Отравленный импульс

Побег

Добро пожаловать в мой кабинет.

Ты открыла эту книгу, и теперь ты здесь. Полумрак, мягкий свет настольной лампы, и мои слова звучат для тебя. Я расскажу истории, которые не дают мне покоя. Истории мужчин, чья сила подавляет, чьи эмоции холодны, как лёд. Истории женщин, разрывающихся между любовью и страхом, ищущих себя в их тени.

Есть несколько авторов, которые иногда попадают в точку. Они умеют описывать моих клиентов, тех, кто сидит передо мной. Психопатов, которых так легко полюбить на страницах книг. Тех, кто захватывает власть, играет на грани страсти и контроля. Но правда... правда остаётся за пределами вымышленных историй.

В своём кабинете я вижу их. Слышу их. Имена изменены, события отчасти выдуманы, но правда остаётся неизменной. Это истории, которые нельзя рассказать другим, но они становятся частью этих страниц.

Сегодня ты услышишь историю Эмилии. Она обрастёт деталями, напряжением, холодом и жаром одновременно. Эта книга станет твоим проводником в мир, где любовь и страх идут рука об руку.

Ты готова узнать, что скрывается за этой гранью?

Глава 1: Побег

Мокрая мостовая отражает свет редких уличных фонарей, словно издевается надо мной. Этот город даже ночью не даёт укрытия. Я мчусь по узким улочкам Лондона, сжимая в руках старую сумку, в которой лежит всё, что я смогла унести из своей прошлой жизни. Сердце бьётся так громко, что мне кажется, любой прохожий услышит его и поймёт, от кого я бегу.

Моё дыхание прерывистое, ноги дрожат от усталости, но страх гонит меня вперёд. В голове крутится только один вопрос: "Успею ли я?" Я знаю, что Джеймс не прощает предательства. Его холодный взгляд и сдержанные слова пугают больше любого крика. Этот человек никогда не повышал голоса, но в его тишине скрывалась угроза, от которой хотелось провалиться сквозь землю.

На вокзале я нервно оглядываюсь. Толпа редкая, люди спешат к своим поездам или сидят в ожидании отправления. Я почти не дышу, покупая билет на ближайший поезд. Куда он идёт, неважно, главное — как можно дальше. Моё дыхание сбивается, пальцы трясутся, пока я протягиваю кассиру деньги. Её равнодушный взгляд и медленные движения кажутся издевательством. Я едва удерживаюсь, чтобы не закричать: "Быстрее!"

Когда я наконец забираюсь в вагон, мои руки всё ещё дрожат. Я стараюсь не привлекать внимания, забиваюсь в угол и натягиваю капюшон на лицо. Чувствую себя загнанным зверем, который вырвался из клетки, но понимаю, что это лишь временное спасение. Каждый скрип колёс кажется мне предвестником того, что он уже идёт по моему следу. Я пытаюсь успокоиться, но вместо этого только сильнее сжимаю сумку.

Поезд трогается, и с каждым его рывком напряжение немного отпускает. В окне мелькают огни города, а потом темнота поглощает всё. Но стоит мне прикрыть глаза, как передо мной тут же всплывает лицо Джеймса — его ледяной взгляд, который всегда держал меня в подчинении. Я содрогаюсь, вспоминая, как легко он мог поставить меня на место одним словом.

Я никогда не понимала, что движет этим человеком. Его аристократическое воспитание, богатство и положение в обществе кажутся неприкосновенными, но за этой внешней оболочкой скрывается хищник, который не терпит неповиновения. Мой побег — это вызов, который он не оставит без ответа. Я это знаю, и от этого в груди сжимается что-то холодное и тяжёлое.

Когда поезд замедляется на первой остановке, я нервно оглядываюсь. Мои глаза выискивают любую подозрительную фигуру, но на платформе только редкие пассажиры. Пожилой мужчина с газетой, женщина с плачущим ребёнком. Никто из них не похож на угрозу, но я всё равно не могу расслабиться. Я решаю выйти и направляюсь к ближайшему кафе, чтобы перевести дух и придумать, что делать дальше.

В тёплом помещении я заказываю чашку чая и сажусь за самый дальний столик. Мои руки всё ещё дрожат, когда я пытаюсь сделать глоток. Кажется, все вокруг знают мой секрет. Каждое движение — угроза, каждый взгляд — подозрение. Кто-то из посетителей оглядывается, и я тут же отворачиваюсь, боясь встретиться с их взглядом. Может, они уже знают, что меня ищут. Может, они видели его фотографию. Эту мысль я прогоняю с усилием.

