Оттепель

Глава 1. Часть 1.

Что можно сказать о своей нынешней жизни?
Да, пожалуй, невозможно было представить, что однажды я окажусь здесь, заключённым в Сибири, по такой, нелепой случайности! Это была жуткая глупость, за которую теперь вынужден расплачиваться на каторжных работах, в лютый мороз, без какой-либо надежды на будущее.
Различного рода неприятности, конечно, случались со мной и раньше, но, чтобы встрять вот так?..
Если прежде приходилось думать о том, где добыть пропитание, как найти по теплее одежду, и хоть какую-то крышу над головой в заморозки. Просто ради того, чтобы выжить… Просто прожить очередной день! То теперь я вообще не уверен, как будет завтра. Наступит ли, для меня это “завтра”?
Бетонные стены местной тюрьмы буквально пропитаны запахом смерти, и многовековой кровью. В своих самых страшных кошмарах, после того как оказался на улице в десять лет, именно такого конца, невозможно было ожидать.
Пытки, избиения, каких только зверств я не успел насмотреться, за тот короткий период в полгода. Их лица, тела, обезображены настолько, определить личность умершего становиться не просто.
Хотя и люди здесь, как бы сказать, по мягче, своеобразные. Давно сами потеряли человечность перед тем, как оказаться на пороге этого здания. Поэтому всем просто наплевать.
Мои же коллективные отношения с другими заключёнными не сложились. А в прочем, и общаться-то нам здесь времени нет.
М-да уж… Немного иными, раньше, были мои планы на жизнь.
С другими беспризорными ребятами мы мечтали, что однажды тоже сможем жить, как проходящие мимо люди, спешащие домой, к семьям и близким. Дом… Безопасность. Нам хотелось иметь, хотя бы крышу над головой, из которой не гонят.
Но кто теперь спросит, чего я хотел?
Семья? Да, вроде как есть, но лучше бы не было. Им, как и всем остальным в этом безумии, глубоко наплевать, где я закончу последние дни. Всем, кроме меня самого.

Обессиленным, я упал на твёрдую подушку и завернулся в колючий тяжёлый плед пытаясь отогреться. После работы, бывает, не хватает сил дойти до столовой на ужин. Скорее уснуть, забыться. О бóльшем, наверное, и просить нельзя.

В Сибирской тюрьме существует и другая опасность. Замёрзнуть, например, на смерть во сне. От здешних морозов не спасает даже пухлая фуфайка, в которой невозможно двигаться, а что говорить об одном несчастном одеяле?
Обычно в такие моменты я стараюсь вообще не спать несмотря на усталость. Хотя другие заключённые считают такую смерть избавлением. Проще говоря, это самый лёгкий уход из всех возможных, для подобного кошмарного места.

Не поспоришь, конечно, но я всё же планирую выдержать весь свой срок и выйти на свободу живым. К тому моменту уже стану совершеннолетним, смогу получить документы и… Смогу жить, как полноценный член общества? Бред, конечно. Зарывшись с головой, я зажмурился, пытаясь сдержать нервный смешок.
Представляю, как тяжело будет на свободе после, с таким-то незавидным багажом. И всё равно очень хочу попробовать.
Сегодняшняя ночь выдалась неспокойной, я то и дело просыпался, ворочался от шума и голосов. Заключённые редко бунтуют, просто потому что для этого нужны силы, которых к концу дня ни у кого нет. Однако бывают и исключения, каждый сходит с ума по-своему, но лучше бы они делали это днём.
Свернувшись в клубок, обхватив колени в попытках уснуть, но всё-таки сдался и присел, облокотившись о бетонную стену. Так любопытно, что же там происходит, но голосов слишком много, чтобы пытаться разобрать о чём они говорят.

Вдруг настала долгожданная тишина, и это означало ещё одну бессмысленную смерть. Никто не будет тебя успокаивать, разбираться в невменяемости или приступах. Тюремный надзор решает эту проблему единственным, простым и доступным здесь способом…
У нас не существует прав, поэтому лишний раз лучше сидеть тихо. Даже если охрана вдруг решила избить тебя, просто так, без причины, для собственного лишь веселья - молчи. Никто не вступиться, никто не захочет поменяться с тобой местами.
Послышались чьи-то шаги, а вскоре, и скрежет ключа в замочной скважине дверей разнёсся глухим эхом по моей камере. Набросив одеяло на голову, я отвернулся лицом к стене притворившись спящим.
Зачем они пришли?!
Так… Главное не паниковать, перестать дрожать, иначе заметят. Ведь если не спишь – значит режим нарушаешь, а нарушаешь режим – жди наказания. Эти твари легко найдут повод выбить всю дурь, и ведь они ничем не лучше тех, кого охраняют! Такие же жестокие, хладнокровные убийцы.

Осевшая дверь грузно проехала по полу, и я перестал дышать.

— Брось это здесь да пойдём, ещё по стопке опрокинем. — Прозвучал грубый голос одного из охранников. Другой усмехнулся, и я услышал глухой удар. Дверь, тем же мерзким скрежетом захлопнулась. И наступила тишина.
Судорожно выдохнув, я осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы осмотреться.

Уже несколько недель мне везло быть одному. Последнего, с кем мы делили эту маленькую конуру, перевели в другое место, и, пожалуй, я был несказанно рад такому обстоятельству. Лучше в одиночестве, чем соседство с монстрами, которые могут убить за лишнее одеяло в морозные ночи.
Я не заслужил быть здесь, я… Я же просто не такой!
Похоже мужчина сильно избит и угрозы сейчас не представляет, но адреналин всё ещё зашкаливает так сильно, потому уснуть не получиться.

Кряхтя что-то себе под нос, он поворочался на полу, может быть, пытался подняться да тело не слушается. Немного даже жаль его стало, поэтому поднявшись с кровати, я нащупал в темноте свою куртку и накрыл ею лежавшего человека.
Ночь хоть и не была опасно холодной, но спать в лёгкой одежде — плохая идея. Сомневаюсь, что он заслуживает какой-либо помощи, однако нам теперь вместе жить, и лучше бы положительно зарекомендовать себя сразу.

В маленькое окошко начал пробивать утренний свет, а меня начала одолела гадкая дремота. Опустив взгляд вниз, я, зачем-то начал рассматривать окровавленное лицо мужчины, отвлекаясь от усталости.
Ничего особенного во внешности нет. Обыкновенный бандит как большая часть заключённых. А ведь я рискую стать таким же. Жутко. Но, неплохая мотивация, чтобы больше не преступать законов. Ха, да как будто не воруя, возможно было выжить.

Глава 1. Часть 2.

Спустя несколько дней, в обед, охрана попросила меня проследовать за ними. Предугадать заранее сложно, по какой причине могут вызвать, но я попытался сохранить спокойствие и хладнокровие.
Правила и режим, насколько мне известно не нарушал, и несмотря на болезнь, стараюсь выполнять обязанности на ровне с остальными. Вопросов задавать здесь не принято, поэтому я молча шёл следом, опустив глаза в пол.
Один из охраны открыл дверь моей камеры и грубо втолкнул меня внутрь захлопнув дверь, но не запирая замков.
В недоумении и полной растерянности я поднял голову и увидел мужчину, который стоял возле окна скрестив на груди руки. Низкорослый, с пухлыми розоватыми щеками незнакомец, расплылся в улыбке.

— А, вот и ты! Угощайся, — указав пальцем на тумбочку, где снова стоял тот самый травяной чай, он подошёл ближе. — Расслабься, я хочу с тобой поговорить.
Какой-то он странный. Видно, одет прилично, между нами не может быть ничего общего, а этот взгляд. Пытается обмануть, изображая из себя дружелюбие, но брезгливость так просто не скрыть.

— Никольский, я пришёл, сюда, предложить тебе сделку. Я могу вытащить тебя отсюда, могу обеспечить замечательное будущее. Желаешь обсудить условия?
Посмотрев на чашку с напитком, из которого идёт пар, я перевёл взгляд на странного человека не решаясь двинуться с места.

— Очень интересно послушать в чём подвох. И почему именно я? — вздохнув, я прошёл к своей кровати, гремя по полу цепями от наручников и сел, пытаясь перевести тяжёлое дыхание.
Мужчина усмехнулся и отряхнул рукава дорогого пиджака.

— Есть работа, — присев рядом со мной, серьёзным тоном заговорил мужчина. — Она не самая приятная или же простая, однако взамен ты получишь деньги, свободу. И главное, шанс на жизнь, которую никогда не увидишь если останешься в этой дыре.
Сунув мне в руки чашку, он с отвращением осмотрел маленькое помещение камеры.
— И что я должен буду делать?

