Отрада волчья

Глава 1 У кота есть когти

— Буха́ли медведи в клубе на Победе, ну и с ними кот задом наперёд, — громко посмеялась я, сквозь царящий в клубе шум.

Не злобно, между прочим, не знаю, зачем он своими глазами изумрудными блеснул.

Кот настолько гибкий оказался, что сидя на высоком барном стуле, умудрялся к себе одну ногу подтянуть, другую как-то неестественно выгнуть, прямо солист балета, не удивлюсь, кстати. Как только джинсы не лопнули.

Котолаков в мире людей крайне редко встретишь, вот мы и прибалдели с подружкой Алькой. Смело подошли ближе, чтобы посмотреть, может, пощупать. Короче говоря, страх совсем потеряли.

Особенно когда он улыбнулся, усыпляя бдительность.

Светленький, моська славная, приятная. И глаза блядские зелёные. Вот откуда у кошаков такие глазища! И это ведь не просто милый взгляд, это взгляд искушённого хищника и падшего развратника. Даже сквозь десяток коктейлей, я чувствовала, что его опасаться надо, но при этом продолжало к нему тянуть. Хотелось за ушком почесать, в розовый нос чмокнуть.

Парню на вид лет двадцать, на самом деле больше. Я хоть и юная колдунья, но понимала, что рядом взрослый самец котолака.

Ну, блин, так хотелось!

— Мур, — приласкалась я.

Он улыбнулся, показал бармену три пальца, тот помчал наливать что-то.

У кота под рубахой мягкое тело. Обычно мускулатура у оборотней развита, а тут нетвёрдый вовсе, приятный и горячий. А я в клуб платье надела короткое на тонких лямках, тепла захотелось, к нему льнула.

— Ух, — чуть пьяно прошептала Алия, трогая его густые русые волосы, торчащие в разные стороны, но не безобразно, а вроде стильно и потрясающе.

Из копны вверх выглядывали два острых, с пушком, уха, как будто игрушечные, на самом деле его личные. То есть уши человеческие и животные.

Коты интересные, загадочные и невероятно обаятельные. Стройные и сильные. Конечно же, у волков тоже такие бывают, их называют Гончими, те которые очень быстро бегают на дальние расстояния и умеют искать и догонять. А тут целое племя котолаков.

Я тащилась.

— Тебе есть восемнадцать? — слащаво мурлыкнул кот, его лицо было напротив моего.

От него пахло ананасом, персиком и кошатиной.

Жаль. С другой стороны, что-то я перебрала явно.

— Четыре часа как, — улыбнулась я ему.

Кот покосился на Альку. Та от нас отвалила, стояла рядом, но скачущая на танцполе толпа, время от времени, как коварные морские волны, её утаскивала под лазерные лучи. И всё время кто-то к ней лип. Я даже ей завидовала. Ко мне так не подкатывали. Взгляд у меня, наверное, папин, хмурый из-под бровей. А папа ещё тот альфа.

Алия же напротив имела обманчивую милую внешность, почти как у кота. Немного нестандартную: густые рыжие кудри, фарфоровая белая кожа и раскосые, азиатские глаза серого цвета, и это не считая римского профиля и идеальной фигуры.

Естественно, её истинный самец там рвёт и мечет, что мы свалили из особняка.

Вон, названивал. Потерял любимую.

— Нравится моя подруга? — пьяно поинтересовалась я.

— Если были бы вы кошечками, мы б здесь не сидели.

Я рассмеялась, понимая, на что он намекает. Упала на стул рядом, почувствовав его тёплую приятную руку под коротким подолом. Ласкал мою попу, нахал.

— А ты смелый, — продолжала смеяться я.

— Вы же любите волчьи игры.

— Я обожаю, даже с людьми.

— Можно так поиграть, детка, что целкой останешься, а удовольствие неземное получишь.

Голос его шуршал, терялась половина слов, потому что пытался околдовать с помощью заклинания Звука.

Серьги в моих ушах мама подарила, они защитные. Сказала – лапша будет лучше соскальзывать.

Работало!

— Проблема котов в том, что вы ходите одиночками. Но ты прибился к медведям.

Я сказал правду. Среди человеческой толпы было несколько медведей-оборотней. Косолапые к нам не приставали, хотя посматривали с любопытством. Они просто знали, что в Санкт-Петербурге целая волчья стая тусуется, и как бы конфликты не нужны совершенно, поэтому близко не подходили.

