Отравленная любовь

* 1/4 *

Прелестная Сандрин де Люваль и принц Дарьян являли собой прекрасную пару. Темноволосая Сандрин была на удивление хороша собой и талантлива во всём, за что бралась. Принц отличался крепким здоровьем, мужественностью и демонической красотой. Небольшие рога, по мнению дам, лишь добавляли шарма их обладателю. Чем он беззастенчиво пользовался, и на что Сандрин из года в год закрывала глаза. Будучи лучшим другом принца, я надеялся, что она понимает всю иллюзорность надежд стать кем-то большим для будущего владыки Азарии. Иногда Сандрин казалась мне крайне расчётливой хищницей, а иногда — влюблённой глупышкой, лелеющей наивные мечты. Я считал, что Дарьян однажды бросит её, но случилось иначе.

* * *

В камине уютно трещали угли, за высокими стрельчатыми окнами Королевской Магической Академии завывал зимний ветер. Колючие иголочки снега с шуршащим стуком ударялись в стекло. Часы в углу украшенной к зимним праздникам гостиной начали бить.

Констанс Бонье бросил взгляд на циферблат и с удивлением обнаружил, что до отбоя остался всего только час. Время после ужина пролетело на удивление быстро, о чём говорили за накрытым к чаю столом вспомнить не удалось. Он, понятно, больше молчал. Но не настолько, чтобы сидящие напротив него на диване забыли о том, что в гостиной они не одни.

Прелестная Сандрин де Люваль и принц Дарьян являли собой прекрасную пару. Темноволосая Сандрин была на удивление хороша собой и талантлива во всём, за что бралась. Принц отличался крепким здоровьем, мужественностью и демонической красотой. Небольшие рога, по мнению дам, лишь добавляли шарма их обладателю. Чем он беззастенчиво пользовался, и на что Сандрин из года в год закрывала глаза.

Констанс так и не решил до конца, что думать об их отношениях. Иногда Сандрин казалась ему крайне расчётливой хищницей, а иногда — влюблённой глупышкой, лелеющей наивные мечты. Де Лювали имели не ту репутацию, которая позволила бы их дочери стать будущей королевой Азарии, а Дарьян считал, что ему пока рано думать о браке. Констанс надеялся, что Сандрин понимает всю иллюзорность надежд стать кем-то большим для принца.

И всё же она оставалась рядом годами. Обиды, измены и разочарования так и не смогли её с этого места прогнать. Вот и сейчас вместо того, чтобы провести праздники с семьёй, Сандрин по пятам ходила за принцем. На возмущения приглядывающей за порядком воспитательницы заявила, что всего лишь проводит время с друзьями.

Констанс не считал себя её другом. Да и Дарьян с Сандрин отнюдь не дружил.

— Боги, как быстро летит время в приятной компании, — взглянув на часы, проворковала Сандрин. Всполохи огня отразились в тёмных локонах её высокой причёски.

Наблюдая за игрой света с её волосами и улыбающимся лицом, Констанс поднёс чашку ко рту. Чай неприятно горчил в доказательство, что совершенство недостижимо. Семейный рецепт де Лювалей оказался далеко не так хорош, как расписывала Сандрин.

Дарьян тоже поморщился, но в итоге выпил всё до последней капли и нашёл пару приятных слов в благодарность за проявленную заботу. Сандрин немедленно расцвела от похвал, её глаза засияли, румянец стал ярче, и Констанс так ярко ощутил себя третьим лишним, что горечь разлилась внутри.

Временами, вот как сегодня, он считал близкую дружбу с принцем истинной пыткой.

Сандрин придвинулась к Дарьяну ближе, взяла его за руку. В её глазах отражались восхищение и восторг, а также все те чувства, о которых принято говорить наедине.

Любовь — страшное чувство. Не находя выхода, оно причиняет постоянную боль и медленно, постепенно и, увы, неуклонно разрушает саму суть человека. Меняет характер, борется с принципами, наносит достоинству и чести ранящие удары. Даже острый и дисциплинированный ум не способен победить это сильное чувство. Оно исподволь подтачивает и разрушает всё, как мелкие грызуны, роющие норы в дамбе. Если повезёт, то катастрофы никогда не случится. Но возможно, когда-нибудь сердце не выдержит этой муки, и третий лишний сдастся ревности, зависти, раздражению, злости, натворит дел.

Констанс размышлял о природе безответной любви, сидя напротив лучшего друга и девушки, которая из них двоих выбрала того, кого и должна была выбрать. И в своём выборе пошла до конца, пусть среди знати Азарии такое поведение считалось непозволительным.

Она умна, амбициозна, а ведёт себя неразумно. Видимо, любит. Ведь люди со стальным стержнем внутри тоже способны любить.

— Ты так хмуришься, Констанс, — воскликнула Сандрин, сверкая глазами. Поправила тёмные волосы украшенной драгоценностями рукой. — Расскажи-ка нам, что сегодня стало причиной твоего недовольства? Мы, твои лучшие друзья? Или эта прекрасная комната, украшенная к зимним праздникам? Или те великолепные оценки, которые сделали тебя лучшим студентом академии?

— Всё хорошо, — коротко ответил Констанс.

Молчание, к его огромному сожалению, Сандрин никогда не принимала. Добивалась своего с завидным упорством. Констанс приучился сразу отвечать на её колкости-комплименты.

— Как же ты выглядишь, когда в твоей жизни случаются неприятности? — со смехом спросила она.

Дарьян бросил на Констанса извиняющийся взгляд.

