Отчим. Счастье ходит рядом

Пролог

- Лера, если ты сейчас отсюда уйдёшь с ним, - кивнула Наталья Викторовна на присутствующего при разговоре, молодого человека, - Ты перестанешь быть моей дочерью.

Железная леди, как называли ее за глаза коллеги. Заправляла компанией покойного мужа похлеще всякого мужика. Три года – совершенно одна, похоронив благоверного после долгой болезни последнего. А несколько дней назад – вышла замуж. Шикарная свадьба. Счастлива до безумия. Только вот в семье начался разлад. Дочь-подросток, едва отметившая свое восемнадцатилетие, за пару недель до свадьбы матери, взбунтовалась против её выбора.

- Я совершеннолетняя! - выдала Лерка, уцепившись в руку любимого. А Сумишевский на тот момент казался ей спасением от всех ужасов проживания с отчимом в одном доме.

- Лера, мать послушай, - в разговор вмешался Сергей Дворковский. - Тебе только восемнадцать.

Достучаться до девчонки не получалось. Как с ума сошла! Принципиально никого не слышала и не слушала. Что вдруг произошло, понять не мог. Общение нормальное же было. До определенного момента. А вот в день свадьбы…

- Мне уже восемнадцать! - выдала на повышенных тонах, к отчиму обернувшись, - А вообще, заткнись. Ты мне никто. Присосался к нам, как пиявка.

- Лера! - Наталья прикрикнула на дочь. - Уйми свою ненависть! Сергей не нуждается в моей поддержке! У него своё дело.

Действительно, без малого – десять лет занимался медициной. Еще в институте будучи, к серьезным хирургам на практики старался попасть. После, да, не без помощи отца, собственную клинику открыл. С малого начинал, постепенно имя себе делая. Сколько жизней спасено. Год назад судьба свела с «Кардио фарм». Серьезная компания, отвечающая за поставки на рынок кардиостимуляторов. Все начиналось с пробного контракта. А завершилось – грандиозной свадьбой! Одно всех смущало – разница супругов в десять лет. И ладно бы старше был новоиспеченный муж…

- Однако трахает тебя! – выкрикнула девчонка, с ненавистью смотря на мать. - Интерес какой, когда ты старая для него?! Сколько ему и сколько тебе??!! – грань истерики.

Разница в возрасте… и саму смущало. Если бы не стоял уверенно на ногах в плане бизнеса, тоже, наверно, усомнилась бы в искренности чувств. Выглядела отлично, здесь не спорила. Только когда кавалер моложе на десять лет… Ну, ему, что, в самом деле, молоденьких девиц не хватает…

- Так, с меня хватит, - обронил Сергей, направившись из комнаты.

- Серёжа, - бросилась Наталья следом за мужем. Остановил. Спокойно, без эмоций.

- Наташ, давай ты с девочкой своей спокойно, в наше отсутствие поговоришь, - предложил, еще одному свидетелю едва заметным кивком головы предложив из комнаты выйти. Матери и дочери требовалось спокойно, без лишних свидетелей, проблему обсудить…

Менее, чем через пол часа, Валерия пулей вылетела из комнаты, бросившись в прихожую. А еще через пару минут хлопнула входная дверь.

- Я потеряла, ее, - прошептала Наталья, появившись из гостиной, прислонившись к стене. В глазах стояли слезы. – Она всё, что у меня было. Никогда не прощу себя…

- Наташ, дай ей время, - предложил, обнимая, к груди прижимая. – Хорошо всё будет. Юношеский максимализм. Успокоится. День-два, вернется, поговорите. Нет, сам съезжу, привезу. Решим проблему.

Тогда, в тот день все казалось достаточно легко. Как показали последующие события – далеко не легко….

В продолжение библионочи, авторы Литнета дарят вам скидки на свои книги! Приглашаю пройди по кольцу блогов и успеть купить тол, что давно хотели прочитаь, по хорошей цене"

https://litnet.com/shrt/gQPC

Первое знакомство

Глава не имеет своего названия и нумерации. Я предлагаю вам, дорогой читатель, познакомиться с героями, какие они были на момент начала истории. То есть, на момент Пролога.

Итак, прошу любить и жаловать:

Наталья Викторовна, успешная бизнес-вумен, 45 лет

Сергей Дворковский, 35 лет,

владелец кардиологической клиники, успешный хирург

Валерия,

дочь Натальи Викторовны от первого брака, 18 лет

Стас Сумишевский,

будущий муж Валерии, еще появится в нашей истории

Глава 1. Новая встреча. 7 лет спустя

- Отлично выглядишь, - с букетом бордовых роз переступая порог палаты жены, заговорил Сергей Дворковский.

Больничная палата в последние несколько месяцев превратилась в их дом. Из клиники мчался сюда, к любимой женщине. Сильно похудевшей. Состарившейся на несколько десятков лет сразу, буквально на глазах.

Неважно. Важно, что жива была. Ждала его. Как бы отвратительно себя не чувствовала – женщиной его встречала. Как умудрялась, удивлялся, но никогда не позволяла себе оказаться перед его появлением на пороге палаты не накрашенной, не причесанной. Без улыбки на лице. Как бы тяжело не было. Какие бы процедуры не проходила.

А, точно знал, бывали дни, когда…

Не в его силах было облегчить её страдания. Даже несмотря на то, что сам был высококвалифицированным специалистом. Не все болезни подвластны излечению. До сих пор. Несмотря на то, что на дворе – двадцать первый век.

Всегда с цветами приезжал. Улыбался своей фирменной улыбкой. Как сегодня. Хотя, не до улыбок. Врач никаких позитивных моментов не озвучил. Никаких подвижек. И то, что в клинике ее до сих пор держат – исключительно уважение к её заслугам и его положению. Давно бы в хоспис отправили… Тоже не скрывали. Ей не говорили – ему, открыто. Никаких надежд. Счет уже даже не на месяцы, на дни шел, на часы переходя. Боялся этих самых часов. В любой момент любимого человека могло не стать. А он не мог выполнить её единственного желания – увидеться с дочерью.

Сколько сообщений было отправлено, попыток дозвониться. Как в бездну. Игнорировала. А Наталья ждала, мечтая увидеть свою взбалмошную девчонку. Верила, приедет. Просто, видимо, занята. Замужняя дама…

- Завтра сам съезжу, - пообещал в тот момент, когда, пытаясь сдержать слезы, Наталья приняла из его рук букет, а в палату открылась дверь, пропуская молодую женщину.

Узнал. Сразу. Лера. Та самая, семь лет назад хлопнувшая дверью материного дома. Ну, или – отеческого, если уж быть совсем точным. Изменилась. Сильно. Повзрослела. Как бы сейчас сказали – истинная леди.

- Мама, - зашептала, к матери припадая, обнимая за плечи. – Боже, прости, не знала. Мне только Стас сказал.

Дворковский в недоумении бровь приподнял. Не знала? Стас сказал? А кому, в таком случае, сообщения строчились на протяжении последних нескольких месяцев? До кого дозвониться пытался?

- Лера, - Наталья, обняв дочь, не сдержала слез. – Прости меня, девочка. Не так надо было. Единственная ты у меня, - продолжала шептать, глаза прикрыв. – С Сережей помирись, прошу… - шепот едва слышным стал.

- Мама… - отстранившись, в шоке оказалась. Обмякла женщина в ее объятиях.

Сергей первым среагировал, из палаты бросившись. Врача. Срочно. Надежда еще оставалась. По крайней мере, надеялся, что просто потеря сознания. От эмоционального потрясения. После семи лет конфликта дочь увидеть – удивительного нет.

Закрутилось-завертелось всё. Их с Валерий из палаты выпроводили. Наталью, спустя всего несколько минут, в реанимацию увезли. Несколько часов полного неведения. Надежды, таявшие с каждой лишней минутой ее пребывания в реанимации. Врач, появившийся в дверях…

Понял сразу. Всё. Сердце ухнув, замерло. Нет больше любимой женщины. Жизнь остановилась. Зажмурился с силой, приказав самому себе в руки себя взять. Расслабляться права не имел. Девчонке поддержка необходима. И неважно, что той – двадцать пять. Дочка женщины, которую любил… Теперь уже – любил.

Валерия, рот ладонями зажав, крик старалась сдержать. Не получилось. Сорвалась. До истерики. До исступления. Засуетились вокруг нее. Укол успокаивающий. Кабинет лечащего врача…

Сидя на диване, слушала не слыша. Опустошение. Полное.

