Ответишь за все

Глава 1

— Сим-сим откройся. Сим-сим отдайся, — раздается рингтон со стороны стайки парней, едва ступаю на школьный двор.

Боже, ну вот что за бред.

Но я уже давно приучила себя не обращать внимание на подколки этого недоразвитого дебила Артема Волкова.

Даром, что неформальный лидер лицея среди парней и влажная несбыточная мечта всех наших девчонок.

Но голову все же слегка поворачиваю. Чисто механическая реакция на отзвуки своего имени.

— Ах, нет это не он, — с неудовольствием вынуждена констатировать.

Самсонов включил, а Волков, наоборот, дает тому подзатыльник. Да такой сильный, что неудачливый спикер валится на траву. А там, между-прочим лужа.

Хм…

Это что-то новенькое.

Когда это надменный мажор и первый красавчик лицея впрягался вдруг на мою защиту?

Да никогда.

Наоборот.

Потому что Артем Волков тот еще придурок.

Это Исчадие Ада, не дает мне нормально жить еще со времен средней школы. С тех самых пор, как перевелся сюда.

Вот и сейчас.

Ускоряю шаг, а в спину уже доносится задиристое:

— Эй, Лебедева.

Закатываю глаза, но шага, конечно, не замедляю. Не такая я дура, чтобы с полпинка слушаться этого неандертальца, возвышающегося надо мной аж на целую голову.

Так Волкова это не смущает ничуть, обгоняет и преграждает проход своей прокачанной, прилично раздавшейся в плечах фигурой.

Будто все лето только и делал, что не вылезал из спортзала.

Останавливаюсь и вновь закатываю глаза.

А я уж понадеялась, что он перебесился и этот учебный год пройдет для меня, наконец, спокойно

— Ну, что тебе, Волков.

А сама делаю шаг в обход.

Но парень не пропускает. Скользит непроницаемым, и все равно неприятным, взглядом по мне, с головы и до ног.

Пока не останавливается, наконец, на лице.

— Лебедева, дашь списать домашку?

— Хм. Еще чего.

— Почему нет? Ты ж зубрилка, наверняка все сделала.

— Сделала, но тебе не дам. Отстань Волков.

Шаг в другую сторону. И снова он.

— Дай пройти уже!

— Не так быстро, Лебедева.

— Ну, что тебе еще.

— Лебедева, на днюху к себе пригласишь?

Хах. Чего захотел.

У меня завтра. Только ему-то об этом откуда известно? Выведал где-то.

— Издеваешься?

После той травли что ты устраивал мне весь прошлый год?

— Не приглашу.

Нет!

Конечно же нет.

— А если подумать еще? Я тоже хочу безалкогольное шампанское и торт.

Да что ты....

Где ты и где безалкогольные напитки.

Только глухой не слышал о разных бесчинствах, что творятся на вечеринках Артема Волкова.

А я уж точно не глухая. И не слепая, чтобы не допереть, кто передо мной. Всю его подноготную вижу. Все, что скрывается за кривоватой ухмылкой сущего монстра, различаю.

Здесь, на учебе все портит.

Теперь вот и до моей личной жизни решил добраться?

Праздник мне захотел испоганить?

— Нет. Даже не заговаривай об этом, Волков. Даже и не мечтай. Тебя нет в списке моих гостей и никогда не будет, - отчеканиваю.

Каждое слово пронизано решительностью.

— А если еще подумать, Лебедева?

Ну, конечно.

Ведь Волков уже не был бы Волковым, если бы так быстро отступил.

Черт, как же бесит!

— И думать не надо. Снова тысяча раз нет, Волков.

— А если я подарю что-нибудь крутое.

— Отстань уже. Сколько раз повторять.

— Новый телефон хочешь? Последнюю модель.

— Нет, не хочу, — чуть ли не по слогам.

Разговаривать приходится, словно бы с умственно отсталым.

— А что хочешь?

И смотрит так, будто и правда я могу что угодно называть, а он мне подарит.

— Звезду с неба, ах-ха-ха.

Зло, как-то мстительно прищуривается.

— Волков, я не пойму, ты с дуба рухнул? — продолжаю с удовольствием осаживать. — Какие подарки вообще! Отвали уже от меня и никогда больше не подходи. Дай уже доучиться спокойно. Вот будет самый лучший подарок от тебя.

Прищуривается сильнее, смотрит исподлобья.

— Так, значит, да?

— Именно так Волков, и не иначе.

Задираю повыше подбородок.

— А теперь дай, наконец-то, пройти. Опоздаю из-за тебя и влепят пару.

— Только это тебя и волнует, походу.

— В отличие от тебя.

Вообще удивительно, что он к первому уроку-то продрал глаза. Вроде, слышала, вчера снова гуляли, отмечали начало учебного года. Или по другому какому поводу.

Слышала в друзьях у него есть парни постарше и покруче, чем наши, еще не вышедшие из пубертата имбецилы, типа того же Самсонова с его сим-сим.

И слова-то ему никто поперек. Не привыкший к отказам. Мне одной за всю параллель, да что там, за всю школу и даже за некоторых учителей приходится отдуваться.

И вот, пока я гоняю в голове все эти мысли, Волков вдруг неожиданно, и, к моему великому облегчению, отступает в сторону.

Но продолжает сверлить исподлобья пронизывающим взглядом.

И что только наши девчонки в нем находят? И караулят вечно за углами, и сообщения строчат, и глазки строят как ни в себя, и обсуждают эту "звездную" персону чуть ли не на каждой перемене.

