От раба до вольного человека (книга 1)

Глава 1. Начало

Начало – это самая многогранная субстанция, которая в большей степени зависит не от конкретного промежутка времени, или определённого события, а от того, что хочет передать нам рассказчик.

С какого же момента, или быть может времени, стоит начать эту историю? Быть может, с рождения двух детей, которые даже не могли предполагать, что когда-то им будет суждено стать одним целым, о лишь для того, чтобы разбиться на части. Не то.

А может быть с того, что подросток обратил внимание на очаровательную девочку и всячески старался привлечь её внимание. Однако её внимание было приковано совсем к другому человеку. Опять не то.

Тогда, быть может, стоит начать с того, что парень, ехавший на машине с работы, увидел на обочине плачущую девушку. Да-да именно с этого начала и нужно рассказывать эту историю.

Не в первый раз он видит это очаровательную девушку, возвращаясь с работы домой. Обычно она улыбается, или просто с кем-то разговаривает, но ни разу он не видел её плачущей.

И вот, игнорируя дорожную разметку, он подъезжает к обочине, и выходит к девушке, которая сидит на скамейке у самой обочины и плачет.

Он не знает её, и не знает причин, которые привели её сюда в таком состоянии. Единственное, что он знает наверняка – это то, что он не хочет оставлять её рыдающей у обочины.

Вряд ли кто-то смог бы сказать, сколько сил он потратил на то чтобы привлечь её внимание. Но это было самым простым. Куда сложнее было вынудить её поговорить, но не просто поговорить, а рассказать о том почему она плачет.

Какое-то время девушка старается отгородиться от незнакомца, и делает всё для того, чтобы он оставил её в покое. Но в планы парня совсем не входит возможность уйти. Он видит, что девушке нужна помощь, но пока она не откроется ему, он не может помочь.

В конце концов, девушка сдаётся, и парень узнаёт её историю. Обычно весёлая жизнерадостная девушка, плакала не от обиды, как могло бы показаться в первый момент. Она плакала потому, что ей казалось будто жизнь кончилась.

Нет, она не утратила веру в жизнь, и не решила покончить с собой, но ей показали, что самые близкие люди бьют куда больнее, чем враги. Из-за одного человека, эта девушка утратила веру в людей.

Почему же она открылась этому совершенно незнакомому ей парню? Ответить на этот вопрос в тот момент не смог бы никто, даже она сама. Возможно, ей просто захотелось довериться хоть кому-то, или просто нужно было выговориться, а поговорить было не с кем.

И вот уже девушка сидит на скамейке, внимательно рассматривая парня, которого увидела впервые. Того единственного, кто просто захотел ей помочь, принимая её версию правды за единственно верную.

Какое-то время парень с девушкой встречаются, проходит конфетно-букетный период, а ему на смену приходит предательство. Та самая девушка, которая год назад рыдала из-за измены близкого ей человека, обманула того единственного, который доверял ей больше, чем самому себе.

И уже парень оказался у той самой обочины, где когда-то он помог плачущей девушке. Вот только он не плачет, а всё потому, что эта девушка, сама не понимая того, умудрилась лишить его не только веры в людей, но и вкуса жизни.

Проходит время, но в отличие от той девушки, парень залечивает раны сам. Хотя нет, точнее будет сказать, что он прикрывает их ветошью. И вроде бы для всех никаких ран нет, но если отбросить ветошь, то станет понятно, что эти раны год за годом становится всё глубже.

Парень приходит в норму, если конечно его состояние можно назвать нормальным. Но всё же он продолжает жить. Хотя нет, не жить, а просто существовать.

Он больше не обращает внимания на чужие слёзы. Чужая боль для него не имеет значения, как не имеет значения и то, почему страдает другой человек.

Парень стал грубым, чёрствым, и, по мнению многих, даже бессердечным. Он не сопереживает, и даже не пытается скрыть того, что ему плевать на чужую боль.

Вот только осуждать его за это довольно сложно. И всё потому, что он постоянно испытывает ту боль, которую причиняют раны, оставленные любимым человеком. А может и потому, что в тот момент, когда ему требовалась помощь, он боролся один.

Вот такое начало этой истории. Оно не хорошее и не плохое. В нём нет имён и описания внешности, ведь они могут затмить историю, увидя нас от того, с чего её нужно было начать.

Глава 2. Знакомство

В свои неполные 25 лет у меня есть машина, квартира и любимая кошка. Еще у меня есть работа, которую я на дух не переношу, но за нее довольно неплохо платят. Можно сказать, что жизнь удалась.

Ах да, совсем забыл, меня зовут Сергей, у меня тёмные густые волосы, зелёные глаза, нормальное телосложение и, при всём при этом, очень скверный характер. Я живу по принципу: вы ко мне не лезьте, и я вас не трону.

Мое утро начинается не с чашечки кофе или пробежки, а с кормления вредной пушистой морды, с которой не сравнится ни один будильник. Каждое утро ровно без пятнадцати 7 она залезает ко мне на кровать и начинает громко мяукать до тех пор, пока я не встану и не положу в ее миску свежий корм.

Именно благодаря моей Стерве, я еще ни разу не проспал подъем на работу. Да-да вы не ослышались, свою кошку я назвал Стервой. И самое главное, что и меня и моего питомца это устраивает.

