Отбор по драконовым законам, или Случайная невеста

ЧАСТЬ первая. Мы отбираем, нас отбирают, как это часто не совпадает ГЛАВА 1. Понедельник – день тяжелый

Сегодняшний день. Анарамария.

— Катастрофа, ваша милость! Ваша милость! А ваша милость!..

Ива открыла глаза. И тут же прикрыла. Густая лазурь была наложена на небо такими решительными сияющими мазками, что слепила. Птицы оглашали мир звонким перекликанием. Кто-то робко подергал одеяло. Ива зевнула и заставила себя открыть глаза. И тут же окончательно пробудилась.

В ногах стояла худенькая девушка с каштановыми волосами. На ней поверх ночной рубашки был надет легкий розовый домашний халат с пышными рукавами, перехваченными золотыми шнурками с кисточками. Удлиненное лицо девушки было бледным, а под встревоженными голубыми глазами синяки.

— А вы как попали в мою комнату, ваше сиятельство? – снова зевнув, поинтересовалась Ива и бросила быстрый взгляд на двустворчатую дверь, не только запертую на ключ, но даже припертую стулом.

— Так между комнатами же потайной ход имеется, — как само собой разумеющееся объяснила девушка, чье имя Ива судорожно попыталась припомнить. Лаура? Лиура? Луара? Имя не хотело вспоминаться. – Вот ту панель надо открыть.

Безымянная девушка кивнула на стену, сплошь покрытую деревянными панелями. Одна из них сейчас отходила от стены, являя на свет пыльный простенок и вид на кусочек соседней комнаты с подзеркальным столиком, где в солнечных лучах сверкали хрустальные флаконы.

— Моя же комната соседняя, — пояснила незнакомка. — Брен вчера упоминал об этом.

— Возможно, — не стала спорить Ива и решительно свесила босые ноги с кровати.

В голове царил хаос: реальные события переплетались с совершенно фантастическими. Увы, но все они оказались правдой, а не плодом воображения или сном, пришла к неутешительному выводу Ива. Девушка вдела ноги в мягкие тапочки, отороченные беличьим мехом, и накинула на ночную рубашку халат – атласный, расшитый золотом и очень красивый.

— Я к вам вот зачем зашла, ваша милость, — торопливо зашептала Лау… Луа… господи, да как же ее зовут-то?

— Я вас внимательно слушаю.

— У меня сущая катастрофа, ваша милость! Из дома прибыла моя одежда, но туфли не подходят к платью…

Стук в дверь заставил гостью чуть не подскочить на месте.

— Без меня никуда не уходите! – прошептала она торопливо и чуть ли не умоляюще добавила: — Я без вас не пойду к обер-гофмайстерине.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, — твердо сказала Ива, затягивая пояс на халате. После чего без лишних проволочек стала подталкивать испуганную девушку к потайному ходу. – Брен так и сказал: друг от друга ни на шаг не отходите!

Бледная каштановая незнакомка напоследок заломила умоляюще руки, и стена поглотила ее. Панель бесшумно встала на свое место. Ива торопливо убрала припирающий дверь стул, после чего строгим голосом произнесла:

— Войдите!

Перешагнувшая порог женщина средних лет в сером платье с белым передником и в белом же чепце явно была горничной. В одной руке она держала большой кувшин, а на локте другой возлежало пышное платье, явно предназначенное самой Иве.

— Вы уже встали, ваша милость? – поинтересовалась она.

— Как видите.

— Я теплой воды принесла вам, чтобы умыться.

— Просто замечательно.

— И помогу вам одеться и причесаться.

— Не возражаю.

Ива покорно дала подвергнуть себя разным процедурам – умыванию, одеванию и причесыванию. Взаимопонимание с горничной было не найдено лишь в одном вопросе.

— Нет, это я на себя не надену, — категорически воспротивилась она попытке напялить на нее корсет.

— Да как же это, ваша милость? – растерялась женщина.

— Нет! – еще раз четко повторила Ива. – Кринолин так уж и быть.

— Если кринолин не надеть, то платье по полу будет волочиться. Вы даже ступить в нем не сможете, — подтвердила служанка. – А без корсета грудь будет ужасно смотреться.

Ива заскрежетала зубами. Ну вот, началось! Будь возможность сейчас все открутить назад… Но неужели она сдастся только из-за этого? Девушка тяжело вздохнула и позволила напялить на себя все – и корсет, и кринолин, на него нижнюю белую юбку, а затем верхнюю – шуршащую и пышную. Затем верх платья с пышными рукавами и вырезом на груди, впрочем, приличного размера.

— Какие волосы у вас густые! – восхищалась горничная, принимаясь за прическу Ивы. – Да какого красивого золотистого оттенка!

— Хм, — ответила на это Ива, сидящая перед зеркалом на пуфике и разглядывающая свое серебристо-серое одеяние, расшитое маленькими розовыми цветочками. Платье очень шло к ее серо-зеленым глазам и светлой коже, и Ива оценила вкус Брена, сумевшего за короткий срок подобрать одежду.

Скромный серебряный кулон увенчал преображение девушки, после чего горничная покинула комнату, а Ива стала терпеливо ожидать. Вышла на балкон и оперлась о перила.

Вчера, когда они крались к дворцу во тьме, стараясь не взбудоражить стражу, девушка не успела ничего толком увидеть и теперь с удовольствием разглядывала королевский парк, видный как на ладони с высоты третьего этажа – пирамидальные тополя, кажущиеся издалека гладкими шарами стриженные самшиты, раскидистые низкорослые сосны, кипарисы. Вдохнула запах – нагретой хвои, горных цветов и свежей травы, которую как раз косил под окном садовник. Зажмурилась, радостно подставляя лицо под лучи солнца. Сердце билось в ожидании приключений. Ну так она же сама на них согласилась, разве нет?

Новый стук прервал размышления Ивы. Она решительно подошла к двери и распахнула ее. В коридоре стоял слуга. За его спиной маячила давешняя испуганная девушка с так и не всплывшим в памяти именем.

ГЛАВА 2. Первый блин кринжем

Вчерашний день. Россия

«Вот влипла!» — с тоской думала Ива буквально сутки назад, глядя на круглое лицо парня, с которым сидела к кофейне. Личная жизнь складываться не хотела категорически.

— Тебе уже двадцать семь! – внушала ей мать. – Ивочка, детка, другие уже в этом возрасте успели сходить замуж пару – тройку раз.

— Ну вот так всегда, — со вздохом заметила Ива. – Сначала тебе говорят: «Смотри, не принеси в подоле!» А потом: «А где внуки? Часики-то тикают!»

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — прошептала мать, обнимая дочь, — и никто тебя не понимает лучше, чем я. Но, Ивочка, может, чуть снизить планку? Может, оставить погоню за принцем? Найди просто нормального мужчину, пусть он и не будет из сказки. Главное, чтобы уважал тебя и был верным.

— Стерпится – слюбится? – усмехнулась Ива.

Мать вздохнула. Она сама рассталась с отцом Ивы, потому что «не слюбилось». Девушка понимающе поцеловала мать в щеку.

— Не волнуйся, мамочка! Я уже лежу в этом направлении. Да-да!

На самом деле, Ива уже даже начала делать в нужном направлении первые неуверенные и заплетающиеся шаги: разместила объявление на сайте знакомств и начала обрабатывать поступающую корреспонденцию. И это было отнюдь не синекурой. Из присланных Иве дикпиков она серьезно подумывала устроить фотовыставку, остальных адресатов девушка отсеивала уже чисто по уровню адекватности и элементарной грамотности речи, закрывая глаза на пунктуацию и орфографию. До личной переписки снизошла только до двоих.

Первый был достаточно перспективным. Общался литературно, любил читать, как и Ива — чем если не покорил, но сильно заинтересовал. Пригласил погулять в парк.

День выдался неожиданно холодным (привет от апреля!), если не сказать снежным. Ива, надевшая для форса тонкое приталенное пальтишко, замерзла уже через полчаса. Но кавалер, оказавшийся в жизни чуть более потасканным, чем на фото, резко менял маршрут, едва в поле зрения оказывалась кафешка. Рассуждал о Пастернаке, о христианской философии Дмитрия Мережковского. Параллельно этому ругался на бывшую девушку, оказавшуюся меркантильной до мозга костей. Выводы для себя Ива сделала уже через полчаса, но решила отбыть запланированный час. Поэтому, когда кавалер спросил: «Ты не хочешь есть?», твердо отказалась. Любитель поэтов Серебряного века попросил ее подождать немного и куда-то убежал рысью. В туалет, подумала Ива и осталась любоваться пейзажем на еще затянутый серым ледком пруд и пасмурное небо. Кавалер прибежал лишь через десять минут. От него пахло шаурмой, а к зубам прилип сиротливый листочек петрушки.

Второго претендента на личное общение Ива выбрала, потому что он был полной противоположности предыдущему молодому человеку. И поняла, что сделала ошибку.

В предваряющей свидание переписке Ива закрыла глаза на обилие смайликов и не совсем понятных ей слов, понадеявшись установить контакт при личном общении. Однако эта надежда испустила дух в страшных мучениях практически в первую же минуту. Смерив Иву хозяйским взглядом, новый знакомый – модно одетый парень спортивного телосложения — изрек:

— А ты ничего так. Ненамного хуже, чем на фотке. Пойдем чилить куда-нибудь.

Пока Ива колебалась, не таит ли это предложение чего-то совершенно ужасного (ассоциация возникла только с Чикатилло, видимо, от созвучия первого слога), парень по-свойски обнял ее за плечи, а минут через пять они вдруг оказались в кафе. И теперь Ивины уши испытывали страшные мучения.

— …Кароч! Сидим мы там, — продолжал парень, сопровождая каждое слово экспрессивной жестикуляцией, — а тут вдруг вваливается бывший МЧ этой тян. Весь вайб поломал. Но валить нам оттуда ведь тоже не варик. Ну кринж же!

— Возможно, — осторожно согласилась Ива.

Она давно уже перестала понимать, о чем идет речь. И даже бросила пытаться это делать. Все это действительно стало напоминать какой-то кринж. По крайней мере, погуглив втайне от собеседника, не умолкающего ни на минуту, непонятное ей слово, Ива пришла именно к такому выводу. «Кринж – в переводе с новопидорского означает «неловкую ситуацию», «испанский стыд», — прочитала она. Мда, одной неловкостью тут не пахло.

— Мне, пожалуй, уже пора, — сказала она, когда сочла, что настал приличный момент для отхода.

— Провожу тебя до падика? – не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал парень.

— Нет, только до остановки троллейбуса, — испугавшись еще одного незнакомого и явно чреватого новым «кринжем» слова, поспешила ответить Ива. – Она тут в двух шагах.

Пока ждали троллейбус, Ива нервно кивала, слушала неумолкающего парня и посматривала в конец улицы, ожидая вожделенный транспорт. Погода сменила гнев на милость, и резко потеплело. Ветер мел по улице пыль, оставшуюся после буквально вчера стаявшего снега. Ива постепенно проваливалась в задумчивость, воспринимая речь ухажера как белый шум, неотделимый от прочих шумов города.

— Ты чо молчишь-то? Так когда наш следующий дэйт будет? – прервал ее размышления кавалер.

— Мне кажется, что можно остановиться на одном, — выдавила из себя Ива, глядя на спасительно приближающийся троллейбус.

— Чо это?

— Понимаете, — косясь на открывающуюся дверь, промямлила Ива с некоторым злорадством, — культурная пропасть между нами не оставляет шанса даже на экспериментальный симбиоз.

— Чо?

Но тут Ива влетела в троллейбус, и дверь за ней закрылась. Транспорт тронулся, и ошарашенно глядящее на девушку лицо парня поплыло назад. Через десять секунд и второй кавалер был отправлен в черный список, и Ива облегченно выдохнула.

«Ну не могу я так, — мысленно вела спор с матерью Ива, — дело ведь не в петрушке или «кринже». Просто если ни душе, ни сердцу не за что зацепиться, то зачем? Я хочу бабочек в животе. Живых, порхающих, а не засушенных и помещенных под стекло трупиков. Я хочу…»

Однако собрать воедино все свои фантазии и сформулировать их Ива не могла. Разве можно описать в нескольких предложениях всю сказочность летней ночи? Или чувство первой влюбленности? Или свой самый волшебный сон? И даже если сформулировать, то как потом применить эту магическую формулу к жизни? Но ведь надо что-то делать? Ведь надо же?

ГЛАВА 3. Даже если вас съели, у вас есть два выхода

Сегодняшний день. Анарамария.

— Но ведь надо что-то делать, ваша милость! – продолжала беспомощно блеять графиня, снова вцепившись в рукав Ивы.

— Что-то надо, конечно… — лихорадочно размышляя, пробормотала Ива.

После чего застучала кулаком по двери.

— Эй, откройте! Помогите! Нас тут заперли!

Девушки синхронно приложили ушки к двери и прислушались. За дверью стояла мертвая тишина.

— Не поможет, ваша милость, — дрожащим голоском сказала графиня. – Мы пока шли, я все размышляла: почему это нас ведут в дальнее крыло? И комнаты какими-то нежилыми выглядят.

— Жаль, что вы не поделились своими гениальными мыслями со мной, ваше сиятельство, — стараясь скрыть раздражение, сухо сказала Ива.

— Вы на меня сердитесь?

У каштанововолосой задрожали губы. Ива тут же взяла себя в руки.

— Ну что вы! Я вас ни в чем не виню! Нас заманили в западню. Собственно, этого и следовало ожидать.

— А мы этого ожидали? – наивно удивилась графиня.

— Ну разумеется! Иначе зачем я здесь? И, кстати, мы можем, хотя бы пока наедине, обходиться без этих «милостей» и «сиятельств»?

— Разумеется! – радостно согласилась графиня. – Зовите меня просто Луриана.

Ага! Ива почти правильно запомнила имя своей подопечной.

— Ивета! – представилась она. – Наедине так и будем друг друга звать.

Ива вышла на балкон, надеясь найти хоть кого-то, кто мог бы им помочь. Время стремительно ускользало. Опаздывать к обер-гофмайстерине было нельзя. Однако под окном простирался абсолютно безлюдный парковый ландшафт. Без единой живой души, которую можно было припрячь. И даже траву никто не косил. Ива снова метнулась к двери и присела. Замочная скважина была темна: видимо, ключ остался в ней. Эх, если бы Ива обладала навыками вскрытия замков! Как там было в одном из ее любимых фильмов? Магнит, веревка, а главное, ловкий и сообразительный молодой человек, и вот – вуаля! – дверь раскрыта. Увы, сейчас под рукой не было ничего из перечисленного. Даже веревки, не говоря уже о ловком молодом человеке.