Ненавидела, разговаривающего сейчас с доктором, человека, всей душой. Из-за него семь лет назад конфликт с матерью вышел. Из-за него, не сомневалась, той не стало раньше времени. Быстро прибрал к рукам оставленное покойным Александром Иловайским, жене и дочери состояние.

На протяжении всего разговора Сергей с беспокойством посматривал на затихшую падчерицу. Успокоительное, судя по всему, сильно действующее. Вкололи, не выяснив, какой реакция может оказаться.

- Лера, домой поехали, - донесся до неё, словно из колодца, голос Дворковского.

О каком доме говорил? Не в этом городе у неё давно дом. Здесь – всё его. С тех пор, как… Как в жизнь вошел. В их с мамой жизнь. Как разделил ту на две составляющие – «до» и «после».

- Сама до гостиницы доеду, - обронила, безжизненным взглядом продолжая в одну точку на полу, смотреть.

Заторможенность полная. Какая ей гостиница. Без присмотра оставлять нельзя. Здесь и врачом быть не нужно, чтобы состояние человека понять.

- Вопрос с гостиницей позже обсудим, - жестко прозвучавший голос заставил молоденькую женщину вздрогнуть. Живая реакция. Уже – отлично, - отметил про себя Дворковский, к дивану, на котором сидела, приближаясь. – Давай, поднимайся…

Как успел среагировать, сам удивлялся. На ногах не удержалась. Равновесие потеряв, едва на пол не рухнула, подхваченной под руки оказавшись.

- Сама, прикасаться не смей, - голос слабо звучал, а вот оттолкнуть от себя – силы хватило. Откуда только взялась.

- Вижу, - обронил, поднимая на руки. Очередная попытка самостоятельно из кабинета выйти, едва не закончилась падением на глазах его и доктора. – Дома обсудим твою самостоятельность на ближайшие несколько дней, - добавил, направляясь к открытой двери.

Шофер, заметив их, еще только в дверях клиники появились, из машины выскочил. Услужливости раболепной не было. Дворковский не терпел подобного отношения со стороны собственных работников. Отношения в коллективе были нормальные, здоровые, хотя и выдерживалась дистанция: босс-подчиненный.

Глава 2. Прощание

Следующие несколько дней прошли, как в тумане. Дворковский занимался похоронами, ездил в клинику, на предприятие. Решал проблемы. Она же - практически не выходила из комнаты. По дому передвигалась исключительно в его отсутствие. А так, старалась о своем существовании не напоминать, намеренно избегая даже случайных встреч.

Одна единственная попытка выбраться из дома в отсутствие его владельца, успехом не увенчалась. В воротах остановили.

- Валерия Александровна, не надо, - предложили ей во вполне тактичной форме, жестом предложив выйти из машины, на которой и планировала уехать. - Распоряжение Сергея Алексеевича, до похорон никуда вас не выпускать.

Шоком стало заявление начальника охраны. На сумасшедшую не похожа. С чего вдруг? Если только Дворковский какую-то свою игру не затеял. Учитывая, что она – прямая наследница матери… Прямая ли уже… Семь лет – срок не маленький. Всё давно переиграно могло быть…

В день похорон появился в ее комнате с таблетками. Господи, она видеть его не могла. Думала, семь лет все чувства заглушили. Ан – нет. Увидеть только стоило. Но, что тогда, что сейчас – чужой ей. Совершенно.

- Выпей, - не попросил – приказал. Привык приказывать? Или только с ней ведет себя подобным образом? – Лера, давай свой дурацкий характер ты будешь показывать не сегодня, - попросил напряженным голосом.

Мероприятие ожидалось не из простых. Для нее – в двойне сложное. Опасался, как бы до истерики не сорвалась на кладбище. Скорая, конечно, дежурить будет. Вопрос решен. Но хотелось бы эксцессов избежать. Только как донести это до взбалмошной девчонки, понятия не имел.

- Удобнее управлять зомби, - выдала неожиданно.

С минуту Дворковский изучающе смотрел на падчерицу. Падчерица, мать его. Семнадцать лет разницы. Вот в семнадцать он точно себе ребятёнка заделывать не собирался. Планы другие были. А потом… Потом не получилось. Жизнь сложилась совсем не так, как в самом начале пути виделось. А теперь…

- Если бы я планировал тобой управлять, давно бы на уколы посадил, - заметил, на часы глянув. – Наиболее эффективно действуют, быстрее в кровь всасываясь - добавил, таблетки перед ней, на прикроватный столик кладя и рядом ставя стакан воды. – Лера, сказал, пей. Пора выезжать.

Торопился. Куда? До самой церемонии прощания еще два часа, точно знала. Если только не планировал куда заехать. И снова вопрос - куда? Мероприятие, действительно, не самое позитивное ожидается. Какие-либо еще дела по пути делать, так себе.

- А если не буду? – с вызовом прозвучал вопрос.

Что ж ты будешь делать-то? Откуда такое упрямство. У Натальи характер мягкий, спокойный был. А у девчонки её, хоть вешайся. И упертая же! Не уживутся. А ведь обещал неоднократно Наталье присмотреть за девчонкой, когда её не станет. Не верила, что та в счастливом браке живет. Свои справки наводила.

Да и он, чего скрывать, выяснял относительно того, чем живет дочь любимой женщины. Много чего интересного накопать получилось. Не рассказывал Наталье. Болела уже тогда. Врачи настоятельно рекомендовали от негатива оградить. Да и сам медик, понимал, на сколько важен, при любом лечении, позитивный настрой. Просто по возможности, старался держать руку на пульсе, чтобы, при необходимости, вовремя вмешаться…

- А если не будешь, как шкодливого котенка, скручу в одеяло, чтобы не брыкалась и в рот силом запихаю, а водой залью, - прерывая собственные размышления, вслух произнес Дворковский.

Семь лет назад пытался разговаривать с ней по-хорошему, спокойно. Слушать не желала. Сегодня… Не самый подходящий день для затягивающихся споров. И понять это, в конце концов, должна сразу. Уговоры закончились. По крайней мере, на какой-то промежуток времени.

Подняв на него взгляд, собиралась высказаться относительно услышанного. Не решилась, в последний момент передумав. Смотрели на неё с холодным безразличием, даже каким-то пренебрежением.

Дотянувшись до таблеток, медленно проглотив, даже не раскусывая, запила двумя большими глотками воды.

- Всё? – коротко прозвучал вопрос.

- Поднимайся, пошли, - открыв дверь её комнаты, замер в ожидании.

Обращался с ней, как с какой-то содержанкой. Или это месть за появление в доме? Так, не к нему приехала. К маме. Не успела. Чувствуя, как слезы на глаза наворачиваются, отвернулась спешно. Ни слова не сказал. Ждал терпеливо. Только когда вышла, следом вышел. В прихожей сам куртку подал, помогая одеться. Галантный. А она постаралась таким образом в рукава «нырнуть», чтобы даже случайно его рук не коснуться.

Прощание с усопшей проходило в огромном зале одного из ритуальных агентств города. Всё по первому разряду. Выложился по полной. Впрочем, странно было бы, реши Дворковский сэкономить на похоронах жены. Как-никак, к рукам прибрал приличный капитал со всеми его составляющими.

- Интересно, а кто это с ним? – прошелся шепот среди тех, кто собрался на прощание с главой «Кардио Фарм». – Или утешился уже? Тело жены не погребено, а он с новой бабой в постели кувыркается…

Фраза слух резанула. Громко слишком кем-то произнесена оказалась. Резко остановившись, Валерия обернулась. Никого не знала из тех, мимо кого прошли. А вот её… Впрочем, и её не узнавали. Удивляться нечему. Семь лет в городе вообще не появлялась. Девчонкой совсем уехала, вернулась – молодой интересной женщиной.

Глава 3. Самый страшный вечер

Два абсолютно чужих человека в доме. Один из которых, к тому же, люто ненавидит другого. За что ненавидит? Ощущение, просто за то, что он – есть. Не объясняя причины. Не пытаясь пойти на контакт.

Оторвав взгляд от столешницы, которую рассматривал на протяжении уже, наверно, как минимум получаса, перевел взгляд на открывшуюся в кабинет дверь. Валерия Иловайская или, нет, как она там – Сумишевская.