— В моей жизни не случается неприятностей.

— А как же я? — расхохотавшись, спросила она. — Разве я не твоя главная неприятность?

— Нет, ты всего лишь помеха моему желанию пораньше лечь спать.

Сандрин наклонилась вперёд.

— Боги, Констанс, какой же ты скучный! Такой хорошенький с этими длинными светлыми волосами и глазами цвета сапфиров, и такой невозможно унылый, ну точно старый дедок.

— Милая, — укоризненно произнёс Дарьян, и Сандрин живо повернулась к нему.

— Если бы ты знал, сколько девушек умоляли меня познакомить их с виконтом Бонье! Между нами, они называют его снежным принцем. И посмотри на него! Он слушает это молча, даже не спрашивает, о каких именно девушках я говорю.

— Возможно, потому что меня не интересуют упомянутые дамы.

* 2/4 *

С уходом Сандрин комната как будто опустела, от звенящих под ударами ветра окон повеяло холодом. Констанс уставился на огонь, в душе называя себя ничтожным и жалким. Сердце ныло, рвалось к девушке, принадлежащей другому. В мыслях царила она одна и её взгляд — тревожаще дерзкий и страстный.

— Почему ты не согласился встретиться с кем-то из тех, кого с удовольствием представила бы тебе Сандрин? — спросил Дарьян, вырывая Констанса из облака горько-сладких мыслей.

— Слишком молод для брака.

— Боги, дружище, девушки не всегда лишь ради брака встречаются с молодыми людьми.

Констанс покачал головой.

— Ты не прав, они всегда думают о браке, только ты этого не замечаешь.

Дарьян усмехнулся.

— Сандрин о браке не думает.

— Не думает, — подтвердил Констанс мрачным тоном и вновь повернулся к огню.

Тяга была хороша, но дым всё же проникал в комнату, разъедал глаза горечью.

Спустя время Дарьян нарушил стоящую в комнате тишину:

— Если хочешь, я с ней порву.

— С чего ты взял, что я могу этого хотеть? — быстро повернулся к другу Констанс.

— Так, подумалось вдруг.

Они уставились друг другу в глаза.

Дарьян не отличался особой проницательностью или вниманием к тайным стремлениям других людей. Но в этот раз его взгляд как будто смотрел прямо в сердце.

Принц, как никто другой, ценил в людях честность. Быть неискренним с ним означало потерять его дружбу. Потому Констанс, как бы это ни было неприятно, перешёл прямо к сути:

— Даже если бы я был до крайности увлечён ею, а это не так, Сандрин де Люваль никогда не стать Сандрин Бонье. Это исключено. Моя семья не примет её. А значит, мне нечего ей предложить.

Дарьян покачал головой.

— Если Сандрин для тебя по-настоящему важна, ты решишь это со своей семьёй. И с её семьёй тоже, если те заартачатся.

Ни разу Констанс не ощущал своё сердце настолько голым под внимательным взглядом друга.

— Она для меня не настолько важна.

Констанс не солгал. В его жизни существовало немало ценностей поважней девичьей красоты. Честь, например, доброе имя, репутация семьи. Нет, нельзя даже думать о такой девушке, как Сандрин. Тем более когда она искренне любит другого.

Её безрассудство со всей очевидностью кричало о сильных чувств.

Спустя полчаса после отбоя, когда друзья всё ещё сидели в гостиной, дверь открылась, и в комнату, лукаво улыбаясь, проскользнула Сандрин. Дарьян поднялся ей навстречу, и она бросилась в его объятия.

— Мадам Дюрсо такая нудная и правильная. Едва сбежала от неё, — пожаловалась Сандрин.

Она вела себя так, будто кроме Дарьяна во всём мире никого важней не существовало. Возможно, обвиняя Констанса в том, что его сердце сделано изо льда, девушка была не так уж и не права.

Обнимая одной рукой за талию, Дарьян повёл Сандрин в свою комнату.

Констанс проводил парочку взглядом.

Сердце ныло, магия колола ладонь искрами. Будь на месте Дарьяна любой другой мужчина, они бы давно уже со всем разобрались. Но Дарьян — это Дарьян, а Сандрин не стоила того, чтобы терять лучшего друга.

Констанс злился на собственную досаду и сердечную боль. И зачем только он обратил внимание на эту девушку? Чем она лучше других, когда явно хуже во всём?

Услышав приглушённый дверью смех — игривый, дразнящий — Констанс решительно поднялся на ноги. В своей комнате он распахнул окно, наслаждаясь снежной бурей. Ветер яростно выл, за снежинками, колючим вихрем летящими прямо в лицо, Констанс не мог слышать звуков нежной страсти.

Дарьян говорил, что у него не было женщины лучше Сандрин — свободней, раскованней, больше любящей постельные игры. Его слова, словно заноза, засели в сердце. Тревожили и тогда, когда охладив пылающее лицо, Констанса лёг в кровать.

Если бы она была рядом с ним, если бы смотрела откровенным и дерзким взглядом, если бы говорила: «Люблю...»

Констанс с силой зажмурился.

Случись так, и он бы совершенно пропал. Знай она, как сильно он увлечён, то совсем скоро наследник рода Бонье попал бы в полную зависимость от её прихотей. Она бы вытирала о его гордость ноги. Так что хорошо, что она в другой постели. Хорошо, что она с его дорогим другом. Будь это не так, он бы вскочил, сорвал дверь с петель, натворил таких дел. Нет, она того недостойна.

И всё же...

Констанс ударил кулаком по постели. Что за ужасная ночь!