— Если быть кратким, Никольский, я имею некоторые цели, а в окружении, котором нахожусь всегда существуют люди, которые мешают, понимаешь? Их нужно убирать с дороги. Бесконечная конкуренция за место, влияние, связи. Я ведь знаю почему ты оказался здесь. Несправедливо, да?
— А-а. Ага, я понял. Вы, похоже решили, что я отомстить хочу. Нет! Ошиблись. Это было несправедливо, но каждый чёртов день здесь, я думаю лишь о том, что выберусь и начну жить, нормально! У меня есть мечты, ради которых я готов выдержать любую каторгу. Так что, пожалуй, достаточно этих разговоров. — дрожащим голосом ответил я, убирая на тумбочку чашку с чаем.
Просто так никто не станет помогать, я это знаю… Знаю. Просто, так хочется выбраться. Но подобные условия, это слишком!

— Подумай сам. Ну кем ты выйдешь, отсюда? Каким? А выйдешь ли вообще? Давай будем честны. В наилучшем случае инвалид с изломанной психикой, не умеющий и незнающий, как существовать вне режимов. Есть мечты — это хорошо, но реальность жестока к мечтателям.
— Я это слышал множество раз. Думаете, что можете управлять чужими судьбами, да? Просто, потому что денег много. Вот таким как вы в Сибири самое место!

— Четыре года, Никольский, и ты будешь иметь собственную крышу над головой, свободу и массу возможностей. Этого времени хватит мне, а дальше, разойдёмся если пожелаешь.

— Всё с ваших слов так просто! Но я не верю.

— Скажем, я не имею такого хобби как расхаживать по этим помойкам выискивая интересных кандидатов. Вместо тебя найдётся масса людей, которых можно нанять и ненужно упрашивать.

— Однако вы здесь. С чего бы?

Нахмурившись, мужчина кивнул и равнодушно развёл руками.

— Я дам тебе время подумать. Не больше месяца. Главное, что мы уже друг друга поняли, а значит я проделал этот путь не напрасно, — похлопав меня по спине мужчина поднялся и отряхнувшись подошёл к выходу постучав несколько раз. Один из охранников тут же открыл дверь и махнул мне, приказывая идти следом, а незнакомец ушёл в другом направлении.
Возвращаясь к работам, не отпускала лишь одна мысль. А согласись я сразу, неужели всё настолько просто и можно вмиг оказаться за пределами тюрьмы? Не верю я.

Ещё сон этот дурацкий. Брат… Исключать такое не могу, и он просил моей помощи. Но отсюда я всё равно ничего не смогу сделать. Как будто нарочно всё сводиться к принятию сомнительной сделки.
Нет-нет-нет. Ни за что. Как бы сладко не звучали его речи, а кроется в них, нечто по-настоящему жуткое.
***
Вечером, на выходе из столовой меня остановил охранник под предлогом проверки. Процедура обычная и не редкая, поэтому я спокойно отошёл в сторону, дожидаясь пока заключённых разведут по камерам.

— Ты дурак!? — толкнув меня к стене, прошептал парень в форме, осматриваясь по сторонам. — Почему не свалил, когда предложили такую возможность?

— О чём вы…

— Соглашаться нужно, идиот. Думаешь, если примерный такой, не сгноят? Илья Фёдорович хороший человек, он поможет.

— Не совсем понимаю, зачем вы говорите мне это всё, но принимать такие серьёзные решения хотелось бы самостоятельно.

Да уж. Кто бы сомневался, что многие заодно с подобными, неприятными типами. Интересно только, какого это, знать, что мне предложили, видеть ежедневно последствия, но продолжать участвовать в происходящем повсеместно безумии.
В камеру я вернулся разбитым и потерянным. Одно дело, когда головой понимаешь к чему могут привести такого рода сделки. Да и не смогу я физически совершать то, о чём он намекал. Но… Свобода. Одно слово — «согласен», и прочь отсюда! Блин...

— Сань, — лениво потянувшись окликнул Андрей. — А расскажи, как вы, шпана, на улице-то выживаете?

— А? — подняв голову, я посмотрел на мужчину, а потом на железную дверь в проходе… — Бывает, дают подработку. Чаще всего портовые просят помочь в загрузке, отгрузке. Мы за такое берёмся, несмотря на то что платят они меньше, чем стоит буханка хлеба. Зато есть возможность пережить морозы внутри корабля. Если не хочешь умереть от голода приходиться вытягивать у зевак кошельки, стягивать украшения… Мы просто не знаем как по-другому. Охотнее возьмут в дом блохастого кота, а нас лишь сторонятся и гоняют.
Ребята иногда умирают… Ещё вчера вы вместе, засыпая, делились своими мыслями или мечтали, а на утро он ледяной, и не дышит, — шмыгнув носом, я улёгся на подушку, пряча проступающие из глаз слёзы. — Мы сами друг другу могилы роем. Сами сооружаем кресты, на которых вырезаем их имена… Никто не должен так уходить.

Глава 2

— Ну что! Никольский, готов уже уйти отсюда? — скрестив руки на груди, раздражённо спросил Илья Фёдорович, не заходя в камеру.
За маленьким окном в стене виднеется свет солнца, хорошо там, наверное...
Не хочу больше сомневаться. Всё так или иначе измениться, так почему я должен продолжать мириться с системой, благодаря которой погибли на улице мои друзья. Система, которая изначально нас только предавала, и лишила надежды на справедливость?

— Да! Готов мать его.
До сих пор не знаю, справлюсь ли с тем, на что подписываюсь. А с другой стороны, почему это, я не могу дать себе возможность, узнать, каким иным мир может быть?
— Вот и славно, — смягчившись, выдохнул мужчина и отошёл в сторону пропуская охрану.
Сборы не заняли и минуты, я достаточно быстро распихал по карманам куртки свои личные вещи из деревянной тумбы, и неуверенно вышел за порог крохотной комнаты, мысленно прощаясь с днями, что оставляю позади.

Впереди гордо вышагивал Илья Фёдорович, тихо насвистывая незнакомую мелодию. Похоже этот человек доволен победой. Да и мне, собственно не на что пока жаловаться.
Тусклый свет практически не освещал коридор, по которому гулял морозный сквозняк. Эту часть здания я не знаю, но как по мне, стены везде одинаковые.
В одной из приоткрытых дверей потянуло мерзким запахом табака, и как не странно направлялись мы именно в тот кабинет.

Осторожно заглянув во внутрь, я сразу заметил огромное окно, из которого виднелись огромное море и небо без единого облака, лишь яркое солнце на спокойных волнах синей воды.
Это настолько невероятно: долгожданная свобода так близко, и что я вообще думал!? Дурак. Ничего не имеет значения, лишь бы скорее выбраться отсюда!
Ещё один человек в форме, сидящий в кресле, поприветствовал Илью Фёдоровича, словно старого друга.
Охранники удалились, оставив нас втроём. А я молча ту́пил в окно, не в силах оторвать взгляда. Боясь вновь, лишиться на долгие годы, возможности наслаждаться светом.

— Вот, как и договорились, дай ему подписать свои бумажки, — распорядился Илья Фёдорович, и достав из кармана внушительную пачку купюр, вручил деньги сотруднику в кресле, — Надеюсь, его личное дело «исчезнет» из ваших архивов.

— Конечно, но не факт, что не появиться нового. — Саркастично ответив, он безразлично взглянул на меня положил на край стола несколько листов, — Он хоть писать умеет?
Илья Фёдорович посмотрел на меня, и усмехнувшись пожал плечами.
— Умею, — уверенным тоном ответил я, взяв перо.
Не вчитываясь в написанное, я быстро расставил закорючки в указанных местах. Как раз к этому времени вернулся охранник с вещами, что были у меня изъяты в момент ареста.

— Ну что же. Было приятно повидаться, Вениамин. Как будешь в городе, заходи. Я всегда рад таким гостям, — улыбаясь, они пожали друг другу руки, после чего мы отправились дальше, по коридору в сопровождении охраны.
Получается — всё. Обратной дороги нет. Но я почему-то, больше, совершенно не переживаю. Да и будь оно как будет уже. Если даже придётся, однажды, пожалеть о своём выборе, сейчас ничего не способно омрачить настолько долгожданное событие.

Высокие двери открылись, окатив меня свежим воздухом, ветром и слепящим светом, от которого отвыкли глаза. И я, шаг за шагом осторожно вышел на улицу. Волны бились о берег так громко, это напомнило летние ночи, которые мы частенько проводили на причале…
Счастье захлестнуло все мои мысли отдаляя от реальности, из которой не было выхода. Я не сразу услышал, как Илья Фёдорович ко мне обращается.

— Никольский..., — улыбнувшись, протянул он, привлекая внимание. — Наш корабль скоро отплывает, поторопимся, если не хочешь остаться здесь ещё на несколько дней.

Кивнув, я побежал следом, чувствуя невероятный прилив сил. Безумие какое-то, и зачем, спрашивается, тянул целый месяц? Да это же просто лучший день в моей жизни! Лучший корабль, на который я когда-либо входил. Пьянящее наслаждение свободой, которой невозможно надышаться.