Брр, же.

Невозможно терпеть его рядом дольше одной минуты. Да и ту с натяжкой.

На День рождения ко мне вдруг захотел.

Ага.

Чтобы устроить там что-нибудь в стиле прошлогодних выходок?

Например, снова приказать окатить меня водой, а потом впаривать свою рубашку. Типа, будто бы он тут совсем ни при чем, и Федоров сделал это не по его указке.

Как будто бы здесь кто-то что-то из парней делает не по его инициативе.

Нет, он приказал. Но делал вид, что не он. А самому просто захотелось узнать, какого размера у меня грудь.

Аленка подслушала как раз споры парней, у кого из девчонок какая «за лето выросла».

Фу, прямо блевануть захотелось от такого.

Они даже что-то типа жребия тянули, с заданиями, кто у кого будет выяснять. И хоть самого Волкова среди обсуждающих именно в тот момент не было, но наверняка позже присоединился.

Глава 2

Но пока я наивно полагаю, что утренним инцидентом наше "общение" с ненавистным Артемом Волковым на сегодня и закончится.

Как же! Не тут-то было.

Если первые четыре урока проходят более или менее спокойно, и я лишь время от времени награждаюсь его тяжелыми, недовольными взглядами, которые он то и дело бросает в мою сторону, то на пятом, на физкультуре…

Точнее, после нее…

Выйдя из раздевалки и уже почти что добравшись до кабинета химии, я лезу за своим телефоном и вдруг понимаю, что его нет.

Сердце пропускает удар.

— Может, в раздевалке оставила? — предполагает Алена.

— Перед физрой он у тебя точно был, — добавляет Лиза.

И на проделки Волкова не списать. Близко ко мне он или кто-либо из его прихвостней не подходил. Неужели и правда выпал в раздевалке?

— Идите, — машу рукой подругам, уже представляя, как получу нагоняй от учителя за опоздание. — Я догоню!

Разворачиваюсь и почти бегом несусь обратно к спортивному блоку.

Пустые гулкие коридоры. Тишина.

Проскальзываю мимо спортзала, заворачиваю к раздевалкам.

И вдруг, со стороны мужской, отчетливо слышу девичий голос.

Хм, как странно. Что там забыла какая-то девчонка?

Любопытство, эта дурацкая черта, заставляет меня невольно замедлиться и прислушаться.

А через секунду по спине пробегает неприятный холодок – я узнаю этот приторно-сладкий, с нотками меда, голос.

Вероника Зотова, первая красавица лицея.

Моя «заклятая подруга», если можно так выразиться.

Мы с ней не в ладах, и это еще очень, очень мягко сказано.

— Ну, Тема, я очень хочу с тобой встречаться! — восклицает она с таким надрывом, будто от этого зависит ее жизнь.

Внутри меня все кривится от отвращения.

Секунда тишины, а затем…этот его насмешливо-скептический тон, от которого у меня как обычно нервный тик.

— Да?

И пауза, явно для эффекта.

Волков мастер в этом.

— И нахрена, не скажешь, ты мне сдалась?

Господи, какой же он… мерзавец!

Зотову, конечно, не жаль, сама напросилась, но его цинизм просто зашкаливает.

— Потому что я самая подходящая девушка для тебя в этой школе! — не сдается Вероника, в ее голосе звенят уверенные, но чуть истеричные нотки.

— Что ты говоришь? — в голосе Волкова еще больше издевки. — И почему же ты так решила?

Ох, я бы на месте Зотовой сейчас послала бы его так далеко, чтобы он дорогу обратно не нашел!

Да что я говорю, я бы вообще к нему на пушечный выстрел не подошла! Как можно так унижаться?!

— Тём, я ведь многое могу, ты не думай, — ее голос становится вкрадчивым, с какой-то отвратительной интимной ноткой. — Я знаю, как обращаться с парнями и доставлять им удовольствие.

Все. Хватит с меня.

У меня уши вянут от этой пошлости.

Разворачиваюсь на пятках, намереваясь как можно скорее унести отсюда ноги. Не собираюсь я дальше слушать это нечто.

Уже даже делаю несколько быстрых шагов прочь. Как вдруг слышу свою фамилию – и снова замираю как вкопанная.

— А что, эта зубрилка Лебедева тебе нравится, что ли? — выпаливает Зотова с такой ядовитой злобой, что мне невольно хочется оглянуться. — Эта противная заучка?

— Лебедева? — в голосе Волкова проскальзывает искреннее, кажется, удивление, смешанное с привычной долей презрения. — С чего ты это взяла?

Да, тут Зотова и правда попадает пальцем в небо.

Придумает тоже.

Я и Волков?

Это даже не смешно. Это абсурдно.

Конечно же, нет. Никаких «нравится» там и быть не может.

От одной мысли об этом по коже бегут мурашки отвращения.

— Ну, Артем! — голос Зотовой становится еще более умоляющим, в нем слышатся слезные нотки. — Давай хотя бы попробуем! Ну пожалуйста! Я же…

И в этот самый момент, когда я уже готова зажать уши, чтобы не слышать продолжения этого унизительного спектакля, со стороны кабинета тренера громко хлопает дверь. Звук эхом разносится по пустому коридору. Мои нервы, и так натянутые до предела, не выдерживают. Я подрываюсь с места, как ошпаренная, и пулей лечу в женскую раздевалку.

Ответа Волкова я уже не слышу, да и не хочу слышать.

