Отпустить и забыться

Глава 1

Элиан Сервалис - Высший хранитель, сидел в массивном кресле, погружённый в свои мысли. Темные волосы слегка падали на лоб, строгий серый костюм подчёркивал его безупречный силуэт, а на запястьях блестели часы — знак вкуса и порядка. Черная рубашка, идеально выглаженная, добавляла ему строгости.

В кабинете царила тишина, нарушаемая лишь тихим тиканием настенных часов. Рядом на столе стоял бокал с густым красным вином, отражавшим мягкий свет лампы. Элиан медленно поднял крышку выдвижного отделения стола и достал фотографию девушки. Он какое-то время просто смотрел на неё, будто вспоминая каждый её жест, каждую улыбку. Затем аккуратно положил снимок обратно, допил вино до дна и с тихой уверенностью поднялся.

Его шаги звучали в комнате чётко и размеренно. Каждый жест, каждая деталь казались продуманными — даже уход из кабинета был частью его безупречного образа. Выйдя, он будто оставил за собой не только комнату, но и память, которая крепко хранилась в этом месте.

Глава 2

Высшие Хранители — древнейший и самый редкий класс среди всех хранителей. Их всего пятнадцать во всём мире, и каждый отвечает за свою обширную территорию — будь то целая страна или несколько государств. Они словно невидимые надзиратели, что следят за порядком, балансом и законами этого мира.

Стать Хранителем можно двумя способами. Первый — родиться в семье хранителей, когда сила передаётся по наследию. Второй путь куда сложнее: иногда дар становится наградой за служение или испытание, а иногда — наказанием, от которого не сбежать. Судьба каждого хранителя не выбирается им самим, но именно она определяет, каким будет его путь. Интересно, что Хранителями становятся только мужчины — и в этом тоже заложен особый закон равновесия.

Жизнь Высшего Хранителя почти бесконечна: они живут веками, а человеческие болезни для них не существуют. Их сила многогранна. Они способны проникать в сны, навязывать образы и переживания, управлять эмоциями, ощущениями и даже чувствами людей. Их дух и тело сильнее человеческого, а воля закалена долгими годами наблюдений. Но при всей этой мощи их задача не в том, чтобы вмешиваться напрямую, а в том, чтобы удерживать мир на грани хаоса и порядка. Люди сами создают войны, распри и конфликты, а Высшие лишь следят, чтобы человечество не зашло слишком далеко.

Низшие Хранители, напротив, ближе к людям. Во-первых, они живут меньше. У каждого из них есть своя территория — это может быть небольшой город, деревня или район. Их работа заключается в том, чтобы помогать смертным встречать тех, кого принято называть «судьбой». Но вопреки человеческим мечтам и романтическим иллюзиям, встреча не гарантирует счастливой жизни. Человек сам решает, что делать дальше: любить или отвернуться, быть верным или предать, строить или разрушать.

Именно поэтому низшие хранители бывают разные. Одни отвечают за то, чтобы свести людей для романтических отношений, другие направляют их к дружбе, а третьи — даже к вражде. Ведь враг порой нужен не меньше, чем друг: он учит, закаляет, заставляет меняться.

Высшие стоят над ними всеми. Они следят, чтобы низшие исполняли свои обязанности и не нарушали равновесие. И хотя Высшие внешне не отличаются от людей — те же лица, глаза, движения, — именно их возраст и опыт делают их непохожими. Их присутствие всегда ощущается как нечто большее, чем человеческое: сила, давящая изнутри, и спокойствие, в котором слышится эхо веков.

Женщины-хранители обладают также долголетием, их также не коснутся болезни, но их сила отличается. Они не могут проникать в сны и управлять эмоциями смертных. Их предназначение иное: они не вмешиваются в порядок мира, не соединяют и не разводят судьбы, и не несут обязанности надзирателей. Чаще всего они становятся хранительницами семей, продолжают род, помогают своим мужьям или детям в их миссии. И всё же каждая из них остаётся частью этого великого мира, пусть их сила не столь разрушительна и всеобъемлюща, как у мужчин-хранителей.