— Илья Фёдорович, мне как-то неловко от своего вида, находясь рядом с вами, — осмотревшись по сторонам, я заметил, как брезгливо люди покосились, высокомерно осматривая меня с ног до головы.

— Не переживай. Это наименьшая из проблем, которая встанет перед нами по прибытию в город. А пока, просто отдыхай. Погода действительно сегодня превосходная, да?

— Всё просто потрясающе! Спасибо вам! — Восхищённо прокричал я, осторожно идя по палубе к краю борта.

Илья Фёдорович, тихо усмехнувшись потрепал меня по голове.
Какое-то время после отплытия мы стояли в тишине, слушая ненавязчивые удары волн о корпус.
Заключённых обычно перевозят не так. Я находился в узкой камере, внизу, на четверых. Там было просто невозможно уместиться, а запах… Сложно понять: это морская болезнь, или же просто настолько омерзительно пропахло помещение. Вперемешку с ужасом, комом, вставшим в горле, задолго до транспортировки…
Вечером, когда огромная луна вынырнула из горизонта воды, Илья Фёдорович нашёл меня и показал дорогу к каюте, в которой я буду спать, но не смотря на переизбыток событий и эмоций, которые значительно вымотали физически, я не хотел уходить. Так много звёзд, как же раньше не ценил всю эту красоту. Ох, если бы только знал, как сильно можно соскучиться по таким незначительным вещам, которые, как кажется, видишь каждый день.
Тогда думалось, что это никуда не денется, что же может случиться?
Но теперь, единственный страх — это уснуть и проснуться не здесь, а в холодной тюремной камере. Слушая очередные возмущения Андрея, который неустанно бубнит каждое утро по любому поводу. Каторжные работы, и конечно же опасность нарваться на плохое настроение охранника, или другого заключённого.
Всё-всё! Я больше туда ни за что не вернусь.
На столике у кровати стояло красивое блюдо с едой. Это, что… Мне? Выглядит так, что трогать жалко… Портить только, произведение искусства.
Стянув с себя толстенную куртку, я заметил небольшую ёмкость с туалетными принадлежностями, чем и воспользовался в первую очередь. Конечно же! Негоже, с такими чёрнющими от грязи руками и лицом, находиться среди всей этой роскоши.
Впрочем, как и ожидалось, этот ужин, на вкус такой же потрясающий, как на вид. Ещё бы три таких порции съел. Или четыре. Не потому, что так сильно голоден, я просто поражён. Никогда в жизни не пробовал ничего подобного…

Глава 3.

Полгода пронеслись перед глазами в одно мгновенье после того, как Илья Фёдорович впервые дал мне настоящее задание. В тот день… Я смог частично понять, что на самом деле таилось в тени счастливого шанса на жизнь.

Меняющие друг друга дни, опустошали, очерствляли мою душу с каждым разом, как я продолжал выполнять эту “работу”.
Теперь, можно сказать, я действительно стал походить на бездушный инструмент, которому приходиться выносить любой, неугодный мусор. Даже понятия не имею, за что убиваю. Оно-то меня и не касается, а если буду думать об этом, долго не выдержу.
По большей степени, уже перестала беспокоить, даже собственная, жестокость и безразличие. Пусто там, где прежде очень долго надрывало.
Всё человеческое — тихо задыхается, глубоко-глубоко. Я стал такой же сволочью, коих раньше до смерти боялся. Даже презирал.
И так быстро?
Прекратил вести счёт отнятым жизням, не оборачиваюсь вслед их падающим навзничь телам. Да и сейчас, в такое неспокойное время, всем просто наплевать на найденный в переулке труп, а мне и лучше.
Хотя… Бывает, жжётся ощущение сгнивающей во мне человеческой плоти, и хочется всё прекратить. Сбежать и спрятаться. Но наступает утро очередного дня.
Меня снова ничего не заботит.

Сентябрь 1904 г.

Жаркий день, прекрасная погода. Работы нет, а чахнуть в администрации меня уже не заставишь. Всё же, наёмник я или оружие, но в некоторой свободе ещё не до конца ограничен.
Порт остался единственным местом, где можно ненадолго забыться, слушая бурлящую жизнь моря. Безмятежность… Единственное, что у меня осталось из прошлого, когда был ещё человеком.
Здесь вспоминаю, как сильно хотелось бороться… Не существовать, а именно жить. Яркие сны мы видели тогда, насмерть замерзая на улице в мороз. А я выжил, и может быть, не просто так.

— Любуешься? — тихий девичий голос, обратившийся ко мне, развеяв всяческие, гнетущие мысли, жестоко возвращая в реальность сознание.

Обернувшись к источнику звука, я увидел возле себя незнакомку. Длинные, огненно­рыжие волосы рвано развивались на ветру, а на чистой, белой коже ярко горели румяные щёки, и болотного цвета глаза.
Она, должно быть, принадлежит если не богатому, то среднему классу достатка.
Припухлые губы расплылись в самодовольной, ледяной улыбке, но взгляд, напротив, излучает тепло. Сердце сдавила непривычная конвульсия, бросив моё тело в холодный пот.

— Чего молчишь, язык проглотил, что ли? — хихикнув, расслабленно спросила она, усаживаясь рядом на грязное деревянное покрытие, не пощадив длинную жёлтую юбку.

— Любуюсь, тебе какое дело? Шла бы отсюда, других доставать глупыми вопросами. — опустив глаза вниз, резко ответил я, и отвернулся в сторону, скрывая смущение.

— Ну и хам… — помрачнев, незнакомка тут же поднялась, отряхивая песок с одежды и ушла так же стремительно, как появилась.
Какая она необычная. Я не мог оторвать взгляда, до тех пор, пока девушка не затерялась в толпе.
Ох Саша… Приди в себя! Не в том я положении нахожусь. Нельзя, невозможно, испытывать столько странных чувств к той, с кем не поговорил и минуты.
В течении оставшегося дня я отчаянно пытался выгнать видения из головы, но похоже она застряла там куда крепче, чем я способен сопротивляться.
Подумать только, в одно лишь мгновение незнакомка разрушила стену безразличия и наполнила светом всю ту пустоту, в которой я погрязаю ежедневно.
Как только солнце полностью зашло за горизонт пришло время возвращаться домой. Всё это должно быть неважным, но надеюсь завтра забудется этот случай, как и прочее. Да, она лишь слегка пошатнула моё твёрдое хладнокровие, но это совсем ничего не значит! Ни-че-го. Не-а.

Подходя к дому, взгляд непроизвольно зацепился за окно моей квартиры. Свет и чья-то промелькнувшая тень в комнате. Чёрт! Плохо дело!
На одном лишь адреналине, я как можно скорее поднялся на свой этаж и тихо подойдя ко входной двери прислушался. Судя по шагам, он один, и к его большому сожалению, к чему-то подобному меня готовили.
Достав из поясной кобуры присвоенный маузер, я резко потянул ручку двери на себя и увидел парня, который замешкал, пытаясь так же ухватиться за своё оружие. Похоже от неожиданности, что застали врасплох, реакция незваного визитёра подвела.
Сняв предохранитель, я плотно закрыл за собой дверь и выстрелил. Хватило одной пули, как и учили.
Мальчишка широко раскрыл глаза, шевеля губами что-то попытался сказать, но рухнул вниз. Медленно… на колени, а после — бессознательно на пол.

Какая неприятная ситуация получилась. Хлопок точно не останется без внимания, разбирайся теперь, так ещё и от грязи избавляться!..
Чего он тут пытался найти? Полный погром в комнате, но сейчас есть более важная проблема. Мёртвое тело в моей квартире продолжает истекать кровью. Так и до соседей внизу может протечь, и это станет нихрена себе какой проблемой!
Оттаскивая труп в комнату, я услышал стук в дверь. Реакция нашей экономки не заставила себя долго ждать... О Господи, где же был твой зоркий глаз, когда незнакомец проник в дом.
Вбежав в ванную комнату, я судорожно начал сбрасывать верх одежды и отмывать окровавленные руки.
Всё, хорошо… Чёрт, пятно на полу!
Бросив коврик на загрязнённое место, я несколько раз глубоко вдохнул, и уже спокойно открыл дверь, напялив добродушную улыбку.

— Александр добрый вечер, у вас здесь всё в порядке? Почему так долго не открывали!? — Подозрительный взгляд старухи смотрит словно в душу, пробирая до самых костей.

