Отец подруги. Мой отпуск без комплексов

Глава 1

До сих пор не верится, что я решилась на такое.

Это же самое настоящее бесстыдство! Подумать только – выбрать своим первым гинекологом именно его. Тавицкого Григория Викторовича. Отца моей подруги. Мужчину, в которого я вот уже два года тайно и безнадёжно влюблена.

Нервничаю. И нервно тереблю уголок только что оформленной карты пациентки самой престижной частной клиники Москвы. И с волнением жду своей очереди. Полирую взглядом строгую золотистую табличку слева от его кабинета, и чёрные буквы с именем и фамилией мужчины из-за которого я потеряла весь стыд, танцуют перед глазами странные ритуальные пляски. А гордо выделенные жирным шрифтом «врач высшей категории» расплываются от волнения в одну большую кляксу.

Всё! Довольно. Нужно сворачивать весь этот цирк и делать ноги, пока не поздно! Фиг с ними с пятью тысячами, заплаченными за консультацию и осмотр. Проживу и без них.

Решительно встаю, одёрнув задравшееся по самое «не хочу» мини-платье и семеню в сторону выхода.

- Ева?

Упс!

Медленно разворачиваюсь, стараясь за пару секунд успокоить взбунтовавшееся сердце и вонзаюсь обречённым взглядом в агатово-карие глаза. Те самые, которые каждый раз вводят меня в состояние немого ступора.

- Г-григорий Викторович? – звучит неуверенно и стушёванно.

Ну же! Соберись, Ева! Вдохнула-выдохнула и в бой. Отступать уже поздно.

Ой, мамочки…

Вплываю в просторный кабинет на ватных ногах и без приглашения плюхаюсь на мягкий, кожаный стул.

- Добрый день, Ева.

- Да… - дурочка! Приди в себя! – Здравствуйте, Григорий Викторович.

- Давай договоримся так, - он садится в своё кресло и с серьёзным видом открывает карточку, - в следующий раз, когда тебя будет что-то беспокоить, ты просто обратишься ко мне. Напрямую. Не хочу, чтобы лучшая подруга моей дочери платила за приём, как чужой человек. И в этот раз тоже не стоило этого делать.

Он не смотрит на меня. Несвойственным для врачей, почти каллиграфическим почерком царапает что-то на девственно чистом листе. А я не могу оторвать взгляда от его сильных, длинных пальцев и загорелых кистей с ярко выраженными канавками между выпирающих вен.

- Что-то беспокоит или обычный плановый осмотр?

- Первый осмотр, – сиплю сквозь задеревеневшее от волнения горло.

Григорий Викторович слегка приподнимает правую бровь и уже через секунду его лицо избавляется от удивления, приняв всё то же профессионально-невозмутимое выражение.

- И… Вообще-то, есть пару моментов, которые меня беспокоят…

- Ну, тогда рассказывай. Подробно. Не торопись, – Он откладывает ручку в сторону и скрещивает пальцы. Для меня его руки – отдельная тема. Сложно сосредоточиться, когда он такой. Сексуальный и уверенный в себе.

- Мне не нравятся боли в груди. Особенно в правой. Прямо под самым соском. – Надумываю проблему на ходу. Чувствую, как полыхают щёки, словно их отхлестали. Но желание, чтобы этот мужчина дотронулся до меня, настолько сильное, что мне кажется, оно материализовалось и висит в воздухе.

- Боли постоянные или периодические?

- Периодические…

- В какие дни цикла они наиболее ощутимы? – он снова что-то строчит в моей карте с задумчивым видом.

- В разные. Всегда по-разному. Думаю, они никак с этим не связаны.

Так нагло я врала лишь однажды. В восьмилетнем возрасте, когда двоюродная сестра забыла у меня свой брелок-Пикачу, а я, притворившись невинной овечкой, уверяла, что ничего подобного и в глаза не видела. Бессовестно заныкала понравившуюся игрушку себе. Похоже, спустя двенадцать лет ничего не изменилось. Кроме остро проявившейся необходимости в играх другого плана.

- Принимаешь какие-то препараты?

- Нет. Только витамины. Сезонно.

- Ладно. Давай будем разбираться. Раздевайся. Мне нужно осмотреть твою грудь. – Григорий Викторович встаёт и, повернувшись ко мне спиной, обрабатывает руки.

Вот он – момент, на который я делала основные ставки. Мой туз в рукаве. 

Только сейчас я понимаю, насколько глупо было затевать всё это. На что я рассчитывала, выбрав почти ничего не прикрывающее платье? И тонкие не по сезону чулки, которые теоретически должны свести с ума любого мужчину. 

Еще вчера вечером я представляла, как соблазнительно стяну с плечей трикотажное платье, щёлкну застежкой лифчика и, прижав ладони к чёрному кружеву, позволю одежде медленно соскользнуть с острой, соблазнительно приподнятой груди. А дальше… Дальше тело захлестывало жаркой волной. Григорий Викторович в моих фантазиях не смог устоять перед моей юной красотой и грудью полноценного второго размера. 

Я безнадежно влюблена в него уже два года. С выпускного вечера, когда этот брутальный красавец, отец моей одноклассницы, Кристины, подвез нас с ней до дома.

Щелкаю застежкой лифчика, как делала в фантазиях. Пытаюсь выглядеть максимально по-взрослому, на манер девочек из приватного видео. Я даже у зеркала позировала пару раз перед этим визитом.

Глава 2

Катастрофически опаздываю к началу вечеринки. Уже больше, чем на час.

А куда деваться? На последние триста семьдесят рублей в кошельке далеко не уедешь. Даже думать не хочу, сколько стоит такси до “Бенилюкса”*. Поэтому метро и пригородные автобусы - моё всё.

Выхожу на ближайшей к Кристинкиному дому остановке и кутаюсь в накрученный вокруг шеи шарф. При таком ветре даже те пятьсот метров, которые мне необходимо пройти - настоящая пытка.

