Отец года. Вернуть семью

Глава 1. Эпичный эпизод, или как изменить не изменяя

— Давай, малышка! Дава-а-ай!

Пытаюсь ехать, а она не едет! Точнее, едет, но вздрагивает через каждые десять метров всем своим металлическим телом. Тот ещё секс… Вообще не эротично! Неделю назад из автосервиса забрал автомобиль называется. Хватит с меня мастеров, сам починю.

Выхожу из машины, достаю телефон из кармана. Сейчас буду звонить жене. Только обрадовать Нику мне нечем.

— Привет. Ты уже забрал дочек? — моя дорогая супруга начинает разговор с вопроса в лоб.

Я должен ехать забирать наших близняшек. Они на танцах. Секция.

— Э-э, нет… — кошусь на машину. — И не заберу. Тачка отказывается ехать, хоть лошадь в неё запрягай.

— Сань, ты шутишь? — моя девочка сникает. — Мы же договаривались.

— Кис, чо я сделаю?! Машина еле едет!

— Я уже в магазине продуктов в тележку набрала. На кассе очередь, — вздыхает, — не успею отстоять.

— Котён, прости. Не доеду я на этом чуде до дома культуры. Мне бы до гаража добраться. Буду ковыряться до упора, так что рано не жди.

— Умеешь ты обрадовать, Орлов, — фыркает Ника. — Пойду продукты выгружать. Девочек заберу и с ними ещё раз в магазин поеду. Пока.

Завершает звонок.

Мне хочется разбить телефон. Но я держусь. У нас с котёной и без того последнее время в отношениях напряжёнка. Я вечно пропадаю на работе до ночи, в выходные тоже, бывает, работаю, а она с близняшками одна. И тоже, между прочим, не дома сидит — учительница она у меня. Кой век раз собрались вместе провести выходные — и нате вам!

С чувством пинаю колесо и плюхаюсь за руль. Всё через одно место!

До гаража еду долго и нудно. Проклятия, которые посылаю в адрес собственной тачки, можно записывать и издавать. Чёрная магия курит в сторонке.

У гаража мотор глохнет сам. Сервис, ёлки-палки! Достаю ключи из бардачка и иду открывать дверь.

В гараже почему-то горит свет. Витёк не выключил, наверное. Друг выпросил у меня второй комплект ключей — хотел что-то обточить на станке в эти выходные. Видимо, с утра приходил поработал, а выключателем щёлкнуть не удосужился.

У Витька свой гараж имеется, но станка нет. И вообще ко мне сюда хочется приходить. Всё как дома — можно жить. Я в гараж старые шкафы привёз, полок навешал и даже топчан с одеялом и подушками организовал. Поработал, вздремнул немного и снова поработал. Очень удобно.

Так, что мне надо?.. Мне надо залезть под капот импортной и, зараза, страшно дорогой тарантайки. Пока светло на улице поковыряюсь, а дальше как пойдёт. Может, вообще плюну и пойду домой к жене и дочкам. Хотя, блин, перспектива остаться без машины в понедельник душу не греет. На моей работе без транспорта никак.

Походу мечту о выходных с семьёй придётся отложить до лучших времён. Надо искать причину поломки. Но для начала переоденусь. Угваздаюсь, и котёна меня самого на запчасти разберёт.

Стягиваю с себя обувь, брюки. Стою в расстёгнутой рубашке и трусах, пытаюсь сообразить, где мой пропитанный потом и маслом комбез. Вечно я его куда-нибудь засуну, потом ищу. Окидываю взглядом помещение… Стоп. Это что такое? Впечатление, что на топчане под старым ватным одеялом кто-то лежит. Да, точно!

Подхожу, сдёргиваю одеяло и офигеваю. Там баба! Из одежды на ней только трусики фасона «Три ниточки». Платье и лифчик скомканные лежат рядом на матрасе.

Молодая девка, лет двадцать. Я её не знаю. Откуда она взялась в моём гараже — тем более понятия не имею. Судя по выражению лица девицы, она обалдела не меньше моего. Сидит ладошками грудь прикрывает, коленку поджала, а щёки красные, будто свёклой их намазала.

— Ты кто, мать твою?.. — выдыхаю.

Ответить «прекрасная» незнакомка не успевает — дверь открывается и в гараж заходит Ника. В одной руке у неё палка колбасы, в другой — батон.

Картина маслом. Я в расстёгнутой рубашке и трусах, на топчане мадама в чём мать родила, на полу одеяло.

— Саня… — у моей котёны абсолютно потерянный взгляд и подбородок дрожит.

— Кис, это не то, что ты подумала! — выдаю фразу банальнее некуда.

— Пошёл ты! — всхлипывает, швыряет в меня продукты и выбегает на улицу.

— Ника!

Бросаюсь за ней, но спотыкаюсь об одеяло и грохаюсь на пол. Пока встаю, за дверью рычит мотор машины моей жены. Итого: «целую» попу уезжающего авто.

Твою мать!

Злой как чёрт иду в гараж — вышвырнуть оттуда девку и срочно звонить котёне. Хоть бы трубку взяла…

А в гараже пополнение! Кроме девицы, которая уже успела натянуть платье, здесь Витёк. Ну как здесь… В шкафу сидит. Дверцу приоткрыл и лупает глазищами, прижимая к голой груди одежду.

— Ты какого хрена здесь делаешь?! — выдёргиваю друга из шкафа. — И кто это такая?! — киваю на девчонку.

Она всё ещё в шоке. Стоит у топчана, не двигается.

— Санёк, не бей! — причитает Витя. — Ты сказал, что выходные с семьёй будешь! — выставляет локти, пытаясь закрыться от моих оплеух.

— А ты сказал, что тебе деталь обточить надо! — ору. — Понятно теперь, какую деталь обтачивал! — снова киваю на девку. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! Ника зашла, а тут это!

— Я услышал, что ключом в замке шерудят — значит, ты. Я подумал, что с Никой приехал и в шкаф на панике спрятался! — тараторит, оправдываясь. — Санёк, Ника бы меня Ленке сдала!

— Кто такая Ленка?! — девчуля оживает.

Сверкает злыми глазами и идёт на Витька.

— Жена его, — не раздумывая, сдаю изменщика. — Не благодарите, мадам. Сильвупле.

— Ах ты, козёл! — хаотично лупит Витю. — Ты ещё и женатый!

— Зая! Солнце! Я всё объясню!

— Пошёл в жопу, урод! — девица вынимает из-под подушки балетки.

Обувается, кроя матом, а потом покидает помещение.

— Спасибо, друг, — Витёк смотрит на меня волком.

— Поговори мне ещё! — рявкаю. — Сейчас будем Нике звонить. Готовься всё ей объяснять.

— С ума сошёл?! — Витёк быстро одевается. — Не буду я ничего объяснять! Ника всё Лене расскажет!

— Ты обалдел?!

Глава 2. Муж-следователь — горе в семье

— Не мог Сашка тебе изменить! Он тебя любит без памяти! — распинается Лена на переднем сиденье моей машины.

А я, обняв баранку, рыдаю. У меня настоящая истерика. И сердце, кажется, сейчас разорвётся.

Как он мог?! У нас семья, дочки… А он!..

— Любил и разлюбил! — всхлипываю. — Я давно подозревала, что у него… — дыхание перехватывает. — У него… другая!

— Ник, это бред!

— Я видела! — не могу перестать плакать.

— Господи боже! Сейчас водички тебе принесу, — подруга выходит из машины и бежит в салон красоты, где работает маникюршей.

Позвонил, сказал — машина сломалась, чинить поедет, а я за дочками на танцы, значит. И уже опоздала. Звоню преподавательнице предупредить, что задерживаюсь, но скоро буду, а она мне — у нас дополнительная репетиция перед концертом. Ещё час в запасе. Я на радостях продуктов накупила — успеваю же. Ну, думаю, чего мой Орлик в гараже голодным будет? Повезла ему батон и колбасу…

А он там свою колбасу к чужой бабе пристраивает!

Звонит теперь. И смсками закидывает. Во все мессенджеры написал. Я не отвечаю и не читаю. Не могу.

— Попей, моя хорошая, — Лена возвращается в машину со стаканом воды.

Меня колотит — вода выплёскивается на колени и сиденье. То, что случилось полчаса назад, это… конец.

Конец нашего с Сашей брака.

— Он на работе до часа ночи, до двух… — шмыгаю носом. — Нервный стал. Что ни скажу — в штыки. Выходные — опять на работу. Вызвали, — прижимаю ладонь ко рту.

— Ты будто первый год замужем за следователем, — Лена гладит меня по плечу. — Витька у меня такой же. Так он в отделе МВД, а там нагрузка меньше, чем в Следственном комитете. И то не дождёшься. Сейчас тоже на работе. В субботу, на минуточку!

— Твой на работе… а мой в гараже с любовницей! — снова по щекам катятся слёзы. — И на близняшек наших ему тоже теперь плевать. Не занимается с ними совсем. Они к нему папа-папа… любят, скучают. А он рявкает.

— Это всё нервы. Из-за нагрузки.

— Из-за бабы это! — всхлипываю. — Лена, ты бы её видела! Молодая… — выдыхаю с дрожью в голосе.

— Насколько молодая? — подруга хмурится.

— Лет двадцать на вид, — слёзы застилают глаза. — А я что?.. После родов располнела… За четыре с половиной года так и не скинула. С работы домой тащу тетрадки, потом сижу до полуночи проверяю их. Супы-борщи, стирка, уборка. Меня съел быт, переварил и выплюнул.

— Никусь, что ты такое говоришь? — у Лены тоже слёзы на глазах. — Да о такой красавице-умнице, как ты, только мечтать!

— Ага, да! Знаешь, сколько у нас с Сашкой уже ничего нет? Месяц!

— Ой, скажешь тоже! Месяц без этого — ничего страшного.

— Конечно, ничего страшного, — шепчу и киваю. — Когда есть с кем еще кроме жены — вообще ничего страшного, — отдаю подруге стакан и прячу лицо в ладонях.

Новый виток истерики набирает обороты, а Лена снова отпаивает меня водой, старается утешить.

— Всё, успокаивайся, — заявляет строго. — Плакать бесполезно, надо думать, что делать.

— За девочками ехать, — шмыгаю носом, вытирая слёзы.

— Тебя колотит вон… — вздыхает подруга. — Как ты детей везти собралась?

— Не знаю, — пожимаю плечами.

— Значит так, сейчас я заберу сумочку и сяду за руль. Считай, что сегодня твой водитель.

