Отложенный старт

Пролог.

Ловлю его очередной холодный взгляд и умираю от того равнодушия, которое скользит в нём.

Нет, я понимаю, что он не рассматривает меня в качестве женщины. Мне всего лишь четырнадцать, а ему… Он сильно старше меня. Но мне не мешает это мечтать о нём. Представлять его рядом. Словно он тоже, как и я…

И ругать себя за несбыточность этих мечтаний, потому что он никогда не посмотрит на меня так, как я хочу.

Не будет думать обо мне так, как думаю о нём я.

Я для него никто. Девчонка неуклюжая.

А я с ума схожу по нему.

Каждый раз стремлюсь его увидеть и боюсь…

Этого его взгляда, холодного, безразличного. Того, что разгадает мои мысли, и рассмеётся. Убьёт снисходительностью.

Мне так страшно от этого до жути. До оторопи.

И в то же время хочется уже излить кому-то душу, потому что больно, вот так единолично переживать всё это.

Но каждый раз, когда я думаю, что решусь, я отступаю. Не нахожу, ни слов, ни уверенности в себе, чтобы выложить всё как есть. Хоть кому-то рассказать.

Некому.

И я варюсь в этом, слетая с катушек и уплывая в другую реальность, там, где есть мы, без всяких препон.

Просто есть…

***

Люблю раннее утро.

Встать, пока всё ещё спят, сходить на пробежку, освежиться в душе, и уже готовая и бодрая спуститься к завтраку, где сонные мальчишки, вяло ковыряли в тарелках, а мама их подгоняла, каждый раз сетуя на ограниченность времени.

В своей городской квартире мне было одиноко, хотя я выполняла тот же ритуал, но мне не хватало их, моей семьи.

Шумных братьев-погодок, мамы, и даже вечно серьёзного и занятого отчима, с которым у нас вообще отдельная история, и я порой, спустя столько лет, нет-нет, да вздрагиваю, ловя его пристальный, жёсткий взгляд. И он словно триггер возвращает меня на несколько лет назад, туда в другое утро, когда он забрал вместо меня, маму.

Я давно простила его и приняла. Руслан заслужил много вторых шансов, это, несомненно, но это будет между нами всегда, и мы это оба знаем.

И тем не менее, в этом доме мне хочется быть постоянно. Он наполнен уютом и светом. И это наверняка заслуга мамы. Она всегда умела менять пространство так, что ты с первых минут нахождения чувствовал себя, причастным, родным и нужным.

Ну и, конечно, моих братьев Тимура и Давида. Этих двух сорванцов, которых я любила, и не представляла, нашей жизни без них.

Сейчас Давид, складывал остатки каши в тарелку Тимуру, пока мама отвернулась. Он вообще по утрам ел не очень, а Тим безропотно всё съедал за братом. А я только смотрела на них и улыбалась.

Они знали, что не выдам.

- Руслан, поторопись! - позвала мама, ставя кружку с кофе во главе стола.

Из гостиной выглянул отчим и кивнул, с трубкой у уха, вернувшись к прерванному разговору.

Мама, села рядом со мной, погладила меня по руке.

- Какие планы на сегодня, Милаш? – спросила она, делая глоток кофе.

- Всё, тоже, - вздохнула я, - корпоратив сети автосалонов «Виктори». Самый мой крупный заказ, за время существования агентства. Зря Руслан это затеял… На такие масштабы надо выходить постепенно…

- Ты справишься, детка, - мама улыбнулась, но потом переключилась на мальчишек, которые затеяли бой ложками.

- Вот сейчас папа увидит, и накроется ваш роллердром на выходных, – припугнула она их.

Отца мальчишки уважали и боялись, а уж вероятность, того, что они лишаться возможности потусить на роликах и вовсе внесла порядок в ряды бойцов с ложками.

В столовую, наконец, вошёл Руслан.

Наклонился и поцеловал маму, потрепал сыновей по тёмным макушкам, кивнул мне в знак приветствия, и только потом сел за стол. Как всегда, уже собран. В офис он уезжал рано, сразу после завтрака.

- Антон звонил, - говорит, - сегодня в город вернулся.

Мама немного стушевалась.

- Антон? Он же в Питере?

- Не сложилось у него в Питере, вернулся, - ответил Руслан.

А я замерла, чувствуя, как нарастает внутри, сердечный бит, от этой информации.

Антон! Тот самый Антон! Мужчина из моих девичьих грёз.

- Надеюсь, ты не против, если я приглашу его на ужин? – между тем продолжал Руслан, интересуясь у мамы.

- Нет… Конечно, нет, - поспешно отвечает она, но мне кажется, что она разволновалась, хотя я и сама не очень спокойно восприняла эту информацию.

Но про себя-то я знала, а вот мама, она интересно, почему так стушевалась.

- Вика, - Руслан поймал её за руку, когда она поспешно встала и прошла мимо.

- Всё нормально, - натянуто улыбнулась она.

Но он не поверил.

- Милана, присмотри, чтобы они всё доели, - обратился он ко мне, а потом встал, и, подхватив маму под локоть, увёл в гостиную, откуда послышались их приглушённые голоса.

1.

Город совсем не изменился, если только парочка новых торговых центров появилось, и высотки, а так, всё было по-старому.

Антон, сразу с самолёта, поехал решать дела. Потому что они не ждали, да и тянуть время, он не видел причин.

Офис его хорошего знакомого, почти друга и бывшего начальника, Ермолова Руслана, как и предыдущий, находился в центре.

За эти десять лет, у Ермолова были и взлёты, и падения, но, несмотря на это, он смог восстановить свой статус и укрепиться в бизнесе за этот короткий срок.

«Строй-статуса», не было, теперь на рынке главенствовала сеть автосалонов «Виктори», неизменным оставался руководитель. К нему и спешил Антон, не желая опаздывать, потому что знал, что Руслан ценит время, и очень занят.

Охрана на входе, спокойно его пропустила. Нынешний офис был так же роскошен, как и прежний, и сразу объяснял статус владельца.

Ещё тогда, несколько лет назад, когда Антон был начальником безопасности у Руслана, и по-дружески критиковал размах его амбиции, Руслан ему объяснил, что встречают по одёжке. Каждому должно быть понятно, что это серьёзная и высокостатусная компания. И пусть все остальные подаваться от зависти.

В этот раз от зависти можно было дохнуть сразу, у порога, стеклянных дверей высотки, которую занимал офис «Виктори», или пройдя в просторный холл. Всё здесь кричало о роскоши и уровне компании, занимаемой здание.

В последний момент, с ним в лифт прошмыгнула девушка. Антон сперва и глянул-то мельком, но потом обратил внимание, что она тоже жмёт кнопку нужного ему этажа и уже присмотрелся внимательнее к незнакомке.

Высокая для девушки, стройная, той правильной стройностью, когда есть и попа и грудь, хотя и стояла она к нему спиной, но пропорции были хорошие. На ней было не очень короткое платье, типа удлинённого пиджака, но ножки стройные открывало. На тонких лодыжках, ремешки от туфель на высоких каблуках.

