Отвергнутая жена. Хозяйка ледяных земель

Глава 1

Аннотация к книге "Отвергнутая жена. Хозяйка ледяных земель"

Я — попаданка в нелюбимую жену. Эйсдрагон жаждал власти и добился своего, шагнув через многих. Я стала одной из них. Через двадцать лет брака муж отправил меня в дальний замок.
Но я не намерена тихо умирать в ледяных землях. Не намерена подчиняться чужим желаниям. Я из другого мира. И со мной такие игры не пройдут.
Восстановлю крепость, отстрою разрушенные деревни и верну весну и процветание ледяным землям.
Я нужна своим людям.
Да, это приведет всех в ярость. Но ему придется со мной считаться.
Посмотрим, кто из нас победит теперь.

ГЛАВА 1

По кухне плывет аромат свежесваренного кофе. Немного молока, я всегда пью с молоком.

Кошусь на печенье.

Нет, не буду. Итак уже поправилась.

Ай, ладно, — тянусь к печенью. Откусываю. Зажмуриваюсь.

Глоток кофе.

На улице за окном шумят машины. Бросаю взгляд. Кажется, совсем недавно там не было дороги. Была детская площадка, на которой я гуляла с сыновьями. Они бегали там со звонким смехом, играли в салочки.

Сейчас они выросли, своих детишек завели. Площадку перенесли, перестроили.

Качаю головой. Не время предаваться воспоминаниям. Пора бежать.

Я хоть и передала управление компанией старшему сыну, но стараюсь заглядывать.

Уже в коридоре раздумываю, надеть куртку или пальто? Сейчас тепло, а вечером запросто холоднее станет.

Беру пальто.

Погода, штука непредсказуемая. Как и жизнь.

Кажется, только вчера открыла собственную компанию, а сегодня уже заглядываю туда только чтобы проверить.

11 часов спустя

Руки дрожат от холода. Стою на коленях, ладонями упираясь в лед, покрывающий озеро. Я — в центре. Из-под воды через меня бьет желтый свет. Мгновение — и поток исчезает, оставляя темные пятна перед глазами, как будто долго смотрела на солнце.

Усиленно моргаю и темные блики тоже тают.

Остаюсь наедине со льдом.

Сажусь на пятки, поднимая дрожащие ладони. С них осыпается белая крошка снега. Руки покраснели от холода, кажутся незнакомыми. Вглядываюсь в них. Не мои, слишком тонкие пальцы, хрупкие запястья. А еще пропали морщинки и пятнышки.

Пытаюсь об этом не думать. Оглядываюсь.

Как же я здесь оказалась? И где — здесь? Где я?

Вокруг — белоснежный лес. Блестит, переливается на солнце. Деревья покрыты инеем. Утопают в сугробах. Окружают мое озеро.

Озеро. Я могу провалиться под воду.

Опасливо всматриваюсь в лед. Ищу трещины. Наклоняюсь, смахиваю снежную крошку. Замечаю, что там, внизу, подо мной странный механизм. Крупная латунная шестеренка крутится, уходит на дно, в темноту.

Что это? Не знаю. Но, похоже, именно оттуда бил свет.

Шестерня исчезает.

Осторожно поднимаюсь на ноги. Внимательно слежу за льдом. Жду, что сейчас вот-вот поползут трещины. Но ничего не происходит. Немного успокаиваюсь.

Как же холодно.

Дрожу.

Обхватываю себя руками.

Я почти не одета. Теплое бежевое платье с воротом (не мое) и аккуратные кожаные ботиночки (тоже не мои!) не дают мне умереть от холода прямо сейчас. Но я уже на грани. В такой одежде по замерзшему озеру на разгуливают.

Как я забралась в лес в таком виде? Как доползла до центра этого чертового озера?

И главное, зачем?

Вспышка. Воспоминание.

Пару часов назад

— Что по поставщикам? — требовательно смотрю на старшего сына.

Хотя сама лежу в больничной постеле, привалившись спиной к подушкам. В коридоре суетится медперсонал, слышно как пищат приборы.

— С китайцами поговорили, они согласны на нашу цену. С остальными ведем переговоры, — сухо отчитывается Кирилл. — Ты как?

Не отвечаю. Киваю. Любуюсь. Аккуратная стрижка, блеск очков, выглаженная белая рубашка. В руках смартфон со всеми графиками и таблицами.

Нам принадлежит крупная компания по производству замороженных овощей и фруктов. Поставляем продукты во многих городах страны. Да и сами стали градообразующим предприятием. Управлять такой компанией — тяжело.

Ничего. Справятся. Уже справляются.

Улыбаюсь.

— Ма-ам, — тянет младший. Для меня младший. А сам уже отец двух взрослых детей. У старшего пока один, отстает от брата. — Ты в больнице, ну какая работа?

— Тсс, — прижимаю палец к губам, отмахиваюсь, — не напоминай.

Раздражает, что приходится здесь прохлаждаться. Да, старший давно управляет нашим семейным бизнесом, младший на подхвате, но я держу руку на пульсе. Не привыкла болеть.

— Лучше скажи как Анечка с Петей? — спрашиваю младшего. — Как Полина? — кошусь на старшего.

При мысли о внуках в груди теплеет.

— Готовятся к институту, — вздыхает младший. — Вообще учиться не хотят. Как ты нас натаскала так, что мы оба на бюджете отучились?

— Я умею убеждать, — смеюсь я.

Хотя было тяжело, вспоминаю то время с любовью. Растила сыновей без мужа. Вытащила кампанию, поставила детей на ноги. Без своих сорванцов наверняка сдалась бы. А дети придавали сил.

Дала им все, что смогла.

Через час оба уезжают. Работа, собственные дети. Сыновья выросли, у них своя жизнь. Да и я уже купила загородный домик на побережье. Перееду в тепло, буду выращивать виноград и пить свежевыжатые соки. Пора отдохнуть. А то и правда, чувствую себя ужасно.

Хотя, наверное, будет скучно.

Эх, ничего не поделать. Жизнь прожита.

Хочу еще одну.

Засыпаю с этой мыслью.

А когда наступает полночь, сердце сдавливает резкой болью. Просыпаюсь в холодном поту.

— Сердце! — кричит кто-то. — У нее больное сердце. Скорее! Врач!

Прижимаю руку к груди, пытаясь сдавить, схватить боль, вырвать, отшвырнуть от себя.

Глава 2

Эйсдрагон Эдельред, — я помню его имя. Перекатываю его на языке. — Эйс. Мне можно звать его Эйс. Правда, мы давно почти не разговариваем.

Мы уже в замке. Меня отогрели, но я все еще кутаюсь в его плащ. Мех и бархат будто защищают меня. От холода. От непонимания, что происходит. От этого мужчины. От Эйса.

Я его помню.

Но я не верю своим воспоминаниям.

Не могу.

Поверить — значит принять, что я в другом теле. С другим прошлым. Попаданка. Невозможно. Не верю.

Но все на это указывает.

Все время, пока мы ехали верхом на лошади, я молчала.

Я никогда не каталась на лошади — не до конных прогулок было. Но сейчас с удивлением поняла, что тело знает, помнит, как это делать.

Тело помнит, а я — нет. Воспоминания обрывочные. Мои собственные, из другого мира, смешиваются с памятью девушки, в чье тело я попала.

А ее воспоминания такие… ускользающие. Сейчас я помню только Эйса.

Она любила его.

Она его ненавидела.

Но я не понимаю, где я.

Как я сюда попала.

Что это за лес?

Что это за замок?

Я точно знаю, что у нас, даже за городом, за городом таких замков нет. Так что идея, что меня отвезли в частую клинику — отметается. Частные клиники так не выглядят.

А еще я помню, что произошло. Слишком хорошо.

Я умерла.

Где я теперь? Кто я теперь?

Я не знаю ответов. У меня лишь часть воспоминаний из этого мира.

Например, я помню о том, КТО этот человек.

Но не хочу об этом думать.

Не верю.

Это невозможно.

Я бы ни за что на такое не пошла.

И я интуитивно боюсь его спрашивать, права ли я. Не потому что страшусь ответа, нет. Знаю, что я должна это выяснить.

Но… ОН не должен знать, что я… это не я теперь. Что я родилась в другом мире, а в этот попала после смерти. В чужое тело.

Разглядываю мужчину.

Он красив. Притягателен.

Длинные белые волосы, стекающие по плечам — это необычно. Темно-синие глаза смотрят так пронзительно, что мурашки бегут по коже от одного его взгляда. А еще он высокий, широкоплечий, сильный, властный — все это делает его невероятно притягательным.

Но на красивом, мужественном лице — холодное выражение. А пронзительный взгляд проникает в самую душу. Кажется, Эйс видит тебя насквозь. А еще его движения. Точные, выверенные, плавные. Как у хищника. Это делает мужчину по-настоящему пугающим.

Он двигается как те, кому все вокруг принадлежит. Уверенно, спокойно. В каждом жесте чувствуется сила.

И власть.

Да, меня к нему тянет физически, как женщину.

Но головой я понимаю — ему нельзя доверять.

Чувствую, что должна держаться подальше. Что он запросто причинит мне много боли. Знаю, что он жестокий человек. Человек без сердца.

Хотя сейчас, именно мне, он мне ничего не сделал, наоборот, спас. Но чувства внутри меня кричат — берегись.

Сейчас мы в кабинете вдвоем. Стоим напротив друг друга.

Он смотрит на меня через тяжелый дубовый стол. Здесь тепло, горит камин, уютно потрескивают дрова. Мне дали горячий чай. Но под взглядом Эйса я сжимаю глиняную чашку дрожащими пальцами.

Пронизывающие синие глаза. Его взгляд настолько ледяной, что и озеро, и лес и весь снег кажутся теплыми.

— Садись, — глухо командует мужчина.

Я стою на месте. Он тоже не спешит последовать своему приказу. Уголки губ кривятся в раздражении.

Привык, что его слушаются?

Сжимаю чашку сильнее. Теперь — с нарастающей злостью. Я не люблю такое обращение. Я тут не рабыня перед ним выплясывать.

Он видит перед собой женщину, которую давно знает.

Но я — теперь не она.

Она исчезла там, на озере. Сбежала от него. Только я еще не знаю куда.

— Да’ар, — в кабинет врывается слуга. Не тот человек, что приносил мне горячий чай. Другой. Взъерошенный блондин.

Воспоминания слишком отрывистые. Я еще слишком мало знаю об этом мире. Но автоматически перевожу слово да’ар — драконий лорд. Титул высшей аристократии. И знак принадлежности к сильнейшим магам.

Драконий лорд.

Невозможно.

— Да’ар, — повторяет слуга. — Мы выяснили, кто ваша, — он переводит взгляд на меня, — кто ваша гостья.

Эйс да’ар Эдельред все такой же ледяной и пугающий. Красивый, но холодный как бесчувственная статуя.

— Я и без вас знаю, кто она такая, — цедит Эйс не отрывая от меня взгляда.

Сглатываю.

Неужели я все же была права?

Я в другом мире, в чужом теле?

И я решаюсь посмотреть в зеркало, что висит на стене. Делаю робкий шаг. Заглядываю.

Не мое лицо и тело. Огромные глаза, пухлые губы. Новая я явно младше меня настоящей. Теперь мне около сорока пяти. Тело — красивое, худое, изящное, но у новой меня тусклая кожа и изможденный вид. Темные круги под заплаканными глазами, будто я не сплю ночами. Почти не ем и не выхожу на солнце. И волосы — длинные, белые. Волны ниже пояса.

— Это моя жена, — не отрывая от меня взгляда цедит Эйс. — Лучше скажи, как она оказалась на Прóклятом озере? В сотнях лимассов от дороги по которой должна была ехать? — с тихой угрозой интересуется он у слуги.