Только моя мать отчитывает меня, всякий раз, когда слышит, как я обращаюсь к кошке. Она прекрасно знает, что после определенных событий, я совсем не горю желанием строить личную жизнь. Хотя нет, я построил такую жизнь, которая меня вполне устраивает.

Да я единственный сын семье, но нет, я не вырос избалованным эгоистом. Да и собственно, а почему это я эгоист? Я просто не лезу в чужие дела. Как-то влез – больше не хочу. Если я в состоянии разобраться со своими трудностями, то почему этого не могут сделать остальные?

Как я уже говорил, моё утро начинается с завтрака для Стервы. Затем я привожу себя в порядок и еду на работу в метро. Почему в метро, если у меня есть машина? Все просто: по утрам в городе пробки, а я не горю желанием оправдываться за опоздание перед начальником.

Добравшись до рабочего места, я приступаю к выполнению своих обязанностей. По утру я разношу газеты и почту по рабочим местам сотрудников фирмы, а затем полдня страдаю ерундой. В час иду на обед. После обеда собираю почту у сотрудников и, отсортировав, передаю её в курьерскую службу.

В 5 часов вечера у меня заканчивается рабочий день, и я ухожу домой. Почему я не претендую на более престижное место? Не вижу в этом смысла. Моя зарплата на 5 процентов ниже той, которую получает наш офисный планктон. При этом система стимулирования продуктивности работы, состоящая из штрафов и лишений, на меня не распространяется.

Вернувшись домой, я вновь кормлю свою Стерву, и принимаю душ. После чего до позднего вечера предоставлен самому себе.

Почему же я так странно назвал кошку? Все дело в том, что она терпеть не может посторонних женщин в доме. Стрелки на колготках, помеченные туфли и даже испорченная прическа. Моя кошка готова на все, лишь бы посторонние барышня побыстрее убрались с её жилплощади.

Порой мне кажется, что моя кошка чувствует тот момент, когда я начинаю терять интерес к очередной пассии. Именно тогда она из мягкого пушистого комочка превращается в дикого агрессивного зверя, который только и может, что совершить какую-нибудь пакость.

Естественно, что девушка срывается на кошку, ну а я свою Стерву в обиду не дам. На том общение и заканчивается. Ну или не совсем на том, но это уже не важно.

В принципе, меня такая жизнь вполне устраивала. Даже больше: именно такая жизнь позволяла мне всегда держать себя в руках, а заодно помнить о том, почему я не должен терять контроль над своими эмоциями.

Но в один прекрасный день всё изменилось: казалось бы совсем обычная, неприметная серая мышка, рядом с которой пройдёшь и даже не обратишь на неё внимания. И по идее я так и собирался поступить. Но почему-то не смог.

Всего на какое-то мгновение я увидел её глаза. В них не было не грусти, не слёз, а только пустота. Та самая пустота, которую я не раз видел в собственных глазах. Я даже не мог себе представить, что должно было произойти, чтобы ничто смогло поглотить её душу.

Обратив на меня внимание, она попыталась выдавить из себя улыбку, и ей это удалось. Но если мимика говорила об одном, то её глаза нисколько не изменились. Они остались такими же пустыми и безжизненными.

– Сергей, – представился я.

– Я знаю, – вновь улыбнувшись, как и в первый раз, ответила она. – Девочки из кадров предупреждали, чтобы я не связывалась с тобой.

– Они и имя тебе запретили называть? – поинтересовался я. – Явно бояться что отобьёшь.

– Александра, – немного смутившись, ответила девушка.

– Очень приятно, – впервые за долгое время, искренне сказал я.

– Ты эту кипу бумаги куда тащишь? – поинтересовался я, осознавая, что, в любом случае, пойду туда же.

– Мне сказано это выбросить вон, – ответила Шура

– Дай-ка, пожалуйста, посмотреть, что тебе сказали выбросить, – попросил я, прекрасно зная, как в нашем гадюшнике любят подшучивать над новичками.

– Говоришь в кадрах была? – не скрывая улыбки, спросил я. – И эти бумаги тебе там дали?

– Да, там и дали, – не понимая к чему я клоню, ответила девушка.

– Давай сделаем так: я эту стопку положу под вот этим столом, а ты скажешь что выбросила её, – сказал я девушке, но видя, что она колеблется, добавил. – Поверь мне, так надо.

Александра пошла обратно в кабинет, ну а я, взяв кружечку кофе, начал ждать. Через 15 минут, а ровно столько и надо, чтобы добраться до кадров и обратно, прибежала взволнованная Шура. И сказала, что девочки что-то там напутали, а эти документы нужно было занести на подпись к директору.

Улыбнувшись, я достал бумаги из-под стола, и провёл новою знакомую к кабинету директора, чтоб очередной местный клоун над ней ещё как-нибудь не подшутил.

В этот день мы больше не виделись, но почему-то, мне кто-то понравился настолько, что я совсем позабыл о введённом для себя правиле: никогда не лезь в чужие проблемы.

Глава 3. Из посыльных в рабы

Целую неделю я все свободное время посвящал помощи Шуре. Отчасти в этом помог руководитель подразделения, куда ее приписали на время испытательного срока.