В руках девушка сжимала сумочку и телефон. По кабине пополз лёгкий и свежий аромат её духов. Она небрежно взбила свои короткие, высветленные до платины волосы, и, видимо, почувствовав взгляд Антона, обернулась.

На ней были крупные тёмные очки, и поэтому Антону в первую очередь бросилось в глаза, пышные губки незнакомки, сложенные сердечком.

Он не любил всей этой приблуды, которую кололи себе женщины, в различные места, и поэтому почувствовал лёгкое разочарование от увиденного, хотя надо отдать должное, что-то было в этой пышности, особенно когда представляешь какие эти губы на вкус.

Девушка ещё раз обернулась, приспустив очки, Антон обалдел от ярко-голубых глаз, и смотрела она на него, будто бы узнала.

Он приветливо улыбнулся, с сожалением понимая, что эта крошка, слишком молода.

Девушка нахмурила свои красивые бровки и отвернулась, сняв с лица очки.

К этому времени лифт доехал до нужного им этажа, и они синхронно пошли в одном направлении.

Девушка шла впереди, и Антон, непроизвольно пялился на её зад, даже не отслеживая путь.

Всё закончилось в просторной приёмной.

За стойкой по телефону разговаривал высокий и худощавый парень. У Руслана, теперь был помощник-мужчина, это очевидно.

Парень, тут же отреагировал на посетителей и повернулся к ним, быстро закончил разговор, и только открыл рот, как из кабинета вышел сам Руслан.

Ермолов не изменился, вот нисколько. Десяти лет вроде как и не было. Всё такой же высокий и подтянутый, стильный. Та же ухоженная борода, и даже такая же стрижка. А прицельный взгляд его тёмных глаз, моментально считавших обстановку, вообще был присущ только ему.

Он сразу увидел Антона, и небрежно отбросив папку, которую нёс, раскинул руки в широком жесте и скупо улыбнулся.

- Тоха, ты ли это? – пророкотал он на всё приёмную.

Антон тоже заулыбался и поспешил крепко пожать ему руку и обнять старого знакомого.

Странно, по сути, они никогда не были близки по-настоящему. Да Руслан в своё время вытащил Антона из большой жопы, да он знал всю его подноготную, причём Антон, тоже был посвящён во многие дела Руслана. И даже когда он работал на него, позволял по-дружески высказываться по разным поводам. Но Руслан никогда, не подпускал его слишком близко, видимо, так он вёл себя со всеми. Исключением стала Виктория, его жена, но там так всё запутано, и лучше даже не пытаться разобраться.

Они вроде и не друзья, но больше, чем приятели. И сейчас Антон испытывал искреннюю радость от встречи с Русланом.

Мужчины крепко обнялись, похлопали друг друга по спине.

- Милана, привет! Ты ко мне? - отвлёкся от приветствия Руслан, обращаясь к девушке.

Антон тоже обернулся, совсем позабыв о незнакомке.

Девушка выглядела взволнованной.

Она смотрела на Антона со странной напряжённостью во взгляде. И Антон вспомнил, что это подросшая дочь Виктории, жены Руслана.

Когда Антон уезжал десять лет назад, вслед, за своей, тогда ещё будущей женой Лизой, отношения между этими двумя только-только налаживались. А ещё, конечно, Антон, как мужик, не мог не отметить тот факт, что Милана, невероятно хороша.

2.

Я надеялась, что увижу его и наоборот, боялась этого. Странное, противоречивое чувство. Увидеть того, в кого была влюблена ещё девчонкой, хотелось очень.

Но для чего?

Чтобы разочароваться, и вместе с болью, уже излечиться от этого безысходного чувства, что есть на земле мужчина, в сравнении с которым, все остальные проигрывают.

Или, наоборот, утвердиться в своём чувстве и увязнуть опять…

Он, конечно же, изменился.

Сколько лет прошло?

Десять.

Черты лица заострились. Взгляд серых глаз стал проницательнее, хотя он всегда был внимательным. Светлые волосы немного выгорели, придавая скуластому лицу, выразительности. Светлая щетина обрамляла чувственные губы.

Фигура, которая и раньше была безупречной, и сейчас не утратила своей стати. Тонкий джемпер не скрывал широты плеч, и грудной клетки, узкой талии и бёдер.

Высокий, даже выше, чем я запомнила, ведь тогда я была подростком. Но даже сейчас, обладая сама немаленьким ростом, смотрела на него снизу вверх.

Он не узнавал меня, на это я и не надеялась, чего уж там. Смотрел, правда, с интересом, и даже улыбнулся. Его лицо тут же преобразилось, стало ещё красивее. И от этого ещё больнее, потому что поняла, не пережила я свою детскую влюблённость. Всё, что все эти годы я пыталась усмирить, уложить, причесать, и спрятать, оно всколыхнулось от одного его взгляда, улыбки, аромата яркого и свежего.

Я ведь его даже толком и не знала. Идеализировала, тогда по-детски красивую картинку, придавая сама ему те черты, которые мне хотелось.

Тогда самым страшным для меня и опасным был Руслан, а Антону, я почему-то, придавала благородные черты. Он для меня был заложником ситуации. Он не мог поступать иначе, потому что Руслан его чем-то держал и подчинял. Так, я тогда думала.

Сейчас же, конечно, я осознаю, что они были заодно, и Антон был, ни чем не лучше, чем Руслан тогда, но всё это, не мешает моему сердцу, заходиться в бешеном ритме, когда он вот так рядом стоит, и наблюдает.

Ожившая мечта!

Как я и хотела.

Грезила ещё тогда девчонкой, что мы встретимся спустя время, и он влюбится в меня по уши, уйдёт от своей жены, и жениться на мне.

Наивняк, конечно!

Вот он рядом, вроде свободен, но совсем не спешит падать к моим ногам. Заинтересован, это я вижу и понимаю, потому что, знаю, что выгляжу классно. Не он первый смотрит на меня вот так. Мужским вниманием я не обделена. Но только мне мало этой толики его интереса. Я хочу его всего.

Разговор с Русланом получается коротким и конструктивным. Он всегда занят, да и в принципе, не любит тратить время впустую. Плюс я сбита с толку, и пытаюсь не утекать на волю своих чувств. А ещё, я ему, конечно, очень благодарна, что такой гигант, как сеть автосалонов «Виктори», доверили моему начинающему ивент-агентству[1], проведения тимбилдинга[2], но я себе уже все нервы вымотала, и почти уже трещу от тяжести той ответственности, что свалилась на плечи моей команды и меня.

- Так, мне всё нравится, - резюмирует Руслан, ознакомившись с планом мероприятий, - база отдыха, самое то. Просторно, рядом река, лес. Зарезервирую лишних мест пять, на всякий случай…

- Уже, - киваю я, убирая документы в папку, - десять.