— Эм, шкаф упал, в.…, комнате. Извините, но я сейчас слегка занят, сами понимаете, такая неприятность. Сломался! Вдребезги. — Нервно захихикав, я осторожно закрыл дверь прямо перед её старым недовольным лицом.
Боже, уходи пожалуйста...
Усевшись в кресло, я вытер рукой вспотевший лоб, и посмотрел на закрытую дверь комнаты. Чёрт, а мертвеца из квартиры так просто не вынесешь!
Подойдя к парню, я посмотрел на него чуть внимательнее, но так и не смог вспомнить лица убитого. Тёплая кровь продолжает вытекать из него на тёмный ковёр.
Опершись на колено, я пошарил по карманам жертвы в поисках документов, но они никаких ответов мне не дали.
— Ну что, гражданин, теперь уже «Никто», — разрывая паспорт сказал я, словно собеседник ещё может возразить. — Доставил же ты мне лишней головной боли, а мне вообще-то завтра рано вставать! Босс будет недоволен, но ничего не поделаешь. В этот раз, я вообще не виноват.
Через несколько часов тело начнёт гнить в нагретой солнцем квартире, поэтому придётся убрать это как можно скорее. Вот ты мразь.
Где-то я видимо прокололся. Парень оказался вооружён, а значит, пусть и минимально, но был подготовлен. Знал на что, и к кому, идёт.
Ладно, случившегося назад не воротишь.
Порывшись в своём шкафу, я вытащил старую одежду и в несколько плотных слоёв обвязал его кровоточащую рану. Тело начинает коченеть, поэтому придётся попотеть, чтобы вынести его за пределы квартирного дома и не разбудить в процессе экономку…
Если кто заметит - арестуют, ненадолго, но Илья Фёдорович будет в бешенстве от прибавившихся проблем.
Водрузив тело на плечи, я, медленно, и тяжело дыша поплёлся ко входной двери. Два этажа по лестнице и дальше к лесу за домом. Где-то там видел небольшое болото. Место хорошее, даже живописное, я считаю. Для похорон подойдёт идеально.
Жаль конечно парнишку, девятнадцать лет… И почему нам выпала такая участь? Не исключено, что однажды я и сам окажусь в яме, не дожив до двадцати.
Наёмнику никогда не познать нормальной человеческой жизни. Где можно было бы вновь встретить рыжую, и просто смотреть как она улыбается. Тебе, а не чудовищу, который стоя в одежде пропитанной чьей-то кровью, ждёт, пока тело полностью засосёт вязкая болотная жижа.

Глава 4.

К окончанию второго дня поисков, обойдя практически весь посёлок, я начал думать, что искомого здесь больше нет. Скорее всего он успел сменить местонахождение, либо охранка опередила. Придётся возвращаться в город ни с чем.
В любом случае, сегодня все электрички давно ушли, поэтому завтра, сколько останется времени, пройдусь ещё раз, и, если нет — значит не повезло.
Илья Фёдорович переоценивает мои навыки розыска. Ну и плана нет, кроме как бесполезно бродить по улицам, вглядываясь в лица людей. Всё это не то, человек мог укрыться в чьём-то доме, уехать вообще в обратном направлении до того, как я оказался здесь, и следы легко затерялись.

Измождённый и насквозь промокший под очередным вечерним ливнем, я вошёл в привокзальный зал ожидания. Дверь на ночь не закрывают, чтобы опоздавшим не приходилось ночевать на улице, но чаще всего тут уютно располагаются бездомные.
В висках бьёт от голода и усталости, но одна ночь — не вечность, с которой приходилось мириться раньше. Я сел на деревянную лавку, облокотившись о холодную бетонную стену. Но не успев задремать, услышал звук хлопнувших рядом дверей.

— Саш…— потрепав меня за плечо, тихо прошептала женщина, наклонившись надо мной.

— Зачем? — слегка севшим голосом спросил я, выглянув из-под плотной ткани капюшона.

— Я переживала, вот и решила поискать. Неужели дома так плохо, что ты готов спать в таком месте, лишь бы не возвращаться?

— Не стоило, Зоя Андреевна, вы впустую потратили время. Завтра меня здесь не будет. — раздражённо ответив, я сунул руки в карманы, и опустил голову вниз.

— Я поняла, — положив небольшой свёрток рядом, коротко ответила себе под нос женщина. — Поешь, пожалуйста.

Посмотрев на этот маленький, но так заботливо сложенный конвертик, мне стало стыдно за свою грубость. Всё же она была не виновата в том, что сделал отец, а сейчас искренне пытается позаботиться… Что ж. Я действительно ужасно голоден, поэтому такой благородный жест как раз кстати.

— Благодарю, но вам лучше вернутся к Семёну.

— Ты прав, — поднимаясь с холодной скамейки, согласилась мачеха. — Знаешь, я всё равно буду надеяться, вдруг, придёт время ты переступишь свою гордость, и это не последняя наша встреча.
Машинально кивнув, я достал мягкий хлеб, вернув платок ей обратно.

— Не в гордости дело. Правда, вы просто ничего обо мне не знаете, и лучше бы считали мёртвым. Слишком поздно поворачивать назад.

— Ты заблуждаешься. Любые ошибки возможно исправить, Саша… Ты просто запутался. Всё в нашем мире зависит только от нас, и наших решений, а остальное — глупое, никому ненужное упрямство.

— Хорошо.

— Береги себя, — закончив, мачеха осторожно коснулась моей головы, но резко одёрнув руку, поспешила покинуть вокзал.
Лёгкий перекус вернул силы, но теперь ужасно хочется зарыться в свою тёплую кровать, и не вылазить оттуда минимум пару дней.
И только сейчас обратил внимание, что находящиеся в зале, двое мужчин, так ни разу не сдвинулись с места, несмотря на шум и голоса. Видно, что бездомные, но… А вдруг, например среди них моя цель? Можно проверить.
От одного так сильно разило помоями, вперемешку с остальными благами бродячей жизни, что у меня мгновенно заложило нос. Такое спиртом уже невозможно перебить. Но — дышит. Судя по всему, выпил убойную дозу алкоголя, и теперь ничем не разбудишь. На лицо незнаком, и ладно. Второй претендент вонял ещё сильнее.
По синей, затвердевшей коже стал понятен источник едкого тошнотворного запаха. Если тело окоченело, значит умер недавно, но к утру точно начнёт подгнивать. Ни один из товарищей не подходит. А в целом неплохая компания на ночлег. Главное — безобидная.
Отойдя подальше от благоухающих бомжей, я устроился в углу и прикрыв глаза быстро уснул.

Тёмный уличный переулок. Свет единственного фонаря направлен на пустоту, из которой словно что-то кровожадное дышит в спину, медленно охватывая всё моё тело ледяным ужасом.
Никого не вижу, но хорошо ощущаю чужое, незнакомое прежде присутствие.

— Ты совершил огромную ошибку. Ты очень пожалеешь, — прозвучал низкий, хрипловатый голос за спиной.

— Неужели?

— Совершённого не изменить, но ты ещё можешь остановиться. Иначе всё потеряешь.
Что за глупость? Если прекращу - вернусь в Сибирь. Ни за что! Не я виноват, а тот, кто бросил меня туда без вины. Илья Фёдорович просто показал другую жизнь, где нет святых, и так же нет места бедности и ненужным сожалениям.

— Мне есть что терять? Кому это вообще нужно?

— Тебе. Боишься тюрьмы, смерти, но всё покажется раем в сравнении с теми последствиями, которые настанут если не уйдёшь. Много людей пострадает, и придётся ответить.

— Это бесполезно. Ты всего лишь призрак, видение во сне — не больше. Думаешь я буду это слушать? — безразлично пожав плечами, я посмотрел за спину, но увидел лишь слабые очертания чёрной тени.

— Пусть будет так. Уничтожай и дальше свою душу, личность. Ради чего? Деньги? Весьма глупый аргумент. Достойно такого идиота.

— Да уж, — раздражённо цокнув, я пошёл вперёд, решив, что таким образом смогу избавиться от навязчивого собеседника.

— Упрямство обернётся кошмаром. Послушай! Такая жизнь — пропасть! Прекрати безумие.

— Ты наивен, если думаешь, что, остановив меня, убийства прекратятся. На долго, место пустым не останется. Тюрьма не лучше! Просто исчезни. Тебе не понять, никогда, что за ужас меня там ждёт. — тяжело дыша я остановился, опустив голову вниз.
Мне всё равно уже не позволят уйти…

— Даже не представляешь насколько я тебя пониманию.
На секунду звон в ушах сдавил голову до потемнения в глазах, но, когда всё прошло, призрак исчез. Понимает, как же.
Илья Фёдорович просто убьёт меня в случае разрыва сделки. Мир прогнил задолго до того, как я сделал выбор, и очень сомневаюсь, что, убрав одну пешку, измениться хотя бы что-нибудь. Умирать напрасно я не собираюсь!
Оказывается, всех послушать так сплошные правильные, мудрые и святые. А то, что твориться на улицах в упор не замечают. Многим не дали ни шанса увидеть свет. Мы не виноваты в том, что оказались выброшены на окраину жизни, поэтому плевать, какой ценой выгрызать желаемое.
Что же ты вдруг замолк, глупый призрак? Слишком поздно нотации читать, я стал таким — осознанно, и ни о чём жалеть не собираюсь!
Проснувшись с тяжёлой одышкой, я осмотрел вокзальное помещение. За окном уже рассвело, но людей нет. Кроме мёртвого тела, которое облюбовали мухи. Бездомный, забытый, в условиях кромешного отчаянья и безразличия, я мог встретить такой же конец…

Глава 5.