Его логика была проста: лучше прикрепить в роли гида оболтуса, чем отвлекать от работы ценные кадры. Тем более, что у этого оболтуса довольно много свободного времени при его-то зарплате.

Вот такие не хитрые рассуждения не самого умного из руководителей, позволили мне большую часть дня проводить вместе с понравившейся мне девушкой. Единственной проблемой были сплетницы из отдела кадров, которые на каждом углу трубили о том, что я влюбился по уши и ни на шаг не отхожу от новенькой.

Но это было скорее проблемой для Александры, которая была не в восторге от слухов о нашей связи. С другой стороны ей нравилось, что коллеги в моём присутствии не решались подшучивать над ней, делая серьезные лица и не давая абсурдных поручений.

При этом нам обоим нравилось общаться, мы с удовольствием подшучивали друг над другом, во время работы. В какой-то момент у начальника закралась мысль развести нас, но, посмотрев на возросшую продуктивность работы у меня и успехи новенькой, он передумал.

В таком ритме прошло три недели, и в выходные я пригласил Шурочку к себе. Не подумайте ничего пошлого. В планах было лишь общение в неформальной обстановке.

Просто, как выяснилось, сама девушка снимала небольшую комнату на окраине города и до первой получки была на мели. При этом она в категорической форме отказалась от кафе или ресторана, заявив, что пока что не может заплатить за себя.

Знали бы вы, каких усилий мне стоило уговорить ее прийти. Портить вечер мне совсем не хотелось, а потому, зная свой уровень кулинарного мастерства, я заказал ужин в ближайшем кафе-баре, где, при всей неприглядности заведения, была довольно хорошая кухня.

К девяти, как мы и договаривались, пришла Александра. Я предлагал вызвать ей такси, но она вежливо отказалась, намекнув, что если я буду настаивать, то встреча и вовсе не состоится.

Открыв двери, я был поражен. Не поймите меня не правильно, я прекрасно знал, что девушки способны менять свой облик чуть ли не по щелчку пальцев, но чтобы настолько.

Тёмные длинные густые прямые волосы, обычно стянутые в пучок, сейчас были распущены и, казалось, переливались иссиня-черными оттенками. При этом неизменная короткая челка прикрывала высокий лоб, хотя, как по мне, даже без этого лоб не портил внешности девушке.

Густые черные брови, и длинные пышные ресницы сейчас ещё больше привлекали внимание к крупным ярко-бирюзовым глазам. В меру длинный слегка курносый носик и ярко алые губы, делали образ ещё милее.

Единственное, что меня вечно удивляло – это каффы, которые Александра носила, не снимая. Казалось, что таким образом она старается скрыть какой-то дефект. Но, с другой стороны, это придавало образу девушки дымку загадочности.

Длинная тонкая шея, плавно переходившая в узкие плечи. И если бы не длинное приталенное светло-голубое платье, скрывавшее остальное тело девушки, то я бы наверняка не смог оторвать от неё своих глаз.

– Ты прекрасна, – посмотрев в глаза Александры, сказал я, после чего предложил ей пройти в дом.

Вечер мы провели замечательно, общаясь, шутя и между делом уплетая все то, что я заказал в кафе. В ходе разговора выяснилось, что девушка совсем не пьёт, а потому, я с чистой совестью заменил бутылку вина свежевыжатым апельсиновым соком, который, как выяснил ещё на работе, очень нравился Шурочке.

Вспоминая тот вечер, я прекрасно понимал, что его можно было назвать прощанием со старой жизнью. Как не странно, впервые за несколько лет, когда я собирался, чтобы проводить Александру, кошка начала требовать выпустить её на улицу. Словно в тот момент она понимала, что больше я домой не вернусь.

Всю дорогу мы шутили и смеялись, и мне казалось, что это не я провожаю ее домой, а мы вместе решили продолжить встречу в другой обстановке. Лишь дойдя до подъезда, она подошла ко мне и встав на носочки, нежно поцеловала.

А затем свет погас.

*****

Стор, ты в своем уме? – проворчал крупный орк. – Ну вырубил бы парня, но девушку оглушать было зачем? Если ее отец узнает об этом, то нам не поздоровится.

– А кто ему расскажет? – нагло подмигнув напарнику, спросил тролль. – Ты её сейчас подлечишь и наложить сон, ну а этого мы без проблем продадим на рудник, где ему будет не до болтовни.

– Для начала вернёмся в наш мир, – сказал орк, и сломал печать на свитке с заклинанием перемещения.

Портал закрылся, а о пропаже людей стало известно лишь через два дня, когда сладкая парочка, как их прозвали сплетницы из отдела кадров, не вышла на работу, при этом их телефоны были недоступны, да и по адресам проживания никого найти не удалось.

*****

Очнулся я от сильного грохота, который, казалось, раздавался со всех сторон. Вот только, открыв глаза, я так и не смог понять, где же я оказался.

Лишь спустя несколько минут я смог вспомнить, что провожал девушку и на прощанье она меня поцеловала. Ну а больше я ничего вспомнить не мог. Нет вру. За секунду до потери сознания я увидел какого-то странного толстого серого мужика.

– Раб, ты сегодня работать планируешь, или считаешь, что добряк Грон накормит тебя бесплатно? – прокричал кому-то кто-то.