Ива снова метнулась на балкон. Если перелезть с одного на другой… Между балконами зияло пространство метра с полтора. Даже без кринолина Ива бы не отважилась перепрыгнуть. Охота была ноги ломать. Второй этаж, где они находились, стоил всех трех этажей. Хм. Прыгать нет, а вот перейти… И Ива побежала назад в комнату.

Луриана только ломала руки и с недоумением смотрела за метаниями наперсницы. Ива остановилась посередине комнаты и задумалась. Ага! А вот это очень даже возможно.

— Так, ваше сия… Луриана! Сейчас мы должны с вами отнести этот диванчик на балкон…

— Но зачем?

— А затем, что его можно перекинуть на соседний балкон поверх перил. И перейти по нему туда.

— Как? А…

Пока графиня раскрывала и закрывала рот, Ива попыталась приподнять диванчик. Он был узким, но длинным – то, что надо!

— Луриана! Вы помогать будете?

Графиня посмотрела на свое платье, на руки, потом кивнула и бросилась на помощь Иве.

Через несколько минут, совсем запыхавшиеся и вспотевшие от усилий девушки смогли наконец дотащить диванчик до балкона, приподнять и перебросить между балконами, зацепив ножками за перила. Ива потрясла конструкцию. Что ж, она была относительно надежной, хоть и шаткой.

— Это опасно! – прошептала Луриана, глядя, как Ива подтащила стул и с него стала перелезать на импровизированный мостик над пропастью. – Вы же можете упасть и разбиться.

— Не каркайте!

Девушка уже пришла к неутешительному выводу, что ей отвели роль не помощницы, а самой что ни на есть воспитательницы детсада, нет, квохчущей наседки при постоянно заламывающем руки цыпленке. Ива, шагнувшая на диван и держащаяся руками за стену, оглянулась. Ну да, так и есть – стоит и заламывает.

Несколько осторожных шагов по шатающемуся диванчику дались ей нелегко. Она старалась не смотреть вниз и ступать осторожно. Ну вот! Дошла до конца, перелезла через бортик дивана и опрометью кинулась к двери, которая распахнулась под ее натиском. Ключ, вставленный в замочную скважину, весело поблескивал. Пара поворотов, и графиня тоже оказалась на свободе.

— Вы… вы… — пролепетала она. – Без вас… — Луриана явна была близка к тому, чтобы повиснуть на шее Ивы от избытка чувств.

— Давайте вы поблагодарите меня потом, когда мы окажемся в своих комнатах, — отстранилась от объятий Ива. – А сейчас нам жизненно важно за несколько минут добежать до нужного зала.

Графиня послушно кивнула и ринулась догонять Иву, припустившую по коридору.

— Эй! Где сейчас собираются девушки для отбора невест его высочества? С ее сиятельством маркизой Фантавари? – взяла в оборот запыхавшаяся Ива первую же встреченную служанку, которая лениво натирала не слишком чистой тряпкой зеркало в коридоре.

— Так у сиятельства же, — присев в книксене, ответила служанка с чуть рябым лицом и заячьей губой.

— Это я понимаю. Но где? – терпеливо уточнила Ива.

— В гостиной ее сиятельства, кажись.

— Прекрасно! А где эта гостиная?

— Так в покоях ее сиятельства.

— А где ее покои?

Служанка с заячьей губой поколебалась и ответила:

— Так где всегда.

Ива начала уже было закипать, когда графиня осторожно потянула ее за руку и с намеком поиграла бровями.

— Милая, — ласково сказала она служанке, доставая откуда-то серебряную монету, – ты получишь вот это, если за пару минут доведешь нас до указанного тобой места.

Скорость, с какой метнулась по коридору бросившая тряпку служанка, могла бы сделать честь иному рысаку. Немного ошеломленные таким поворотом событий Ива и Луриана, подхватив юбки, ринулись ее догонять.

Пробежка по дворцу на глазах немногочисленных слуг заставила графиню покрыться румянцем стыда, а Иву румянцем гнева. Ох и достанется той шутнице, которая заставила двух приличных девушек стать потехой для всего двора. А то, что этот инцидент запомнят и будут потешаться, у Ивы не было ни малейшего сомнения. Что ж. Злоумышленница не подумала, вероятно, что Ива видела край ее юбки. Этого, конечно, мало для обвинения, но достаточно для того, чтобы вычислить негодяйку.

ГЛАВА 4. Никогда не разговаривайте с неизвестными

Вчерашний день. Россия

— Вы опоздали! — заявила Лариса Петровна, глядя поверх очков на курьера. — Должны были приехать до начала рабочего дня.

Ива, которая ощущала, что после «кринжового» свидания ей совершенно необходимо немного успокоиться, зашла в книжный магазин по пути домой.

Заходила она в него так часто, что давно подружилась и с часто меняющимися продавщицами, и с бессменной заведующей Ларисой Петровной — женщиной строгого поведения, безграничной эрудиции и уже вырождающейся интеллигентности.

Курьер не был фраппирован замечанием, поэтому что-то буркнул в ответ и продолжил выгружать запечатанные в пленку стопки новых книг. Заведующая посверлила его толстокожую спину, вздохнула и позвала девочек-продавщиц. Те, выпорхнув из-за полок, начали разрезать упаковку и разбирать поступивший товар.

— Ивочка, — ласково попросила Лариса Петровна поздоровавшуюся с ней покупательницу, — вы не будете так любезны поставить вот эти книги на полку? Вы ведь все равно идете в раздел фэнтези? Там у нас, кстати, есть новинки.

И она протянула девушке небольшую стопку.

— Конечно, — улыбнулась Ива.

Она приняла груз в руки и пошла знакомой дорогой между заставленных полок: магазин занимал небольшое полуподвальное помещение, поэтому представлял собой настоящий лабиринт из полок, глухо забитых литературной продукцией, и уютных тупичков, где можно было затихариться и прочитать хоть половину книги, найденной на полке.

Ива поставила книги в нужный раздел и зависла, разглядывая новинки. Эх, что бы ни говорила мама, но вера в сказку согревала девушке зимние дни и освещала пасмурные. Кажется, вот это фэнтези про ведьм она еще не читала. Девушка протянула руку к корешку…

— Простите, вы не могли бы оказать мне любезность? — раздался рядом низкий мужской голос, и Ива обернулась. Обернулась и замерла.

Мужчина выглядел… породистым? Шикарным? Аристократичным? Она никак не могла найти подходящего для определения слова. Он был настоящим! Вот! Пожалуй, все мужчины, которых до этого знала Ива, были похожи на него, как блеклый фотографический снимок похож на живой оригинал.

Глаза незнакомца, серые, умные, с залихватским разрезом, намекали на отдаленных восточных предков. Что-то вроде: «да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, с раскосыми и жадными очами!» Кожа лица с крупными резкими чертами была загорелой. Наверняка только что вернулся из Красной поляны или Куршавеля, догадалась Ива. И расстроилась. Хотя с чего бы это?

— Чем могу помочь? — заставив себя отмереть, спросила, поворачиваясь к мужчине.

— Видите ли, я ищу книги по психологии. Женской, — смущенно уточнил мужчина, словно признаваясь в чем-то недозволительном.

Ива улыбнулась, тут же проникаясь симпатией к подобной очаровательной откровенности.

— Я, вообще-то, тут не работаю. Но если смогу подсказать…

— Простите! — прижав руку к груди, сказал незнакомец. — Не хотел вас обидеть. И тем более побеспокоить.

— Да какая тут обида! — искренне рассмеялась Ива. — Вы же меня не карманницей посчитали. И беспокойства никакого нет. Я чуть ли не каждый день захожу в этот магазин и знаю здешний ассортимент книг. Ну, большинства разделов. Вдруг и правда подскажу. Что вы ищете?

— Да вот даже сам не знаю, — с замешательством сказал мужчина, проводя рукой по волосам.

Волосы у него — длинные, собранные в аккуратный хвост — были иссиня-черными, но при этом в них странным образом вплетались серебряные пряди. Ива невольно отметила про себя эту странность: такой молодой, не старше тридцати, а уже с седыми волосами. Хотя это опять же могло быть национальной особенностью.

— Ну вы попробуйте, — ободряюще предложила ему Ива. — Попытка не пытка.

Мужчина рассмеялся — низким бархатистым смехом, который рассыпался в душе Ивы искорками огня. И признался:

— Я ищу книги для одной молодой особы, которые могли бы подсказать ей, как вести себя в женском обществе. Как влиться в него с наименьшими проблемами. Как наладить общение и получить минимальный стресс от этого налаживания.

Ива не могла скрыть своего удивления.

— Даже не уверена, что такая книга существует. А как ваша знакомая жила до сих пор? Обычно уже в садике дети учатся налаживать социальные связи. В крайнем случае, в школе.

— Тут особый случай, — развел руками мужчина. — Девушка до восемнадцати лет была на домашнем обучении. И круг ее общения был страшно узок. А сейчас ей нужно принять участие в конкурсе… м-м… что-то вроде конкурса красоты. И там ей будут противостоять десяток-другой соперниц.

— Это же самоубийство! — поразилась Ива. — Или убийство. Жестокое и хладнокровное.

— Думаете? — огорчился незнакомец.

— Уверена, — с жаром сказала Ива. — Как человек, прошедший и травлю в школе, и работавший в чисто женском коллективе, скажу, что будет бойня. Кровь и кишки. В фигуральном смысле.

— Но как же быть? — нахмурился мужчина. — Она уже ответила согласием, и пути назад нет. Я просто подумал, что есть какая-то книга, наподобие…

— Вроде «Как выжить среди акул?» или «Кровавые подробности с конкурса красоты. Шесть трупов и один пропавший член жюри»?

Мужчина засмеялся, но тут же посерьезнел.

— Неужели все так плохо?

— А вы как думаете. Это же пауки в банке, куда положили всего одну муху. Это гадюшник. В таком может выжить только королевская кобра, которая питается другими змеями.

— Я вижу, у вас богатый опыт, — с грустным намеком сказал мужчина.

Ива махнула рукой. Читать лекцию о том, как травят того, кто хоть немного отличается от большинства, она сочла излишним.

— Опыт есть. Не богатый, но суровый, — поправила она и добавила без особой надежды на успех: — Пойдемте поищем вашу книгу.

— Даже не знаю, как вас благодарить, — чуть склонил в старомодном поклоне голову мужчина.

Ива снова махнула рукой, отклоняя благодарность. Преждевременную, а главное, совершенно незаслуженную. В этом она была уверена.

ГЛАВА 5. Избиение младенцев. С особой жестокостью

Сегодняшний день. Анарамария

— Это уже превосходит все границы приличия! — ледяным голосом заявила немолодая дама, стоящая у каминной полки.

Она была затянута в рюмку в темно-фиолетовое платье с серебряным поясом и белыми кружевами. На впалой груди дамы висел лорнет с длинной перламутровой ручкой, который дама тут же сурово уставила на новоприбывших.

Луриана задрожала. Ива выпрямилась. Хозяйка апартаментов некоторое время недовольно буравила опоздавших, потом перевела взгляд на часы, отбивающие последние секунды. Когда мелодичный звон затих, дама громко прочистила горло — «грхрх-мр!» — отчего Луриана покачнулась, как развеваемый ветерком листок. Затем обер-гофмайстерина уселась за письменный стол, покрытый сукном венозно-красного цвета.

— Так! — строго произнесла она, оглядывая пронзительным взглядом два десятка девушек, столпившихся перед ней. — Возможно, одна из вас, дамы, станет вскоре супругой его высочества… — тут дама поджала губы, словно сомневаясь в вероятности осуществления своего предсказания, — но до этого момента вы находитесь под моим надзором. А я строга… — испуганный шелест платьев, — придирчива… — шелест на уровне ужаса, — и не прощаю ошибок. Один промах — и вы вылетаете из отбора.

Графиня рядом с Ивой явно была на грани очередного обморока. Обер-гофмайстерина прошила Луриану ледяным взглядом рыбьих глаз и завершила разнос:

— А слабонервной принцесса, а в перспективе королева быть не может. Так что соберите нервишки в кучку, дамы, и возьмите себя в руки. С завтрашнего дня начинается соревнование, которое будет длиться до тех пор, пока не останутся три претендентки, прошедшие тщательный отбор. Из этих трех уже будет выбирать сам его высочество… — возбужденный шелест и переглядывание конкурсанток. — Но до этого момента вам еще надо дожить.

«Надеюсь, не в прямом смысле? А ядом травануть могут?» — думала Ива, разглядывая горбоносое лицо обер-гофмайстерины с черной мушкой над губой. Мушка при каждом движении губ маркизы шевелилась, вызывая невольное желание или стряхнуть ее, или прихлопнуть веером.

— Гхр-мхр, — снова откашлялась титулованная наставница. — А теперь я попрошу каждую подойти ко мне и представиться.

Маркиза Фантавари открыла толстую тетрадь с разлинованной таблицей, где были заполнены только крайние левые квадраты, и взмахнула приглашающе пером. Девушки переглядывались, но ни одна из них не решалась идти первой. Ива вдруг увидела, как блондинка в голубом платье выпихнула стоящую перед ней невысокую шатенку в зеленом, отчего так сделала неожиданный пируэт и оказалась прямо перед сиятельными глазами маркизы.

— Поизящней, дорогуша! — сухо заметила маркиза. — Вы в королевском дворце, а не на выпасе на лугу… — вокруг раздались короткие смешки, которые тут же смолкли, стоило лишь обер-гофмайстерине прищуриться и обвести глазами веселящихся.

— Графиня Амелия Ле Нуарабль, — тихим голосом, в котором слышалось скромное достоинство, представилась шатенка, и Ива испытала к девушке невольное уважение. И сочувствие, разумеется.

— Грх-р! — прочистила маркиза горло. Долго вела сухим перстом по списку, пока не нашла нужную фамилию. — На вашем месте, милочка, — заметила она, что-то пометив у себя в таблице, — я бы не использовала в виде пояса для платья шнурок от гардин.