Жена. Я была права. Я его жена.

ЕГО.

Человека, который разбил мне сердце. Который разбил множество женских сердец. Человека, который меня уничтожил. Он уничтожает всё на своем пути. Человека, который забрал у меня все. И которому принадлежит всё. И все.

Глава 3

Эйс, мой муж, продолжает опираться ладонями на тяжелый дубовый стол. Наклоняет голову. Как хищник, который разглядывает добычу.

Глаза без чувств.

Словно размышляет, с какой стороны вонзить клыки.

— Так что, позволь тебя спросить, что моя жена делала посреди ледяного озера? — холодно интересуется Эйс у слуги.

Меня он об этом не спрашивает.

Интересно.

Знает, что не захочу отвечать или считает, что попросту не знаю ответа? Какой я была? Умной и хитрой или слабой и покорной?

Внимательно разглядываю мужчину. Он не обращает на меня внимания. Кажется, второе. Я была слабой. Он не принимает меня в расчет. Если жена оказалась на Проклятом озере, значит не по своей воле.

А вот здесь он ошибается.

Я помню, что там делала моя предшественница. Роксана.

Искала помощи. Спасения. От него. От Эйса. Тот механизм должен был помочь ей в этом. Мы поменялись телами? Нет, невозможно. Но я уверена, что настоящая Роксана жива и еще появится, иначе ради чего она пробудила древнюю магию? Но где она, я не знаю.

Снова поворачиваюсь к слуге.

— И почему, — Эйс наконец выпрямляется. Делает небрежный взмах в мою сторону, — почему моя жена так одета? Точнее… раздета?

— Да’ар, на карету напали, — мнется слуга. — Полагаю, леди бежала.

Леди инсцинировала нападение, — вспоминаю я с усмешкой. — Чтобы отвлечь внимание.

— Хочешь сказать, — Эйс снова наклоняется, — У меня есть враги? Кто-то осмелился посягнуть на мою… — он бросает на меня холодный взгляд, и на мгновение мне кажется, что он скажет: “мою собственность”. Но мужчина произносит, — мою жену?

Вскоре я пойму, как я сейчас права. Он годами отказывал мне в возможности иметь собственное мнение. Полагаться на себя. Жить своей жизнью.

Я была вынуждена бороться за каждый миллиметр собственной жизни. С тем, кто заведомо сильнее.

Для него существуют лишь его желания.

Я чувствую это уже сейчас.

Но пока только чувствую.

— Д-да, — бормочет слуга.

Он насмерть перепуган. И это не внушает мне надежд. Почему он так боится своего хозяина? — спрашиваю себя и тут же с усмешкой отвечаю сама себе, — по тому же, почему боюсь его и я. — Чувствует. Как зверь чует хищника.

— Найти их, — голос моего мужа приобретает ласковые нотки. Это никак не вяжется со страхом слуги и нависшей над нами угрожающей атмосферой. — Найти и привести ко мне.

Это последнее “привести” больше напоминает шипение.

Слуга старается не смотреть на Эйса. По лбу несчастного ползут бисеринки пота.

— Д-да, господин, — произносит он. Сначала бормочет, но под взглядом Эйса голос слуги обретает отчаянную уверенность. — Мы найдем, — он задыхается, — мы всех найдем. Всех приведем!

— Вот и правильно, — тихо произносит мой муж.

Кивает и будто без слов приказывает: “А теперь идти”.

Слуга вылетает из кабинета, как ошпаренный.

Эйс распрямляется. Оценивающе смотрит на меня.

— Что с тобой делать? — говорит он тихо, словно сам себе.

У меня нет предложений. Понять, простить и отпустить?

Я его жена. Я немного помню этот мир. По его законам, я принадлежу Эйсу.

Мужчина отворачивается к окну. Там идет снег. Медленно падает. Снежинки блестят в свете солнца. Я так и стою с чашкой остывшего чая. Взгляд бегает по кабинету: столу, шкафам, полкам. Пытаюсь что-то придумать. Не выходит.

Просто хочу уйти.

Хочу понять, где я, что это за мир? И что теперь делать?

Как-то обживаться в новом мире? Пока мы ехали я видела только лес и замок. Здесь есть города? Должны быть. Наверняка есть.

Но пешком по таким сугробам мне далеко не уйти.

Когда мы ехали сюда, Эйс держал меня за талию. Я сидела перед ним, прижавшись спиной к его груди. Запах дорогого мужского парфюма смешался с запахом лошадиного пота. Тепло плаща с холодом зимнего дня. А прикосновения красивого мужчины с опасениями перед ним же.

Я молча повиновалась, потому что хотела выбраться. Покинуть озеро. Согреться.

Но теперь я хочу отсюда уйти. От НЕГО. Но понимаю, что одна эту дорогу не одолею. Тело помнит как ездить на лошади. А я — нет.

Я еще продержусь, если лошадь будет идти. Но если испугается и понесет — мне несдобровать.

И я не знаю даже куда ехать.

Итак, я не могу просто сбежать.

И не хочу оставаться во власти человека, которого так боятся.

Я должна выбраться отсюда.

Неожиданное решение подбрасывает мне сам Эйс.

— Ты все равно отправишься на Ледяные земли, — холодно приказывает он мне. — Это не обсуждается, Роксана.

Впервые слышу свое новое имя. Роксана. Раньше меня звали Оксана. Что ж, имена похожи. Несложно запомнить. Не ошибусь.

И тут до меня доходит. Ледяные земли! Это то самое место, куда я ехала. Прежде чем приказала кучеру свернуть к Проклятому озеру.

Эти земли — не самый гостеприимный край. Но куда угодно, подальше, от НЕГО.

Я медленно киваю.

— Да, Эйс, — голос звучит глухо. Покорно.

— Дети останутся со мной в столице, — жестко добавляет мужчина.

Дети! У нас есть дети!

— Да, Эйс, — повторяю, словно заклинание.

В этот раз голос едва заметно дрожит. Но я стараюсь держать себя в руках.

Лицо мужа смягчается.

— Рад, что ты не споришь, — едва заметно улыбается он. — Обещаю, ты не задержишься там надолго.

Я знаю, что это ложь. Но снова покорно киваю.

Ледяные земли — одно из самых необжитых мест империи. Это край империи на Севере. Дальше только Ледяное море, пустоши и фьорды.

Голодный, перемерзший край. Зачем муж отправляет меня туда?

Официально — я стану его наместницей, представителем рода Эдельред. Не официально — я не знаю. Муж не посвящал меня. Но я точно уверена, никто не ждет от покорной ниссы железной руки правительницы.

Да, я — нисса.

Как горько отдается это слово воспоминанием о его значении. Нисса — “недостойная”. Получившая силу драконьих лордов и леди. Не всю, но достаточную часть, чтобы быть принятой в один из родов. Без прав. Без любви.

Глава 4

Пока жду подготовки нового, намного серьезнее охраняемого экипажа до Ледяных земель, перед глазами проносятся воспоминания. Они принадлежат настоящей Роксане, женщине, в чье тело я попала.

***

Мы стоим в огромном помещении с высокими сводчатыми потолками и жмемся друг к другу от страха. Мы — это дети полукровки.

Десятки мальчиков и девочек, одетых в белые шортики и маечки. Бледные лица, перепуганные глаза. У всех белые волосы.

О проверке полукровок ходят разные слухи.

— Выстроились друг за дружкой! — визгливо кричит мадам Атоньеса.

Худощавая рыжая женщина с тяжелыми веками и презрительно сжатыми губами.

Атоньеса раздраженно поправляет юбки красного платья, кивает проверяющим.

Они держат в руках пергаментные свитки, записывают что-то, окидывая нас равнодушными взглядами. С нами никто не разговаривает. Не отвечает на вопросы. Не пытается успокоить. Объяснить.

Нами командует мадам Атоньеса.

Это хозяйка приюта в котором я живу. Все мы. Все мы здесь сироты.

Мы сбивчиво пытаемся построиться в очередь. Никто не хочет быть первым.

Наконец, вперед выталкивают невысокого мальчишку. Он храбро подходит к механизму. Забирается на платформу. Просто стоит. Кажется, будто ничего не происходит.

Механизм — это громадина из широких труб гармошкой, латунных блоков и платформ. Все механизмы выглядят по-разному. Этот выглядит так.

Я не знаю, что это. Мы так и зовем их “механизмы”. Остатки древней цивилизации, которую драконьи лорды подчинили себе. Простолюдинам запрещено ими пользоваться. Даже касаться просто так нельзя. Поэтому механизмом управляет лорд.

Единственный здесь — это мужчина с белыми волосами.

Я впервые вижу настоящего лорда.

На нас он не обращает внимания. Только следит за магическими кристаллами и разноцветными мигающими картинками, которые то появляются, то исчезают на черном прямоугольнике.

Атоньеса смотрит на лорда с восхищением и трепетом. Почти что приседает в реверансе каждый раз, когда пытается заговорить с ним.

А он не обращает внимания на Атоньесу. Не обращает внимания ни на кого. Холодно и равнодушно объявляет результаты испытания.

Я так до конца и не знаю, в чем оно заключается.

Но знаю, что результат определит всю твою дальнейшую жизнь.

— Акрос, — гулко отражается от стен голос лорда.

И мальчишка обрадованно спрыгивает с платформы. Он станет боевым магом. Когда вырастит.

А что ждет меня?

Глава 5

— Прозябать тебе в трущобах, — ехидно шипит позади меня Застас.

Он часто меня задирает.

Обернуться и ответить нельзя — Атоньеса заметит и накажет. Но меня все же “спасает” именно она.

— Замолчите! — взвизгивает хозяйка приюта. И тут же униженно добавляет, обращаясь к лорду, — простите их, да'ар, они всего лишь дети.

Лорд смиряет нас холодным взглядом. Это действует сильнее, чем все окрики мадам Атоньесы.

Мы испуганно замираем. Можно сказать, примерзаем к полу.

О Застасе я забываю до вечера в общей столовой, когда он выльет мне на голову овсянку и убежит, крикнув: “дура”.

Но сейчас мы забываем друг про друга, дальше двигаемся молча.

Я даже боюсь поговорить с Исианной. Она моя самая лучшая подруга. Идет прямо передо мной, поэтому за ее испытанием я могу понаблюдать подробно.

Исианна встает на платформу. И лорд почти сразу объявляет жестокий вердикт: терасс.

Трущобная крыса — так между собой люди зовут терасс. Тех, кто получил дар теней.

Это звучит как приговор. Терасс живут в катакомбах под городами и выполняют не самые приятные поручения за низкую оплату.

— Что? — теряется Исианна. — Нет, нет! Перепроверьте, пожалуйста, — умоляюще просит она.

— Следующий, — командует лорд.

Мадам Атоньеса подхватывает мою подругу под локоть и рывком утаскивает с платформы.

— Роксана, ты идешь, — рявкает она на меня, оттаскивая плачущую Исианну. — Давай, двигай ногами, — зло отчитывает она мою подругу. — На что рассчитывала? Что станешь нисой? Так не бывает. Это сказки.

— Бывает, — подает голос мальчишка, уже прошедший проверку и определенный в боевые маги, — я слышал что… ой… — замолкает он, когда мадам Атоньеса берет его за ухо.

Ниса — это редкость. Единственная не признанная, которой позволено жить среди лордов и леди. Говорят, что это даже почти настоящая драконья леди.

Почти.

В этом слове “почти” кроется безжалостная разница.

Я иду к платформе едва двигаясь. Руки и ноги словно парализовало от страха. Мы с Исианной мечтали вместе стать магессами. Бытовая магия, да пусть даже боевая. Мы были уверены, что выпустимся вместе.