На несколько мгновений в нерешительности замерев на пороге, вошла в кабинет, оставив дверь чуть приоткрытой. Действительно боялась его? Или привычка такая, за собой никогда не закрывать? Понять бы эту девицу. Вот еще, свалившаяся ему на голову, проблема. Если бы не личная, последняя просьба Наташи…

А гостья сделала еще несколько шагов по направлению к его столу. Задержала взгляд на пепельнице с единственной, недокуренной сигаретой. Раньше курил? Вспомнить не получалось. Кажется, в прошлой жизни то было, их первая и единственная встреча. Подумать тогда не могла, как все сложится…

Бутылка виски. Крепкий, элитный. Пьет? Сегодня – определенно – да. Стакан на треть наполненный в руке. Как раз глоток собирался сделать, когда вошла.

Холодный, презрительный взгляд серых глаз. А помнила, как эти самые глаза улыбались ей. Всего лишь однажды.

Взгляд задержался на рубашке. Черный шелк. Тоже – дорогой, элитный. Не удивится, если сшита на заказ. Такие, как Дворковский, не одеваются в массмаркете. Да даже в элитных магазинах – редко. Эксклюзив предпочитают. Позволить себе могут. Он – может. За счет её матери, наследства отца…

- Встала зачем? – поинтересовался Сергей, делая глоток спиртного.

На поминках фактически не пил. Трезвый ум требовался. Слишком много проблем навалилось разом. Как разгребать, пока не представлял. Собраться необходимо. Выдохнуть. Обмозговать. А уж после, за решение браться. Только времени для всего этого – нет. Ситуация вот-вот из-под контроля грозила выйти.

- Я уезжаю, сказать зашла.

Как же говорить с ним было непросто. Или… Только ей так. Другие же общаются как-то. И монстром, вроде, не кажется. У других он мать не забирал. Не вставал между ними. Не ставил себя во главу угла…

- Лера, удерживать права не имею, - заговорил спокойно, без каких-либо эмоций наблюдая за ней. – Но, прошу, останься. Наташа мечтала, что ты однажды снова войдешь в этот дом. Останься, хотя бы, до девяти дней. Да и, на таблетках ты. Не надо бы никуда ехать. Хотя бы…

- О её мечтах заговорил, - перебила его резко Валерия. – О её желаниях? Еще последнюю волю вспомни! – голос неожиданно верхние, опасные ноты взял. – А где ты был всё то время, что она болела? Чем таким был занят, что даже времени не нашел, сообщить мне?

Вот тут едва не поперхнулся очередным глотком виски. Его пытались обвинить в том, чего… Черт, из головы же вылетело. Остановить бы девчонку, пока лишнего не наговорила. Успокоить. Только как, когда в его сторону ненавистью, как дракон огнем, дышит.

- Лера…

- Называть меня так не смей!! – взорвалась неожиданно, тут же, правда, успокоившись. Вот еще эмоциональных качелей ему для полного комплекта не хватает, - пронеслась в голове мысль. А Лерка продолжала, - Она мечтала, что вернусь? – уточнила, на столешницу опираясь, над отчимом склоняясь. – Но ни разу не написала! Не приехала! Ничего! И когда заболела, молчали! Оба! Всю её к рукам прибрал?

О чем сейчас говорила? Отлично понял. Слышал уже разговоры в собственный адрес относительно свалившегося на голову наследства Иловайских. До сих пор, правда, как-то не думал о том.

- Лера, с тобой пытались связаться все семь лет, - говорить постарался спокойно, призывая на помощь всю свою выдержку. – Каждый раз, когда Наташа приезжала к вам после бесчисленных попыток дозвониться, ты была либо глобально занята, сообщая ей об этом через служащих дома, либо находилась на отдыхе. Год назад, когда врачи диагноз страшный подтвердили, сам достучаться до тебя пытался. Весь год тебе летели сообщения и в пустоту уходили звонки. В черный список оказался отправлен. За какие грехи, правда, до сих пор понять не могу.

- Не было ничего, - выдохнула Лерка, не успев собственные эмоции под жесткий контроль взять. Впрочем, тут и сам Дворковский внимательность совершенно не проявил. А мог бы. И, кто знает, как бы завершился наступивший вечер…

- Телеграммы, скажешь, тоже не получала? Ни одного возврата, - продолжал, до дна осушая стакан и снова тот наполняя. Между делом, продолжая, - Черт возьми, Валерия Александровна, благодаря тебе, я вспомнил, что такое телеграммы! Но принцесса упивалась своей ненавистью, спрятавшись за высоким забором. И на Бали, или где там твоя светлость отдыхать изволила, несколько раз на год, летая. А мать ее здесь ждала! – позволил себе повысить голос, садясь в кресле прямо. – Лера, за что ты с ней так? Ладно – я. Считаешь, влез в вашу семью. Тебе в голову никогда не приходило, что мы любим друг друга? Что она – любит. Счастлива.

Как достучаться до падчерицы, не имел ни малейшего представления.

- Молодой мужик говорит о любви к женщине, на десять лет старшего его самого? – в голосе послышалась необъяснимая брезгливость. – Знаешь, что мне Стас сказал в тот день, когда…

- Твой Стас – подонок, каких еще поискать надо, - перебил резко Сергей, откидываясь на спинку офисного кресла.

Глава 4. Несколько часов спустя

Почти четыре часа в пути. Такси, не общественный транспорт. Доехала куда быстрее. Ночь проведет в собственной постели, рядом с мужем…

Остановившись перед домом, Валерия подняла взгляд на ярко освещенные окна. Стас не ждет. Сюрприз будет. Не сообщала, что сразу после похорон уедет. До последнего сомневалась, остаться или… Но видеть отчима оказалось свыше собственных сил…

Не родной человек. Со Стасом… Впрочем, неважно. Важно, что любит её, бережет.

Тихо войдя в дом, бросила в холле дорожную сумку. Разуваясь на ходу, неторопливо начала подниматься вверх по лестнице. В доме – полная тишина. Через неплотно прикрытую дверь спальни доносились голоса. И то был, точно не работающий телевизор. Стас не любил в спальне вообще технику.

Открыв дверь, обмерла…

Лерка застыла, как вкопанная. Девица. Абсолютно голая. Подхваченная под ягодицы, сидела на Стасе, обхватив его торс своими длинными ногами. И муж, припечатавший её к стене, вбивался с такой силой… Не припоминала, чтобы вот так бурно в сексе было сто Сумишевским у них. А прожили вместе семь лет.

- Стас… - выдохнула девица.

- Громче, крошка, - приказал он, продолжая свои энергичные движения бедрами. Увлекся так, что даже открывшаяся полностью дверь спальни не отвлекла. – Давай!

- Стас, мы не одни!! – едва ли не взвизгнула девица.

- Беременная, что ли? – прорычал муж, продолжая свои толчки. – Не наврежу, не дергайся так... – толчок. - Потом обсудим!!. – еще несколько резких. - Шикарно, детка. Чаще бы… - выдохнул, по всей видимости кончив.

- Теперь будете, - проговорила Лерка, оставаясь стоять в дверях. Уйти бы надо. Умом понимала. А вот с места двинуться оказалась не в силах. Как парализовало.

Мгновение. Замерев, муж резко обернулся. В глазах успела заметить холод и… Что-то очень страшное, до сих пор ей неизвестное. Бежать, - подсказывал разум. Только где силы взять…

- Что не позвонила? – резко прозвучал вопрос.

- Сюрприз хотела сделать, - развернувшись, на ватных ногах направилась вниз.

Уехать. Куда? Деньги все у мужа. Даже номер в гостинице снять не на что. И на такси обратно нет. Да и не поедет обратно. Только не к отчиму. Что делать… Утра дождаться. А там видно будет. Что-нибудь да придумается…

Стас появился в кухне минут через тридцать. Освежившийся в душе, о чем свидетельствовали не до конца просушенные волосы. С голым торсом. До сего вечера при ней полуголым не ходил. Домашние брюки приспущены, открывая дорожку из темных волос, идущих ,к…

- Она ушла?

Вопрос постаралась задать максимально ровным тоном. Не должен догадаться ни о её панике, ни о страхе.

- Она жить здесь будет, - отреагировал Стас совершенно спокойно.

Впрочем, а чего ждала? В конце концов дом – его. Кого хочет, того и приводит. По-человечески, только ей мог бы сказать. Чтобы не вот так…

- Хоть бы дождались, пока я уйду, - первые минуты шока прошли и хотя бы голос начал слушаться. – На развод подам сама.

- А кто сказал, что я тебя куда-то отпущу? – и удивление его было вполне искренним.

Секунда тишины. В голосе мужа явно слышалась угроза. Никогда подобного тона в общении с ней себе не допускал.

- А ты находишь нормальной ситуацию? – задала встречный вопрос.