— Тебе работать надо, Лен.

— Работа не волк. У меня сегодня одна клиентка осталась, но я отменю. Ты важнее.

Подруга уходит за сумочкой, а я смотрюсь в зеркало дальнего вида. Плакала-плакала, а тушь не потекла. Потому что нет на ресницах туши. И теней на веках нет, а губы забыли, что такое помада. У меня даже на лёгкий макияж не хватает времени.

О, снова звонит… Кобель! Разговаривать с Саней я не хочу — давлю на сенсорную кнопку отбоя. Пусть с любовницей своей поговорит.

К горлу снова подступает комок обиды и боли.

— Пересаживайся, — Лена открывает водительскую дверь.

Пересаживаюсь. Я машину вести не в состоянии. До салона доехала на адреналине, а теперь всё — кончилось «топливо».

Щёлкаю ремнём безопасности на пассажирском и стараюсь держать себя в руках. Девочкам нельзя видеть мать в таком состоянии. Не знаю, как объяснять дочерям, что папа больше с нами жить не будет. А он не будет с нами жить. Не захочет уйти сам — соберу ему чемодан.

До дома культуры доезжаем молча. Выходим вместе с Леной из машины, и она под руку ведёт меня к зданию. Я чувствую себя тенью — бестелесным созданием. В голове и сердце боль, а перед глазами туман.

— Мам, Янка мне сумку порвала! — жалуется на сестру Аня.

— А она мою резинку в окно выкинула! — вторая сестрёнка не отстаёт.

Стою и смотрю на близняшек пустым взглядом. Сумку порвали, резинку для волос потеряли…

— Так, девочки мои! — Лена перехватывает инициативу. — Ваша мама сегодня очень устала, и у неё разболелась голова, — берёт близняшек за руки. — Поэтому рот на замок и идём в машину.

Умеет тётя Лена быстро организовать тишину. Оно и неудивительно — у них с мужем тоже близнецы, только мальчики. Опыт имеется.

Подходим к машине, подруга открывает заднюю дверь — Яна и Аня юркают в салон. А я стою, смотрю вдаль. Замерла, и отмирать не хочется.

— Я смотрю, ты совсем «устала», — вздыхает Лена.

— Совсем… — повторяю шёпотом.

— Вот что, я девчонок к себе забираю до завтра, а тебя отвожу домой. Саня придет, и вы с ним поговорите.

— Я не буду с ним разговаривать, — мотаю головой. — Я всё видела.

— Что ты упёртая такая?! — подруга психует. — Выслушай Орлова, с тебя не убудет. Я вот уверена, что это какое-то абсолютно дикое недоразумение, а не измена. Не мог Саня с тобой так поступить.

Глава 3. Правда часто похожа на ложь

Я с Витька в шоке! Но разочарование в друге точно не поможет мне объясниться с женой. Тут нужно… Я не знаю, что тут нужно. Увидеть такое эпичное действо, а потом поверить, что это была подстава, почти невозможно.

Подъезжаю на такси к нашему подъезду — авто Ники на парковке. Она дома. Значит, дочки тоже дома. Это добавляет фиговости ситуации — придётся говорить при детях. Шептать за закрытой дверью. Дверь закрыть не проблема, а вот с шёпотом могут возникнуть проблемы. Тема диалога животрепещущая. Да и мы с моей любимой супругой всё чаще и чаще говорим на повышенных тонах. С раздражением. Непонимание между нами растёт, а взаимные претензии копятся. Почва для доверия неплодородная, одним словом.

В квартире тишина. Снимаю обувь, прохожу по комнатам — Ани и Яны нет. Ника есть. Она сидит в кухне за столом, глаза заплаканные, перед ней стоит чашка чая, а в воздухе витает аромат валерьянки.

Сажусь напротив котёны. Говорить будем:

— Где девочки?

— Они у Лены с Витей ночевать останутся, — эхом отвечает Ника.

— С Витей… — бурчу. — Я бы этого Витю! — повышаю голос.

— Орлов, прекрати! — котёна хлопает ладошкой по столу. — Не о Вите речь!

Вообще-то о нём. Но к нему ещё подвести надо.

— Кис, если бы я собрался гульнуть, то зачем мне было говорить тебе, где я буду это делать? — решаю зайти с логики.

Ника набирает воздуха в грудь и протяжно выдыхает, а потом поднимает на меня глаза:

— Потому что полгода назад я пообещала, что ноги моей в твоём «бермудском треугольнике» не будет. Заметь, Саша, за шесть месяцев я ни разу не нарушила обещание. До сегодняшнего дня.

— Я уже забыл об этом десять раз!

— Не ори! — встаёт, смотрит на меня несколько мгновений и снова садится. — Это все твои доводы?

— Я подъехал к гаражу и пошёл переодеваться. Снял с себя одежду, но заметил, что на топчане под одеялом кто-то есть, сдёрнул одеяло, а там эта… — едва сдерживаю крепкое слово в адрес Витиной подружки. — И ты зашла. Сразу практически, — виновато смотрю на жену. — Кис я эту бабу, как и ты, первый раз видел!

— Сказки сказочнее я ещё не слышала, — котёна качает головой — не верит мне. — Откуда ей было взяться в закрытом гараже?

— Не был гараж закрытым, — хмурюсь. — Точнее, был закрыт изнутри. Я ещё в пятницу Витьку второй комплект ключей дал. Он сказал, что хочет на станке поработать в выходные. Это его баба на топчане сидела. Витя в шкафу прятался, — говорю, а с меня кожа едва не слазит — правда звучит крайне тупо.

— Свалить всё на друга… Мог придумать что-то оригинальнее.

— Я не придумываю! Я правду говорю!

Нечасто следователю приходится бывать на месте обвиняемого. А сегодня я ещё и сам себе адвокат. Но прокурор у меня жесть какой суровый.

— Витя сегодня был на работе, — заявляет «прокурор». — Думаю, в отделе это запросто подтвердят.

Конечно, подтвердят! Я пока в Следственный комитет не ушёл, в этом отделе не один год отработал. Внутреннюю кухню от «А» до «Я» знаю. Там круговая порука среди сотрудников насчёт «Прикрой меня, брат». Сегодня ты прикрываешь чью-то задницу, а завтра прикроют твою. Всё схвачено.

— Кис, почему ты готова поверить кому угодно, только не мне? — тянусь за её остывшим чаем — промочить пересохшее горло.

— У тебя постоянно сто отговорок — зачем тебе знать, киса? Не грей голову, киса, — говорит, а глаза блестят влагой. — Потом я узнаю, что ты говоришь одно, а делаешь другое. Приходишь с работы поздно, если выходной, то в гараж… — на «гараже» голос моей котёны проседает. — Теперь я понимаю, что ты там делаешь.

— Я не изменял тебе! — срываюсь.

Подскакиваю со стула и смотрю на жену. Видок у меня тот ещё — отражение в оконном стекле это подтверждает. Глаза бешеные, ноздри раздуваются. Рожа горит, а в голове стоит гул.

— Хватит, — у Ники по щекам ползут мокрые дорожки. — Ты должен уйти, — шепчет.

— Да, ты права! — нервы звенят, я ору. — Не хрен делать в доме, где мне не верят!

Психанув, иду собирать вещи.

Никогда бы не подумал, что мы с котёной доживём до такого. Спасибо Вите! Я уйду, да. Есть куда пойти. Это не единственная наша с Никой квартира, есть ещё сталинка. Старенькая, но с хорошим ремонтом и просторная. Обычно мы её сдаём, но в этом месяце как-то не срослось с жильцами. Как меня ждала! Вот туда и пойду.

Но чем больше вещей я пихаю в сумку, тем меньше хочется уходить. Я не представляю, как буду жить без котёны и дочек.

Как-нибудь… Мужик сказал — мужик сделал. Точка.

Обуваюсь в прихожей, берусь за сумку. Ника ко мне даже не думает выходить.

— Я пошёл, да?! — спрашиваю с надеждой на её «останься».

В ответ тишина. Значит, я ухожу. Да, точно ухожу. Вот сейчас. Ещё две секунды — и меня тут не будет. Почти ушёл…

— Любовнице привет, — тихий дрожащим голосом доносится из кухни.

Вот теперь я ушёл!

Рыкнув, открываю дверь и выхожу в подъезд. В душе дыра космических масштабов. Хоть вой.

Спускаюсь по лестнице и надеюсь, что Ника побежит за мной, остановит. Но она не бежит, не останавливает. Стою у подъезда, вызываю такси и поглядываю на окна нашей квартиры. Кажется, котёна сейчас откроет одно из них и крикнет «Не дури, Орлик, возвращайся!» Но ничего такого не происходит.

Машина приезжает через пять минут, а я за эти пять минут едва разума не лишился. Мне показалось, что я тачку час ждал.

Злой сажусь в салон, называю адрес гаражного кооператива. Поеду в гараж заниматься тем, чем собирался — машину чинить. А Ника, если ей так хочется, пусть поживёт без меня…

Хорошо, что развестись не предложила.

Глава 4. Сам виноват

Телефон звонит. У меня руки по локоть грязные, но плевать — хватаю смартфон, думая, что это котёна. Нет, блин, не она. Витёк.

— Чего тебе? — рычу в трубку.

— Короче, тут такое дело, — шепчет «друг», — ваши девчонки у нас ночуют…

— Я в курсе, — перебиваю Витю. — Денег за проживание с меня содрать хочешь?

— Чо ты как этот-то?! — возмущается громко. — Я звоню сказать, что пока я с ними играл, Ленка моя два часа с твоей Никой по телефону разговаривала.

— И?

— О разводе ни слова, ни полслова, — шепчет Витёк. — Всё под контролем.

— Под контролем? — у меня на губах злая улыбка. — Я из дома ушёл!

— Перебесится Ника, и поговоришь с ней.

— Уже поговорил. Она не поверила, что в гараже твоя девка была.

— Ты чо, сдал меня Нике?! — Витя задыхается от возмущения.

— А ты ждал, что я возьму вину на себя?!

— Слава богу, что Ника не поверила… — выдыхает. — По крайней мере, Лене она об этом ничего не сказала.

Я молча отрубаю звонок. Позвонил, мать его, оценил глубину задницы, в которую я из-за него же угодил. И главное — Вите насрать, что я влип. Его интересует только собственная шкура.