А этот наглый. Я ведь пошутила, а он всерьёз. Опять глазами зелёными блеснул.

— Кот, ты осторожней со своими яйцами кошачьими. Руку из-под платья моего вынул!

— Му-ур, — мяукнул он мне в ухо.

Язык шершавый. У волков мягкие, шёлковые, а здесь как лизнул, так пробило дрожью.

Захотелось. Мне последнее время всё время хотелось секса попробовать, а жених не ехал. Знал ведь волк, что мне сегодня день рождения, и можно. А точнее нужно!

Кот поцеловал, ухо, висок. Влажно. Скрипнули его зубы.

— Никто не узнает, — прошептал он. — Ничего не произойдёт. Зато вспоминать будешь долго. И сравнивать меня со своими волками.

— Волк один, на всю жизнь.

— Я колдун сильный. Я тебе правду скажу: зависнешь ты между двух волков, и каждый из них тебя трахать будет, а ты с каждым из них себя будешь чувствовать сукой. А вспоминать меня. А может и не надо волков. Пойдёшь со мной?

— Что значит… между двух волков? — я покосилась на котолака, он дал мне стопку, сам с лёгкостью свою опрокинул.

— Значит, что в любовный треугольник ты попала. И кровавым он будет, — поморщился кот и прихватил дольку лимона.

— Если б это было правдой, то папа бы мне уже сказал и защитил.

— Значит, папу ты своего не знаешь, и не в курсе ты его планов.

Кот подмигнул мне. Руку из-под платья вынул, но ласкать бёдра и талию не перестал. Руки его горячие, и словно лапки кошачьи мягко скользили и чуть-чуть коготками царапали. Не больно, будоражаще.

— Пей, — напевно шипел он, маняще улыбаясь мне.

— Я только в коктейлях, — растерянно смотрела на стопку.

— Ничего, — он пододвинул ко мне блюдечко с лимоном. — Выдыхай, заглатывай, пососи, наслаждайся. Потом мы в обратной последовательности сделаем это.

— Нет, меня не вырвет, — пообещала я, а потом кинула на него грозный взгляд. — Ты на что сейчас намекнул?!

Он рассмеялся красиво и задорно.

Глава 2 (Не)истинный

Серый волк достаточно крупный, хотя я подозревала, что Листопад должен был быть больше. Но у всех волков разные предназначения, бывают откровенно небольшие, несмотря даже на возраст.

У него плечи широкие, руки-лапы жилистые. Длинными острыми когтями пытался поймать котолака, который поражал невероятными изгибами тела и ловкостью. Почти сразу оставил на моём волке кровавые борозды, поцарапав грудь.

И запахло кровью истинного самца. Это как призыв к действию.

Наших бьют!

Убить врага!

Я издала рёв, выпуская клыки. И почти невозможно контролировать этот рвущийся наружу комок ярости. Трусики начали давить, я их поправила, упал серый хвост до колен. Уши чуть вытянулись. В причёску пробивался подшёрсток.

Сняла туфли. Маникюр и педикюр затвердели. Я уже не мёрзла под чёрно-серым мехом. Осталась в половине оборота. Аккуратно присела к холодной земле, присмотрелась внимательно, выбирая момент. Своему самцу я помогу. Лишь бы не затоптали.

Кот играючи юлил перед волком-оборотнем. Даже позволил себе делать это в половине оборота. В расстёгнутой рубахе, и джинсы не рвались. Листопад же полностью покрыт шерстью, чёрная юбка подкручена с боков и зажата поясом. Для людей не одежда это вовсе, а оборотням в любом образе подходило. Огрызался, скалился, но движений никаких не делал. Следил, двигая головой, крутя глазами. Щурился хищно. Котолак неожиданно напал издалека. Огнестрельное оружие на оборотней не действует. Такие, как я, конечно, могут пострадать, но взрослому самцу, как слону дробина. Поэтому оружие дальнего боя в моём мире - это колдовство. Интересно, что никто не называет это магией, исключительно колдовством.

Ночь, мрак и темень разорвала яркая, стрекочущая молния, от неё, как от сварки, во все стороны искры летели.

Волк рыкнул, взмахнул лапой. Молния наткнулась на невидимый барьер и улетела вверх, где рассыпалась и растаяла в морозной ночи.

Так быстро всё произошло, я даже испугаться не успела.

Кот так бахвалился, что великий колдун, а тут понял: не девчонку волчью воровать, здесь и огрести можно – шкуру стянут, хвост оторвут. И колдовство не поможет, оно принадлежит многим, и другие пользуются им не хуже.