- Отлично, у нас резерв в десять мест, - одобрительно улыбается он, - ты прекрасно справляешься.

- Спасибо, - выходит из меня глухо, потому что слышать похвалу из его уст, и видеть его улыбку, до сих пор непривычно.

- Милана, не волнуйся, всё получается отлично, - решил он пойти дальше.

- Это будет видно, на предстоящих выходных, - не желаю пока расслабляться, держа в голове все нюансы, - похвалишь после, если действительно справлюсь.

- Справишься, - безапелляционно заявляет он.

- Ладно, не буду тебя отвлекать, - встаю из-за стола, кидая взгляд за стеклянную ширму. Там небольшой балкон, и на нём стоит он. Курит, привалившись к перилам, разглядывая летний город.

- Тебя что-то напрягает? - проницательно замечает Руслан.

Мне больших усилий стоит удержать лицо и не выдать истинных чувств.

- Нет, всё в порядке, - отвечаю я и вижу, что совсем его не убедила.

Меня всегда поражала эта черта в отчиме. Его невозможно обмануть. Он считывает тебя на раз, словно видит насквозь.

- Ладно, копаться не буду, - отступает он, видя, что я закрываюсь.

- Приходи сегодня на ужин, - кидает уже у самого выхода.

- Навряд ли, - отвечаю, - сильно занята. До свидания.

И весь оставшийся день, я взвешиваю все «за» и «против», этого ужина, ведь я знаю, там будет он.

[1]Ивент – агентство занимается организацией мероприятий различного уровня: корпоративных мероприятий, конференций, пресс-туров, фестивалей, и тд.

[2] Тимбилдинг — корпоративное мероприятие, направленное на сплочение коллектива.

3.

- Останься, - Руслан поймал ладонь жены и потянул её обратно за стол.

- Сейчас вернусь, - смущённо улыбнулась она и коротко глянула на Антона, - проведаю мальчишек. Ты же знаешь, если тихо, то наверняка замышляют что-то.

Она высвободила свою руку и скрылась в доме.

- До сих пор тебя стесняется, - решил пояснить Руслан.

- Заметил, - кивнул Антон, потянувшись к бокалу с вином.

Они сидели в беседке, под навесом из плюща, и вечернее солнце, проникало через тонкие прутья лозы, ложась на стол, уставленного различной снедью, причудливым рисунком.

Антону было до того хорошо. Сытно, тепло, и нега постепенно завладевала им.

То, что Виктория, до сих пор, спустя столько времени его смущается, он заметил сразу, как только переступил порог их загородного дома.

Она старалась не смотреть на него открыто. В разговор вступала только по необходимости, предоставляя мужчинам общаться самим. Вела себя сдержанно и старалась при каждой удобной минуте выскользнуть из-за стола.

Антон решил не рефлектировать по этому поводу, оставив право хозяйке дома вести себя так, как ей удобно, да и понимал он её отчасти, хотя столько лет прошло с тех событий…

Виктория немного изменилась, стала пышнее, не утратив при этом женственности и красоты. Небольшие морщинки на лбу, и в уголках губ, нисколько не портили её. Она, словно вино, которое, со временем набирает вкус и цвет. Неизменными были её глаза, и витые тёмные локоны. И также неизменно смотрел на неё Руслан, жадно, не замечая никого вокруг.

Антон, даже немного позавидовал таким сильным чувствам.

С Лизкой у них тоже было ярко. Ярко и коротко. Почему-то, всего за год притупились все эти чувства, которые так горели у него к ней. И в это не была виновата она. Он долго не мог понять того, что произошло с ним. Искал те триггеры, от которых у него захватывало дух, но не находил, и почти восемь лет они прожили по инерции.

Инициатором развода стала Лиза, сообщившая Антону, что она заслуживает любви, а не сочувствия, и он был с ней согласен. Она была достойна, потому что Лизка, была прекрасным человеком, красивой женщиной, и, несомненно, на его месте должен быть тот, кто будет смотреть на неё вот так, как смотрит Руслан на Викторию.

Дом у Ермолова был большой, с зелёным садом, который вмещал в себя, и детскую площадку, и бассейн, и беседку, в которой они ужинали. Внутри, Антон был уверен, было не менее роскошно и красиво.

Днём они обсудили все интересующие Антона моменты, и, заручившись поддержкой Руслана, он решил оставить дела, и поэтому их беседа лилась лениво. Они вспоминали былые времена, порой Антон рассказывал о жизни в Питере.

- Дочь оставил с Лизой? – спросил Руслан, поглядывая на входную дверь.

- Конечно, - кивнул Антон, - в неизвестность ребёнка тащить, тем более у неё школа на носу.

- Большая совсем, - усмехнулся по-доброму Руслан.

- Да, семь лет в августе исполняется, - кивнул Антон, с нежностью вспоминая Майку.

Вот что они сделали правильного с Лизой, так это родили дочь.

Майка, была такой забавной, почти никогда не плакала, была самым самостоятельным ребёнком, из всех, кого знал Антон, а за этот период он повидал немало детей. И его дочь была на высоте. Она взяла все черты матери, но характер был его.

Тяжелее всего было уехать от неё.

- Трудно было расставаться? – угадал Руслан.

- Сам, как думаешь? – парировал Антон. – Ты от своих сорванцов надолго можешь уехать?

Как раз в этот момент из дома выбежали двое мальчишек. Тёмненькие, высокие. Тимур по старшинству немного превосходил Давида по росту.

Они с воем промчались мимо, на ходу решая, кто из них будет вести в игре. И Антон поймал во взгляде Руслана гордость, прекрасно понимая его, он так же смотрел на свою дочь, и тоже ей, несомненно, гордился.

- Да уж, кто бы мог подумать, что ты обзаведёшься семейством и осядешь, - хмыкнул Антон.

- Уж точно не я, - усмехнулся Руслан.

- И не я, - подтвердил Антон.

Он поднял бокал.

- Давай за тебя! За твою семью!

- Спасибо, Тоха, - Руслан чокнулся с ним бокалом, и сделал глоток.

В этот момент разъехались ворота, и во двор вкатил белый мини-купер, с чёрными полосками на капоте.

- О, Милаша приехала, - сказала, вышедшая навстречу Виктория.

Антон с интересом рассматривал эту девочку.

С их дневной встречи в офисе Руслана, она переоделась, скрыв стройные ножки, в широких джинсах, но зато открыла плоский животик, надев короткую кофту.

Было что-то в ней. Он ещё не мог понять, но чутьё, влекло разглядывать девушку.

То, что она была, несомненно, привлекательна и соблазнительна, он выяснил это ещё утром. Но было что-то ещё. Её взгляд, этих ультрамариновых глаз. Что-то было в них…

Словно он обидел её когда-то, и даже не понял этого.

4.

С того момента, как Руслан сообщил, что Антон остаётся на ночь, меня не покидала одна безумная идея, которая вползла мне в голову. И я, весь вечер, вела сама с собой немой диалог.

