значит. Эх, ты, конечно, в столице, небось, разборчивой стала. Простой парень тебе не ровня, столичная штучка.

- Мам.

- А что, неправда? Посмотри какая ты стала, как переехала в Москву. Видел бы тебя Витька!

- Видел, мам, в прошлом году на встрече выпускников. И я его видела - лысого и с женой.

Мама засмеялась в трубку.

- А я всегда знала, что у вас ничего не выйдет. Он же раздолбай, его с работы опять попёрли, а ты вон - поехала за мечтой и глянь, получилось, хоть и не совсем так как хотела. Но ты же всё равно играешь.

И вновь внутри кольнула совесть. Я только молилась, чтобы она не расспрашивала меня о работе, хотя всегда пыталась её убедить, что меня всё устраивает. И правда, устраивает, только не то, о чём думала мама.