Падающая звезда

1

Запах смерти, холод и недостаток кислорода. Неизвестно, что из этих трех факторов внешней среды привело организм в чувство, но открыть глаза было чертовски трудно. Из глубокого подсознания внутренний голос робко вопрошал: «Что за…? Где я? Что произошло?». Каждый вздох давался с огромным трудом, словно стоишь на вершине Эвереста и кто-то шутки ради забрал кислородный баллон. И еще холодно. Так холодно, что костяшки пальцев онемели, руки перестали слушаться, а ноги ниже колена словно вообще отсутствовали.

К черту панику, это просто реалистичный сон. Сложно дышать, потому что уткнулась лицом в подушку, а холодно, потому что забыла закрыть окно. Но откуда такая вонь?

Алина будто всю жизнь готовилась к тому, чтобы открыть сейчас глаза. Десять лет школы, когда тебя будят в семь и ты еще не понимаешь, ночь за окном или утро. Вылезаешь из теплой кровати и по пути в ванную осознаешь, что сейчас понедельник, на улице лютый мороз и сегодня контрольная по математике. Хуже дня быть не может.

После веселых вечеринок с нескончаемым алкоголем, просыпаясь на диване в обнимку с незнакомым парнем… В те моменты у нее были силы открыть глаза и встать на ноги.

«Давай, Алина, открывай чертовы глаза!»

***

Как вы себе представляете первую встречу с инопланетным разумом? Куча военных вокруг странного корабля? Зеленые человечки, спускающиеся из светового луча? Причудливой формы непонятно что, общающееся при помощи телепатии? Нет, нет и нет. Не было никаких военных и ярких лучей.

Алина открыла глаза и увидела трупы вокруг. Это были обычные люди: кто в джинсах и свитере, кто в легком платье. Один мужчина лежал в трусах, а рядом с ним женщина в одной ночной сорочке. Словно всех этих людей выдернули из разных мест и бросили здесь.

А вот где это «здесь» девушка никак и не могла понять. Большая комната без окон и дверей. Светло, но не видно ни одного источника света. Что-то монотонно гудело под ледяным полом, на котором лежал единственный живой организм, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в осеннюю куртку. Может, благодаря ей Алина еще жива?

Девушка попыталась приподняться, но все тело пронзила нестерпимая боль. Невозможно определить, что именно болело: кости, органы, кожа или все вместе. От боли приливал адреналин и пальцы на руках неконтролируемо дрожали. И чем отчетливее приходило сознание, подогреваемое природным стимулирующим коктейлем из адреналина и кортизола, тем сильнее разум сковывала паника и полное отсутствие понимания того: что же, черт дери, здесь произошло?

В замкнутом помещении невозможно посчитать, сколько времени прошло после пробуждения. Час, два, сутки. Освещение не менялось, никаких посторонних шумов, кроме легкого гула под полом, не слышно. Каждое движение давалось с огромным трудом, даже просто взгляд перевести – целое событие. А уж найти выход из этой камеры смерти так и вовсе невыполнимая задача. Поэтому оставалось по большей части лежать и рассматривать шероховатый серый пол с пятнами разводов и резкими черными полосками от чьей-то обуви.

«Итак, что мы имеем? Около тридцати мертвых тел в помещении размером со школьный кабинет. Кто-то лежал посреди комнаты, а кто-то застыл сидя, сбившись в кучки по три-четыре человека. Видимо, пытались согреться. Если так, то почему они замерзали, но так и не сняли теплую одежду с людей, уже не подававших признаков жизни? Я бы именно так бы и поступила».

То, что они мертвы – нет никакого сомнения. Хотя бы потому, что здесь нестерпимо воняло. До такой степени, что от одной мысли о вони начинало тошнить.

«Нет, вот только не это!..»

Ну, теперь она уверена, что желудок еще работал. Пришлось искать новые силы и отползти как можно дальше от лужи на полу. Как можно дальше!

Она добралась до противоположной стены. Самое мерзкое было то, что остановилась девушка на руке какого-то смуглого мужика, лежавшего на животе. Надо бы убрать его руку из-под задницы, вот только сил не осталось совсем. С другой стороны, ему уже совершенно по барабану, чей зад придавил его руку.

Хотелось передохнуть и собрать мысли в кучу. Здесь безумно тяжело дышать. Может, из-за этого гула под полом? Наверно, кондиционер или какая-то вытяжка, которая очень хреново работала. Одна мысль хаотично билась в голове: если ничего не предпринять в ближайшее время, Алина будет такой же мертвой, как и все вокруг. Но пока нет сил. Надо чуть-чуть отдохнуть. Самую малость.

***

Что-то холодное коснулось живота и медленно поползло вверх. Это что, вскрытие?