Террас. Это почти приговор.

Страшно.

Не хочу бросать Исианну. Согласна быть террас вместе с ней.

Подхожу к платформе. Встаю босыми ногами. Латунь холодная и неприятная. По коже бегут мурашки.

Нервно слежу за цветными колбочками, отраженными на черном прямоугольнике. Они, изначально пустые, наполняются цветом. Синие, зеленые, красные. Что они означают?

Лорд некоторое время недоуменно вглядывается в прямоугольник.

Исследователи, те, что из простолюдинов, осторожно подходят поближе. Заглядывают из-за спины. Тоже неотрывно смотрят на прямоугольник.

Они явно могут понять значение всего этого. Растерянно переглядываются.

— Глазам не верю, — бормочет коренастый мужчина. — Не думал, что когда-нибудь увижу подобное, — поворачивается он ко мне. Рассматривает, как диковинную птицу.

Я дрожу от холода и испуга. Что они там увидели?

Лорд наклоняется ближе к черному прямоугольнику, словно так заметит что-то еще. Резко отодвигается.

— Невозможно, — произносит он.

Глава 6

Анбера. Сестра Эйсдрагона да’ар Эдельред

— Проклятая нисса!

Анбера шагала по коридору замка. Это была невысокая, полная, темноволосая женщина.

Кичливая аристократка без капли колдовской силы, Анбера стремилась во всем казаться лучше драконьих леди, людей, такой силой обладавших. А потому к прическе и платьям подходила с особой тщательностью.

Сейчас на ней было темно-фиолетовый парчовый наряд с джирийским кружевом. Во время ходьбы длинные юбки с шелестом касались пола, а увесистая грудь мерно покачивалась в корсете. Корсет вдовствующая Анбера могла себе позволить без зазрения совести.

— Мам, она правда согласилась ехать… ТУДА? — воскликнула изящная темненькая девушка, спешащая позади.

Она, наоборот, одевалась с подчеркнутым достоинством. Невеста на выданье, Заринике следила за своей репутацией с особым рвением. Она не могла позволить себе ни единого промаха.

Дочь едва успевала бежать следом за матерью.

Анбера резко остановилась. Эта мысль, мысль о том, что проклятая нисса действительно решилась на такое — выбивала из колеи. Затем Анбера замотала головой и снова бросилась дальше.

— Нет, — рявкнула она самой себе. — Роксана не посмеет отнять у нас Ледяные земли.

— Но, мам! — воскликнула Заринике. — Это земли дяди Эйса.

— Да плевать! — взвизгнула Анбера. — Эйсу они не нужны. Он про эти земли на двадцать лет забыл.

Анбера не была драконьей леди. Не получила магическую силу. Она родилась от второй жены их с Эйсом отца. Ради свадьбы с ней отец даже развелся с первой женой, обладавшей огромным магическим потенциалом.

Анбера все равно получила фамилию рода, титул и вышла замуж за настоящего, пусть и бедного да'ара.

Но Заринике тоже не получила колдовскую силу. Проклятие какое-то.

— Но если… — захныкала дочка. — Если…

— Если мы не получим Ледяные земли, то не сможем их и продать, — фыркнула Анбера. — Как ты права, — саркастично заметила она.

— И не сможем жить в столице. Тогда еще один сезон балов пройдет мимо меня, — скуксилась Заринике. — А это последний для меня. Попроси дядю Эйса дать нам золота. И не придется интриговать. И плевать на его ниссу — Заринике с надеждой посмотрела на мать. — Нам будут не нужны Ледяные земли.

В воображении девушки попросить Эйсдрагона Эдельред о помощи было самым простым решением.

Анбера побледнела. Покосилась на дочь.

С одной стороны девушка была права. Найди себе хорошего мужа и он даст тебе все, что захочешь. С другой… ее брат не славился легким характером. Уж она-то знала.

— Нет, Заринике, — мягко обратилась Анбера к дочери. — Поверь, твой дядя — не тот человек, которого можно использовать. Даже думать о таком не смей.

— Но мы же не используем дядю, — растерялась Заринике. — Я просто не хочу пропустить этот сезон. Сейчас появилось сразу несколько прекрасных кандидатов. И герцог…

— Да-да, дочка, — ласково перебила ее Анбера. — Ты права. Но дяде ничего не говори.

— Почему? — растерялась Заринике.

Анбера с жалостью посмотрела на дочь.

— Ему… неинтересны женские разговоры, — выкрутилась она.

Умом Анбера понимала, что Эйс не будет в восторге от родства с Тайерами. Но если получится… если получится, ее дочь станет женой правителя юга.

Глава 7

Не’Роксана

Я подхожу к карете. В этот раз кроме кучера со мной еще две сопровождающих. Кольчуги, кинжалы, мечи. Хмурые лица, крохотные черные глазки, плотно сжатые челюсти. С такими не договориться. Да и кучер другой.

Эйс сделал все, чтобы я не сбежала по пути.

Но я и не собираюсь.

Муж провожает меня из замка до кареты. Стоим на улице, около широкой каменной лестницы. Я успела одеться теплее, теперь мои плечи укрывает такой же меховой плащ как у Эйса. Только мой без магии. Не переливается звездочками.

Кутаю замерзающие пальцы в мягкие шерстяные перчатки. Смотрю на мужа. Его ресницы покрыты инеем, из-за чего синие глаза кажутся еще темнее.

Смотрит хмуро, внимательно.

— Довезти в целости и сохранности, — холодно командует моим провожатым, не отводя взгляда от меня. — С каждого шкуру спущу, если с нее хоть локон волос упадет.

Будь я юной, девушкой, я бы приняла это за заботу. Любовь.

Сейчас понимаю — контроль.

Я его собственность.

Мысленно качаю головой. Я бы никогда не выбрала такого мужчину.

Киваю мужу. Подхожу к карете.

Неожиданно он кладет руку мне на плечо. Оборачиваюсь.

— Что? — замечаю, как в его глазах мелькает интерес.

Мелькает и исчезает.

Вспоминаю, что настоящая Роксана всегда просила поцеловать ее на прощание. Умоляла проявить хоть каплю внимания.

Эйс всегда отталкивал девушку. Морально, конечно. Качал головой, холодно кивал, а иногда и вовсе не обращал внимания.

Последнее время Роксана просто тихо плакала, глядя на равнодушное лицо мужа.

Я должна попросить его чмокнуть меня?

Тьфу. Нет. Ни за что.

— Что-то не так? — спрашиваю прохладно.

Мужчина усмехается.

— Нет, — он убирает руку, — ничего.

Я сажусь в карету.

Эйс подходит к окну.

Как они с Роксаной дошли до таких отношений?

Смотрю в его глаза, пытаясь понять.

Знаю, что они много ссорились. Точнее, ссорилась и спорила Роксана. А Эйс раз за разом подчинял девушку своей воле.

После того как Роксана вышла замуж, она долго не могла стать достаточно покорной, достаточно тихой, семенящей за мужем ниссой. Спорила до хрипоты, а он ломал девушку. Не бил, нет. Он никогда не поднимал на женщин руку. Даже голоса не повышал.

Каждый раз он давал надежду, что все будет хорошо. Позволял поверить. А затем, снова и снова методично уничтожал.

Изменял или нет, не знаю. Роксана его никогда не ловила. Но женщины были. Вокруг него всегда было много женщин.

И они смотрели на Роксану со злой завистью, не понимая, что за красивыми ухаживаниями мужа, за вывеской счастливой семьи — только холод и пустота.

А Роксана продолжала надеяться, что он изменится.

Пыталась соответствовать его желаниям.

Старалась изо всех сил стать хорошей женой.

Но всегда чуть-чуть не дотягивала.

И он сравнивал. Сравнивал, сравнивал, сравнивал. Не напрямую. Давал понять, чего не хватает.

За двадцать пять лет он создал из своевольной Роксаны ту жену, которую хотел видеть.

И как только она такой стала, сломленной, покорной, то оказалась ему не нужна. Он просто вышвырнул женщину на отдаленные земли.

И сейчас я смотрю на этого мужчину. Красивые синие глаза, белоснежный шелк волос, ласковые руки и мужественные черты лица, роскошный костюм лорда. Смотрю и… ненавижу.

На глазах проступают слезы ярости.

Я не сдамся под ударами судьбы. Я смогу выстоять и Ледяные земли станут моим шансом.

Я знаю, что справлюсь. Этот край в моих руках зацветет, а Эйс пусть катится.

Выражение лица Эйса неуловимо меняется. Словно он что-то чувствует. Несколько мгновений мы молча буровим друг друга взглядами.

— Я вижу, когда ты с чем-то не согласна, Роксана, — мягко начинает он. И в его глазах появляется стальной блеск. Меня обжигает этим взглядом, словно он проходится по лицу острым лезвием ножа. Хочется испуганно сжаться. Но я лишь распрямляю плечи. — Даже не спорь, — с холодным предупреждением продолжает Эйс. — Ты поедешь на ледяные земли.

Беру себя в руки. Он мне ничего не сделает. Я не Роксана. И он никогда, как бы Роксана не кричала, не билась в истерике и не давала ему пощечин, Эйс никогда не причинял ей физической боли.

Это меня успокаивает. А с его жестким давлением я справлюсь.

— Да, — спокойно соглашаюсь я. — Я поеду на Ледяные земли.

Несколько мгновений мужчина изучающе разглядывает меня. Он чувствует — что-то не так.

Но не может понять, что.

Глава 8

Карета останавливается во внутреннем дворе укрепленного замка. На главной дороге.

Я поднимаю голову, разлепляю веки. Похоже заснула, привалившись к холодному окошку. Шею немного ломит.

Бесконечная дорога, пейзаж, который почти не меняется — снег, снег, снег. Повсюду снег. И мерное покачивание. Все это меня убаюкало.

После непродолжительного сна с трудом прихожу в себя. Тру виски. Всегда так делала, когда на сон оставалось часа три. Работа допоздна, сделать уроки с детьми, уложить спать, прибраться и приготовить обед и ужин на завтра. А после полуночи еще разбирать документы пару часов, чтобы вскочить в шесть утра. Собрать и закинуть детей в школу, а самой бежать на работу.

“Как вы все успеваете?” — с придыханием бормотала секретарь. Восхищенно смотрела. Молодая, девчушка еще.

Я только отмахивалась. Как-как. Надо. Вот и успеваю.

Растираю виски, затем тру двумя пальцами переносицу. Жмуруюсь. Резко открываю глаза. Хлопаю себя по щекам. Возвращаюсь в реальность. В мою новую, зимнюю, ледяную реальность.

Дверь кареты открывает передо мной кучер. Подает руку, помогая вылезти.

Я осторожно ступаю на обледенелую дорогу.

Вокруг толпится незнакомый народ. Разглядывают. Шепчутся.

Челядь замка?

Похоже на то.

Одеты неплохо, довольно тепло. Добротные камзолы, кожа, замша, есть и меховые воротники.

Но видно, что сильно экономят. Аккуратно пришитые заплаты выдают общий достаток. Точнее, недостаток средств.

Киваю своим мыслям.

Мне показывают мои покои — “самые лучшие в замке”. Проводят небольшую экскурсию — “здесь у нас обеденный зал. Да, там, за дверью кухня, не беспокойтесь леди, вам не помешают кухарки”.

Идем дальше. “Тут выход в сад. Да-да, через эту дверь поставляют продукты. Почему занесло снегом подъездную дорожку? Ну так… — мнется мой провожатый. Берет себя руки. — Так мы уберем. Сейчас же уберем!”

По замку меня водит высокий представительный мужчина с такой прямой спиной, словно палку проглотил. Чуть надменное лицо с морщинками, благородные седины.

Дворецкий. Работает давно, сколько себя помнит.