Но и хранители не лишены собственных судеб. Иногда и они встречают тех, кто предначертан им. Это может быть другой хранитель или же обычный человек. Они могут создать семьи, иметь детей, строить отношения по зову судьбы или вопреки ей. В этом они мало чем отличаются от людей. Люди любят говорить «судьба», будто это предрешённость, но на самом деле это лишь сочетание времени, места и обстоятельств. И всё же для хранителей это слово словно имеет особый вес: оно может соединить сердца или сломать жизни, открыть путь или лишить всего.

И над всем этим — их миссия: наблюдать, хранить и удерживать равновесие, пока мир стоит на грани между светом и тьмой.

Глава 3

Элиан приехал на совет раньше обычного. Просторная комната для собраний Высших Хранителей встретила его тишиной. Высокие окна пропускали мягкий свет сквозь тяжёлые шторы, отражая его в отполированном до блеска столе из тёмного дерева. Удобные кресла с высокой спинкой стояли полукругом, каждое будто ожидая своего хозяина. Воздух был наполнен лёгким ароматом дорогого дерева и воска от свечей, которые уже приготовили для заседания. Всё вокруг дышало величием и основательностью, но в пустоте комнаты это величие ощущалось особенно остро.

Элиан сидел один. Его взгляд скользнул по залу, но вскоре вернулся внутрь — в глубины памяти. Мысли о предстоящем совете уступали место другой мысли, куда более личной: сегодня её день рождения.

Акулина.

Образ девушки ожил перед его глазами. Дочь торговца, с тихой улыбкой и ясными глазами, в которых отражалась вся её нежная душа. Тонкие черты лица, мягкие волосы, которые она любила заплетать, её мелодичный голос — всё это не стерлось из его памяти, несмотря на прошедшие века.

Он помнил, как писал ей письма, тщательно выводя каждую строчку, будто каждое слово могло передать глубину его чувств. Как дарил подарки — иногда простые, но всегда от сердца: ленты для её волос, редкие украшения, книги. Помнил, как вручал гостинцы и её родителям — уважительно и искренне, ведь понимал: только их благословение могло приблизить его к Акулине.

Он просил у её отца разрешения проводить с ней время. Помнил его тяжёлый взгляд и долгие паузы, а затем кивок — знак доверия. И тогда они вместе гуляли по улицам города, вдыхая запах свежего хлеба из лавок и слушая звон колоколов. Он держал её за руку в городском парке, где деревья шумели листвой, а вечерний свет ложился золотом на её волосы.

Первую их встречу Элиан запомнил навсегда. Тогда Акулина страдала — её возлюбленный разбил ей сердце. В тот день он увидел её слёзы, полные отчаяния, и почувствовал, как в нём закипает ярость. Он не мог простить того молодого человека. Он сказал, что она его внучка. И наказал его по заслугам: сделал низшим хранителем, соединителем судеб. Но не простым. Его кара заключалась в вечном одиночестве: жить, пока он не научится, не прочувствует вдоволь, быть одному, смотреть, как уходят близкие и друзья, и при этом лишиться права самому оборвать свою жизнь.

Элиан вспоминал, как Акулина порой шептала, что боится постареть, боится утратить красоту. Он тогда смеялся и убеждал её, что она прекрасна и будет прекрасна всегда — ведь для него её улыбка была ценнее любого совершенства. Он любил её по-настоящему, глубоко, всей своей вечной душой.

Но вечность оказалась бессильной. Болезнь, которую люди называли туберкулёзом, отняла её у него. Он сделал всё, что мог: искал врачей, умолял о помощи, предлагал любые дары. Но никто не знал лекарства, никто не понимал до конца причину недуга. Он видел, как она угасала у него на глазах, как её дыхание становилось слабее, а руки холоднее. Он держал её, когда силы покинули её тело, и ничто не могло заглушить крик, что рвался из его груди.

Прошло около двести семьдесят пять лет. Но каждый раз, думая о ней, он ощущал ту же боль, будто потерял её вчера.

Воспоминания нахлынули на него бурей, заставив сердце сжаться. Его пальцы невольно сжали подлокотник кресла, когда…

тук-тук — лёгкий, но уверенный стук в дверь прервал его мысли.

