Откровение: Вера

Неудачница

В бóльшей заднице, чем сейчас, я ещё не бывала.

Тёмная гостиная. Сердце стучало где-то в горле. Тусклая настольная лампа едва освещала пространство вокруг, очерчивая наши тёмные силуэты.

Трое.

На светлом ковре посреди комнаты – стул. Я крепко к нему привязана. А рядом – два мужика, которые, собственно, и организовали это. В моём-то родном доме. Очаровательное завершение дня, если вы любитель чего-то подобного. Но, куда веселее, когда один из них ваш лучший друг, а другой – демон. Да, самый настоящий.

Голова раскалывалась, в глазах двоилось, лицо болело, как один большой синяк. Звон в ушах становился громче с каждой секундой. Кожа на запястьях горела от тугой верёвки. Кисти рук онемели. Пространство вокруг то расплывалось, то снова становилось чётким. Привкус собственной крови давно перестал меня удивлять, но сегодня мне приходилось сплёвывать её чаще, чем обычно.

Как я попала в такую ситуацию, спросите вы? Да очень просто: похожее случается, если переходишь дорогу тем, с кем лучше вовсе не связываться.

Было ли мне страшно?

Как говорил великий Эзоп: «Даже страх смягчается привычкой». Да, я привыкла и к боли, и к вечной погоне за моей везучей жопой, и к тем чудным созданиям, которые спали и видели, как бы выпустить мне кишки. Хотя дальше слежек и попыток поймать меня дело не заходило никогда. Они как будто играли, запугивали и отпускали, чтобы всё повторить, когда им снова станет скучно.

А вообще, я сама виновата. Всё было бы хорошо, если бы я не украла у них кое-что. Сама не знаю, почему. Так получилось. Не могу объяснить. Всё произошло само собой.

Оно моё. Не отдам.

Плевать. В общем, я воровка. А кто, если не вор, скажет им где краденое? Может, поэтому меня до сих пор не убили?

Привычка привычкой, но в этот раз всё было совсем по-другому. Дело коснулось не только меня одной. Я облажалась.

– Где он? – спросил высокий худощавый морщинистый мужчина с очень редким седым пушком на голове.

Знакомьтесь. Это Асмодей. Настоящее солнышко.

Почему именно сейчас я подумала о том, его ли это лицо? Ведь какие-то демоны вселяются в людей, а какие-то сами создают себе облик. Если эта сморщенная херня из-под коня – творение его силы мысли, то мне его даже жаль. Туговато у чувака с воображением, что тут скажешь. Будь я на его месте, выбрала бы что-нибудь более презентабельное.

«Шикарно... Меня тут пытают, а я чем занимаюсь?».

Я всё это время молчала и смотрела на него исподлобья.

«Ни слова не скажу, вонючий ты кусок дерьма. Делай что хочешь. Задавай одни и те же вопросы хоть миллиард раз. Бей меня, режь, кромсай. Мне. Насрать».

– Где Ключ? – повторил он.

Малый Ключ Соломона. Дряхлая книженция с кучей всяких символов, закорючек и изображений чудовищ, написанная странном языке. На вид очень уж жуткая. Я понятия не имела, о чём в ней говорилось. Всемирная сеть и книжки из библиотеки, в которой я подрабатывала вот уже не один год, подсказали, что это артефакт, наделяющий его обладателя властью над семьюдесятью двумя высшими демонами, у которых, в свою очередь, есть легионы других. После того, как я это узнала, удивилась, если честно. Зачем она демонам? Хотят освободиться от оков их создателя, подчинить себе эти легионы и направить армию против него? Каким надо быть отбитым на голову идиотом? И это я-то говорю? Ещё более отбитая воровка? Вероятно, своровавшая книгу именно у него?

Я всё ещё молчала.

Подбородок Асмодея дрожал.

«Да-а-а, я вижу, как тебя бесит, что я молчу. Интересно, что с тобой будет, если ты придёшь ни с чем? Кто-то же прислал тебя? Да? А может, твой Папаша? Заждался, наверное, с ведром вазелина и пожарным гидрантом».

Он поджал и без того тонкие губы и отвернулся. Вздохнул. Провёл ладонью по щетинистой щеке, размахнулся и влепил мне смачную пощёчину.

Я охнула. Очередная порция боли отдалась в голову и разлилась по затылку.