Его зовут Осберт.

Мерно киваю, ожидая, пока дворецкий покажет мне все здесь. Сильно не расспрашиваю, предпочитаю сначала выслушать все, что сам хочет мне рассказать. Люди часто необдуманно выдают всю информацию, если им не мешать говорить.

А пока присматриваюсь к Осберту. Он станет моими основными глазами и ушами в замке. Нужен человек, которому смогу доверять.

Поэтому слушаю почти что молча, изредка перебивая вопросами. Хочу заодно понять, что он за человек. А мнение о замке я и без него составлю.

Уже составила.

Пока гуляли я успела заметить, что часть комнат закрыты. Каменные стены кое-где покрыты ледяной коркой. В замке, куда меня привез Эйс подобного не было. Значит, мой замок не прогревается полностью. Дворецкий экономит на дровах.

На ужин подают скудную еду, радушно разжигают промерзший камин в обеденном зале. Обещают, что мои покои уже тоже прогрели.

Но здесь все равно холодно. Обеденный зал почти пустой, здесь только очаг, длинный деревянный стол, ледяной на ощупь и пара стульев. На них слуги бросили звериные шкуры, чтобы леди было теплее. Но я все равно выбираю местечко поближе к камину. Ежусь, кутаясь в шерстяной плед.

Приглашаю Осберта за стол и принимаюсь расспрашивать подробнее.

Слуги с достоинством подают обед: запеченную лапку какой-то птички, картофелины в масле и вялые овощи. Все подано на серебряной посуде. Перевожу взгляд на гордые лица слуг — они достали самое лучшее для своей леди.

Сдержанно благодарю.

Отламывая вилкой кусочек мяса, стараюсь не торопиться. Это сложно. Во рту давно и крошки не было, а мясо пахнет просто умопомрачительно. И золотистая корочка аппетитно хрустит. Пробую. Великолепно. Едва сдерживаюсь, чтобы не закрыть глаза от наслаждения.

Картофель тоже отлично приготовлен. А вот овощи слишком мягкие и горьковатые на вкус. Но я так сильно проголодалась, что готова съесть все.

Глава 9

Дворецкий мне импонирует. Я чувствую, что он честный человек. Гордый, немного надменный, но лишнего не возьмет и работу сделает на совесть.

Поэтому разговариваю с ним напрямую.

— Да, леди, денег у нас на содержание крепости почти нет. Наш край беден, — соглашается он. — Но мы достойные люди, — делится он. — Ловим рыбу, где да'ары позволили, охотимся. Тем и живем.

Фраза “где да'ары позволили” режет слух. Но оставляю ее на потом.

— Овощи не выращиваете? — уточняю я.

По тому как плохо они приготовлены, легко догадаться, кухарка их впервые видела.

— Нет, не выращиваем, — качает головой дворецкий. — Это из южных земель привезли. Специально к вашему приезду, леди.

Киваю. Так и думала. Здесь все настолько обледенело, что заниматься земледелием сейчас негде. А раз заказывают издалека, а не набивают амбары, значит весна и лета в этих краях не наступают. А если и есть, то холодные.

Это плохие новости.

— Что идет на экспорт?

— Что? — не понимает дворецкий.

— Что продаете в южные земли, — поясняю я, не уточняя в какие. Для этого края все земли южные.

— Ничего, — качает головой Обсерт. — Что здесь продашь? Тут нет ничего, кроме снега, — впервые за наш разговор грустно смеется он.

— Как Ледяные земли себя обеспечивают?

Я понимаю, что затаила дыхание. От этого зависит многое.

— Все средства присылают да'ары, — продолжает дворецкий, и я испускаю страдальческий стон. Неужели я буду вынуждена зависеть и здесь от Эйса? Нет, не бывать этому. Я найду выход.

— Но мы стараемся как можем, — продолжает дворецкий. — Охотимся, ловим рыбу, где да'ары разрешают, — возвращается он к все к той же истории.

Я смотрю на него немигающим взглядом. Странный повтор. Словно он пытается убедить меня в чем-то. Он что-то скрывает?

Выясним.

— Не пытались что-то выращивать, производить? — спрашиваю осторожно. Понимю, что вопрос очевидный: если и пытались, то не вышло. Но хочу знать, что здесь есть. И что не получилось.

— Нет, нет, — качает головой Осберт.

Отводит взгляд.

Снова что-то скрывает. Не доверяет мне?

Впрочем, логично. Я для него чужачка. Нисса, жена да’ара, которые им, в таком голодном краю, даже нормально охотится и рыбу ловить не дают.

Но я не сдаюсь.

— Какие есть ресурсы: металлы, самоцветы, минералы? — перечисляю я, глядя в непонимающее лицо дворецкого и все больше отчаиваюсь. — Песок, известняк, гранит? Что-то? Что угодно. Нет?

Дворецкий качает головой.

— У нас только снег, леди. Немного рыбы и охотится можно.

Да что он заладил, рыбалка да охота. Любитель, что ли?

Злюсь.

Нужно что-то продавать. Без импорта эти земли не поднять. Снегом сыт не будешь.

Ладно, без стандартных ресурсов разберемся. Есть у меня пара идей. Но пока не представляю, как их осуществить.

Я продолжаю расспрашивать, и неожиданно Осберт сдается.

— Леди… зря вы приехали. Нет здесь ничего. Вне замка все мерзнут, с трудом выживаем, — качает он головой. — Здесь все замерзло, еды нет, ничего не растет, звери уходят из лесов, рыба в озерах заканчивается. Здесь слишком давно не было весны, — заканчивает он и грустно смотрит на меня.

Я пока только с пониманием киваю. Не обещаю ничего. Не хочу обнадеживать. Хотя и планирую изменить здесь все.

Наш разговор прерывает служанка. Она заглядывает в обеденный зал, чтобы испуганно пропищать:

— Леди Роксана. Там леди Анбера приехала! — И смотрит так, словно весь мир только что рухнул — несчастно и затравленно.

Глава 10

— А мы не готовились к приезду леди Анберы, — переводит служанка затравленный взгляд на дворецкого Осберта. — Ох, что будет! Простите, леди, — с несчастным видом смотрит она уже на меня.

— Кто это? — вырывается у меня от неожиданности вопрос.

Тут же прикусываю язык.

Служанка удивленно бормочет:

— Так, сестра господина да’ар Эдельред. Мужа… вашего, — добавляет она осторожно, похоже, начиная сомневаться в моих умственных способностях.

— Да-да, — киваю.

Делаю вид, что просто задумалась. Да уж, так бесславно выдать себя еще не хватало.

Но и оправдываться перед слугами не имеет смысла, только ухудшу дело.

Осберт на мой промах не обращает внимания. Весь подбирается. Лицо сосредоточено, брови нахмурены. Анберу здесь побаиваются гораздо сильнее, чем меня. Значит, и мне стоит быть настороже.

Отпускаю Осберта.

Дворецкий чинно спускается, чтобы пригласить женщину.

Пока жду их, перебираю в голове, кто эта сестричка такая. Какие у нас отношения?

Не помню. Головой не помню, но тело сжимается, сердце пропускает удар, ухает вниз при одной мысли об Анбере.

Похоже, Роксана тоже серьезно опасалась ее.

Оборачиваюсь на глухой удар распахнутой двери. Ожидаю скандала.

В обеденный зал врывается полная коренастая женщина. Присматриваюсь. Хорошо и дорого одета. Парчовое платье отделано кружевом, над прической долго колдовали служанки.

Держится с достоинством, но определенные морщинки на лице выдают дурной характер: видно, что она часто сжимает губы в тонкую презрительную нить, а межбровная глубокая складка намекает на гневливость.

Правда, сейчас Анбера старательно улыбается. Но глаза остаются холодными, и поддельная улыбка вызывает неприязнь.

— Роксаночка, — голос полон патоки.

С трудом удерживаюсь, чтобы не поморщится. Вежливо улыбаюсь.

— Анберочка, — повторяю за золовкой фамильярность и с удовлетворением вижу, как на секунду лживая маска спадает.

Уголки губ женщины ползут вниз. Но аристократка берет себя в руки.

— Да-да, я помню, тебя же не очень хорошо воспитали, — бросает она равнодушное, плюхаясь за стол без приглашения. — Но послушай, ты обращаешься ко мне: леди Анбера.

Внутри поднимается гнев. Ах, так?

— В таком случае, леди Анбера, жду уважения в ответ, — холодно парирую я. Ты обращаешься ко мне: леди Роксана.

— Что? — женщина удивленно моргает.

Похоже, настоящая Роксана такого себе не позволяла. И мне тоже стоит держаться осторожнее.

— Рада приезду, леди Анбера, — цежу я. — Как долго собираешься гостить?

Анбера мгновение моргает, затем равнодушно бросает:

— Сколько потребуется, — отмахивается как от назойливой мухи.

— Сколько потребуется? — уточняю я, едва сдерживая бушующий внутри гнев.

Эта дамочка просто нагло пришла в мой дом и собралась тут наводить свои порядки?

Я могу ее выгнать? Какие тут правила? Хочется вышвырнуть Анберу немедленно, но это сестра Эйса.

— Конечно, дорогая, — насмешливо кивает Анбера. — Ты же простолюдинка. Кто тебе напел, что сможешь принять земли во владение? Что народ тебя примет? Позволит править? — она резко наклоняется ко мне, кладет ладошку поверх моей. — Я помочь тебе приехала, — голос приобретает обиженные нотки. — А ты как меня принимаешь?

Анбера резко отстраняется. На лицо женщины падает тень.

Я убираю руку со стола.

Итак, понятно, что ей нужно. Хочет стать хозяйкой этого места. Подавит меня, остальные сами за ней пойдут.

Полагаю, на настоящую Роксану действовали все эти уловки. Анбера действует самоуверенно.

Передо мной дилема. С одной стороны прогибаться я не могу. Не тот характер. Да и отдавать Ледяные земли я не собираюсь. С другой, я не хочу показывать, кто я такая слишком рано. Преждевременно.

Несколько мгновений разглядываю Анберу.

Женщина заметно напрягается.

От Роксаны она ждала извинений, желаний угодить и попыток лебезить перед настоящей аристократкой? Нет, этого она не дождется.

Слуги, которых наше противостояние застало врасплох, теперь пытаются слиться с обстановкой. Здесь несколько лакеев, подававших на стол и служанок, убиравших посуду. И каждый внимательно вслушивается в наш разговор, хотя и делает вид, что ни при чем.

Они хотят знать, кто настоящая хозяйка.

Что ж, пришло время показать это наглядно.

— Придется установить правила, — вежливо улыбаюсь я.

Понимаю, что взгляд у меня остается холодный, и Анбера это видит. Заметно ежится.

— Какие еще правила? — шипит она. — Что ты несешь, Роксаночка?

О, а вот и первая попытка нарушить мои правила, — отмечаю про себя с мрачным удовольствием.

Жаль, что я еще не знаю, что Анбере нужно. Нет, то, что она хочет отобрать у меня этот перемерзший край я поняла, я про другое. Что ей на самом деле нужно? Тайные желания, потребности.

Что ты хочешь, Анбера? Чтобы тебя любили? Чтобы тобой восхищались? Чтобы тебе завидовали?

Откидываюсь на спинку стула. Продолжаю разглядывать женщину. На вопросы ей не отвечаю, на откровенное пренебрежение не реагирую, отчего золовка вдруг решает, что выиграла спор.

— Вот и решено, — насмешливо заявляет она. Резко поднимается и обращается уже к моим слугам, — подготовить мне комнаты! Мне и леди Заринике. Разленились тут все! Ничего, я из вас быстро спесь выбью! — радостно сверкает она глазами.

