P.S. С любовью, Марлен

1.

"Ты бы мог мною гордиться
Если б видел мои глаза
Если б трогал вот эти руки
Ты бы новый роман написал
Ты бы мог мною гордиться
Если б знал, что я пережила
Эту боль бесконечной разлуки
Эту роль, что судьба мне дала..."
А. Романоф.

Самое моё первое осознанное воспоминание из детства - это смерть отца.
Всё что было до этого, я помнила смутно.
Но кончина близкого человека настолько потрясла меня, что я даже сейчас помню этот день до мельчайших подробностей.

Тем утром я проснулась рано, дождь барабанил по стеклу, а порывистый ветер трепал ставни, которые били в оконные рамы.
Помню, что мне было страшно и холодно.
Я лежала съежившись под одеялом, укрывшись им с головой.
Вокруг царила неуютная тишина, нарушаемая лишь звуками непогоды, которые казались почти зловещими.

Я изо всех сил закрывала глаза, пытаясь снова окунуться в мир сновидений, но сон всё не шёл.
Не знаю сколько я так пролежала, но вскоре ночная мгла, сменилась предрассветными сумерками.

Я встала с постели, скользнув ногами по холодному полу, и подошла к окну.
Серые облака затянули небо, и за окном всё еще шёл мелкий дождь.
Тяжелые свинцовые тучи медленно и лениво ползли по мрачному небосводу.

Обхватив себя руками я смотрела на серый и унылый мир, на то, как капли стекают по стеклу и думала о том, что папы больше нет. Что я больше никогда его не увижу.
Его смех, когда он громко рассказывал истории из своего детства, теперь казался далеким эхом, затерянным в тусклых красках осеннего дождя.

Внешний мир продолжал жить своей жизнью, но для меня он стал холодным и неприветливым.
Я перевела взгляд на спящую сестру. Её сон был спокоен и безмятежен, словно произошедшее не коснулось её.
Внутри меня поднималась злость.

Её не волновали ни моё горе, ни непогода за окном.
Я ненавидела мир за его равнодушие, за то, что для них жизнь продолжается, когда для меня она словно застыла. В то время как другие смеялись и радовались, я чувствовала, как тёмные тени обвивают мою душу.

Я повернулась обратно к окну.
Я любила отца, больше чем мать. Мать мы боялись, она всегда была холодна и строга с нами.
Сейчас по прошествии стольких лет я понимала причину её жестокости.
Это была горечь отвергнутой женщины.
Мама любила отца, всем сердцем, беззаветно страстно.

Но, увы, её любовь не была взаимной. Отец часто исчезал, подолгу задерживаясь с друзьями, всё реже появляясь дома. Каждый его уход отдалял её от мечты о счастье, и горечь разочарования постепенно перерастала в ярость.
Они всё чаще ругались, кидали друг в друга взаимные упрёки и после этого отец снова уходил из дома, громко хлопнув дверью.

А мать потом плакала всю ночь, уткнувшись в подушку. Пытаясь таким образом заглушить свои рыдания. Но мы всё равно всё слышали.
Сколько ночей провела она в слезах, ожидая появления отца.

Сквозь тишину квартиры доносились лишь приглушенные всхлипы и шорох простыней, когда мать снова и снова пыталась уснуть, теряя всякую надежду. В каждой капле слезы, казалось, скрывались все бессонные ночи, полные ожидания и тревоги.

Свет ночника бросал мягкий свет, создавая иллюзию уюта, которая не могла успокоить её разрывающее сердце. Таким образом, в эти безысходные часы она прижималась к подушке, словно искала в ней тепла, которого ей так не хватало.
Вся её жизнь сводилась к этому мучительному ожиданию.

2.

Я часто представляла, как отец вернется домой, обнимет нас, как раньше, и всё снова станет на свои места.
Когда он приходил, мама пыталась быть хорошей, заботливой, готовить его любимые блюда. Но даже самые заботливые жесты не смогли заставить его полюбить ее. И вскоре все повторялось снова.

Мельчайшие обиды копились, и постоянные крики отравляли наш семейный быт.
Из-за постоянного предательства мужа её терпение истощалось, она стала все чаще срываться, причем на нас с сестрой.
Каждый раз, когда она поднимала голос, в доме становилось невыносимо. В такие моменты мы с сестрой сидели в своей комнате, стараясь не попадаться лишний раз ей на глаза.

