Отзвуки тьмы

Глава первая

Пропади пропадом, чёртов дождь! Сгори в аду вместе с моим университетом и профессором Олдриджем! Почему я должна унижаться перед этим мерзким старикашкой, которому ничего не сделала? Пошла получать образование, и что? Ради чего? Как будто я чем-то обязана этой стране, своему отцу и этому профессору Олдриджу. Я еле сдержалась, чтобы не сплюнуть на ступени, ведущие в главный корпус, пока спускалась вниз.

Конечно, этот университет довольно престижный, и учиться там стоит больших усилий, но я делала всё, что могла. Меня выставили безо всяких объяснений, а так, насколько я знаю, никогда не делают. Видимо, действительно всё из-за этого профессора, хотя вряд ли за два года обучения я успела ему как-то насолить. Можно было бы предположить, что кто-то из моих родных испортил ему жизнь, но мой отец живёт в Мейхе, а здесь, в Рейдеме, никогда не был. Маму я не видела уже одиннадцать лет, а других родственников мне узнать не посчастливилось.

Я ускорила шаг, пытаясь хоть на секунду избавиться от бушующих мыслей и поскорее спрятаться от проливного дождя. Под ногами хлюпала грязь, забрызгивая мои белые кроссовки. Смирившись, я шагала прямо по лужам, не особо задумываясь, куда направляюсь.

Казалось, что слёзы должны были нахлынуть сразу же, только я вышла на улицу, но кроме злости и опустошения я ничего не чувствовала. Всё происходящее казалось ужасно несправедливым. Я потратила столько сил и времени, чтобы поступить в этот университет, переехать в незнакомый город, продержаться до второго курса, и что в итоге? Весь мой быт был построен на хорошей стипендии, которую я получала, а теперь мне не на что будет купить даже бутылку молока. И я бреду по улице, насквозь мокрая и раздавленная, не имея ни малейшего понятия, чем заплачу за аренду через полторы недели. Может, отец был прав, когда говорил, что не стоит сюда переезжать.

Я подняла глаза от мокрого асфальта и обнаружила, что стою возле кофейни, находящейся в двадцати минутах езды от университета. Не знаю, как меня сюда занесло, но, думаю, это знак свыше и мне следует зайти внутрь. Хотя бы погреюсь и постараюсь успокоиться за чашечкой кофе.

За окном всё так же бушевала плохая погода, а я сидела за столиком, теребя мокрые волосы, и листала галерею в телефоне. Фотографий у меня было не так много, в основном всевозможные конспекты, красивые виды и редкие селфи. Когда-то я мечтала серьёзно заниматься фотографией, но камера телефона оставляла желать лучшего, а фотоаппарат я оставила в Мейхе, куда уже два года не возвращалась. Просмотр кадров уходящей жизни возвращал к реальности, заставляя поверить, что это всё было взаправду. Потому как от охватившего меня отчаяния, мне начало казаться, что университет — мои выдумки, и на самом деле я всё это время сидела в плохо пахнущей кофейне, глотая дешёвый кофе.

Когда «божественный» напиток закончился, я разочарованно подумала, что не могу просидеть здесь всю оставшуюся жизнь и надо ползти домой. Неторопливо поднялась, накинула куртку и вдруг заметила листовку, сиротливо лежащую на углу стола. Приглядевшись, я прочла: «Научный центр Криптенсс проводит набор испытуемых для нового проекта, обладающего высокой ценностью для будущего человечества. Ознакомиться подробнее можно на нашем сайте». Ниже располагались название и ссылка, а под ней краткие отзывы. Что-то о быстрых деньгах, безопасности и интересном опыте. «Что за бред?» — хмыкнула я про себя, но листовку всё же взяла.

Выйдя на улицу, я не сдержала любопытства и вбила название научного центра в поисковик. Видимо, отчисление хорошенько оплавило мне мозги, раз я этим заинтересовалась. Дождь тем временем почти закончился, но на экран телефона всё ещё падали капли. Я недовольно стирала их рукавом куртки, листая сайт Криптенсса. Дана размытая информация, но действительно есть раздел о поиске добровольцев. Я даже подхожу по возрастной категории. Оплата либо по дням, либо за каждый эксперимент. Ещё они предоставляют проживание и питание. Выглядит крайне выгодно, хотя, чтобы заработать деньги на квартиру, мне нужно пробыть там с недельку точно. В этот момент я услышала, как кто-то громко сигналит, оторвалась от телефона, и мне сразу же пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под колёса автобуса. Он пронёсся мимо, поднимая брызги, а я только гневно посмотрела в его сторону. Впрочем, сама виновата, надо уже вылезти из телефона и быстрее бежать домой.

