Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Антонина Циль (самиздат)

Глава 1

Узнав о диагнозе, я эгоистично собрала семью в своей спальне. Сама легла на диван и устало откинулась на подушку. Хватит с меня подвигов.

Чем дальше заходила болезнь, тем сложнее мне было играть роль хозяйки, хорошей жены и мамы. И если честно, особого смысла в этом я уже давно не видела.

Митя приходил поздно, оправдывался, что на работе жутко проголодался, не вытерпел, заказал «понемножку всякого» из ресторана и есть не хочет. Я как-то случайно подсмотрела историю заказов в его телефоне (и не только)… ну ладно, не случайно: стейки рибай, суши, грузинская, японская, итальянская кухня и дизайнер Виктория. Куда там до них моим борщам и пирогам.

Светик предпочитала тратить карманные, немалые, учитывая доход отца, деньги на фастфуд – сама ела и кормила стаю вечно голодных подружек. От моих ужинов только морщилась. Недавно, правда, падчерица познакомилась с первыми признаками гастрита. На меня легла новая обязанность – готовить здоровые блюда, но падчерица, хоть и ела с перепугу, создавала на кухне такую ауру недовольства и скорби, что хотелось иногда окунуть ее лицом в диетический бульон из кролика.

Оба, муж и Светочка, не замечали моих титанических усилий по поддержанию чистоты, уюта и тепла в доме. Разлить банку колы на новый пушистый ковер и бросить «Вера, почистишь?» перед уходом в школу, когда пятна намертво въелись в ворс… ну подумаешь, я же все равно весь день дома сижу.

Забыть о договоренности с друзьями и билетах в театр (друзья-то мои, а не Митины), отключить телефон и потом еще и возмущаться, «Никто не заставлял тебя устраивать… мероприятия! Я терпеть не могу Сергея и Лизу! Они нудные, как все ветеринары. И вообще, зачем ты продолжаешь с ними общаться? Они же чайлдфри какие-то! Ваши пути давно разошлись! Лучше бы ты к Свете в школу сходила, там опять химичка жалуется».

И химичка, и математичка, и техничка. Последней, бабушке божьему одуванчику, Света и компания откровенно хамили. А еще жаловались репетиторы, меняющиеся каждый месяц. Света не хотела учиться. Она не хотела заниматься танцами, пением, спортом… ничем, что требовало бы каких-то усилий.

Светик мечтала стать звездой соцсетей, но не понимала, что для этого нужно что-то уметь. Хотя бы надувать огромные пузыри из жвачки и лопать их на камеру. А транслировать пляски в костюме капибары, хаотично дергая при этом ногами и руками… получать за это дизлайки и едкие комментарии… Что ж, видимо, и у пользователей соцсетей есть какой-то вкус.

Раз в месяц Светик закатывала очередную истерику. Она не виновата, виноваты окружающие. Бедную девочку никто не поддерживает, ее все критикуют, она непременно покончит с собой.

Первые два года после свадьбы и наступления подросткового кризиса у падчерицы я пугалась. Потом привыкла. Уж что что, а желание жить в Светочке и продолжать портить людям нервы было гораздо сильнее ее мнимых депрессий. И, нужно отдать ей должное, талант вампирить и манипулировать чувствами у нее был развит «на пятерку».

Ей ничего не стоило выдать какой-нибудь ядовитый комментарий по поводу очередной моей попытки забеременеть и жадно наблюдать за реакцией. Как присыпать солью кровоточащую рану. Света даже не скрывала, что наслаждается моими растерянностью и неспособностью «дать сдачи».

Я чувствовала, что устаю, что-то внутри меня тает, исчезает нечто важное… желание жить? Диагнозу не удивилась, и – глупо, конечно, но факт – в первые минуты даже почувствовала какое-то облегчение. Всегда знала, что слишком слаба и терпелива. Вот судьба и распорядилась: любишь терпеть боль – наслаждайся.

Услышав мое объявление, Светик выкатила глаза и выдала ожидаемое:

— В смысле заболела? У меня в октябре конкурс видеороликов! Мне кто помогать будет?

Митя зашикал на дочь:

— Света, как тебе не стыдно! Мама может умереть!

А потом начал вытирать слезы. Не фальшивые, вполне искренние. Но у меня внутри почему-то ничто не шевельнулось.

— Как же так, — растерянно повторял муж, — как же так? Неужели никакой надежды?

Вот именно. Как?

— Никакой. Форма такая… агрессивная. Я пыталась… лечилась… не помогло, — каждое слово – правда.

— Но почему ты не сказала мне… нам?!

— Митя, — заявила я, проигнорировав последний вопрос, — я хочу провести последние месяцы в хосписе.

— Но… Верочка… почему? — еще больше растерялся муж. — Ведь дома… дом есть дом… я сиделку найму… медсестру там…

— Потому что дома мне покоя не будет, — сказала я. — И еще эта квартира так и не стала мне домом.

Вот так в лоб и отрубила. А что мне терять? Все равно никаких добрых воспоминаний обо мне не останется. Я ведь просто мама Вера. Прислуга, уборщица, кухарка, надоевшая жена, в отличие от этой… как там ее… дизайнера интерьеров Виктории, двадцать пять лет, бюст четвертого размера и прочие выдающиеся достоинства.

— Вера!

— Конкурсы видеороликов… песни с микрофоном… грязная посуда… недовольство… истерики, — монотонно перечислила я. — Не хочу.

Несмотря на всю недалекость, Света догадалась, что злобная мачеха сейчас «выстрелила» в нее, несчастного, неудовлетворенного жизнью подростка. Театрально зарыдала и выскочила из комнаты. Муж попытался воззвать к моему чувству долга перед семьей, но я ответила, что все свои долги закрыла.

— Митя, деньги у тебя есть. Выполни мою просьбу… последнюю, оплати мне вип-палату… всего пара месяцев.

— Но ты… ты там будешь одна.

— Я и здесь одна.

— Ты невозможна, — прошипел муж.

— Не волнуйся, это ненадолго, — успокоила его я.

Странное дело, но я почему-то с детства любила больницы. Может из-за того, что всегда мечтала стать врачом, не людей лечить, а животных, но это тоже… волшебно. Или потому, что только в них могла отдохнуть по-настоящему. Я даже ничего не имела против больничного питания – бледных котлет и жидких супов. Зато стоять у плиты не надо. Лежишь, ходишь на процедуры – не жизнь, а сказка.

Глава 2

— А ну-ка, Эллис, притормози, — сказала я, присматриваясь к морде животного.