То, обзывала себя дурой и отшвыривала все мысли о том, чтобы совершить этот поступок, то снова возвращалась к нелёгким раздумьям.

Хотелось услышать бы мнение со стороны, на то, что я задумала, но спросить было не у кого. Разве что позвонить Кире, и вывалить ей все события дня, и те выводы, к которым я пришла.

Подруга была в курсе существования Антона.

Как-то мы выпили лишнего, и я взболтнула ей, что есть на свете мужчина, от которого у меня коленки мягкие, и бабочки в животе. Опустила, конечно, подробности того, кто такой Антон, просто рассказав, что он был начальником охраны у отчима, когда я была ещё малявкой. Ну и благодаря текиле, напела с три короба, какой он классный, и как бы я хотела, чтобы нас свела судьба снова.

Кира выслушала, а уже через пару минут, искала билеты в Питер, в интернете.

Я была тогда в шоке!

А она так спокойно сообщила мне, что за своё счастье надо бороться.

Никуда я тогда, конечно, не поехала, еле убедив подругу не бронировать билеты, а Кира меня обозвала слабачкой, потому что, по её мнению, если бы она кого-нибудь так полюбила, то пошла бы за ним на край света.

Может она и права.

Но что я в свои четырнадцать, тогда могла предложить Антону. Глупую девичью влюблённость. Ему, взрослому мужчине. Да он бы поднял меня на смех, или ещё хуже, пожалел.

И, потом, позже когда Кира предлагала ехать к нему.

Да, я уже была взрослая и самостоятельная и знала, что привлекаю мужчин. Но у него в Питере была семья. Жена, дочь. Эту черту я не смогла бы переступить, да и в нём жестоко разочаровалась, если бы он согласился на интрижку со мной. И не нужен он мне был наполовину, только весь.

И вот если я сейчас, позвоню подруге и расскажу, мужчина моей мечты, свободен, и рядом, и спрошу её о том, что собираюсь сделать, мне кажется, она сама приедет и втолкнёт меня к нему в комнату.

Все уже давно угомонились, дом, постепенно погружался в тишину. А я всё никак не могла решиться. Лежала в своей кровати, представляя, как это будет, а, вполне возможно, он вообще выставить меня за дверь.

Я всё думала и думала, представляя исход событий, которые ещё не произошли, и всё больше убеждала себя, что надо оставить всё как есть, потому что, если он мне откажет, я не переживу этого.

Но потом, уже почти убедив себя в правильности принятого решения, я вдруг представила его с другой. И какой я дурой буду, если не попытаюсь.

Я решительно отшвырнула одеяло, встала. И пока эта смелость не покинула меня, я, в одной сорочке вышла в тёмный коридор и поспешила в противоположную от жилых комнат, сторону, там, где на ночь остановился Антон.

У двери запал немного остыл, и я затормозила, прислушиваясь к звукам в ночном доме. Сердце стучало как бешеное, и я пыталась обуздать его, стараясь дышать размеренно. Но тут в конце коридора я услышал отчётливые шаги, и не думая больше, прошмыгнула в комнату.

Быть застигнутой было ещё страшнее.

В темноте я различила кровать, застеленную светлым постельным бельём, и большое развалившееся тело, на ней.

Я прижалась спиной к полотну двери и снова сражалась с дыханием, что сбилось от волнения, и всё вглядывалась, и вглядывалась в размытый мужской силуэт, что виднелся на кровати.

Он спал, потому что не проявил никакого беспокойства, и в моей голове снова возник план сдать назад, и сбежать. Но любопытство победило, и я потихоньку пошла к кровати, чутко прислушиваясь к размеренному дыханию мужчины.

Чем ближе я подходила, тем отчётливее становились очертания его фигуры. Разметавшиеся волосы на подушке, и умиротворённые черты лица.

Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, и расслабленные мышцы виднелись мягким рельефом под кожей. Грудь его мерно вздымалась, в такт глубокому дыханию, мягко поднимаясь и опускаясь. Поросль светлых волос, клином уходила, по плоскому животу, под одеяло, из-под которого виднелась одна нога.

Я стояла рядом, и, стараясь не дышать, наслаждаясь близостью и безмятежностью этого момента. Принимая и примеряя тот факт, что вот он предел моих мечтаний. Протяни руку, и все те желания, и мысли из бесплотных, станут реальными.

И я рискнула, и, склонившись, несмело коснулась, колючей тёплой щеки, и провела кончиками пальцев по расслабленным губам.

А в следующее мгновение была схвачена за руку и успела только тонко пискнуть, как меня скрутили и подмяли под себя.

5.

Антон, сквозь сон почувствовал чьё-то присутствие.

Эта чуйка у него была ещё с детдома, выработалась за годы жизни, вплелась в инстинкты самосохранения.

Ещё мальцом он научился чувствовать постороннего подле себя. Будь то старшие пацаны, в детдоме, собирающиеся выставить тебя на холод в одних трусах, или запереть в кладовке на всю ночь. Или в армии, когда нужно было быстро и чётко реагировать, предвосхищая команды.

Разум ещё спал, а тело уже управлялось инстинктами.

Вот и сейчас, сквозь сумбурный сон он почувствовал, что на него кто-то смотрит, а потом и касается, и он подчинился инстинктам, выбросил руку и крепко сжал незнакомца, подмяв под себя. И только после этого, сознание стало проясняться.

Отчётливо услышал тонкий писк и почувствовал хрупкость сжимаемого тела. Открыл глаза, и ещё не совсем соображая, увидел перед собой Милану.

- Ты? – вырвалось у него.

Девчонка молчала, замерев, и даже, видимо, забыв дышать.

Первой, вползла мысль, о том, что она приготовила какую-то каверзу.

Но в темноте её глаза, сейчас тёмные и огромные, смотрели на него с испугом, и какой-то затаённой, решительностью, что ли.

- Зачем пришла? – спросил Антон, ослабляя хват на тонких запястьях.

Поджала губы в ответ, а потом подалась вперёд и поцеловала его.

- Ты что творишь, Милана? – отшатнулся Антон.

- Пожалуйста, - прошептала она и подалась к нему, но он не дал ей снова провернуть этот фокус, всё ещё удерживая за запястья.

- Что, пожалуйста? О чём ты просишь? – Антон, никак не мог, не то что понять, поверить, в то, что дочь Виктории лежит в его кровати, и просит…

О чём, чёрт побери?

- Пожалуйста, не отталкивай меня, - проговорила она, и, освободив одну руку, стянула с плеча тонкую бретель сорочки, обнажая грудь.

Антон помимо воли, всё ещё сопротивляясь абсурдности ситуации, посмотрел ниже, различая в темноте, мягкое свечение бледной кожи, и тёмный ободок ореолы, с острым соском.

Он сглотнул, вдруг почувствовав, что от девчонки исходит сладкий аромат клубники, и слюны стало ещё больше, потому что нестерпимо захотелось, вобрать в рот нежную плоть.