Она искала поддержку в нем, но находила лишь пустоту. Взгляды, полные негодования, не оставляли ей шанса на понимание. С нашим отцом всё складывалось иначе — он был не в состоянии исполнять роль, которую мы все ожидали от него.
Это давление обрушивалось на наши маленькие плечи, заставляя нас чувствовать вину за состояние матери.

С каждым новым днем её раздражение росло, словно снежный ком. Мы понимали, что это не наш выбор, мы были всего лишь зрителями её внутренней борьбы.

Иногда мы пытались рассказать о своих переживаниях, но в ответ слышали только гнев и массу упрёков. Это создавало новую пропасть между нами.
Каждый наш разговор превращался в конфронтацию, где вместо поддержки звучали колкости.

Это было болезненно, поскольку мы ожидали, что близкий человек будет рядом, а вместо этого получали лишь обвинения.
Я думаю именно нелюбовь отца в конечном итоге стала причиной её жестокости.
А теперь его не стало.

Когда нам сообщили, что отец умер, у матери случилась истерика.
Она заламывала руки и рыдала, говоря, что ей теперь незачем жить на этом свете.
Мы с сестрой в ужасе жались друг к другу, понимая, что привычный мир рушится. Мы не знали как утешить ее, как сделать так, чтобы её боль хоть немного утихла.

Сердце сжималось при каждом ее всхлипе, а боль пронзала грудь.
Отец был единственной нашей надеждой и защитой, а теперь все, что осталось — это пустота, которая заполнила наш дом.

Всю ночь я слышала, как она шептала его имя, и искала утешение в воспоминаниях, и каждый час, проведенный без него, превращался для нее в новый ад.
Звуки ее глухого рыдания возвращали меня к реальности, где была только она и её страдания. Мне казалось, что мир вокруг замер, оставив меня одну в этой бесконечной тьме, где не было ни света, ни покоя.

Наступило утро, и первое, что я увидела, это её заплаканное лицо. Она больше не плакала, ее отчаяние сменилось апатией и безразличием. И я не знала, что было хуже. Она словно умерла и похоронила себя вместе с отцом.
Слово «потеря» для неё стало не просто понятием, а настоящей реальностью, занявшей все свободное пространство в её душе.

Мама двигалась чисто механически, что-то делала, что-то говорила, но словно возвела вокруг себя стену. И все ее чувства были запертыми где-то глубоко внутри. Я наблюдала за ней, и сердце мое сжималось от горечи. Вся наша жизнь изменилась, мы словно в одночасье стали круглыми сиротами, лишившись не только отца, но и матери.

3.

После похорон мама сидела на кухне, размешивая чай в кружке, и смотрела в окно на размытые контуры соседних домов.
Я сделала шаг к ней, но слова застряли в горле. Я понимала, что ни одно из них не сможет ее утешить. Она просто смотрела вдаль, а я просто стояла рядом

В комнате витал запах вчерашних цветов, оставленных друзьями и соседями, но сейчас они только усугубляли атмосферу безнадежности.

Я вспомнила, как она смеялась, как горела её улыбка, когда речь шла о будущем. Теперь же её глаза были пустыми, как окна заброшенного дома

Я чувствовала, как эта стена между нами становится всё прочнее. Она редко улыбалась, и когда это происходило, то казалось, что улыбка — лишь дань памяти о былом, а не истинное проявление радости.

У нее словно отняли воздух, которым она дышала. Она ходила по дому, словно тень себя прежней. Каждый уголок дома напоминал ей о счастливых моментах, которые теперь казались далекими и недостижимыми.

С утра до вечера она занималась делами, попусту тратила время на бесполезные занятия, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. Книги, которые раньше захватывали её, теперь лишь собирали пыль. Даже любимая музыка не приносила успокоения — каждый аккорд терзал ее воспоминаниями, которые ей хотелось забыть, но никак не удавалось.

Каждое утро я просыпалась с надеждой, что она вдруг вернется к нам, что хоть на миг покинет свою скорбь. Но надежда быстро таяла, как зимнее утро, когда солнце освещает замороженные капли, и я понимала, что нужно научиться жить в этой новой реальности.