- Значит так, объясняю популярно, - резко разворачиваясь к ней, когда сделала попытку проскочить мимо него в холл. - Твои истерики слушать не намерен. Никакого развода не будет, - резко дернув на себя, поймав за руку, с силой толкнул к окну кухни. - Рыпнешься и попытаешься настоять на своем, применю воспитательные меры. Поверь, у меня хватит возможностей тебя приструнить. Принцесса, - сказал, как выплюнул. - Нет больше твоей королевы. Никому ты не нужна. Да и никогда не была нужна. Скажи спасибо, что я тебя подобрал. Начнёшь вякать, следом за мамашей отправишься.

- Вот так я жить точно не буду, - силы вернулись неожиданно. Бросилась к двери. Должна была успеть проскочить…

Не успела. За волосы ухватив, на себя рванул. Удар. Крик. Бил долго. Впервые. С остервенением. Просто бил, получая от самого процесса явное, нездоровое удовольствие. Ни крики, ни мольба прекратить, не помогали.

Швырнув на стол вниз лицом, не обращая совершенно никакого внимания на яростное сопротивление, задрал ей на талию юбку. С силой дав по ягодицам, рывком стащил с неё колготки с трусиками. А в другое мгновение вошел членом. Жёстко, грубо, больно.

В тот момент в ней умерли все чувства, которые были к этому человеку. Страх и осознание безысходности захлестнули, вызвав поток слез. Она, действительно, никому не нужна. И только теперь, в самый страшный для неё период жизни, человек открыл свое истинное лицо…

- Никто никуда не уходит, - зашипел Сумишевский, грубо развернув её лицо к своему, приблизившись почти вплотную, всем своим телом прижимая к столешнице. - Я не собираюсь из-за твоей истерики, на пустом месте создавать себе проблемы, - а она не знала, каким богам молиться, чтобы он, наконец, вышел из неё, избавив от боли и физической, и душевной. - Будешь жить, как жила. Комнаты тебе гостевые отдам.

- Ты себя сейчас слышишь? – нашла в себе, всё же, силы спросить. Хотя, вряд ли не отдавала себе отчета в том, на сколько сейчас вообще опасно о чем-либо спрашивать.

Глава 5. Следующий день

Открыв глаза, Дворский сделал попытку проснуться. Где-то пел телефон. Настойчиво пел. Вспомнить бы, куда дел накануне…

На столе – опустошенная бутылка из-под виски. Уполовиненная пачка сигарет. Перебрал вчера основательно, что с табаком, что со спиртным, прямо в кабинете, за столом и уснув. Слишком долго держался. Психологически. Вчера – дал выход всему, что накопилось...

Телефон, не на долго умолкая, начинал петь снова, давя на мозг. Надо ж было так перебрать! Хорошо, что в клинике взял небольшой отпуск, отменив на ближайшие десять дней все операции и перенеся консультации. В себя требовалось прийти. Выдохнуть. Принять. Если получится принять…

Телефон снова запел. Кто-то настойчиво пытался до него дозвониться.

- Черт, где ж ты есть… - проворчал, «сканируя» взглядом кабинет.

Стол – пуст. На всякий случай даже за фотографию Натальи заглянул. Не было. Но на мозг продолжал давить.

Диван. Галстук. Пиджак. Еще до появления в кабинете вчера, Сумишевской, брошены. Прислушался. Всё же – диван… В кармане пиджака. Какого черта сунул туда. Видимо, с психа, закрыв за Лерочкой-девочкой дверь. Уехала всё-таки. Дура. Теперь еще ее отслеживай. Та информация, что на Сумишевского получилось собрать, совсем оптимизма не внушала. Разбираться еще предстоит, как там юная Иловайская (черт, вот не вспоминалась девчонка по мужниной фамилии, хоть ты тресни) в браке жила.

Телефон достал окончательно. В удивлении воззрился на «входящий», высветившийся на экране. «Востров». Бросил взгляд на часы. Семь утра. Какого черта. Спят в это время нормальные люди еще. Хотя, да, с учетом рабочей недели… Да и у врачей, даже у владельцев клиник, собственный график, ненормированный…

- Слушаю, - обронил коротко, «снимая» звонок после очередного захода. – У тебя сердечный приступ? Или меня решил до него довести?

Последовавшая за словесным выпадом тишина, вызвала тень недоумения. Даже на всякий случай телефон от уха отнял, чтобы убедиться в продолжающемся разговоре. Ощущение, что на другом конце провода ожидаемый собеседник просто испарился.

- Всё-таки ты, - раздалось затем в динамике.

- Нет, бля, призрак меня, - ставя на громкую и слегка сдавливая виски, проворчал Дворковский. – Интересно, кого еще ты планировал услышать, мой номер набирая? – поинтересовался, бросая очередной раз взгляд на часы. – Если у тебя бессонница, то, извини, не по адресу. Я хирург-кардиолог, а не психиатр.

С другой стороны, прекрасно знал – просто так друг звонить не станет. Тем более, на утро после не самого приятного мероприятия. Вопрос лишь в том, какого рода помощь нужна. Выбит из колеи на несколько дней, точно.

- Н-да, настрой у тебя… - обронил тот глубокомысленную фразу.

- Мих, по правде говоря, голова раскалывается, - признался Сергей, откидываясь на спинку офисного кресла. – Выкладывай, для чего звонишь.

- Понял, извини, - тон Вострова враз изменился. – Валерия Сумишевская какое имеет к тебе отношение?

Завис – не то слово. В голове – пустота, при этом понимал, что сконцентрироваться необходимо. К нему… Тут сейчас уместнее встречный вопрос задать. Какого черта о девчонке заговорил Востров.

- С чего возник вопрос?

А собственное сердце «подскочив», замерло в ожидании. Предчувствие, мать его. Никогда предчувствиям не верил. А тут…

- В больнице у меня. Ночью доставили, - зазвучали рубленные фразы Михаила. - Без сознания. Под колеса пацану моему едва не угодила. Хорошо, на предельно низкой шел. В сумочке документы на имя Валерии Александровны Сумишевской. В телефоне, правда в черном списке, твой номер телефона.

- Сука, - вырвалось бесконтрольно.

Снова пауза. Вот оно и предчувствие. Что могло произойти? Сама бросилась? Еще только не хватало. Или… Мысль, в голове мелькнувшая, совершенно не понравилась. Худшие опасения, в таком случае, сбываться начали.

- Бывшая? – осторожно, между тем, поинтересовался Востров.

Не смотря на существенную разницу в возрасте, в связях на стороне Дворковский ни разу замечен не был. Однако данный факт еще ничего не означал. Вполне мог мастерски скрывать те. Вряд ли молодой здоровый мужик, длительный промежуток времени, обходился без особого женского внимания. Особенно – последние полгода, когда Наталья практически жила в больнице.

- Нет, - коротко сказал, как отрезал, Сергей, тут же добавив, - Натальина это дочь. Под колеса как попала? – вопрос, покоя не дающий. – Мих, пьяная или попытка… - закончить фразу не решился.

- Точно без последнего, - заверил Востров, медленно выдыхая. – Если только не сама себя изнасиловала и до полусмерти избила.

Мат, отборный, звучал в трубке с минуту. Востров даже отнял ту от уха, молча дав другу выговориться столь своеобразным лексиконом.

- Полиция уже в деле? – поинтересовался Дворковский, выпрямляясь в кресле и задерживая взгляд на часах.

- Вызвали, но на контакт твоя Сумишевская не идет, - говорил, как есть. - Категорически отказывается назвать человека, сотворившего с ней…

Манией преувеличения Востров не страдал. И уж если, как врач, повидавший на своем веку, достаточно пациентов, пребывает в легком шоке… Дворковский боялся даже представить себе, как может выглядеть девчонка.

Глава 6. Попытка наладить контакт

В дверях палаты задержался. Востров входить не стал. Хотя, возможно, его присутствие совсем не помешало бы. Как себя может повести Сумишевская… Учитывая её настрой буквально накануне…

Под капельницей. Медленно повернув в сторону открывшейся двери голову, замерла. Не ожидала. Определенно не ожидала увидеть. И как себя сейчас поведет? Только бы псих свой не решила снова показать. Решит подскочить с постели, капельница… Опасно, если игла тронется с места.

Взгляды встретились. Секунда. С трудом удержался от рвущихся наружу исключительно отборных матных слов. Похоже, сука, в раж вошел. Совсем страх потерял. Избита девчонка сильно. Вроде бы до сих пор… Если только у него в руках информация не совсем верная.

- Ну, давай, скажи, - проговорила совсем тихо.