Добираюсь до шикарного загородного дома семьи Тавицких и на меня сразу же вываливаются двое, далёких от трезвости однокурсников.

- О-о! Елисеева приехала, - комментирует Ярмолов и начинает умываться снегом.

- А может и не стоило, раз все уже в дрова? Вы тут что, с утра накачиваетесь, ребят?

- Почему с утра? Сами полчаса, как прибыли. - Недоумевает Брязяков.

- Ну да. Ну ясно… - бормочу себе под нос и вхожу в дом.

- Скучная ты, Елисеева! Как бабка! - прилетает мне в спину. И почему-то это пьяное, совершенно безобидное подтрунивание меня задевает.

“Вот и Кристинкин отец посчитал, что я никакая” - жалобно попискивает внутренний голосок.

К чёрту всё! Да пошло оно куда подальше!

Кидаю пуховик на диванчик у входа и пробираюсь сквозь толпу.

- Ева! - доносится откуда-то из глубины гостиной Кристинкин голос.

Подхожу ближе и не могу сразу разобрать, что это за парень, на коленях у которого так комфортно развалилась подруга. Если это её обожаемый Мишаня, с которым Крис начала встречаться две недели назад, то тогда он слишком стремительно накачался. Никакие стероиды не дадут такого результата.

- А это… тянет подруга и замолкает. Интересно, сама-то хоть помнит его имя? - Даня…

Ну понятно. Снова новый предмет обожания. Который за последний месяц? Я со счёту сбилась.

- Ну давай! Ты чего, как не родная? - Кристинка вскакивает, чуть не растянувшись о ноги своего ухажёра, который, к слову, с неоднозначным интересом рассматривает совсем другие ножки. Мои. 

Вот же ж…

- За мою лучшую подругу, народ! За классную, весёлую и очень милую девчонку!

Кристинка суёт мне в руки бокал с золотистой жидкостью, а я очень надеюсь, что из притихшей толпы никто сейчас не выкрикнет: “И скучную, как бабка!”

- Ев, ну чего ты застыла, как Венера Милосская? Прихлёбывай! Прихлёбывай! - она звонко ударяет своим хрусталём о мой и выпивает свою порцию до дна.

Ладно. Раз Кристинка так легко опрокинула, даже не поморщившись, значит не крепкое.

Беру с неё пример и тоже опустошаю содержимое.

Огненная жидкость обжигает горло. Пульс подскакивает. Такое ощущение, что я горю. Изнутри.

“Почти, как у сексуального доктора на приёме. Только немного по-другому” - подсказывает внутренний голос.

Стараюсь не жмуриться и не показывать вида, что я в шоке от таких градусов. Хватаю с сервировочного блюда тарталетку и откусываю её добрую часть.

- Что это было? - сиплю Крис на ухо.

- “Red Label” с колой. Умат, скажи?

Странно, но колы я там совсем не заметила. Киваю, чувствуя, как вены защипало от разлившегося по телу тепла. А, между прочим, совсем недурно. Ещё пару стаканчиков и я “догоню” присутствующих. И тогда мне станет совсем хорошо, а главное всё равно, что он… там… с другой.

- Крис, а твой отец точно не вернётся сегодня?

- Не! Он со своей Ольгой поехал в ресторан. Где-то за городом. Там и отель есть. Хрен их знает, что они делают, эм… может на лыжах катаются. Хотя для этого вроде еще рано, - снова приземляется на колени к своему… Как его там? Да не важно.

Следующие пару бокалов не принесли ожидаемого результата. Вот зачем я себя терзаю? Надо было мне спрашивать про Григория Викторовича? Теперь перед глазами одна картина - как он страстно касается своей блондинки.

Утомившись разговорами о крутых тачках и дорогих шмотках, я проскальзываю вдоль стены и ныряю в откатную дверь, ведущую на террасу.

- Не больно-то и хотелось, - полушепчу образу мужчины, весь вечер стоящему перед глазами. И, облокотившись о перила, отпиваю ещё немного обжигающей жидкости. - Как будто мужиков больше нет!

А в следующую секунду мой слух напрягается от зашуртавшей в дальнем углу террасы ткани. Оборачиваюсь на звук и выхватываю в полумраке плечистый мужской силуэт.

Это он!

Нет! Чёрт! Я окончательно шизанулась! Он же уехал. Наверное, кто-то из ребят…

Мужчина встаёт и ловким движением сгребает в руку плед, которым были прикрыты его колени.

Он! Эти пальцы, эти плавные уверенные движения я узнаю даже на расстоянии ста метров.

Чем он ближе, тем сильнее дубасит моё сердце. Где-то в районе горла уже отдаётся.

- Тут довольно прохладно. Накинь, - мягкая ткань ложится мне на плечи, а поверх неё - руки Григория Викторовича. Ну почему мне кажется, что он меня сейчас обнимет? Боюсь, что по выступающей на шее венке Кристинкин отец заметит насколько часто бьётся моё сердце. И поэтому слегка свешиваюсь через перила, делая вид, что рассматриваю что-то интересное внизу.

Глава 3

Заглядываю в салон. Оттуда приятно пахнет отдушкой. Я еще никогда не ездила в настолько дорогих машинах, хотя и у Кристины средство передвижения хоть куда.

- Короче, проехали… - Даниилу явно надоедает ждать и он пробует захлопнуть двери. 

Туман в моей голове немного рассеивается и я вспоминаю о том, что у меня не хватит денег на электричку. Рассчитывала остаться ночевать у Крис, но - смотрю на окна дома и в голове четко звучит голос Даниила: “Папаня лютует, все дела”.

Поспешно падаю на мягкое сиденье и прикрываю краем пуховика задеревеневшие в тонких колготках колени.