– Хватай кирку и иди работай. Норма сама себя не сделает, – пнув меня в спину, заявил другой голос, а затем его обладатель нагнулся ко мне и добавил. – О бабе забудь, если не хочешь, чтобы её продали в рабство за общение с низшим.

Кто такие низшие я не знал, но, судя по всему, в данном случае речь шла обо мне. Забывать о девушке я и не собирался, но и спорить смысла не видел, а потому взял какую-то кирку, я пошел туда, откуда разносился громкий стук.

Глава 5. Научи отличать камни

Кто-то может решить, что я быстро свыкся с участью раба, но это не так. Однако, за свою короткую жизнь я понял, что проще принять действительность и жить дальше, чем лить слезы по тому, чего не вернуть.

Проснулся я от тихого писка у меня под боком, и едва открыв глаза, увидел, как какой-то урод, зажав ребенку рот рукой, пытается стащить с нее штаны. Не долго думая, я достал миску из-под тюка и что есть силы долбанул не состоявшегося насильника по голове.

На звон от удара металлической миски о пустую голову прибежал надсмотрщик, и посмотрев на меня и эльфийку, кивнул своим мыслям, после чего утащил урода куда-то.

Обняв девочку, я какое-то время пытался ее успокоить, однако, она вся дрожала, и даже начиная дремать, резко открывала глаза в поисках опасности. Понимая, что ни я ни она теперь не уснем, я собрал куски курятины и взяв себе один, потянул ей немного деформированную миску с едой.

– Почему ты помогаешь мне? – быстро расправившись с завтраком, спросила девочка.

– Потому, что ты себе помочь не можешь, и потому, что был знаком с одной… – начал говорить я, но осёкся, помня о предостережении охранника.

– Она тебе понравилась, раз ты, даже попав сюда по её вине, не забываешь о ней, – раздался голос того охранника, который и предупреждал меня об эльфийке.

– Что значит по её вине? – спросил я, не желая верить охраннику.

– То и значит: пришли за ней, а забрали обоих, – ответил орк. – Ладно, идите на завтрак, если сможете есть ту бурду, которую наливают доходягам, а нет, то тебе на работу, а за ребенком я просмотрю.

Вот только девочка прижалась ко мне и не хотела отпускать. И помня об утреннем пробуждении, я прекрасно понимал почему.

– Сам присмотрю, – спокойно сказал я, после чего взял за руку девочку и пошёл к гоблину.

– Вот, как и обещал, – сказал гоблин, протянув мне робу с обувью ремнем и небольшим рюкзаком.

– Спасибо, – поблагодарил я за вещи. – Тут такое дело: может есть небольшой молоток?

– Тебе то он зачем? – удивлённо спросил гоблин.

– Ей, чтоб в штольне не скучала, пока я работаю, – посмотрев на эльфийку, ответил я.

– Так оставил бы с охраной, – покачав головой, сказал гоблин.

– Она боится, – уже решив, что меня отошлют, ответил я.

– Молоток для нее будет тяжеловат, – вытащив тяжеленный, даже по моим меркам, молот, используемый местными рабами, сказал гоблин. – А вот это недоразумение в самый раз.

Сказав это, гоблин протянул мне небольшой молоточек, в котором было не более двух кило веса.

– Спасибо, – сказал я, отдав молоток девочке.

– Будешь должен, – подмигнув мне ответил гоблин.

– До вечера, – улыбнувшись, ответил я.

Для начала мы вернулись к месту, где спали, и я быстро переоделся, сложив свои вещи на спальник. Судя по брезгливости гоблина, говорившего о моей одежде вчера, на неё никто не позарится.

Взяв правой рукой девочку за руку, а в левую кирку я отправился в тот самый штрек, где работал вчера. Сегодня тут было не протолкнуться, а потому, я, подумав, пошёл обратно, и выйдя вошёл в соседний проход. Ну не видел я разницы между ними.

Около часа мы брели по извилистому коридору, пока наконец я не углядел знакомую породу. Отведя девочку немного в сторону, я сказал ей ждать, после чего начал аккуратно бить киркой по стене, смещаясь всякий раз, как инструмент отскакивал.

И вот наконец моя кирка вошла в породу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Нарубив побольше породы, я принялся измельчать ее киркой. После чего подключил к работе девочку, показав, что собирать нужно все попадающиеся камешки.

Убедившись, что малышка все поняла, я продолжил долбить стену. С новой обувью я не боялся за ноги, а потому спокойно относился к падающим кускам породы, не отскакивая от каждого крупного кома, как вчера.

Навалив новую кучу, я, для начала, помог эльфийке выбрать все камешки из раздробленной породы, после чего приступил к измельчению новой. Вот только на этот раз мы выбрали все камни вместе.

По моим прикидкам до ужина оставалось ещё много времени, а потому я ещё раз набил кучу породы, которую мы с малышкой довольно быстро перебрали. После чего я сел и начал перебирать камешки, выкидывая те, которые наверняка были мусором по местным меркам. По итогу у меня осталось три десятка камней, из которых пять мелких рубинов, и один крупный сапфир. Остальных камней я не знал, а потому ссыпал их в сумку, прекрасно зная, кто их сможет оценить.

