Отдел волшебного правопорядка. Тайна взрыва

...

— Саша, сколько можно уже?! Третий раз за неделю!

Я закатила глаза.

— Сегодня только вторник, Ворошилова!

Хотя, если честно, в словах Кирзанова была своя истина. Я уже третий раз за неделю пришла к нему с неполадками в пистолете. Это был рекорд всего участка.

Криминалист с крайне недовольным видом стал разбирать оружие, прочищать дуло от следов маны.

— Повторяю еще раз, — начал он раздраженно, громко щелкая составляющими пистолета, которые ставил обратно на нужное место. — Мана — редкая, опасная вещь, и она обязательно должна быть отрегулирована перед каждым выстрелом. Понимаешь? Ты работаешь в отряде волшебного правопорядка, а не выступаешь в цирке, где можно постоянно устраивать шоу. Нельзя просто направлять всю свою энергию в оружие и ожидать, что все закончится нормально! Нужно уметь грамотно перенаправлять его.

— Разве мой пистолет под это не заточен? — недовольно отозвалась я.

Кирзанов недовольно зыркнул в мою сторону.

— Заточен, да. Под твой тип маны, а не под твое сумасшествие! — Он всплеснул руками. — Любое мановое оружие, даже самое агрессивное, нужно контролировать.

Он заменил какие-то детали и быстро сунул пистолет обратно мне в руки.

— Запомнила, Саша? — сказал он серьезнее. — Контроль. Маны, поступков, даже слов. Это то, чего тебе не хватает.

— Говоришь как Метелин, — проворчала я. — Я уже устала от его нотаций.

— А лучше бы прислушивалась! — Кирзанов скрестил руки на груди. — Это не нотации. Майор Метелин знает, о чем говорит. Он профи самоконтроля.

— И занудства… — добавила себе под нос. — Спасибо за пистолет, Петр Андреич. Но можно было бы и без лекций. Я уже не маленькая. Может быть, не майор, но и не рядовой давно. В чем-то все-таки разбираюсь.

Кирзанов, покачав головой, махнул на меня рукой:

— Иди уже отсюда.

Я вышла из кабинета криминалиста и быстро прошла вперед по коридору участка. Не успела даже дойти до лестничной клетки, как вдруг телефон в кармане завибрировал. Я остановилась, чтобы ответить, но желания поубавилось при виде имени контакта.

— Метелин. — Я раздраженно закатила глаза. — Вспомнишь говно…

На звонок все равно пришлось ответить. Хотелось мне или нет, мы все еще были сослуживцами — даже напарниками, к сожалению. Звонок от Максима практически всегда означал новое дело.

— Ворошилова слушает.

— Новое дело на Ленинградской, 9. Приезжай, наш профиль.

Этого и требовалось ожидать. Пришлось ехать. Рабочий день только начинался, а мне уже приходилось иметь дело с господином Порядочность. Перебор несправедливости даже для утра понедельника.

Путь лежал в высотный дом в центре города. Вокруг уже столпились зеваки, полицейские машины, следственный комитет. Было и служебное авто нашего отряда, в котором эксперты уже заполняли отчет.

Я припарковалась где-то на газоне и вышла.

Узнать широкую спину Метелина на месте преступления не составило труда. От одного только взгляда на нее меня затошнило.

Подошла, встала возле.

— Ну?

— И тебе доброе утро, — отозвался майор, отвлекшись от отчета.

— Не любезничать приехала, — огрызнулась я, что Метелин благополучно проигнорировал. Как обычно. — Что за дело? Опять убийство мановым оружием?

— Нет, — он кивнул на распахнутую дверь подъезда. — Зайди, сама посмотри.

Я подошла ближе к дому, минуя ограждающую ленту. Заглянула в подъезд — и выругалась, не поверив своим глазам.

Весь подъезд был разрушен. Со стен обвалилась штукатурка, сорванные с петель двери валялись в проходах, лампочки лопнули — все до единой. Вся лестничная клетка была похожа на место бомбардировки или природной катастрофы.

Я отступила, глянув на Метелина в шоке.

— Это что вообще такое?

— Эксперты констатировали взрыв маны в квартире на четвертом этаже. — Он скрестил руки на груди, его лицо было чересчур серьезным даже для самого себя. — Погиб один человек — мана-держатель, который и был причиной взрыва. Остальные жители подъезда ранены, в больнице, или отделались испугом.

Я провела рукой по лицу, громко выдыхая.

— И это ты называешь добрым утром?!

Было странно, что вокруг еще не столпились пиджаки федералов. Это громкое дело, точно под контроль возьмут.

Один из криминалистов, стажер Лютиков, подбежал к Метелину с новым отчетом.

— Вот, с места происшествия… В квартире очень высокое содержание эфира после взрыва, вам пока лучше туда не заходить. Пока все выглядит как несчастный случай. Правда записей с камер нет, после взрыва эфира вся техника вышла из строя, — Лютиков заметил меня и заулыбался. — О, здравствуйте, капитан Ворошилова! Вы тоже не заходите внутрь пока, пожалуйста. Сами знаете, мана плохо на эфир реагирует. Нам не нужен еще один взрыв.

— И не собиралась, — соврала.

Собиралась, конечно! Но эфиром лучше и правда не дышать. Он вызывает нестабильность маны, а нестабильность маны портит оружие… Кирзанов меня убил бы, если бы я снова пришла с неисправным пистолетом.

— Позже осмотрим, когда помещение проветрится, — подытожил Метелин, забирая отчет. Он снова взглянул на меня. — Личность погибшего уже определили. Наш коллега, подполковник в отставке, Илларион Геннадиевич Широков. Он вышел на пенсию по ранению; к тому моменту его мана совсем ослабла, поэтому он практически не пользовался ей в последние годы.

— Странно, — пробормотала я.

Обычно взрывы энергии происходили, если кто-то наоборот злоупотреблял ей. Чем чаще используешь ману, тем быстрее и активнее ее генерирует организм. Когда человек перестает ей пользоваться, она постепенно уменьшается. Бывали случаи, когда держатели и вовсе лишались способностей, если много лет не практиковались. Совершенно противоположное происходит, если ежедневно — и, как сказал бы Метелин, “бесконтрольно” — пользуешься маной. В этом я, к сожалению, опытна. Доводилось на себе переживать ужас манового взрыва… не настолько разрушительного, но все же. Очень пугающее и болезненное ощущение, словно кто-то изо всех сил ударил под дых.