Быстрый котолак, с невероятной скоростью подлетел, чтобы ранить ещё раз противника. И волк сделал всего одно резкое, молниеносное движение. Воткнул когти в живот котолака и вцепился в его шею клыками.

Раз, и попался мой обидчик. Струйками потекла горячая кровь кота, пропитывая его расстёгнутую рубаху. Достать волка когтями не получилось, Аглай Листопад вывернулся.

Котолак попытался вырваться, дёрнулся, но клыки держали крепко. Согнувшись клубком, кот упал на землю вместе с волком. Они здоровые, грохнулись грузно. Разлетелись под ними, как острые стёкла, льдинки из замерзшей лужи.

Рёв стоял утробный, заглушал шум колёс поезда где-то за высоким забором. Я даже оглянулась по сторонам, лишь бы люди не увидели, нам показывать себя нельзя ни в коем случае.

Я сделала резкий рывок и поймала кошачий хвост острыми клыками. Как Тузик грелкой, я с ним жёстко. Мотала головой, запустив когти в зад кота. И оторвала кусок.

А потом почувствовала запах осеннего леса после дождя, это папа был рядом. Не встревал, видимо надо было посмотреть, чем закончится. Ну, мой самец ему и показал.

Коту пришлось собрать последние силы и кинуть их на то, чтобы напасть на меня. Оставив часть своей шкуры в пасти волка, рванул ко мне, сделав обманный манёвр.

Аглай Листопад меня защитил и упустил момент, когда котолак сбежал. Препятствовать не стал. Кот опять перенёсся в пространстве. Пропал, в воздухе растворился, подарив на сотые доли секунды ведение тумана и тёплое межпространственное дуновение. Остался висеть в ледяном воздухе запах его крови и свежий аромат колдовства.

Я так и замерла у земли, плевалась пятнистой шерстью. Медленно подняла глаза на оборотня.

Высокий, здоровый самец, пышущий силой физической, колдовской, оборотной. Глаза в темноте его горели белёсым светом. Навис надо мной. Движением лёгким щёлкнул по широкому поясу, юбка чёрная с шорохом распустилась и упала у моих ног.

Я завиляла хвостом, и расплылась моя морда в искательной звериной улыбке. Неожиданно он подхватил меня, сунул себе под мышку и сделал несколько широких шагов в сторону деревянной старой двери подъезда. Морда вытянутая усмехнулась, волк облизывался длинным языком. Я в его руках выгибалась, лапами ухватилась за мощное предплечье и вытянула шею, чтобы зализать рану на его груди.

Глаза закатывались от удовольствия, когда рецепторы «пищали» от восторга, ощущая кровь, пропитанную подходящим мне запахом и силой. Хотелось больше, я заводилась. Понеслась по телу дрожь с приятным пульсом во всех точках, особенно между ног зажглось желание, и я потекла как и положено волчице течной.

****

Он мне всё лицо-морду вылизал. Перевернул вверх головой, усадил к себе на узкие бёдра, прижал к стальному торсу. И безумие затуманило разум!

От его силы, его победы. Это мой волк, с невероятным запахом летнего леса и цветущих лугов.

Улетала от волчьего поцелуя, когда переплетались длинные атласные языки, и стукались друг об друга клыки. Морды медленно превращались в лица. Мой широкий рот и его, не менее широкий.

Волк сладко так… всасывал. Возбуждённо, губки по очереди вылизывал, втягивал.

Жадно в него языком вошла, и его язык сосала. Голодная до самца. Я уже два года как половозрелая, а можно только сейчас.

И не волновало, что это вовсе не моя мечта. Мой первый раз происходил не на шёлковых покрывалах, усыпанных лепестками роз, а в какой-то грязной парадной дома из подворотни, вонючего мира людей. Самец свой запах раскрыл полностью, захватывая меня всё с новой и новой силой, привлекая, поглощая. Я не просто хотела отдаться, раствориться желала в нём. Пусть пьёт меня до дна, я на всё готова. Это звериное желание, ничего человеческого в страсти не было.

Я глаза закрыла, наслаждаясь, поцелуем. Почувствовала, что медленно падаю куда-то. Оборотень перекинулся в человека. По пояс голый, юбку распахнул. И я тоже скидывала оборот, прижимаясь к возбуждённому горячему мужчине, который продолжал меня держать навесу. И я ещё сильнее обхватила ногами, обвила руками, продолжая сосать его губы. Наслаждалась теплом и крепостью его мускулистого тела. Плечи широкие, торс волосатый. Пальцы тонули в его густой шевелюре.