Подойдя к гоблину, я вежливо попросил его оценить те камни, в которых сам не разбирался. Гоблин прищурившись, глянул на меня, но отказывать не стал. Из оставшихся камней он оставил четыре изумруда и два опала.

– Ты же сегодня в другом штреке был? – не то сказал, не то спросил он.

– В другом, – спокойно ответил я. – В моем на час ходу все было занято.

– Заняли они… – плюнув на землю, сказал гоблин. – Пол дня проковырялись, ничего толком не нашли и ушли обратно.

– Порода везде одинаковая, чего тут бегать? – не понимая логики местных, спросил я.

– Не скажи, – заявил надсмотрщик. – Шахта тут богатая, и руда, и камни встречаются, но если в удачный штрек войдёшь, то можно прилично накопать. Ты вот уже сапфиры с рубинами отличать научился. Много нашел?

– На пару цыплят хватит, – подмигнув гоблину, ответил я. – И кстати о сапфирах, научи меня камни, добываемые в шахте отличать друг от друга.

Сказав это я протянул гоблину камень размером с большой палец руки. Надсмотрщик быстро посмотрев по сторонам, взял камень и спрятал его в кошель.

– Сделаем так: всё в чём не уверен тащи мне, вместе посмотрим: что да как. Того и глядишь научишься, а заодно и мелкая научиться камни отличать, – подмигнув девочке, сказал гоблин. – Если сможете выкупиться, то на оценке, на первое время, на еду заработать сможете, а там и в ювелиры дорога открыта.

– Ну а теперь отдохните и ждите прихода Грона с ужином, – он через час будет.

Глава 6. Дочь должника

Пока мы ждали Грона я за пару рубинов, купил у кладовщика два тюка, набитых шерстью какого-то муаса. После чего вместе с девочкой разместился вблизи караулки. По идее спать там не запрещалось, но рабы старались к охране не лезть.

– Новичок, а ты чего сюда забрел? – спросил тролль.

– Тут спокойно и костер рядом, – кося под дурака ответил я. – Жаль навеса никакого нет.

– Говорят у тебя изумруд завалялся, – потянувшись и зевнув, намекнул охранник на размер взятки.

– Даже два, если к доскам ещё и гвозди найдутся, – улыбнувшись, ответил я.

– Ну а за три местный плотник домик для тебя и мелкой построит, да и мы не в обиде будем, – подмигнул тролль.

– Три так три, – спокойно ответил я, передав стражнику три камня.

Позже я узнал, что все три камня отошли охране, а местный плотник получил от них пять полос вяленого мяса. Но меня то их расчеты не интересовали. Главное, что к ночи у меня появится хоть и маленький, но всё же домик.

Грон сегодня явно был не в духе, а всё из-за жадных рабов, которые, увидев мои вчерашние находки, решили разбогатеть, но в итоге лишь в пустую потратили пол дня.

Очень многим сегодня светило жевать пустую похлёбку. Но это уж точно не мое дело. Подойдя к столу я выложил три рубина, два опала и один изумруд, сказав, что это за двоих.

Грон вначале немного удивился, но увидев рядом со мной эльфийку, только кивнул и сказал выдать каждому по миске с едой и курице. Есть мы решили у костра, недалеко от караулки, там и воздух чище и светло, а главное не так сыро. Да и хозяина шахты я смог хорошо рассмотреть.

Высокий и довольно сбитый Орк, как по мне, средних лет, но кто его знает на самом деле. Шрамы по всему телу от колюще-режущего оружия указывают на то, что он, как минимум, неплохой боец. В остальном же обычный орк, которых тут не мало, но с очень добрыми глазами, что для рабовладельца было странно.

Пока мы ели, плотник молча сколачивал нам домик, непроизвольно поглядывая на миски с едой.

– Присоединяйся, – протянув половину тушки, сказал я.

Голодного раба упрашивать не нужно. Мужичек с длинной бородой отложил инструмент, и поблагодарив принялся есть курицу. Заодно и рассказав о том, что получит за наш домик. Подумав немного, я отдал ему и вторую половину, попросив сделать нишу в полу, в которую можно будет прятать еду.

Когда домик был готов, плотник показал три потайных ниши, заявив, что их найдут разве что по запаху еды. Но если доски пола смазать жиром муаса, то даже самый голодный раб не унюхает ничего. На том мы расстались с плотником, и он пошел к охране за своим мясом. А я, затащив тюки в миниатюрный домик, на пару с девочкой занялся поеданием курицы.

– А для чего нам тайники, которые сделал посторонний? – когда мы оба наелись, спросила Илли. Именно это имя дал дочери отец.

– Для того, чтобы никто не искал те, которые сделаем мы сами, – подмигнув девочке, прошептал я. – А теперь спи, тут нас никто трогать не станет.

*****

Утром мы проснулись от странного шума. Как оказалось, привезли новых рабов, и некоторые из них решили качать права. Сейчас охрана им плетями объясняла, что такое хорошо, и что такое плохо.

Понимая, что при таком шуме нам больше не уснуть, я обулся, и взяв кирку отправился в штрек вместе с малышкой. Ушли мы ещё до завтрака, а потому вполне могли выбирать любой штрек, но я почему-то хотел вернуться в гномий.