«Минутку, я еще жива!»

Алина в ужасе открыла глаза и первым делом увидела нависшую фигуру… чего-то. Идеально круглая и гладкая голова, в центре торчала большая линза, которая подрагивала, словно ежесекундно фокусировалась. Вместо тела – множество проводков и железные щупальца с самыми разными наконечниками.

Одна из этих щупалец медленно поднялась по животу в сторону груди, слегка надавливая на неестественно бледную кожу.

«Это вообще мое тело?»

Алина с трудом подняла руку и увидела синие, трясущиеся пальцы, даже ногти приобрели подобный оттенок. Одно успокаивало: это все еще ее рука.

Попытки вдохнуть поглубже привели к пониманию: на лице что-то лежит. Маска для дыхания? Так это не просто инопланетное чудовище, а что-то вроде медицинского робота? Ну что же, уже неплохо. В последнее время много где писали, что для помощи врачам начали использовать новые разработки. Точные и сложные операции делали роботы под управлением человека. Ведь у робота не дрогнет рука… или щупальце. Значит, и за этим страшилой стоит человек.

Но вокруг никого не было. Только посиневшая девушка, страшила и однотонные серые стены. Ни окон, ни дверей. Еще одна загадочная комната в череде необычных помещений. Должно быть, это сон. Как еще объяснить происходящее?

Внезапно в поле зрения появился человек. Он нарисовался, как черт из табакерки, мгновение назад никого рядом не было. Мужчина невысокого роста, с характерной желтоватой кожей и узкими глазками. Привет японцам! Только у них могут быть такие странные и страшные роботы. Но что Алина с японцем делает в одной комнате? От Москвы до Токио, как раком до Луны.

2

После окончания трапезы очень грустная девушка с красивым обручем на шее забрала остатки посуды и поставила большой кувшин с водой по центру стола. Однако никто пить не стал. Вместо этого все гости повставали, намекая на то, что пора уходить. Алина тоже засобиралась, в надежде, что в другом месте еда будет поприличнее.

Пока «смешные японцы» направлялись к выходу, здоровяк взял ее под руку и попытался увести в другую сторону.

– Нет, подождите, остановитесь!

Алина сначала просто громко звала Халго и Тоола, потом сорвалась на крик, из последних сил пытаясь вырваться из цепких рук здоровяка. Но все без толку.

Мелкие японцы самым наглым образом бросили ее непонятно где, непонятно с кем и непонятно для чего. По спине пробежал холодок страха. Самого настоящего, не из сна. Из-за криков дышать стало совсем тяжело, голова закружилась. Надо срочно просыпаться!

Здоровяк потащил девушку через зал в подсобку, которая оказалась чем-то вроде кухни. Грустная официантка сидела в уголке на полу и безучастно разглядывала руки. Возле некого подобия плиты суетились два грязных робота, очень похожие на самого первого, в серой комнате: круглая голова с линзой по центру и десяток щупальцев, которыми они ловко что-то резали, мешали, хватали и переворачивали.

По песчаным ступенькам Алина и мужчина спустились на этаж ниже, и почти силой он затолкал её в маленькую комнату. Кровать, песочная табуретка, две полки на стене и окно, которое на самом деле и не окно вовсе, а яркий экран, имитирующий солнечный свет. Сам здоровяк скрылся за дверью, недовольно бормоча под нос на непонятном языке.

Оставшись наедине с собой, Алина попыталась восстановить дыхание и успокоиться. Что должен испытывать человек, попавший в подобную ситуацию? Страх, волнение, любопытство или все сразу? Она вроде как спит и может испытывать все, что захочет. Ей однажды снилось, что она одной лишь волей мысли перемещалась по городу, как супермен, разглядывая крыши домов, дороги и маленьких человечков внизу. Вот и сейчас надо просто пожелать оказаться в другом месте. Например, в шикарном ресторане, где подают самые изысканные блюда. Она может есть все что угодно и не надо платить.

Зажмурив глаза, она представила интерьер выдуманного ресторана. Хоть в действительно дорогих заведениях Алина никогда не была, но наверно эти места очень пафосные, с мраморным полом, огромной люстрой под потолком, услужливыми официантами и обязательно холеным дядечкой на входе, который проверяет приглашения или что он там делает за своей стойкой? Но как она не жмурилась и не пыталась представить дорогое убранство, открыв глаза, все равно оказывалась в маленькой комнатке с кроватью и стулом.

Что же, разум, по всей видимости, очень хотел, чтобы она осталась именно в этом мире. Ну хорошо, без проблем. Надо подумать, что же это за мир? Если это японцы, то при чем тут пустыня? Может, китайцы? Или монголы? Да, точно, монголы из параллельной вселенной, где они победили, развили свою цивилизацию, и теперь у них на кухне трудятся роботы. Монголы – народ кочевой, поэтому богатые убранства и изысканная пища им не нужны. Так исторически сложилось.