Смело протянула руку. Ошалевшая от такого внимания (и наглости – небось, до сих пор всех гостей в страхе держала) лиса позволила ощупать небольшую выпуклость на скуле. Это что, опухоль? Нет, киста. Фолликул воспалился, а поскольку место прикрывает густая шерсть, выпуклость почти незаметна.

Я быстро переместилась в кресло напротив сурового огненного мужика, чуть не споткнувшись о его неодобрительный взгляд. Да ладно тебе, парень. Меня и не с такими типами судьба сводила. Сколько всего приходилось от хозяев пациентов терпеть – страшно вспомнить.

— Когда вы в последний раз показывали Эллис ветеринару? — набросилась я на мужчину.

— Вы издеваетесь? — с искренним недоумением спросил мужик. — Речь идет о вашем будущем, Эвери. И я думаю, вы догадываетесь, к чему я веду, а значит...

— Да мне абсолютно все равно, — перебила я его. — У вашего питомца фолликулярная киста. Нужно проверить…

— Вы мне зубы заговариваете?

— Да нет же, — прошипела я. — Поймите, есть опасность разрыва. Необходимо как можно скорее дренировать…

— Что ж, разговор не задался. На этот раз вы решили сменить тактику и притвориться заботливой хозяйкой. Довольно! — мужчина встал с кресла. — Я долго терпел ваши выходки, безумные траты, скандальное поведение в обществе, позорящее род Люминор – известный своим величием и благонравием род Фениксов. Вы так и не подарили мне… наследника.

— Ого! — возмущенно ахнула я. — Ничего себе… претензия! Я вам инкубатор, что ли?

— … и ваша тщетная вчерашняя попытка соблазнить меня… сок орхидеи… слишком поздно вы спохватились. Почувствовали, что перешли черту? Я ведь знаю, что пока мы были вместе, вы пили капли от зачатия. Дерси, ваша горничная мне все рассказала.

— А-а-а… ну тогда другое дело… — кисло протянула я. — Действительно некрасиво получилось.

— Совет рода Люминор настаивает на вашей высылке… и я тоже. Ваша недавняя выходка на Праздник Лета… была последней каплей… — бедняга скрипнул зубами и прокашлялся. — Я отказываюсь от вас, Эвери. По Закону Измененных с этого момента вы – отказная жена. Завтра в замок прилетят наши поверенные. Составим договор. Не волнуйтесь, содержание я вам предоставлю… но лишь в той сумме, которая положена по закону. Вы отправитесь в имение Фаир-Глан и останетесь там до конца своей жизни!

Словно какая-то волна пронеслась по комнате. Бывает ветер, который проходит… прямо сквозь тело? Краем глаза я увидела, как Эллис опасливо нырнула под диван, только хвост мелькнул.

Наверное, сия тирада должна была меня устрашить. Наивный человек. Вот бы кто предложил мне собственное имение наяву … и жизнь в придачу. Даже самую простую жизнь в крохотном доме. Еще и с содержанием. Сказка.

Покачала головой. Почему-то стало себя ужасно жалко. Я проснусь, а этот чудный мир растворится в подсознании. И лисичку… тоже жалко. Какой здесь уровень ветеринарного обслуживания? У них хоть нормальные инструменты имеются?

Из глаз хлынули слезы. Мужик с огненными волосами (сейчас они вспыхнули еще сильнее) возвышался надо мной, заградительно скрестив руки на груди и дергая скулой. В его взгляде было нечто… странное. Наверное, когда-то он очень любил эту… Эвери, а теперь был вынужден отказаться от нее. Судя по перечисленным претензиям, девица благонравием не отличалась.

Я знала, как это больно – разочаровываться в любимом человеке. И от этого слезы хлынули еще сильнее. Но когда я проревелась, Феникса в комнате уже не было.

Оставшись одна (лиса тоже исчезла), я немного подождала. Потом еще немного подождала. Сон не заканчивался. Тогда я встала и отправилась искать зеркала. Должна же я увидеть себя зазеркальную.

Нашла одно в том же интимном закутке за шторой – рядом с ванной на львиных лапах. Рассмотрела себя в полный рост, профиль и анфас.

Во снах я могла вернуться в юность или даже детство, но никогда не становилась совсем иной, сохраняя свои черты. Однако сейчас на меня с легким презрением в серых глазах смотрела девушка, с волосами цвета молока и темными бровями. Очень странный набор. От природы такого оттенка волос точно не бывает. А поддерживать «платину» на всей этой гриве, учитывая, что она ниспадает до пояса – подвиг.

Кожа… белоснежная, нездорово прозрачная. Наш заведующий клиникой грубоватый Эдуард Арамович иногда в шутку называл вымотанных девчонок после смены «задохлицами». Мы не обижались, работа действительно выматывала. А вот этой девице такой эпитет вполне бы подошел и без ночных смен. То ли она сидела на строгой диете с прицелом на астению, то ли сок пурпурной орхидеи на пользу не пошел.

Куда тут рожать при таком истощении? На что она рассчитывала, налакавшись зелья для зачатия и отправившись покорять сердце огненного типа? Впрочем, отчасти я ее понимала – шикарный мужчина, еще и законный муж… был.

Смотрим дальше. Лицо… красивое, далеко не кукольное, чувственное, глаза с поволокой, но в уголках губ уже начал закладываться характерный презрительный изгиб. Через пару десятков лет превратится в склочную бабку, критикующую и ненавидящую всех и вся. И сами губы – хищные, припухлые. На идеальном лбу – крошечная морщинка, непорядок. Наяву я бы сказала, что девица себя чуть подколола, не сильно, в стратегических местах, а вот морщинка – это наверняка от невеселых дум.

Фигура тоже почти идеальна, но уклон в худобу все портит. В общем, интересный экземпляр, ледяная принцесса. Не знаю, откуда вылез этот образ. Вот бы еще немного побыть в этом мире – посмотреть, что будет с девушкой дальше. Но полагаю, ничего хорошего, кроме дауншифтинга, который она сама себе организовала.

Интересно, какое оно, поместье Фаир-Глан. Поместье – это большой дом, леса, поля… мечта для такой, как я, – девушки, у которой никогда не было своего жилья.

Я вышла из уборной и еще раз прошлась по комнате. Меня манило окно, угловое, с выходом на балкон. Во снах я иногда совершенно неожиданно срывалась с высоты и падала… а потом просыпалась. Не хотелось покидать этот мир с застывшим в горле криком.