На этот раз мы шли часа полтора, пока я не решил, что нам тут никто мешать не будет. Приступив к работе по уже привычной схеме, я довольно быстро нарубил породы, а после измельчил ее и оставил малышку выбирать камни. Сам же принялся дальше вырубать породу и судя по всему немного увлекся, умудрившись устроить небольшой обвал.

Благо я успел отскочить в сторону, а Илли изначально работала за опорной конструкцией. В общем, до самого вечера я долбил породу, и помогал девочке собирать камешки.

Когда мы закончили у меня не было сил, но, повинуясь здравому смыслу, я перебрал камни, выбросив мусор, остальное потащил на проверку к гоблину.

В этот раз нам повезло меньше. Все камни были мелкими, но с другой стороны три десятка изумрудов. Что по местным меркам было много.

– Подбери, пожалуйста, для нее добротную одежду и обувь, – попросил я у надсмотрщика, протянув ему десяток камней.

– Ты на нее что-то конкретное хочешь? – глянув на горсть камней, спросил гоблин.

– Крепкую одежду, обувь и каску, а ещё, по возможности фляжку для воды, – перечислил я все, что посчитал нужным.

– Ты бы ей украшения сменил, пока она ушки не деформировала, раз уж так о ней заботишься, – покачав головой, заявил гоблин. – Завтра утром подходи, а украшения за двенадцать камней у Грона попроси. Он ювелир в прошлом. Сделает, что нужно, чтоб ребенок не мучился.

В общем на ужине я выложил перед Гроном 12 камней, попросив сделать для ребенка каффы из подходящего для ее ушей материала, ну 6 камней, как всегда за ужин.

– Ты из золота украшения решил на неё надеть? – пересчитав камни, спросил хозяин рудника.

– Я не псих, – спокойно сказал я. – Из любого лёгкого сплава, главное чтоб удобные и без вреда для нее.

– Ох и разбалует он тебя, – покачав головой, сказал Грон девочке. – Завтра ещё пять камней принесешь и будут тебе подходящие каффы.

– Ну пять, значит пять, – пожав плечами, сказал я, и пошёл вместе с Илли за нашим ужином.

В этот раз второго цыпленка мы оставили на завтрак, а на два оставшихся камня я купил у охранника покрывало, укрыв ним засыпающую девочку.

*****

– С ней так родной отец не нянчился, – сидя в караулке, сказал орк гоблину.

– Тут ты прав, – вздохнув, сказал гоблин. – Парень просто ещё не знает во сколько ему обойдется выкуп девочки.

– Ну три четыре сотни золотых, не больше, – заявил орк.

– Её отец задолжал тринадцать тысяч, и теперь долг повис на девочке, – печально сказал гоблин. – Самому парню нужно пятьсот монет для выкупа.

Глава 7. Нужна наставница

Этим утром я с Илли проспали завтрак, но все же встав, съели курицу и пошли на работу. Почему другие воспринимали это, как угнетение я не знал. Та же работа и возможность жить чуть лучше за малую мзду. Только и всего.

– Ну что малышка, пошли зарабатывать твоё приданное, – улыбнувшись Илли, сказал я.

– Ты тоже все слышал? – спросила девочка, почему-то крепко сжав мою руку.

– И даже то, что ты не спала, – спокойно ответил я. – Идём, у нас много работы.

И мы вновь пошли в гномий штрек, в котором на этот раз работало три раба. Правда они нам совсем не мешали, а потому мы пошли на своё место.

– А ты не знаешь, куда делась вся порода? – удивленно спросил я.

Уже не первый раз замечаю, что с вечера порода лежит на дороге, а утром её нет. Вот только как-то всё забывал спросить.

– Женщины–рабыни на тележках вывозят породу к подземной реке, где пытаются найти хоть что-то, – грустно сказала Илли, видно понимая, что и её ждёт такая судьба. – Грон их кормит за уборку штреков, но на выкуп нужно собрать руду или камни, а суммы у всех разные.

– А эльфийки там есть? – спросил я у девочки.

– Там разные есть, – настороженно сказала девочка.

– Не придумывай глупости, – слегка щёлкнув по носу Илли, сказал я. – С рудника мы выйдем вместе.

Сказав это, я принялся врубаться в породу, стараясь отколоть как можно больше кусков. Теперь уже Илли сразу отбрасывала мусор в сторону, ну а я продолжал вырубать куски породы и дробить их.

Так мы проработали до вечера, умудрившись собрать двадцать три изумруда и один крупный рубин. Ничего друго-го сегодня не попадалось. Правда перед уходом я один изумруд положил на кучу с породой, и подмигнув девочке, пошел к выходу.

Старый орк, что есть силы рубил породу, но судя по всему, толку от его стараний не было никаких. Не знаю почему, может и правда из-за Александры я размяк, или просто не пожелаю никому жевать ту бурду, что называют похлебкой.

Я подошёл и внимательно посмотрел на породу, но мне она не понравилась. Тогда я повернулся ко второй стене и увидел именно ту, которая нужна.

– Руби здесь, – похлопав старика по плечу, чтобы привлечь внимание, сказал я. – Там, где ты рубишь ничего нет.

