Отец подруги. Мой босс хочет меня

Глава 1

- Девушка, тут какая-то ошибка, - качает головой сотрудница на ресепшне. – Вам точно не сюда.

Она даже паспорт у меня брать не хочет, который я протягиваю, чтобы оформить пропуск.

- Сюда, - настаиваю, активно кивая. – Сюда-сюда. Я на практику.

- Мы не берём практикантов.

Её ярко-красные губы растянуты в улыбке, но в глазах лёд. Ей будто нравится издеваться надо мной. Как говорится, синдром вахтёра во всей красе.

- Нет, мне обещали место. Я договаривалась.

- Через кого вы договаривались?

- Через Машу…

- А, ну если через Машу, то это всё объясняет, - насмешливо тянет и ещё перекидывается взглядами с другим секретарём. Та фыркает пафосно и одаривает меня таким взглядом, словно я пыль на её туфлях.

Ну да, выгляжу я не очень модно, одеваюсь просто. Мне всего восемнадцать, я толком ещё не работаю, так иногда школьникам математику преподаю, а живу на стипендию и учусь. Честно, я на эту практику возлагаю большие надежды. Рассчитываю зарекомендовать себя и остаться в фирме. Я даже на заочное перевестись готова или на вечернее, только бы место дали. Живу я с отцом и бабушкой, а на них полагаться нет смысла. Привыкаю к самостоятельной жизни. Если б я была иногородней, давно бы ушла в общежитие, но городским в нём место не дают. Поэтому остаётся мечтать, как устроюсь на работу и съеду от родственников хоть куда-нибудь.

Гну свою линию. Мне во что бы то ни стало надо попасть в «Ай-Си Инвест» на практику, иначе всё зря. В другие фирмы без опыта на стажировку не берут. Либо сажают бумажки перебирать и кофе разносить. А Маша обещала, что у её отца мы получим возможность проявить себя. Только вот сама сегодня не пришла, и телефон как назло не берёт. Я уже с утра ей миллион сообщений настрочила. Так и остались непрочитанными.

- Да, через Машу. Она договаривалась со своим…

- Извините, выход там, - указывает администратор на дверь, снова меня перебивая.

- Вы можете меня дослушать? – настаиваю, не собираясь сдаваться. – Нас двоих сюда на практику взяли.

- А я вижу вас одну и, могу сказать, вы ошибаетесь, девушка. Вам в другую дверь. «Ай-Си Инвест» не предоставляет места для стажировок и не пускает посторонних в свой офис, если вам не назначено. А вам не назначено! Я буду вынуждена вызвать охрану, если вы сейчас же не покинете помещение. Надеюсь, эт-то… яс-сно?

На последней фразе девушка запинается и вытягивается по стойке смирно, смотря на что-то за моей спиной. Или на кого-то.

Я не успеваю обернуться, но волоски на моём затылке уже словно приподнимаются, словив статическое электричество. А лопатками я словно ощущаю тепло чужого тела, когда кто-то подходит слишком близко ко мне.

Энергетика этого человека сшибает с ног. А строгий ровный голос заставляет сердце забиться сильнее.

- Ксения, какие-то проблемы?

- Нет, Руслан Викторович, всё хорошо. Девушка уже уходит.

- Нет! Я никуда не ухожу! – возмущаюсь и оборачиваюсь. И тону во взгляде тёмно-карих глаз.

Мой рот моментально становится сухим, а слова, если они и были, застревают в горле. Даже вдох сделать тяжело. От высокого мужчины – крепкого, подтянутого, властного и строгого, веет опасностью и пороком.

Ему лет сорок. Может, чуть за. Идеальный тёмно-синий костюм подчёркивает статус. Складки в уголках губ указывают на жёсткость характера и непреклонность.

Он опускает взгляд к кончикам моих туфлей и проходится снизу-вверх, а ощущение, что он меня раздевает этим взглядом, не исчезает.

Пропадёшь… беги… - нашёптывает внутренний голос.

Но я мотаю головой и с трудом выталкивая слова, повторяю:

- Я сюда на практику пришла. Маша сказала, что договорилась.

В лице мужчины происходит какое-то короткое изменение. По губам скользит усмешка.

- Маша?

- Да, Маша. Сабурова Мария. Мы с ней в одной группе учимся. Сказала, что могу приходить на практику, сказала, что она с отцом договорилась.

- Руслан Викторович, я даже не подумала… я… я… простите, я… - бормочет Ксения.

- Ну раз сказала, проходи, - усмехается мужчина уже более явно. – Ксения, оформи пропуск девушке. Если она останется на практику, то он ей понадобится.

- Но Руслан Викторович, мы же не… - начинает она, но быстро осекается, понимая, что спорит с начальником. – Да-да, я оформлю. Можно, ваши документы, - протягивает руку.

- Позже оформишь, на выходе, - отрезает мужчина, а затем смотрит на меня. – Как тебя зовут?

Ощущаю силу его взгляда и тянусь к нему, вопреки здравому смыслу.

- Полина. Полина Булатова

- Пошли, Полина Булатова. Пообщаемся немного. Расскажешь, что умеешь. А, может, и покажешь.

От последней фразы меня в жар бросает. Откуда у меня вообще, чёрт возьми, такие мысли? Он же про работу, да?

Глава 2

- Спасибо большое, - семеню следом за мужчиной. – Спасибо, Руслан Викторович, - вспоминаю, как его называла эта Ксения. – Я до Маши дозвониться не могу, она так-то обещала с отцом поговорить. Она сказала приходить прямо сюда, вот я и пришла.

- Не надо говорить на ходу, - обрывает меня, окидывая взглядом. – Сейчас до моего кабинета дойдём.

Затем усмехается.

- Ты ещё не поняла, кто я? – и видя, что я неуверенно приоткрываю рот, поясняет. – Маша – моя дочь.

Вот этот вот человек отец моей подруги? Не верю…

Обычно отцы – это взрослые дяди с пивным животом. Им где-то за пятьдесят, как моему отцу, а то и больше, на голове седины порядком, на лице – морщин и усталости от этой жизни. И воспринимаешь их, именно что как отцов подруг, а этот мужчина вызывает во мне совершенно другие ассоциации.

Под его костюмом скрывается явно натренированное тело, а седины я вообще не вижу, как не приглядываюсь.

- Ой, простите, она не упоминала, как её папу зовут, то есть вас.