Асмодей вцепился ледяными пальцами в подбородок, наклонился и прошипел мне в лицо:

– Думаешь, я тут с тобой играю?

Хватка у него была крепкой.

– Да насрать вообще, – сухо ответила я.

Он разжал пальцы, оправил светлую рубашку, всю в пятнах крови, и тихо сказал что-то невнятное.

Я сплюнула кровь то ли на ковёр, то ли на пол, и позвала друга. Да-а, того самого, лучшего, который всё это время молча стоял в стороне и наблюдал:

– Эй, Фрэнки. Что он пообещал тебе?

Как жаль, что в темноте было так сложно видеть его лицо. Некогда такое родное. С этими огромными серыми глазами под прозрачными круглыми линзами очков. Из-за толстой чёрной оправы почти всегда не было видно светлых тонких бровей.

Честно? Мне было больно. Чертовски больно. Не столько физически, что странно – я беседую с моими гостями уже больше часа, – сколько душевно.

С этим парнем я ходила на подготовительные занятия, а потом и в школу. Сверстники часто лезли к нему, за что потом огребали от меня по первое число. Он всегда слишком сильно был похож на типичного ботаника в этих его дурацких водолазках или свитерах и зимой, и летом. Он и был ботаном. Самым офигенным. Никто не знал его так, как мы с нашей общей подругой Мэй. Нас всегда было трое. Непохожие друг на друга, и тем самым служившие идеальным дополнением. Вместе мы были одним целым: восточная почти кукольная красота от Мэй, ум от Фрэнки и мои кулаки всегда на защите первого и второго. Мне казалось, что даже когда рухнет весь мир, это останется неизменным.

Проснись и пой

Большая кровать. Мягко. Тепло. Белоснежное постельное бельё. Чудесно. Так много света из большого окна. Но это всё не моё. Я не дома. Это не моя комната.

Паника.

Я сбросила с себя одеяло и соскочила с кровати. В глазах резко потемнело. Покачнулась, наступила на книгу и чуть не упала. Ноги еле держали.

– Чёрт!

Книги. Кругом книги. Долбанные книги, блокноты и исписанные листки. Они были и на полу, и на письменном столе, который стоял у окна, и на кресле рядом с кроватью.

– Какого хрена?

Краем глаза заметила движение сбоку. Вздрогнула и выставила перед собой кулаки. Отражение в зеркале на шкафу. Просто отражение. Выдохнула. Сердце до сих пор билось о рёбра.

Просто я. Такая же бледная и растрёпанная, как обычно. Вот только из одежды на мне была лишь рубашка в тёмно-зелёную и чёрную клетку. Мужская. Достаточно длинная, чтобы прикрыть всё, что надо.

Осознание. Стала задыхаться.

«Чужая рубашка. На мне чужая рубашка. В чужой комнате. В чужой постели. Мне плохо. Сейчас стошнит».

Схватилась за грудную клетку.

Вспышка. Перед глазами стали проноситься отрывки прошлого вечера. Фрэнки. Боль. Крики. Ещё боль. Кровь. Дыра в груди. Голова закружилась. Я опять покачнулась. В один шаг сократила расстояние между мной и зеркалом и лихорадочно расстегнула две верхние пуговицы рубашки. С жадностью впилась взглядом в отражение, ощупывая себя. Не было никакой дыры. Коснулась пальцами лица. Ни царапинки. Это могло значить только одно. Я и правда не выбралась. Это не по-настоящему. Ватные ноги заставили меня осесть на край кровати.

Ещё один кошмар. Слеза скатилась по щеке.

– Фрэнки...

Я шмыгнула носом и быстро смахнула её. В ту же секунду краем глаза заметила на углу кровати стопку вещей. На ней – клочок бумаги. Взяла его и прочла короткую надпись:

«Надень меня».

Недоверчиво покосилась на аккуратно сложенные вещи. Ещё раз шмыгнула. Снова посмотрела на клочок бумаги у меня в руке. Положила его на кровать. Мозг хочет поиграть?

– Что ж, поиграем, – процедила сквозь зубы, со злостью исподлобья глядя на своё отражение. В глазах ещё блестели слёзы.

Оделась. Трикотажные тёмно-серые штаны так же, как и рубашка, оказались велики. Но тут был шнурок. Затянула его потуже, завязала на бантик и прикрыла подолом длинной чёрной футболки. Рубашку надела поверх неё. Только сейчас заметила босые ноги. Холодный пол.