Забежав внутрь, прижимаюсь спиной к холодной кафельной стене, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Фух. Кажется, пронесло. Не заметили.

Телефон… Точно! Я же за ним вернулась! Быстро осматриваю скамейки, заглядываю под них. И вот он, родимый! Завалился за одну из дальних скамей. Руки немного дрожат, когда я запихиваю его в карман.

На обратном пути, снова проходя мимо мужской раздевалки, уже никаких голосов.

Либо они уже разошлись, либо… Либо Зотова добилась своего, и они перешли к более «интересным» делам. От этой мысли становится еще противнее. Стараюсь как можно быстрее покинуть этот коридор.

Верны ли мои догадки или нет, но на следующей перемене я снова чувствую на себе давящий взгляд.

Волков стоит у окна в компании парней, и снова пялится на меня.

Не просто смотрит, а именно пялится.

И снова кривоватая ухмылка, когда замечает, что тоже на него смотрю.

Боже, когда же этот день закончится? И что, черт возьми, ему от меня нужно, когда сама Зотова, первая красавица, с таким унижением предлагала ему всю себя?!

Одно хорошо, весь остаток дня Артем Волков держится на расстоянии.

А дома меня встречает не только аромат маминого фирменного борща, но и допрос с пристрастием.

— Ну, как начало учебного года, Фима? — спрашивает мама, ставя передо мной тарелку. Ее взгляд, как всегда, внимательный и немного строгий.

— Хорошо, мам, — стараюсь отвечать как можно бодрее, запихивая в рот ложку с обжигающе горячим супом.

Мама же садится напротив.

— Надеюсь, ваши мальчики в лицее ведут себя в рамках, — продолжает она, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я чуть не давлюсь борщом. Мальчики? О чем это она? Неужели что-то просочилось?

Ведь наша соседка и, по совместительству, хорошая мамина подруга работает в нашем же лицее уборщицей.

Глава 3

Читаю.

"Берегись. Недолго тебе осталось прохлаждаться".

Строчки расплываются.

Паника накрывает.

Хотя, казалось бы, ну и что? Не обращать внимания, кто-то просто так по-идиотски развлекается. Мало ли на свете больных на голову людей?

Но успокоиться отчего-то не могу. Не так это просто оказывается на деле, как на словах.

От сообщения веет чем-то зловещим, каким-то ледяным предчувствием.

Кто это пишет?

Какой-то обычный хулиган, решивший поиграть на нервах, вот кто.

Или…кто-то из знакомых...

Ну, конечно, кто-то из одноклассников так развлекается.

Например, Волков.

Хоть это и не его номер. Но новую симку купить, конечно же, не проблема, если очень захочется досадить.

Только вот…

Не думаю, что этот павлин стал бы так шифроваться.

Зачем ему это?

Он обычно действует в открытую, наслаждаясь моей реакцией здесь и сейчас. Подобный анонимный выпад совсем не в его стиле.

Или он решил сменить тактику?

Вот так подгадить мне настроение перед днюхой?

Да, нет.

Скорее дурацкие приколы кого-то из тупых одноклассников, может, даже не из нашего класса. Типа того же Самсонова.

Мало ли идиотов.

Немного успокаиваюсь, хотя неприятный осадок все равно никуда не уходит.

Волнение противной мелкой дрожью пробегает по телу, заставляя сердце стучать чаще. Тремор в руках почти незаметен, но я его ощущаю.

И тут мне как раз звонит Аленка.

— Прикинь, Фим, — начинает она без предисловий, едва я отвечаю, и ее голос понижается до заговорщицкого шепота. — Прикинь, что произошло сегодня после дополнительных по алгебре?

Аленка, как и многие, остается на эти занятия, чтобы подтянуть свои знания. Я же, к счастью, отлично знаю предмет, поэтому в дополнительных уроках пока что нет необходимости.

— Что? — спрашиваю, одновременно пытаясь сосредоточиться на объяснении дробей в чате с одним из моих младших учеников.

После получения сообщения все как-то валится из рук.

— Волков за стадионом так избил Самсонова! — выпаливает Аленка.

Я отрываюсь от переписки.

— Да? А что не поделили-то?

— Да фиг знает, — тараторит подруга. — Говорят, Волков к нему с самого утра цеплялся, прям словно бы с цепи сорвался.

Вспоминаю, как Волков наградил того подзатыльником за рингтон.

Думала из-за меня, даже удивилась, а оказывается у них с там свой какой-то конфликт, и моя персона тут совсем ни при чем.

— Ого, — бормочу.

Самсонова мне, конечно, не слишком жаль. Но не до такой же степени, чтобы его калечили.

А Волков, конечно, неуравновешенный псих, что с такого взять.

Жестокий, импульсивный, способный на что угодно.

Может, это все же он меня пугает?

И кличка «Devil» вполне подходящая для него. Прям в самое яблочко.

Вот только как узнать наверняка?

После разговора с подругой я снова лезу в мессенджер, чтобы еще раз перечитать угрозу.

Открываю чат с "Devil"...

И замираю.

Сообщение пропало.

Просто исчезло. Будто его и не было.

Как будто я и не получала ничего от анонима.

Черт! А я ведь даже не заскринила!

Теперь и доказательств нет, что меня запугивают. Если я кому-то расскажу, мне просто не поверят. Решат, что я все выдумала.

И Волкову предъявить теперь нечего. Он явно хитрее, чем я думала. Заметает следы.

Засыпаю с мыслями об этом, вместо того, чтобы думать и предстоящем Дне рождения. О торте, свечах и запланированном празднике в кафе.