Утром следующего дня я, за чашкой горячего чая, долго думал не только над тем, что не имею понятия о процессе работы на которую отсылает Илья Фёдорович, но и в целом, не представляю как люди устраиваются на подобные места.
Мало того, есть не существенные помехи в виде судимости, её с меня никто не снял, и в документах оно будет отражено, когда получу свой первый паспорт... Так себе кандидат, честным путём здесь вряд ли пробиться.
Нет. Самостоятельно, я ни до чего не додумаюсь. Рискну навестить ещё раз Илью Фёдоровича, поскольку если внедрение действительно необходимо, в его интересах помочь с этим.
В последнее время город накрыло волнами беспорядков и хаоса. Понятное дело, все на взводе, особенно босс, ведь эта область его ответственности. Непонятно только, от чего в столь неспокойное время он, наоборот, ослабил собственную безопасность. С чем это может быть связано?
Охраны нет, внутри пусто, а кабинет закрыт. К этому времени здесь обычно шумно, многолюдно, от работников до обычных жителей. Сегодня же просто мёртвая тишина. Зачем Илье Фёдоровичу понадобилось разгонять вообще всех?
Но в проходе с другой стороны коридора появилась единственная низкорослая фигура.

— Опаздываете, — ехидно прокомментировал я, поднимаясь с пола.

— Я тебе сказал не приходить сюда. Плохо понимаешь? — сонно пробубнил он, отпирая дверь.

— Не объясните, что происходит?

— Всему своё время, Никольский. Нам нужно залечь на дно. В особенности это касается тебя. Не понимаешь? А чтобы время не проходило за зря, попробуй устроиться в указанное место, издательство. Полезно владеть информацией, как говориться, из первых уст, прежде чем её подвергают цензуре для масс.

— Хм, — пожав плечами, я немного успокоился. — Видимо просить совета бессмысленно. Ладно, попробую.

— Как понадобишься, вызову сам, а до того не мелькай тут. Удачи.
— М-м… Понятно.
Покинув здание через запасной выход, я оказался перед окном босса, и покривлявшись на прощание, убежал.
Теперь можно не сомневаться, рыжая целенаправленно ходит за мной, знает где появиться, какими маршрутами хожу, да и скорее всего давно выяснила, где живу.
Остановившись, я молча посмотрел ей прямо в глаза, но она даже не подумала отступать, и широко улыбаясь подошла ко мне.

— Ты что, меня преследуешь? — хлопая длинными ресницами, спросила девушка. — Влюбился так и скажи! — звонко рассмеявшись, она ткнула меня в грудь тонким указательным пальцем.

— Ненормальная, — раздражённо процедил я сквозь зубы, машинально отвернувшись от ядовитых глаз.

— Где твои манеры?! — возмутилась девушка, изобразив на лице глубокую обиду.

— Что тебе нужно от меня, чего таскаешься всё время?

— Во-первых: не таскаюсь, какое неприятное слово, и может это судьба? А во-вторых: подбирай выражения, когда говоришь с дамой! Совсем не умеешь с людьми общаться?

— Дурой прикинулась? Не интересно. Я пошёл.

— Ага! Никуда ты не уйдёшь, пока не дослушаешь до конца, — встав передо мной, она раскинула в стороны руки, преграждая собой узкий переулок.

— Мне не интересно, — осторожно убрав её руку с пути повторил я, и пошёл вперёд, но тут же ощутил холодные пальцы на своём запястье. Вот так, бесцеремонно, она нарушает абсолютно все возможные границы.

— Приходи вечером в порт. В то место, где мы впервые встретились, иначе я ещё долго буду тебя доставать, — закончила она, снова неприятно ткнув меня в спину, и скрылась за углом двухэтажного дома.
Условия ещё диктует, кто она вообще такая, настолько нагло себя вести, совсем ничего не понимает!?
Лишних проблем только создаёт, нужно этот назойливый рыжий хвост сбросить как можно скорее. И как? Если рядом с ней даже думать толком, адекватно не получается. А прикосновение, до сих пор обжигает кожу…
Катастрофа. Главное, чтобы Илья Фёдорович не пронюхал про это недоразумение, иначе быстро решит, как с ней поступить. Не хотелось бы.
Всю дорогу я отстранённо смотрел себе под ноги, пытаясь выбросить вон все ненужные мысли. Не сразу нашёл вход в издательский дом, но, с чувством полного провала, даже не стал ничего придумывать для предстоящего диалога, и просто вошёл внутрь.
Их газета одна из популярных, не только в нашем городе. Не удивительно, что здесь всё выглядит так прилично, деньги крутятся, и не только. Всё самое неприглядное выходит отсюда. Правда. Она никому не нравиться.
Секретарь проводила меня в кабинет к человеку, который, по всей видимости, один из главных здесь. У него смешные, закрученные усы, а несмотря на строгий костюм, на голове цветная беретка. Во рту курительная трубка, но помещение не прокурено как у босса, а значит это всё как будто для полноты образа. Знает ли он, насколько нелепо выглядит?
Ну очень необычный, сразу видно — креативное создание.
Сыграть восторженную заинтересованность оказалось не сложно, я мог бы стать театралом, в какой-нибудь, другой жизни.
Первостепенно, необходимо заговорить зубы, чтобы тот забыл про документы, которых всё ещё попросту нет. И похоже у меня действительно получается его увлечь.

— Здорово парень, но ты слишком молод, — выдержав паузу сказал он, разведя руками. — Мы просто не можем себе позволить обучать молодёжь, не сейчас.

— Вы не представляете, как быстро я учусь. Можно ведь просто дать возможность проявить себя, а дальше, если всё получиться — вы ведь ничего не теряете! — ехидно усмехнувшись, высокомерно сказал я, наивно полагая, что этот простак дожат, и для отказа причин нет.

— Не могу, — коротко оборвал мужчина, поправляя свой идиотский галстук, в очередной раз.

— А я не могу уйти отсюда с отказом, — продолжая стоять на своём, я не заметил нервного тремора в руках. Вся уверенность быстро утекает сквозь пальцы, чувствую себя идиотом. Пора заканчивать этот дешёвый фарс. Мужчина закрылся, перестал на меня смотреть, и, кажется, окончательно потерял интерес.
— Не заметил у вас длинной очереди из желающих. Почему это, в конце концов так сложно, просто дать шанс? — сорвавшись на хрип, пробормотал я. Если эта непробиваемая стена откажет и в третий раз, я ухожу. Цирк уродов какой-то.

Глава 6.

Преследователи дилетанты, и всё равно смогли подобраться так близко, а финал оказался закономерен. Парень мёртв, а вторая, скорее всего проболтается.
Понятно, что я не должен был отпускать её так просто. Эта ошибка может дорого обойтись не только мне. А с другой стороны, сильнее бы жалел сделай всё “правильно”. Ничего, обойдётся.
Нормально ли то, что я чувствую? Подобное отношение к своим обязанностям недопустимо. И поделать с собой ничего не могу.

Прошла неделя.
Вечерний порт, освещённый фонарями. Некогда отдушина, стала пустой привычкой, приходить сюда снова и снова. Часами наблюдать за суетливыми людьми вокруг, и тихой, морской гладью. Оно не заполнит пустоту, не спасёт.
Сесть бы на ближайший корабль и отправиться куда-то далеко. Может, заграницу? Но н-нет..., я крепко привязан к этому месту, городу в котором живёт она. И кто знает, может спустя четыре года мне позволят вернуться. Стать собой, настоящим.
Незнакомец подошёл ко мне и молча сунув конверт в руки, ушёл, скрывая лицо за козырьком головного убора. Илья Фёдорович вызывает, и даже гадать не буду причину. Плевать.
Отряхнувшись, разрывая по дороге конверт, я неторопливо пошёл к зданию администрации.
Чем дольше находишься вдали от преступлений, тем меньше желания возвращаться. Всё же я не создан для всей этой грязи, тяжело.

Босс, стоя у окна в своём кабинете, выглядел как всегда раздражённым, держа толстую папиросу в руке.

— Зачем позвали, — тихо сказал я, плотно закрыв за собой дверь.

Выдержав паузу, мужчина прошёл вдоль комнаты, потирая руки. Я знал, что меня ничего хорошего здесь ждать не могло. Видимо, случайная встреча на кладбище таки всплыла на поверхность, но это, в самом деле был вопрос времени.

— Как долго твоя безалаберность будет доставлять мне проблемы?