- Как же так не упоминала, а? На стажировку тебя в мою фирму пригласила, а как шефа будут звать не сказала?

- Простите, - снова извиняюсь, думая, что это действительно некрасиво выходит.

Когда лифт приезжает, Руслан Викторович аккуратно подталкивает меня в него. А я подскакиваю, представляя, что он одним касанием прожёг дыру в ткани моего платья. Хотя делал он это недолго.

С трудом выдерживаю короткую поездку на лифте. Хорошо, что это всего три этажа вверх. Офис в самом центре Петербурга. В одном из старых, но отреставрированных по последнему слову здании. Фасад у него старинный, а внутри всё современно и очень стильно.

Как и владелец. Смотрю на него и в голове не укладывается, что он отец Маши. Она совсем на него непохожа.

Я не общаюсь со взрослыми мужчинами. У меня даже парень есть. Лёша чуть взрослее, учится на два курса старше. И думать сейчас я должна о нём, а не испытывать эти странные реакции к незнакомому мужчине. Тем более, отцу подруги!

- Руслан Викторович, - подскакивает секретарь в приёмной при нашем появлении. – Тут Луговский из «Строй консалт» звонил, очень просил…

- Позже, - прерывает, а передо мной распахивает дверь кабинета и заводит внутрь.

Дверца мышеловки захлопывается и мне ещё более не по себе.

- Садись. Но если хочешь, можешь стоять. Это ненадолго.

Я падаю на свободный стул и смотрю на Сабурова.

- Маша мне ничего не про тебя не говорила. Не предупреждала, что придёшь. Или что сама собирается. Так-то она уже улетела попу греть на моря.

- Как улетела? А практика? – теряюсь.

- Успеет ещё. Справку ей нарисуют, отчёт о практике сама составит. Вы же первокурсницы. Как вас допускать до серьёзной работы? В общем, если надо, я сейчас своим скажу, тебя тоже на стажировку оформят. Сегодня посидишь посмотришь, как работа в фирме устроена. Возьмёшь пропуск у Ксении, договоришься ещё об одном визите, но не больше. С ним же придёшь за характеристикой через месяц. Поняла?

- Нет, - мотаю головой.

- В смысле? Совсем не поняла?

На его лице лёгкое раздражение.

- Нет, меня это не устраивает. Мне работа нужна.

- Не устраивает. А ты дерзкая, Полина. В курсе? Но как я тебя возьму? Ты же ничего не умеешь.

- Умею. А что не умею, научусь.

- Да? А можно конкретику? На первом курсе только общие дисциплины давали. Профильные на третьем начнутся. Я знаю, где учится Маша и чему. Или ты уникальная и у тебя уже есть опыт работы в какой-нибудь фирме?

- Нет, нет его, но желание научиться огромное.

- Одного желания мало.

- Пожалуйста, - прошу, - пожалуйста. Мне нужен этот опыт.

Я уже не мечтаю о том, что останусь здесь после практики. Но сама практика и рекомендательное письмо из такой фирмы уже будет плюсом в моём портфолио, когда возьмусь на резюме.

- Пожалуйста.

- Ну что ты можешь?

Он внезапно подходит ко мне и встаёт так близко, что приходится вскинуть голову.

Слова застревают в горле, когда моей щеки касаются тёплые сухие пальцы. Они гладят скулу, скользят к уху, чтобы проехаться вниз по шее от мочки уха до ключицы. Оставляя за собой сонм мурашек.

- Какие у тебя умения, Полина?

Это звучит очень двусмысленно.

Но я способна лишь сидеть неподвижно и хлопать глазами.

- Насколько ты ответственная?

- Я очень ответственная, - севшим голосом произношу.

Тёмные глаза меня гипнотизируют, и в чёрных зрачках я будто вижу отражение себя: растерянную и… возбуждённую.

Эти прикосновения странные. Это нормально вообще? А моя реакция на них?

Сабуров касается моих волос кратко, я перевожу взгляд на его руки и вижу небольшое пёрышко, которое тот держит кончиками пальцев.

Глава 3

У меня никого ещё не было. С Лёшей мы не спим, хотя он очень настаивает. А я пока не готова. Мы встречаемся всего три месяца, и по мне так это слишком быстро переходить к сексу. Он то и дело пытается засунуть руки мне под одежду, но я максимум позволила ему за грудь себя потрогать. Не скажу, что мне не понравилось. Он очень приятно и долго мял её, а потом щипал за соски и от этого живот словно иголочками пронизывало.

Конечно, я когда-нибудь решусь пойти дальше, но не сейчас. Лёшу я ещё немного стесняюсь. И мне почему-то немного стыдно, что я девственница и, вроде как, не оправдываю его надежд. Он мне сам так и сказал. Если б ты не девочкой была, было б проще.

Куда проще-то?

Ну некоторые девушки из группы довольно быстро переходят в отношениях в горизонтальную плоскость. В этом что ли проще?

Но я думаю, что надо хорошо узнать человека, прежде чем доверять ему своё сердце и своё тело.

- Полина, зайди ко мне, - раздаётся из-за приоткрытой двери, едва я переступаю порог офиса генерального.

Смотрю на часы, там половина восьмого утра. Я специально пришла пораньше. А Сабуров когда явился? В семь? В шесть? Вообще не уезжал?

Кусаю губу, передо мной дилемма. Идти к боссу с пустыми руками или сварить кофе, как говорила Вилена. Шеф любит американо и две порции сливок. Без сахара и корицы.

Или проигнорировать этот ритуал и сразу к нему?

Взгляд мечется между дверью небольшой кухни, где стоит кофеварка и директорским кабинетом.

Наконец, думаю, что кофе всё-таки надо сделать.

Но едва нажимаю кнопку кофеварки, как дверь в кухню распахивается.

- Полина, я что тебе сказал? Ко мне иди. А это значит: быстро поброслала все дела и зашла. Или ты кофе решила выпить, прежде чем начать рабочий день? Так вот… твой рабочий день начинается ровно тогда, когда в офис захожу я. Поскольку я уже здесь: он начался. Уяснила?

Хлопаю глазами в шоке от его тирады. Говорит он это жёстко и хлёстко. На глаза даже слёзы наворачиваются. Глупые, обидные. Ну за что он так со мной? Я же как лучше хотела. Как правильно. Как заведено.