Утро начинается смешанно.

С одной стороны, приятное волнение, поздравления от мамы и ее подарок – новые наушники.

Не слишком дорогие, но я все равно им безумно рада.

Благодарю горячо.

Если честно, я опасалась, что она подарит мне что-то вроде длинной немодной юбки в пол и попросит ходить так на уроки. А если я откажу, примется манипулировать или подозревать, что я специально хочу привлекать внимание мальчиков.

Наушники же - это совсем другое дело. Настроение просто взлетает.

А это так важно для меня сегодня.

Потому что вчерашнее сообщение нет-нет да и всплывает то и дело в памяти, словно назойливая муха.

Но я решительно отгоняю дурные предчувствия.

Сегодня мой день, и никто, даже анонимный "Devil", мне его не испортит.

Мы с девчонками еще заранее договорились собраться уже непосредственно в кафе.

Оно встречает нас приглушенным светом, ароматом кофе и свежей выпечки.

Мы смеемся, болтаем.

Аленка вручает мне милый собственноручно сплетенный браслет, Лиза – книгу известного автора, о которой я давно мечтала.

Настроение поднимается, и я почти забываю о своих утренних тревогах.

За болтовней, едой время пролетает незаметно.

И вот уже самый разгар, финал.

Официантка выносит заранее заказанный мной торт – небольшой, но очень красивый, с яркими ягодами и кремовыми розами.

Девчонки зажигают свечи.

— Ну, Фима, загадывай желание! — улыбается Аленка.

Я закрываю глаза, вдыхаю сладкий аромат, и в голове рождается самое простое и самое заветное желание – чтобы все просто было хорошо.

Чтобы этот год прошел спокойно.

Чтобы я поступила в университет на будущий год.

Чтобы мама была здорова, и…

Чтобы… чтобы Волков наконец-то от меня отстал.

И в этот самый момент, когда я уже набираю в грудь побольше воздуха, чтобы задуть свечи…

Дверь кафе бесцеремонно распахивается, и на пороге появляется…

Он!!!!

Снова Артем Волков.

Да не один. С ним его дружки-прихвостни, все, кроме Самсонова, с такими же самодовольными ухмылками, как и у него.

А в руках у Волкова… о боже… огромный, безвкусно-яркий букет, перевязанный серебристой лентой.

Кровь стынет в жилах.

Потому что Волков и букет - это несовместимо.

Это как черное и белое, как… как я и он. Что-то здесь не так, что-то ужасно не так.

Глава 4

— Что!?!

«Теперь, хочешь ты того или нет, но ты проведешь этот вечер в компании со мной»

?!?

«А если будешь плохо себя вести и меня не устроит твое поведение, возможно, что и ночь».

???

Это…Это как вообще понимать?!?

Это что же такое!!!!

Его слова звучат как пощечина. Как издевательство.

Форменное. Что даже в страшном кошмаре не приснится.

Ярость, горячая и слепая, захлестывает.

Все, что мне хочется сделать прямо сейчас – это врезать по этой смазливой самодовольной и крайне тупой физиономии.

Врезать настолько сильно, насколько смогу.

Стереть с его губ эту мерзкую ухмылку.

И бить его, бить, пока этот противный, невыносимый во всех отношениях Артем Волков не потеряет сознание.

Пока не перестанет дышать на меня своим мятным дыханием, насмехаться мне прямо в лицо, отравлять все пространство запахом своего дорогого парфюма.

Пальцы уже сжимаются в кулаки, да так, что ногти впиваются в ладони. Я просто дрожу от еле сдерживаемого бешенства.

— Ты… ты псих! — выкрикиваю. — Полный отморозок!

И в следующий миг я набрасываюсь на него.

Терять уже нечего. Мое терпение лопнуло.

Набрасываюсь на его лицо, на эту самодовольную, мерзкую ухмылку.

Расцарапать.

Разорвать на части!

Чтобы он испугался хоть на мгновение! Чтобы понял, что со мной так нельзя!

Я сейчас же добьюсь этого.

Но вот отчего-то ухмылка Волкова становится все шире, еще более издевательской. А еще он с пугающей легкостью меня перехватывает, его свободная рука обвивает мою талию, прижимая к себе так, что я и сдвинуться не могу.

Держит жестко, едва ли не причиняя боль.

— Лебедева, ты слышала вообще, что я тебе сказал? — его голос, низкий и властный, звучит прямо у моего уха. — Сиди тихо и подчиняйся мне. Иначе скорое возвращение домой тебе вообще не светит. Уяснила?

— Мерзавец! — выкрикиваю повторно, пытаясь вывернуться из его стальной хватки. — Сейчас же отпусти!!!

— Только если хорошо попросишь, Лебедева, — он чуть ослабляет хватку, давая мне глотнуть воздуха, но не отпуская. — У тебя есть последний шанс задобрить меня и исправить ситуацию. Или будет хуже.

Подонок! Какую ситуацию? Которую он сам же и создал?

— Псих!

— Псих? Возможно, — легко соглашается он. — Но ты же любишь острые ощущения, Лебедева. Вот, я тебе их и обеспечил. Бесплатно, заметь. Подарок.

Его дружки тихо посмеиваются, глядя на это представление.

Аленка и Лиза сидят бледные, как смерть, не в силах произнести ни слова.

Остальные посетители кафе таращатся на нас, кто с любопытством, кто с осуждением, но никто не вмешивается.