«Что ж, звучит вполне логично. Ну, мозг, ты даешь, такой мир придумать. Браво!»

Можно предположить, что холодная комната с убитыми – это некий корабль пустыни. Монголы и раньше похищали людей. Вроде бы… Так, значит, их похитили, хотели продать в какое-нибудь рабство, но не довезли. Что-то случилось по дороге. Выжила одна Алина, которую продали здоровяку и теперь, по законам жанра, она должна здесь всячески выживать. Что же, поскольку она из другой реальности, то по-любому может обладать какими-то способностями, которые недоступные монголам. И что же она может?

От недостатка кислорода Алина усиленно пыталась вспомнить, какими необычными свойствами обладает. Приготовить обед, управлять машиной, смотреть сериалы в интернете. И это все ее таланты? Ужас. Так не пойдет.

Она подошла к искусственному окну, обрамленному тонкой металлической рамкой. Из-за невысокго роста пришлось встать на цыпочки, чтобы в узкой полоске рассмотреть искаженное отражение: чуть припухшее лицо из-за усталости и нехватки кислорода, но все еще такое же миленькое: и огромные серо-зеленые, пусть и грустные, но все еще хранят огонек задора на самом дне. И волосы, если чуть прилизать руками, не сильно растрепаны. Разве что пропал румянец с щек и пухлые губки почти слились с цветом кожи из-за бледности. Но в отражении была все та же Алина. Даже едва заметный шрам над бровью остался.

Она отвернулась от экрана-окна, задумчиво встала посреди комнаты и скрестила руки на груди. С чего она вообще взяла, что ее похитили? Может это какой-то эксперимент военных и ученых, чтобы понять поведение человека в экстремальной ситуации. Ее, должно быть, накачали какими-то лекарствами, чтобы меньше кислорода поступало в мозг и голова с трудом соображала. Если так, то надо на них в суд подать за угрозу жизни.

Те мертвые люди в холодной комнате всего лишь статисты и актеры. Монголы-японцы тоже актеры. Все помещения специально сделаны без окон, чтобы не понимать, где находишься. Ну а построить декорации в виде маленького района посреди пустыни не так уж и сложно.

Не удивит тот факт, если военные целый город отгрохали и навезли кучу статистов. И совершенно в духе военных особо не заморачиваться с интерьерами – столы и стулья самые обычные, земные, просто сделаны из бетона для антуража. Вот стандартные полки, купленные на распродаже в Икее, и небольшая кровать с какой-то серой тряпкой в роли одеяла. Тоже, должно быть, из Икеи, просто неудачно постирали. А девушка-официантка так и вовсе на лицо европейка. Что, монголы в массовку закончились?

Что же, если все так, как придумал мозг, то остается расслабиться и подыгрывать. Сейчас Алину волновали две вещи: поесть и помыться. С этим пока все туманно, жижа из соплей и фекалий до сих пор поперек горла стояла. Тогда самое логичное сейчас – лечь на это подобие кровати и попытаться заснуть. Или проснуться.

3

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

– Да что ты одно и то же слово произносишь? Другие забыла?

– Нет, это значит очень большое пожалуйста!

– Я не собираюсь никуда тебя везти и что-то показывать. Ты вообще наружу выходить не должна.

– Это не честно!

Алина искренне недоумевала, почему Вед не хочет показать ей космос. Причем с каждым днем все лучше и лучше. Если в первое время словарный запас был совсем скромный, то теперь она могла болтать без остановки. И порой слишком болтливая невольница раздражала Веда.

Он говорил, что для них полеты на другую планету – обыденность. Просто садишься в корабль, как в автобус или в автомобиль и летишь куда надо. Она не просила отвезти на другую планету, только желала увидеть космос так, как видят его какие-то непонятные «космонавты». Увидеть огромную планету под собой и черную, бездонную вселенную, усыпанную миллиардами звезд.

– У тебя нет документов, поэтому никто не выпустит с планеты. Это правило. Любой, кто покидает планету, проходит контроль.

– Как делать документы?

– Тебе – никак.

– Но почему? Я говорить на твой язык, есть плохая еда, но не могу сделать мечту – смотреть космос! Несправедливо!

– Мир иногда несправедлив.

– Очень-очень! Вед, пожалуйста! У нас на Земля есть одна корабль и нельзя туда. Любой нельзя, только лучшие.

– Я не виноват, что ваша раса настолько примитивна.

– Нет! Еще не все придумали. Через сто лет все на Земля смогут быть в космос. А я не смогу. Меня уже нет нигде тогда.