Под музыку в наушниках я добралась до своего района. Устала и снова вымокла, но идти оставалось недолго. Вскоре я подбежала ко входной двери, руками пошарила по карманам куртки: карточки не было. Сердце тяжело ухнуло. Я сняла с плеча рюкзак и начала выворачивать карманы. Ну не может же сегодняшний день быть настолько плохим?

Карточка нашлась на дне рюкзака. Я выдохнула с облегчением и приложила её к панели на стене. Дверь, издав писк, открылась. Я побежала вверх по лестнице, по привычке считая ступеньки. На последнем этаже остановилась у своей двери. Ещё раз провела карточкой и наконец зашла домой. Первым делом сняла мокрую одежду, поставила кроссовки в сушилку и решила набрать горячей воды в ванну. Пока вода набиралась, я нашла в холодильнике бутылку крепкого напитка и сделала глоток прямо из горла. Я пью очень редко, но сегодня, по ощущениям, моя жизнь полностью развалилась, так что уже без разницы. Прожевав оставшийся с завтрака бутерброд, я наконец отправилась в ванную и позволила себе залезть в горячую воду. С самого утра об этом мечтала. Хотя тогда я ещё не знала, каким же отвратительным будет этот день.

Под вечер, одевшись потеплее и налив в термос какао, приготовленное моей навороченной кухонной машинкой, я открыла окно и выбралась на выступ. Сделала несколько шагов, потом перелезла через ограждение и оказалась на крыше. Это была средних размеров площадка с наглухо заколоченной лестницей, ведущей в подъезд. На уступчике, рядом с выходом на крышу, лежала оставленная мной несколько дней назад подстилка. Если бы в прошлый раз я не скатала её и не спрятала под козырёк, то она была бы сейчас насквозь мокрой.

Глава вторая

Давно же у меня не было настолько тяжёлой ночи. Я даже не уверена, что мне вообще удалось поспать. Чтобы оторвать себя от кровати, мне потребовалось полчаса. Как бы сильно я не хотела остаться под одеялом навсегда и отказаться от решения навалившихся проблем, выбора у меня не было.

С трудом отыскав среди беспорядка расчёску, я с опасением подошла к зеркалу. Встретившее меня отражение мало походило на человека, скорее на мумию, которую разбудили после тысячелетнего сна. Даже после некоторых косметических процедур по мне всё ещё было заметно, что ночью я проплакала не один час.

Лениво заваривая кофе, я размышляла над своим будущим. Вариантов не так много: набрать отцу, взять микрокредит, обзвонить все, попрошу заметить, нелегальные бордели Рейдема или окончательно свести жизнь к сумасшествию, купившись на эту странную рекламку для потенциальных испытуемых.

Я послонялась по кухне, пока в кружку медленно набиралась тёмная энергосодержащая жидкость, и поняла, что терять мне уже нечего. Я набрала номер, указанный на сайте Криптенсса. Нервно кусала губы, слушая длинные гудки.

— Научный центр Криптенсс на связи. Чем могу помочь? — раздался неожиданно женский голос. Я даже слегка опешила, забыв, что вообще собиралась сказать.

— У вас на сайте есть раздел, где написано об испытуемых. Это всё ещё актуальная информация?

— У нас на сайте нет неактуальной информации. — произнесла с лёгким упреком собеседница и продолжила, — и, конечно, это предложение еще действует. Вас записать?

Я проглотила комок в горле, мысленно ругая себя за то, что ввязываюсь в чёрт знает что.

— Да, пожалуйста.

Потом она спросила моё имя, адрес, рост, вес и возраст. Когда вопросы дошли до семейного положения и рода деятельности, я напряглась. И зачем научному центру знать о моей одинокой, ничем не примечательной жизни?