Глава 3

Поднявшись, я оказалась лицом к лицу с лэном Фальконом. По комнате снова пронесся порыв странного ветра. Обнаженные плечи тут же озябли.

— Не знаю, что вы задумали? — Феникс смотрел мне прямо в глаза, пламя снова заиграло на его длинных волосах, и я завороженно на него уставилась, — но ничего не изменится. Идите спать, Эвери. Сразу после заключения договора вы отбудете в поместье Фаир-Глан. Вас довезут до портала, а за ним встретят. Попрощайтесь с домом, хотя я не уверен, что за четыре года вы сумели его полюбить.

А вот тут ты ошибаешься, феникс. Достаточно вспомнить, с каким старанием были обставлены покои лэньяры Люминор. Конечно, есть вероятность, что здесь тоже принято нанимать дизайнеров по интерьеру. Но что-то мне подсказывало, что Эвери понимала красоту и атмосферу Арх-Глана. Что же произошло? Почему я здесь вместо нее?

Феникс направился к двери. Поднявшись с подстилки и лениво полакав воды из миски, за ним потрусила лиса. На ее шерсти переливались бирюзовые искры, под ними подергивались мышцы на спине. Само животное выглядело спокойным, слегка вялым. Я предположила, что сполохи на мехе – признак использования какой-то местной анестезирующей магии. Мои зверюшки после наркоза вели себя примерно так же, только не светились.

Эллис остановилась у моих ног, выжидающе на меня глядя. Я погладила ее и заодно воровато проверила лимфоузлы. Все было в порядке. Зверь потопал дальше. А мне страстно захотелось увидеть лисий выводок.

Странно, но сейчас я отчетливо помнила время до замужества, когда работала в клинике. В голове всплывали названия ветеринарных лекарств и процедур. А вот лица Мити и Светы казались какими-то размытыми и далекими.

Я вернулась в свои покои. Дерси успела проснуться, но еще не успела запаниковать. Она с жадным любопытством поинтересовалась, не смягчился ли лэн Фалькон. Пришлось ее разочаровать. Тогда Дерси принесла мне ромашкового чая.

— Это все? — с недоумением спросила я, заглянув в чашку. — А что-нибудь посытнее? Ты смерти моей желаешь?

— Но вы же... никогда не едите после заката, — горничная привычно сжалась, опустив глаза и ожидая наказания.

Так, нужно прекращать выдавать остроты, девчонка их совершенно не понимает.

— Я просто хотела сказать, что с сегодняшнего дня меняю многие свои привычки, — напустив на себя высокомерный вид, скопированный с портретов аристократических предков Фальконов, соврала я. — Поведение мужа стало для меня травмой. Шоком. Огромным стрессом. Внутри все перевернулось... В общем, я теперь совсем другой человек. Прости, Дерси, но, оказалось, что в глубине моей души всегда прятался циник и бунтарь. И он ест после шести.

В ответ на объяснительную тираду горничная принялась истерически икать. Пришлось налить ей ромашкового чая. Не знаю, насколько он ее успокоил, но через несколько минут она вернулась с тарелкой крошечных пирожков.

— Как же я люблю, когда кто-то готовит для меня вместо меня, — простонала я, подвигая к себе блюдо. — Присядь, Дерси. Ты ужинала?

— Слуги ужинают на кухне после того, как хозяева заснут.

Пирожки оказались с нежным мясным фаршем.

— Это не офень здорофая прифычка, — проговорила я, наслаждаясь тающей во рту выпечкой. — Есть на ночь фредно.

Дерси проводила взглядом очередной пирожок, исчезнувший у меня во рту, и растерянно кивнула.

— Поэтому, — заключила я, — будем избавляться от нее вместе. Не от привычки. От той еды, которую можно было бы съесть позже, но мы съедим ее раньше. Поняла?

Горничная ничего не поняла, но пирожок взяла. Потом еще один... и еще.

— Я завтра уезжаю, — равнодушно констатировала я полчаса спустя (за пирожками последовали виноград и орешки). — И слава богам. Лэн Фалькон – непримиримый мужчина. Захоти он меня выслушать, я бы многое могла ему рассказать. Но он не хочет слушать.

Дерси только вздохнула. Ее явно что-то мучило. Сначала она отнекивалась, но затем призналась: хозяин предоставил ей право выбора. Она может уехать со мной, а может остаться в замке.

— Понятно, — кивнула я. — Мой совет – оставайся тут. Неизвестно, что меня ждет в том поместье.

— Вот именно! — после еды девушка выглядела значительно бодрее. — Нет, я поеду с вами! Вы там будете совсем одна! Дом старый! Слуг мало! Надеюсь, ваш муж выделит средства на ремонт особняка. Нет, я уверена, что так он и сделает! Он должен!

— Да? И откуда у тебя такая убежденность? — скептически хмыкнула я.

— Но как же... Вы его отказная жена. Даже когда он женится снова, он обязан вас содержать, а также выделять деньги на ремонт вашего дома. В конце концов, это его дом.

— Откуда ты все это знаешь?

— Одна из моих тетушек была замужем за драконом. Она рассчитывала, что останется с ним до самой смерти. Ее муж был из захудалого рода драков, которые уже забыли, как обращаться. Но и ему захотелось новую жену. Он отправил тетю в свой старый дом и выделил ей тридцать серебряных в месяц на содержание. Этого было очень мало, тетя практически голодала. Однако вскоре ее муж умер, так и не успев жениться во второй раз, и тетя унаследовала все.

— Какая... позитивная история, — сказала я.

— Ой, я не хотела вас расстраивать! Но ведь ваш муж богат! Он не поскупится на комфорт отказной жены!

— Однако, полагаю, при составлении договора завтра мне стоит быть очень осторожной, — рассудила я.

***

В моем новом мире наступило утро. Которое не предвещало ничего хорошего.

Дерси подала завтрак. Я едва к нему прикоснулась, есть почему-то не хотелось. Вероятно, измученному недоеданием телу Эвери хватило вчерашнего пиршества, и теперь оно не совсем понимало, что делать со всеми этими калориями.

Я вышла на балкон. На рассвете Долина выглядела еще прекраснее.

Огромный синий дракон поднялся с лужайки перед домом и, громко хлопая крыльями, начал забирать вверх. Он пролетел совсем близко, и я смогла хорошо его рассмотреть. И тут только до меня дошло, что наместник Тайлер не был пассажиром дракона, он сам был драконом.

Глава 4

— Ну и имя – Габриэль, — улыбнулась я, когда мальчишка и лиса к всеобщей радости выкатились за двери.