Иногда я наблюдала, как она сидела на краю кровати, словно забыв, что окружающий мир все еще существует, сжимая в руках фотографию отца. Мне хотелось хоть как-то утешить ее, но упрямый комок в горле не давал мне возможности выразить то, что ощущала.

Я не знала, как достучаться до неё, как вернуть нашу семью назад. В каждую минуту чувство отчуждения проникало в меня, создавая ощущение, будто нас разделяет бездна, через которую мне не пробиться, как бы я не пыталась.

Я не знала, что именно сказать, чтобы отразить всю ту боль, которую испытывала. Возможно, мне не хватало смелости открыть свои чувства, дать ей понять, что я тоже страдаю.

Я смотрела на наши семейные фотографии, которые когда-то наполняли наши стены теплом и уютом. Теперь же они выглядели, как осколки разбитого стекла — красивые, но причиняющие боль.

Каждое изображение, запечатленное на пленке, стало напоминанием о прошлом, о том чего уже не будет. Ощущение потери давило на сердце, как тяжелая завеса, не позволяя рассвету пробиться сквозь темные облака.

Иногда в нашей жизни происходят такие события, после которых отчетливо осознаешь, что детство кончилось. Что наступает новый этап, взросления, становления. У кого-то это происходит раньше, у кого-то позже. Но это неизбежно.

Иногда эти события бывают связаны с потерей: утрата близкого человека, который был для нас опорой. В такие моменты мы осознаем, что беззаботность детства уходит, заменяясь осознанием ответственности за свои поступки. С каждой слезой или переживанием мы накапливаем опыт, который начинает формировать наше восприятие мира.

Бывает, что этот переход связан с окончанием школы, началом самостоятельной жизни или созданием семьи. Каждый шаг вперёд словно открывает новую главу, где правила игры меняются, а нам предстоит адаптироваться к новым условиям.

4.

Той же осенью я пошла в школу.
Помню, как волнение переполняло меня в тот ранний осенний день. Я стояла на пороге нового мира, окруженная незнакомыми лицами и звуками. Шумная толпа сверстников, которые, казалось, уже знали, что делать и куда идти, заставляла сердце биться быстрее. Я надеялась, что здесь найду новых друзей и узнаю много интересного.

Но школа стала для меня чистилищем.
Каждый день начинался с волнения, и я невольно погружалась в мрачные мысли. Это напоминало закрытый круг, где один неверный шаг мог вызвать осуждение. Я пыталась наладить общение, но вместо этого сталкивалась с холодным отношением одноклассников.

Я каждый вечер возвращалась домой с тяжёлым сердцем, обдумывая, как измениться, чтобы вписаться в эту непривычную социальную среду. Из-за неуверенности я стала замыкаться в себе.

С каждым днём я убеждалась, что настоящая дружба – это не то, что можно найти на улице или в школе.
Это дар, на который способны немногие.
Потом начались проблемы со зрением. Мне прописали очки, и после этого чистилище превратилось в ад.

Постоянные насмешки в мой адрес, меня дразнили все кому не лень.
Каждое утро, как только входила в школу, меня встречали насмешливые взгляды и ехидные реплики. Словно у них не было других дел, кроме этого ядовитого комедийного шоу, где я играла главную роль.

Сначала я пыталась игнорировать эти насмешки, надеясь, что они отстанут, но с каждым днем становилось все труднее сохранять спокойствие.
Мне начинало казаться, что, возможно, именно я виновата в том, что стала мишенью для насмешек. Моя неуклюжесть, или может быть, я просто была не такой, как все.

Эти мысли вились в моей голове, как ядовитые змеи, понижая самооценку.
Я была гадким утенком и старалась быть менее заметной, слиться с окружающим миром, растворится в нём.
Каждый раз, когда я смотрела в зеркало, внутренний голос шептал: "Ты недостаточно хороша". Это ощущение было едким, и разъедало внутри всё словно кислота...

Проходя мимо зеркал, я стремилась не задерживаться взглядом на своем отражении. Окружающие проходили мимо, занятые своими заботами, и мне казалось, что их взгляды подмечают все мои недостатки. Я думала, что если буду достаточно тихой, достаточно незаметной, то, возможно, меня меньше будут задирать.

Я пыталась поговорить с мамой об этом, рассказать ей о своих проблемах, но ей было не до нас.
Она старательно делала вид, что нас с сестрой не существует. Как страус, который прячет голову в песок.