«Почему это место? Что это за место? Это не воспоминание».

Нужен был план, а ещё оружие. И умыться. Если это моя фантазия, то здесь обязана быть ванная комната.

Я бесшумно подошла к двери и приложила к ней ухо. Тишина. Это значило хотя бы то, что за этой дверью никого не было. Уже хорошо. Осторожно открыла. Спасибо, что не скрипнула. Камень с души. Выглянула – никого. Зато был коридор. Опять коридор. На этот раз тянулся в поперёк, а не передо мной. Не длинный и не очень широкий. А самое главное то, что в нём было светло. На бежевых стенах не было чёрной плесени, паутины, зато в рамке висели две странные картины. На деревянном чистом полу в углу стоял горшок с каким-то растением. Уютно. И тухлятиной не воняло. Вместо этого в воздухе гулял приятный запах чего-то жареного. Наверное, этот аромат и выманил меня окончательно. Я тихонько закрыла за собой дверь и остановилась.

«Куда идти?»

Решила осмотреться. Второй этаж. Это я поняла, когда заприметила за углом лестницу. Снизу на второй этаж проникало много света. Вокруг – несколько дверей. Первая – за моей спиной. Остальные – по разным сторонам коридора. Но куда любопытнее оказалась та, на поверхности которой призывно выделялся ярко-жёлтый самоклеящийся стикер. Ещё одна записка.

«Открой меня».

– Ни разу не странно, – пробормотала я себе под нос.

Выдох. Очень страшно. Совсем не хотелось выполнять просьбу записки. Что там могло быть? Я взялась за круглую холодную ручку, повернула её и легонько толкнула дверь от себя. Спасибо, что и в этот раз не было никакого скрипа.

Передо мной – просторная ванная комната. Здесь тоже было светло благодаря небольшому окну.

«Какому кретину могло понадобится окно в ванной? Показывать соседям свой мытый зад?»

Сразу заметила раковину.

«Так, хорошо. Я хотела умыться, так? А тут эта записка и ванная. Всё нормально? Всё же нормально. Чего я парюсь?»

Вздохнула.

«Нет! Ничего не нормально! Я опять в долбанном кошмаре! Нечто оставляет записки и знает, что мне нужно! Твою мать! Конечно, этот чёртов «некто» знает, чего я хочу. Я же сама его выдумала! Главная проблема в том, что я не знаю, кто или что это! А куда приведут эти записки? Дыши, Сэм. Дыши. Спокойно. Ты найдёшь выход. Всё хорошо... Господи, если ты есть, спаси. Я опять в полной жопе».

Накрыла лицо холодными ладонями. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Убрала ладони и распрямила плечи, набрав в грудь побольше воздуха. Покосилась на зеркало, которое было над раковиной. А нет. Не зеркало. Небольшой навесной шкафчик с зеркалом вместо дверцы. Опять скользнула взглядом по своему отражению – сейчас оно казалось ещё более серым, чем обычно. Быстро умылась, но полотенца трогать не стала, хоть рядышком со мной и висела парочка. К чёрту. Промокнула лицо низом рубашки. Упёрлась руками в бортики раковины и снова посмотрела в зеркало. Вздохнула.

Северная звезда

Перед серо-голубыми глазами пустая дорога. Сердце бешено колотилось. Дыхание тяжёлое, сбивчивое. Длинные пальцы крепко сжимали руль серебристого седана «шевроле круз». Стрелка спидометра стремительно подбиралась к отметке «сто сорок». Русые волосы то и дело раздувал ветерок. Он просачивался сквозь чуть опущенное окно в дверце с водительской стороны. Сто сорок километров в час. Обычно осторожный водитель Стэн Боуман не позволял себе таких скоростей. Сегодня был совсем не тот случай. Сегодня он крупно облажался. Это могло стоить невинной жизни. Его трясло от ярости и почти животного ужаса.

– Прошу, позволь мне объяснить! – уже в который раз взволнованно повторял его друг Кристиан.

– Заткнись, – сухо отрезал Стэн.

– Да послушай же ты!

– Ещё одно слово – вышвырну, нахер, из тачки.

