Отраженная тень

Глава 1

Луна висела низко, её серебристый свет отражался в лужах на разбитой дороге, ведущей к заброшенной часовне. Лидия остановилась, её дыхание вырывалось облачками пара в холодном ночном воздухе. Она не должна была здесь быть. Никто в здравом уме не пришёл бы в это место после полуночи, особенно после слухов о пропавших людях. Но записка, засунутая в её сумку этим утром, не давала покоя. "Найди меня у алтаря. Полночь." Без подписи. Без объяснений. Только эти слова, написанные чёрными чернилами, которые, казалось, впитались в бумагу, как кровь.

Лидия сжала ремешок рюкзака, её пальцы дрожали не от холода, а от того, что она чувствовала с самого утра — будто кто-то следит за ней, невидимый, но близкий, как тень. Она бросила взгляд через плечо. Улица была пуста, только ветер гонял сухие листья по асфальту. Но это чувство не уходило. Оно было живым, цепким, словно паутина, обволакивающая её мысли.

Часовня возвышалась впереди, её шпиль протыкал небо, как сломанный клык. Стены, покрытые мхом и трещинами, хранили следы времени и забвения. Лидия знала истории об этом месте: о ритуалах, которые проводились здесь до того, как город объявил его проклятым. Её бабушка, пока была жива, предупреждала: "Никогда не ходи туда, Лиди. Тьма там не спит." Но Лидия никогда не слушала. Может, это и было её проблемой.

Она толкнула тяжёлую деревянную дверь, и та со скрипом поддалась. Внутри пахло сыростью и чем-то ещё — сладковатым, металлическим, как запах старой крови. Алтарь, покрытый потрескавшимся мрамором, стоял в центре, освещённый слабым светом, льющимся через разбитые витражи. На нём лежала ещё одна записка, сложенная пополам. Лидия замерла, её сердце заколотилось так громко, что она почти не услышала шорох за своей спиной.

— Ты опоздала, — голос был низким, с хрипотцой, словно его обладатель привык говорить шёпотом.

Лидия резко обернулась, но никого не было. Только тени, танцующие в углах, где свет не доставал. Она сглотнула, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Кто здесь? — спросила она, сжимая кулаки. — Хватит игр.

Смех, холодный и резкий, эхом отразился от стен. Он был не злым, но в нём было что-то неправильное, как будто его источник знал о ней больше, чем она сама. Лидия шагнула к алтарю, её пальцы коснулись записки. Она развернула её, и кровь отхлынула от лица. На бумаге, тем же чёрным почерком, было написано её имя — и ничего больше.

— Лидия, — голос снова, теперь ближе, прямо за её плечом. Она почувствовала тепло чужого дыхания на шее, но, обернувшись, опять никого не увидела.

Её взгляд упал на зеркало, висевшее над алтарём. Старинное, с потемневшей рамой, оно отражало пустую часовню. Но в этом отражении была одна деталь, от которой её горло сжалось от ужаса. В зеркале, прямо за её спиной, стоял мужчина. Высокий, с угольно-чёрными глазами и улыбкой, которая обещала всё и ничего одновременно. Его пальцы, длинные и бледные, почти касались её плеча в отражении. Но когда она обернулась в реальности, там по-прежнему было пусто.

— Ты не должна была приходить, — сказал голос, теперь прямо в её голове, мягкий, но тяжёлый, как дым. — Но теперь уже поздно.

Лидия хотела закричать, но её голос застрял в горле. Она снова посмотрела в зеркало, и мужчина в отражении улыбнулся шире, его глаза вспыхнули, как угли. На алтаре, где лежала записка, теперь появилась ещё одна вещь — маленький стеклянный флакон, наполненный тёмной жидкостью. Лидия не знала, как он там оказался. Она не слышала шагов, не видела движений. Но флакон был реальным, холодным на ощупь, когда она взяла его в руки.

— Выпей, — шепнул голос, и в этот момент свет в часовне мигнул, погружая всё во тьму.

Когда свет вернулся, Лидия стояла одна, сжимая флакон. Зеркало было пустым. Но на полу, у её ног, лежала ещё одна записка. Она подняла её, и её сердце остановилось.

"Ты уже моя."

Глава 2

Лидия бежала, не оглядываясь. Холодный воздух резал лёгкие, а флакон, зажатый в руке, казался живым — он пульсировал, словно сердце, от которого она не могла избавиться. Улицы городка тонули в тумане, фонари мигали, как будто кто-то играл с выключателем. Она не знала, куда бежит, но стоять на месте было нельзя. Записка — "Ты уже моя" — жгла карман, будто раскалённый уголь.