Я намекала ей о своих переживаниях, о том, как трудно мне бывает справляться с некоторыми ситуациями. Но она лишь машинально кивала, уставившись в окно, будто искала там ответ на свои собственные внутренние тревоги и переживания.

Я обращалась к ней за поддержкой, искала в ее глазах понимания, но вместо этого как будто наталкивалась на глухую стену.
Мама ушла в себя, закрылась в своём внутреннем мире, куда нам не было входа.
Словно мы были призраками в собственном доме или призраком стала она.

Временами мне хотелось встать и воскликнуть: «Мама, мы здесь!» Но мы оставались в тени её отчуждения.
Я уже не ждала, что она откроет свои объятия. А потом и вовсе перестала искать у неё утешения.

5.

А ещё через два года мама снова вышла замуж.
Я не могла понять, как такое могло произойти?
Как она могла предать память об отце и откуда взялся этот грузный мужчина в нашей жизни?

Его маленькие черные глазки были похожи на пуговки на обрюзгшем лице и напоминали свинячьи.
Я его про себя так и называла: "хряк".
Для меня оставалось загадкой, как мать могла полюбить такое чудовище?
У него ничего общего не было с отцом.

Когда мы вечером собирались за ужином, он сажал меня на колени и спрашивал как прошёл мой день в школе.
Мне почему-то было противно и мерзко, а мать требовала, чтоб мы называли его папой.
Как же я ненавидела их обоих в этот момент.

Один раз он пытался меня поцеловать в щёку и гладил по коленке, я не выдержала.
Вскочила и ударила его, прокричав, что он мне не отец и никогда им не станет.
Хряк был недоволен, а мать впервые подняла на меня руку.

Она кричала, что это я неблагодарная свинья, что мы с сестрой испортили ей всю жизнь.
Что я должна с уважением относиться к её новому мужу.
Удары сыпались один за другим.
Я уже даже не плакала, пытаясь хоть как-то защититься от побоев.

Каждый её крик словно резал по ушам, оставляя за собой пустоту и холод. Я пыталась найти в себе силы противостоять этой непонятной ярости, но слова, которые сыпались как град, пробивали брешь в моей душе. Я никогда не хотела причинить ей боль, но её новые отношения казались мне странными и неуместными.

Я просто не могли понять, как можно так легко забыть о прошлом.
Я смотрела на неё, искаженную гневом, как будто всю её сущность затмевали страсти, о которых я не имела понятия. Каждое произнесенное слово, было как нож, который углублялся в мои душевные раны.

Мне казалось, что она устраивает театр, где главным зрителем был ее новый муж, а я — лишь побочный персонаж в её пьесе. Я ощущала, как мои чувства растворяются в воздухе, оставляя внутри лишь пустоту и горечь.
Мы были ей не нужны, она просто вычеркнула нас из своей жизни, как что-то не стоящее.

За окном тихо падал снег, укутывая землю белоснежной пеленой, скрывая под собою всю грязь и следы. Каждая снежинка растворялась в этом безмолвии,
Деревья, уставшие от осенней непогоды, наряжались в светлые наряды, которые переливались и искрились на солнце, отбрасывая блики.

Приближался канун рождества, но я не чувствовала больше радости от этого. В душе не было трепетного ожидания и веры в чудо.
Теперь этот праздник превратился в серый фон, лишённый цвета и тепла. Люди вокруг готовились, украшали свои дома, но я лишь бессознательно наблюдала за этим буйством, не способная ощутить ту же радость.

Я смотрела на украшенную елку и думала, что это всё будто просто декорации для спектакля, в котором я больше не играла.
Снег продолжал падать, как будто мир пытался очиститься от суеты повседневной жизни
Ему не было дела до наших чувств. Мы оставались лишь зрителями в этой зимней симфонии, наблюдая, как меняется мир вокруг.

6.

Через полтора года мать развелась с "хряком", увлекшись молодым лейтенантом, который буквально вскружил ей голову. Он был моложе нее на десять лет и чертовски хорош собой.

Соседи перешептывались у нас за спиной, задаваясь вопросом, насколько серьезно у них все это? А как же дети? Но мать считала, что она имеет право на счастье.
С ним она буквально расцветала.
Мы с сестрой часто замечали, как она каждое утро прихорашивалась, подбирая наряды.