"Что я наделала?" — думаю я. Каждый шаг в моей жизни был выверен, каждая ошибка строго наказывалась, но сегодня я нарушила все правила. Я выбралась из его дома, взяла документы и немного денег, оставшихся от родительского наследства. Мне некуда идти, но оставаться там было равносильно гибели. Джеймс никогда не простил бы мне даже попытки уйти, а уж то, что я действительно сделала, для него было предательством.

В кафе играет тихая музыка, но она не успокаивает. Звонок телефона заставляет меня подскочить. Я замираю, смотрю на экран — незнакомый номер. Сердце вновь забивается быстрее, и пальцы невольно тянутся к кнопке ответа. Но в последний момент я отбрасываю телефон на стол, будто он может взорваться в моих руках. На мгновение я закрываю лицо руками, пытаясь отдышаться.

Я знаю: Джеймс найдёт меня. Это лишь вопрос времени. Этот человек не привык проигрывать. Но я готова бежать до последнего, лишь бы не оказаться снова в его власти. И всё же, в глубине души я понимаю, что мои шансы ничтожны. Я оглядываю кафе, оцениваю каждый выход, каждого посетителя. Возможно, уже сейчас кто-то из них наблюдает за мной. Эта мысль пугает меня, но заставляет действовать. Я не могу позволить себе снова быть пойманной.

Глава 1: Покой перед бурей

Мир за окном казался спокойным и тихим. Лёгкий ветерок играл с листьями, стучавшимися в стекло, а солнечный свет лениво пробивался сквозь тонкие занавески. Но внутри меня этот покой был обманчивым. Я не могла сосредоточиться на учебниках, не могла даже сделать глоток остывшего чая, который уже полчаса стоял передо мной.

Этот город — Линчестер — выглядел как идеальное место для студентов. Узкие, почти безлюдные улочки будто шептали свои древние тайны, а мрачные фасады старинных зданий прятали истории, которые лучше не узнавать. Даже в солнечный день тени здесь казались слишком длинными, словно что-то или кто-то наблюдал из-за угла. Узкие мощёные улочки, небольшие кофейни на каждом углу, где всегда пахло свежеиспечёнными круассанами, и университет с величественным готическим фасадом, который внушал уважение. Но для меня он давно перестал быть уютным. Каждый день здесь был пропитан страхом, который я не могла объяснить даже самой себе. Особенно с тех пор, как начались записки.

Первая пришла две недели назад. На первый взгляд — обычный клочок бумаги, подложенный в учебник. На нём было лишь одно слово: "Осторожно". Сердце заколотилось сильнее, и я почувствовала, как ладони становятся влажными. Словно кто-то, затаившийся в тени, шептал мне эти слова, насмехаясь над моей беспомощностью. Я обвела взглядом аудиторию, стараясь найти виновника, но всё выглядело слишком спокойно, слишком обыденно, как будто ничего не произошло. Я решила, что это чья-то неудачная шутка. Но потом начались подарки: сначала увядшая роза, потом странный кулон, выглядевший как старинная вещь, будто из другого времени. Я попыталась убедить себя, что это просто совпадение. Кто-то из студентов хочет меня напугать или просто развлечься.

Но сегодня утром я нашла очередную записку. Она лежала прямо на моём столе в общежитии. "Скоро". В этом слове не было ничего конкретного, но оно пронзило меня, как нож. Никто из моих соседей не мог войти в мою комнату. Дверь всегда была закрыта на ключ. Я проверила это дважды.

— Ты выглядишь уставшей, — сказала моя соседка по комнате, Лили, заглянув внутрь. Её голос был мягким, но тревожным, словно она заметила что-то, чего не видела я, или почувствовала моё скрытое напряжение. Она привыкла видеть меня погружённой в учёбу, но сегодня я, должно быть, выглядела совсем плохо.

— Просто устала от всего, — ответила я, отворачиваясь к окну. Не хотела втягивать её в это. Лили была доброй, но она не могла понять, что я чувствую.

Я заставила себя взять тетрадь и открыть её на чистой странице. Нужно было закончить проект, который обещала сдать преподавателю. Но как только я взяла ручку, мой взгляд упал на кулон, лежавший на краю стола. Его тонкая цепочка блестела в свете, но сам кулон выглядел мрачно. Металл был тёмным, словно потускневший от времени, а в центре виднелся странный символ — что-то среднее между переплетёнными змеями и древними письменами. От него веяло чем-то зловещим, как будто этот предмет хранил в себе чужие тайны, которые лучше было не открывать. Тяжёлый металл, с выгравированным символом, который я не могла разобрать. Почему я его не выбросила? Наверное, потому что боялась, что это только разозлит того, кто его прислал.