Пробую завести машину — заводится. Пробую прокатиться по кооперативу — получается. Не едет — летит моё авто. Рулю в ближайшую тошниловку за шаурмой и кофе — мой ужин сегодня. А дома борщ со сметаной и мяско по-французски. Котёна моя вчера с утра приготовила. Она, когда готовит, такая красивая. Порхает по кухне в передничке… От мыслей о красавице-жене в здоровом мужском организме начинаются здоровые процессы. К Нике хочется до одури!

Кое в чём она права — я слишком много времени провожу на работе. Когда у нас с женой последний раз было — уже и не вспомню. Это ненормально. Но, блин, работа у меня такая! Мало того что рабочий процесс — стресс на стрессе, так ещё начальство добавляет. А не задерживаться в кабинете до ночи вообще не получается. Дела копятся, фиг разгребёшь. Конца и края не видно.

Покупаю шаурму, какой-то салат и кофе. Ем в машине. Желудок от голода уже выворачивает. Но даже с голодухи покупная еда не кажется вкусной. В шаурме сплошная капуста, салат кислый, а кофе далёк от натурального. К Нике хочется ещё сильнее.

Но я еду в сталинку. Упасть на кровать и уснуть.

Просыпаюсь от звонка в дверь. Сажусь на кровати, пытаюсь сообразить, где я. До меня не сразу доходит, какого хрена я делаю в сталинке. Где жена? Где девчонки? А когда доходит, я без сил падаю на подушку. Дыра в душе никуда не делась.

В дверь продолжают настойчиво звонить.

— Иду! — кричу, натягивая штаны.

В десять утра в воскресенье человеку с душой наизнанку поспать не дадут. Мне во сне было легче, чем в реальности. Но теперь не усну до вечера.

— Орлов, открывай!

Это Ленка Витина дверь выносит. Открою — и вынесет мне мозг.

— Доброе утро, — галантным жестом приглашаю Елену зайти.

— Пил? — разувается и принюхивается.

— Никак нет, — бурчу. — Завтра на работу.

— Конечно… работа — свет в оконце, — ворчит Лена и проходит в кухню. — Чаю плесни, разговор есть.

Набираю воду в чайник, жму кнопку и сажусь за стол.

— О чём говорить? — смотрю на Лену, отлично зная ответ.

— О том, как ты до жизни такой докатился, — хмурится.

— Я Нике не изменял. Девку, которая была в гараже, знать не знаю. У меня всё.

— Как она туда попала?

На этот вопрос я ответить не могу. Не Лене. У них с Витьком семья — два пацана мелких. Как наши девчонки почти. Тоже близнецы. Витя, конечно, порванное резиновое изделие, но Ленка с мальчишками ни в чём не виноваты. Не могу я ей сказать… И Ника не скажет, я уверен. Даже в качестве безумной версии не расскажет она Лене.

— Я не знаю, как она туда попала, — вру во благо. — Я не изменял Нике. Только она не верит. Да и ты не веришь, — отвожу взгляд.

— Я верю, — серьёзно заявляет Ленка. — Не знаю, что произошло в гараже, но знаю, что ты от Вероники никогда бы налево не пошёл. Я скорее поверю, что Витя гульнёт.

Я аж слюнями давлюсь. Кашляя, суечусь — чай наливаю. Отрадно, конечно, что Лена в меня верит, но про Витька она в кассу ляпнула…

— Твои предложения, — сиплю.

— Мои?! — у Лены брови на лбу. — Ты предлагай!

— Я не знаю, как заставить котёну поверить.

— Знаешь, почему она тебе не верит? — щурится. — Ника крутится как белка в колесе — дом, дети, работа, и ты вечером приходишь, нервы ей делаешь. Как думаешь, с таким отношением ты всё ещё её принц или уже гоблин стрёмный?

— Началось… — вздыхаю. — Отчитывать меня будешь?

— Нет, расскажу, как вернуть доверие Вероники.

— Жги, мать! — заявляю язвительно.

— Значит так, гений следствия, — Лена притягивает к себе кружку с чаем, — Нику надо разгрузить. Завтра заберёшь девочек из сада и проведёшь с ними часа два, а лучше три. И только потом привезёшь их домой. Понял?

— Понял, ага. Только Ника, скорее всего, пошлёт меня подальше с такой идеей.

— С чего бы? Ника не собирается запрещать тебе общаться с дочками. Так что руки в ноги и вперёд.

— Допустим. Но как это поможет мне вернуть её доверие?

— Сань, ты тупой? — вздыхает Лена.

— Наверное… — пожимаю плечами. — Я реально не врубаюсь, где связь между разгрузить Нику и тем, что она считает меня изменщиком.

— Поймешь… позже.

Вся из себя загадочная Елена допивает чай и собирается уходить, а у меня в одном месте шило. Вопрос ей хочу задать.

— Ника про развод ничего не говорила? — решаюсь.

— Не говорила, — фыркает жена Витька. — Но, Орлов, если ты не подсуетишься — заговорит. И не только заговорит, будь уверен.

Лена уходит, а я остаюсь в прихожей с холодком в груди.

Глава 5. Испытание отцовством. Одиночная программа. Акт первый

Ухожу с работы в шесть вечера, зная, что завтра это вылезет мне боком. Но ударить в грязь лицом нельзя. Дам жене отдохнуть, а заодно докажу, что я могу справиться с детьми сам. Один. Без её помощи обойдусь прекрасно! Я часто выслушивал от Ники, что без неё я с нашими дочками ни в жизнь не вывезу. Вот и посмотрим, кто здесь папочка!

Я котёне ещё с утра сообщение отправил, мол, так и так, забираю девочек из сада, вечером верну. Она ответила коротким «Ладно», но я почувствовал едкий сарказм между букв.

Подъезжаю к детскому саду, ставлю машину на сигналку и иду в группу. С этим я точно справлюсь. Не первый раз.

— Здравствуйте, папа, давненько вас видно не было, — воспитательница вручает мне девочек.

— Привет, пап!

— Пап, привет!

Близняшки или синхронизированы, или зеркалят друг друга — норма. Пока всё идёт неплохо.

— Одевайтесь, — киваю на их шкафчики. — Здравствуйте, — поворачиваюсь к воспиталке.

— Мы скидываемся на канцелярию, — заявляет.

И смотрит так, словно сейчас кошелёк у меня отожмёт — вот и скинулся, папа.

— Сколько? — хмурюсь, доставая лопатник из кармана.

— По двести пятьдесят рублей. Итого с вас пятьсот.

Отслюнявливаю вымогательнице деньги. Настроение уже подпортила. И дело вовсе не в пятихатке — на карандаши не жалко. Просто воспитка — неприятная баба.

— Всё? — спрашиваю, потому что она продолжает на меня пялиться.

— Завтра Яна и Аня должны принести в сад поделки на тему весны. У нас будет конкурс.

Ага, только конкурс будет среди родителей, а не детей. И плевать, что весна почти закончилась — скоро лето.

— Ясно. Сделаем.

Ещё минус несколько градусов к настрою.

— Пойдём, пап! — Аня берёт меня за руку.

Яна цепляется за другую руку, и мы, слава богу, уходим отсюда. Будь моя воля, я бы в эту «колонию» для малолетних сам не ходил, и детей не пускал.

— Ты нас бросил, да? — будто между прочим спрашивает Яна, когда мы выходим на улицу.

Офигеть вопрос! И главное таким тоном спросила, типа «будет завтра дождь или нет, не знаешь?» Детская непосредственность. А мне что-то нехорошо стало.

— Кто вам это сказал? Мама? — присаживаюсь на корточки.

— Нет, мы сами догадались, — подхватывает Аня. — У Серёжи Жукова из нашей группы тоже папины вещи из шкафа пропали.

— Оказалось, что Серёжу папа бросил, — заканчивает мысль Яна.

С причинно-следственной связью у близняшек всё нормально. Сразу ясно, чьи дочки.

— Так, слушайте меня, мелочь, — вздыхаю, — я никого не бросал. Ни вас, ни маму. Ясно? — кивают синхронно. — Мне придётся пожить в нашей старой квартире. Но я вернусь. Понятно? — снова кивают. — Вопросы? — мотают головами.

Вот и разобрались. Я, честно говоря, думал, будет сложнее. Легко отделался.

Везу близняшек в сталинку, а они на заднем сиденье болтают без умолку. Голова начинает побаливать. Девочки у нас разговорчивые, но обычно Ника на них шикала — папа с работы, ему надо отдохнуть. Это помогало. А сейчас Ники рядом нет, а мне на девочек рот открывать неловко. По самые ушки хватило вопроса с «бросанием». Чувство вины грызёт.

В сталинке Аня и Яна берутся обследовать местность. Давно они здесь не были. Игрушек нет, и они изобретают. Открыли шкаф, где стоят коробки со всяким старьём, достали мои галстуки, брюки и мамины платья. Наряжаются перед зеркалом. Довольные-е!

А я вздыхаю, окинув взглядом бардак. Три часа вчера тут всё драил — к их приходу готовился. Ане и Яне хватило тридцать секунд, чтобы сделать хуже, чем было до уборки. Ладно, чем бы дети ни тешились, лишь бы меня не убили.

Пока дочки заняты, я иду в кухню греть для них суп. Суперпапа приготовил вчера суперсуп! Сейчас накормлю их и будем делать поделки. Верну Нике сытых и довольных девочек, ещё и с выполненным домашним заданием. Ай да я, ай да молодец!

— Мелочь, идите кушать! — зову девчонок строгим тоном.

Близняшки появляются в кухне с одинаковыми выражениями на лицах — я без труда считываю их эмоции. Они ещё не видели, что в тарелках, но уже не хотят это есть. Плавали, знаем.

— Там вермишель, — Яна морщится.

— Вермишель похожа на червяков, — Аня отодвигает от себя тарелку.

— У меня больше ничего нет, — пожав плечами, сажусь за стол и ем. — Но из-за стола не выйдите, пока я не поужинаю.

Конечно, я не хочу, чтобы дочки остались голодными, просто беру их на слабо. Посидят-посидят и съедят. А я нарочно буду есть очень долго.

Но что-то идёт не так. Девочки вздыхают, смотрят на меня, но брать ложки в руки не торопятся.

— Меня тошнит, — заявляет Аня.

— От чего? — смотрю на неё большими глазами.

— Ты червяков ешь… Бе-е-е!

— Фу-у! — подхватывает Яна.

Сидят с гримасами отвращения на лицах и делают вид, что их сейчас вырвет. Приятного, блин, всем аппетита!

— Так, всё! — бросаю ложку. — Пойдёмте в кафе.

