Отпуск с бывшим мужем

Глава 1. Точка невозврата

Часть 1. До

Глава 1. Точка невозврата

Альбина

— Я беременна от вашего мужа, — сообщает мне новая клиентка.

Сидит передо мной в парикмахерском кресле, любуется собой в зеркало, искоса на меня поглядывает и признается в таком.

Чувствую себя, как в какой-то мыльной опере с не слишком хорошо прописанным сценарием…

Как там они пишут для фильмов? В стиле американской записи, кажется?

ИНТЕРЬЕР / САЛОН КРАСОТЫ / ДЕНЬ.

(АЛЬБИНА, НОВАЯ КЛИЕНТКА.)

Строки предполагаемого сценария будто пробегают у меня перед глазами.

Вот только это реальная жизнь.

Я стою перед молоденькой пигалицей с ножницами в руках, собираюсь начать подравнивать ее длинные блондинистые волосы. А она заявляет мне такое!

Хлопает своими наращенными ресницами, пялит на меня почти прозрачные голубые глаза. И заявляет!

— Что, простите? — спрашиваю я и сама поражаюсь тому, как хрипит мой голос.

Будто секунду назад я заболела ангиной.

— Беременна, — блондинка радостно повторяет. — От вашего мужа. Владуша все никак не решается вам сказать, вот я и…

Владуша, значит.

Надо признаться, я не очень терпеливая женщина. Вот совсем…

Не входят терпение и сдержанность в список моих положительных качеств.

Однако тут я проявляю настоящие чудеса выдержки.

Вежливым голосом сообщаю:

— Уважаемая Анжелика, вы наверняка ошиблись и имеете в виду какого-то другого мужчину, не моего мужа. Потому что от моего вы никак беременной быть не можете, он мне не изменяет.

Говорю так по двум причинам.

Первая — что за несусветная глупость! Мой Влад, который по самую макушку занят работой, мной и постройкой нашего дома-мечты в пригороде, и вот эта вот…

Сколько ей?

На вид лет двадцать, не больше.

Максимум двадцать два.

Что сорокалетний успешный мужчина мог найти в этой… Ладно, кое-что, наверное, мог — девушка-то стройная, при фигуре, в отличие от чутка располневшей меня. Ладно, не чутка. И не то чтобы располневшей, я никогда худенькая не была.

Вторая, и немаловажная, причина: мой муж уважаемый адвокат со свой фирмой и безупречной репутацией. А конкуренты не дремлют. Только и ждут возможности эту самую репутацию опорочить. И тогда плакали Владушины контракты с респектабельными семьями, которые и тени скандала не потерпят.

Владуша…

Тьфу ты! Никогда так мужа не называла.

— Вы мне не верите, да? — Блондинка дует губы.

В этот момент мне начинает казаться, что ее духи воняют особенно мерзко — прокисшей ванилью, не иначе.

— Анжелика, я…

— Можно просто Лика. — Она машет рукой с таким видом, будто мы с ней давние подруги. — Подождите, я вам кое-что покажу.

С этими словами она тянется к сумочке, которая лежит на столике перед зеркалом. Достает свой мобильник.

Не то чтобы мне было интересно, но…

Удержаться я не могу, кошу взгляд на экран.

А там мой Владуша с этой выдрой селфится вовсю.

Вот он с ней в ресторане, вот он с ней на улице, в его машине, на пляже.

Кстати, он ведь вправду совсем недавно был в командировке в Сочи. Привез мне оттуда магнитик в виде ракушки.

— В Сочи мы маленького и сделали, — Лика добивает меня аргументацией и осведомленностью.

А я как сжимала ножницы в руках, так и сжимаю.

И не понимаю своих чувств. Они будто онемели — я вся онемела.

Лика же продолжает сыпать аргументами:

— Вот смотрите, снимок первого УЗИ. Ребенок еще, конечно, крошечный, но сердечко уже бьется. Я чувствую материнским сердцем, что будет мальчик. Владуша очень обрадовался маленькому. Говорит, давно наследников хотел. Вы-то не можете, вот и…

— Чего я не могу?! — восклицаю громко.

— Ну, маленького родить, вы же старая…

— Кто старая? Я?! — Аж захлебываюсь этой фразой.

Я ведь никакая не старая, мне тридцать лет. И я все могу — по женской части полный порядок. Кстати, предлагала мужу родить ребенка примерно двести пятьдесят миллионов раз. Вообще в последние пару лет только об этом и думала. Вот только Влад находит тысячи отговорок:

«Сейчас сложное дело, Алечка, я весь в работе!»

«Куда ты хочешь принести ребенка? В нашу трехкомнатную квартиру? Да тут места нет совсем. Спальня, гостиная, мой кабинет, где ты хочешь делать детскую? На кухне?»

«Вот построим дом, тогда уж…»

«Альбиночка, давай сначала повидаем мир, а потом уж…»

Глава 2. Поход к мужу

Альбина

Я паркую белую джили возле офиса мужа уже через полтора часа.

Да, да, не сдержалась, примчалась сюда практически на метле. Пусть метла моя и обычный седан китайского производства. А что сейчас делают не в Китае? Разве только детей…

Вспоминаю возглас блондинки про то, какая она «во всех местах беременная», и аж всю передергивает. Физически ощущаю, как внутри все сжимается в тугой узел.

В висках стучит, а в горле будто колючий еж застрял.

А я ведь ехала сюда уже почти убежденная здравым смыслом и рассудительными сотрудницами, что эта Лика — лгунья каких мало.

Мы все с ними обсудили — и ее дешевый подкат ко мне с этим УЗИ. И то, как она теоретически могла подделать фото. И хорошо, если только фото, а то ведь сейчас и видео подделать никакая не проблема.