Он с трудом, перевёл взгляд выше на её лицо.

- Милана, - начал, было Антон, но услышал, как собственный голос просел.

- Чш-ш-ш, не говори ничего, - прошептала она, вплетаясь тоненькими пальцами в его волосы и притягивая ближе, так что он в полной мере ощутил хрупкое, женское тело под собой.

И острое возбуждение поползло по позвоночнику. Низ живота налился тяжестью, член стал тяжелее, упираясь в бедро девчонки.

- Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила она, и сама приникла к его губам.

Ещё с секунду Антон раздумывал, но это аромат клубники, и её мягкие губы, снесли напрочь, все стопоры. Захотелось погрузиться в неё полностью, впиться в этот сладкий рот. Так он и сделал, разлепив языком её губы, и глубоко нырнул в её рот, попутно, накрывая ладонью обнажённую грудь, с удовлетворением ощущая упругость плоти.

Милана застонала, прогнулась, и его член упёрся чётко в её развилку, и бёдра его сами толкнулись, пока ещё в защищённое одеждой, лоно девушки. Она выгнулась ещё сильнее и поощрительно потёрлась, качнув тазом, приглашая зайти дальше.

Причины, следствия…

Всё вылетело из головы, остались только инстинкты.

Эта девушка была слишком желанна, и по какой-то причине решила предложить себя Антону, и тормознуть он уже не в силах.

Освободив её рот, он тут же заткнул его пальцами, всунув сразу два, и Милана послушно стала их облизывать и сосать, постанывая сквозь них. Сам он с поцелуями и укусами пополз ниже, жаля нежную кожу, оставляя на ней следы своей несдержанности.

Его вело, и от запаха, и от вкуса, кого-то сладкого и чистого. От ощущения, нежного, упругого тела в его власти. Она так ярко реагировала на все его прикосновения, что их хотелось множить, доставляя ей больше удовольствия.

Он в нетерпении, стянул с плеча бретельку, обнажая вторую грудь, и с несравнимым кайфом втянул в рот острый сосок, слегка прокатывая между зубами, а другую грудь накрыл ладонь и ущипнул за сосок.

Милана вскрикнула, выгибаясь в дугу, и поощрительно притянула его за голову, чувствительно вцепившись в волосы.

Красивые, упругие полусферы, полностью ложились в его ладонь.

Он целовал и кусал нежную плоть, щипал и дул на припухшие соски, слушая, как она несдержанно шепчет, поминая бога, и вся дрожит под ним.

Что он творит? Она ещё такая юная, хотя уже давно совершеннолетняя.

Сколько ей?

Двадцать три, двадцать четыре.

А ему уже к сорока. Разве может он развращать вот таких девчонок, пусть она и сама пришла к нему.

Тем более, в доме друга.

Тем более, это дочь его жены.

6.

С секунду ничего не происходило, а потом она пошевелилась, зашуршала одежда, и он сожалением подумал, что сейчас она уйдёт.

Но она вдруг села на него сверху, уже обнажённая. Совершенная и красивая, даже в этой темноте. Стройное тело, бледная кожа. Хрупкая и такая сильная сейчас. Сильная, потому что больше противостоять он ей не мог, полностью захваченный в плен её молодостью и красотой.

Она взяла его ладонь и накрыла свою грудь, слегка откинувшись назад, открываясь ему навстречу, и Антон не мог не реагировать, забывая напрочь, почему не стоит делать этого.

Он снова жадно ласкал её, а она так жадно принимала все его ласки, словно он самый желанный для неё мужчина.

Антон перевернул её, опять подмяв под себя, потому что хотел в полной мере, ощущать свою власть над ней.

Её хрупкость, её податливость, рвали все стоп-краны. Её хотелось присвоить, застолбить, и в то же время оберегать, даже от самого себя. Потому что такие нежные девочки не должны знать, что в головах у таких взрослых мужиков.

Много похоти и грязных мыслей, и много способов, чтобы склонить и развратить этих девочек, с ультрамариновыми глазами.

- Последний шанс, Милана, - выдавил он, после затяжного поцелуя, - уходи сейчас.

- Нет, - выдохнула она и робко коснулась его налитого члена, сжав его прямо через боксеры.

Волна кайфа пронеслась по телу Антона, он низко застонал, от её каких-то неумелых прикосновений, и от её решения, на которое он надеялся.

Обхватил её узкую ладошку и засунул её в свои боксеры, чтобы она прикоснулась уже к обнажённой плоти.

Милана замерла, её пальчики сжались, снова даря ему приятные мгновения, и поползли по всей длине, исследуя, изучая. Какая-то наивность скользила в её движениях, но заострять на этом внимания, Антон уже не мог.

Прошло то время, когда он ещё мыслил трезво, сейчас им руководила похоть и желание довести начатое до конца.

И пока Милана занималась исследованием его члена, он накрыл девичью развилку, вторгаясь пальцами, в горячие и влажные складочки, старясь действовать нежно, но она была такой мокрой, что терпеть эти неспешные движения становилось не выносимо.

Она послушно и охотно расставила ноги, давая ему ещё большую свободу, и он неглубоко погрузил в неё два пальца, ощущая узость стенок, обхвативших его горячим пленом. Задвигался медленно и размеренно, давя большим пальцем на клитор, и девочка, забыв обо всём, выгнулась, хватая воздух ртом, застонала, закидывая голову, виляя бёдрами. Он ощутил явную вибрацию и понял, что Милана кончила.

- Торопыга, - мягко упрекнул её, и, склонившись, поцеловал в гладкий лобок, освобождая от своих пальцев. Встал с кровати.

Она тут же спохватилась, приподнялась на локтях.

- А ты?

- Чш-шш, не переживай, я сейчас вернусь, - поспешил он её успокоить.

Подошёл к креслу, где стояла его дорожная сумка, с которой он приехал на ужин, собираясь потом заселиться в какую-нибудь гостиницу, и из правого кармана достал презервативы. Быстро расправился с упаковкой, раскатывая латекс по всей длине, и вернулся к девушке.

Она так и ждала его, откинувшись на подушки, широко расставив ноги. Он, придерживая свой вес на руках, лёг сверху, снова начал целовать её, оглаживая, стройное тело, и стал, погружаясь в узкое лоно. Когда промедление стало невыносимым, он отпустил себя и резко толкнулся, на всю длину, и вдруг почувствовал преграду, которая, впрочем, сразу сдалась под его натиском.

Милана сжалась на мгновение, а Антон замер от осознания, что стал первым у девушки.

- Ну, зачем? – выдохнул и заметил, как блестят на её глазах слёзы.

- Пожалуйста, продолжай, - проговорила она, обнимая его за шею и целуя.

И он подчинился, медленно раскачиваясь и погружаясь, сдерживая быстрый темп.