Вокруг снова раздались ехидные смешки. Ива посмотрела на Амелию. Пояс той представлял собой тонкие шнуры, переплетенные между собой и заканчивающиеся на конце пышными кисточками. Выглядело это мило и необычно.

— Я учту, ваше сиятельство, — сдержанно сказала шатенка, поклонилась в ответ на отпускающий ее на свободу мах руки и вернулась в строй.

— Следующая! — строго провозгласила маркиза, и вперед уже по своей воле шагнула очередная жертва.

Девушки по взмаху указывающего на них пера подходили к маркизе, получали свою порцию унижений и злорадного смеха окружающих, потом красные от стыда или бледные от гнева возвращались на место. Виконтессе Папилье маркиза посоветовала не брать впредь на платья чехлы для мебели. Худощавой рыженькой графине, имя которой Ива не успела запомнить, сказали, что прическа на ее голове напоминает воронье гнездо, разве что самих птиц не хватает. Чуть полноватую баронессу, у которой на юбке были черно-белые полоски, спросили, не собирается ли она присоединиться к стаду зебр в саванне. Ива с бьющимся сердцем ждала их с графиней Лурианой очереди. Однако обер-гофмайстерина явно приберегла парочку на сладкое.

Ива постаралась взять себя в руки. И ей это удалось. Она внимательно приглядывалась к будущим соперницам, разглядывала их юбки, пытаясь найти ту интриганку, которая заперла их с Лурианой в комнате.

— Вы! — махнула наконец на нее рукой маркиза, и Ива послушно шагнула вперед.

Присела в поклоне, надеясь, что не выглядит полной деревенщиной. Увы, зоркий взгляд обер-гофмайстерины тут же отметил ее неуклюжесть. Проехавшись пару раз по манерам Ивы, маркиза перешла к другим пунктам.

— Ваши волосы растрепались, милочка. Это недопустимо. В следующий раз позаботьтесь о том, чтобы выглядеть прилично.

— Да, ваше сиятельство, — спокойно согласилась Ива.

Взгляд рыбьих глаз остановился на сером с мелкими розовыми цветочками платье Ивы, и маркиза изрекла:

— А это платье… В нем, ваша милость, вы кажетесь мышью, переболевшей ветрянкой… — девушки за спиной Ивы прыснули. — Совершенно странная расцветка. Я бы назвала ее мышанкой… — новое веселье.

Ива холодно улыбнулась и присела в поклоне.

— Я приму к сведенью все ваши замечания, ваше сиятельство.

Маркиза что-то пометила у себя в тетради и отпустила Иву. Впилась глазами в Луриану. Та шагнула вперед, не помня себя от страха.

— Графиня Луриана Ле Клер, — еле прошептала несчастная последняя жертва, бледная, как мел.

Маркиза смерила ее изучающим взглядом, открыла было рот, но тут же закрыла его и махнула на графиню пером. Девушка с выдохом облегчения отступила за спину Ивы.

ГЛАВА 6. Я странен, а не странен кто ж?

Вчерашний день. Россия

Ива не поняла, почему сразу не бросилась на выход из комнаты, а остолбенела и продолжила смотреть, как ничуть не смутившийся незнакомец продолжает уплетать ее йогурт. А в том, что йогурт был взят из Ивиного холодильника, не было ни малейшего сомнения: девушка сама их покупала в магазине за углом и хорошо помнила рисунок — ягоды малины и черники среди завихрений сливок.

— Добрый вечер! — отправляя очередную ложку в рот, сказал грабитель и поднял на Иву серые глаза с лукавым прищуром.

Ива открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла. Потом, сама поражаясь своему спокойствию, прошла к холодильнику и заглянула в него. Оглядела полки. Подозрение оправдалось: не хватало двух йогуртов — выбранных Ивой для личного пользования и совершенно не предназначавшихся для всяких странных мужиков, сваливающихся с гор. И без спроса вторгающихся в чужие квартиры. На полочке стояли только два последних стаканчика — с персиком и с клубникой.

«Так я и знала, — с горечью подумала Ива, — если мне и понравится мужчина, то он обязательно окажется или домушником, или кем-нибудь похуже».

Девушка снова подивилась тому, что не убегает с криком «Полиция!» из дома и не швыряет в вечернего грабителя предметы средней и повышенной тяжести. Незнакомец внимательно наблюдал за ней. Сейчас его темные с проседью волосы свободно лежали на плечах, не собранные в хвост. Ива покосилась на нахала, взяла из холодильника один из оставшихся от разграбления стаканчиков, уселась напротив непрошеного гостя и тоже принялась за еду, не выпуская из вида йогуртоежку.

В глазах мужчины снова полыхнуло веселье, а в уголках собрались смешливые морщинки.

— Приятного аппетита! — сказал он, в два счета доел ворованный кисло-молочный продукт, затем протянул руку и щелкнул крышкой миниатюрной шкатулки, стоящей на столе. Ива только сейчас обратила на нее внимание.

Шкатулка была серебряной с синей эмалью и витиеватыми узорами на боковых стенках и крышке. Прозвучавший стук подействовал как катализатор, заставив страх и ощущение опасности захлестнуть Иву. Но девушка подавила в себе первый порыв, призвав голос разума: в конце концов, прежде чем бежать и орать, можно и поинтересоваться, какого черта здесь происходит. Мужчина, внимательно глядящий на нее, усмехнулся.

— Вы меня поразили, признаюсь.

— И чем же? — хладнокровно поинтересовалась Ива.

— Я ожидал истерики, криков, оскорблений, даже драки, но вы так спокойно сидите напротив меня…

— Спокойно? — возмутилась Ива. — Да я только и думаю, чем бы вас стукнуть. Меня останавливает лишь то, что в нашей стране нет закона, позволяющего применить самооборону, невзирая на уголовные последствия для самообороняющегося.

— А вам очень хочется от меня самообороняться? — поинтересовался мужчина, приподнимая изящную бровь.

— Все будет зависеть от ваших объяснений, — сурово заявила Ива.

— Вы даже лучше, чем я изначально думал, — одобрительно сказал незнакомец. — Сначала я решил, что все дело в «Слезах моря», но, кажется, ошибся.

— Какие слезы? — «Какого, блин, моря?» — хотелось Иве добавить: все же нервы у нее были не железные.

Мужчина покрутил между пальцами миниатюрную шкатулку и пояснил:

— Артефакт «Слезы моря». Действует как успокаивающее. Я надеялся, что он даст мне хотя бы несколько минут, чтобы объяснить цель моего неожиданного…

— И совершенно неприличного, — перебила его Ива.

— Признаю, — легко согласился визитер. — Мой приход неприличен. Но я понял, что вне этих стен вы просто не дадите мне ни малейшего шанса объясниться.

— А с чего вы взяли, что я дам вам его внутри них?

— Я прошу немного — выслушать меня.

— А кража йогурта тоже входит в перечень необходимого?

— Нет. Просто я подумал, что если вы согласитесь, то йогурт пропадет. И его будет жаль.

Во время разговора Ива чувствовала, как брови у нее поднимаются и ползут вверх. Вся ситуация выглядела настолько абсурдной, что ей захотелось… выслушать незнакомца.

— Даю вам пять минут, — строго сказала Ива, с намеком глянув на настенные часы.

— Искренне благодарю, — сказал незнакомец, прижимая руку к груди. — Позвольте сначала представиться. Меня зовут Брен. Это мое короткое имя.

— Ивета. Пока и полного имени с вас достаточно. И мне нужны веские причины для того, чтобы я разрешила вам вообще обращаться ко мне, будь то полным именем или сокращенным.

— Красивое имя и очень вам идет, — попытался подлизаться мужчина, но Ива сузила глаза, и визитер свернул с тропы любезничанья на деловую тропу. — Итак, вы уже в курсе затруднительной ситуации с моей знакомой.

— Которую кинули, как слепого кутенка, в ледяную прорубь с пираньями?

— Да, признаюсь, я в затруднении, — проведя рукой по волосам, сказал Брен. — Но иного выбора не было. И теперь мне кровь из носа надо, чтобы Луриана выиграла.

— То есть она ваша протеже?

— Можно сказать и так.

— Большой приз на кону?

— О да!

— А вы состоите в комиссии, которая принимает решение?

— Не совсем. Но я буду участвовать в принятии решения на последнем этапе отбора. До которого Луриане еще нужно пройти. А это уже от меня не зависит.

— Хм.

— Вот именно. И девочке до конца придется сражаться за победу самой.

— Выгрызать победу.

— Вы уверены?

— И если зубки недостаточно остры…

— Вот и я не уверен, что Луриане хватит самообладания и храбрости.

— Но какое это имеет отношение ко мне, простите?

— Я хочу вас нанять, — решительно произнес Брен, блеснув серой сталью глаз. — Вы поможете моей протеже дойти до финала.

Брови Ивы уже достигли к этому моменту максимальной точки на лбу, поэтому стала отвисать челюсть.

— Вы в своем уме? — решила уточнить она.

— Отбор продлится всего пару недель. Скорее всего. Вам предоставят все — апартаменты, одежду, питание… — Ива улыбнулась. — И, разумеется, ваша помощь будет небескорыстной.

ГЛАВА 7. Кто использует в кулинарии Кракатук?

Сегодняшний день. Анарамария

— Возьмите! Это страховка! — прошептала Ива и незаметно всунула в руку Лурианы миниатюрную серебряную шкатулку.

— Что это? — испуганно покосилась на артефакт Луриана, но послушно убрала к себе.

— Это «Слезы моря», — пояснила Ива. — Если будете на грани, просто откройте шкатулку. Артефакт оказывает успокаивающее действие. Работает на расстоянии не больше метра. Других не зацепит.

Обер-гофмайстерина недовольно покосилась сквозь лорнет на шепчущихся девушек — «грхрм!» — вздернула нос с горбинкой, и девушки испуганно замолчали. Потом пристроились в конце вереницы конкурсанток и пошли длинными коридорами. Ива с интересом оглядывалась, но пока ее представления о дворце полностью совпадали с окружающим блестящим интерьером.

Потолки были расписаны фресками, а стены обиты темным деревом, что давало бы ощущение мрачности и тяжеловесности, если бы деревянные панели не покрывала тонкая резьба, на которой виднелись следы старинной, потускневшей от времени позолоты. Мраморные полы отражали массивные зеркала и свисающие с потолка люстры. В огромных сверкающих стеклом окнах мелькали соблазнительные уголки парка, окружающего дворец.

— Очень хочется, чтобы это все поскорее закончилось, и можно было погулять в парке, — тихо вздохнула Луриана.

— Я тоже этого хочу, но пока надо держаться, — пожала ее руку Ива.

Они наконец дошли до зала, где стоял большой накрытый стол. Обер-гофмайстерина уселась во главе, а девушки стали рассаживаться на свободные места. Иве и Луриане, вошедшим последними, не достались соседние стулья. Ровно посередине между двумя пустующими уселась шатенка в зеленом платье, та самая, которую первой вытолкнули из рядов на съедение маркизе час назад. Ее губы были поджаты, серые глаза смотрели твердо и с уверенностью. Графиня… графиня… Ива никак не могла вспомнить имя. Да хоть карточку заводи!

— Ваше сиятельство, — тихо сказала ей Ива, — вас не затруднит сдвинуться на одно сиденье? Мы с подругой хотели бы сесть рядом.

В глазах шатенки мелькнуло удивление, но она лишь коротко кивнула и подвинулась.

Ива и Луриана быстро заняли два соседних стула. Ива заметила, что маркиза Фантавари бросила на них недовольный взгляд, и, скромно опустив глаза, сложила руки на коленях по примеру других девушек.

— Давайте приступим к завтраку! — провозгласила обер-гофмайстерина, и по ее хлопку в ладоши двери растворились, и в зал стали проходить слуги, неся в руках подносы с блюдами. Ива во все глаза наблюдала за церемонией кормежки конкурсанток, боясь ударить лицом в грязь.

Перед каждой из девушек поставили глубокую тарелку, с которой сняли крышку.

«Манная каша!» — догадалась Ива по запаху и подавила рвущийся из груди вздох: эту кашу она ненавидела с детства. Однако Ива решила дать нелюбимому блюду шанс и не пожалела. Добавленные в кашу цукаты, сливки и кусочки свежих фруктов преобразили обыденную еду, превратив в деликатес. Крохотные сырные тарталетки, которые девушка попробовала следующими, таяли во рту, рыбное блюдо оказалось очень даже вкусным, и Ива принялась вовсю наслаждаться завтраком, поймав себя на мысли, что приключение, кажется, начинает ей нравиться. По крайней мере, сейчас бы дома она завтракала обычными тостами и яичницей и собиралась на работу.

Слуги разлили чай по тонкостенным чашкам, и на Иву пахнуло ароматом — незнакомым, но сладким.

— Ай! — раздался вдруг вскрик, а за ним громкое рыдание.

Луриана от испуга выронила ложечку, упавшую со звоном на блюдце, и покраснела от смущения, но никто не обратил на графиню ни малейшего внимания.

Все смотрели на худощавую девушку, чью пышную прическу, сложенную из рыжих волос, маркиза сегодня обозвала вороньим гнездом. Девушка держалась рукой за щеку и мычала от боли. Слезы лились по ее бледному лицу, на котором сейчас выделялись лишь яркие пятна веснушек и огромные страдающие глаза.

— Что с вами, ваше сиятельство? — наполовину встревоженно, наполовину раздраженно поинтересовалась обер-гофмайстерина.

— Я, кажется, зуб сломала, — с рыданием произнесла рыжая графиня и достала изо рта окровавленный кусок зуба.

Все ахнули. Графиня, поглядев на свой зуб, вернее, на его половинку, разрыдалась еще пуще. Ее соседка, блондинка в голубом с глазами цвета январской стужи, брезгливо сморщилась и отвернулась, всем видом показывая недовольство.

— Что-то было в моем кексе, — продолжала рыдать несчастная, — что-то твердое, как камень.

Брови маркизы полезли вверх.

— Передайте мне ваш кекс, пожалуйста, — строго потребовала она у плачущей девушки.

Тарелочка с недоеденным кексом и выплюнутым окровавленным недожеванным куском поплыла к обер-гофмайстерине. Слуга с поклоном поставил перед ней преступный кусок выпечки. В тишине, нарушаемой лишь громкими всхлипами рыженькой, маркиза распотрошила кекс. Еще один камень громко стукнул, падая на тарелку.