Габби даже успел соорудить для Алисси поводок, фиксируемый на шее и груди. Из обычного лисичка умудрялась выкрутиться через минуту.

— В честь легенды об огненном ангеле, видно, назвали, — мол, ничего такого, местный фольклор, пожала плечами Дерси. — На севере рыжие – чуть ли не благословение в семье. А на юге их сразу начинают подозревать во второй ипостаси.

— Подозревать? — удивилась я. — Разве вторая ипостась – это плохо? Ну а как же там разные драконы, фениксы...?

— Так то драконы и фениксы, — усмехнулась Дерси. — А также наги, грифоны, василиски – высшие эти… симби… симбо… древние, одним словом. Эти ипостаси доступны только одаренным и высокородным. А тому, кто не так знатен и унаследовал оборотничество – в волка или лису обращаться, в горных барсов или рысей. От этого не почесть, а позор. Такого ведь первого спросят, куда куры из сарая делись.

— Тогда понятно, — протянула я... и вздохнула: пришло время поговорить откровенно. — Ты ведь очень удивилась, когда я спокойно отнеслась к безобразию, которое учинили Габби и Алисси, да?

Дерси отвела взгляд и буркнула:

— Не удивилась я. Давно подозревала. Как вы за предательство не наказали подвалом – так и поняла. Госпожа Эвери непременно наказала бы. Дня три в подвале бы продержала, а я страсть как боюсь темноты.

— Ну-ка, ну-ка, поподробнее, — заинтересовалась я.

— Так ведь, — служанка помялась, — все совпало. В храме накануне говорили, что Небесные Сферы соприкоснутся скоро, чтобы прихожане бдительней были. Тут же всякая демоническая дичь начнется: прорывы там, покойники ходячие, души заблудившиеся...

Девушка замолчала.

— Ты продолжай, — ласково велела ей я, — про души особенно.

Дерси вздохнула еще горче:

— Я вас под утро проверить пришла, уж больно вы накануне... понервничали, когда хозяин вас в спальню не пустил. И сока этого... будь он проклят... полсклянки выхлебали... Ну… вы лежите… как мертвая. А потом встали.

Продолжение истории я додумала сама. Эвери умерла, опившись зелья из пурпурной орхидеи – я умерла, убитая метастазами. Мы поменялись местами... Или моя душа оказалась сильнее и заняла вакантное место. Я очнулась и механически, еще не включив ум, двинулась искать мужа. Потом состоялся тот эпичный разговор.

Разумеется, я больше не была похожа на экзальтированную госпожу Фалькон. От Гидеона скрыть изменения оказалось проще – он все приписывал хитрости злокозненной супруги. А вот служанка знала меня намного лучше.

Я к радости обнаружила, что Дерси ничуть не испугана появлением новой хозяйки на месте старой.

По ее представлению, все объяснялось столкновением Сфер. Дескать, все катаклизмы и глюки космической системы от них, от шаров, которые парят в магическом пространстве и содержат в себе самые разные миры.

— Есть с псоглавцами, — деловито перечисляла горничная, — есть такие, где дышать невозможно, и обитают там только жуткие ящерицы, ликом на человека похожие. И могут они в шкуры человечьи влезать и под видом людей по другим мирам ходить...

— Рептилоиды, — догадалась я, — у нас в них тоже верят.

— Ага. А есть еще демонические, в них демоны живут, так эти самые охочие в другой мир переселиться. И не просто так, а вселиться в обычного человека, изгнав его душу.

— Нет, такое нам не надо, — чуть не перекрестилась я. — Зачем нам демоны? Не нужны они нам. Некоторые люди сами похлеще демонов, хотя если учитывать подселение, все выглядит совершенно по-другому... В моем мире демонов нет. Насчет рептилоидов я, правда, не уверена, зато псоглавцы точно не водятся. Однако и магии никакой не имеется. Вот я и плаваю тут у вас, как двоечница на экзамене.

Дерси снисходительным кивком подтвердила: точно, двоечница. И согласилась мне помогать. Покинуть меня и вернуться в замок Фальконов она отказалась наотрез.

— Так ведь интересно же, — объяснила она в ответ на мое недоумение, — что вы еще учудите. Обыграете ли мужа? И вообще.

— Мне вот тоже интересно, — призналась я с гораздо меньшим оптимизмом.

Разговор о сферах и ипостасях кое-что мне напомнил.

Когда я провожала Габби с лисой, навстречу поднимался хозяин постоялого двора, коренастый, низкого роста мужичок с бородой, Дерси еще упомянула, что он гномьей крови. Так вот мужичок окинул Габриэля нехорошим взглядом и прищурился, а мальчишка весь сжался.

Как бы не навредить мальчику, отвлекая его от основной работы. Местный тариф проживания опции «все включено» явно не предусматривал. А если Габби – оборотень, то все вообще… сложно.

Разумеется, на вопрос, не оборотень ли он, мальчишка энергично помотал головой. Какие оборотни в Долине, благородная лэнья? Это же не Север! Просто Габби очень любит животных. Он на ферме работал, и ему нравилось. Он всегда чувствовал, какой коровке нездоровится… что у кошки кость в пасти застряла… и нужно ли отпустить псов, чтобы те пожевали лечебной травки в поле… и какая коза скоро потомство даст…

Лиса сыто зевала. Габби покормил ее курятиной и выгулял до изнеможения. Правда, он и сам начал клевать носом.

— Так чего же ты с фермы ушел, если нравилось? — спросила я.

Мальчишка насупился:

— Так ведь там, как и вы, стали говорить, что я оборотень-ведьмак, — Габби шмыгнул носом от обиды. — Ну а чего, если я зверье чувствую? Я еж его не ем! Я наоборот же! Столько раз кур от ласок спасал, а они…!

— Ясно. Вот что, — предложила я. — Поешь... там на столе осталось... и поспи пару часиков. Алисси, конечно, хорошо погуляла, но успокоит это ее ненадолго. Твоя помощь понадобится и вечером. А еще нам завтра с утра уйти придется, в лавку. Так что не расслабляйся.

Мальчишка радостно кивнул. Лисичка не отходила от него ни на шаг. Если отбросить все предположения о магических особенностях пацаненка, дар чувствовать зверье был у него однозначно врожденным.

Глава 5

Габби так доверчиво-беспрекословно влился в наш небольшой, но дружный коллектив (Дерси, лиса и я), что уже трудно было представить Алисси без Габби и Габби без Алисси.