Слуги испуганно смотрят на меня, на Анберу… подбираются и уже поворачиваются с намерением выполнять приказы, как…

— Стоять, — тихо приказываю я.

Глава 11

На провокации я не реагирую не потому что не могу ответить. А потому что для того они и нужны — ввязать меня в бесплодный спор, увести подальше, да там и бросить, взбешенную и растоптанную. Переспорить скандалистку — невозможно. Она всегда будет брать эмоциями.

Да только со мной такой фокус не пройдет.

— Напоминаю, леди Анбера, если ты забыла, — тихо, вкрадчиво, говорю я. — Ледяные земли принадлежат мне. Это раз. Слуги слушаются только меня. Ты здесь гостья.

Анбера фыркает.

Что ж, я не успела наладить контакт с местными и в этом ее преимущество. Она хороша в интригах знати и приехала сразу, чтобы установить свое господство на Ледяных землях.

Слушаться будут того, кто сильнее, — так она считает. Обычно это работает. Людям все равно, кто из главных главнее. Разберетесь между собой, а нам дайте понятные распоряжения. Мы здесь просто работаем.

Но в мотивационной стратегии персонала она очень плоха. Очень.

У всех есть желания. Причины, по которым эти люди работают в замке, причины, по которым остаются в Ледяных землях.

— Каждый, кто будет исполнять приказы леди Анберы… — я делаю длинную паузу, чтобы дать им возможность не только услышать, но и осознать слова, — каждый будет…

Золовка торжествующе меня разглядывает, уверенная, что деваться мне некуда. Все, что я могу — кричать, что всех уволю. Угроза лишить единственного заработка — последнее дело. Это покажет меня как слабую, несдержанную женщину. Такую хозяйку суровые местные не примут.

Анбера это знает.

Знает, что это бедные земли. Что жителям нужны деньги. Что они вынуждены работать на того, кто платит.

А это не я.

Сейчас за все платит Эйс. А мы с Анберой просто исполняем его волю. И разницы между нами для местных как будто бы не должно быть. Формально назначена никому не известная леди Роксана. А такую формальную власть можно и отнять. Если ты сильнее.

Так она считает. А значит, власть получит та, кто наглее и громче приказывает.

И на место леди Роксаны заберется леди Анбера.

А там, раз уж взяла все в свои руки, можно и убедить Эйса отдать земли ей. А я сбегу под крылышко мужа.

Еще она думает, что слуги довольно слепо подчиняются тому, кто главный. Своего мнения у них нет.

И здесь она жестоко ошибается.

— Каждый, кто будет предпочитать приказы леди Анберы моим, будет передан под начало леди Анберы и покинет замок вместе с ней, как личный слуга, — вкрадчиво заканчиваю я. Выбор. Всегда. За вами.

По залу проносится вздох. Слуги заметно бледнеют.

Я попала в точку.

Никто не станет жить в таком краю, если не любит его всем сердцем. Если не привязан к нему. Но Анбера этого не знает. Она никогда не давала себе возможности разглядеть в других людях… людей. Не слуг, бессмысленно выполняющих приказы и не аристократов, жаждущих власти и золота.

— Что? И в чем проблема? — не понимает Анбера. — Они и так все мне прислуживают. Ты, — она взмахивает рукой, обращаясь к ближайшей служанке, — подготовить мне комнаты. Самые лучшие.

Служанка разглядывает Анберу, затем делает шаг назад и произносит:

— Простите леди, я… я здесь родилась. Я не хочу уезжать из Ледяных земель, — она вежливо кланяется, опускает взгляд… но больше ничего не делает.

Золовка зло разглядывает девушку. Потом морщится.

— Ты! — шипит Анбера, — поворачиваясь к другому слуге, — комнаты! Сейчас!

— Простите, леди, — кланяется он. — У меня тут жена, трое детей, старики родители. — Я не могу уезжать с вами, — произносит он твердо и тоже наклоняется голову. Смотрит в пол.

Полное смирение. И полный отказ повиноваться.

Сила — побеждает в моменте. Понимание своих людей, их нужд — побеждает стратегически.

Я тихо жду, пока до Анберы дойдет.

Она обращается еще к нескольким людям. И все реагируют одинаково. Смиренный отказ.

— Что? Какой бездны? — взвизгивает она, разъяренно поворачиваясь ко мне.

В глазах плещется недоумение.

— Подготовьте для леди Анберы покои на первом этаже, — спокойно киваю я.

Слуги переглядываются. Это самые холодные покои в замке, я видела их, когда Осберт показывал мне здесь все. Мельком, но достаточно, чтобы заметить ледяной налет на камне.

— Да, леди, — кланяются одна из девушек и тихо добавляет, — да’ар Эдельред.

Это имя звучит как признание силы.

Первая победа.

Я удовлетворенно выдыхаю.

Анбера поджимает губы.

Мы еще не закончили. Она не смирилась и не поверила, что это не просто удача, а тонкой расчет. Что ж, промерзшие покои тебя охладят, пока я разъясняю, кто здесь хозяйка.

Глава 12

Когда Анбера уходит, выясняется, что с ней приехали еще люди. Дочь Зариника, несколько воинов охранников. Слуги, конюх, повар, горничные и лакеи. Я отправляю своих слуг разместить гостей в отдаленное крыло.

И обращаюсь к более важным проблемам.

И первая из них — вступить во владение Ледяными землями.

Да, я здесь хозяйка. Приехала, как жена Эйса. Но после нашей стычки с Анберой, Осберт признается мне в том, о чем я уже догадываюсь. Что это лишь формальность.

Мы разговариваем на кухне замка. Здесь чисто, тепло и вкусно пахнет мясом, которое запекают на ужин. На деревянных столешницах полные женщины месят тесто, щедро обсыпая его мукой. И я отмечаю про себя, что продукты, которые долго хранятся, здесь закупают с удовольствием.

Повсюду суетятся мои кухарки, а вот повара Анберы не видно. Он хозяйничает в отдаленном крыле.

Тем лучше. Осберт сразу объясняет мне, почему позвал на разговор именно сюда:

— Я должен рассказать вам, леди… — начинает он, — но не хочу, чтобы слышала леди Анбера. Простите, если я неверно понял… — он осторожно смотрит на меня, — ваши отношения.

— Ты все верно понял, — киваю я. — Я сделаю все, чтобы Анбера убралась из наших земель, — слово “наших” я подчеркиваю отдельно.

Осберт кивает. Едва заметно заговорщически улыбается. Вокруг глаз лучатся морщинки. Дворецкий глубоко вдыхает и посвящает меня в детали.

— Вы наверняка знаете, что в отдаленных землях, — осторожно подбирается к основной теме он, — существуют собственные традиции.

Дожидается моего кивка и продолжает:

— У нас суровый край…

— Осберт, — одергиваю я его, — у нас нет времени расшаркиваться. — Говори как есть.

— Люди должны принять вас, как хозяйку, — решается дворецкий. — Если этого не будет, они станут саботировать приказы. Не будут слушаться.

— Так. Принять?

— У нас есть особая традиция принятия нового правителя. И вам нужно будет этот ритуал пройти, — выдает он как на духу и осторожно смотрит на меня. — Ничего такого, — тут же успокаивает меня он. — Но… Придется выйти к подданным и поговорить с ними. Это очень важно… Но это не просто как поболтать с кухарками… это… я не знаю, как объяснить… Они должны увидеть…

— Да, я понимаю. И понимаю, что это не просто формальность, раз ты мне сказал это отдельно. Я должна завоевать их доверие. Поговорить, как настоящий лидер. Не беспокойся, я это сделаю, — говорю я, чем вызываю его откровенное удивление.

— Да… но леди, вы выглядите очень…

— Слабой?

— Нежной, — выкручивается Осберт. — Я понимаю, почему леди Анбера настаивает на том, чтобы взять все в сови руки.

— Она хочет отобрать земли, — понимающе соглашаюсь я. — Рассчитывает, что Эйс отдаст земли сестре, если я не справлюсь. Или и вовсе надеется подмять меня, задавить так, чтобы я сама все отдала.

— Полагаю, это так, — чопорно соглашается Осберт. — Но я не понимаю, как она сама собралась нами управлять. Никто из здешних не станет плясать под ее дудочку.

— А она и не собирается, — догадываюсь я. — Земли перепродадут, как только они перейдут под ее управление. А новый правитель снова бросит вас на произвол судьбы.

Осберт затравленно оглядывается на кухарок. Те, слыша куски нашего разговора уже испуганно перешептываются. Новый наместник вполне может оставить их без содержания. А это значит голод.

Эйс, державший всех в ежовых рукавицах, уже не кажется таким жестоким. При нем жители не шиковали, но получали необходимое.

— Не бойтесь, — я повышаю голос, чтобы услышали все, — я не отдам вас Анбере. Мы справимся.

Оглядываю всех и замечаю, как кухарки робко улыбаются.

— Осберт, — воодушевленно отвечаю я. — Я хочу покинуть замок и прогуляться. Поговорить с местными, посмотреть, что здесь и как. Узнать самой.

Понять, как завоевать доверие местных, — произношу уже мысленно. — Для этого, мне нужно узнать этих людей.

— Но господин, да’ар Эдельред хотел, чтобы вы оставались в замке… — осторожно говорит Осберт.

— Ничего. С мужем я разберусь, — успокаиваю Осберта я.

Глава 13

Для поездки по окрестностям мне запрягают повозку с открытым верхом. Попроще чем карета, выданная мне мужем, но, как объясняет Осберт, пройдет все снежные завалы.

Полог можно поднять, от снега закрыться, но окон нет. И тогда я ничего не увижу. Смиряюсь с тем, что меня щедро присыпает снежком уже сейчас.

Кутаюсь в меховой плащ с капюшоном. Жду, когда возница проверит все колеса.

С собой беру Осберта и двух охранников, на которых настаивает дворецкий. Ругнор и Кнёль.

— Места здесь небезопасные, — уклончиво поясняет он.

Но на вопрос о наличии разбойников или бандитов отрицательно качает головой.

— Нет, люди здесь живут достойные.

— Дело в зверях, леди, — поясняет один из охранников. Ругнор. Дородный мужчина с секирой на поясе. — Вы все же дама благородная. Нехорошо, если вас волки подрать захотят.

— Нехорошо, — усмехаюсь я.

Мысленно уже зову его викингом, похож.

— Так что в них все дело, да, — уверенно кивает Ругнор.

— И в ледяных… — начинает его напарник Кнёль, ничуть не уступающий в ширине плеч парень. Он выглядит моложе и я решаю звать викингом-начинашкой. Старший на него цыкает и начинашка прикусывает язык.

— Ледяных…? — я вопросительно смотрю на них.

— Ледяных тварях. Вернетесь в замок, леди? — нервно предлагает Осберт.

— С чего бы? — усмехаюсь я. — Это наша земля. Я не стану прятаться в стенах крепости.

И впервые за это время вижу, как в глазах местных воинов появляется уважение.

Сначала поездка проходит спокойно.

Еще не выехав за ворота крепости, мужчины переглядываются. Я, похоже, получила в их глазах пару очков доверия. И, наконец, они признаются в одной из своих северных тайн.

— Мы должны рассказать правду, леди, — потупившись произносит викинг-начинашка.

— Что? — я с интересом выгибаю бровь.

— Ледяные твари, — вздыхает Осберт. — Но вы не подумайте, к городу и замку они не подходят даже. Мы с ними… уживаемся. Не надо присылать кнатов и аксор сюда, — в голосе дворецкого появляются умоляющие нотки.

Из воспоминаний Роксаны я знаю, что кнаты и аксор — маги-воины, работающие на местную знать.

А местные просто не хотят, чтобы они заявлялись в их край и устраивали зачистку неких ледяных существ.