— Однако! — обвиняющим тоном произнесла обер-гофмайстерина. — а подайте-ка мне другие кексы.

Девушки с испугом воззрились на корзинки с кексами, стоящие посередине стола. Кроме графини, никто не успел их отведать. Еще в паре кексов обнаружились предметы, не имеющие ничего общего с кулинарией. Маркиза громко прочистила горло и велела одному из слуг:

— Я попрошу проводить графиню Миленту Ле Круа к лейб-медику. Дамы! — обратилась она уже к конкурсанткам. — Мне придется отлучиться. Но я скоро вернусь, чтобы отвести вас в Голубой зал, где будет торжественное открытие отбора. Пока наслаждайтесь завтраком… Кхгр-грх… Но кексы я не советовала бы трогать.

С этим напутствием маркиза встала из-за стола и поплыла к двери.

— Ну вот, — шепнула Ива Луриане, наклонившись к уху подруги, — начинается. Вернее, продолжается.

— Что начинается? То есть продолжается? — последовал ответный испуганный шепот.

— То, чего мы так опасались. Всякая чертовщина.

Графиня зажала рот рукой, снова побледнела, потом судорожно начала копаться в одежде. Достала «Слезы моря» и щелкнула крышкой шкатулки.

ГЛАВА 8. Когда белочка приходит не одна

Вчерашний день. Россия

Какая-то чертовщина, подумала испуганная Ива.

— Вы фокусник? — пискнула она, оторвав взгляд от своей невредимой ладони.

— Нет, я маг, — спокойно ответил мужчина. — В моих жилах течет кровь предков — драконов. Так что огненная стихия — моя родная.

Вот это заявочка для психиатра!

— Я верну вам деньги! — твердо сказала девушка, на всякий случай вставая и отходя подальше.

Оглянулась. Хм, вот этот половник, еще оставшийся с советских времен, когда табуретки делали из древесины секвойи, обувь из кожи мамонта, а вилки из титана, как раз годился на случай вторжения в жизнь Ивы магов, сумасшедших и сумасшедших магов. Лучшим орудием могла бы служить только сковородка из чугуна тети Фаи, но ее Ива отправила куда-то на антресоли. Вряд ли Брен будет ждать, пока девушка полностью вооружится.

— Надеюсь, не будет с моей стороны большой наглостью попросить вас покинуть мое скромное жилище? — твердо сказала она, потрясая половником. — Напишите мне счет, на который я могу вернуть вам деньги. Сделаю это сразу же, как только вы удалитесь.

— Я, конечно, могу это сделать. То есть удалиться из вашего жилища, — Брен встал со стула. Ива прикинула разницу в их росте, весе и физической силе и сжала половник покрепче. — Но вот откатить назад у вас уже ничего не получится.

— Это еще почему?

— Потому что вам не даст это сделать магическая клятва, — словно само собой разумеющееся сказал Брен.

— Какая еще клятва? — вспылила Ива. — Не буду я участвовать в вашем дурацком конкурсе! И протеже вашей помогать не буду! Ай!

Ива выронила половник, потому что ее руку обожгло. Посмотрела с испугом на невредимую ладонь, потом с укором на мужчину.

— И как это понимать?

— Магическая метка, — терпеливо пояснил Брен, — появляется после произнесения клятвы. Если вы отступите от своего обещания, она будет жечь вас. И чем сильнее вы будете стараться не выполнять его, тем сильнее она будет жечь вас.

— Как долго? — с ужасом спросила Ива.

— До конца вашей жизни.

— Снимите ее с меня! Немедленно!

— Не могу. Клятва обратного хода не имеет.

— И что теперь?

— Теперь вы соберете багаж… Одежду не берите, там, куда мы идем, немного другая мода. Основные средства гигиены вам предоставят. Но дорогие вашему сердцу вещи вы можете спокойно взять. Кстати! Электронные гаджеты тоже брать смысла нет. Там нет электричества.

— А что там есть? — ужаснулась перспективе Ива.

— Я вам все расскажу по дороге. У нас мало времени, — мягко пресек споры Брен. — Советую поторопиться. Нам еще топать до дворца.

— Не лететь на самолете?

— Нет, пешочком прогуляемся.

— Но как?

— Вот так.

Брен взмахнул, и на стене Ивиной кухни появилась огненная метка. Прямо на веселеньком кафеле тети Фаи с изображением грибов и овощей. Метка разгоралась, почти слепя глаза, а затем наверху появилась тонкая, как лезвие, огненная полоса. Она раздалась в обе стороны, подумала, поползла вниз под прямым углом, и вот на стене обозначился контур двери. Метка вспыхнула в последний раз, и тут вдруг часть стены внутри огненного контура пропала.

Из появившегося проема на хлопающую в изумлении глазами Иву пахнуло теплой ароматной ночью. Издалека слышалось пение соловья. Девушка с опаской подошла к порталу и заглянула туда. Среди ветвей плыла большая задумчивая луна. Ива и луна потаращились друг на друга некоторое время, после чего девушка отступила назад.

— Только не говорите мне, — простонала она, — что мы сейчас перейдем в другой мир, где есть вот все это… — Ива неопределенно покрутила пальцами в воздухе. Под «этим всем» она подразумевала драконов и магию, но произнести вслух не отважилась, поэтому обвела рукой луну и густую ночь в проеме за пределами кухни.

— Быстро схватываете, — одобрительно сказал Брен.

Ива кинула на него мрачный взгляд. Нет, что ни говори, но к такому девушка готова не была.

— Откройте-ка ваши «Слезы моря»! — потребовала она.

— Без проблем.

Крышка шкатулки со стуком откинулась, и Ива тут же почувствовала, как на ее душу прохладной волной хлынул покой. Мысли, скачущие бешеными белками в голове, замедлились, упорядочились, взялись за лапы и принялись водить хоровод. Ива уселась на стул и постаралась разумом принять ворвавшуюся в ее жизнь фантасмагорию. Нет, честное слово, жизнь ее к такому не готовила. Как не подготовило и ни одно из многочисленных прочитанных ею фэнтези.

— Поспешите! — напомнил ей Брен. — У нас на сборы минут пятнадцать.

— И чего это вы мной командуете? — огрызнулась напоследок Ива, но с послушным вздохом встала с табуретки и пошла в комнату собирать вещи.

Прикрыла за собой дверь. Уселась в кресло и закрыла глаза. Без магического успокаивающего артефакта белки в ее голове снова замельтешили. И когда это Ива успела незаметно для себя нырнуть в кроличью нору? Вроде, таблички «Осторожно! Можно попасть в сказку!» не было. А может, ей это привиделось? Может, она, сама того не замечая, как-то попала в аварию и лежит сейчас в коме, а весь этот дурдом ей просто чудится? Ива отрыла глаза. Предположение было соблазнительным, но неправдоподобным. А может, она сошла с ума? И этот Брен с его чертовой огненной магией просто Иве мерещится? Фантом. Плод шизоидного воображения. Фата-моргана мужского пола. То есть фатум-морганум, хихикнула Ива. Осторожно прокралась и приоткрыла дверь. В щелку стало видно, как фатум изучает содержимое Ивиного холодильника и явно нацеливается на последний йогурт с клубникой. Не морганум. Этот факт Ива лично для себя решила считать доказанным.

Она осторожно прикрыла дверь и взяла себя в руки.

— Ивочка, в сложных ситуациях надо уметь взять себя в руки, — говорила ей мама. — Если ты себя не возьмешь, то тебя возьмут другие. И тебе может не понравиться.

Этому мудрому совету Ива решила последовать и сейчас. Она порылась в записной книжке и нашла список вещей, которые обычно брала с собой в отпуск. Список почти не менялся из года в год, делая небольшие поправки ввиду сезона, зато не нужно было каждый раз ломать голову.

ГЛАВА 9. Первое, второе и комплот

Сегодняшний день. Анарамария

— Я бы не советовала вам отступать от правил, — вдруг услышала Ива тихий голос рядом с собой и настороженно посмотрела на шатенку в зеленом платье, которая раньше пересела, уступая место напарницам.

— Простите? — удивилась Ива.

— Вас же предупреждали, что использовать разные магические предметы запрещено?

— По-видимому, я упустила это из виду, — призналась Ива, ругая Брена, забывшего упомянуть такой важный момент. Или она, слушая вполуха, проворонила? Ива сделала себе зарубку в памяти прояснить этот вопрос.

— Все артефакты должны пройти одобрение, — пояснила соседка прежним тихим голосом. — Если по медицинским или иным показаниям предмет сочтут необходимым, его оставят. В противном случае, если у вашей подруги найдут магический прибор, она может вылететь с отбора.

Луриана, только начавшая приобретать естественную расцветку, услышав слова графини, захлопнула крышку шкатулки и вернулась к прежней интересной бледности. Растерянно уставилась на артефакт в своих руках. Ива чертыхнулась и, осторожно освободив графиню от опасной вещи, спрятала «Слезы моря» у себя.

— Вы собираетесь донести на нас? — прямо спросила она графиню.

— В этом отношении можете быть спокойны, — поджав губы, сказала шатенка и отвернулась, возвращаясь к своей еде.

Завтрак прошел в напряженном молчании. Стук вилок звучал подавленно, а звон ложечки о стенку чашки заставлял издавшую его девушку и вовсе отказаться от чая. Все конкурсантки долго колебались, прежде чем попробовать новое блюдо. К выпечке никто даже не притронулся. Ива допила пустой чай, отметив его необычный аромат. Во рту разлилось ощущение сладости, хоть немного притушив горькое послевкусие неловкой трапезы.

Обер-гофмайстерина появилась на пороге, когда конкурсантки уже успели доесть и соскучиться.

— Грхрм! Дамы, за мной! — скомандовала она и, не дожидаясь ответа девушек, направилась вон из обеденного зала.

Коридоры и комнаты становились все просторнее и роскошнее. Наконец вся толпа собралась в огромном зале, стены которого были окрашены в нежный голубой цвет и украшены многочисленными картинами в золотых рамах. Зеркала в рост добавляли залу ощущение простора и воздушности. Дубовый пол бы натерт до блеска. Окна выходили на широкий балкон, откуда открывался прекрасный вид на парк — дорожки, петляющие в лабиринте из фигурно вырезанного самшита, фонтаны и белокаменные скамьи под свисающими с пергол зарослями плетистых роз.

— В ожидании его высочества можете расслабиться, — снисходительно заявила маркиза и махнула на девушек лорнетом.

Соперницы не преминули воспользоваться разрешением, хлынули друг от друга в стороны и рассредоточились по залу, рассматривая картины на стенах. Обратившая ранее внимание Ивы блондинка в голубом платье осталась стоять посередине зала, надменно выпрямившись. Две другие девушки робко подошли к ней, и между троицей завязался тихий разговор.

— Кажется, самое время для того, чтобы начать собирать свою партию, — тихо сказала Ива Луриане, но та лишь растерянно похлопала ресницами. Тогда девушка вздохнула и шепнула ей: — Идите на балкон, дорогая! Я сейчас туда подойду.

Пару минут Ива разглядывала своих соперниц, после чего осторожно, делая вид, что прогуливается, направилась к шатенке в зеленом платье, которая сидела с ними рядом за завтраком и предостерегла об использовании магических артефактов. Та, разглядывающая изображение батальной сцены, только на секунду повернула голову к Иве, но тут же продолжила в молчании любоваться живописью.

— Виконтесса Ивета де Пуатье, — коротко представилась Ива. — Можно просто Ива.

— Графиня Амелия Ле Нуарабль, — в тон ей ответила шатенка, глядя на Иву прозрачными серыми глазами. Под правым был заметен маленький шрамик, белеющий тонкой ниточкой. — Близкие зовут меня Мели.

— Такая погода хорошая, — сказала Ива, покосившись на проходящую мимо девушку в малиновом платье, на треугольном личике которой было написано острое любопытство.

— Да, — сухо согласилась Амелия.

— Не желаете ли пройти на балкон и полюбоваться видом на парк? — с намеком спросила Ива.

Шатенка внимательно посмотрела на нее и коротко кивнула. Ива отошла от девушки и неторопливо направилась к наперснице. Через минуту к ним присоединилась Амелия.

— Это Луриана, графиня Ле Клер. Можно просто Лури. Графиня Ле Нуарабль. Мели, — представила Ива девушек друг другу.

Обе присели в коротком книксене и обменялись парой учтивых фраз. Ива дождалась окончания светской болтовни и перешла к делу:

— Дамы, у нас у всех общая цель — дойти до конца отбора.

— Вы же понимаете, что мы соперницы? — спокойно осведомилась Амелия.

— Не обязательно, — тряхнула светлыми локонами Ива. — До конца дойдут три девушки, из которых будет выбирать уже его высочество. И тут, что бы мы ни делали, от нас ничего не будет зависеть.

— Полагаю, что вы не правы, — задумчиво произнесла Амелия. — Как раз тут все будет зависеть от нас лично.

— Да, разумеется, — отмахнулась от ее слов Ива, — но я хотела поговорить о другом.

— Я вас внимательно слушаю, — сказала графиня, в то время как Луриана переводила недоумевающий взгляд с одной девушки на другую.

— Совершенно очевидно, что вокруг конкурсанток плетутся интриги, — пустила пробный шар Ива, — и в одиночку выстоять будет очень трудно.

— В этом есть рациональное зерно, — хладнокровно согласилась Амелия. — Но что конкретно вы предлагаете?

— Предлагаю объединиться, — сказала Ива. — До последнего тура. Не строить пакости друг другу, а наоборот, помогать и стараться дойти до конца втроем.

— А вы так уверены, что без этого нам не добраться до конца?

— Думаю, что втроем будет легче, чем вдвоем. И уже ясно, что кто-то вредит.

— Вы имеете в виду камни в кексах?

— Не только.

Ива сжато пересказала их с Лурианой утреннее приключение. По тому, как заблестели глаза Амелии и как ее губы сжались в строгую линию, стало ясно, что она приняла рассказ Ивы всерьез.

ГЛАВА 10. Приключение начинает приключаться

Вчерашний день. Но уже Анарамария

— Скорей, Ива! — поторопил Брен, помогая девушке перешагнуть через заросли травы и ступить на твердые каменные плиты.