– Что такое «лет»?

– Один – год, а много – лет.

– Не забудь записать в переводчик.

– Хорошо… Пожалуйста!

– Нет.

***

Поздно вечером Вед пришел в комнату странной Алины, чтобы закончить переводить довольно большой объем данных. Для него обучение переводчика стало вечерней забавой. Вед так вошел во вкус, что в течение рабочего дня постоянно прокручивал в голове, что же еще надо записать, чтобы лучше понимать друг друга.

Они уже несколько дней бились над временем, расстоянием и прочими мерами длины и веса. Что может быть проще для землянина: секунды складываются в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в месяцы, а месяцы в года. Но только не в случае, когда оказываешься в другой цивилизации.

Во время изучения новых слов, Вед рассказывал о мире, в котором оказалась девушка. Начал с азов: все, что окружает Алину, является частью Альянса. Это восемнадцать обитаемых планет и спутников, у которых налажено сообщение друг с другом. Все живут более или менее дружно под неизменным руководством Лиина. Лиинцы – самые старые и уважаемые существа в Альянсе, которые, по сути, им и руководят. Они самые прогрессивные, продвинутые и мудрые, а еще живут сотни лет. Никто больше не может похвастаться таким долголетием.

Поскольку планет много и все они разных размеров и культур, то в какой-то момент назрел вопрос: как все привести к единому исчислению? В течение нескольких сотен лет Лиинцы эту проблему решили: подстроили свои порядки. Такой расклад понравился далеко не всем, ибо были расы, которые желали оставить свою самоидентификацию и культуру. Но Лиинцы совершенно спокойно к этому отнеслись: дали пользоваться жителям на своей планете тем, чем те привыкли. Но когда кто-то покидал дом, то переходил на общепринятые цифры. Так во всех документах и навигационных картах появилось несколько значений. Первое – общепринятое, второе – местное. И Алине тоже нужно было разобраться в этих цифрах.

На Земле есть дни и недели, у Лиинской системы – цикл, который равен одним суткам. Так в переводчик и записали. На планетах продолжительность суток разная, поэтому, считают по местному и по общему времени. Например, общие сутки равны двадцати девяти с половиной часам по земным меркам, а на Глисаде примерно двадцати восьми часам. Самые короткие сутки на спутнике под названием Тиотоленэ – всего десять часов, а самые длинные на далекой планете Кэнси – целых пятьдесят два часа. Так что Земля, со своими двадцатью четырьмя часами, ничем примечательным не выделялась.

С годами происходит то же самое, что и с днями. У лиинцев планета делает один оборот вокруг своего солнца за шестьсот одиннадцать циклов. Та же Глисада – всего за четыреста двадцать. Если житель Глисады пообещает жителю Кэнси вернуть одолженные деньги через год, то считать будут по общему времени, то есть шестьсот одиннадцать циклов по двадцать девять с половиной часов, а если один глисадинец возьмет в долг у другого глисадинца, то по местному.

Возрастов тоже два. Например, Веду было сорок пять лет по местному исчислению и двадцать девять по общему. Дни рождения они не отмечают, а сам возраст автоматически рассчитывается в документах по общему времени.

Получалось, что по этому общему времени Алине не двадцать девять лет, а около пятнадцати. Вот так, путем несложных математических вычислений и разницей во вращении планет, она из взрослого человека превратилась в подростка. Но самое потрясающее не то, что Алина стала в два раза моложе, а то, что самыми долгожителями в Альянсе считались лиинцы, чей средний возраст составлял семьсот лет по общему времени. По земным меркам они живут почти вечность. Неудивительно, что они здесь самые главные.

– И на каждой планете все разные? – не унималась Алина. – Я хочу сказать, эти лиинцы похожи на меня? Или у них зеленая кожа? Или другие рука?

– Руки, а не рука. Запиши. – поправил Вед. – Да, отличия есть, но незначительные. Мы вроде как все появились из одного Семени Жизни. А откуда оно появилось даже лиинцы не знают, но все мы получились более-менее одинаковые. Есть различия в цвете кожи, в строении органов, в росте и длительности жизни, но в целом мы очень похожи.

– А есть разумные, но не как мы?

– Ты задаешь вопросы, которые даже дети не спрашивают. Есть планеты с условно разумными существами, у некоторых даже язык есть, но они слабо развиты. Раньше часто говорили, что находят относительно разумные расы на других планетах, но они слишком примитивны, чтобы вступать с ними в контакт. В последние пару сотен лет уже не говорят. То ли не ищут больше, то ли не контактируют. Но вообще, нас суммарно больше ста миллиардов, и мы с огромным трудом пришли к миру, поэтому хорошо, что больше никого не ищут.