Я киваю:

— Без проблем. Я и сама не хочу излишнего внимания мужа, — усмехаюсь я. — Но…

— Да, леди? — голоса моих ребят сквозят облегчением и готовностью помогать.

И я решаюсь спросить то, что может меня выдать. Доверие за доверие.

— Я не очень хорошо в этом разбираюсь, — осторожно начинаю я. — Кто такие ледяные твари?

Мужчины переглядываются.

— Хорошо на южных землях жить, — выдыхает викинг-начинашка. — Не знаете, что они такое.

— Там тоже встречаются, — его сурово шлепает по затылку старший собрат. — Просто леди — благородных кровей. Вот и не сталкивалась. Под защитой мужа она.

— Так кто это? Или что? — спрашиваю я с нетерпением.

— Это зверье… — вздыхает Осберт. — Лесное. Да и не только. Горное, степное. Любое… зверье.

— Только измененное, — тихо добавляет викинг-начинашка.

— Проклятие магии льда так на них сказывается, — признается Ругнор.

— Нет, вы не подумайте, мы не обвиняем лордов и леди в этом. Мы все понимаем, — машет руками Осберт. — Магия льда очень нужна нашему миру. Но…

— Но за все нужно платить, — догадываюсь я.

— Да, — понуро кивают мужчины.

Из этого разговора я извлекаю важную информацию. Такая магия не безвредна, она оставляет следы. Что-то вроде заражения. Которое падает на местную фауну. Изменяет обычное зверье. Превращает в неких чудовищ.

Лорды и леди с этим борются как умеют.

А простые жители… пробуют ужится.

— Значит, ледяные твари здесь на людей не нападают? — уточняю я.

— Нет, — облегченно заверяют меня мужчины. — Если что не так, мы сразу, мы их отгоняем, — убедительно сверкает глазами викинг и трясет секирой.

— Хорошо, — киваю я. — Я вам верю. Тогда едем.

В глазах моих провожатых мелькает восхищение.

— Именно такую леди нам и нужно, — бормочет викинг своему другу-начинашке, когда думает, что я его не слышу. — Храбрую и сильную. С ней мы заживем!

— Да, — соглашается его ученик.

Мы размеренно двигаемся по проселочной дороге. Отсюда видно, что крепость построена в горах. Склоны невысокие и почти незаметно, что мы спускаемся в низину. С этой стороны вокруг замка — еловый лес. С противоположной — обрыв, фьорд.

Здесь красиво. Холодно, но красиво.

Беседуем с дворецким. Охранники идут по обе стороны от повозки, вглядываются в лесные заросли.

Но снег девственно чист, иногда лишь встречаются следы местной дичи. Кролики, лисы. Летают и птицы, я слышу карканье воронов и щебет незнакомых птичек с синими перьями.

Пару раз на пути встречаем местных жителей. Каждый раз я прошу остановить повозку. Разговариваю. Спрашиваю кто это, откуда, чем занимается.

Впрочем, последнее — лишнее. По внешнему виду легко понять. Мужчина и женщина с луками за спиной и связкой свежей дичи. Тушки зверей напоминают крупных куниц. Когда лес заканчивается, натыкаемся на парня с корзиной рыбы, переложенной снегом.

Парень затравленно сглатывает, когда узнает, кто я. И тут же начинает уверять, что ловил рыбу там, где да’ар разрешил.

Когда едем дальше, спрашиваю дворецкого, какое наказание за нарушение?

— Десять плетей, — отвечает Осберт.

На мой непонимающий взгляд откликается один из воинов.

— Это больно, леди. Это очень больно. Если его поймают за нарушением, он потом месяц ловить рыбу не сможет.

— И семья будет голодать? — уточняю я.

— Да, леди, — кивает охранник.

— Когда вернемся, Осберт, предоставь мне карту, где показаны все разрешенные места, — требовательно поворачиваюсь я к дворецкому.

— Да, госпожа, — кивает он.

Подозреваю, что многие здесь нарушают запрет. И делают это вынужденно. Голод толкает их на это. А я знаю, как решить эту проблему.

Глава 14

А мое внимание переключается дальше. За поворотом я замечаю ледяную пустыню. Буквально. Деревья заканчиваются, лес обрывается. Дальше только пустошь. По краю ползет деревенька, но постройки тоже не выходят за невидимую линию.

— Что там? — спрашиваю я.

— Ничего, — пожимает плечами Осберт.

— Там ничего не строят, Осберт, деревья не растут. Что там? — настаиваю я.

— Так запрещено, — непонимающе моргает он. — Да’ары запретили.

Ох уж эти да’ары и их необъяснимые запреты.

Нет, в этом должен быть какой-то смысл. Вглядываюсь в пустыню. Долго, до рези в глазах.

И тут замечаю трещины. Длинные, широкие разломы на снегу, будто бы это… льдины. Это море! Замерзшее, покрытое льдом море. Вот почему деревья не растут и стройка запрещена!

Подъезжаем ближе, и я понимаю, что за деревенькой расположился небольшой городишко. И если деревня выполнена во вполне ожидаемой архитектуре: дерево и одноэтажные дома, печные трубы. То город смотрится необычно. Вместо привычных стен из камня его защищается естественный ландшафт — город построен на горном перевале. А здания аккуратно вписаны в ландшафт. Но вот их материалы… Ожидаемый камень и… неожиданная латунь.

Металл тускло поблескивает на солнце.

— Здесь есть производство латуни? — обрадованно спрашиваю я у Осберта.

Но тот качает головой.

— Это постройки древних, — отрезает он. — Не работающие механизмы, леди, — тут же добавляет он. — Это лишь куски металла, не больше.

Я вздыхаю.

Что еще за древние? Если они построили здесь здания из латуни, значит, ее как-то производили? Или добывали руды? Отмечаю себе проверить это.

Но сейчас все еще хочу поговорить с местными.

От деревни слышен лай собак и ржание лошадей. Пахнет растопкой очагов, шерстью овец и похлебками, которые местные готовят на обед. Наваристый, густый и сытный. От этого запаха урчит в животе.

Я уже хочу попробовать местную кухню, когда замечаю вдалеке необычную постройку цвета латуни. Стоит отдельно, буквально посреди ледяной пустыни. Изо льда здесь лишь торчат каменные зубцы выше меня ростом. Постройка находится именно там, где, как пояснил Осберт, строить запрещено.

Да и не напоминает эта штука жилой домик. Больше похожа на какую-то технику, покрытую толстым слоем снега. Почти не видно под ним, что там. Потому я и не заметила эту штуку сразу.

— А это что? — интересуюсь я у Осберта.

— Ничего, леди, — напряженно звенит его голос.

— Осберт?

— Это всего-лишь один из механизмов, — бормочет дворецкий. — Ничего там нет, леди. Он не работает и мы им не пользуемся. Даже не ходим туда, — заверяет меня он. — Это не как наша тайна с ледяными тварями. Это правда. Мы туда не ходим и не трогаем эту штуку.

Я вспоминаю, что механизмами запрещено пользоваться простым людям. Только знатным лордам и леди можно. Но я нисса, почти одна из них.

А что если эта штука может производить латунь? Или добывать руды? Может, там какая-то литейная мастерская или кузница?

— Едем туда, — требую я.

Глава 15

— Не стоит оно того, — пытается остановить меня Осберт.

Но я настойчиво требую у кучера отправится к заброшенному механизму. Дворецкому приходится смириться.

Некоторое время едем в тишине. Лай собак из деревни растворяется, затихает вдали. Слышно лишь как фыркает лошадь, запряженная в нашу повозку.

Двигаемся по чистому снежному полотну, оставляя за собой первые за долгое время следы.

Когда подъезжаем ближе, я выпрыгиваю из повозки стоит ей только остановиться. Стряхиваю снег с плаща и капюшона. Спешу к механизму.

Издалека он был похож на небольшое, одноэтажное здание. Но вблизи я уже понимаю, что у него нет крыши.

А в здании находится лишь система труб, уходящих в снег. И платформа с латунным столом. Он напоминает некий выключенный и занесенный снегом центр управления.

Смахиваю снег. Да, центр управления. Вот и кнопки, рычажки, треснувший монитор. Тыкаю в кнопки, пытаюсь сдвинуть рычажки — ничего не происходит. Все выключено и не работает.

Я сильно разочарована. Это не литейная и не кузнеца. Я не вижу ни котла, ни наковальни. Здесь нет печи. Зато стоит ящик с прозрачными, бесцветными кристаллами.

Я досадливо пинаю его ногой и кристаллы едва слышно позвякивают. Приглядываюсь к ним внимательнее. Знакомые какие-то.

Точно!

Я видела такие в воспоминаниях Роксаны. Когда она проходила испытание как нисса, такие кристаллы были частью механизма.

Он чем-то напоминал этот — платформа, балки, трубы. Управляющий центр.

Осторожно достаю кристалл из ящика. Разглядываю. В воспоминаниях такой был установлен в разъем в столе и светился ярким, теплым, желтым цветом.

Ищу разъем подходящего размера.

Найдя, обрадованно устанавливаю кристалл.

Жду.

Ничего не происходит.

Кристалл продолжает безжизненно отражать лишь холодный солнечный свет.

Тыкаю в кнопки, шевелю рычажки.

Ничего.

Я бессильно бью по столу.

На мгновение в голову даже приходит, что от удара от заработает.

Но… снова ничего.

Вздыхаю.

Вытаскиваю кристалл. Бездумно сжимаю в ладони. Разглядываю внимательнее, что здесь еще есть. Нахожу нечто, похожее на небольшой строительный кран-стрелу. Не прямой, улетающий ввысь, а накренившийся, наискосок.

Точно, он.

От стрелы вниз уходит металлическая лебедка с несколькими крючками.

Интересно, для чего он здесь? Древние что-то строили и забыли свое оборудование? Или механизм сломался и его здесь бросили?

Оглядываюсь.

Осберт, кучер и охрана держатся на почтительном расстоянии. К механизму не подходят.

Удивленно моргаю. Затем перевожу взгляд на ящик с кристаллами.

Ну конечно! Да'ары запретили простым людям пользоваться механизмами. А местные, не разобравшись, что с этой штукой делать, предпочли не нарушать приказа. Это не охотиться ради пропитания. Это серьезно.

Что позволило все сохранить как есть.

И это плюс. Быть может, мне удастся заставить эту штуку работать. Уверена, он нам пригодится.

Осталось только выяснить, что именно в нем сломалось.

На работе мне часто приходилось сталкиваться с техникой. Предприятие по заморозке фруктов и овощей — это не только бумажки и переговоры. Это еще и постоянно ломающееся оборудование. И нехватка денег на новое. Да и ремонтника ждать неделю.

Когда только начинали, предприятие было маленьким. Я часто сталкивалась с тем, что даже при простой поломке рабочие лишь разводили руками — мол, простите, начальница, ничего не поделать. Машина не работает, производство встало, а мы домой пошли. Отдыхать. Не забудь нам за смену заплатить.

Это позднее я нашла хороших мастеров, которые молча все починят.

А на заре кампании пришлось научиться делать мелкий ремонт самой. Оказалось, это не так сложно, как со стороны кажется. Иногда просто проводки проверить — и заработает!

— Леди Роксана! — слышу я нервный голос Осберта и оборачиваюсь.

Глава 16

— Что? — откликаюсь.

Одновременно с этим озираюсь по сторонам. Но вокруг никого нет.

С одной стороны — деревня и город. На севере от нас ледяное море и пустошь полностью просматривается.

Есть лес, но он далеко. Есть еще каменные зубцы, мы стоим прямо под ними.

Но… не знаю. Я тоже чувствую нервозность. По коже бегут мурашки.

А своему чутью я привыкла доверять.