Честно говоря, в наше время верить людям на слово — это даже не наивность, а какая-то почти клиническая доверчивость.

Любой тиктокер с базовыми навыками монтажа может склепать какое угодно «доказательство» на любую тему. А уж если у человека есть серьезный мотив и средства…

Современные нейросети, дипфейки — это же просто рай для всяких интриганок и манипуляторов. Нажал пару кнопок — и вот уже твой муж на видео обнимает какую-нибудь модель с обложки. Или стоит с шариками у роддома, встречая какую-нибудь левую барышню. Выбирай подставное фото на любой вкус.

Конечно же, я не сомневаюсь, что эта крашеная фифа просто пыталась меня развести.

Наверняка попросту хочет вытянуть денег.

Например — заплати мне, и тогда я, так и быть, отпущу твоего Владюшу…

Или, наоборот, хочет отомстить Владу за что-то. Мало ли, может, он отказался вести ее дело. Или, что более вероятно, отказался от ее заигрываний. С такой внешностью она наверняка привыкла, что мужчины падают к ее ногам от одного взмаха накладных ресниц.

Выхожу из машины, оправляю юбку и чувствую, как в висках стучит с новой силой.

Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться.

Нет, я не должна показывать, что меня что-то тревожит. Я просто заехала к мужу. Обычное дело. Ничего особенного.

Прохожу в здание, улыбаюсь охраннику, который уже давно меня знает и даже не просит показать пропуск.

Поднимаюсь на седьмой этаж, где располагается адвокатская контора мужа. В лифте проверяю свое отражение в зеркале. Выгляжу неплохо, несмотря на всю эту нервотрепку. Поправляю прядь темных волос, выбившуюся из прически. Вспоминаю, как дергала за волосы эту наглую блондинку, и губы сами собой растягиваются в злорадной улыбке. Ей от меня досталось!

Лифт останавливается, двери открываются.

Прохожу по коридору, кивая сотрудникам фирмы мужа, с которыми давно успела познакомиться, ведь фирма создавалась буквально при мне. Помню, как мы с Владом обсуждали дизайн офиса, как спорили о названии, как праздновали открытие. Влад был таким счастливым, таким благодарным за мою поддержку…

Иду в самый конец коридора, где располагается кабинет мужа. На миг замираю у таблички перед дверью: «Управляющий партнер, Влад Альбертович Кречетов». Почему-то сейчас эта табличка вызывает странное чувство отчуждения. Будто это не мой муж там сидит, а какой-то чужой человек с официальным титулом.

Стучу в открытую дверь и улыбаюсь секретарю, которая восседает на своем рабочем месте. Она в белой блузке, с идеально причесанными светлыми волосами. Иванна всегда такая собранная, такая правильная.

— Здравствуйте, Иванна. Влад у себя? — обращаюсь к ней, стараясь, чтобы голос звучал как можно более непринужденно.

И тут Иванна заявляет мне с виноватым видом:

— Извините, пожалуйста, Альбина Ивановна, он сейчас занят с важным клиентом. Может быть, вы подождете в переговорной? Я сейчас вас туда провожу, принесу вам кофе.

Что-то в ее голосе меня настораживает. Слишком уж она услужлива сегодня. И этот виноватый взгляд… Или мне все это кажется.

Уже собираюсь согласиться. И правда, зачем отвлекать мужа попусту. Лучше выпью кофейку, успокоюсь… Может, Влад ту блондинку и знать не знает, так?

Однако в эту секунду дверь кабинета мужа открывается.

Оттуда выплывает с видом победительницы… Лика.

Мир на секунду останавливается.

Воздух застывает в легких.

Я чувствую, как кровь отливает от лица, а потом резко приливает обратно. Щеки горят, в ушах шумит. Хочется одновременно закричать, разрыдаться и броситься на нее снова. Но я стою как вкопанная, не в силах пошевелиться.

Наши взгляды встречаются. В ее глазах мелькает секундное замешательство, которое тут же сменяется почти неприкрытым торжеством. Она улыбается — не мне, а будто самой себе. Улыбка эта говорит: «Я выиграла. Он мой».

И тут меня накрывает осознание — это даже не просто случайная интрижка. Нечто намного большее. Нечто, из-за чего она чувствует себя вправе приходить в его офис, сидеть в его кабинете, держаться так, будто уже заняла мое место.

Иванна суетливо встает из-за стола, явно пытаясь разрядить ситуацию:

Глава 3. Владуша

Альбина

— Иди в мой кабинет, — врезается мне в уши голос Влада.

Не то чтобы я возражала…

Просто эти несчастные несколько метров от приемной до дивана в кабинете мужа даются мне с изрядным трудом. Ноги словно налились свинцом. Каждый шаг — усилие воли. Я словно ходить разучилась, честное слово.

Плетусь, как в замедленной съемке.

Сердце колотится где-то в горле, а воздух застревает в легких тяжелым комом. Мне бы сейчас глоток кислорода и полчаса тишины, чтобы собрать себя в кучу. Но вместо этого я иду навстречу разговору, от которого, чувствую, моя жизнь разобьется вдребезги.

Голову барабанят мысли одна другой паршивее.

Он эту Лику знает.

Он с ней тут закрылся вместо встречи с важным клиентом.

Она чувствует себя хозяйкой положения, а значит…

Едва я умащиваю свою круглую попку на черный кожаный диван, как слышу резкий хлопок — это Влад закрыл дверь кабинета. И теперь он направляется ко мне.

Мой высокий красивый муж, темноволосый и черноглазый, ухоженный, загорелый. В той самой черной рубашке, что я гладила ему утром. Подстриженный вчера вечером, опять же, мною, аккуратно и с любовью!

Самый близкий человек.