- Ты, что, плакать собралась? – спрашивает, приподнимая брови. – Ну-у-у, Полина, так дело не пойдёт. Я часто бываю не в духе, если ты каждый раз, когда я буду тебя отчитывать, станешь мне нюни распускать, то это не работа будет, а каторга.

- А вы уже знаете, что будете меня постоянно отчитывать?

- Если ты такая расторопная, как сейчас, то да.

- Но Вилена сказала, вы пьёте кофе по утрам и надо начинать…

- А если Вилена сказала бы тебе лечь животом на мой стол, задрать юбку и расставить ноги, ты бы тоже так сделала? – внезапно перебивает он.

И я вспыхиваю, начиная заикаться. Так некстати перед глазами кадры вчерашней сцены. Он и Вилена, помогающая снять стресс.

Сабуров специально меня провоцирует, - проносится в голове. – Да ведь?

Шеф стоит так близко, что я попадаю в магнитное поле Руслана Викторовича и тянусь к нему. Тёмный деловой костюм скрывает крепкое тело, в глазах смесь порока и невозмутимости. Меня потряхивает, и кислород в лёгких заканчивается.

Я. Забываю. Дышать.

Он взрослый. Его много.

Он просто секс.

И я видела, как он сексом занимается.

И этой ночью мне снилось, что на месте Вилены была я.

Ужасный сон, который я предпочла бы побыстрее забыть.

Ужасный в своей привлекательности.

Голос шефа возвращает в реальность.

- И потом, что за пойло ты готовишь? – заглядывает в кружку. – Я пью чёрный крепкий. И стакан воды после. Кому ты порционные сливки положила? Может, ещё пенку взбивать умеешь?

- Нет, это Вилена…

- Хватит про Вилену. Забыли. Нет её тут. Если не смогла запомнить, какой кофе пью, боюсь, и остальное у тебя из головы уже вылетело. Надо завершать твою стажировку, раз сразу не заладилась.

Я начинаю осознавать, что он меня сейчас выпрет. Из-за прокола, который я не совершала. Это Вилена, гадина, специально мне не то сказала. Где ещё соврала? Зачем она это сделала? Показать, какая сама умница и красавица, тогда как я неумёха. Так я именно такая, без опыта же, и этого не отрицаю.

Набираю в лёгкие воздуха и выпаливаю:

- Вы, что, меня хотите выгнать из-за дурацкого кофе?

- О, Полина, а у тебя голос прорезался?

- А я не уйду! Вот не уйду! И потом, куда вы без секретаря? Я всё сделаю, - киваю. – И кофе вам новый сварю. Такой, как любите. Окей, чёрный крепкий и стакан воды к нему. Вот видите, я всё запомнила. Я быстро учусь.

Губы шефа трогает лёгкая улыбка.

- Бери этот для себя и шуруй ко мне в кабинет.

Развернувшись, уходит. А я опускаю плечи и прислоняюсь к стене. Кажется, пронесло.

Не знаю, насколько это приемлемо взять кофе для себя, но не смею ослушаться. Поэтому делаю такой, как люблю, и иду к Сабурову.

Глава 4

Машка хихикает в трубку.

- Будешь лицезреть его любовниц. И каждая из них захочет выцарапать тебе глаза. Ну или подлезть через тебя к нему. Ты знаешь, со мной это постоянно происходит. Каждая… вот без исключения каждая пыталась купить моё внимание. Подарками, сладостями, ласковыми улыбками.

- Что плохого в ласковых улыбках и подарках?

- Они были все фальшивыми. Вот так-то, Поль. У него после ухода мамы крышу снесло. Он у меня очень любвеобильный. Ты смотри сама не поддайся, кстати.

- Я? Да что ты… - нервно смеюсь. – У меня Лёшечка есть, забыла?

Я вот сама почти забыла. Тем более он мне два дня не звонил. Пропал, гад. Только смайлики шлёт в мессенджере. Ненавижу эту его тупую манеру общаться стикерами.

- Лёшечка… - тянет Маша. – Ты уверена, что он тебе нужен? Он же бабник. Мне кажется, ты для него очередная жертва. Как затащит в постель, так и потеряет интерес.

- Третий месяц, я держусь, ну ты знаешь.

- Знаю. Ну держись и дальше. Если полгода выдержит и не проколется, я возьму свои слова обратно, а пока… сорри… не могу.

Судя по звуку, Маша надувает огромный пузырь жвачки и хлопает его.

- А так он больше заинтересован в твоей девственности, а не в тебе.

- Не думаю, что моя девственность тут определяющий фактор. Должна же быть симпатия. Любовь?

- Ой… любовь. Я тебя умоляю. ГОР-МО-НЫ! И только они. А потом ты сама, когда с Лёшей переспишь, войдёшь во вкус, за уши не оттянешь. Тебе постоянно захочется трахаться.

Кажется, последнее слово Маша кричит. Потому что оно очень громкое и разлетается чуть ли не на весь коридор.

Решаю, что лучше перевести разговор на другую тему.

- Маш… а почему ты мне сказала, что с папой договоришься о стажировке, а сама уехала?

- Ой, да? Я так сказала? Точно сказала, у-и-и-и-и… ну прости меня, ты же знаешь, я как рыбка, у меня в голове дольше пяти секунд ничего не держится, - щебечет подруга.

Она, скорее, птичка, а не рыбка. Скачет с темы на тему, как с ветки на ветку. И не особо сильно контролирует чириканье.

- Я чего-то не подумала, что ты серьёзно на практику пойдёшь. А потом папа сказал, что я лечу на море, и я вообще обо всём позабыла. Хорошо, что у тебя всё получилось.

- Да уж… могло бы и не получиться. Тут такие грымзы сидят на ресепшне. Чуть не сожрали меня на входе.

- Аха-хах… ну да. Папулю моего охраняют от левых баб. Им конкурентки не нужны. Ладно, я на пляж. Целую. А тебе желаю весело провести лето в душном пыльном офисе. Бе-бе-бе… - дразнит.

Уверена, она даже язык высунула. Но в этом вся Машка. Лёгкая, ветреная, непостоянная.

Едва даю отбой, как за спиной раздаётся недовольное.

- Обязательно было разговаривать под дверью. Мужиков обсуждать и свою девственность? Тут серьёзная фирма, а не дом свиданий и сплетен.

Высокая и худая, как доска, тётка их бухгалтерии сверлит меня взглядом.