Парень захлопывает дверь и огибает капот спереди. Пытаюсь сосредоточиться на его темном силуэте, движущимся в свете фар - вот от чего-то не нравится мне этот Даниил. Но он, черт побери, прав. Не тащиться же сейчас до города пешком? Того гляди выпадет первый снег.

Кутаюсь в пуховик и краем глаза поглядываю на парня Крис. Он заводит машину и до меня доходит, что именно мне в нём не понравилось - взгляд. Нагловатый какой-то. Оценивающий, как будто он не на человека смотрит, а осматривает товар на полке супермаркета.

А мой взгляд прикован к дому. Там остался самый потрясающий на свете мужчина. Я как будто все еще чувствую его прикосновения к своей коже...

- Поехали… - лениво тянет Даниил и трогается с пробуксовкой.

С трудом удерживаюсь чтобы не коснуться пальцами стекла. Теперь я точно знаю, что больше никогда сюда не приеду. Я не смогу еще раз остаться с отцом подруги наедине.

Я рядом с ним сгораю. 

Покусываю губу, а в голове проносятся слова Григория Викторовича: “Не стоит выбирать первого мужчину на бегу”. 

Грустно улыбаюсь, глядя на сжатые колени и заправляю упавший на лицо локон.

Ах, если бы это было так просто!

Если бы всё зависело только от меня. Ведь и мужчину тоже нужно уметь завлечь, чтобы он выбрал именно тебя.

Тем временем меня вжимает в обивку кресла. Ничего себе Даниил ускорился!

Цепляюсь за подлокотник и с грустью наблюдаю, как в боковом зеркале заднего вида удаляется приятно мерцающий огнями дом Тавицких. И не скажешь, что там внутри разозленный мужчина, разгоняющий мажоров поганой метлой.

Но я могу его понять. Поссорился с той самой Ольгой-силикон-на-гиалуронке, а тут ещё толпа пьяных студентов разносит дом.

Мои мысли комкаются в кучу из-за того, что машина заходит на небезопасный вираж.

- Эй! - кричу от страха. Даниил крепко сжимает челюсть, сосредоточенно глядя вперед.

И его наверное тоже понять можно. Тавицкий явно не одобряет их отношений с Крис. Там, в гостиной парень выглядел так, как будто рассчитывал не только на выпивку, но и на постель. Григорий Викторович, надо думать, как следует хвост ему накрутил.

А я…

Да, Крис куда опытней , чем я в таких делах.

Вздыхаю. А вот если бы и у меня был опыт, я бы понравилась Григорию Викторовичу?

Мотор перестает рычать так яростно. Поднимаю голову и удивляюсь тому, как мы быстро добрались до развязки Новорижского шоссе и МКАДа. Ну да, здесь камеры. Сама-то я не вожу, но знаю это от Кристинки. Папа задолбался ее отчитывать за штрафы.

Супер! Мы только что пролетели мимо метро!

Краем глаза кошусь на Даниила и нервно тереблю маленькую серёжку в ухе.

Нет. Не думаю, что мне нужно беспокоиться. Вряд ли он что-то задумал на мой счёт. Даниил - мажор. Таким не нравятся ботаны вроде меня.

Водитель фыркает и выкручивает динамики на полную. Мне кажется, машина начинает подпрыгивать от басов. 

- Зажжем! - вскрикивает, как будто обращаясь к ночному городу.

Эх, если бы было с кем... Ведь действительно хочется “зажечь”. Раньше меня не волновало то, что парня у меня не было и нет. Я правда скромная девочка. К тому же, мечта всей моей жизни - Тавицкий, автоматически не оставляла шансов ровесникам.

Но теперь я уже сомневаюсь в своей идее добиться этого идеального мужчину.

Да, чем это все закончилось? Унижением.

В кармане вибрирует мобильный, и я не глядя хватаю аппарат. Наверное Кристинка пишет. Не нашла меня среди павших на поле битвы, которую устроил ее отец и хочет узнать, куда я пропала.

Хмыкаю. Ну да, конечно, я залегла под кроватью.

Активирую экран, стыдливо осознавая, что я действительно хотела бы в кровать… Волна жара снова бьет по щекам.

И, черт побери, она становится еще сильнее, мощнее и… ниже, когда я вижу, что именно мне пришло.

“Я действительно беспокоюсь за тебя, Ева. В конце концов, ты лучшая подруга моей дочери. Я обязан позаботиться о том, чтобы с тобой все было хорошо.”

Тавицкий.

Держу перед собой телефон как зеркало. 

Я не могу дальше читать. Строчки прыгают. Сливаются в одну.

- Папаша пишет? - вдруг выдает Даниил.

- Да.

Глава 4

Успеваю зайти в аудиторию на последней минуте. Только усаживаюсь на своё обычное место и сразу же звенит сигнал, извещающий о начале пары. Препод опаздывает. Я замечаю это только сейчас. А ещё невозможно не среагировать на странные, косые взгляды однокурсников, направленные в мою сторону.

Вон Крючков как пялится. Как будто у меня на лбу третье ухо выросло.

Ладно. Просто показалось. Думаю, что это игра воображения, проделки не отдохнувшего за ночь мозга.

- Доброе утро, студенты! – Поставленный, как у высших армейских чинов, голос профессора Добровольцева моментально «разворачивает» все любопытные головы в направлении кафедры. – Сегодняшняя тема «Цикл Кребса». Поехали. И прошу не отвлекаться. Времени у нас мало, а тема сложная.

Я и правда сегодня немного не в своей тарелке. Торможу, как будто кто-то нажал на стоп-кран. Только спустя минут двадцать после начала пары задаюсь вопросом, почему Крис не пришла. Хотя, есть у нее такая черта – время от времени прогуливать первые пары. Но сегодня у меня душа не на месте. Чувствую, что что-то случилось. Неприятное утреннее сообщение никак не выходит из головы, а ответить совсем не было времени – спешила в универ, как на пожар.