Отчего-то теперь он кажется мне неродным.

Его шаги уверенные, четкие. Он ни в чем не сомневается. Вот как, значит?

Я смотрю ему в лицо, пытаясь прочитать что-то, понять заранее, подготовиться к тому, что последует дальше.

Внезапно во мне что-то щелкает, и на смену оцепенению приходит волна жара… Вызванная злостью.

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони.

Вспоминаю, кто я и что из себя представляю.

Я не какая-то половая тряпка, о которую можно вытирать ноги. Горделиво вскидываю голову, выпрямляю спину и встречаю взгляд Влада — прямой, уверенный.

И неожиданно натыкаюсь на что-то новенькое в его глазах, незнакомое. Неужели это презрение? К кому? Ко мне?

— Я так понимаю, ты все знаешь? — спрашивает он тоном, каким говорят с непослушным ребенком.

— Что «все»? Поясни, — прошу сдавленным голосом, хотя внутри все клокочет от бешенства.

И тут слышу то, что никак не ожидала услышать:

— Лучше ты поясни, как у тебя рука поднялась изуродовать беременную девочку? Как ты могла такое учудить, Аля?

Он своим вопросом будто выбивает из меня весь воздух.

Что? О чем он вообще? Изуродовать беременную девочку? Я?

Сижу, хлопаю ресницами и не понимаю, как ему в голову пришло задать такой вопрос. Ну попортила я ей стрижку — так за дело!

Или в этой ситуации я должна чувствовать себя виноватой? А не он, тот кто ее обрюхатил, будучи женатым? И не она, потому что спала с женатым?

Мне кажется, я слышу, как тикают часы где-то в глубине офиса. Слышу свое дыхание и его дыхание. Пытаюсь осмыслить происходящее, но мозг отказывается воспринимать абсурдную ситуацию.

— Ты не хочешь все-таки объясниться, Влад? — требую я, и собственный голос звучит неожиданно твердо. — Как так вышло, что эта Лика от тебя беременна?

Влад усаживается рядом, но не слишком близко.

Между нами пропасть размером в полметра дивана или реку Обь, тут уж как посмотреть.

Влад трет переносицу — жест, который я отлично знаю. Так он делает, когда очень устал или раздражен до предела.

— Я понимал, что когда-то придется рассказать, — с раздражением произносит муж. — Что ж, слушай.

И он начинает говорить.

Каждое слово — гвоздь в крышку гроба нашего брака.

— Я совершенно не собирался заводить никакую любовницу…

Дальше Влад на полном серьезе ссылается на обстоятельства «непреодолимой силы».

— Я не виноват, меня буквально взяла в тиски сама ситуация…

Видите ли, он с этой Ликой встретился на какой-то конференции полгода назад. Она будущий адвокат, почти коллега. Так вот, эта фифа поразила его своей непосредственностью и легкостью. А потом…

— Как-то одно за другим — и вот она уже беременна, — заявляет он как ни в чем не бывало. — Это не было запланировано, Аля. Ты знаешь, я считал, что для детей не время. Но когда узнал, что у Лики в животе растет маленькое продолжение меня, что-то изменилось. Я понял, что хочу этого ребенка. Хочу быть отцом.

Он продолжает говорить, а я чувствую, как реальность раскалывается. Перед глазами плывут цветные пятна. В висках стучит кровь.

— А я? — жалобно хриплю. — Я ведь множество раз предлагала завести ребенка, и это тоже было бы твое продолжение, тоже…

— Аля, хватит, — машет он рукой.

— Но как же я? — возмущаюсь громко. — Где во всей этой истории учитываются мои чувства, желания…

— А что ты, Аля? — он ведет бровью. — С тобой у нас будет культурный развод.

Визуал

Дорогие, любимые, я рада и счастлива представить вам визуал к роману. Моя ленивая жопка наконец все собрала в кучу.

Встречайте!

Наша Альбина (боже, я уже ее обожаю, обожала даже на уровне задумки).

Трогательная, милая, ранимая, но… Коготки есть, зубки тоже. В общем, за счастье свое поборется. Тем более есть с кем!

А вот наш Влад. Кровопийца и потребитель женской любви. В свои сорок лет он еще пороха не нюхал. Но все еще впереди.

А этот герой появится чуточку позже – когда наши Альбина и Влад скрестят копья на отдыхе. Он займет достойное место в этой истории. Скоро познакомитесь с ним поближе.

Макар

И Лика… Куда ж без нее.

Влад думает, что Лика его любит. А Лика любит… Скоро узнаете!

Понравился визуал?

Пишите в комментариях! А теперь обратно в историю…

‍❤️‍🔥‍❤️‍🔥‍❤️‍🔥

Глава 4. Культурный развод

Альбина

В нашей с мужем спальне я даже не раздвигаю шторы.

Не позволяю летнему солнцу проникнуть в место, где еще сегодня утром была вполне себе счастлива.

Полумрак комнаты обнимает меня, словно сообщник. Так легче дышится, несмотря на ноющую боль под ребрами.

Вспоминаю, как мы с Владом сегодня утром нежились в постели, как я ему причиндалы наглаживала.

Потом старательно выводила утюгом стрелки на мужниных брюках. Завтрак ему готовила, сидела с ним на кухне, слушала про то, какой у него сложный процесс в суде и как ему нужны понимание, поддержка.

Оказывала эту самую поддержку.

В губы целовала этого сукиного сына.

А он жевал приготовленный мной омлет и, наверное, думал о своей Лике.

Я сидела там, смотрела ему в глаза и ничего не разглядела!

Слепая клуша.

Сколько он с ней? Месяц? Полгода? Год? И были ли в его жизни другие Лики?