Сказав это я ушел, ну а у орка появился выбор: поверить мне или продолжить монотонно долбать пустую породу. Почему пустую? Да просто потому, что я не чувствовал в ней ничего. Стоп. Это значит я чувствую камни, но просто не понимаю, как это работает? – подумал я, продолжая вести Илли к выходу.

Сдав 6 камней за ужин и ещё 5 за каффы для девочки, мы пошли к своему костру. Пара охранников, сидевшие там перед нашим приходом лишь переглянулись, но прогонять нас не стали. Не знаю в чем дело, но это мне не нравится.

– Парни, а у вас здесь 3 бокала пива найти реально? – тихо спросил я, глядя то на огра, то на орка. – Я бы выпил с удовольствием, но в одиночку пить не люблю.

Говоря это, я положил у огня изумруд.

– Хозяин уедет и выпьем, – быстро спрятав камень, сказал орк. – Ты только в следующий раз при Гроне камни не свети. Он не против нашего приработка, но долю смотрителя ещё никто не отменял.

Уже ближе к концу раздачи из шахты вышел тот самый старый орк. Выложив перед хозяином рудника четыре камня, он взял миску с кашей, пробовать которую я бы не отважился, и пару куриц. После чего направился к нам.

– Я Рэк. Если понадобиться помощь, то зови, – сказав это, орк ушел к костру, у которого пятеро орков хлебали баланду.

Было плохо видно, но я смог разглядеть, как он отдал кур, а сам с аппетитом жевал кашу. Оказывается не только я забочусь о ком-то.

– Военные, – перехватив мой взгляд, сказала Илли.

– Военные на руднике? – удивился я.

– Попали в плен, но родня не выкупила, или родни нет, – как само собой разумеющееся, ответила эльфийка. – Шансов у них выкупиться ещё меньше, чем у меня.

– Они так дорого стоят? – спросил я, не понимая что именно сравнивала девочка.

– Цена у них фиксированная, – начала говорить девочка. – Солдат – тысяча, офицер – 3 тысячи, старший офицер – 6 тысяч.

– Тогда в чем проблема? – удивлённо спросил я.

– Они сильные, но даже руду не чувствуют, а потому изо дня в день рубят пустую породу, пока что-нибудь не найдут, или не погибнут под обвалом.

– А руду можно чувствовать? – спросил я.

– Почти так же, как ты чувствуешь камни, – посмотрев мне в глаза, ответила девочка.

– Понятно, посиди здесь, а я скоро вернусь, – сказал я и ушел к военным. – Рэк, можно тебя на пару слов?

– Говори при них, они не из болтливых, – спокойно ответил орк.

– Завтра займите вход в гномий штрек, так, чтоб туда никто не прошел, а я покажу, где рубить породу, – сказав это, я вернулся к эльфийке.

И сделал я это предложение не из благих побуждений, а потому, что мне совсем не понравилось, как на нас косятся некоторые рабы.

Как и вчера, мы оставили одну курицу на утро, и я отправил девочку спать, а сам дождался охранников, которые пришли к костру с тремя большими кружками темной пенной жидкости и полосами вяленого мяса. Может это было и не пиво, но вкус был то, что нужно, особенно если пить его, закусывая вяленым мясом.

– Парни, есть ещё одно дело, – тихо сказал я покрутив в руках крупный рубин. – Нет ли среди рабынь молодых эльфиек из знати.

– Если поразвлечься, то выбери кого попроще, – тихо сказал орк, не сводя глаз с камня. – Благородная после низшего утопиться в реке, а Грон с нас шкуру спустит за это.

– Мелкую обучать нужно, – а я дуб-дубом в эльфийском и этикете знатных эльфов.

– Так бы сразу и сказал, – отсмеявшись, заявил один из стражников. – Есть там одна. Работать не может после того, как телегой ноги повредила. Грон кормит, чтоб не умерла, но на лекаря ей теперь ни в жизнь не заработать.

– И сколько стоит лекарь? – спросил я у расслабившись парней.

– Сотню монет, или два десятка мелких камней по расценкам шахты.

Глава 8. Работа на перспективу

С утра один из охранников меня растолкал и сообщил, что Грон продаст мне ту самую эльфийку за 100 мелких камней. После оплаты, что бы я с бедняжкой не делал, мне никто и слова не скажет. Но перевезут её ко мне уже сегодня.

Так же охранник передал каффы для девочки. Они были очень лёгкими, но при этом, надавив пальцами, я даже слегка не примял металл.

– Из чего они? – спросил я у охранника.

– Не всё ли равно? – ответил тот. – Какой-то хитрый сплав с примесью камней. По прочности не уступит кожаной броне, но при этом очень лёгкий.

– Спасибо, – сказал я и передал орка изумруд.

– Это за что? – спросил тот.

– Вы девушку, пока я в штреке буду, нормально покормите, – спокойно сказал я, собираясь будить Илли.

– И покормим и вымыться дадим, и никому обижать не позволим, – заверил орк.

Девочку я разбудил быстро и мы тут же принялись за завтрак. А пока пошли к штрекам, где нас уже ждали несколько опечаленные орки.

– Много их туда набилось? – улыбнувшись, спросил я.

– С полсотни пришло ещё до смены караула, – ответил старый орк.