Девушка помолчала с полминуты, а потом сообщила, что я могу приходить уже сегодня, и положила трубку. Я тяжело вздохнула. Да, пока у меня ещё есть обратная дорога, и я могу передумать. Но у меня нет выбора, хоть эта затея и звучит, как полное безумие. Если в научных центрах Рейдема не принято разводить людей или под ярлыком легальной науки резать их на кусочки, то это неплохой способ быстро подзаработать. Убедив себя в том, что я поступаю правильно, я допила кофе и стала собираться. Что с собой взять, я не знала, а звонить туда второй раз не хотелось. Поэтому я, отдав предпочтение комфорту, накинула большую футболку, джинсы и выцветшую кофту на молнии.

Перед тем как выйти из квартиры я остановилась. Несмотря на внутренние уговоры, меня продолжали терзать сомнения. Пробежалась взглядом по комнате: кое-как заправленная постель, письменный стол, где давно уже надо было разобрать все бумаги, на стенах старые фотографии, которые я сделала ещё в Мейхе, одёжный шкаф, приоткрытая дверь, за которой находится маленькая кухня и, конечно, окно, через которое я опасным путём постоянно сбегала на крышу. Это мой уютный уголок. Меня пугает мысль, что, возможно, мне придётся уехать отсюда, покинуть это место, которое уже стало родным. Я жила тут в течение двух лет, а этого времени достаточно, чтобы полюбить свою уютную квартирку.

Встряхнув головой, я отвлеклась от своих мыслей. Уже коснулась дверной ручки, собираясь выходить, как вдруг мне на глаза попался брошенный на пол листок, который я вчера получила по почте. В этот же момент принтер издал писк и выдал новые бумаги — это пришли документы из университета. Я пробежалась глазами по строчкам и, вздохнув, окончательно затолкала свои сомнения куда подальше.

Идти пешком до научного центра было достаточно долго, поэтому я решила сесть на автобус. Во время поездки под привычную музыку в наушниках я провожала взглядом проносящиеся за окном пейзажи.

Я живу в красивом городе. Рейдем популярен своей архитектурой, уже подстроившейся под новые технологии, но при этом не теряющей притягательности. Он не такой большой по меркам столицы, но зато у нас не так много высокоэтажек, есть и небольшие дома. Благодаря этому красивый закат или рассвет можно увидеть не только с высокого здания. На стенах домов не так много голографических вывесок, и они не кишат рекламой, напротив, современные художники постарались создать для каждого района свою собственную атмосферу. Как раз в тот момент я ехала по центру города мимо высоченного здания, по стене которого туда-сюда сновали рыбки, переливаясь всеми цветами радуги.

На улицах Рейдема всегда много людей, город живёт буйной жизнью. Повсюду стоянки флайеров — очень удобного вида транспорта, заменившего велосипеды и самокаты. Людям, спешащим по утрам на работу, гораздо удобнее прыгнуть на такую «летающую досточку», чем тухнуть в автобусе или метро. Жду не дождусь, когда закончат разработку и тесты летающих автомобилей, и мы наконец перейдём на новый уровень использования транспорта. Это, кстати, ещё одно преимущество Рейдема перед Мейхом — туда все нововведения доходят очень долго. На флайерах люди массово начали рассекать ещё лет десять назад, а в Мейхе до сих пор всего две или три стоянки на весь город.

Ещё Рейдем кажется мне очень дружелюбным городом. Если вечером выбраться в «Голден плаза» — район, который местные окрестили главным развлекательным центром Рейдема, можно без особых проблем прибиться к любой компании и хорошо провести время. Здесь тебя не судят по тому, где ты учишься или работаешь, если видно, что хороший человек, то: «Добро пожаловать к нам, хотя бы на эту чудесную ночь!». Пару раз я даже присоединялась так к незнакомым ребятам и действительно с удовольствием с ними отрывалась, хоть и не продолжала знакомство на следующий день.

Глава третья

Моя комната оказалась совсем небольшая. Абсолютно все предметы из гладкого, белого материала. Кровать в правом углу и небольшой стол рядом с ней. В правой стене от входа находилась дверь, за которой я обнаружила ванную комнату, совсем стандартную, даже с зеркалом над раковиной, что меня очень порадовало. На столе действительно лежал планшет. Я взяла его в руки и села на кровать, которая оказалась не очень-то и мягкой.