Осторожным жестом подсовываю мобильник под тетрадку и, пока препод что-то старательно выводит на доске, набиваю подруге сообщение: «Крис, что случилось? Ты где?»

- А может быть Елисеева продолжит? – бьёт по ушам издевательский голос Добровольцева. - Полагаю, она отлично владеет темой, раз не считает нужным слушать лектора!

- Я… Извините, Максим Александрович. Я… просто… поставила на вибро…

- На вибро она поставила! – хмыкает позади меня кто-то из парней. И тихонько ржёт. Этот, слегка хрюкающий гогот напоминает мне тот самый, которым насмехались надо мной дружки мажора.

Поворачиваюсь на автомате и вижу только разъехавшуюся по лицу дебильную улыбку Рогова.

- Извините, - снова обращаюсь к профессору. – Я вас внимательно слушаю.

- Это совсем не обязательно, - с сарказмом отмахивается препод. – Вы можете выйти и продолжить переписку за дверью. 

Козёл!

Кое-как дожидаюсь конца пары и одной из первых выскакиваю в коридор. Тыкаю в телефон в полной уверенности, что сообщение от Крис уже меня ждёт. Но нет. Пусто.

- Сколько? – насмешливо шипит за спиной чей-то голос.

Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на всё того же Рогова. Смотрит на мою, обтянутую тёплой водолазкой грудь и кривит губы в насмешливой улыбке.

- Ты это мне?

- Тебе, Елисеева. Кому же ещё? – деловито засовывает руки в карманы, вздёргивает подбородок и подходит ближе. – Сколько возьмёшь за отсос?

- Что? Да иди ты, Рогов! Совсем охренел!

- А что не так-то? Даниилу значит дала, а я рожей не вышел? – он надвигается на меня как скала. Ещё немного и вожмёт своей здоровой тушей в стену.

- Крис! Крис! – зову, показавшуюся за спиной парня подругу.

Отталкиваю мудака в сторону и мчусь за ней по коридору.  Ведь должна была услышать! Неужели и правда обиделась? Ну почему она уходит?

- Крис!

Подруга резко разворачивается, полоснув меня по лицу густой тёмно-русой копной.

- Не думала, что ты настолько наглая, что решишь, будто я буду разговаривать с тобой после такого! И не думала, что ты... потаскуха! – она в полном негодовании. Того гляди, дым из ушей повалит.

- Потаскуха? Ты о чём? Тебе Даниил что-то наплёл, да?

- «Наплёл», да. Как ты с ним до города доехать напросилась. Как потащилась за моим парнем в клуб. И об остальном тоже.

- О чём, Крис? – я уже догадываюсь, что именно наговорил ей этот урод. Но никак не могу отойти от шока, поэтому продолжаю засыпать подругу вопросами. Бывшую подругу…

Чёрт!

- Прямо в туалете, Ев! Ты дала ему прямо в туалете клуба! Как последняя, дешёвая шлюха! – Кристина говорит слишком эмоционально и громко. На нас то и дело бросают взгляды проходящие мимо студенты. Но мне сейчас не до них. Не до того, что максимум два-три дня и эта информация расползётся на весь универ, как ядовитые змеи.

Сейчас меня «бьют под дых» слова Крис. Эта омерзительная гадость, которую сочинил про меня мажор.

- Увидела дорогую тачку и сразу ноги раздвинула? Дешёвка! Мне давно говорили, что для тебя главное деньги. А я всё защищала твою задницу! Оправдывала! Так вот: больше ко мне не подходи!

Она продолжает бить меня словами в спину. Бегу в сторону выхода, не разбирая от слёз дороги. Дышать тяжело. Все внутренности наизнанку. Сердце горит от боли и несправедливости.

- Елисеева, а ты чего так приуныла? Угостить тебя «дайкири»? – насмехается парень из параллельного потока, пытаясь загородить мне выход на улицу.

Отталкиваю наглеца в сторону и вылетаю на морозный воздух. На ходу кутаюсь в пуховик и застёгиваю молнию, оставив кнопки свободно и некрасиво мотаться.

Он меня растоптал. За что? Я же не делала ему никаких намёков! Не давала повода! Я просто хотела домой – заливать слезами свою неразделённую любовь.

Глава 5

Открываю дверь кабинета декана и бросаюсь следом за отцом Кристины. Я просто не выдержу осмотра, особенно теперь, когда он считает, что я легкодоступная. 

Щеки вспыхивают, когда я понимаю, что отец подруги брал ее телефон и читал все то, что эти гады про меня напридумали.

А теперь это видел еще и декан! И эта мысль добавляет злости, но не желания останавливаться.

Я ведь люблю его, а он видит во мне… кого? Подстилку мажора.

- Заберите! - настойчиво бросаю в широкую спину Григория Викторовича и протягиваю ему листок.

Тавицкий разворачивается. Плавно и грациозно. Как герой какого-нибудь фильма. Завороженно смотрю на то, как разлетаются в стороны полы его длинного темного пальто.

Чертовски соблазнителен и сексуален.

- Забрать что? - от его хлопловатого баса прямо мурашки по коже...

Собираю себя в кучу и выдаю:

- Я не смогу завтра прийти на приём.

- Ева, я просто хочу, чтобы у тебя было все хорошо, - ни малейшего признака волнения - вот он всегда так собран? - Я не дам им тебя отчислить.

Решительно разворачивается и шагает прочь. Одним жестом дал мне понять, что разговор окончен.

Выдыхаю. Губы буквально обжигает мое злое дыхание. 

Мне не нужна твоя жалость, если ты не чувствуешь ко мне ничего кроме нее!

- Что, снова будешь дома отсиживаться? - недовольно брюзжит с утра мама.

- Я не могу сегодня пойти в универ.

Прислоняет сухую руку к моему лбу.

- Температуры нет. Решила перестать учиться?  

Да ничего я не решила.

Комкаю одеяло.