Горечь поднимается к горлу. Сглатываю. Не помогает.

Понять не могу, как не почувствовала, что он увлекся другой? У меня же отличная чуйка.

Впрочем, теперь зная то, что знаю, я оглядываюсь назад и вижу те самые знаки.

Задержки на работе, странные звонки, на которые он выходил из комнаты. Новая привычка принимать душ сразу после возвращения домой.

И все равно до меня не доходит, как можно так лицемерно пользоваться женой, когда сам уже в мыслях нянчишь ребенка от другой! Или он вообще не собирался говорить, а любовница не выдержала маринада под названием «Я скоро от нее уйду»?

Вываливаю на кровать вещи Влада, скрупулезно просматриваю, выбирая самые дорогие. Его одежда пахнет им, и этот запах теперь вызывает во мне тошноту.

Предатель!

Достаю из сумочки ножницы для стрижки — автоматом прихватила с работы.

Да-да, те самые, которыми я «изуродовала» его кралю.

Нахожу любимый пиджак Влада — итальянский, из новой коллекции, он его через друзей заказывал, надевал лишь несколько раз на особо важные встречи. Помню, как он хвастался, что таких в России всего три.

Примеряюсь ножницами к ткани, а в голове все крутится:

«Я совершенно не собирался заводить никакую любовницу…»

Чик-чик-чик…

Это я отрезаю рукав. Ткань поддается легко, почти с удовольствием. В момент, когда рукав отделяется от основы, чувствую мимолетное облегчение. Секундное, но такое сладкое.

«Я не виноват, меня буквально взяла в тиски сама ситуация…»

Ножницы теперь на воротнике. Чик-чик. Отрезаю его полностью. Пиджак без воротника выглядит нелепо, он безнадежно испорчен.

Но мне мало… Мало этого!

Мозг штурмует очередное воспоминание, как он нахваливал свою мымру: «Она поразила меня своей непосредственностью, легкостью…»

Ух! Тут пиджаком не обойдешься.

Перехожу к его коллекционным галстукам.

Шелк рассекается с тихим шорохом. Каждый разрез — маленькая месть. За каждую ложь, за каждый раз, когда он думал о ней. Мои руки дрожат, но я методично превращаю дорогие аксессуары в разноцветные лоскуты.

А Влад продолжает звучать в моей голове: «Понимаешь, Аля… Жизнь сложная штука. А брак — еще сложнее».

В ванной нахожу его парфюмерную полку.

Тут все эти нишевые ароматы, которыми он так гордился. Открываю один флакон, вдыхаю. В голове вспыхивают воспоминания о Новом годе, шикарной вечеринке, которую мы закатили дома. Мандарины, запах еловых веток…

Дрожащими руками выливаю содержимое в раковину.

Жидкость золотистым потоком устремляется в слив. За ней следует вторая бутылка, третья. Воздух пропитывается смесью запахов — слишком интенсивной, почти удушающей.

Как его ложь.

Как его измена!

Как его желание сменить меня на другую.

И тут я вспоминаю финальную фразу мужа, которая меня буквально разрушила:

«Как-то одно за другим — и вот она уже беременна…»

Что-то ломается внутри.

Колени подгибаются, и я сползаю на пол ванной комнаты. Слезы наконец прорываются. Реву, как последняя идиотка. Громко, навзрыд, захлебываясь болью и обидой. Тело сотрясается от рыданий, и я не пытаюсь их сдержать.

Здесь, среди обрезков его жизни, я оплакиваю обрезки своей.

С другой стороны, меня же должно было когда-то накрыть.

Вот и накрывает — лавиной. Боль такая острая, что кажется физической. Я позволяю ей вылиться через слезы, чтобы не разъедала меня изнутри кислотой.

Постепенно рыдания стихают.

Кое-как собираю вещи, переношу их в машину.

Закидываю последний пакет в багажник, захлопываю крышку. Сажусь за руль своей любимой джили, вдыхаю-выдыхаю.

Глава 5. Кровопийца

Альбина

Дернул же меня черт прийти в суд пораньше…

Но я слишком нервничала с утра, как-никак раздел имущества.

Первый в моей жизни, и очень надеюсь, что последний.

Желудок сжимается в маленький колючий комок, ладони влажные. Кажется, будто невидимая рука сдавливает горло.

Сижу в мрачном коридоре здания суда, опустив голову, разглядываю трещины в старом паркете. Замысловатые линии, похожие на карту несуществующей страны. Страны, где люди не предают друг друга, не лгут годами.

Обстановка и без того давит — желтоватые стены с облупившейся краской, тусклые лампы, запах пыли. К тому же мой адвокат что-то задерживается, и это не добавляет уверенности.

Зато бывший муж прискакал заранее.

Ну конечно!

Всегда был пунктуальным, когда дело касалось денег.

Слышу его злорадное:

— Сидишь, скучаешь…

Аж мороз по коже.

Его голос царапает барабанные перепонки, как наждачная бумага. Сколько в этом голосе ненависти. Кажется, дай ему удавку — придушит! Как будто это я изменяла ему годами, а заодно разрушила нашу семью.

Вскидываю голову, смотрю на него с раздражением.

Бывший муж в своем репертуаре: галстук идеально завязан, рубашка отутюжена, волосы уложены. Интересно, это Лика его так вылизывает или он сам для нее старается?

Влад подходит как ни в чем не бывало.

Портфель свой кожаный левой рукой перехватывает. Тот самый портфель, что я подарила ему на прошлую годовщину. Пользуется, сволочь!

Надо же, он собрался плюхнуть свою задницу на лавке рядом со мной. Как будто имеет право.

— Пшел вон! — шиплю на выдохе.

Мы с ним теперь только так общаемся. Словами-ножами, взглядами-пулями. А ведь когда-то я засыпала, слушая биение его сердца.