На планшете практически ничего полезного не было. Только письмо мне, как участнику проекта «ЭК». Там я прочла, что мне нужно переодеться в выданную одежду, а свою оставить на столе, чтобы позже её забрали. Также после обеда будет мой первый эксперимент, а пока я могу всё осмотреть и ждать оповещения о начале испытаний. Обед в два, а ужин в семь. Всё в, общем-то, по стандарту.

Я переоделась в бежевую одежду, которая оказалась достаточно свободной, и решила выползти в гостиную. Дверь моей комнаты захлопывалась, поэтому я несколько раз проверила, что не забыла взять ключ-карту. Я собиралась пойти к другим испытуемым и разузнать, что тут вообще происходит. Находить себе друзей я не планировала, а вот понаблюдать и всё разнюхать хотела.

Коридор, по которому я шла, пустовал. Меня сопровождали только ряды дверей, за некоторыми из которых иногда раздавались звуки. В гостиной людей было гораздо меньше, чем когда мы пришли с куратором и Нейтом. Два каких-то парня, громко разговаривая, играли в настольный теннис, еще несколько человек беседовало, сидя на диванах. Я приблизилась к маленькой компании парней и села неподалеку. Повернулась в другую сторону, глядя на игру в теннис, и напрягла слух, пытаясь расслышать разговор испытуемых.

— Мне ещё пару дней и домой. А вы как?

— А я тут еще неделю проторчу. Хотя вообще не хочется. Вы видели, как вчера Тэна выворачивало прямо в коридоре?

— А ты думал, что у тебя от препаратов просто голова кружится будет?

— Девчонку темноволосую вчера на каталке увезли…

— Да ладно вам, вот у меня вообще ничего такого не было. Стошнило пару раз и всё. И к тому же, вы сами на это пошли.

— Это тебя пару раз тошнило, а я даже галлюны видел, знаешь, как стрёмно было?

— Ты им сказал об этом?

— Нет. Я тут ради денег, а не ради продвижения науки.

— Ты же понимаешь, что… — я настороженно слушала их разговор, как вдруг голоса стали тише. Повернулась к говорившим. Компания смотрела на меня. Я вопросительно подняла брови.

— Новенькая, значит… Посмотрим, как быстро её первый раз вывернет. — парень обворожительно мне улыбнулся и толкнул своего приятеля в плечо:

— Пошли, обед скоро, надо занять наш столик. — и компания, всё ещё поглядывая на меня, прошла мимо. Рвота, галлюцинации, потеря сознания, что меня ещё ждет? Судя по их беседе, я подписалась не на отдых в санатории. Идя сюда, я не надеялась на совсем уж лёгкие деньги, но происходящее напрягает.

Постепенно люди начали вставать со своих мест и двигаться к столовой. Я посмотрела на часы, висящие на стене, время близилось к двум. Я слилась с толпой, продвигающейся в сторону дверей.

Столовая оказалась достаточно просторная, такая же блестяще-белая, как и моя комната. Люди, переговариваясь между собой, подходили к стойке, прикладывали карточку к сенсору и получали свои порции. Я пристроилась к очереди, разглядывая обитателей Криптенсса. Большей частью оказались парни. Девушек было немного и это, пожалуй, не удивительно.

Когда я подошла к стойке и приложила карту, опустилась заслонка и из отверстия выехал поднос с тарелкой, наполненной чем-то странным, похожим на кашу из картошки и огурцов, и стакан с компотом. Я торопливо взяла свой обед и отошла от очереди, задумчиво обводя глазами столовую. Из-за того, что я пришла почти последняя, большинство столов уже заняли. Садиться к какой — нибудь компании не хотелось, поэтому я искала свободное место или хотя бы кого-нибудь одинокого. Сделав несколько неуверенных шагов, я поймала себя на том, что чувствую себя как в школе. Там выбор столика в столовой имел жизнеопределяющее значение. Неожиданно мне на глаза попался парень, в одиночестве ковыряющийся вилкой в тарелке. Я направилась к нему.

— Можно сесть?

Он поднял на меня карие глаза и кивнул. Я села напротив и присоединилась к ковырянию еды. Не обращая внимания на своего соседа, я вполголоса спросила:

— Это точно съедобно?