Мужчина часто оставался у нас на ночь.
И в такие дни мать смеялась чаще, а в воздухе чувствовалась некая легкость, словно она сбросила с себя груз прежних неудач. Но меня не покидало чувство, что их отношения - это лишь яркий фейерверк, который вот-вот угаснет, оставив после себя только пепел.

Так и вышло, в один прекрасный момент он просто исчез, оставив мать посмешищем в глазах соседей и знакомых.
Она упорно искала его, но каждый день приносил ей только новые осуждающие взгляды.

Она потухла, словно сразу постарев на десять лет. Первое время мама еще ждала, что он вернется, говорила всем, что он любит ее. Что он просто стал жертвой обстоятельств.

Но дни превращались в недели, а недели в месяцы. Надежда таяла на глазах, как утренний туман, оставляя после себя лишь горечь и пустоту. Я опасалась, что она снова погрузится в эту бездну отчаяния, как и после смерти отца.

И я оказалась права.
Мать начала терять привычный ритм жизни, все чаще прикладываясь к бутылке. Она ненавидела весь мир, и часто вымещала эту злость на нас с сестрой, обвиняя нас во всех своих бедах.

С каждым днем атмосфера в доме становилась все более тяжелой. Мы с сестрой, стараясь не попадаться на глаза матери, проводили время в своих комнатах, укрываясь от её ярости за стенами. Мои уши заполнялись её криками, а сердце - страхом.

После этого в ее жизни началась бесконечная вереница мужчин, и беспорядочных связей.
Мы не видели ее больше трезвой, она постоянно была в этом пьяном угаре. Сбегая таким образом от реальной жизни и проблем. Она снова жила в каком-то своем мире иллюзий.

Каждый новый мужчина в ее жизни приносил с собой порцию ярких обещаний и мимолетных наслаждений, но вскоре оказывался лишь очередным вариантом. Она погружалась в эти кратковременные романы, надеясь, что тот, кто будет рядом, поможет ей вырваться из замкнутого круга саморазрушения.

Мне кажется в итоге она перестала их различать, даже не запоминая иногда имен.
Каждый раз ее надежды на счастье разбивались о жестокую реальность: очередное утро, полное похмелья и пустоты, вызывало в ней лишь удушливое чувство безысходности.

Она пряталась за маской беззаботности, и делала вид, что все нормально даже когда внутри нее всё разлагалось. А может она действительно в это верила, что сможет в любой момент остановиться, стоит ей только захотеть.

Мир вокруг нее становился серым и холодным. Когда-то искренние мечты о любви и счастье теперь казались далеким сном. Мать часто бродила по улицам, не замечая, как пролетает время, пропадала неделями, не появляясь дома.

Единственным ее спасением оставался алкоголь, позволяя ненадолго забыть о том, что у нее нет ни прошлого, ни будущего. В рюмке она искала забытье, словно в его прозрачных стенках пряталась обещанная радость. Но каждая новая встреча с бутылкой лишь углубляла пучину одиночества.

7.

Шли дни, а в нашей жизни ничего не менялось. Унылая череда серых, однообразных дней. Бывали моменты, когда мне казалось, что все это повторяется до бесконечности, словно мы находимся в плену времени, и его стрелки остановилась на своем бегу.

Менялось время суток, день сменялся ночью, менялись времена года, но одно оставалось неизменным - это ощущение бездействия. Каждое утреннее пробуждение приносило лишь ожидание обыденности, словно мир вокруг нас продолжал вращаться, а мы остались в тени его движений.

Мать существовала сама по себе, а мы с сестрой сами по себе.
Каждый вечер я смотрела в окно, где серое небо сливалось с размытой линией горизонта. Уединение стало нашим привычным состоянием, почти комфортным.

Сестра часто сидела за книгами, погруженная в мир, который не был связан с нашей реальностью. Я же предпочитала просто наблюдать за каплями дождя, стекающими по стеклу, утоляя тоску меланхолией.

Мы не делились своими переживаниями, словно договорившись, что каждая из нас должна самостоятельно справляться с этим грузом. Мать зачастую исчезала в своем мире, словно наша собственная жизнь не требовала её участия.