— Истеричка… — тихо цедит он сквозь зубы. — Еще не весь яд выпустила? Пока мое имущество портила…

Никак забыть не может, бедняжка, как я почикала ему гардероб да поизгалялась над остальными его любимыми игрушками.

Как он на меня тогда орал! Это надо было записывать на камеру.

Явился на следующий день в салон и с красной физиономией кричал при всех девчонках:

— Дура! Ты мне за все ответишь! Ты хоть представляешь, сколько стоили мои костюмы, галстуки? А часы? А ботинки? Ты сумасшедшая психопатка! Я жил с тобой десять лет и не знал, что ты такая… Мелочная дрянь!

Его голос звенел под потолком салона, отражался от зеркал, множился, словно я была окружена армией разъяренных Владов.

— Ты уничтожила вещи на миллион рублей! Миллион, ты понимаешь? Но это тебе с рук не сойдет! Я вытрясу из тебя все до копейки! До последней копейки! Лучше бы я развелся с тобой еще тогда, когда ты начала бесконечно ныть о детях! Господи, как я рад, что у меня не случилось ребенка от такой истерички!

А мне смеяться хотелось — прямо ему в лицо. Смеяться и плакать одновременно.

Ведь это он украл у меня годы — годы, когда я могла родить.

И я посмела хихикнуть.

Нервный смешок, больше похожий на всхлип, вырвался из груди прежде, чем я смогла его остановить.

Влад совсем взбесился. Глаза его стали почти черными, на шее вздулась вена. На секунду мне показалось, что он меня ударит — прямо там, в салоне, при свидетелях.

Но к нам тут же подлетели мои девчонки: Софа, Маша, Лали.

Невозмутимая Люда ему тогда сказала:

— Вы еще чеки предъявите. Заодно покажите и чеки по тратам на молодую любовницу.

Сухо и по делу. Люда всегда умела остудить горячие головы.

Я думала, он там нас всех с какашками слопает. Ноздри у него раздувались, как у разъяренного быка.

Но один на пятерых — неравнозначная цифра. Ушел несолоно хлебавши. Хлопнул дверью так, что колокольчик над входом надрывно звякнул и замолчал.

И вот Влад пришел в суд пить мою кровь.

Только я не дам! Да и кровь у меня слишком ядовитая, еще, не дай бог. отравится…

Глава 6. Властный бывший муж

Влад

Альбина продолжает буравить меня ненавидящим взглядом. Ее глаза — два лазера, прожигающих во мне дыры.

Назло ей усаживаюсь на ту же скамейку.

Она ведь ее не купила, верно? Общественное место, имею полное право. Пусть терпит мое присутствие. Пусть давится своей злостью, ей полезно, может в себя придет.

Специально придвигаюсь ближе, чтобы еще больше ее взбесить. Наблюдаю, как ее плечи напрягаются, как она пытается отодвинуться, сохраняя лицо.

Забавно.

Предсказуемо.

Черт, она еще красивее, когда злится. Скулы заостряются, глаза темнеют, становятся такими насыщенно зелеными. Дыхание учащается, заставляя грудь подниматься и опускаться быстрее. А грудь у моей бывшей — ух! Наливная…

Я еще потому не хотел, чтоб рожала, ведь обвиснет, будет, как уши спаниеля. Как с такой спать потом? Да и еще больше нажрет, и без того не худая ни разу.

Оно в постели прикольно, конечно. Мягко и приятно, а когда с ней в люди выходишь — это другое. Лично мне не хотелось бы стыдиться жены.

Сейчас Алька еще ничего, конечно.

Но если бы родила, точно раскоровела бы.

Вот Лике можно — худая, и грудь небольшая. Родит, будет самое то.

Но все-таки скучаю по груди бывшей жены, зачетные мячики…

Вот что делает с человеком воздержание — месяц с ней не спал, а уже так хочется…

Тело помнит ее изгибы, помнит, как она отзывалась на прикосновения. В голове некстати всплывают картины прошлого: Алька, запрокидывающая голову, Алька, шепчущая мое имя, Алька, такая податливая и горячая.

Эх, была б она поумнее…

Знала бы свое место. Понимала бы, что в ее положении лучше прогнуться, чем ломаться.

Поведи она себя, как нормальная баба, поплачь мне в жилетку, расскажи, как любит и что не хочет меня терять… Хрен с ним, я б, может, даже не разводился. Немного унижения, немного правильных слов, несколько обещаний — и я бы, возможно, передумал. Подумаешь, интрижка на стороне. У кого их не бывает?

Ведь с Алькой мне всегда комфортно. Знаю каждую ее привычку, каждую реакцию. Она — мой дом, обжитой, настроенный под меня. Как старые домашние тапочки — не самые красивые, но такие удобные.

А Лика, как ни крути, кот в мешке.

Красивая, молодая, свежая. Но что стоит за этой внешностью? Еще непонятно, какова она в быту, имеет ли достаточно навыков, чтобы содержать все так, как я люблю и как я того достоин. Сможет ли вовремя заткнуться, когда я устал? Поймет ли с полуслова, чего хочу?

Придется силы тратить, муштровать, обозначать границы, в рамки ставить, как я делал с Алькой в начале наших отношений.

Она-то мне, считай, девочкой досталась — в двадцать лет. А мне к тому времени исполнился тридцатник. Я знал, чего хочу от жизни, и грамотно ей это показал.

Помню, как она первый раз приготовила борщ. Слишком много лука, недостаточно мяса, и свекла какая-то водянистая. Я тогда не стал есть — молча встал из-за стола, вылил все в унитаз и заказал бургер. Только себе.