Глава 3 Агний и царевна волчья

Тишина и спокойствие окутывали улицы ранним зимним утром. Мохнатые сугробы покрывали голые деревья. Ветки их свисали над узкой дорожкой, которая выглядела как мягкий ковёр. Скамейка на остановке, забор какого-то предприятия укрыл тонкий слой инея, блистающий в розовых лучах восходящего солнца. Машины, припаркованные вдоль улицы, прятал рыхлый снег. Хлопья продолжали падать, видимость ухудшилась. Редкие машины пробирались с включёнными фарами в такой пелене. Воздух ещё наполнен ароматами свежести и мороза. Мирное спокойствие зимнего утра, волшебная атмосфера людского города.

А мою душу заливала темнота и отчаяние. Это как будто мрак моей ошибки переплетался со страхом, и исчезал свет.

Мне стало дурно, в груди сердце бешено застучало. Ужас такой обуял, что жить не захотелось.

Я что наделала?

Не знала, кто убьёт меня первым: папа, за то, что обещала и не дождалась или Аглай, который обязательно придёт, а я…

Медленно накатывало чувство глубокого отчаяния, безысходности, и безвыходности. Меня так сковало, что я неожиданно начала бороться с этим чувством полной потери надежды.

Усилия взять себя в руки казались бесполезными. Нет пути дальше…

Куда я иду?

Приведу его в свой клан, папа решит, как мне быть.

Запах истинного самца почему-то не успокаивал, хотя он шёл следом и был совсем рядом. Потом папа опять появился, его аромат леса после дождя взбудоражил. Я резко оглянулась, чтобы во всём признаться и попросить помощи.

Но и это был не папа!

Я ошарашенно открыла рот, глядя на молодого парня с запахом моего отца.

Так вот в природе оборотной, которая обо всём позаботилась, жутковатые перипетии могут происходить, когда встречаются волки с идентичными запахами. Но всё имеет своё объяснение.

Если Аглай умер, я достаюсь вот этому незнакомцу. Если с папой что-то случиться, то моя мама...

Я с брезгливостью посмотрела на пацана. Чёрные глаза, коротко стриженные волосы, щетина сизая. Улыбка до ушей. Лет двадцать с лишним.

— Привет, я Сафар!

Не ответила, глядя на него исподлобья. Человек с меткой волка. Это чувствовалось. Запах, конечно потрясающий, но как только приблизился, сразу стало понятно, что бытом человеческим, кожей людской пахнет больше, чем положено. Совсем недавно перекинули. Значит слабый, недоразвитый ещё.

— А что происходит? — растерянно спросил парень по имени Сафар, не дождавшись от меня приветливой улыбки.

Посмотрел на высокого, широкоплечего мужчину, который натянул на себя свитер плотной вязки, что вместе с юбкой смотрелось для мира людей диковато. Сверху копны своих волос надел чёрную шапку.

— Сейчас золотце мне всё объяснит.

Я бы с удовольствием, но я не знала, с чего начать. И стоило ли мне сейчас говорить вообще.

Волк мужскую куртку накинул мне на плечи. Этот отвратительный Сафар надел шапку с ушками, явно женскую, и духами пахнуло настолько дешёвыми, что я фыркнула.

— Варгин Агний Святославович, — прошептал взрослый волк, заглядывая мне в глаза.

У Аглая глаза с желтизной, а здесь хмурое небо без просветов. Никакого восторга я не испытывала от его внешности, он мне даже показался неприятным. Возможно играли роль именно эти глаза, даже не волчьи, лютости в них минимум. Они… Глаза его были небесные. Такие глаза у Гоши Дрёмы, а Гоша Дрёма хоть и был когда-то мужем моей бабушки, стал в итоге многоликим, и для волчьего племени нынче чужой.

Так, сейчас соображу, почему он странный. Варгин Агний Святославович отступает от волчьих законов, потому что имеет право. Какое, я пока не знала.

Пусть не обольщаются многие, что мне всего восемнадцать. В моём случае не ещё восемнадцать, а уже. Я с молоком матери уникальные знания впитала.

И точно знала, что есть чего боятся, и всё кончится более чем плохо.

— Представься, пожалуйста, — он говорил ласково, его запах полностью был открыт, успокаивал меня Агний с помощью колдовства.

Не успешно.