Она говорила, что заботится о нас, но мы чувствовали себя покинутыми и ненужными, мы заботились о себе сами. Каждый из нас обрел свою стойкость и понимание того, что, порой, нет ничего более важного, чем умение самому позаботиться о себе.

Время шло, и, казалось, мы застряли в этом бесконечном цикле. Я мечтала о переменах, о том, чтобы кто-то наконец нарушил этот заколдованный круг. Но эта мечта иногда выглядела такой же призрачной, как и солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тучи.

Мы могли только ждать и надеяться, что однажды жизнь подарит нам новую возможность, новые краски, новые эмоции. Я задыхалась в этом доме, где стены, казалось, впитали все наши мечты и разочарования. Каждый уголок хранил в себе следы прошлого — потёртые фотографии на полках, старые книги с пожелтевшими страницами. Теперь всё это стало тяжёлым бременем, от которого хотелось избавиться.

Вечерами, сидя на балконе, я смотрела на заходящее солнце, пытаясь уловить те самые моменты, которые могли бы изменить нашу судьбу. Горы вдали, окутанные нежным светом, казались символом надежды — тем, что ждет нас за пределами этого замкнутого пространства.

Иногда я мечтала о странствиях, о том, чтобы оставить всё позади и погрузиться в новую реальность, посетить другие страны, где свежий воздух и звуки большого города. Я хотела стать другим человеком и скинуть с себя гнет прошлого.

Но какие бы планы я не строила, день за днём снова возвращалась к привычной рутине, которая словно приковывала меня к этому месту. Однажды, может быть, я соберусь с силами и шагну навстречу новым возможностям.

И тогда эта квартира станет лишь частью прошлого, а впереди откроются безграничные горизонты, полные удивительных открытий.
Я стану взрослой и начну другую жизнь, и смогу вырваться из этой затхлости и и найти свое место в мире.

Я знала, что впереди меня ждут испытания, но именно они сделают меня сильнее. В сердце у меня была надежда и стремление найти свое истинное «я». Я буду познавать мир и, возможно, однажды вернусь сюда, но уже с новым взглядом на жизнь. Я столько всего пережила в этих стенах, но всей душой жаждала освободиться от оков.

8.

После окончания школы я решила, что хочу связать свою жизнь с медициной. Поступление в колледж стало для меня важным шагом. Я мечтала помогать людям, спасать жизни.

С каждой новой лекцией и практическим занятием я все больше убеждалась в правильности своего выбора. Медицинские знания открывали передо мной удивительный мир, полный возможностей.

Процесс обучения оказался не таким легким, как я представляла. Бесконечные ночи, проведенные за учебниками, и практические занятия требовали максимальной самоотдачи. Однако я не собиралась сдаваться, понимая, что мои усилия не напрасны, и что скоро я смогу стать частью команды врачей, которые облегчают страдания больных.

Каждый день я ощущала, как мое желание помогать людям крепнет. Я понимала, что медицина — это постоянное развитие, изучение новых технологий и подходов, потому что наука не стоит на месте. С каждым днем появляется что-то новое, ученые делают какие-то открытия, и я просто обязана идти в ногу со временем.

Отношения с однокурсниками складывались совсем иначе, чем в школе. Здесь меня замечали и уважали. Парни даже пытались за мной ухаживать, но я всем давала от ворот поворот, говоря, что у меня на первом месте учеба, а потом уже все остальное.
Если честно, меня такое внимание к моей скромной персоне удивляло.

Когда я смотрела на себя в зеркало, мне казалось, что глаза недостаточно выразительные, а волосы блеклые и не блестят на солнце. К тому же я до сих пор фигурой походила больше на подростка, худенькие плечи, которые я все время поджимала, маленькая грудь и бедра.

Если мои однокурсницы и даже сестра имели уже вполне женские формы, то я до сих пор была слишком угловатой. Я постоянно сравнивала себя с ними, излучающими уверенность и притяжение. И мне казалось, что я никогда не смогу стать одной из них.
Их улыбки, легкость движений и уверенная осанка подчеркивали все те качества, которых мне не хватало.

Внутри меня росло чувство неуверенности в себе, поэтому, когда все мои сверстники бегали на свидания и танцы, я отдавала все свои силы учебе.
Время пролетало незаметно. Я наблюдала за тем, как мои друзья наслаждаются моментами юности, а я оставалась в тени, погруженная в книги и учебники. Вместо романтических встреч, мой мир состоял из сложных формул и терминов.