— Вижу, не хочешь исправляться... — вздыхает тем временем Волков с притворной печалью, хотя глаза злорадно блестят. — Тогда придется тебе остаток праздника посидеть у меня на коленях. Так будет спокойнее. Для всех.

И он усаживает к себе на колени.

Как какую-то куклу.

Прижимает прям плотно.

— Что?!

Я подскакиваю, инстинктивно вырываюсь, совершенно позабыв на мгновение о том, что я теперь с ним практически связана одной цепью.

Браслет больно врезается в запястье.

Замираю, тяжело и часто дыша, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Краем глаза замечаю, как все вокруг продолжают пялиться на нас.

Щеки вспыхивают от стыда. Это уже переходит все границы.

"Ладно, Фима, — говорю я себе мысленно, с трудом проглатывая ком в горле. — Пожалуйста, держи себя в руках. Не дай ему еще большего повода для издевательств. Не показывай, как тебе плохо".

— Ладно, — произношу я вслух, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее, хотя внутри все клокочет. — Так и быть.

Только тогда мерзкий Волков меня отпускает.

Я плюхаюсь, наконец, на свой стул. Неуклюже. Чуть не опрокинув его. Но это уже какие-то мелочи.

— Это незаконно! — произношу уже кое-как спокойным тоном. — Я обращусь полицию!

— О, не волнуйся, — Волков наклоняется еще ближе, его голос становится тише, интимнее, отчего мне становится еще противнее. — Это всего лишь игрушечные наручники, Лебедева. Из одного магазина. Ну, знаешь, ммм. Впрочем, не для детских ушей. Не для ушей таких зубрилок, как ты.

Игрушечные? Но ощущаются они вполне себе настоящими.

И унижение от них – самое настоящее.

Он продумал все, этот дьявол.

Он превратил мой День рождения в цирк, а меня – в главную клоунессу.

Слезы обиды и бессилия жгут глаза, но я изо всех сил стараюсь не заплакать. Не доставлю ему такого удовольствия.

— Я тебя ненавижу, Волков, — шиплю я, глядя ему в глаза с такой яростью, на какую только способна.

— Чувства взаимны, Лебедева, — выдает в ответ. — А теперь давай, задувай свечи.

Снова командует.

— Или помочь? Задуем вместе. Как дружная пара.

Снова издевается.

Кидаю взгляд на торт, на котором одиноко догорают несколько свечей, оплавляя воск на кремовые розы.

Я смотрю на эти свечи, потом на Волкова. И во мне снова вспыхивает злость, но на этот раз более холодная, более осмысленная.

— Желаю, чтобы ты, Волков, сквозь землю провалился! — выпаливаю я ему прямо в лицо и быстро, со всей силы дую на свечи, пока Волков недовольно морщится.

Пламя гаснет под его жестким и, наконец-то, уже без тени усмешки взглядом.

В его глазах на мгновение мелькает что-то непонятное. Разочарование? Или злость?

Так-то тебе, так, зараза! Хоть какая-то маленькая месть.

Впрочем, Волков довольно быстро возвращает себе состояние нахального, обнаглевшего от вседозволенности мажора. Губы его снова кривятся в той самой мерзкой усмешке, которая вызывает у меня желание немедленно ее стереть.

— Какое трогательное пожелание, Лебедева, — тянет он, откидываясь на спинку стула. — Занесем это в раздел самых дурацких пожеланий.

И тут, наконец, Аленка, видимо, набравшись смелости, подает голос.

Глава 5

Артем

Серафима Лебедева.

Едва только эта девчонка с вечно задранным кверху подбородком и строгим взглядом глянула на меня, как я… ну, не то чтобы поплыл, как какой-нибудь сопляк.

Скорее, удивился.

Сильно так удивился.

С какого, спрашивается, хрена она вообще меня не замечает?

Я для нее будто бы пустое место.

Грязь под ее ногами.

Воздух, о присутствии которого даже не задумываешься.

Все девчонки вокруг крутятся, строят глазки, хихикают, лезут со своими «Артем, Артем».

Тошнит уже от этого сладкого щебетания.

А эта?

Эта только фыркает: «Отстань, Волков».

«Не отсвечивай, Волков, иди, куда шел».

«Сколько можно, Волков?»

И самое коронное, которое она цедит так, будто каждое слово – яд:

«Ненавижу тебя».

Прямо по слогам, чтобы побольнее ударить.

«Умеешь слушать? Не-на-ви-жу».

А с чего?

Вот прямо так сходу, с пустого места.

Короче, для нее я реально словно мебель. Невидимая, раздражающая мебель.

И у меня от этого крышу начало срывать.

Не сразу, конечно.

Держался я долго, где-то пару месяцев точно. А может и дольше.

Тоже делал вид, что она мне до лампочки, стремился ее не замечать.

Но как, блин, не замечать, если мы учимся в одном классе и эта Лебедева то и дело отсвечивает перед глазами?

Сидит передо мной за своей партой, вся такая правильная, сосредоточенная.

Заучка, короче. Вечно с книжкой или тетрадкой.

И этот ее взгляд… смотрит так, будто я ей мешаю дышать одним своим присутствием.

Короче, в какой-то момент я понял.

Если нормальными способами ее внимание привлечь просто нереально, потому что на мои обычные приемы, которые всегда срабатывают с девчонками стопроцентно, она не ведется от слова «совсем», то…

Придется действовать иначе.

Решил, что если она меня так показательно «ненавидит», то и я начну…ненавидеть.

И всячески делать вид, что тоже ее терпеть не могу.

Что она меня бесит до скрежета зубов.