«Когда научишься готовить нормально, тогда и будешь есть нормальную еду», — сказал я ей тогда.

Она ушла из дома, обиженная до невозможности, целый день работала в салоне, дулась на меня даже ночью. Но… На следующий день борщ был идеальным.

А как она пыталась развешивать свои фото пейзажей по стенам! Безвкусица, конечно.

Типа она всегда мечтала попробовать профессиональную фотографию. Природа ей нравится, видите ли.

Я не выдержал, высказал ей: «Что за детский сад? Ты в кукольный домик играешь или серьезную семью строишь?»

Сорвал все, сложил в коробку.

Отрезал строго: «Когда заработаешь на свой дом, тогда и вешай что хочешь. А пока живешь в квартире, купленной на мои деньги, изволь уважать мои вкусы».

Больше она не пыталась «украшать» нашу квартиру без моего разрешения.

Эх, были времена, когда она все это хавала с дорогой душой. А сейчас…

Изменилась с годами, вредная стала.

Лучше бы я не разрешал ей заводить собственный салон. Свое дело изрядно прибавило ей гонору…

Главное — я был уверен, прогорит. А она не то что не прогорела, но прибыль получает, причем неплохую.

Незаметно подсаживаюсь к Альке поближе. Она вздрагивает, но не отодвигается — видимо, не хочет показывать слабость. Гордость всегда была ее проблемой.

Принюхиваюсь к ней… В ноздри ударяет незнакомый, но притягательный аромат.

У нее новые духи? Не шанель, как обычно.

Что-то более дерзкое. Вишня, миндаль и какие-то специи. М-м-м… Вкусно пахнет. Непривычно. И почему-то раздражает. Для кого она так изменилась? Кто теперь вдыхает этот аромат, уткнувшись в ее шею? Не просто ж так она…

Внутри что-то неприятно царапает. Но я отбрасываю эти мысли.

Кто на нее позарится, в самом деле?

Глава 7. (Не) справедливость

Альбина

Я сижу в директорском кабинете своего салона.

Маленькое, но очень функциональное помещение. Тут тебе и принтер-сканер, и компьютер, и полки с запасами всяких баночек-скляночек для салона.

И мое рабочее кресло.

Единственная по-настоящему дорогая вещь в этом кабинете. Ортопедическое, с массажным эффектом поясницы. Мой подарок самой себе на прошлый день рождения.

Теперь сижу в этом кресле и понимаю, что очень нескоро смогу себе позволить что-то подобное.

Мы ведь с Владом за десять лет совместной жизни изрядно нажили, как я думала!

Я со временем выкупила площадь под свой салон, каждую копеечку на это дело откладывала, кредит брала, только в прошлом месяце его погасила.

Досрочно! Дурища…

Надо было оставить этот кредит висеть — может, тогда было бы проще договориться.

А сколько денег вбухала в ремонт нашей с Владом трешки!

Да, купил ее он, но начинка в большинстве своем мной оплачена. Кто делал ремонт, тот знает, что порой он обходится чуть ли не в стоимость квартиры. Каждую плитку выбирала, каждый светильник… А теперь что? Теперь все это достанется его новой пассии. Двадцатилетней дурочке с силиконовыми губами.

Зато участок, купленный Владом для постройки загородного дома, вдруг неожиданно оказался в залоге у кредиторов. Причем с задолженностями по кредитам! И эти самые кредиторы теперь ставили палки в колеса, усложняли дележ имущества по максимуму.

Как удобно. Как своевременно!

Дальше — больше.

Оказывается, мой муженек, ни слова мне не сказав, затеял реструктуризацию бизнеса, чтобы якобы не обанкротиться. Пошел по пути создания новых юридических лиц, и теперь он формально не владелец собственной фирмы.

Каково, а?

Причем процедуру эту он начал не вчера! Сволочь предусмотрительная.

В общем, когда он предложил раздербанить мой салон, я сдалась…

Не хватило духа бороться. Испугалась, что потеряю свое главное детище, без которого жизнь не жизнь.

Сошлись на том, что мне с барского плеча достается помещение моего салона, мной же выкупленного, и квартира-студия, расположенная в этой же многоэтажке на девятнадцатом этаже. Не меблированная, между прочим! Голые стены и батареи.

Спасибо за щедрость, блин.

Влад будто подгадал, когда разводиться. Будто готовился к этому разводу годами.

А может и готовился?

Эта мысль меня бесконечно преследует.

Пока я варила ему борщи и стирала трусы, он потихоньку выводил активы и планировал, как меня кинуть. И новую телку себе параллельно подыскивал. Многозадачный, падла.

Я кладу руки на стол, укладываю на них голову и тихо стону, в мыслях прокручивая последние события.

Десять лет жизни.

Десять лет я была верной женой, поддерживала его, когда у него ни копейки не было. Кормила его своими заработками, пока он раскручивал свою контору. А когда дела пошли — оказалась не нужна. Вышла в тираж, все, баста карапузики.

Теперь все мои вложения, все мои жертвы достанутся этой малолетней дуре с пережженными блондинистыми волосами. Она будет жить в квартире, которую я обустраивала, тратить деньги, которые мы с Владом зарабатывали вместе. И наверняка считать себя очень умной — такого мужика подцепила!

Он, небось, еще и дом ей достроит. На том самом участке, что прочно в залоге.

Тошнит от этой несправедливости. Хочется выть.

Я вздрагиваю от вибрации телефона, который лежит на столе.

Не глядя беру трубку.

— Альбина, здравствуйте, что-то от вас ничего не слышно. Обещали за неделю до приезда позвонить…

Поначалу даже не понимаю, кто это и что этому человеку от меня нужно. Голова забита мыслями о разводе, о том, как меня обвели вокруг пальца.