Парень посмотрел на меня. Машинально я тоже подняла голову, встретившись с ним взглядом. Он был достаточно симпатичным, хотя парней его типажа в моем универе было предостаточно, и я успела на них насмотреться. Скулы, бледная кожа, тёмные волосы, зачёсанные набок, широкие плечи, неплохая мускулатура. Я моргнула, осознавая, что слишком нагло его рассматриваю.

— Теоретически есть можно. Но когда сидишь здесь уже вторую неделю, тошнит не по-детски.

— Вторую неделю? — я набрала на вилку странную массу и поднесла ко рту, не решаясь попробовать.

— Да. Просто такие обстоятельства, что приходится тут так долго находиться. А ты первый день, я так понимаю?

— Ага. — я всё же положила на язык это подобие еды. Вкус, как у пережеванного хлеба и картошки. Но с голодухи потянет.

— И надолго?

— На неделю. Дольше кушать это диво не хочется. Не говоря уже о том, как не хочется всех ужасов, которых я наслушалась в гостиной. — я усмехнулась, искренне не понимая, почему вдруг так разговорилась.

Глава четвёртая

Я долго не могла уснуть, а потом мне всю ночь снились странные сны, в которых я пыталась поймать людей в белых халатах. Проснувшись, я долго не могла понять, где нахожусь. Умывшись и приведя себя в порядок, пошла к столовой. Завтракать пришлось в одиночестве, потому что мой новый знакомый не появился. Уже начиная привыкать, я отнесла грязную посуду и мысленно отметила, что один из семи дней успешно прожит. Надеюсь, остальные пройдут так же легко.

В коридоре меня поймал учёный в белом халате.

— Мисс Блэр, правильно? После вчерашнего эксперимента вы не заполнили опросник.

Я слушала его вполуха, глядя на вышитые синими нитками буквы «ЭК» и «Т.А.» на его халате. «ТА-учёный» — мысленно хихикнула я, вспомнив куратора и мои извращения его инициалов.

— Это крайне важно. Ваши ощущения после испытаний чуть ли не самая необходимая информация, понимаете? — ТА-учёный резко понизил тон голоса, вынуждая меня обратить на него внимание.

— Конечно, понимаю. — устало ответила я. Нравоучения белохалатника начинали напрягать. Список вопросов я даже не просматривала, как-то было не до интервью после эксперимента. Вдруг за спиной учёного неожиданно мелькнуло лицо Яна. Я еле сдержалась, чтобы в эту же секунду не устремиться за парнем.

— Тогда, прошу вас, сделайте это, когда вернётесь в комнату. И не забудьте, что сегодня вечером снова терапия. Она крайне важна. — в его тоне промелькнули угрожающие нотки. Я отвлеклась от поисков Яна в толпе и внимательно заглянула в глаза белохалатника. Его взгляд оставался бесстрастным, за исключением разве что искр любопытства, присущих всем учёным.

— Конечно. — я принужденно улыбнулась и, не дожидаясь реакции, пошла прочь, искать Яна.

Темноволосый испытуемый нашёлся в коридоре левого крыла. Я подобралась со спины и нарочно громко сказала:

— Молодой человек, почему не соизволили явиться на завтрак?

Ян обернулся, на его лице мелькнул испуг и тут же исчез, сменившись усмешкой:

— А… Это ты. Почему так возмущаешься?

— Где ты был? — я проигнорировала его вопрос и сложила руки на груди. Ян потёр затылок и виновато произнес:

— Проспал я завтрак, ну с кем не бывает. А что случилось то?

— Так значит, ты лопух, который спит до обеда? — я усмехнулась. Ян смущённо рассмеялся.

— У всех свои грешки. Ты меня потеряла? — он изогнул бровь, пародируя мой дразнящий тон.

— Нет. Я вчера гуляла перед сном по нашему особняку и встретила двух недружелюбно настроенных мужчин.

— И-и… что? — Ян непонимающе уставился на меня. Я подавила желание в очередной раз улыбнуться. Всё-таки приятно при таких обстоятельствах с кем-то шутливо поболтать.

— У лестницы в правом крыле стоят охранники с таким обмундированием, будто испытуемые вот-вот пойдут на штурм верхнего этажа. А в другом конце этажа дверь со странными символами.

— Это всё интересно, конечно, — Ян нахмурился, — но я не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Тебе что-нибудь об этом известно?