— Я не понимаю, — прикинувшись дурачком сказал я, вжавшись в стену рядом с выходом. Он продолжал сверлить меня свирепым взглядом ничего не отвечая.

— Возникли какие-то сложности?

— У тебя — да. Расскажи мне, что ты должен делать в случае нештатной ситуации? Докладывать всё и сразу! Почему о произошедшем инциденте я узнаю от других, а не от тебя? По-моему, ты вообще не понимаешь, чем чревата твоя постоянная безответственность!

— Мне не показалось это такой уж проблемой. Парень мёртв, угроза была незначительной, просто не думал, что это так важно, — пожав плечами, спокойно ответил я.

— Это не мелочи, Саша, ты ведь намеренно игнорировал слежку! И не нужно прикидываться, всё ты знал. Если и дальше будешь намеренно допускать подобные проколы, мне придётся прекратить наше сотрудничество.

— Извините, больше такого не будет, — выдохнув, сказал я.— Это всё?

— Нет! — ударив кулаком о стену, Илья Фёдорович подошёл ко мне и грубо схватил за ворот рубашки. — Лжёшь прямо в глаза, я ведь предупреждал, Никольский. Не ври мне, никогда. Девку зачем отпустил?!
От неожиданности, я лишился дара речи. Как бы глупо не было, полагать, что можно скрыть её причастность, я решил до последнего защищать Марию. Это не её история.
— Она здесь не при чём! — громко возразил я, и вырвался из крепкой хватки босса. — За ложь отвечу. Если посчитаете нужным – наказывайте, как угодно, но убивать её я не стану. В этом нет необходимости.

— Как интересно, ладно. Свободен пока, — потирая виски, смягчился мужчина, возвращаясь к креслу.

— Хорошо, — тяжело выдохнув сказал я, пряча за спиной неконтролируемую дрожь в руках. Никогда ещё не было так страшно увидеть его в настоящем гневе, но, похоже на этот раз пронесло…

— Никольский. Для особо одарённых, ещё раз ты солжёшь, или промолчишь. Убью. Видимо я поспешил дать тебе больше свободы, поэтому с этого дня, снова будешь под присмотром. Во избежание сюрпризов.

— Понял, заслуженно. Могу идти?

Мужчина согласно кивнул, и я покинул здание, как всегда, через запасной выход.
Ничего страшного; главное, что Мария в безопасности, и надеюсь больше ни во что не вляпается. В следующий раз выгораживать эту дуру придётся собственной шкурой. Не хотелось бы лишний раз рисковать из-за девчонки, которую даже не знаю.
Ладно… Поделом мне влетело. После увиденного, очень сомневаюсь, что она осмелиться подойти, да и зачем уже, если их игра окончена.
Всю последующую ночь меня измучивал один и тот же тревожный сон, связанный с домом, семьёй. Как бы не менялась жизнь, чтобы в ней не происходило, но именно это преследует по сей день. И раз за разом… страшнее.
Наверное, можно помогать не сближаясь, просто, хотя бы деньгами. У меня теперь всего хватает, а для них, нет, для брата, нужна поддержка. Жизнь проще не становиться, а пьющий отец только усугубляет положение. Семён уж точно ни в чём не виноват, и кем я буду если брошу его так же, как поступили со мной.
Оказавшись в совершенно другом, новом для себя окружении, невольно начал задумываться о тех вещах, которые считал неважными. Люди не всегда безразличны и жестоки.
Закончив дела в издательстве, было решено съездить в деревню пока на это есть время. Мне по-прежнему нелегко справиться со всеми внутренними противоречиями, но я должен дать шанс, не только им, но и себе, на прощение.
Кто не ошибается, даже отец, возможно стал таким не просто так, и не мне уже, судить за его привычки. Жаль только время, которое не вернёшь.
Эти люди, с новой работы точно плохо на меня влияют, но говорят разумные вещи, а мне нравиться чувствовать себя частью именно такого общества.
Отложив дела, я приехал по адресу, который невозможно забыть, как бы того не хотелось. И постояв перед дверьми некоторое время, заставил себя постучать. Будь, что будет. Внутри всё перевернулось несколько раз, хочется сбежать, но это трусость. Не за этим я сюда тащился, не чтобы передумать в последний момент.
Нужно научиться смотреть в глаза своим кошмарам, пережить их, иначе оно никогда не оставит в покое. Лучше пожалеть о сделанном, кажется, так оно говорили.

Глава 7.

Конец декабря 1904 г.
Вернувшись к работе на Илью Фёдоровича, пришлось буквально заново привыкать к основным обязанностям, и гораздо меньше уделять времени издательству, в котором я остался по собственной инициативе. А ещё Мария.
Из-за большой нагрузки, в последние две недели мы видимся крайне мало, хотя если быть честным, я сам начал избегать общения. Мы из разных миров, и рядом со мной — ей небезопасно. Хотя стоило подумать об этом до того, как позволил сблизиться.
Однако не смотря на все противоречия, эта девушка — часть той жизни, от которой отказаться непросто, одномоментно, вместе с работой в издательстве. Эти люди не позволяют окончательно упасть в пропасть, стало страшно возвращение к одиночеству.
Слишком эгоистично? Да уж, я питаю много пустых иллюзий. Никто не сможет решить все мои проблемы…
Брата тоже навещать не получается. Сомневаюсь, что письма с деньгами — достаточное внимание, но я и не испытываю к семье никаких тёплых чувств, скорее как возложенную на себя обязанность. Сказал, что не брошу, но сближаться… нет, ничего подобного я им не обещал.
Не было прежде забот, но я с лёгкостью нашёл себе массу проблем за то время как Илья Фёдорович устроил мне внезапный «отпуск» … Пока слишком сложно судить, стало ли легче от новых обстоятельств, да и не важно. Через три года, когда стану полностью свободен, может быть что-то, да измениться. А пока…
Время за полночь, я только иду домой, устало перебирая ногами. Теперь это обычные будни, в которых меняется разве что, только погода, предвещая скорые морозы. В городе необычно красиво, так всегда бывает перед большими праздниками и ярмарками, на которых мне ни разу не довелось побывать. Может быть, как-нибудь в другой раз.
Думаю, к началу весны можно будет окончательно распрощаться с издательством. И, может быть, попробовать что-то другое? Мир невероятно огромен, разнообразен, а я возьми, да и застрянь в пыльной администрации со стариканом.
Поднявшись на свой этаж, я вошёл в квартиру лениво сбросив верхнюю одежду на пол, упал на диван в гостиной и тут же уснул.
А что есть — совесть? И для чего она нужна. Или кого? А можно так назвать тот странный поток эмоций, что преследует меня в кошмарах? Хочется нагрузить себя под завязку делами, чтобы не было сил жалеть себя, винить или ругать. Это всё лишнее, людям вроде меня — ненужное.
Чёрная тень, как всегда, что-то говорит… но его голос стал в разы тише. Пытаешься заставить страдать? Придётся попотеть. Почему? Верно, мне плевать. Что ещё ты можешь, ты просто голос в моей голове, часть больного воображения, и не более того.
Я хорошо знаю о своих страхах, обидах и ненависти. Легко могу с этим жить, так зачем? Ты напоминаешь мне о прошлом. Оно забыто, не моё.
Может всё это не по-настоящему, ведь я не мог стать чудовищем, а этот человек в зеркале — смог. Я умел сочувствовать, во что-то верил, и понадобилось так мало, чтобы забыть.
Довольно… Понятно, что остановиться можно, сдавшись правосудию, а дальше что? Наступит осознание? Или может раскаяние. Сомневаюсь. Что я почувствую за секунду до казни? Лучше об этом просто не думать.
— Не надоело искать себе оправдания?
— Лгать надоело, — сморщившись, ответил я призраку, и обернувшись в его сторону, безразлично пожал плечами. — Всем, ей хотя бы. Мария сильно заблуждается во мне, ничего не знает. Чем дальше – тем только больше лжи.
— И…? Ты совет просишь, или просто жалеешь себя, как обычно?
Если к завершению работы на Илью Фёдоровича, во мне ещё останется хоть что-то человеческое, тогда, вероятнее всего, будет смысл вспомнить о совести, сознаться. Оставить, тем самым, позади весь этот кошмар, если такое возможно.

Вот чёрт! Проспал, опоздал, блин! На два с лишним часа. Уже можно никуда не спешить, собственно. Босс привык, но в издательство я всегда приходил вовремя. Там мне, просто нравиться, и видимо это действительно много значит.
Да и Мария часто забегает с утра. Я провожаю её до школы, а после иду на работу. Она дура, но одновременно с тем такая умная. Очень интересно рассказывает про учёбу, своих друзей и бесконечные уроки. Бывает утомительно слушать только её, но что бы я сам смог сказать? Ничего такого, чтобы не вызывало приступ тошноты.
Ещё труднее избегать прямых вопросов. Она начала просить объяснения. Не из любопытства, возможно беспокоиться, а я наврал, что завязал. Не понимаю только, зачем было всё усложнять.
После полудня я вышел на улицу, подышать свежим воздухом, сделав перерыв, но краем глаза заметил, как за углом здания кто-то стоит, нервно оглядываясь по сторонам.
Стоп, это же тот, который передаёт письма от Ильи Фёдоровича, почему прячется? Мог ведь легко зайти, это не запрещено.
Тяжело вздохнув, я подошёл к нему сам, но посыльный с бешеными глазами схватил меня под руку и силой потащил за собой.