Антон никогда не стремился иметь дело с девственницами. И никогда в жизни ему не приходилось становиться первым у девушки. Для него не было принципиальной разницы в этом. Но сейчас он ощущал некую важность данного события, и ему хотелось, чтобы ей не было больно, раз она выбрала его. И Антон старался, быть нежным, хотя свой финал уже маячил на горизонте, и тело требовало убыстряться, гнаться за удовольствием. Но он так не хотел ей навредить, чувствуя всю ответственность за происходящее, и поэтому чутко отслеживал смену эмоций на её личике, и то, как она постепенно расслаблялась, привыкая к его размеру.

Он встал на колени, и вместе с толчками, стал медленно надавливать пальцами на клитор, желая, чтобы она получила удовольствие и в этот раз. Милана выгнулась, и сама того не замечая, стала двигать бёдрами интенсивнее, приближая и его к разрядке. И Антон, уже не совладав с собой, резко навалился на неё, подтягивая одно её бедро выше, и в пару быстрых толчков, кончил, чувствуя, как она сжала его в объятиях, тихо всхлипывая.

- Нам надо поговорить, - произнёс он, когда позже, они лежали, сплетясь телами.

Она промолчала, хотя он чувствовал её неспокойное дыхание. Настаивать не стал, ему сейчас самому было не до разговоров, и, честно говоря, было чертовски приятно, что она не убегает сразу, а покорно позволила обнять её и прижать к себе.

7.

Какая я всё же трусиха!

Сбежала с самого утра.

Но вот его это фраза, что нам надо поговорить, напугала меня. Потому что признаться ему, оказалось, не менее страшно, чем лечь в его кровать. И если последнее уже произошло, то те объяснения, что могли бы последовать, пугали меня.

И ведь это не то же самое, обнажить душу страшнее, чем тело. Рассказать о своей влюблённости, о страхах и надеждах. И возможно быть растоптанной, и униженной, тем, что он наверняка не разделяет моих чувств.

А так у нас останется эта ночь.

Не знаю, как для него, а для меня она всегда будет особенной.

Наполненной жаром, и его стонами. Никогда не думала, что мужчины могут стонать, хрипло и низко.

Его прикосновениями, жадными, и в то же время нежными. Он так касался меня, словно поверить не мог, в то, что видит и чувствует.

Ощущением его горячего и твёрдого тела. Ароматной кожи, и сильных мышц под ней.

Быть полностью в его власти, следовать за ним, чувствовать вибрации и трепет.

Целовать его твёрдые на вид губы, а на самом деле, они были нежные и мягкие, и горячие.

Касаться его откровенно, и беззастенчиво, и самой открываться, под не ведающие стыда, руки и губы.

Этой ночью, я стала женщиной. И пусть не его, но зато с ним.

И этого у меня никто не отнимет.

Эта ночь моя.

Без боли и стыда, с любимым мужчиной.

Я долго лежала и смотрела на его умиротворённое лицо, в серой дымке рассвета.

Он так и держал меня в объятиях всю ночь, даря жар своего тела.

И я, проснувшись и открыв глаза, первым делом увидела его лицо. Умиротворённое и расслабленное во сне, и поняла, что не смогу, выдать ему всю правду. Да вообще ничего не смогу сказать. Не хочу портить этот миг в памяти, неловкими словами. Не хочу, чтобы он отводил глаза, когда на него свалиться, правда, что я люблю его на протяжении стольких лет.

Пусть лучше он решит, что я легкомысленная и недалёкая, но и это мы тоже обсуждать не будем.

Это странно, но меня страшат дальнейшие перспективы. Я совсем не желаю выяснения обстоятельств.

Не сейчас, когда мне так хорошо, и я ранима. Мне надо собраться с мыслями. На экспромт я сейчас не готова и не способна.

Самым лучшим было бы, пойти и подать заявление в ЗАГс. Я бы вышла за него не задумываясь. Вот так, по сути, за незнакомого мужчину, и такого родного.

Глупая, глупая Миланка!

Ты уже взрослая. Тебе не четырнадцать, чтобы верить в чудеса.

Но ничего не могу с собой поделать. Моя детская любовь вспыхивает с новой силой, подкреплённая теперь и плотскими ощущениями.

Как никогда желаю, чтобы всё, о чём я когда-то фантазировала, сбылось.

Он, я, наша большая семья, много любви. Всё идеальное и настоящее.

Как бы я желала, чтобы всё это претворилось в жизнь.

Как было бы замечательно, если бы он моментально воспылал ко мне любовью, и жить не смог без меня.

Но так не бывает.

До этой точки нужно пройти ещё много, и пока я к этому не готова.

Но я и не жалею! И никогда не пожалею.

Но смелости продолжить, заявить во всеуслышание о своих чувствах, о том, что я переживаю, пока не хватает.

Нужно прийти в себя. Растерять немного всю эту восторженность. Спуститься хотя бы одной ногой на землю.

А потом, когда я соберусь с силами, тогда…

Что?

Неужели мне когда-нибудь хватит смелости признаться ему наконец, что он очень важен для меня.

Я верю, что этот момент настанет.

Просто не всё сразу, и уж точно не сейчас.

И я в последний раз провела пальцами по его волосам и коснулась расслабленных губ.

Да я трусиха!

И поэтому я сбегаю, без объяснений и разговоров.

Не остаюсь на завтрак, застав на кухне, только Руслана. Отговариваюсь ранней встречей, сбегаю в свою квартиру, в которой прячусь даже от своей соседки Киры, не желая делиться тем, что произошло ни с кем.

Это только моё.

Моя ожившая мечта.

Моё сбывшееся желание.

8.

- Ну как? – Руслан обвёл рукой большую крытую беседку.

Здесь стоял накрытый стол, за которым сидели многочисленные сотрудники его компании, половина из них резвилась на реке с гидроциклами, другая половина расползлась по базе, лениво прогуливаясь после сытного застолья.

Сам Руслан, только что погонял по воде, с Антоном, и теперь довольный требовал от друга признания широты размаха его корпоратива.

- Да, отлично, - улыбнулся Антон, накидывая на плечи полотенце.

- Ну вот, а ты ехать не хотел, - он стянул спасательный жилет и тоже прикрыл многочисленные татуировки на загорелой коже полотенцем.

Надо отдать должное, всё было на высшем уровне, и развлечения, и угощение, и сама база, с наивным названием «Дельфинчик», тоже оказалась первоклассной, и по сервису, и по расположению. Недалеко от города, возле речки в живописном сосновом лесу. Аромат от сосен, раскалённых на солнце, стоял умопомрачительный, и в то же время высокие деревья скрадывали жар, отдавая его сухим теплом. Под ними было приятно находиться и гулять по ковру из иголок. Антон давно так хорошо не отдыхал. За последнее время много всего накопилось, не до отдыха было. А тут всё совпало так отлично, только если бы не одно но…

Недосказанность в отношении Миланы, тяготила его, хоть он и уговаривал себя, что она сделала свой выбор сама, и что она взрослая женщина, несмотря на свой юный возраст, и много ещё всяких доводов, но то, что они не прояснили некоторые моменты, тяготило Антона. И он всё же чувствовал ответственность за произошедшее ночью, как ни крути, он мужчина, и он взрослее. А ещё он любил ясность. Не то чтобы хотел поставить перед ней условие, что ничем ей после случившегося не обязан, но объяснится, хотелось бы. И ещё напрягало её странное поведение. Зачем сбежала с утра?