Да, рвался вопрос наружу – а стоило оно того? Останься, как просил и точно здесь бы не лежала. Не стал, представляя, на сколько девчонке непросто. Девчонке. Двадцать пять… Черт, для него… Так и стоит перед глазами восемнадцатилетняя стрекоза, взвинченная до предела, обвиняющая всех и вся непонятно в чем.

- Не буду, - обронил вслух, неторопливо приближаясь к постели. Отвернулась, попытавшись спрятаться. Осторожно пальцами коснувшись её щеки, мягко заставил снова посмотреть на него. – Раньше бил? – в ответ лишь, едва заметно, повела головой. – За что вчера? Валерия… - голос прозвучал с нажимом, когда та попыталась снова отмолчаться.

- Помешала отдыху с любовницей… - обронила едва слышно, а на глаза навернулись слезы.

Предупреждал же, - пронеслось в голове. С трудом удержался от соблазна произнести вслух. Не до лекций Сумишевской сейчас, точно. Поговорят еще. Очень, по крайней мере, на то надеялся.

- Тихо, - слегка сжав пальчики её руки, добавил, - Разберемся. Не тронет больше, - заверил, для себя решив однозначно сделать всё, чтобы после больницы Натальина принцесса к моральному уроду не вернулась. - Объясни, почему заявление отказываешься делать?

Прикрыв глаза, прикусила губу. Точно, из последних сил старалась не разрыдаться. Сочувствовал, помочь ничем не мог. Пока. Знать бы заранее, на сколько стремительно станут разворачиваться события… Впрочем, если его слушать не желали…

- Я не смогу говорить об… этом, - проговорила едва слышно, - Со следователем. Это гадко, мерзко, больно… - закончила совсем не слышно, почти одними губами. – Стыдно. Там рассказывать придется, как всё… - отвернувшись, с силой зажмурилась. – И он, если узнает…

Чисто по-человечески, понимал. Как женщину. Вот она, одна из причин, по которой и замалчиваются нередко подобного рода преступления. Стыдно, при том, что ни в чем не виновата. Страшно. Ей, да, страшно. И тут отлично понимал.

- Хорошо всё будет, к нему не вернешься, - заявил с уверенностью.

- Не отпустит… - снова прошептала, отвернувшись.

На столько зависима от подонка в психологическом плане? Вроде, вчера, забитой не показалась. Или случившееся уже дома, надломило? Вполне могло. Особенно, если семь лет относительно ровные отношения были, истинное лицо свое не раскрывал. На стрессе девчонка… Тьфу ты, черт, какая девчонка. Сотый раз напомнил себе о том, что – женщина, молоденькая, интересная.

- Это Сумишевский, что ли, так сказал? – уточнил Сергей, внимательно к падчерице присматриваясь. Если серьезная психологическая проблема намечается, лучше сразу квалифицированного специалиста определенного профиля подобрать. – Лера, что бы он вчера не сделал, что бы не делал раньше, не одна ты теперь. Да и не была одна. Никогда. Попроси помощи, всегда бы ту получила. Всё, вопрос закрыт, - и, успев заметить мелькнувший в заплаканных глазах молоденькой женщины необъяснимый протест, попросил, - Давай без споров. Наталья очень хотела видеть тебя рядом с нами. Так что отсюда возвращаешься домой. К нам домой.

Пока планировал так. Дальше… Дальше решать будут уже вместе. Хотя и предполагал, что создает самому себе дополнительную головную боль. Сумишевский точно не отступится легко. Золотая рыбка из рук уплывала. Вернее – уже уплыла.

- Мешать вам не хочу, - снова тихо прозвучало замечание.

Понять не мог, или вообще – тихо говорила, или болело что сильно. Молчала в таком случае почему?

- В каком смысле «нам»? – не понял фразу.

Хотя… Возникло одно подозрение. На сколько верное? Оправдываться ни в чем не собирался. Да и не в чем, в общем-то…

- Мама сколько болела? – задала между тем встречный вопрос, добавив, - А последние полгода, сами говорите, из больницы не выходила. И, хотите сказать, женщина не появилась? Верность хранили? Я же видела, какой она стала… - вот тут не поспоришь. - Сергей Алексеевич, не надо мне сейчас врать, я… - попытавшись облизнуть пересохшие губы, отведя от него взгляд, негромко закончила, - Я взрослая девочка, всё понимаю. Теперь.

Основное, так понимал, крылось в последнем слове – «теперь». Мог солгать. Ну, или – почти солгать. В конечном счете, ни перед кем отчитываться не должен. А уж Сумишевскую, точно, не касается его личная жизнь. Не смог. Солгать не смог. Самого себя сейчас не понимал.

- Значит так, - заговорил спокойно, остановившись в ногах постели, откуда и самому было видно Лерку и ей головой крутить не приходилось. – Отчитываться перед тобой не должен, но, если уж вопрос возник, попробую пооткровенничать. С Натальей у нас были нормальные, здоровые отношения. Как муж и жена – мы – жили. У меня не было любовницы в том понимании, какое вкладываешь в свои вопросы ты. Да, с момента, как совсем слегла, была женщина. Для секса исключительно. Потребность у мужиков, извини, скажу, как есть, иной раз возникает в том. Очень надеюсь, что Наташа ни о чем не догадывалась. Встречались не часто, можно даже сказать – крайне редко. Никаких обещаний не давалось. Приводить её в наш дом я не собирался и не собираюсь. Строить какие-либо отношения – тоже. Будем ли встречаться дальше, не знаю. Но, однозначно, к нашему дому она не имела и не будет иметь никакого отношения. Так что твое там появление точно никому не помешает.

Глава 7. Семь лет назад

Они с подружками отмечали восемнадцатилетие. Впервые мать отпустила одну. Разрешила погулять по полной с условием, что, надумав домой, вызовет машину.

В тот вечер, в том же самом ресторане, отдыхала компания молодых людей. Как выяснится позже – отмечали удачно заключенный контракт. Без фанатизма отдыхали. Без номеров и девочек. Ощущение, что переговоры продолжались. Только уже в неформальной обстановке, без пиджаков и галстуков.

- Насть, смотри, какой парень, - толкнув в бок подругу, с восхищением прошептала Лерка.

На вскидку – лет тридцать пять. Плюс-минус. Почему именно на него обратила внимание из всей компании? И сама, даже сейчас, семь лет спустя, понять не могла. А уж тогда… Просто понравился. Очень. Чем-то зацепил… Спокойствием. Складывалось ощущение, что мыслями находится где-то очень далеко.

- Где парень? – подхватила подруга, завертев головой.

- Да вон, прямо напротив нас сидит, - продолжала шептать Лерка, словно тот, о ком говорила, мог услышать. Сомнительно, учитывая, что, помимо расстояния, их разделяющего, еще и музыка играла.

Взгляд подруги в следующее мгновение выразил разочарование.

- Нашла парня – мужик старый, - выдала та, глянув на Иловайскую. – Мать, ты перебрала, что ли? – продолжала, не пряча иронии. - Стас – парень. Кстати, по тебе сохнет. Дождаться не мог, когда тебе восемнадцать стукнет. Лови момент.

- По деньгам моей матери он сохнет, а не по мне, - проворчала Валерия, поднимаясь из-за столика…

Приглашение на танец прозвучало неуверенно. Кавалер в первое мгновение даже растерялся. Точно помнил, белого танца не объявлялось. Да и девчонка совсем молоденькая. Не тянуло как-то на малолеток.

- Серёг, не теряйся, смотри, какая крошка, ни чета твоей старушке, - обронил кто-то из, сидящих за столиком, парней.

- Еще одно слово, Макс, и по физиономии съезжу, - предупредил Сергей, между тем поднимаясь из-за столика, - Ну, пошли, именинница, потанцуем, - уступил, протянув ей руку.

От него исходила такая положительная энергетика, сила, тепло. Или ей просто не хватало отеческого внимания?

Отца не стало три года назад. Мама, занявшись всерьез отцовским бизнесом, о личной жизни и думать забыла. И только недавно выяснилось, что последний год в её жизни появился мужчина.

Не сильно данный факт Валерию беспокоил. Успев поступить в университет, дома жить не планировала. Да и мама не возражала. Неправильной, наверно, Иловайская была матерью. Не стремилась ребенка около себя всеми правдами и неправдами удержать. Обещала, как только дочери восемнадцать исполнится, разрешить жить отдельно…

- А у вас есть любимая девушка? – поинтересовалась, когда на танцпол вышли.