4

Алине очень хотелось отблагодарить Веда за незабываемый подарок. Жаль, что кроме тряпки и двух грязных роботов, ничего нет. С другой стороны… он никогда не пробовал земную еду, а она давно планировала поэкспериментировать с их продуктами. В принципе, у них есть все необходимое, просто они очень странно готовят. Алина же могла приготовить по-другому, так, как это делают на Земле. Что еще она могла сделать для друга, не имея ничего за душой ничего.

Закончив ближе к утру все работы на кухне, она отложила тряпки и пошла на поиски знаковых продуктов. Из привычного: мука и яйца. Есть еще что-то похожее на молоко, но, скорее всего, какая-то протеиновая смесь. В самом углу пылились специи. Алина давно их приметила и очень удивлялась, почему глисадинцы не используют их при готовке? Специи – основа любого вкусного блюда. Но местные предпочитали витамины.

Что ж, люди не ищут легких путей. Алина решила попробовать на вкус все, что выглядело как молоко. И вот этот белый порошок.

– Какая мерзость! Это двойные говняшки со вкусом говняшек!

Хорошо, что на кухне, кроме девушки, в утренний час никого не было. Она могла разговаривать сама с собой на родном языке, и голос переводчика в ухе молчал. Привыкнуть к нему не так просто, словно в голове чужой человек, который постоянно говорит.

Единственный привычный и понятный продукт на кухне глисадинцев – яйца. Внешне похожи на куриные, за тем лишь исключением, что они больше в два раза, а скорлупа переливалась едва заметным розовым перламутром. Внутри этой диковинки белок и желток. Значит, вполне полноценное яйцо.

Сложнее всего было найти масло. Если что-то похожее на молоко использовалось в приготовлении сопливой жижи, то с маслом дела обстояли хуже. После долгих поисков удалось найти что-то похожее на жир, но ядовитого оранжевого цвета. Неизвестно, чей именно этот жир, но раз на кухне, значит, съедобный.

К моменту, когда роботы проснулись и приступили к утренним обязанностям, Алина доставала пышный ароматный омлет из большой духовки. Именно в этой духовке жижу из муки и витаминов доводили до состояния чего-то твердого с соплями. Ну а у нее получился на удивление вкусный омлет с ароматом, как из детства.

Впервые за все время пребывания на другой планете, девушка почувствовала знакомый запах готового блюда. Словно оказалась в деревне у бабушки, когда старушка по утрам шуршала на кухне, готовя вот такой омлетик для нее и сестры. Она аккуратно доставала из печки чугунную сковороду с этим объедением и спешила будить внучек.

Можно ли передать чувство умиротворения и счастья инопланетянам? Поймут ли они, что это такое: проснуться с первыми птицами, ложкой из сковородки зачерпнуть побольше омлета и, отпив полстакана молока, умчаться на велосипеде к речке, где тебя уже ждут друзья? Наверняка среди десятков планет и миллиардов обитателей есть свои бабушки с пирожками и омлетами и детишки на велосипедах, рассекающие бескрайние поля.

Первой на странный запах из кухни появилась официантка. Алина до сих пор не знала ее имени, они нечасто пересекались, а если и виделись, то рядом всегда был Вед, которого девушка боялась до легкой паники в глазах. Но в это утро они остались наедине. Официантка настороженно зашла на кухню, принюхиваясь к новому запаху.

– Привет! – дружелюбно произнесла Алина, натянув самую широкую улыбку.

Девушка еще более подозрительно на нее посмотрела. Ну конечно же, ее переводчик не знал инопланетного языка.

Алина достала из кармана коробочку и протянула ей:

– На, синхронизируй.

Официантка не сразу поняла, чего от нее хотят, поэтому пришлось жестами объяснять, что нужно сделать.

Минут пять активными маханиями руками и дело пошло.

– Привет?

– О, здравствуй. Почему твоего языка нет? – Девушка все еще была напряжена.

– Не уверена, что смогу объяснить. Но ты меня понимаешь?

– Сейчас да. Первый раз сталкиваюсь с таким. Ты откуда?

– С Земли?

– Откуда?

– Ну, моя планета очень далеко и наш язык у вас не распространен.

– Понятно. А тут что делаешь? И чем пахнет?

– Чем пахнет? Хочешь попробовать? – Алина нарочито проигнорировала первый вопрос и протянула кусок пышного омлета на некоем подобие лопатки. – Ну как?

– Так странно. Это на что-то похоже, но не могу вспомнить на что.

– Но вкусно? Или не очень?

– Очень. А зачем ты это сделала?

– Вед мне помог вчера, решила сказать ему спасибо.

– Вееду? Помог? Ты не путаешь?

По лицу официантки стало понятно, что она сильно удивлена такими словами.

– Почему я должна путать?