- Руслан Заурович, великолепно всё! – к ним подошла высокая женщина средних лет. Её строгое узкое лицо расплылось в улыбке.

- Я рад, Елена Дмитриевна, наслаждайтесь, вы это заслужили, - кивнул Руслан, выуживая с центра стола, два шампура с шашлыками.

- Передайте Милане Викторовне, мой восторг! – не спешила она уходить, а Антона тут же царапнуло знакомое имя.

- Обязательно, - Руслан откинулся на спинку стула, жуя, мясо.

- Глабух мой, - пояснил он для Антона, когда женщина, наконец, отошла.

- Так это Милана всё устроила? – спросил Антон, тоже жуя ароматное мясо.

- Да первый большой проект, - Руслан разлил по стаканам морс.

Крепких напитков почти не было, так лёгкое вино для некоторых дам. Мужчины же пили либо минералку, либо как они с Русланом морс.

- Настоял, чтобы с нас начала. Попрактиковалась. Переживала очень. Но, как видишь, всё отлично.

- Да, - задумчиво произнёс Антон, снова начав, мучиться совестью, - всё отлично.

- Что-то не так? – тут же ухватился Руслан, будучи всегда проницательным.

Антон на минуту представил, как бы он мог отреагировать на новость о том, что его приятель под сорок, переспал с его падчерицей, пусть и не юной, но всё же молодой. Зная характер Руслана, кроме как разбитой рожи, Антон ничего не смог домыслить.

Как пацан, честное слово!

- А вот и она! – машет Руслан в сторону, стоянки, где паркуется белый мини-купер. – Приехала проверять, - заворчал он, - сказал же что всё хорошо, - но по голосу было слышно, что его очень греет исполнительность девушки.

Антон давно перестал испытывать какой-либо трепет, при виде женщин, последней, пожалуй, была Лиза, от кого у него сносило голову напрочь, но вот сейчас глядя на приближающуюся стройную фигурку Миланы, в нежном летнем платье, он почувствовал странное теснение в груди.

И пусть Милана не первая женщина, после Лизки, с кем у него была связь, но она была самой юной из них. Антон никогда не стремился завладеть молодым телом, предпочитая раскрепощённых и опытных ровесниц. Но Милана…

Она что-то сломала в этой константе, потому что он смотрел сейчас на неё, и чувствовал нарастающее и такое неуместное возбуждение.

Видел, как подол лёгкого платья облегает стройные бёдра, и представляла, как снова растолкает их, как сожмёт нежную кожу, как, не церемонясь загонится в неё по самые…

- Тоха! Эй, ты чего? – Руслан пощёлкал пальцами перед его лицом, стирая похабные картинки.

Вот его накрыло. Да, неожиданно.

- Всё норм, - перевёл взгляд Антон, на стол, тем более что Милана, увидев его, сидящего рядом с Русланом, сбилась с шага.

Видно, не особо рассчитывала что он будет здесь.

- Милан, привет, проходи, - Руслан приветливо раскинул руки.

- Я ненадолго, - нервно поправила она причёску, напряжённо рассматривая Антона. – Добрый день!

- Здравствуй, - кивнул Антон.

Его напрягал её смущённый вид. Он подозревал, что девочка поступила отнюдь не легкомысленно, как ему казалось. И она явно переживает по этому поводу, а это вообще последнее чего бы хотел Антон, её рефлексии из-за их близости и надуманных несуществующих проблем. Потому что нет у них проблем, и их тоже нет, и надо ей обозначить эти рамки, пока Милана не выдумала, то, чего нет.

9.

- Не позволяй мне этого, - шепчет мне в ухо, а сам толкает в тёмный угол и подсаживает на свои бёдра, вжимает в себя.- Останови прямо сейчас…

Но я только и успеваю вцепиться в его плечи, обнять ногами талию и снова отвечаю на его жадные поцелуи.

Не ожидала, что увижу его здесь. В первые мгновения хотелось развернуться и трусливо сбежать. Только внимание отчима и удерживало меня от этого шага.

Позабыла всё, о чём хотела выяснить, тупо и по заезженному, спрашивая, всё ли, устраивает и нравится, просто физически ощущая взгляд Антона.

Не успела я подготовиться к этой встрече. А он ещё и поговорить вознамерился, и говорил совсем не то, что я желала услышать. И судя по тому, что он мне успел сообщить, я этого и не услышу никогда.

От этого больно, но потерять его сейчас ещё больнее.

Пусть так.

Несерьёзно и совсем неразумно.

Наполовину мой.

Особенно сейчас, когда он так крепко меня сжимает и жадно целует. Я буду довольствоваться пока этим, и наедятся на большее.

Его большие ладони скользят по моим бёдрам. Пальцы впиваются в кожу. Больно и волнительно. До дрожи.

Он почти раздет, и я не отказываю себе в удовольствии целовать его плечи, впитывая его жаркий аромат.

От него пахнет солнцем и ментолом. Будоражит рецепторы, хочется погружаться в этот запах, тянуть его, пока не закружится голова.

Сердце гулко колотится в груди, разогнавшись за доли секунды, и пульс набатом бьёт в ушах.

Его губы творят чудеса, лишая меня разума с каждым движением. Язык настойчиво проникает в мой рот и сплетается с моим, не позволяя схватить лишнюю порцию кислорода. И я задыхаюсь. И от его напора, и от счастья, что его так кроет от меня. Его красивого и опытного, которому наверняка ничего не стоит завладеть понравившейся ему женщиной. А он с такой алчностью целует меня, сжимая так, словно боится, потерять.

И я отвечаю, не противясь, улетаю.

Он просит остановить его.

Но как?

Как я могу остановить его, когда он моя ожившая мечта.

Я готова позволить ему всё, как бы далеко он ни зашёл.

Его поцелуи ползут на мою шею, и меня лихорадит от нетерпения.

Понимаю ли я, что сюда, может, зайти кто угодно? Что это совсем не то место, где стоит заниматься подобным?

Думаю ли, что не стоит позволять мужчине, так с собой обращаться.

Да, да, да.

Сто раз «да».

Но только не меняет это ничего. Даже угроза того, что рядом Руслан, который легко может нас разоблачить, не умоляют всю ту бурю, что сейчас бушует во мне. Дикое ликование, когда его горячее дыхание обжигает мою кожу, когда его вкус наполняет меня под завязку, когда я просто чувствую его рядом, и делюсь с ним стонами и хрипами, что неминуемо рвутся из горла.

Мир перестаёт существовать.

Весь мой мир сейчас здесь.

- Это безумие, - сипит он, отрываясь от моих губ. – Я трахну тебя прямо здесь.