На последнем курсе мои успехи были замечены известным хирургом, который вел у нас лекции. Он был старше меня в два раза и чем-то отдаленно напоминал мне отца.
На его уроках я чувствовала необыкновенное волнение.

Когда он делился историями из своей практики, я внимательно слушала, впитывая каждую деталь, мечтая о том, чтобы однажды стать таким же специалистом в этой области. Каждое его слово давало понять, что хирургия — это не просто наука, а настоящее искусство.

К тому времени я уже определилась, что тоже хочу стать хирургом, и его одобрение казалось мне крайне важным.
Однажды после лекции он ставил меня в кабинете и задал несколько вопросов о моих планах на будущее. Я с волнением, честно призналась в своих амбициях и стремлениях.
Взахлеб рассказывая, как мечтаю спасать жизни и облегчать страдания.

Он внимательно слушал, его лицо сохраняло серьезное выражение. Я заметила, как его глаза светились интересом, и это придавало мне уверенности.

9.

- Хирургия — это не просто профессия, это призвание, — произнес он, и я ощутила, как в груди разгорелось пламя надежды, — Но помни, что это ещё и огромная ответственность, — добавил мужчина, взглянув мне в глаза.
Я кивнула, понимая, что за блестящими стетоскопами и белыми халатами скрывается тяжелый труд.

В тот день мы говорили с ним долго и о сложных операциях, о победах и потерях, которые будут неизбежны на этом пути. Его слова, как уколы адреналина, вдохновляли меня и в то же время давали осознание всех трудностей, которые мне предстояло преодолеть.
- Вы слишком чистая и невинная для такой работы, мисс Келлер, подумайте хорошенько. Это не предел мечтаний для юной девушки.

Я заверила его, что прекрасно все понимаю, но уже определилась с выбором направления.
Наконец, он сказал, что поможет мне и попросил дать слово, что я буду готова учиться и работать не покладая рук.
Я с жаром пообещала, что сделаю все возможное, чтобы стать хорошим хирургом.

- Это не просто мечта, а путь, который я собираюсь пройти, несмотря ни на что.
Его улыбка стала теплой и ободряющей:
- Я не ошибся в вас, мисс Келлер, вижу в ваших глазах тот неугасимый огонь, который когда-то светился и в моих.

С тех пор начался мой путь к стажировке в его клинике. Я была переполнена радостью и одновременно трепетом. Работать под руководством человека, который вдохновлял меня, было огромной честью.

Сначала я просто наблюдала, но понимала что каждая операция, каждый пациент — это возможность учиться, расти и, возможно, однажды стать таким же великим хирургом, как он. До меня не сразу дошло, что Джон испытывал мою решимость и давал шанс передумать, показывая все неприглядные стороны своей работы.

Но потом что-то изменилось, не знаю только ли моя целеустремленность и ум послужили тому причиной, но других вариантов я не находила. Но мужчина постепенно начал оказывать мне знаки внимания. Он часто после дежурства провожал меня до дома, расспрашивая обо всём.

О моей семье, детстве, о родителях. Не знаю почему, но я рассказывала ему все, словно на исповеди. Может потому что чувствовала его искренний интерес. С ним я становилась совсем другой, не той забитой и неуверенной в себе серой мышью, а увлеченной девушкой.

Мне с ним было так интересно, как ни с кем из сверстников. Я восхищалась им. Он был весьма осведомлен не только в области медицины, но и искусства, музыки, поэзии. В выходные он водил меня на выставки и в театры, а потом мы долго обсуждали увиденное и спорили. Нам обоим это доставляло невообразимое удовольствие.

Его познания вдохновляли меня, открывая новые горизонты. Я начала читать больше, изучать то, о чем он говорил, и вскоре наши разговоры стали еще более увлекательными. Он умел объяснять сложные вещи простым языком, что делало общение с ним поистине необычным. Я чувствовала, что расту рядом с ним, и это наполняло меня радостью.

Мы обсуждали не только произведения искусства, но и философские концепции, которые заставляли задумываться о жизни. Он умел задавать вопросы, на которые не всегда легко было ответить, и иногда я ловила себя на мысли, что мой взгляд на мир меняется. Его критическое мышление и оригинальность подхода подстегивали меня.