Девчонки кричат «Ура!» и скачут, как козочки. Счёт не в мою пользу, и я это понимаю. Но облажаться перед супругой не могу. Я должен накормить детей.

Через два дома есть вполне сносная кафешка. Они недавно открылись и оборзеть ещё не успели. Цены приемлемые, еда вкусная. Пюрешка с котлеткой у них точно есть.

— Папа, это не мои ботиночки — это Анины, — Яна возвращает мне обувь.

— Какая разница? — в недоумении смотрю на неё. — У вас одинаковые ботинки.

— Да, но это не мой ботиночки, — упирается малышка.

Аня молчит. Ей пофиг в своей обуви она пойдёт или нет, но Яне принципиально. Приходится разувать её сестру.

Проблема в том, что я уже в ветровке и как-то жарковато в прихожей. Потею я от этих кульбитов.

— Пап, я писать хочу, — вздыхает Аня и расшнуровывает обувь.

— Нет! — ору, а близняшки вздрагивают. — Иди в ботинках, — убавляю громкость.

Аня топает в туалет, а мы с её сестрой ждём у двери.

— Мне жарко, — вздыхает Яна.

— Мне тоже, — киваю.

Визг из туалета заставляет меня подпрыгнуть.

Глава 6. Не говори гоп, пока в полёте. Акт второй

Поход в кафе отменился сам собой. После «провала» Аню пришлось купать. И Яне, конечно, тоже срочно захотелось в ванну. Набрал им воды, закинул бутылочки с шампунями — веселитесь, доченьки. Правда, после их веселья я полчаса воду с пола в ванной черпал. О том, что сам мокрый от макушки до пяток, вообще молчу.

Короче, пиццу заказал. Теперь Аня и Яна сидят в кухне за столом, укутанные в наши с Никой старые банные халаты, и с удовольствием поглощают пиццу под мультики на ноутбуке. А у меня ощущение, что я за два часа пять вагонов с углём раскидал. Я на работе так не устаю за целый день!

Доползаю до дивана в зале и падаю почти ничком. Полежу, пока дочки кушают. А потом поделки…

Открываю глаза и понимаю, что задремал. Мультиков почему-то больше не слышно. И вообще в квартире подозрительно тихо. Подрываюсь с дивана, бегу искать девочек. Нахожу. Но радоваться нечему.

Эти две птички-невелички нашли где-то зелёнку и ватные палочки! Хана!

Зелёнка у них на лицах. Все руки в зелёнке. Зелёнка на линолеуме и фасаде кухонного уголка. На шторах зелёнка. Зелёнка, зелёнка, зелёнка…

— Вы чего натворили?! — кричу в ужасе.

От моего ора у Яны дрожит подбородок, а из глаз катятся слёзы. Аня зеркалит эмоции сестры.

— Мы-ы поделку хотели сдела-ать! — ревёт Яна.

— Весна зелёна-я-я! — подвывает Аня.

У меня фобия — не могу, когда женщины плачут! Детей женского пола это тоже касается.

Чёрт, что я за отец такой?! Оставил близняшек без присмотра, а потом ещё и наорал на них. Это просто две маленькие девочки. Мои дочки.

— Ну, тихо-тихо, мелочь, — сгребаю близняшек в охапку. — Ничего страшного, мы всё отмоем.

Снова ванная, снова мыться. Только зелёнка ни фига с кожи не отмывается. Въелась, зараза, намертво. Я и сам, блин, зелёный теперь. Лучше бы они йод нашли, честное слово!

После часа купания становится окончательно понятно, что эту дрянь с близняшек я не ототру. Через полчаса надо везти девочек маме. Ника меня убьёт.

Выдал дочерям свой блокнот и по шариковой ручке, а сам уселся на диван. Сижу смотрю, как девочки рисуют и так на душе тоскливо. Два зелёных человечка. Со мной — три. Пойдут Яна и Аня завтра в садик расписные, а я на работу.

Проблема в том, что раньше я вот так с девчонками никогда не оставался. У меня всегда был чёткий план от котёны: что, во сколько и как я должен сделать. Если дела шли не по плану, я сразу набирал Нику, и она говорила, как всё исправить. Походу права была моя жена — без неё я с дочками ни в жизнь не вывезу.

Доказал, блин, что я самостоятельная папаединица.

Звонок в дверь. Плетусь открывать. Но, посмотрев в глазок, понимаю, что не хочу это делать. Ника приехала. Видимо, не выдержало материнское сердце — решила сама девочек забрать. Или почуяла неладное.

Но открыть дверь приходится.

— Привет, — здороваюсь с котёной.

— Почему так долго не открывал? — стягивает с ног кроссовки и поглядывает на меня недобро. — Что-то случилось?

— Не-е, — мотаю головой. — Случилось, — киваю.

— Так «не-е» или «случилось»? — жена смотрит на меня растеряно.

— Сама посмотри, — вздыхаю и киваю на дверной проём зала.

Ника проходит в комнату и, сделав несколько шагов, замирает.

— Привет, мам!

— Мам, привет!

Два зелёных человечка очень рады видеть маму. Бегут к ней обниматься. А мама в шоке.

— Саша… — моя жена, стоя на коленках, щупает лица девочек. — Саша что с ними?!

— Я уснул, а они нашли зелёнку, — признаюсь тихо.

— Зелёнку?! — подскакивает на ноги. — Ты с ума сошёл?! У них завтра концерт! Им на сцену выходить!

Пам-пам! Что я ещё могу сказать?

— Да, я хреновый отец, — выхожу из комнаты.

Слышу, как Вероника просит дочек одеваться. Она ворчит, конечно, но без злобы. Вот у кого нервы железные — у моей котёны.

— Надо было мне позвонить, если чувствовал, что не справляешься, — Ника заходит в кухню.

— Я не чувствовал, что не справляюсь, — стою у окна и смотрю на неё виновато. — Мне до последнего казалось, что всё под контролем. Пока не уснул. А потом уже поздно было звонить.

— Ещё и кухню всю угваздали, — качает головой, разглядывая следы детских ручек на шкафчиках. — Саш, сочувствую. Убираться будешь долго.

— Кухня-то ладно. Что с концертом?

— Разберусь как-нибудь, — пожимает плечиком.

— Кис, прости, — мне больше нечего добавить.

Ника почему-то от моего извинения напрягается. Стоит натянутой стрункой и в глазах у неё слёзы. А я не могу, когда женщины плачут! Действую на рефлексе — пытаюсь обнять жену, чтобы скорее успокоить, а она меня отпихивает от себя. Грубо.

— Саша, нет! — шагает назад. — И, пожалуйста, больше не называй меня кисой. Спасибо, — разворачивается и идёт к девочкам.

Это был удар под дых. Не физический — моральный. Но дышать сложно. Как будто реально в «солнышко» кулаком прилетело.

Как же так? Ника — моя котёна, киса. Я всегда её так называю. И что теперь?.. Не моя она, получается?

Вся жуть ситуации, в которую мы с Никой попали, доходит до меня разом за несколько мгновений. Меня кроет. Болью, обидой, непониманием. Я не хочу верить, что она сейчас это серьёзно сказала, и что оттолкнула — тоже не верю. Сюр какой-то!

— Пока, пап!

— Пап, пока!

Хлопок двери. И тишина. Я страшно не хочу оставаться в этой тишине. Хочется сбежать из сталинки. Догнать моих девочек, обнять их, пойти с ними домой. Чтобы всё было как раньше…

Как раньше.

Как раньше уже давно нет. Витькин финт стал последней каплей в давно назревавшем «конце» нашего с котёной брака. И она подаст на развод. Пока не решается, но это дело времени.

Сажусь на пол и смотрю в пустоту перед собой. Я не хочу… Не хочу без неё. Без дочек. Я без них не смогу.

Глава 7. Пони отпуск не положен

Десятый час, а я только везу девочек домой. Им спать пора. Но когда мы ляжем в кроватки, никто не знает. Сначала надо оттереть с их лиц зелёнку. На сцену в таком виде моих дочек точно никто не пустит, а от завтрашнего концерта-смотра зависит многое.

Притихли птички на заднем сиденье. Зевают. Устроили отцу Армагеддон и сами умотались. Сашка, конечно, дал жару. Я когда утром от него сообщение получила — три раза перечитала. Думала, может, что не так поняла.

21:35 Ленчик: Ты уже чувствуешь себя отдохнувшей женщиной?

Паркуюсь во дворе, включаю свет в салоне и фотаю моих «красоток». Результат отправляю в ответ на сообщение Ленке с комментарием «Зелёнка». Пусть заценит.

21:37 Ленчик: Жесть! У них же завтра концерт!

21:37 Я: Ага… Сейчас буду оттирать.

21:38 Ленчик: Выезжаю к тебе!

Хорошо, что у меня есть подруга. Будем оттирать вместе.

Лена своих пацанов на лето к бабушке и дедушке на дачу отправила. Ездят с Витей к ним по выходным и горя не знают. А у нас бабушек-дедушек нет. Я своих родителей никогда не видела — в детском доме выросла, а у Сашки мать давно умерла. Об отце мы с ним почти не разговаривали. Знаю только, что Саня с ним не общается.

Короче, одын-одын, совсем одын — я и близняшки. От их папы только неприятности…

Лена — моя палочка-выручалочка, приезжает через полчаса с перекисью водорода, профессиональным жирным кремом и ещё десятком полезных штук. Девчонок удалось оттереть до кондиции «можно замазать тоналкой». Всё равно макияж на сцену делать. Но если бы не тётя Лена, близняшек никакой мейк-ап не спас бы.

— Уложила? — негромко спрашивает подруга из кухни.

— Ага, — аккуратно закрываю дверь детской и иду к ней. — Моментально заснули.

— Орлов, конечно, отец года, — Лена вздыхает. — Не ожидала я от него такой подставы, — добавляет тихо.

— Ты о чём?

— Ни о чём, — машет рукой. — Так, к слову пришлось. Давай поделки мастерить.

— Давай, — иду за коробкой с канцелярией.

Лена будет делать на куске картона поляну с травой и подснежниками из цветной бумаги, а я смастерю гнездо с птенцом из пластиковой тарелки, ниток и прищепок.

— Ник, а расскажи, как Сашка тебе всё объяснил, — Лена решает поговорить о том, о чём я говорить не хочу.

— Давай не будем об этом? — смотрю на неё, жалобно сведя брови.

— Я твоя лучшая подруга, если что, — настаивает.