Сосредотачиваю взгляд на камне. Там ничего нет, лишь очередная снежно-ледяная шапка.

Поднимается ветер. Теперь приходится кричать, чтобы перекрыть его вой.

— Что? — повторяю вопрос я.

— Там чьи-то следы. Я проверю, леди, — поясняет Ругнор мне. — А вы идите к повозке. Тут безопаснее.

Я только киваю.

Охранник двигается к зубцам, его напарник уже достал секиру и внимательно смотрит по сторонам. Осберт и кучер настороженно двигаются ко мне. Оба достали кинжалы, озираются.

Я засовываю кристалл в карман и уже собираюсь подойти к повозке, когда из-за каменных копий ко мне прыгает… заяц.

Самый обычный заяц.

Нет. Не обычный.

Зверек крупнее. Из пасти торчат клыки, черные глаза сверкают, а на лапках самые настоящие когти. Уши стоят торчком. И хвост. Это не обычный заячий хвостик-шарик. Он больше похож на длинный кнут.

Да, он выглядит странно, но, наверное, просто местная порода.

— А кто это у нас тут, — улыбаюсь я.

Хотя и понимаю, что зайка сейчас меня испугается. Примется улепетывать. Но меня все еще потряхивает от ощущения опасности. И я пытаюсь взять себя в руки.

Зайка немигающие смотрит на меня.

У него шерстка такая мягкая и манящая. Хочется запустить в мех пальцы.

Никогда не гладила зайцев. И всегда хотела.

Завороженно протягиваю руку.

— Нет, леди, нет! — кричит Осберт. — Это ледяная тварь! Бегите, леди! — голос мужчины полон страха.

Слышу топот, кто-то бежит ко мне.

Я отдергиваю руку. Испуганно отшатываюсь назад.

Заяц не делает ни единой попытки приблизится. Зверь уже косится в сторону, собираясь отпрыгнуть, как…

Откуда-то летит стрела — и вонзается рядом с зайцем.

Тот подпрыгивает с перепугу и хвост-плеть рассекает воздух. Меня касается лишь самый кончик. Едва задевает бедро.

Но боль пронзает адская.

Кожу обжигают тысячи раскаленных иголок, бедро скручивает от боли, на глаза выступают слезы. Прижимаю руки к болезненному месту.

Но боль только нарастает.

И я падаю на снег, как подкошенная.

Помню свой крик.

А дальше темнота.

Глава 17

В себя прихожу здесь же. Болит чуть меньше, уже терпимо. Лежу на снегу, на руках у знакомой охотницы. Вокруг меня суетится Осберт. Ругнора и Кнёля не видно. Кучер меланхолично занимается лошадью. Только сейчас в голову приходит, что за все время он и слова не сказал.

Но, как оказывается, первым позвал помощь. Девушку-охотницу, которую я уже видела по дороге. Не задумываясь бросаю взгляд на стрелы в ее колчане.

Нет, оперение совсем другое. Стрелы украшены синими перышками местных птиц, когда как у неизвестной стрелы, вспугнувшей ледяного зайца они белые.

Облегченно выдыхаю.

Охотница замечает мой взгляд. Понимающе кивает.

— Ваши парни пошли искать нападавшего, леди, — поясняет она. — Ругнор опрашивает деревенских, а Кнёль пошел по следам.

— Спасибо, — бормочу я. — Тебя как зовут?

— Родерин я, — с некоторым удивлением отвечает девушка.

Не привыкла, что знать интересуется именами простых людей?

— Спасибо, Родерин, — искренне благодарю я.

Не только за помощ, но и за объяснения. Неприятно было думать, что напал кто-то из местных.

Девушка деловито осматривает мое бедро. Ткань платья она разорвала, и кожа на холоде покрывается мурашками.

— У меня есть мазь, для первой помощи подойдет, леди, — со знанием дела произносит девушка. — Станет чуть полегче, но вам нужен лекарь.

— В замке такой есть, — перепуганно отвечает Осберт.

Я вижу его бледное лицо, нависшее над нами.

Девушка неприязненно морщится. Она явно привыкла к более спокойной реакции на раны и синяки.

Что у меня с бедром посмотреть не успеваю, едва поднимаюсь на локтях, как девушка уже зачерпывает густую массу из глиняной банки. Шлепает мне на бедро. По телу разливается тепло.

Болит чуть меньше.

— Кажется, я могу встать, — признаюсь я.

Сажусь, собираясь исполнить задуманное, как охотница строго смотрит на меня.

— Нельзя вам на ноги вставать, леди, — твердо произносит она. — Не после нападения ледяной твари.

— Он только чуть хвостом задел, — морщусь я. — Ничего особенного.

— Хах, — хмыкает девушка. — А вы настоящая северная леди. Другая бы в обморок от одного вида твари хлопнулась. А вы “ничего страшного”, — смеется она. — Но тут же серьезнеет. — Их яд опасен. Будете ходить, распространится по телу. Теперь вам месяцок лежать придется.

— Не получится, — качаю головой я. — Завтра церемония. Я должна выйти к жителям.

— Перенесите, — пожимает плечами Родерин. — Чуть позже в права вступите, чего тут такого? У нас на севере жизнь течет размеренно. Мы никуда не торопимся.

— Не вступлю я, вступит Анбера, — вырывается у меня против воли.

В Родерин есть что-то такое, отчего сразу понятно, ей можно доверять.

— Анбера, — задумывается Родерин. — Леди Анбера. Да, я… слышала, что она тоже приехала.

— У нас тут небольшое противостояние, — усмехаюсь я. — Мне нужно во что бы то ни стало попасть на церемонию. Иначе Анбера победит.

Я все же пытаюсь встать на ноги, но тело пронзает жуткая боль. И я падаю назад.

— Уже не получится, леди, — качает головой охотница. — Ваша золовка победила.

Нет. Не верю. Должно быть что-то. Какие-то обезболивающие. Травы, мази, да магия, наконец! Местные лекари должны что-то сделать!

Но меня отвозят в замок, и я узнаю, что охотница была права. Лекарь только разводит руками.

Это высокий худой мужчина с седой бородкой и светлыми глазами. Он явно знает свое дело. Действует быстро, ловко, без лишних движений. Уверенно командует слугами: “Уложите в кровать, леди нужен постельный режим”.

Нападение ледяной твари лекарь определяет сразу. Сурово цокает языком.

— Зачем вы бродили по лесам? — укоряет меня он.

— Не бродила, — цежу я и отрицательно качаю головой, пытаясь не стонать от боли.

Ловлю себя на том, что сжимаю зубы. Расслабится не получается. Слишком больно.

Лекарь бросает на меня неверящий взгляд.

Он меняет повязку, и я вижу красное пятно, расползающееся по бедру. На бордовом фоне переливаются фиолетовые звездочки. Мелкие и неприятные. Слово зараза.

— Это реакция на ледяной яд, — поясняет лекарь. — Вы еще хорошо держитесь, леди. Другая бы все еще в обмороке лежала. Некоторые в себя неделю приходят.

Вспоминаю, как потемнело в глазах. Как закричала себе: нет, не смей сдаваться. Не смей падать.

И все же упала.

Ненадолго, но..

Можно ли сдержать обморок усилием воли? Не слышала о таком.

Ладно. Не до этого сейчас.

— Мне нужны какие-то обезболивающее, — говорю лекарю. — Завтра я должна выйти к людям и поговорить с ними.

— Нет, леди, вы что? — испуганно смотрит на меня мужчина. — Наступать на ногу нельзя. Это ж боль какая, — он качает головой. — Только хуже сделаете. Как пятно побледнеет, звездочки растают, так с кровати можно встать будет. И то… хромота останется.

Стоит лекарю уйти, как ко мне заглядывает… Анбера! Золовка показушно охает у моей кровати, все пытаясь пощупать перебинтованную ногу. И выяснить, что же со мной случилось.

— Подвернула лодыжку и упала, — цежу я.

Анбера неверяще хмыкает, но дальше не расспрашивает.

— Завтра церемония, — сладко улыбается она. — Но ты не переживай, дорогая, — я выйду к людям вместо тебя. Какая разница? — ухмыляется женщина.

— Нет, — цежу я. — Ты моя гостья и…

— Да-да, — отмахивается Анбера. — Я помню, не переживай. Ты лучше поспи. Тебе надо больше отдыхать, — щебечет она, упархивая из моей спальни.

Пытаюсь встать, но снова устало падаю на кровать.

Я должна прийти в себя к завтрашнему утру. Должна.

Глава 18

Стрелу мои охранники забрали с собой. Пока я валялась в кровати под осмотром лекаря, они уже опросили деревенских.

— Не понять, чья это стрела, — сокрушенно сообщает мне Ругнор. — Стрелял не местный. Видели человека в плаще и капюшоне. Лица никто не запомнил. Да и по стреле не определить, чья. Самое простое оперение.

— Да, — кивает Осберт, заглянувший вместе с охраной. — Чисто сработали.

— Мы продолжим искать, — произносит Ругнор уверенно. А затем добавляет, — Но есть проблема. Нападали не на вас. Стрела была направлена на ледяную тварь. Как будто-бы вас… защищали. Сейчас выглядит именно так это.

— Думаешь, меня защищали? — усмехаюсь я.

— Честно? — спрашивает мужчина.

— Да, — твердо говорю я.

— Думаю ледяную тварь на вас гнали. Сначала приманили. Оттого и следы. Положили что-то съедобное к зубцам. А затем зверя напугали.

— Точно, — кивает его напарник. — Они обычно на местных не нападают. Мы приспособились к жизни рядом с друг другом. Но… стрелявший как будто бы знал, что вы к механизмам пойдете, — он странно смотрит на меня. — Обычно от них люди подальше держатся.

— Ваш враг вас неплохо знает, — замечает Осберт.

— Да, и я даже догадываюсь, кто это. Люди Анберы, — хмыкаю я. — Или в замке шастает кто-то посторонний.

Парни говорят именно то, о чем я и сама думала. Я видела, что зайчик не собирался нападать. Стрела его напугала. И он просто задел меня хвостом, даже не ударил. А такой эффект.

И теперь я лежу в кровати. Не способная отправиться на церемонию назначения.

Тот, кто выстрелил, добился, чего хотел.

Но если мы и найдем зацепки, что укажут на Анберу и ее прихвостней, улики ничего не докажут. Все, что они ответят — это мы тебя защищали. Целились-то в зайца. Да, промахнулись. Но за это не наказывают.

А если это не они, то кто-то очень ловко их подставил.

Откуда нападавшему знать, что я заинтересуюсь механизмом? Если только Роксана была помешана на них?

Роюсь в воспоминаниях.

Но все, что приходит в голову — мое появление здесь. Первое, что я увидела — шестерню на дне замерзшего озера.

Это тоже механизм?

Роксана знала, как его использовать?

Нет, сейчас мне не до этого. Мне нужно выйти к своим людям, поговорить с ними. А значит, я должна как-то подняться на ноги. Уже завтра твердо и уверенно стоять.

Иначе мое место займет обрадованная Анбера.

Наступает вечер, и я проваливаюсь в болезненный сон. И вот тогда приходят нужные воспоминания.

***

Я только вышла замуж. Мы с Эйсом выглядим как счастливая пара со стороны. Но на самом деле он раскачивает меня на эмоциональных качелях, то приближая, то отталкивая.

На приемах среди людей я улыбаюсь и держу мужа за руку. А по ночам, когда он пропадает где-то, плачу в подушку. Я уверена, он с другой женщиной.

И не представляю, что с этим делать.

Я успела влюбиться, но не успела разочароваться.

И все еще верю, что смогу понравиться ему. Нужно только чуть-чуть постараться. Стать более похожей на настоящую леди. Немного улучшить фигуру, Эйс все время намекает мне, как красива та или другая леди на балу.