- Мам, мне надо сходить к гинекологу.

Хмыкает.

- Зачем? Ты же не… - садится на край покрывала и пристально и с опаской смотрит в район моего живота.

Запахиваюсь.

- Да ты что, нет! Просто осмотр, - почему-то дополняю. - Плановый. Нас не пускают без диспансеризации на пары.

Она придвигается ближе.

- Ну тогда, дочь, что за дурь? Я тебе говорила, - разворачивает меня к себе за плечи. - Не иди в мед. Одна зубрежка. Света белого не видать. Лучше как я, на экономиста. 

“И совести спокойней”, - этого мать недоговаривает.

- Может еще не поздно перевестись?

- Мам… просто доктор - мужчина. И я его хорошо знаю, - сдавленно выдаю, игнорируя её вопрос. - Он… папа Кристины. Ты же помнишь, я вас с ней знакомила?

Мама встает и закидывает себе полотенце на плечо.

- Тьфу! Проблемы себе нашла! Как говорил еще Костя, - это она сейчас про отца. - Врач - существо бесполое. Знаешь сколько отец этой твоей Кристины видел вагин?

Даже думать об этом не хочу, как и о том, кем он теперь меня считает после всего, что наплёл мажор в переписке. Стискиваю зубы, поднимаюсь и лениво тащусь в ванную.

- Короче, живо на осмотр! - продолжает мать. - Иначе я перестану закрывать глаза на то, что твоя шарага требует целых шесть лет обучения не считая ординатуры! 

Мать угрожающе басит:

- Ты завтра же у меня устроишься в соседний магазин и станешь приносить домой деньги!

Быстро ополаскиваюсь под душем и возвращаюсь в спальню. Натягиваю футболку и джинсы, пуховик и выхожу в прихожую. Мама довольно страшна, когда входит в раж и другого выхода, как пойти на осмотр, у меня, похоже, нет.

Она практически выпроваживает меня за дверь со словами:

‐ Нечего тебе делать в медицине, если боишься какого-то мужика.

Еду в ту самую клинику. “Покажусь Григорию Викторовичу, решу вопрос с универом” - уговариваю себя. Всего-навсего неприятная медицинская процедура.

В дверях я ровно в десять тридцать. Опоздала к назначенному времени уже на полчаса.

Девушка с ресепшн мило улыбается и провожает меня в кабинет к хозяину клиники.

- Григорий Викторович ожидает, - отворяет передо мной дверь, словно врата ада.

Сегодня я уже не такая красивая, как в прошлый раз. И не такая уверенная в себе. 

Бросаю быстрый взгляд на Тавицкого и отвожу глаза.

Григорий Викторович выглядит уверенным, отстраненным. И, как всегда, до умопомрачения сексуальным! Что-то пишет в карточке.

Я аккуратно прикрываю за собой дверь, но в последний момент её подхватывает сквозняк, створка оглушительно хлопает. И мы встречаемся взглядами.

Чёрт!

Вспоминаю как он касался моей груди. И тогда его глаза примерно так же потемнели.

‐ Ты опоздала, Ева, - чеканит Тавицкий и встает. Направляется к креслу. - У нас с тобой мало времени.

Как будто прирастаю к порогу, понимая, что сейчас Григорий Викторович меня увидит… там. Что будет касаться вот этими самыми пальцами… 

Глава 6

- Кайфолом! - Крис смотрит так, словно собирается извиниться. - Я знаю, что ты скажешь: он все испортит.

Пока я пытаюсь переварить всю эту информацию, водительская дверь открывается и на морозный воздух выходит Тавицкий. Он одет просто и легко, как для похода: черная водолазка, непромокаемая куртка, узкие штаны, снабженные накладными карманами. Я никогда еще не видела его без костюма и, надо сказать, Григорий Викторович выглядит ну просто потрясно. Засматриваюсь слишком долго на то, как вырисовывается его накачанный пресс под чёрной водолазкой.

Просто чума-а! И... меня уже немного повело.

- Не могу оставить Кристину без присмотра, - басит он, прочистив горло. - Вас обеих.

- Ну камон! - закатывает глаза Кристина. - Просто признайся, что тебе праздники негде справлять! Поэтому ты решил испортить поездку мне и Еве.

- Я считаю, что совершенно нормально иногда проводить время с семьей, - отец Крис открывает дверь внедорожника и забирается обратно за руль. 

Подруга фыркает. 

- Знаешь за что она его выставила? Он нажрался в клубе и лапал какую-то молодую блондинку за задницу прямо у этой Ольги на глазах!

Григорий Викторович газует. 

- Кристина, у тебя есть выбор: остаться без поездки или слушать отца! - хлопает дверью так, что чудом стёкла не раскрошились в труху.

- Он еще пожалеет, что напросился на семейную вечеринку.  Да, Ев?

Крис подмигивает мне.

А я просто перевариваю информацию о том, как застрявшая у меня в мозгах любовь всей жизни ведет себя с женщинами. Вот козел!

- М-да, отдыхать с папашей - перспектива так себе. Пойму, если решишь остаться, - хмурится подруга. - Опять выходит, что я подвела тебя, Ев.

Смотрю на Тавицкого, скрывшегося за тонированным стеклом. Во внедорожнике все еще четко различим его силуэт. Вижу, как Григорий Викторович постукивает по рулю пальцами. Эх, зная Крис и зная его, я думаю по пути сюда в машине произошла вселенская битва. Армагеддон, не иначе.

- Да брось ты, я еду, - облизываю губы, а сердце начинает биться о грудную клетку. 

Подруга приподнимает голову и радостно сверкает глазами.

- Правда? Фух! А я уж подумала, каникулы коту под хвост...

- Угу. 

“Блин, что ты делаешь, Ева?!” - трезвонит в голове, как сигнализация. 

- Значит, - ударяю своим кулачком по вытянутой руке Кристины - наш старый дружеский жест. - Как следует достанем его. 