Поэтому я и не хочу говорить. Саня всё на её мужа свалил. Типа девка была Витькина и бла-бла-бла. Что я должна сейчас подруге рассказать? Бред этот? Чтобы она в собственном муже засомневалась из-за изворотливости Орлова. Нет, нельзя так.

— Сашка нёс полную чушь. Мне даже пересказывать не хочется, — отмазываюсь, как могу. — Полный бред.

— Допустим, — кивает. — Но если представить, что этот бред — правда?

Сижу с ножницами в руке и представляю. Фантазия у меня богатая, а ножницы острые. Мысленно я уже лишила Витю той самой части тела, которой он Ленке изменил. К-хе…

— Плохая идея, — шепчу охрипшим голосом. — Можно до такого допредставляться!

— Куда хуже? У вас с Сашкой семья на грани фола, — вздыхает подруга.

— Наш брак давно трещит по швам, а Сашкина измена — катализатор, — вздыхаю, приклеивая нитки к пластику. — Я хочу развестись.

— Ты серьёзно? — Лена становится мрачнее тучи. — А девчонки?

— Мы с Саней постоянно на ножах. Я злая, он психованный, а девочки на нас смотрят. Думаешь, это хорошо?

— Нет, не хорошо. Надо искать решение проблем.

— Я пыталась, но ничего не вышло. Я раздражаю мужа и сама от этого раздражаюсь. Замкнутый круг.

— Надо было рявкнуть на Саню разок-другой, чтобы кирпичей в штаны отложил, и всё бы наладилось.

— Я так не умею, — улыбаюсь грустно. — Что теперь говорить? Поздно.

— Ника-Ника, — Ленка качает головой, — никогда бы не подумала, что вы с Орловым доживёте до развода.

— И я бы не подумала, а оно вон как бывает… — Зависаю с пластиковой тарелочкой в руке.

— Тебе надо отдохнуть, — тоном эксперта заявляет подруга. — Расслабиться, привести мысли в порядок. Ты принимаешь решение о разводе с кашей в голове.

— Нормально у меня всё с головой, — бурчу.

— Угу… — Лена забирает у меня поделку. — Ты к гнезду чайный пакетик приклеила, — едва сдерживает улыбку.

Блин, точно — чайный пакетик… Попался под руку вот и наклеила.

— Я художник, я так вижу, — отмазываюсь в шутку.

— Никусь, у тебя отпуск на носу. Возьми путёвку на море.

Путешествовать с детьми? Одной? Только от одной мысли становится нехорошо.

— С девчонками на море я так отдохну, что потом ещё полгода в себя приходить буду.

— Хорошо, давай я тебе на три дня санаторий организую. Одна моя клиентка работает в санатории за городом, она может помочь. Выйдет недорого.

В глазах у Ленки океан вдохновения. А вот у меня с энтузиазмом не очень.

— Яну с Аней куда деть?

— Пусть Орлов дочерьми займётся. У него тоже скоро отпуск.

— То есть сегодня мало было? — улыбаюсь нервно. — Саша за три часа с детьми кучу неприятностей организовал. Представь, что может произойти за три дня!

— Оставишь Сашке подробные инструкции, а я на подхвате буду. И вообще, санаторий в пятнадцати километрах от города — примчишься, если что.

Эти «если что» меня и пугают. Наши девочки — бомбочки замедленного действия. То, что сегодня испытал Сашка — вершинка айсберга. Я развестись собираюсь, а не овдоветь.

— Не готова я к таким подвигам, — вздыхаю.

— От работы дохнут кони, а я маленькая пони, — ворчит Лена, вырезая весеннюю траву из цветной бумаги.

Глава 8. Много суеты и обаятельный физрук

Утро просто аховое! И день намечается не лучше.

Сначала надо увезти девочек в сад, потом ехать в автосервис — замена масла и ещё какой-то ерунды. Оставлю авто там и помчу в школу на такси. У меня сегодня последний рабочий день, потом отпуск почти до осени. Ближе к обеду надо забрать машину из автосервиса, чтобы увезти Аню и Яну из сада на репетицию. После репетиции закину их в салон к Лене. Там девочек накрасят качественной косметикой с минимальным вредом для детской кожи, и я снова повезу их во дворец культуры, на концерт, где они будут выступать.

Вечером отдохну. Надеюсь. Хотя с близняшками это будет непросто. У них даже после танцев энергии океан. Ох, ещё и не выспалась после вчерашних приключений. Нет в мире справедливости!

Везу девочек в сад. Они болтают, как всегда, громко и увлечённо. Для меня это как белый шум. Но если что, то ухо цепляется за важные фразы. О — опыт.

Рулю и размышляю — что если бы у меня на себя было чуть больше времени? Я бы, наверное, к диетологу записалась или в спортзал. А ещё на маникюр сходила. Отпуск у меня с завтрашнего дня, и вроде вот оно — время, которое можно посвятить себе. Но строить планы страшно. Каждый раз, когда я планирую заняться собой, случается непоправимое. Я не суеверная, но это правда!

Вся в своих мыслях паркуюсь возле детского сада и веду близняшек в группу. Боже, как всё успеть, не накосячить и выжить?

Говорю девчонкам, чтобы переодевались, а сама стою, прижав ладонь ко лбу, и пытаюсь собрать в голове все нюансы сегодняшнего дня. Главное — ничего не забыть.

— Вероника Евгеньевна, здравствуйте, — из группы выплывает воспитательница.

— А?.. Да, здравствуйте, Альбина Ивановна, — вручаю ей поделки.

— Наверное, папа ваш постарался? — разглядывает «шедевры». — Я ему лично вчера задание дала.

— Нет, что вы, — улыбаюсь нервно, — девочки сами сделали, — абсолютно непедагогично вру при детях.

— Пока, мам!

— Мам, пока!

Яна и Аня юркают в группу.

— Шикарный у вас муж, Вероника, — ещё более непедагогично, чем я врала, воспитательница отвешивает комплимент Орлову. — Солидный мужчина. Есть на что посмотреть, — играет бровями.

Она с ума сошла?..

— К-хм, это вы к чему сейчас?

— Конкурс у нас «Отец года». Сегодня с утра заведующая обрадовала. Ваш Александр не хочет поучаствовать?

Отец года — это к Сане, да. Только надо суть конкурса немного поменять, и он точно возьмёт кубок победителя.

— Спросите у него сами, пожалуйста.

— У нас все телефоны родителей есть, — Альбина Ивановна пожимает плечами.

— Вот и замечательно.

Прощаюсь с воспитательницей и спешу по своим делам.

Отвожу машину в автосервис, еду в школу. Там мои первоклашки выслушивают от меня напутственную речь и благодарности за хорошую учёбу, получают небольшие подарочки, которые я заранее приготовила, и весёлое задание на лето. Даже немного жаль провожать ребят на каникулы. Буду скучать. Надеюсь, и они по мне успеют соскучиться.

Класс пустеет, я открываю окна и вдыхаю тёплый почти летний воздух. Отпуск! Но отдыхать мне рано.

Беру телефон и сажусь за стол звонить в автосервис — надо узнать, как там моя машина. Но оказывается, что её ещё не брали в работу. Как так?! Я специально записалась на утро, чтобы мастера всё успели к обеду. Ругаюсь с администратором по телефону, но толку от этого мало. Моё авто будет готово после пяти вечера. Очередь у них там образовалась, видите ли!

Отменять смысла нет. Надо будет возвращать предоплату, а потом искать другой сервис. Тот ещё геморрой…

И что делать?

Шальная мысль позвонить Сашке упорно лезет в голову. Опасно это — дёргать Орлова в будний день. Последний раз, когда я посмела попросить Саню помочь мне в рабочий полдень, он наорал на меня по телефону. Потом, правда, извинился в сообщении. А ближе к ночи вернулся домой в гадком настроении и сорвался на мне, припомнив просьбу о помощи. Заявил, что я не понимаю, как ему тяжело.

Но с другой стороны сейчас Орлик не в том положении чтобы кричать и возмущаться. Вдруг, покатает сегодня девочек? В конце концов, он отец.

— Говори, только быстрее, — Саша нервно отвечает на звонок.

— К-хм… привет.

— Что-то срочное? Я на выезде сейчас. Давай позже созвонимся, — отключает звонок.

Я не удивлена. Ничего не изменилось. Вообще!

На выезде он, ладно… но бы выслушал меня. Даже сказать не дал! И Сашкино «Давай позже созвонимся» ничего не значит. Забудет, забьёт, проспит.

В дверь заглядывает наш физрук.

— Вероника Евгеньевна, ты чувствуешь это? — шумно забирает воздух ноздрями.

— Что — это, Евгений Валерьевич? — я невольно улыбаюсь.

— Запах свободы! — Женя врывается в класс.

Он сам как ветер. И смешной. Я даже на несколько мгновений забываю о неприятностях. Но приходится вспомнить.

— Нет, Жень, я чувствую только запах проблем. Мне сегодня надо попасть в десять тысяч мест с детьми и всё это придётся делать на такси. Я без машины. Внезапно, — развожу руками.

— Сегодня я совершенно свободен и я на машине, — Евгений Валерьевич падает за первую парту и поигрывает накаченными бицепсами. — Покатать тебя с девочками?

— Блин, Жень, ты бы нас очень выручил, — с благодарностью смотрю на коллегу.

— Договорились. Закрывай класс и выходи.

— Спасибо тебе огромное, — прижимаю ладонь к груди.

— Кстати, отлично выглядишь! И аромат… — принюхивается. — Новые духи?

— Нет, старые, — оттягиваю воротник блузки.

— Тебе очень идёт этот аромат, — улыбается шикарной белозубой улыбкой. — Но я дарю тебе ещё один.

В пальцах Евгения Валерьевича появляется миниатюрная коробочка. Духи.

— Жень, зачем? Не надо, — смутившись, пытаюсь отказаться.

— Я всем учителям сегодня делаю подарки в честь окончания учебного года, — подмигивает.

— Правда? — беру коробочку, разглядываю — духи дорогие.

— Правда, — кивает.

Глава 9. Слишком много Орлова

Что бы я сегодня делала без Евгения Валерьевича?! Он очень выручил! Даже неловко как-то — столько времени и сил на нас с девочками потратил. Я молчу про бензин. Хотела расплатиться с Женей за топливо, но он не взял деньги. Сказал, что от чистого сердца помог и не надо обижать его «грязными» бумажками.

Поверить не могу, что этот день закончился! И даже без приключений. Девочки выступили прекрасно — теперь их ждёт большая сцена на мероприятии областного масштаба.