Я действительно зависла возле их кабинета.

- Простите.

- И не собираюсь.

Фыркнув, она захлопывает дверь, а я оборачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд шефа.

Руслан Викторович смотрит на меня чуть нахмурившись.

- Обед уже закончен.

- Уже?

Он выразительно встряхивает запястьем и бросает взгляд на часы.

- Уж как полторы минуты. Ты, Полина, весь его проболтала… так что живо на рабочее время и жди ужина.

В животе неприятно подсасывает от голода. Вернее, желудок стремится приклеиться к позвоночнику. Я сглатываю слюну и киваю.

А он тоже слышал, как я с Машей Лёшу обсуждала? И про девственность тоже?

Ой, ё-ё-ё-ё…

Мысленно накрываю голову руками и залезаю под стол. Нет-нет-нет. Только не это!

После обеда у Сабурова две встречи. На одной он просит меня присутствовать. Обсуждают какой-то контракт по производству деталей для пусковых установок. Это что? Космическая отрасль?

Уже серьёзнее смотрю на шефа.

Командировка на Восточный? Соберёт инженеров?

Ай-Си Инвест ведь финансовая организация?

Но я знаю, что Маша из очень обеспеченной семьи. Очень… Но за несколько дней в фирме её отца я осознала, что слова «очень» звучит как-то криво и жиденько по отношению к её семье.

Сабуров не просто ворочает деньгами. Он ворочает ОГРОМНЫМИ деньгами. Вот прям грандиозными суммами. И он не только инвестирует. У него и производство есть.

- Полина, ты языками владеешь? – спрашивает ближе к вечеру.

- Английский, испанский и… всё, - смущённо заканчиваю.

Может, он китайского ждал. Кто знает?

И у меня из головы всё ещё не идёт, что он мог что-то слышать из нашего разговора с Машей.

Глава 5

А Лёша ответил, что на все выходные отправился с родителями в загородный дом. Что ж… семья святое. Так я подумала.

А теперь думаю, что он обманщик!

Вместо дома родителей – загородный клуб. Вместо меня – какая длинноногая красотка.

Я ведь как считаю: если мы пара, то встречаемся только друг с другом. Но у Лёшика, видимо, своё мнение на этот счёт.

Вот он пристроился со спины к девушке и, кажется, держит её за грудь.

А ещё – целует в шею.

Да? Мне же не мерещится?

Осушив бокал шампанского, тянусь за бутылкой и наливаю себе ещё один. Прохладные пузырьки щекочут нос.

Их поцелуй в шею перерастает в активный засос рот в рот.

Я захлёбываюсь от возмущения и начинаю икать.

Что делать? Спуститься вниз и надавать по щекам? Это было бы отлично. Но как-то унизительно. Он ведь ничего мне не скажет хорошего. А то может, вообще в далёкое пешее пошлёт. Я буду чувствовать себя ужасно.

Сабуров не возвращается, задерживается. А он, вроде как, должен отправить меня на такси до дома. Или отвезти сам. Я так и не поняла.

Время на часах уже за полночь, и в такое время метро уже не работает, а на ночном автобусе до моего дома далековато.

Второй бокал заканчивается, я наливаю третий.

И смотрю, как Лёша и та девица трутся друг об друга на танцполе. Без всякого стеснения. Очень откровенно.

- Разденьтесь ещё, - шиплю со злостью, глотком допивая шампанское.

Со мной так нельзя! – носится мысль в голове. – Со мной так нельзя!

Наконец, я вскакиваю и иду к выходу, путаюсь в занавесях, загораживающих наш стол от остальных. Да и мир странным образом кажется мне нестабильным, неустойчивым. Каблуки подламываются, а ноги заплетаются одна об другую. В голове приятная лёгкость, но она слегка кружится.

Три бокала я выпила. И почти ничего не съела. Хотя на столе были закуски, я посчитала неудобных жевать, пока на работе.

Держась за перилла лестницы, спускаюсь на первый этаж и яростным маршем направляюсь на танцпол.

Рука моя впивается в локоть Лёши. Михайлов тут же отрывается от своей спутницы и поворачивается ко мне с чётким «Чё?», которое читаю по губам.

Ахаю… Так с ним Ася Казаринова… Она из моей группы и последнее время ошивалась рядом со мной и Машей очень активно. Я ещё удивилась, чего это она воспылала желанием дружить с нами, а оно вон что.

Накаченные губы Казариновой расплываются в широкой довольной улыбке. Она их подколола в прошлом месяце, ещё ходила хвасталась. Мы её даже похвалили, красиво получилось.

Сейчас в глазах Аси торжество. На, мол, выкуси. Как я тебя!

- Полечка, - заплетающимся языком выдаёт Алексей. – Что ты тут делаешь?

- А ты?

- Да вот… - он задумывается. Видимо, вспоминает, что мне наплёл.

- Только не говори, что ты тут с родителями, - выплёвываю. – Или они где-то тут рядом сидят, смотрят, как глубоко ты можешь засунуть свой язык в рот… ей, - указываю на Асю.

В голове крутится словечко покрепче, но я его проглатываю.

Ругаться мне сложно. Каждый раз, когда при мне кто-то сквернословит, у меня уши в трубочку сворачиваются, да и сама я материться не особо умею.

- Поль, я всё могу объяснить, - пытается обнять меня.

Но я вырываюсь, размахиваюсь и отвешиваю подлецу смачную оплеуху.

Не пощёчину, не толчок в плечо, а именно оплеуху.

Не ожидающий атаки Михайлов пошатывается и, нахмурившись, смотрит на меня.

- А что ты мне предлагаешь? Терпеть дальше? Пока ты созреешь. Ты же не даёшь! – зло бросает.

- И правильно делаю.

- Дала бы, я б самым верным был. Кроме тебя, ни с кем. Вот честно. А так… ну не могу, Поль, секса хочется. Нормальных поцелуев, а не твоих слюнявых детских. Ты ж даже в рот не даёшь. И трогать тебя не могу. Вообще ничего. Давай так, как мы переспим, я только с тобой буду. А пока извини… у меня потребности.

Каждое его слово бьёт наотмашь. Я даже отшатываюсь.

Щёки жжёт.

Я поднимаю ладонь и провожу по лицу. Понимаю, что две горячие дорожки слёз бегут из глаз.

Как обидно! Он говорит ужасные слова!