— У нас проблемы, большие проблемы, — бубнил себе под нос мужчина, ускоряя свой шаг.

Противиться я не стал, добровольно пойдя следом, по-привычке не задавая вопросов. Это и не потребовалось, поскольку, оказавшись на месте, неблагоприятная картина произошедшего стала очевидна.
Три охранника лежали перед главным входом, из их тел, похожих на решето ещё вытекала кровь… Все мертвы, и перепроверив на всякий случай пульс, в этом уже не осталось сомнений.
Внутри кабинета погром, как будто что-то искали. Вывернули всё, до чего можно было дотянуться. Но если не убили Илью Фёдоровича, значит он понадобился живым. Или нашли не всё.

— Александр, ну что нам делать!? Не молчите! — в третий раз переспросил высокий мужчина, нетерпеливо хлопая меня по плечу.

— Не знаю! Пусть секретарь посмотрит, вдруг что важное пропало, это в её компетенции.
Странно… средь белого дня, здесь должно быть, было достаточно много людей. Всё, как всегда, но никто больше не пострадал.
Сомневаюсь, что им нужен бюрократический мусор. За этим можно прийти ночью, не совершая покушения. Никто в здравом уме не полезет вот так, в лоб, без причины.

Глава 8.

Как только глаза привыкли к темноте, я бегло осмотрел чулан, и заметил массивный деревянный шкаф от пола до потолка, на полках которого лежало много бесполезного мусора, старые журналы, газеты. Табурет с одной сломанной ножкой, и окно, расположенное настолько высоко, что никак не дотянутся до рамы.
Дверь выглядит хлипкой. Можно выбить её вместе с петлями, но не стоит пока поднимать шум, не зная, что происходит снаружи. Да и пришёл я сюда не за этим.
Нужно набраться терпения и дождаться действий от них, а разбираться буду по ходу дела.
Ближе к рассвету меня одолела дремота, противиться которой я не стал. В крохотном помещении то и дело гуляет сквозняк, отчего кошмарно знобит. Уснул крепко и быстро, от чего не сразу услышал возню рядом с собой.
Один из похитителей вернулся, и к этому времени уже успел перевязать мои запястья толстой верёвкой. Спросонья, я слишком долго оценивал ситуацию, не помешав закончить с ногами. Теперь, оставшись в абсолютно обездвиженном положении, начали слегка пошаливать нервы.
За окном во всю пробивается солнечный свет, но здесь, что-то вроде кладовой и освещения всё равно недостаточно.
Перепроверив узлы, он только покосился в мою сторону, но ничего не сказав скрылся за дверью. Отвечать на вопросы, вероятно, мне будут не сегодня.
Не только в теле, но и в голове непреодолимая тяжесть, мало воздуха, продолжающийся озноб. После сна чувствую себя гораздо хуже. То ли от страха, который пытаюсь подавить, или сырости с пылью надышался… Не знаю, но сейчас у меня буквально нет сил пошевелиться.

— Эй ты, дурень бесполезный! — прозвучал знакомый голос, заставив меня одёрнуться. Илья Фёдорович? Всё это время он был здесь?
Несколько секунд я не мог осознать, что происходит. Глупость, конечно, но вдруг он с ними заодно. А для чего?

— Никольский, ты за столько времени, так и не научился использовать голову? Ей нужно думать, — брезгливо поморщившись, грубо прорычал он. — Зачем попёрся сюда, идиот?

— Мне… Эм. Нечего вам ответить.
Нет, не похоже, что он здесь добровольно. Действительно в этом нет смысла, ведь в ином случае, был бы так же заинтересован затащить меня в эту ловушку. Илья Фёдорович неодобрительно покачал головой, и сунув руки в карманы достал пачку сигарет.
Ерунда какая-то. Не проще ли было меня сразу убить, если опасались, что могу вмешаться в неподходящий момент. Однако они отлично знали за какие ниточки дёрнуть, чтобы я пришёл сам. Тоже самое было и с ним? Но охрану ведь убили, значит некоторое сопротивление всё же было оказано.
Вот и роль помощницы мне стала ясна. Крала информацию, или подслушивала, чтобы передать преступникам и максимально облегчить задачу.
Илья Фёдорович, как оказалось ничего не знает о своих сотрудниках, никак не проверяет, неужели так слепо верит каждому? Удивительно, как он до сих пор имеет такое положение, ведь любой способен предать! Даже я… А сдерживает только факт того, что он единственный кто спас меня, и лишь поэтому, я сохраняю преданность нашему уговору. Но люди никогда не поступали, по справедливости, и редко бывают честны даже перед собой.

— Они выдвигали какие-то требования? Может, говорили чего, — спросил я, рассчитывая узнать чуть больше, перед тем как придёт время встретиться с зачинщиками этого мероприятия лично.
— Счёты сводят, — коротко, но подозрительно спокойно ответил мужчина, закуривая вторую подряд сигарету. — Тебя на свою сторону переманить думают. Не велика, впрочем, потеря, такой неисправимый придурок хорошо впишется к бестолковым ублюдкам.
— М-м… Благодарю за честность.

— А что не так, Никольский? Думаешь я сдохнуть боюсь, или ты мне так сильно нужен? Бездушный инструмент, меняй хоть каждый день. Ты ведь самостоятельно, без указки, даже шагу сделать не способен. Да сваливай куда захочется!
— Не тратьте воздух... Обсудим мою непригодность, когда выберемся отсюда, ладно? — нервно усмехнувшись пробубнил я себе под нос, и отвёл в сторону взгляд.
Похоже на то, что Илье Фёдоровичу эти люди знакомы, если мотив – месть. Так же примитивно, как и деньги. А мне нет никакого интереса объединяться с другими преступниками. Не та это свобода, ради которой я стольким пожертвовал. И не безопасно, особенно для тех, кто меня окружает.
Тем временем на улице вечерело, а как я понял, эти ребята здесь не находятся ночью, поэтому должно быть не сложно сбежать. Единственная проблема – замок на входной двери, но я надеюсь найти чего-нибудь полезного в других комнатах. Главное дождаться темноты, есть такое предчувствие, что они где-то рядом. Да и в случае чего, гораздо проще затеряться именно в тёмное время суток.
Спустя какое-то время в коридоре прозвучали шаги, направляющиеся к нам, и весь мой план сразу рухнул. Илью Фёдоровича попросили пойти с ними, намекнув, что кто-то эту ночь не переживёт. Тот только усмехнулся в ответ, и послушно вышел из помещения.
Без внимания, на этот раз, не остался и я. Один из парней, дождавшись пока все покинут кладовку, неплотно прикрыл дверь, и опустив на меня взгляд, усмехнулся.

— Наверное, невероятно обидно умереть здесь, из-за никчёмных привязанностей. А ведь сколько всего ты поставил на кон, выслуживаясь перед всякой мразью. Хм…? Для чего же, — пожав плечами, он достал из заднего кармана ствол, и направил в меня.

— Так и должно было, однажды, всё закончиться. Поэтому не тяни, стреляй, — зажмурившись, рыкнул на него я.
Не показывать страх, невозмутимо дождаться конца. Ведь… я же всё понимал.