Они стояли около небольшого темного строения с низкой крышей, о предназначении которого Ива не могла догадаться. Вокруг расстилалась звенящая цикадами ночь. Звезды перемешивались со светлячками, и оттого казалось, что все небо — шевелящийся черный зверь, который обдавал Иву своим теплым пряным дыханием. Девушка оглянулась. Стена дома, оплетенная плющом, выглядела целой.

— А?.. — растерянно проговорила Ива.

— Не переживайте! — Брен поднял в успокаивающем жесте руку. — Вы в любой момент сможете вернуться домой. Никто не собирается удерживать вас здесь силой.

— Но как?

Мужчина покопался среди переплетения плюща и снял с крючка ключ. Продемонстрировал его Иве. Коснулся стены. И по ней тут же побежала знакомая огненная трещина. Уже через полминуты девушка смогла заглянуть внутрь и убедиться, что ее кухня на месте. И ее мир на месте. Что ж, если Иве будет грозить голодная смерть, всегда можно будет метнуться и позаимствовать что-нибудь из холодильника дома.

— Ключ будет висеть здесь на гвоздике, — сообщил девушке Брен. — Захотите вернуться, приложите и откроете проход в свой мир.

— Вот так просто? — с подозрением спросила Ива. — Видите ли, моя мама привыкла, что я посещаю ее раз в несколько дней. Она будет беспокоиться обо мне, если я пропаду. Я написала ей сообщение, конечно, что ненадолго уеду, но вы же понимаете…

— Как-нибудь уладим этот вопрос, — успокоил ее мужчина.

Он показал на тропку, виднеющуюся среди зарослей трав и кустов. Ива, чуть поколебавшись, взяла Брена под руку, и они пошли среди трещавших цикад и летающих светлячков.

— А идти далеко? — поинтересовалась Ива.

— Нет, недалеко. В сам замок делать порталы запрещено, вы же понимаете…

— Из соображений безопасности?

— Именно. Но если у вас будут свободные дни, думаю, что вы можете даже на несколько часов вернуться домой. Через портал, который я вам показал.

— Ловлю вас на слове, — строго сказала Ива. — И даже не буду требовать магической клятвы.

— Прошу покорно извинить меня, Ивета, но клятва в вашем случае была необходимой. Слишком многое стоит на кону.

— А вот об этом я хотела бы узнать поподробней, — прежним строгим голосом сказала Ива.

— Разумеется. Итак. Королевство называется Анарамария.

— Красивое название. Страна неуловимых ветров. Ой!

Ива вдруг застыла на месте, и Брену невольно пришлось тоже остановиться.

— Это что, получается, я сейчас говорю на другом языке? — пораженно сказала девушка.

— Пройдя через магический портал, вы овладели языком этого мира, — пояснил мужчина. — Но я продолжу. Конкурс, в котором участвует ее сиятельство графиня Луриана Ле Клер, проводят уже второй раз, и пять лет назад он не достиг своей цели.

— А какова цель?

— Найти супругу принцу Анарамарии.

— Да ладно!

Ива снова застыла на месте, пораженная. Брен спокойно стоял, поблескивая в темноте чуть насмешливо глазами.

— То есть… Королевство, графиня, принц… Это что, отбор невест, как в дремучем Средневековье?

— Ну почему дремучем?

— И у вас тут соответствующая одежда и традиции?

— Наша одежда, безусловно, отличается от вашей.

— Боже! — тяжело вздохнула Ива, снова трогаясь с места. — Я так и знала. Всегда в книгах сочувствовала героиням, которые проваливались в дрему… в неудобный в бытовом плане мир.

— Мне рассказывать дальше? — мягко поинтересовался мужчина.

— Нет, дайте мне несколько минут, чтобы отдышаться и осознать, как я попала.

Брен засмеялся. Некоторое время они шли молча. Если бы их прогулка состоялась при других обстоятельствах, Ива наслаждалась бы ею: красота летней ночи, привлекательный и — что уж тут скрывать — сильно затронувший сердце Ивы мужчина, романтическое уединение.

— Я могу продолжить? — мягко поинтересовался спутник.

— Валяйте, — со вздохом разрешила Ива, начиная смиряться с новыми обстоятельствами.

— Итак, вы должны помочь графине дойти до последнего тура, когда останется всего три конкурсантки.

— А последний тур?

— В конце из трех девушек будет выбирать уже сам принц.

— Хм, а почему вы думаете, что принц выберет в конце Луриану?

— Ну, как я уже сказал, это я беру на себя. А вот до этого последнего тура я никак не могу повлиять на победу или проигрыш графини, поэтому мне нужны вы. И вы, Ива, тоже должны идти до конца.

— О боже! — вздохнула девушка. — Надеюсь, выходить замуж за этого вашего дурацкого принца мне не придется. Я категорически против мезальянсов, предупреждаю.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся Брен, — от принца я вас как-нибудь избавлю. В этом отношении вы можете быть абсолютно спокойны.

— Ну ладно. А расскажите мне, пожалуйста, чуть подробней о вашей протеже и о ее характере. Мне же надо понимать, с чем, вернее с кем я имею дело…

Впереди показался дворец — черные зазубрины на фоне звездного неба. Брен что-то рассказывал Иве, но девушка уже спотыкалась от усталости и слушала вполуха.

Дворцовый парк окружала высокая кованая решетка. Они прошли немного вдоль нее и оказались перед калиткой. Ива увидела, как Брен приложил руку к замку, и калитка тут же открылась.

— Прошу вас! — поклонился мужчина.

Сад дышал прохладой и ароматом цветов. Ива на этот раз смело ступила первой на дорожку, посыпанную сверкающей в свете луны каменной крошкой. Дорожка шла между стройными рядами туй и пирамидальных тополей.

— У вас будут соседние с Лурианой апартаменты, — продолжал втолковывать Брен. — Служанка графини в вашем распоряжении. Я внесу вас в список конкурсанток под именем виконтессы Иветы де Пуатье. Запомните это имя.

— Запомню. Еще бы не запомнить! Вы наградили меня именем одной из самых любопытных и неоднозначных фигур земной истории.

ГЛАВА 11. Какие мы отборчивые!

Сегодняшний день. Анарамария

— Будь что будет! — прошептала Амелия, когда они выстроились полукругом, как велела им маркиза. — Но я очень рада, ваша милость, что вы предложили мне объединиться. Не скажу, что у меня упал камень с души, который лежал с первой минуты, когда отец объявил о моем участии в отборе, но все же его тяжесть уменьшилась.

— А вы не хотите участвовать в соревновании? — так же шепотом поинтересовалась Ива.

— Абсолютно не хочу! — твердо заявила графиня.

— Не хотите корону?

— Не поверите, но нет.

— Тогда вы можете просто провалиться на первом же туре.

— И этого я не могу, — вздохнула Амелия. — Даже если бы отец не взял с меня магической клятвы, что я сделаю все, что угодно, чтобы дойти до финала…

— Вот как?

— Именно, — вздохнула девушка. — Но даже не будь этой клятвы, родовая честь не позволила бы мне опозорить проигрышем славное имя Ле Нуараблей.

Амелия с достоинством вздернула подбородок, и ее серые глаза, в которых читалась гордость и непоколебимость, со значением обратились на Иву.

— Понимаю, — сказала та.

— Так что, увы, ваша милость, но я заложница ситуации и буду идти до конца.

— Тогда тем более я рада, что мы будем идти вместе, — улыбнулась Ива.

Двери распахнулись. Придворный слуга в длинной ливрее вошел в зал первым, шагнул в сторону, ударил золотым посохом о пол, так что эхо загуляло под потолком, и провозгласил:

— Его высочество Бреннер Раундал принц Драгонум и ее светлость Авелина герцогиня Вальштейн.

Еще один удар посоха, и все дамы присели в низком реверансе. Ива не посмела отстать от других и только краем глаза увидела мужские стройные ноги в обтягивающих брюках бежевого цвета и сапогах, а также край пышного розового платья.

— Рад приветствовать вас, мои дорогие гостьи! — раздался властный низкий голос.

— И мы тоже, ваше высочество! — прозвучал ответный хор голосов, и девушки зашуршали, принимая прежние позы.

Ива вздрогнула, выпрямилась и уставилась на принца, в котором узнала Брена. Сейчас он выглядел иначе: отчужденным и вальяжным. Его серые глаза смотрели на конкурсанток с вежливой прохладцей. Ива почувствовала, как ее сердце забилось, в груди защипало от обиды и от какого-то другого чувства, а глаза невольно увлажнилась. Принц словно избегал ее взгляда, глядя на всех присутствующих, кроме нее, и от этого стало еще больней.

— Умение приходить в себя, Ивочка, — говаривала мама, — пригодится тебе в любой ситуации. Придешь в себя и больше уже никуда не ходи. Дома безопасней.

Сейчас Ива честно постаралась следовать этому совету. Она собралась и постаралась сделать равнодушное лицо. Подумаешь, принц! Что мы, принцев не видали?

Брен с намеком посмотрел на стоящую рядом с ним девочку лет одиннадцати — двенадцати. Ее темно-русые волосы были заплетены в косички, которые уложили на голове в сложный узор и закрепили заколками. Из-под атласного платья виднелись розовые же в тон одежде туфельки с блестящими пуговками из стразов. Немного в стороне от девочки стояла строгого вида женщина в темно-синем платье, в меру изящном, но при этом выглядевшем солидно. Девочка в розовом посмотрела вопросительно на даму, так кивнула ей и что-то беззвучно прошептала губами.

— Добро пожаловать в летнюю королевскую резиденцию! Приветствую вас на отборе, дамы! — тоненьким голоском сказала девочка, поняв намек. Обвела конкурсанток не слишком дружелюбным взглядом.

— Благодарим, ваша светлость! — ответили конкурсантки, и Ива запоздало вплела свою благодарность в нестройный хор других голосов.

— Завтра начнется отбор, — продолжил вещать Брен, когда девушки смолкли, — и он будет нелегким. И кому-то… вернее большинству из вас принесет разочарование.

— Ну что вы, ваше высочество! — смело возразила блондинка в голубом, уже пару раз обратившая внимание Ивы. — Даже участие в отборе для нас большая честь! Честь и удовольствие!

Девушка присела в низком поклоне, явно стремясь продемонстрировать прелести, едва не вываливающиеся из низкого декольте. Ива и Амелия перекинулись ехидными улыбками.

— Мне лестно это слышать, — своим низким голосом продолжил Брен, и Ива злорадно отметила про себя, что тот не стал взглядом ловить мутную рыбку в декольте блондинки, — я хотел бы, чтобы вы все чувствовали себя в резиденции, как дома. Сегодня вечером будет торжественный бал в вашу честь, а сам отбор начнется завтра с утра. Пожелаю вам удачи, дамы!

Брен склонил голову, и девушки присели. Ива, уже опуская глаза, успела поймать брошенный на нее задумчивый и чуть тревожный взгляд серых мужских глаз. Она опустила голову, стараясь скрыть бурные эмоции. Обманщик! Нет чтобы с самого начала сказать, что выбрал себе невесту! Зачем было темнить и наводить туман? Отказалась бы Ива участвовать во всем этом фарсе, если бы знала, что должна помогать избраннице Брена… ой, простите, самого принца? Очень даже может быть, что отказалась. Да вообще не стала бы произносить никакую магическую клятву. Ведь как ловко поймал Иву! Мерзавец!

— Кто мерзавец? — шепнула ей Амелия, поднимаясь из реверанса вместе с другими девушками.

Ива поняла, что от злости произнесла это вслух.

— Так! — стараясь сделать равнодушный вид, произнесла она. — Вспомнила одного виконта, своего родственника.

— А-а!

— Боже! Неужели я во всем этом участвую! — прижимая руки к щекам, произнесла Луриана.

Ива бросила на нее раздраженный взгляд. Еще и притворяется! Знает ведь, что победа у нее в кармане. Но если отбор такая уж формальность, то зачем его вообще устраивать? Ну и женился бы на своей трепетной лани! Иву-то зачем сюда втравил?

— Тише, ваша милость! — шепнула ей Амелия. — На вас лица нет. Что случилось?

— Ничего, ваше сиятельство, — процедила сквозь зубы Ива. — Просто небольшое несварение желудка. Не привыкла, знаете ли, к такой роскошной еде, какой нас сегодня потчевали.

— Неужели?

Визуал. Ива

Дорогие читатели! История только начинается, страсти и интриги только разгораются. А поэтому пора начать представлять вам героев. Вот так выглядит наша Ива, девушка умная, но эмоциональная, которая, к тому же, пока не научилась скрывать свои эмоции. И это несмотря на суровую школу жизни.

Часть вторая. Есть многое на свете, друг… ГЛАВА 12. У каждого есть своя тайна

Анарамария. Бреннер

— Хрхр-хр… Я ничего не могу с собой поделать и все же спрошу. Вы уверены, что все правильно делаете, ваше высочество?

Бреннер оторвался от потайного окна. Окно было прикрыто ажурной решеткой и находилось под самым потолком Танцевального зала, иначе именуемого Лиловым. Все: и занавеси, и колор стен, и даже мраморный пол, — было густых оттенков ириса или фиалок из замкового парка. На этом фоне тонкие белые колонны с изящными капителями и стоящие в полукруглых углублениях стен статуи смотрелись особенно изысканно. На потолке сферической формы было изображено вечернее небо с золотыми звездами и золотым же абрисом луны, которая выглядывала из-за туч, окрашенных в яростные цвета заката.

В зале наяривали музыканты и, скользя по гладкому полу, в котором отражались многочисленные канделябры, танцевали пары. Бреннер поискал среди танцоров интересующий его объект, не нашел и повернулся к маркизе. Она выжидающе смотрела на своего сюзерена.

— Абсолютно уверен, — отчеканил принц.

— Вы же понимаете, ваше высочество, что ставите меня в неловкое положение? — сухо покашляла маркиза Фантавари.

— Поясните!

— Вы настояли на том, чтобы я вела себя жестко с конкурсантками. Мне претит это. Нелепые придирки, бестактные замечания…

— Думаете, что не справитесь?

Бреннер, скосивший глаза вниз на танцующие парочки, услышал очередное «хрх-рх» и повернулся, внимательно глядя на собеседницу.

В умных глазах обер-гофмайстерины были материнская теплота и лукавая усмешка.

— Зачем это все, ваше высочество? Скажите мне прямо, тут нет свидетелей нашего разговора.