Да, да, я на этом хмыре отыграюсь. За других женщин. За осмотр. За карьеру. Словом, за все.

- Слышь, мне очень нравится твоя идея, - бормочет подруга, пока мы идём к машине. - Знаешь, что папашку выводит из себя больше всего? Мои парни и тема девственности. Он прям бешеный становится. 

Хмыкаю в кулачок.

- Будем обсуждать члены, - вдруг выдает Крис, протягивая руку к двери. - Не сдрейфишь?

Я в замешательстве. Но потом…

Смотрю на Тавицкого, затем на подругу. Снова на него. В груди опять волнение, а внизу живота всё крутит, как будто на узлы завязывается.

Ну, Ева, если ты согласилась на эту поездку, то обсуждение членов - не самое страшное, что тебя ждет.

Киваю, стараясь не краснеть.

И мы дружно падаем в салон. Тавицкий газует так, что меня сразу же вжимает в сидение. Касаюсь колена подруги своим. Она хитро улыбается и у меня наконец возникает чувство, что все остатки нашей ссоры позади.

- Короче, давай я расскажу тебе про то, какой у Синицкого прибор, - начинает Крис.

Я прикрываю губы ладошкой и вдруг замечаю взгляд Тавицкого, устремленный прямо на меня. Отец подруги смотрит в зеркало заднего вида. Предупредительно и совсем недобро.

И тогда я решаюсь.

- Такой? - показываю руками.

Крис отрицательно машет головой. 

- Больше!

Оказывается, это не так уж и страшно - обсуждать то, от упоминания чего я краснела еще пару месяцев назад. Особенно когда я вижу, как это злит Григория Викторовича.

Тавицкий все яростнее жмет на газ и мне почему-то нравится то, с каким остервенением он обгоняет попутные машины. Мне приятно представлять себе то, как сидение под ним горит, как самый большой и горячий котёл в аду.

Он не перестаёт гневно стрелять взглядом в зеркало заднего вида. Но вовсе не на Крис.

Чувствую, что начинаю ждать вот этих взглядов.

Да, а ты что думал, Тавицкий?! Что я маленькая испуганная мышка? Невинная, как там говорят, овца?!

Крис явно веселится. Она выбирает все более и более пошлые темы, а я удивляюсь тому, что мне есть, чем их поддержать.

Летим по шоссе чуть более быстро, чем следовало бы.

Но Тавицкому, кажется, плевать на камеры и вообще на что бы то ни было кроме уровня бензина. Он держится ну очень стойко и меня почему-то это раззадоривает.

Глава 7

- Е-е-ев! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - мы валяемся в номере.

Точнее, валяюсь я, а Крис прыгает вокруг постели как собачонка. 

- Е-е-ев! Ну это же охрененные парни!

- Мажоры, - смотрю в экран, и цифры перед глазами уже расплываются.

Я так ничего с этим номером и не сделала. Сама не знаю почему.

- Слушай, ну ведь никто не попадет в неприятности, если… - Крис явно ищет компромисс. - Ну, что случится, если мы посидим в холле отеля? Давай!

- Эти не согласятся. Им нужен треш, содомия и угар, - переворачиваюсь на живот, все еще крепко сжимая мобильник руками.

Знаю я таких парней.

- Нельзя вот так людям не доверять! - бросается новым обвинением подруга. 

- Нельзя им доверять последнее.

Ложусь на спину и пытаюсь вспомнить лицо блондина, оставившего мне номерок. Оно почему-то сливается с лицом парня с заправки, а потом я вижу темные, блестящие от страсти глаза Тавицкого и сердце начинает ухать, часто стуча о ребра.

- Тебя подговорил мой папа!

Крис прыгает на постель и нависает сверху.

- Ты что? Нет, - убираю телефон под подушку.

Сердце все еще долбит. 

Не хочу в этой ситуации быть ни на чьей стороне. 

Уж точно не на стороне Тавицкого, по крайней мере. Я поднимаюсь на ноги и собираю волосы в хвост.

- Ну хорошо. Пишу им…

- Йес! - подруга подскакивает.

- В холле отеля в… - бросаю взгляд на часы. - Девять пятьдесят.

- Люблю тебя, Ева! 

- И если откажутся, не моя вина.

Почти тут же прилетает ответ.

“Заметано, девочки.”

Ну, класс! Мне сейчас не до парней, какими бы интересными они ни казались с вида. Голова думает только об одном.

Прихорашиваюсь перед зеркалом и постепенно закипаю. Вот получается я все для Тавицкого, а он даже определиться не может, чего ему надо. 

А в задницу!

Спускаемся в холл. Эти двое, и правда, сидят в баре.

У меня настроения разговаривать совсем нет. Забиваюсь в угол, однако парням вскоре удаётся меня удивить: оказывается, Дима и Денис - не мажоры, которых я привыкла видеть в тусовке Крис. Судя по тому, что парни рассказывают, они выходцы из обычных семей, вроде моей.

Пару лет назад, ещё обучаюсь в Бауманке, запустили стартап. Бизнес довольно быстро начал приносить нереальную прибыль, потому что программное обеспечение, которое изобрели парни, оказалось инновационным. Всего год с окончания университета и поездка в Сочи на праздники для них - незначительные траты.

Боже мой - я оживляюсь - эти парни во вкусе Крис, но, в отличие от избалованных деток, они похоже умеют думать головами и успели, взрослея, пуд соли съесть. Умные, надёжные, надеюсь, порядочные.

Идеально! Если кто-нибудь из них подойдёт подруге, Кристина наконец устроит личную жизнь так, что перестанет попадать в неприятности.

Мажоры и правда оказываются приятными собеседниками - шутят остроумно. Я не замечаю, как между нами начинает таять лед. Чувствую себя так, словно общаюсь сейчас со старыми приятелями. И никаких пошлых намёков. 