В дверь громко постучали, и я вздрогнула. Лили, которая уже собиралась выйти, остановилась и посмотрела на меня.

— Ты ждёшь кого-то? — спросила она.

— Нет, — ответила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Она открыла дверь. На пороге стоял курьер с маленькой коробкой в руках.

— Эмилия Рейвенкрофт? — спросил он.

— Это я, — выдавила я.

Курьер протянул мне коробку, расписался в блокноте и ушёл, не сказав ни слова. Я закрыла дверь, чувствуя, как Лили пристально смотрит на меня.

— Ты что, тайно встречаешься с кем-то? — попыталась пошутить она.

— Это от моего парня, — бросила я равнодушно, вскрывая коробку. На самом деле я сама не знала, кто мог прислать это. Просто хотела, чтобы Лили перестала задавать вопросы.

Внутри лежала открытка. На этот раз текст был длиннее: “Ты не сможешь убежать. Но я могу помочь. Только поверь”.

Лили снова попыталась заглянуть через моё плечо, но я быстро захлопнула коробку.

— Ничего особенного, — добавила я, пряча открытку в ящик стола.

— Твой парень странный, — пробормотала Лили, уходя.

Солнце уже садилось, заливая комнату тусклым золотистым светом. Тени на стенах удлинялись, складываясь в причудливые, почти зловещие формы, которые, казалось, двигались, когда я смотрела на них слишком долго. Комната становилась всё темнее, будто сама ночь медленно подбиралась ко мне. Я стояла у окна, сжимая открытку, и пыталась успокоиться. Нужно было что-то делать. Я не могла больше оставаться в этом городе. Я знала, что пора уезжать.

Глава 2: Решение

Тишина в комнате становится всё невыносимее. Последняя записка, лежащая на моём столе, не вызывает паники, но словно вгрызается в сознание, оставляя странное ощущение пустоты. Я убеждаю себя, что это просто чья-то злая шутка, но страх углубляется с каждым днём.

Поздно вечером, возвращаясь в общежитие после долгой работы в библиотеке, я чувствую холодный порыв ветра, который словно пронзает меня насквозь. Моё сердце сжимается от необъяснимого беспокойства, будто что-то невидимое следит за мной из темноты. Каждый шаг даётся всё труднее, а ощущение чужого взгляда на спине превращает обычный путь в мучительное испытание. Улицы Линчестера, обычно пустынные и тихие, теперь кажутся зловещими. Шаги за спиной звучат так отчётливо, будто кто-то специально их подчёркивает. Я стараюсь не оглядываться, но напряжение буквально давит на плечи. Свет фонарей играет на мостовой, удлиняя тени, и они кажутся живыми, словно следят за каждым моим движением.

Я ускоряю шаг. Сердце гулко стучит в груди, и дыхание становится сбивчивым. Внезапно я слышу шорох сбоку, в переулке. Тёмный силуэт мелькает в углу моего зрения, и я вздрагиваю, чувствуя, как холодный пот пробегает по спине. На мгновение я останавливаюсь, прислушиваюсь — тишина. Но эта тишина пугает больше, чем любой звук.

С трудом добравшись до общежития, я захлопываю за собой дверь и закрываю её на замок. Руки дрожат так сильно, что ключ едва попадает в скважину. Колени подгибаются, и я опираюсь на холодную стену, чувствуя, как слабость накрывает меня волной. Мой страх теперь говорит громче разума. Кажется, что я наконец в безопасности, но это чувство быстро улетучивается, когда я вижу записку на полу. Её точно не было здесь, когда я уходила. На ней написано: "Мы видим тебя". Руки дрожат, пока я поднимаю её и смотрю на небрежные буквы. Сердце колотится так, что мне кажется, его стук слышно за стенами.

Я провожу остаток ночи без сна, слушая каждый шорох за окном. Утро приносит немного света, но не облегчение. Замок на двери сломан, и я понимаю — кто-то действительно был здесь.

Сижу на кровати, сжимаю записку и пытаюсь собрать мысли. Холодный рассудок медленно берёт верх над страхом. Оставаться в этом городе больше нельзя. Этот город, который казался тихим и безопасным, стал капканом. Я открываю ноутбук, перебирая сайты университетов. Единственным местом, готовым принять меня в сжатые сроки, оказывается Оксфорд. Великолепие этого университета всегда вдохновляло меня, но теперь он становится моей последней надеждой.