Я, наверное, краснею, от таких откровений, и оттого, что чувствую, прижимаясь к нему, что да, это не пустое обещание, и от взгляда его тёмного и присваивающего.

Не нахожу подходящего ответа, только снова тянусь к его алеющим губам.

Хочу ощущать их вновь и вновь. Их вкус и мягкость. И пусть делает что хочет, потому что я тоже этого хочу.

- Ты слишком молода, Милана, - но он лишь обжигает своим дыханием мои губы, при этом всё ещё держит крепко. – Ты достойна лучшего.

- Я хочу быть достойной тебя, - шепчу, оглаживая пальцами его губы, чувствуя, что его настроение неумолимо меняется.

- Я не смогу тебе дать того, чего ты хочешь, - в подтверждение моим ощущениям, говорит он, и разжимает руки, аккуратно ставит на ноги.

- Мне достаточно того, что ты уже даёшь, - цепляюсь за него.

- Нет, недостаточно…

- Не говори за меня, - задыхаюсь от досады, что он отлично читает меня.

- Ты невероятно красива, - Антон смягчает голос, гладит нежно мою скулу, и меня режет это снисхождение. – Ты не должна позволять так с собой обращаться.

- Это моё дело, - злюсь и отталкиваю его руку.

Глаза его остывают. Я вижу, что он принял решение.

- Я обещаю, что никогда, ни о чём тебя не попрошу. Ты думаешь, что тебе одному не нужны серьёзные отношения? Мне они тоже не нужны, - чеканю, стараясь сдерживать скорость, чтобы он не понял, что это экспромт.

Его серые глаза наливаются стальным блеском, челюсть твердеет.

- Я сказал, нет, - чеканит он и отступает. – Это всё, Милана. Я не понимаю, зачем тебе всё это нужно. Но мне совершенно точно, это ни к чему. Ты слишком молода…

- И что? – с вызовом бросаю, раздосадованная его словами. – Мне двадцать пять... почти…

- А мне тридцать девять. Тебе лучше поискать кого-то более подходящего для себя. Во мне давно умерло всё романтическое и светлое, а тебе нужно, чтобы за тобой ухаживали, дарили цветы…

10.

- Повтори, - кинул Антон бармену, кивнув на свой пустой стакан, в котором, только что был виски.

Обернулся, разглядывая тёмный бар.

Он совсем не собирался пить, просто по дороге домой, вдруг увидел вывеску и решил, что может себе позволить пару стаканов виски, тем более что машина осталась в мастерской, а он по этому поводу, решил прогуляться по вечернему городу. Вот и забрёл.

Здесь было хорошо, такой фьюжен из олдовости с примесью модного сейчас минимализма и экологичности, но в то же время с классическими балками на потолке, и длинной отполированной стойкой.

Народу было немного.

Рядом с Антоном сидела парочка мужчин в строгих костюмах. Они, молча, разглядывали бар и методично выпивали.

С другой стороны молодые парень и девушка. Те, наоборот, бурно выясняли отношения, никого не стесняясь, громко ругались, и, честно говоря, надоели уже. Ему нервотрёпки сегодня хватило и в мастерской.

Он раз пять созванивался с поставщиком, но ускорить поступление нужных деталей откладывалось на неопределённый срок.

Жаль.

Клиент был хороший, но навряд ли он будет так долго ждать детали для своего раритетного Харлея…

Антон сжал челюсти, сетуя на то, что опять заводится, и не может отпустить ситуацию.

Взял бокал с виски и пошёл подальше от шумной парочки, желая в тишине прикончить очередную порцию Макалана, и пойти уже домой спать.

Но, не дойдя и пары шагов, вдруг встал как вкопанный.

В тёмном закутке, который он ни сразу и увидел, и в котором пряталась уютная мягкая зона, сидела небольшая компания. Парни, девушки, и… Милана.

Не заметить её было трудно, и он не мог понять, как пропустил её, даже если они уже здесь были, когда он пришёл.

С того злополучного разговора прошёл месяц. Они больше не встречались, как Антон того и хотел. Для него вообще этот месяц, как один день прошёл.

Открытие мастерской, подбор персонала, первые клиенты. Он почти безвылазно сидел там. И не сказать, что не вспоминал о ней.

Конечно, вспоминал.

То смаковал самые откровенные моменты, то представлял её глаза. Последний их разговор отдавался в нём неприятной тревогой. Было у него ощущение, что он сделал подлость, притом, что был уверен, что поступил правильно. Но как не хотела тогда Милана казаться безразличной, не выходило у неё. И он чувствовал вину за произошедшее между ними, а ещё, совсем иррационально за то, что не позволил этому развиться.

Он завис, разглядывая её тонкий профиль.

Невероятно красивая. Утончённая. Хрупкая.

Она выделялась среди всех здесь, как породистая лошадка, среди тяжеловозов.

Без излишеств и откровений, отличалась своей грацией, женственностью, статью.

Хороша!

И не один Антон, так думал. Парень, что сидел рядом, чуть ли слюни не пускал на неё. Он всё время стремился то прикоснуться к ней, то наклонялся и что-то тихо говорил.

Милана улыбалась, не отстранялась, но и особых знаков внимания ему не оказывала.

А у Антона внутри нарастала странная буря.

Протест.

Он даже не отконтролировал, что стоит до сих пор и пялится на эту весёлую компанию. Хотя интересовала его только она.

Одна из девушек, сидевшая к Антону лицом, нагнулась к Милане, и, кивнув на него, что-то проговорила ей на ухо. Она тут же обернулась, вскинула на него свой ультрамариновый взгляд, в котором он тут же потонул.

Немой диалог затянулся. Удивление сменяется радостью, в её взгляде, а потом и растерянностью.

Антон, отводит глаза, чувствуя дикую ревность, ко всем, кто сейчас причастен к ней, и сам же себя одёргивает.

Он сам этого хотел.

Им не по пути.

Она слишком молода. А у него и так сейчас хватает проблем.

Но что-то жжётся в груди, горит, точно кто-то тронул твоё, и надо наказать его за это. И её наказать…

Он глубоко вздохнул и залпом осушил бокал, побрёл к бару, кинув бармену купюру, пошёл на выход.

И если настроение, до их внезапной встречи, было просто апатичным, то сейчас он злился.

На всех.

На неё.

На себя.

По проспекту, которому он шёл, зажигались фонари, машины неслись вдоль, а он всё пребывал в этом тревожном и раздражённом состоянии, и не сразу услышал, что его зовут.

- Антон!

Обернулся, ещё не до конца веря, что это к нему, но так отчаянно на это надеясь, что когда понял, что Милана пошла за ним, ощутил такое облегчение и радость, что не смог скрыть улыбку.

- Привет, - подошла она, отреагировав тоже улыбкой, несмелой и настороженной.

Она была в красивом платье, тонком и трепещущем на летнем ветерке. Красивый сиреневый цвет очень ей шёл. В разрезе длинного подола виднелись стройные ножки.