– Вееду не из тех, кто помогает. Он не такой. Ты сделала что-то плохое и пытаешься загладить вину?

– Нет же! Я не знаю, почему ты решила, что Вед не способен на помощь, но он помог. А то, что ты ешь – это популярное блюдо на моей планете. Честно сказать, с местной едой у меня не заладилось, она отвратительна на вкус. Еще хочешь?

Официантка потянулась за лакомством, но резко отдернула руку и прислушалась.

– Кто-то пришел.

– Сейчас? Но ведь мы еще закрыты.

– Вееду! – раздался громкий и неприятный мужской голос из зала.

Официантка застыла на месте. Глядя на нее, Алина тоже напряглась. За все время еще никто не приходил раньше открытия. Выйдя из оцепенения, официантка осторожно выглянула в зал.

– Кто это? – шепотом спросила Алина.

– Все плохо, это начальник патрулей. Видишь нашивку на рукаве?

Алина посмотрела из-за спины девушки на посетителя и обратила внимание на яркий зеленый прямоугольник на правой руке. Кто бы мог подумать, что это какой-то отличительный знак. Хотя по внушительным габаритам пришедшего он очень походил на земных полицейских.

Пока девушки разглядывали гостя, в зале появился растрепанный Вед, растирая заспанные глаза.

– Что тебе нужно в это время? – холодно спросил он, даже не предложив присесть.

Но гость оказался не робкого десятка, и сам плюхнулся за ближайший стол, небрежно отодвинув кувшин с водой.

5

Алина отключилась, когда ее затаскивали на небольшой челнок посреди ремонтной станции. Что было дальше она, не знала, но, открыв глаза, увидела, как на нее пристально смотрела линза очередного робота. Жаль, что только в фильмах герои теряют сознание после ранения, а приходят в себя уже практически здоровыми. В реальности все по-другому.

Девушка чувствовала, как из нее уходит жизнь, наполняя все тело сковывающей болью. Она даже кричать не могла. И вместе с болью в память врезался холодный взгляд Веда. Все это время он был безжалостным засранцем, а все его положительные качества – лишь глупая выдумка. Он не землянин, поэтому наивно пытаться предугадать его поведение и мотивы. Весь этот мир другой и нет никакой уверенности, что человечество захочет стать его частью.

Линза медицинского робота взволнованно заерзала, разглядывая бледное лицо. Он, должно быть, сам удивился живучести неизвестного организма. Хотя то, что ощущала Алина, трудно назвать жизнью. Она почти не чувствовала рук и ног, а перед глазами летали яркие огоньки. Боль то накатывала всепоглощающей волной, то отступала. Мысли то собирались в единое целое, то разлетались на миллион осколков и собрать их не было ни сил, ни желания.

Кто-то вошел в комнату и сел напротив кровати, но у Алины никак не получалось повернуть голову и посмотреть на гостя.

– Вы в сознании? Можете говорить? – эхом промурлыкал голос переводчика в ухе.

Язык не слушался, губы не шевелились, но она из последних сил попыталась произнести:

– Муу… Муу кэыни лалло…

– Уже синхронизировал. Вы понимаете мою речь? Можете говорить?

– Все такое блестящее. – Алина с изумлением смотрела на яркие точки перед глазами. – Что это такое?

– Видимо, так действуют препараты. Вас не просто было спасти.

– Спасибо.

– За что благодарите?

– За то, что все же спасли... хоть и не просто.

Алина с величайшим трудом повернула голову и посмотрела на собеседника. Худощавый, весь какой-то несуразно вытянутый, с яркими глазами фиолетового цвета и чуть смуглой кожей. Фиолетовые глаза? Должно быть, новая галлюцинация.

– Вы помните, что произошло на Глисаде?

– Вроде да. Но сейчас очень тяжело собрать мысли. Они куда-то убегают.

– Это хорошо и плохо. – Незнакомец попытался улыбнуться. – Вы помните, как вас зовут?

– Алина.

– Это хорошо. Меня зовут Ингорамине-со-Суриандо.

Девушка скорчила недовольное лицо, даже не пытаясь запомнить набор звуков. Слишком сложно.

– Мы еще на планете? Я могу увидеть Веда?

– Кто такой Вед?

– Вееду. Он вообще засранец, но я должна извиниться перед ним.

– Что такое «засранец»? Этого слова нет в переводчике.

Алина попыталась улыбнуться, но внешне больше походило на искривленное болью лицо. Очень смешно слышать это слово из уст инопланетянина с галлюциногенными фиолетовыми глазами.

– Я позже добавлю это слово.

– Отвечу на ваш вопрос. Мы не на Глисаде. Вы какое-то время были без признаков сознания, поэтому не помните, как покидали планету. Сейчас мы в открытом космосе, недалеко от границ Альянса. Пока безопаснее находиться тут.