Глава 4

Дверь тихо скрипнула, и в зал вошёл молодой хранитель. Он слегка поклонился, извиняясь за вторжение, и, не поднимая лишнего шума, поставил на стол несколько бутылей с вином и другими напитками, рядом разложил кубки и небольшие блюда. Сделав своё дело, он снова поклонился и удалился, оставив Элиана в тишине и одиночестве.

Вскоре тишина нарушилась. Один за другим начали прибывать остальные Высшие Хранители. Их было четырнадцать. Одни здоровались вслух, тепло и уважительно, другие ограничивались лёгким кивком головы. Каждый занимал своё место за большим столом, и в комнате постепенно воцарилась серьёзная, сосредоточенная атмосфера.

Последним вошёл Дариан Кровенар — давний друг Элиана. Высокий, статный, с уверенной походкой, он сразу привлёк внимание присутствующих. Увидев его, Элиан поднялся с места. Их руки крепко сомкнулись в рукопожатии, в котором чувствовались годы дружбы и уважения. Лёгкая улыбка промелькнула на их лицах, и оба заняли свои места.

Когда все расселись, из-за стола поднялся Теон Люциан — один из старейших и неизменно собранных хранителей. Его голос прозвучал спокойно, но весомо:

— Приветствую вас, хранители. Совет объявляю открытым.

Молодые хранители сразу же задвигались: кто-то быстро разливал вино по кубкам, кто-то ставил на стол закуски, после чего они так же поспешно покинули зал, оставив старших в тишине и сосредоточенности.

Совет начался. Обсуждались проблемы людей, состояние баланса в разных уголках мира, работа низших хранителей. Одни зачитывали отчёты, другие предлагали новые идеи. Одни говорили о том, что слишком часто в последнее время происходят человеческие войны, другие предлагали внимательнее следить за равновесием в семьях и родах. В воздухе звучали серьёзные голоса, иногда прерываемые спорами. Элиан сидел молча, внимательно слушая каждого, погружаясь в мысли, но не упуская ни одного слова.

Совет длился долго, пока наконец все вопросы не были исчерпаны. Один за другим хранители начали подниматься и покидать зал.

Элиан и Дариан задержались. Они обнялись по-дружески, крепко и искренне.

— Ну как ты? — первым спросил Элиан. — Как жена, дочь?

— Всё хорошо, друг мой, — кивнул Дариан. — А как ты?

В его голосе звучала осторожность. Он знал: день рождения Акулины всегда был для Элиана непростым.

— Всё в порядке, — уверенно ответил Элиан, хотя в глазах ещё теплилась тень воспоминаний. — Буду рад, если ты у меня погостишь.

— Только вот я не один, — слегка усмехнулся Дариан.

— Вот как? — приподнял бровь Элиан.

— Это Лианора, моя дочь. Упрямая, настойчивая, и очень хотела поехать со мной. Я не смог ей отказать.

Элиан рассмеялся тихо, но тепло:

— Тогда погостите вдвоём. Кстати, сколько лет прошло? Она ведь должна быть уже совсем взрослой.

— О да, — с гордостью ответил Дариан. — Повзрослела и похорошела. Но всё такая же упрямая.

Они вместе вышли из комнаты, и Элиан сразу заметил её. Лианора сидела в кресле, склонив голову, и при их появлении поднялась. Волнистые русые волосы мягко спадали на плечи, платье до колен подчёркивало её изящную фигуру. В чертах лица уже не было детской мягкости — она стала молодой женщиной, уверенной в себе.

— Дариан, твоя дочь красавица, — сказал Элиан с лёгкой улыбкой. — Ты уже можешь начинать подыскивать ей мужа.

Друг только отмахнулся:

— Она и слышать ничего не хочет о женихах. Но ничего, время ещё будет.

Элиан слегка кивнул. Он видел Лианору когда-то давно, когда она была ребёнком, и теперь разница поражала его.

— Насколько я помню, ты встречался с ней, когда она была ещё маленькой, — сказал Дариан.

Элиан лишь коротко кивнул.

— Лианора, это мой хороший друг, Элиан, — произнёс Дариан.

Девушка улыбнулась так искренне, что зал будто озарился теплом.