- У меня есть любимая женщина, - поправил её Сергей, кладя руку на талию, а другой зажимая её ладошку. Вёл уверенно, спокойно. Вообще, своей сдержанностью удивлял. Стас уже бы прижимал к себе, причем – как можно крепче.

- Вы не женаты?

Очередной, бесконтрольно вырвавшийся, вопрос. Но её не остановили. Напротив, казалось, молодому человеку интересно их общение.

- Нет, но свадьба через пару недель.

Вот как… Необъяснимый ком обиды к горлу подступил. Сама понять не могла, с чего вдруг. Этого человека едва знала. Ну, согласился с ней потанцевать. Подарок сделал. Уважил, так, кажется, говорят.

- Мама у меня тоже замуж выходит через пару недель, - к чему-то сообщила, заставив себя улыбнуться. - Правда, я еще ни разу её будущего мужа не видела. Обещает познакомить нас на днях.

В тот момент даже представить себе не могла того шока, который случится в момент первой официальной встречи… Пока же – просто танцевала. С мужиком, как сказала Настяя? Да, с человеком, значительно старше себя. Но как он разительно отличается от Стаса. И не только внешне. Манерами. Как держится. Знает себе цену, это уж точно. И тогда поймала себя на мысли, что…

- А я бы хотела стать его женой, - произнесла вслух, наблюдая, как, проводив её к столику по завершении танца, направляется к ожидавшей его, компании.

- Со старпёром в постель? – брезгливо фыркнула Настя, делая глоток слабоалкогольного коктейля.

- Не понимаешь ты ничего, - возразила Валерия Иловайская, дотягиваясь до своего, безалкогольного.

А за неделю до свадьбы Наталья Иловайская устраивала ужин в узком семейном кругу. Она, дочь и… будущий муж...

Нервничала. А где-то и неловко себя чувствовала. Понять Валерия мать не могла. Дала же четко понять, что совсем не против её нового брака. И даже раньше прими решение выйти замуж, приняла бы отчима. Ну, не стерва же отъявленная.

А вот когда этот самый будущий муж переступил порог столовой, глазам поверить не могла. Пол под ногами, кажется, покачнулся...

Перед ней стоял тот самый Сергей из ресторана, в котором отмечала своё совершеннолетие. Такой же, как и тогда, в их самую первую встречу, самоуверенный и спокойный. В руках – огромный букет нежно кремовых роз. Для неё.

- Ну, давай знакомиться официально, - а вот его, кажется, новая встреча совершенно не взволновала, - Принцесса.

Недоумение Натальи, то есть – мамы, длилось несколько секунд.

Глава 8. И еще немного из прошлого

- Лера, если ты сейчас отсюда уйдёшь с ним, - кивнула Наталья Викторовна на присутствующего при разговоре, молодого человека, - Ты перестанешь быть моей дочерью.

Железная леди, как называли ее за глаза коллеги. Заправляла компанией покойного мужа похлеще всякого мужика. Три года – совершенно одна, похоронив благоверного после долгой болезни последнего. А несколько дней назад – вышла замуж. Шикарная свадьба. Счастлива до безумия. Только вот в семье начался разлад. Дочь-подросток, едва отметившая свое восемнадцатилетие, за пару недель до свадьбы матери, взбунтовалась против её выбора.

- Я совершеннолетняя! - выдала Лерка, уцепившись в руку любимого. А Сумишевский на тот момент казался ей спасением от всех ужасов проживания с отчимом в одном доме.

- Лера, мать послушай, - в разговор вмешался Сергей Дворковский. - Тебе только восемнадцать.

Достучаться до девчонки не получалось. Как с ума сошла! Принципиально никого не слышала и не слушала. Что вдруг произошло, понять не мог. Общение нормальное же было. До определенного момента. А вот в день свадьбы… Да, в день свадьбы основные проблемы и начались. До того момента еще как-то терпимо было.

- Мне уже восемнадцать! - выдала на повышенных тонах, к отчиму обернувшись, - А вообще, заткнись. Ты мне никто. Присосался к нам, как пиявка.

- Лера! - Наталья прикрикнула на дочь. - Уйми свою ненависть! Сергей не нуждается в моей поддержке! У него своё дело.

Действительно, без малого – десять лет занимался медициной. Еще в институте будучи, к серьезным хирургам на практики старался попасть. После, да, не без помощи отца, собственную клинику открыл. С малого начинал, постепенно имя себе делая. Сколько жизней спасено. Год назад судьба свела с «Кардио фарм». Серьезная компания, отвечающая за поставки на рынок кардиостимуляторов. Все начиналось с пробного контракта. А завершилось – грандиозной свадьбой! Одно всех смущало – разница супругов в десять лет. И ладно бы старше был новоиспеченный муж…

- Однако трахает тебя! – выкрикнула девчонка, с ненавистью смотря на мать. - Интерес какой, когда ты старая для него?! Сколько ему и сколько тебе??!! – грань истерики.

Разница в возрасте… и саму смущало. Если бы не стоял уверенно на ногах в плане бизнеса, тоже, наверно, усомнилась бы в искренности чувств. Выглядела отлично, здесь не спорила. Только когда кавалер моложе на десять лет… Ну, ему, что, в самом деле, молоденьких девиц не хватает…

- Так, с меня хватит, - обронил Сергей, направившись из комнаты.

- Серёжа, - бросилась Наталья следом за мужем. Остановил. Спокойно, без эмоций.

- Наташ, давай ты с девочкой своей спокойно, в наше отсутствие поговоришь, - предложил, еще одному свидетелю едва заметным кивком головы предложив из комнаты выйти. Матери и дочери требовалось спокойно, без лишних свидетелей, проблему обсудить…

Менее, чем через пол часа, Валерия пулей вылетела из комнаты, бросившись в прихожую. А еще через пару минут хлопнула входная дверь.

- Я потеряла, ее, - прошептала Наталья, появившись из гостиной, прислонившись к стене. В глазах стояли слезы. – Она всё, что у меня было. Никогда не прощу себя…

- Наташ, дай ей время, - предложил, обнимая, к груди прижимая. – Хорошо всё будет. Юношеский максимализм. Успокоится. День-два, вернется, поговорите. Нет, сам съезжу, привезу. Решим проблему.

Тогда, в тот день, все казалось достаточно легко. Как показали последующие события – далеко не легко…

Стас окружил её сверх вниманием. Свадебное путешествие устроил в Дубай. Свадьба сама, в самом дорогом ресторане города праздновалась. Тогда Наталья и видела дочь последний раз.

- Ошибку совершаешь, - попыталась еще раз поговорить с девчонкой. – Не знаешь ты Стаса совсем. Не ты ему нужна, Лера.

- А, думаешь, ты нужна своему Дворковскому? – поинтересовалась с вызовом в тоне Валерия. – На ногах твердо стоит? Объясни, тогда, почему твердо стоящий на ногах мужик, вцепился в женщину старше себя на десять лет? Или, может, импотент? А ты – отличная ширма, чтобы свою инвалидность спрятать? Женат же!

Не видела в тот момент появившегося за спиной того самого Дворковского. Во взгляде матери только испуг заметила. Не сразу сообразила, в чем причина.

- Меня на пару таких как ты, хватит, девочка, - произнес спокойно, оставаясь за спиной. А она аж подпрыгнула от неожиданности. – А мать послушала бы, - продолжал, осторожно обходя её и рядом с Натальей останавливаясь. – Не знаю, что за блажь у тебя, Лера. Только Сумишевский, поверь, не самый подходящий вариант для счастливой семейной жизни. Лучше бы ты за последнего нищего вышла.

- По крайней мере, он старше меня. Людей не смешу, - отреагировала по-прежнему резко. – А я посмотрю, как скоро твой благоверный молоденькую любовницу заведет. И твои же бабки на ту спускать будет. Свои, наверняка, пожалеет.

Разговор прервал своим появлением Стас.

- Жену против меня настраивать довольно, - потребовал резко, за плечики ту обнимая, к себе привлекая. – Хотите что-то сказать, готов выслушать. Наталья Викторовна, исключительно из уважения к вам, вашего нынешнего мужа на банкете терплю.

Намеренное оскорбление. Провокация. Дворковский едко усмехнулся.

- Счастливая семейная жизнь, Лера, это не только бабки мужа и его смазливая физиономия, - вслух произнес тогда, глаз от неё, невесты, не отводя. - Это еще и отношение. В первую очередь его к тебе. Я этого отношения, прости, не вижу. Твой выбор. Но помни, твоему возвращению к нам всегда будем рады. Поэтому, если понадобится помощь…

Глава 9. Несколько дней спустя

Сегодня первый день, когда на постели разрешили сесть. Ненадолго. Телефон и телевизор – по-прежнему под запретом. Но уже – счастье, сменить горизонтальное положение на относительно вертикальное.