Музыка грохочет. Стробоскопы под потолком активно вертятся. Я снова возвращаюсь в реальность, где посреди ночного клуба мой парень оправдывает свою измену, возлагаю всю вину за неё на меня.

- Нет, - качаю головой. – Нет. Не смей!

Разворачиваюсь и, желая убежать отсюда подальше, как можно дальше, несусь прочь.

Наверное, все вокруг на нас пялились. Слова слышать не обязательно, уже по действующим лицам всё понятно, что произошло.

Но боже… как больно.

Я же была влюблена… Я серьёзно раздумывала через месяц-другой дать Лёше зелёный свет. Но ему мой свет не нужен. У него много других, согласных на всё девиц.

Глава 6

Рот Сабурова терзает мои губы. Руслан кусает и лижет, и язык хозяйничает вовсю, поднимая вихрь желания внизу моего живота. Тот сладко сжимается, и между ног тянет. Будто всё становится тяжёлым. И коленки подгибаются. Кажется… Кажется, я близка к обмороку от внезапной волны возбуждения, накатывающего на меня.

Мне только что было очень плохо, а теперь так хорошо.

И мысли об изменщике Лёше где-то там, в далёком прошлом. Я уже начинаю забывать, что он и Ася в клубе.

Растворяюсь в поцелуе и ощущениях.

Руслан знает, как меня целовать, как прижать к себе, чтобы я дрожала и ждала большего, и сгорала от желания.

С Лёшей такого никогда не было.

Там была неловкость и нервная дрожь. Немного предвкушения. И страх.

А с Сабуровым страха нет. Вот ни капли!

Мне хочется… Мне хочется…

А в моей голове даже не укладывается, чего мне хочется.

Почувствовать себя желанной и знать, что я могу увлечь даже такого взрослого и искушённого мужчину.

Ладони Руслана трогают край моего платья и движутся выше. Бёдра покрываются мурашками, мне хочется сжать их сильно-сильно, но рука, которая ложится мне между ног, не даёт этого сделать. Там сейчас потоп… Я не могу это остановить. Я это не контролирую.

Лишь в голове бьётся мысль, что никогда я ничего подобного не испытывала.

- Значит, вот как тебе нужна эта стажировка? – раздаётся горячий шёпот, когда губы прижимаются к моему уху. – Нужна?

- Да, нужна.

- А ещё что нужно?

- Чтобы ты воспринимал меня серьёзно. Говорю же, я быстро учусь. Всему.

Чёрт… что я несу? Откуда это вообще во мне.

Мне хочется… мне хочется… Чего хочется, я до конца не понимаю. Просто осознаю, что готова плюнуть на всё и всех, только бы получить желаемое. Прямо сейчас мне надо успокоиться, унять это состояние нестабильности. И сделать это может только Руслан.

Между нами с первой минуты чувствовать напряжение, и сейчас мы оба сошли с рельс.

Сабуров отодвигает в сторону моё нижнее бельё, трёт пальцами сверхчувствительную точку. Я дышу часто и быстро, с приоткрытых губ слетают стоны. Он делает это всего несколько раз. Я вскрикиваю, но Сабуров затыкает мой рот поцелуем, и держит, пока я взрываюсь от… от чёрт знает чего. В моей пьяной голове это не укладывается.

Но никто и никогда не касался меня там.

А потом… одним пальцем он раздвигает меня и чуть ныряет внутрь. Ощущаю давление.

- Узко… там кто-то был? – прижимая меня к себе, шепчет на ухо Руслан.

- Н-нет…

- Точно?

Палец надавливает сильнее. И я в затухающих спазмах желания забываю о разумности и скромности.

- Точно… Ты же сам слышал…

- Слышал, - подтверждает он, что разговор в коридоре не прошёл мимо его ушей. – А тут? – он касается моего рта.

И я распахиваю глаза, отрицательно мотая головой.

- Тогда на колени, - командует Сабуров.

- Но я… я…

Не хочу? Или хочу?

- Ты же подсматривала за мной и Виленой. Давай, поработай, покажи, как тебе нужна эта стажировка.

Видя, что я медлю, Руслан улыбается порочно и грязно. От его раздевающего взгляда я ощущаю себя голой.

- Ну давай. Или так, или завтра можешь не приходить.

Я сглатываю, почему-то снова ощущая возбуждения от его слов. Он же играет? Да? Это просто элемент игры? Или он реально считает, что я должна это сделать?

Сабуров меня отпускает, и я сама съезжаю на колени перед ним. Руки тянутся к пряжке ремня. Он помогает мне расстегнуть его брюки.

Опустив резинку боксеров, я смотрю на крупный твёрдый член перед своими глазами и совсем не понимаю, что мне дальше делать.

- Просто открой рот и соси, - долетает до меня.

А потом твёрдая ладонь ложится на мой затылок, подталкивая ближе.

Головка члена упирается в мои сомкнутые губы и протискивается в рот. Я расслабляю мышцы, и Сабуров рывком насаживает меня на свой член.

Из глаз брызжут слёзы, мне нечем дышать, так как вдох я сделать не успела. А он уже двигается в моём рту назад-вперёд, немного жёстко и без всяких прелюдий, не давая мне времени привыкнуть. Уголкам губ чуть больно.

Это же мой первый раз. Я то и голых мужчин только на картинках в интернете видела. А тут внутри мешается всё: вкусы, запахи, стоны, у самой в трусиках мокро из-за недавнего оргазма. И туман в голове помогает происходящему приобрести некий флёр нереальности. Я словно во сне.

В самой грязной порочной фантазии.

Но член, имеющий мой рот, вполне реален. И Сабуров, подхваливающий меня, тоже вполне реален.

- Молодец, Полина. Вот так. Горло расслабь.

Каким-то образом я заглатываю член чуть ли не целиком, и горячая вязкая струя семени бьёт мне прямо в горло.

Глава 7

Полина… Сладкая-сладкая красавица. Искушение на расстоянии вытянутой руки.

Ну на кой чёрт ты переступила порог моего офиса?

Могли бы мы познакомиться при других обстоятельствах?

А кто его знает? Возможно, итог был бы таким же. Ты на коленях передо мной. И я… мечтающий задрать твоё платье и стать твоим первым.