Кристиан с раздражением выдохнул. В груди – тягучая тяжесть. Он запустил пальцы в светлые, почти белые, волосы и вздохнул ещё раз. Их друг Джеймс, сидевший в пассажирском кресле впереди, бросил ободряющий взгляд карих глаз в зеркало заднего вида. Этот обычно разговорчивый и очень улыбчивый афроамериканец молчал. Нечего было сказать. Он глядел в окно с подавленным видом. Его тоже душило чувство вины. В момент, когда был нужен, он находился далеко, был занят своими делами. Они тогда казались ему действительно важными.

Каждый ощущал себя паршиво. Их терзала вина. Непонятно, кто из парней в эти секунды ненавидел себя больше.

– Не дай Бог с ней что-то случится – не дай Бог! – я тебя живьём закопаю. – Стэн замолчал на несколько секунд.

В глубине души Стэн понимал, что спускать всех собак на Криса было неправильно. Крис не знал всего того, что знал он, и не был готов к тому, что Сэм, гулявшая со своим другом Фрэнки, исчезнет прямо у него из-под носа. В буквальном смысле.

Было слышно громкое сопение, а в следующий момент Стэн со злостью ударил ладонью по рулю и выкрикнул крепкое словцо на чистом русском:

– Блять!

Парни вздрогнули от неожиданности. Они оба понимали, что происходившее для него значило, поэтому молчали.

Стэн чувствовал, как кипел. Ещё немного и он взорвался бы, если бы мог. Ему срочно нужно было выплеснуть гнев на что-то. Кому-то врезать. Или даже сломать пару костей. Пальцы ещё крепче вцепились в руль так, что костяшки побелели. Ему было плевать и на знаки ограничения скорости, и на светофоры, которые проносились мимо. Все мысли были лишь об одном.

«Только бы успеть, Господи. Только бы успеть».

Они её потеряли. Потеряли Сэм Холлоуэй – их задание. Важнее жизни и смерти по словам тех, кто им давным-давно его поручил. Всё предельно просто. Она – похититель важной демонической реликвии. Невольно стала её хранителем, а по совместительству – магнитом для этих тварей. Им всего-то нужно было не упускать её из виду и защищать. Почти всегда этим занимался Стэн, но именно в этот день ему пришлось обратиться к Кристиану. Это был не первый раз, когда парни его подменяли, но точно последний. Крис её потерял. Казалось бы, что плохого могло случиться? Она ведь была не одна.

Парни потратили уйму времени на то, чтобы найти их. Исколесили весь город. Ничего.

Первой в списке оказалась библиотека. Сэм подрабатывала там на полставки время от времени, а в свободные дни часами могла пропадать среди бесконечных полок с книгами.

Затем – городской склад. Там у неё была своя ячейка. И один Господь знает, что она в ней хранила.

После этого парни поехали к крошечному домику на окраине, который она арендовала у одной пожилой дамы.

Проверили заброшенные постройки в черте городка. Спасибо, что их было всего три.

Даже в школу съездили. Да, Сэм уже давно её окончила. Но чем чёрт не шутит?

Ну не могла же она направиться прямиком домой?

Её родной дом. Ещё не время. На календаре середина июня. Она навещала мать с отчимом осенью, в то время как обычно предпочитала отсиживаться у себя. Но раз уж её нигде не было, дом оставался их единственной надеждой. Без вариантов.

А вдруг она просто уехала? Тогда куда? Обо всех отъездах и любом другом её шаге они знали заранее. Поэтому одна она никогда не уезжала, хотя и вряд ли подозревала об этом.

Неважно. Стэн проклинал и ненавидел всем сердцем себя и ту секунду, когда доверил Крису свою работу. Не просто работу. Жизнь девчонки, за которой нужен был глаз да глаз. За которую он, не раздумывая, отдал бы свою. Он о многом жалел. Особенно сильно – о том, что не послал к чертям двух часто хамоватых Сынов Михаила, которые и поручили ему охранять Сэм. Зря не послал их запреты не влезать в её жизнь. Зря не сказал, что это был он. Каждый Божий день, рискуя жизнью, именно он защищал и спасал её, принимая все удары на себя. Четыре года. Он же мог быть с ней рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, если бы сказал, что она за это время стала для него не просто поручением.

Богатое воображение в багровых тонах, как назло, рисовало ему то, чего он боялся увидеть вживую.

– Хорош сопли жевать. Ходу! – Джим хлопнул ладонью по приборной панели. – Найдём мы твою Сэм.

Слова друга совсем немного смягчили гнетущие мысли. Стало чуточку легче.

«Найдём».