– Вот пусть там и будут, а мы спокойно пойдем работать в другом штреке,– сказал я и предложил оркам идти за нами.

Для начала я объяснил оркам, что парами работать быстрее, чем в одиночку, а затем указал им на места, где, как мне казалось, были камни, что же до нас, то мы пошли куда дальше, пока я не увидел новый вид породы.

За первый час работы мы не нашли ничего, но затем в течение пятнадцати минут мы собрали пять больших изумрудов и три крупных рубина.

Следующий час опять ничего, а затем 7 крупных опалов. В общей сложности мы набрали 28 крупных камней и тринадцать мелких, один из которых я видел впервые.

На этом мы завершили раскопки, и пошли в сторону выхода. По дороге мы встретили орков, которые также заканчивали работу. Впервые за долгое время они смогли добыть что-то стоящее. На каждого у них вышло по 11камней, а это значит, что по крайней мере три дня они смогут нормально питаться.

– Ты не против, если мы завтра опять пойдём с вами? – за всех спросил Рэк.

– Почему бы и нет, – ответил я. – Только завтра я хочу уйти в заброшенный штрек на два дня, и если у вас планов возвращаться нет, то от компании мы с мелкой не откажемся.

– Планы у рабов? – удивлённо спросил старый орк. – Только с едой будут проблемы, куры столько не хранятся.

– Насчёт еды я вопрос решу, – сказал я, и указав на выход из гномьего штрека, года с недовольными родами стояло человек двадцать. – И судя по всему, не только о еде позаботиться придется.

Вояки лишь переглянулись, и взяли кирки поудобнее, давая понять, что готовы к бою, ну а я, прикинув все за и против, достал один крупный и два мелких камня и бросил в толпу. Как и ожидалось, началась драка с теми, кто поймал камни, ну а мы спокойно пошли к караулке.

– Тебе не жалко камней? – удивлённо спросил орк, когда мы прошли мимо дерущихся. – Жалко, но лучше пожертвовать малым, чем рисковать мелкой, – сказал я, потрепав Илли по волосам, а орки дружно захохотали. – Да и пускай завтра ломанутся туда, где мы были, а нас там нет.

– Ну тебе виднее, – серьезно сказал Рэк.

– Парни, переселяйтесь к нашему домику, там и костер и не так сыро, – предложил я, немного подумав.

– Да нам без разницы где спать, – вздохнув, ответил самый молодой из бойцов. – На войне любая щель с навесом– уже дом.

– Ну насчёт щели не обещаю, – улыбнувшись, сказал я. – Но с крышей вопрос решим.

До приезда Грона оставалось ещё полтора часа, а потому я, довел Илли до домика, а сам отправился к охране.

Те в караулке пили знакомый пенный напиток, и даже предложили мне присоединиться. Как бы ни было это странно, но я отказался.

– Есть два вопроса, которые сможете решить только вы или Грон, – заинтриговала парней, сказал я.

– И что тебе ещё нужно для счастливой жизни в этом райском месте? – подколов меня, спросил огр.

– Да сущий пустяк, – улыбнувшись, ответил я. – Пристройка к дому мест на двадцать, и шесть копий или чего-то чем можно от слишком воинственных отбиться, но не убить с одного удара.

– На двадцать мест, говоришь, – задумался огр. – Десяток мелких камней и сегодня рабы соорудят. А вот с копьями…

– Ты куда вздумал забраться, – перебив напарника, спросил орк.

– На краю выработки есть заброшенный штрек, – спокойно сказал я. Завтра ведь все равно узнают.

– Два больших камня, – подумав, сказал орк, а потом добавил. – После ужина отправь к нам вояк, подберём им кое-что получше. Но учти: если они кого-нибудь убьют, то долг убитого на тебя повесят.

– Устраивает, – спокойно сказал я. – Выложив 10 маленьких и 2 больших камня.

– И это… ты поосторожнее в том штреке, его забросили, когда рабы пропадать начали, – сказал огр.

– А не заколотили его почему? – удивлённо спросил я.

– Отряд наёмников прошел его по всей длине, но так ничего и не нашёл, – ответил охранник. – Ни тел, ни нор.

– Спасибо, учту, – сказал я, задумавшись о сказанном парнями. Вот только планы я менять не собирался.

Подумав немного, я отправился к знакомому гоблину, у которого заказал 60 полос вяленого мяса, пять фляжек для воды и маленький ножик, чтоб было чем это самое мясо нарезать. Гоблин взял с меня 2 крупных камня и, как обычно, сказал зайти утром.

– Ах да, – уже уходя, вспомнил я о новой находке. – Что это за камень?

Гоблин бегло посмотрел на камень и заявил, что это осколок горного хрусталя. Вещь хоть и стоит денег, но продается по весу, и таких кусочков на одну монету нужно не менее двадцати. В общем, нет смысла заморачиваться, если не готов добывать этот минерал тележками.

Вернувшись к караулке, я увидел, как десяток рабов под предводительством плотника пристраивают к задней стене моего домика ещё один, но куда длиннее. Мешать я им не стал, понимая, что за работу им платит охрана. Да и Грон скоро должен был приехать, а вот с ним мне требовалось переговорить, и желательно без посторонних ушей.