— Зачем что?

— Вы же понимаете, что я рискую с самого начала испортить отношения со своей будущей королевой, если и дальше буду изводить ее? Разумеется, я готова на все ради вас, ваше высочество… — тут лицо маркизы скривилось, — в память о вашей матушке и моей незабвенной подруге. Но я хотела бы понимать цель вашей игры.

— Игры?

— Ваше высочество! — почти ласково сказала маркиза. — Скажите мне честно, вы снова хотите сорвать отбор?

— Опять?

Уголки рта маркизы лукаво изогнулись, она побила перламутровой ручкой лорнета по ладони руки с унизанными перстнями сухими пальцами.

— О! Только не притворяйтесь, что в прошлый раз не приложили руку к провалу абсолютно всех претенденток.

— Не буду, — усмехнулся Бреннер — Разве от вас что-то скроешь?

— Вот и не пытайтесь, — проворчала маркиза.

— Как вам конкурсантки, ваше сиятельство?

— Как обычно. Часть — прожженные интриганки...

— В таком юном возрасте?

— Увы. Есть и милые непосредственные простушки. И я не понимаю родителей, пославших их сюда, во дворец. Хотя нет, конечно, понимаю — желание породниться с королевской семьей. Ну или найти подходящую партию. Как известно, почти все девушки, участвующие в отборе, находят себе женихов еще до его конца.

— Вот и прекрасно, — заметил Бреннен. — Меньше угрызений совести. Ну а другие?

— Что «другие»?

— Вы, ваше сиятельство, упомянули две категории претенденток: интриганок и простушек. Какова же третья?

— Темные лошади? — пожала плечами маркиза.

Принц улыбнулся.

— И к какой же категории вы причисляете графиню Ле Клер?

— Хрхр-рх! — ответила маркиза, и Бреннер засмеялся.

— А виконтессу де Пуатье?

Видимо, в его голосе маркиза уловила напряженность, потому что с интересом уставилась на принца, но Бреннер отвернулся, делая вид, что снова заинтересовался танцующими внизу парами. И маркизе пришлось лорнировать лишь его спину, затянутую в белоснежный камзол с серебряной вышивкой.

— Забавно, что вы спросили меня именно о ней.

— Забавно?

— Видимо, это просто совпадение. Документы на виконтессу де Пуатье поступили в последний момент. Сама девушка намного старше других претенденток. Ее поведение…

— Что?

— Могу лишь предположить, что виконтессу воспитывали не самым традиционным способом. И вообще… Я полагала, что все представители семьи Пуатье давно мертвы.

— То, что вы перечислили, маркиза, плохо?

— Это подозрительно, ваше высочество. Может, герцог прикажет проверить ее?

— Не стоит, — резче, чем хотел, сказал Бреннен.

— Как скажете. Это все?

— Знаете, что… — Бреннен сделал вид, что это только что пришло ему в голову: — Будьте любезны, проводите виконтессу ко мне в Янтарный кабинет. Для разговора. Сейчас.

Во взгляде маркизы читалось сомнение, но, если у нее и было желание возразить, она поборола это опасное желание и лишь присела в реверансе.

Бреннен остался один. Снова посмотрел вниз, в зал. Визгливые звуки скрипок, чуть басовитые виолончелей и пастушески вольные труб смешивались со смехом и шуршанием ног вальсирующих. Вот один из мужчин поклонился и отошел в сторону, и тогда принц наконец увидел искомое. Девушка улыбалась и выглядела довольной. Потом шагнула в сторону и отошла в укромный уголок за колонну. С ее лица тут же слетело веселье, заменившись на озабоченность и едва ли не гнев. Тоненькая фигурка, кажущаяся отсюда особенно хрупкой и беззащитной. Бреннена в который раз кольнуло угрызение совести за то, что вырвал девушку из привычной жизни, чуть ли не шантажом приволок на отбор и бросил в водоворот интриг. Но разве у него был выбор?

Линора. В памяти всплыло потное бледное лицо, искаженное от мук:

— Брен, обещай мне! Поклянись, что ты сделаешь это!

И он поклялся. Раздираемый болью, чувством вины, совершенно не веря в возможность исполнения своей клятвы. Магический огонек горел в его руке, словно символ отчаянья, то ложась набок, то взмывая вверх. Он еще успел поднести к губам бессильные пальцы жены, прежде чем последняя искра жизни отлетела от нее, и в голубых глазах навеки застыл укор.

ГЛАВА 13. Машите на меня, машите!

Анарамария. Ива

— Хотите узнать тайну, дамы?

До ушей Ивы и двух ее новых подруг долетел смех. Виконтесса Фингрим — Ива наконец запомнила имя блондинки, которая своим сегодняшним поведением то и дело обращала на себя внимание — в окружении двух подруг прогуливалась по бальному залу в ожидании начала танцев.

Графиня де Пилрой и баронесса Ле Райрак примкнули к партии блондинки перед встречей с принцем — Ива как раз застала тогда первые шаги их сближения. Первая из девушек была высокой, чуть сутулой брюнеткой с угреватым лбом и мясистым носом. Карие глаза ее с назойливым любопытством шныряли вокруг в поисках новостей.

Баронесса Ле Райрак была ее полной противоположностью — невысокой и пухлой блондинкой. Жидкие волосы блеклого цвета она пыталась с помощью завивки превратить в пышную прическу, что удавалось ей, прямо скажем, с трудом. Платье баронессы было двух цветов: черного и белого, и в этом явно прослеживалось желание зрительно выглядеть стройней и выше. Этой же цели служили вертикальные полоски на юбке, столь жестоко раскритикованные обер-гофмайстериной утром, когда баронессу отнесли к фауне пустынной саванны.

Эта троица к концу дня основательно спелась. Вообще, надо сказать, большинство девушек объединились в парочки и тройки, как и предполагала Ива. А графиня с баронессой явно решили делать ставку на виконтессу Фингрим. Блондинка и в самом деле выделялась бойкостью и яркой красотой на фоне остальных девушек. А также с ее лица не сходило самодовольное выражение, которое так легко можно было принять за уверенность в победе.

Только одна из двадцати могла добраться до финала и получить корону принцессы, но ведь будущей августейшей особе нужно будет окружить себя новыми придворными, и вот здесь и появлялся тот запасной вариант, о котором явно думала каждая из находившихся на отборе девушек. Вопрос был лишь в том, как угадать, кто из счастливиц станет победительницей. Как сделать ставку на правильную фигуру.

В душе Ива забавлялась, наблюдая за образовавшимися прямо на ее глазах партиями, ведь только она знала, кто на самом деле дойдет до финала. О, знай они это, каким подобострастием окружили бы бедную Луриану! Как мели бы пол перед ней подолом платья! Какие дифирамбы бы ей пели! А самое смешное, что никому и в голову не пришло заподозрить в Луриане фаворита гонок. И у Ивы порой жгло язык от вертящейся на нем тайны государственного значения. Ладно, ладно, Ива потерпит, а уж потом посмеется вволю.

— О! Тайна! Обожаю! — тут же были пойманы на крючок любопытства графиня де Пилрой и баронесса Ле Райрак. Еще две девушки, услышавшие притягательные для женского уха слова, присоединились к небольшой свите блондинки.

— Ну, собственно, это не тайна, а так, маленькая сплетня, — небрежно махнула рукой виконтесса Фингрим. — Оказывается, среди нас есть две дамы, которые могут дать фору другим по скорости передвижения.

— И кто же это? — удивилась сутулая графиня-брюнетка, однако ее наигранное удивление не обмануло Иву, равно как и словно случайно брошенный на них с Лурианой ехидный взгляд.

Амелия приподняла брови в знак вопроса, но Ива лишь прикрыла на секунду глаза в знак ответа и вздохнула.

— О! Это тайна! — пропела блондинка. — Но все слуги рассказывают о двух девушках, которые, как ненормальные, утром неслись сломя голову по коридорам дворца. Представьте себе, дамы! Задрав юбки, так что видны были даже чулки. С растрепанными волосами. С красными и потными лицами! О! Как жаль, что я не могла полюбоваться на это редкое зрелище.

— А почему вы не могли, милая Анет? — пропела брюнетка.

— Ну, может, потому что я пришла к обер-гофмайстерине заранее? — пожала плечами Анет. — И чинно дожидалась начала собрания, а не скакала рысью по коридорам, смеша дворцовую челядь?

Четыре слушательницы захихикали над словами Анет. Блондинка бросила на Иву презрительный взгляд. Хм, кажется, она сбросила их со счетов. Стоит ли намекнуть виконтессе, что торжествовать победу рановато? Ива задумалась. Нет, идти на прямой конфликт не стоило. И дело вовсе не в том, что Ива трусила. Вот еще! Она прошла суровую школу жизни, тут она не врала Брену,

— Ивочка, — говорила ей мать, — всем угодить и понравиться не получится. Даже не стоит и пытаться. Всегда найдется человек, который, выбирая имя для своего ребенка, вспомнит тебя и скажет: «Фу, да ну нафиг!». Чем раньше ты осознаешь это, деточка, тем легче тебе будет жить.

Что ж, к баронессе Фингрим Ива не будет набиваться в друзья. Бессмысленная трата ценных ресурсов: нервов и времени. А посему пусть изгаляется, как только хочет, в своем остроумии. Весьма слабом, надо сказать.

— Кому-то явно стоит подточить зубки, — тихо с улыбкой заметила Амелия, прочитав мысли подруги. — Недостаточно зубастый юмор.

— Тут поможет только алмазное точило, — согласилась Ива. — Настолько все тупо.

— Они смеются над нами? — вздрогнула Луриана.

— Да.

— Но зачем они так?

Губки графини задрожали.

Амелия и Ива переглянулись и принялись утешать подругу.

— Мне кажется, баронесса невзлюбила именно вас, — задумчиво сказала Амелия. — Я уже несколько раз подмечала брошенные на вас злобные взгляды.

— Жалеете, что примкнули к нам? — улыбнулась Ива.

— Отнюдь.

— Не хочу подвести вас, Амелия. Жаль, что нельзя расторгнуть магическую клятву.

— С чего вы взяли? — удивилась графиня. — При обоюдном согласии клятва легко расторгается. Но я ничуть не жалею о своем выборе. Так что оставим этот разговор.

Ива едва не заскрежетала зубами. Ах он прохиндей — Брен! Кажется, количество причин пришить принца и закопать под кустиком цветущей магнолии резко прибавилось. Ну пусть только окажется от нее в шаговой доступности! Пусть только попадется под горячую руку!

— Вы снова сердитесь, милая Ива, — шепнула ей Амелия.

— Так заметно?

— Когда вы в гневе, у вас брови сходятся к переносице. Вы поджимаете губы и бледнеете, — со смешком заметила графиня.

ГЛАВА 14. Карты на стол!

Анарамария. Бреннер

— Судя по кровожадному блеску ваших глаз, ваша милость, вы готовы меня разорвать на клочки! — сказал Бреннен, едва за девушкой закрылась дверь кабинета. Он успел это сделать ровно за секунду до того, как Ива открыла с возмущением рот.

Хозяин кабинета ожидал гостью, стоя у окна. С одной стороны, принц не хотел выказать ей неуважение, оставшись сидеть, а с другой стороны, опасался вызвать подозрения у слуги, вставая при виде Ивы.

Несколько секунд девушка стояла и испепеляла Бреннена взглядом. Он залюбовался раздувающимися от возмущения крыльями аккуратного носика, румянцем на щечках и приоткрытым ртом. Прелестная картина! В бальном платье из золотистого шелка, которое он выбрал для Ивы, девушка смотрелась иначе, чем в своем мире. Хотя нет, и там, и здесь она выделялась из толпы.

Тогда, в магазине, Брен был поражен необычным эффектом: лицо девушки словно высвечивал невидимый прожектор, — и застыл, разглядывая стоящую среди книжных полок незнакомку. Бледная, как алебастр, кожа придавала ей утонченность и хрупкость. Серо-зеленые глаза наконец оторвались от книги, переместились на него, задумчивость сменилась участливостью и искренним желанием помочь незнакомому человеку. Эмпатия. Так, кажется, в том мире называли подобное поведение.

По мере разговора с незнакомкой Бреннен все больше и больше преисполнялся сожалением о том, что они принадлежат разным мирам и линиям их судеб никогда не суждено переплестись. В голосе девушки искрился смех, чуть приглушенный благородной сдержанностью. Бреннену страшно захотелось увидеть полный спектр чувств, скрытых внутри. Возможно, именно поэтому он и пошел на маленькое хулиганство: кинул на спину девушке магическую метку, проследил путь до дома и не только вошел туда через магический портал, но и совершил налет на холодильник. Пожалуй, последний раз он так веселился в академии, когда они с друзьями подсыпали магистру трансформации сонного порошка, а затем забросили его спящего прямо на кровати на крышу лекционного крыла академии. Да, задорное было время. Жаль, что уже не вернуть ни его, ни того Брена, беззаботного и веселого.

Еще до конца обсуждения книг по психологии принц уже знал, что сделает. Совершенно провальный план с помощью Ивы можно было довести до конца. Пусть только Луриана дойдет до финала. Иномирянка точно поможет ей в этом. С ее умением вести себя достойно в сложной ситуации, с ее сообразительностью и сердечной добротой…

— Как я зла! Разорвать на клочки? Пф-ф! — фыркнула девушка. — Это малость! Я лелею мечту разрезать вас медленно и мучительно! А потом…

— Вы понимаете, Ива, что угрожаете наследнику престола? — усмехнулся Бреннен.

— И чем мне это грозит? — нахмурила изящные бровки девушка. — Посадите в подземную тюрьму, господин недодракон?

Недодра… Бреннен чуть не подавился возмущением. Ну и язвочка!

— Ну как я могу! — развел он руками.

— Наследник престола! — раздраженно побила девушка веером по ладони левой руки. — А почему сразу не сказали этого?

— А это что-нибудь изменило бы?

Он заметил, как по лицу Ивы пробежала тень. Сомнения? Сожаления? Как же Бреннену хотелось проникнуть в эту хорошенькую головку и прочитать мысли девушки!

— Я не приемлю лжи! — отчеканила красотка. — Если бы я знала, что вы ведете нечестную игру…

— Нет, позволю не согласиться с вами! — возразил Бреннен. — Вы знали, что я веду нечестную игру!