– Жаль, что я все пропустила. Я видела планету с орбиты. Это было очень красиво.

Инг нервно ухмыльнулся. Он тоже видел. И не своими глазами.

– Я вас пока оставлю отдыхать. Полученное повреждение очень серьезное, поэтому мы можем поговорить позже, когда вам станет лучше.

Инопланетянин Инг встал во весь рост, и Алине показалось, что еще чуть-чуть и он ударится головой об потолок. В нем точно больше двух метров. На Земле он мог бы стать баскетболистом. На Земле вообще много возможностей для всех. Даже Вед нашел бы свое место. Но пока мысли разлетались на мелкие части и кружились вместе с яркими точками и фиолетовыми глазами, девушке совсем не хотелось думать о возможностях.

Следующее пробуждение было не таким радужным. Действие неизвестного препарата закончилось, разноцветные точки пропали, а сама комната, которая казалась ярко-белой, обрела вполне себе обычные серые черты. Правый бок уже не болел, но как-то странно ныл, словно кто-то тер под кожей железной щеткой. При этом ни пластыря, ни самого пореза Алина не увидела. Только тонкий, едва заметный шрам.

Одежда на теле была все той же, но на удивление чистой. Родные брюки, серая кофточка с зацепкой на воротнике. Она поставила ее, когда впервые чистила робота на кухне и не заметила одну из рук-щупалец. Все хотела спрятать зацепку, вывернув наизнанку, но руки не доходили. Осенняя куртка лежала в ногах. Тоже на удивление чистая. Никаких следов песка или грязи. А вот глисадинский балахон и очки куда-то пропали.

А еще было непреодолимое чувство голода. Такое сильное, что первым звуком после пробуждения стал стон умирающего кита в желудке.

Ведомая голодом, она без особого труда встала на ноги и побрела к выходу. В голове все еще творилась каша из мыслей и воспоминаний, но мысли никуда не денутся, а вот голод отдавался тошнотой в горле. Пока есть силы, надо что-то сделать и плевать на страх, неизвестность и инопланетян с фиолетовыми глазами. Раз не убили сразу, значит они чуть лучше Веда.

За дверью простирался полутемный коридор, в конце которого горел яркий свет. Дойдя до него, Алина оказалась в просторном, но совершенно пустом зале. Даже мебели не было. Только яркий свет и серые стены. Наверняка в этих стенах есть скрытые двери, но найти их не удалось.

Зато она отчетливо слышала гудение за серой обшивкой. Монотонное и гулкое, словно под ногами просыпался вулкан, готовый вырваться наружу. В той странной комнате с умершими людьми, звук ощущался совсем иначе.

Алина встала на колени и приложила ухо к стене у пола, чтобы лучше услышать величественный гул. В этой странной позе ее и застал знакомый высокорослый инопланетянин.

– Что вы делаете? – удивился он.

– Это двигатели корабля так гудят? – не отрывая уха от стены, спросила Алина.

– Скорее всего.

6

Алина совершенно не помнила, как отключилась накануне. Это очень странное ощущение, когда не помнишь, как дошла до кровати, как ложилась и о чем думала перед сном. Словно кто-то украл из жизни несколько часов. Также она лишь отрывками помнила, о чем разговаривала с инопланетянином, чье имя опять забыла. Инг? Анг? Как, черт возьми, его звали? Должно быть, ее чем-то накачали, потому что раньше подобных проблем с памятью не наблюдалось. Как вообще можно забыть разговор с инопланетным существом? Ведь они говорили о чем-то очень важном.

В углу серой комнаты зашевелился медицинский робот, расправив многочисленные щупальца. Одну из них он протянул к столу, аккуратно взял стакан с розовой жидкостью и поднес девушке. Надо же, какой учтивый.

Проследив, чтобы Алина выпила стакан до дна, робот указал на дверь и так же жестами велел следовать за ним. Они пошли по длинным серым коридорам, сменяющиеся большими и не очень залами. Удивительное место, удивительный корабль. Путь вроде знакомый, все это она уже видела, но словно во сне. И едва уловимое жужжание двигателей где-то под полом. Такое мощное, необыкновенное. Такое привычное и, в то же время, новое. Где и когда она могла слышать подобные звуки?

Пока робот вел по коридорам, Алина уже знала, куда они придут. Светлый зал, круглый стол и белоснежный робот. Откуда она это помнит? Когда в последний раз там была?