Так хоть какая-то реакция будет, хоть какой-то контакт, пусть и через эту дурацкую войну.

Хотя тут и вида никакого делать не надо, реально ведь бесит.

Выбешивает, чертова зараза.

Я ведь ее и правда моментами ненавижу.

Ненавижу за это ее показное равнодушие.

За то, что она единственная, кто не пытается мне понравиться.

За то, что она заставляет меня чувствовать себя… каким-то, мать вашу, идиотом.

Будто все мои обычные фишки, которые работают на других, на ней дают сбой.

Это выводит из себя, реально бесит.

Хочется встряхнуть ее, заставить посмотреть на меня по-другому.

Не как на «наглого мажора Волкова», а… просто на меня.

Вот и сегодня.

День рождения у нее.

Узнал случайно, Самсонов трепался.

В голове сразу же стукнуло – надо «поздравить».

Да так, чтобы запомнила надолго.

Чтобы снова взбесилась, чтобы снова эти ее глаза сверкали от ярости, а не от скуки.

Букет этот дурацкий купил по дороге, первый попавшийся, чтобы поярче, попышнее.

И наручники… чисто для эффекта, чтобы не сбежала сразу. Знал же, что она начнет вырываться и орать.

Это же Лебедева.

Она не из тех, кто станет молча терпеть.

И когда она в кафе начала на меня кидаться, царапаться…

Честно, я, наконец, кайфанул.

Завело.

Адреналин попер.

Она живая, настоящая была в эти моменты.

Не кукла фарфоровая, какой вечно стремится казаться в моем присутствии.

А когда она пожелала мне сквозь землю провалиться… Блин, да лучше уж так, чем ее обычное долбаное ледяное безразличие.

Пусть ненавидит, пусть орет, пусть дерется.

Главное – чтобы не игнорировала.

Потому что, когда она меня игнорит, мне реально хочется сдохнуть.

В прямом смысле, внутри все переворачивается.

Чувство такое, будто ты стараешься, бьешься головой об стену, а в ответ – тишина. И хуже этого я не знаю, что еще бывает.

Еще этот Самсонов.

Я как-то всегда его недолюбливал.

Скользкий тип, вечно поддакивает, пытается быть своим в доску, а за спиной сплетничает похлеще любой бабы.

Но пока он к Лебедевой не лез со своими тупыми шуточками и сальными взглядами, мне было на этого придурка, в общем-то, до фонаря.

Ну, есть и есть, таких в каждой школе хватает.

Но вот начался этот гребаный учебный год.

Лебедева за лето как-то… изменилась.

Не то чтобы сильно, но округлилась где надо, формы стали женственнее, что ли.

Вроде та же заучка с колючим характером, а что-то в ней неуловимо поменялось, стало еще притягательнее.

И, видимо, не только я это заметил.

Что-то в башке у Самсонова, походу, конкретно перемкнуло.

Забыл, дегенерат, что я всем парням еще в прошлом году четко и ясно вдолбил, не один раз повторил:

Лебедева – табу.

Для всех.

Моя территория.

Хоть она об этом и не догадывается, и сама бы меня за такие слова на британский флаг порвала.

Особо «понятливым» тогда пришлось даже на кулаках объяснять доходчивее.

Пара синяков и разбитых носов быстро отбивают охоту лезть не в свое дело.

Вроде тогда все всё усвоили.

По крайней мере, очень старались держать язык за зубами и руки при себе.

Ну и че?

Едва она появилась на школьном дворе, вся свеженькая после лета, как этот дебил Самсонов решил, видимо, блеснуть остроумием и попытался привлечь ее внимание своим идиотским рингтоном.

Тогда я ему только подзатыльник отвесил, так, чтобы Лебедева не подумала, что я прям из-за нее сильно впрягся.

Но зато потом, после дополнительных я уж оторвался вовсю.

И с каким же удовольствием я его избивал!

Каждый удар был как выплеск той злости и раздражения, что накопились во мне из-за всей этой ситуации.

Из-за того, что какой-то слизняк смеет даже думать о Лебедевой в таком ключе.

Глава 6

Девочки, просто огромное спасибо вам за отклик ❤️️❤️️❤️️ А вот и глава.

Серафима

Господи, конечно же, он не собирался меня целовать.

Показалось. Слава тебе, Господи!

Точно показалось.

Просто игра моего разметавшегося воображения на фоне стресса и этого незнакомого мне хищного и излишне взрослого взгляда парня.

Иначе бы со мной точно тепловой удар случился.

Прямо на месте.

Несмотря на вечернюю прохладу, которая уже ощутимо кусает за руки и щеки.

Нетипично просто для Волкова, вот и растерялась.

Да я бы, наверное, и рвотного позыва от одного только отвращения не сдержала бы!

Какой-то чужой язык в своем рту терпеть?

Фу, гадость какая!

Особенно язык такого отвратительного во всех отношениях парня, как Артем Волков.

Чур, чур.

Такое даже в самом страшном сне если и привидится, так недолго и с ума сойти.

Заикой с перепугу остаться.

Не говоря о том, чтобы наяву даже на минуточку это ужасное действие вообразить.

Бр-р-р просто.

Отгоняю эту мерзкую мысль от себя подальше, и даже не замечаю сразу, как парень значительно ускоряет шаг.

Он прет вперед, как танк, совершенно не заботясь о том, что я, лишь кое-как достающая ему до плеча, едва поспеваю за его широким шагом.

Хорошо хоть в кроссовках, мама не разрешила бы особенно нарядиться, даже по случаю днюхи.