Догадываюсь наконец проверить, кто звонит.

Это оказывается абонент «Море Кабардинка». А точнее, владелец очаровательного домика у моря, который я забронировала на целую неделю для нас с Владом. Бронировала заранее — еще зимой. Когда и мысли не возникало ни о каком разводе.

— Ах да, извините, — бормочу в трубку, пытаясь собраться с мыслями. — У меня тут… Непредвиденные обстоятельства.

— Понимаю. — Голос мужчины звучит сочувственно. — Но домик забронирован на ваше имя с пятнадцатого июля. Если планы изменились и вы к нам не приедете, я, конечно, могу попытаться его сдать другим людям, но тогда сумма залога не вернется…

Я молчу, глядя в окно кабинета. На улице июль, жара. Люди идут в легких платьях, улыбаются, живут своей обычной жизнью.

А у меня жизнь рухнула.

— Альбина? Вы меня слышите?

— Да, да, слышу. — Выпрямляюсь в кресле. — А знаете что? Я приеду. Обязательно приеду.

Неожиданно для себя принимаю это решение. А почему бы и нет? Что мне теперь — без отдыха сидеть? Влад со своей малолеткой наверняка уже планирует романтический отпуск на Мальдивах или в Турции. На мои бывшие деньги, кстати. А я что — должна горевать в четырех стенах?

Глава 8. (Не) приятный сюрприз

Часть 2. Отпуск

Глава 8. (Не) приятный сюрприз

Альбина

Я оставила все волнения и переживания дома, в Краснодаре.

Нет, серьезно!

Решила — хватит.

Хватит изводить себя мыслями о том козле и его малолетке. Хватит прокручивать в голове сцены раздела имущества и злиться на всю эту несправедливость.

На отдых я взяла только купальники, парео, сарафаны и предвкушение праздника. Хоть какого-то, блин!

Чемодан набила так, будто еду в круиз, а не в уединенный домик у моря. Но мне нужно чувствовать себя красивой. Особенно сейчас, когда самооценка на нуле.

Солнце, морской воздух, пляж, что еще нужно для идеального отдыха?

Никаких мужиков, никаких разводов, никаких дележек.

Просто я, море и возможность привести в порядок свои мысли.

Паркую свою джили у ворот домика у моря и чувствую, как напряжение начинает отпускать.

Вот оно — мое спасение!

Небольшой, но уютный четырехкомнатный домик, окруженный зеленью. Бассейн сверкает на солнце. Красота!

В предвкушении отдыха достаю чемодан из багажника, звоню хозяину жилища, чтобы он меня встретил, отдал ключи. Уже представляю, как сейчас заселюсь, переоденусь в купальник и нырну в этот божественный бассейн с фото, что было мне прислано.

— Альбина? — отвечает хозяин. — А я уже передал ключи…

— Как передали? — не понимаю я. — Кому передали?

— Ну как же, вашему мужу. Влад Альбертович заехал час назад, я все ему показал, рассказал.

Мир вокруг меня качается. Сердце проваливается куда-то в живот.

— Какому Владу Альбертовичу? — возмущаюсь в трубку. — Я вас просила отдавать ключи мужу? Нет же, это я бронировала, я оплачивала…

— Но подождите, вы же сами уточнили, что это подарок на вашу годовщину супругу, вот я и… Я паспорт попросил, он предъявил. Вы извините, если что не так, я уже уехал. Видите ли, возвращаться не с руки, вы не могли бы сами разобраться? У меня, знаете ли, мать в больнице, так что…

— Я разберусь, — цежу сквозь зубы.

Сказать, что я в шоке, — ничего не сказать.

Этого не может быть! Этого просто не может быть!

Хватаю свой чемодан и захожу во двор, благо калитка открыта. Руки трясутся от злости, а сердце колотится так, что, кажется, сейчас выпрыгнет из груди.

Прохожу дальше по дорожке и вижу… О господи!

Нет у кого-то ни чести, ни совести.

МногоНЕуважаемая Лика возлежит на надувном кругу посредине того самого бассейна, куда я так мечтала нырнуть. В розовом бикини, с бокалом чего-то в руке, с видом королевы.

Мой бассейн! Возле моего домика! На моем отдыхе!

— Ты что тут делаешь?! — кричу я, бросая чемодан на плитку.

Лика лениво поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня, как на назойливую муху.

— А, это ты, — фыркает она. — Что, соскучилась по Владику?

— Убирайся отсюда немедленно! — трясу кулаком. — Это мой домик! Я его бронировала!

— Твой? — хохочет эта дрянь. — Что за глупости, это Владуша снял домик на неделю. Так что какого черта тут делаешь ты? А я тут на законных основаниях.

Она презрительно оглядывает меня с ног до головы.

В этот момент из дома выскакивает сам Влад.

В плавках, загорелый, довольный жизнью. Впрочем, когда он видит меня, лицо его мгновенно мрачнеет.

— Альбина?! Что ты тут делаешь? — возмущается он, подбегая к бассейну.

— Это ты что тут делаешь? — рычу в ответ. — Я этот домик бронировала! Я за него деньги платила!

— Милая, у тебя что-то с памятью. Ты подарила отдых здесь мне на годовщину, не помнишь разве? Это были твои слова, что полностью твой подарок, — напоминает он с видом правого.

При этом смотрит, как на дурочку.

— Когда я бронировала на годовщину эту поездку, и предположить не могла, что к лету уже разведемся! — еще больше злюсь я, чувствуя, как слезы ярости подступают к глазам. — Это был подарок мужу, а не бывшему мужу с любовницей!

— Слушай, Альбина, — Влад пытается говорить примирительным тоном, — ну зачем устраивать сцены? Просто друг друга не поняли, с кем не бывает. Но согласись, забирать подарки — низко. Я ведь своих подарков тебе не забирал.