Робот и правда привел в тот самый зал. Пока Алина заново оценивала размеры стульев, едва заметная дверь открылась и в комнату вошел Инг. Все такой же высокий, худощавый, с яркими лазурными глазами. Он был одет в приталенную накидку до пола, похожую на мантию, тонкая ткань которой переливалась от нежно-розового до голубого. Крупные пуговицы начинались у шеи, стягивая неглубокий вырез и заканчивались в районе пояса. Во время движения полы накидки плавно изгибались, словно танцевали, кокетливо обнажая брюки того же цвета, только с причудливым белым узором. Алина в который раз заметила, что одежда Инга слишком женственная. Но кто она такая, чтобы судить о вкусе инопланетян?

– Приветствую, Алина, как вы себя чувствуете?

Девушка по привычке дотронулась до своего затылка. Она не понимала, зачем это делает, но вроде раньше тоже тянула руки к голове. Это какой-то ритуал, о котором она забыла?

Пальцы нащупали едва заметный горизонтальный шрам. Совсем небольшой, под волосами не разглядеть. Откуда он появился она никак не могла вспомнить. Да и надо ли?

– Голова слегка болит.

Девушка с трудом вскарабкалась на стул. Голова не только болела, но и кружилась.

– А у вас как дела?

– Благодарю, хорошо. Вы выглядите не очень хорошо, может, стоит вернуться в медицинский отсек?

Инг внимательно разглядывал лицо землянки, словно пытался прочитать эмоции.

– Все нормально, спасибо.

Робот незаметно подошел со спины и поставил перед Алиной знакомую посуду. На мгновение ей показалось, будто она забыла, что за приборы лежат рядом, что с ними делать и зачем они вообще нужны. Покрутив вилку-вилы в руке, девушка, наконец, вспомнила, что этим едят.

– Как странно…

– Что именно вам кажется странным?

– Я забыла, зачем нужна эта штука, а потом вспомнила.

– Вы утомились. Предлагаю вернуться…

– Я хочу поговорить. – Алина посмотрела на Инга слегка испуганным взглядом, но его глаза все еще были лазурными, значит, эмоции не влияли на цвет глаз. – Вы вчера говорили, что я опасна и нужно от меня избавиться. Увы, мне дали не так много времени на размышления, к тому же я так устала вчера, что даже не помню, как заснула. Но утром поняла, что вы правы. – Она снова внимательно посмотрела на собеседника, который пытался подобрать слова для ответа. – Не надо, знаю, что вы скажете. Просто я попыталась поставить себя на ваше место. Да, у меня жизненного опыта, куда меньше, да и знаний тоже, но суть я понимаю. Если такое относительно примитивное существо, как я и вообще люди на моей планете могут влиять на чувства и мысли столь древней расы… расы, которая смогла собрать вокруг себя огромный Альянс из десятков цивилизаций и как-то успешно всем этим бардаком управлять… – Алина нервно усмехнулась, пытаясь подобрать правильные слова. – Короче, я понимаю, какую опасность мы для вас представляем. Если бы речь шла об инопланетном вторжении на мою планету некими существами, способными управлять нашим сознанием, мы бы тоже попытались их уничтожить. И дело не в том, что мы или вы агрессивные. Все дело в порядке. Верно?

– Верно.

– Ну так вот. Мы с вами хоть и невообразимо разные, но все же в чем-то похожи. И базовые ценности у нас одинаковые. Жизнь – это главный подарок вселенной. Жизнь и возможность оставить что-то после себя. Что-то, хоть немного значимое. Я прожила почти половину жизни и только сегодня утром поняла, что после себя мне нечего оставить. Все, что я смогла – это каким-то невероятным способом оказаться на космическом корабле, и мои дни здесь сочтены. Но прошу, умоляю вас, перед тем, как закончите со мной, откройте секрет: зачем же тогда все это? Я родилась только ради того, чтобы инопланетяне поняли, насколько мы, земляне, опасны и что нас надо уничтожить? В этом смысл моей жизни?

– Вы задаете вопросы, на которые я не смогу дать ответ. Но я рад, что вас волнует эта сторона жизни. Значит, мы с вами еще больше похожи. Неважно, как долго мы живем, этот вопрос задает каждое разумное существо. И у каждого свой ответ в конце жизни.

– Ну что ж, вот моя жизнь заканчивается, а мне нечего ответить.

– Почему вы решили, что ваша жизнь заканчивается?

– Вы вчера сами сказали.

– Это было не вчера. – Инг смущенно опустил взгляд и загадочно улыбнулся. – Прошло уже много дней.

– Вы шутите? Я отлично помню. Это было вчера.

Инг улыбнулся еще шире, встал из-за стола и протянул длинную смуглую руку:

– Прошу, пройдите со мной.

– Куда?

– Принимать решение об окончании вашего жизненного пути.

Алина спрыгнула с высокого стула, встала посреди комнаты и от нахлынувшего ужаса не знала, куда бежать.