Я давно подала заявку в Оксфорд, потому что всегда мечтала учиться в одном из самых престижных университетов мира. Однако мест не было, и я уже начала терять надежду. Однако в тот же вечер, когда я проверяю почту, приходит письмо. "Поздравляем, вы зачислены!" Эти слова смотрятся так идеально, что я перечитываю их несколько раз, словно боюсь, что это ошибка. Места освободились, и это мой шанс, возможно, единственный. Они готовы принять меня. Кажется, всё складывается слишком идеально, но у меня нет времени на сомнения. Я должна уехать.

— Ты серьёзно хочешь переехать? — голос Оливера в трубке звучит громче, чем обычно, словно он пытается перекричать собственные эмоции. Его слова звучат как удар, заставляя меня чувствовать себя одновременно виноватой и раздражённой. Я сжимаю трубку так сильно, что пальцы начинают болеть, но вместо сочувствия во мне растёт желание отстраниться от его истерики. — Это какое-то сумасшествие, Эмили! Ты даже не обсудила это со мной!

— Да, это моя мечта, — отвечаю я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри всё сжимается. — У меня появилась возможность перевестись. Это престижный университет, и я давно об этом думала.

— Ты давно думала? — его голос поднимается на октаву выше. — Тогда почему я узнаю об этом только сейчас? Или ты просто решила, что моё мнение ничего не значит? Мы вместе уже год, Эмили, а ты вот так всё разрушаешь?

— Это моё решение, — говорю я твёрдо, хотя его слова задевают. Объяснять, что меня преследуют, что я боюсь за свою жизнь, кажется бесполезным. Он не поймёт.

— Твоё решение? Отлично! — он резко выдыхает, и я слышу, как что-то падает на его стороне трубки. — А я? Мне вообще место в твоей жизни есть? Или ты решила, что я просто помеха?

— Оливер, пожалуйста, — я пытаюсь говорить мягче, но внутри меня закипает раздражение. — Это важно для меня. Я не могу отказаться.

— Важно для тебя, — он почти рычит. — Конечно, как всегда. А что важно для меня, не имеет значения. Делай что хочешь, Эмили.

Он бросает трубку, и короткие гудки заполняют комнату. Я сжимаю телефон в руках, чувствуя, как дрожь поднимается от кончиков пальцев к плечам. Его слова ранят, но они не изменят моего решения. Я знаю, что должна уехать, и ничто меня не остановит.

На следующий день я пакую вещи. Каждый звук в общежитии кажется мне зловещим. Стук каблуков в коридоре, скрип половиц за стеной, даже шорох ветра за окном — всё это сливается в какой-то ужасный симфонический аккомпанемент моему бегству. Когда чемодан застёгнут, а сумка набита до предела, я ещё раз обвожу взглядом комнату. Здесь остались мои бессонные ночи, моменты смеха с Лили, которая всё ещё ничего не знает, и страх, который проник в каждый угол. Всё это я оставляю позади. Я думаю о первых днях в этой комнате, когда она казалась мне началом чего-то нового и светлого. Теперь же стены кажутся мне холодными, чужими, словно и они решили отвернуться от меня. Я вздыхаю, бросаю последний взгляд и закрываю дверь, ощущая, как вместе с этим я закрываю целую главу своей жизни. Стены, которые были свидетелями моего страха, словно молча смотрят мне вслед. Ухожу без прощания. Лили ничего не знает. Никто не знает.

Глава 3: Новый мир

Я переезжаю в Оксфорд, расположенный в самом сердце Англии, с его древними улицами, пропитанными историей и загадками. Этот город должен стать моим спасением, но первые впечатления заставляют меня задуматься: холодный взгляд каменных фасадов, которые кажутся живыми, и прохожие, чьи лица скрыты за равнодушием. Это место кажется слишком чужим, слишком далёким от того, что я надеялась найти.

Оксфорд встречает меня прохладным, влажным воздухом и величественным молчанием готической архитектуры. Высокие шпили, вырисовывающиеся на фоне серого неба, напоминают мне о сказках, но вместо волшебства я чувствую только давящее величие. Этот город не улыбается, он смотрит свысока, оценивая каждого, кто осмеливается ступить на его мостовые. Каменные фасады домов кажутся живыми, наблюдающими за каждым моим шагом, а прохожие, спешащие по своим делам, словно отводят взгляд, избегая случайной встречи со мной. Воздух здесь пропитан тайной, которая не терпит чужаков. Тяжесть чемодана тянет мою руку, но я иду вперёд, пытаясь не обращать внимания на мелькающих мимо людей.