Часовня осталась позади, но голос всё ещё звучал в её голове, мягкий и ядовитый, как дым. Ты не должна была приходить. Но теперь уже поздно. Лидия споткнулась о бордюр, её колени ударились о мокрый асфальт, и флакон чуть не выскользнул из пальцев. Она сжала его сильнее, чувствуя, как стекло впивается в кожу. Что это было? Яд? Кровь? Или что-то хуже? Она не хотела знать. Но мысль о том, чтобы выбросить его, казалась предательством — не себе, а чему-то большему.

— Ты всегда так убегаешь? — голос, тот же, что в часовне, теперь был реальным, тёплым, с лёгкой насмешкой.

Лидия замерла. Он стоял в нескольких шагах, под фонарём, чей свет выхватывал его из тьмы. Высокий, в чёрном пальто, которое, казалось, поглощало свет. Его лицо было слишком идеальным — острые скулы, тёмные волосы, падающие на лоб, и глаза, которые смотрели так, будто видели её насквозь. Но это были те же угольно-чёрные глаза, что в зеркале.

— Кто ты? — её голос дрожал, но она выпрямилась, стараясь не показывать страха. — И что тебе от меня нужно?

Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то неправильное — одновременно притягательное и пугающее, как будто он знал ответы на вопросы, которые она ещё не задала.

— Эйден, — сказал он, словно это слово должно было всё объяснить. — А что мне нужно… Это сложнее. Но ты уже сделала первый шаг, Лидия. Флакон — это начало.

Она отступила, её спина упёрлась в холодную стену заброшенного дома. Эйден шагнул ближе, и воздух между ними стал гуще, словно пропитанный электричеством. Она чувствовала его присутствие — не только физическое, но и что-то ещё, что тянуло её к нему, как магнит. Это было неправильно. Опасно. Но её тело не слушалось, а сердце билось слишком быстро, выдавая её.

— Откуда ты знаешь моё имя? — спросила она, пытаясь выиграть время. — И что это за флакон? Если ты хочешь, чтобы я пила какую-то дрянь, то ты ошибся адресом.

Эйден рассмеялся, и звук был низким, вибрирующим, как будто он проникал под кожу. Он наклонился ближе, его лицо оказалось так близко, что она уловила запах — что-то вроде древесного дыма и металла.

— Ты не выпьешь, пока не будешь готова, — сказал он, его голос стал тише, почти интимным. — Но ты уже чувствуешь, правда? Это зовёт тебя. Как зову я.

Лидия сглотнула, её пальцы невольно сжали флакон. Она хотела оттолкнуть его, закричать, убежать — но её ноги словно приросли к земле. Его глаза, чёрные и бездонные, держали её, как цепи. Она ненавидела это чувство — быть пойманной, быть увиденной. Но часть её, та, что она прятала даже от себя, хотела, чтобы он подошёл ещё ближе.

— Ты больной, — выдавила она, но её голос звучал слабее, чем ей хотелось. — Я не играю в твои игры.

— Это не игра, Лидия, — Эйден выпрямился, но его взгляд не отпускал. — Это судьба. Твоя сестра знала. И ты узнаешь. Скоро.

Её сердце пропустило удар. Сестра. Эмма, которая исчезла три года назад, оставив только пустую комнату и её дневник, полный странных набросков и слов, которые Лидия так и не смогла понять. Она хотела спросить, что он знает, но слова застряли в горле. Эйден, будто почувствовав её замешательство, шагнул назад, растворяясь в тени.

— Не теряй флакон, — сказал он, и его голос стал тише, как эхо. — И не смотри в зеркала. Пока.

Когда она моргнула, его уже не было. Только пустая улица и слабый свет фонаря. Лидия прижалась к стене, её дыхание было неровным, а мысли путались. Она посмотрела на флакон в своей руке. Тёмная жидкость внутри, казалось, двигалась, как живая, переливаясь в лунном свете. Её пальцы дрожали, но она не могла заставить себя бросить его.

Она добрела до своего дома, маленькой квартиры над книжным магазином, где работала. Дверь захлопнулась за ней, и тишина обрушилась, как тяжёлое одеяло. Лидия бросила рюкзак на пол и подошла к раковине, чтобы умыться. Холодная вода немного привела её в чувство, но чувство, что она не одна, не уходило. Она подняла глаза к зеркалу над раковиной, и её кровь застыла.

В отражении, за её спиной, стояла Эмма. Её сестра, бледная, с пустыми глазами, смотрела прямо на неё. Лидия обернулась, но комната была пуста. Она снова посмотрела в зеркало — и Эмма исчезла. Вместо неё там был только флакон, лежащий на раковине, хотя Лидия была уверена, что оставила его в рюкзаке.

На зеркале, прямо над её отражением, медленно проступили слова, будто кто-то писал их невидимым пальцем: "Выпей, или она умрёт снова."