- К вам посетитель, - сообщила медсестричка, заглянув в палату.

Кого ожидала увидеть? Точно не лечащего врача, раз с таким «докладом», но и не… В лице сменилась. Стас. Как узнал? Хотя, как, учитывая, что в городе не так много клиник. Уместнее спросить, как прошел. Из реанимации её до сих пор не перевели. Востров сегодня утром, во время обхода, обронил, что по личной просьбе Дворковского еще пару дней потерпеть придется.

Не сильно возражала. Спокойнее себя чувствовала. Хотя, не совсем. Отсутствие отчима всё же слегка беспокоило. На второй день не появился, как обещал. Через главного передал, что срочные дела. Какие? Задавать вопросы не решилась. Не в том положении…

- Что в лице сменилась? – поинтересовался Сумишевский, плотно за собой дверь палаты закрывая. – Или, думала, не найду? – продолжал, в её сторону шаг делая. – Ты, что за шоу здесь устроила? Думаешь, я за тебя платить буду?

- Сама за себя заплачу, - страх постаравшись заглушить, максимально ровным тоном вслух произнесла.

- Самостоятельная стала? – склоняясь над ней, едва ли не прошипел незваный гость, губы в неприятной ухмылке скривив. – Со мной для начала рассчитайся. Ты мне за семь лет задолжала. Когда там в наследство вступаешь? Через полгода, вроде, по завещанию твоей придурковатой мамаши.

Оскорблял. Намеренно. Провоцировал? Или… Психологически давил. Как раньше. Только теперь в менее прикрытой форме. Страшно за саму себя стало. Столько лет рядом с человеком прожила, как так и не узнала.

- Не смей, - прикрыв глаза, тихо заговорила скороговоркой, - Ты не имеешь никакого права оскорблять ни её, никого-либо из моих близких. У тебя нет никакого права…

Сжалась, почувствовав, как пальцы Стаса больно вцепились ей в волосы на затылке. На себя грубо рванул. Только бы не удар, - пронеслось в мозгу. От предыдущих не отошла. Тело местами еще болью отзывалось.

- Пока ты моя жена!.. – на повышенных тонах зашипел. – И права – у меня. Не тебе их обсуждать. Усвой это. Чем быстрее, тем лучше. Для тебя. Легче к новым порядкам привыкать будет.

Человек показал свое истинное лицо? Столько лет спустя? Не верилось. Страшно было поверить.

- Я не буду с тобой жить, - и всё же нашла в себе силы ответить.

- Смелая стала? – поинтересовался, ближе к себе притягивая, не обращая совершенно никакого внимания на гримасу боли, исказившее в какой-то момент её лицо. – Или, думаешь, своему отчиму нужна? – продолжал язвить Сумишевский. - Разочаровать должен. Давно с бабой малолетней в постели кувыркается. Не нужна ты ему. Ты всегда была обузой, поймешь, когда уже это? Если бы не я…

Рукой пыталась кнопку вызова медсестры нащупать, не получалось. Лечь для этого требовалось. Непродуманно. Для нее. На данный момент. А больше помощи ждать, действительно…

- Если бы не ты, она семь прошедших лет, рядом с матерью могла провести, - совершенно спокойно прозвучал голос… отчима! Поверить не могла! Откуда он… - А сейчас, ради всеобщего спокойствия, отошел от девочки, - закончил так же спокойно.

Медленно выдохнула, почувствовав, как пальцы Сумишевского ослабили хватку и, наконец, отпустили её затылок. Откинувшись на подушку, выдохнула. Как благодарить Дворковского за своевременное появление… Впрочем, ждет ли благодарности?

- Не в свое дело лезете, Сергей Алексеевич, - не меняя тональности, обронил Стас, на жену оглянувшись. – У нас тут свое, семейное. Ваша семья закончилась с похоронами жены. Я ведь могу и заяву на вас накатать за принуждение моей жены к сожительству ради получения от нее отказа от наследства.

- Вот такого бреда я еще не слышал, - признался Дворковский, открывая дверь палаты, с просьбой, - Вон пошел.

Валерия за происходящим наблюдала широко распахнутыми от удивления глазами. После всего того, что она устраивала, что высказывала, этот человек – на её стороне? Вопросов масса появилась. Нет, даже не к нему, к самой себе.

- Не советую со мной в таком тоне… - снова начал Сумишевский.

- Вон, - совершенно спокойно, не повышая голоса, повторил её нежданный спаситель. – И спасибо скажи, что охрану не вызываю. А еще раз увижу рядом с Иловайской, - аж вздрогнула, услышав свою девичью фамилию, - Сам напишу заявление. На доведение до самоубийства беззащитной женщины. Надеюсь мы друг друга поняли, - добавил, посторонившись, пропуская Сумишеского.

Стас всегда казался понятливым и рассудительным. Разительно изменился человек. Совершенно чужим став. Прикрыла глаза на те несколько мгновений, пока Сергей закрывал за её нежданным гостем дверь и приближался к постели.

- Спасибо, - прошептала одними губами.

Прикусила до боли изнутри, сдерживая слезы. С нервами совсем беда стала. Всего несколько дней, а превратилась в плаксивую куклу. Саму себя не узнавала.

- Да не за что, - не любил данную фразу. Уж если человек благодарит, значит для него есть – за что. Но, в данном конкретном случае… - Извини, не должен был просочиться. Говорил с твоим врачом, - продолжал, к постели приближаясь. – К выписке готова?

Глава 10. Возвращение блудной... падчерицы

- На исключительно горизонтальном твоем положении, еще на двое суток, не настаиваю, - говорил Дворковский, пропуская её в дверях, приготовленной к приезду, комнаты. – Но очень прошу, минимум телевизора и без житья в гаджетах, - добавил, ставя на пол небольшую дорожную сумку.

Что было в той, не выясняла. Из дома, точно помнила, убегала с дамской сумочкой, в которой только документы, личность удостоверяющие, и носила. При ней сейчас была. Только без телефона. В больнице забрали.

- Мне кое-что из вещей надо, - начала осторожно, неторопливо проходя по комнате, в которой детство, счастливое детство, прошло. – Так, по мелочи…

У Стаса просить было не стыдно. Муж всё же. Никогда ни в чем не упрекал. Недовольно кривился, иной раз, но не отказывал. Практически. Что касалось отчима… Неловко себя чувствовала. Чужой человек. Совершенно. А если вопросы задавать начнет, что и для чего… Давно взрослая девочка, но обсуждать с мужем матери те же женские средства гигиены готовой себя не чувствовала.

- В сумке глянь, - предложил Дворковский, кивнув на ту, – Если что-то не предусмотрелось, оформляй и давай адреса. Дам команду, привезут. Плательщиком меня пока ставь. Вопрос твоей финансовой независимости решим в ближайшее время, - добавил, переставляя на стул, рядом с письменным, оставшегося еще со школьных времен, столом, ту самую сумку, которую минуту назад у дверей оставил. Наверняка побеспокоился, чтобы не наклонялась лишний раз.

Одна оставшись, еще несколько минут просто сидела, смотря в одну точку. По сути, жизнь переменилась буквально за сутки. Последующие несколько всего лишь оттягивали момент её очередного возвращения в родительский дом. Только родителей… больше не было. Мамы…

Ком к горлу подступил. Слезы на глаза навернулись. Громко всхлипнув, зажмурилась. Жить дальше надо. Как-то. С чувством вины бы справиться.

Осторожно поднявшись, Востров, помнится, просил какое-то время без резких движений, по возможности, обходиться, раскрыла сумку. Сверху брошены предметы личной гигиены – зубная щетка, паста (странным образом именно та, которой пользуется она), прокладки (не совсем те, но да ладно, на первое время сойдут и они). Дальше…

А вот тут возникло сразу несколько вопросов. Первый – выбирал и приобретал всё сам Дворковский, лично? Или по заказу просто собрали в магазине и передали через курьера? Второй, откуда размеры её узнал? Даже…

Почувствовав, как краснеет, отбросила обратно в сумку пакет с трусиками. На дверь в комнату оглянулась. Стараясь не упускать ту из вида, извлекла еще пару упакованных вещиц. Домашний халат, брюки с блузкой, спортивный костюм, а дальше…

Снова чувство неловкости. Сорочка ночная и… Вытряхнув пакет, рядом на постель присела. Пижамка. Вроде, вполне себе пуританская, но выбранная… Дворковским. Или – женщина свою ручку к сборке приложила? В таком случае, вопрос только с угадыванием размера остается. И – кто эта женщина?