Я все больше воодушевляюсь. Вот такая пара и подойдёт Крис! Кто-то из этих парней научит её, наконец, веселиться так, чтобы не приходилось потом собирать себя по кускам.

Играем в карты. Нет, не на раздевание, а на шоты.

К сожалению, Крис проигрывает раз за разом, даже когда я специально поддаюсь. Пиво, выпитое в дороге, играет с ней злую шутку, а добавленный сверху новый алкоголь делает только хуже.

Ч-черт! Вскоре парни как назло сосредотачиваются на мне, забывая о моей подруге. Ещё бы! Осталось совсем чуть-чуть и мне кажется, Крис вырубит. Она уже почти на стол легла.

Вздыхаю.

Колени парней становятся все ближе. Ладонь одного из них, Димы, ложится мне на плечо. Жест почти дружеский, если бы я не видела сейчас тёмный, интригующий взгляд собеседника.

Ба-бах! - раздается за моей спиной.

Поднимаю голову и неожиданно замечаю его отражение в окне.

Отец подруги сидит в баре при отеле в нескольких шагах от нашего столика. Прямо за мной. Он только что поставил на столешницу стакан с недопитым виски. Я вижу, что по стеклу, которым отделана столешница, ползет трещина.

Новый вдох обжигает меня изнутри, как раскаленная лава. Я чувствую, что Тавицкий ревнует. 

Прямой, чёрный взгляд врезается мне в лопатки. Кожа горит, как будто он её сжимает, тискает.

‐ Встретимся ещё раз в дороге? - говорит мне на ухо Дима.

Молчу, прикусывая губу и вздрагиваю, когда его приятель, Денис, придвигает свое бедро вплотную к моему.

‐ Может, вообще вместе поедем?

Глава 8

Крис выскакивает на дорогу, исключая возможность расспросить её о побеге. Я выбираюсь следом, одергиваю пуховик.

- Мне каппучино, Ев! И без сахара! - приказывает подруга, направляясь к магазину на заправке.

Реально не собирается разговаривать. Вот же, а!

Мне не остается ничего другого кроме как разобраться самой. Запихиваю в автомат помятый, как наши задницы после четырёхчасовой езды, полтинник.

Машина готовит напиток, а я вытаскиваю из кармана телефон. 

В глаза бросается не закрытая переписка в мессенджере:

“Подхватим вас в восемь у “Honey Bunny”. Уже не терпится сравнить мечту и реальность...”

Значит её план побега - парни. 

Мотаю чат пальцем вверх и взгляд останавливается на одном из сообщений.

“А вы-то чем нас удивите? А то все про наши булавы расспрашиваете.”

Булавы? Надеюсь, это не про то, что просится на ум! Я даже в сторону от кофейного автомата отхожу.

“При встрече покажем", - сообщение от Крис: "Если хорошо себя вести будите...” 

Оу!

“И обязательно проверим ваш размер!" 

Черт побери, и почему это всё с моего номера?! 

"А то мужчины часто себе льстят как Григорий Викторович", - продолжает Крис переписку.

Зависаю, потому что слышу как кто-то кашляет прямо передо мной.

Поднимаю голову и вижу, что он стоит рядом. С двумя стаканчиками. Джентльмен - просится на ум. Протягивает мне один из них и так странно воспринимать эту заботу после утреннего отвязного сеанса… порнографии.

Как можно быстрее прячу в карман свой телефон.

‐ Правда думаешь, что я льщу себе по поводу размера? - красноречиво указывает на экран.

Обалдеть! Чуть не роняю кофе от такого шокирующего вопроса.

И вообще, как он только успел прочитать?! 

- По поводу утра, Ев...

Зависаю, вспоминая, что с утра он смотрел на меня так, как будто хотел пригласить стать третьей. Если бы я знала, что у главного московского гинеколога такое в голове и… в штанах! Не могу сказать, что его скрытая порочность меня не интригует.

Проглатываю вязкую слюну.

- Вы себе льстите, если считаете, что сможете иметь разом и меня и Ольгу.

Встречаюсь с ним взглядом. Быть третьей точно не про меня.

Поправляю локон и чувствую как меня прямо-таки обжигает лед его глаз.

- Ев, ну ты чего там застряла? - орёт мне в спину Крис, стоящая возле выхода.

Оборачиваюсь, иду к подруге и следом вздрагиваю от резкого удара о металл за спиной.

- Мужчина! Не портите имущество! - фырчит на него рыжая пигалица за кассой.

- Тогда добавьте в него кофе! Одно молоко выдаёт!

Нагоняю Кристину уже у внедорожника и сую ей в руки стакан.

Подруга приподнимает крышку и щурится.

- Тут кофе, а не молоко, - потом переводит взгляд на меня. - Я слышала как он орал. Походу после вчерашнего все предохранители сгорели и надо спасаться бегством.

- Кстати об этом…

Крис раз в три-четыре месяца нарывается на неприятности на какой-нибудь мега-тусовке, куда почему-то никогда не берет меня. Вообще-то друзья не обязаны прямо все-все делать вместе, но иногда мне кажется, что Крис считает меня слишком правильной и скучной.

- Я договорилась, что до шале нас подбросят ребята, - подруга падает на сиденье.

Кристина высоко поднимает брови, указывая взглядом на отца: “мол, кто не с нами, тот против нас”. 

- Он ходит с бабами по барам-ресторанам, а мне даже с парнем в холле отеля посидеть нельзя.

Тут дверь открывает Тавицкий. На миг мы с ним снова встречаемся взглядами, его глаза как будто обжигают.

Отворачиваюсь. Мне кажется, Григорий Викторович хочет что-то мне сказать, и возникшая пауза накручивает мне нервы. 

Наконец, он молча садится за руль и заводит мотор.

- Ты ведь сказала, что будешь рада оторваться, - шепчет мне на ухо Кристинка под урчание двигателя. 