После концерта забрали моё авто из сервиса, попрощались с дядей Женей и поехали с дочками есть мороженое. Всё прошло в мирной уютной атмосфере — близняшки даже не пытались разнести кафе.

Теперь домой.

Предвкушаю, как оккупирую диван и с удовольствием вытяну гудящие ноги. Аня и Яна, кажется, подустали и часик полежать дадут точно. А то и полтора!

Заруливаю во двор и вижу машину Сашки у подъезда.

Не могло, чёрт возьми, всё закончиться нормально! А я так на это рассчитывала… Зря. Закон подлости работает стабильно: зовёшь Орлова на помощь — он занят, но появляется, когда его не ждёшь.

— Там папа!

— Папа!

Девочки скачут по салону, как обезьянки. Им хочется скорее к отцу, поделиться впечатлениями от выступления. Орлов и на концерт не пришёл. Как и на другие выступления наших дочерей, которых было немало. Саша работал, конечно. Или был занят своей новой пассией…

От мыслей о пассии мужа я почти мгновенно закипаю. Из машины выхожу злющая, как соседский доберман.

— Пап, Янка так зажгла! — с горящими глазами рассказывает малышка.

— Мы вместе зажигали! — вторая не отстаёт от неё.

— Звёзды! — с гордостью заявляет отец и достаёт из машины две куклы в коробках.

Детскому счастью нет предела. Аня и Яна с восторгом рассматривают новые игрушки и поглядывают в сторону детской площадки. Время восемь вечера, и вся дворовая компания мал мала меньше на местах. Близняшкам, конечно, хочется похвастаться куклами перед подружками.

— У вас полчаса, — вздыхаю.

Девочки с визгом уносятся на детскую площадку, а я остаюсь в компании их отца. Вообще не то, чего бы мне хотелось.

— Я собирался приехать на концерт, но не срослось, — зачем-то оправдывается Саня. — С работы было не вырваться.

— Бывает, — бросаю холодно. — Тебе, наверное, пора ехать отдыхать?

Тонкий намёк, что я хотела бы провести ближайшие полчаса на улице без него, пропущен мимо ушей. Саня стоит и смотрит, как наши дочки болтают с подружками.

— У тебя новые духи? — отмирает и, повернувшись ко мне, обнюхивает.

Почуял аромат духов, которые мне подарил Женя. Раньше можно было хоть флакон на себя вылить новых, старых — неважно — Сашке было пофиг. А тут капелька на ключице…

— Какая разница? — отхожу от него. — Мы с тобой вроде не подружки, чтобы духи мои обсуждать.

— Просто странно это… — хмурится. — Ты всегда одной и той же туалетной водой пользуешься.

Надо же, какая проницательность!

— Поезжай по своим делам, будь добр.

Хочется сказать Орлову резче и грубее, но я воспитанный человек и вообще мы на улице. Сор из избы выносить не стоит.

Иду на пустую мамскую лавочку. Подожду, когда девочки наобщаются, наиграются, и пойдём домой. Очень хочется снять туфли и завалиться на диван.

— Вуа-ля!

У меня перед лицом появляется большой букет. Глубокий аромат роз забирается в ноздри, а от насыщенной бордовости цветов режет глаза. И улыбающийся Сашка на фоне этого великолепия…

— Что это? — гну бровь.

— Цветы, — улыбка исчезает с губ мужа.

— Я вижу. Зачем?

Орлов растерянно опускает руку с букетом и смотрит в сторону, вдаль.

— Хотел поздравить с окончанием учебного года, — хрипит.

Раньше надо было цветы носить. Хоть бы гвоздику раз принёс! Хотя бы на восьмое марта! Да фиг с ним, с мартом этим восьмым, и с цветами фиг. Пусть бы хоть раз пришёл с работы и не бурчал, что всё не так, а похвалил ужин. Или помог мне с девчонками. Или не ворчал, как его всё достало… У меня ещё сотня таких «или» наберётся. На фоне этих мыслей муж с букетом смотрится плохо.

— Саша, тебе не кажется, что для бывшего тебя в моей жизни слишком много?

— Я ещё не бывший, — не растерявшись, заявляет.

А я зажмуриваюсь на пару мгновений. Вот он… тот самый момент, когда надо сказать ему о разводе. Но я не могу.

— Двое суток прошло, как я застукала тебя с другой женщиной, — распахиваю веки и смотрю на мужа. — Может, я и выгляжу железной леди, но я не она. Да, я не лежу в депрессии на диване, захлёбываясь слезами, но мне очень больно. И поверь, мне будет гораздо легче пережить всё это, если ты перестанешь маячить у меня перед глазами… С букетами! — с раздражением киваю на цветы. — Ты издеваешься надо мной, Саш?!

После моей речи Сашка мрачнеет ещё больше.

— Я не стану объяснять в сотый раз, что не изменял тебе, — ставит букет в урну, как в вазу. — И да, ты права — с твоего ракурса ситуация выглядит как издевательство. Я погорячился, — суёт руки в карманы брюк. — Но меня в твоей жизни меньше не станет. И не только потому, что я буду общаться с детьми. Ты моя жена, и я не собираюсь сдаваться.

Сашка включил упёртого самца. Только как-то поздновато.

— Я хочу… — «развестись» застревает в горле. — Хочу… — не могу выдавить из себя проклятое слово.

— Чего ты хочешь?

Напряжённый до предела, со вздувшейся венкой на виске, Саня смотрит мне в глаза, без слов умоляя молчать

— Я хочу, чтобы ты уехал. Сейчас, — выдаю дрожащим голосом.

— Как скажешь, — вздыхает с облегчением. — Попрощайся за меня с девочками.

Орлов идёт к машине, а я опускаюсь на лавку.

Я не знаю, что с нами случилось. Почему мы с Сашей перестали слышать друг друга? Куда делось доверие? И уж тем более не понимаю, как он, презирающий измены, смог переспать с другой женщиной?

Глава 10. Папы бывают разные

Неделю спустя

Анекдот: приезжает следователь на работу утром, а в обед оказывается, что он в отпуске уже два дня.

А я всё думаю, что за деньги мне на карту упали?! Для зарплаты рано, для премии многовато. Это, блин, отпускные! И главное, два дня батрачил, а мне никто ни слова, ни полслова не сказал. Все решили, что я просто в отпуске на работу хожу — хвосты подчищаю.

Первый раз за несколько лет я взял нормальный отпуск. И провести его я тоже собирался нормально. С семьёй. Думал свозить Нику с девочками куда-нибудь отдохнуть. Специально подгадал, чтобы наши с женой отпуска совпали…

Но теперь о планах можно забыть.

Что я буду делать целый месяц? Съезжу на рыбалку, поковыряюсь в гараже, дочек попробую к себе с ночёвкой взять. Ну и всё. Короче, понятно. В этом отпуске я снова буду ходить на работу. Самое то, чтобы не свихнуться от одиночества и безделья.

Сижу. На столе стопка папок с делами. На мониторе ноутбука заключение экспертизы. На душе тоска зелёная.

Неделю котёну не видел и не слышал. Писал ей несколько раз, спрашивал, как там Яна и Аня. В ответ «Хорошо». Всё наше общение с женой. Специально не лезу к Нике — пусть успокоится. Только есть опасения, что пока я не лезу, она на развод подаст. Но пока вроде не подала.

Витёк звонит. Беру телефон в руку, смотрю на экран и понимаю, что с ним я говорить не хочу. Нажимаю отбой. Снова звонит. Настырный хрен.

— Чо те надо? — отвечаю.

— Сань, займи денег, — сходу заявляет Витёк

— А больше тебе ничего не занять? — хмыкаю нервно.

— Да помиришься ты с Никой! — протестует «друг». — Они с Ленкой только о тебе и говорят. Моя твою обрабатывает, чтобы простила.

— Ника бы меня уже простила, если бы ты признался… — ворчу, а Витёк молча слушает. — И сколько тебе надо денег?

— Сотню.

— Сто рублей? — переспрашиваю удивлённо.

— Сто тысяч рублей.

Хрена се! А ху-ху не хо-хо у него?!

— Рожа не треснет? — спрашиваю просевшим голосом.

— Неприятности у меня, — вздыхает Витёк. — Из-за той бабы…

— О как, — тут мне становится интересно. — Что за неприятности?

— Говорит, что в залёте, — отзывается глухим эхом. — А я её не успел того-этого, понимаешь?!

— В смысле — не успел? Ты с ней не спал, что ли?

— Нет. Не было у нас с ней ничего. Я её почти месяц обрабатывал, а она ломалась. Тогда в гараже согласилась, но пришёл ты.

— Какой облом, — заявляю язвительно. — И нафиг тебе деньги тогда?

— Угрожает к Ленке моей пойти, если я ей денег не дам. У неё переписка наша сохранилась и фотки кое-какие есть… — вздыхает тяжелее прежнего. — Предъявит всё это моей плюс результаты УЗИ… Лена разбираться не станет.

— Ничего, Витёк, жена тебя потом простит, — злорадствую. — Тест ДНК через девять месяцев сделаешь и помиришься с Ленкой. Делов-то!

— Саня, я понимаю, что ты на меня злой, но помоги, пожалуйста, — почти умоляет Витёк. — Мне больше не к кому за такой суммой обратиться.

— Даже если я забуду, что зол на тебя, денег не дам.

— Почему?

— Вить, ты идиот или притворяешься? Понятно, что краля эта от тебя не отстанет. Дашь ей сотку — попросит ещё две. Дашь две — попросит три. Логика понятна?

— Как-то не подумал… Нервничаю, — выдыхает протяжно.

— Включай мозг, Витя! Падай в ноги жене и кайся. Если у тебя с этой бабой реально ничего не было и ребёнок не твой — Лена тебя простит. Заодно и в моей личной жизни задница разрулится.

— А-а, понятно, — с горечью выдаёт «друг», — ты о себе думаешь.

— Ты реально идиот, Вить! — ржу, хоть и не смешно всё это.

— Без тебя обойдусь, — самонадеянно заявляет.

— Кредит возьмёшь? — ёрничаю.

— Нет, прижму её по нашей линии, чтобы знала, с кем связывается.

— Красаво, Витёк! — откидываюсь на спинку кресла. — Прищемить хвост беременной девке — то, что нужно! С женой поговори!

У Вити не выдерживают нервы, и он жмёт отбой. Обиделся. Его проблемы. Не собираюсь я его левых баб спонсировать. Витя будет полным дебилом, если заплатит недолюбовнице, а не признается жене.