Моё общежитие находится на краю кампуса. Здание старое, с вычурными деревянными панелями и тяжёлыми дубовыми дверями, которые кажутся созданными для того, чтобы охранять чьи-то секреты. Администратор, пожилая женщина с острыми чертами лица, вручает мне ключи и почти не смотрит в глаза. Я поднимаюсь на второй этаж, где моя комната.

Открываю дверь и на мгновение замираю. Просторная, с высокими потолками, украшенными лепниной, она кажется слишком большой для одного человека. Эта пустота будто подчёркивает мою изоляцию, напоминая, что я здесь одна, без поддержки. Широкие стены словно отталкивают, а тишина становится давящей, заглушая даже звук моего собственного дыхания. Свет из окна падает на деревянный пол, оставляя длинные тени от старого письменного стола. Стены украшены полками, но они пусты, будто ждут, когда их заполнят. В углу стоит кровать с тёмным изголовьем, напоминающим решётку. Тишина настолько абсолютная, что даже шорох моих шагов кажется чужим. Эта гнетущая тишина заставляет мысли блуждать в сторону самых мрачных предположений. Каждый звук, даже мой собственный, кажется нарушением порядка, словно я здесь посторонняя. Внутри нарастает чувство одиночества, которое превращается в тревогу.

Я распаковываю вещи медленно, наслаждаясь моментом тишины. Здесь нет Линчестера с его зловещими тенями и шагами за спиной. Кажется, что я наконец нашла покой. Но это ощущение длится недолго.

Первые дни проходят на удивление спокойно. Лекции, знакомство с соседями, походы в библиотеку. Никто не знает о моём прошлом, и я стараюсь поддерживать эту иллюзию. Местные студенты приветливы, но держатся на расстоянии, как будто боятся вторгнуться в моё личное пространство. Меня это устраивает.

Но всё меняется вечером четвёртого дня. Возвращаясь в общежитие после долгого дня на лекциях, я замечаю, что свет в коридоре мигает. Тусклый свет ламп освещает длинный коридор, но мне кажется, что он стал ещё длиннее, чем утром. Я ускоряю шаг, стараясь не смотреть на тени, которые кажутся слишком густыми.

Когда я захожу в комнату, меня встречает странная деталь: конверт на столе. В первый момент я останавливаюсь, не веря своим глазам. Кто-то был здесь. Это осознание накатывает волной, заставляя сердце пропустить удар. Ладони становятся холодными и влажными, а в голове начинает звенеть от паники. Мой взгляд цепляется за него, и волна настороженности накрывает меня. Это удивление смешанное с паникой: кто-то был здесь, в моём личном пространстве, пока меня не было. Сердце ускоряется, а ладони начинают потеть. Я точно знаю, что его не было, когда я уходила утром. Сердце сжимается, когда я беру его в руки. На нём нет имени отправителя, только моё имя, написанное знакомым почерком. Открываю его и читаю всего два слова: "Ты рядом".

Внутри что-то холодеет. Эти слова кажутся насмешкой, но я не могу понять, чьей именно. Руки дрожат, пока я кладу письмо обратно на стол. Я запираю дверь на два замка и падаю на кровать, чувствуя, как страх снова возвращается, обволакивая меня, словно холодный туман. Моё дыхание становится частым и неглубоким, а в груди нарастает ледяное ощущение, будто там разливается вода. Кончики пальцев немеют, но я не могу сдвинуться с места, как будто сама кровать удерживает меня своей тяжестью.

Ночью я просыпаюсь от звука. Он негромкий, словно шорох или тихий скрип, но этого хватает, чтобы моё дыхание сбилось. Я чувствую, как кожа покрывается мурашками, а холод будто проникает прямо в грудь. Сердце стучит так громко, что кажется, оно заглушает сам звук. Я сажусь на кровати, напрягая слух, пытаясь разобрать источник. Я сажусь на кровати, пытаясь разобрать источник. За дверью всё тихо, но тени, отбрасываемые светом луны, движутся по стенам. Я с трудом убеждаю себя, что это просто игра света. Но сон больше не возвращается.

На следующий день я снова нахожу письмо. На этот раз оно лежит у самой двери, и мне становится ясно, что даже здесь я не могу чувствовать себя в безопасности. Место, которое должно было быть моим убежищем, начинает превращаться в клетку, где стены словно нависают, отбрасывая тени, которые кажется живыми. Воздух становится тяжёлым, будто наполненным невыносимой тишиной, от которой звенит в ушах. Каждое движение ощущается как преступление, нарушающее навязанный покой. "Мы следим", — читаю я. Моё дыхание сбивается, и я понимаю: этот город, который должен был стать убежищем, становится ещё одной ловушкой.