— Приятно познакомиться, — уверенно и радостно сказала она.

— Мне тоже, — ответил Элиан, вежливо и сдержанно.

Он сделал жест рукой, приглашая их следовать за собой.

Глава 5

Лианора:

Я знала, что сегодня состоится совет высших хранителей. Этот день казался идеальным, чтобы вновь увидеть его. Поэтому я почти умоляла отца взять меня с собой.

— Я подожду, пока вы закончите, — сказала я, глядя на него с самым убедительным видом.

Отец тяжело вздохнул, но улыбнулся.
— Ну хорошо, — согласился он. — Но только обещай, что будешь вести себя достойно.

Я кивнула, а в сердце вспыхнула радостная искра.

Собираясь, я долго думала, как должна выглядеть. Надела красивое облегающее платье до колена, которое подчёркивало фигуру. Волосы оставила распущенными, позволив им мягкими волнами падать на плечи. На шею легла тонкая цепочка, в ушах блеснули серьги, на запястье — браслет. Макияж сделал черты лица выразительными, а туфли на каблуке добавили осанке грации. Я хотела одного: чтобы его взгляд задержался на мне. Чтобы он увидел — я уже не та девочка, а взрослая женщина.

Пока шло собрание, я сидела в удобном кресле в просторном зале ожидания. Молодые хранители заботливо приносили напитки и закуски, но я едва прикасалась к ним. Все мои мысли были о нём.

Элиан Сервалис. Высший хранитель. Красивый, уверенный, собранный, всегда сдержанный и уважаемый. Я помнила, как раньше он приезжал в гости к отцу, привозил для меня сладости или мелкие подарки. Тогда я была подростком, но уже тогда не могла не восхищаться им. Его улыбка, его голос, то, как он держал себя в обществе — всё это казалось недосягаемым, будто он принадлежал другому миру.

Несколько раз отец брал меня с собой на совет, и я ждала лишь одного: когда откроется дверь, и из неё выйдет Элиан. Я наблюдала за ним украдкой, боясь, что он заметит, но втайне мечтая именно об этом.

Он был тем мужчиной, который словно создан для восхищения. И к тому же холостым.

Теперь я сидела и ждала. Сердце билось быстрее, чем обычно. В голове крутилась одна мысль: я надеялась, что он пригласит нас погостить у себя. А если так — значит и я окажусь рядом с ним.

Мои губы тронула довольная улыбка. Отец слишком дорожил дружбой с Элианом, чтобы отказаться от его предложения.

Дверь наконец открылась. Сначала вышел отец, а следом — он.

Я резко встала, будто тело само подчинялось нетерпению. Незаметно поправила подол платья, расправила плечи. И просто смотрела.

Элиан был всё тем же, каким я его запомнила: привлекательным, уверенным, собранным, с той самой улыбкой, которая могла обжечь, и с мужественными руками, которые хотелось бы коснуться. Время словно не коснулось его.

— Мой хороший друг Элиан, — произнёс отец, — а это моя дочь Лианора.

— Приятно познакомиться, — сказала я уверенно и радостно, хотя внутри сердце билось так, что казалось — вот-вот выдаст меня.

— Мне тоже, — ответил он спокойно, и жестом пригласил нас следовать за собой.

Я пошла рядом, чувствуя, как каблуки звонко отдаются эхом по полу, и думала: пусть пока он видит во мне лишь дочь своего друга. Но это изменится. Я заставлю его полюбить меня.

Глава 6

Мы приехали к его дому, и я даже невольно задержала дыхание. Перед нами возвышался большой двухэтажный особняк — величественный, но не перегруженный роскошью. Вокруг тянулся просторный парк: ухоженные деревья, аккуратно подстриженные кусты, аллеи, усыпанные мелкой галькой, клумбы, полные ярких цветов. Возле озера, поверхность которого отражала золотой свет заката, плавали белоснежные лебеди. Вдали среди зелени можно было разглядеть изящные статуи, будто ожившие хранители древних времён.

Снаружи, помимо сада, я заметила огромный бассейн, сверкающий чистой водой, поле для гольфа, и просторные площадки для отдыха. Всё здесь говорило о вкусе, силе и достатке хозяина.