И сейчас это оказывается очень даже кстати.

— Эй, — кричу в спину этому ненормальному, задыхаясь, — Волков, притормози! Ты куда так несешься? Решил меня до смерти умотать?

И, как всегда, едкое замечание не заставляет себя долго ждать.

— Слабачка, — прилетает в ответ, даже не оборачиваясь.

Голос Волкова звучит отчего-то глухо, но едкие насмешливые нотки никуда не деваются.

— Эй, у меня вообще-то День рождения! — искренне возмущаюсь я. — Мог бы хотя бы сегодня проявить немного… человечности! Если это слово тебе вообще знакомо.

Тогда он только останавливается.

Так резко, что я чуть не врезаюсь со всего размаха ему в спину.

Разворачивается.

И снова как-то странно пялится на меня.

Этот его взгляд… он пробирает до костей. Непонятный, тяжелый, от него хочется спрятаться.

— Я не просила останавливаться совсем, — бурчу, зачем-то отводя глаза. — Просто хотела, чтобы ты шаг замедлил.

— Все, что ни делай, Лебедева, все не по тебе. Да? — саркастически кривится он.

А потом словно бы переключает эмоции.

Уголки его губ ползут вверх в его привычной издевательской ухмылке.

И вот передо мной снова знакомый до зубовного скрежета, отвратительно наглый мажор Артем Волков.

— Так стоит ли вообще стараться тогда? Хм?

Я уже открываю рот, чтобы съязвить в ответ, но тут мой взгляд падает на симпатичный ресторанчик, что расположен чуть впереди, по другую сторону улицы.

Светлые окна, уютные столики, должно быть, приглушенная музыка…

И самое главное – наверняка там есть туалет!

План созревает в моей голове мгновенно.

Гениальный в своей простоте.

В таком приличном заведении ведь наверняка должны быть не только нормальные, цивилизованные туалетные комнаты с задвижками, но и большие окна в них.

Я как-нибудь отпрошусь у него, изображу крайнюю нужду.

Даже если придется чуток подмазаться, изобразить слабую и несчастную девочку – не страшно, переживу.

Не потащится же он, в самом деле, в женский туалет за мной.

Нет. Конечно же, нет.

Даже такой отморозок, как Волков не сделает этого.

Не опустится до такого шага.

А там… я уж не стану медлить. Выберусь через окно, утру этому хулигану нос.

— Хочу туда, — указываю я пальцем в нужном направлении.

Стараюсь, чтобы голос звучал как можно капризнее.

— Раз уж сорвал девушку с праздника и увел. Теперь компенсируй. Только вот цены-то там недешевые, боюсь. Осилишь ли.

— Засунь свои сомнения, знаешь куда, Лебедева, — рычит.

Недоволен. Глазами гневно сверкает на меня.

Реагирует точно так, как мне этого и нужно.

Сейчас же ощетинивается.

Да-да, Волков, я хорошо тебя изучила, и знаю, на что давить.

— Тогда идем? — выгибаю бровь.

— Да не вопрос.

Отлично! Неужели удача мне улыбнулась? Первая часть плана срабатывает на удивление легко.

Оказывается, раскрутить Волкова на нечто подобное плевое дело.

Секунда. И вот мы уже внутри, а официант коршуном подскакивает к нам.

Все же есть свои плюсы в том, что Волков выглядит дорого.

Парень явно производит впечатление платежеспособного клиента, уж у официантов на такое наметан глаз.

Лишь по одному кивку парня кидается в зал в поисках свободного столика для нас.

Осталось теперь расправиться со второй частью моего гениального плана.

— О, Макс, - произносит вдруг Волков.

Поворачиваю голову, и вижу в отдалении парочку.

Невероятно красивый парень, на вид немного старше самого Волкова, может, года на два или три. У него темные волосы, правильные черты лица, и какая-то расслабленная, уверенная поза.

Он что-то говорит своей спутнице, и на его губах играет легкая улыбка.

Девушка рядом с ним по виду почти что моя ровесница. Если и старше, то совсем ненамного.

Тоже красивая, по крайней мере на мой вкус, но ее красота какая-то тихая, неброская. Кажется, что при этом она очень скромная.

Интеллигентная, что ли.

У нее русые волосы до плеч, мягко обрамляющие овальное лицо, правильные черты, а еще жутко серьезный вид.

Вся ее внешность, манера держаться – все это вызывает стопроцентное доверие и симпатию.

Она из тех, с кем сразу же хочется подружиться, потому что не ожидаешь удара в спину.

И тут в моей голове рождается новый, еще более изощренный план. Или, скорее, дополнение к старому.

— А давай к ним подойдем, Артем, — повинуясь внезапному порыву, восклицаю я, стараясь придать голосу как можно больше энтузиазма.

Глава 7

Мы подходим.

Я с новым, уже более пристальным интересом рассматриваю приятеля Волкова вблизи.

И понимаю…

Когда по школе ходили слухи о том, что у Артема есть крутые и более взрослые, чем он сам, друзья, то это, оказывается были не слухи.

Потому что это как раз сто процентов было про этого парня.

И как-то так… идея подойти и разбить его тет-а-тет с девушкой, чтобы использовать ее в своих целях, уже не кажется мне такой уж безобидной.

Парень, как я и сказала ранее, молодой. Привлекательный, конечно.

Но вот взгляд… Взгляд у него совсем не по годам взрослый.

В нем глубина, спокойная уверенность, и проницательность.