Зажимаю в руках мобильный. Я в нашей уютной дружбе всегда была противовесом - оплотом спокойствия, справедливости и разума. А еще надежной жилеткой, в которую всегда можно поплакать после приключений.

Внедорожник срывается с места и врезается в поднявшуюся некстати метель.

Кажется, у всех, включая меня, да даже у погоды рвет тормоза.

Тавицкий по-прежнему лихачит как сумасшедший.

По мере приближения к Ростову-на-Дону я становлюсь похожа на скрученную пружину. Ведь чертов Hunny Bunny расположен как раз там. 

- Пап, - мурлычет Крис. - Давай, ты поедешь в отель, отдохнешь после поездки, а мы с Евой немного прогуляемся. 

Глава 9

ГРИГОРИЙ

Эта поездка с самого начала была идеей, достойной малолетнего идиота. Я просто не мог не думать о Евиной заднице с тех пор как - сам дурак - пригласил ее на осмотр.

Признаться, я мечтал о ней и раньше. Встретил ее в тот самый день, когда мне изменила Настя, и я решил разводиться - противно было. Вспоминал слова жены, что это был первый и последний раз и смотрел на юную девушку на заднем сиденье моего автомобиля. Что-то в душе тогда перевернулось...

“Нахер” - думал тогда. Моя мужская, животная часть рвалась из-под контроля. Возможно потому, что я был страшно обижен, взбешен. Хотелось дать себе волю. Жена-то давала.

Но потом мы как-то свели ссору на нет. Я заставил себя взглянуть на вещи трезво. Как взрослый мужчина.

А Ева… она просто милая подруга моей дочери. Это я внушал себе при каждой встрече. Но, ночью, оставаясь наедине с самим собой, позволял правде выплывать наружу. Я хотел Еву. До безумия. До свинцовой тяжести в паху. И представлял ее голую в моей спальне. Хоть восемнадцать ей уже и было, а все равно чувствовал себя каким-то долбаным извращенцем. Все же малолетка.

Потом отпустило. У противоположного пола всегда был на меня спрос. Решил: пусть ищет себе нормального первого мужчину, а я себе ту с кем доживать старость найду. 

Но когда представил ее с другим после той вечеринки, которую закатила негодница Кристина, у меня начали дымиться штаны и, похоже, крыша поехала.

Как и сегодня.

Какое-то время стою около внедорожника. Понимаю, что оставлять их вдвоем глупо. Но не менее глупо было на поездку напрашиваться. 

Вообще не управляю ничем сейчас.

Завожу внедорожник и прыгаю за руль, стараясь не смотреть в сторону ресторана. Ольга натворила чего-то такого с этой вип-клиенткой, женой мэра, что там, наверху, уже потрясают кулаками и страшными карами грозят. Вот если я потеряю клинику, лучше будет от этого моей дочери?

Что ж, пускай справляется.

Хотела чтобы любовь ей доказал? Сжимаю крепче руль. Уже… доказывал обеим.

Может и правда лучше выпустить Кристину из-под родительского крыла. Один раз поймет, что нет рядом папы, станет серьезней к жизни относиться. В последний раз смотрю на двери ресторана и понимаю, что ни в жизнь сейчас не уговорю ее пойти навстречу. А ехать надо. Вот позарез надо.

Даю по газам - не ровен час чего-нибудь еще дурацкого сделаю. Особенно с Евой. И правда надо все это прекращать.  

Уже дрочил на неё и целовал.  

Уже повел себя как имбецил конченный. А она совсем молоденькая. Боится меня.

Внедорожник вылетает на трассу. Мотор рычит.

Мой взгляд падает на чек, сиротливо покоящийся на переднем сиденье. Шестьдесят кусков за бриллиант.

Чувствую как член упирается в ширинку. 

Я идиот, не иначе. Бродил по городу как потерянный, переваривал Евкины слова и уткнулся взглядом в витрину. Там манекен, бархатная шея… как у нее, блин, кожа. Мраморная. Стоял и эту статуэтку глазами пожирал.

Потому что видел ее. Голую. В моих руках. На мне. С этой штуковиной на шее. Бесстыдную и бесконечно сексуальную.

Я заработал себе стояк и полный отвал башки.

Дождался пока член немного упадет, зашел и купил хрень эту, не глядя на ценник - вообще не помню, когда в последний раз такое со мной бывало.

А потом как будто бы сама судьба - увидел на катке через дорогу ее...

Торможу на светофоре и осматриваю все еще мокрые штаны. Промакиваю автомобильной салфеткой.

Кристина, боль моя. Вся в мать наивностью и любовью к дурацким приключениям. Не должен был ее одну оставлять в незнакомом городе.

И дело не в том, что я Еве не верю. Ева девочка умная. Я слишком хорошо знаю дочь. Упертостью она в меня. Вывернется, но докажет, что имеет право на развлечения.

Сердце стучит.

Чуть притормаживаю и достаю мобильник из кармана. Уже отъехал от Воронежа на пару десятков километров. В клинику надо. Срочно - наехала инспекция, да и жена депутата заявляет, что Ольга портит здоровье ее будущего малыша. Требует нормального врача. Думаю, все это - звенья одной цепи.

Но дочь-то мне дороже. 

Набираю ее номер. 

Сердце все так же громко стучит. Дороже и дочь, и Ева. И плевать на депутата!

Почти уверен, что Кристина не примет вызов. Так и происходит, собственно. 

Тогда набираю ее лучшей подруге.

Ева, пожалуйста…

Не знаю, на что надеюсь. Просто, как любой родитель, чувствую печенкой, что с ребенком что-то не то. Хочу защитить. Да, сам дурак, сейчас локти кусаю. Не нашел общего языка, не уговорил, не смог, дубина стаеросовая, донести до нее самое главное: люблю. В обиду не дам.

Не смог до них обеих донести…

Вызов принимают.

- Ева!

Тишина.