Похититель раздражённо цокнул, после чего я почувствовал сильный удар по голове тяжёлой рукоятью его маузера, и завалился на бок стараясь держаться в сознании.
Несколько секунд, или минут в ушах стоял белый шум, а по коже на щеке, стекали тонкие струи горячей крови. Перед глазами всё расплывается, качает словно в лодке.
Никогда не жаловался на морскую болезнь, однако тошнота стремительно подбиралась всё ближе к горлу. Несколько глубоких вдохов, конечно, решили проблему, но ненадолго.
Что происходит? Запугать пытался? Хотя, это уже не важно. Верёвка на запястьях, кажется, ослабла достаточно, чтобы я смог двигать руками. Было опрометчиво с его стороны, не закончить начатое.
Подняв глаза на своего оппонента, я заметил, как тот нервно возиться с пистолетом. Судя по всему, оружие оказалось не заряжено, или по какой-то причине просто неисправно. Повезло. Он совсем не смотрит на меня, не замечает, что мне практически удалось добраться до складного ножика в заднем кармане. На профессионального убийцу он, конечно, не тянет, не проверить оружие, вот идиот…
Теперь только перерезать верёвку. И сделать это как можно быстрее и тише!
Придурки даже не смогли нормально меня обыскать… Впрочем неважно.
Найдя проблему, парень бросил наполовину разобранный пистолет на пол и вышел, не закрыв за собой дверь. Лезвие легко прошло по жёсткому ворсу верёвки, и освободив руки, я так же быстро справился с ногами.
Сколько ему понадобиться времени, чтобы вернуться? Снаружи ничего не слышно, но я готов. Надеюсь, хватит сил и духа, завалить человека с одним маленьким ножичком…
Ничего не подозревающий парень вскоре вернулся обратно комнату, держа в руке знакомый ствол. Убить меня, из моего же оружия!? Вот это наглость!
Он прошёл вглубь, озадаченно смотря по сторонам, и в этот момент я крепко сжав в ладони ножик, набросился сзади, проведя остриём по шее в попытке оставить достаточно глубокую рану.
От неожиданности парень вскрикнул, падая на колени. Мой браунинг упал на пол непроизвольно выстрелив в стену. Шум услышат все, кто ещё остался в здании, нужно добивать, и быстро.
Из-за того, что мы завалились на пол вдвоём, мой нож выпал из рук, но я быстро нащупал влажную рукоять и напоследок ещё несколько раз грубо ударил его в область сонной артерии. Кровь брызгала во все стороны, пару раз попала в глаза. Картина даже хуже, чем в моих представлениях.
Паренёк ещё недолго захлёбывался, хватаясь за горло, прежде чем потерять сознание. Мерзкая, очень болезненная смерть, но у меня буквально не было иного выбора.
Поднявшись на трясущихся ногах, я прислушался к звуку снаружи комнаты и дал себе пару секунд отдышаться. Похоже на нашу возню никто не отреагировал, значит меня решили застрелить, потому уверены, что всё идёт по плану.
Насколько разумно будет просто уйти сейчас? Что-то мне кажется, за убийство их товарища, легко не отделаться. Рискованно бросать ситуацию на самотёк, но мне нравиться мысль о том, что Илью Фёдоровича можно бросить здесь.
Подняв с пола пистолет, я машинально проверил магазин, и осторожно вышел в коридор. В одной из закрытых комнат слышны голоса, идти в открытую — плохая идея. С первым я кое-как справился, использовав эффект неожиданности, и даже это не далось слишком просто, ведь парень физически сильнее, боролся за жизнь до конца, чем ужасно меня вымотал.

Глава 9.

Глубокой ночью в дверь раздался настойчивый грохот. Выругавшись про себя, я поднялся с кровати и побрёл в тёмный коридор. Не забывая о осторожности, вытащил из кармана пальто пистолет, прокрутил в замочной скважине ключ и сделал несколько шагов назад. В квартиру тут же ворвался тёмный силуэт. Незваный гость, тяжело дыша упал на колени у порога, и облегчённо выдохнув посмотрел на меня.

Это ведь Михаил? Какого чёрта… Выглядит плохо, но в темноте сложно понять, насколько серьёзно он ранен.

— Сбежал? — спокойно спросил я, подойдя ближе.
Поразительно, он всё-таки смог отбиться от охранки.

— Мелкий слушай, мне некуда больше пойти. Дай отдышусь, — быстро проговорил он, и закашлялся кровью, заляпав дверь и пол у самого входа.
Брезгливо поджав губы, я захлопнул дверь и вернулся к Михаилу с зажённой лампой.

— Похищение, манипуляции, тупые обезьяны меня вообще-то подстрелили, и ты как ни в чём не бывало заваливаешься сюда, потому что просто некуда идти, — недовольно заворчал я, бросив парню влажное полотенце, и сел в кресло. — С хрена ли ты решил, что я стану помогать?

— Ха. Ой тебя по касательной ранили, не ной! И всё-таки, нам есть что обсудить. Я, знаешь ли, гораздо дольше тебя во всём этом дерьме, я нужен тебе, как источник информации. Ну и..., разве не каждый преследует свои цели, разве нет? Ты вот тоже, далеко не святоша...

— Замолчи, — тихо перебил его я, непроизвольно закатив глаза.

Если Илья Фёдорович прознает, будут проблемы. Но… Выгонять живого человека на мороз, в таком состоянии, тоже как-то неправильно. Подойдя к окну, я осмотрел окрестности. Вроде никого, и всё же кто знает, что скрывается за углом в тёмной, неосвещённой улице.

— Я понимаю, что ставлю тебя в непростое положение, особенно после того случая…

— Какой догадливый.

— Да никто даже не подумает искать меня здесь: после всех наших тёрок, только сумасшедший дал бы убежище, — широко улыбаясь заключил он, поднявшись на ноги. На полу образовалась небольшая лужа крови, и я, тяжело выдохнув посмотрел на него ещё раз.
Дружок не из слабых, раз умудрился извернуться от ареста, да ещё и до меня добрался, не притянув хвост. Один на один он раздавит меня как хренову букашку, мне бы не помешал такой союзник...
— Кровь сам убирать будешь, — коротко закончил я, и ушёл на кухню, чтобы нагреть воды для чая.
Михаилу, само собой нужен врач, но в наших обстоятельствах придётся довольствоваться остатками какой-то марли, скорее всего даже не моей, и спиртом.
После некоторых неумелых манипуляций, нам удалось остановить кровотечение, и парень устроился на диване.
Сомневаюсь, что прийти сюда было единственным вариантом. Имея таких друзей, не обратиться к ним за помощью? Странно. Ещё и заявился безоружным, смелости ему не занимать. А мне не стоит расслабляться, кто знает, что этот чёрт способен ещё выкинуть.
Утром я с трудом растолкал спящего Мишу. У него сильный жар и слабость, что абсолютно естественно.
Пусть сегодня отлёживается, а я подумаю, что делать дальше. Может и правда, чего полезного расскажет.

— Мне нужно к Илье Фёдоровичу, он наверняка уже знает о твоём побеге. Спрошу хоть, какие дальнейшие планы и решу, как лучше будет поступить.

— Стой! — подорвался Михаил. — Что бы он тебе не сказал, не выдавай меня. Понимаю, свалился на голову не пойми как, самому тошно, но поверь, мы в одной лодке.

— Угу, — промычав про себя, я вышел в коридор одеваться.

— А на что тебя старикан взял? Ну вот, на самом деле: видно, что не деньгами, выглядишь как бедный родственник. Неужели правду говорят, в тюрьме успел побывать?

— Тебя это не касается. Я пошёл.

Захлопнув дверь, я на всякий случай запер квартиру на все имеющиеся замки. Хотел не отсвечивать лишний раз, но, как всегда, влез в ещё большие неприятности.

Илья Фёдорович, кто бы сомневался, в скверном настроении и понятно почему.
Выслушивая возмущения в сторону охранки и всех возможных непричастных, я решил, что помогу Михаилу покинуть город. Даже если это решение самое идиотское из всех принимаемых мною. В этом, единственной проблемой станет добраться до вокзала незамеченным, да и железная дорога ближе, чем пристань. Шансов будет больше избежать патрулей.

— Никольский! Ну почему ты его не пришиб?! Видишь, сколько проблем теперь из-за тебя!
Босс так сильно кричит, что у меня на почве недосыпа разболелась голова.

— Почему из-за меня-то сразу? — Отведя в сторону взгляд, тихо возмутился я.

— Немедленно найди паршивца и убей! Всё. Он доигрался, надоело!

— Это, конечно, ваши дела… Но мне кажется в этом нет необходимости. Михаил находится не в том положении, чтобы доставлять вам неприятности, а у меня много другой работы.

— Вот ты чёрт драный, не много ли себе позволять начал, а? Исполняй приказы!

— Конечно-конечно, — отмахнувшись, я поспешил покинуть его душный кабинет. Насквозь пропитанный сигаретным дымом.

После похищения он всё ещё слишком дёрганый, много выпивает по вечерам, а утром срывается на каждого, кто под руку попадёт. Такой большой дядька, и не умеет себя в руках держать. Мне, если честно, с тех пор самому бывает страшно, во многом из-за чувства потери контроля.
Это уже не карманные кражи, понятное дело, одними пинками не отделаешься.
Никто из них не говорит правду друг о друге целиком, но есть стойкое ощущение, что Миша не самый плохой человек. Если в моём мире, такое определение, вообще можно отнести к людям.

Дома всё в порядке. Гость мирно спит на диване, так безобидно, без сюрпризов.

— Миша, просыпайся, — потрепав его за плечо, проговорил я и пошёл на кухню.

— Ай! — дёрнулся он, подняв голову с подушки. — О, вернулся. Старик в бешенстве, да?

— Сегодня вечером ты должен уйти. Уезжай как можно дальше отсюда, я знаю путь, по которому доберёмся до железной дороги, а дальше – сам.
— Саш, я тебя понял. Как думаешь, свидимся ещё? — ловко подскочив на ноги, усмехнулся он.