Нет никого? Его же слова. Верность жене хранил. Для здоровья исключительно. И то, в последние несколько месяцев, когда совсем уже плохо Наталье было? Верить хотелось, да не совсем получалось…

Пол часа спустя, на кухню направляясь, услышала его голос, из приоткрытой двери кабинета доносившийся. По телефону, видимо, разговаривал. Приостановившись, невольно прислушалась.

- Нет, сегодня-завтра – вряд ли, - уверенно прозвучал ответ Дворковского, а по тону верно предположила раздражение. – Мои семейные дела тебя, если не ошибаюсь, никаким боком не касаются.

Любовница прорезалась? Внимания требует? И почему сразу, о другой женщине мысли в голову полезли? Или последняя встреча с мужем так подействовала? Какое вообще дело до личной жизни отчима? Есть и есть. Как говорится, честь и хвала, что до последнего рядом с матерью оставался. Иллюзию счастья для неё сохранил.

Чувствуя, как слезы к глазам подступили, губу до боли закусив, спешно в кухне спряталась. Фактически ничего по расположению не изменилось. Даже стол на привычном месте стоял.

- Извини, выбор сегодня небольшой, - неожиданно раздавшийся за спиной голос Дворковского, заставил, вздрогнув, резко обернуться.

- Теперь за каждым шагом моим следить будете? – с вызовом вопрос прозвучал.

А за себя – испугалась. Не отчим-Дворковский перед ней сейчас на пороге кухни стоял, а… Сергей. Просто Сергей. Повзрослевший (не постаревший, а именно повзрослевший!) на семь лет. Одетый по-домашнему в свободные светлые брюки и футболку цвета хаки. Даже сквозь свободно облегающую ткань угадывался подкачанный пресс, а силу рук хотелось бы испытать. Не качок. Далеко не качок, но форму явно держит.

Господи, мысли какие… А какие… Семь лет прочь гнала, думать себе запрещая об этом человеке. Как теперь быть, ни малейшего представления не имела. Благодарна ему. Спокойствием своим и, чего скрывать, благополучно разрешившимся вопросом с мужем, обязана.

- Агрессии такой не надо, - попросил Сергей, проходя, наконец, в кухню. – Не собираюсь я за тобой следить. Но пару дней, извини, под контролем побыть придется, - добавил тут же, по пути к духовому шкафу ногой ловко табурет из-под стола выдвигая. – Присаживайся, сейчас ужин будет.

- А можно, я сама для нас… - начала осторожно.

На секунду с ней взглядом встретившись, в сторону свой отвел. Что происходило, понять не мог. Реакция на девчонку, будь оно всё неладно. До истерики только осталось довести. Ладно хоть, внимания не обращает. Пока.

Глава 11. Неожиданный сюрприз

- «Кардио Фарм» не заключит невыгодную для себя сделку, - заявил категорично, оборачиваясь от окна. – И это не обсуждается, Макс! Не понимаю, на каком еще языке тебе сказать?

От проблем скоро мозг закипит. Наступление какое-то. Непонятное, по всем фронтам. Пока Натальей занимался, от дел немного отошел. Не всегда и везде успевал. А вот теперь – получи.

- В каком месте она не выгодна? – прозвучал встречный вопрос.

Не сказать, что они с Максимом Троевским большими друзьями были. Но как-то, благодаря паре совместных проектов, отношения поддерживали. Одно время Макс даже входил в правление клиникой. Отвечал за материальное обеспечение. Потом продал свою долю, открыл собственное дело. На сколько, то шло удачно? На плаву держался.

- Я должен вложить больше, чем по итогу получить, - напомнил Дворковский, отодвигая от себя папку с документами. - Извини, меня это не устраивает. Мне не только себя, людям дать надо. И не копейки. У меня клиника с мировым именем. И работают здесь сильнейшие специалисты.

- Наталья бы… - начал гость кабинета Дворковского.

- Наталья в последнее время ни во что особо не вникала, - резко одернул так называемого друга Сергей. – А у тебя совести хватило под себя слегка нагрести. Всё, Макс, вопрос закрыт. Документы подпишу не раньше, чем увижу согласование адвокатами, - закончил, глянув на нежданного гостя.

Первый день своего возвращения в клинику спокойным назвать никак не мог. Ближайшая операция через две недели. Но и приема-консультаций оказалось с избытком. А тут еще Троевский со своими договорами, будь оно всё неладно.

- Ладно, пусть еще поработают, - неожиданно уступил Макс. – Хотя не понимаю, чего ты ерепенишься. Условия неплохие.

- Вот именно, что «неплохие», - съязвил Дворковский, выбивая из пачки сигарету, однако, не прикуривая. – А мне нужны лучшие. Я готов вложиться, - продолжал, отбрасывая в сторону зажигалку и, так и не прикуривая сигарету, - Дай мне стопроцентную гарантию, что не прогоришь.

К любым вложениям всегда относился осторожно. А уж когда вопрос касался Макса Троевского – особенно. Мало, что сам надежностью не отличался, так еще и дружбу водил не совсем, так сказать, порядочную.

- Вот скажи, Дворковский, - после слегка затянувшейся паузы, вновь заговорил коллега и, пока еще, друг в одном лице. – Что ты за человек такой? Наташка у тебя была мировая. Ты же, как последняя…

- Наталью, давай в покое оставишь, - предложил Дворковский, со стула поднимаясь. – Нет человека. Уже двенадцать дней, как нет, - счел необходимым напомнить. - И она, кстати выступала категорически против данного подписания. Так что, или ищи другого спонсора, но, вряд ли кого найдешь. Либо…

- Интересно заговорил, - откинувшись на спинку офисного стула, Макс с минуту рассматривал Дворковского, словно видел того впервые в жизни. – Серег, что произошло? Ты же склонялся к подписанию. Ну, риски же минимальные. И сумма, в общем-то, для тебя не большая. Или гарант какой появился? Не Наташкина дочка, случайно?

Постаравшись не поддаться на провокацию, Дворковский намеренно медленно поднял на друга взгляд. Уставший. В самом деле, устал за последние пару недель. Даже те выходные, которые себе определил после смерти жены, чтобы в себя прийти, не сильно помогли. Да и как, блин, помогут, когда совсем от проблем отключиться не получалось. Да еще Сумишевская… Самого себя понять не мог. Как рядом оказывалась, переключалось что-то. Слушал, не слыша, смотрел – не видя. Мысли в голове странные появлялись.

- Натальиной дочке я сам в качестве гаранта выступить могу, - усмехнувшись, обронил вслух. – И тебе, в том числе, - добавил, прислушиваясь к голосам, доносившимся из приемной. Тихий, спокойный разговор. Глянул на часы. Черт, совсем из головы вылетело. Должен же… Мысль закончить не успел.

- Сергей… - начал приятный женский голос, а мгновение спустя порог кабинета переступила Валерия Иловайская-Сумишевская. И почему ему до такой степени претила фамилия её мужа, понять не мог.

От неожиданности замерла. Не обговаривался момент общения с ним в присутствии посторонних.

- Сергей? – не скрывая своего удивления, переспросил гость, переведя взгляд с друга на девицу.

Ощущение, что где-то уже встречались. Что-то неуловимо знакомое в чертах очаровательной мордашки. На вскидку нежданно свалившейся к ним красавице лет так около двадцати пяти. Как там говорят – плюс-минут.

- Сергей, - подтвердил спокойно Дворковский, поднимаясь из-за стола. – Лера, знакомься, - продолжал, слегка одергивая пиджак. – Максим Троевский. Макс, Валерия Александровна Иловайская, она же, на сегодняшний день, Сумишевская.

Предпочел бы не знакомить. Для собственного спокойствия. Без «тормозов» был Макс. Сперва говорил, потом думал. Если вообще – думал. Иной раз складывалось впечатление, что с мозгами серьезная проблема.

- Серьезно, что ли? – и взгляд совсем не устраивал. Знал подобный отлично. Запал на Лерку. Теперь глаз да глаз. – Приятная неожиданность, - продолжал тем временем Троевский, врываясь в ход мыслей хозяина кабинета. – На похороны с визитом?

Какую чушь сморозил. Сергей на Леру взгляд бросил. Как среагирует. Боялся за неё. По возможности вообще старался о Наталье тем не затрагивать. Слезы на глазах у девчонки сразу проступали.