Собираюсь погрузиться в тоскливое разглядывание результатов экспертизы на мониторе, как снова телефон звонит.

— Я не понятно объяснил? — рычу, ответив не глядя. — Хрен тебе, а не деньги!

— Э-э… но мы пока ни на что не собираем, — из трубки звучит растерянный женский голос. — Вас из детского сада беспокоят.

Убираю телефон от уха… И хочется матюгнуться, но с грубостью и без того перебор. Это воспиталка моих девчонок звонит, а не Витёк.

— Простите, я думал, это не вы, — оправдываюсь криво.

— Александр Александрович, я звоню напомнить, что у нас сегодня собрание по поводу конкурса. Вам обязательно надо присутствовать.

— Какого ещё конкурса? — сижу с вытаращенными глазами.

— Как какого? «Отец года» конкурс. Вы согласились участвовать.

Я был пьян, когда соглашался? Или под гипнозом? Или что произошло? Я не помню, чтобы подписывался участвовать.

Напрягаю извилины, и смутные воспоминания тревожат мозг. Пару дней назад мне уже звонили из сада… Утром, в восемь. А я в тот день в кабинете ночевал, спать лёг на неудобном диване в шесть утра. Я не помню, что мне говорили, и что отвечал — тоже в памяти не отложилось.

— Я могу снять свою кандидатуру с участия в конкурсе? — спрашиваю с надеждой.

— Папа Орлов, как же так? У нас все отцы участвуют.

— Прям все? — меня терзают сомнения на этот счёт.

— Все, — уверенно заявляет воспиталка. — И ваши девочки очень обрадовались, когда узнали, что вы примете участие в конкурсе. Уже придумывают, что будут рисовать на плакате и речь готовят «Почему мой папа лучше всех».

Вот змеюка подколодная! На гнилое давит…

— Во сколько собрание, говорите? — вздыхаю.

— В пять. Не опаздывайте, пожалуйста.

Глава 11. Брачная амнезия

Пришла, называется, к Лене на ноготочки…

Я имела неосторожность показать подруге флакон духов, которые мне подарил Женя. Теперь она, вместо того чтобы наводить мне красоту на руках, ищет в интернете, сколько они стоят. Сижу с чашкой кофе и вздыхаю. Если так дальше пойдёт, я останусь без манника — у Ленки следующая клиентка через сорок минут, а у нас конь не валялся.

— Ни фига себе! — подруга едва в кресле не подпрыгивает.

Нашла, видимо.

— Что там? — заглядываю в её телефон.

— Что это брендовые духи и так понятно, — у Лены глаза навыкат. — Но это лимитка! Ты их цену видела?! — показывает мне страшную цифру на экране.

Ужас! Цена за флакончик поражает воображение.

— Наверное, не стоило брать их… — сиплю без голоса. — Надо вернуть.

— Сколько сейчас физруки получают, что могут позволить себе такие подарки?

— Ну-у… Женя не только учителем работает. Он ещё фитнес-тренер, — пожимаю плечами.

— Тогда понятно, — Лена наконец-то берётся за мои руки.

— Он мне абонемент в зал на полгода за полцены сделал и занимается со мной по какой-то там специальной программе, — привычно болтаю под маникюр. — Говорит, мне сильно вес сбрасывать не нужно. Достаточно подтянуть мышцы, чтобы они держали… Как его?.. Каркас, во!

— Мне бы тоже каркас подтянуть. На попе. Сколько берёт твой тренер за занятие?

— Не знаю. Женя со мной бесплатно занимается.

— У-у-у… — подруга гнёт бровь. — Он к тебе подкатывает.

— Лен, что ты такое говоришь? — фыркаю. — Я пока ещё замужем, и Женьке об этом известно. Кроме того его окружают свободные и беззаботные фитоняшки. Зачем ему женщина с фигурой тюленя и двумя детьми?

— Кому-то нравятся фитоняшки, а кому-то женщины помягче. Кто-то предпочитает заводить отношения со свободными, а кому-то подавай замужних. И такие мужчины бывают, да.

— Если бы Женя ко мне подкатывал, я бы заметила, — иду в отказ. — Мы с ним несколько лет в одной школе работаем.

— Не-а, не заметила бы, — Лена легко отфутболивает мой аргумент. — У тебя брачная амнезия.

— Чего у меня? — я в шоке от диагноза.

— Я так называю этот синдром, — Ленчик заканчивает с кутикулой и работает пилочкой. — Иногда даже самые роковые до замужества женщины после нескольких лет брака забывают, что такое элементарный флирт. Мозг у нас так устроен, понимаешь? — на мгновение поднимает на меня глаза. — Упираемся в одного мужика, и из памяти стираются ненужные умелки.

— Интересная теория.

Нервно сглатываю и тянусь за стаканчиком с остывшим кофе.

— Это не теория, а жестокая правда жизни. Что ещё у тебя новенького? — легко меняет тему.

— Всё как обычно вроде. Когда девочек нет дома, я на диване. По вечерам сериальчик или книга… А-а, точно! — вспоминаю. — К гинекологу записалась.

— Что-то случилось? — Лена смотрит на меня с беспокойством.

— Ничего такого. Просто плановый осмотр. Два года к врачу не ходила.

— Умница, — кивает подруга. — Взялась наконец-то за себя. Саня увидит, какая ты стала активная-позитивная, и задумается.

— Не надо! — заявляю испуганно. — Я его неделю уже не видела, и знаешь, меня начало отпускать. Пусть он и дальше не активничает. Не каркай, пожалуйста.

Поздно.

Только заговорили о Сашке, как он сообщение прислал. Пишет, что сегодня сам заберёт девочек из сада и привезёт домой. Ну ладно. Пусть. Лишь бы не как в прошлый раз.

— Но на развод ты так и не подала, — справедливо замечает Лена.

— Не так это просто… как оказалось. Мне не хватает какого-то толчка. Маленького.

— Может, не нужен он — толчок этот? Я точно знаю, что Саня хочет с тобой помириться.

Снова песня «о главном». Лена моя подруга, но почему-то топит за Орлова. В каждом разговоре хоть раз, но заговорит о спасении нашего брака. А то и не раз.

— Лен, как ты себе это представляешь? Как мне забыть, что Сашка был с другой? — спрашиваю со всей серьёзностью. — У меня в голове не укладывается, как с ним сексом заниматься после этого…

— То есть дело всё-таки в измене? — Лёгкая улыбка играет на губах подруги. — Ты мне вчера по телефону полчаса доказывала, что Санин левак только одна из причин вашего расставания. Последняя капля.

— Так и есть, — киваю. — Много причин.

— Но ты сейчас думала именно про измену. Об остальном ни слова.

— Может быть, потому что я за неделю немного отошла и стала забывать мелочи…

— Вот! — подруга довольно улыбается. — Значит, проблемы в отношениях с Сашкой решаемы. А насчёт измены… — смотрит на меня, прикусив губу. — Не исключено, что он сказал тебе правду.

— Я словила глюк?

— Нет, конечно. Просто иногда в правду поверить сложнее, чем в ложь.

— Да-да, Сашка мне так же сказал. Вы с ним в сговоре?

— Щаз, ага! — Ленка смеётся. — Делать мне больше нечего, как с Орловым в сговор вступать. Но я бы на твоём месте не разводилась, а как следует просолила Саню в скупых мужских слезах.

— Чего-чего? — теперь и мне смешно.

— Я считаю, Орлов должен понять, кого потерял. Нет, он, конечно, уже понял частично, но этого мало. Если чисто гипотетически предположить, что он тебе не изменял, останется только бытовуха. Она ваш брак и сожрала. Саша должен увидеть тебя такой… — поджимает губы и хмурится. — Такой, какой ты была с ним до брака. Или ещё круче.

— Выше головы не прыгнешь, Лен.

— А ты попробуй, — расставляет на столе лаки. — Какой цвет?

Умеет Ленка вывернуть ситуацию шиворот-навыворот. Получается, я уже обсуждаю с ней, как грамотно помириться с Сашей. Хотя пять минут назад мы обсуждали моё желание развестись.

Глава 12. А дядя Женя…

«Прям всё папы участвуют» — это я и ещё четыре бедолаги. Сидим в детсадовском актовом зале, ждём воспиталку. И у всех пятерых на лицах одно выражение: «Какого хрена я здесь делаю?» Сочувствую мужикам.

— Тебя тоже жена заставила? — спрашивает у меня один из несчастных.

— Да нет… — хмурюсь. — Я сам.

В ответ получаю охреневший взгляд. Сложно поверить, согласен.

— Здравствуйте, папы! Какие вы все красавцы у меня!

В актовый зал врывается вдохновлённая фиг знает чем воспитательница. Та самая, которая у меня деньги на канцелярию вымогала.

— Здрасьте… — бурчу тихо.

Остальные отцы предусмотрительно хранят молчание. Мало ли. Ляпнешь что-нибудь не то — и ещё куда-нибудь припашут. Лучше молчать, да.

— Для тех, кто не помнит или не знает, меня зовут Альбина Ивановна, — улыбается во все тридцать два. — Как вы знаете, у нас скоро состоится конкурс «Отец года». Участвуют папы ребятишек со всего садика, но победить должен отец из нашей группы. Мы постараемся! — держит над головой руки со сжатыми кулаками.

Тот случай, когда чудит одна баба, а стыдно пятерым мужикам.

— Давайте ближе к делу, а то мне на работу в ночь, — нервно просит папа по правую руку от меня.

— Да, давайте к делу, — Альбина Ивановна достаёт из кармана жакета смартфон. — Я сейчас всех добавлю в чат. Там можно задавать вопросы по конкурсу и вносить предложения.

— Больше чатов богу чатов… — бурчит отец по левую руку от меня.

Тут я с ним полностью согласен. Есть общий чат детского сада, чат детсадовской группы, чат родительского комитета. И ещё сто тысяч чатов. Но они у Ники в телефоне, не у меня, слава богу.

Но вот уже и меня «посчитали»… Вас добавили в чат «д/с «Отец года». Спасибо, очень приятно.

— Отцы! — Альбина Ивановна снова «лезет на броневичок». — У нас с вами большое дело!

— Давайте уже большие дела сделаем и разойдёмся! — не выдерживает мужик, которому в ночь на работу.

— Извините, — хмурится воспиталка. — Итак, первое, что надо подготовить — это «Визитная карточка». Вы должны креативно заявить о себе. Расскажите о своей работе, например. Раскройтесь перед жюри.