Глава 4: Пересечения

День начинается вяло. Серое небо нависает над городом, словно огромный купол, скрывающий от меня весь мир. Я сидела на кровати, разглядывая экран телефона. Оливер, как всегда, пытается поддержать разговор. Его лицо на видеосвязи кажется отстранённым, хотя он пытается улыбаться. Но я чувствую раздражение, которое гложет меня изнутри.

— Ты хорошо выглядишь, — говорит он, его голос звучит неуверенно.

— Спасибо, — коротко отвечаю я, потирая виски. Разговор тянется слишком долго, но мне не хватает сил закончить его. — Как ты?

— Нормально. Работа, как всегда. Знаешь, я думал, может быть, я найду время и приеду к тебе. Увидимся наконец-то, поговорим нормально, — добавляет он, стараясь звучать уверенно.

Эти слова вызывают у меня странную смесь раздражения и паники. Я пытаюсь улыбнуться, но чувствую, как тягучее напряжение сковывает меня изнутри. Даже мысль о его приезде вызывает лёгкое беспокойство. Мне кажется, что он хочет приехать не ради меня, а ради подтверждения своей роли в этих странных отношениях, которые уже давно никуда не ведут.

Эти слова обрушиваются на меня неожиданно. Я молчу, пытаясь скрыть вспышку раздражения. Я никогда не просила его приезжать. Даже мысль об этом вызывает чувство напряжения. Я боюсь, что его приезд сломает то хрупкое равновесие, которое я пытаюсь сохранить. Он увидит, что я не та, кем он меня считает. Эти отношения держатся на иллюзиях, и я боюсь, что, встретившись, мы окончательно развеем их.

— Оливер, я не уверена, что сейчас подходящее время, — говорю я осторожно. — Я только начала привыкать, у меня много дел.

— Но мы же должны видеть друг друга, правда? — в его голосе появляется нотка обиды. — Ты уверена, что хочешь продолжать так? Мы даже… — он замолкает, но я знаю, что он хотел сказать. Мы никогда не были близки. Не в том смысле, как он хотел бы.

— Оливер, я… мне правда нужно идти, — резко перебиваю я, чувствуя, как поднимается ком в горле. — Давай поговорим позже?

— Нормально. Работа, как всегда. Знаешь, я думал, может быть, ты передумаешь и вернёшься? Здесь всё стало как-то… пусто без тебя.

Я опускаю взгляд, стараясь скрыть вспышку раздражения. Его голос звучит жалобно, как у ребёнка, который потерял свою игрушку. Это не забота — это попытка удержать, но он сам не знает, зачем.

— Оливер, давай поговорим позже? Мне нужно идти, — вырываю я эту фразу, как спасение.

— Конечно, — отвечает он, но в его голосе слышится обида. Экран гаснет, и я наконец выдыхаю. Мы с ним вместе уже год, но я не могу понять, зачем я всё ещё держусь за эти отношения. Возможно, это потому, что он всегда был рядом, когда мне нужно было отвлечься от одиночества. Я помню, как он пытался развеселить меня, присылая забавные мемы или делая неловкие комплименты. В моменты слабости его голос казался единственной ниточкой к нормальной жизни. Но сейчас всё это кажется далёким, почти чужим. И, несмотря на его старания, я чувствую, что эта связь больше тянет меня назад, чем помогает идти вперёд. Возможно, мне страшно остаться одной, или я просто привыкла к его постоянству. Но это постоянство не приносит радости, а лишь усиливает ощущение пустоты. Я всё ещё надеюсь, что однажды он изменится, что эти отношения наполнятся смыслом. Но с каждым днём эта надежда угасает. Он хороший человек, но я не могу подпустить его ближе. Что-то внутри меня говорит, что я не готова, да и никогда не была. Это чувство только усусиливается с каждым нашим разговором.

Кампус и безразличие толпы

На улице прохладно, но влажный воздух делает дыхание тяжёлым. Я направляюсь в сторону кампуса, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей. Мимо меня проносятся студенты, разговаривая о чём-то своём, беззаботно смеясь. Я чувствую себя лишней среди них, будто наблюдаю за чужой жизнью через стекло.ой жизнью через стекло.