— Прошу, — сказал Элиан, открывая перед нами двери.

Мы вошли внутрь. В холле, украшенном строгими светильниками и картинами, пахло чем-то свежим и дорогим, смесью древесных нот и вина. Пространство поражало: высокие потолки, широкие лестницы с коваными перилами, полированные полы. На первом этаже я успела заметить несколько комнат — просторный зал с длинным столом, тренажёрный зал, бильярдную, даже дорожки для боулинга.

— Накройте стол, — спокойно распорядился Элиан.

Слуги молча поклонились и скрылись за дверями.

Нас проводили в обеденную комнату. Она была просторной и утончённой: стены в серых тонах с лёгким серебристым отливом, картины в тяжёлых рамах, на столе — изящные подсвечники, а вокруг него — мягкие кожаные кресла. Атмосфера сочетала строгость и уют.

Мы расселись. Слуги принесли блюда, и перед нами открылось настоящее пиршество: изысканные закуски, лёгкие салаты, сочное мясо, блюда из рыбы и морепродуктов, тонко нарезанные сыры, свежие фрукты. Хрустальная посуда, серебряные приборы, бокалы с вином и напитками — всё выглядело безупречно.

Мы начали обед. Отец сразу завёл разговор с Элианом — и вскоре их диалог перешёл в ту непринуждённую дружескую форму, которая бывает только между старыми друзьями. Я молчала, лишь изредка прислушиваясь к их словам, и наблюдала.

Особенно — за ним.

Я следила, как он держит бокал длинными пальцами, как двигаются его руки, как мелькает улыбка на губах, когда он в ответ на слова отца произносит короткую фразу. Его голос — ровный, уверенный, глубокий — словно заполнял комнату. Иногда я делала вид, что увлечена едой, но на самом деле каждый взгляд мой был прикован к нему.

Я пила вино, кусала тонкие ломтики сыра, и не могла оторваться от его образа. Для меня весь этот обед был не о блюдах, а о нём.

В какой-то момент он повернулся ко мне:

— Может, ты хочешь чего-то ещё? — спросил Элиан, его серые глаза скользнули по мне.

Я улыбнулась мягко, но уверенно.
— Благодарю, за столом всего достаточно.

Он слегка кивнул и снова вернулся к разговору с отцом.

Я тоже иногда включалась в беседу, поддерживая тему — и он слушал, хотя разговор чаще происходил с главным собеседником.

Время текло приятно и почти незаметно, пока вдруг не раздался звонок. Отец достал из кармана небольшой аппарат, взглянул на него и, нахмурившись, поднялся.

— Извините, мне нужно ответить, — сказал он и вышел в соседнюю комнату, оставив меня и Элиана за столом наедине.

Глава 7

Что касательно нашего дома.

Наш дом был не менее богатым, чем дом Элиана, но совершенно иным по атмосфере. Если его особняк напоминал дворец-укрепление, строгий и основательный, то наш дом словно дышал жизнью и светом.

Трёхэтажное здание из белого камня с колоннами и широкими окнами возвышалось среди благоухающих садов. Дом окружала изящная ограда, увитая плющом, а за ней тянулись аллеи роз, сирени и жасмина. Вечерами здесь зажигались фонари, освещая дорожки мягким золотым светом, отчего сад казался сказочным.

Вместо озера у нас был фонтан в форме мраморных нимф, изливавших струи воды в круглую чашу, а рядом — зимний сад под стеклянным куполом, полный экзотических растений и ярких цветов. Это было любимое место моей матери, и отец всегда поддерживал его в идеальном порядке.

Внутри особняк поражал сочетанием роскоши и тепла. В просторном холле гостей встречал белый мраморный пол с золотыми узорами и широкая лестница с ковровой дорожкой. На стенах висели картины, но не мрачные и строгие, как у Элиана, а светлые — пейзажи, цветы, портреты семьи.

На первом этаже находилась большая гостиная с камином, где мы часто собирались вечерами; библиотека, стены которой были заставлены книгами до самого потолка; музыкальная комната с роялем, на котором я иногда играла. В другой части дома располагался зал для приёмов — с хрустальной люстрой, зеркалами и танцевальной площадкой.