— Нечестную игру со мной! — с нажимом сказала Ива. — А в другими вы можете вести какую угодно игру!

— В чем еще я грешен?

— Во-первых, повторюсь, вы не сказали, что вы принц и Луриана — ваша избранница!

— Я промолчал. Это нельзя считать ложью.

— Ну разумеется! Так говорят все лжецы! И еще!

— Да?

— Магическую клятву ведь можно было расторгнуть, да, ваше высочество?

Теперь в голосе девушки звучала горечь, и Бреннен сразу же ощутил очередной укол совести. Провел рукой по волосам.

— Молчите? — с укором спросила Ива.

— Ива! Мне очень нужно было ваше участие, — серьезно сказал принц. — Настолько, что я пошел на бесстыдный обман. Вы сможете меня простить?

Ива безмолвствовала, и в ее огромных зелено-серых глазах вспыхивал фейерверк чувств: обида, гнев, растерянность и еще что-то, что Бреннен не мог сосчитать. Как ни хотел.

Он указал девушке рукой на кресло. Помедлив, та уселась, аккуратно расправив платье, после чего Бреннен сел сам. Молчание длилось с десяток секунд.

— Мир? — предложил мужчина.

— Перемирие, — проворчала Ива, но он понял, что острая фаза пройдена. — Так вы можете снять магическую клятву?

— А вы уйдете, если я ее сниму?

Снова молчание. Девушка явно колебалась. «Ну пожалуйста, не уходи!» — Бреннен сам поразился горячности своего желания.

— Я думаю, — честно призналась Ива. — Я колеблюсь. — она развернула веер и стала задумчиво обмахиваться.

Фух! Это дарило надежду. Пальцы почему-то вспотели, словно Бреннен удерживал в руках леску, на конце которой болталась рыбка, грозя вот-вот сорваться с крючка и нырнуть в темную воду. Он позвонил в колокольчик. Вошел слуга.

— Принесите ее милости попить. Что вы хотите? Может, вина?

— Если можно, просто воды, — попросила Ива и пояснила, когда слуга с поклоном вышел: — Предпочитаю принимать важные решения на трезвую голову.

Бреннен усмехнулся. Необычная девушка, тут он не ошибся с самого начала. Слуга пришел с подносом, на котором стоял хрустальный графин, налил девушке воды в высокий бокал. Бреннен наблюдал, как гостья пьет, явно раздумывая, как поступить дальше.

— Так что вы решили, Ива? — мягко поинтересовался принц.

— Я бы ушла немедленно, — строго сказала Ива, ставя бокал на стол.

— Но?

— Луриана, — со вздохом призналась Ива и скорбно поджала губы. — Вы правы: без чьей-либо помощи она не протянет и суток. Но, в конце концов, я ее знаю меньше одного дня, так что не обязана ей ничем. Как, впрочем, и вам…

ГЛАВА 15. Пойман — значит вор!

Анарамария. Ива

— Мы отбираем, нас отбирают, как это часто не совпадает. Часто простое кажется стремным, черное белым, белое черным…

Ива напевала вполголоса, радуясь тому, что ее никто не может услышать.

— Ивочка, деточка, — говорила мать, слушая, как Ива поет за готовкой, — я испытываю смешанные чувства. Скажу тебе честно как самый близкий тебе человек, который не рискует за откровенность попасть в черный список: пение не относится к твоим титульным достоинствам. Не спеши его сразу демонстрировать своему избраннику. Оставляй на потом, как десерт. Желательно уже после штампа в паспорте.

Это был более, чем прозрачный намек, поэтому Ива предпочитала петь тогда, когда шанс ее услышать постороннему человеку равнялся нулю. И сейчас выпадал этот самый редкий шанс.

Почти весь третий этаж и нижний под ним второй, которые были отведены под апартаменты конкурсанток, сейчас были пусты и темны. Ивины товарки, равно как и другие девушки, пока не вернулись с бала. Ива решила немного понаслаждаться одиночеством и красотой ночи.

Весна на юге по ощущению как лето на севере. Пик жары еще не наступил, но лето уже колыхалось где-то в отдалении, грозя скорыми удушливыми ночами и громогласными грозами. Луга вокруг дворца были усеяны, как каплями крови, цветущими маками. В королевском же саду главенствовали самодовольно-розовые пионы, яично-желтые форзиции и цветущие вишни. Даже сейчас в сиреневом ночном сумраке дорожки белорозовели россыпью лепестков. Крохотные атласные лодочки кружились, устилали пол балконов, залетали в комнату. Пахло терпко и сладко. Ива было зажгла лампу на балконе, но из глубин ночи налетело такое количество мотыльков, чтобы атаковать заковавший огонь плафон, что девушка погасила лампу и решила посидеть в темноте. Ночной ветерок был еще свеж, девушка ежилась и куталась в накидку, оказавшуюся среди ее одежды.

Бреннен молодец — позаботился о мелочах. Воспоминание о мужчине заставило Иву снова поежиться и еще больше закутаться в накидку.

Принц. С этим надо было свыкнуться. Нет, первая обида и горечь уже прошли, и осталось лишь щемящее чувство опадающей, подобно вишневым цветам, надежды, которая устилала душу горько-сладким покровом.

Не повезло, снова не повезло. Первой неудачей был, конечно, Павел. После их болезненного расставания Ива долго собирала обрывки души, сшивала их суровыми нитками обыденной жизни, и ей казалось, что только недавно душа наконец стал единой. Раны зарубцевались, и кто может увидеть уродливые шрамы в чужой душе? Никто! Нет, Ива утешала себя, что ей не в чем себя винить, что на ее совести нет ни одного поступка, за который следовало стыдиться. Но разбитое сердце — это ведь тоже нелегкий груз?

В коридоре послышались одинокие шаги. Вечером крыло участниц запиралось на ключ, и, кроме живущих здесь, никто пройти не мог.

— Дамы! — раздраженно дергая мушкой над губой, вещала им после обеда обер-гофмайстерина, — кроме природной красоты, которой вы все здесь наделены… — взволнованный шепот и расцветающие, подобно розам, на лицах конкурсанток улыбки, — в разной степени. Слава богу, хоть нет откровенных дурнушек! — стремительно увядающие розы. — Так вот! Красота — это не главное. Будущая королева должна обладать непогрешимым морально-нравственным обликом и чистой душой… — ехидные улыбки девушек. — Грхр-хр! Так к чему я веду? К тому, что в вечернее и ночное время мужчинам запрещен проход в ваше крыло. Да и доступ служанок тоже будет ограничен… — возмущенное переглядывание. — В конце концов, раздеться ко сну и принять ванну можно и самостоятельно. Гхр-хмг!

Ива, ускользнувшая раньше всех с бала, смогла насладиться спа-процедурой без свидетелей, но при свечах. Горячая вода бежала из крана, а сама ванна, сделанная из светлого переливающегося, но незнакомого Иве камня, была идеальной чистоты и большого размера, что позволило девушке с комфортом развалиться в ней. Как и обещал Бреннен, в ее распоряжении оказался полный набор средств гигиены, включая ароматические соли и пену с персиковым и клубничным запахом.

Переодевшись в ночную рубашку и домашний халат, Ива решила посидеть на балконе и послушать пение соловья. Откуда-то сбоку доносилась искаженная расстоянием музыка — бал пока не закончился.

Но судя по шагам, одна из конкурсанток, подобно Иве, явно решила покинуть веселье пораньше. Шаги были тихими, осторожными, словно девушка пыталась скрыть свое присутствие. Если бы в крыле не было так тихо, Ива их бы и не услышала. Вот прозвучал звук проворачиваемого в замке ключа, скрипнула дверь. Ива увидела, как на балкон лег слабый свет. Интересно, когда вернется Луриана? Ива была уверена, что та захочет поговорить, ведь им так и не удалось побыть наедине ни разу за целый день.

Свет на балконе погас: возможно, неведомая девушка сразу завалилась спать. Тем более Ива удивилась, когда услышала стук двери, шаги по коридору и снова звук отпираемой двери. Девушка сбросила с себя созерцательное настроение и насторожилась. На балкон снова упал свет, но теперь это был другой балкон, ближе к Иве. Не может быть!

Ива осторожно встала и, стараясь не шуметь, прокралась к двери. Приложила к ней ухо. Ну так и есть! Снова раздались шаги по коридору, снова испуганной мышкой скрипнула дверь. Ива затаилась. Если она правильно все рассчитала…

Вот невидимый лазутчик посетил соседнюю комнату, вышел из нее, потом направился к комнате Ивы. Сердце взволнованно стучало: вот сейчас она увидит того, кто… Проскрежетал ключ, ручка двери повернулась. Момент истины!

Не дожидаясь, пока незнакомка сама откроет дверь, Ива рванула ее на себя, так что гостья, не успев отпустить ручку, с писком была втянула в комнату. Выронила от неожиданности свой ключ, зазвеневший на плитах, пролетела несколько шагов по инерции и чуть не рухнула на пол.

Ива решительно захлопнула дверь, подняла чужой ключ и провернула его в замке, отрезая лазутчице путь к бегству. После чего торопливо зажгла лампу и иронически изрекла:

ГЛАВА 16. И вишенка на торте!

Анарамария. Ива

— Боже, я так никогда не веселилась! — сказала Амелия, обмахиваясь веером.

— А я так перевозбудилась, что теперь точно не засну полночи, — пожаловалась Луриана. — Вчера я не спала, потому что волновалась из-за начала отбора, а теперь из-за бала.

— Да я готова хоть все ночи не спать! Вот оно настоящее вольное счастье! — воскликнула Амелия и закружилась по комнате. — Ни родителей, ни наставников, на братьев — никого!

— Полагаю, что маркиза Фантавари стоит их всех вместе взятых, — заметила Луриана.

— А вы, Ива, — поинтересовалась Амелия, — вы тоже рады вырваться из-под мужской или родительской опеки?

— М-м-м, — замялась Ива. — В некотором роде.

Ей стыдно стало говорить, что никакой опеки не было в помине: жила она с мамой и бабушкой, которая умерла, когда Ива была подростком. Мать родила поздно, примерно в том возрасте, что была Ива сейчас. Семейная жизнь не сложилась. Подробностей девушка не знала, но мать говорила, что отец бросил их еще до рождения дочери.

Жилось им не так уж ужасно, хотя могло бы быть и получше. Мать целыми днями пропадала на работе, пытаясь обеспечить себе и дочери приличную жизнь. Ива была беспроблемным ребенком и забот не добавляла. А в случае чего матери всегда было достаточно сказать пару слов, порой едких и ироничных, и дочь сразу понимала, где допустила ошибку. Но никакого пресса и давления Ива не испытывала.

— А я так точно рада до смерти, что вырвалась из дома, — повторила Амелия.

Девушки ввалились к Иве вдвоем. Нет, она, конечно, предполагала, что после бала Луриана захочет поговорить о событиях сегодняшнего дня, но визитерш оказалось на одну больше. Правда в свое извинение они принесли Иве мороженое.

— Как жаль, Ива, что вы так рано ушли с бала, — заметила Луриана. — Там принесли сладкое вино из Имранции, шоколад и мороженое.

— Я внезапно почувствовала себя такой усталой, что решила удалиться, — пришлось приврать Иве. — А танцевать я не могла: ударилась больно коленкой, когда утром перелезала с балкона на балкон.

— О боже! Вы вкратце упомянули ваше утреннее приключение. Но расскажите подробней! – потребовала Амелия. – Только не на балконе. Нас могут подслушать.

Луриана испуганно покосилась на уже освещенные тут и там окна и согласно кивнула.

Девушки уселись на кровати Ивы. «Совсем как в летнем лагере, — подумала она. – Там тоже мы сидели ночью, рассказывали друг другу страшные истории и делились девичьими секретами». Ива вычерпывала из вазочки уже тающее мороженое и впервые чувствовала себя в новом мире уютно и спокойно.

— Но даже несмотря на все эти интриги и каверзы, я не хочу, чтобы отбор кончался, — вздохнула Амелия, выслушав перипетии приключений подруг.

— Почему же?

— Потому что у нас с вами, дамы, есть всего три выхода: стать женой принца, найти другую партию или снова отправиться домой.

— Чего же вы хотите, Мели?

— Ни одного из трех, — тут же ответила девушка. — Я хочу невозможного: независимости от семьи и от мужа.

— А как же тот симпатичный блондин, с которым вы танцевали сегодня два раза? — добродушно поинтересовалась Луриана.

— Никакой блондин не стоит свободы, — отмахнулась Амелия. — Хотя… — она мечтательно подняла глаза к потолку.

Ива засмеялась, и Луриана присоединилась к ней.

— Я могу вас спросить кое о чем? – осторожно спросила Ива, прикидывая, как бы не вызвать подозрений.

— Разумеется, дорогая.

— Понимаете, я приехала издалека. И жила в таком отрыве от новостей и сплетен из столицы, что ничего практически не знаю о его высочестве.

— Что вы хотите узнать, Ива?

Кажется, Амелии не показались неправдоподобными объяснения Ивы.

— Я правильно понимаю, что герцогиня Вальштейн – это дочь его высочества?

— Да, дорогая, вы правы, — вздохнула Амелия. – Принцесса умерла, когда Авелине было пять лет от роду. Говорят, что сложные роды подкосили здоровье ее высочества. Она мало появлялась на публике, почти не участвовала в политической жизни Анарамарии. Да, принцу не повезло с супругой.

— Как вы можете так говорить? – воскликнула Луриана. – Что может быть прекрасней брака по любви? Пусть им и не пришлось долго быть вместе, но оно того стоило.

— Вы так полагаете?

— Разумеется!

— Принц любил жену? – осторожно поинтересовалась Ива.

— Он был безутешен, так говорят, — подтвердила Амелия. – И, по слухам, отказывался от повторного брака. Но его величество настоял.

— А король?..

— Король в столице. Говорят, что у его величества большие проблемы со здоровьем в последнее время. Он не вылезает из своей резиденции. Но он суров. Его младший брат, герцог Кабрийский, очень похож на короля. Может, поэтому ему и поручили заняться отбором. Прошлый проводил сам принц Бреннен.

— Вот как? – удивилась Ива. – Был еще один отбор невест?

— Да, пять лет назад. Но он провалился. Ни одна из конкурсанток не смогла дойти до финала. А значит, все они оказались недостойными титула супруги будущего наследника.