Конечно, мальчишку весьма заинтересовали вид за окном кареты, наши скромные перекусы и погода. Но он ни разу не спросил, куда его везут.

Габби безоговорочно принял меня в качестве хозяйки, а горничную – моей подпевалы. Видимо, пока статус Дерси оставался для него непонятным: освоившаяся и всю дорогу радостно трещавшая служанка удивляла его некоторой фамильярностью в отношении благородной лэньи (которая, к слову, тоже вела себя как-то некорректно: позволяла горничной поправлять себя и учить жизни).

Впрочем, понаблюдав за нами и придя к выводу, что ссориться, драться и убивать друг друга мы пока не собираемся, Габби с облегчением посвятил остаток пути единственному, что на данном этапе жизни по-настоящему занимало все его внимание – лисенку.

Портал оказался обычным тоннелем в горе. Где-то в середине прохода его перегораживала нежно опалесцирующая всеми цветами радуги завеса. Люди оплачивали проход, спокойно входили в завесу и исчезали. Вот проехали несколько телег и тоже растворились в «мыльном пузыре».

Кучер с заметным облегчением высадил нас у пещеры, выгрузил багаж, попрощался и быстренько смылся.

Я чуть не запаниковала. Хорошо же будет, если нас никто не ждет. Мало ли что могло случиться. Сотовые в этом мире еще не изобрели. Спасибо, письмовницы существуют. В крайнем случае, напишу своему бывшему муженьку, но не уверена, что он «возьмет трубку».

К счастью, Фалькон заранее оплатил услуги Портала для меня и слуг. Билет купить пришлось только для Габби. Не позаботься Феникс заблаговременно, переход обошелся бы мне в золотой орел, крупную тяжелую монету с изображением гордой птицы. Впрочем, благодарить Гидеона лично я не собиралась.

За порталом нас ждали невысокая немолодая женщина в чепце и сутуловатый пожилой мужчина в грубой домотканой одежде, похожей на ту, что носили здесь крестьяне и ремесленники.

У мужчины была тележка, на которую он аккуратно погрузил наш багаж.

— Динфэй, лэнья, — представился слуга. — Я по хозяйству... по саду больше… и если починить что. А это тэнья Нэнси Гроуз, она у нас вроде экономки.

— Я и есть экономка, лэном Фальконом лично назначенная, — проскрипела женщина в чепце, неодобрительно поглядывая на Габби и Алисси.

Мальчика она так внимательно осмотрела с головы до ног, что юный «ведьмак-зверовод» стушевался и спрятался за моей спиной. Я искренне порадовалась, что делегации мы представили его приодетым и отмытым в реке. С Габби даже одежду снимать не пришлось, она сама осыпалась клочьями от контакта с водой.

Алисси спрятаться не успела, и ей достался полный выхлоп неодобрения. Поняв, что ей не рады, лисичка без всякой дипломатичности показала зубы, а Нэнси отпрыгнула с удивительной для ее возраста и комплекции ловкостью.

— Об этом, — на Алисси был направлен обличающий перст, унизанный золотыми колечками, — меня не предупреждали.

Несмотря на усталость и общее состояние организма с застывшей на внутреннем барометре (на шкале «паршиво») стрелкой, я решила не затевать скандал. Все потом. Сейчас главное – добраться до цели.

— Где наша карета? — спросила я у Динфея.

— Карета? — слуга сконфуженно почесал в затылке, и мое сердце вновь наполнилось самыми недобрыми предчувствиями.

— А кареты-то у нас нетуть, — злорадно развела руками Нэнси. — Телега у нас. Мы в поместье к скромоте привыкшие, а карету содержать...

— Ясно, — перебила я экономку, преодолевая желание заглянуть ей в рот: кашу она там непрожеванную держит, что ли? — Финансирования не хватает. Разберемся. Ведите нас к своей телеге.

Телега полностью соответствовала принципу «скромоты». Правда, в нее услужливо закинули пару пыльных покрывал для деревянных скамеек. Я чуть не прослезилась от такой заботы.

Дерси брезгливо подняла одно из покрывал двумя пальчиками, чихнула и отбросила дерюгу в сторону. Нэнси поджала губы, но когда горничная извлекла из хозяйственного кофра чистые коврики и облагородила интерьер телеги, экономка не моргнув глазом уселась на скамейку.

Габби уселся на облучок рядом с Динфэем. Алисси устроилась у мальчика в ногах.

Нам предстояла долгая дорога, и я решила подремать. Проснулась от крика чаек и боли в шее. С изумлением уставилась на морской пейзаж с причалом и паромом у деревянного помоста. На некотором расстоянии от берега темнела полоска суши. Никто не предупредил меня, что поместье Фаир-Глан – это целый остров.

— Дерси, почему ты не сказала… что… что… Об этом!

— Так вы не спрашивали. Я тогда думала, вы знаете, — пожала плечами горничная.

— Но я видела карту!

— У хозяина в библиотеке все старинное, а после Раскола сюда море наступило. Вот полуостров водой и окружило.

— Не передать словами, как я рада, — прошипела я.

Я еще не знала, что там с хозяйством, но уже предполагала, что доставка грузов на остров будет стоить нам звонкой монеты. Уже сейчас мы заплатили три серебряных... птеродактиля? нет, гарпии... за перевоз людей и телеги на ту сторону.

Паромщик, разумеется, выглядел счастливым. В нас он явно видел толстосумов, способных обеспечить его заработком до конца жизни. А я все больше сомневалась, что вытянула счастливый билет.

На другой стороне пролива светило солнце. Удивительно было наблюдать четкую границу в небе – разрыв в облаках. Солнечные лучи щедро заливали лесок на берегу острова, а над другим берегом сгущались черные тучи.

Паром отбыл вдоль натянутых веревок. Паромщик и его помощники сердечно с нами попрощались, намекнув, что заскучать не успеют.

Зато я успела (пойдя против утверждения, что договариваться лучше на берегу) обсудить с паромщиком наше дальнейшее сотрудничество. Сошлись мы на сумме, которая худо-бедно устроила обоих. Я была готова арендовать паром два раза в неделю, не считая незапланированные переправы. А вдруг в кафешку захочется сходить, вот так, неожиданно.

Глава 6

Ужин не задался. От рагу отчетливо попахивало гнильцой. Обитатели Фаир-Глана по очереди отодвигали от себя тарелки. Динфэй пробормотал какие-то извинения и сбежал. Я заподозрила, что у старичка где-то имеется продовольственная заначка. Голодным он никогда не выглядел, а иногда тайком что-то пожевывал.