Он словно бы пригвождает к месту, заставляет собраться.

Словно бы рентгеном просвечивает насквозь, видя все твои мысли и намерения.

Я аж подбираюсь вся, инстинктивно выпрямляю спину, стараясь не выглядеть испуганной или зажатой.

Здороваюсь дерзко, стараясь, чтобы голос не дрогнул, и пытаюсь выглядеть точно такой же непринужденной и уверенной, как ненавистный Волков.

Из-за которого я как раз и попала во всю эту ситуацию.

Он-то совсем не тушуется.

И наши скрепленные браслетами запястья как-то его даже не смущают.

Привыкли, должно быть, друзья к его закидонам.

Ну и, стараюсь тоже не ударить в грязь лицом. Типа, так и задумано все.

Парня зовут Макс. А девушку – очень красиво, Тая. И это имя ей идет.

Она вроде бы не расстроилась совсем, что мы подошли.

Наоборот, улыбается мне очень приветливо, в ее глазах нет и тени недовольства.

А по выражению лица Макса вообще ничего определенного не скажешь.

Только когда он смотрит на девушку...Что где-то внутри даже немного екает.

Не знаю, от чего. Понимаю только, что…

Наверное, когда я заведу себе парня, я бы все отдала, чтобы он тоже на меня так смотрел.

В будущем, разумеется.

Сейчас мне вообще не хочется думать о парнях.

Пока мне и досаждающего каждый божий день Волкова за глаза.

Пока обмениваемся приветствиями, кошусь на него.

— А это Фима, — тем временем нахально представляет меня всем Артем.

— Фима только для друзей и приятелей, Волков, — шиплю. — Для остальных же, а в первую очередь для тебя, Серафима.

Промолчать бы, но это дело принципа.

Еще бы присовокупила пару ласковых, но прикусываю язык. Не при других.

И тут же знакомлюсь сама.

Сознаюсь, что это я уговорила Волкова подойти.

Но в планах нет реально никого надолго стеснять.

Все же жутко волнуюсь, и, когда нам предлагают присесть, если честно, напрочь забываю про браслеты.

— Черт, осторожнее, Лебедева! — цедит Волков, который до этого хмурился и бросал на меня какие-то нечитаемые, но острые взгляды исподлобья.

— Ты сам это затеял, Волков, теперь терпи!

Макс с Таей тоже замечают гениальную задумку моего главного врага.

— Оригинально, — хмыкает Макс.

— Да, это Тема так удачно придумал, - тут же отвечаю ему в тон. — Решил, что мы должны провести вечер вместе.

И тут же, недолго думая, ввертываю про туалет.

Скорее.

Чтобы уже людей нашими проблемами не отвлекать.

Требую у Волкова нас отстегнуть.

Но парень неожиданно не соглашается.

— Нет, — заявляет нахально.

Блин.

Быстро включаю снова просящий тон.

— Отстегни хотя бы на пять минут, Волков, - прошу, добавляя щедрую порцию мягкости в голос.

— Неа.

— Блин, ну, Артем...

— Ладно, но я провожаю.

Фух, наконец.

Вот только не отстегивает, а поднимается и шагает к женским уборным вместе с нами.

— Побойся бога, Волков! — восклицаю, как громом пораженная таким поворотом.

— Вначале я удостоверюсь, что ты, Лебедева, не сможешь от меня никуда сбежать.

— Да я не думала даже, — уверяю.

А у самой аж кулаки сжимаются от всепоглощающего желания убить его.

А потом этот гад…Этот…мерзавец...

Он не просто заходит в женский туалет.

Он пересекает пространство, распахивает окно и принимается проверять решетки на прочность. Хватается за них своими длинными пальцами, и даже трясет.

Понимаю, что о наличии решеток я как-то даже не подумала.

Еще одна огромная дыра в моем плане.

Отчаянно злюсь на себя, а этот гад только радуется.

— Ладно, так и быть, — возвещает, видимо убедившись, что решетки крепкие.

С удовлетворением захлопывает окно и только после этого лезет, наконец, в карман.

Отстегивает.

— Живи пока, Лебедева, - произносит тоном барина, обращающегося к своим крепостным. — Но на все про все тебе ровно пять минут. И ни секундой больше. Поняла?

Больной придурок! Вот что вместо ответа транслирует мой взгляд.

Но Волков и бровью не ведет. С надменным видом победителя выметается, наконец.

Слава богу. Хоть небольшая передышка от общества этого недоразвитого.

В бессилии растекаюсь по подоконнику.

Благодарю Таю за то, что согласилась составить компанию. Рассказываю про свой провал.

Теперь это уже ясно, как день.

Рано я радовалась.

Рано представляла, как Волков от злости кусает себе локти.

Сама же в итоге в дураках осталась.

— Вы вместе учитесь? — интересуется Тая, пока я прихожу в себя после такого разочарования.

— Типа того, — киваю. — И этот гад просто прохода не дает.

— Может, ты ему нравишься?

Что???

На это у меня уже есть четкий и недвусмысленный ответ.

— Нравлюсь? Не смеши. Все что нравится Артему Волкову, так это отравлять мне жизнь своими идиотскими, а иногда и жестокими выходками. Вот как, например, сейчас.

И не успеваю я выпалить это, как снова Волков.

— Пять минут истекли, Лебедева, - рычит из-за двери.

О, боже.

За что мне все это?

Ну, ничего, Темочка, придет день, и я сполна отомщу тебе за все свои унижения!!!

И вдруг в дверь прилетает удар.