Моё внимание привлекает знакомая фигура. Высокий мужчина с чёрными волосами стоит возле кофейни на углу. Его осанка прямая, движения уверенные, как у человека, привыкшего держать всё под контролем. Люди вокруг, словно чувствуя его присутствие, отступают чуть дальше, создавая вокруг него невидимый барьер. Он держит чашку в руках, но кажется, что весь мир замер, подчиняясь его молчаливой уверенности. Даже воздух вокруг него кажется напряжённым, готовым разрядиться в любой момент. Его взгляд направлен не столько на витрину, сколько внутрь себя, словно он размышляет о чём-то важном. Черты его лица застыли в хищной сосредоточенности, а тонкая полуулыбка придаёт его образу зловещую непредсказуемость. Мой шаг замедляется, когда я понимаю, кто это. Джеймс. Его осанка, уверенные движения — всё кажется таким привычным, но в то же время пугающе чужим.

Я останавливаюсь, словно прикованная к месту. Его взгляд скользит по мне краем глаза, но он даже не останавливается, не задерживается. Этот взгляд когда-то был другим — тёплым, уверенным, словно он видел во мне весь мир. Но сейчас в нём только холодная пустота, которая обжигает сильнее, чем прямой упрёк. Сердце колотится так сильно, что мне кажется, его стук слышен даже прохожим. Я чувствую, как холодный пот стекает по спине, а дрожь пробегает по всему телу. Это странное ощущение — быть одновременно невидимой и слишком заметной — выбивает почву из-под ног. Сердце колотится так сильно, что мне кажется, его стук слышен даже прохожим. Я чувствую, как холодный пот стекает по спине, а дрожь пробегает по всему телу. Это странное ощущение — быть одновременно невидимой и слишком заметной — выбивает почву из-под ног. Будто я — просто часть толпы, ничем не отличающаяся от других. Это режет сильнее, чем я ожидала. Он не узнаёт меня? Или делает вид?

Сердце сжимается от противоречивых эмоций, и я тороплюсь дальше, стараясь выкинуть его образ из головы. Но его силуэт остаётся перед глазами, как тень, которую невозможно стереть. Я прихожу в кампус, но мысли о нём не оставляют меня. Как он мог так измениться? Был ли он всегда таким? Когда-то он был тем, кто спасал меня от всего, кто был опорой в любых ситуациях. Но теперь я вижу только холод и отчуждение, которые отталкивают сильнее, чем любое его слово.

Глава 5: Тени прошлого

Невыносимые ночи

После той встречи я долго не могла прийти в себя. Его образ преследовал меня даже во сне, где воспоминания, затуманенные временем, вновь всплывали на поверхность. Эти ночи стали моей личной пыткой, воспроизводя моменты, которые я так долго пыталась забыть. Во снах я снова вижу, как его руки тянутся ко мне, чтобы помочь встать после падения, чувствую тепло его голоса, когда он называл меня своей королевой. Но эти добрые образы сменяются его холодным взглядом, от которого пробирает дрожь. Сны превращаются в бесконечное столкновение между радостью и болью, оставляя после себя опустошение и страх открывать глаза. Я вижу, как Джеймс подаёт мне руку после падения, его голос, полный заботы, звучит в ушах. Я слышу его смех, когда мы сидим на берегу реки, бросая камушки в воду, и чувствую тепло его присутствия. Но каждый раз сон обрывается в тот момент, когда его взгляд становится холодным, а слова, когда-то успокаивающие, превращаются в уколы. Эти воспоминания разбиваются на тысячи осколков, оставляя только боль.

Детство и безопасность

Когда мы были детьми, Джеймс был моим защитником. Он был рядом всегда, когда я спотыкалась или терялась. Однажды зимой я поскользнулась на льду и сильно ударилась коленом. Пока я сидела в снегу, он, не сказав ни слова, снял свои перчатки, помог мне встать и отвёл домой, даже не обращая внимания на собственные замёрзшие руки.

Летом мы часто гуляли вдоль реки. Я помню, как он сплёл для меня венок из жёлтых цветов, назвав его короной для королевы. Тогда я почувствовала себя не просто девочкой, а кем-то важным, единственным человеком, кому он готов посвятить своё время. Это было больше, чем жест доброты — это был знак того, что он видел во мне что-то особенное, чего я сама не замечала. В тот момент я почувствовала себя особенной, как будто для него я действительно значила больше, чем все остальные. Его серьёзное лицо в тот момент заставило меня смеяться, но в глубине души это наполнило меня теплом. Эти минуты с ним всегда приносили ощущение безопасности и радости, будто никакие беды не могли проникнуть в наш маленький мир. Мы придумывали тайные ходы через заросли, создавая наш собственный мир, в котором никто не мог нас найти. Я помню, как в школе старшие дети дразнили меня, отбирали вещи, но с появлением Джеймса это прекращалось. Он был непоколебимым и сильным, его спокойствие внушало уважение, а его слова всегда звучали убедительно. Для меня он был героем, человеком, которому я могла доверять.