— И что? — Я пялюсь на него с диким видом. — Теперь ты с любовницей будешь отдыхать на мои денежки?

— Успокойся, милая. Давай я тебе отельчик сниму где-нибудь, зачем тебе целый дом одной? А мне с Ликой как раз нужно место попросторнее.

Я смотрю на него и не верю своим ушам. Неужели он думает, что я сейчас покорно уберусь восвояси?

— Сам проваливай со своей Ликой! — тычу пальцем в сторону ворот. — Снимай себе отель.

Глава 9. Цена ее\его мести

Альбина

Я в полном шоке от сложившейся ситуации.

Просто стою у ворот, как дура, и тупо смотрю на калитку. Мозг отказывается работать. Какого любовника? Где я его возьму? Из воздуха материализую?

Щеки горят от злости и стыда. Надо же было ляпнуть такое.

И что теперь делать?

Я закидываю чемодан обратно в джили, руки трясутся так, что ключи чуть не роняю. Сажусь в машину и выруливаю на дорожку, ведущую в Кабардинку.

Понятия не имею, куда ехать, где искать этого любовника. Может, в интернете дать объявление? «Ищу мужчину на час для изображения любовника. Срочно!»

Да это же абсурд какой-то!

Еду и думаю: может, вернуться и сказать, что пошутила? Представляю, как в этом случае Влад будет надо мной ржать, и эта дрянь Лика тоже.

Просто выезжаю в поселок, надеясь на чудо.

И чудо происходит!

Неожиданно на окраине вижу внушительное такое здание фитнес-центра. Оно стильное, относительно новое, тут даже удобная парковка. Блестит на солнце, как дворец спорта.

Останавливаюсь, поскольку срабатывает ассоциация — фитнес-центр, качки, спортивный любовник. Логика железная!

Может, тут найдется какой-нибудь инструктор, который за деньги согласится поиграть роль? Времени на поиски у меня нет совсем.

Паркую машину, поправляю волосы, надеюсь, что алость сойдет с лица. У меня всегда так — чуть понервничаю, и щеки, как помидоры. Красотка!

Направляюсь внутрь. Тут работает кондиционер, прохладно, приятно. Пахнет чем-то свежим. Лимонным освежителем, что ли?

Немного прихожу в себя, дышу полной грудью. Может, еще не все потеряно?

Иду к ресепшен. Улыбчивая девушка-администратор тут же вскакивает, предлагает показать мне клуб. Очевидно, хочет продать абонемент. Глаза у нее горят энтузиазмом.

— Можно я просто прогуляюсь по тренажерке? — прошу разрешения. — Посмотрю, подойдет ли мне ваш зал.

— Конечно. — Девушка просто лучится радостью. — Проходите, все покажу.

Иду за ней и думаю: как же я буду объяснять свою просьбу?

«Простите, а не согласится ли кто-нибудь из ваших тренеров сыграть моего любовника?»

Да меня же отсюда выгонят!

А потом я вижу его.

Идеального мужика — вид сзади.

Все в нем прекрасно: раскачанная спина, широкие плечи, руки просто загляденье, а задница… О господи, это же произведение искусства! И ноги тоже. Длинные, мускулистые, в обтягивающих шортах.

Высоченный, во всех местах вау.

Он стоит в спортивной форме, прилаживает блины к штанге. Очень сноровисто это делает, явно профессионал. Из чего я делаю вывод — он тут работает.

С милой улыбочкой прошу администратора дать мне самой прогуляться по залу.

Наблюдаю, как она уходит.

Затем впиваюсь взглядом в мистера Я Великий Качок.

Вот он, мой спаситель! Если согласится…

Подхожу ближе, запрокидываю голову, чтобы разглядеть лицо, и чуть не падаю в обморок.

Узнаю в нем собственного одноклассника — Макара Покровского.

Господи, да что за день такой?!

Мы не виделись двенадцать лет, и еще столько же не видеться бы.

Но надо признать, что за это время дылда — худосочный задохлик — изрядно изменился. Стал просто обалденным мужиком. Мускулистый, загорелый брюнет с правильными чертами лица. Если бы не фирменный взгляд и скуластое лицо, я б, может, даже не признала его.

Да только толку, что внешне так хорош. Ведь внутри — сволочь редкостная. Покровский не давал мне жизни с девятого по одиннадцатый класс, все нервы вытрепал.

Помню, как он дразнил меня Булкой с маком из-за лишнего жирка. Как смеялся надо мной перед всем классом, когда я отвечала у доски. Как скакал на моей школьной сумке, испортив при этом все учебники и тетрадки, а главное — набор косметики.

А однажды этот олень и вовсе столкнул меня в лужу, и я пришла домой вся грязная, в слезах. Мама потом в школу ходила разбираться.

Еще помню выпускной, когда он танцевал с Ленкой Соколовой…

Тогда я его ненавидела всей душой. А теперь он, кажется, мой единственный шанс не ударить в грязь лицом перед бывшим мужем.

Других вариантов нет.

Со знакомым договориться легче, чем с чужим. И вообще, я ведь помню, какой он жадный жлоб, каждую копеечку в школе считал. Друга лучшего за сотку чуть в туалете не утопил. Тот, бедняга, верещал на весь этаж.

Набираюсь смелости и иду в атаку:

— Макар? Макар Покровский?

Он поворачивается, и я вижу его лицо. Возмужавшее, с легкой щетиной. Глаза все те же — насмешливые, насыщенно карие.

— Булкина? — удивляется он.

Да-да, вот такая вот у меня уродская девичья фамилия была. Булкина Альбина. Мечта каждого школьного задиры!