Никогда я с малолетками не спал. Даже интереса к ним не испытывал. Я знаю мужиков, которые просто не могут встречаться с ровесницами или с женщинами чуть младше себя. Все их любовницы молодые, наглые, охочие до подарков и денег. Зато их уши выдерживают любой поток сознания и лапши. Либо они готовы его терпеть ради денег, ради выгоды.

А меня не тянуло на таких. Их просто не было в моей картине мира.

Пока не появилась Полина.

Не знаю, чем она меня так приворожила, но я с первой встречи ощутил сильное физическое притяжение. И непомерное желание нагнуть её над столом и сделать своей.

Она молодая, но не наивная. Неопытная, но не из пугливых. Может, дать отпор. Её язык может быть острым.

А может – таким умелым,

Не хватает ей твёрдости характера, но это качество нарабатывается годами.

Несколько раз врежется в подонков, вроде меня, и станет непробиваемой.

А хочется ли мне, чтобы она в кого-то ещё врезалась?

Я хотел её удалить от себя. Отменить стажировку. Придирался по любому поводу, надеясь, что она сдастся и убежит.

А она в итоге бухнулась на колени и позволила отыметь себя в рот, только бы сохранить место.

Или ей самой хотелось?

Слабо в это верю.

Особенно вспоминая обиду в боль в её глазах.

А ещё вспоминаю, как она кончила по щелчку пальцев, стоило потереть её клитор. Просто как пушка выстрелила. Неопытная.

Но, видимо, с большими перспективами.

Можно её распечатать и пустить в порочный круг Вилен и ей подобных. Они и мозгами шевелят, и ноги раздвинуть готовы. С такими удобно снимать напряжение. Вот и Полина превратиться в такую же. В конце концов, всё при ней. Пышная грудь троечка, которую она по какой-то причине очень усиленно прячет. Её бы демонстрировать в красивом декольте, а Полина скромничает.

Длинные стройные ноги. Светлые густые волосы.

На лице ни капли переделки.

И глаза лани… доверчивой и открытой.

Не девушка, а сказка.

И я её обязательно трахну, если она не уберётся с глаз моих.

В конце концов, это опасно – позволять ей быть так близко. Очень опасно.

Поэтому пусть испытает глубокую обиду, оскорбится и свалит куда подальше.

Вчерашняя встреча была непростой. Но в итоге контракт у меня в кармане. Только заказчик выморозил и выбесил. Если бы у него не было того, что нужно мне, давно бы полетел к чертям собачьим, кувыркаясь по пути.

В итоге я в какой-то мере спустил стресс на налетевшую на меня Полину.

Хотя она, вроде, не возражала.

Вчера не возражала, но сегодня на работу не пришла.

Смотрю на пустое место в приёмной. Обычно она в это время уже на месте. А сегодня – то ли задерживается, то ли вообще не планирует появляться.

Стыдно стало?

Оскорбилась?

Нечего было строить из себя всё умеющую женщину, когда не доросла ни морально, ни ментально.

Я жду примерно час, потом вызываю к себе администратора на замену. Ксения единственная, кто время от времени подменял Вилену, поэтому хоть сколько-то в курсе, как у меня выстроены рабочие процессы.

- А что ваш стажёр? Не пришла? – имеет наглость спросить, принося документы на подпись.

Смотрю на неё тяжело и раздражённо.

Эта идиотка, кажется, не понимает, что позволяет себе лишнего.

- Если тебе хочется посплетничать, то ты ошиблась фирмой.

Ксения делает судорожный вздох, начинает извиняться. Движения её становятся неловкими, руки дрожат, когда она пытается найти нужный документ и положить передо мной.

- Иди к себе, сам разберусь.

- Да, я… я… простите, - она пятится к выходу и чуть ли не в реверансах приседает.

Я быстро просматриваю письма, соглашения и договора. Ставлю подписи, где считаю нужным, что-то отправляю на доработку.

После короткого совещания, откидываюсь на спинку кресла и задумчиво верчу телефон в руках.

Нахожу в списке контакт под именем «Полина».

Просто Полина…

И, чертыхаясь про себя, жму дозвон.

Длинные гудки кажутся мне бесконечными. Они обрываются резко, звонок сбрасывается.

Ну… можно было сразу предположить, что она не возьмёт.

Стрелки часов перевалили за полдень, и я пытаюсь себя убедить, что никакая совесть меня не мучает.

Глава 8

Я не хотела открывать дверь. Честно, не хотела. Я словно всем своим нутром, всей кожей чувствовала, кто за ней.

Но ноги сами понесли меня к порогу, а руки отперли замок. И вот теперь резкое:

- Кто это сделал? – заполняет всё пространство узкого коридора.

И прикосновение Сабурова на грани ласки и ярости. Он зол. Очень зол. И я начинаю дрожать, чувствуя, что ничем хорошим сегодняшний день не закончится.

Почему он приехал? Зачем?

Меньше всего я ожидала увидеть его на своём пороге… И больше всего этого хотела.

Когда вчера получила по лицу незаслуженно. Когда пьяный отец обзывал последними словами и сравнивал с давно ушедшей от нас матерью. Его хриплые крики до сих пор звенят у меня в ушах.

Шалава – самое мягкое из его оскорблений.

И где ты шлялась всю ночь? – самый безобидный из вопросов.

Но передо мной ещё один разъярённый мужчина. Только он трезв, как стёклышко. И непредсказуем, как опасный скорпион.

- Кто, я спрашиваю? – настаивает Сабуров.

Слёзы застилают глаза, мотаю головой и молчу. И мысленно прошу, чтобы он ушёл.

И молюсь, чтобы не уходил.

- Никто. Не надо в это лезть. Всё хорошо.

Эти слова даются мне огромным трудом. А ровном голосе, конечно, мечтать не приходится.

- Хорошо? Полина, ты, что, издеваешься?

Он отодвигает меня в сторону и шагает в квартиру.

Он как таран, как метеор врывается в мой злачный мир и, словно бы знает, куда идти. Направляется прямиком к отцу.

Тот храпит себе преспокойненько пьяным сном на своём продавленном диване и даже не вздрагивает, когда дверь комнаты влетает в стену.

- Не надо, - пытаюсь остановить Руслана. – Пожалуйста, не стоит. Правда, не надо. Я сама… сама разберусь.

- Теперь я разберусь, Полина. Всё, даже не пытайся вмешиваться.