Разрыв

Но подростковые годы изменили всё. Мы стали отдаляться, хотя я не понимала, почему. Джеймс начал вести себя иначе — холодно, отстранённо, а его защита превратилась в суровость. Однажды, когда мне нужна была помощь, он отвернулся от меня. Это было на школьной вечеринке, когда один из парней слишком настойчиво требовал моего внимания. Я чувствовала себя загнанной, но в то же время надеялась, что Джеймс, как всегда, придёт мне на помощь. Когда-то он не раз вставал между мной и теми, кто пытался навредить. Его уверенность и решимость всегда заставляли меня чувствовать себя в безопасности. Но в этот раз всё было иначе. Вместо привычного щита я осталась одна, ощущая, как без его поддержки мир вокруг становится ещё холоднее и опаснее. Это было словно падение в пропасть, где я впервые поняла, какова жизнь без его защиты. Меня охватило чувство полной уязвимости, как будто весь мир стал враждебным и холодным. Я чувствовала, что потеряла не только его, но и свою способность доверять кому-либо. Этот момент оставил после себя рану, которая с годами только глубже проросла горечью. Он стоял в стороне, словно не замечая меня. Я помню его взгляд: он смотрел мимо меня, как будто я больше не существую. И когда я наконец решилась подойти, он произнёс всего несколько слов: “Разберись сама.”

Эти слова резанули сильнее, чем любой крик. В тот момент что-то внутри меня сломалось. С тех пор мы почти не разговаривали, словно оба решили, что между нами больше нет ничего общего. А теперь, спустя годы, я вижу его и не понимаю, кем он стал. А если бы всё сложилось иначе? Если бы тогда, на той вечеринке, он подошёл и защитил меня, как раньше? Я надеялась, что его защита станет знаком, что я важна для него, что он всё ещё тот человек, который всегда был рядом. Возможно, это вернуло бы мне уверенность в себе и в нас. Но вместо этого я осталась одна, сомневаясь, была ли я когда-нибудь для него действительно важной. Возможно, сейчас между нами была бы другая история. Могли бы мы остаться друзьями? Или стать чем-то большим? Эти мысли терзают меня, оставляя горечь сожалений и вопросы, на которые, кажется, никогда не будет ответа.

Вопросы без ответов

Я стараюсь сосредоточиться на учёбе, но мысли о Джеймсе мешают мне. Я иду в библиотеку, но строки в книгах сливаются в бессмысленные линии. Его лицо, его голос, его взгляд — всё это становится слишком громким в моей голове. Мне кажется, что даже стены этой комнаты знают больше о нём, чем я теперь.

Почему он так изменился? Был ли он всегда таким, просто скрывал это? Или же с ним произошло что-то, о чём я не знаю? Эти вопросы крутятся в голове, как шепот, который невозможно заглушить.

Тени прошлого

Поздним вечером, возвращаясь из библиотеки, я решаю прогуляться. Холодный воздух Оксфорда немного отрезвляет, а пустые улочки кажутся почти уютными. Но я знаю, что это обманчивое спокойствие. Тени прошлого снова со мной, и я не могу от них убежать. Их шёпот проникает в мои мысли, вырисовывая образы Джеймса: его строгий взгляд, его голос, когда он впервые произнёс "Разберись сама". А если бы он не произнёс этого? Что было бы тогда? Может быть, между нами сохранилась бы связь, и мы всё ещё доверяли бы друг другу, как тогда, в детстве. Или, возможно, эта ссора была неизбежна, как тихий рокот грозы, предвещающий бурю. Эти вопросы терзают меня, не давая покоя, а каждый шаг по пустым улочкам только усиливает их. Я вспоминаю, как мы строили наш маленький мир вдоль реки, где казалось, что никто не сможет нас разлучить. Но теперь этот мир остался только в моей памяти, а тени прошлого стали живыми хранителями боли, от которой невозможно скрыться. Я вижу, как их очертания проступают на стенах и мостовой, шепчут мне его слова, от которых когда-то текли слёзы. Эти тени словно тянут ко мне свои руки, напоминая о тепле, которое стало холодом, и о смехе, который превратился в молчание.