— А в этот раз тоже так может произойти?

— Разумеется. Ни одна из нас, возможно, не дойдет до конца. Или же девушка откажет принцу.

— Да ладно, — улыбнулась Ива, — кто же откажется! Вот вы, Мели, отказались бы?

— Не исключено, — уклончиво сказала новая подруга, — но вы забываете, что я связана клятвой, которую меня заставил дать отец. Однако скажу честно – ни корона, ни ответственность, которая к ней прилагается, меня не влекут.

— А отбор проводят, чтобы новая жена родила принцу наследника? – поинтересовалась Ива.

— Да, это желательно. В случае отсутствия наследника трон перейдет к другим близким родственникам с королевской кровью, и там есть мужчины.

— Понятно, — постаралась Ива переварить в голове новую информацию.

— Но в какой же глуши вы жили, дорогая, что не знаете ничего, — улыбнулась Амелия.

Ива развела руками.

Визуал. Амелия и Луриана

Дорогие читатели! Хочу представить вам подруг Ивы, вместе с которыми она будет проходить огонь, воду и медные трубы. Вот заодно и узнаем, подруги ли они ей на самом деле.

Это наша Амелия, девушка бойкая и умная.

А это наша поэтесса Луриана.

Так или примерно так их вижу я, но наши представления с вами могут расходиться. ))

ГЛАВА 17. Вот и поселись в террариуме!

Анарамария. Ива

— Нет! Все ужасно!

Луриана пришла поныть к Иве с раннего утра.

— Ну вот как? Как я могу надеть эти жуткие коричневые ботинки с голубым платьем?

Ива покосилась на расстроенную поэтессу. Пожала плечами. Сама она предусмотрительно взяла из дома запас разной обуви: от ботинок и кроссовок до туфель на шпильке и босоножек. И сейчас офисные строгие, но изящные туфли серебристой кожи на низком каблуке ей пригодились как нельзя лучше.

— Я ведь сразу написала домой, чтобы послали обувь, — расстроенно продолжала изливать душу Луриана. — Как можно было упаковать не ту?

— А кто собирал вещи? — поинтересовалась Ива, разглядывающая себя в зеркало.

Платье было салатового цвета с пышными белыми кружевами и струящейся юбкой. Судя по длинным расклешенным рукавам, которые сзади свешивались до колен, сегодняшние задания не будут включать в себя активный труд, требующий «засучить рукава», пришло в голову Иве. Ее всегда смешило в фэнтези про отборы невест задание, когда девушкам предлагали приготовить какую-нибудь еду. Ну бред же! Разве принцессе, а в перспективе, возможно, и королеве требуются подобные навыки? У них что, кухарок нет? Опасение, что Иве устроят испытание на самодеятельность, Брен тоже рассеял. Что, в общем и целом, Ива тоже сочла логичным. Вряд ли у королевы так уж много времени, чтобы вышивать на пяльцах. Хотя что она знает об устройстве их жизни здесь?

— Вещи собирали служанки, — ответила Луриана.

Ива хмыкнула.

— Я понимаю, что в вашем мире многое отдают на откуп слугам. Но все же, Лури, вы должны были сами проконтролировать такой важный момент, как сборы во дворец.

«У нищих слуг нет», — любила в детстве приговаривать мать Ивы, когда девочка пыталась свалить на мать часть работы по самообслуживанию. В мире Анарамарии слуги были. Но это не снимало ответственности с легкомысленной Лурианы, явившейся во дворец на отбор с неподходящей обувью.

— Согласна, — прошептала Луриана, у которой уже глаза был на мокром месте. Ива сбавила обороты.

— А у вас только коричневые ботинки?

— Еще черные есть.

— Тогда наденьте черные. И то лучше, наверное.

— Надеюсь, что завтра придет багаж.

— Ну вот и хорошо, — сказала Ива, отворачиваясь от стонущей девушки. У нее, в конце концов, тоже была проблема схожего характера. Но она же не скакала по чужой спальне, заламывая руки.

Брошь, которую ей дал Бреннен, была с рубином и смотрелась на салатовом платье, как воздушный шарик на ветке дерева в майском парке — видно издалека, и руки так и тянутся, чтобы снять. Поменять платье было невозможно: служанка сказала, что на сегодня приготовлено только одно новое платье, а надевать вчерашние уже нельзя, вот если бы ее предупредили заранее… «Кто бы меня предупредил заранее?» — проворчала про себя Ива и отпустила служанку.

Итак, куда же прицепить брошь? Скрытно под подол? Нет, может незаметно отколоться и потеряться. Да и разорвать украшением тонкие чулочки, которые шли в комплекте с одеждой, тоже не хотелось. Ладно, будь что будет, но брошь придется пришпилить к груди. Ива даже готова выслушать очередной поток гадостей от маркизы.

Амелия, дожидавшаяся подруг в коридоре, жизнерадостно поприветствовала их, но ее бледное лицо тоже наводило на мысль о беспокойном сне и волнении.

— У меня подкашиваются ноги, — проблеяла Луриана, когда они подходили к покоям обер-гофмайстерины.

— И даже не думайте падать в обморок! — строго шепнула ей Ива. — Платье голубое, пол грязный, а падать в обморок изящно надо тоже уметь.

Графиня жалобно кивнула и крепко вцепилась в руку Ивы.

Войдя в апартаменты маркизы, подруги сухо поздоровались с другими девушками.

— Неужели сегодня даже без опозданий, ваше сиятельство и ваша милость? — фальшиво участливо осведомилась виконтесса Фингрим.

Раздалось хихиканье подпевал. Сегодня вокруг блондинки уже снова копошилась стая доверенных куриц, жадно ищущих в глазах кумира одобрения и похвалы. Худощавая рыженькая девушка, графиня Ле Круа, сломавшая вчера за завтраком зуб, улыбнулась робко и неуверенно. Она всячески пыталась пробиться в ближний круг Анет, маячила за спинами других девушек, но ее равнодушно оттирали. Господи, неужели беззубка простила унижение, которому ее вчера на балу подвергла блондинка, подумала Ива. Или на пути к успеху рыженькая готова с ним мириться? Тем обидней будет потом. М-да, яркая иллюстрация тщетности человеческих надежд. Хотя… Вот будет смешно, подумала Ива, если они с Лурианой срежутся, а виконтесса Фингрим пройдет в финал. Бедный Бреннен. Хотя вот пусть и расхлебывает кашу, которую заварил, усмехнулась она.

— Вы слышите, ваше сиятельство, — проигнорировав слова блондинки, обратилась к Амелии Ива, — как будто где-то лягушки квакают?

— Да, у них сейчас брачный сезон начинается, — давясь от смеха, ответила Амелия. — Как начнут рты разевать, так уже не остановишь.

— Вот и мне что-то чудится, — развела руками Ива. — Тут где-то рядом точно болото с квакушками.

Краем глаза она заметила, с какой ненавистью ее сверлит блондинка. Виконтесса пробежала взглядом с носков туфелек Ивы до ее груди, тут ее глаза задержались на секунду и вспыхнули злорадством.

— Доброе утро, дамы! Грхр-мхр! — провозгласила маркиза, вплывая в зал из смежной комнаты.

Сегодня обер-гофмайстерина была затянута в кофейного цвета платье. На шее висела низка крупного жемчуга.

— Так радуется, словно нас всех сегодня хоронить будут. Заживо, — шепнула Амелия на ухо Иве, и та прикрыла улыбку веером.

— Ваше сиятельство! — вдруг подскочила к маркизе блондинка. — У меня есть к вам короткий личный разговор. Уделите мне буквально минуту!

— А позже нельзя? — сморщившись, с неодобрением спросила обер-гофмайстерина, наставляя на выскочку лорнет.

— Это срочно! И очень важно!

— Гррх-хм! Прошу! — изрекла маркиза и указала на дверь, откуда выплыла минуту назад.

ГЛАВА 18. Цап-царап!

Анарамария. Ива

— Если вы думаете, дамы, что маркиза Фантавари мышей не ловит и дальше своего носа не видит, то вы ошибаетесь! — ледяным голосом изрекла обер-гофмайстерина, когда они остались наедине. Ива с тоской оглянулась.

Находились они в будуаре. И если тот зал, откуда они сейчас пришли, явно предназначался для многолюдных, а также официальных приемов, что всячески подчеркивалось тяжеловесной и громоздкой мебелью, плотными гардинами темно-пунцового цвета, а также массивным столом с мрачно-бордовым покрытием, то эта комната выглядела иначе — уютней, легче и звонче. Еще одна дверь в глубине явно вела в спальню.

Стены были покрыты нежно-бежевыми обоями, мебель была из светлого дерева, а гардины, обивка легкого диванчика, кресел и ковер на полу — все было различных оттенков зеленого: от мутноватого цвета влюбленной жабы до радостного цвета шпанской мушки.

Ивино внимание сразу же привлек портрет, висящий на стене над изящным бюро с откинутой крышкой. Расставленные на разных полочках принадлежности для письма, равно как и аккуратные стопки корреспонденции в маленьких корзинках — все подтверждало свойственный маркизе педантизм и любовь к порядку.

На портрете же была изображена дама, одетая в роскошное черное платье с золотом. Лицо ее с внимательными и спокойными серыми глазами и губами, уголки которых словно готовы были в любой момент приподняться в улыбке, вызвало невольную симпатию. Оно показалось Иве смутно знакомым. Но вот где она могла видеть эту даму, девушка не представляла. На вчерашнем балу?

— Нам такое даже не приходило в голову, — спокойно заметила Амелия.

— Вот как? — желчно произнесла маркиза. — Тогда, может, вы скажете, ваша милость, почему вы сочли возможным нарушить восьмой пункт правил?

— Какой пункт? — удивилась Ива.

— Восьмой.

— А что там было в этом пункте, можно узнать, ваше сиятельство?

— Гррхмх! — закатила к потолку глаза маркиза. Потом вернула их на грешную землю, остановив на одной из грешниц, а именно на Иве. — Вы что, ваша милость, не читали памятку, которую я лично приказала разослать всем конкурсанткам?

Иве хотелось сказать, что она не только в глаза не видела эту филькину грамоту, но даже двумя днями раньше не подозревала о существовании Анарамарии вкупе с обер-гофмайстериной.

— Я не помню, какой пункт там какой, — спокойно сказала она. — Вы окажете любезность, если поясните, ваше сиятельство, какой пункт я нарушила.

— Пункт о запрете на пронос магических артефактов, — отчеканила маркиза.

Ива вздрогнула сама и почувствовала, как вздрогнули подруги. Вот попали!

— А почему вы решили, что было нарушение запрета? — поинтересовалась она, стараясь делать хорошую мину при плохой игре.

— У меня есть подозрения на этот счет, — холодно заметила обер-гофмайстерина. Ива с облегчением выдохнула: подозрения — это не доказательство. — И я сейчас их проверю.

Удар под дых! Луриана навалилась на Иву и снова была близка к тому, чтобы изящно (или неизящно) распластаться на коврике цвета шартрез.

Пока Ива и Амелия испуганно переглядывались, маркиза достала из правого верхнего ящичка бюро предмет, напоминающий лилипутскую удочку, на леске которой покачивался металлический диск.

— Магияуловитель, — прошептала-простонала Амелия.

— Именно так, дамы. И со слухом у меня тоже все хорошо, — отрезала маркиза и ткнула «удочкой» в Иву. — Вы, ваша милость!

Ива обреченно шагнула вперед, с трудом отклеив от себя поэтессу.

Маркиза поднесла к глазам лорнет и повела магияуловителем вдоль тела Ивы под барабанную дробь сердца девушки. Иве даже показалось, что стены комнаты вибрируют в такт ему.

Когда «удочка» дошла до броши на груди Ивы, металлический диск закрутился и загорелся тусклым голубым светом.

— Так! — с мрачным удовлетворением произнесла обер-гофмайстерина. — Слова виконтессы Фингрим подтверждаются.

Ну конечно! Вот о чем та накляузничала! Но как поняла?

Словно в ответ на недоуменный взгляд Ивы, маркиза пояснила:

— У виконтессы дядя — придворный артефактор-ювелир. И она сразу признала в этой работе его руку.

Вот сейчас Иве захотелось не только разрезать Бреннена, но и совершить другие жестокие манипуляции. Кровь предков-стрельцов в ней потребовала четвертования, сожжения и последующего развеивания августейшего праха над какой-нибудь площадью. Желательно, с Лобным местом и видом на Спасскую башню.

— Попрошу вас! — маркиза требовательно протянула руку, и девушке, покрасневшей от стыда и гнева, пришлось отдать брошь.

— Это случайность! — пролепетала Луриана, и Иве захотелось треснуть и поэтессу по лбу.

— Брошь случайно прикололась на грудь виконтессе? Грхр-мр!

— Она могла не знать, что эта брошь магическая! — продолжила защищать Иву бледная, как молоко, графиня. Сейчас она напоминала мышь, храбро пищащую на кошку.

— Так, дамы! — вперила в подруг пронзительный взгляд олорнеченных глаз маркиза. — Ваш триумвират начинает вызывать во мне все больше и больше подозрений. Попрошу вас, ваше сиятельство, выйти вперед! Проверю на всякий случай и вас!

Луриана покачнулась, как ивовая ветка, колеблемая ветром, помертвела, ее ноги подкосились, после чего бедняжка стала оседать на пол. Амелия и Ива едва успели подхватить поэтессу, чтобы та не поцеловала носом желто-зеленый коврик.

— Ах ты господи! — воскликнула маркиза.

Втроем они доволокли кажущуюся невесомой, но оказавшуюся тяжелой графиню до кресла. Амелия растирала Луриане руки, Ива махала веером. Маркиза достала пузырек, поводила под носом потерявшей сознание, после чего та вздрогнула и резко пришла в себя.

— Лучше добровольно отдайте артефакт! — строго произнесла маркиза, закупоривая склянку.

У Лурианы из глаз потекли слезы. Она всхлипнула, просунула руку в карман и без возражений отдала «Слезы моря» обер-гофмайстерине. Ива, внимательно наблюдающая за маркизой, увидела, как у той округлились глаза и дрогнула рука. Но женщина справилась с собой, поставила шкатулку на бюро, после чего вперила взгляд в графиню Ле Нуарабль. Та вздохнула, едва заметно пожала плечами, после чего добровольно передала клятвенник маркизе.