— Вы хотите нас отравить? — в лоб спросила я Нэнси. — А на виселицу не желаете?

Я понятия не имела, казнят ли в этом мире людей повешением. Но, похоже, угадала.

— А ничего вы мне не сделаете? — Нэнси чуть побледнела, но гордо задрала все три подбородка. — Готовлю из того, что имеется. Другого мне не покупали.

— Это есть нельзя, — категорично заявила я, забирая самую щербатую и потрескавшуюся тарелку из-под носа у Габби. Вечно голодный ребенок пытался найти в месиве из костей и обгорелых обрезков овощей съедобный кусочек. — Мы ведь купили нормальные продукты. Где они?

— Где положено, — отрезала экономка. — В шкафу холодильном. Сами поглядите.

— Ключ, — потребовала я.

И поглядела… на свою беду, даже понюхала. Переложенное льдом мясо издавало невыносимую вонь. Нэнси поглядывала на меня со злорадством. Я тоже перевела на нее задумчивый взор, пытаясь понять, как рачительная экономка сумела заменить свежие продукты на гниль.

Смотрела я долго. Нэнси даже слегка забеспокоилась.

— И не глядите так, хозяйка. Не надобно на меня так глядеть. Я человек подневольный, лэном Фальконом сюда поставленная. Ему меня и увольнять... Да только и он не уволит.

— Это почему же? — прищурилась я.

Но Нэнси по обычаю фыркнула:

— Потому как я часть дома, вот почему! Попробуйте тронуть – и увидите. Проклятие-то не дремлет. Меня-то оно не тронет, а вот вас…

Скорбно поджав губы, экономка поковыляла прочь. Ключ от шкафа остался у меня, но в данной ситуации он был совершенно бесполезен.

Я еще раз осмотрела продуктовый набор сомнительного качества. Тут, наверное, даже самая продвинутая магия не помогла бы.

— Никто не сможет выгнать тэнью Нэнси Гроуз из поместья, — О'Дулли снизошел до помощи и соизволил явиться в магической обскуре. — Она потомок тех семей, что помогали первым Люминорам в освоении побережья. Ее права прописаны в особом Своде, приложении к Кодексу, который...

— Все ясно, дальше можете не продолжать, — поморщилась я. — Но ведь прогнать, а не уволить. Уволить-то я ее могу?

— Не можете, — «обрадовал» меня эльф. — Предки тэньи Гроуз служили Люминорам именно в качестве кухарок и управляющих.

— Что у вас за законы?! — простонала я, схватившись за голову.

— Непреложные, — пожал плечами О'Дулли. — Предупрежу сразу: жалоба лэну Фалькону не поможет. Он не в силах повлиять на ситуацию. Он чтит Кодекс.

— Передайте лэну Фалькону, — прошипела я, — что я разгадала его коварный план: заморить нас всех голодом. Стариков, женщин и детей!

— И лис? — оторопело уточнил эльф.

— Конечно! — рявкнула я. — В первую очередь!

Откинулась на спинку кресла и мрачно наблюдала, как гаснет изображение О'Дулли на «видео экране». Кабинет, кстати, я себе выбрала с видом на море. Разложила и расставила в шкафу стащенные из-под носа мужа книги, карты (устаревшие, но полезные с точки зрения истории) и свои блокноты.

Ситуацию с едой нужно было как-то решать. Но для этого требовалось изгнать из кухни жадного минотавра – тэнью Гроуз. Минотавр, естественно, изгоняться не хотел.

Чем мы так насолили Нэнси, я так и не поняла, но она невзлюбила нас с первого взгляда... Точнее, меня. Впрочем, я догадывалась, чем было вызвано подобное отношение. До нашего приезда Нэнси была здесь королевой. Необремененная особыми обязанностями, она спокойно осваивала выделенный на поместье бюджет. И собирала коллекцию золотишка.

А тут явилась отказная жена, да еще и со свитой. Неприятность. Еще неизвестно, кто кого выживает: мы Нэнси или она нас.

К середине ночи стало совсем холодно и голодно. С материка подул пронизывающий ветер, и Дерси пришла, чтобы помочь нам с Габби разжечь огонь в каминах.

Когда мы немного согрелись (мне все время казалось, что с минуты на минуту на лестнице с чердака раздастся топот Нэнси, и экономка ворвется к нам с требованием вернуть потраченные дрова), вопрос пропитания встал особенно остро.

— Так, — сказала я. — Держаться больше нету сил. Отправляемся на ночной дожор.

— Куда? — удивилась Дерси.

— Сейчас увидишь.

В ту ночь бог послал нам... ничего. Мы все перерыли, словно голодные мыши. Нэнси даже хлеба на кухне не оставила.

Габби нашел в корзине свеклу и принялся уныло ее грызть. Кажется, до него над ней поработали другие грызуны. Я выкинула сморщенный овощ в окно, и Габби, кажется, решил, что я нарочно отбираю у него с трудом добытую еду.

— Не об этом ли проклятии говорила Нэнси? — грустно предположила Дерси. — Я имею в виду, о себе. Она и есть проклятие.

— Предполагаю, наша замечательная, о-о-очень экономная экономка прячет продукты в подвале, а там на двери огромный замок, — поведала я собравшимся. — Я потребовала ключ, но Нэнси сказала, что давно его потеряла. А ведь на вид замок ни разу не поржавевший, чистенький, смазанный.

Не успела я договорить, дом вздрогнул. От фундамента и вверх по нему прошла жутковатая вибрация. Землетрясение? Нет, ощущения были сродни тем, что встретили нас в тоннельном портале – будто ветром подуло, но насквозь. Нечто подобное я испытывала в Арх-Глане, когда Гидеон заявил о нашем разрыве.

— Какая-то магия! — дрожание усилилось, и я схватилась за стол. — Габби, держись!

Алисси громко затявкала. Дом задрожал еще сильнее. И зазвенел.

— Не бойтесь, — внезапно заявил Габби. — Это не вредное волшебство, просто... волшебное.

— Откуда ты знаешь? — крикнула Дерси, затравленно оглядываясь — Ой, мамочки! Сейчас все рухнет прямо на нас!

— Не рухнет. Алисси так сказала, — со спокойным видом ответил малыш.

Дрожь стихла так же неожиданно, как началась.

Глава 7

Кусочки сала делались прозрачными и выпускали дивно пахнущий жирок. Яйца я разбивала очень осторожно, чтобы не повредить яркий желток. Сразу вспомнилось, как кривилась Светочка, любительница глазуньи, когда желтки растекались.