Он не говорит прямо, что со мной что-то нет так. А если его спросить, всегда очаровательно улыбается и повторяет:

— Мне все в тебе нравится.

А спустя пару минут вдруг обращает внимание на какую-то роскошную даму. — Посмотри, какое платье, Роксана. Тебе тоже такое нужно, — а затем, на другую. — Обрати внимание, как она танцует. Как плавно движется. Тебе тоже нужно научиться, — он гладит меня по руке. А я чувствую себя неуклюжей нисой в обносках.

От того и кажется все время, что у него другая. Более красивая, более достойная.

Поэтому, как только Исианна, лучшая подруга, предлагает встретиться, поболтать, я тут же соглашаюсь.

Я соскучилась по подруге.

Нам нельзя видеться, мы из разных миров теперь. Я теперь — аристократка, она — живет в трущобах. Но я не хочу вышвыривать подругу из своей жизни. И продолжаю нарушать прямой запрет Эйса на наше общение.

Глава 19

В этот раз Исси нашла тайный ход прямо в замке. Теперь она знает много тайных троп.

Я делюсь своими болями в отношениях с мужем, а Исси своими новыми достижениями. И отношениями. Она познакомилась с необычным мужчиной. У него даже имени настоящего нет.

Все зовут его Цветок.

Исси он завораживает. Иногда мне кажется, что Цветок использует магию приворота на Исси.

Цветок раздает задания. А сам их получает от аристократов. Так он говорит. Узнав это я долго хочу спросить Эйса, работает ли он с Цветком. Но так и не решаюсь.

— Он предложил мне забраться на башню Солнца, — смеется Исианна.

Я вспоминаю высокую башню в центре города. В полдень кажется, что солнце замирает прямо над ней, откуда ни смотри.

— А ты что? — испуганно спрашиваю я.

— Отказалась, конечно, — фыркает Исианна. — Я что, дура? Это страсть как опасно.

Но взгляд девушки становится задумчивым. А через неделю она уже с большим воодушевлением рассказывает задание Цветка.

— Я заберусь на второй этаж башни, — делится она. — по стене. Цветок обещал научить меня карабкаться по каменной кладке.

— Исси! — возмущаюсь я. — Это же опасно.

— Это моя работа! Я тогда должна бояться из дома выходить? А вдруг камень на голову свалится?

Недоуменно смотрю на всегда такую осторожную Исианну. Она явно повторяет чьи-то слова. Того самого мужчины.

— Исси, — качаю я головой. — Прошу, побереги себя. Выбери задания попроще. Ты не обязана его слушаться и делать все, что он говорит.

Говорю и ловлю себя на том, что делаю все тоже самое в наших отношениях с Эйсом.

Раздаю советы, а сама со своей жизнью справиться не могу.

Вздыхаю.

Больше мы к этой теме не возвращаемся. Сколько бы я ни спрашивала, Исси отказывается отвечать.

Убеждаю себя, что Исси просто учится своей новой профессии. И Исси много в ней достигла. Подруга рассказывает о тайных библиотеках, катакомбах под городом и башнях магов, куда простым людям вход запрещен. Но трущебные ходят, где хотят.

Вскоре Исианна приносит мне пожелтевший лист с рисунком механизма.

— Что это? — бормочу я.

Лист явно вырван из какой-то книги.

Глаза у Исси горят одержимостью.

— Это наше спасение, Рокси, — она сжимает мою ладонь. — От всего этого, — она обводит рукой мои покои, но я понимаю, что она имеет в виду. Мои отношения с мужем, которые уже даже я признаю нездоровыми. И ее жизнь в трущебах.

— Как? — спрашиваю я.

— Нам нужно найти этот механизм и запустить его, — торжественно объявляет подруга. — Здесь написано, он позволяет изменить судьбу. — Я перестану быть трущебной, а Эйс наконец-то тебя полюбит.

А я вглядываюсь в шестерни и надписи на незнакомом языке.

***

Просыпаюсь, нет, прихожу в себя на рассвете. Лоб покрыт испариной, я вся мокрая от пота. Очень хочу принять душ.

Здесь вообще есть душ?

Только после этих мыслей, понимаю, что за сон мне приснился. Я уже видела те шестерни, когда попала в этот мир! Эйс не понимал, что я делаю на озере.

А я… Роксана, она искала их! Она решила изменить судьбу.

Но почему через двадцать лет?

И что случилось с Исси? Роксана была на озере одна.

Поднимаюсь на кровати на локтях. Надо собраться с мыслями. Сегодня — церемония.

Боль утихла, и я надеюсь, что лекарь ошибся. Я смогу выйти к своим людям.

Но только спускаю ноги с кровати и пытаюсь встать, как снова охаю от боли и падаю обратно. Она пронзает все тело так, словно у меня сломана кость.

Может, костыли сделать?

Размышления прерывает служанка. Я уже видела ее раньше и теперь улыбаюсь знакомому лицу.

Она заглядывает в комнату, чтобы сказать:

— Ох, вы проснулись, леди! Я подготовлю вам умывание. Принесу сюда. Не переживайте. И завтрак почти готов! Как вы себя чувствуете?

— Отлично, — бодро улыбаюсь я. Хотя сама незаметно сжимаю подушку, чтобы отвлечься от боли в бедре. — Я готова к церемонии.

Глава 20

Не успеваю умыться, как меня приходит осмотреть лекарь.

— Заживление идет очень хорошо, — радуется он.

А я сжимаю его руку.

— Мне нужны костыли, — требовательно смотрю на него.

— Что? — теряется мужчина.

Я коротко объясняю, что хочу от него. Некоторое время лекарь спорит: “Нет, вам нельзя вставать, леди. Нет, вы не сможете ходить даже с этими штуками. Да? Все в столице их используют? Это новый писк врачебного искусства?” — последнее он произносит с сомнением.

Я убедительно киваю. И лекарь сдается.

Через пару часов мне изготавливают самые простые, некрасивые подпорки. Но этого достаточно, что опираться на них и передвигаться подпрыгивая на одной ноге. Переодеваюсь с помощью служанок.

Приняв вертикальное положение, понимаю, что жуткая боль сразу возвращается. Похоже, от того, что кровь приливает к бедру.

Кружится голова, перед глазами пляшут черные звездочки. Давление.

— Жители собрались на площади перед замком, — заглядывает ко мне Осберт.

Видит меня и тут же с сомнением произносит:

— Давайте перенесем церемонию?

Дворецкий стоит в дверях, и за его спиной, в коридоре, я слышу насмешливый голос Анберы.

— Ох, ниса испугалась говорить с толпой простолюдинов? Я понимаю, дорогая, — выделяет последнее слово она. — Ты боишься. Для такой как ты это нормально, — хихикает она. — Ты же всего лишь…

Анбера подходит к двери, отпихивая побогравевшего от злости Осберта. А я только успеваю отшвырнуть свои костыли и опереться рукой о стену. Стараюсь незаметно поджать ногу, чтобы не наступать на нее.

Боль усиливается, и я с трудом стою.

Анбера врывается в мои покои, и уголки губ золовки опускаются вниз. Она в ярости разглядывает меня.

— А я думала ты прикрываешься болезнью, чтобы не выходить к жителям, — цедит она. — А ты… выходит… соврала? — ехидничает она. — Ничего-то у тебя не болит? — она жадно вглядывается в меня.

— Ничего не болит, — я улыбаюсь, глядя на золовку. — Но ты отвлекаешь меня.

— Кажется, ты побледнела, — с ядовитой заботой цедит Анбера, не обращая внимания на намеки. — На ногу все-таки больно вставать? — замечает она мою странную позу. — Но ты не переживай, — она подходит ко мне, — я выйду к жителям вместо тебя.

Звучит это уже с откровенной угрозой. И я ожидаю, что Анбера меня просто толкнет, заставив упасть.

На помощь приходит Осберт. Он буквально подхватывает Анберу под руку и цедит:

— Я провожу вас, леди.

Золовка вырывает руку с воплем:

— Что ты себе позволяешь? — яростно сверкает глазами на Осберта.

Замахивается, чтобы дать оплеуху.

А я прихожу в себя. Никогда не переносила, если моих людей обижают.

— Анбера, — холодно произношу я.

В одном этом слове звучит и приказ, и угроза, и требование. Анбера, не ожидавшая такой повелительности от нисы — тушуется. Опускает руку.

— Уходи, ты здесь ни к чему, — холодно приказываю я.

Несколько мгновений Анбера стреляет по сторонам черными от злости глазками, но не может найти причин остаться.

— Тебя все равно они не примут, — презрительно бросает на прощание золовка. — Сколько не пытайся, была нисой, так и останешься нисой.

И после этих слов в воздухе повисает невысказанное золовкой унизительное значение слова ниса.

Недостойная.

Глава 21

А когда она наконец-то уходит, я без сил падаю на руки Осберта.

— Я помогу вам дойти до помоста на площади, леди, — бормочет он.

Я опираюсь на Осберта, помогаю себе костылями, и как-то добираюсь до выхода на площадь. Мысленно благодарю местных богов за то, что мне не приходится ехать в город для церемонии.

Голова кружится от боли, перед глазами пляшут звездочки и меня немного подташнивает. Соображаю плохо.

Но стоит дверям открыться, как я отшвыриваю костыли и иду вперед, словно ничего и не болит вовсе. Позволяю себе лишь небольшую поддержку от Осберта.

На мгновение нас останавливает Ругнор. Взбудораженный мужчина подбегает, чтобы прошептать:

— Мы нашли его, леди Эдельред, нашли нападавшего!

— Кто он? — я хватаю Ругнора за руку. — Где он?

— Он в темнице, леди, — шепчет Ругнор. — Мы не знаем, кто это. Но мы узнаем! — торжествующе обещает он. — Из него все вытащим!

— Хорошо, — киваю я. — Иди. Сейчас мне нужно… — я пошатываюсь. Цепляюсь за локоть Осберта.

— Леди Роксане нужно спуститься, — рыкает всегда такой тихий Осберт на Ругнора. — С подобающим достоинством! С дороги!

— Да, леди, да, — испуганно кивает Ругнор. И отходит.

Киваю с благодарностью.

Спускаюсь по лестнице.

Жителей пришло много, кажется здесь собрался весь город. Площадь заполнена до отказа.

Я вижу несколько знакомых лиц.

Ступени заканчиваются. Едва я касаюсь земли, как ко мне подлетает охотница Родерин. Благожелательно улыбаясь горожанам, подхватывает меня под руку с другой стороны.

Отсюда нас видят лишь первые ряды, и я позволяю этот жест помощи.

— Зачем вы встали на ноги, леди? — шипит Родерин.

Но я слышу в голосе восхищение.

— Из-за леди Анберы, да?

Я не отвечаю. Сил едва хватает на то, чтобы шагать вперед. Родерин продолжает:

— Узнала я про нее. У меня сестра в замке работает, — мы как раз подходим к помосту, на котором я буду произносить речь. Родерин поддерживает меня, когда я поднимаюсь и произносит, — И леди… спасибо вам, что вышли. Что не позволили леди Анбере принять управление.

Эти слова слышат несколько человек из первых рядов, и я замечаю, как они с благодарностью кивают. Это подбадривает и придает сил.

Я поднимаюсь на импровизированную сцену и иду вперед без помощи и поддержки. Каждый шаг отдается невыносимой болью в бедре. От чего начинает раскалываться голова, а перед глазами двоится.

Понимаю, что слегка покачиваюсь. Стараюсь держаться прямо. Добираюсь до середины помоста и поворачиваюсь к толпе горожан.

На меня жадно смотрят сотни пар глаз. Людей, чьи сердца мне предстоит сейчас завоевать.