Вместо тренажёрного зала или боулинга у нас была художественная мастерская, оранжерея и зимний бассейн под крышей из витражного стекла.

Дом Элиана напоминал силу и порядок. Наш дом был про уют, красоту и жизнь. Он словно говорил: здесь любят смеяться, танцевать, встречать гостей и хранить семейное тепло.

Глава 8

Отец вышел в соседнюю комнату, оставив нас с Элианом одних за столом.

Он молча снял пиджак и небрежно кинул его на соседнее кресло. Затем подкатил рукава своей чёрной рубашки, открыв сильные руки, и расстегнул верхние пуговицы. Я не могла оторвать взгляд от его движений — в них было что-то уверенное, мужское, но в то же время непринуждённое. Элиан откинулся в кресле, взял бокал и сделал глоток вина, а я, затаив дыхание, наблюдала за каждой его чертой, за каждым взглядом.

В этот момент вернулся отец.
— Прошу прощения, — сказал он. — Завтра мне придётся уехать. Появились срочные дела.

— Ты поедешь к себе или будешь где-то по месту? — спокойно спросил Элиан.

— О, нет, мой друг, я буду относительно недалеко, — ответил отец.

— Как жаль, что вы так недолго погостили у меня, — задумчиво произнёс Элиан. — Сколько времени займёт твой отъезд?

— Думаю, от трёх до пяти дней, — ответил отец.

— Так может, после этого ты заедешь ко мне? — предложил Элиан.

Отец на секунду задумался, а потом улыбнулся:
— А почему бы и нет.

Я воспользовалась моментом и, обращаясь сразу к обоим, спросила:
— А могу я остаться здесь, пока отец будет в отъезде?

Отец посмотрел на меня серьёзнее:
— Я бы не хотел доставлять Элиану неудобства…

Но Элиан, чуть улыбнувшись, перебил:
— А почему и нет. Пусть остаётся. Это нисколько мне не помешает.

— Хорошо, — согласился Дариан. — Возможно, так действительно будет лучше и удобнее.

Внутри я ликовала. Всё складывалось так, как я хотела.

Я тут же попросила одного из слуг принести мои вещи из машины.

Элиан встал и провёл нас на второй этаж, показав комнаты. Он был гостеприимным, но всё в его манере оставалось собранным, сдержанным.

Моя комната оказалась просторной и красивой, выдержанной в тех же серых тонах, что и весь его дом. На полу мягкий ковёр, у окна — широкая кровать с высоким изголовьем, аккуратно заправленная дорогим бельём. На стенах висели картины с абстрактными узорами, подсвечники из чёрного металла добавляли уюта. Комната явно предназначалась для гостей, но всё в ней было продумано до мелочей. Отдельная ванная комната — с большой белой ванной, душем, кондиционером, мягкими халатами, полотенцами и полным набором удобств.

Я поблагодарила Элиана и, оставшись одна, стала раскладывать вещи. Потом пошла в ванну. Разделась и опустилась в тёплую воду. Слуги заранее приготовили масла и соль, и я наполнила воду ароматами жасмина и лаванды. Пена укрыла моё тело лёгким облаком, вода приятно расслабляла мышцы.

Я лежала в ванне, прикрыв глаза, и думала. Всё сложилось так, как я хотела. Отец уедет, и это даже к лучшему. У меня будет несколько дней, а может и больше, чтобы приблизиться к нему, показать, что я не просто дочь его друга, а женщина, достойная его внимания.

«Я заставлю его влюбиться в меня», — думала я, погружаясь глубже в воду и чувствуя, как сердце бьётся быстрее от одной только мысли о нём.

Глава 9

После ванны я переоделась в лёгкое домашнее платье и вышла в коридор. В доме было тихо, лишь внизу доносился приглушённый звук шагов и негромких голосов слуг. Я решила спуститься.

Элиан сидел в гостиной, устроившись в кресле у камина. Свет огня играл на его лице, отбрасывая тёплые и холодные тени. Пиджак он так и не надел — рубашка со слегка расстёгнутым воротом и закатанными рукавами делала его образ менее официальным, но не менее притягательным. На низком столике стоял бокал вина, рядом лежала книга.