Но местное голодное общество, сбежавшееся на аромат, готово было сожрать все, что предложат, и без хлеба.

Алисси так вообще специально для нее заказанные свежие куриные головы закусила кусочками свеклы. А для остальных я нарезала каравай, намазала его остатками вчерашнего масла и подала с сыром. К чаю, отвару из трав и фруктов, подошло прекрасно.

Чай пах мятой, смородиновым листом и земляникой. Паромщик оставил на нем записку-отчет, мол, дорого, сребрушка за полбажа, но вы просили. Дорого. Придется поискать альтернативу в здешних лесах и еще раз произвести ревизию одичавшего сада.

И вообще, нужно наладить автономное питание, хотя бы частично, а иначе мы будем зависеть от прихотей погоды. Про Нэнси я вообще молчу.

Так, конечно, жить было можно. Но я все время прислушивалась к звукам из пристройки. Вот они затихли, и я напряглась. И не зря: по коридору загремели тяжелые шаги экономки.

Я осторожно сняла с крюка чистую сковородку. Предназначалось сие оружие для Нэнси. Даже жаль ее стало, отмытую и сияющую – сковородку, конечно, а не экономку.

Тэнья Гроуз вошла в кухню и обвела присутствующих тяжелым, подслеповатым взглядом исподлобья. Габби как-то почувствовал приближение мегеры до ее физического появления и начал потихоньку сползать со стула под стол. Лисенок нырнул мне за юбку.

— Где оно? — мрачно поинтересовалась Нэнси.

— Вы о ком? — «удивилась» я, поудобнее перехватив сковороду на случай неожиданной атаки.

Но экономка уже заметила рыжий вихор над скатертью и ткнула в Габби пальцем:

— Так вот оно! Ах ты ж тьмы порождение! Думал, спрячешься от меня?!

Во второй руке Нэнси я разглядела флакон с каким-то порошком. С победным воплем женщина вырвала пробку и метнула содержимое склянки в Габби, осыпав заодно нас и стол. Мальчишка уронил стул и бросился ко мне, кашляя.

— Ага! — взревела экономка. — Получил?! Поглядите на него! Все глядите! Плохо тебе, тварь бесовская?! Вот она – сущность оборотническая! Проявится щас, вот увидите!

— Да что вы делаете?! — зарычала я в ответ не хуже оборотня, присев перед малышом. — Ну это уж вы зря! Пожалеете! Что в склянке?!

Габби теперь не только кашлял, но и чихал. Порошок в основном осел у него на рыжей голове, но попал и на переносицу.

Динфэй робко попытался встать на пути бабищи, но Нэнси и не собиралась нападать физически. Она торжествующе уперла руки в бока и выплюнула:

— Порошок энто магический, магом мне даденый, чтобы человека божьего от перевертыша отличать! Нет, вы глядите, глядите! И не говорите потом, что не предупреждали вас! Как есть предупреждали!

С Габби и впрямь происходило что-то неладное. Там, куда попало больше всего порошка, вместо волос проглядывала рыжая… шерсть, бровки почернели, глаза разъехались, носик забавно вытянулся и обзавелся вибрисами. Каждый чих поднимал в воздух облачко магической пудры, и тогда иллюзия на миг пропадала. Но даже так облик мальчика чередовался с… лисьим.

Оборотень? И впрямь лисенок! Чего в этом мире только не увидишь! Но меня больше интересовал кашель ребенка. Если эта штука опасна…

Сама не заметила, как в боевой позе, со сковородкой в руке, зависла над забившейся в угол Нэнси. Дерси пыталась оттащить меня от экономки, схватив за талию, Динфэй – выколупать экономку из убежища, одновременно заслоняя от карающей сковороды, а Алисси прыгала вокруг с веселым лаем.

— Нэнси, Нэнси, — скорбно повторял Динфэй. — Зачем ты так? Извинись. Повинись перед хозяйкой.

— Я ее сейчас… зашибу! — орала я.

— Убивают! — верещала тэнья Гроуз. — Да ничего вашему ублюдку не сделается – покашляет и все!

Динфэй вдруг встал между нами и умоляюще развел руки:

— Перемирие!

— Ладно, — согласилась я.

Команды разошлись по углам и принялись сверлить противников глазами.

Нет, Нэнси все-таки ничего не брало, очевидно, она полагала себя бессмертной.

— Порошок энто магический, — подтвердила экономка, отдышавшись. — Чтобы все видели, кто оборотень! Все видели?

— Ну видели, — отозвалась я. — И что?

Тэнья Гроуз на миг растерялась – не такого эффекта она ожидала – и высокомерно бросила:

— Мерзость богохульная!

Затем экономка снова осквернила чистый пол, украсив его плевком. Зря я убрала сковороду в шкаф.

— Вам-то и ничего, вы-то небось знаете, с кем... по лесам бегали. А вот некровиты заинтересуются.

— Некровиты? — насторожилась я.

— Маги, — шепнула мне на ухо Дерси. — Ищут оборотней, чтобы те помогали нежить ловить. Королевский указ.

— Мне не сложно, — глумливо продолжила тем временем экономка. — Чего делов-то? Бумагу правильную составить в Атрибуцию – и придут по вашу душу. Детеныша заберут магам на забаву, а вас... как решат. Нечего было тут тварей плодить.

— Нэнси, — поморщилась я, — чего ты от нас хочешь? Что не так?

— Денег хочу. За труды свои каждодневные. Нечто мне ораву такую обслуживать по силам? Не молодая уже. На старость откладывать надобно, а тут разве копилочку пополнишь? Одни расходы и беспокойство.

— Хорошо, — покладисто кивнула я. — Сколько тебя устроит?

Крошечные глазки женщины заблестели:

— А десять золотых змей в месяц как раз и устроят. А уж как вы со своим мужем бывшим договоритесь, не мое дело.

— Побойся богов, Нэнси, — ахнул Динфэй. — Где ж ты такое жалование видала?

— Это они пусть боятся, — фыркнула Нэнси. — А по мне все честно.

— Ладно, — к удивлению Дерси, миролюбиво согласилась я. Помощница даже ахнула от возмущения. — Золото у меня есть. На несколько месяцев хватит, а там мы что-нибудь придумаем.

… — Ты что удумала? — Дерси от шока даже перешла на «ты» и не вернулась к прежнему обращению даже спустя несколько часов. — Это ведь все, что у нас есть! И семена. И ты все отдашь Нэнси?