Вжимаюсь в стену и распахнутыми от ужаса глазами смотрю на то, как шеф хватает моего отца за грудки и приподнимает над диваном.

Тот приходит в себя, приоткрывая веки, что-то бормочет. До меня, кажется, долетает.

- Кто, мля…

Сабуров встряхивает его, и голова отца болтается на шее, словно мячик на тонкой верёвочке.

- Просыпаемся, - рявкает Сабуров.

Отец продолжает жевать пластинку. Он будто тюфяк, не понимает, что происходит и сил не хватает вырваться.

Без лишних слов Руслан тащит его в ванную и пихает под струю холодной воды в душе. Отец сопротивляется, машет руками и ногами, отплёвывается, фыркает, словно побитое жизнью животное, угодившее в колодец. Сабуров скидывает его в ванную.

Морщусь от глухого стука, с которым затылок ударяется о бортик. Вжимаю голову в плечи и хочу испариться.

Мне стыдно за себя, за отца, за убогую квартиру, за саму ситуацию.

За вчера тоже стыдно.

Протрезвела я резко ещё по дороге домой. Пока ехала в такси, которое мне так любезно вызвал шеф.

Обслужила. Заслужила.

Наверное, я могла бы тогда сказать нет. Но не сказала. Сделала то, что сделала. И больше бы сделала. Влечение к Сабурову перемешалось во мне с алкоголем и обидой на Лёшу. Под действием этого коктейля я и находилась, пока Руслан имел меня в рот.

А теперь он на моём пороге и угрожает отцу.

- Если хоть пальцем её тронешь, - слышу окончание. – Глубоко пожалеешь. И даже не советую это проверять. Последствия будут для тебя катастрофическими, тварь. Надеюсь, ты это усёк. - А потом уже ко мне. – Собирайся, Полина, поехали.

Мотаю головой.

- Нет.

- Что, значит, нет. Твою мать, Полина. Быстро взяла, что тебе нужно, в сумку побросала и поехали.

- Я не поеду.

Сабуров, кажется, свирепеет от моего отказа. Подходит и хватает меня за локоть, чтобы твёрдо и глядя в глаза повторить:

- Поедешь.

Что? Куда? Как?

Я не могу… нет.

- Отец…

- Выберется сам из ванной. Ему твоя помощь не требуется. Не бойся, не утопил я его. Хотя очень хотелось.

Руслан касается моей щеки, гладит место, где, я знаю, виден синяк, костяшками пальцев. Прищуривается, качает головой.

- Мне жаль.

Я чуть не говорю: «мне не привыкать», но вовремя прикусываю язык.

Сабуров мрачнее.

- Собирайся. Живо делай, что говорю.

Разворачивает меня спиной к ванной и ведёт к дальней комнате. Он интуитивно ориентируется в моей квартире. А я чуть ли не шею выворачиваю, пытаясь разглядеть, как там мой отец.

Вижу только торчащие из ванны ноги и тёмную мокрую макушку. И слышу стон и чертыханья. Значит, точно жив.

Глава 9

Когда Руслан Викторович усаживает меня в машину, думаю, он сразу поедет. Без лишних разговоров. Но шеф снова трогает меня за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

А мне стыдно, я отвожу взгляд.

Не хочу выглядеть перед ним жалко, но именно так и выгляжу. Только лицо у него спокойное, без капли призрения. Разве он не понял, что зашёл в квартиру к отбросам общества? Можно жить небогато, но достойно. Только это не про мою семейку.

Ах, если б я могла, я бы вырвалась давно из плена этой мелкосортной драмы.

Но чувствовала, что финансово не готова, потом отца оставлять страшно. Он ведь совсем без меня опустится. На самое дно… Хотя, куда уж глубже?

- Щека болит? Скула? – Сабуров снова гладит мою кожу.

Он делает это очень нежно, но я морщусь, хотя боли не чувствую. Его касания, словно порхания крыльев бабочки. Даже не верится, что такой сильный жёсткий мужчина может проявлять столь деликатную ласку.

- Нет, - качаю головой. – Ничего не болит.

- Точно? Или я отвезу тебя к врачу, пусть профессионал посмотрит.

- Нет, не надо. Тут точно всё в порядке. Обычный синяк.

- Обычный синяк, - хмыкает он как-то задумчиво. – Обычный… - тянет, трогаясь с места.

Его губы плотно сжаты, а глаза будто прищурены. Он хмур и погружен в собственные мысли. Которые мне приходится прервать насущным вопросом.

- Куда вы меня везёте?

- Для начала поесть. Я сам, знаешь ли, без обеда. Пришлось пропустить из-за тебя.

- Простите…

- Ну что ты… не извиняйся, давно я кулаками не махал. Мне даже понравилось.

- А мне нет, - бубню опуская взгляд. – Зря вы так с ним. Он болен.

- Болен? – рявкает внезапно Сабуров, и я вжимаюсь в спинку кресла. – Болен? Взрослый половозрелый мужик, у которого дочь, болен? Это он тебе внушил или сама оправдание придумала?

- Я… я ничего не придумывала.

- Тогда не пытайся выгородить это существо. Даже если оно - твой отец. Я бы первым отрубил себе руку, чем Машку тронул. Уж она такие выкрутасы порой выкидывает, что очень хочется леща ей дать отборного, но держусь. Никто не имеет права бить собственного ребёнка. И орать на него, подавляя волю. Всё остальное – лишь попытки оправдать собственную несдержанность и полную несостоятельность, как личности.

- Алкоголизм не лечится.

- Кто-то и с иглы слезает и четвёртую стадию рака побеждает, Полина. Не спорь, всё зависит от силы воли. У твоего родителя её просто на просто нет!

- Ему… ему сложно пришлось… со мной…

Не знаю, зачем я это говорю. Я словно выкладываю перед Сабуровым реально все оправдания, которые сама придумывала для отца. Он ведь мой папа, я должна его любить даже таким. Правда?

Руслан хмыкает…

- Сложно? С тобой? Слабо верится… Ты, что, трудным подростком была?

- Нет…

- Двоечницей? – спрашивает и потом сам же отвечает. – Не думаю.

- Нет, - подтверждаю.

- С мальчиками точно дружбу с ранних лет не водила. Что не так то? Где сложности?

На этот вопрос у меня нет чёткого ответа. Только если посвящать шефа в нюансы моей семейной драмы. Не уверена, что ему сейчас это нужно. Да и потом – навряд ли.