Я остановилась в дверях, но он сразу заметил меня. Его взгляд скользнул по мне быстро, но внимательно.

— Удобно устроились? — спросил он ровно, без улыбки, но с тем спокойным интересом, который всегда выдавал в нём собранного мужчину.

— Да, — ответила я мягко. — Спасибо за гостеприимство. У вас… удивительный дом.

— Рад, что нравится. — Он поднял бокал, сделал глоток и снова откинулся в кресле.

Я прошла ближе, нарочно медленно, чтобы каждый мой шаг звучал чётко по паркету. Села напротив него, закинув ногу на ногу, и сделала вид, что смотрю на камин. На самом деле я ловила каждое его движение, каждое дыхание.

— Мне даже немного страшно, — сказала я, слегка улыбнувшись. — В таком доме можно потеряться.

— Здесь легко привыкнуть, — заметил он. Его глаза чуть прищурились, словно он изучал меня.

Я подалась вперёд, локти легко оперлись о подлокотники кресла.
— А вы… всегда такой серьёзный?

Элиан оторвал взгляд от огня и посмотрел прямо на меня. Его серые глаза были спокойными, но в глубине таилась сталь.

— Вы слишком наблюдательны, Лианора, — сказал он тихо. — Даже слишком.

Я встретила его взгляд и не отвела глаз. Внутри меня всё дрожало от волнения, но я не позволила себе выдать ни капли слабости.

— Может быть, — ответила я уверенно. — Но я думаю, что это не так уж и плохо.

Между нами повисла тишина. Лишь камин слегка потрескивал.

Его взгляд задержался на мне дольше, чем следовало, но вместо продолжения разговора он вдруг выпрямился, поставил бокал на стол и сказал ровным голосом:

— Уже поздно. Вам лучше отдохнуть. Спокойной ночи, Лианора.

Он поднялся из кресла. Его движения были спокойными, но в них ощущалась сила и уверенность. Он поправил манжеты рубашки, словно снова возвращая себе привычную сдержанность, и направился к выходу из гостиной.

Я сидела молча, наблюдая, как он уходит. Каждый его шаг, каждый изгиб плеч под тонкой тканью рубашки, то, как его рука легко коснулась спинки кресла мимоходом… Всё это врезалось в мою память.

Я ловила взглядом каждую деталь — и даже в том, как он уходил, было что-то величественное. Дверь тихо закрылась за ним, оставив меня одну в мягком свете камина.

Я ещё долго сидела неподвижно, прислушиваясь к эху его шагов в коридоре, и улыбалась сама себе. Он может отталкивать, может прятаться за своей холодной сдержанностью, но я уже знала: эта стена не вечна.

Глава 10

Я вернулась в свою комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Просторное помещение встретило меня мягким светом бра, отражающимся в зеркалах и серебристых тонах стен. В воздухе витал лёгкий аромат свежести и цветов — слуги, видимо, уже позаботились обо всём заранее.

Я сбросила лёгкие туфли, прошлась босиком по мягкому ковру и опустилась на широкую кровать. Шёлковое покрывало приятно холодило кожу, и я на мгновение закрыла глаза, позволяя себе просто отдохнуть. Но покой не приходил — в голове всё ещё звучал его голос, спокойный и уверенный: «Спокойной ночи, Лианора».

Я видела перед глазами, как он уходил, как его силуэт растворялся в полумраке коридора. В этом прощании не было ничего особенного, но для меня оно казалось почти интимным — потому что я ловила каждую мелочь, каждое его движение.

Я легла на спину, глядя в потолок, и улыбнулась своим мыслям. Как же мне влюбить его в себя? Этот вопрос не давал покоя. Я знала, что рядом с ним придётся быть терпеливой, умной, тонкой. Никакой спешки — только уверенность и искренность, а еще некоторые женские "фишечки".

Закрыв глаза, я представляла, как он снова смотрит на меня своим глубоким взглядом, как его улыбка становится чуть теплее, как он всё чаще обращается ко мне, доверяет мне. Я думала о завтрашнем дне и о том, что теперь у меня есть несколько дней, чтобы быть рядом, чтобы шаг за шагом разрушать его холодную стену.