Я смотрела мимо них в пелену падающего снега. Хлопала мокрыми ресницами, и плакала.

— Ну? — усмешливо протянул Агний. — Что случилось у моей девочки? Всё, что беспокоит, расскажи.

— Рада Ниловна…. Пока что Нилова, волчица своё имя не называла, — потерянно ответила я, рукавом его куртки вытерла слёзы.

— Судя по твоей неоднозначной реакции, ты меня с кем-то спутала.

Я нахмурилась и подняла на него глаза.

— Не дурак, — усмехнулся Агний. — Спешу обрадовать, ты мне истинная, делить тебя я ни с кем не собираюсь, отдавать тем более. Рада, я понятно выразился?

У него манера говорить неприятная, он шептал. И определить с какими эмоциями он это произнёс, догадаться сложно. Вроде и улыбался, а словами-то угрожал.

От закреплённой истинной пары я никуда не денусь. И надо бы понять кто он. Одна не смогу. Мне требовалась помощь.

— Надо домой сходить.

— Мама, папа кто? — он спрятал мои руки в своих широких горячих ладонях.

Мне бы расслабиться, а не могла.

— Лихо Нил Ильич и Зазовка Дусифея Святодаровна.

Агний Святославович неожиданно рассмеялся, кажется восторженно. И я невольно улыбнулась, глядя на него…

Вот лучше б он всё время смеялся, улыбка у него залипательная, невероятно лучезарная и привлекательная. Я даже засмотрелась. Черты лица при улыбке открывали явную хищность.

— Что? — требовательно спросила я.

— Зазовка была лучшей подругой моей матери, — доложил Агний.

— О! Галина Полудница?! — удивилась я. — Точно, ты Святославович!

Я так обрадовалась, будто это могло решить все наши проблемы.

Если наши матери были подругами, были, потому что Галина с мужем погибли, то Агния могут принять в наш клан. Папа конечно же грохнет его Сафара. Да и фигня, не волк вовсе. Просто сильный волк убьёт слабого соперника, а Сафар – соперник, с таким идентичным запахом.

— Надо домой! Мамы с папой в мире людей нет, но здесь очень мудрый папин бета. И потом мы уйдём в Лес… Всё будет хорошо?

Глава 4 Любимая

Вроде и неприятная история, а вроде мне хорошо и весело. Я за поручень держалась, Агний мою руку укрыть пытался. Я тут же руку переложила чуть дальше, он двумя пальцами «человечка» сделал и «дошёл» до меня. Сзади наваливался, дул в макушку. И радостно на душе. На сердце лёгкость. Это же заигрывания – прикосновения, улыбки…

Я так влюблюсь до потери пульса!

С потоком пассажиров на остановку выскочила, каблуки в лёд врезались. С высоты своего роста высматривала Алию. Она стояла поодаль, рукой не махала, к себе не призывала. И самое страшное – не улыбалась. А когда Алия не улыбается, она становится похожей на статуэтку. К ней почти сразу подкатил какой-то человеческий мужчина, оборотница рукой в рукавичке провела перед его глазами, он пошёл своей дорогой, забыв, что видел её.

— Вау! Вау-у-у-у, – завыл Сафар.

— Замужем за бетой клана, — сразу предупредила я.

— А как зовут? — волчок извёлся весь, то приседал, то шею вытягивал, издалека высматривая волчью девушку. Глаза чёрные звёздочками усыпались. Вот как понравилась! А у неё ещё и запах для самцов приятный.

— Неважно. Она хоть и молодая, нам всем расти и расти до неё.

Невольно кинула взгляд на умиротворённого Агния. Он поглощён только мной, на меня смотрел, на моих плечах свою куртку поправлял.

Вот ему не расти до Алии, судя по всему и так крут.

В свете пасмурного утра глаза Алии мало чем по цвету отличались от глаз Агния – хмарь серая. Только у нашей девушки они маленькие и раскосые. У розовых щёк завивались рыжие завитки. Губки-бантиком, ресницы длинные, на них застыли снежинки. Она протянула мой рюкзак.

— Это всё, что разрешено было тебе отдать.

— Как? — сорвалось с моих губ. Я растерянно уставилась на неё. — Аль?

— Прости. Надо старших иногда слушать, — она чуть не плакала.

— Это чей приказ?! — возмутилась я.

Агний забрал из её рук рюкзак и положил ладонь мне на талию, удерживая на месте.

— Альфы, — она достала платочек и вытерла слёзы, которые всё же полились по её розовым щекам.