Мы приезжаем в какой-то дорогой навороченный ресторан.

Сжимаюсь в комок, представляя, что буду сидеть в зале с подбитой щекой, но нас с Сабуровым провожают в небольшой закрытый зал, где все столики, кроме нашего, свободны.

- Вам как всегда, Руслан Викторович? – спрашивает вышколенная хостесс.

- Да и девушке то, что она закажет. Выберешь, Полина, сама?

- Да, - киваю, и вижу одобрение в его взгляде.

Брать себя в руки я умею. Быстро листаю меня, прошу салат и суп и чашку кофе.

- И ваш фирменный десерт, - добавляет Сабуров, а после уже для меня. – Я, кстати, не знаю, ты любишь сладкое?

- Я не заедаю стресс, - говорю с натянутой улыбкой.

- Да, судя по твоей худосочной фигуре, ты вообще не доедаешь. И судя по месту, откуда я тебя забрал, большая часть денег твоего отца уходит не на еду.

Он в чём-то прав. Но не признаваться же…

- Он хоть работает?

- Работает. Но у меня есть стипендия.

- И оплачиваемая стажировка.

- Но… - резко вскидываю взгляд и почему-то шепчу. – Она не оплачиваемая.

- Оплачиваемая.

- Не надо меня жалеть.

- Это не жалость.

- А что это?

- Это другое.

Сабуров замолкает и смотрит в упор на меня. Я долго не отвожу взгляд, но всё-таки приходится опустить его. Потому что мне становится некомфортно. Не хочу быть обязанной ему. Не желаю… Но я уже обязана.

Глава 10

Когда дверь за Русланом Викторовичем закрывается, я опускаюсь на большой, серого цвета диван и выдыхаю.

Оказывается, я задержала дыхание, пока он не вышел. Но напряжение никуда не уходит, напротив – возрастает.

Не хочу проявлять любопытство, но внутри чуть ли не чешется исследовать жилище шефа.

Он тут один живёт или с Машей?

Нет… конечно, не с Машей. У Маши своя квартира. Но раньше она, наверное, жила здесь?

Сабуров очень богатый человек… Очень!

Мне страшно представить, сколько стоит эта квартира, наверное, как двадцать моих… нет, сорок моих квартир. Или ещё дороже. Это самый престижный район города с премиальными видами на Неву, тут простые смертные не живут.

А Сабуров именно такой. Неприступный. Далёкий. Недосягаемый.

Но… я с ним соприкоснулась и, возможно, ещё соприкоснусь. Чуть ближе.

Или очень близко?

Меня начинает потряхивать, а в голове мелькают картинки вчерашнего вечера. Я слишком хорошо всё помню. И вкусы, и запахи, и ощущения…

Краснею… Мне жарко… Щёки горят.

Прикладываю к ним ладони и невольно морщусь, задевая синяк.

Он почти не болит. Почти…

Боже… как нежно касался меня Руслан. Как бережно.

И только сейчас до меня в полной мере доходит, что он практически набил морду моему отцу за меня.

Меня давно никто не защищал. Я даже и не помню, а было ли это вообще хоть когда-либо? Бабуля вечно оправдывала собственного сына, а я крайняя была. Если он меня шлёпал, так это потому что я шумела.

Да, он сначала именно шлёпал, потом перешёл к оплеухам, а вчера просто зарядил в лицо да так, что я еле на ногах устояла.

Вспомнил мать и понеслось.

Эта тема всегда выводит его из себя.

Ставлю на мысли блок.

Нет… не хочу… не буду об этом думать.

Поднявшись, иду в спальню, которую мне отвёл на сегодня Руслан Викторович. Она… шикарна.

Огромная кровать, большой телевизор напротив, панорамное окно с видом на воду и парк на другом острове. Тут собственная гардеробная с пустыми полками и ванная, отделанная мрамором и мозаикой.

Балуюсь с подсветкой на зеркале, улыбаюсь своему отражению.

Не хочу улыбаться, но насильно растягиваю губы. Обычно это помогает улучшить настроение. А сейчас что-то не особо.

Зуб на зуб не попадает, как представлю, что останусь с шефом наедине.

И большая кровать вовсе не успокаивает.

Моё порочное воображение рисует, как Сабуров закидывает меня на кровать, срывает одежду и трахает, а я кончаю несколько раз подряд. От его рук и члена.

Ой… откуда это во мне?

Я точно шалава, отец правильно сказал. Я такая и есть.

Самое интересное, Лёше я бы не дала, и не дала, кстати, и правильно, тоже кстати, а вот Сабурову…

Этому без вопросов.

Он поманит пальцем, я пойду.

Вот и вся горькая правда о моём влечении к этому мужчину.

Таким не отказывают, - шепчет внутренний голос.

Да… не отказывают. И я не смогу.

Я осматриваюсь в квартире, но в комнату к Руслану зайти не решаюсь. Хотя несколько раз подхожу к двери и даже опускаю ладонь на широкую медную ручку. Нажимаю и… Отпускаю.

Нет… не могу.

Это табу.

Это не моя территория.

А если тут камеры, и он увидит, как я шастаю по квартире?

Поднимаю взгляд к потолку, но если здесь и есть система видеонаблюдения, то я её не наблюдаю.

Решаю заняться работой. Беру сумку, достаю ежедневник, который по обыкновению таскаю с собой. Сажусь за кухонный стол и пытаюсь по памяти восстановить планы, которые мы обсуждали за обедом. Систематизирую информацию со вчерашней встречи и корректирую расписание Руслана Викторовича, перенося встречи, которые он сегодня пропустил из-за меня.

Из-за меня…

Эта мысль рождает тепло в моей душе.

Из-за меня…

Это не звучит обвинительно. Это звучит с заботой…

За окном уже темнеет, когда я разгибаю спину. Верчу головой, пытаясь понять который час, и думаю, что проголодалась.

В холодильнике действительно есть еда. Домашняя нормальная еда.

У Сабурова, видимо, кухарка имеется или кто-то, кто обеспечивает его обедами и ужинами на три дня, как минимум.

Разогреваю себе рис и фаршированную креветками курицу.

Ну ладно… насчёт обычной еды я погорячилась. Такое на ужин себе не все готовят. А у меня стандартно макароны, сыр, сосиска или и то, и другое, если повезёт.

Если не повезёт, стакан воды.

И такое бывало!