С этой мыслью я потянулась под одеяло. Сон накрыл меня мягкой волной, но в груди всё ещё горело предвкушение.

Глава 11

Утро встретило меня мягким светом, льющимся сквозь полупрозрачные занавески. Я потянулась в широкой кровати, позволив себе мгновение полежать, а затем решительно встала — сегодняшний день должен был начаться идеально.

В ванной я умылась прохладной водой, нанеся лёгкий макияж: подчеркнула глаза, добавила немного румян и блеска губам. Аккуратно уложила волосы в изящную причёску, несколько прядей специально оставив свободно ниспадать — они придавали образу женственности и легкости. Затем выбрала тонкие серьги, нежную цепочку и браслет с камнями, переливающимися при свете.

Из гардероба я достала облегающее платье по колено — не слишком вызывающее, но подчёркивающее все достоинства фигуры. Нежная ткань мягко обтягивала тело, играя на каждом моём движении. Надела каблуки — и зеркало отразило именно ту женщину, которую я хотела показать миру: уверенную, красивую и соблазнительную.

Мы завтракали втроём — отец, Элиан и я. Длинный стол был накрыт пышным завтраком: хрустящие круассаны, свежие ягоды, тонкие ломтики сыра, воздушные омлеты, тосты с ароматным джемом, чай и кофе. На серебряных подносах переливались соки и графины с водой. Слуги беззвучно перемещались, подавая блюда. Отец беседовал с Элианом в непринуждённой манере, а я то и дело украдкой смотрела на него — на его руки, как он держит чашку, на то, как серьёзность в голосе сменяется лёгкой улыбкой.

После завтрака мы вышли проводить отца. Он ещё раз напомнил мне, что уедет всего на несколько дней, и доверил заботу обо мне Элиану. Я обняла его, пожелала удачи, и вскоре машина отца скрылась за воротами поместья.

Вернувшись в комнату, я решила сменить образ. Сняла дневное платье и достала другое — более дерзкое. Прекрасное мини-платье без рукавов, на тонких бретелях. Оно обтягивало тело и не прикрывало колени, делая акцент на длинных ногах. Я посмотрела в зеркало и улыбнулась самой себе — именно то, что нужно.

Спустившись по лестнице, я заметила Элиана. В его руках была книга, он направлялся в одну из комнат. Я ускорила шаг и подошла.

— Элиан, — позвала я мягко. Он повернулся, и его взгляд, словно скользнув по привычке, остановился на мне. Я заметила, как он окинул меня взглядом с ног до головы. Ни одного лишнего слова, ни намёка на реакцию, только спокойствие — но я-то знала, что он видел.

— Скажите, а где у вас находится библиотека? — спросила я, чуть улыбнувшись. — И можно ли мне туда заходить?

— Конечно, — ответил он спокойно, сдержанным тоном. — Пойдём, я покажу.

Мы вошли в библиотеку, и у меня перехватило дыхание. Огромное помещение с высокими потолками, стены от пола до потолка заставлены книжными полками из тёмного дерева. Узкие лестницы на колёсиках, мягкие кресла у окон, массивные столы для чтения, запах старой бумаги и полированных досок. Библиотека выглядела внушительно и величественно.

— Здесь есть всё, — сказал Элиан. — Книги по истории, магии, философии… даже редкие коллекции. Можешь брать любые.

— Благодарю вас, — с улыбкой ответила я.

Я выбрала несколько томов — книги, которые и правда показались интересными. Я любила читать с детства, отец привил эту привычку, но сейчас это было скорее прикрытием: пусть Элиан видит, что я тоже ценю знания.

Спустившись в гостиную, я устроилась на диване. Мини-платье задралось чуть выше, чем следовало бы, но я не стала его поправлять. Лёгкая улыбка тронула мои губы, когда я уловила боковым зрением, как взгляд Элиана всё же задержался на моих ногах, прежде чем он прошёл мимо.

Отлично, — подумала я. — Пусть смотрит. В следующий раз надену платье подлиннее… но с декольте побольше.