Глава 8

Гидеон Фалькон

Арх-Глан с самого утра был отдан на растерзание слугам, постоянных и специально нанятых. После полудня ожидался визит лэньяры Рионы, двоюродной тети Гидеона, и его троюродной сестры Вивиен.

Некоторое время после смерти мужа, именитого лэна Бариара, тетушка смиренно соблюдала правила Кодекса и прозябала с дочерью в мрачном уединении своего восточного поместья. Но обязательный период траура миновал, и лэньяра Риона Бариар вернулась к образу жизни светской львицы, поскольку Вивиен вошла в брачный возраст.

Теперь смыслом жизни тети стали поиски подходящего жениха. Свахи столицы не сидели без дела.

Гидеон подозревал, что слухи о его разводе достигли далеко не нежных и трепетных ушей тетушки чуть ли не на следующий день. Возможно, доносил кто-то из слуг, кого она прикормила. Что ж, пусть лучше она, чем кто-то другой из Гнезда. Риона, по крайней мере, разбиралась в семейных взаимоотношениях.

У Гидеона никогда не получалось предугадать реакцию тети на то или иное событие. Ханжой она точно не была. Об этом свидетельствовал ее брак, при заключении носивший легкий флер скандальности.

Тетушка вышла замуж за эльфа. Люминоры, имевшие в анамнезе проблемы с остроухими, поскрипели зубами, но смирились. Когда родилась девочка, повздыхали, но вписали ее в реестр одновременно с новыми эльфийскими родичами.

К сожалению, Дуглас Бариар погиб в стычке с хрономагами. Тетушке достались немалые активы покойного мужа. Правда, в гостиные столицы упорно просачивалась молва о бедственном положении вдовы, якобы ограниченной завещанием покойного супруга. Однако Гидеон не предавал слухам значения. Будь это правдой, Риона наверняка бы давно обратилась за помощью в родное Гнездо.

Временами Гидеону казалось, что под ногами подрагивает пол – так усердно слуги отмывали замок. Многие (в предыдущие визиты тети) на собственной шкуре испытали гнев Рионы, ненавидящей пыль (и звериную шерсть).

Вскоре на краю долины мигнул один из многочисленных частных порталов Люминоров. Примерно через час к воротам замка подъехала карета.

Эллис заблаговременно спряталась. Во многом потому, что в детстве Вивиен дергала ее за хвост, но скорее не желая лицезреть Риону, не одобрявшую проживание питомца в комнатах, а не в вольере. Теперь лиса вылезет, только когда тетя уедет. Ничего, голодной Эллис не останется – переберется с лисятами поближе к кухне.

Их осталось двое: очаровательная девочка и трогательный голенастый мальчик. Оба уже зарезервированы столичными магами по рекомендации друзей Фальконов.

Гидеон гадал, почему Эллис отдала одного из малышей Эвери. Лиса никогда не любила супругу хозяина, и та отвечала ей взаимностью. И вдруг… Очень странно.

Риона всегда прекрасно выглядела, но сейчас просто блистала. Вивиен ни в чем ей не уступала. С возрастом во внешности кузины все больше проявлялись эльфийские черты. Они с Гидеоном нечасто виделись, и ему казалось, что с каждой встречей Вивиен становится все более прекрасной – хрупкой и утонченной, как горная эльфийская фиалка.

Однако нрав у кузины всегда был живым и смешливым.

В отличие от маменьки, принявшей печальный вид и раскрывшей свои утешительные объятия с возгласом: «Милый, мне так жаль!», Вивиен скорчила миленькую гримасу.

— А мне не жаль, — шепнула она Гидеону, повиснув на его шее. — Я никогда ее не любила. Ты правильно поступил, маменька тоже так считает. Главное, не слушай ее причитаний и не расстраивайся.

Но игнорировать Риону Бариар было сложно.

— Так это все-таки случилось, — мрачно констатировала она.

— Увы, — скупо отозвался Гидеон, не собиравшийся тратить силы на комментарии.

— Не оценить такую возможность, — тетушка скорбно покачала головой. — Любая девушка в королевстве, из семей ли фениксов, драков, василисков, грифонов … и даже нагов!... сочла бы за честь войти в семью Люминор, получить такого достойного, воспитанного и красивого мужа… Но не Эвери Роули.

— Тетушка, там все было… сложно.

— О да, я знаю. Семья Роули разорилась, когда внезапно оскудели шахты. Говорят, мать Эвери, лэньяра Амелина, несла в себе сильную кровь, и Тедр Нинглор женился на ней вовсе не из-за чувств, а надеясь пробудить какое-то семейное пророчество… подробностей не знаю. Он взял ее родовое имя, но ничего не помогло, и он до конца жизни гневался на бедняжку за то, что она родила дочерей, а не сыновей. Его недовольство распространилось и на девочек, им приходилось несладко, — тетя Риона задумчиво поправила юбку из золотой паучьей нити. — Особенно когда шахты, где добывались магические кварцы, внезапно ушли в глубины. Эвери тогда было семь. Тедр почему-то долго отказывался внести старшенькую в семейный реестр. А потом вдруг согласился. А ведь сначала утверждал, что ему подсунули фальшивку. Хребет Роу принадлежал Роули от сотворения Единства, но Тедр ждал, что именно Амелина, его супруга, своей магией воспрепятствует гневу подземных богов.

— На что гневались подземные боги? — заинтересовалась Вивиен.

— Никто не знает, но шаманы предупреждали Тедра о недовольстве гор за несколько месяцев. Он мог бы провести ритуал… хотя бы передать часть магического управления в руки кого-нибудь из родни, мужского пола… варианты имелись. Семья не защитила Амелину, не вступилась за нее. Мать Эвери сама чуть не сделалась отказницей, но Тедр внезапно погиб. Впрочем, от этого вдове не стало легче: муж оставил ее без медяшки, — Риона снова поправила складки золотого шелка.

Гидеон машинально отметил дороговизну наряда тети. Он привык оценивать покупки Эвери, зная, что очередной поход по модным лавкам может существенно опустошить ее счет. Ему было не жаль денег. Но одновременно с ним за тратами лэньи Фалькон наблюдали десятки светских сплетниц.

— Милый, о ней всегда ходили странные слухи. Лэнья без дара… без присущей юным девицам робости… Отец ведь скольким женихам она тогда отказала?

— Многим! — закатила глаза Вивиен. — Я была маленькой, но помню. Она была красивой, ей все завидовали.