— Эрин, почему ты меня допрашиваешь? Я такой же испытуемый, как и ты. Не понимаю, что особенного в охранниках и странных дверях.

— Ладно, забудь. — я вежливо улыбнулась и собралась уходить, но Ян схватил меня за локоть.

— Если тебе кажется это странным, и ты хочешь поиграть в детективов, я в деле. Хорошо? — лицо парня светилось искренней добротой и интересом. Я ощутила прилив тепла и позволила себе рассмеяться. Давно же мне не встречался человек, без задних мыслей соглашающийся на какую-то авантюру, хоть и зная меня всего день.

— Договорились, коллега.

— С чего начнём?

— Хм-м, думаю первым делом отправимся в спортзал. Раз уж мы в своеобразном отпуске, можно и телом заняться.

Спортзал меня впечатлил наличием новейшего оборудования. В городе такой зал можно найти разве что в премиальных центрах, за большие деньги, соответственно. Похоже, в Криптенссе очень заботятся о своих подопытных мышках.

Мы тренировались до самого обеда, и из зала я буквально выползала: слишком отвыкла от таких физических нагрузок. Во время учёбы мне еле хватало сил на готовку, не говоря уже о посещении тренировок. Как только решу финансовые проблемы и выйду из Криптенсса, обязательно это исправлю.

Перед обедом мы с Яном разошлись по комнатам принять душ, так как оба вымокли насквозь. Хотя Ян занимался сильно усерднее, и судя по его тренированному телу, которое я тайком разглядывала, это для него вполне привычные нагрузки.

***

— Ян, почему ты сюда пришёл? — я быстро расправилась со странным подобием обеда и ждала Яна, который поедал вторую порцию, восполняя сожжённые калории.

— Деньги, деньги, это всё деньги. Нечем стало платить за квартиру, не на что жить. Ещё и учеба… Раньше был постоянный заработок, но потом так вышло, что я уволился. Вот и пришлось выкручиваться.

— А почему уволился? — спросила я, поддавшись любопытству.

— Сложилась неприятная ситуация с коллегой. — Ян нахмурился. Было видно, что ему не хочется про это рассказывать, и я пожалела, что спросила. — А ты что здесь забыла? Не лучший вариант восполнять финансы.

Глава пятая

Итак, вопросов становилось всё больше. Зачем учёным закрывать испытуемых в ночное время? Чтобы скрыть свои действия? Я ходила по комнате кругами, размышляя. Теперь мне было просто необходимо найти способ выбраться ночью из комнаты и посмотреть, что там происходит. Если за дверью просто пустые коридоры и никаких странных действий, я даже готова отстать от Криптенсса со своими подозрениями. Но что-то мне подсказывало, что просто так закрывать бы не стали. Или это нужно, чтобы люди не шатались в позднее время? В таком случае не обязательно запирать двери, можно просто сообщить о запрете. Нет, я просто обязана следующей ночью совершить вылазку!

Я вернулась в кровать с чётким осознанием, что вряд ли скоро смогу уснуть. Слишком много событий произошло за последние несколько дней. А началось всё с чёртового профессора Олдриджа! Его отношение ко мне навсегда останется для меня загадкой. Он, конечно, не только ко мне был строг, и вообще заслужил среди студентов звание самого злобного препода старикашки. Но только меня Олдридж выставил за дверь. Как только я выйду отсюда, обязательно отправлюсь в универ и выясню, что произошло. Я с наслаждением представила, как влетаю на пару, открыв с ноги дверь, и милым голосом прошу профессора выйти на минуточку. Во мне горела такая сильная жажда справедливости, что, кажется, я была готова разобрать здание университета до последнего кирпичика.