— Я дико извиняюсь, — беру слово, — но если я начну рассказывать о своей работе, то детей придётся вывести из зала.

— Сутенер? — прилетает мне вопрос справа.

— Следователь, — отвечаю коротко.

— Мент…

— Щас за мента ответишь! — рявкаю.

— Так-так! Успокойтесь, папы! — командует воспиталка. — Можно рассказать о своём хобби. Вот вы, Белов, чем занимаетесь в свободное время?

— Фильмы для взрослых смотрю, — без раздумий отвечает Белов.

— Как вам не стыдно?! — Альбина Ивановна краснеет.

— Не стыдно, — мужик ржёт. — Я большой мальчик. И мне жена разрешает.

— Всё, я поняла… — воспитательница выдыхает. — Решайте сами насчёт «визиток». Только, пожалуйста, без трупов, — дарит мне строгий взгляд, — и пошлятины, — такой же взгляд достаётся папе Белову.

Но как ни старается Альбина Ивановна, общая атмосфера троллинга не исчезает. Через десять минут воспиталка обещает скинуть в чат всю инфу по конкурсу и сбегает от нас. Жирный вздох облегчения.

Время половина шестого — можно забирать девчонок. Иду в группу.

— Привет, пап!

— Пап, привет!

Яна и Аня виснут на мне, как вишенки. Соскучились по отцу. А я по ним как соскучился! Словами не передать. В жизни ни разу не было, чтобы я мою мелочь неделю не видел.

Близняшки одеваются, и мы, счастливые, идём в машину.

Везти дочек домой прямо сейчас не хочется, но снова забирать их в сталинку без инструкций от котёны страшновато. Облажаюсь ещё раз, и Ника мне вообще запретит с детьми общаться.

Вздыхая, смотрю в зеркало, как девчонки веселятся на заднем сиденье. Ещё немного посмотрю и поедем.

— О, Ян, смотри, штука как у дяди Жени! — Аня показывает пальчиком на мою новую «вонючку».

— Ага, только у дяди Жени зелёная, а у папы синяя, — отзывается Яна.

Стопэ!

— Кто такой дядя Женя? — поворачиваюсь к близняшкам.

— Мамин друг.

— Друг мамин.

— Дядя Женя нас на машине катал.

— И духи маме подарил.

— Дядя Женя помогает маме похудеть.

И тут мне становится совсем нехорошо. Дядя Женя, значит. Похудеть…

— Как это?.. — хриплю, глядя на девчонок.

— В спортзале, — Яна пожимает плечами.

— На тренажёрах, — Аня зеркалит сестру.

Та-а-ак! Очень интересно!

Вот, значит, откуда у Ники новые духи взялись. Этот запах я учуял от жены ещё неделю назад. Выходит, я неделю, стиснув зубы, держу дистанцию, а какой-то дядя Женя в это время обрабатывает мою котёну. Худеет её!

— Знаете, где этот спортзал?

— Знаем, — отвечают синхронно.

— Показать сможете?

Близняшки переглядываются, а потом впиваются в меня хитрющими взглядами.

— Что нам за это будет, папочка? — без зазрения совести спрашивает Аня.

— Ты купишь нам конструктор, папочка? — раскрывает тему Яна.

Я иногда не верю, что этим кнопкам по четыре с половиной года. Вымогательницы!

— Куплю, — киваю, злющий, как чёрт.

Следующий час мы кружим по городу в поисках спортзала, где дядя Женя помогает маме худеть. Я почти теряю надежду и уже перебираю в голове варианты, как раздобыть адресок этого проклятого места.

— Здесь! — Аня скачет по сиденью и тычет пальчиком в торговый центр.

— Здесь-здесь! — поддакивает Яна.

— Точно? — паркуюсь рядом с красивым зданием.

Дружное «Ага» близняшек звучит уверенно. Значит, точно здесь.

Остаётся только познакомиться с дядей Женей. Конечно, не сейчас. Позже. Я обязательно с ним увижусь, руку пожму… А как иначе? Должен же я знать, что за рыцарь помогает моей даме прийти в форму, а заодно дарит ей духи и катает моих дочерей на машине.

Глава 13. Идёт следствие

Нажимаю кнопку дверного замка, держа под мышкой коробку с конструктором, а девочки скачут рядом.

— Привет, мам!

— Мам, привет!

Близняшки врываются в квартиру. Ну и я захожу. Терять уже нечего.

Ника в коротком шёлковом халатике, под глазами какие-то штуки наклеены, на голове полотенце. Ты глянь — маникюр у неё красный! И брови покрасила, что ли?

— Это что такое? — котёна вынимает у меня из рук коробку. — Саша, блин!

Я аж поперхнулся. Чего так орать?

— В чём дело? — гну бровь.

— Мам, дай, пожалуйста, — Аня тянет у матери из рук игрушку.

— Мы пойдём поиграем, — Яна помогает сестре.

Уносятся счастливые с конструктором в детскую.

— Я девочкам этот конструктор обещала купить, если они согласятся на плавание ходить. — Ника хмурится и складывает руки на груди.

— Снова всё не так, — бурчу.

— Саша, если бы ты интересовался жизнью дочек, то был бы в курсе таких нюансов! — с раздражением выпаливает котёна. — Так, ладно… — прижимает ладонь ко лбу. — Ругаться с тобой я не собираюсь. Ты что-то хотел? — тонко намекает, чтобы я валил на фиг.

Не дождётся. Я здесь ещё побуду.

— Да, хотел, — киваю. — Вещи кое-какие взять надо.

— Пожалуйста, — пожимает плечами и уходит в кухню.

Разуваюсь и иду осуществлять обыск. В ванной прибавилось женских баночек-скляночек для ухода. В шкафу висит новое платье. Кактус зацвёл… но это к делу не относится. Дальше. Журнал глянцевый на кровати, открыт на странице с рецептами для худеющих.

О, смартфончик!

Беру в руку Никин телефон и собираюсь ввести пароль, а мне выдаёт разблокировку по отпечатку пальца. Такого раньше не было. И цифровой пароль жена сменила. Значит, ей есть что скрывать. Настроение этот факт не поднимает.

Едем дальше — в гостиную. Тут всё по старому — ничего интересного для следствия нет.

Заруливаю в кухню. Ника стоит у стола, кромсает огурец в салат. А я внаглую открываю дверцу под раковиной. Полную ревизию мусорного ведра провести не выйдет, но сверху я уже вижу кое-что инородное для быта женщины, которая живёт без мужа — этикетку от мужских носков. Интересные дела!

— Ты что там ищешь? — котёна стоит у меня за спиной — руки в боки.

— Пакет, — выпрямляюсь.

— Типа ты не знаешь, где у нас пакет с пакетами, — хмыкает.

— У тебя что-то под глазами… прилипло, — показываю на себе.

— Это патчи.

— Зачем?

— Чтобы быть красивой.

— Ты и так красивая.

— Я в курсе, — возвращается к столу. — Хочу быть ещё красивее.

Для кого? Судя по тону, не для меня точно.

— Ногти и брови ты тоже для этого накрасила? — подхожу к ней.

— Надо же, заметил… — шепчет Ника.

— Что? — делаю вид, что не расслышал.

— Ничего, — поднимает на меня глаза. — Займись своими делами, пожалуйста.

— Мне просто интересно, почему ты раньше это всё, — очерчиваю пальцем собственное лицо, — не делала? Для меня.

— Вообще-то делала, когда было время, — холодно объясняет Ника. — Но ты не замечал.

Уела. Тогда мы пойдём другим путём.

Я беру из сушилки стакан, включаю холодную воду — пить очень хочется, ага.

— Ты похудела, — глотнув из стакана, окидываю взглядом жену.

— Серьёзно? — поворачивается ко мне.

Ника бросает нож и быстро идёт в прихожую. Крутится перед зеркалом, разглядывает себя… особенно попу. А я зубами скриплю.

— Ты на диете? — привалившись к дверному косяку, попиваю воду, закусываю кусочком огурца.

— На нервах, — фыркает жена и возвращается в кухню.

То есть похвалиться персональным тренером она не хочет. Правильно, зачем родному мужу знать про дядю Женю?

Выливаю остатки воды в раковину, цапаю пакет и иду в кладовку. Там гребу какую-то ерунду, которая мне даром в сталинке не нужна, и пру на выход. Только выйдя подъезда понимаю, что не сказал «Пока» ни дочкам, ни жене.

Хотя с котёной я бы сейчас не разговаривать предпочёл — определённый набор гормонов играет в крови. Очень хочется доказать жене, что самца лучше, чем я, у неё не было и быть не может. Только не судьба мне…

Значит, поеду в спортзал.

Злой падаю за руль и, превышая скорость, мчу по городу. Тренажёрка в ТЦ одна — не ошибешься.

В торговом центре добираюсь до последнего этажа, где располагается зал, и прямой наводкой отправляюсь к администратору.

— Чем я могу вам помочь? — приветливо улыбается милое создание.

— Позаниматься у вас хочу.

— Разовые посещения интересуют или абонемент? С тренером или без?

— Разовые. С тренером, — натягиваю на губы улыбку. — Мне советовали тренера по имени Евгений.

— Очень хороший тренер, его часто советуют. Евгений сейчас в зале. Можете с ним договориться о тренировках.

— Как хорошо… — у меня внутри всё кипит. — Сколько стоит час?

— Три с половиной тысячи рублей.

Кучеряво, однако. Мне к этой сумме придётся добавить расходы на майку, треники и кеды за которыми я сейчас спущусь на пару этажей ниже. Дорогой ты мой, Евгений! Но отступать некуда.

Оплачиваю время в зале, покупаю одежду и на кураже рулю в раздевалку. Пять минут — и меня почти не отличить от местных завсегдатаев. Если к штанге не лезть, то вообще никто никогда не догадается.

— Первый раз у нас? — ко мне подходит девушка. — Здравствуйте, — улыбается сервисно.

У неё одно полупопие, как моя голова… такое же крепкое. Судя по виду, конечно.

— Первый раз, — киваю, высматривая кого-нибудь похожего на тренера.

— Я могу подобрать для вас программу тренировок, — дама с «орехом» не отстаёт.

— Слушай, — поворачиваю к ней голову, — у вас тут должен работать некий Евгений. Не подскажешь, как мне его найти?

— Понятно, — кривится, — ещё один Женькин клиент… Вон он, — показывает вглубь зала, — у вёсел. С девушкой.

А, да — вижу. Пока только со спины, но этого хватает. Если эта горилла стероидная и мою жену так же лапает…