И у меня текли.

Я так оторопела от услышанного! Мама с папой приказ отдали, чтобы меня выгнали из дома?

Смешались все чувства. Не верила!

Хотя Алии, конечно, нужно верить. Я уже вот доигралась. Как говорил мой папа: «все беды от блядства». Кто ж знал, что отжигание в клубе может обернуться выставлением из родного клана на улицу.

Хотя, у Агния свой альфа и меня куда-то поведут. Но это настолько не по-человечески!

— А мама? — немного робко, от смуты внутри, поинтересовалась я.

— Не надо так на меня смотреть, — обратилась Алия к Сафару и провела перед его лицом рукавичкой. Волчок опустил голову и уставился себе под ноги. Рыжая волчица вернула ко мне взгляд. — Зазовка благословила тебя на брак с Агнием… — Алия посмотрела на моего истинного. — Сказала, что вы с ним идеальная пара. Лихо благословил на брак с Листопадом, поскольку ты сама обещала взрослому волку себя, и отступать некрасиво.

— Аль, — зарыдала я, чувствуя, как Агний успокаивает и тянет в сторону. — Подожди!

Я хотела к Алии кинуться, но она свои рукавички выставила вперёд, не желая меня обнимать и целовать.

— Рада! Что-то страшное нависает над миром, Сумрак на оборотней спускается, нам не до твоих слёз, мы покидаем мир людей.

— А учёба?

— Нет учёбы, милая! Нам надо возвращаться. Иди с мужем, пусть он сам разбирается. Твоя задача – выжить.

— Как?! А Еремей Васильевич, что говорит?

— Совет тебе даёт, — она с опаской посмотрела на Агния Варгина. — Не пытайся, я волчица знатная, муж мой посильнее тебя будет, — и чуть приподняла верхнюю губку, показав острый клык. — Лют говорит: закройся от всех, не показывай чувства, пусть самцы сами разберутся.

Я вошла в ступор от такого поворота событий. А ещё Агний хотел Алию ударить, поэтому пришлось быстро сообразить и кинуться между ними.

— Она моя! — обиженно закричала на него. — Подруга!

— Люту своему передай, что после Листопада я с ним поговорю, — не грозно, а будто читал прогноз погоды, но угрожал Агний.

— Ага! Давай-давай, — Алия, не ожидавшая, что может получить подзатыльник от чужого волка, обозлилась мгновенно, раскрыла свой запах и окрысилась.

Я тоже как бы не была готова, что волк может ударить волчицу, у нас в клане не принято. Совсем расстроилась.

— Щенок Белуна, вот как тебя отец Рады назвал! Ты на Вечного собрался идти?! Да тебя ничто не спасёт! Листопад на целых три жизни тебя старше. Рада, сама хотела приключений! Жила скучно! Да? Иди с мужем! Клан Смотрящих за табуном для тебя закрыт… Прости. Радушка, — она зарыдала и побежала от нас.

Закусив губу, я провожала её взглядом, никак не могла взять в толк, что теперь бездомная. Никогда не вернусь домой.

А мои вещи? У меня там красивое нижнее бельё для первого раза… Я резко отобрала свой рюкзак у Варгина, с ним подошла к скамейке на остановке под навес.

— То есть ты мог её ударить?

— Подзатыльник не повредил бы, иерархию никто не отменял, — ответил Агний, — видела как она меня возненавидела?

— Нет, ты ошибся, — шмыгала я носом, раскрыв рюкзак.

— Нет, не ошибся. Я ей ничего не сделал, а прямо шкурой почувствовал, что убила бы меня.

Тёплые джинсы, я в них сразу залезла. Кроссовки на меху, три пары белых носочков. Худи с капюшоном, на котором ушки волчьи с кисточками. У папиной первой жены волчица ушки с кисточками имела. Моя волчица некрасивая, как я … А ещё я очень несчастная.

Никаких гаджетов мне не оставили. Лежала книга, написанная папой: «Волк и его предназначение». Не читала такую. Заточка, она же перо, эта вещь тоже папина. Он мне её подарил, потому что когти у моей волчицы не такие длинные и не такие острые как надо.

Я оделась торопливо, копалась в кармашках рюкзака. Золото мне подкинули, где-то два десятка монет, налички здешней, то есть для мира людей. Паспорта всех мастей. Покушать – это видимо Алия. Я вцепилась зубами в бутерброд, шарила рукой в рюкзаке, интересно, что ещё подкинули.