Хотя, конечно, никто в моём отчислении, кроме конкретных лиц не виноват. А вот чьих это рук дело, мне ещё предстоит узнать. На самом же деле от осознания, что я не вернусь на учёбу, становилось очень тоскливо. Ещё в Мейхе я наметила путь и следовала ему, всё шло удачно. Поступила без всяких проблем, поскольку мои оценки в школе были выше всех похвал. И в студенческую жизнь я влилась легко, ощущая всё так, будто иду по предначертанному пути и делаю всё правильно. Разве что кроме одного: реакции отца на моё решение. Я этого ждала и боялась одновременно. После ухода матери из семьи, папа стал отчуждённым и холодным. Чаще всего я не понимала его мотивов и целей. Казалось бы, радуйся, твоя дочь едет учиться в большой город и может много добиться, но нет же. Я искренне не знаю, чего он от меня ждал. Хотел, чтобы я навсегда осталась в Мейхе рядом с ним? Вряд ли, частенько он забывал про меня и не обращал внимания, пока не происходило что-то из ряда вон выходящее. А всё из-за мамы…

Она уехала, когда мне было восемь лет. Я хорошо запомнила тот день. Мама собирала чемоданы с улыбкой, говорила, что наконец-то нашла любимую работу, обещала нас навещать. Помню, как она стояла в дверях, прощаясь. От неё пахло цветочными духами и веяло радостью. А потом мама поцеловала папу в щёку, меня в лоб и ушла. За ней закрылась дверь, и в этот момент из нашего дома навсегда исчез сладкий запах цветов и ощущение счастья. Конечно, она не вернулась. Я ждала её каждый год, обведя в кружочек день отъезда на календаре. Но когда мне исполнилось двенадцать, я с горечью осознала, что больше никогда её не увижу. Мама не оставила ни адреса, ни телефона, ничего. Только сладкую горечь от настырных воспоминаний.

Я так и не узнала, почему родители разошлись, и по каким причинам мама меня бросила. Несколько раз я пыталась поговорить об этом с отцом, но он так сильно менялся в лице, начинал злиться на меня, что я замолкала. Я относилась к этому одновременно с пониманием и обидой. Отъезд мамы разбил нас обоих, уничтожив всё то, что раньше называлось семьёй. Мы стали жить сами по себе, как чужие люди под одной крышей.

И я привыкла к чувству одиночества. Наверное, поэтому не обзавелась кучей школьных друзей, как все остальные. Я смогла подружиться только с Энн, моей одноклассницей. Мы хотели поступить в один университет и сохранить нашу дружбу до самой смерти, но людям свойственно плевать на свои обещания. За год до моего отъезда в Рейдем, Энн сбежала с парнем в Калифорнию, оставив мне на память свой золотой браслет. Раньше я часто его носила, а потом бросила куда-то в квартире и забыла, так же, как и мой отец, моя мать и Энн забыли меня.

Папа правда иногда звонил, но это было крайне редко. Он задавал вопросы об учёбе, есть ли у меня деньги, и как обстоят дела с работой в Рейдеме. Я не радовалась этим звонкам. В отличие от своих одногруппников, тоже покинувших родительские гнёздышки, я совсем не скучала. Я тосковала только по тому папе, который был до маминого отъезда. Где же ты сейчас, мама?

Уснуть мне удалось нескоро. Возбужденная размышлениями я ещё долго ворочалась, пока наконец не погрузилась в дремоту. Видимо из-за своих ночных мыслей утром мне показалось, что я нахожусь в своей старой квартире в Мейхе. Я чувствовала себя разбитой и уставшей.

Дверь комнаты открылась, как ни в чем не бывало. Интересно, во сколько учёные их открывают и главное, как? Точно не вручную, тут скорее всего работает автоматика. А искусственный интеллект в данном случае будет проще обмануть, так что мне это на руку.

Я направилась на завтрак, ежась от прохладного воздуха, окутавшего меня в коридоре. В общем зале собралось уже много испытуемых. Но никто не играл в теннис, не смеялся. Слышался только шёпот. Я нервно сглотнула и поняла, что хочу найти Яна. Проходя мимо людей, я чувствовала себя до ужаса неуютно, словно была белой вороной. Никто на меня не смотрел. Я вглядывалась в лица, пытаясь уловить хоть одну живую эмоцию, но они оставались непроницаемыми, как будто испытуемые превратились в живых статуй. «Где же Ян?» — отчаянно подумала я, подходя к двери левого крыла. Во мне росла уверенность, что парня я обнаружу в таком же странном состоянии. И это… пугало меня. Хоть мы и были знакомы всего пару дней, ничего друг о друге толком не знали, но я чувствовала себя спокойнее от того, что есть союзник. «Эрин, какой ещё союзник?» — оборвала я себя. Мы не на войне и не на бойне, я зря углубилась в подобные мысли.